Личность преступника и жертва преступления

Личность преступника является одним из элементов предмета криминологии, и это показывает, какое значение придает криминология личностному фактору для понимания причин преступного поведения. При изучении личности преступника и причин преступного поведения в криминологии можно выделить два противоположных подхода: 1) вульгарно-социологический (бихевиористский), который всякую активность личности сводит к схеме «внешний стимул—реакция» (как говорят некоторые психологи, человек в этом случае предстает «большой белой крысой»); 2) ему противоположный, который, отрывая личность от социальной среды, причины преступного поведения находит в основном в индивидуальных особенностях личности, чаще всего биологического порядка.

Понятие «личность преступника»

Под личностью преступника понимается такая относительно устойчивая совокупность социальных свойств и отношений лица, совершившего преступление, которые во взаимодействии с внешними факторами обусловили его преступное поведение. В этом понятии говорится именно о личностных (т.е. не врожденных, а социально приобретенных) и криминологически значимых (т.е. както связанных с преступлением) свойствах.

Проблема личности преступника в криминологии весьма сложна и дискуссионна, а сложность проблемы предопределяет и существование разных точек зрения по этому вопросу. Сам термин «личность преступника» в криминологии является достаточно устоявшимся, и споры вызывают именно его содержание и сфера применимости.

Одни криминологи (Г.М. Резник, И.И. Карпец, А.М. Яковлев) считают, что нет никакой теоретической ценности или практической полезности в общем понятии «личность преступника». Все лица, совершившие преступление, имеют только одно общее свойство, притом юридического порядка, — каждый из них нарушил закон.

А для этого достаточно традиционного и очень точного по своему содержанию понятия «субъект преступления». Хотя они не отрицают, что понятие «личность преступника» можно применять к отдельным категориям преступников — злостным, особо опасным, профессиональным и т.д.

Другие криминологи (Ю.М. Антонян, Н.С. Лейкина, В.Д. Филимонов), говоря о недостаточности понятия «субъект преступления» для целей криминологического анализа, подчеркивают необходимость изучения социально-демографических, уголовно-правовых, психологических и иных особенностей лиц, совершивших преступление, для понимания причин и механизма преступного поведения. В понятие «личность преступника» они включают не признаки субъекта преступления, которые имеют значение для определения оснований уголовной ответственности (определенный возраст и вменяемость), и не все многообразие свойств личности, а только криминологически значимые свойства — такие особенности личности, которые в совокупности с иными обстоятельствами обусловили совершение преступления.

Изучение личности преступника позволяет выявить свойства личности, которые должны быть объектом профилактического воздействия, а также социальные условия, которые сформировали эти свойства. Кроме того, «субъект преступления» — понятие уголовного права, оно используется для определения оснований уголовной ответственности.

«Личность преступника» — криминологическое понятие, используется для изучения причин преступлений и выработки мер для их предупреждения.

Это формальное, хотя и весьма существенное, различие данных понятий. Из него проистекает и различие методов. Личность преступника изучается психологическими и социологическими методами: наблюдением, тестированием, монографическим (биографическим) опросом (осужденных, сотрудников правоохранительных органов), анализом первичной документации (изучение уголовных дел, заключений психологических и судебно-психиатрических экспертиз), сравнительным анализом (методика контрольных групп) и т.д.

Трудности определения общего понятия «личность преступника» достаточно очевидны. С одной стороны, включение в это понятие каких-то особых, присущих только преступникам, личностных свойств фактически ведет к морально-психологической форме ломброзианства.

С другой — если оно характеризуется только одним признаком — виновность в совершении преступления, то нельзя разграничить понятие «личность преступника» с понятием «субъект преступления». Не случайно в вопросе об интервале существования личности преступника нет единодушия. Одни криминологи считают, что эта личность существует с момента совершения преступления и до отбытия наказания, другие — с момента осуждения и до момента исправления.

Среди сторонников личности преступника существуют разные трактовки содержания этого понятия. Одни рассматривают его как некоторую научную абстракцию, необходимую для теоретического анализа, поскольку в этом понятии обобщаются реальные криминогенные качества, выявленные у отдельных преступников. Другие считают, что в понятии «личность преступника» отражается тот реальный факт, что преступникам присущи некоторые типичные черты, отличающие их от других людей, т.е. преступник — это специфический социальный тип личности.

В личности преступника многие криминологи пытаются выделить главный компонент, наиболее отчетливо выражающий ее социальное качество. Таковым качеством является состояние повышенной готовности (предрасположенности) к преступному поведению (Б.В. Волженкин, А.Б. Сахаров, В.Д. Филимонов). Для обозначения этой предрасположенности используются разные термины: «асоциальная направленность», «антиобщественная установка», «общественная опасность».

Такой подход, особенно понятие «общественная опасность» личности преступника, вызывает категорическое возражение некоторых криминологов (Ю.Д. Блувштейн, И.И. Карпец, А.М. Яковлев), поскольку это означает возврат к теории «опасного состояния», превентивному уголовному праву и подрывает режим законности.

Именно представление о преступнике как об особом социальном типе и вызывает в криминологии наибольшие споры. Как известно, эту проблему обозначил Ч. Ломброзо (и в этом его заслуга), но он рассматривал преступника как особый антропологический тип.

Структура личности преступника

Следует различать криминологическую характеристику преступника и структуру личности преступника, хотя эти понятия и взаимосвязаны.

Криминологическая характеристика преступника представляет собой систему признаков, которые в совокупности характеризуют лицо, совершившее преступление, и прямо или косвенно связаны с его совершением. Эта характеристика, как правило, включает в себя:

• социально-демографические признаки — пол, возраст, образование, род занятий, семейное положение и т.д.;
• уголовно-правовые признаки — форма вины, повторность, соучастие и т.д.;
• социально-нравственные признаки — взгляды, убеждения, ценностные ориентации и т.д.;
• психофизиологические признаки — особенности эмоциональных, волевых и интеллектуальных качеств.

Личность — не набор отдельных, изолированных свойств, а система взаимосвязанных качеств, имеющая определенную структуру.

Структура личности преступника (она соответствует общей структуре личности) есть соотношение основных сфер (подструктур) личности, формирующихся в деятельности и в ней же проявляющихся.

Это три основные подструктуры: 1) потребностно-мотивационная; 2) ценностно-нормативная; 3) статусно-ролевая.

Потребностно-мотивационная подструктура. Основными ее элементами являются мотивы, потребности, интересы. Потребность — это состояние нуждаемости в чем-либо, некоторой нехватки чеголибо, которую организм пытается восполнить. Потребности являются источником человеческой активности. Мотив — это внутреннее побуждение к деятельности, направленной на удовлетворение потребности.

Так, голод как мотив побуждает человека к поиску пищи (предмет потребности). Побуждения могут быть как осознаваемыми, так и неосознаваемыми (бессознательными), поэтому не бывает безмотивных преступлений, но есть преступления немотивированные, когда субъект не может объяснить (даже самому себе) побудительные мотивы своих действий.

Психологическое понятие «мотив» широко используется и в уголовном праве, и в криминологии. В уголовном праве мотив — это факультативный признак субъективной стороны, а по некоторым составам он является и предметом доказывания. В криминологии мотив — это то, что предшествует преступному деянию, а некоторые криминологи рассматривают мотив как субъективную причину преступления. Особенно часто потребности и мотивы привлекаются для объяснения таких разнородных преступлений, как преступления против собственности (корыстный мотив) и сексуального характера (сексуальная потребность).

Ценностно-нормативная подструктура. Основными ее элементами являются ценности, ценностные ориентации, взгляды, убеждения, нормы. В криминологии весьма распространена точка зрения, что у преступников в наибольшей степени деформирована именно эта сфера. Преступники могут различаться мотивами, интересами, социальными статусами и т.д., а общее у них одно — деформация ценностно-нормативной сферы.

Сам факт совершения преступления свидетельствует об этом. Поскольку отношение к ценностям и охраняющим их нормам в наиболее систематизированном виде выражается в правовом (и нравственном) сознании личности, то дефектность (искаженность) правосознания является достаточно достоверным индикатором деформации ценностно-нормативной сферы.

С этих позиций и вопрос о личности преступника можно сформулировать по-другому. Вопрос не в том, есть ли у преступников хоть одно какое-то особое свойство, которого нет у других людей (это не доказано и, возможно, недоказуемо), а в том, есть ли у всех преступников хоть одно общее свойство, не обязательно присущее только им. С высокой степенью вероятности можно предположить, что об щим свойством является искаженность правосознания, хотя его дефекты могут встречаться и у людей, не совершавших преступления.

Статусно-ролевая подструктура. Основные ее элементы — социальные статусы, роли, функции. Статус — это положение (позиция), которое занимает индивид (или группа) в социальной структуре и которое характеризуется определенными правами и обязанностями.

Роль — это модель поведения, реализующая статусные предписания.

В уголовном праве статусно-ролевые характеристики учитываются и при квалификации преступлений (специальный субъект), и при назначении наказания (лишение права занимать определенные должности; лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград). В криминологии статусы и роли имеют значение и для выделения видов преступности (преступность несовершеннолетних; должностная преступность), и для выявления причин и условий для преступлений.

Поскольку человек обладает множеством статусов и исполняет множество ролей, то возможна ситуация, при которой предписания и обязательства одного статуса (роли) вступают в противоречие с предписаниями другого статуса. Это называется статусно-ролевым конфликтом. Такой конфликт типичен, например, для осужденных в исправительных учреждениях. Или если вспомнить теорию нейтрализации, то один из приемов («обращение к более важным обязательствам») сводится к попытке оправдать свое поведение наличием именно такого конфликта.

Иными словами, структура показывает нам срез личности в трех аспектах: 1) психологическом; 2) социально-психологическом; 3) социологическом. В такой структуре нет биологического фактора.

И это не случайно, поскольку личность — явление чисто социальное, социально детерминирована, и даже биологические потребности у человека социализированы.

Говорить о каком-то соотношении социального и биологического в личности, в том числе преступника (как это иногда делается), бессмысленно. Личностью не рождаются, ею становятся: человек рождается как организм, а формируется как личность. Личность — это мера социального в человеке. Но реально действует именно человек, а он — существо биосоциальное. Вопрос о соотношении социальных и биологических начал в человеке и его поведении, в том числе преступном, вполне правомерен и должен являться предметом криминологического исследования.

Влияние биологических, в том числе генетических, особенностей человека на его поведение несомненно. Личность формируется только на определенной биологической основе. Но вопрос заключается в том, могут ли причины специфически человеческого пове- дения, которым, в частности, является преступное, иметь биологическую природу. Принципиальный ответ на него состоит в том, что если поведение человека определяется главным образом его биологическими, природными свойствами, то такое поведение не может быть признано преступным. За поступки, которые не поддаются контролю сознанием и волей человека, он не несет ответственности.

Биологические особенности преступника могут рассматриваться лишь в качестве условий для преступления.

Воздействие биологического фактора на общее состояние преступности не может быть значительным и потому, что преступность непрерывно изменяется, а биологическая природа человека остается неизменной. И хотя объектом криминологического познания является человек в целом, для понимания причин преступного поведения ведущую роль играет изучение личности преступника.

Классификация преступников

Классификация есть разделение изучаемого множества объектов на классы по какому-либо признаку, называемому основанием классификации. При классификации необходимо соблюдать два обязательных условия: во-первых, основание должно быть одно и не меняться в процессе классификации; во-вторых, в классификации требуется представить все объекты изучаемого множества, а не какую-то их часть. Кроме того, криминологическая классификация, в том числе преступников, должна удовлетворять еще одному условию — способствовать познанию причин преступного поведения.

Любой признак криминологической характеристики преступника может быть основанием для классификации. Преступников можно разделить по признаку пола (мужчины и женщины), возраста (взрослые и несовершеннолетние), образованию и т.д. Такие классификации имеют важное научно-практическое значение, показывают степень распространенности того или иного признака среди преступников, но ничего не говорят о том, является ли этот признак существенным (типичным) для личности преступника. Поэтому криминологи пытаются построить классификации, разделяющие преступников на группы, существенно отличающиеся по своим характеристикам (такая классификация называется типологией).

Одна из первых классификаций преступников была предложена Э. Ферри: прирожденные, привычные, случайные, по страсти, душевнобольные.

Наиболее распространена (в обыденной жизни и правоприменительной практике) классификация преступников на два полярных типа: «случайные» и «злостные» (неисправимые). Еще в XIX в. Гриффитс, главный тюремный инспектор Англии, выступая на Женевском конгрессе по уголовной антропологии, предложил этот принцип классификации: «Необходимо разделить преступников на две большие категории: тех, которые никогда не должны были бы входить в тюрьму, и тех, которые никогда не должны были бы выходить из нее. Для случайных преступников тюрьма бесполезна.

Для привычных преступников тюрьма недостаточна».

Весьма популярна классификация, исходящая из мотива и способа действия: насильственный, корыстный и корыстно-насильственный тип преступника.

Распространенным основанием классификации является степень сформированности отрицательных личностных качеств преступника (степень их влияния на совершение преступления).

А.Б. Сахаров выделяет пять типов: 1) случайный; 2) ситуационный; 3) неустойчивый; 4) злостный; 5) особо опасный.

А.Г. Ковалев выделяет три типа личности преступника по степени криминальной зараженности: 1) глобальный, с полной криминальной зараженностью; 2) парциальный, с частичной зараженностью; 3) предкриминальный, для которого характерно решающее влияние ситуации.

А.И. Долгова говорит о криминогенном типе личности и выделяет три его подтипа: 1) последовательно-криминогенный, со стойкой антиобщественной установкой (представители этого типа не только используют подходящую ситуацию, а активно «приспосабливают» ее для своих преступных целей); 2) ситуативно-криминогенный, с неустойчивой антиобщественной установкой (представители этого типа используют подходящую ситуацию, но редко создают ее сами); 3) ситуативный (представители этого типа совершают преступления под решающим влиянием ситуации).

Есть и более детальные классификации. Так, Ю.М. Антонян всех корыстных преступников на основе их мотивации и личностного смысла преступной деятельности разделяет на пять типов: 1) утверждающийся; 2) дезадаптивный; 3) алкогольный; 4) игровой; 5) семейный.

Теоретическое значение классификации заключается в том, что она является первым необходимым шагом по упорядочиванию эмпирического материала и его теоретическому осмыслению. Практическая значимость классификации преступников обусловлена тем, что, с одной стороны, система предупреждения преступлений не может ориентироваться на представление о преступниках как о некоей однородной массе, требующей одинаковых средств воздействия. С другой — практически нельзя учесть индивидуальную неповторимость каждого преступника, хотя, разумеется, в работе по перевоспитанию преступников всегда учитываются индивидуальные особенности. Необходимы определенные классификации преступников, решающие как диагностические, так и прогностические задачи.

Жертва преступления

Для более глубокого понимания причин преступного поведения криминология изучает не только лиц, совершивших преступление, но и потерпевших от них. Как уже указывалось, раздел криминологии, занимающийся изучением жертв преступлений, называется виктимологией (от лат. victiта — жертва).

Виктимологическое понятие «жертва преступления» не тождественно уголовно-процессуальному понятию «потерпевший». Они не совпадают по объему (не всякая жертва признается потерпевшим и не всякий потерпевший является непосредственной жертвой, т.е. находившейся в контакте с преступником) и применяются в разных целях.

Виктимология изучает особенности личности и поведения жертв преступлений и их роли в механизме преступления, рассматривает криминологически значимые связи и отношения между преступником и жертвой, разрабатывает меры виктимологической профилактики. Возникновение виктимологии свидетельствует о развитии предмета криминологии.

В криминологии виктимологическая проблематика стала разрабатываться после выхода работ Б. Мендельсона (им был предложен и сам термин «виктимология») и монографии американского криминолога Г. фон Гентига «Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности» (1948).

Виктимология исходит из того, что существует взаимодействие (интеракция) между преступником и жертвой, что жертва не пассивный объект воздействия, а она сама определенным образом направляет и обусловливает поведение преступника. Г. Гентиг, предлагая особое внимание уделять жертве, исходил из практического соображения: в большинстве случаев преступник скрывается, а жертва известна. При знании взаимосвязи между ними будет открыт новый подход к обнаружению причин преступлений, а возможности предупреждения преступлений существенно расширятся.

Следовательно, для предупреждения преступлений имеет значение выявление не только факторов преступности, но и факторов виктимности.

В виктимологии повышенная способность (предрасположенность) в силу некоторых обстоятельств стать жертвой преступления называется виктимностью. Любой человек является потенциальной жертвой преступления. Но есть люди (и даже целые группы), которые чаще других становятся жертвами преступлений, т.е. обладают повышенной виктимностью. В зависимости от характера этих обстоятельств, от того, что определяет эту предрасположенность, различают три вида виктимности: 1) индивидуальную (личностную); 2) ролевую (профессиональную); 3) ситуативную.

Индивидуальная (личностная) виктимность. Виктимность обусловливается индивидуальными качествами (легкомыслие, вспыльчивость) или особенностями поведения (как аморального, так и правомерного).

Ролевая (профессиональная) виктимность. Виктимность обусловлена не особенностями личности, а характером социальной роли (сторож, таксист, инкассатор). Причем представители разных социальных (профессиональных) групп могут быть виктимными по отношению к разным видам преступных посягательств.

Ситуативная виктимность. В некоторых случаях сама ситуация, независимо от личности жертвы и ее социальной роли, может облегчить (спровоцировать) совершение преступления (темный безлюдный переулок, неохраняемая автостоянка).

Эти виды виктимности могут сочетаться, один вид может дополняться и усиливаться другим. Так, человек, постоянно злоупотребляющий спиртным, уснул вечером на скамейке в парке и был ограблен. Здесь налицо и индивидуальная (пьянство), и ситуативная (безлюдный парк) виктимность. Иногда трудно определить, какой вид преобладает, особенно в группах риска (проститутки, наркоманы).

В зависимости от того, какую роль играет жертва в механизме преступного поведения, виктимность (виктимное поведение) можно классифицировать на две формы — виновную и невиновную.

Виновная виктимность имеет место тогда, когда жертва провоцирует, способствует или облегчает совершение преступления (вина потерпевшего). Понятие вины потерпевшего употребляется не в уголовно-правовом смысле как психическое отношение лица к содеянному, а в виктимологическом как характеристика (отрицательная) поведения потерпевшего. Поведение потерпевшего характеризует обстоятельства совершения преступления и относится к объективной стороне состава преступления; вина субъекта преступления относится к субъективной стороне состава преступления. В тех случаях, когда поведение потерпевшего является активным элементом ситуации, когда включено в психологический механизм преступления, то наличие вины потерпевшего может иметь уголовно- правовое значение.

Поведение потерпевшего может влиять и на квалификацию преступления (аффект, вызванный противоправными или аморальными действиями потерпевшего, — ст. 107 УК РФ; убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, — ст. 108), и на назначение наказания (противоправность или аморальность поведения потерпевшего является смягчающим наказание обстоятельством — п. «з» ч. 1 ст. 61). Конечно, оценка поведения жертвы как провоцирующего исходит из общепринятых представлений, а не из представления об этом преступника. Преступник в качестве провоцирующего может оценить любое обстоятельство (неодобрительный взгляд, короткая юбка и т.д.).

Но вина потерпевшего может выражаться не только в провоцирующем поведении, но и в излишней доверчивости (при мошенничестве), неосмотрительности (при краже личных вещей) и т.д. Хотя такое поведение и не имеет уголовно-правовой оценки, но рассматривается как виновное в виктимологическом смысле, поскольку облегчает преступнику совершение преступления. Понятие вины потерпевшего предполагает, что у жертвы (как и у преступника) есть свобода выбора: она могла предупредить, предотвратить, пресечь совершение преступления или вообще не поставить себя в опасность причинения вреда.

Жертва своим поведением может никак не способствовать совершению преступления (она пассивный элемент ситуации), но в силу каких-либо причин быть обременительным (подлежащим устранению) или удобным объектом для преступника (охранник, человек в беспомощном состоянии). Здесь имеет место случай невиновной виктимности. Чаще всего невиновностью характеризуется ролевая и ситуативная виктимность. Но опять же могут быть и пограничные случаи: жертва оценивает свое поведение как виновное, хотя оно таковым не является (и потому она не обращается в милицию).

Или же преступник может сам создать виктимную ситуацию (приводит жертву в беспомощное состояние, чтобы потом совершить преступление).

Еще одно важнейшее понятие виктимологии — виктимизация.

Виктимизация рассматривается в индивидуальном (единичном) и социальном (массовом) аспектах. В индивидуальном аспекте она означает процесс превращения лица в реальную жертву преступления.

Содержанием этого процесса является или формирование индивидуальных виктимных качеств, или изменение социального статуса, или систематическое воспроизведение виктимной ситуации. В социальном аспекте виктимизация рассматривается и как процесс превращения социальной группы или общества в целом в «жертву» преступности, и как конечный результат этого процесса, как совокупный результат последствий преступности, который может быть измерен (число потерпевших, сумма понесенного ущерба и т.д.). Этот результат выражается индексом виктимизации.

Уровень виктимизации показывает степень риска стать жертвой преступления для представителей разных социальных групп и населения в целом и выражается коэффициентом виктимизации. Коэффициенты виктимизации могут быть рассчитаны и в отношении отдельных видов преступлений. При оценке и характеристике преступности необходимо учитывать и уровень виктимизации, и уровень преступности.

Во многих развитых странах регулярно проводятся национальные обзоры виктимизации (в США — с 1972 г.), а с 1989 г. — и международные (с 1992 г. в них участвует и наша страна). Обзоры виктимизации не только являются источником данных о латентной преступности, но и позволяют выявить готовность граждан заявлять об известных им преступлениях, оценить страх населения перед преступностью, а также степень удовлетворенности работой правоохранительных органов, т.е. определить эффективность работы правоохранительной системы. Как показывают результаты многочисленных опросов, большинство российских граждан, к сожалению, не доверяют милиции.

Основные направления виктимологической профилактики определяются характером обстоятельств, обусловливающих виктимизацию.

В отношении индивидуальной виктимности — это беседы, лекции, психологический тренинг, информирование населения о наиболее распространенных приемах, используемых преступниками, о типичных виктимных ситуациях-ловушках. В последнее время стало много издаваться различных виктимологических рекомендаций и памяток: «Как защитить себя от преступника», «Как обезопасить свое жилище» и т.д.

В отношении ролевой виктимности — это обучение и тренировки, обеспечение физической защиты сотрудников и объектов, предоставление сотрудникам средств индивидуальной защиты и т.д. В отношении ситуативной виктимности — освещение дворов и подъездов, установка систем наблюдения и сигнализации, усиление патрульно- постовой службы и т.д.

Необходимым обеспечивающим компонентом профилактики является достоверная и полная информация о жертвах преступлений и нанесенном ущербе. К сожалению, официальная статистика содержит только сведения о причиненном материальном ущербе, о числе погибших, некоторые социально-демографические признаки потерпевших и мотивы совершенных преступлений.

За непродолжительное время проблема жертвы преступления превратилась из узконаучной в общесоциальную. Виктимологические исследования оказали огромное влияние на общественное мнение, уголовную политику государств, уголовное и уголовнопроцессуальное законодательство. Ведь практически во всех правовых системах традиционно основное внимание уделялось преступнику, а жертва оставалась на втором плане. (Да и сейчас, когда правозащитники говорят о правах человека, то чаще всего имеют в виду права обвиняемого, осужденного, а не потерпевшего.)

Многие государства приняли законы (например, в США — Билль о правах жертв, 1984 г.), разработали государственные программы по компенсации нанесенного жертвам преступлений ущер- ба, создали специализированные органы по защите и социальной поддержке потерпевших от преступлений. В нашей стране Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» принят только 20 августа 2004 г., да и то в нем идет речь не о компенсации ущерба от преступления, а о компенсации за причиненный потерпевшему вред здоровью (единовременное пособие) в связи с его участием в уголовном судопроизводстве.

Международным сообществом разработаны и приняты основополагающие международно-правовые акты: Декларация ООН «Об основных принципах отправления правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью», 1985, Европейская конвенция «О государственной компенсации ущерба жертвам насильственных преступлений», 1984 г. 22 февраля отмечается Международный день поддержки жертв преступлений.

Возникло множество национальных общественных организаций, ставящих своей целью поддержку и социальную защиту жертв преступлений. В 1979 г. под эгидой ООН основано Всемирное виктимологическое общество (первый президент — Б. Мендельсон). В 1992 г. создана Российская ассоциация поддержки жертв преступлений (президент — В.Е. Квашис).