Литовско-русское государство

Литовско-Русское государство

Литва исторически составляла буфер между русскими славянами и немцами, особенно когда последние уничтожили племя балтийских (северных) славян. Факт для немцев, как свидетельствуют их позднесредневековые хроники, чрезвычайно важный, иначе зачем одному хронисту понадобилось упоминать о смерти последнего славянина-ободрита в длиной череде смертей немецких епископов и герцогов? Таким образом, Литовско-Русское государство было образовано в результате классического давления в геополитическом смысле: с запада - поляки, с севера - Орден, с юга и востока - Орда.

Добычей Литвы вплоть до смерти хана Узбека оставались только окраинные русские земли. Юг был для них закрыт вплоть до 1348 г. из-за страха перед Подольской ордой, кочевавшей здесь в Поднепровье. Но со смертью Узбека положение меняется, и Литва захватывает очень быстро западные русские земли, так называемую Черную Русь. Белой Русью или Беларусью эта часть России стала называться после захвата великим князем Литовским Витовтом Смоленска. Впрочем, еще до Витовта, начиная с Гедимина, великие литовские князья в обоснование своих претензий принимают на себя титул rex Lethowinorum et multorum Ruthenorum, в связи с чем, как считают, в литовских актах появляется данный топоним, ранее применявшийся для обозначения Ростово-Суздальской земли.

Становление Литовско-Русской государственности.

Литва выходит на историческую сцену к XII столетию от Р.Х. Что она собой тогда представляла?

По общему мнению историков, даже в первые десятилетия следующего XIII в. Литва представляла собой причудливое смешение родов и племен, единство которых обеспечивалось лишь узами общей жреческой иерархии. Язычество литовцев, которое они сохраняли до 1387 г., служило оправданием и немцам, и полякам для постоянных набегов. В этой борьбе литовские племена часто терпели поражение. Уже к началу XIII в. немцы полностью вырезали и окатоличили большое племя пруссов.

Племена ятвягов и голяди подверглись ассимиляции поляками и русскими. Но ситуация резко меняется с нашествием монголо-татар. Парадоксально, но благодаря разгрому русских княжеств литовцы получают возможность консолидировать силы и самим начать экспансию.

Литовцы по своему языку, древнейшим общественным институтам представляли собой самый настоящий индоевропейский реликт. Язык их чрезвычайно близок к санскриту. Так, еще в начале XIX в. известный немецкий филолог Шлейхер уверял, что неграмотные литовские крестьяне без труда понимали простые фразы, сказанные им на языке "древних арийцев". Хотя сама литовская "интеллигенция", появившаяся здесь к XVI столетию, предпочитала видеть корни своего происхождения в древнеримской истории. Именно Михалон Литвин первым выдвинул тезис о латинском происхождении литовцев, доказывая свою теорию чрезвычайно близкими параллелями между литовским и латинским языками.

Одним словом, "ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии, чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы. Или, в соответствии с более правильной точкой зрения, они были занесены бурями Океана при Гае Юлии Цезаре" (Литвин. 1994. С. 86). Со временем наука пришла к более правильной точке зрения на этот вопрос, установив, что литовцы составили вместе со славянами последнюю волну индоевропейской миграции по Европе. К I тыс. до Р.Х. балто-славянская общность распалась.

До XII столетия в Литве не было городов, племена жили раздельными общинами, каждая из которых возглавлялась собственным князьком. Этим объясняется, кстати, такое большое количество побитых литовских князей в стычках с русскими, о чем нам сообщают летописные источники.

Единственной общелитовской силой до становления общеплеменной знати были жрецы. Можно даже предполагать, что со временем здесь бы выработалась форма теократической монархии. Верховный жрец всех литовцев именовался "криве-кривейто" (pontifex maximus), он избирался пожизненно специальной жреческой коллегией вайделотов (учителей). Обычай требовал, чтобы криве-кривейто самого себя принес в жертву на костре за народ, если доживал до дряхлости. Придание сохранило список из двадцати верховных жрецов, которые так и поступили. Зато власть криве-кривейто была абсолютной и непререкаемой среди всех литовских племен. Немецкие хронисты сравнивали его власть с властью папы римского.

Рядом с криве-кривейто мы находим эварт-криве - его заместителя, а также криве - начальников коллегий жрецов. Среди этих коллегий особый интерес представляет коллегия кривуле (судей), которая вершила суд на основе обычного права и требований культа. Кривуле по поручению криве-кривейто созывали народное собрание. Должности сельских старшин исполняли вайделоты, а также так называемые виршайтосы. Особые коллегии составляли швальгоны (совершали брачные обряды), лингуссоны и тилиссоны (похоронные обряды). Большим авторитетом у литовцев пользовались прорицатели, врачи, которые тоже составляли особые жреческие коллегии. Были даже женские жреческие коллегии: вайделоток, рагутинок, буртов и др. Таков был ius sacrum древней Литвы.

Литва и Русь.

Столкновения с соседями, среди которых были, конечно же, и русские, заставили литовцев консолидировать военную власть в лице великого князя. Первый шаг в литовской истории совершает великий князь Миндовг, который в 1215 г. выступает как глава нескольких литовских княжеских родов.

Согласно Ипатьевской летописи это объединение было не совсем мирным.

"Бяху же имена литовских князей: се старейший Жиинъбунд, Давъят, Довъспрунк, брат его Мидог, брат Довъялов Виликаил; а жемоитские князи: Ерьдивил, Выкынт; а Рушковичев: Кинтибуть, Вонибут, Бутовить, Вижек и сын его Вишмии, Китени, Плислова, а се Булевичи: Вишимут, его же уби Миндовг и жену его поял и братью его побих, Едивила, Спудейка" (ПСРЛ. Т. II, стб. 735 - 736).

С течением времени Миндовг становится настолько силен, что переходит к активной политике захвата западных и юго-западных земель России. Единственное препятствие на его пути - Галицко-Волынский князь Даниил на юге и татары на востоке. В 1263 г. Миндовга убивают собственные князья, якобы недовольные пренебрежением Миндовга ко всему литовскому. Представляется, что это скорее ложная версия, поскольку активный участник заговора князь Довмонт бежит вместе со своим родом в Псков, где принимает крещение. Сам князь Довмонт хорошо известен по Псковской судной грамоте. Очевидно смерть Миндовга была вызвана династическими спорами, а не русофильством этого князя. Смерть Миновга вызвала замятню, замешательство, из которой победителем вышел сын Миндовга - Войшелк. Князь Войшелк изначально был фанатичным язычником. Ипатьевская летопись так описывает начальный период правления этого князя: "Войшелк же нача княжити в Новегородце в поганстве буда, и нача проливати крови много; убивашеть бо на всяк день по три, по четыре; которого же дни не убяшеть кого, печаловашеть тогда; коли же убяшеть кого, тогда весел бяшеть" (ПСРЛ. Т. II, стб. 858). Однако, приняв православие, Войшелк совершенно преобразился. Дело дошло до того, что он усыновил Шварна Даниловича, сына врага своего отца - князя Даниила Галицкого!

До воцарения новой жмудской династии, основателем которой считают великого князя Гедимина (1316 - 1341), происходит быстрая русификация Литвы. Само Литовско-Русское княжество ко времени воцарения Гедимина на 9/10 состоит из православного русского населения. Письменный официальный язык Литвы - русский, или idioma Ruthenuva, как жаловался Михалон Литвин, причем кириллица (literas Moscovitas) была заменена латиницей только в конце XVI в., когда, собственно, появляются первые письменные памятники на литовском языке. Крещение Литвы по католическому обряду состоялось только в 1387 г.

То, что Литва предпочла кириллице латиницу и православию католицизм, тем самым обрекая себя на внутренний конфликт, объяснимо может быть только с позиции страха, который питали литовцы перед поглощением себя и своей культуры русской культурой. В некотором роде они напоминают хазар, которые приняли иудаизм как альтернативу исламу и христианству, тем самым подчеркивая свою независимость от противников на Западе и Юге. Литва, отлично понимая всю эфемерность законности своего господства над православными русскими землями, постаралась продлить свою агонию, опираясь на католический Запад. Хотя, если учитывать конкретные обстоятельства, Литва старалась в тот год (1387) найти помощь против Ордена, отчасти приняв религию своего противника, тем самым лишая смысла борьбу с ним. Однако самый естественный шаг к обретению целостности верхушка литовского общества упустила сделать и очень скоро превратилась в простой придаток Польши.

На время Гедимина приходится первое прямое столкновение Литвы с Москвой. Яблоком раздора послужил Новгород Великий. Вообще Новгород и другие русские земли, находившиеся под властью татар, были крайне необходимы Литве в ее борьбе с Орденом. Особенно Новгород, возможность обладания которым представляла крайне выгодную стратегическую позицию: вся сухопутная граница Ордена оказывалась бы под прямым ударом Литвы-Руси. Кроме того, Новгород - важный экономический рычаг воздействия. Именно поэтому Гедимин поддержал беглого тверского князя, что вызвало возражения со стороны Москвы - Новгород был дан Ордой Ивану Калите в удел! Первое столкновение было проиграно Литвой - за спиной Калиты маячила грозная фигура хана Узбека со всей мощью Золотой Орды! Но позднее, особенно после Куликовой битвы, ситуация меняется. Только разгром литовско-русских сил на реке Ворскле в 1399 г. на время останавливает литовскую экспансию на Восток.

Однако Литве в это время крайне везет на своих великих князей - все они масштабные личности, особенно Ольгерд, наследовавший Гедимину. Вот, например, как характеризует Ольгерда московский летописец: "Ольгерд превзыде властью и саном, понеже меду, ни вина, ни пива, ни квасу кисла не пьяшет, велико воздержание имеяше и от того великоумство приобрете и крепку душу, от сего и много промыслов притяжав, и таковым коварством многие страны и земли повоева и многие города и княженья поима за себя и удержа себе власть великую, тем умножися княженье его. Бе бо обычаи его таков: когда ни поидяше на войну, то не ведяще мысли его никто же, куда идет. Се же творяше того ради да не будет вести земли той, на нее же идяше, и таковою кознью многие грады и земли поима и повоева не токмо силою, но и злохитроством сим" (ПСРЛ. Т. XXV. С. 173, 184).

Ольгерду наследует Ягайло, затем Витовт. Так, что московским Рюриковичам доставляет много чести, что сумели пересидеть таких опасных противников!

Но, несмотря на грандиозные фигуры своих великих князей, Литва так и не смогла выработать собственный modus vivendi государственного общения. Практика пошла по пути копирования польских порядков, ставших со временем катализатором крушения польской государственности в XVIII в.! Более того, при Витовте совершается очередной трагический шаг по расчленению единого тела древнерусской народности. Пытаясь легитимизировать свою власть над Киевом, Витовт просит у Константинополя образовать особую метрополию для его православных подданных. Напомним, что из-за татарского погрома старейшая кафедра Русской церкви (Киевская) была перенесена сначала во Владимир, затем в Москву. Масла в огонь подлила Флорентийская уния 1439 г., а также насильственная католизация православных (по польскому наущению). Особую остроту гонения на православных в Литве приобрели после Брестской унии 1595 г. Православное русское население ставилось в положение людей второго сорта. Именно поэтому уже с начала XVI в. из Литвы в Москву идет усиленный отток населения и служилых людей (включая знать).

Не лучше была ситуация и в сфере государственного устройства Литовско-Русского государства.

Начиная с конца правления Витовта (1392 - 430) и до Люблинской унии 1569 г. Литва постепенно скатывалась в пропасть местечкового феодализма, бацилла которого была занесена из Польши. За это время здесь формируется мелкопоместная система, которая совершенно лишена иерархического центра, как образно выразился советский историк А.Е. Пресняков: "Из Литовского великого княжества не создалось патримониального государства" [Пресняков. 1938. 2.1 : 104]. Литовско-Русское государство под воздействием феодальных порядков превратилось в аморфный конгломерат земель, удачно именуемых русской историографией "аннексами". Владельцы этих аннексов чувствовали себя совершенно независимыми от кого бы то ни было, это были подлинные stato in statu. С исторической точки зрения Великое княжество Литовское или Литовско-Русское государство оказалось тупиковой ветвью развития!

Организация государственной власти в Литовско-Русском государстве

Территориальное устройство Литовско-Русского государства.

По терминологии того времени, все Литовско-Русское государство до польского поглощения делилось на две общие части: omnes terrae Lithuaniae - собственно литовские земли, коренная Литва, так называемая Жмудь, и terrae Russiae или Lithuanias subjectas - русские княжества, подчиненные власти великих литовских князей. Внутреннее управление этих земель определялось и регулировалось уставными земскими грамотами, аналогичными по роду уставным грамотам Московского княжества. До нас дошли многие из литовских уставных грамот: Витебской земле 1503 и 1509 гг., Киевской земле 1507 и 1529 гг., Волынской земле 1501 и 1509 гг., Смоленской земле 1505 г. и др., правда, все великорусские грамоты значительно древнее литовских, хотя и выданы при сходных обстоятельствах, но они совершенно разные по содержанию. Точнее будет сказать, они преследуют совершенно различные государственные цели (raison de etat). На Москве грамоты такого рода служат инструментом укрепления великокняжеской власти, прикрепления приобретенной земли, в конечном смысле - цели государственного единства. В Литве они только обособляют различные части государства. Разъединяют население этих земель сословные перегородки. Давно замечено, что права и привилегии (привилеи) в этих грамотах даются не всему населению in corpore, а нарождающемуся шляхетству.

Еще один привилегированный слой населения (сословие в западноевропейском смысле этого слова), который виден по уставным грамотам, - городские жители. Но и здесь мы видим определенные метаморфозы. Города (в основном эпохи Киевской Руси) в Литовско-Русском государстве получают привилегию пользоваться магдебургским правом. Как было сказано в одном акте, "тое место наше с права литовского и русского и которое коли будет том перьво держано в право немецкое майдеборское переменяли на вечные часы". Это, казалось бы, прогрессивное решение на самом деле привело вскоре к господству немцев и евреев в городской жизни, с одной стороны, а с другой - к утере городом связи со своим пригородом, тем округом, который составлял основу древнерусской волости. Сельское население, отрезанное от города, полностью переходит в руки шляхты. Сами городские жители (мещане), обязанные платежом податей, лишены права участия в Великих вальных соймах (см. ниже), тем самым они так же политически бесправны, как и крестьяне, вся политическая власть сосредоточена в руках шляхты.

* * *

Сам по себе интересен мотив издания уставных грамот - подтверждение прежних вольностей и свобод. Часты челобитья населения по поводу утери старой грамоты либо вследствие ее ветхости, либо стремления быть не хуже соседей: "Бо мы старины не рушаем, а новин не вводим, хочем все по тому мети, как будет было за великого князя Витовта и за Жикгимонта", - читаем, например, в Киевской уставной грамоте 1507 г. Содержание литовских уставных грамот однотипно. В первую очередь мы встречаем обещание центральной власти не отдавать области в частное владение: "А Витебляны нам не дарится никому", - читаем в Витебской грамоте 1502 г. или: "а воеводу городом не дарити" - в Полоцкой 1511 г. Подробно устанавливаются гарантии, составляющие своеобразный Habeas corpus литовско-русского населения: "Такоже им нам давати воеводу по старому, по их воли, и который им будет не люб воевода, а обмовят его перед нами, ино нам воеводу им иного дати, по их воле" (Витебская 1503 г.); "Тем старосту, которого бы хотели мети, того им даем, а ведь з нашею волею" (Жмудская 1492 г.). Устанавливаются льготы по службе: "...а в заставу нигде Витеблян не сажати" (Витебская 1503 г.); судебные гарантии: "А который полочанин имеет нам о чом жаловатися о насильи на полочанина ж, приехавшее в Литву один, без истца: нам з Литвы децкого не слати, писати нам лист свой к воеводе нашому, хотя бы о смертной вине" (Полоцкая 1511 г.) или: "А предков наших великих князей судов не посуживати" (Витебская 1503 г.) или: "А без права нам людей не казнити, а ни губити, а не имений не отнимати; коли который звитнит што, ино осадив, право што укажет, виноватого по его вине казнити. А хто кого обадит, а любо обмовит, тайно ль, явно ль, ино того ни оною виною не казнить, ни нятством, ни шыею (смертной казнью. - М.И.): олиж поставити на явном суду христиан - христианском того, который вадит, и того, на кого важно, и досмотрев межи ними, право вчинити" (Киевская 1507 г.).

Не обойдено вниманием в грамотах право петиций: "а челобитья нам у Витблян приймати" (Витебская 1503 г.). Наконец, особняком стоят дела церковные. В этом пункте, пожалуй, наблюдалась самая главная причина нестойкости литовско-русской государственности, несмотря на то что в Смоленской грамоте 1505 г. торжественно провозглашалось: "На первей штож нам христианства греческого закону не рушити, налоги нам на их веру не чинити". Уже к концу XV в. доступ к таким должностям местного управления, как воевода, староста, каштелян, маршалок, был открыт исключительно для лиц fidelis catholicae cultores, т.е. для католиков.

Подробно уставные грамоты регулировали сословные права и привилегии (привилеи), местное управление, финансовое управление; традиционными для подобного рода актов являются вопросы регулирования гражданского права и процесса, а равно уголовного права и процесса.

Центральное управление.

Помимо уставных грамот в Литовско-Русском государстве в его внутренней организации особую роль играли такие общегосударственные акты, как привилеи, особенно привилей великого князя Александра, изданный в 1447 г. Этим актом в Литве окончательно утверждена монархическая форма правления, которая ограничена сильным сословным представительством. Великий князь по этому акту обязан вести переговоры с иностранными государствами только с согласия сойма (сейма), он не может издавать акты, противоречащие постановлениям сейма, само законодательствование может быть осуществлено князем только с согласия представительства. Пожалования, особенно крупные, совершаются также с согласия сейма, и, разумеется, налоги могут собираться тоже только с согласия сейма.

Сейм (или Великий вальный сойм) обладает собственной компетенцией. К его ведению относятся вопросы избрания великого князя, регулирование прохождения шляхетством воинской службы, установление финансовых повинностей и податей, заключение государственных займов, законодательство. Наконец, на Виленском сейме 1566 г. великий князь Сигизмунд II Август дал следующее обещание, занесенное впоследствии в Литовский статут: "Маем мы и потомки нашы великие князи литовские с потребы речы посполитое за радою рад наших того ж панства, або за прозбою рыцарства, складати сеймы вальные в том же панстве великом княжестве Литовском завжды, коли колко того будет потреба" (ч. III, ст. 7, ред. 1566 г.). Одним словом, великий князь обязался созывать сейм по первому требованию шляхетства.

Центральная власть в лице великих литовских князей за время существования этого княжества пережила несколько этапов становления. Изначально власть великого литовского князя напоминает власть великого киевского князя. Как и в Древнерусском государстве, здесь тоже на первых порах осуществляется раздел государства между сыновьями на уделы. Единой державной династии пока нет.

Между сыновьями - удельными княжатами - идет спор за обладание великокняжеским престолом.

Характерен пример Евнутия - младшего сына великого князя Гедимина, которому достался отцовский престол по праву минората. Но удержаться на великокняжеском престоле он сумел только два года, в 1345 г. с престола его согнал Ольгерд. По смерти своей Ольгерд оставляет литовский престол Ягайле (младшему сыну), а Витовту (старшему сыну) дает Польшу. Но этот раздел сыновей не устраивает. Со временем Витовт объединяет в своих руках всю власть, но история повторяется снова в распре его сыновей Свидригайло и Сигизмунда. На этот период, после смерти Витовта (1430 г.), приходится новый порядок наследования престола в Литовско-Русском государстве. Литовцы теперь выбирают великого князя, сам князь теперь более походит на пожизненного президента.

Компетенция великого князя была в общем-то традиционной для крупного феодала того времени.

Однако в то же время она испытала на себе сильнейшее влияние полиэтнической территории, на которой организовалось данное государство. Власть литовского великого князя основывается в рассматриваемый нами период на договорном начале; это не в последнюю очередь обусловлено тем, что литовские князья не смогли утвердить у себя строгую систему преемственности великокняжеского престола, какую мы встречаем на Москве. Более того, литовцы достаточно рано переходят к избранию (элекции) своего великого князя, что вовсе не способствует твердости и единству центральной власти.

Все это выливается в то, что великие литовские князья вынуждены заключать со своими поданными ряд договоров (pacta convenanta), из которых можно выделить два однотипных вида. Первый - это привилеи и жалованные грамоты сословиям государства, второй - привилеи территориям (аннексам). Важно также подчеркнуть, что сами привилеи напоминают не дар милости, а скорее догоры типа римского do ut des.

"За такыи доброты и ласки, дары и иными ласками им милостливо отдарить; бо тогды потом и нам и к нашим службам найдени будут рахлейши, коли себя узрят такыми ласки утешоны", - читаем мы в жалованной грамоте великого князя Казимира 1457 г.

Как подчеркивалось выше, законодательная функция великого князя могла быть осуществлена только в согласии с сеймом, с одной стороны, а с другой - по челобитью населения. Последнее особенно хорошо видно из содержания жалованных грамот аннексам: "били нам чолом вси князи и бояре и слуги витебские, и войт и мещане места витебского, и всея земля витебская" (Витебская уставная грамота 1503 г.) или: "били нам чолом владыка смоленский Иосиф, и околничии смоленскии, и всеи князи, и пановы, и мещане, и горные люди, и все поспольство места и земли смоленское" (Смоленская 1505 г.).

Законодательствование в согласии с сеймом можно видеть на таком примере: "ижь мы с князьями и с паны - радою нашею великого князьства Литовского и с всим поспольством согадавше, урядили есмо так" (Судебник Казимира 1468 г.). Даже личное имущество великого князя в гражданско-правовом отношении приравнено к имуществу других сословий (ст. ст. 9, 11, 22 Судебника 1468 г.).

Единственная область, в которой власть князя кажется вполне самостоятельной, - это право суда.

Центральный аппарат государственной власти в Литовско-Русском государстве представлен лестницей служебных чинов. Должности или "уряды", как они назывались в этом государстве, испытали на себе сильнейшее польское и немецкое влияние. К высшему уряду относился коронный гетман (от нем. Hauptman). Должность гетмана известна в Литве с 1512 г. Он являлся главнокомандующим армией и высшим военным судьей. Он имел право на жизнь и смерть подсудимого. Пост гетмана, как правило, соединялся с другими должностями, например канцлера. Уряд канцлера образовался, как считал академик К.Н. Бестужев-Рюмин, из должности писаря при великом князе. Упоминание о нем встречается с 1450 г. Следующие уряды центрального управления: подскарбий земный и подскарбий дворный.

Это должности финансового управления государства, центром которой является так называемая скарбница (казна). В Литве существовали заповедные имущества, т.е. казенное имущество. Подскарбий земный занимался учетом и распределением поступавших податей, а подскарбий дворский управлял государственным имуществом.

К урядам местного управления относились в первую очередь воеводы. Должность воеводы Литовского княжества соответствовала должности наместника Московского, а позже соответственно воеводам. Это были типичные палатины, представители центра, в данном случае "Двора" или "Дворца" на управляемой территории. В подчинении воеводам состояли урядники. Они помогали воеводам отправлять правосудие; некий аналог урядникам мы можем найти в приставах Московского княжества.

Среди общей массы урядников встречались так называемые урядники дворные, которые были должностями дворцового управления. Среди этого разряда урядников выделяли крайних, кухмистров, подкаморников, дворчих и др. Важно подчеркнуть, что эти разряды урядников составляли местный аппарат подскарбия дворного.

Особое положение в аппарате местного управления занимали так называемые каштеляны.

Первое упоминание о них мы встречаем в 1387 г. Вместе с тем в Литве до 1516 г. было лишь два каштеляна, только после указанной даты каштелянов стали назначать в каждое воеводство. На уровне воеводств мы встречаем также так называемых старост. Должность старосты была наследственной.

Литва известна также своим сословным устройством. Очень рано в Литовско-Русском государстве учреждаются органы сословного управления, из которых наше внимание привлекают маршалки и войты. Маршалки - выборные от шляхты, которые представляли ее интересы перед органами центральной и местной власти. Войт (от нем. Vogt) появился в городских общинах Литвы вместе с магдебургским правом. В сущности войт - это староста городской общины.

Помимо названных должностей в Литве было много мелких служилых чинов: хорунжий, тиун, городничий и т.п.

Право Литовско-Русского государства

Собственно о самом литовском праве у нас нет никаких достоверных сведений. Выше говорилось о сакральном строе литовцев. Законы в виде норм обычного права передавались изустно. Наряду с обычаем существовали постановления верховного жреца литовцев - криве-кривейто. Разрешалось многоженство (три жены). Широко практиковалось сожжение вдовы вслед за умершим мужем; сожжение полагалось и за прелюбодеяние. Древние литовцы очень широко пользовались правом талиона. Кража могла быть только двукратной, за третью кражу вора травили собаками. Понятно, что подобного рода правовой строй не мог оказать сколько-нибудь серьезного воздействия на русское население государства, скорее наоборот. Формально право Литовско-Русского государства - это право Киевского государства (древнейшей эпохи). Формально и по существу именно на этой территории Русская Правда продолжила еще два века свое действие в отличие от Московского государства.

Акты законодательства Вальных соймов и великих князей составили следующий по важности разряд источников литовско-русского права. Форма такого законодательства была разнообразной:

Судебники, Листы, Привилеи и т.п. Техника этих памятников довольно примечательна, она крайне бедна и с явным намерением подражать Русской Правде. Но в дальнейшем законодательство Литовско-Русского государства развивается под воздействием западноевропейских образцов, под воздействием рецепции римского права. Классическим образцом такого воздействия является Литовско-русский статут, первая редакция которого относится к 1529 г., последняя, третья, - к 1588 г.

Структура и содержание Статута, как известно, оказали колоссальное влияние на Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. Кроме того, формально Литовско-русский статут продолжил свое действие в землях, возвращенных Московскому государству, а потом и в Российской империи до 1832 г.

В отдельной своей части (наследственное право) Статут действовал в губерниях Черниговской и Полтавской до 1917 г.!

Помимо сплава римского и русского права правовая система Великого княжества Литовского испытала на себе влияние образцов польского и немецкого права. К польскому влиянию, которое стало особенно сильно ощущаться с конца XIV в., следует отнести прямое заимствование таких образцов позднесредневекового законодательства Польши, как Вислицкий статут Казимира Великого, Вартский статут Владислава Ягеллы и др.

Влияние немецкого права было обусловлено в первую очередь восприятием Литвой под воздействием Польши романо-германского типа феодализма. Суть этого типа передается известной формулой коммендации, под которой понимается передача лицом самого себя, всего своего имущества под власть и покровительство ближайшего сильного лица. Акт передачи оформляется письменно с соблюдением условной обрядности. Прямым следствием коммендации является установление иммунитета - изъятия коммендировавшегося из-под власти государства (последнее вообще превращается в фикцию). Реальная власть, как экономическая, так и политическая, теперь концентрируется в руках сеньора - титульного владельца имущества своих подвластных (покровительствуемых). Формально государству ничего не остается делать, как только санкционировать иммунитет собственных подданных в виде какой-нибудь вольности или привилегии. Вот характерный пример последней: "Освобождаем (absolvimus, liberamus et eximimus) города, замки, посессии, местечки и деревни, поселенцев деревень всего королевства Польского, принадлежащих баронам и всем шляхтичам (nobiles), от всех поборов, даров и даней (collectis, donationibussive tributus) как общих, так и частных, каким бы именем они не назывались, от всяких служб, работ и вымогательств. и всех повинностей личных и вещных (in rebus et personis). Но хотим быть довольны тем, чтобы с каждой населенной волоки ежегодно уплачивалось в день св. Мартина по два гроша обыкновенной монеты, обращающейся в королевстве, нам и нашим преемникам в знак верховной власти (in signum summi dominii) и ради напоминания принадлежности к короне Польского королевства" (грамота польского короля Людовика Венгерского, XIV в.).

Другой составляющей немецкого права стало городское или, магдебургское, право, введенное в литовско-русских городах в виде priva lex, сепаратного закона, привилегии. В узком смысле магдебургское право было правом городского самоуправления. Жители города составляли одну избирательную корпорацию, которая в свою очередь могла делиться на корпорации по профессиональному признаку (цеха). Главным органом самоуправления был городской магистрат (Рада). Членство в Раде было пожизненным, недостающих кооптировали, но в отдельных городах предусматривалась возможность выборов. Права Рады были достаточно широки: полицейское управление, управление городским хозяйством, законодательствование, установление городских налогов и сборов. Рада выбирала членов скабината или лавы (городского суда). С конца XVI в. в городах появляется еще выборная Гминная изба, назначение которой - контроль за финансовой деятельностью Рады. Глава Рады (войт или староста) выбирался из ее состава.