Доказательства и доказывание в уголовном судопроизводстве

Понятие доказательств

Понятие доказательств, их свойства и классификацию принято относить к группе наиболее важных и одновременно дискуссионных вопросов уголовного процесса.

Анализ сведений, содержащихся в специальной литературе, показал, что еще в недалеком прошлом доказательствами признавалось буквально все, что способствовало выяснению обстоятельств уголовного дела. Однако, такой «всеобъемлющий подход» порождал путаницу в процессе доказывания и, как следствие, доставлял много неоправданных хлопот следственной и судебной практике. Постепенно сформировалась потребность в обстоятельной научной разработке проблемы доказательств.

Специалисты, посвятившие свои труды изначальному теоретическому осмыслению этой проблемы, на первых порах трактовали доказательства не только неодинаково, но и весьма неопределенно. В этом качестве они видели «… все, что наполняет мир вещественный, все, что может быть нами воспринято из мира духовного», а также «… обычные факты, те же совершающиеся в жизни явления, те же вещи, те же люди, те же действия людей».

Одновременно они были единодушны в том, что понимание этого термина должно основываться на формулировке, приведенной в тексте закона.

Законодательное определение доказательств стало реальностью во второй половине ХХ века. Впервые оно появилось в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР (приняты 25 декабря 1958 г.), а затем без существенных изменений было воспроизведено в соответствующих статьях уголовно-процессуальных кодексов союзных республик.

Так, например, в УПК РСФСР 1960 года доказательства определялись как любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь, прокурор и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно-опасного деяния, виновность лица, его совершившего и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела (ст.69). Их источниками были названы показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы (в т.ч. акты ревизий и документальных проверок).

С появлением четкой законодательной формулировки дискуссия о сущности доказательств не только не прекратилась, она обострилась и одновременно перешла в новое качество. Стали разрабатываться научные концепции, авторы которых предлагали собственное видение нормативноправовой трактовки доказательств.

Так, например, одни процессуалисты стали утверждать, что, исходя из смысла закона под доказательствами следует понимать факты и только факты, объективно существующие в реальной действительности. Другие настаивали на том, что понятием «доказательства» охватываются как сами факты, так и источники их происхождения. Третьи обосновывали необходимость понимания доказательств не в качестве фактов, а лишь в качестве сведений об этих фактах, находящихся в неразрывном единстве со своим материальным носителем.

Все перечисленные точки зрения на протяжении многих лет активно разрабатывались в науке уголовного процесса и снискали себе немало сторонников. Однако с течением времени проявились противоречия, свидетельствующие об изъянах в логике их теоретического обоснования.

Так, например, понимание процессуалистами доказательств в качестве фактов и только фактов учитывало лишь один аспект доказывания – логический. И ничего больше. В действительности, оно сводилось к оперированию достоверным знанием, которое использовалось в качестве аргумента для получения нового знания. Явная односторонность этой точки зрения вызвала обоснованную критику. В результате было выяснено, что если за доказательства принимать одни лишь факты, то каждый из них должен обязательно подтверждаться другими фактами, требующими в свою очередь еще одного, обязательного подтверждения. Получался некий замкнутый круг, в котором циркулировали не только сами доказательства, но и «доказательства этих доказательств».

Прямые доказательства, следуя этой точке зрения, должны были расцениваться не иначе, как «доказательства самих себя». Что в таком случае надлежало считать фактом, оставалось неясным. Было непонятно и многое другое. Например: можно ли истребовать факты – доказательства, как их приобщать к материалам уголовного дела, и, наконец, каковы критерии для определения их допустимости.

Вторая точка зрения частично устраняла отдельные дефекты и противоречия первой, поскольку базировалась уже на двуедином понимании доказательств. Здесь принимались во внимание не только сами факты, но и их источники. Благодаря этому можно было выяснять, откуда факты берутся, а главное, чем они подтверждаются.

Тем не менее, все те же факты, даже в сочетании с источниками их происхождения по - прежнему оставались недостаточными для точного объяснения понятия «доказательства». Иными словами, и эта трактовка была однобокой. Так, например, в равной мере она не могла быть распространена на прямые и на косвенные доказательства, поскольку, как и в первом случае, здесь речь шла лишь о фактах. Причем о таких фактах, которые, как считали сторонники этой точки зрения, в своем единственном числе образуют содержание каждого источника доказательств. Но возникал резонный вопрос:

«С какого момента тот или иной факт становится фактом для уголовного судопроизводства?».

В ходе научной дискуссии было выяснено, что таковым факт может быть признан лишь на основе определенной совокупности доказательств, причем после его обстоятельной проверки и объективной оценки. Следовательно, чтобы факт получал юридическое признание, требовались дополнительные сведения, имеющие к нему непосредственное отношение. Но двуединое понимание доказательств однозначно подразумевало, что сведения о любом таком факте должны приниматься во внимание лишь тогда, когда они получены из предусмотренных законом источников доказательств.

Следовательно, их содержанием должны были являться не только сами факты, но и сведения о них. Так, рассеялась уверенность в том, что только факты могут и должны олицетворять собой содержание источников доказательств.

Сторонникам третьей точки зрения не удалось избежать иной крайности.

Отрицая присутствие факта в содержании доказательств, они настаивали на том, что смысл этого понятия должен сводиться к единству сведений о фактах и источника их происхождения. Таким образом, в содержание доказательств было предложено включать уже не сами факты, а только сведения о них.

Соответственно этому, акцент был сделан лишь на информационной сущности доказательств на фоне игнорирования другого их аспекта – логического.

По мере продвижения научной дискуссии в процессуальной литературе все чаще встречались утверждения о том, что односторонний подход при трактовке сущности доказательств является неприемлемым. Здесь обязательно должна учитываться как информационная, так и логическая их сторона. Иными словами, в содержание доказательств предлагалось включать как сами факты, так и сведения о них, полученные из соответствующих источников.

Постепенно возникли предпосылки для появления в теории уголовного процесса концепции доказательств, которая может быть охарактеризована, как разносторонняя. В ее рамках были синтезированы общепризнанные достижения процессуальной науки и учтены теоретические изъяны упомянутых выше концепций. Поэтому сейчас термином «доказательства» в уголовном процессе довольно часто принято обозначать: и факты, и сведения о фактах, и источники доказательств, т.е. три важнейших гносеологических категории, которые являются разноплановыми и взаимосвязанными одновременно.

Понимание объективно существующей взаимосвязи фактов и сведений о них, равно как и существующих между ними различий, имеет важное практическое значение. Остановимся на их рассмотрении.

Безотносительно к доказательствам, факты принято рассматривать как некую объективную реальность, существующую независимо от человека. Для того чтобы возникла возможность для их использования в уголовном судопроизводстве, они должны быть познаны его участниками. Это будет означать, что каждый факт или их совокупность были преобразованы в интеллектуальный продукт, зафиксированный в материалах уголовного дела.

Он материализовался в результате осмысления сведений о нем, специально уполномоченными на это субъектами. Стало очевидно, что в уголовном судопроизводстве используется не только сам факт, но и результат его познания, выраженный, как правило, сведениями об этом факте.

Таким образом, отражаясь в сознании дознавателя, следователя, прокурора, суда, каждый факт трансформируется в соответствующий ему образ, сведения о котором фиксируются в протоколах следственных и судебных действий. Все это происходит в целях создания условий для появления новых фактов, которые будут способствовать разрешению уголовного дела по существу.

Например, то или иное лицо стало очевидцем грубого нарушения общественного порядка. Доказательствами здесь будут являться не только хулиганские действия, ставшие свершившимся фактом, но и сведения о них, сохранившиеся в памяти очевидца. Это доказательство в совокупности с другими подобными сведениями может привести к познанию другого факта, например, наличия или отсутствия признаков конкретного преступления в действиях обвиняемого.

Этот пример является характерным для уголовного судопроизводства и убедительно свидетельствует о том, что понимание доказательств в качестве сведений о фактах не только не исключает, а предполагает наличие фактов.

Причем их природа может быть различной. Даже то обстоятельство, что большинство фактов, используемых в качестве доказательств по уголовным делам, являются событием прошлого, нисколько не снижает их познавательной ценности. Практика предварительного расследования и судебного рассмотрения уголовных дел изобилует примерами, когда с помощью одних фактов «вычленялось» знание о других, ранее не известных.

Значимость факта подтверждается и тем, что он фигурирует в процессе доказывания в качестве составной части его предмета. Так, по условиям приведенного выше примера нужно доказать, что в определенном месте, в определенное время, при определенных обстоятельствах имел место факт хулиганства.

Кроме того, факты широко используются для аргументации выводов, которые, как известно, должны основываться на данных, признанных судом, прокурором, следователем либо дознавателем, достоверно установленными фактами.

Напрашивается вывод: содержанием доказательств являются факты, а также сведения о них, формой же доказательств являются их источники, получение достоверных сведений из которых предопределено совокупностью необходимых признаков, которыми должно обладать каждое доказательство.

Несмотря на различающиеся свойства, содержание доказательств неотделимо от формы. Их преднамеренное разграничение – абстракция, имеющая условный, но необходимый характер. Причиной для этого нередко является то обстоятельство, что сведения об одном и том же факте могут быть получены как из одного, так и из нескольких источников доказательств. Более того, в отдельных случаях (например, для выяснения причин смерти или характера вреда здоровью), закон четко определяет вид источника доказательств, который должен быть использован.

Необходимость такого разграничения обусловлена еще и тем, что к форме доказательств, а также к их содержанию законодателем предъявляются неодинаковые требования. Именно поэтому факты, сведения о них и их источники вначале проверяются и оцениваются отдельно друг от друга. Такое преднамеренное разграничение призвано обеспечивать правильность их дальнейшей совместной оценки.

Считаем, что примерно с таких позиций надлежит трактовать термин «доказательства» и соответствующее ему определение, сформулированное в отдельной статье уголовно-процессуального законодательства РФ. Приведем его полностью.

Так, согласно ст.74 УПК РФ, доказательствами являются любые сведения (т.е. знания, представления о чем-нибудь), на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В качестве источников доказательств законом допускаются:

1. показания подозреваемого, обвиняемого;
2. показания потерпевшего, свидетеля;
3. заключение и показания эксперта;
4. заключение и показания специалиста;
5. вещественные доказательства;
6. протоколы следственных и судебных действий;
7. иные документы.

Подобная дефиниция в арбитражном процессуальном (ст.64 АПК РФ) и гражданском процессуальном (ст.55 ГПК РФ) кодексах РФ, равно как и в Кодексе РФ об административных правонарушениях (ст.26.2 КоАП РФ), сформулирована несколько иначе.

Так, например, в двух первых законодательных актах определения доказательств являются почти идентичными. Под ними здесь понимаются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон (в гражданском процессе), либо лиц, участвующих в деле (в арбитражном процессе), а так же иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

При производстве по делам об административных правонарушениях под доказательствами понимаются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Видно, что в последнем случае трактовка доказательств, имеет сходство с определением, которое некогда было закреплено в ст.69 УПК РСФСР. И там и здесь предпочтение отдается термину «фактические данные».

В арбитражном и гражданском процессуальных кодексах такой термин не употребляется. В этих законодательных актах доказательства определены четко, но однобоко – в качестве «сведений о фактах».

Представляется, что наиболее точной и, соответственно, удачной, все же является трактовка доказательств в обновленном уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации.

Свойства доказательств

Свойства доказательств - такие необходимые признаки, отсутствие которых не позволяет использовать их в этом качестве. Ими являются:

1. относимость;
2. допустимость;
3. достоверность;
4. достаточность.

Важно отметить, что каждое из этих свойств является общепризнанным и упоминается в нормах УПК РФ (например: ч.1 ст.88 УПК РФ). Но прежде чем остановиться на их подробном рассмотрении, заметим, что процессуалисты в своих трудах иногда выделяют еще одно свойство доказательств – их юридическую силу, т.е. значимость для уголовного судопроизводства. Но, по смыслу закона юридическая сила доказательств пока не может рассматриваться в отрыве от их допустимости (например: ст.ст.17, 75, 88 и др. УПК РФ).

Относимость доказательств является таким их свойством, которое свидетельствует о наличии связи между фактами, сведениями о них, источниками доказательств и обстоятельствами, подлежащими доказыванию по конкретному уголовному делу. Если доказательство обладает относимостью, то его содержание (но не форма) признается пригодным и становится средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела. Если же относимость доказательства не была установлена, то необходимость в определении других его свойств отпадает.

Следующим свойством является допустимость. Она никак не касается содержания доказательств и определяется путем проверки соблюдения нескольких формальных правил. В частности, применительно к любому доказательству закон требует, чтобы оно было получено по расследуемому уголовному делу уполномоченным на это участником уголовного судопроизводства, предусмотренным законом способом, из надлежащего источника и было соответствующим образом оформлено.

Несмотря на то, что практически все перечисленные элементы являются общепризнанными, единства в понимании допустимости доказательств среди специалистов пока нет. Именно при характеристике допустимости нередко можно наблюдать ее отождествление с другим свойством доказательств – их достоверностью. Так, например, в специальной литературе нередко встречаются утверждения о том, что доказательство может быть признано недопустимым (но, не недостоверным), когда примененный познавательный прием оказался недостаточно эффективным, либо когда он не был этичным или научно обоснованным. Это свидетельствует о существовании необходимости не только четкого определения критериев допустимости доказательств, но и их недопустимости в уголовном судопроизводстве. Тем более что это как раз то свойство доказательств, которое в отличие от других вполне доступно формализации. Для решения этой задачи процессуалистами некогда был разработан весьма подробный перечень процессуальных нарушений, влекущих за собой признание доказательств недопустимыми.

Таким образом, допустимость должна быть определена как свойство доказательств, свидетельствующее о соблюдении всех требований закона, предъявляемых к их форме. В соответствии со ст.75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением таких требований, должны признаваться недопустимыми, причем независимо от своей познавательной ценности. Они могут находиться в материалах уголовного дела, но при этом не иметь юридической силы (т.е. действенности в уголовном судопроизводстве). Такие доказательства не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, предусмотренных в ч.1 ст.73 УПК РФ.

В специальной литературе юридическая сила доказательств чаще всего определяется, как возможность их использования при установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела и принятии решений.

Несмотря на то, что ни одно из доказательств не имеет заранее установленной силы, ее наличие априори предполагается. И лишь по мере продвижения доказывания, а не сразу (не изначально), принимается решение о наличии либо отсутствии юридической силы у конкретного доказательства. Причем единственным безусловным основанием для признания доказательств не имеющими юридической силы являются факты нарушения закона, относящиеся именно к самому их получению. Некоторые нарушения закона могут быть напрямую не связаны с получением доказательства и поэтому не влияют на его юридическую силу.

В судебной практике имели место случаи искусственного придания допустимости сведениям, содержащимся в показаниях подозреваемого, обвиняемого от которых впоследствии они отказались. В таких случаях, суды, по ходатайству прокурора, вызывали и допрашивали в качестве свидетеля дознавателя или следователя осуществлявшего предварительное расследование по уголовному делу. Действия подобного рода Конституционный Суд РФ признал незаконными, аргументировав свою позицию тем, что положения действующего УПК РФ не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать дознавателя и следователя о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний вопреки закрепленному в п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ правилу, согласно которому исключается возможность любого, прямого или опосредованного использования содержащихся в них сведений.

Итак, к недопустимым доказательствам законом отнесены:

1. показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;
2. показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;
3. иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

Например, в случае, если судья признает следственное действие незаконным в порядке ч.5 ст.165 УПК РФ (например, производство обыска или выемки в жилище, а также личного обыска в случаях, не терпящих отлагательства), все доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, будут считаться недопустимыми.

Перечисленные в ст.75 УПК РФ ограничения берут свое начало из Конституции РФ, которая гласит, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч.2 ст.50). Но здесь возникают вопросы: «О каких именно нарушениях идет речь?»; «Все ли процессуальные нарушения влекут за собой недопустимость доказательств или все же имеются некоторые исключения?».

В специальной литературе на этот счет правильно указывалось, что процессуальная форма при всей ее важности не является самоцелью. Она призвана обеспечивать решение двух взаимосвязанных задач: максимально гарантировать достоверность имеющихся в уголовном деле доказательств, а также соблюдение законных прав и интересов личности. Развивая эту мысль, можно сделать вывод, что большинство процессуальных нарушений, о которых упоминается в законе, имеют гносеологическую либо социальную природу. На этом основании они могут быть разделены на следующие группы:

1. процессуальные нарушения, ставящие достоверность полученных сведений под сомнение;
2. процессуальные нарушения, влекущие ущемление прав участника уголовного судопроизводства.

Неоднозначная природа процессуальных нарушений предопределяет возникновение самых различных, непосредственно связанных с ними последствий в уголовном судопроизводстве. Причем, при решении вопроса о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям указанным в п.3 ч.2 ст.75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение, а в силу ч.7 ст.235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

В специальной литературе применительно к оценке доказательств, являющихся недопустимыми, иногда употребляется заимствованный из зарубежного уголовно-процессуального права термин: «плоды отравленного дерева». Он считается уместным при отстаивании позиции о безусловной недопустимости доказательств, при обнаружении любого нарушения закона.

Полагаем, что эта точка зрения не отличается реалистичностью и в значительной мере продиктована желанием реализовать утопическую идею так называемого «стерильного» уголовного процесса. Более реалистичной нам представляется иная позиция, согласно которой, процессуальные нарушения в первую очередь должны рассматриваться как существенные и несущественные и, как следствие, восполнимые и невосполнимые. Иными словами, и с научной, и с практической точки зрения следует четко отличать нарушения закона допущенные при собирании, проверке и оценке доказательств от имевших при этом место разного рода недочетов и упущений.

Наиболее тесно допустимость связана со следующим, третьим свойством доказательств, каковым является их достоверность. Она призвана подтверждать соответствие действительности фактов, сведений о них, а также надежность их источников. Соответственно этому, достоверным будет являться только такое доказательство, правдивость которого не вызывает сомнений. В частности, это означает, что при принятии итоговых процессуальных решений уполномоченными на это участниками уголовного судопроизводства, предположения не должны приниматься в расчет.

Правильность такого подхода подтверждается в частности тем, что в соответствии с ч.4 ст.302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления была подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. В арбитражном процессе, например, доказательство также признается судом достоверным только тогда, когда в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащие в нем сведения соответствуют действительности (ч.3 ст.71 АПК РФ). Из приведенных примеров видно, что если допустимость можно оценить по формальным признакам, прямо предусмотренным в законе, то выяснение достоверности доказательств, как правило, предполагает субъективный подход к оценке их содержания. Тем не менее, многие требования, предъявляемые законом к допустимости, в первую очередь призваны гарантировать именно достоверность доказательств.

В процессуальной литературе правильно отмечалось, что достоверность, в сравнении с другими свойствами доказательств, имеет одну существенную особенность. Она заключается в том, что если относимость и допустимость, как правило, становятся очевидными сразу после получения доказательств, то их достоверность, чаще всего, так же быстро определена быть не может.

Соответственно этому, достоверность каждого доказательства всегда определяется на завершающем этапе процесса доказывания, путем его прямого или косвенного подтверждения на основе всей их совокупности.

Можно сказать, что определение достоверности доказательств выражается в установлении наличия (отсутствия) системы их взаимного соответствия действительности. Именно эта особенность достоверности позволяет процессуалистам утверждать, что такого свойства доказательств не существует вообще. Свою позицию они аргументируют тем, что если такое их свойство не было определено, то фактически получается так, что до окончания доказывания по уголовному делу доказательств, как таковых, не может существовать вообще.

Последним, четвертым свойством, которое в отличие от других свойств принято распространять не на отдельное доказательство, а на их совокупность, является достаточность. Отсюда, все другие рассмотренные нами свойства, являются предпосылками для ее определения.

Достаточность доказательств означает, что на основе собранной их совокупности может быть сделан соответствующий ей вывод, предопределяющий вынесение предусмотренного законом решения. Но здесь возникает вопрос: «Как это свойство доказательств может определяться?».

Согласно принципу оценки доказательств, судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч.1 ст.17 УПК РФ). Как видно, предложенный законодателем алгоритм определения достаточности четкостью не отличается, поскольку в нем отдается предпочтение исключительно субъективной оценке того или иного участника уголовного судопроизводства. Именно поэтому, уточнение наличия или отсутствия данного свойства доказательств в следственной и судебной практике вызывает определенную сложность и нередко является предметом для спора участвующих в деле сторон.

Завершая анализ свойств доказательств, следует отметить, что в гражданском и арбитражном процессе, наряду с достаточностью совокупности доказательств, должна устанавливаться и их взаимная связь (ч.3 ст.67 ГПК РФ и ч.2 ст.71 АПК РФ). В иностранных правовых системах аналогичное требование к оценке доказательств предъявляется, например, в уголовно-процессуальном законодательстве Австрии. В этой стране наряду с относимостью, допустимостью, достоверностью и достаточностью закон обязывает устанавливать не только силу доказательств, но и их внутреннюю логическую связь.

Классификация доказательств

Термин «классификация» употребляется преимущественно к системам, разработанным в науках. Здесь он олицетворяет собой разделение множества изучаемых предметов или явлений на отдельные группы по их характерным признакам, предопределяющим их различие или сходство. Выявление общности таких признаков является поводом для разработки научно-обоснованной классификации, которая призвана выполнять познавательную функцию.

Классификации в уголовном процессе бывают простыми (или одноуровневыми) и сложными (т.е. многоуровневыми). Поскольку каждый последующий уровень классификации доказательств может быть образован только по новому основанию деления, ее можно охарактеризовать как сложную.

Она олицетворяет собой результат системно-структурного подхода к изучению одного из объектов науки уголовного процесса, служит формированию представлений о системе доказательств и является итогом произведенного по строгим правилам деления этого понятия.

В качестве «особой формы деления понятия» классификация в науке рассматривается достаточно давно. Так, например, классик советского уголовного процесса М.С. Строгович в одной из своих работ по этому поводу писал следующее: «Всякая классификация есть деление (особая его форма), но не всякое деление является классификацией. Любое деление может быть произведено для какой-либо практической цели, и оно отбрасывается, теряет значение, когда эта цель достигнута. Классификация же, будучи создана, получает устойчивый характер, сохраняется длительное время, пока она не будет заменена новой, более удачной классификацией». Делением понятия он называл «… распределение по группам тех предметов, явлений, которые подходят под данное понятие, т. е. составляют его объем.».

Доказательства процессуалисты предпочитают классифицировать по признакам, учитывающим их содержание и специфику процессуальной формы.

Но диапазон их мнений в этом вопросе довольно широк. Так, в гражданском процессуальном праве, например, их классификация нередко осуществляется по характеру связи содержания доказательства с доказываемым фактом и по процессу формирования сведений (информации) о фактах с учетом различия фактических данных как содержания доказательств. Что же касается именно уголовного судопроизводства, то система доказательств по уголовным делам, в своем оптимальном виде, должна быть представлена четырьмя классификационными группами, в каждой из которых доказательства делятся:

1. на личные и вещественные;
2. на первоначальные и производные;
3. на обвинительные и оправдательные;
4. на прямые и косвенные.

Такая их научная группировка призвана обеспечивать соблюдение правил доказывания. Остановимся на ее рассмотрении.

В силу закона диалектики о взаимосвязи и взаимообусловленности предметов и явлений материального мира, любое преступление связано с окружающей средой и, как следствие, отображается в ней. Говоря об отражении преступного события, вообще, мы подразумеваем экстраполяцию во времени и пространстве системы действий, предпринятых кругом лиц, так или иначе причастных к его совершению. Причем эта система охватывает все их поступки, имевшие место до, во время и после совершения преступления. Последствия этих поступков отражаются в окружающей среде, образуя разнообразные следы, которые в самом общем виде можно охарактеризовать как идеальные и материальные. Будучи носителями информации о преступлении, они предопределяют возможность познания всех его обстоятельств, но при том непременном условии, что будут фигурировать в уголовном деле в качестве доказательств. Соответственно источнику своего происхождения, эти доказательства могут характеризоваться как личные и вещественные и олицетворяют собой первую классификационную группу.

Однако, прежде чем охарактеризовать их, заметим, что некоторые процессуалисты считают такое их деление неправомерным. Другие, по этому же основанию, предпочитают делить доказательства на личные и предметные. Третьи, деление доказательств на личные и вещественные вообще не включают в их классификацию, что, на наш взгляд, является ошибочным.

Личные доказательства всегда являются результатом восприятия, сохранения и воспроизведения человеком, криминалистически значимой информации. В уголовном судопроизводстве такой результат должен быть выражен в показаниях потерпевшего, свидетеля, обвиняемого, подозреваемого, а также в заключении и показаниях эксперта или специалиста. Использование личных доказательств в доказывании по уголовным делам должно происходить с учетом данных, характеризующих участника уголовного судопроизводства, от которого они исходят.

Вещественные доказательства всегда имеют естественный вид и воспринимаются наглядно. Ими могут являться любые предметы материального мира (в т.ч. имущество, документы, деньги и иные ценности), которые могут служить средством обнаружения преступления и установления обстоятельств его подготовки и совершения. По уголовным делам доказательственное значение, как правило, имеют их свойства и признаки объективного характера.

Вторая классификационная группа представлена первоначальными и производными доказательствами. Именно так они делятся исходя из последовательности своего возникновения.

Если криминалистически значимая информация была воспринята, сохранена, а затем воспроизведена непосредственно лицом, изначально получившим ее - это первоначальное доказательство. Если эта же информация исходит от лица, не воспринимавшего ее непосредственно, а получившего сведения о ней от другого лица или из документа - это доказательство производное.

Такое деление доказательств относится в большей степени к источнику их происхождения. Оно служит для определения характера связи между устанавливаемым фактом и источником сведений о нем. Эта связь должна учитываться, вначале, при определении надежности источника, а затем и достоверности самой полученной информации. При этом нельзя исключать вероятность искажения сведений при их передаче от источника к источнику.

Иными словами, при использовании производных доказательств ошибки вполне вероятны. Именно поэтому степень надежности сведений, полученных, что называется из «первых рук», как правило, бывает выше, чем из рук «вторых».

Однако это не означает, что производные доказательства являются менее ценными для следствия и суда, чем первоначальные. Все зависит от конкретных условий процесса доказывания. Во-первых, первоисточник может быть использован далеко не всегда, а во-вторых, производное доказательство нередко позволяет обнаружить и зафиксировать первоначальное или проверить его.

Обязательное требование, которое предъявляется к производным доказательствам – ссылка на первоисточник. В противном случае исключается возможность их проверки. Применительно к свидетельским показаниям это прямо закреплено в законе (п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ). Примерно также обстоит дело и с другими производными доказательствами – копия документа должна быть заверена, факт исследования обнаруженных и изъятых следов преступления должен быть зафиксирован в заключении эксперта, фонограмма, полученная в результате контроля и записи переговоров, должна передаваться следователю в опечатанном виде с сопроводительным письмом, а затем осматриваться, прослушиваться и т.п.

В специальной литературе приводилось мнение о том, что существуют доказательства, которые всегда являются только первоначальными, или наоборот, только производными. Нередко в этом качестве фигурирует заключение эксперта. Мы убеждены, что доказательство любого вида может являться как первоначальным, так и производным, и солидарны с тем, что деление доказательств в зависимости от источника их происхождения «… должно проводиться не по соотношению одних видов доказательств с другими, а внутри каждого вида».

В третьей группе, для классификации доказательств, принято во внимание их отношение к обвинению. По этому основанию они разделены на обвинительные и оправдательные. Первые подтверждают обвинение, т.е. изобличают лицо в совершении преступления, указывают на его вину или на наличие обстоятельств, отягчающих его ответственность. Вторые обвинение опровергают, т.е. свидетельствуют о непричастности лица к преступлению или смягчают его вину.

Однако это деление следует считать условным, поскольку обвинительная или оправдательная роль доказательств полностью зависит от достоверности полученных сведений и окончательно выясняется не столько на стадии предварительного расследования, сколько в суде. Именно поэтому, дознаватель, следователь и прокурор, осуществляя уголовное преследование, должны собирать как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого доказательства.

Такая их обязанность в законе не сформулирована, но вполне логично вытекает из назначения уголовного судопроизводства (ст.6 УПК РФ). Более того, они не должны пренебрегать сведениями нейтрального характера, т.е. теми, которые своим содержанием не подтверждают обвинение, но и не опровергают его.

Существование такой разновидности доказательств признается многими процессуалистами.

Следующим, четвертым основанием деления доказательств является их отношение к доказываемому обстоятельству. В этом ракурсе принято различать прямые и косвенные доказательства. И те, и другие могут быть как обвинительными, так и оправдательными.

Природа прямых доказательств такова, что они либо полностью изобличают, либо полностью оправдывают обвиняемого. Косвенное же доказательство, способно как уличать, так и оправдывать его лишь отчасти, либо призвано подтверждать какое-либо из обстоятельств, подлежащее доказыванию по уголовному делу. У прямых доказательств, связь с доказываемым обстоятельством, как правило, прослеживается однозначно. У косвенных доказательств она является многоаспектной (причинно-следственной, пространственно-временной связью соответствия и др.), поэтому ее сложно установить и проверить.

Здесь нужно подчеркнуть особо, что прямые доказательства имеют отношение далеко не ко всем обстоятельствам, подлежащим доказыванию.

Прежде всего, они должны содержать четкую информацию о «главном факте»: т.е. о виновности (либо невиновности) лица в совершении преступления, форме его вины и мотивах (п.2 ч.1 ст.73 УПК РФ). Все другие обстоятельства, образующие предмет доказывания по уголовному делу, как правило, являются нейтральными в предъявленном обвинении (например, обстоятельства, способствовавшие совершению преступления) и поэтому, в своем большинстве, проясняются, с помощью косвенных доказательств, пусть и имеющих однозначную природу.

Иначе говоря, прямые доказательства всегда содержат вполне определенные сведения о причастности лица к совершению преступления или наоборот, о его непричастности. Косвенные доказательства весьма разнообразны и, в сущности, являются разрозненными аргументами (логическими посылками) в процессе доказывания, которые последовательно систематизируются дознавателем, следователем, а затем и судом.

Соответственно прямое доказательство исключает альтернативный подход к пониманию содержащихся в нем сведений. Анализируя же косвенные доказательства всегда можно сделать два и более вывода, порой взаимоисключающие друг друга. Ведь они содержат сведения, лишь опосредованно связанные с исследуемым событием.

Так, например, показания подозреваемого, обвиняемого о том где, когда и при каких обстоятельствах он совершил кражу, являются прямым доказательством, а то, что похищенные во время этой кражи вещи были обнаружены и изъяты в принадлежащей ему машине – будет доказательством косвенным, поскольку он мог их не только похитить, но и купить или, к примеру, найти.

При использовании прямых доказательств на предварительном следствии и в суде, как правило, возникает только одна проблема – выяснение их достоверности. С косвенными доказательствами все обстоит сложнее, поскольку если они не будут образовывать в своей совокупности систему, в которой собранные сведения не только согласованы между собой, но и подкрепляют друг друга, то их значимость для разрешения уголовного дела по существу, будет невелика.

Система косвенных доказательств может образоваться только в том случае, если большинство из них указывает на один общий тезис, связывающий косвенные доказательства между собой. Соответственно этому, совокупность косвенных доказательств, при наличии между ними связи, способна перейти в новое качество. Однако путь выяснения обстоятельств уголовного дела с помощью косвенных доказательств, всегда сложнее, чем посредством прямых.

Поскольку при их использовании важно установить, как само обстоятельство, так и наличие у него связи с другими обстоятельствами по этому же уголовному делу.

Такой подход к пониманию места и роли косвенных доказательств позволил процессуалистам сформулировать четкие правила по их использованию в процессе доказывания:

1. косвенные доказательства приводят к достоверным выводам по уголовному делу лишь в своей совокупности;
2. косвенные доказательства должны быть объективно связаны между собой и с доказываемым обстоятельством;
3. система (совокупность) косвенных доказательств должна приводить к такому обоснованному выводу, который исключает иное объяснение установленных обстоятельств, исключает разумные сомнения в том, что обстоятельства дела были именно такими, как они установлены на основе этих доказательств и отражены в соответствующих процессуальных документах, в т. ч. в решении по делу.

Материалы следственной и судебной практики свидетельствуют о том, что большинство уголовных дел разрешается на основе косвенных доказательств, собранных на стадии предварительного расследования. Прямые доказательства, оказавшиеся в распоряжении дознавателя, следователя и суда, пусть небольшая, но редкость.

Таким образом, рассмотренные нами четыре классификационные группы по праву считаются основными. В литературе доказательственной тематики процессуалисты иногда останавливают свое внимание на других таких группах, которые сами же авторы называют дополнительными или вспомогательными.

Источники доказательств

В уголовно-процессуальной литературе термины «источники доказательств», «средства доказывания», «виды доказательств» используются как равнозначные. Это объясняется тем, что форма доказательств находится в тесной взаимосвязи с их содержанием. Она устанавливается путем определения круга источников доказательств, являющихся средствами доказывания в уголовном судопроизводстве. Их семь:

1. показания подозреваемого, обвиняемого (ст.ст.76 и 77 УПК РФ);
2. показания потерпевшего, свидетеля (ст.ст.78 и 79 УПК РФ);
3. заключение и показания эксперта (ч.ч. 1 и 2 ст.80 УПК РФ);
4. заключение и показания специалиста (ч.ч.3 и 4 ст.80 УПК РФ);
5. вещественные доказательства (ст.ст.81 и 82 УПК РФ);
6. протоколы следственных и судебных действий (ст.83 УПК РФ);
7. иные документы (ст.84 УПК РФ).

Все они перечислены в ч.2 ст.74 УПК РФ. Причем их перечень является исчерпывающим. Это означает, что сведения, полученные из любого другого источника, доказательствами не признаются, невзирая на то, что имеют значение для дела.

Четкость перечисления источников доказательств в этой норме закона объясняется стремлением законодателя закрепить те из них, которые в определенной мере гарантируют не только достоверность самих сведений, но и законность процедуры их получения.

Рассмотрим каждый источник доказательств подробно.

Первым в перечне являются показания подозреваемого, обвиняемого, процессуальный статус которых имеет много общего. Более того, довольно часто и в том, и в другом качестве выступают одни и те же лица. По этой причине показания и подозреваемого, и обвиняемого мы будем анализировать по порядку и в их взаимосвязи.

Для того чтобы иметь полное представление о природе показаний подозреваемого, следует вспомнить, что он, как никто другой, является одним из самых кратковременных участников уголовного судопроизводства. Тем не менее, также как и обвиняемый, он наделен широкими полномочиями по защите от уголовного преследования.

Ранее уже указывалось, что лицо становится подозреваемым тогда, когда в отношении него возбуждено уголовное дело, когда оно задержано по ст.ст.91 и 92 УПК РФ, когда к нему применена мера пресечения в соответствии со ст.100 УПК РФ, либо когда это лицо уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст.2231 УПК РФ. В зависимости от того, какое из этих решений было принято, подозреваемый вправе получить: либо копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения, либо уведомление о подозрении в совершении преступления.

При возникновении любой из названных ситуаций лицо может быть допрошено в качестве подозреваемого. Причем в течение короткого срока.

Так, например, задержанного по подозрению в совершении преступления закон обязывает допрашивать в течение 24 часов с того момента, когда он фактически был лишен свободы передвижения. Однако такой допрос возможен при том непременном условии, что подозреваемый сам примет решение об использовании имеющегося у него права – давать показания. Никакой ответственности за отказ от дачи показаний, равно как и за дачу ложных показаний, он не несет.

Таким образом, показаниями подозреваемого признаются сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями ст.ст.187 – 190 УПК РФ. Эти сведения могут касаться любых обстоятельств, имеющих значение для дела, но чаще всего в этом качестве выступает информация, призванная опровергнуть возникшее подозрение, либо в определенной степени смягчить его. Напрашивается вывод: показания подозреваемого имеют двойственную природу. С одной стороны они являются источником доказательств, а с другой - средством защиты лица, от которого они исходят.

Подозрение, как правило, не имеет четкости и определенности, присущей обвинению. По этой причине показания подозреваемого исчерпывающими бывают редко, а лицо, находившееся в этом процессуальном статусе, допрашивается еще раз, по тому же самому поводу после предъявления ему обвинения. Даже в том случае, если показания одного и того же лица, данные им в качестве подозреваемого, а затем обвиняемого, будут различными по своему содержанию, они подлежат тщательной проверке и оценке. Однако в суде должны использоваться только те сведения, которые нашли свое подтверждение.

Процессуальная процедура осуществления уголовного преследования такова, что не каждый подозреваемый становится впоследствии обвиняемым, и не каждый обвиняемый по уголовным делам ранее имел процессуальный статус подозреваемого. Обвиняемым признается лишь лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительный акт.

С момента приобретения лицом статуса обвиняемого он, становится ключевой фигурой в уголовном судопроизводстве и получает возможность распоряжаться правами, предусмотренными ст.47 УПК РФ. Одним из них является право возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний (п.3 ч.4 ст.47 УПК РФ). Причем, при согласии обвиняемого дать показания, он (равно как и подозреваемый) должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. при его последующем отказе от этих показаний. Исключение из этого правила предусмотрено п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ. В соответствии с этой нормой закона, показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде – признаются недопустимыми доказательствами.

Таким образом, показаниями обвиняемого являются сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями ст.ст.173, 174, 187 – 190 и 275 УПК РФ. Предмет показаний обвиняемого имеет определенное сходство с предметом показаний подозреваемого, в том смысле, что он также может излагать собственное видение случившегося, приводить неизвестные следствию и суду факты, а также защищаться от обвинения любыми другими, не запрещенными законом способами. Это означает, что предметом его показаний могут быть действия других лиц, в т.ч. противоправные.

В специальной литературе неоднократно ставился вопрос о том, должен ли подозреваемый или обвиняемый нести ответственность за дачу заведомо ложных показаний, когда они «перекладывают вину» за инкриминируемое им деяние на другое лицо. Ответ здесь может быть только отрицательным, поскольку такие их показания (равно как и любые другие) являются ни чем иным, как средством защиты. Однако когда показания подозреваемого или обвиняемого не имеют отношения к выдвинутому против них подозрению или обвинению, то этот вопрос должен решаться в совершенно иной плоскости. Так, по фактам совершения преступлений другими лицами, они должны допрашиваться в процессуальном статусе свидетеля, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Обвиняемый, как правило, является одним из самых осведомленных участников преступного события. Однако он как никто другой заинтересован в сокрытии изобличающей его доказательственной информации. Отсюда, содержание его показаний, определяется двумя основными моментами: возникшей у него необходимостью защищаться от обвинения и презумпцией невиновности, в соответствии, с которой на обвиняемого не может быть возложена обязанность, доказывать свою невиновность.

Показаниям обвиняемого, как средству защиты от уголовного преследования, справедливо придается большое значение. В то же время, отношение к показаниям обвиняемого, как к источнику сведений о его виновности, является совершенно иным. Законом установлено: признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч.2 ст.77 УПК РФ). Иными словами, УПК РФ рассматривает признание обвиняемым своей вины в качестве рядового доказательства виновности, которым можно обосновывать обвинение только после его подтверждения совокупностью других подобных сведений.

Вместе с тем, голословное отрицание обвиняемым своей вины, также не будет являться оправдывающим его доказательством, поскольку не содержит каких-либо конкретных сведений, свидетельствующих о его невиновности. Эти процессуальные правила, в сущности, представляют собой конкретизацию принципиального положения УПК РФ, об отсутствии заранее установленной силы у любого из доказательств (ч.2 ст.17 УПК РФ). Применительно к показаниям обвиняемого оно может быть изложено в следующей интерпретации: доказательственную ценность признательных показаний обвиняемого преувеличивать нельзя, но и преуменьшать тоже. В полученных от него показаниях значение имеет не столько сам факт признания обвиняемым своей вины, сколько конкретные сведения, которыми может располагать лишь лицо, принимавшее активное участие в преступном событии.

В отличие от показаний многих других участников уголовного судопроизводства, показания обвиняемого могут сопровождаться не только его признанием, но и осознанием своей вины, сожалением о содеянном, заверениями загладить вред, причиненный потерпевшему и другими подобными действиями, которые впоследствии могут быть признаны судом обстоятельствами, смягчающими наказание (ст.61 УК РФ). Напрашивается вывод: уголовно-процессуальный закон полученную от обвиняемого информацию позволяет относить к категории доказательств, а уголовный закон связывает с ней наступление определенных последствий, вызванных его активным содействием раскрытию преступления. Но только этим правовое значение признательных показаний обвиняемого не исчерпывается.

Так, например, уголовное преследование в отношении этого участника уголовного судопроизводства может быть прекращено в связи с деятельным раскаянием (ст.28 УПК РФ), по другим, не реабилитирующим основаниям, предусмотренным УПК РФ (ст.27 УПК РФ). Для принятия такого решения закон требует получить согласие обвиняемого, что, безусловно, предполагает признание и осознание им своей вины. Кроме того, при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, закон допускает особый порядок принятия судебного решения (ст.ст.314 – 317 УПК РФ).

Завершая рассмотрение этого источника доказательств, обратим внимание на то, что в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых установлены дополнительные гарантии, напрямую связанные с получением их показаний. Среди них: ограничение допроса во времени; участие в допросе, помимо защитника, законных представителей, а при необходимости педагога или психолога и некоторые другие (ст.ст.425 – 426 УПК РФ).

Теперь перейдем к рассмотрению показаний потерпевшего и свидетеля, в основе которых всегда находится субъективное восприятие, запоминание, а также воспроизведение информации, имеющей значение для уголовного дела.

Потерпевшим, как известно, является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании лица потерпевшим оформляется соответствующим постановлением дознавателя, следователя или суда. С этого момента оно наделяется широкими правами, в числе которых право давать показания и право отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников. При согласии потерпевшего дать показания, он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. в случае его последующего отказа от этих показаний (п.п.2 и 3 ч.2 ст.42 УПК РФ).

Потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе о своих взаимоотношениях с подозреваемым, обвиняемым. Причем его показания являются источником доказательств и средством защиты его же интересов, одновременно. Он так же, как и свидетель незаменим. Однако показаниями потерпевшего признаются не любые известные ему сведения, а только сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями ст.ст.187 – 191 и 277 УПК РФ.

Предмет показаний потерпевшего примерно такой же, как у свидетеля. Он может допрашиваться по всем без исключения обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу. Причем потерпевшему дано право не только сообщать любые известные ему факты, но давать им оценку, а также выражать свое согласие или несогласие с позицией других участников уголовного судопроизводства. В своих показаниях он всегда проявляет заинтересованность в ходе и исходе уголовного дела, что иногда способно не самым лучшим образом отражаться на их объективности. Этот факт должен учитываться при их оценке.

Помимо подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего сведениями, имеющими значение для дела, может располагать самый широкий круг лиц. По этой причине законодатель указал лишь в самой общей форме кто может быть допрошен в качестве свидетеля.

В этом процессуальном статусе могут находиться все лица, которым, по мнению следствия и суда, стали известны хоть какие-то обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. Причем без ограничения их возраста.

Вместе с тем, из числа свидетелей исключены некоторые категории лиц, но только в отношении тех обстоятельств, которые стали известны каждому из них в связи с исполнением своих профессиональных или общественных обязанностей (ч.3 ст.56 УПК РФ). Такое отношение к ним со стороны законодателя является гарантией беспрепятственного осуществления, возложенных на них функций.

Полномочия свидетеля, лицо приобретает с момента вызова на допрос.

Одновременно, у него появляется право давать показания на родном языке или языке, которым он владеет. Свидетелю запрещено давать заведомо ложные показания либо отказываться от дачи показаний. В то же время, как и все другие участники уголовного судопроизводства, он не обязан свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников (п.п.1 и 2 ч.4 и п.2 ч.6 ст.56 УПК РФ). При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. и в случае его последующего отказа от этих показаний.

Свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего, своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями. Предметом его показаний могут являться не только обстоятельства, которые он воспринимал лично, но и любые другие, в т. ч. сведения, ставшие ему известными со слов других лиц.

Однако если свидетель не может указать источник своей осведомленности, то его показания впоследствии будут признаны недопустимыми доказательствами по уголовному делу (п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ).

Таким образом, показаниями свидетеля признаются сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями ст.ст.187 – 191 и 278 УПК РФ. Причем, они не должны быть основаны на догадке, предположении, слухе.

Следственная и судебная практика свидетельствует о том, что показания свидетеля могут быть правдивыми, ложными и ошибочными. Для того чтобы дать им правильную оценку, дознаватель, следователь, прокурор, а затем и суд должны проанализировать весь процесс формирования, сохранения и воспроизведения свидетелем своих показаний. При этом обязательно следует выяснять, воспринимались ли фигурирующие в них факты самим свидетелем или он узнал об их существовании с чужих слов. Более того, оценке должны подвергаться все объективные факторы, так или иначе влияющие на процесс восприятия, запоминания и воспроизведения информации, имеющей значение для дела. Так, например, темное время суток, быстротечность события, болезненное состояние свидетеля и другие подобные факторы практически всегда отрицательно сказываются на способностях восприятия событий объективной реальности.

На качественной стороне показаний свидетеля, как правило, сказываются его психологические установки, свойства памяти, общая культура, интеллектуальный уровень и другие субъективные качества. Дознаватель, следователь и суд должны убедиться в том, насколько полно восприняты свидетелем интересующие их факты, какое им придается значение и как долго подобная информация способна сохраняться в памяти свидетеля. Они никогда не должны забывать, что доказательственное значение в показаниях свидетеля имеют лишь известные ему факты, а также сведения о них, но никак не относящиеся к ним собственные умозаключения свидетеля.

Хорошо известно, что далеко не каждый взрослый человек способен грамотно, четко и понятно изложить то, что он некогда видел, слышал и запомнил. Но особенно это характерно для несовершеннолетних, поскольку их способности к восприятию и воспроизведению всегда ограничены небольшим жизненным опытом. Однако это не избавляет их от необходимости свидетельствовать по делу.

Законом определено, что при допросе потерпевшего или свидетеля, не достигшего возраста 18-ти лет, вправе присутствовать его законный представитель и должен принимать участие педагог. Причем, если допрашиваемое лицо не достигло четырнадцатилетнего возраста, участие педагога является обязательным. Потерпевшие и свидетели, находящиеся в возрасте до шестнадцати лет не предупреждаются об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. При разъяснении процессуальных прав, предусмотренных ст.ст.42 и 56 УПК РФ, им лишь указывается на необходимость говорить правду (ст.191 УПК РФ).

Следующим участником уголовного судопроизводства, заключение и показания которого отнесены законом к источникам доказательств, является эксперт. Им признается сведущее лицо, владеющее теорией и методикой производства экспертиз какого-либо рода (вида), назначенное в порядке предусмотренном УПК РФ для производства судебной экспертизы и дачи заключения.

Эксперт всегда является носителем специальных познаний, т.е. системы теоретических знаний и практических навыков в области конкретной науки, либо техники, искусства или ремесла, приобретаемых путем специальной подготовки и (или) профессионального опыта. Например, специальные познания судебного пожарно-технического эксперта – это профессиональные знания в области физики и химии горения, основ пожарной безопасности, термодинамики и теплопередачи, материаловедения, особенностей возникновения, развития и тушения пожаров, методик пожарно-технической экспертизы.

Таким образом, специальные знания могут относиться к любой сфере человеческой деятельности: науке, технике, искусству, ремеслу. Исключение составляют лишь специальные познания в области права, которыми в достаточной мере должны обладать суд, следователь и дознаватель.

Иными словами, решение всех правовых вопросов, возникающих при производстве по уголовному делу, является исключительной компетенцией именно этих и никаких других участников уголовного судопроизводства.

Поэтому эксперт никогда не занимается поиском ответов на вопросы, касающихся выдвижения версий, определения направления расследования, выяснения характера и степени вины лица в инкриминируемом ему деянии, квалификации преступления и т.п. Он призван решать вопросы лишь специального характера, причем относящиеся не ко всем, а к отдельным обстоятельствам уголовного дела.

Как правило, все они должны быть сформулированы в постановлении (ходатайстве) следователя. Но если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых, ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении (ч.2 ст.204 УПК РФ).

Формулировка вопросов, поставленных перед экспертом, всегда подразумевает решение диагностических или идентификационных задач.

Например, о наличии (отсутствии) признаков внесения изменений в содержание документа интересующего следствие. В то же время, вопрос о том, является ли он поддельным, кто причастен к внесению в него изменений, решает следователь, а затем и суд, на основе всех собранных по делу доказательств.

Таким образом, признав необходимым назначение судебной экспертизы, следователь выносит об этом постановление или возбуждает перед судом ходатайство о ее проведении. Далее, вместе со своим постановлением, он направляет руководителю соответствующего экспертного учреждения все необходимые материалы, который, в свою очередь, поручает производство судебной экспертизы эксперту или нескольким экспертам из числа работников данного учреждения, о чем уведомляет следователя.

Как правило, экспертное исследование от начала до конца проводится одним экспертом. По последовательности проведения оно может быть как основным, так и дополнительным. Однако при производстве сложных видов экспертиз или при большом объеме подлежащих исследованию материалов, подготовкой заключения могут заниматься два и более эксперта, одной или разных специальностей. Соответственно этому, такие экспертизы принято называть комиссионными и комплексными (ст.ст.200, 201 УПК РФ). Если мнение комиссии экспертов является единым, то они составляют общее заключение. Если же у них возникли разногласия, то каждый из экспертов, участвовавших в производстве комиссионной экспертизы, дает отдельное заключение по вопросам, вызвавшим разногласие.

Кроме того, эксперт может отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы его специальных знаний, а также в случаях, если представленные ему материалы, недостаточны для дачи заключения. Такой отказ должен быть заявлен экспертом в письменном виде с изложением мотивов отказа (п.6 ч.3 ст.56 УПК РФ).

Однако чаще всего судебная экспертиза завершается составлением заключения эксперта, каковым признаются представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами.

При нем могут находиться иллюстрирующие его материалы.

Заключение эксперта, составленное в такой форме, является одним из источников доказательств по уголовному делу, а его содержание специально оговаривается в одной из статей УПК РФ (ст.204). Правильность оформления заключения эксперта и наличие в нем всех необходимых реквизитов, должны быть обязательно проверены следователем и судом.

В специальной литературе правильно отмечается, что заключение эксперта всегда связано с другими доказательствами по делу, т.к. является результатом их специального исследования. Несмотря на это, заключение эксперта относится к первоначальным, а не к производным доказательствам, поскольку эксперт не просто воспроизводит факты, а анализирует их, предоставляя в распоряжение суда первичную информацию.

Эксперт дает заключение от своего имени, руководствуясь при этом результатами проведенного исследования. Выводы эксперта излагаются в резолютивной части его заключения и представляют собой ответы на вопросы следователя или суда, в которых сообщаются установленные им сведения.

Например, выводы эксперта по результатам проведенной им технико-криминалистической экспертизы документов – это его краткие, точно сформулированные ответы на вопросы о способе изготовления документа, наличии в нем изменений, об идентичности письменных принадлежностей и многом другом. Они могут быть категорическими и вероятными; утвердительными и отрицательными; условными и безусловными; альтернативными и разделительными. За правильность сделанных выводов эксперт несет персональную ответственность.

Вместе с тем, на чем бы ни основывались выводы эксперта, его заключение не сможет иметь преимуществ перед другими видами доказательств, собранных по уголовному делу. Это значит, что оно подлежит проверке и оценке на общих основаниях, в т.ч. путем получения показаний от самого эксперта.

Показания эксперта представляют собой сведения, сообщенные им на допросе, проведенном после получения его заключения, в целях разъяснения или уточнения данного заключения в соответствии с требованиями ст.ст.205 и 282 УПК РФ.

Видно, что показания этого участника уголовного судопроизводства не могут фигурировать в уголовном деле при отсутствии заключения эксперта. В то же время, заключение эксперта, может иметь место и при отсутствии его показаний.

Протокол допроса эксперта составляется в соответствии с нормами ст.ст. 166 и 167 УПК РФ.

Следователь вправе допросить эксперта по собственной инициативе, либо по ходатайству подозреваемого, обвиняемого, его защитника. Целью допроса всегда является получение разъяснений по данному им заключению.

Наблюдения показывают - в следственной и судебной практике возникают некоторые сложности с определением достаточности предназначенных для исследования материалов, а также с выяснением научной обоснованности и познавательной полноты примененной экспертом методики. Все это также может быть выяснено в ходе допроса эксперта. Вместе с тем, эксперт не может быть допрошен по поводу сведений, ставших ему известными в связи с производством судебной экспертизы, если они не относятся к предмету данной судебной экспертизы.

В ходе допроса эксперт может не только уточнить, но и изменить свои выводы, чем подтвердит отсутствие в них полноты и достоверности. В таких случаях должна назначаться повторная судебная экспертиза по тому же кругу вопросов.

Завершая рассмотрение этого источника доказательств, следует подчеркнуть особо, что необходимым условием допустимости заключения эксперта является строгое соблюдение процессуальных правил назначения и производства экспертизы. Компетентность эксперта, его не заинтересованность в исходе дела, равно как полнота и правильность процессуального оформления представленных на исследование объектов, должны заблаговременно подвергаться тщательной проверке.

В зарубежной правовой науке распространен взгляд на экспертизу только как на способ восприятия и проверки доказательств, в чем-то подобный осмотру. Исходя из этого, эксперты рассматриваются лишь как сведущие свидетели, приглашаемые в процесс каждой из сторон по ее желанию. Таким образом, «экспертиза выступает в качестве средства, при помощи которого суд вооружает свои глаза при личном осмотре», а сведущие лица являются помощниками судьи, оценивающими факты, которые сам судья не может оценить из-за отсутствия у него специальных знаний.

В российском уголовном процессе примерно такая же роль отведена не эксперту, а специалисту, являющемуся еще одним сведущим участником уголовного судопроизводства. Приблизительно через год после вступления УПК РФ в силу, его заключение и показания были включены законодателем в перечень источников доказательств (п.31 ч.2 ст.74 УПК РФ), а их информационный потенциал и сейчас активно изучается процессуалистами.

С помощью специалиста, привлеченного к участию в процессуальных действиях, как правило, решаются следующие задачи:

• обнаружение, закрепление и изъятие предметов и документов;
• применение технических средств;
• постановка вопросов эксперту;
• разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Последняя из названных задач может быть решена двумя путями:

1. путем составления заключения специалиста;
2. путем дачи специалистом показаний.

При условии соблюдения всех требований закона и то, и другое будет являться источником доказательств.

Возникают вопросы: «Что он собой представляет?»; «Чем этот источник доказательств отличается от заключения и показаний эксперта?», «Какова его значимость в системе доказательств по уголовным делам?». Попробуем во всем этом разобраться.

В уголовном судопроизводстве заключением специалиста признается представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами (ч.3 ст.80 УПК РФ).

Показания специалиста – это сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями ст.ст.53, 168 и 271 УПК РФ (ч.4 ст.80 УПК РФ).

Видно, что законодатель четко определяет роль и компетенцию специалиста в доказывании по уголовным делам. Так, например, у него нет обязанности проводить экспертные исследования и формулировать в своем заключении выводы по его результатам. Более того, обязательные компоненты заключения специалиста в нормах УПК РФ нигде специально не оговариваются.

Но это не означает, что специалист может излагать в заключении любые свои суждения. Во-первых, они не должны выходить за пределы его специальных познаний. Во-вторых, они всегда ограничены кругом вопросов, поставленных перед специалистом сторонами. И, наконец, в третьих, его суждения – результат осмысления одного или нескольких обстоятельств уголовного дела, через призму имеющихся у него специальных познаний, без проведения специального исследования.

Иначе говоря, заключение специалиста – это процессуальный результат применения им специальных познаний в упрощенной форме. Как и заключение эксперта оно может содержать не только мнение, но и четкие ответы на поставленные вопросы, характер которых однако, по мнению сторон, не предполагает назначение и проведение экспертного исследования.

Кроме того, специалист, в отличие от эксперта, может быть допрошен в своем же процессуальном статусе, независимо от того, было им дано заключение по обстоятельствам этого уголовного дела или нет. Его допрос возможен и в период предварительного расследования, и в суде. Так, например, при разбирательстве уголовного дела суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон (ч.4 ст.271 УПК РФ). Специалист может также привлекаться для оказания помощи в оценке заключения эксперта и допросе эксперта. Это допускается по ходатайству стороны или по инициативе суда. Свои разъяснения специалист дает в форме устных показаний или письменного заключения.

Достоверность сведений, изложенных в заключении и показаниях специалиста, сторонами и судом может оцениваться довольно высоко. Однако это обстоятельство не наделяет его суждения какой-либо особой доказательственной силой. Любое из них должно оцениваться по общим правилам и с учетом всей имеющейся в деле доказательственной информации.

В результате заключение и показания специалиста могут быть признаны полными и обоснованными или, наоборот, недостаточно ясными и вызывающими сомнения. В последнем случае, суд может не согласиться с мнением специалиста и принять решение на основании иных, имеющихся в деле доказательств.

Другим источником сведений, на основе которых суд, следователь и дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, являются вещественные доказательства. В процессе доказывания значение имеет их внешний вид, свойства, место нахождения и некоторые другие признаки.

Предметы, охватываемые этим понятием, весьма разнообразны. Поэтому уголовно-процессуальный закон дает лишь общее понятие вещественных доказательств, а не исчерпывающий перечень объектов, которые могут выступать в этом качестве. Такой же подход к пониманию сущности вещественных доказательств можно наблюдать в гражданском процессуальном, арбитражном процессуальном кодексах и в Кодексе РФ об административных правонарушениях (ст.73 ГПК РФ, ст.76 АПК РФ, ст.26.6. КоАП РФ). Это означает, что понимание вещественных доказательств не вызывает принципиальных разногласий у законодателей.

В уголовно-процессуальном праве (ч.1 ст.81 УПК РФ) вещественные доказательства разделены на следующие четыре группы:

1. предметы, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления;
2. предметы, на которые были направлены преступные действия;
3. деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления;
4. иные предметы и документы, которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

Каждый из перечисленных предметов может быть обнаружен в ходе осмотра, обыска, выемки, освидетельствования, проверки показаний на месте, либо представлен органу предварительного расследования или суду подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим и иными лицами, в т.ч. не являющимися участниками уголовного судопроизводства.

Изъятый предмет должен быть осмотрен, признан вещественным доказательством и приобщен к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление. Осмотр и фиксация его результатов в протоколе требуются для того, чтобы максимально точно описать состояние предмета. Это особенно важно в случаях, когда отобразившиеся на нем признаки являются неустойчивыми. Если же после осмотра предмет не был признан вещественным доказательством, то он подлежит возврату лицам, у которых был изъят ранее.

Обращаясь к вопросу о допустимости изъятия имущества у собственника или законного владельца по решению государственного органа или должностного лица, осуществляющих предупреждение, пресечение или раскрытие правонарушения, Конституционный Суд РФ в своем решении сформулировал правовую позицию, согласно которой временное изъятие имущества, представляющее собой процессуальную меру обеспечительного характера и не порождающее перехода права собственности на имущество, не может расцениваться как нарушение конституционных прав и свобод, в том числе как нарушение права собственности, при том, что лицам, в отношении которых применяются подобного рода меры, сопряженные с ограничением правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом, обеспечивается закрепленное ст.46 (ч.2) Конституции РФ право обжаловать соответствующие решения и действия в судебном порядке.

При этом оценка судом законности и обоснованности изъятия у собственника или законного владельца того или иного имущества в связи с приобщением его к уголовному делу в качестве вещественного доказательства не может, по смыслу ст.ст.81 и 82 УПК РФ, ограничиваться установлением формального соответствия закону полномочий применяющих данную меру должностных лиц органов предварительного расследования. Суд должен прийти к выводу, что иным способом обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач невозможно. В таких случаях должны приниматься во внимание как тяжесть преступления, в связи с расследованием которого решается вопрос об изъятии имущества, так и особенности самого имущества, в том числе его стоимость, значимость для собственника или законного владельца и общества, возможные негативные последствия изъятия имущества. В зависимости от указанных обстоятельств дознаватель, следователь и затем суд, решая вопрос о признании имущества вещественным доказательством, должны определять, подлежит ли это имущество изъятию либо, как следует из подпунктов "а" и "б" п.1 ч.2 ст.82 УПК РФ, оно может быть сфотографировано, снято на видеоили кинопленку и возвращено законному владельцу на хранение до принятия решения по уголовному делу. Изъятие имущества у собственника или законного владельца допустимо без судебного решения только в тех случаях, когда такое изъятие как процессуальная мера обеспечительного характера является временным, не приводит к лишению лица права собственности и предполагает последующий судебный контроль; отчуждение же имущества, изъятого в качестве вещественного доказательства по уголовному делу без судебного решения невозможно.

Таким образом, вещественное доказательство - это любой обнаруженный, изъятый, осмотренный и приобщенный к уголовному делу предмет, способствующий выявлению преступления и установлению обстоятельств уголовного дела. При вынесении приговора, определения или постановления о прекращении уголовного дела, суд, следователь или дознаватель в обязательном порядке должен решить вопрос о вещественных доказательствах.

Решаться же он должен следующим образом:

1. орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются;
2. предметы, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются;
3. предметы, не представляющие ценности и не истребованные стороной, подлежат уничтожению, а в случае ходатайства заинтересованных лиц или учреждений могут быть переданы им;
4. деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления и доходы от этого имущества подлежат возвращению законному владельцу;
5. деньги, ценности и иное имущество, указанные в пунктах «а» – «в» части первой ст.1041 УК РФ, подлежат конфискации в порядке, установленном Правительством РФ, за исключением случаев, предусмотренных п.4 ч.3 ст.81 УПК РФ;
6. документы, являющиеся вещественными доказательствами, остаются при уголовном деле в течение всего срока хранения последнего либо передаются заинтересованным лицам по их ходатайству;
7. остальные предметы передаются законным владельцам, а при не установлении последних, переходят в собственность государства.

Споры о принадлежности вещественных доказательств разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч.3 ст.81 УПК РФ).

Итак, предмет становится вещественным доказательством только после вынесения уполномоченным участником уголовного судопроизводства соответствующего постановления (определения). Поэтому, когда в нормах УПК РФ речь идет об обнаружении или изъятии вещественных доказательств (например, часть шестая ст.164 УПК РФ), необходимо иметь ввиду, что в таком контексте этот термин употребляется с известной долей условности.

Вещественные доказательства могут быть первоначальными (предметыоригиналы) и производными (модели, аналоги и копии предметов), а их исследование – простым (осмотр) или сложным (судебная экспертиза вещественных доказательств).

Криминалистами доказано, что образование, сохранение и передача доказательственной информации с помощью предметов материального мира, достигается через их взаимодействие друг с другом, в результате чего происходит определенное изменение присущих им свойств и качеств.

Большинство подобных изменений может восприниматься наглядно. Именно поэтому основным способом исследования вещественных доказательств является осмотр. Но когда одного лишь осмотра недостаточно, а для проверки содержания вещественного доказательства требуются специальные познания, то оно должно подвергаться экспертному исследованию.

Вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле до вступления приговора в законную силу либо до истечения срока обжалования постановления или определения о прекращении уголовного дела. Каждое из них должно передаваться вместе с уголовным делом, за исключением случаев, когда они имеют вид:

1) громоздких предметов (они фотографируются или снимаются на видео, – кинопленку, по возможности опечатываются и хранятся в месте указанном дознавателем, следователем (к материалам уголовного дела, приобщается документ о месте нахождения такого вещественного доказательства), возвращаются их законному владельцу, если это возможно без ущерба для доказывания или передаются для реализации);

2) скоропортящихся товаров и продукции, а также имущества, подверженного быстрому моральному старению (вещественные доказательства, находящиеся в таком виде, если их хранение затруднено или издержки по обеспечению специальных условий, хранения которых соизмеримы с их стоимостью, могут быть возвращены их владельцам или (в случае невозможности возврата) переданы для реализации, либо уничтожены, если скоропортящиеся товары и продукция пришли в негодность);

3) изъятых из незаконного оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, наркотических средств, психотропных веществ, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, или их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, а также предметов, длительное хранение которых опасно для жизни и здоровья людей или для окружающей среды (после проведения необходимых исследований они передаются для технологической переработки или уничтожаются по решению суда в порядке, установленном Правительством РФ, о чем составляется протокол, приобщаемый к материалам уголовного дела, вместе с достаточным для сравнительного исследования образцом изъятого вещества либо его прекурсоров);

4) имущества подвергнутого аресту в порядке установленном ст.115 УПК РФ (вещественные доказательства в виде имущества, полученного в результате преступных действий либо нажитого преступным путем, обнаруженного при производстве следственных действий, подлежат аресту, а его опись приобщается к уголовному делу);

5) денег и иных ценностей, изъятых при производстве процессуальных действий (после их осмотра и производства других необходимых следственных действий они должны быть сданы на хранение в банк или иную кредитную организацию, либо могут храниться при уголовном деле, если индивидуальные признаки денежных купюр имеют значение для доказывания).

Иные условия хранения, учета и передачи отдельных категорий вещественных доказательств устанавливаются Правительством РФ.

Так, например, специальным его постановлением был установлен порядок хранения и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, в том числе больших партий товаров, скоропортящихся товаров и продукции, а также имущества, подвергающегося быстрому моральному старению, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий, хранения которых соизмеримы с их стоимостью. Хранение вещественных доказательств подобного рода должно осуществляться:

1. органом, принявшим решение об их изъятии;
2. Российским фондом федерального имущества;
3. юридическим или физическим лицом, которое в состоянии обеспечить необходимые условия для хранения вещественных доказательств, отобранным уполномоченным органом.

Вещественные доказательства, передаваемые на хранение или реализацию, подлежат обязательному учету и оценке в порядке, определяемом нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти. Для определения стоимости вещественных доказательств уполномоченным органом в случае необходимости могут привлекаться на договорной основе соответствующие специалисты или специализированные организации. Передача вещественных доказательств на хранение или реализацию оформляется в установленном порядке актом приема-передачи, в котором обязательно указываются их характеристики. Финансирование мероприятий, связанных с хранением и реализацией вещественных доказательств, осуществляется за счет средств, предусматриваемых на текущее содержание уполномоченного органа в соответствии с законодательством РФ.

Процессуальные издержки, связанные с хранением и реализацией вещественных доказательств, возмещаются в порядке, предусмотренном законодательством РФ. Обобщенные сведения о переданных и реализованных вещественных доказательствах Российский фонд федерального имущества, ежеквартально представляет заинтересованным федеральным органам исполнительной власти и Генеральной прокуратуре РФ.

Таким образом, при передаче уголовного дела органом дознания следователю, или от одного органа дознания другому, либо от одного следователя другому, а равно при направлении уголовного дела прокурору или в суд, либо при передаче уголовного дела из одного суда в другой, вещественные доказательства передаются вместе с уголовным делом, за исключением случаев, предусмотренных ст.82 УПК РФ. В случае, когда спор о праве на имущество, являющееся вещественным доказательством, подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства, вещественное доказательство хранится до вступления в силу решения суда.

Вещественные доказательства должны использоваться во всех случаях, когда они способны принести пользу в деле познания обстоятельств уголовного дела. Их оценка базируется на тех же исходных положениях, что и оценка всех других источников доказательств. Однако здесь не приходится учитывать субъективный фактор. Это связано с тем, что процессуальная форма и источник в вещественном доказательстве фактически слиты воедино. Отсюда извращение действительного положения вещей самим предметом, как носителем определенной информации, исключено. Вместе с тем, никогда нельзя забывать, что вещественные доказательства могут быть сфальсифицированы.

Оценка вещественного доказательства должна происходить на основе выявления его внутренней согласованности или несогласованности с другими доказательствами. Дознаватель, следователь и суд, оценивая вещественное доказательство с точки зрения возможных предположений о характере его взаимодействия с тем или иным объектом, должны руководствоваться только достоверными выводами, предполагающими наличие объективной связи между изменениями на исследуемых предметах и обстоятельствами, подлежащими установлению. Здесь обязательно должны учитываться условия хранения вещественных доказательств, их подлинность, наличие (отсутствие) характерных свойств и признаков, выявленных в момент обнаружения и многое другое.

Следующей разновидностью доказательств уголовно-процессуальный закон называет протоколы следственных и судебных действий. Ими являются письменные акты, в которых орган дознания, дознаватель, следователь и суд фиксируют порядок, ход, и результаты проведенных ими процессуальных действий.

Однако этим источником доказательств охватываются протоколы только тех следственных действий, которые не имеют отношения к другим средствам доказывания. Так, например, в рассматриваемую группу не входят протоколы допроса подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста, поскольку в них оформляются показания каждого из названных участников уголовного судопроизводства. И, наоборот, к этому источнику доказательств самое непосредственное отношение имеют протоколы:

1. осмотра;
2. освидетельствования;
3. следственного эксперимента;
4. обыска и выемки;
5. контроля и записи переговоров;
6. получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;
7. предъявления для опознания;
8. проверки показаний на месте;
9. получения образцов для сравнительного исследования.

Сюда же относится протокол судебного заседания, где фиксируются действия произведенные судом.

Протоколы следственных и судебных действий допускаются в качестве доказательств по уголовным делам, но при одном непременном условии: они должны соответствовать требованиям, установленным ст.83 УПК РФ.

Так, в соответствии со ст.166 УПК РФ, к протоколу следственного действия предъявляются следующие требования:

1. он должен быть составлен в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания;
2. он может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств;
3. при производстве следственного действия могут применяться: стенографирование, фотографирование, киносъемка, аудиозапись, видеозапись;
4. в нем обязательно должно быть указано:
   • место и дата производства следственного действия, время его начала и окончания с точностью до минуты;
   • должность, фамилия и инициалы лица, составившего протокол;
   • фамилия, имя и отчество каждого лица, участвовавшего в следственном действии, а в необходимых случаях его адрес и другие данные о его личности;
   • сведения о разъяснении участникам следственного действия их прав, обязанностей, ответственности и порядка производства этого следственного действия, удостоверенные подписями всех его участников (лицу, отказавшемуся подписать протокол, должна быть предоставлена возможность дать объяснение причин отказа, которые заносятся в данный протокол);
5. процессуальные действия описываются в протоколе в том порядке, в каком они производились,
6. в протоколе следственного действия фиксируются выявленные при его производстве существенные для уголовного дела обстоятельства, а также заявления лиц, участвовавших в следственном действии;
7. в протоколе должны быть указаны технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым они были применены, и полученные результаты;
8. в протоколе должно быть отмечено, что лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении при производстве следственного действия технических средств;
9. протокол должен быть предъявлен для ознакомления всем лицам, участвовавшим в следственном действии, и подписан ими.

К нему прилагаются:

• фотографические негативы и снимки;
• киноленты;
• диапозитивы;
• фонограммы допроса;
• кассеты видеозаписи;
• носители компьютерной информации;
• чертежи;
• планы;
• схемы;
• слепки и оттиски следов.

Каждое из этих приложений не только подтверждает содержание протокола, но и может являться носителем доказательственной информации, однако, только вместе с протоколом следственного действия, в рамках которого оно было получено или составлено.

Значение протоколов следственных действий заключается не только в фиксации интересующих следствие сведений, но и в упорядочивании их дальнейшего использования в процессе доказывания. Все это позволяет суду проверить правильность выводов дознавателя, следователя, прокурора, положенных в основу принятых ими процессуальных решений. Вместе с тем, нужно четко понимать, что доказательства, как различные сведения об обстоятельствах преступления, не являются неким порождением лица, составившего протокол. Они им только обнаруживаются и фиксируются в качестве имеющих место изменений объективной действительности, возникших в связи с преступным событием. Если этого не понимать, то можно прийти к ошибочному выводу о том, что источником рассматриваемого вида доказательств является дознаватель или следователь, а вместо отражения объективной действительности можно получить лишь субъективное представление о ней.

Иначе говоря, следует исходить из того, что источником доказательств является, к примеру, не свидетель, а его показания, равно, как и протокол, а не составившие его лица. В качестве одной из процессуальных гарантий объективности фиксации сведений в протоколе закон обязывает в случаях, перечисленных в ст.170 УПК РФ, привлекать понятых, которые вправе делать замечания подлежащие внесению в протокол.

К протоколу судебного заседания предъявляются не менее строгие требования. Так, он может быть написан от руки, напечатан на машинке или изготовлен с использованием компьютера. Для обеспечения полноты протокола при его ведении могут быть использованы стенографирование, а также технические средства. В нем обязательно должны быть указаны сведения, перечисленные в ч.3 ст.259 УПК РФ. В их числе:

1. место и дата заседания, время его начала и окончания;
2. какое уголовное дело рассматривается;
3. наименование и состав суда, данные о секретаре, переводчике, обвинителе, защитнике, подсудимом, а также о потерпевшем и других вызванных в суд лицах;
4. данные о личности подсудимого;
5. действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного заседания;
6. заявления, возражения и ходатайства участвующих в уголовном деле лиц;
7. определения или постановления, вынесенные судом без удаления в совещательную комнату;
8. определения или постановления вынесенные судом с удалением в совещательную комнату;
9. сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности;
10. подробное содержание показаний;
11. вопросы, заданные допрашиваемым, и их ответы;
12. результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств;
13. обстоятельства, которые участники уголовного судопроизводства просят занести в протокол;
14. основное содержание выступлений сторон в судебных прениях и последнее слово подсудимого;
15. сведения об оглашении приговора и о разъяснении порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него;
16. сведения о разъяснении оправданным и осужденным порядка и срока обжалования приговора, а также о разъяснении права ходатайствовать, об участии в рассмотрении уголовного дела вышестоящим судом.

Если в ходе судебного разбирательства проводились фотографирование, аудиои (или) видеозапись, киносъемка допросов, то об этом также делается отметка в протоколе судебного заседания. В этом случае материалы фотографирования, аудиои (или) видеозаписи, киносъемки прилагаются к материалам уголовного дела.

Протокол должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем в течение 3-х суток со дня окончания судебного заседания. Закон допускает его изготовление по частям. По ходатайству сторон им может быть предоставлена возможность, ознакомиться с частями протокола по мере их изготовления.

Таким образом, при условии соблюдения всех перечисленных требований, протоколы следственных действий и судебного заседания будут признаваться источниками доказательств по уголовным делам. Их надлежащее процессуальное оформление является важной гарантией достоверности зафиксированных в них сведений.

После протоколов следственных действий и судебного заседания, в перечне источников доказательств значатся иные документы. Они допускаются в этом качестве при условии, что изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. В русском языке слово документ чаще всего употребляется в трех значениях:

1. как общее название для всех деловых бумаг, подтверждающих факт или право;
2. то, что официально подтверждает личность предъявителя (паспорт и т. п.);
3. письменное свидетельство о чем-либо.

В криминалистическом плане документы, представляют собой материальные объекты с информацией, закрепленной способом, созданным человеком для ее передачи во времени и пространстве. В настоящее время широко распространены рукописные, машинописные, полиграфические, фоно, фото и кинодокументы. Активно внедряется в документооборот их электронная и пластиковая разновидность. Все они являются специфическим средством поддержания деловых и личных отношений между людьми.

Основным назначением документов является фиксация и удостоверение фактов, имеющих юридическое значение. В зависимости от способа фиксации таких сведений, документы могут иметь вид текста, магнитной записи или изображения. Их значение для уголовного судопроизводства заключается в том, что без имеющихся в них сведений часто невозможно принять законное и обоснованное решение по уголовному делу.

Таким образом, современный уровень развития науки и техники таков, что позволяет фиксировать значимые для дела факты, события, состояния при помощи самых разнообразных средств. Практически весь их диапазон был учтен законодателем при определении круга документов, являющихся источниками доказательственной информации. Таковыми признаются:

1. документы, содержащие сведения, зафиксированные в письменном или ином виде (договоры, характеристики, справки, корреспонденция, акты, в т.ч. ревизий, документальных проверок и др.);
2. материалы фотои киносъемки, аудиои видеозаписи;
3. иные носители информации (магнитные диски, DVD, CD-ROM; письма, записки, расписки и др.).

Любой из перечисленных документов будет иметь значение для разрешения уголовного дела только тогда, когда он был истребован или представлен дознавателем, следователем и судом путем производства процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ. Обязательно должен быть известен его автор или источник происхождения, т. к. их свойства должны учитываться при оценке содержания документа.

В следственной и судебной практике нередко возникают сложности с разграничением вещественных доказательств и документов, не имеющих их признаков. Здесь необходимо учитывать следующее: документы, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе его следы, документы, на которые были направлены преступные действия, а также документы, оцениваемые как средство обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела, всегда признаются вещественными доказательствами, о чем должно быть вынесено постановление. Все иные документы, представленные или истребованные на законных основаниях, приобщаются к материалам уголовного дела и хранятся в течение всего срока его хранения. Никаких постановлений по этому поводу выносить не требуется.

По ходатайству законного владельца изъятые и приобщенные к уголовному делу документы или их копии могут быть переданы ему.

Доказывание в уголовном судопроизводстве

Суд, следователь, дознаватель могут познавать обстоятельства преступления только при помощи доказательств и только в процессе доказывания. Если же такое познание будет произведено не ими или в какой-либо другой форме, то его результаты не смогут являться основанием для принятия процессуальных решений. Это означает, что доказывание, как разновидность познавательной деятельности, имеет свою специфику. Она проявляется в следующих, присущих ему характерных чертах:

1. форма познания однозначно определена законом;
2. предмет познания ограничен обстоятельствами совершенного или готовящегося преступления;
3. характер доказывания является удостоверительным;
4. ограниченность во времени;
5. источники доказательств определены законом;
6. закрепление обязанности доказывания;
7. наличие лиц, заинтересованных в результатах доказывания;
8. обеспеченность мерами процессуального принуждения;
9. необходимость принятия решения по его результатам.

Забегая вперед заметим, что ни одна из названных характерных черт процесса доказывания не является препятствием для проявления в его рамках закономерностей познания событий объективной реальности, присущих любой другой его форме.

Доказывание – стержень уголовного процесса. Оно представляет собой основанную на законе деятельность участников уголовного судопроизводства, включающую в себя собирание, проверку и оценку доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

Порядок и средства его осуществления урегулированы нормами гл.11 УПК РФ (ст.ст.85 – 90 УПК РФ). В соответствии с ее предписаниями, собирание доказательств осуществляется участниками уголовного судопроизводства путем проведения следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ (ст.86 УПК РФ). Проверка доказательств осуществляется уполномоченными участниками уголовного судопроизводства в порядке, предусмотренном ст.87 УПК РФ, через их сопоставление с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, путем установления их источников, а также посредством получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих данное доказательство. После того, как доказательства собраны и проверены, каждое из них подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности, с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела, в порядке, предусмотренном ст.88 УПК РФ.

Таким образом, доказывание всегда осуществляется в определенной последовательности, можно сказать, поэтапно. Этапы доказывания разнятся по задачам, по количеству участвующих в них лиц, по направленности процессуальных действий и по некоторым другим правовым нюансам. Тем не менее, именно их последовательное и комплексное прохождение, как не что иное, способствует осуществлению перехода от вероятностных суждений к достоверным. От незнания - к знанию.

Деление доказывания на этапы – это методологическая условность.

Поэтому собирание, проверка и оценка доказательств, может быть даже больше компоненты доказывания, чем его этапы. Несмотря на очевидные различия в следственной и судебной практике они всегда воспринимаются как единое целое, имеющее одновременно и практическую, и познавательную направленность.

Практическая или сугубо процессуальная сторона доказывания, полностью подчинена предписаниям норм УПК РФ и основана на них.

Познавательная или мыслительная его сторона основывается исключительно на законах логики.

Иначе говоря, доказывание – это единство двух видов деятельности: процессуальной и логической. Уголовно-процессуальные нормы обязывают к совершению таких процессуальных действий, которые призваны создавать наилучшие условия для того, чтобы «… процесс доказывания был логичным и приводил к адекватным действительности знаниям людей, применяющих эти нормы права».

Доказывание, как логико-правовая деятельность, протекающая в форме, урегулированной нормами уголовно-процессуального права, имеет своей целью воспроизведение действительности. Причем опосредованным, информационно-логическим путем, через доказательства. Для ее достижения стороны пользуются не равнозначными средствами. Тем не менее, каждый заинтересованный участник этого процесса рано или поздно получает возможность убедиться в достоверности сведений, имеющихся в уголовном деле, путем ознакомления как с отдельными, так и со всеми его материалами.

Как единый процесс накопления знаний, доказывание имеет свои особенности в каждой стадии уголовного процесса. Это значит, что в зависимости от процессуальных условий, в которых были собраны и проверены доказательства, закон определяет полномочия должностного лица или органа по их оценке. Так, например, оценив собранные доказательства, следователь может составить обвинительное заключение, прокурор - принять решение об его утверждении, а суд - сделать вывод о виновности или невиновности подвергнутого уголовному преследованию лица. Напрашивается вывод: собирание, проверка и оценка доказательств не только протекают в неразрывном единстве, но и присутствуют на всех стадиях уголовного процесса, причем только в тех процессуальных формах, которые соответствуют установленному порядку производства в данной стадии.

Обязанность осуществлять доказательственную деятельность является составной частью полномочий должностных лиц и органов, несущих ответственность за ход и исход уголовного дела. Иначе говоря, никто иной, как участники уголовного судопроизводства, обладающие правом принятия решений по результатам доказывания, обязаны собирать, проверять и оценивать доказательства, т.е. нести бремя (обязанность) доказывания (ч.2 ст.14 и ч.4 ст.235 УПК РФ). При этом они всегда должны исходить не только из потребности установить обстоятельства дела в соответствии с тем, что имело место в действительности, но и из презумпции невиновности повергаемого уголовному преследованию лица. Более того, осуществляя доказывание, дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны принимать в установленных процессуальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления.

Как известно, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ч.2 ст.49 Конституции РФ). Однако это не означает, что в случае отказа обвиняемого от участия в доказывании или неспособности по каким-либо причинам осуществлять его, доказательства невиновности могут не устанавливаться и не исследоваться. Тот факт, что обвиняемый воспользовался названным конституционным правом не может служить основанием ни для признания его виновным в инкриминируемом преступлении, ни для наступления каких-либо неблагоприятных последствий, связанных с применением процессуальных санкций, в том числе с ограничением возможности реализации им своих процессуальных прав.

Иными словами, любое решение, принятое по результатам доказывания, не может основываться на том, что обвиняемый отказался от дачи показаний либо, согласившись дать показания, не смог опровергнуть предъявленное ему обвинение. Более того, на обвиняемого не может быть возложена обязанность подтверждать свои показания доказательствами.

Так, например, следствие и суд не должны приходить к выводу о том, что имущество обвиняемого было нажито преступным путем, только на том основании, что он не привел сведений, подтверждающих правомерное приобретение имеющихся у него ценностей.

Представление доказательств, оправдывающих обвиняемого не может возлагаться и на его защитника. Если ему удастся породить у суда сомнение в доказанности вины своего подзащитного, то уже можно считать, что он со своей задачей справился. Поскольку, если эти сомнения неустранимы, то судом они могут толковаться только в пользу обвиняемого, а вывод о его виновности, как известно, не может быть основан на предположениях.

С логической стороны процесс доказывания является построением системы выводов, в которой из одних суждений (исходных данных) на основе правил логики выводятся другие суждения (доказываемые обстоятельства)221.

Причем, если фактические обстоятельства дела всегда подтверждаются с помощью сведений, которые собираются, проверяются и оцениваются в соответствии с нормами процессуального права, то правовая оценка им может быть дана только на основе норм материального права.

В процессуальном доказывании практически никогда не фигурируют универсальные посылки, которые бы приводили к однозначному выводу. Это значит, что умозаключение типа: «если у обвиняемого изъяты похищенные вещи, то значит, это он совершил кражу», не должно признаваться единственно верным. Очевидно, что он мог их не только похитить, но и купить, найти и т.д.

Нельзя исключать, например, что эти вещи могли быть ему подброшены. Но когда, помимо изъятых вещей, следователь располагает свидетельскими показаниями о том, что обвиняемого видели возле дома, в то время когда в нем произошла кража, если на месте происшествия были обнаружены следы его рук и ног, если способ совершения кражи имеет сходство с другими подобными преступлениями, совершенными обвиняемым ранее, то места для сомнений в его невиновности, практически не остается.

На этом примере мы постарались проиллюстрировать, как возрастает значение каждого отдельно взятого косвенного доказательства, по мере увеличения их количества и приведения в систему. Именно принадлежность к системе усиливает значение каждого из них и способствует получению достоверных выводов по уголовному делу.

Наблюдения показывают, что умозаключения именно такого типа являются наиболее распространенными в следственной и судебной практике.

Как правило, они лежат в основе выводов по уголовному делу, сделанных в результате оценки совокупности косвенных доказательств. Этому феномену имеется убедительное объяснение, которое в специальной литературе сформулировано следующим образом: поскольку суждение о значении, силе отдельного доказательства и всей их совокупности не может быть формализовано, в уголовно-процессуальном доказывании используется логика правдоподобных умозаключений, оперирующая такими категориями, как «более (менее) вероятно», «весьма правдоподобно» и т.п.

Для характеристики результатов процессуального познания в уголовном процессе принято использовать термин «достоверное знание», который противопоставляется разного рода предположениям. Знание, имеющее статус достоверного, должно основываться на внутреннем убеждении дознавателя, следователя, прокурора и суда, которое появляется в результате собирания, проверки и оценки доказательств в точном соответствии с правилами, предусмотренными УПК РФ. В уголовном процессе любое достоверное знание (в т.ч. с высокой степенью надежности) практически всегда ставится под сомнение заинтересованной стороной. Такова природа состязательного уголовного судопроизводства. Поэтому правильнее всего оценивать достоверное знание, как наиболее вероятное, на момент принятия решения по уголовному делу. Иного быть не может, поскольку история российского правосудия изобилует примерами, когда уже после вступления приговора в законную силу становились известными новые обстоятельства, вынуждавшие суд надзорной инстанции отменять приговор, все последующие судебные решения и прекращать производство по данному уголовному делу.

В советской процессуальной литературе достоверное знание было принято называть не наиболее вероятным, а истинным. Особенно часто этот термин применялся для характеристики итоговых процессуальных решений, поскольку истине, как цели доказывания, некогда было принято уделять особое внимание. Интересы ее установления считались наивысшими, что отодвигало на второй план правила, продиктованные презумпцией невиновности, а также некоторые другие, не менее важные принципиальные положения уголовного процесса. Отождествление истины с высшими ценностями никак не способствовало вычленению ее содержания. Советский суд был вынужден действовать в интересах стороны обвинения, а оправдательные приговоры были редкостью. Но даже, несмотря на это, их было принято связывать с плохой работой следователя, прокурора и органа правосудия, вынесшего этот акт.

Истине отводилась роль идеологического постулата в уголовном процессе, которым, по сути, отрицалась вполне вероятная возможность ее не достижения, как цели доказывания. Но главное, невозможно было понять, если истина – цель доказывания, то какие именно обстоятельства должны были устанавливаться по уголовным делам.

В отличие от УПК РСФСР, ныне действующим уголовно-процессуальным законодательством РФ ни перед сторонами, ни перед судом не ставится задача устанавливать истину по уголовному делу. Несмотря на то, что такая позиция законодателя повлекла критику со стороны многих процессуалистов, это правовое решение, на наш взгляд, следует считать вполне логичным и уместным. Постараемся это обосновать.

По действующему законодательству, назначением уголовного судопроизводства провозглашена защита прав потерпевших от преступлений и личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Причем ему в равной мере отвечает не только уголовное преследование, но и отказ от него (ст.6 УПК РФ). Для того чтобы все это становилось реальностью, в каждом случае расследования и судебного рассмотрения уголовного дела законодатель разработал и установил адекватную назначению уголовного судопроизводства процедуру доказывания по уголовным делам. Ее непременными атрибутами признаны: свидетельский иммунитет (п.40 ст.5 УПК РФ), правила признания доказательств недопустимыми (ст.75 УПК РФ), невозможность обоснования обвинительного приговора предположениями (ч.4 ст.302 УПК РФ) и некоторые другие. В принципе, каждое названное нормативное положение, можно рассматривать в качестве объективного препятствия в деле установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Возникает вопрос: «Почему законодатель, провозгласив вполне реалистичную цель доказывания, сам же установил правовые препоны на пути ее достижения?».

Ответ здесь должен быть следующим: процедура российского уголовного судопроизводства не только не обязывает познавать истину по уголовному делу, в ней отвергнута сама возможность достижения цели доказывания, что называется «любой ценой». Иными словами, стремление законодателя к недопущению судебных ошибок, поддерживается полным отсутствием в УПК РФ чьих-либо обязанностей, связанных с поиском истины. Что же касается не столько истинного, сколько достоверного знания об обстоятельствах совершенного преступления, то оно обязательно должно иметь место только в случаях постановления обвинительного приговора, поскольку он не может основываться на предположениях. К оправдательному приговору такого требования закон не предъявляет. Для его вынесения суду достаточно достоверно убедиться лишь в том, что виновность подвергнутого уголовному преследованию лица не нашла своего подтверждения в ходе судебного разбирательства уголовного дела.

Итак, доказывание - это единственный способ познания в уголовном процессе. Его начало справедливо связывается с возбуждением уголовного дела. Далее, доказательственная деятельность может иметь место на всех последующих стадиях уголовного процесса. Но вне зависимости от этапа, на котором находится уголовное судопроизводство, целью доказывания является установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, путем собирания, проверки и оценки доказательств. Однако эта цель может быть достигнута лишь при условии, что в процессе ее достижения не нарушались законы логики: тезис не подменялся аргументом, аргументов достаточно и они являются убеждающими, а в умозаключениях нет противоречий. Для того чтобы понять это лучше, рассмотрим каждый компонент процесса доказывания подробно.

Собирание доказательств выражается в системе действий, направленных на обнаружение, фиксацию и изъятие любых следов преступного события.

Правом собирать доказательства наделены следующие участники уголовного судопроизводства:

1. дознаватель, следователь, прокурор, суд – уполномочены осуществлять собирание доказательств путем проведения следственных и иных процессуальных действий (ч.1 ст.86 УПК РФ);
2. подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители – наделены правом, собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств (ч.2 ст.86 УПК РФ);
3. защитник – вправе собирать доказательства путем:

• получения предметов, документов и иных сведений;
• опроса лиц с их согласия;
• истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии (ч.3 ст.86 УПК РФ).

Данные органы и организации обязаны выдавать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее чем в месячный срок со дня получения запроса адвоката.

В отличие от собирания, проверка доказательств может производиться лишь дознавателем, следователем, прокурором и судом, причем, только следующими путями:

1. путем их сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле;
2. путем установления их источников;
3. путем получения доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (ст.87 УПК РФ).

Проверка доказательств включает в себя установление наличия их связи с уголовным делом, уточнение законности источника происхождения проверяемых сведений, выяснение степени их достоверности, полноты каждого доказательства, а также присутствие данных, подтверждающих соблюдение процессуальных правил собирания доказательств. Так, например, даже собранные на законных основаниях фактические данные не смогут признаваться доказательствами если:

1. сведения о них неточно или неполно зафиксированы в протоколе;
2. не была обеспечена сохранность доказательств;
3. не были созданы условия, исключающие их подмену или порчу;
4. исключена возможность их проверки.

Обычно одно и тоже доказательство проверяется как сразу, по факту его получения, так и позже, по мере поступления новых сведений. Существование такого способа изучения его содержания обусловлено тем, что первоначальная проверка доказательства чаще всего бывает недостаточной для его последующей оценки с позиций достоверности. Поэтому результаты предварительной проверки доказательства должны сопоставляться с результатами контрольной проверки как его самого, так и каждого нового доказательства. Только после этого, как минимум дважды проверенное доказательство, должно окончательно оцениваться с позиций достоверности.

Таким образом, неоднократная проверка помогает объективно оценить каждое доказательство, а затем и всю их собранную совокупность.

Оценка доказательств является последним компонентом, завершающим процесс доказывания. Хотя в действительности она производится на всем его протяжении. Иначе говоря, собирание доказательств, а тем более их проверка, постоянно сопровождается их же оценкой. В противном случае, дознаватель, следователь, прокурор и суд просто не смогли бы продвигаться вперед. В качестве отдельной логической операции оценка доказательств выделяется лишь тогда, когда на основе уже установленных фактов и сведений о них, возникло новое знание об обстоятельствах, подлежащих доказыванию.

Вместе с тем, проверка и оценка доказательств по своему содержанию не совпадают. Проверка если и подразумевает мыслительную деятельность, то только на фоне совершения предусмотренных законом практических действий.

Оценка – исключительно мыслительная деятельность, логическая операция в форме оценочных суждений типа: подтверждается причастность того или иного лица к совершению преступления или нет, состав какого преступления усматривается в его действиях и т.д.

Оценке подлежат: вначале каждое доказательство с позиций их относимости, допустимости и достоверности, а затем совокупность доказательств с позиции их достаточности для разрешения уголовного дела (ч.1 ст.88 УПК РФ).

Содержание оценки доказательств, как и всего процесса доказывания едино. Из определения таких обязательных свойств доказательств, как относимость, допустимость, достоверность и достаточность оно складывается условно.

Здесь уместно напомнить, что относимость доказательств является таким их свойством, которое свидетельствует о наличии связи между фактами, сведениями о них, источниками доказательств и обстоятельствами, подлежащими доказыванию по конкретному уголовному делу. Допустимость доказательств призвана подтверждать соблюдение требований закона, предъявляемых к их форме. В соответствии со ст.88 УПК РФ прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе. В этом случае оно не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт. Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст.ст.234 и 235 УПК РФ. Достоверность – соответствие действительности фактов, сведений о них, а также надежность их источников. Достаточность доказательств означает, что на основе собранной их совокупности может быть сделан соответствующий логический вывод, предопределяющий вынесение предусмотренного законом решения.

Не связывая какими-либо жесткими формальными условиями оценку доказательств, закон предусмотрел некоторые непреложные правила, создающие благоприятные условия для получения объективного результата.

Эти правила адресованы только тем участникам процесса доказывания, которые несут ответственность за производство по делу и уполномочены принимать решения. Все они возведены в ранг принципа уголовного судопроизводства (ст.17 УПК РФ) и состоят в следующем:

1. никакие доказательства не имеют заранее установленной силы;
2. каждое из них должно оцениваться судом, прокурором, следователем и дознавателем на основе внутреннего убеждения;
3. оценка каждого доказательства должна быть основана на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств;
4. оценивая доказательства, суд, прокурор, следователь и дознаватель, должны руководствоваться законом и совестью.

Названные правила объединены общим названием – свобода оценки доказательств. Однако эта свобода не является произвольной. Она имеет отчетливые правовые границы, предопределенные совокупностью имеющихся в уголовном деле сведений и полномочиями участников процесса доказывания.

Так, например, свободная оценка доказательств может производиться не только судом, прокурором, следователем и дознавателем, но и всеми другими участниками доказательственной деятельности. Однако по ее результатам не могут быть приняты итоговые процессуальные решения. По этому поводу в специальной литературе правильно отмечалось, что оценка доказательств может быть рекомендательной и властной, в зависимости от того, кто из субъектов оценивает доказательства.

В то же время, даже тогда, когда оценка доказательствам была дана уполномоченным на это участником уголовного судопроизводства, за всеми другими сохраняется право на свою собственную оценку. Так, например, в случае несогласия с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, следователь обязан представить свои письменные возражения руководителю следственного органа, который информирует об этом прокурора (ч.3 ст.38 УПК РФ). Или, скажем, суд, давая оценку доказательствам, не связан мнением сторон по этому вопросу.

Оценивая доказательства, и суд, и прокурор, и следователь, и дознаватель должны руководствоваться законом и совестью. Их внутреннее убеждение – это не что иное, как познавательный результат, в основе которого собранные, проверенные и получившие надлежащую оценку доказательства. Безусловное соблюдение норм права и чувство нравственной ответственности за свою убежденность, выступают в качестве внешнего и внутреннего критериев оценки всей доказательственной деятельности, а также побудительным мотивом для вынесения справедливых решений.

Метод оценки доказательств по внутреннему убеждению пока остается лучшим. Даже, несмотря на то, что нередко отсутствие или недостаточность доказательств по уголовному делу подменяются субъективной уверенностью участников процесса доказывания в собственной правоте. Это закономерно, поскольку при оценке доказательств, внутреннее убеждение не формируется без влияния опыта, прецедента, веры, личного, представляемого или защищаемого интереса. Полагаем, что такое положение дел сохраниться до тех пор, пока накопление и изучение закономерных сочетаний доказательственных фактов приведет к созданию системы криминалистических алгоритмов и программ, предназначенных для оптимизации деятельности, непосредственно связанной с оценкой доказательств. Их разработка в обозримом будущем, является реальной и вполне посильной задачей. Это подтверждается тем, что каждому виду или группе однородных преступлений присущ определенный набор доказательственных фактов. В своем большинстве они присутствуют почти во всех уголовных делах об этих преступлениях и в разном сочетании используются для обоснования решений, принятых по результатам доказывания.

Прежде чем завершить рассмотрение этого вопроса, необходимо остановиться еще и на рассмотрении значения результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам и принятого сейчас порядка их использования в уголовном судопроизводстве.

Результаты оперативно-розыскной деятельности – это сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливаемых, совершающих или совершивших преступления и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда (п.361 ст.5 УПК РФ). Порядок их представления дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд регламентирован специальной, согласованной с Генеральной прокуратурой РФ, межведомственной Инструкцией. В ней речь идет о результатах оперативно-розыскной деятельности, которые соответствуют предъявляемым к ним требованиям и могут:

1) служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела (в таком случае они должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем (если оно известно), и очевидцах преступления (если они известны); о местонахождении предметов и документов, которые могут стать вещественными доказательствами; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела)230;

2) быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий (в этом случае они должны содержать сведения о местонахождении лиц, скрывающихся от органа предварительного расследования и суда, о лицах, которым известны обстоятельства и факты, имеющие значение для уголовного дела, о возможных источниках доказательств, о местонахождении предметов, перечисленных в ч.1 ст.81 УПК РФ, о других фактах и обстоятельствах, позволяющих определить объем и последовательность проведения процессуальных действий, выбрать наиболее эффективную тактику их производства, выработать оптимальную методику расследования по конкретному уголовному делу)231;

3) использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями УПК РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств (в данном случае они должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств, содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на оперативно-розыскные мероприятия, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе)232.

Результаты оперативно-розыскной деятельности представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления или сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности. К каждому из них могут прилагаться полученные при проведении оперативно-розыскных мероприятий фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы, видеозапись, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, акты, справки, другие документы, а также иные материальные объекты, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством могут быть признаны вещественными доказательствами. Способ фактической передачи результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, следователю, прокурору или в суд избираются органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в каждом конкретном случае с учетом требований нормативно-правовых актов, регулирующих организацию делопроизводства. Основанием для этого служит соответствующее постановление, утвержденное руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (начальником или его заместителем). Оно составляется в двух экземплярах, первый из которых направляется дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, второй – приобщается к материалам дела оперативного учета или, в случае его отсутствия, к материалам специального номенклатурного дела.

Оформлению постановления и фактической передаче результатов оперативно-розыскной деятельности может предшествовать рассмотрение вопроса о необходимости рассекречивания сведений, составляющих государственную тайну, содержащихся в представляемых результатах оперативно-розыскной деятельности и их носителей. В таком случае руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (начальником или его заместителем), выносится постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну и их носителей.

Как и любые другие сведения, результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в процессе доказывания, но при том непременном условии, что они отвечают всем требованиям, предъявляемым УПК РФ к доказательствам (ст.89 УПК РФ). В противном случае, они должны оцениваться как недопустимые.

Таким образом, сведения, полученные оперативным путем, могут быть признаны доказательствами лишь при соблюдении следующих условий:

1. оперативно-розыскные мероприятия производились в соответствии с Законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности»;
2. полученные в результате их проведения сведения имеют непосредственное отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу;
3. они собраны и проверены в порядке, установленном УПК РФ.

Таким образом, факт безусловного соблюдения предусмотренного законом процессуального порядка получения информации фигурирующей в уголовном деле, является решающим при определении ее допустимости. По этому же признаку проводится разграничение доказательств от всех других данных (в т.ч. полученных оперативным путем), поступивших дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или суду.

Такая постановка вопроса в УПК РФ означает, что предметы, документы, конфиденциальные сведения, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий, способны трансформироваться в доказательства только путем производства следственных и иных процессуальных действий. Это вполне согласуется с предназначением оперативно-розыскной деятельности, поскольку негласное документирование, как правило, преследует две взаимосвязанные цели: во-первых, выявление любых сведений, имеющих отношение к преступлению; во-вторых, обеспечение реальной возможности их использования в процессе доказывания.

Так, например, при представлении дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных при проведении оперативного эксперимента, проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, к ним прилагается постановление о проведении данного оперативно-розыскного мероприятия, утвержденное руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (начальником или его заместителем). Если в результате проведения, например, проверочной закупки не удалось в достаточной степени задокументировать подготавливаемое, совершаемое или совершенное противоправное деяние, то ее результаты приобщаются к материалам повторной проверочной закупки, содержащим признаки преступления, которые представляются следователю или прокурору в порядке, установленном соответствующей Инструкцией.

В случае представления дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении оперативно-розыскного мероприятия. Представление результатов оперативно-розыскной деятельности, содержащих сведения об организации и тактике проведения оперативно-технических мероприятий, используемых при их проведении технических средствах, о штатных негласных сотрудниках оперативно-технических и оперативно-поисковых подразделений, должно в обязательном порядке согласовываться с исполнителями соответствующих мероприятий.

Завершая рассмотрение этого вопроса, следует коротко остановиться на преюдиции (от лат. praejudicio - предрешение). Этим термином принято именовать существующую принципиальную возможность у суда, прокурора, следователя, дознавателя по признанию без дополнительной проверки и повторного доказывания обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным решением по какому-либо другому делу.

Так, в частности, по уголовным делам закон допускает принимать во внимание без дополнительной проверки обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства. Однако такой приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Таким образом, преюдициальные сведения могут использоваться в доказывании при существовании следующих процессуальных условий:

1. наличие вступившего в законную силу приговора или иного решения суда;
2. установленные им обстоятельства;
3. отсутствие сомнений по поводу достоверности этих обстоятельств у суда, прокурора, следователя, дознавателя;
4. признание ими этих обстоятельств достоверными без дополнительной проверки.

Однако преюдиция распространяется только на лиц, участвовавших в предыдущем и последующих процессах, и на их правопреемников. В отношении третьих лиц преюдиция судебного решения не действует. В некоторых случаях она может отпасть. Например, после пересмотра вступившего в законную силу решения ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Предмет и пределы доказывания

Уголовно-процессуальное законодательство РФ обязывает суд, прокурора, следователя, дознавателя выносить законные, обоснованные и мотивированные решения (ч.4 ст.7 УПК РФ). Это требование выполнимо лишь при условии установления подлежащих доказыванию обстоятельств. При отсутствии четкого представления о каждом из них, доказательственная деятельность названных участников уголовного судопроизводства будет являться беспредметной, не имеющей познавательных границ. Во избежание этого, глава, посвященная доказательствам в уголовном судопроизводстве, начинается с последовательного перечисления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовным делам, и только после этого дается определение самих доказательств и их источников.

Так, в соответствии со ст.73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу доказыванию подлежат:

1. событие преступления (в т.ч. время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления;
2. виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;
3. обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;
4. характер и размер вреда, причиненного преступлением;
5. обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;
6. обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;
7. обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;
8. обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)238.

Кроме того, также подлежат выявлению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Таким образом, выяснение имело ли место событие преступления в уголовном судопроизводстве всегда является первоочередным. Если выяснится, что оно отсутствует, то производство по уголовному делу должно быть прекращено по п.1 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Под событием преступления принято понимать лишь сам факт случившегося общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законодательством РФ под угрозой наказания. Его процессуальное познание предполагает доказывание целого ряда других фактов, всесторонне характеризующих познаваемое действие (бездействие), в т.ч. время, место, способ совершения преступления и другие важные обстоятельства. Одни из них могут являться обязательными признаками объективной стороны состава преступления (место и время), другие обязательным его элементом (способ совершения).

Время, в частности, требуется устанавливать для точного определения длительности интересующих следствие и суд явлений, процессов, последовательности протекания составляющих их эпизодов и др. Место выясняется для определения нахождения и принадлежности помещения или участка местности где происходило исследуемое событие и т.д. Иногда практические работники ошибочно отождествляют событие преступления с его составом, что является недопустимым.

После события преступления доказыванию подлежат виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.

Основным признаком субъективной стороны состава преступления признается вина. В доктринальном толковании это психическое отношение субъекта к совершенному им деянию и его последствиям, выражающееся в форме умысла (прямого или косвенного) или неосторожности (по легкомыслию или по небрежности). Мотивом же является побудительный стимул, источник активной деятельности человека, т.е. то, что, побуждает его совершить общественно опасное деяние. Преступления, в которых присутствуют мотив и цель, совершаются только с прямым умыслом. Причем, в одних случаях они являются квалифицирующими признаками, в других – обстоятельствами, смягчающими или, наоборот, отягчающими ответственность.

Личность обвиняемого изучается в процессе доказывания с целью познания комплекса присущих ему признаков, свойств, связей, отношений, вообще, и оказавших влияние на событие преступления, в частности. Сведения о личности обвиняемого призваны способствовать не только раскрытию и расследованию преступления, но и вынесению справедливого приговора.

Характер и размер ущерба, причиненного преступлением, в отдельных случаях влияют на квалификацию преступления. Но чаще всего достоверные сведения на этот счет необходимы для решения вопроса о возмещении вреда.

Далее должно устанавливаться наличие (отсутствие) обстоятельств, исключающих преступность деяния. Такими обстоятельствами принято считать сопутствующие ему явления, при наличии которых действия лица, формально подпадающие под признаки преступления, не образуют его состава, поскольку совершены для защиты охраняемых законом интересов. В их числе значатся:

• необходимая оборона (ст.37 УК РФ);
• причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст.38 УК РФ);
• крайняя необходимость (ст.39 УК РФ);
• физическое или психическое принуждение (ст.40 УК РФ);
• обоснованный риск (ст.41 УК РФ);
• исполнение приказа или распоряжения (ст.42 УК РФ).

Полагаем, что в п.5 ч.1 ст.73 УПК РФ использована не совсем точная формулировка рассматриваемого обстоятельства. Дело в том, что в уголовном законодательстве говорится только лишь об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (гл.8 УК РФ), т.е. об обстоятельствах, исключающих его же наказуемость, в нем не сказано ничего. Между тем, в российском уголовном судопроизводстве признание судом преступности деяния не всегда влечет его наказуемость, т.к. действующее уголовно-процессуальное законодательство допускает возможность постановления обвинительного приговора без назначения наказания (п.3 ч.5 ст.302 УПК РФ).

Кроме наличия (отсутствия) обстоятельств, исключающих преступность деяния, при доказывании по уголовному делу должны устанавливаться обстоятельства смягчающие или отягчающие наказание. Они предусмотрены ст.ст.61 и 63 УК РФ. Причем если перечень из обстоятельств, смягчающих наказание примерный, то обстоятельства, отягчающие наказание, приводятся законодателем самым исчерпывающим образом. И те, и другие, не входят в число признаков состава преступления. Они применяются лишь для формирования точной характеристики степени общественной опасности совершенного преступления и личности, подвергаемого уголовному преследованию лица. Каждое из таких обстоятельств должно учитываться судом при назначении наказания.

Помимо этого в процессе доказывания должны устанавливаться любые обстоятельства, влекущие за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, по основаниям, предусмотренным гл.гл.11 и 12 УК РФ. Этими главами предусмотрено, что освобождение от уголовной ответственности может иметь место:

• в связи с деятельным раскаянием (ст.75 УК РФ);
• в связи с примирением с потерпевшим (ст.76 УК РФ);
• в связи с истечением сроков давности (ст.78 УК РФ).

Что же касается освобождения от наказания, то оно происходит в следующих формах:

• условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст.79 УК РФ);
• замена не отбытой части наказания более мягким видом наказания (ст.80 УК РФ);
• в связи с болезнью (ст.81 УК РФ);
• отсрочка беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст.82 УК РФ);
• в связи с истечением срока давности обвинительного приговора суда (ст.83 УК РФ).

Начиная с 2006 года, закон обязал субъектов доказывания выяснять обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст.1041 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества, либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Обратим внимание на то, что ст.1041 УК РФ предусматривает конфискацию имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера, предполагающей принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства следующего имущества:

а) денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных ч.2 ст.105, ч.2 ст.111, ч.2 ст.126, ст.ст.127.1, 127.2, 146, 147, 164, ч.ч.3 и 4 ст.184, ст.ст.186, 187, 188, 189, ч.3 и 4 ст.204, ст.ст.205, 205.1, 205.2, 206, 208, 209, 210, 212, 222, 227, 228.1, 229, 231, 232, 234, 240, 241, 242, 242.1, 275, 276, 277, 278, 279, 281, 282.1, 282.2, 285, 290, 355, ч.3 ст.359 УК РФ (всего 45 статей), и любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;

б) денег, ценностей и иного имущества, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы;

в) денег, ценностей и иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации);

г) орудий, оборудования или иных средств совершения преступления, принадлежащих обвиняемому.

Если имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит только та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него. Имущество, переданное осужденным другому лицу (организации), подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий.

Что же касается обстоятельств, способствовавших совершению преступления, то они подлежат выявлению, но не доказыванию. Это необходимо для устранения последствий совершенного преступления и предупреждения совершения подобных противоправных действий в будущем, т.е. в целях профилактики.

Таким образом, совокупность обстоятельств, перечисленных в ст.73 УПК РФ, образует основу предмета доказывания по уголовному делу, охватывая собой только те обязательные сведения, которые необходимо установить, для его дальнейшего разрешения по существу. Тем не менее, перечень этих обстоятельств, в сущности, является минимальным, а его четкое законодательное закрепление отнюдь не предполагает то, что доказывание по уголовным делам во всех случаях должно протекать «на один манер». Помимо названных обстоятельств, дознавателю, следователю и суду приходится выяснять события, предшествовавшие и сопутствовавшие преступлению, а также вызванные фактом его совершения.

Анализ следственной и судебной практики свидетельствует, что практически по каждому уголовному делу, познаются не только обстоятельства, упомянутые в тексте закона, но и многочисленные доказательственные факты, используемые для их подтверждения или обоснования. В процессуальной литературе их называют промежуточными или побочными. В доказывании они служат для установления «основных» фактов и, конечно же, любых сведений о них. Но чаще всего, они необходимы для аргументации выдвинутого тезиса, например, о несвоевременном оказании медицинской помощи при дорожно-транспортном происшествии, о существовании неприязненных отношений у обвиняемого с потерпевшим, при проверке алиби, т.е. нахождения подозреваемого или обвиняемого в момент совершения преступления в другом месте (п.1 ст.5 УПК РФ) и т.п. Факты такого рода в статусе косвенных доказательств, призваны подтверждать или опровергать факты более значимые. Причем, и те, и другие требуют доказывания, как в положительной, так и в отрицательной форме, т.е. как имевшие или не имевшие места в действительности.

В отличие от обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовным делам, познание доказательственных фактов, равно как и сведений о них, не является целью доказывания. Они лишь средства ее достижения. И вот почему.

Как было выяснено, перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, однозначно определен законом, что придает каждому из них обязательную силу. Такой же перечень, но уже из доказательственных фактов если и можно составить заранее, то только по конкретному уголовному делу и очень приблизительно. Придать ему универсальную форму и соответственно силу закона пока не представляется возможным по причине уникальности и редкой повторяемости деталей (особенно мелких) совершения преступлений определенного вида или группы. Однако это совсем не означает, что доказательственные факты не должны обладать всеми свойствами доказательств. Относимость, допустимость и достоверность должны быть присущи каждому из них в полной мере.

Все это позволяет утверждать, что доказательственные факты – неотъемлемая часть предмета доказывания по конкретному уголовному делу.

Причем, если обстоятельства, перечисленные в ст.73 УПК РФ, по известным причинам всегда являются в предмете доказывания основными его компонентами, то доказательственные факты, необходимые для их подтверждения и обоснования, должны рассматриваться, как компоненты производные.

Если производные компоненты по своему доказательственному значению примерно одинаковы, то среди основных компонентов предмета доказывания принято выделять главный факт. В концентрированном виде, его олицетворяют три основных вопроса, подлежащие разрешению судом и присяжными заседателями:

• доказано ли, что соответствующее деяние имело место;
• доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
• виновен ли подсудимый в совершении этого деяния (ст.ст.299 и 339 УПК РФ).

Обобщив сказанное, делаем вывод: главным в доказывании является факт виновного совершения определенным лицом общественно опасного деяния, запрещенного УК РФ под угрозой наказания. Именно его установление фактически является одной из важнейших задач предварительного расследования, а затем и судебного рассмотрения уголовного дела. Все другие компоненты предмета доказывания устанавливаются в целях выяснения главного факта, в противном случае их процессуальное познание теряет всякий смысл. В специальной литературе по этому поводу правильно отмечалось, что не установление главного факта означает, что преступление осталось нераскрытым. «Не установление же других обстоятельств, хотя и снижает эффективность судопроизводства, но не исключает полностью результативного завершения дела…».

Законодательное признание главного факта придает определению предмета доказывания четкую направленность, поскольку происходит с учетом требований норм не только уголовно-процессуального, но и уголовного закона, которые должны быть применены в данном случае.

Таким образом, под предметом доказывания в уголовном судопроизводстве следует понимать совокупность юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению в процессе доказывания, для последующего принятия решений, соответствующих уголовному и уголовно-процессуальному законодательству РФ. Уже указывалось, что предъявляемые к ним требования предполагают наличие связи соответствия между установленными по уголовному делу обстоятельствами и правовыми основаниями принятия таких решений.

Как правило, для досудебного и для судебного производства предмет доказывания одинаков. Однако по мере продвижения уголовного процесса, объем выясненных обстоятельств может увеличиваться или, наоборот, уменьшаться, поскольку некоторые ранее доказанные факты могут быть признаны судом несущественными или недопустимыми.

Известно, что одни и те же процессуальные решения по различным уголовным делам основываются на далеко не одинаковых доказательствах.

Например, совокупность обстоятельств, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела, предъявления обвинения, избрания меры пресечения или, скажем, проведения обыска, как правило, всегда бывает индивидуальной. Это объясняется тем, что довольно часто закон не устанавливает какая именно совокупность сведений является достаточной для принятия того или иного решения по уголовному делу. Этот критерий устанавливается самими субъектами доказывания в каждом случае индивидуально. Именно поэтому впоследствии оценка обоснованности принятых ими решений производится не только с позиций познания отдельных компонентов предмета доказывания, но и по результатам выяснения его же пределов.

Понятие пределов доказывания, порядок их определения на протяжении многих лет в науке и практической деятельности является дискуссионным. Об этом свидетельствует широкий диапазон точек зрения относящихся к этой процессуальной категории. Так, одни процессуалисты отождествляют пределы доказывания с его же предметом. Другие, трактуют пределы доказывания не иначе, чем степень доказанности обстоятельств дела. Третьи, под пределами доказывания понимают не только объем требуемых доказательств, но и необходимых для их получения процессуальных действий, обеспечивающих познание всех компонентов предмета доказывания. Наиболее распространенной в научной литературе точкой зрения является понимание пределов доказывания в качестве совокупности доказательств, необходимой и достаточной для установления обстоятельств, имеющих значение для дела.

Существование такого широкого спектра точек зрения обусловлено тем, что, в отличие от обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовным делам, указания, относящиеся к пределам доказывания, в УПК РФ, в сущности, никак не конкретизированы. Выражаясь еще точнее: пределы доказывания охарактеризованы в нормах закона лишь в той мере, которая создает базу для проверки обоснованности решения, позволяющей определить, на все ли необходимые вопросы найдены ответы, а главное, являются ли они достаточными для обоснования достоверности сделанных по результатам доказывания, выводов.

Таким образом, пределами доказывания являются допустимые границы деятельности участников уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке доказательств, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Здесь вполне уместна аналогия с осью координат. Так, если предмет доказывания представить в качестве познавательных границ исследования обстоятельств дела, по горизонтали, то пределы доказывания, свидетельствующие о глубине их познания, можно условно определить как границы по вертикали. В контексте сказанного представляется правильным связывать пределы доказывания не только с основательностью познания входящих в предмет доказывания обстоятельств, но и с объемом выявленных при этом доказательственных фактов.

В отличие от предмета доказывания, его пределы не зависят от особенностей конкретного дела и квалификации преступления. Во многом они определяются стадией уголовного судопроизводства и последствиями итоговых процессуальных решений, которые принимаются по результатам доказывания.

Причем, если, принимая промежуточные решения, дознаватель, следователь и суд могут оперировать вероятным знанием, то их итоговые решения могут основываться только на достоверных сведениях. Это вполне закономерно, поскольку не что иное, как вероятность «…является одной из форм получения достоверного знания».