История исполнения наказаний, связанных с изоляцией от общества

История правового регулирования наказаний, связанных с изоляцией осужденных от общества в дореволюционный период

Рассмотрение эволюции правового регулирования наказаний, связанных с лишением свободы, логично начать с определения сущностных характеристик категории «свобода».

Свобода, как состояние и наивысшая ценность человека была предметом изучения различных научных дисциплин на протяжении многих веков. Являясь философско-социально-правовой категорией, понятие свободы многогранно. В философии «свобода» определяется через противопоставление «необходимости», в политике - как антипод «порядка», в этике - «ответственности». В праве же под свободой, как правило, понимают установленную законом возможность индивида избирать ту или иную модель поведения, действовать (бездействовать) по собственному усмотрению.

Многочисленные теоретические исследования, а также многовековая практика общественной жизни привели к однозначному пониманию, что свобода, являясь важнейшей общечеловеческой ценностью, не может быть абсолютной. Если отдельному индивиду предоставить право неограниченно реализовывать свою свободу, то это неизбежно ограничит свободу поведения других людей, что, в свою очередь, приведет к хаосу общественной жизни.

Свобода, если она не соотнесена с интересами общества и государства, требованиями нравственности, целесообразности, легко превращается во вседозволенность.

С момента своего возникновения государство на всех этапах развития стремилось регулировать объем свободы отдельного индивида или для благоденствия всего общества, или в интересах определенной группы населения. Для этого использовались как религиозные постулаты, так и правовые инструменты. С усилением централизации власти обычное право, акцентированное на моральных, нравственных, религиозных ценностях, постепенно уступает место формальному, четко регламентированному в нормах правовых документов уровню свободы.

Таким образом, появление института наказания в целом и в виде лишения свободы, в частности, исторически связано с усилением публичной власти и сменой взглядов на преступление и ответственность за него.

Современная юриспруденция определяет наказание как меру принуждения, применяемую от имени государства по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключающуюся в предусмотренном законом лишении, или ограничении прав и свобод осужденного, или возложении дополнительных обязанностей.

Вплоть до ХХ века в отечественном праве отсутствовала классификация наказаний по признаку ограничения свободы, а соответственно, в источниках права не использовалось деление на наказания без изоляции осужденных от общества и наказания, связанные с ограничением или лишением свободы.

В настоящее время уголовное право разграничивает понятия «лишение свободы» и «ограничение свободы», а также лишение свободы как наказание и как мера пресечения. Сам термин «лишение свободы» широко используется в различных отраслях российского права и обыденной жизни для описания различных случаев изоляции человека от общества правоохранительными органами, будь то задержание для выяснения личности или заключение под стражу в качестве меры уголовно-процессуального пресечения. Однако между мерами пресечения и наказанием существуют четкие критерии разграничения. Так, меры пресечения направлены на предотвращение ненадлежащего поведения в будущем, а наказание - это кара за содеянное. Различается и правовой статус субъектов правонарушения. Так, лица, к которым применяется мера пресечения, являются подозреваемыми, обвиняемыми, а лица, в отношении которых реализуется уголовное наказание, становятся осужденными.

Ст. 56 УК РФ определяет лишение свободы как уголовное наказание, отвечающее следующим признакам:

1. принудительная изоляция осужденного путем помещения в специальное учреждение на определенный срок;
2. возложение на осужденного ряда ограничений его прав и свобод, которые существенно изменяют его правовой статус;
3. использования в целях исправления осужденного исправительного воздействия.

В отличие от лишения свободы, предполагающего изоляцию осужденного от общества, ограничение свободы накладывает на виновного определенные запреты и обязанности, которые тот должен выполнять под угрозой пересмотра приговора в сторону ужесточения. Ограничение свободы в современной иерархии наказаний считается более мягким наказанием по сравнению с лишением свободы.

На протяжении развития русского государства под влиянием религиозно-нравственных представлений населения, экономических, социальных, политических причин в обществе существенно менялось понятие о справедливом наказании, что находило отражение в подходах государства к вопросам назначения наказания за совершенные преступления и форм его реализации.

Учитывая вышеизложенное и критерии, определяющие наказания, связанные с лишением свободы, считаем возможным определить, что к наказаниям, связанным с лишением свободы, в исторической ретроспективе можно отнести тюремное заключение и ссылку.

Поддерживая точку зрения А.И. Сидоркина на периодизацию дореволюционной истории русского права можно выделить два этапа развития отечественного законодательства о наказаниях, связанных с лишением свободы:

1. период XI-XVII вв.;
2. период XVIII - начало ХХ в.

В периоды существования Киевской Руси, удельных княжеств, обособленных феодальных республик северо-западной Руси наказания за совершенные преступления регламентировались нормами светского и канонического права.

Наиболее известными светскими правовыми источниками этого времени являлись Русская Правда, Псковская и Новгородская судные грамоты.

Поскольку до середины XV в. русская православная церковь была одной из митрополий Константинопольского патриархата, источником церковного права являлось византийское каноническое право, княжеские уставы, которые практически не затрагивали внутрицерковную жизнь, а касались лишь взаимоотношений между церковью и государством.

Важнейшим памятником отечественного права рассматриваемого периода являлся Устав святого Владимира, в котором, в том числе, определялся круг лиц и перечень дел, подсудных церкви.

В этот период на выбор вида наказаний в каждом конкретном случае существенное влияние оказывали обычное право, традиционный подход общины, участвовавшей в проведении следствия, определении наказания преступнику, а часто и в реализации самого наказания. Частный подход в выборе наказания превалировал над публичным. Целями наказания являлись возмещение ущерба (материального и морального), а также возмездие, то есть воздаяние злом за зло.

В связи с этим в источниках права рассматриваемого периода отсутствуют упоминания о наказаниях, сопряженных с лишением свободы.

Основными видами наказания в источниках древнерусского права являлись: вира − денежное взыскание за совершенное преступление; продажа (штраф) в пользу князя; поток и разграбление.

В некоторых статьях Русской Правды предусматривалось наказание в виде продажи в холопы лица, совершившего преступление. Например, в ст. 55 отмечалось, что «если кто-нибудь будет многим должен, а приехавший из другого города купец или чужеземец, не зная того, доверит ему свой товар, а тот станет не возвращать гостю денег, и первые заимодавцы станут ему препятствовать, не давая ему денег, то вести его на торг, продать его вместе с имуществом…».

По мнению большинства отечественных правоведов, выдачу в рабство виновного потерпевшему, по сути, не следует признавать лишением свободы, она является актом реализация личной мести, поскольку исполнение наказания как бы возлагается на самого потерпевшего. Современное же понимание наказания в виде лишения свободы предполагает реализацию его иными субъектами правоотношений, например, специальными государственными органами.

Дискуссионным является также вопрос отнесения «потока и разграбления» к наказаниям, связанным с лишением свободы. Так, В.И. Сергеевич полагал, что под потоком и разграблением нужно понимать ссылку его в заточение и конфискацию имущества преступника.

М.Ф. Владимирский-Буданов считал, что: «потоком называется лишение личных прав, а разграблением - лишение прав имущественных; и то, и другое составляет одно наказание, а не два вида наказаний, хотя в одном случае».

А.И. Сидоркин, разграничивая понятия лишения и ограничения свободы, относит поток и разграбление к преступлениям, ограничивающим свободу.

М.Д. Шаргородский рассматривал поток и разграбление как «конфискацию всего имущества и отдачу преступника и его семьи в ссылку, в заточение или предание их смерти».

Русская Правда, правовые источники северо-западной Руси и каноническое право не выделяли наказание в виде тюремного заключения.

Между тем, в летописях, в актах церковного права XI-XV вв. можно найти упоминания о помещении преступников в порубы, ямы, специальные монастырские помещения, где они находились под охраной.

Например, в Лаврентьевской летописи указывается, что князь Изяслав Мстиславич в 1146 г. сместил с киевского престола князя Игоря Ольговича, заключил его в поруб в монастыре у святого Иоанна и приставил к нему сторожа.

В Новгороде в 1136 г. неугодного князя Всеволода горожане изолировали в погребе на территории епископского двора: «…новгородьци призваша пльсковиче и ладожаны и сдумаша, яко изгонити князя своего Всеволода, и въсадиша въ епископль дворъ, съ женою и съ детьми и съ тыцею, месяця маия въ 28; и стражье стрежаху день и нощь съ оружиемь, 30 мужь на день. И седее 2 месяця, и пустиша из города июля въ 15, а Володимера, сына его, прияша».

До XVI в. на Руси преобладали тюрьмы, расположенные во владениях крупных феодалов и князей. Такая тюрьма представляла собой, как правило, деревянный сруб, зарытый в землю, где могли содержаться один - два человека. Как правило, «частные тюрьмы» предназначались для временного содержания лиц, представляющих угрозу для общественного интереса, до момента суда над ними. Таким образом, такой вид тюрем, как правило, не предназначался для исполнения наказаний в виде лишения свободы, а применялся для содержания под стражей лиц в качестве меры пресечения.

В период формирования Московского централизованного государства, происходит усиление власти великого князя и влияния его на все стороны государственного управления, в том числе на судебную систему. Судебное разбирательство становится прерогативой светского, великокняжеского права. Основными источниками права в этот период становятся Судебники 1497, 1550 гг.

Судебник Ивана III, изданный в 1497 г., явился итогом длительного процесса кодификации русского права, что подтверждается сравнением текста Судебника с содержанием Русской Правды, Новгородской и Псковской судных грамот, Двинской и Белозерской уставных грамот, кормленых грамот, указов и грамот, касающихся суда и управления.

В Судебнике 1497 г. преобладали процессуальные нормы, регулирующие организацию следствия, судопроизводства в центре и на местах; компетенцию центральной и местной администрации; порядок оформления документов, в которых записывались решения суда и оформлялись сделки; права и обязанности должностных лиц; судебные пошлины, собираемые в пользу администрации. Нормам материального права в Судебнике отводилось незначительное место, соответственно упоминания о наказаниях, связанных с лишением свободы, в этом памятнике русского права отсутствуют.

В Московском государстве в XVI в. наметилась тенденция ужесточения наказаний за совершенные преступления, что нашло отражение в Судебнике Ивана IV, изданного 1550 г. Помимо телесных наказаний и смертной казни, получивших приоритетное развитие, отмеченный закон прямо указывает на тюремное заключение как вид уголовного наказания.

В тексте Судебника 1550 г. для обозначения тюремного заключения используются разные термины: «отсылати в тюрьму» (ст. 1), «кинути в тюрьму» (ст. 3, 4, 5, 6 и др.); «вкинути в тюрьму» (ст. 6, 7, 8, 9 и др.).

Анализируя статьи указанного закона, можно прийти к выводу, что тюремное заключение применялось или как самостоятельное наказание, или как дополнение к торговой казни. Тюремное заключение назначалось бессрочно, или пожизненно, или до момента, когда кто-либо поручится за преступника.

В Судебнике 1550 г. отсутствовало четкое разграничение между нормами, определяющими меры процессуального пресечения и мерами наказания, что позволяло применять тюремное заключение, как в качестве меры процессуального пресечения, так и наказания, в зависимости от характера совершенного деяния и конкретных условий.

Исполнение наказаний в виде тюремного заключения осуществлялось как в специально оборудованных для содержания под стражей осужденных помещениях, так и в монастырях. Помещение в монастырь в качестве наказания применялось, как правило, к вероотступникам, сектантам, а также к лицам, совершившим политические преступления. Исполнение наказаний в виде лишения свободы в монастырях имело ряд особенностей. Во-первых, многие монастыри находились в удаленных и труднодоступных районах, что затрудняло быстрое распространение нежелательных для власти слухов и идей. Во-вторых, отпадала необходимость в постройке специализированных помещений для размещения преступников, в содержании специального штата охранников.

Учитывая особенности осужденных, содержащихся в монастырских тюрьмах, исполнение наказаний в отношении них было направлено, в первую очередь, на строгую изоляцию их от общества. В отличие от светских тюрем, в монастырях наказание преступников было сопряжено с элементами их перевоспитания, с открытым церковным покаянием, которое сопровождалось строгим постом и обязанностью выполнять хозяйственные работы при монастыре. Преступник не имел права самостоятельно покинуть монастырь и находился под постоянным контролем со стороны монастырского управления (или наставника из числа монахов).

Об особенностях исполнения наказаний в виде лишения свободы в монастырских тюрьмах в XVI в. можно судить по грамоте митрополита Макария о заключении в 1554 г. в Соловецкий монастырь игумена Троицкого монастыря Артемия, объявленного духовным собором «еретиком». В этой грамоте подробно излагаются наставления относительно его содержания в монастыре: «Пребывати же ему внутрь монастыря с великою крепостью и множайшим хранением, заключену ж ему быти в некоей келье молчательной, да яко и тамо душевредный и богохульный недуг от него ни на единаго же да не распространится, и да не беседует ни с кем же, ни с церковными, ни с простыми того монастыря или иного монастыря».

Кроме того, арестанту запрещалось отправлять или получать от кого-либо письма и послания, разговаривать с кем-либо «затворену и заключену в молчании сидети и каяться о прелести еретичества своего, в неже впаде».

Итак, тюремное заключение упоминается в источниках права с XII в. как мера предварительного задержания. Только в Судебнике 1550 г. этот вид лишения свободы упоминается как наказание в собственном смысле.

Принятие Соборного уложения 1649 г. явилось важной вехой в эволюции правового регулирования уголовных наказаний. Существенно отличающийся от Судебников 1497 и 1550 гг. подход Соборного уложения 1649 г. в определении наказания отражает те изменения, которые произошли в экономической, политической, социальной сферах России XVII в. С появлением этого правового документа взгляд на преступление в Российском государстве получает чисто формальный характер. Преступлением законодатель считает не абстрактное «лихое дело», а лишь то, что нарушает предписание власти, отраженное в законе, что противоречит царской воле.

В отличие от Судебников наказания за совершенные преступления в Соборном уложении носили демонстративно устрашающий характер, преследуя цель общей превенции. Наиболее распространенными среди них являлись смертная казнь и телесные наказания. Так, смертная казнь упоминается в статьях Соборного уложения 1649 г. более 60 раз, наказание кнутом и батогами предусмотрено в 141 случае. Этот правовой памятник узаконил и такие членовредительские наказания, как отсечение рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка.

В Соборном уложении 1649 г. по сравнению с Судебником 1550 г. увеличилось количество статей, предусматривающих в качестве санкции тюремное заключение, которое рассматривалось и как мера пресечения, и как самостоятельное наказание. Лишение свободы с отбыванием наказания в тюрьме предусматривается в 41 статье. Отражением развития российского права, является то, что в Соборном уложении в абсолютном большинстве случаев определяется фиксированный срок тюремного заключения от 3 дней до 4 лет в зависимости от тяжести совершенного преступления. Между тем, правовой документ предусматривал и бессрочное содержание преступника в тюрьме. Неопределенные сроки лишения свободы формулировались в Соборном уложении по-разному. В одних нормах, как и в Судебнике 1550 г., предписывалось отправить преступника в тюрьму «насколько государь укажет» или «до государеву указу». Согласно другим - преступник оставался в тюрьме до тех пор, пока не находил себе поручителя. В третьем варианте после указания «вкинуть в тюрьму» вообще не давалось какоголибо пояснения.

Тюремное заключение в XVII в., являясь элементом кары, не ставило целью перевоспитания преступника. Это обусловливало условия содержания осужденных, отношение к ним со стороны стражи.

В XVII в. существовало три вида тюрем: деревянные, земляные и каменные, которые в свою очередь делились на постоянные и временные.

Подземные тюрьмы представляли собой яму или погреб, иногда даже без сруба внутри и без печи, с застланным верхом. Деревянные тюрьмы устраивались в один или два этажа с маленькими окошками и окружались кольями. Каменные тюрьмы, как правило, устраивались в крепостных стенах и башнях. При постройке всех видов тюрем преследовалась лишь одна цель: предотвращение побегов.

Несмотря на то, что в XVII в. государство признало тюремное заключение одним из основных видов уголовного наказания, средств на содержание осужденных из казны не отпускалось. Расходы на постройку и содержание тюрем возлагались, как правило, на местные земские и посадские общины, охрана тюрем осуществлялась или военными, или сторожами, выбранными из жителей посадов или сел. Например, в грамоте 1641 г. отражен порядок выборов тюремных сторожей для надзора за сибирским царевичем. Как отмечалось в грамоте, выборы проводились по указу царя и приказу местного воеводы. В выборах участвовали «земские старосты, земские целовальники и весь посадский народ». Тюремных сторожей избирали из жителей посада на год. Им в обязанность вменялось находиться при тюрьме и днем, и ночью. Кроме того, они должны были открывать и закрывать городские ворота. В грамоте 1663 г. определяется, что деньги на постройку тюрьмы на губном стане собирались с «посадских и сошных людей». Тюремные сторожа и палачи выбирались из жителей «посадов, уездов, сох, с дворцовых сел и черных волостей, с монастырских и помещичьих вотчин».

В XVII-XVIII вв. в России продолжалась практика исполнения наказания в монастырских тюрьмах. В XVII в. правом направления преступника в монастырскую тюрьму обладали царь и высшие иерархи церкви: патриарх, митрополиты. В XVIII в. большое число арестантов ссылалось в монастыри сначала по распоряжению Канцелярии тайных и розыскных дел, а затем по резолюциям Святейшего Синода. С 1835 г. направлять в монастыри для отбывания наказания можно было только по указу императора.

В XVII в. получает свое развитие новая тенденция в организации исполнения уголовных наказаний, связанных с лишением свободы - извлечение выгоды от привлечения преступника к труду. В Соборном уложении 1649 г. эта тенденция закрепляется в двух формах. Во-первых, в главе XXI «О разбойных и татийных делах» в ст. 9,10, 16 отмечается, что татей, признавшихся не более чем в двух кражах, и разбойников, признавшихся в одном разбое, после пыток и отрезания уха, направляли в тюрьму на 3-4 года. Отбывая наказание в тюрьме, эти осужденные привлекались к работам, «какие государь укажет». Причем на работы осужденные выводились в кандалах.

Во-вторых, отбывших тюремное заключение татей и разбойников высылали в города на окраинах России, где они должны были работать в местах, определенных государством. Во втором случае можно говорить о законодательном закреплении в Соборном уложении ссылки, как вида наказания, связанного с изоляцией от общества. В рамках данного вида уголовного наказания осужденный не только принуждался к работам, но, на время или пожизненно, лишался свободы, а также возможности самостоятельно изменить место своего проживания.

Ссылка осужденных на работу в конце XVII в. - начале XVIII в. трансформировалась в ссылку на каторгу. Каторга, как вид уголовного наказания, включала в себя несколько карательных элементов: лишение свободы на срок или пожизненно, обязательное привлечение осужденных к принудительному труду на тяжелых государственных работах.

Таким образом, можно констатировать, что в первой половине XVII в. лишение свободы еще не играло существенной роли в карательной политике государства, по-прежнему предпочитавшего смертную казнь и телесные наказания. Уложение 1649 г. закрепило тюремное заключение в качестве одного из основных видов наказаний, расширив сферу его применения.

Основными целями данного вида наказания являлись изоляция преступников от общества, пресечение их преступной деятельности, а тяжелые условия отбывания наказания в тюремном остроге преследовали цель устрашения и общей превенции. Соборное уложение 1649 г. законодательно закрепило ссылку как вид уголовного наказания, положив начало политики государства, направленной на извлечение прибыли от труда осужденных.

Начиная с XVIII в., в российское общественное пространство начинают проникать идеи западноевропейских мыслителей. Так, еще Томас Мор в своей «Утопии» обосновывал положения о необходимости смягчения системы наказаний и более гуманного отношения к преступникам.

Г. Гроций указывал на необходимость видеть в наказании три стороны: пользу того, кто совершил преступление; пользу того, кто потерпел от преступления; пользу всего мира. Кроме того, по его мнению, наказание должно сообразовываться с размером причиненного вреда, а действия, не причинившие никакого вреда, не могут быть вовсе наказуемы. Позиция Шарля Луи Монтескье в этом вопросе сводилась к тому, что в эффективно функционирующих государственных системах правитель старается не карать, а улучшать нравы. Он также ратовал за дифференциацию наказания в зависимости от степени общественной опасности деяния. Весьма сильное влияние на российскую пенитенциарную мысль оказало произведение Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.). В нем автор четко предлагает понимание цели наказания, которая должна заключаться ни в чем ином, как в предупреждении новых преступлений. При этом применяемое наказание должно быть адекватно совершенному деянию и должно производить на душу преступника длительное впечатление, но не должно причинять ему физических страданий.

И хотя новые идеи хоть с трудом, но все же проникали в общественное сознание, кардинальным образом изменить российские представления о наказании они вряд ли могли. Поэтому в тот период по-прежнему доминировали взгляды на преступников как на людей, которые должны наказываться строго, и так, чтобы «глядя на то, другим неповадно было», т.е. как и ранее имел силу дух Соборного уложения 1649 г. и Артикула воинского 1715 г.

Так, в Воинском артикуле встречаем следующие наказания в виде лишения свободы:

1. арест у профоса;
2. тюремное заключение;
3. жестокое заключение;
4. ссылка на галеры или на каторгу.

Со временем законодательство расширяет применение данных видов наказаний. Согласно Регламенту Главного магистрата от 1721 г. «ради таких людей, которые суть непотребного жития и невоздержанного, расточительного, расточительны, рабы непотребные, которых уже никто в службу не приемлет, здоровые нищие и гуляки, которые не хотя трудится о своем пропитании, едят хлеб воотще, и сии им подобные» 30 во всех городах предлагалось организовать смирительные дома.

При Екатерине II, вдохновленной идеями эпохи Просвещения, появились новые концептуальные положения, призванные изменить отечественную пенитенциарную политику. В частности, проводилась мысль о том, что предварительное заключение в тюрьме само по себе представляет наказание, и поэтому под стражу следует заключать только тогда, когда вполне «вероятно, что гражданин в преступление впал» (ст. 162 «Наказа»).

«… содержание под стражей должно длиться сколь возможно меньше и быть снисходительно, сколь можно» (ст. 166, 169). В «Наказе» впервые в истории отечественного законодательства наряду с устрашением и возмездием была названа превентивная цель наказания (ст. 144 - 147), давалось четкое указание на необходимость раздельного содержания находящихся в тюрьме под стражей и уже отбывающих тюремное заключение: «Не должно сажать в одно место: 1) вероятно обвиняемого в преступлении; 2) обвиненного в оном и 3) осужденного. Обвиняемый держится только под стражей, а другие два в тюрьме, и тюрьма сия одному из них будет только часть наказания, а другому само наказание» (ст. 171). В ст. 192, 193 и др. осуждалось применение пыток, а в ст. 194, 222, 223 подчеркивалась важность неотвратимости наказания («весьма нужно, без сомнения, чтобы никакое преступление, ставшее известным, не осталось без наказания»). Но в тот период этим положениям не суждено было быть реализованными.

13 сентября 1797 г. Сенатом был издан указ, который упразднял работные дома. В соответствие с этим указом, всех лиц, приговоренных к заключению в этих домах, было предписано отправлять на работу в крепостях. Ввиду порождения названным указом многих пробелов (например, что делать с женщинами, что делать с преступниками, осужденными на короткие сроки, если расстояние до крепостей было далеко, и т.п.), через год по этим положениям Сенатом были даны разъяснения.

В частности, к крепостным работам следовало отправлять только мужчин, осужденных на длительные сроки, остальные же категории преступников, как мужского, так и женского пола, по-прежнему должны были отбывать наказание в работных домах.

В этот период дальнейшее расширение как вид наказания получила ссылка, которая имела специфические черты: насильственное удаление преступника из мест проживания, обязательные работы, лишение определенных гражданских прав, иногда ссылка совмещалась с тюремным заключением.

По преобладанию тех или иных элементов, перечисленных выше, можно выделить две разновидности ссылки: карательную и колонизационную. Второй вид ссылки некоторые авторы, например, И.А. Малиновский, считали ссылкой смешанного типа, поскольку наряду с целями колонизации новых территорий она выполняла и карательные функции.

Репрессивный элемент ссылки карательного типа состоял из двух частей: во-первых, из разрыва навсегда всех прежних связей, привычек и т. д. наказываемого, и, во-вторых, из невыгодных для него условий новой обстановки.

Помимо репрессивного характера ссылка в XVIII в. носила ярко выраженный колониальный и фискальный характер. Ссылкой стремились содействовать заселению и укреплению окраин, русификации вновь приобретенных областей, обеспечению новых территорий рабочей силой.

В 1719 г. было положено начало кавказской ссылке. Туда стали ссылать церковных раскольников, ввиду опасения духовенства, что этот тип ссыльных в Сибири будет разлагать православное население. В 1731 г. по политическим соображениям пытались расширить охотскую ссылку.

Для того чтобы колониальные и фискальные цели ссылки реализовывались в полной мере, у государства возникала необходимость организации пожизненной ссылки, а не временной.

Согласно указу 1753 г. ссылка была разделена на два вида: на ссылку в работу или на вечное поселение и на ссылку на житье или простую.

Примечательно, что сосланные на вечное поселение могли также привлекаться и к каторжным работам. Но, начиная с 1798 г., их перестали посылать на работы совместно с каторжными, «дабы тем их не сравнять с преступниками за тяжкие преступления, вместо смертной казни, вечно в работу осужденными».

По указу 1760 г. в Сибирь на житье ссылались провинившиеся крепостные крестьяне по желанию их владельцев. Осужденных за менее тяжкие преступления селили в местах, максимально приближенных к европейской границе. Ссыльным отводились земли, они снабжались семенами и орудиями сельскохозяйственного труда, они даже на время освобождались от податей. Сосланные в Сибирь крепостные зачитывались помещикам как сданные в рекруты. Лица, сосланные на житье, после подписания указа 1799 г. получили право записываться в купечество.

В этот период ввиду роста городов, строительства крепостей, каналов и др. увеличилась потребность в рабочей силе, что способствовало расширению применения наказания в виде каторжных работ и отодвинуло колониальную ссылку на второй план.

XVIII в. изобилует указами о привлечении заключенных к каторжным работам. Первым пунктом их привлечения был Азов. Однако азовская каторга просуществовала недолго и носила еще переходный характер, близкий к ссылке. Затем была организована каторга Рогервик на балтийском побережье, которая привлекала до 600 человек в год. Каторжный труд применялся при строительстве Санкт - Петербурга. Большое количество каторжан отправляли в Оренбуржье, для строительства Орской крепости, для добычи илецкой соли. Около 40 лет просуществовала Екатеринбургская каторга. К концу XVIII в. главным местом отбывания наказания в виде каторги стала Нерчинская каторга.

Вместе с тем нельзя не заметить, что государство, развивая ссылку в каторжные работы, мало заботилось о правовом регулировании института лишения свободы: норм, регламентирующих порядок управления ссыльными, пересылки и распределение их, порядок работы, выработано не было.

В начале XIX в. интерес законодателя к тюремной сфере становится более заметным. Нельзя не заметить активности в изучении пенитенциарных отношений, института наказания и представителей научной мысли. Среди наиболее авторитетных работ можно назвать «Начальные основания уголовного права» С. Неймана (1814), «Русское уголовное право» В. С. Гуляева (1826), «О мере наказания» С. С. Баршева (1840) и другие. Уже тогда помимо выработки теоретических конструкций базовых понятий уголовного права А.Ф. Кистяковским справедливо был поднят вопрос о равенстве условий отбывания наказания для представителей разных сословий. Ввиду того, что отсутствовал унифицированный подход к деятельности мест исполнения наказаний и действовали разрозненные указы, инструкции, относящиеся к определенному учреждению (Московская инструкция 1804 г., Петербургская тюремная инструкция 1819 г., указ «Об увеличении денежного довольствия для тюрем Петербургской, Лифляндской и Курляндской губерний») и др. была высказана идея об объединении всех мест лишения свободы в определенную систему, основанную на единой законодательной базе.

В целом же можно отметить, что пенитенциарное правотворчество XIX в. имело гуманистическую направленность. В 1819 г. в Петербурге было образовано «Попечительное о тюрьмах общество» (далее - Общество), уставом которого предусматривалось содействие нравственному исправлению преступников и улучшение содержания заключенных. Были утверждены «Правила для Попечительного о тюрьмах общества», в которых к средствам исправления были отнесены: 1) постоянный надзор над заключенными; 2) размещение их по роду преступлений; 3) наставление их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной; 4) занятие их приличными упражнениями; 5) заключение провинившихся или буйствующих в уединенное место.

В 1821 г. впервые был утвержден общегосударственный проект о плане устройства тюрем. С этой целью императору министром внутренних дел была представлена записка «Об устройстве уездных тюремных зданий».

Принципиальные моменты данного правового акта сводились к необходимости устройства общих для всех городов тюрем, отвечающих определенным требованиям. Однако механизм реализации данного проекта проработан не был, ввиду чего положения документа так и остались лишь красивой декларацией.

В деле формирования системы отечественного уголовно-исполнительного права и ее выделения из общей системы законодательства значительную роль сыграло принятие Устава о ссыльных 1822 г., который состоял из 35 глав, 435 параграфов. Статья 1 Устава, в частности, подчеркивала, что ссылка определяется не иначе, как «по приговорам судебных мест». С особой тщательностью нормы Устава регламентировали деятельность губернской администрации по отправке, приему, распределению и содержанию ссыльных. Ссылка четко определялась в двух видах: «на каторгу» и «на поселение».

Каторга же подразделялась на бессрочную и срочную, впрочем, и первая не могла продолжаться более 20 лет. По окончании этого срока преступник оставался в том заведении, где прежде работал как каторжный.

Напротив, срочные каторжники, по отбытии ими наказания, поступали в разряд поселенцев. Последние разделялись на 6 разрядов, а именно:

1) «временные заводские работники»; 2) «дорожные работники», 3) ремесленники, 4) цеховые слуги, 5) поселенцы, способные к сельским работам; 6) неспособные ни к какой работе, помещавшиеся в больницы и приюты или приписывавшиеся к волостям на пропитание.

В 1822 г. вступил в силу и Устав об этапах, состоящий из 13 глав, разбитых на 199 параграфов. Документ регламентировал правовое положение этапных команд, порядок передвижения партий осужденных.

Впервые были введены нормы, касающиеся продовольственного и вещевого снабжения ссыльных. Предполагалась либо выдача кормовых денег (из казначейства), либо продуктов - по усмотрению генерал-губернатора.

В 1831 г. была утверждена Инструкция смотрителю губернского тюремного замка, которая стала первым общегосударственным актом, комплексно отражающим вопросы исполнения наказаний в виде тюремного заключения. Инструкция не содержала норм, прямо закрепляющих цель и задачи, общие принципы тюремного заключения. Значительное внимание в Инструкции уделялось нравственному исправлению арестантов. Исполнение этой миссии возлагалось на священника. В свободное время рекомендовалось читать Священное писание и книги. В отношении несовершеннолетних арестантов предусматривалось обучение их чтению, письму, арифметике.

В Инструкции указывалось на необходимость приобщения арестантов к труду, «дабы быть после освобождения полезным себе и семейству».

При назначении работ учитывались возраст, состояние здоровья, профессиональные навыки и пожелания самих заключенных. Привлечение к труду осуществлялось в зависимости от сословной принадлежности.

Заключенные могли привлекаться к выполнению общественных работ за пределами учреждения (рыли рвы, делали насыпи, дамбы, тесали камень, рубили лес и т.д.). Вместе с тем, в Инструкции отсутствовали нормы о нормировании работ, о стимулировании арестантов к хорошему поведению и добросовестному труду, а также о досрочном освобождении.

Положения Инструкции смотрителю губернского тюремного замка развивал и детализировал Свод учреждений и уставов о содержании под стражей и ссыльных 1832 г. (с изменениями и дополнениями 1842, 1886 и 1890 гг.), который имел весьма широкую сферу регулирования лишения свободы.

Места лишения свободы были разделены на три группы. К первой группе относились помещения на съезжих дворах, при управе благочиния, при присутственных местах полиции, при правлении городничего. Ко второй - тюремные замки и остроги в городах. К третьей - смирительные и рабочие дома. В этот перечень не входили тюрьмы, подчиненные духовному ведомству, крепости, гауптвахты, морские арестные роты и другие места заключения, подчиненные военному ведомству.

Тюремные замки и остроги предназначались для обвиняемых и осужденных, совершивших тяжкие преступления, но, вместе с тем, и для несостоятельных должников.

Смирительные и рабочие дома предназначались для содержания нарушителей разного рода полицейских и административных предписаний и запретов, ослушников помещичьей воли и родительской власти, а также обвиняемых и осужденных за воровство.

Сводом учреждений и уставов о содержании под стражей и ссыльных регламентировались порядок и условия отбывания наказания, определялись формы и методы пенитенциарно-карательного воздействия, решались вопросы организации тюремного быта. Свод рассматривал вопросы о питании, об одежде, дисциплинарной ответственности, порядке сопровождения в «присутственные» места. В приложениях к Своду приводятся конкретные нормы о расходах материалов для отопления и освещения городских тюрем и этапных зданий, об обеспечении арестантов бельем, постельными принадлежностями. В нем идет речь о правилах строительства и ремонта зданий, об управлении местами заключения.

Как и во многих других правовых документах периода империи, в Сводах и уставах о содержащихся под стражею отчетливо выражен сословный признак. Лишь крестьяне и мещане могли быть назначаемы на хозяйственные работы в местах заключения. Кроме социального происхождения, различия в положении арестованных в арестных домах обусловливались также степенью их материальной обеспеченности.

При желании и при наличии соответствующих денежных средств заключенные в арестном доме могли, например, питаться за свой счет, и закон не ставил в этом отношении никаких ограничений.

В 40-е гг. XIX в. была проведена систематизация уголовного права, завершившаяся принятием 15 августа 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Уложение предусматривало несколько видов учреждений, в которых исполнялись наказания в виде лишения свободы: исправительные арестантские роты гражданского ведомства, рабочий дом, смирительный дом, крепость, тюрьмы, кратковременный арест. Однако различия между ними зачастую сводились к названию и порядку заведывания.

20 ноября 1864 г. был принят Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, характерными чертами которого были гуманность, демократизм, простота применения. И хотя данный Устав устанавливал принцип равенства всех сословий перед законом, на практике различия по сословному принципу остались, особенно при определении наказаний, связанных с лишением или ограничением прав.

С созданием в 1879 г. Главного тюремного управления (далее − ГТУ) нормативно-правовые акты, регламентирующие вопросы исполнения наказаний, связанных с изоляцией от общества, приобрели новое качество.

Из законодательных актов, разработанных ГТУ, имевших общеимперское значение, следует отметить следующие: 1) 11 декабря 1879 г. - «Об основных положениях, имеющих быть руководством при преобразовании тюремной части и при пересмотре Уложения о наказаниях», 2) 24 апреля 1884 г. - «Об отмене заключения в смирительном и рабочем домах, о закрытии сих учреждений», 3) 11 июня 1885 г. - «Об отмене установленного Уложением о наказаниях подразделения каторжных работ на рудничные, крепостные и работы на заводах», 4) 15 июня 1887 г. - «Сокращение сроков наказания в одиночных тюрьмах», 5) 18 мая 1889 г. - «О некоторых мерах по устройству новых тюрем и усилению тюремного надзора», 6) 29 марта 1893 г. - «Об отмене телесных наказаний для ссыльных женщин», 7) 2 июня 1897 г. - «Об изменении наказуемости малолетних и несовершеннолетних».

В 1885 г. была утверждена новая редакция Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, которая изменила систему исполнения наказаний в виде лишения свободы. Теперь в ней определялись: поселение, заключение в исправительные арестантские отделения, крепость, тюрьму, арест. В этой редакции Уложения уже нет наказаний в виде заключения в рабочий и смирительный дома. Кроме того, прекратили свое существование долговые тюрьмы, арестантские роты.

Среди актов, касавшихся исполнения наказаний в виде лишения свободы, следует также выделить Закон «О занятии арестантов работами и о распределении получаемых от сего доходов» от 6 января 1886 г., который допускал привлечение труда заключенных частными подрядчиками и самой администрацией тюрьмы.

В вопросе исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы в последней четверти XIX в. значительный интерес представляют циркуляры ГТУ, поскольку они касались решения наиболее сложных вопросов: о применении кандалов, об организации труда осужденных, о переполнении мест заключения, о недопустимости размещения арестантов на полу, об антисанитарном состоянии тюрем, о случаях проноса в тюрьму запрещенных предметов и др. Время от времени делались попытки систематизации отдельных циркуляров. Например, результатом такого упорядочивания стал «Систематический сборник узаконений и распоряжений по тюремной части», вышедший в 1890 г.

На рубеже XIX-XX вв. работа по систематизации отраслевого законодательства была продолжена, одним из результатов которой стала разработка Уголовного уложения 1903 г. Уложение состояло из 37 глав и 687 статей. Многие его положения не потеряли своей актуальности поныне. Оно сохранило разделение на Общую (72 статьи) и Особенную (615 статей) части. Впервые Уложение определяло пространство действия закона - вся территория Российской империи.

Согласно ст. 2 данного акта лестница наказаний, связанных с лишением свободы, выглядела следующим образом:

1. каторга;
2. заключение в исправительном доме;
3. заключение в крепости;
4. заключение в тюрьме;
5. арест.

И хотя по сравнению с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. перечень видов наказания в виде лишения свободы сократился, однако сохранение даже пяти из них стало основанием для критики со стороны отдельных ученых-юристов. В частности, систему наказаний ругали за размытость критериев разграничения между видами наказания. Например, А.Д. Марголин писал: «Исправительный дом и тюрьма в европейских странах почти нигде не существуют вместе. Где критерии их разделения? …несравненно целесообразнее было бы безвозвратно пожертвовать исправительными арестантскими отделениями, не создавая их суррогат в виде исправительного дома, а ограничиться лишь тюрьмою...

Заключение в крепости также может быть вычеркнуто без особенного ущерба для карательной системы. Взамен этого можно было бы придумать максимальный срок ареста - хотя бы до 6 лет.

Каторга как вид уголовного наказания по сравнению с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных претерпела существенные изменения. Во-первых, было значительно упрощено название наказания (просто «каторга» вместо «лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы»). Во-вторых, упразднено деление каторжных работ на степени (ранее было семь степеней). В-третьих, исключено телесное наказание, с которого ранее начиналась реализация ссылки в каторгу.

В-четвертых, произошло сокращение максимального фиксированного срока наказания (15 лет вместо 20), исключено вечное поселение после отбытия каторжных работ. В-пятых, значительно сокращен перечень прав, которых лишался осужденный. В-шестых, был упразднен сословный признак.

Кроме того, еще одним достоинством данного Уложения следует признать четкую детализацию правового статуса осужденных. Так, в ст. 30 Уложения было конкретно установлено, что субъект, в отношении которого приговор вступил в силу, утрачивал права:

1. участвовать в постановлениях и выборах сословных собраний и быть избирателем или избираемым в земских, городских или общественных собраниях;
2. состоять на государственной, сословной, земской, городской или общественной службе;
3. состоять на службе в армии или во флоте;
4. занимать церковные должности;
5. выбирать промысловые свидетельства на ряд торговых предприятий;
6. быть опекуном или попечителем;
7. быть начальствующим, воспитателем или учителем в общественном или частном учебном заведении;
8. быть третейским судьей, а также членом конкурсного управления или администрации, присяжным попечителем, присяжным заседателем, присяжным поверенным или поверенным по делам, производящимся в государственных, сословных, земских, городских или общественных установлениях;
9. быть свидетелем при договорах или актах, требующих свидетельских показаний.

Еще одной отличительной чертой Уложения стало наличие в нем бланкетных норм (например, ст. 29 Уложения содержит ссылку на Устав о ссыльных), что указывало на преемственность между уголовным и уголовно-исполнительным законодательством.

Одним из последних нормативных актов уголовно-исполнительного законодательства имперской России явилась Общая тюремная инструкция (далее - Инструкция), утвержденная 28 декабря 1915 г. Она вобрала в себя весь предыдущий отечественный и зарубежный опыт в организации пенитенциарной системы. Инструкция являлась, с одной стороны, продуктом кодификации нормативных документов по тюремному ведомству за весь имперский период развития России, с другой - тем документом, который заложил основы советской пенитенциарной системы, поскольку формально ее положения использовались до принятия Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г.

Нужно отметить, что Инструкция по-новому закрепляла цель наказания: «лишение свободы, препятствуя продолжению их преступной деятельности, преследует цель не только наказания, но и исправления, искоренения дурных наклонностей и привычек, а также подготовки к честной трудовой жизни на свободе». То есть, видим расширение законодателем целевой установки наказания в виде идеи не просто исправления преступника, но и его ресоциализации.

Инструкция в числе первых задач определяла окарауливание осужденных, усматривая важнейший долг службы чинов тюремной администрации и стражи в недопущении побегов арестантов, находящихся под их охраной и надзором.

Структурно Инструкция состояла из 331 статьи, которые были разделены на два отдела: первый посвящался управлению местами заключения, второй - внутреннему тюремному распорядку. В первом отделе говорилось о личном составе тюремных служащих, о правах и обязанностях персонала вообще, правах и обязанностях начальника мест заключения, его помощников и лиц, состоящих при местах заключения, об обязанностях чинов тюремной стражи.

В отличие от Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражей, где выделялось лишь две категории сотрудников (управление и тюремная стража), в Общей тюремной инструкции персонал тюрем разделялся на три категории:

1. чины тюремной администрации (начальник мест заключении и его помощники);
2. лица, состоящие при местах заключения (православные священники; врачи, фельдшера, акушерки; учителя, библиотекари; техники, механики; инструкторы, мастера; писари в тюремной конторе);
3. чины тюремной стражи (старшие и младшие тюремные надзиратели и надзирательницы).

На тюремный персонал возлагалась обязанность поддерживать установленный порядок и дисциплину в тюремном учреждении, требуя от арестантов «неуклонного соблюдения тюремных правил; полного повиновения, и в то же время заботиться о нравственном их исправлении, и приучении их к труду».

Согласно положениям второго отдела Инструкции все заключенные делились на две группы. К первой принадлежали лица, состоящие под следствием и судом, неисправные должники и задержанные в административном порядке, ко второй - так называемые срочные арестанты.

Новеллой Инструкции стало наличие норм, закрепляющих отдельное содержание арестованных по полу, возрасту, судимости, разрядам (испытуемый, исправляющийся), по срокам заключения, по признаку рецидива и т. п. Но, закрепив дифференциацию осужденных, законодатель вводит ст. 153, которая трижды указывает на то, что все эти меры распределения заключенных применяются лишь «по возможности» или «где это возможно».

Инструкция подробно регламентировала поведение арестантов и распределение арестантского дня. Отметим категорическое воспрещение заключенным иметь своих старост и уполномоченных. Не ограничиваясь запретом действий, нарушающих установленный порядок, Инструкция не разрешала арестантам заниматься в минуты досуга какими бы то ни было играми (ст. 171), хотя бы это были шашки или шахматы.

Курение Инструкцией запрещалось, однако разрешение курить могло быть получено отдельным арестантом в качестве награды за хорошее поведение и усердие в работе (ст. 172).

Несмотря на имеющиеся недостатки, следует высоко оценить значение

Инструкции, в ней органично сочеталась жесткая централизация в управлении тюремной системой и учет специфики отдельных мест заключения. Она четко регламентировала общий для всех исправительных учреждений Российской империи распорядок; определяла права и обязанности арестантов и персонала тюрем, установив единый перечень поощрений и взысканий, применяемых к арестантам.

Обобщая выше сказанное, можно сделать вывод, что система отечественного законодательства в дореволюционный период претерпела существенную трансформацию в сторону гуманизации, которая сводилась к минимизации составов преступлений, предусматривающих смертную казнь, к отказу от применения телесных наказаний, к расширению применения наказаний в виде лишения свободы, к унификации порядка организации исполнения таких наказаний, к введению норм об условно-досрочном исправлении. Новеллы, закрепленные в правовых актах, позволяли персоналу учреждений гарантированно выполнять задачи по надзору за осужденными в местах лишения свободы, обеспечивать их изоляцию, контролировать строгое исполнение ими распорядка дня.

Продолжилось накопление знаний о тюремной системе, началось оформление пенитенциарной науки как самостоятельной отрасли знания, которая интегрировала в себя ранее достигнутые результаты. Ученые-пенитенциаристы уже больше оперировали теоретическими постулатами и искали идеальные образцы и формы, анализировали эволюцию системы исполнения уголовных наказаний в целом и исполнение наказаний, связанных с изоляцией от общества в частности, что в дальнейшем помогло законодателю создать самостоятельную отрасль системы права - исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права.

История правового регулирования исполнения наказаний, связанных с изоляцией от общества в Советский период

Начало реформирования правовой основы исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы было положено в июле 1918 года. До этого времени центральные и местные органы тюремного ведомства Советского государства руководствовались в своей деятельности, с определенными изъятиями, законодательными актами царского правительства, регулировавшими порядок и условия исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы. 23 июля 1918 года Наркомат юстиции принял постановление о введении в действие Временной инструкции «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового» (далее- Временная инструкция). В этом нормативном акте предусматривалась дифференциация заключенных по половому признаку, регулировался порядок и условия содержания заключенных в местах лишения свободы. Предоставив самостоятельность местным Карательным отделам в установлении внутреннего распорядка в местах заключения, данный правовой акт допускал возможность применения ими отдельных правил «Общей тюремной инструкции» 1915 года, не противоречащих положениям Временной инструкции.

Временная инструкция закрепляла систему мест лишения свободы, в которую входили:

1. общие места заключения (тюрьмы);
2. реформатории и земледельческие колонии как учреждения воспитательно-карательные, в особенности для молодых преступников;
3. испытательные заведения для лиц, по отношению к которым имеются основания для послабления режима или досрочного освобождения;
4. карательно-лечебные заведения для помещения арестантов с заметно выраженными дефектами, дегенератов и т.д.;
5. тюремные больницы.

Значение Временной инструкции выходило далеко за рамки ведомственного характера. Она имела исключительно большую важность для становления новых мест лишения свободы. В ней сделана попытка наметить, хотя и в самых общих чертах, основные направления дальнейшей перестройки системы организации отбывания наказания. При оценке данного правового акта в 30-х годах в качестве недостатка отмечалось, что он ориентировал систему мест лишения свободы на общеуголовную преступность и в нем не нашел отражение классовый подход при организации отбывания наказания. Но, видимо, не следует забывать, что при подготовке данной инструкции невозможно было предвидеть всей остроты классовой борьбы, которая разгорелась с лета 1918 года.

Принципиально важным и сложным для мест лишения свободы являлся вопрос распределения осужденных. Суд не выносил решения, в какое учреждение следовало направлять осужденного и не определял разряда в соответствии с объявленной прогрессивной системой, поэтому нужно было создать специальный орган, способный решать данные вопросы.

Для этих целей Временная инструкция предусмотрела распределительные комиссии. В развитие соответствующих статей этого нормативного акта Карательный отдел НКЮ РСФСР 16 ноября 1918 г. принял Положение об организации распределительных комиссий, которые заменили упраздненные в сентябре 1918 г. Общественные попечительства о тюрьмах.

В условиях революции и гражданской войны, с целью ограждения Советской Республики от посягательств классовых врагов, Совет Народных Комиссаров РСФСР 5 сентября 1918 года принял постановление «О Красном терроре». В соответствии с названным постановлением предусматривалась изоляция классовых врагов в концентрационных лагерях, но фактически никаких указаний, призванных регулировать порядок организации и функционирования этих мест лишения свободы, не давалось. Только в соответствии с декретом ВЦИК от 21 марта 1919 года и постановлением ВЦИК от 17 мая 1919 года стали создаваться концентрационные лагеря, подведомственные ВЧК и лагеря принудительных работ, подчиненные НКВД, с ярко выраженной классовой направленностью. Лагеря принудительных работ организовывались во всех губернских городах, а также в отдельных городах уездного значения.

Одной из причин создания концентрационных лагерей явилось возникновение в августе 1918 г. разногласия между ВЧК и Наркомюстом о порядке содержания осужденных за контрреволюционные преступления и спекуляцию. ВЧК запрещала использовать их на работах вне стен тюрем и требовала содержания их отдельно от других заключенных. Наркомюст считал эти требования необоснованными.

Вопрос о роли лагерей ВЧК и НКВД неоднократно рассматривался в юридической литературе, изданной в разные годы. При этом многие авторы подчеркивали, что по условиям режима содержания контингента принципиального различия между концентрационными лагерями и лагерями принудительных работ не имелось. Между тем, в концентрационных лагерях по постановлению ВЧК изолировались на все время гражданской войны лица из числа иностранных граждан и представителей ранее господствовавших классов, способные при определенных условиях выступить с оружием в руках против Советской власти.

В лагеря принудительных работ заключенные помещались на определенный срок, о чем свидетельствует ст. 37 постановления ВЦИК, указывавшая: «За побег в первый раз заключенному увеличивается срок наказания до 10-кратного размера первоначального заключения…» в то же время срок заключения мог быть сокращен отделом принудительных работ НКВД.

Принципиальное различие в режиме содержания заключенных прослеживается в ст. 44 названного постановления. В ней указывалось, что заключенным, проявившим трудолюбие, администрация может разрешить жить на частных квартирах и являться в лагерь для исполнения назначенных работ. Для лиц, помещенных в лагеря принудительных работ, труд являлся обязательным.

Особенности задач общих мест заключения и лагерей порождали принципиальное различие в содержании заключенных и соответственно в правовой регламентации деятельности данных учреждений. Если в общих местах заключения предпринимались меры по коренной перестройке характера исполнения наказаний, то в лагерях в основном осуществлялась изоляция наиболее опасных для Советского государства лиц.

Впервые попытка сформулировать цель наказания в период становления социалистического государства, от чего зависело построение системы мест лишения свободы, была предпринята в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР», объявленных постановлением НКЮ РСФСР от 12 декабря 1919 года.

При выборе наказания, гласила ст.10, - следует иметь ввиду, что преступление в классовом обществе вызывается укладом общественных отношений, в котором живет преступник. Поэтому наказание не есть возмездие «за вину», не есть искупление вины. Являясь мерой оборонительной, наказание должно быть целесообразно и в тоже время лишено признаков мучительства и не должно причинять преступнику бесполезных и лишних страданий. В Руководящих началах были закреплены задачи и методы советской исправительно-трудовой политики, определены пути исправления преступников - приспособление, перевоспитание трудящихся и изоляция, подавление классово чуждых элементов.

Исходя из цели уголовного наказания, Наркомат юстиции постановлением от 15 ноября 1920 года, утвердил Положение об общих местах лишения свободы РСФСР, учитывавшее опыт применения первых декретов Советской власти. В соответствии с Положением заключенные подразделялись на три группы: лица, совершившие преступления, не имеющие корыстного характера; лица совершившие преступления в корыстных целях; рецидивисты той и другой группы.

Положение закрепило прогрессивную систему исполнения уголовных наказаний, в соответствии с которой, после прохождения карантина, все заключенные зачислялись в разряд испытуемых. В зависимости от их поведения, после отбытия определенного срока в этом разряде, они направлялись либо в разряд исправляющихся, либо в штрафной разряд. Для каждого разряда устанавливался режим отбывания наказания, предусматривающий комплекс льгот или дополнительные ограничения в правовом положении.

Перевоспитанию заключенных много внимания уделялось и в ведомственных нормативных актах ВЧК. В приказе от 8 января 1921 г. «О карательной политике органов ЧК» формулировались основные положения режима, определялись условия содержания уголовниковрецидивистов и преступников из числа трудящихся, ставилась задача привлечения общественности к перевоспитанию правонарушителей.

Все перечисленное позднее было закреплено в законодательных актах.

В развитие прогрессивной системы отбывания наказания ВЦИК РСФСР принял 21 марта 1921 года специальный декрет «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения». Оно распространялось на всех заключенных независимо от характера совершенного преступления.

Законодатель не ставил в этом никаких ограничений даже для рецидивистов, наделив правом на применение условно-досрочного освобождения распределительные комиссии.

К недостатку законодательного акта ряд ученых и практических работников относили отсутствие классового подхода к преступникам.

Не случайно уже в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. был изменен порядок предоставления условно-досрочного освобождения, а в последующие годы ряд декретов ВЦИК РСФСР об условно-досрочном освобождении распространялся только на выходцев из рабочих и крестьян.

Проводимые в 1922-1923 годах преобразования в области исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы, разработку Исправительнотрудового кодекса необходимо было обсудить с практическими и научными работниками, сотрудниками правоохранительных органов, представителями общественности. По согласованию с ЦК РКП(б) НКВД РСФСР в конце 1923 года организовал проведение Всероссийского съезда пенитенциарных работников, который сыграл важную роль в последующей реализации основополагающих принципов советской исправительно-трудовой политики.

На съезде было определено, что применение мер социальной защиты на всей территории РСФСР должно быть единообразным, с тем чтобы режим в отдельных местах заключения изменялся исключительно в зависимости от характера исправительно-трудовых учреждений и его задач, а не от какихлибо местных условий.

После обсуждения проекта кодекса и внесения корректив, Исправительно-трудовой кодекс РСФСР был утвержден постановлением ВЦИК, принятым на второй сессии XI созыва 16 октября 1924 года. Кодекс имел большое практическое и политическое значение, так как в нем впервые на законодательном уровне получили юридическое закрепление задачи и цели уголовного наказания в виде лишения свободы. «Исправительнотрудовой кодекс, - говорилось в статье первой, - имеет задачей установление правил по осуществлению на территории РСФСР начал уголовной политики путем соответствующей организации лишения свободы».

Кодекс обобщил практику деятельности мест заключения и исправительно-трудовое законодательство за прошедшее после революции время, а также отразил изменение целей и задач исправительно-трудовой политики в новых условиях. В нем впервые были сформулированы воспитательные задачи и идея исправления осужденных.

Достигнутые в результате принятия Кодекса стабильность исправительно-трудового законодательства, его социальная ценность, авторитет, создавали предпосылки для единообразного и правильного применения правовых норм не только в пределах республики, но и по всей стране.

Советские республики при разработке собственных кодексов широко использовали основные принципы организации деятельности мест лишения свободы, закрепленные в ИТК РСФСР, поскольку в РСФСР к этому времени был накоплен более содержательный по сравнению с другими республиками опыт деятельности мест заключения. Здесь раньше, чем в других республиках, были приняты нормативные акты, закрепляющие основные принципы исправительно-трудовой политики. Над созданием ИТК работало значительно больше квалифицированных специалистов, чем в других республиках.

Важные коррективы в исправительно-трудовую политику внесло постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 года по докладам Наркомата юстиции и НКВД «О карательной политике и состоянии мест включения». В нем четко излагалась линия на ужесточение порядка и условий исполнения наказаний в отношении отдельных категорий заключенных.

Постановление признало нецелесообразным строить новые места заключения и рекомендовало ГУМЗ НКВД РСФСР увеличить наполняемость трудовых колоний - сельскохозяйственных, ремесленных, фабричных за счет бездействующих, или нуждающихся в крупном ремонте и оборудовании предприятий.

В конце 1929 г. началась реорганизация мест заключения.

Постановление от 11 июля 1929 года положило начало широкому развитию системы исправительно-трудовых лагерей в отдаленных местностях Союза ССР.

Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 20 мая 1930 г. ряд изменений был внесен в ИТК РСФСР 1924 года. В ст. 46 вводился п. «а» в следующей редакции: «Учреждения для применения мер социальной защиты исправительно-трудового характера - исправительно-трудовые лагеря, дома заключения для осужденных к лишению свободы, трудовые колонии закрытого и открытого типа». Эта же статья дополнялась п. «г»: «Учреждения для находящихся под следствием и пересыльных: дома заключения для следственных и пересыльных».

Согласно ст. 47 постановления ВЦИК в новой редакции заключенные подлежали направлению в исправительно-трудовые лагеря, за исключением тех, которые по состоянию здоровья не могли там использоваться. В этом случае они направлялись в колонии системы НКЮ РСФСР. В апреле 1930 г. постановлением СНК СССР было утверждено Положение об исправительнотрудовых лагерях, закрепившее практику этих специфических мест лишения свободы. Перед ИТЛ ставилась задача охраны общества от особо социальноопасных преступников. Они предназначались для содержания лиц, осужденных судом или «особым постановлением ОГПУ» на срок от трех до десяти лет.

Дальнейшие изменения в системе ИТУ осуществлялись в связи с реализацией постановления ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 года «О ликвидации народных комиссариатов внутренних дел союзных и автономных республик». В соответствии с постановлением при НКЮ РСФСР было создано Главное управление исправительно-трудовых учреждений. Только спустя полгода Народный комиссариат юстиции 31 июля 1931 года принял Временное положение о местах лишения свободы Главного управления исправительно-трудовых учреждений НКЮ РСФСР. Этим нормативным актом вводилась новая система мест заключения. Она включала: изоляторы для подследственных, пересыльные пункты, исправительно-трудовые колонии (фабрично-заводские, сельскохозяйственные, массовых работ и штрафные); учреждения для применения мер медицинского характера, колонии для туберкулезных и других больных.

Система ИТУ НКЮ РСФСР, дополненная ФЗУ индустриального и сельскохозяйственного типа для несовершеннолетних правонарушителей, была закреплена в ИТК РСФСР 1933 г. Этот законодательный акт представляет значительный интерес с точки зрения реализации принципов исправительно-трудовой политики. Кодекс ввел ряд новелл, реализация которых создала определенные перспективы для совершенствования исправительно-трудовой практики.

ИТК РСФСР 1933 г., действие которого распространялось только на места лишения свободы системы Народного комиссариата юстиции, установил единый для всех мест лишения свободы режим наказания независимо от типа учреждения. Конкретное отличие в режиме содержания мест заключения сводилось к некоторой разнице в сроках свиданий и передач, к запрещению назначения заключенных из классово враждебных лиц в команду самоохраны, выбора их на руководящую работу в самодеятельных организациях.

В отличии от первых исправительно-трудовых кодексов союзных республик кодекс 1933 г. не содержал норм прогрессивного отбывания наказания. Отказ от этой системы являлся результатом негативного отношения к ней руководства НКЮ РСФСР и ряда научных работников.

Они считали, что прогрессивная система способна служить только целям, преследуемым буржуазной тюрьмой, так как связана со ставкой на индивидуальное устремление заключенного.

В исправительно-трудовых лагерях система льгот и поощрений сочеталась с применением дисциплинарных мер. Начиная с 1933 г. в целях изоляции отрицательно зарекомендовавших себя заключенных и активизации борьбы с внутрилагерной преступностью в ИТЛ стали организовываться штрафные изоляторы. Порядок направления и содержания заключенных регулировался Положением о штрафных изоляторах исправительнотрудовых учреждений ОГПУ. Они организовывались при каждом отделении или управлении лагеря и предназначались для содержания трех категорий лиц: а) осужденных по постановлению судебных троек ОГПУ и коллегии ОГПУ на определенный срок; б) помещаемых на срок не более шести месяцев в административном порядке распоряжением начальника управления лагеря ; в) подследственных.

Положением предусматривалось также оборудование в отдельных лагерных пунктах специальных помещений для арестованных в административном порядке на срок до 20 суток и лиц, задержанных за совершенное преступление.

Основанием для содержания заключенных в штрафном изоляторе служили выписки из постановления судебных троек ОГПУ и коллегии ОГПУ, приказ начальника лагеря и копия постановления - для подследственных.

Содержавшиеся в штрафном изоляторе (за исключением больных и подследственных) выводили на работу. Питание ставилось в зависимость от выполнения норм выработки и характера работы. Из заработанных средств заключенные через представителей администрации могли приобретать все, что полагалось всем заключенным. Выполняющие норму выработки имели право отправлять одно письмо месяц и каждые три месяца получать посылку.

Что касается свиданий, то этого права они лишались.

В целях стимулирования положительного поведения заключенных, честного отношения к труду, предусматривалось досрочное освобождение (после отбытия половины срока) из штрафного изолятора с направлением на общелагерный режим. Для решения этих вопросов из состава администрации создавались постоянно действующие комиссии, которые один раз в 3 месяца проверяли правильность содержания заключенных и устанавливали возможность освобождения некоторых из них.

Правила внутреннего распорядка в штрафных изоляторах ИТЛ ОГПУ регулировались отдельным правовым актом.

Практика лагерей и колоний первой половины 30-х годов показала, что отдельные заключенные, особенно из числа профессиональных преступников и неоднократно судимых, терроризировали основную массу заключенных, совершали преступления, нарушали режим содержания, отказывались от работы. Их изоляция в штрафных изоляторах не приносила положительных результатов. Возникла необходимость по их изоляции от основной массы осужденных. В августе 1936 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление о дополнении ст. 13 и 18 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик, которое в качестве уголовного наказания ввело лишение свободы в виде тюремного заключения. Вследствие этого исправительно-трудовая система дополнилась тюрьмой как самостоятельным видом места лишения свободы.

Следует отметить, что в 30-х годах НКВД СССР издал ряд ведомственных нормативных актов, регулировавших условия отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы. В ИТЛ 30 июля 1931 г. была введена система зачета рабочих дней, в основе которой лежал принцип классового подхода к заключенным. В отношении трудящихся, пользовавшихся до осуждения избирательным правом, зачет устанавливался из расчета - четыре дня срока отбытия наказания за три дня работы, для остальных - пять дней срока за четыре дня работы.

Ведомственный приказ по зачетам разрешал начальникам лагерей разрабатывать собственную инструкцию по применению зачетной системы.

В силу этого по-разному создавались комиссии, определялись порядок их работы и сроки проведения зачетов и т.д. Подобный подход не способствовал проведению единой линии по определению правового положения заключенных. Нужен был единый нормативный акт, регулирующий деятельность администрации по данному вопросу. Им стала Инструкция по применению зачетов рабочих дней заключенным в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ. В последующие годы в нее неоднократно вносились коррективы.

В конце 30-х годов возникло противоречие между политикой репрессий в обществе и условиями исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы. С одной стороны, значительное число осужденных направлялось в места лишения свободы, а с другой - шло массовое освобождение заключенных по зачетам рабочих дней и в результате применения условно-досрочного освобождения. В связи с этим многие заключенные освобождались, отбыв одну треть или половину срока наказания. Наиболее высокие нормы зачетов распространялись на уголовных преступников, в результате чего система досрочного освобождения в отношении этой категории лиц снижала значение исправительно-трудовых мер и мало способствовала их исправлению. К тому же большое движение заключенных существенно затрудняло работу администрации ИТЛ особенно в части выполнения производственных задач. Именно этим можно объяснить издание в июне 1939 года Президиумом Верховного Совета СССР Указов «Об отмене условно-досрочного освобождения для осужденных, отбывающих наказание в ИТЛ НКВД СССР и «Об отмене условнодосрочного освобождения для осужденных, отбывающих наказание в ИТК и тюрьмах НКВД СССР».

К концу 30-х годов порядок и условия исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы претерпели изменения вследствие издания ведомственных нормативных актов, развивавших отдельные правовые нормы, содержавшиеся в Положении об ИТЛ ОГПУ и ИТК СССР.

Накопленный опыт предстояло обобщить в интересах правоприменительной практики. К тому же изданные в начале 30-х годов законы уже не вписывались в изменившиеся социально-политические условия в стране и не соответствовали особенностям карательной политики на данном этапе государственного строительства. Поскольку в стране сложились две правовые системы исполняющие уголовные наказания, деятельность исправительно-трудовых лагерей стала регулироваться Временной инструкцией о режиме содержания заключенных в ИТЛ НКВД СССР от 2 августа 1939 г., а исправительно-трудовых колоний, соответственно, Временной инструкцией о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых колониях НКВД СССР от 4 июля 1940 г.. 2 ноября 1940 г. была издана общая инструкция о режиме содержания заключенных в штрафных изоляторах ИТЛ И ИТK.

Кроме этих нормативных актов в 1940 г. были изданы Положение о трудовых колониях НКВД СССР для несовершеннолетних заключенных и Положение о культурно-воспитательной работе в лагерях и колониях.

В карательной системе государства особое место занимали следственные тюрьмы. Их создание в первой половине 30-х годов вызвало необходимость разработки правовых основ их деятельности. Изданные в 1935 г. разрозненные приказы НКВД СССР только в общих чертах регулировали условия и порядок содержания арестованных. Образовавшиеся при этом проблемы удалось устранить с изданием временного Положения о следственных тюрьмах НКВД от 6 июля 1936 года. В этом же году в соответствии с приказом НКВД СССР № 105 от 8 августа 1935 г. начали создаваться тюрьмы для различных категорий осужденных к лишению свободы.

В следственных тюрьмах условия отбывания наказания и режим предусматривали следующие условия содержания: а) камеры запирались на замок и находились под охраной; б) свидания, передачи, переписка, а также получение газет и книг следственным заключенным допускались только по разрешению следственных органов за которыми числились заключенные; в) прогулки следственных заключенных допускались в пределах одного часа.

В отдельных корпусах и коридорах следственных тюрем могли содержаться срочные осужденные.

В тюрьмах для осужденных к лишению свободы устанавливались особо строгие условия содержания: а) камера запирались на замок; б) вывод осужденных из камер осуществлялся под охраной; в) на внешние работы осужденные не выводились; г) свидания и передачи разрешались один раз в месяц, переписка два раза в месяц; д) прогулка предоставлялась ежедневно в пределах одного часа.

После объединения в конце 1938 г. тюрем НКВД и ГУГБ под руководством Главного тюремного управления НКВД СССР был издан нормативный акт, регулирующий деятельность тюрем «Положение о тюрьмах НКВД СССР для содержания подследственных» от 28 июля 1939 года.

Во время Великой Отечественной войны режим содержания заключенных в лагерях регулировался Временной инструкцией объявленной приказом НКВД СССР 2 августа 1939 г., а в колониях - Временной инструкцией, объявленной 4 июля 1940 г. В 1942 году, в связи с имевшем место вооруженным выступлением заключенных на лагерном пункте «Лесорейд» Воркутинского ИТЛ, была издана Инструкция о режиме содержания и охраны заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД СССР в военное время от 2 февраля 1942 года. В ней более детально были изложены действия охраны при противоправных действиях заключенных (при нападении на охрану или сотрудников, при отказе заключенных приступить к работе и др.), порядок применения оружия, расконвоирования заключенных, порядок эвакуации заключенных из прифронтовых районов и действия при налете вражеской авиации.

С окончанием войны ставилась задача по улучшению условий содержания заключенных. Если во время войны в силу ряда объективных причин НКВД СССР был вынужден мириться с недостатками в режиме и быте заключенных, то дальше такое положение становилось неприемлемым.

Уже 16 мая 1945 г. ГУЛАГ НКВД СССР утвердил Правила внутреннего распорядка для заключенных в лагерях и колониях ГУЛАГ (далее - «Правила»). Начальником УИТЛК-ОИТК НКВД-УНКВД республик, краев и областей предписывалось размножить и вывесить «Правила» на видном месте в каждом жилом помещении, где содержатся заключенные, требовать от них точного соблюдения всех требований изложенных в Правилах внутреннего распорядка для заключенных.

Установленный в правилах распорядок дня предусматривал время подъема и отбоя, принятия пищи, работы, отдыха, проведения культурномассовых мероприятий и т.д., подробно регламентировались обязанности заключенных. В свободное от работы время до отбоя они могли передвигаться в пределах зоны лагерного пункта (колонии), посещать медико-санитарные и культурно-просветительные учреждения (амбулаторию, парикмахерскую, клуб, библиотеку); пользоваться личными деньгами, получать посылки и передачи, отправлять и получать не более двух писем в месяц, подавать жалобы и заявления в письменном виде и др.

В «Правилах» устанавливались запретительные нормы, предусматривающие административную и уголовную ответственность за их нарушение. Нарушение пунктов «в», «г» и «д» влекло за собой применение служебном порядком оружия.

В директиве МВД СССР по вопросу улучшения условий заключенных, отбывающих наказание в ИТЛ и колониях, подчеркивалось, что их «содержание, быт, режим, труд, медико-санитарное обслуживание и перевоспитание на основе приобщения к общественно-полезному труду должны соответствовать основным принципам исправительно-трудовой политики, советского законодательства».

Во время войны, в силу производственной необходимости, в колониях отбывали наказание почти 500 тысяч заключенных, подлежащих содержанию в лагерях. В силу этого единый правовой статус необоснованно распространялся на всех заключенных независимо от характера совершенного преступления, числа судимостей, поведения в местах лишения свободы, кроме осужденных к каторжным работам. Поскольку Временные инструкции по режиму содержания заключенных в ИТЛ (1939 г.) и колониях (1940 г.) не отвечали новым социально политическим условиям и карательной политике, то они были отменены в связи с изданием 27 марта 1947 г. Инструкции по режиму содержания заключенных в исправительнотрудовых лагерях и колониях МВД СССР. Инструкцией вводились некоторые элементы прогрессивной системы отбывания наказания.

Заключенные, содержавшиеся на усиленном режиме, могли переводиться в порядке поощрения после отбытия 1/3 срока наказания на общий режим и соответственно в лучшую сторону менялась их правовое положение.

Злостные нарушители режима подлежали направлению на срок до трех месяцев в штрафную колонию и лагерный пункт, выделенные в каждом ИТЛ, ОИТК с особыми условиями содержания. В целом инструкция имела положительное значение, так как она регламентировала порядок и условия исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в современных реалиях.

В конце 40-х годов МВД СССР уделяло большое внимание более глубокой дифференциации заключенных, исходя из опасности для основ государственного и общественного строя. В ноябре 1948 г., на основании постановления Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 г., МВД СССР принимает решение об организации лагерей особого назначения со строгим режимом для содержания лиц, осужденных за измену Родине, шпионаж, за террористические и диверсионные действия, а в декабре того же года организуются специальные лагерные пункты (отделения) строгого режима, предназначенные для содержания наиболее опасных осужденных за общеуголовные преступления.

Порядок и условия деятельности особых лагерей регулировался Инструкцией о режиме содержания заключенных в особых лагерях МВД СССР (1948 г.). Особые лагеря подчинялись непосредственно ГУЛАГу МВД СССР, но заключенные направлялись в них Министерством государственной безопасности СССР.

Заключенные особых лагерей использовались преимущественно на тяжелых работах под усиленной охраной, не подлежали расконвоированию.

За ними устанавливался усиленный надзор в жилых и производственных зонах. Рабочий день для них составлял 9 часов при четырех выходных в месяц. С родственниками они могли поддерживать связь только по переписке.

В специальные лагерные пункты строгого режима подлежали направлению лица:

• осужденные за бандитизм и разбой, а также неисправившиеся рецидивисты, поступающие в исправительно-трудовые лагеря из тюрем;
• осужденные в период отбывания наказания в местах заключения за бандитизм, умышленное убийство, разбой и побеги;
• осужденные за бандитизм и разбой, если они во время отбывания наказания злостно нарушали режим и уклонялись от работы.

Право перевода заключенных в специальный лагерный пункт строгого режима принадлежало постоянно действовавшим комиссиям ИТЛ (УИТЛК).

Условия содержания там заключенных являлись наиболее суровыми.

Они проживали в специально оборудованных бараках и были лишены права свободного передвижения. Особое внимание уделялось их изоляции на производственных объектах как от вольнонаемных работников, так и от заключенных других видов режима. Максимально ограничивались их связи с родственниками.

По сравнению с иными категориями заключенных они несли повышенную ответственность за нарушение режима. Это выражалось в лишении права приобретать продукты питания на срок до трех месяцев, на переписку с родственниками на срок до года, водворение в карцер на срок до 15 суток. Кроме того, для них вводилась солидарная ответственность за хранение в бараках запрещенных предметов. Повторное нарушение заключенным установленного порядка влекло за собой перевод на штрафной режим на срок до четырех месяцев. Здесь осужденные содержались в камерах по 10-15 человек. При выводе на объект работы и после окончания рабочего дня они конвоировались в наручниках в целях предотвращения нападения на охрану.

После отмены смертной казни в стране в 1947 г. обстановка в местах лишения свободы существенно обострилась. Отсутствие сдерживающего фактора в виде высшей меры наказания заставляло руководство МВД искать выход из положения. По решению особого совещания наиболее активный уголовно-бандитствующий элемент из заключенных стал переводиться на тюремный режим. Для этих целей выделялись такие крупные тюрьмы как Златоустовская, Вологодская, Новочеркасская, Тобольская. В них устанавливались два разряда. Первый предназначался для неисправимых, переведенных по постановлению Особого совещания при МВД, УВД из ИТЛ и колоний, а также заключенных, осужденных к тюремному содержанию за бандитизм, вооруженный побег, вооруженное разбойное нападение, умышленное убийство, саботаж, совершенный в местах лишения свободы.

Второй - для остальных заключенных. Каждому разряду соответствовали свои условия содержания и правовое положение.

Заключенные первого разряда содержались в одиночных камерах или в камерах на 2-5 человек, носили специальную полосатую одежду.

Им запрещались свидания с родственниками и иными лицами, переписка.

Они имели право получать только передачи на сумму до 100 руб. в месяц.

Заключенные второго разряда содержались в общих камерах, носили собственную одежду. Им разрешалось иметь четыре свидания в год, отправлять одно письмо в месяц, получать продовольственные, вещевые и денежные передачи на сумму 300 руб. в месяц.

После амнистии 1953 г. намеченные преобразования в исправительнотрудовой системе следовало подкрепить созданием соответствующей правовой основы и комплексом организационных мероприятий. Это нашло свое отражение в приказе МВД СССР от 17 июля 1954 г., который ввел в действие Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР, одобренное распоряжением Совета Министров СССР от 10 июля 1954 г.. В нем были определены основные задачи исправительно-трудовых учреждений на последующий период. Однако в названном нормативном акте были недостаточно детализированы отдельные вопросы, касающиеся условий и порядка отбывания наказания. Поэтому МВД СССР в октябре 1954 г. издало специальную Инструкцию, регламентирующую режим содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях.

Фактически в конце 50-х годов начала формироваться новая система уголовных наказаний и их исполнения. Об этом свидетельствует Постановление Совета Министров СССР от 8 декабря 1958 г., утвердившее новое Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР. В нем были определены основные задачи мест заключения, закреплены средства воздействия на заключенных и их содержание, виды исправительно-трудовых колоний, порядок и условия содержания заключенных в зависимости от вида режима колоний.

Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах существенно изменило структуру мест заключения. В исправительнотрудовых колониях были установлены три вида режима: общий, строгий и облегченный. Направление на тот или иной режим ставилось в зависимость от тяжести совершенного преступления, степени общественной опасности, наличия прежних судимостей, а также от поведения в период отбывания наказания. Изменение режима в процессе отбывания наказания в зависимости от поведения составляло прерогативу администрации исправительно-трудовой колонии.

Основное различие между режимами исправительно-трудовых колоний заключалась в установлении степени изоляции заключенных, в объеме предоставляемых им материальных благ и в возможности поддержания социально-полезных связей с родственниками.

О продолжении совершенствования исправительно-трудовой системы и правовых основ деятельности свидетельствует постановление ЦK КПСС и Совета Министров СССР от 3 апреля 1961 года «О мерах по улучшению деятельности органов Министерства внутренних дел». В соответствии с этим постановлением Президиум Верховного Совета РСФСР своим Указом от 9 сентября 1961 года утвердил «Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах Министерства внутренних дел РСФСР» объявленное 11 сентября 1961 года приказом Министра внутренних дел РСФСР.

Положение ввело новое деление исправительно-трудовых колоний по видам режима: ИТК общего режима, ИТК усиленного режима, ИТК строгого режима и ИТК особого режима. Сохранялись тюрьмы общего и строгого режимов.

В качестве основания для определения осужденным вида ИТК служили тяжесть и характер совершенного преступления, а также наличие прошлых судимостей. ИТК общего режима предназначались для содержания впервые осужденных за менее опасные преступления; ИТК усиленного режима предназначались для содержания впервые осужденных за тяжкие преступления; в ИТК строгого режима подлежали направлению судимые два и более раз к лишению свободы; ИТК особого режима служили для содержания особо опасных рецидивистов и лиц, смертная казнь которым была заменена лишением свободы. Для всех видов ИТК устанавливалось единое правило: заключенные подлежали содержанию под охраной и надзором, они могли подвергаться обыску, их корреспонденция - цензуре, посылки, бандероли, передачи - досмотру.

12 апреля 1962 года, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, было утверждено «Положение о трудовых колониях для несовершеннолетних преступников». Для этих осужденных вводились два вида режима: общий и усиленный.

На протяжении длительного времени порядок и условия исполнения наказаний в виде лишения свободы и перевоспитания осужденных регулировались ведомственными приказами и распоряжениями. На второй сессии Верховного Совета СССР пятого созыва в 1958 году отмечалось: назрела необходимость разработки общесоюзных Основ исправительнотрудового законодательства и в соответствии с ними принятия республиканских исправительно-трудовых кодексов с тем, чтобы в этих законах изложить как общие принципы Советской исправительно-трудовой политики, так и конкретные условия, формы и методы перевоспитания правонарушителей.

Основы исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик были приняты на шестой сессии седьмого созыва Верховным Советом СССР 11 июля 1969 года и введены в действие с 1 ноября 1969 года.

Это был первый общесоюзный законодательный акт по вопросам исправительно-трудового права. Он преследовал цель необходимости укрепления законности, усиления борьбы с преступностью и в особенности с повторными преступлениями, искоренения причин, порождающих преступность. Основы отразили в своем содержании не только достижения теоретической мысли, но и результаты накопленной позитивной практики в сфере государственно-правовых отношений по исполнению уголовных наказаний. Этот законодательный акт стал юридической базой для последующей разработки общесоюзных и республиканских актов, регулирующих процесс исполнения уголовных наказаний. Одновременно им определялись пределы компетенции законодательных и правоприменительных органов.

Основы исходили из того, что наказание является, прежде всего, карой и что оно хотя и соединено с исправительно-трудовым воздействием, но сами меры исправительно-трудового воздействия, характеристике которых Основы уделили большое внимание, в содержание наказания не входят.

В Основах получили юридическое закрепление основные средства, обеспечивающие исправление и перевоспитание осужденных. К ним относились: политико-воспитательная работа, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение, общественно полезный труд, режим отбывания наказания. В них установлены виды исправительно-трудовых учреждений, категории осужденных, подлежавшие направлению в колонии различного вида, определено содержание правового положения осужденных, установлена обязательность труда и перечислены основные требования режима в местах лишения свободы.

Основы создали реальную правовую базу для последующего развития республиканского исправительно-трудового законодательства, что позволило в течение 1970-1971 годов всем союзным республикам принять исправительно-трудовые кодексы. В дальнейшем отдельные стороны деятельности исправительно-трудовой системы регулировались указами Президиума Верховного Совета СССР, Президиумов Верховных Советов союзных республик и приказами МВД СССР. Например, Правила внутреннего распорядка ИТУ, утвержденные приказом МВД СССР № 20 - 1972 года, установили лимиты наполнения всех видов исправительнотрудовых учреждений. Этот нормативный акт в редакции 1977 и 1986 годов вводил нормы, которые определяли правовое положение осужденных в различных сферах, что шло в разрез с исправительно-трудовых законодательством.

В 1991 году произошел распад СССР, вследствие чего потребовалось реформирование уголовно-исполнительной системы. В 1992 году были подготовлены, а затем внесены наиболее значимые изменения в правовую основу деятельности мест лишения свободы.

Принятый 12 июля 1992 года Закон Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» впервые гарантировал осужденным свободу совести и вероисповедания; ввел нормы, обеспечивающие их право на личную безопасность; снял ограничения на отправку писем и телеграмм; исключил некоторые дисциплинарные взыскания и др. Были внесены изменения, направленные на гуманизацию правил содержания осужденных в местах лишения свободы. Это положило начало последующему реформированию уголовно-исполнительной системы.

Правовое регулирование исполнения наказаний, связанных с изоляцией от общества в постсоветский период

Принятие Конституции РФ в 1993 году, а также последующих в ее исполнение других основополагающих нормативных правовых актов послужило толчком для проведения реформ в пенитенциарной системе Российской Федерации в постсоветский период. Основополагающим вектором в указанном контексте рассматривался принцип приоритета защиты прав личности.

Вполне предсказуемо максимальное внимание было обращено на систему и виды уголовных наказаний, с целью обеспечения максимальной индивидуализации наказания с учетом личности виновного и общественной опасности совершенного деяния.

Особенности реформирования российского законодательства в сфере применения наказаний можно было проследить по итогам принятия в июне 1991 года Основ Уголовного Законодательства Союза ССР и республик, а также после принятия и вступления в силу таких важнейших законодательных актов как Уголовный и Уголовно-исполнительный Кодексы РФ в середине 90-х годов XX столетия. Новая система ценностей в условиях отказа от старой идеологии продиктована, в том числе и со вступлением России в Совет Европы и принятием на себя ряда обязательств.

Российская Федерация последовательно приостановила исполнение такого вида наказания, как смертная казнь, и в 1998 году уголовно-исполнительная система перешла под контроль и организационное подчинение гражданского ведомства министерства юстиции РФ из министерства внутренних дел РФ.

Ключевая проблема по применению государством уголовных наказаний в отношении лиц, преступивших закон, ожидаемо породила неоднозначность позиций: с одно стороны, дальнейшая карательная направленность и ведомственный уклон; с другой - более лояльное отношение к преступнику и основной упор на общественнопрофилактические мероприятия в деятельности правоохранительных, в том числе и пенитенциарных органов.

Конец XX и начало XXI столетия характеризуется поиском компромисса между двумя этими позициями, где основной упор делается на применение к правонарушителю системы не только уголовно-правовых, но и административных, гражданско-правовых санкций.

Система уголовных наказаний, исчерпывающий перечень которых закреплен в статье 44 УК РФ, по сравнению с предыдущим в УК РСФСР от 1960 года претерпела значительные изменения: отдельные наказания были исключены из перечня, и введен ряд новых уголовных наказаний.

Системе уголовных наказаний по-прежнему свойственны следующие признаки:

• система уголовных наказаний состоит только из тех наказаний, которые прямо предусмотрены уголовным законом; только в закон может определить вид, размер, основания и порядок применения уголовных наказаний;
• суд, осуществляя правосудие, не может выйти за пределы перечня уголовных наказаний, произвольно изменить перечень, систему и виды уголовных наказаний;
• уголовные наказания, входящие в систему, расположены в определенном порядке, от менее строгого к более строгому наказанию;
• существующий перечень уголовных наказаний является исчерпывающим, то есть более не существует других каких-либо наказаний, не входящих в указанную систему (ст. 44 УК РФ).

Несмотря на неблагоприятные тенденции состояния, структуры и динамики преступности в стране в 90-х годах прошлого столетия, характеризующихся все большим удельным весом тяжких и насильственных преступлений, стратегические направления уголовно-исполнительной политики стали отличаться более гуманными подходами в отношении правонарушителей. Имея в перечне правовых инструментов противодействия преступности довольно суровые наказания (ст. 44 УК РФ), правоприменительная практика в виде уголовных приговоров стала отдавать предпочтение наказаниям, не связанным с лишением свободы.

Однако в качестве наиболее эффективного реагирования в отношении тех, кто преступил закон, наиболее реальным остается наказание в виде лишения свободы, которое традиционно обеспечивает предупредительное воздействие на потенциальных правонарушителей.

Лишение свободы по российскому уголовному законодательству подразделяется на два вида: а) лишение свободы на определенный срок; б) пожизненное лишение свободы. При этом для осужденных, имеющих статус военнослужащих, применяются специальные виды изоляции от общества - содержание в дисциплинарной воинской части и арест (гауптвахта).

В 1992 году Законом РФ от 17.12.1992 № 4123-I «О внесении изменения в статью 24 Уголовного кодекса РСФСР» было введено пожизненное лишение свободы, как вид уголовного наказания в целях замены смертной казни в порядке помилования. В ныне действующем УК Российской Федерации данный вид уголовного наказания вошел в перечень ст.44 УК РФ и может быть назначен судом в качестве основного наказания.

В соответствии со ст. 57 УК РФ пожизненное лишение свободы устанавливается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, общественной безопасности, половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста.

В российской системе наказаний пожизненное лишение свободы фактически является самым строгим видом наказания, не считая смертной казни, которая в настоящее время не применяется.

В отличие от некоторых зарубежных стран, где применяется данный вид наказания, в России пожизненное лишение свободы вообще не назначается женщинам независимо от их возраста, а также лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65 лет (ч. 2 ст. 57 УК РФ).

Лишение свободы на определенный срок, вплоть до настоящего времени, продолжает оставаться наиболее «популярным» (часто назначаемым) видом наказания. Между тем, как показывает практика, лишение свободы применяется в отношении совершенно различных категорий правонарушителей, в том числе и тех, которые не представляют большой общественной опасности. Заложенный в законе потенциал дифференциации карательного воздействия в рамках этого вида наказания, включая сроки изоляции, виды исправительных учреждений, особенности режима, основания условно-досрочного освобождения и т.д., недостаточен для того, чтобы в ряде случаев обеспечивать адекватность наказания содеянному, а стало быть, рассчитывать на более или менее успешное достижение его целей. При этом даже существующий набор средств дифференциации исправительного воздействия используется далеко не в полной мере. Более того, проблемы организационного, экономического, правового и воспитательного обеспечения реализации лишения свободы в совокупности влияют на рост рецидива. Зачастую условия отбывания этого наказания в исправительных учреждениях ущемляют права личности, которые не должны охватываться карательным воздействием - право на здоровье, безопасность, нормальные условия жизнедеятельности.

Потерпевшим это вовсе не приносит реального облегчения, способствует лишь усилению социальной разобщенности, снижает авторитет власти.

Кроме того, места лишения свободы являются очагами распространения криминальной субкультуры, используются криминалом для рекрутирования в свои ряды все новых лиц с устойчивой антисоциальной ориентацией.

Наиболее серьезную опасность представляет негативное влияние «авторитетов» (лиц, удерживающих лидерство) на основную массу осужденных; существование особой субкультуры, неписаных правил преступного мира, переносимых в места отбывания наказания. Необходимо отметить, что, как правило, осужденные к лишению свободы обладают в разной степени выраженной личностной деформацией, обусловленной в большинстве случаев неблагоприятными условиями социализации.

Изоляция от общества далеко не всегда позволяет должным образом оградить осужденного к лишению свободы, как члена общества, не только от криминальной субкультуры, но и проблем организации здравоохранения в учреждениях уголовно-исполнительной системы, психологических и социальных последствий отбывания этого наказания.

Наконец, нахождение лишения свободы на вершине лестницы наказаний по степени строгости, основано на постулате о том, что осужденные больше всего ценят свободу, которой их лишают. Однако, что в реальности может вкладываться многими из них в понимание свободы?

Отсутствие занятости, возможности реализоваться в жизни, социальное неравенство, экономическая неустойчивость. В условиях отсутствия механизмов реализации прав и интересов человека свобода превращается в фикцию. Напротив, в условиях изоляции от общества многие осужденные чувствуют себя как дома, им все понятно и знакомо, криминальные понятия и традиции доступнее и понятнее им, чем нормы общественной жизни.

Таким образом, как показывает практика, лишение свободы далеко не всегда является необходимым и адекватным условием достижения задач уголовной политики. Более того, представляется, что в процессе исполнения наказания должен работать механизм ресоциализации осужденного, т.е. его подготовки и формирования навыков жизни в обществе. Однако возможно ли в рамках лишения свободы привить такие навыки? Лишение свободы, особенно на большой срок, формирует у личности чувство иждивенчества и безответственности. Осужденный претерпевает кару, но он не чувствует ответственности перед потерпевшим и обществом. Более того, криминальная субкультура в местах изоляции от общества воспевает образ мученика и героя, формирует у осужденного стойкую антисоциальную установку - жить красиво, но не по закону, а по воровским понятиям. Избежать такого эффекта было бы возможно, если бы лицо, совершившее преступление ставилось перед необходимостью возмещения причиненного им ущерба.

И ответственность не снималась бы с него до тех пор, пока притязания потерпевшей стороны, закрепленные приговором суда, не будут удовлетворены в полном объеме, независимо от срока.

Большое значение для правового регулирования уголовных наказаний, связанных с лишением свободы, сыграл Закон Российской Федерации от 21.07.1993 № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы». Непосредственную организацию уголовно-исполнительной системы и обеспечение ее деятельности, а также организацию деятельности учреждений, исполняющих наказания и контроль за деятельностью УИС, законодатель распределил соответственно во 2, 3 и 5 главе настоящего нормативного акта. О значимости и компетентности указанного российского закона говорит тот факт, что за практически четверть вековой период внесено не так много дополнений и поправок, а уголовно-исполнительная система Российской Федерации продолжает руководствоваться в своей деятельности этим нормативным актом, причем пережив переход в организационном подчинении из одного ведомства в другое (из МВД РФ в Министерство юстиции РФ в 1998 году).

Одним из новшеств в перечне уголовных наказаний, связанных с изоляцией от общества, является появление ареста, который предполагалось применять в отношении лиц, которым требуется обязательная изоляция от общества, но вместе с тем, на небольшой срок (до 6 месяцев) и в специальных учреждениях (арестных домах). Стоит признать, что арест может применяться в отношении военнослужащих, проходящих службу по контракту, когда срок лишения свободы осужденные могут отбыть в условиях гауптвахт. Отсутствие должного финансирования явилось причиной неоднократного перенесения реализации указанного наказания. В кругу ученых и практиков до сих пор неоднозначное отношение к вновь введенному наказанию.

Правовое регулирование порядка исполнения наказаний, связанных с лишением свободы, в постсоветский период фактически оставил основные элементы и средства исправления осужденных без кардинальных изменений.

Традиционно в этот перечень вошли следующие важные направления: режим в условиях исправительных учреждений; воспитательная работа с осужденными к лишению свободы; правовое регулирование труда осужденных к лишению свободы; социальное, материально-бытовое и медико-санитарное обслуживание осужденных; общее образование осужденных к лишению свободы; профессиональное образование и профессиональная подготовка осужденных к лишению свободы; обеспечение поддержания социальных связей осужденных; меры поощрения и взыскания, применяемые к осужденным при исполнении наказания в виде лишения свободы.

Вместе с тем, с целью совершенствования эффективности реализации уголовного наказания в виде лишения свободы следует выделить ряд необходимых в современном обществе направлений:

1. Модернизация механизма правового регулирования исполнения наказания в виде лишения свободы.

Правовой механизм исполнения наказания в виде лишения свободы обеспечивают целый ряд нормативно-правовых актов, среди которых: Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, Закон РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», «Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений», «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания», федеральная целевая программа УИС на период до 2025 года и другие законы и подзаконные акты.

В связи с тем, что механизм правового регулирования исполнения наказания в виде лишения свободы далек от идеала, возникает необходимость в постоянном совершенствовании уголовно-исполнительного законодательства в соответствии с текущими объективными обстоятельствами, имеющимися проблемами в деятельности УИС, а также уголовно-исполнительной политики государства в целом, так и проблемами достижения целей уголовного наказания в виде лишения свободы.

2. Реализация и подготовка соответствующих нормативных правовых актов, направленных на улучшение условий содержания в учреждениях УИС, повышение эффективности деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы до уровня международных стандартов обращения с осужденными и потребностей общественного развития.

Представляется важным, что в Российской Федерации предусматривается создание условий содержания осужденных и лиц, содержащихся под стражей, с учетом международных стандартов, среди которых также стандарты Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, решений Европейского Суда по правам человека.

Лишение свободы как вид наказания должно осуществляться в условиях, которые обеспечивают уважение человеческого достоинства; актуализируется проведение контролирующих мероприятий, как со стороны ведомственных подразделений, так и общественных организаций (ОНК, попечительские советы и др.); в контексте расширения прав осужденных возлагается повышенная ответственность на администрацию исправительных учреждений; уважение религиозных верований и моральных принципов осужденного; поддержание в период отбывания наказания здоровья осужденного и чувства собственного достоинства и др.

3. Характер и степень общественной опасности совершенного преступления, а также личность и поведение осужденного - главный индикатор для определения условий содержания контингента.

Совершенствование и дальнейший поиск критериев оценки степени исправления осужденных; применение передового отечественного и зарубежного опыта по формированию у них стимулов правопослушного поведения; модернизация воспитательной работы с осужденными; совершенствование взаимодействия и участия общественности в процессе исправления осужденных и др.

4. Необходимые условия по обеспечению порядка обязательной изоляции и постоянного надзора за осужденными к лишению свободы.

Постоянная работа по поиску современных методик оптимального распределения осужденных по критериям и уголовно-исполнительной классификации с учетом пола, возраста, образования, состояния здоровья и иным показателям.

В контексте проекта федеральной целевой программы УИС на период до 2025 года и иных нормативно-правовых актов продолжить изучение вопроса о расширении списка видов исправительных учреждений, либо их перепрофилирования с учетом детальной классификации и дифференциации осужденных.

5. Ресоциализация и социальная адаптация осужденных.

Комплексная многоплановая деятельность исправительных органов по социализации личности, восстановлению утраченных социальных контактов с обществом, в том числе и семейно-родственных, направленную на подготовку к адаптации жизни на свободе, определяется как процесс ресоциализации осужденного.

Современные исследователи данной проблематики четко перечисляют факторы и причины высокого уровня рецидива, как правило, прямо зависящего от реально существующего сложного социально-экономического положения общества и государства.

В целях успешного преодоления существующей ситуации, связанной с ресоциализацией осужденных, необходим дальнейший научный подход в развитии отмеченного института, а также законодательное решение имеющихся проблем на государственном уровне. Следует при этом активно внедрять имеющийся положительный зарубежный и отечественный опыт, в том числе и советский по оказанию помощи лицам, отбывшим наказания в виде лишения свободы.

6. Дальнейшая модернизация и совершенствование основных средств исправления осужденных.

Законодатель в ч. 1 ст. 9 УИК РФ четко перечисляет признаки исправления осужденных, таких как: формирование уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения.

И в части 2 ст. 9 УИК РФ традиционно закреплены основные средства исправления осужденных, которые активно применялись в разные исторические времена. На наш взгляд, сегодня имеются широкие возможности, как у законодателя, так и общественности, научного сообщества значительно детализировать институт общественного воздействия на осужденных, с конечной целью его исправления.

7. Совершенствование и внедрение в обеспечение процесса исполнения наказания в виде лишения свободы современных средств обеспечения режима.

Указанное направление априори будет выполняться в соответствии с законами развития общества, ее научно-технического прогресса и определенных достижений в век социальных сетей, интернета. Также представляется необходимым более тесное сотрудничество сотрудников исправительных учреждений с научно-педагогическими кадрами образовательных учреждений и научно-исследовательских институтов.

8. Противодействие и предупреждение пенитенциарной преступности.

Помимо повышения уровня воспитательной работы персоналом уголовно-исполнительной системы с подучетным контингентом, важное направление в профилактике пенитенциарных преступлений традиционно играет высокий уровень оперативной работы в исправительных учреждениях.

9. Совершенствование и модернизация взаимодействия исправительных учреждений с общественными объединениями и организациями.

Институт Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации является одним из эффективных субъектов, который непосредственно участвует в реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы?в части подготовки соответствующих нормативных правовых актов, направленных на улучшение условий содержания в учреждениях УИС, повышение эффективности деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы до уровня международных стандартов обращения с осужденными и потребностей общественного развития.

Не менее эффективным механизмом профилактики предотвращения пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения нарушения прав и законных интересов подозреваемых, обвиняемых и осужденных в учреждениях УИС является общественный контроль за местами принудительного содержания, особая роль в котором отведена общественным наблюдательным комиссиям (далее - ОНК) субъектов Российской Федерации, осуществляющими их мониторинг.

Именно эффективная деятельность их членов, связанная с беспрепятственным посещением мест принудительного содержания, является весомым аргументом к неукоснительному соблюдению персоналом УИС прав и законных интересов содержащихся под их надзором граждан.

Таким образом, следует констатировать, что правовое регулирование исполнения наказаний, связанных с лишением свободы в постсоветский период, претерпело определенные изменения, что отвечает объективно сложившимся условиям в политической, социально-экономической жизни общества. Вместе с тем, основные постулаты изоляции правонарушителей от общества остаются незыблемыми.