Особенности российской конституционности

Подходы к определению конституции многообразны и нередко даже полярны, как, например, позитивисткое понимание конституции в качестве документа («В правовой онтологии присутствует легистское сведение конституции к Основному закону и официально-властному феномену»1157) и социологическое - как фактических отношений в обществе. Совмещение данных точек зрения можно увидеть в варианте «реальной» конституции Й. Йзензее, характеризующим конституционную норму как еще не являющейся реальностью, а лишь предопределяющей должное состояние государства. При этом необходимо учитывать и обратную зависимость, когда конституционные нормы порождены историей именно этого общества, а не искусственно выращены в качестве неких идеалов, не имеющих ничего общего с требованиями действительности.

Конституция как системообразующий фактор существует не только с XVIII века, как это принято утверждать с точки зрения позитивисткой концепции. Конституция как совокупность принципов взаимоотношений единицы (индивидуума) и общности (социума государства) существует в абсолютно любом обществе на любой стадии его развития: «Всякий постоянный общественный союз нуждается в устройстве, согласно которому выражалась бы и приводилась в исполнение его воля, отграничивалась бы область его деятельности, определялось бы положение членов в союзе и их взаимные отношения. Подобное устройство носит название конституции.

Таким образом, у каждого государства имеется своя конституция. Государство, лишенное конституции, было бы анархией. Конституция присуща даже "тирании" в античном смысле, - государству, основанному на узурпации в так называемых деспотиях, она так же неизбежна, как и при властвовании какого-нибудь демократического комитета общественного спасения <…> Достаточно фактического существования власти, поддерживающего единство государства, чтобы мы имели пред собою минимум конституции, который необходим для признания государства существующим. Но по общему правилу культурные народы располагают юридически признанной конституцией, состоящей из ряда правоположений». При этом необходимо учитывать, что «реальную конституцию, действительный общественный уклад <…> имела и имеет всякая страна в любое время; совершенно ложно и ведет к неправильным заключениям думать, что в настоящее время делают весьма многие, что конституция составляет исключительную особенность новейшей эпохи. Каждая страна не может не иметь какую-нибудь реальную конституцию, какой-нибудь общественный уклад

<…> Действительно, фактическую конституцию, таким образом, имели все страны и во все времена. Для новейшего времени характерной является не эта действительная конституция, а только писаная конституция; или, иначе говоря, лист или листы бумаги…».

Соглашаясь с Ф. Лассалем, несмотря на все произошедшие перемены в политическом, экономическом, социокультурном плане за истекшее время, следует обращать внимание не только на сам конституционный текст, закрепленный в нормативном акте (или нормативных актах), но и на сопровождающие его тенденции воплощения этих правовых предписаний в реальной жизни. Воспринимая конституцию как привычку, которой хотят следовать, можно найти ответ на вопрос, почему конституционные нормы преимущественно декларативны и целеполагающи: государство как субъект правотворчества (даже если конституционный проект вынесен на референдум, автором/составителем этого проекта выступают лица, осуществляющие в данный момент государственную власть) фиксирует в формально-определенных выражениях то состояние, которого хотелось бы (самому обществу - при развитой правовой культуре этого общества) или элитарной группе (при пассивном обществе) достичь (или изобразить достижение, поскольку конституция в современном мире давно уже стала средством формирования имиджа государства на международной арене: «сам факт появления в России первой демократической по своему содержанию Конституции положил начало формированию нового имиджа страны в международном сообществе, постепенному слому стереотипов в мышлении политических кругов иностранных государств в отношении Российской Федерации…»).

Рассматривая конституцию с точки зрения ее образного воплощения в правосознании непосредственных участников конституционной реальности, можно сформулировать следующий вариант содержания данного термина: конституция - это реально существующий образ фундаментальных основ устройства общества, формируемый смыслом, вкладываемым в текстуальную форму основного закона. Т.е. конституция представляет собой и текст основного закона современного государства, и его восприятие обществом, государством и международным сообществом с учетом фактического поведения субъектов конституционных правоотношений. Исследователи верно отмечают, что в связи с фактической победой позитивного права в качестве внешнего выражения правовых предписаний «Реальная конституция <…> в современных условиях неизбежно объективируется в формально закрепленных в тексте основного закона нормах конституции». Такое же мнение можно встретить и значительно ранее: «В новейшее время повсеместно наблюдается стремление установить писаную конституцию, собрать на одном листе бумаги, в одном акте основания учреждений и правительственной власти все данной страны. <…> Не трудно понять, что для того, чтобы появилось такое стремление к писаной конституции, необходимо, чтобы в стране, где это стремление появилось, произошла перемена в отношениях между общественными силами. Без этой перемены, при прежних неизменных действительных отношениях общественных сил не было бы никакого основания народу стремиться к созданию новой конституции, его вполне должна была бы удовлетворять старая, и самое большее, что следовало бы сделать, это собрать в одном акте все рассеянные в виде отдельных постановлений и грамот основные законы». При этом, «<…> хотя древним хорошо было известно представление о конституции, однако, мы не встречаем у них требования изложить всю конституцию в одном законодательном акте, который обладал бы высшей силой сравнительно со всеми прочими законами. Правда, отдельные законоположения, относящиеся к области конституции, находили себе письменное выражение наряду с другими законами, но нигде в древности не был издан такой формальный акт, который заключал бы в себе все основы государственного устройства».

Исходя из такого подхода к пониманию конституции, в качестве признаков данного правового явления следует выделить восемь, причем все эти признаки между собой находятся во взаимосвязи (рассматривая синергетичность конституции как самостоятельного явления, нельзя отрицать, что признаки любого явления должны взаимодействовать между собой, поскольку иначе они будут случайным набором, а не характеристиками конкретного явления, представляющими относительно полноценную картину).

1. Конституция должна быть принята особым субъектом.

Данный признак в современных государствах может быть воплощен различными способами: конституция может быть принята парламентом государства, народом, специально созываемым органов (например, такой орган предусмотрен для одного из вариантов принятия следующей Конституции России - Конституционное Собрание). В качестве вариации данного признака необходимо учитывать, что в некоторых случаях конституция может быть принята не в буквальном смысле этого слова, а дарована (октроирована) монархом народу.

2. Конституция должна быть принята в особом порядке.

Конституционная значимость сопровождается не только специфическими юридико-техническими процедурами, но и политико-психологическими программными действиями, заявлениями и т.п. Исследователи справедливо замечают о важности формирования объективных условий для принятия конституции как революционного изменения расстановки общественных сил, что ведет к необходимости не только установления и закрепления нового порядка существования общества, но и констатации самого факта изменения таких изменений в жизни общества. Так, можно отметить подобные мнения как в общей теории конституции: «Современное понятие конституции как особого учредительного акта, который должен изменить прежний порядок в обществе и ввести новый порядок, зародилось в преддверии буржуазных революций…», так и в специальных исследованиях:

«Введение в действие новых конституций в арабских странах - это либо следствие перегруппировки внутриполитических сил, либо, чаще всего, прихода к власти новых политических элит. <…> Реализация на практике конституционных принципов в арабских странах зависит от расстановки внутриполитических сил, общего уровня социально-экономического развития, характера взаимоотношений светских и религиозных институтов, степени реальной демократизации общества».

Совокупность двух первых признаков обеспечивает возможность существование третьего признака:

3. Легитимность конституции.

Легитимность как сущностное качество должно быть присуще любому акту государственной власти, и, следовательно, конституционному тексту.

При отсутствии данного признака текст с заголовком «Конституция» останется просто текстом, без воспроизведения его в фактическом поведении субъектов конституционно-правовых отношений. Легитимность как согласие общества на существование и действие конституционного текста означает наличие доверия к ядру правовой системы современного государства.

При отсутствии данного доверия правовые предписания останутся лишь предписаниями и не трансформируются в правовые нормы. Данное правило ярко просматривается в том числе в рамках англо-саксонской правовой семьи: не всякий обычай и не всякий прецедент «попадает» в конституционный объем, а лишь занявший особое, существенное, проверенное временем место в общественном правосознании.

4. Первичный характер конституционного регулирования.

Нормы конституции обладают особой чертой - являются основанием для формулирования и закрепления принципов и наиболее значимых дефиниций, прежде всего, в государственно-управленческой деятельности. Конституционные нормы оказывают существенное влияние на государство и общество, определяют правовые пределы свободы личности и таким образом предупреждают и разрешают публичные конфликты.

Конституционные нормы являются главным системообразующим фактором. Они входят в правовую систему в качестве такого компонента, с которым прямо или опосредовано связаны все другие ее компоненты.

Специфика конституционно-правовых предписаний в связи с неотъемлемой программностью конституционного акта выражается в необходимости использования норм-целей как определения вектора эволюции государства и общества. Так, «Конституция РФ, принятая на референдуме, поставила ряд целей и задач в демократическом преобразовании российского общества. <…> Появление на международной арене России как демократического правового государства, которое в полной мере воплотило в своей Конституции ценности, присущие конституциям других демократических государств, открыло новую эпоху в истории человечества». Закрепленные в конституции правоположения подлежат раскрытию в других формах права, регулирующих конституционные и иные правоотношения, поскольку конституция не может (и не должна) регулировать все отношения, возникающие в обществе, а лишь устанавливает их общий «знаменатель».

5. Всеохватывающий характер конституционной регламентации.

В связи с первичностью норм конституции как принципов регулирования отношений справедливым будет отметить, что такие принципы конституция закрепляет для всех сфер жизнедеятельности общества: политической (как сферы управления государством), экономической (сферы перераспределения материальных ценностей), социальной (сферы поддержки государством населения) и духовной (сферы воздействия государства на внутренний мир человека). Поскольку конституция призвана обеспечить фундамент государственной жизни, нельзя исключить из предмета регулирования какую-либо сферу: общественные отношения постоянно взаимосвязаны и взаимозависимы между собой, что наиболее ярко просматривается на уровне правовых обычаев, обеспеченных не столько принудительной силой государства, сколько доверием и признанием правила поведения, исторически сложившимся и принятым в самосознании общества.

Совокупность четвертого и пятого признака позволяют установить шестой:

6. Высшая юридическая сила конституции.

Конституционные правопредписания обладают специфической значимостью, системообразующей ролью в правовой системе государства, центростремительным качеством: никакие иные правовые нормы в государстве не должны ей противоречить: «Сущность и конституции, и закона очевидно однородна: конституция, имея силу закона, тем самым должна быть законом, но в то же время она должна быть больше закона <…> Основной закон <…> должен быть глубже всех остальных законов и должен служить остальным законам основой. Основной закон, таким образом, является источником духа всех остальных законов, он во всех них должен в той или иной мере проявляться». Реализация данного правила обеспечивается как содержанием конституции - установление наименования государства, фиксация системы высших органов государственной власти, определение базиса правового статуса человека и гражданина, так и институтом особой охраны конституции - в частности, специально организованным институтом конституционной юстиции (вне зависимости от модели конституционной юстиции, реализуемой в государстве).

Данный признак ведет к необходимости существования следующего.

7. Особый порядок изменения конституционных положений.

Для большинства конституций современных государств, даже если конституция гибкая, предусмотрен отличный от порядка изменения других законов способ трансформации правовых предписаний: путем усложнения процедуры, увеличения процентного соотношения числа голосов, необходимых для одобрения предполагаемых изменений, в некоторых случаях - вплоть до образования специальных органов и процедур. Установление такого подхода связано с необходимостью реализации последнего, восьмого признака.

8. Стабильность конституционных установлений.

Необходимость выделения данного признака связана непосредственно с вопросом о сущности конституции: предназначение конституции как основы существования общества влечет за собой обращение особого внимания к степени устойчивости правовых предписаний, поскольку при отсутствии такого качества правовая система государства утратит качество стабильности, а все усилия, например, субъектов правотворчества, будут направлены лишь на постоянное приведение в соответствие с положениями конституции иных правопредписаний.

В объем стабильности конституции входит требование постоянства общего знаменателя, причем не обязательно в объем этих принципов будут входить классически требуемые принцип разделения властей, ответственность государства и т.п. Сущность конституции - не в закреплении универсализованных принципов мирового порядка, а обеспечении стабильности данного, конкретного общества. Так, точка зрения Д.В. Вохмянина именно об обязанности государства приводить свое национальное законодательства в соответствие с международным правом все же излишне категорична, а его мнение о том, что «рассогласованность международных и национальных правовых норм объясняется и тем, что государства - субъекты международных отношений часто находятся на разных этапах социально-экономического, политического и культурного развития»1175 явно отражает формационный подход типологизации государства и напоминает теорию трех эшелонов. Если государство будет стремиться только к созданию имиджа, фиксируя в виде конституционных предписаний несвойственные обществу принципы, но пропагандируемые в «сливках» мирового сообщества (преимущественно однородных по истории происхождения и господствующей идеологии), то легитимность такой конституции будет стремиться к нулю, и даже зафиксированная в виде консолидированного кодифицированного акта конституция как таковой ею не будет, а останется неким набором слов, собранных под заголовком «конституция». В целом, можно согласиться с предположением, что «конституционные нормы и принципы, сформулированные на основе объединения значения слов в философском, эстетическом, историческом и антропологическом смыслах, представляют собой как эмпирические, так и теоретические истин. В них скрыта юридическая метафизика российской Конституции, тайна ее связи с историческим прошлым и прежними поколениями». В качестве наиболее яркого примера можно представить конституцию государства современного арабского Востока, в которой будет провозглашен, например, католицизм в качестве официальной религии - такая конституция не будет поддержана обществом и не сможет быть реализована в фактическом правовом поведении участников любого, а не только конституционного правоотношения. Таким образом, «норма, оторванная от реальности и перегруженная содержанием, подсказанная лишь благими намерениями, может не оказаться ориентиром в жизни государства, а посеять сомнения в конституционности государственного строя и лишить его легитимности».

Таким образом, конституция - это реально существующие принципы правового поведения общества, обеспечивающие основу системы предписаний, имеющих правовое значение, и формирующие образ государства в обществе и на международной арене.

Исходя из выделенных признаков, можно охарактеризовать свойства Конституции РФ:

1. Конституция РФ была принята 12 декабря 1993 г. особым субъектом правотворчества - народом.

2. Конституция РФ была принята особым, отличном от принятия других правовых актов в российском государстве, способом - на референдуме.

3. Легитимность Конституции РФ можно определить как на момент ее принятия (путем определения пропорционального соотношения одобривших конституционный текст к общему числу населения РФ на тот момент), так и в любой момент ее существования - с помощью социологических методов исследования. Обращение к тексту Конституции подтверждает ее наличие в объеме правосознания участников правоотношений, даже в случае осуществления критики таких конституционных положений само наличие такой критики подтверждает знание и оценку субъектами конституционного текста, их внимание к самому существованию конституционных предписаний.

4. Предписания, зафиксированные в Конституции РФ, являются нормами-принципами для формирования иного законодательства. Так, статьи Конституции непосредственно содержат отсылки к иным законам, регулирующим ту или иную группу правоотношений - например, ст. 6 устанавливает минимальный набор принципов гражданства и отсылает к ФЗ «О гражданстве РФ». Такой подход свойственен большинству зафиксированных в Конституции РФ правовых предписаний.

5. Конституция РФ фиксирует принципы регулирования во всех четырех сферах жизнедеятельности общества: политической, экономической, социальной и духовной (что можно увидеть хотя бы по содержанию Главы 1 Конституции РФ).

6. Ч. 1 ст. 15 Конституции РФ устанавливает правило ее верховенства в системе правовых предписаний государства, а ст. 125 - обеспечивает ее защиту от посягательства. По этой причине правомерно считать гарантом (т.е. защитником) Конституции РФ именно Конституционный Суд РФ, а не Президента РФ, поскольку Президент обладает лишь косвенными полномочиями по охране верховенства Конституции, такими как обращение в Конституционный Суд РФ и роспуск законодательного органа субъекта РФ при неисполнении им обязанности приведения в соответствие признанного неконституционным акта.

7. Положения Конституции РФ, в отличие от остальных правовых актов, подлежат изменению только в специально установленном Главой 9 самой же Конституции порядке.

8. Конституция РФ предназначена для обеспечения стабильности российского общества, что достигается путем взаимной реализации принципов, вытекающих из перечисленных признаков. Возможность изменения смысла конституционных положений при отсутствии изменения их текстуальной формы, с одной стороны, вызывает недовольство и даже в некоторых случаях недоумение - например, в отношении трансформации ФЗ № 184-ФЗ «Об общих принципах формирования законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ» в отношении порядка формирования высших должностных лиц субъектов РФ: сначала их избираем и, соответственно, признаем неконституционными действия субъектов РФ, назначивших высших должностных лиц парламентами субъектов; затем вводим на федеральном уровне обязанность всеобщего назначения; затем отдаем право определения способа формирования на усмотрение самих субъектов РФ. С другой стороны, такое изменение содержания в целом неурегулированного Конституцией РФ вопроса является вполне естественным: процесс самосознания субъектами РФ своей политической самостоятельности, необходимость в кризисные моменты укрепления вертикали федеральной власти объясняется стремлением к централизации самого государства в целях сохранения своего единства. Ведь «текст конституции следует рассматривать как кладезь новых конституционных знаний, делающих возможным процесс ее познания бесконечным.

Интерпретационные полномочия Конституционного Суда РФ в этом случае используются как организованное разъяснение, так как благодаря им значения конституционных норм (знаков) расширяются до необходимого политического и мировоззренческого предела. Таким образом достигается общая цель включения положений конституции в контекст времени. Следовательно, пределы разъяснения прямо или косвенно влияют на устойчивость существования и взаимодействия государства, общества и личности». Трансформация же конституционных норм «может происходить и без формального вторжения в текст Основного закона. Другими словами, наблюдается определенное "преобразование" Конституции РФ - существенное изменение буквального смысла конституционных положений».

Таким образом, Конституцию РФ можно рассматривать как зафиксированный объем правовых принципов, к реализации которых стремится российское государство для обеспечения стабильности общества, реализуемых в практической деятельности субъектов конституционно-правовых отношений путем интерпретации конституционных правопредписаний через свое правосознание.

Исходя из анализа признаков Конституции РФ, можно сделать вывод, что способ фиксации конституционных предписаний, избранный в 1993 году, явился вполне традиционным для современного государства. Характеризуя этот внешний способ фиксации, можно определить, к какому виду относится Конституция РФ, рассмотрев выделяемые в науке критерии классификации. Однако конституционная наука выделяет нестабильный, разнообразный объем критериев для классификации, нередко смешивая характеристику собственно формы закрепления конституционных правопредписаний, ее признаки, заодно характеризуя и источник формирования конституционных норм (например, путем определения исторического периода принятия конституционного акта). Следует же обращать внимание и на характеристику собственно самого конституционного текста, одновременно рассматривая и его реализацию в конституционной практике. Таким образом, можно выделить девять существенных критериев для классификаций конституций: степень внимания государства к требованию легитимности, пусть хотя бы формальной, конституционного текста) выделяют конституции октроированные и принятые, при этом принятые конституции можно классифицировать на подвиды по субъекту принятия: парламентские (может быть усложнена процедура принятия по сравнению с обычными законами либо в состав субъектов может быть включен глава государства), референдарные (принимаемые народом), учредительные (принимаемые специально для этой цели создаваемым органом).

Конституция РФ по своему способу принятия может быть отнесена к референдарной, что и зафиксировано в ее преамбуле. На момент принятия Конституции РФ данный способ принятия являлся вполне закономерным и имел своей целью создание образа демократического государства.

Референдум представляет собой голосование избирателей, посредством которого принимается решение по важнейшим вопросам государственной и общественной жизни, имеющее значение в сфере государственного или муниципального управления. Исходя из такого определения, необходимо принимать во внимание, что референдум является способом выражения воли населения государства или его части. Следовательно, наличие возможности реализации института референдума в государстве означает восприятие государством принципов современного демократического общества и отказ от тоталитарного господства государства.

Существующая классификация референдумов в современной науке конституционного права позволяет выделить различные виды референдумов.

В зависимости от территории, на которой проводится референдум, выделяют общегосударственный (общенациональный) и местный референдум. Если государство представляет собой федерацию по форме территориального устройства, то возможно проведение референдума в пределах территории субъекта федерации, т.е. правом участия в референдуме обладают только жители этого субъекта.

В зависимости от юридической силы решения, принятого на референдуме, выделяют обязательный или факультативный референдум. При условии необходимости проведения референдума в случае, предусмотренном в законодательстве государства, органы государственной власти обязаны провести референдум. Во втором случае право выбора решения остается за органом, имеющим право назначить референдум.

По степени значимости решения, принятого на референдуме, выделяют конституционный референдум (в случае принятия конституции или поправок к ней) или обычный (законодательный).

По отношению к парламентской процедуре принятия закона выделяют допарламентский, послепарламентский и внепарламентский референдум.

В случае допарламентского референдума мнение избирателей выявляется до рассмотрения вопроса парламентом, в случае послепарламентского - соответственно, после принятия парламентом решения. При проведении внепарламентского референдума принятие закона происходит «в обход» парламента, т.е. вместо парламентской процедуры, или в случае отсутствия парламента в государстве на конкретный момент.

По правовым последствиям можно выделить утверждающий референдум, т.е. принятие решения, и отменяющий решение, принятое ранее.

По степени учета мнения избирателей выделяют решающий и консультативный референдум, различая данные виды по степени обязательности учета мнения избирателей органами государственной власти или органами местного самоуправления.

По предмету обсуждения, т.е. по кругу выносимых на референдум вопросов выделяют конституционный референдум, законодательный, международно-правовой.

Таким образом, референдум как способ участия населения в управлении государством путем выражения своего мнения позволяет государству повысить легитимность принимаемых решений и, как следствие, легитимность самой государственной власти.

Легитимность как сущностное качество должно быть присуще любому акту государственной власти, и, следовательно, конституционному тексту.

При отсутствии данного признака текст с заголовком «Конституция» останется просто текстом, без воспроизведения его в фактическом поведении субъектов конституционно-правовых отношений. Легитимность как согласие общества на существование и действие конституционного текста означает наличие доверия к ядру правовой системы современного государства.

При отсутствии данного доверия правовые предписания останутся лишь предписаниями и не трансформируются в правовые нормы. Данное правило ярко просматривается в том числе в рамках англо-саксонской правовой семьи: не всякий обычай и не всякий прецедент «попадает» в конституционный объем, а лишь занявший особое, существенное, проверенное временем место в общественном правосознании.

Исходя из анализа исторического процесса принятия Конституции РФ, можно дать характеристику референдуму, проведенному 12 декабря 1993 г.:

1) По территории охвата - общегосударственный (общенациональный) референдум.

2) По степени необходимости проведения - факультативный референдум, поскольку решение вынести конституционный проект на референдум было принято Президентов РФ по собственному усмотрению, а не в силу указания закона.

3) По степени значимости решения, принятого на референдуме, естественно, - конституционный референдум, поскольку был принят конституционный акт.

4) По отношению к парламентской процедуре принятия закона референдум 12 декабря 1993 г. представлял собой внепарламентский референдум, поскольку участие парламента в данной процедуре не предусматривалось в соответствии с Указом Президента РФ - история политического противостояния естественным образом завершилась очередным нарушением действовавшего в тот период законодательства как по поводу назначения референдума, так и по процедуре его проведения и подсчета голосов.

В том числе была проигнорирована и сложившаяся мировая практика тщательного предварительного одобрения органами государственной власти проекта конституции.

5) По правовым последствиям референдум являлся утверждающим, т.е. был принят новый акт.

6) По степени учета мнения избирателей референдум являлся решающим, поскольку принятое решение не нуждалось в утверждении какимлибо органом государственной власти.

7) По предмету обсуждения, т.е. по кругу выносимых на референдум вопросов, естественно, референдум оказался конституционным.

Таким образом, значение референдума 12 декабря 1993 года было направлено на создание образа1182 легитимной конституции, хотя и нелегальным способом: ведь Конституция РСФСР 1978 г. не предусматривала процедуру референдума как способ принятия новой конституции. Легитимность Конституции Российской Федерации фактически оказалась «смоделированной» для формирования образа «демократического государства» и принятия именно данной модели конституции, что было бы невозможно при проведении парламентской процедуры и могло бы привести к еще большим негативным последствиям. Т.е. референдум не только удовлетворил политическую элиту, но и обеспечил снятие политического и общественного напряжения, дав возможность преодоления точки бифуркации.

Однако необходимо отметить, что по прошествии двух десятилетий Конституция РФ начала обретать «постфактумную» легитимность - сегодня, несмотря на объем существующих противоречий, конституционные положения утрачивают свою программность, переходя из разряда «нормцелей» в «нормы-принципы», т.е. получая реализацию на практике. Одновременно Конституция завоевывает все большее признание и самих граждан: «в современную эпоху не только юристы-конституционалисты, но, пожалуй, все публично активные люди и просто граждане апеллируют к Основному закону России».

2. По форме внешнего выражения конституции подразделяют на писанные (зафиксированные, представляющие собой письменный текст) и неписанные. Однако данная классификация вызывает трудности применения, поскольку нередко сам текст конституционных предписаний зафиксирован, а реальная конституционная практика исходит из объема существующего толкования, сложившихся прецедентов и т.п. В связи с этим были выделены консолидированные (представляющие собой только зафиксированные в правовых актах) и неконсолидированные (представляющие собой совокупность актов, прецедентов, правовых обычаев, религиозных базисов) конституции. Некоторые исследователи1184 решили пойти далее и установить подвиды консолидированных конституций в виде кодифицированных (единый акт) и некодифицированных (совокупность актов). Однако данный критерий классификации больше зависит от специфики и уровня развития юридической техники как отражение правотворческой традиции государства. Так, исследователи справедливо и ранее отмечали, что «и в Англии, и во многих других государствах не существует никакого различия между обязательною силой одного статута и обязательной силой другого. <…> О британской конституции привыкли говорить, как о чем-то неизменном и окончательном. Но в Англии нет такой конституции, которая существовала бы отдельно от остальных законов; в ней нет ничего другого, кроме массы законов, которые состоят часто из статутов, части разрешенных дел и установившихся обычаев; этими законами правительство руководствуется со дня на день в своей деятельности, но они постоянно изменяются новыми статутами и новыми судебными решениями. То же самое мы находим в древнем Риме и те же самые порядки существовали во всех европейских государствах лет сто тому назад. Это, так сказать, "натуральное" и в большинстве случаев нормальное положение дел во всех странах и со свободными учреждениями, и с неограниченной монархической властью».

Конституция РФ, продолжая историю советских конституций и устанавливая российское государство как владеющее современными приемами юридической техники, представляет собой, в соответствии с данной классификацией, кодифицированный консолидированный акт. Однако не следует толковать правовые предписания, закрепленные в конституционном тексте, в отрыве от правовой реальности, поскольку это может привести к фактическому нарушению конституционных предписаний. Так, ч. 2 ст. 65 Конституции РФ во взаимодействии с ФКЗ от 17.12.2001 г. № 6-ФКЗ «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» получила ограничительное толкование.

3. По времени действия выделяют постоянные и временные конституции. Конституция РФ не содержит указания на срок действия или условие прекращение своего юридического воздействия на правовую реальность, что позволяет отнести ее к постоянным. Данная характеристика вполне обусловлена целью конституции как таковой - установление и поддержание стабильности регулирования важнейших отношений.

4. По объему содержащихся предписаний существующие конституции могут быть классифицированы на суммарные (закрепляющие лишь принципы регулирования отношений) и развернутые (подробно регулирующие большую часть возникающих отношений). Современные конституции преимущественно предпочитают форму суммарной конституции, что позволяет изменять смысл конституционного предписания, реализуемого в данный момент, не путем изменения конституции, а с помощью официального толкования и практики. Однако такая категоричность требует уточнения: в большинстве случаев конституции неписанные неконсолидированные некодифицированные априори будут более развернутые, чем писаные консолидированные кодифицированные.

Конституция РФ по характеристике своего внутреннего содержания, имеющего непосредственное значение для внешней формы закрепления конституционных предписаний, является суммарной, использующей институт отсылочных норм для обеспечения фундаментальности конституционно-правового регулирования. Конституция США, как «идеал» суммарной конституции, конечно, представляет собой более яркий вариант суммарной конституции, но отнести Конституцию РФ к развернутым не позволяет краткость конституционных предписаний: для подавляющего большинства норм-принципов Конституции существуют раскрывающие их содержание федеральные конституционные и федеральные законы.

5. По способу изменения конституционных предписаний конституции можно классифицировать на гибкие (изменяемые в относительно простом порядке), жесткие (не подлежащие изменению вообще либо устанавливающие сложный порядок изменения конституционных положений) и смешанные (в случае, когда порядок изменения конституционного предписания зависит от принадлежности предписания тому или иному структурному элементу конституции). Необходимо отметить, что порядок изменения конституционных положений находится в явной зависимости от характеристики конституции по объему содержащихся предписаний. Также исследователи утверждают, что гибкость присуща конституциям «развивающихся государств»: «в большинстве основных законов государств закреплены относительно простые процедуры внесения изменений и пересмотра конституций, что позволяет оперативнее решать вопрос о приведении этих конституций в соответствие с реальной политической и социально-экономической жизнью». Так, развернутая конституция должна быть более гибкой, чем суммарная, поскольку чем объемнее закрепляемые предписания, тем чаще их необходимо приводить в соответствие с требованиями правовой действительности, иначе конституция утратит свое значение, будет отставать от реальности и фактически тормозить эволюцию общественных отношений, которые не могут замереть в одном раз и навсегда достигнутом состоянии. Однако в таком случае возникает вопрос о том, что зафиксировала такая конституция, которая нуждается в постоянных изменениях, и не слишком ли декларативны ее предписания? Необходимым является соблюдение «золотой середины» между просто фиксацией конституцией существующих основ устройства общества и степенью программности желаемых к достижению целей. Существующее мнение исследователей, что консолидированная конституция чаще будет более жесткой, чем неконсолидированная, можно подвергнуть сомнению: ведь если конституция неконсолидированная, а еще и неписанная - значит, конституционные предписания настолько крепко «вросли» в общественное правосознание, что даже не нуждаются в их письменной фиксации. В таком случае, если и будет в дальнейшем принята писаная консолидированная конституция в таком государстве, то этот факт принятия будет означать либо результат серьезного изменения (чаще всего насильственного - путем революций, переворотов, войн) основ устройства общества, либо только лишь дань складывающейся мировой европейской традиции, которую современное мировое сообщество старается установить в качестве идеального порядка.

Исходя из анализа Главы 9 Конституции РФ, можно определить смешанный порядок изменения конституционных положений:

а) Положения глав 1, 2, 9 могут быть изменены только в порядке пересмотра, т.е. принятия новой конституции российского государства, но в настоящее время эта процедура невозможна в связи с отсутствием федерального конституционного закона о Конституционном Собрании.

б) Положения глав с 3 по 8, кроме ч. 1 ст. 65, могут быть изменены в порядке внесения поправок, принятие закона о которых нуждается в одобрении законодательными органами субъектов РФ.

в) Внесение изменений предусматривается в отношении ч. 1 ст. 65 Конституции РФ и осуществляется в упрощенном порядке: либо на основании федерального конституционного закона об изменении конституционно-правового статуса субъекта РФ или федерального конституционного закона появлении в составе РФ нового субъекта, либо на основании указа Президента РФ об изменении наименования субъекта РФ.

6. По форме правления конституции можно классифицировать на монархические и республиканские. Зависимость от формы правления, устоявшей в государстве, будет оказывать влияние на содержание конституции в части установления порядка организации высших органов государственной власти и степени влияния населения на такую организацию.

Конституция РФ является республиканской, исходя из закрепленных принципов выборности главы государства и срочности его полномочий.

Несмотря на то, что в большинстве европейских государств сохранившаяся монархия по своей сути является лишь традицией, в иных государствах монархия имеет реальную силу и необходима для обеспечения сохранности общества.

7. По форме территориального устройства выделяют унитарные и федеративные конституции соответственно форме территориального устройства государства. Более детальная классификация на централизованные / децентрализованные унитарные, национальные / административные / смешанные федеративные, конституционные / договорные федеративные, симметричные / асимметричные федеративные будет носить исключительно государствоведческий характер, хотя и может повлиять на существование в тексте конституции некоторых предписаний (например, о распределении предметов ведения между федерацией и ее субъектами).

В отличие от советских конституций, в тексте Конституции РФ закономерно на основании заключенных федеративных договоров заявлено о федеративном характере государства. Данный принцип непосредственно повлиял и на структуру конституции - специально выделенная глава 3 «Федеративное устройство» непосредственно характеризует взаимоотношения федеральной власти с субъектами РФ, обеспечивая в пределах ст. 73 Конституции РФ определенную долю их самостоятельности, что привело к установления в ч. 2 ст. 5 Конституции РФ предоставления права субъектам РФ формировать свое законодательство, в том числе основной закон субъекта (в частности, наименование «конституция» основного закона республики в составе РФ и установления республик под названием «государство» повлекло за собой определенный объем конституционных правоотношений между РФ в лице Конституционного Суда РФ и республиками в составе РФ в части необходимости толкования объема самостоятельности и наличия / отсутствия у субъектов РФ суверенитета).

8. По виду политического режима принято выделять демократические и недемократические конституции в зависимости от степени реализации принципа народовластия, наличия / отсутствия принципа разделения властей, степени соблюдения прав человека и гражданина и наличия взаимной ответственности гражданина и государства. Принципы демократии, сформулированные современной политологической и юридической наукой, впрочем, изначально ориентированы только на европейское государство и применимы только к нему.

Конституция РФ, исходя из объема закрепленных нормативных предписаний, по праву может считаться демократической - в самом тексте Конституции присутствуют все четыре признака демократии. Рассматривая же объем реально существующих отношений в конституционной действительности, необходимо «делать скидку» на процесс трансформации общественного сознания и степень «ленности» российского общества в сфере участия в управлении государством. Таким образом, образ конституции сформирован демократический, а реальный конституционный правопорядок1189 находится в пути к демократии.

9. По соответствию действительности конституции принято классифицировать на реальные (они же фактические, они же действительные) и фиктивные (формальные, декларативные) в зависимости от того, насколько вкладываемый в конституционный текст смысл претерпевает изменения при включении в объем правосознания и насколько поддерживается принцип высшей юридической силы конституции уполномоченными на то субъектами и всем обществом в целом в рамках своего правового поведения. Необходимо отметить, что в связи с фундаментальностью конституционной роли здесь идет речь именно об обыденном правосознании как образе поведения всего общества. Несмотря на то, что «общественное сознание, фиксирующее выгоды/издержки (точнее, их оценку) сегодня ситуативно, подвержено манипулируемости СМИ и популистскими лидерами, размыто. Поэтому выявить массовые предпочтения относительно нормативно-правового акта, с которым подавляющее большинство населения незнакомо, на более или менее длительную перспективу практически невозможно». Однако, перекликаясь с необходимостью легитимности конституции, необходимо учитывать некий «витающий дух конституции», воспринимаемый обществом и воспроизводимый в их правомерном поведении, даже если субъект не знаком с текстом конституции.

Именно данная противоречивость подводит к ответу на первичность формализованной и реальной конституции: если текст конституции, несмотря на свое право быть программным, зафиксирует с помощью нормцелей те цели, которые данному обществу чужды в принципе - эти нормыцели так никогда и не превратятся в нормы-принципы в связи с отсутствием поддержки массой. Однако история знает и противоположные примеры, когда абсолютно чуждые принципы устройства общества были внедрены насильственным путем - как, например, процесс христианизации и другие подобные случаи. Данный критерий непосредственно пересекается с предыдущей классификацией (зависимость от политического режима), поскольку вариативность суждения о степени реальности конституционных предписаний в европейской правовой традиции непосредственно связана с идеалами западной модели демократии.

Конституция РФ по своему соответствию правовой реальности может быть признана преимущественно фактической, поскольку действительно закрепляет реальную структуру органов государственной власти, систему прав и свобод человека и гражданина, порядок взаимоотношений федерации и ее субъектов. Необходимо обратить внимание и на продолжающуюся реализацию целей, установленных в рамках Конституции РФ: «Конституция либо закрепляет то, что уже существует как результат деяний людей, либо создает предпосылки для новых общественных отношений, которые созрели в обществе, но не могут возникнуть без необходимой правовой базы, учреждаемой как раз с принятием конституции». Так, норма статьи 53 Конституции РФ о возмещении государством вреда, причиненного деяниями органов государственной власти или их должностных лиц, в настоящее время способствует развитию теории и практике деликтной ответственности государства, в частности, в случае причинения вреда незаконным уголовным преследованием.

Таким образом, принципы, положенные в основу формирования действующей российской Конституции, обусловили не только ее внешнюю форму, но и требования к содержанию. Структура Конституции РФ отражает сложившуюся традицию ко времени принятия: три структурных элемента конституции последовательно закрепляют объем необходимых для создания фундаментального образа правовых установлений.

Преамбула фиксирует политическую роль факта принятия Конституции и формулирует сущность Конституции РФ как инструмента обеспечения стабильности общества. Раздел I устанавливает объем юридического содержания, фиксируя объем принципов, раскрываемых в иных правовых актах и воплощаемых в правомерном поведении субъектов конституционно-правовых отношений. Раздел II представляет собой технический инструментарий, позволяющий новым конституционным установлениям прийти в конституционную практику. Так, именно с помощью положений Раздела II определен порядок формирования первичного варианта палат Федерального Собрания, разрешены противоречия между конституционными предписаниями и действовавшем до 2002 года уголовно-процессуальным законодательством в части длительности срока ареста и рассмотрения дел с помощью суда присяжных и т.д.

Таким образом, форма и структура Конституции РФ вполне обусловлены традицией романо-германской правовой семьи, к которой в целом тяготеет российская правовая система.

Форма конституции, таким образом, должна быть обусловлена как спецификой исторического развития общества, так и правовой традицией, присущей данной правовой системе. Так, несмотря на наличие в США писаной Конституции, специфика англо-саксонской правовой семьи повлекла за собой не включение в текст, а приложение к ней поправок, а разъяснение содержания конституции осуществляется на основании прецедентов Верховного суда, составляющих, таким образом, ту самую часть конституционного регулирования, которую также в Англии реализуют судебные прецеденты.

Комплексный анализ арабских конституций, проведенный М.А. Сапроновой, показывает, что восточному миру в принципе свойственно формирование конституции как шага включения в мировое сообщество, но не как фактического ограничителя имамата, базирующегося, прежде всего, на традициях и религиозных постулатах ислама: «Принятие конституций в арабских странах в большинстве случаев стало прогрессивным явлением, поскольку это влекло за собой создание определенно юридической основы государственности и институционализации государственно-правовых и политических органов и организаций».

Следовательно, не существует и не может существовать идеальной конституции, как не может быть идеальной формы правления или формы территориального устройства. Для каждого общества в каждый момент в качестве лучшего существует свой собственный вариант. Однако насущным вопросом современного общества выступает глобализация. Может ли современная глобализирующаяся цивилизация найти выход в виде формирования единой, глобальной, универсальной конституции в рамках концепции «конституционализации международного права»?

Так, «конституционная эпидемия», охватившая мир в XIX веке, привела к принятию конституций к концу XX века подавляющим большинством государств. После Второй Мировой войны в результате принятия Всеобщей Декларации прав человека большей часть европейских государств закрепила статус «правового государства» в качестве основообразующего принципа государственного управления. Однако состояние правового государства - идеальный образ, состояние, которого невозможно достичь; к состоянию «правового» государство может только стремиться. Следовательно, закрепление такой нормы-декларации осуществлено государствами в качестве уступки принципу «потому что здесь так принято»: «в силу ряда причин объективного и субъективного характера не все конституционные принципы находят свое реальное осуществление на практике. Многие из них так и остаются обычными конституционными декларациями, хотя и имеют ранг конституционных норм». В качестве примера можно было бы проанализировать Конституцию Европейского Союза, если бы таковая случилась. Однако данная попытка европейского сообщества провалилась, что означает не только недоработанность конституционного текста, но и неготовность даже части мирового сообщества к единой конституции, в результате которой европейскому сообществу пришлось разрабатывать Лиссабонский договор как более мягкий способ универсализации.

Следующим аспектом против глобализированной конституции выступает принципиальность различия правовых семей в принципе, поскольку их основные характеристики сложились на основе традиций правового регулирования именно в конкретной группе обществ, близких к друг другу по духу регулирования. Так, представить себе единую для европейского и мусульманского государства конституцию не представляется возможным в связи с явно противоположной ролью позитивного права для европейца и мусульманина в принципе: «… абсолютно недопустимо критиковать традиционное право за его несоответствие праву собственно модернисткому.

Можно превращать традиционное общество в общество модернисткое. И тогда внедрять нормы модернисткого права, закрепляя полученные результаты. Но нельзя, например, констатируя расхождение законов шариата с философией права Канта и Гегеля, утверждать на основе этой констатации, что шариат - это патология. Это не патология, уважаемые коллеги!

Это другая норма. Норма шариата вполне допустима постольку, поскольку этому не противоречит конституция этих стран, культурная традиция этих стран, религиозность этих народов и т.д. Для кого-то нормы шариата крайне проблематичны. А для кого-то нет. Где-то вам, критикующим несовершенство шариата, скажут: "Да, он не соответствует вашему идеалу, но он соответствует нашему идеалу. Мы люди, укорененные в определенную религиозную традицию. У нас такая конституция. Тот идеал, на котором она основана, поддерживает большинство наших граждан. Поэтому живите, пожалуйста, у себя сообразно вашему идеалу, а мы у себя будем жить сообразно нашему"».

Таким образом, несмотря на глобализационный процесс, несомненно, захватывающий мир в связи с излишней настойчивостью приверженцев универсализма (некоторыми исследователями так называемый «процесс американизации Запада и вестернизации всего мира»)1196, вряд ли стоит надеяться на формирование даже модельной конституции. В связи с этим критерии конституций, выделяемые многими исследователями как «закрепляют права и свободы граждан», «устанавливают принцип разделения властей» и т.п. не могут быть выделены в качестве признаков как таковых, поскольку отражают лишь принадлежность конституции к тому или иному виду, т.е. служат не признаком, а свойством конституции. Однако традиция такова, что в конституции государства должны быть закреплены принципы организации государственной власти и правовой статус человека и гражданина. При этом конституция не просто должна устанавливать, но и ограничивать власть: т.е. если говорить о современной «общепринятой» конституции - то государственная власть должна быть ограничена правом.

Если же иметь в виду фактическую, реальную конституцию как общепризнанные обществом принципы устройства данного конкретного общества, то таким ограничителем власти могут служить религия, традиции и иные социальные регуляторы, устоявшиеся в общественном сознании данного социума.

Так, в конституции (можно назвать ее в угоду позитивистам «протоконституцией») как основе существования первобытного общества, вождества можно будет увидеть ограничители власти (хотя еще не государственной, но тем не менее власти) в виде тех самых мононорм, правил, табу: при решениях власти, побуждающих к действиям, непринятым в данном обществе, такие решения не будут реализованы, признаны населением.

Следовательно, писаная конституция - это именно традиция, присущая государственному состоянию, а конституция как форма организации общества присуща любой стадии общественного развития. При этом, даже в абсолютной монархии конституционная основа будет служить основанием ограничения власти монарха, поскольку нарушение им базисных основ данного общества фактически может привести к революционным последствиям, что в результате послужит основанием для принятия уже писаной конституции.

Учитывая, что термины имеют обыкновение изменять свое содержание, можно признать, что конституция на сегодняшний день фактически уже несет значение признака государства - не зря «новообразованные» государства первым делом стремятся принять свою конституцию в качестве самооутверждения и попытки убедить мировое сообщество в своей значимости: «Современное общество уже немыслимо без такого акта правового регулирования как конституция». На современном этапе конституционное регулирование общественных отношений выступает как многогранное политико-правовое явление, отражающееся во взаимозависимом сочетании конституционной идеологии, конституционной теории и конституционной практики развития государственности: «следует подчеркнуть, что исследование конституции, выявление ее сущности и юридических признаков практически всегда носило конкретно-исторический характер, с учетом общего социально-экономического, политического и культурного развития общества и государства. Теория конституции имеет политическое содержание, а исследователь, будучи включенным в эту "политическую юриспруденцию", не может отрешиться от сформировавшейся идеологии». Следовательно, «если закон выступает в качестве универсального символа государства, то применительно к stat символом будет выступать не просто закон, а закон, обличенный в правовую форму и имеющий своей основной целью обеспечение реализации прав и свобод гражданина.

Квинтэссенцией такой формы является конституция, причем конституция не столько в формальном, сколько в содержательном смысле».

При этом конституция продолжает претерпевать изменения, что является побудительным мотивом к продолжению исследований. Так, В.М. Антоненко указывает, что в настоящее время «1. Происходит смещение акцентов конституционного регулирования от описания принципов государства и институтов власти к основам деятельности государственных органов и гарантиям основных институтов социального устройства. 2. Нейтральный характер классических конституций заменяется на заинтересованный конституционализм в процессе конституционализации правоотношений, придания им конституционного значения. 3. Содержание конституционных норм становится менее абстрактным и более конкретным».

Конституция как основной закон государства, несомненно, важнейшую политическую функцию выполняет в рамках обеспечения стабильности общества и правового порядка в нем, представляя «собой одновременно фундамент и стержень всего права, действующего в стране в виде организованного и взаимосвязанного целого». При этом общественные отношения - явление не статическое, и их изменение порождает изменение правового регулирования. Любое общество не замирает в стагнации, а постоянно развивается, что влечет за собой естественное изменение общественных отношений и обуславливает необходимость изменения правового регулирования ранее существовавших общественных отношений, изменивших свой вектор развития, или обеспечения правового регулирования новых, возникших отношений. Таким образом, правовые нормы не возникают искусственным путем, они отражают специфику общественного и политического сознания конкретной эпохи. Следовательно, в процессе эволюции российского общества может понадобиться изменить положения действующей Конституции РФ (что, собственно, уже и случалось на протяжении не столь (сравнительно) долгого действия Конституции 1993 г.).

В связи с тем, что Конституция занимает особое, центральное место в правовой системе государства, порядок изменения конституционных положений имеет усложненную процедуру в отличие от текущих законов. Данная процедура регулируется Главой 9 Конституции РФ 1993 г. и предусматривает три возможных способа изменения положений: пересмотр, внесение поправок и внесение изменений.

Порядок пересмотра Конституции РФ регулируется ст. 135 Конституции РФ. На основании ч. 1 ст. 135 положения глав 1, 2 и 9 подлежат изменению только в порядке пересмотра, которое осуществляется особым органом государственной власти - Конституционным Собранием. Таким образом, порядок изменений основ конституционного строя, объем конституционных прав и свобод человека и гражданина и сам порядок изменения конституционных положений не могут быть изменены самим Федеральным Собранием в целях обеспечения стабильности основ существования российского государства.

Процедура пересмотра конституционных положений состоит из строго определенных стадий.

1) Инициатива о пересмотре положений Конституции проявляется в форме предложения. Субъекты предложения о пересмотре Конституции обозначены в ст. 134: глава государства - Президент РФ, палаты парламента - Государственная Дума и Совет Федерации, высший орган исполнительной власти - Правительство РФ, парламенты субъектов РФ, группа депутатов Государственной Думы или группа членов Совета Федерации (не менее одной пятой от общей, «списочной» численности соответствующей палаты, а не от числа присутствующих на заседании парламентариев1205). Инициатива о пересмотре вносится в Государственную Думу.

2) В соответствии с Регламентом Государственной Думы, предложения о пересмотре должны не просто предлагать изменить конституционные положения, а содержать новую редакцию глав (статей, частей, пунктов) с обоснованием причин и целей такого изменения. Т.е. по своей сути представлять законопроект новой Конституции, т.к. изменение каких-либо положений 1 или 2 главы, являющихся принципиальными основами государственно-правового управления, повлекут за собой изменение положений всей Конституции РФ. Данные предложения направляются Советом Государственной Думы в Комитет по конституционному и государственному строительству, который дает заключение на основе анализа предложенных положений, и включаются в календарь рассмотрения Государственной Думой вопросов. Предложения о пересмотре и заключение Комитета рассматриваются на заседании Государственной Думы и считаются принятыми, если «за» проголосовало не менее трех пятых голосов от общего числа депутатов Государственной Думы. Под общим числом понимается 450 депутатов - т.е. три пятых представляют собой 270 голосов. В случае одобрения предложения о поправке законопроект и постановление Государственной Думы об одобрении направляются в Совет Федерации в течение пяти дней.

3) Регламент Совета Федерации не содержит положений, регулирующих порядок рассмотрения одобренного Государственной Думой законопроекта о пересмотре положений Конституции РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 135 Конституции РФ, одобренным Советом Федерацией будет считаться такое предложение о пересмотре Конституции РФ, «за» которое проголосуют не менее трех пятых от общего числа членов Совета Федерации. Данное положение, опять же, означает необходимость исчисления от предусмотренного Конституцией РФ порядка формирования Совета Федерации: по два представителя от каждого субъекта РФ и представителей Российской Федерации, назначаемых Президентом РФ.

4) В случае одобрения предложения о пересмотре обеими палатами Федерального Собрания, на основании федерального конституционного закона (принятие которого предусмотрено ч. 2 ст. 135 Конституции РФ) должно быть созвано Конституционное Собрание. В настоящее время данный ФКЗ до сих пор не принят, что делает дальнейшую процедуру пересмотра невозможной на практике.

В случае созыва в соответствии с конституционными нормами ст. 135 Конституционное Собрание либо отклоняет предложение о пересмотре путем подтверждения неизменности действующей Конституции РФ, либо разрабатывает проект новой конституции. Таким образом, законопроект, представленный в Государственную Думу, будет являться основой для создания проекта новой конституции. К сожалению, при отсутствии ФКЗ о статусе Конституционного Собрания невозможно определить, возможен ли контроль народа или органов государственной власти РФ за «качеством» проекта. При этом отсутствует и регулирование ситуации в случае, если понадобится разработать новый проект новой конституции - т.е. если результат работы Конституционного Собрания будет неудовлетворительным.

5) Если Конституционное Собрание разработало проект новой конституции, его принятие возможно двумя способами: а) либо проект принимается самим Конституционным Собранием, что лишает будущую конституцию фактической проверки населением, и превращает ее из «принятой народом» в «принятую органом государственной власти», т.е. из референдарной - в учредительную, поскольку Конституционное Собрание - орган именно учредительной власти (хотя, в связи с тем, что федеральный конституционный закон не принят, невозможно проанализировать, как будет формироваться само Конституционное Собрание); б) либо проект подлежит вынесению на референдум (т.е. способ принятия новой конституции будет таким же, как и действующей Конституции РФ 1993 г.).

Порядок вступления новой конституции в юридическую силу не определен действующей Конституцией РФ. Возможно, этот порядок будет предусмотрен в федеральном конституционном законе о Конституционном Собрании.

Таким образом, в связи с отсутствием федерального конституционного закона о Конституционном Собрании и раздела в Регламенте Совета Федерации о порядке рассмотрения предложения о пересмотре Конституции РФ процедура пересмотра, фактически представляющая собой принятие новой конституции, в полном объеме на сегодняшний день не урегулирована, и, как следствие, невозможна.

Конституция РФ сегодня не содержит «вечных», «незыблемых» статей, вовсе не подлежащих изменению, что отличает ее от конституций ряда других демократических правовых государств, устанавливающих недопустимость пересмотра республиканской формы правления (Франция, Италия), принципов уважения и защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина, разделения властей (Греция). Не подлежат пересмотру и многие положения Основного закона ФРГ (о защите достоинства и прав человека, о демократическом, социальном и федеративном государстве и др.). Следует ли такой по своей сути формальный подход применить и в России, может быть решено при возможном пересмотре Конституции.

Поскольку пересмотр Конституции РФ предполагается возможным только при кардинальной «перестройке» государственной и общественной жизни, то авторы конституционного текста предусмотрели возможность частичного изменения конституционных норм, устанавливающих важнейшие принципы осуществления государственного управления путем внесения поправок в текст Конституции РФ.

Поправка представляет собой изменение положений Конституции РФ, содержащихся в Главах с 3 по 8, за исключением закрепленных частью 1 статьи 65 Конституции РФ. Порядок внесения поправок в Конституцию РФ предусмотрен ст. 136, которая содержит отсылку к статьям, регулирующим законотворческий процесс в отношении федерального конституционного закона. В связи с особенностью юридической силы закона, вносящего поправку в текст Конституции, Конституционный Суд установил, что у такого закона должен быть особый статус.

В связи с этим был принят ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации», устанавливающий механизм внесения поправок к Конституции РФ. В соответствии с этим законом процедура принятия поправок осуществляется в форме принятия закона Российской Федерации о поправке к Конституции РФ.

Под поправкой понимается исключение какой-либо статьи, дополнение какой-либо статьей или новая редакция какой-либо статьи. В случае, если принимается взаимосвязанная поправка в отношении нескольких статей, то ее принятие регулируется одним законом. В наименовании закона должна быть отражена суть принимаемой поправки.

Субъектами законотворческой инициативы, в отличие от общих случаев федерального законотворческого процесса, могут быть только субъекты, перечисленные в ст. 134 Конституции (те же субъекты, что и в отношении пересмотра Конституции РФ). Таким образом, из перечня субъектов, имеющих право законотворческой инициативы в общем случае на основании ст. 104, исключены высшие суды, а члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы ограничены в проявлении «индивидуальной» инициативы: ст. 134 наделяет правом инициативы о внесении поправки только в количестве не менее 1/5 от общего числа соответствующей палаты. При этом ст. 134 определяет Государственную Думу как самостоятельный субъект законотворческой инициативы при внесении предложения о поправке к Конституции, в отличие от ст. 104.

1. Законопроект, содержащий предложение о поправке в Конституцию РФ, вносится в Государственную Думу. Предложение направляется в комитет, отвечающий за вопросы конституционного законодательства, для проверки соответствия этого предложения Конституции и ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции РФ».

2. Внесенный законопроект рассматривается Государственной Думой в трех чтениях и считается принятым, если «за» проголосовало не менее двух третей общего состава Думы (общее число, как и ранее в подобных процедурах, урегулированных ст. 134 и 135, определяется от 450 депутатов, а не от числа присутствующих1212).

3. Принятый Государственной Думой закон о поправке подлежит направлению на обязательное рассмотрение в Совет Федерации и может быть одобрен голосами не менее трех четвертей общего состава членов Совета. В случае отклонения проекта Советом Федерации может быть создана согласительная комиссия между палатами Федерального Собрания, как это предусмотрено в общем федеральном законотворческом процессе.

4. После одобрения Советом Федерации закон о поправке направляется в законодательные органы субъектов РФ. Ст. 136 Конституции РФ предусматривает необходимость одобрения принятого закона не менее, чем двумя третями субъектов РФ. ФЗ «О принятии и вступлении в силу поправок в Конституции РФ» устанавливает максимальный срок для рассмотрения закона о поправке законодательным органом субъекта РФ: не позднее 1 года со дня принятия такого закона. Постановления законодательных органов субъектов РФ об одобрении или не одобрении закона о поправке направляются в Совет Федерации, который определяет итоговое число поданных голосов «за» и «против». Как показала практика внесения поправок, субъектам РФ не потребовался максимальный «годовой» срок: в 2008 году субъекты РФ приняли решения в течение одного месяца, а в 2013 - в течение двух месяцев.

В отношении принятого и одобренного закона о поправке Президент РФ не обладает правом вето (поскольку ст. 107, устанавливающая право отлагательного вето Президента РФ, указывает только федеральный закон, а не федеральный конституционный закон в качестве объекта использования такого права), обязан подписать его и опубликовать. Текст Конституции РФ приводится в соответствии с текстом принятой поправки и подлежит официальному опубликованию.

Основной проблемой при принятии поправки к Конституции РФ выступает статус закона о поправке: в связи с императивностью метода конституционно-правового регулирования, в рамках федерального законотворческого процесса предусмотрены для принятия только федеральные конституционные законы и федеральные законы. Законы РФ не указаны в ст.ст. 104-108 Конституции РФ, что позволяет считать толкование Конституционного Суда и ФЗ «О принятии и вступлении в силу поправок к Конституции РФ» расширительным с точки зрения его объема, но, с формальной точки зрения, противоречащим Конституции РФ.

Максимально облегченный порядок для изменения конституционных положений предусмотрен для ч. 1 ст. 65 Конституции РФ, определяющей состав Российской Федерации и конституционно-правовой статус ее субъектов, т.е. содержащей перечень субъектов РФ с указанием их наименования и вида.

Основанием для внесения изменений в ч. 1 ст. 65 согласно ч. 1 ст. 137 Конституции является ФКЗ о принятии в состав РФ и образовании в ее составе нового субъекта РФ либо ФКЗ об изменении конституционно-правового статуса субъекта Федерации. Принятие ФКЗ по такому вопросу происходит не в общем законодательном процессе, а в специальном порядке.

Круг субъектов законодательной инициативы, тем не менее, для данного случая общий (согласно ч. 1 ст. 104 Конституции РФ). В отношении принятого федерального конституционного закона об изменении статуса или количества субъектов РФ Президент РФ также не обладает правом вето.

Ч. 1 ст. 137 говорит об изменении в виде принятия в состав РФ нового субъекта или образования в ее составе нового субъекта РФ. Но ФКЗ «О порядке принятия в РФ и образования в ее составе нового субъекта РФ» содержит процедуру только: а) принятия нового субъекта РФ и б) образования нового субъекта РФ в форме объединения, что ведет к невозможности иного изменения количественного состава Российской Федерации (пока данный ФКЗ не будет дополнен соответствующим разделом об образовании нового субъекта РФ в форме разделения субъекта). Одновременно, императивность конституционного требования ч. 2 ст. 65 Конституции РФ не содержит разрешения на выход из состава Российской Федерации, что подтверждает принцип территориальной целостности государства, провозглашенный в ч. 3 ст. 4 Конституции РФ.

В отношении принятия нового субъекта в состав Российской Федерации процедура сопровождается комплексом правовых актов, т.к. отношения между государствами из международно-публичных переходят на уровень внутригосударственных:

1) Предложение о принятии нового субъекта, в качестве которого может быть иностранное государство или часть иностранного государства, должно поступить Президенту РФ, который уведомляет об этом Совет Федерации, Государственную Думу и Правительство РФ. При этом, поскольку часть иностранного государства не является субъектом международного публичного права, данное предложение может поступить только от иностранного государства, даже если подразумевается процедура перехода к Российской Федерации только части территории этого иностранного государства.

2) В связи с тем, что межгосударственные отношения могут быть урегулированы только в рамках международного права, ФКЗ «О порядке принятия в РФ и образования в ее составе нового субъекта РФ» содержит отсылку к ФЗ «О международных договорах». В соответствии с федеральным конституционным законом, Российская Федерация и иностранное государство для наличия правовой базы обеспечения процедуры изменения международно-правового статуса территории должны заключить международный договор. Данный договор должен предложить решение процедурных моментов принятия нового субъекта РФ: его наименование, порядок правопреемства, процесс приобретения гражданами данного иностранного государства гражданства РФ и т.д. В частности, должен быть установлен конституционно-правовой статус (т.е. вид) нового субъекта РФ, который может стать республикой, краем, областью, автономной областью или автономным округом в составе РФ (в связи с этим возникает вопрос о присвоении новому субъекту РФ - Севастополю - статуса «город федерального значения»1216: данную процедуру необходимо было проводить в качестве последовательной путем принятия двух, а не одного ФКЗ: сначала принятие Республики Крым, а затем образование в ее составе города федерального значение. Однако это означало бы необходимость разделение субъекта РФ, процедура которого в действующем законодательстве РФ не предусмотрена.

3) Поскольку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ устанавливает правило, что ратифицированный международный договор имеет юридическую силу выше, чем Конституция РФ, Президент РФ направляет заключенный международный договор в Конституционный Суд РФ для проверки конституционности положений этого договора (во избежание конфликта правового регулирования в дальнейшем). По результатам проверки Конституционный Суд принимает постановление.

4) В случае отсутствия противоречий содержания международного договора нормам Конституции РФ, данный договор для приобретения юридической силы на территории РФ должен быть ратифицирован. Ратификация производится в виде принятия Федерального закона о ратификации данного международного договора, т.е. осуществляется Федеральным

Собранием РФ в рамках парламентских процедур. Одновременно с проектом данного ФЗ о ратификации заключенного договора должен быть внесен проект ФКЗ о принятии нового субъекта в состав РФ. Взаимосвязанность данных проектов ФЗ и ФКЗ обуславливается тем, что положения ФКЗ о принятии нового субъекта будут фактически повторять условия международного договора. Необходимость формальной «смены» международного договора на ФКЗ обусловлена тем, что с момента ратификации международного договора иностранное государство утратит статус суверенного (либо утратит право управлять частью своей бывшей территорией) и отношения между ним и Российской Федерацией необходимо будет регулировать уже внутригосударственным правом, а не международным.

5) После вступления в силу ФЗ о ратификации международного договора вступает в силу и сам этот договор (т.к. юридическую силу на территории РФ имеют только ратифицированные международные договоры).

После вступления в силу международного договора сразу вступает в силу ФКЗ о принятии данного нового субъекта в состав РФ (т.е. получается три взаимосвязанных документа с практически одновременным, но четко последовательным вступлением этих документов в силу), после чего новый субъект включается в текст ч. 1 ст. 65 Конституции РФ (т.е. Конституция будет итоговым документом, фиксирующим факт принятия нового субъекта РФ).

В качестве принципиального требования к объединению субъектов РФ для образования нового субъекта РФ ФКЗ «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» обозначена необходимость наличия между объединяющимися субъектами общей территориальной границы.

Процедура образования нового субъекта РФ предусматривает следующие стадии:

1. Инициатива субъектов РФ выражается в направлении совместного предложения от органов законодательной власти и высших должностных лиц субъектов РФ Президенту РФ, который уведомляет о полученном предложении Совет Федерации, Государственную Думу и Правительство РФ. Данное предложение должно включать в себя указание на предлагаемые наименование, статус и границы нового субъекта РФ и анализ социально-экономических и иных последствий.

2. В случае поддержки Президентов РФ инициативы органов государственной власти субъектов РФ в этих субъектах РФ проводятся референдумы для выяснения мнения народа по вопросу объединения субъектов РФ. Главным требованием закона является запрет на изменение формулы референдума в объединяющихся субъектах. В случае, если результаты референдумов признаны недействительными (не более чем в половине объединяющихся субъектов), то повторное проведение референдума должно быть не позднее, чем в течение 45 дней с момента вступления в силу решения о признании результатов референдума недействительными. Если референдум хотя бы в одном из субъектов показал отрицательное отношение народа к объединению субъектов, то повторный референдум по этому же вопросу может быть проведен не ранее, чем через 1 год. Результаты референдумов направляются Президенту РФ, который (если результаты положительные во всех объединяющихся субъектах РФ) вносит проект ФКЗ об образовании нового субъекта в Государственную Думу.

3. Федеральное Собрание в порядке ст. 108 принимает федеральный конституционный закон об образовании нового субъекта РФ, фактически повторяя условия совместного предложения, которое было направлено в начале процедуры Президенту РФ.

4. После опубликования и вступления в силу ФКЗ об образовании нового субъекта РФ вносятся изменения в ч. 1 ст. 65 Конституции РФ.

Таким образом, процедуры принятия нового субъекта РФ и образования нового субъекта РФ в порядке действия ч. 1 ст. 137 Конституции РФ непосредственно отсылают к достаточно объемным процедурным нормативным актам и требуют четкой последовательности действий.

Часть 2 ст. 137 устанавливает более упрощенный порядок внесения изменений в ч. 1 ст. 65 в случае изменения официального наименования субъекта РФ. Согласно ст. 73 Конституции РФ, изменение наименования субъекта РФ относится к исключительной компетенции законодательной власти данного субъекта РФ (т.к. не указано ни в ст. 71, ни в ст. 72).

По мнению Государственной Думы, ч. 2 ст. 137 Конституции РФ содержит пробел, порождающий неопределенность в том, какой орган и каким правовым актом уполномочен решить вопрос о включении в ч. 1 ст. 65 новое наименование субъекта РФ. Государственная Дума обратилась по этому поводу в Конституционный Суд с запросом о толковании ч. 2 ст. 137 Конституции, который определил, что изменения наименования субъектов РФ включаются в текст ст. 65 Конституции указом Президента РФ на основании решения субъекта Федерации, принятого в установленном им самим порядке. В спорных случаях Президент использует полномочия, предоставленные ему частью 1 ст. 85 Конституции (согласительные процедуры и т.п.). При этом не является изменением наименования субъекта РФ в указанном смысле и, следовательно, не может быть произведено в указанном порядке такое переименование, которое затрагивает основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, интересы других субъектов РФ, Российской Федерации в целом, либо интересы других государств, а также предполагает изменение состава Российской Федерации или конституционно-правового статуса ее субъекта.

Таким образом, несмотря на то, что процедура внесения изменений в ч. 1 ст. 65 выглядит упрощенной (по сравнению с пересмотром и внесением поправок), она, тем не менее, требует тщательной согласованной работы многих органов государственной власти как федерации, так и субъектов РФ, а также строгой последовательности принимаемых правовых актов и совершаемых на их основе действий.

Исходя из вышеизложенного, можно определить, что Глава 9 Конституции РФ характеризует смешанный порядок изменения конституционных положений:

а) Положения глав 1, 2, 9 могут быть изменены только в порядке принятия новой конституции российского государства, но в настоящее время эта процедура невозможна в связи с отсутствием федерального конституционного закона о Конституционном Собрании.

б) Положения глав с 3 по 8 могут быть изменены в порядке внесения поправок, принятие закона о которых нуждается в одобрении законодательными органами субъектов РФ.

в) Внесение изменений предусматривается в отношении ч. 1 ст. 65 Конституции РФ и осуществляется в упрощенном порядке: либо на основании федерального конституционного закона об изменении конституционно-правового статуса субъекта РФ или федерального конституционного закона появлении в составе РФ нового субъекта, либо на основании указа Президента РФ об изменении наименования субъекта РФ.

На сегодняшний день Конституция обеспечивает законность и правопорядок в стране. Кроме того, она является гарантией стабильности политического и общественного строя. Для дальнейшей жизнеспособности конституционных норм необходимо разрешить как правовые, так и доктринальные проблемы в рамках процедур изменения конституционных положений.

В современных государствах с учетом происходящих в мире политических, экономических, социальных изменений одну из ведущих позиций в рамках теоретических исследований занимает вопрос изучения законности и правопорядка. В связи с направленностью движения мировой государственности в сторону правового государства все большее значение приобретает не просто установление законности как банальное соблюдение и исполнение законов в государстве, но и как обеспечение правовой значимости данных законов.

В демократическом государстве не только провозглашается первичность, верховенство, прямое действие конституции и конституционного права в целом, но и реально обеспечивается их действие специальной системой мер обеспечения и защиты. Система обеспечения действия конституции включает гарантии наиболее полной реализации конституционных положений, усиливающих действие положительных факторов, повышающих эффективность реализации конституции, меры и средства профилактики конституционных правонарушений, направленные на устранение причин такого рода правонарушений, на ослабление действия негативных факторов, влияющих на действие норм конституции.

Для обеспечения конституционной законности как центрального момента государственного управления в правовом и демократическом государстве важное значение приобретает, естественно, роль самой конституции как основного закона государства. В этой связи значительное внимание привлекает деятельность органов государственной власти как первоответственных за обеспечение и поддержку юридической силы конституции и обеспечении целостности правовой системы государства. Правосудию принадлежит решающее слово при признании лица виновным в совершении преступления и назначении ему наказания либо иной определенной законом меры воздействия, а также при определении юридических последствий правонарушения.

Наличие законодательства и существование законности не являются тождественными фактами в правовой действительности современного государства: нередко существующие законы являются неправовыми, признаются противоречащими действующим конституциям либо прямо нарушают права и свободы человека и гражданина (например, в тоталитарных государствах). В этом случае количество нормативно-правовых актов, обладающих силой закона, увеличение объема конституционного регулирования не обеспечивает, в свою очередь, повышение уровня законности, а может привести к обратному результату в случае возникновения путаницы и противоречивости внутри самой системы законодательства государства.

Именно для обеспечения центральной роли, объединяющей всю систему законов и иных нормативно-правовых актов государства, и существуют конституции как главенствующие законы внутри правовой системы конкретного государства.

В разработке учения о законности отечественными юристами можно выделить несколько этапов. На первом этапе законность понималась в сугубо позитивистском ключе как неуклонного соблюдения закона. На этом этапе выделились две основные трактовки законности. Согласно одной из них («широкой»), законность состоит в требовании неукоснительного соблюдения законодательных предписаний всеми субъектами права. Сторонники второй («узкой») трактовки, соглашаясь с тем, что требование правомерного поведения адресатов является важной составляющей режима законности, полагали, что данное требование относится прежде всего к деятельности государственных органов и должностных лиц. Другим камнем преткновения была предметная сфера законности, т.е. объем рассматриваемых нормативных актов: только законы или и подзаконные акты, т.е. совершались попытки определить содержание понятия «законодательство».

На втором этапе развития доктрина законности усложняется и приобретает новые черты. Исходя из общего положения о нетождественности закона и права, ряд исследователей разработал представление о правовой законности (правозаконности), под которой понимается «точное и неуклонное соблюдение и исполнение требований правового закона всеми субъектами права», отношения между которыми регулируются на основе принципа формального равенства. Здесь, таким образом, снимаются противоречия, присущие более ранним точкам зрения, и устраняются различия между «узкими» и «широкими» интерпретациями термина «законность». Одновременно с этим сама данная категория приобретает содержательное наполнение. Наконец, что самое существенное, устанавливается связь между законностью и правопорядком как результатом реализации законодательных предписаний.

Третий этап обогатил доктрину законности новыми идеями и представлениями. В первую очередь, по мысли Л.С. Спиридонова, «законность есть правовой режим общественной жизни, заключающийся в неуклонном соблюдении юридических норм всеми ее праводееспособными участниками». Близких позиций придерживается в данном вопросе и С.С. Алексеев, по мнению которого законность может быть рассмотрена в трех взаимосвязанных ипостасях: как аспект права, выражающий его общеобязательность; как идея, формирующаяся в правосознании общества и его членов; и, наконец, как особый режим общественно-политической жизни. Таким образом, «содержание законности, ее субстанция как раз и складывается из того, что именуется требованиями законности. Однако в этих требованиях нужно видеть <…> политико-юридические реальности, воплощающие соответствующие идеи и принципы <…> Объективируются требования законности в праве, в свойственных ему механизмах, в правовой системе, а также во всех иных общественно-политических институтах, в их организации и деятельности». Критику подобных определений законности осуществляет А.В. Поляков, указывая, что законность, понимаемая таким образом, «неизбежно носит формальный характер, в том смысле, что она представляет собой требование соблюдения всех законов, не нарушающих положений законов».

Впрочем, по мнению современных теоретиков права, концепция законности, развиваемая А.В. Поляковым, «будучи ориентирована в основе своей на ситуацию, имеющую место лишь в тех правовых системах, которые относятся к романо-германской семье, где закон обладает высшей юридической силой, рассматриваемая концепция совершенно не учитывает альтернативных моделей законности, характерных, скажем, для правовых систем, относящихся к семейству "общего права"».

Таким образом, дискуссионность содержания термина «законность», и, как следствие, «конституционная законность», обеспечивается не только плюрализмом мнений в политико-правовой науке, но и различиями конкретных правовых систем. При этом законность видоизменяется с течением времени, представляя собой объективную характеристику общества, которое невозможно застать в статике.

Под правовым законом при этом имеется в виду объективное право (и, следовательно, предусмотренный им абстрактно-должный идеальный правопорядок), соответствующее принципу формального равенства. Очевидно, что реальный правопорядок может быть результатом соблюдения требований лишь правового закона и соответствующей правовой законности.

Само же по себе соблюдение правонарушающего закона, сколь бы всеобщим и точным оно ни было, не может превратить неправовой закон в правовой и преобразовать неправо в реальный правовой порядок.

При рассмотрении системы права с точки зрения синергетики становится явным, что закон занимает особое место внутри системы нормативных актов государства, обладая определенной совокупностью особых правовых качеств, которые не свойственны другим формам права. Таким образом, преобладание закона в системе нормативно правовых актов и обеспечивает необходимость рассмотрения вопроса конституционной законности, т.к. именно конституция наделена высшей юридической силой (в данном случае приоритет исследования уделяется романо-германской правовой семье, т.к. российская правовая система все же явно тяготеет к принципам именно этой семьи).

Правопорядок является реальным итогом, результатом действия законности как конституционного принципа и режима жизни общества. Он включает в себя сложившуюся систему правовых отношений общества и правомерное поведение, в том числе акты правомерного поведения в рамках общей правовой структуры, установленной нормами о правосубъектности (в рамках общего правового положения субъектов).

В переходный период, в силу его динамичности и относительной быстротечности, особенно ярко проявляется как реальный, так и формальный характер конституции и других конституционных актов; обнаруживается совпадение или, наоборот, несовпадение формальной, писаной конституции с реальной, жизненной «конституцией» - самой жизнью со всеми ее сложностями и противоречиями; выявляется адекватность или же неадекватность отражения в конституции реальных экономических и социально-политических процессов, происходящих в обществе, а следовательно, ее жизненность или же искусственность.

Таким образом, конституционная законность представляет собой объем принципов устройства государства и общества, обеспечивающих соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении государственного управления. Конституционный правопорядок, следовательно, выступает качественным измерением конституционной законности, характеризуя фактическое, реальное воплощение конституционно-закрепленных принципов в жизни общества - прежде всего при формировании иных правовых актов государства по причине системообразующей роли конституции как центра правовой системы современного государства. Обеспечение конституционного правопорядка (и, таким образом, приближение его к идеалу законности) в большинстве современных государств возложено на уполномоченные на то органы государственной власти, осуществляющие конституционную юстицию (в зависимости от реализуемой модели конституционной юстиции в конкретном государстве - например, суды общей юрисдикции при американской модели, специализированные органы при европейской модели).

Исходя из существующих мнений как о понятии, так и о содержании конституции государства, исследователи необратимо возвращаются к вопросу, что же представляет собой конституция государства с точки зрения теории права: источник права или форму права. Вопрос о содержании терминов «источник права» и «форма права» далеко не нов - дискуссии о вкладываемом содержании в данные термины ведутся фактически с самого появления данных понятий. Путем обобщения имеющихся в современной юридической науке объема точек зрения по данному поводу, их целесообразно систематизировать на три категории. Под источником права понимают:

1) в материальном смысле - объективные потребности общества (с точки зрения материалистов - только экономические условия);

2) в идеальном смысле - объем правосознания как отражение влияния политической и международной обстановки на сознание и ориентацию законодателя;

3) в формальном смысле - как способ закрепления правовых норм.

Источник права в первом и втором рассматриваемых смыслах фактически выступает предпосылкой для правотворчества (как определение необходимости принятия правовой нормы, так и выражение правосознания автора законотворческой инициативы в виде конкретного законопроекта). В третьем же - формальном - смысле источник права рассматривается уже как результат правотворчества, представляясь исследователям как источник познания права. Однако познавать право путем анализа исключительно зафиксированных статей бессмысленно, многие из них могут оказаться либо исключительно фиктивными, либо иметь расширительный или ограничительный смысл толкования. Исключительно текстуальный анализ, без анализа порождаемых реальных отношений, породит искажение картины правового регулирования.

С точки зрения герменевтики логично использовать термины в том их значении, которое заложено в их названии. Таким образом, проблема переходит в разряд определения, откуда «проистекает» право и в какой «форме» выражается.

Конституция как основной закон занимает особое место в правовой системе современного государства. Однако чаще исследователи определяют ее сущность путем характеристики лишь с точки зрения ее формы, т.е. как особый нормативно-правовой акт. Даже при попытке охарактеризовать конституцию как источник права, исследователи определяют ее чисто юридические свойства как уже состоявшего нормативного акта, останавливаясь на ее признаках и свойствах (высшая юридическая сила, прямое действие и т.д.)1229. В некотором роде этому способствует точка зрения о совпадении содержания терминов «источник права» и «форма права», все еще крепко стоящая на корнях правового позитивизма.

Однако необходимо обратить внимание, что конституция выполняет не столько юридическую, сколько политическую функцию в рамках государственного управления и определении положения государства на международной арене. Соглашаясь с мнением И.Л. Честнова, источник права объективно необходимо определить как постоянно изменяющееся состояние культуры общества, порождающее новые неурегулированные общественные отношения или изменяющее вектор регулирования ранее существовавших отношений. Например, к первым - возникающим - отношениям можно отнести те, которые объективно не могли существовать ранее в условиях определенной стадии научно-технического прогресса - в частности, преступления в сфере компьютерной безопасности, а в отношении вторых - изменяющихся - можно привести пример из российской истории в отношении деяния «спекуляция», которое в связи с изменением политического и экономического курса превратилось из ярко негативного и наказуемого в рьяно одобряемое и поддерживаемое государством деяние «предпринимательская деятельность». Таким образом, конституция государства не только фиксирует определенный комплекс правовых норм, но и объективно (в силу принципа высшей юридической силы такого акта) создает необходимость приведения в соответствие всех существующих в государстве как нормативно-правовых актов, так и иных форм прав, в виде которых в данной правовой системе закреплены правовые нормы.

С точки зрения конституции как источника права, т.е. как явления, порождающего необходимость создания новых правовых норм, можно обратить внимание, например, в рамках Конституции РФ, на норму статьи 53 о возмещении государством вреда, причиненного деяниями органов государственной власти или их должностных лиц. В настоящее время данная норма способствует развитию теории и практике деликтной ответственности государства, в частности в случае причинения вреда незаконным уголовным преследованием.

Таким образом, термин «конституция» необходимо понимать в его широком значении - как систему принципов, ограничивающих государственную власть (так, например, акт с заголовком «Конституция», принятый монархом в абсолютной монархии в стиле «монарх всегда прав», именно конституцией являться не будет, несмотря на заголовок). Следовательно, эта система принципов объективно будет способствовать формированию правовых норм, регулирующих общественные отношения, нуждающихся в таком регулировании, что даже в отношении жестких конституций при сложном или даже невозможном варианте изменения конституционных закреплений будет способствовать изменению смысла, вкладываемого в конституционную норму (например, с помощью инструмента конституционной юстиции при даче официального толкования правовой нормы или путем внесения поправок в конституционный текст). Исходя из такого подхода к определению значимости конституции как фундамента правовой системы, будет снят с повесток научных дискуссий вопрос о том, существуют ли неконсолидированные конституции, когда роль конституции как системы принципов выполняет не один, а несколько правовых актов и/или совокупность правовых прецедентов, конституционных обычаев и т.д.

Роль конституции как источника права непосредственно влияет и на специфику формулирования закрепляемых в правовых нормах правил поведения. Определяя «форму права» как способ организации правовой информации, т.е. как способ внешнего выражения и закрепления правовых норм, конституция, в силу своей системообразующей значимости, содержит преимущественно усеченные правовые нормы (при отсутствии гипотезы и/или санкции даже при переводе реальных норм в логические), среди которых выделяют нормы-декларации, нормы-цели, нормы-принципы и нормы-дефиниции.

Нормы-декларации, определяя правовое состояние государства, которого оно достичь не может ни при каких условиях (например, «повальное» объявление в конституциях новейшего времени состояния «правовой государственности»). Однако нормы-декларации обеспечивают вектор развития общества и государства, одновременно при этом формируя и определенный имидж государства на международной арене. Таким образом, нормы конституции носят не столько юридический, сколько политический характер, создавая условия для существования государства и обеспечения его взаимоотношений в рамках международного сообщества.

Нормы-цели закрепляют конечные пути развития определенной стадии эволюции общества и государства, определяя стратегию государственного управления. Именно исходя из норм-целей, конституция путем закрепления норм-принципов обеспечивает реализацию установленных ценностей законодательством государства при регулировании всего объема общественных отношений. Нормы-дефиниции, фиксируя содержание данных ценностей, обеспечивают максимально возможный (в связи с суммарностью конституционных положений большинства существующих конституций) уровень терминологического единообразия в сфере правового регулирования.

Таким образом, конституция государства, в том числе и российского, как практически неоспоримый фундамент всей правовой системы большинства современных государств, выступает одновременно и источником, и формой права. Как источник права конституция, в связи с программностью своего предназначения, порождает необходимость в создании адекватных правовой реальности правил поведения, выражающихся в виде других форм права (например, Конституция РФ содержит отсылочные нормы к иным федеральным конституционным и федеральным законам).

Как форма права конституция выступает общим знаменателем правовых норм, существующих в конкретном обществе, обладая при этом спецификой формулирования фиксируемых правил поведения.