Избирательные правоотношения

Понятие «избирательные правоотношения»

Общепринято, что правоотношения — это общественные отношения, урегулированные нормами права и состоящие во взаимосвязи субъективных прав и юридических обязанностей, предусмотренных правовой нормой. Как отмечается в литературе, регулируя общественные отношения (упорядочивая их, стабилизируя, развивая, изменяя, прекращая), право придает им новое свойство — превращает их в правовые отношения. Иногда уточняется, что это не просто общественные отношения, а отношения между людьми и их организациями, один из видов волевых взаимосвязей между индивидами и организациями, они осознаются их участниками и создаются по воле людей, т.е. правовые отношения выступают частью общественных отношений, участники которых выступают как носители субъективных прав и обязанностей.

В любом случае совокупные отношения в обществе (хотя не все отношения между людьми являются общественными) опосредуются через человеческий фактор, выступают отношениями между людьми (индивидуумов или организаций, состоящих из этих индивидуумов), образуя определенный социум. Общественные отношения — экономические, политические, социальные, классовые, национальные, этнические, конфессиональные, экологические, брачносемейные, нравственные и другие, подпадающие под регулирование правовыми нормами, — становятся правовыми, или правоотношениями. Не случайно в свое время С.Ф. Кечекьян отмечал, что замкнуться в рамках нормы права и не видеть права в общественных отношениях — это значит никогда не дойти до средств осуществления нормы права, до проверки наличия законности. Норма права, как отмечал А.Б. Венгеров, живет, реализуется в правоотношении, которое и является в этом смысле результатом действия нормы.

Правоотношения выступают необходимым и обязательным условием претворения юридических норм в жизнь, поскольку именно посредством правоотношений требования юридических норм воплощаются в поведении людей. Однако не все исследователи считают так. Некоторые авторы указывают, что не все нормы реализуются непосредственно в правоотношениях, допустим нормы- принципы.

По этому утверждению следует отметить, что признание того, будто конституционные нормы, нормы-принципы реализуются вне правоотношений, равносильно тому, что они выходят за рамки общих юридических связей, существующих во всяком государственно организованном обществе, а также что нормы не действуют до тех пор, пока не будет принят детализирующий их конкретный правовой акт. Это противоречит установленному порядку вступления в силу Основного Закона и существенно ослабляет его регулирующий потенциал.

Конечно, и нормы-принципы, и нормы-декларации, и дефинитивные нормы являются действующими и реализуются через общественные отношения («жизнь права в правоотношениях»), независимо от того, принят или нет соответствующий детализирующий акт высшей юридической силы или подзаконного характера. Но стоит отметить, что принятие детализирующего акта, тем более если он предполагается по смыслу нормы или прямо предусмотрен в ней, в любом случае значительно усиливает регулятивную составляющую права, делает более эффективным механизм его реализации, способствует совершенствованию общественных отношений и правоотношений в частности.

Правовое регулирование — это процесс наделения участников общественных отношений правомочиями, обязанностями, ответственностью (дозволениями, запретами, управомочиями), реализации этих правомочий, обязанностей, ответственности, превращения этих участников в субъектов правовых отношений на основе норм, закрепленных в актах более высокой юридической силы или актах детализирующих, конкретных, обладающих менее высокой юридической силой, как правило, подзаконного характера.

Следует отметить, что детализирующим может быть и акт равной с основным (рамочным, модельным) законом юридической силы и, естественно, находящийся в единой типологической классификации. Например, нормы Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ будут основополагающими по отношению к нормам другого Федерального, а значит и однотипного, закона «О выборах депутатов Государственной Думы» от 18 мая 2005 г. № 51-ФЗ. В то же время нормы Закона о выборах депутатов Госдумы будут детализирующими по отношению к нормам Закона «Об основных гарантиях избирательных прав», хотя и ряд норм этого акта являются детализирующими, например устанавливающие полномочия избирательных комиссий.

Вместе с тем в законодательстве мы наблюдаем и определенные нормы, которые закрепляются в правовых актах, но фактически не действуют. Это не означает apriori, что они не находятся в системе юридических взаимосвязей, как и то, что такими могут быть нормы не только устанавливающие, например основы конституционного строя, но и любые детализирующие нормы, которые не задействуются на данном этапе в механизме правового регулирования или играют в нем пассивную роль, хотя они должны бы были быть задействованы значительно интенсивнее.

Но это уже проблема применения права и качества содержания самой нормы, поскольку правоприменитель, несмотря на иерархичность норм, в каждом конкретном случае использует их потенциал, приоритетно исходя из своего профессионального мастерства, квалификационных навыков, понимания конкретной ситуации, функциональной деятельности, свободной оценки доказательств, руководствуясь целевыми факторами и служебными обязанностями, и т.д.

С помощью права общественные отношения приобретают новое качество в виде юридических прав и обязанностей сторон, с которыми они могут, и в надлежащих случаях должны, сообразовывать свое поведение в отношении своих партнеров. Эти права охраняются государством, а исполнение обязанностей обеспечивается возможностью соответствующего государственного принуждения. Отмечая правильность подхода к проблеме, все же следует отметить, что более корректно говорить не о юридических правах, а о субъективных правах и юридической обязанности. К сожалению, эта неточность повторяется и в других изданиях.

Таким образом, касаясь природы правовых отношений, отметим, что правоотношение является разновидностью общественных отношений, урегулированных правовой нормой, хотя высказываются и другие суждения. Например, А.Б. Венгеров отмечает, что правоотношение в целом — это юридическая форма реализации нормы права, поэтому встречающееся иногда в литературе словоупотребление «право регулирует правоотношение» некорректно. Правоотношение — это уже урегулированное правом общественное отношение. Наверное, дополнение и замечание здесь вполне приемлемы. Но другое утверждение, что общественные отношения независимо от юридических норм могут иметь «правовую сущность», быть «по природе своей правовыми», является небесспорным. Что же делает тогда эти отношения правовыми, если они нормативно не обусловлены, на основании чего они становятся правовыми? Правильно отмечалось в связи с этим, что если общественное отношение само, без воздействия на него юридической нормы может превратиться в правоотношение, то тогда возникает вопрос: зачем вообще нужно право? Именно в целях приведения общественных отношений в искомое, заранее заданное состояние они (т.е. общественные отношения) и подвергаются воздействию юридической нормы. И именно юридическая норма формализует их, наполняет юридическим содержанием.

Вместе с тем правоотношение, как отмечалось в литературе, — это не фактические, а юридические общественные отношения.

Под фактическим содержанием ряд авторов понимают существо тех общественных отношений, которые регулируются правом. То есть речь идет о том, что отношение возникает вне нормы права и независимо от нее. Государственного регулирования в виде воздействия на эти фактические отношения может и не понадобиться, они могут функционировать и вне правового пространства, реализуя социальную взаимосвязь между субъектами общественных отношений в процессе функционирования общественно-государственного механизма в целом, подвергаясь регламентированию различных социальных норм, допустим экономических, политических, моральных, нравственных и др.

Юридическими общественными отношениями они становятся, когда в интересах государства и общества вводятся в правовое пространство на основе имевшего места юридического факта, подвергаясь при этом регулятивному воздействию соответствующих правовых норм. Таким образом, фактические отношения становятся юридическими. Но это «перевоплощение» не отвергает фактической основы данных отношений. Между фактическим и юридическим отношением, как отмечается в литературе, существует органическая связь. Норма права конкретизируется в юридических отношениях, а последние, в свою очередь, составляют основу фактических отношений. При этом правовое воздействие на фактическое отношение не может быть самоцелью, а лишь средством достижения оптимального результата реализации регулируемого отношения в интересах человека, общества и государства.

Конституционные правоотношения обладают всеми теми же основными признаками, свойствами, которые характеризуют общий спектр правоотношений. Но в то же время они обладают и видовыми характеристиками, которые относятся именно к отраслевой их принадлежности. Стоит обратить внимание, что большинство авторов выделяют конституционные отношения общего характера, которые выражают сущность демократического строя Российской Федерации, его конституционные основы, определяют основные механизмы власти народа, осуществляемой непосредственно, а также через органы государства и местного самоуправления, опосредуют основные связи личности с обществом и государством. Этим отношениям присущ высокий уровень обобщения и наиболее абстрактная форма взаимодействия субъектов. В то же время характерной чертой конституционных отношений является то, что все общие правоотношения занимают в механизме конституционного регулирования значительное место и могут, как считает, например Л.А. Морозова, рассматриваться как собственно конституционные.

Одной из присущих черт конституционных правоотношений является и то, что в них, с одной стороны, воплощаются важнейшие принципы других отраслей права, с другой стороны, конституционные принципы положены в конструкцию отношений других отраслей права, повышая уровень их юридической защиты, и в этом плане конституционные отношения занимают особое место в системе правоотношений, нежели отношения других отраслей права, которые имеют большую отраслевую увязку.

Дискуссионным является вопрос о характеристике конституционных отношений как властеотношений. Эта точка зрения высказывалась еще в советское время, правда, применительно к государственно-правовым отношениям. Стоит отметить, что и тогда (т.е. в советское время) ряд исследователей не соглашались с такой односторонней характеристикой отношений, регулируемых нормами государственного права. Так, С.С. Кравчук отмечал, что это действительно особый вид общественных отношений, но он не может быть сведен к отношениям властвования, для которых характерны власть одной стороны и подчинение этой власти — другой. Такие отношения имеются в государственном праве, но свести все регулируемые государственным правом отношения к отношениям властвования нельзя, замечает автор. С.С. Кравчук не без основания отмечает, что властеотношения имеются и среди других общественных отношений, регулируемых другими отраслями права, в частности административного. Соглашаясь с этими характеристиками автора, все-таки нельзя принять полностью его вывод о том, что в силу отмеченных выше факторов властеотношения не являются специфическими для государственноправовых отношений.

Конечно, властеотношения присущи и другими отраслям права, и не только административного, более того, потенциально они присутствуют и в цивилистике, защищая, например, интересы договаривающихся сторон, хотя непосредственно и приоритетно там функционируют отношения, основанные на принципах равенства и автономии воли.

Но для конституционного права властеотношения не просто являются наличественными, а приоритетными, во многом определяя объект правового регулирования в системе взаимосвязей человек— общество-государство. Об этом свидетельствует и структура нашего Основного Закона, устанавливающего основы конституционного строя, права, свободы и обязанности человека и гражданина, форму правления, политического режима, федеративного устройства, определяя и регламентируя функционирование важнейших институтов законодательной, исполнительной и судебной власти, местного самоуправления и т.д. Не быть властеотношениями такие отношения не могут, не могут они и не быть приоритетными в конституционном (государственном) праве, и наличие их выступает особенностью (спецификой) именно конституционно-правовых отношений. Другое дело, что нельзя их абсолютизировать и представлять себе, что конституционное (государственное) право состоит только из властеотношений. Конечно же, нет. Поэтому при характеристике отрасли конституционного (государственного) права, отмечая, что это отрасль публичного права, имеющая особенный субъектный состав с неравноправием сторон, и что содержание правового регулирования происходит с осуществлением властных полномочий (управление, самоуправление, судебная власть и т.д.), нельзя ограничиваться только этими характеристиками. Следует учитывать значительный спектр отношений, наличествующих в отраслях публичного права, в частности конституционном (государственном), которые стали воплощением принципов равенства сторон, т.е. равноправия субъектов данных отношений, содержание правового регулирования которых происходит без осуществления властных полномочий.

Что касается избирательных правоотношений как части однородной сферы конституционных отношений, то они воплощают в себе все признаки конституционных отношений, а в рамках подотраслевой характеристики имеют и отличительные признаки. Через избирательные правоотношения реализуется властная составляющая нашего общества, закрепленная ст. 3 Конституции РФ, или, как отмечал Ю.А. Веденеев, обеспечивается трансформация власти народа в государственную и муниципальную власть, опосредуются воспроизводство власти, формирование и функционирование всех институтов представительной демократии, их необходимая ротация.

Избирательные правоотношения включают волевой, интеллектуальный элемент, возникают на основе юридического факта, выражают наличие юридической связи между субъектами избирательного права, которая характеризуются наличием прав и обязанностей, предусмотренных нормой права, к ним также подходит формула: нет прав без обязанностей и обязанностей без прав. Они гарантируются государством и охраняются принудительной силой компетентных органов.

Итак, избирательные отношения, как уже отмечалось, являются теми же конституционными отношениями, но в рамках однородной конституционной отраслевой сферы отношений регулируют осуществление избирательных прав граждан, передачу некоторых властных полномочий для осуществления публичной власти от ее носителя (народа) выборным государственным и муниципальным органам, их должностным лицам, тем самым опосредуют повседневную практическую реализацию конституционного права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления, развивая и дополняя конституционноправовые отношения как в процессе организации и проведения выборов, так и в межвыборный период.

Содержание избирательных правоотношений

Наличие субъективных прав и юридических обязанностей, установленных правовой нормой, гарантированной государством, отличает избирательные, как и в целом правовые, отношения от неправовых, поскольку, по образному выражению А.Б. Венгерова, государство всегда незримо, но весьма мощно, присутствует в правоотношении в качестве «третьего не лишнего». Однако содержание правоотношения состоит не только в правах и обязанностях, но и в реальных действиях по их использованию и осуществлению. Специалисты по избирательному праву добавляют к этому и гарантии избирательных прав как специфическую юридическую разновидность обязанностей, которые составляют основной компонент содержания правоотношений.

Правовые нормы наделяют субъектов правоотношений рядом правомочий, т.е. более конкретными правилами поведения субъектов правоотношений. В соответствии с этими правомочиями субъекты избирательных правоотношений осуществляют свое поведение. Именно правомочия составляют основной компонент содержания, которым охватывается также и фактическое поведение субъектов.

Избирательные правоотношения имеют сложную структуру. Большинство авторов выделяют в них юридическое и материальное содержание, что обусловливается единством формы и содержания. Вместе с правами и обязанностями (юридическое содержание) мы говорим и о реальном, фактическом поведении субъектов избирательных правоотношений (материальное содержание). С.С. Алексеев, рассматривая соотношение юридического и материального содержания в механизме воздействия права на общественную жизнь, отмечал, что если материальное содержание неразрывно связывает правоотношение с реальными отношениями, фактическими социальными процессами, то юридическое содержание служит правовым средством обеспечения, а нередко и формирования материального содержания.

Материальное содержание избирательного правоотношения непосредственно индивидуализирует его среди прочих, связывает с реальными отношениями, протекающими в рамках избирательного процесса.

Что касается юридического содержания, то оно, как отмечал Л. С. Явич, служит правовым средством обеспечения соответствия материального содержания избирательных правоотношений требованиям законодательства, обслуживает механизм сцепления юридических и фактических избирательных отношений. Верную характеристику соотношению юридического содержания и материального мы находим в работах С.Д. Князева, который обращает внимание на то, что для юридического содержания избирательных правоотношений характерно, что оно имеет унифицированный характер и не зависит от его участников, а материальное содержание, напротив, в каждом конкретном случае серьезно отличается своим социальным наполнением и по характеру, и по структуре поведения субъектов избирательного процесса. Вместе с тем автор предостерегает от преувеличения юридического содержания избирательных правоотношений, поскольку сами по себе закрепленные в нормах права модели возможного поведения их участников вовсе не гарантируют собственного адекватного воплощения в повседневной действительности. На функционирование механизма выборов и их результаты в не меньшей степени оказывает влияние материальное содержание, т.е. фактическое электоральное поведение граждан и других субъектов избирательного процесса.

Избирательное правоотношение, как и всякое правоотношение, волевое, причем со значительно расширенным субъектным составом. В связи с этим необходимо уточнить наличие в данных правоотношениях «общей воли», т.е государственной, и воли его субъектов (индивидуальной воли), уточнить их соотношение. Воля субъектов избирательных правоотношений выступает как бы вторичной по отношению к государственной воле.

Подчеркивая значение юридических субъективных прав и обязанностей, роль индивидуальных волевых актов, следует помнить о приоритете воли законодателя, о недопустимости подмены ее волей и интересами субъектов индивидуальных правоотношений. Волевое содержание правоотношений связано прежде всего с государственной волей, выраженной в конституционных нормах, и лишь затем — субъективной волей их участников.

Рассматривая в этом смысле притязания участников правоотношений, т.е правомочие, которое требует совершения конкретного действия обязанным лицом в интересах управомоченного субъекта правоотношений или связывается с возможностью обратиться в суд, иной орган за защитой своего права, если имеет место его нарушение, Д.А. Керимов отмечал, что притязания участников правоотношений возможны лишь в пределах установленной меры поведения и противоречия между избирательными нормами, воплощающими конституционные основы природы избирательных прав, и реальными (фактическими) отношениями разрешаются в пользу основополагающих норм.

Итак, по структуре содержания избирательных правоотношений, как и любых других, мы выделяем юридически значимые субъективные права их участников и соответственно юридические обязанности. В чем они состоят? Рассмотрим вначале юридические обязанности. Их структурными элементами выступают:

1. мера необходимого поведения;
2. обязанности устанавливаются не произвольно, а в соответствии с требованиями правовой нормы;
3. обязанности устанавливаются в интересах управомоченной стороны или государства в целом.

Составными частями юридических обязанностей выступают:

1. обязанность воздержаться от запрещенных действий;
2. обязанность совершать активные действия, предписанные правовой нормой.

При этом обязанности могут быть как в односторонних отношениях, двухсторонних, так и многосторонних отношениях. Правда, в сфере публичного права действие, классификация, структура и содержание правоотношений имеют свою специфику, как отмечается в литературе, например: односторонние правоотношения в теории и на практике не выделяются в сфере публичного права, где большинство правоотношений возникает из одностороннего волеизъявления.

Замечание верное, хотя и абсолютизировать его не стоит, поскольку в современных условиях и в сфере публичного права значительный массив отношений регулируется в рамках договорных отношений, что предусмотрено и нормами Конституции РФ, например, разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации регулируется как нормами Конституции РФ, так и нормами договоров о разграничении предметов ведения и полномочий (ч. 3 ст. 11). На двухсторонней и многосторонней основе заключаются международные договоры, которые являются составной частью правовой системы России и даже имеют приоритет перед актами внутреннего законодательства (ч. 4 ст. 11), договорными являются и важные отношения в сложносоставных субъектах Российской Федерации (ч. 4 ст. 66).

Стоит обратить внимание, что и значительный объем отношений в избирательном праве регулируется договорными нормами. Например, в соответствии с Законом «Об основных гарантиях избирательных прав» договор заключается между кандидатом и лицом, осуществляющим сбор подписей избирателей в поддержку кандидата (п. 7 ст. 37), в соответствии с договором, заключенным в письменной форме между организацией телерадиовещания и кандидатом, происходит предоставление эфирного времени как на платной, так и бесплатной основе (п. 11 ст. 50) и др.

В абсолютных отношениях обязанность не имеет конкретного адресата и закрепляется за всеми субъектами правоотношений, которые не должны мешать управомоченной стороне реализовывать свое право. В этом случае субъективному праву корреспондируют пассивные обязанности. Пассивные обязанности «не препятствовать» и «не нарушать» относятся к тем основным субъективным правам, отмечал А.В. Мицкевич, которые признаются государством как принадлежащие каждому человеку или гражданину государства. Если эти неотчуждаемые права не обеспечиваются обязанностями других уважать права человека и не ограничивать свободы его действий, вряд ли можно говорить об их юридической обеспеченности.

Таким образом, юридическая обязанность выступает как установленная Конституцией РФ и избирательным законодательством необходимость (мера необходимого поведения) действия лица, на которое возложена эта обязанность. Безусловно, она является и мерой должного поведения в соответствии с требованиями управомоченного лица или государства в целом. Основными адресатами юридических обязанностей в избирательном праве выступают избирательные комиссии, государственные органы, органы местного самоуправления. Именно на них возлагаются обязанности, связанные с назначением выборов, образованием избирательных округов и избирательных участков, составлением списков избирателей, регистрацией кандидатов, обеспечением свободного волеизъявления избирателей, подсчетом голосов, определением результатов выборов, привлечением к ответственности лиц, виновных в нарушении избирательных прав граждан.

Теперь рассмотрим структуру субъективных прав.

1. Это мера возможного, дозволенного поведения.
2. Определение субъективного права происходит в соответствии с юридической нормой.
3. Субъективное право обеспечивается обязанностью другой стороны.
4. Это право гарантировано государством.

Составными частями субъективного права выступают:

1. правомочие на собственные действия;
2. правомочие требовать от другого лица исполнения обязанности;
3. возможность привести в действие аппарат принуждения против обязанного лица в случае его неподчинения требованию управомоченного лица по исполнению обязанности, возложенной на него.

Таким образом, в избирательных правоотношениях субъективное право представлено дозволенной, допустимой и гарантированной как Конституцией РФ, так и нормами избирательного законодательства возможностью определенного поведения лица, наделенного этим правом, которая обеспечивается государством. В связи с этим субъективное право содержит в конкретном правоотношении указание на возможность поведения, на меру этого возможного поведения, на осуществление прав в интересах управомоченного, на обеспечение государственной охраны, защиты управомоченного, поскольку, как отмечалось в литературе, субъективное право опирается не просто на обещание, прогноз или даже собственное предположение, а на государственную защиту интересов участников правоотношения. В их интересах действует и обязанное лицо, преследующее не собственные цели, а исходя из интересов управомоченных лиц.

Итак, мера поведения определяет и сумму возможных правомочий в субъективном праве. Например, право избирателя на получение информации раскрывается через ряд правомочий, закрепленных в Федеральном законе «Об основных гарантиях избирательных прав»: правомочия на получение объективной и достоверной информации, правомочие на получение информации о ходе подготовки выборов, о сроках и порядке совершения избирательных действий, правомочие на получение информации о законодательстве, правомочие на получение информации о кандидатах, избирательных объединениях и т.д. (п. 2, 3 ст. 45).

Право на знакомство с избирательным списком и получение другой предусмотренной законом информации включает правомочие на получение разъяснения, правомочие на обращение с заявле- ниєм о включении в избирательный список или указание на имеющуюся ошибку, неточность в сведениях о нем, внесенных в список избирателей, и т.д. (п. 15, 16 ст. 17).

Право на обжалование в избирательных правоотношениях раскрывается через ряд правомочий избирателя, например, правомочие обжаловать решения и действия (бездействие) избирательных комиссий, нарушающих права избирателя, правомочие на обжалование решений комиссий об итогах голосования (ст. 75), правомочие на обжалование об отклонении заявления на включение в список избирателей (п. 16 ст.17), правомочие на обжалование решения комиссии об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов), правомочие на обжалование об отказе в регистрации инициативной группы по проведению референдума (ст. 78) и др.

Некоторые авторы утверждают, что избирательные права граждан могут устанавливаться только федеральными законами. Как отмечают Ю.А. Дмитриев и В.Б. Исраелян, это обусловлено прямым указанием Конституции России на то, что регулирование прав и свобод человека и гражданина находится в ведении Российской Федерации (ст. 711). По мнению Ю.А. Веденеева и С.Д. Князева, «любые попытки правового регулирования избирательных прав граждан на уровне законов субъектов Российской Федерации не соответствуют конституционному статусу российских граждан и не могут быть квалифицированы как правомерное воздействие на юридическое содержание избирательных правоотношений. Исходя из этого избирательные права граждан, являющиеся следствием правотворческой деятельности законодательных органов власти республик, краев, областей и других субъектов Федерации, не должны подлежать реализации и защите. Их недопустимо рассматривать в качестве компонента юридического содержания избирательных правоотношений».

Данные утверждения содержат ряд положений, с которыми трудно согласиться. Во-первых, не следует так резко противопоставлять понятия «регулирование прав» и «защита прав». Действительно, в соответствии с подп. «в» ч. 1 ст. 71 Конституции РФ к ведению Российской Федерации относится «регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина», тогда как к совместному

ведению России и ее субъектов относится только «защита прав и свобод человека и гражданина» (поди. «б» ч. 1 ст. 72). На первый взгляд получается, что защита прав и свобод человека и гражданина — это совместное ведение Российской Федерации и ее субъектов, тогда как регулирование этих прав — только ведение Российской Федерации. Это не совсем точно. Данная норма говорит лишь о приоритете конституционно-правового регулирования прав и свобод человека и гражданина Российской Федерацией и обеспечении ею единства в подходе к правам и свободам на всей территории России, и она вовсе не исключает регулятивного воздействия субъектов Российской Федерации на отношения, устанавливающие права и свободы человека и конкретные условия их реализации. В Конституции нет нормы, запрещающей субъектам России регулировать отношения в области прав человека. Не хотелось бы здесь упоминать соответствующую формулу «разрешено все, что не запрещено», но любому специалисту, работающему в области прав человека, очевидно, что именно на плечи субъектов Федерации ложится значительная нагрузка по регулированию отношений, связанных с правами и свободами человека и гражданина.

Во-вторых, следует также учитывать, что Конституционный Суд РФ не единожды в своих постановлениях, ссылаясь на подп. «в» ч. 1 ст. 71, обращал внимание на то, что ведению Федерации принадлежит первичное конституционно-правовое регулирование прав и свобод, установление единых федеральных стандартов, способов, средств и порядка защиты. Субъекты Федерации при этом правомочны регулировать переданные им вопросы, конкретизировать условия реализации и соблюдения прав.

В-третьих, защита прав и свобод человека и гражданина является одновременно и важной составной частью их регулирования, тогда как регулирование прав и свобод в первую очередь направлено на защиту прав и свобод и создание оптимальных условий их реализации как на уровне Федерации, так и на уровне ее субъектов.

В-четвертых, избирательные права граждан в любом случае должны защищаться, независимо от того, каким органом они сформулированы, где закреплены или вообще не закреплены в писаном праве. Если пойти от обратного, то пришлось бы дезавуировать, скажем, ст. 4 и многие другие статьи Избирательного кодекса г. Москвы и многие нормы избирательных законов других субъектов РФ, в которых содержатся регулятивные нормы по правам человека. А между тем в соответствии с п. 1 ст. 11 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав» законодательство Российской Федерации о выборах составляют не только акты федерального законодательства, но и акты субъектов Федерации: конституции (уставы), законы субъектов РФ и иные нормативные акты о выборах в Российской Федерации. Было бы наивно считать, что в этих актах не закрепляются регулятивные нормы в области избирательных прав граждан России и ее субъектов и что они не имеют компонента юридического содержания избирательных правоотношений или имеют, но их таковыми рассматривать нельзя.

Объекты и субъекты избирательных правоотношений. В структуре правоотношений, кроме субъективных прав и юридических обязанностей, выделяются объекты и субъекты правоотношений. При этом к объектам правоотношений, т.е. к тому, по поводу чего они складываются, на что имеют право субъекты правоотношений, несмотря на довольно длительную дискуссию по этому вопросу, относятся как предметы материального мира, так и материальные блага, духовные потребности, а также честь, достоинство, авторство, допустим, на произведения духовного творчества и нематериальные блага. Вместе с тем связь объекта с интересами участников правоотношения, как отмечалось в литературе, выводит за пределы анализа юридической формы правоотношения и позволяет установить связь этой формы с различными материальными, организационными и культурными средствами удовлетворения потребностей личности и общества.

Кроме того, объектом правоотношения является и само поведение, действие субъектов правоотношений, как правомерное, так и неправомерное, а также результат действия данных субъектов.

В значительной части к объектам избирательного права относятся неимущественные отношения, обусловленные действием, поведением сторон по выполнению прав и обязанностей в избирательном процессе, по формированию представительных органов власти на репрезентативной основе, которые составляют предмет избирательного права. Объектами в этом случае выступает то, по поводу чего складываются, на что воздействуют субъективные права и юридические обязанности субъектов избирательных правоотношений, т.е. волевое, фактическое поведение участников электоральных правоотношений по осуществлению их прав и обязанностей. В связи с этим стоит отметить, что в свое время некоторые авторы отмечали, что правоотношения могут быть и безобъектными, допустим государственно-правовыми. Аргументированная критика этих положений о «безобъектных отношениях» была дана Ю.А. Тихомировым, который отметил, что в правоотношениях, возникающих в процессе участия в выборах, имеются объекты, но не материального характера. В качестве таковых выступают действия государственных органов, поступки, политико-правовое состояние граждан и т.д.

Безусловно, объектный состав избирательных правоотношений имеет многоаспектное содержание. Именно объекты сводят воедино субъективные права и юридические обязанности участников избирательных правоотношений, а влияние на них в рамках, предусмотренных избирательным законодательством, предопределяет деятельность субъектов избирательного процесса. Не случайно и О.Е. Кутафин понятие объектов правоотношений связывал не только с предметами и явлениями, но и с поведением участников конституционно-правовых отношений, которые через конституционные нормы связаны с этими предметами и явлениями.

При характеристике объектов избирательных правоотношений уместно сослаться и на замечание А.Б. Венгерова о важности иметь в виду, что объект правоотношений отнюдь не пассивный элемент. Он также влияет на содержание конкретного субъективного права и юридических обязанностей, обусловливет наличие конкретных правомочий и их реализацию, что в полной мере относится и к сфере избирательного права. Действительно, одни правомочия требуются, скажем, для выдвижения кандидата в депутаты, другие для его регистрации, третьи для организации предвыборной агитации, четвертые для организации голосования и определения его результатов, пятые для обжалования итогов выборов или для разрешения избирательного спора и т.д.

Некоторые исследователи выделяют нетрадиционные объекты правоотношений. Ю.А. Дмитриев и В.Б. Исраелян акцентируют внимание на понятии генерального объекта избирательных правоотношений, которым выступает процесс воспроизводства власти, Ю.А. Веденеев и С.Д. Князев отмечают главный, общий объект всего комплекса избирательных правоотношений, которым является публичная власть. Объекты придают конституционно-правовым отношениям осмысленность, целенаправленность, играют важную роль в обеспечении связи между их участниками, в реализации ими своих законных интересов. Это необходимый структурообразующий элемент конституционных правоотношений. Представляется, что данная характеристика полностью распространяется и на избирательные правоотношения.

Другим важнейшим структурообразующим элементом избирательных правоотношений являются субъекты. В литературе в основном субъекты правоотношений характеризуются по модели частного права на основании Гражданского кодекса Российской Федерации. В этом случае выделяются физические лица (индивиды) и коллективные образования, организационно оформленные, при этом отмечается, что субъектами права являются лица или организации, за которыми признано законом особое юридическое свойство (качество) правосубъектности, дающее возможность участвовать в различных правоотношениях с другими лицами и организациями.

Правосубъектность рассматривается через такие ее структурные элементы, как правоспособность, дееспособность, правовой статус. Некоторые авторы включают еще элемент деликтоспособности как одну из составных частей правосубъектности, другие видят в деликтоспособности лишь частный случай дееспособности. В литературе иногда эти институты рассматриваются и как предпосылки возникновения правовых отношений: «Правовые отношения могут возникнуть тогда, когда участники общественных отношений выступают в качестве носителей прав и обязанностей, именуемых на юридическом языке правоспособностью (правосубъектностью)».

В этих случаях субъекты правоотношений подразделяются на физических и юридических лиц. К физическим лицам относят граждан, иностранцев, лиц без гражданства, к юридическим лицам — предприятия и их объединения, учреждения и общественные объединения и т.д., характеристика которых раскрывается через классические (легальные) признаки юридического лица.

Что касается правового статуса, по мнению А.Б. Венгерова, в общем, синонимичного понятию «правосубъектность». Различие в том, что правовой статус гражданина определяет набор прав, которыми гражданин обладает для вступления в гипотетическое, возможное правоотношение, а правосубъектность — это уже характеристика правомочий конкретного субъекта в конкретном правоотношении. А.В. Мицкевич характеризует правовой статус как признанную конституцией или законами совокупность исходных, неотчуждаемых прав и обязанностей человека, а также полномочий государственных органов и должностных лиц, непосредственно закрепляемых за теми или иными субъектами права.

Становление институтов физического и юридического лица занимало в истории российской государственности и права довольно длительный этап его развития и состоялось для физических лиц только в Московском княжестве в конце XV в. (Судебник 1497 г.), а для юридических лиц — только в Петровскую эпоху, в XVIII в.

Что касается отраслей публичного права, то здесь при характеристике юридических лиц делается акцент на государстве (хотя оно может выступать и в качестве юридического лица в некоторых имущественных отношениях), органах государственной власти, в меньшей степени — органах местного самоуправления, общественных организациях, которые выступают самостоятельными субъектами права на осуществление функций государственной власти, управления и самоуправления, правосудия, установления ответственности, например, по Федеральному закону «Об административной ответственности юридических лиц за нарушение законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах» от 6 декабря 1999 г.

Субъектами конституционно-правовых отношений, отмечает О.Е. Кутафин, являются их участники, которые в конкретном правоотношении осуществляют права и несут соответствующие юридические обязанности либо своей правоспособностью порождают правовые отношения.

Статус субъектов конституционных правоотношений имеет преимущественно политический характер, он интегрирует те права и обязанности субъектов, которые отвечают их социальной роли в механизме осуществления народовластия.

При этом корректируются отдельные элементы правосубъектности, например наступление дееспособности или объем полномочий, определяющих правовой статус субъекта правоотношений. Важным фактором здесь выступает и установление возраста политического совершеннолетия, с достижением которого гражданин приобретает политические права, например избирать и быть избранным на различные общественно-политические, судебные должности. Могут быть и другие факторы (условия), необязательно возрастные, определяющие наступление политической дееспособности.

В целом правовой статус государственного органа очерчивается его компетенцией. Только прямо указанные в законе полномочия (властные права и обязанности) составляют его правовой статус. Выход государственного органа за пределы своих полномочий, а также и их неосуществление в подлежащих случаях всегда являются неправомерными, незаконными действиями, хотя бы они и были вызваны возможностью принять иные меры. Вместе с тем Конституция РФ, как известно, не ограничивается закреплением общего правового статуса состояния субъектов, нередко она наделяет их конкретными полномочиями по совершению определенных действий.

Перечень субъектов конституционных правоотношений в исследованиях авторов во многом совпадает. Наиболее полно он представлен в работах О.Е. Кутафина, который выделяет в качестве субъектов следующие:

1. народ Российской Федерации и образующие его нации и народности России;
2. граждане Российской Федерации и их группы и собрания, лица без гражданства и иностранцы;
3. Российская Федерация;
4. субъекты Федерации;
5. административно-территориальные единицы;
6. государственные органы Российской Федерации и ее субъектов;
7. органы местного самоуправления;
8. должностные лица; депутаты законодательных органов Российской Федерации и ее субъектов и органов местного самоуправления, члены Совета Федерации, а также их объединения;
9. общественные объединения граждан.

Схожий перечень предлагается и другими исследователями. В нем фрагментируются отдельные позиции перечня и усиливается социальная ориентация субъектов конституционно-правовых отношений. В целом примерно такие группы субъектов конституционно-правовых отношений выделяли и авторы в советское время.

Обращаясь к субъектам избирательного права, отметим: с одной стороны, они характеризуются тем же составом, что и субъекты конституционного права в целом, например: народ, граждане, госорганы и органы местного самоуправления, общественные объединения и т.д. Но, с другой стороны, имеют специфический круг субъектов, которые характеризуют именно избирательное право в структуре подотраслей и правовых институтов конституционного права, деятельность которых связывается с организацией всего выборного процесса и функционирования избирательной власти в межвыборный период.

Так, С.Д. Князев все многообразие субъектов избирательных правоотношений дифференцирует по двум группам. К первой относит граждан как основных носителей избирательных прав и свобод, выступающих в качестве избирателей, кандидатов, зарегистрированных кандидатов, доверенных лиц, наблюдателей и членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса, отчасти иностранных граждан, которым по закону разрешено участвовать в выборах и быть избранными в представительные органы местного самоуправления, а также коллективных субъектов — избирательные объединения.

Ко второй группе субъектов избирательных правоотношений автор относит избирательные комиссии, государственные органы, органы местного самоуправления, средства массовой информации, предприятия, учреждения, организации, а также их должностных лиц, на которых возложена обязанность оказывать содействие осуществлению избирательных прав граждан посредством создания надлежащих условий для организации и проведения выборов, предотвращения нарушений избирательного законодательства и привлечения, в случае необходимости, виновных лиц к ответственности.

В целом с этой классификацией С.Д. Князева можно согласиться, хотя стоит отметить, что такая группировка субъектов избирательных правоотношений очень масштабная и для конкретизации субъектного состава ее можно сделать более дифференцированной, например выделить группы (подгруппы) коллективных субъектов избирательных отношений. Не следует объединять в одну группу субъектного состава физических и юридических лиц, например граждан и избирательные объединения, политические партии. Наверное, особую субъектную группу составляют и избирательные комиссии, да и СМИ сомнительно объединять с органами государственной власти и местного самоуправления. А.Г. Головин выделяет специальный субъект (процессуальный). Здесь стоит отметить, что в законодательстве и литературе не очень четко определено место судебных органов как субъектов избирательных правоотношений. Ранее С.Д. Князевым и Ю.А. Веденеевым данные субъекты дифференцировались по четырем группам: индивидуальные и коллективные, политические и административные, что представляется наиболее правильным.

Кроме того, С.Д. Князев не склонен рассматривать народ в качестве субъекта избирательных отношений на том основании, что в силу достаточной аморфности и отсутствия внешней правовой обособленности право участвовать в свободных выборах не относится к исключительному ведению народа. Поэтому автор считает, что народ, представляющий собой объединенную едиными историческими и территориальными признаками высшую социальную общность людей, может рассматриваться в качестве субъекта политических отношений, не требующих формальной определенности и обязательной юридической персонифицированности их участников. Несмотря на то что народ является единственным источником власти, передача этой власти от народа выборным государственным органам и органам местного самоуправления осуществляется посредст- вам реализации принадлежащих не народу, а гражданам Российской Федерации избирательных прав. Не случайно именно они выступают в качестве главного адресата избирательного законодательства и являются единственными обладателями конституционного права избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления. Помимо граждан, без их участия попросту невозможно существование избирательных правоотношений, поскольку иначе пришлось бы признать, что цели выборов могут быть достигнуты при отсутствии свободного волеизъявления непосредственных обладателей избирательных прав.

Такая постановка, прямо отметим, является оригинальной и интересной, заслуживающей внимания. Но посмотрим на нее и с другой стороны. Вначале сделаем некоторые уточнения. Во-первых, нельзя противопоставлять народ и граждан. Во-вторых, все граждане являются представителями народа, а вернее, самим народом. Хотя, безусловно, отметим, что категория «народ» более широкая, и можно представить, что определенную его часть составляют не только граждане, но и лица без гражданства, беженцы и другие категории лиц. В-третьих, избирательные права принадлежат далеко не всем гражданам России, как это вытекает из утверждения С.Д. Князева. Лицам, не достигшим 18 лет, такие права не принадлежат, а также лицам, признанным судом недееспособными и содержащимся в местах лишения свободы по приговору суда, также не принадлежат избирательные права, хотя они и являются гражданами России. В-четвертых, кроме граждан Российской Федерации в выборах могут принимать участие, т.е. наделяются активным и пассивным избирательным правом, и некоторые группы иностранцев, значит, не только граждане России являются единственными обладателями конституционного права избирать и быть избранными. В-пятых, надо все-таки уточнить, что во время выборов не происходит передачи власти от народа каким-либо выборным органам. Народ никому власть не передает и остается также ее носителем и после выборов, утверждать обратное — значит подвергать сомнению абсолютность нормы ст. 3 Конституции РФ, ее социальную ценность. Присвоение властных полномочий в соответствии с Конституцией РФ преследуется по закону (ч. 4 ст. 3).

Во время выборов происходит делегирование ряда властных полномочий государственным органам и органам местного самоуправления для реализации ими своих функциональных действий. И не более того. В этом плане нельзя преувеличивать роль выборов, придавая им сверхъестественные характеристики создания единственной властноуправляющей структуры общества, некоего демиурга, которому принадлежит власть. К сожалению, в Конституции России отсутствует норма о делегировании властных полномочий органам государства и органам местного самоуправления для реализации их функциональной деятельности и содержится не совсем корректная и противоречивая формулировка о «государственном органе власти».

Никакому органу государства не может принадлежать власть, и он не может быть «органом власти», поскольку власть может принадлежать только народу (ч. 1, 2 ст. 3 Конституции РФ). Государственному органу могут только делегироваться необходимые властные полномочия для реализации функциональной деятельности, но не сама власть. При этом делегированные властные полномочия являются не постоянными, а временными с пересмотром их объема в параметрах цикловых промежутков проведения выборов, определенных законодателем.

Стоит обратить внимание и на утверждение С.Д. Князева, что только граждане выступают в качестве главного адресата избирательного законодательства. Представляется, что и это не совсем верно. Во-первых, здесь, как мы отмечали, опять дух противопоставления народа и граждан. В-вторых, уже отмечено, что не все граждане выступают в качестве главного адресата избирательного законодательства. В-третьих, и конституционная статья (ч. 1—3 ст. 3) главным адресатом субъекта выборов называет именно народ, а не граждан — «высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» (ч. 3 ст. 3), хотя такого противопоставления народа и граждан допускать нежелательно. И поэтому законодатель мудро поступает, называя главными адресатами и в избирательном законодательстве (буквально и по смыслу) народ и граждан (преамбула Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав»).

Представляется, что законодатель категории «народ» и «граждане» в избирательном законодательстве рассматривает как тождественные, не предпринимая попыток специально исследовать и дифференцировать их, что может составлять предмет специального исследования или законодательного регулирования, но в соответствии с Конституцией РФ использует понятие «народ» в ситуации, когда надо дать указание на принадлежность власти, ее носителя. Используя понятие «граждане», законодатель в равной степени относит к нему и «народ». Не случайно О.Е. Кутафин, давая характеристику участников конституционно-правовых отношений, как раз и подчеркнул такое понимание народа. С юридической точки зрения понятие «народ» отождествляется с понятием «граждане» и определяется как принадлежность данной, ассоциированной в рамках единого государства совокупности людей к соответствующему государству.

В свое время соотношение этих категорий рассматривал и В.Ф. Коток, который убедительно показал искусственность противопоставления понятий «народ» и «граждане». С другой стороны, в сравнительной характеристике показал, в чем особенности правомочий народа как субъекта правоотношений по отношению другим субъектам правоотношений, в том числе и отдельным гражданам как участникам избирательных правоотношений.

Вопрос о правосубъектности народа в конкретных правоотношениях, в том числе и избирательных, является дискуссионным. Ряд исследователей считают, что народ в конституционных (государственно-правовых) отношениях выступает как субъект, другие отрицают наличие правосубъектности у народа в конкретных правоотношениях. К этой позиции склоняется и С.Д. Князев, некоторые другие специалисты в области избирательных отношений, например Ю.А. Дмитриев, В.Б. Исраелян, Ю.А. Веденеев. Некоторые ученые допускают наличие правосубъектности у народа отчасти или в немногих правоотношениях или считают, что субъектом конституционно-правовых отношений является не просто народ, а только народ (многонациональный народ) Российской Федерации.

И все же в конкретных правоотношениях, связанных с выборами и проведением референдума, с нашей точки зрения, именно народ выступает как субъект, или, как заметил О.Е. Кутафин, в них народ выступает как юридическая личность. Эти правоотношения связаны с проведением референдума и свободных выборов. При проведении референдума народ выступает как участник правоотношений, имеющий право выразить свою волю по тому или иному важному вопросу, а все государственные органы, органы местного самоуправления и граждане обязаны подчиниться воле народа. Народ имеет право выразить свою волю также посредством выборов. Более того, право участвовать в свободных выборах, право выражать свою волю путем референдума относятся к исключительному ведению народа.

Результаты референдума и выборов обязательны для государственных органов и органов местного самоуправления, которые в значительной степени и формируются народом посредством этих институтов. Отсюда правосубъектность народа характеризуется не только качеством суверенности, но и качеством учредительности, т.е выражает учредительский характер народовластия. В этом проявляется двухуровневая характеристика природы правосубъектности народа, что отмечалось еще в советское время, — с одной стороны, в соответствии с Конституцией РФ он осуществляет свою власть непосредственно, с другой — через государственные органы и органы местного самоуправления. То есть в первом случае народ выступает как участник общих, в том числе и учредительных, конституционных правоотношений и в этом качестве связан со всеми основными видами субъектов права. Это особое конституционное состояние, выражающее иерархию, соотносимость субъектов права и ориентирующее их на обеспечение народовластия. Во втором случае народ выступает и как участник конкретных конституционных правоотношений, возникающих при формировании органов государственной власти, проведении всенародного обсуждения и референдума.

Отдельные характеристики иных субъектов избирательных правоотношений даются при рассмотрение других тем курса.

Классификация избирательных правоотношений

Классификация правоотношений дискуссионна в меньшей мере, чем рассмотренные выше структурные элементы этих отношений. Различные критерии классификации или дополняют существующие, общепризнанные классификации, или характеризуют авторские позиции по рассматриваемой проблеме. В общей теории права обычно выделяются критерии классификации по характеру воздействия (учредительные, регулятивные, охранительные, запретительные), по предмету правового регулирования; видовые характеристики представлены отраслевыми критериями (конституционно-правовые, административно-правовые, гражданско-правовые, уголовно-правовые, процессуальные и иные); по содержанию обязанностей различаются активные, пассивные, односторонние, двусторонние или относительные); по распределению прав и обязанностей — простые, сложные, абсолютные, относительные и т.п.

Что касается конституционно-правовых отношений, то они характеризуются всеми теми же признаками, что и другие отраслевые правоотношения, но имеют свою специфику, например большинство этих правоотношений возникает из одностороннего волеизъявления. По способу индивидуализации принято делить конституционно-правовые отношения на относительные (двусторонне индивидуализированные) и абсолютные (односторонне индивидуализированные).

По целевому назначению конституционно-правовые отношения подразделяются на учредительные (общие конституционо-правовые отношения), правоустановительные (осуществление субъектами конституционных правоотношений своих прав и обязанностей в соответствии с правовой нормой), правоохранительные (охрана предписаний конституционной нормы). Ряд исследователей как разновидность конституционных охранительных правоотношений выделяют группу гарантирующих правоотношений, опосредующих наиболее высокую ступень охраны и защиты конституционных ценностей, обеспечения правомочий конституционных субъектов.

По содержанию конституционно-правовые отношения подразделяются на материальные (связанные с реализацией материальных норм с регулированием реальных отношений) и процессуальные (связанные с реализацией процессуальных норм, имеющие производный и вторичный характер).

По форме ряд исследователей конституционно-правовые отношения подразделяют на правоотношения в собственном смысле и правовое состояние (С.С. Алексеев, О.Е. Кутафин). Конституционно-правовые отношения в собственном смысле характеризуются тем, что в них четко определены права и обязанности субъектов и каждый субъект осуществляет свои права и обязанности лично. Правовое состояние отличает то, что здесь права и обязанности субъектов отношений носят менее определенный характер, чем в целом в конституционно-правовых отношениях в собственном смысле, хотя по сравнению, например, с общими правоотношениями сами эти субъекты определены достаточно четко. Правовые состояния устанавливаются многочисленными нормами, на основе которых складываются другие правовые отношения.

В литературе представляются и другие критерии классификации в зависимости от предмета исследуемого правового явления, научного направления, школы и позиции автора.

Избирательные отношения являются конституционными правоотношениями, и в этом плане на них распространяются все характеристики конституционных правоотношений. В рамках подотраслевой принадлежности, связанной с выборами и избирательным процессом, они имеют и свои специфические признаки. В своем большинстве это регулятивные отношения, связанные с государственным регулированием позитивного развития избирательных отношений, с действием регулятивной функции (функцией организации), проявляющейся в двух своих основных видах: как закрепительная (или статическая) и динамическая.

При этом статическая функция воздействия на избирательные отношения предусматривает закрепление в актах избирательного законодательства прав и обязанностей, свобод и ограничений, правового статуса, правил оптимального функционирования избирательной системы и реализации волеизъявления граждан при формировании представительных органов власти и выбора высших должностных лиц, проведения референдума. Через эти статические отношения устанавливается правовой механизм, призванный обеспечить реализацию норм избирательного права. Эти отношения связаны с определением правосубъектности, закреплением и изменением правового статуса субъектов избирательного права, определением компетенции избирательных комиссий, госорганов и органов местного самоуправления, участвующих в организации избирательного процесса, определением юридических фактов, связанных с возникновением, изменением и прекращением избирательных правоотношений, установлением конкретной правовой связи между субъектами электоральных правоотношений.

Динамическая разновидность регулятивной функции связывается с обязанностями субъекта избирательных правоотношений совершать активные действия положительного характера по реализации избирательного права. С помощью регулятивной функции происходит не только урегулирование общественных отношений, складывающихся в ходе выборов, но именно регулятивные отношения обеспечивают нормальное, стабильное функционирование избирательной системы в целом.

Охранительные отношения, предусматривающие охрану от противоправных посягательств на избирательные права граждан, реализуются через установление запретов (абсолютных и пассивных) на совершение определенных действий, предусмотренных законом, и угрозой применения юридических санкций к виновным в правонарушениях. С помощью охранительных правоотношений государство как бы сигнализирует, какие ценности электоральной культуры взяты под особую охрану государства. Они всегда выступают как властеотношения. Посредством охранительных отношений реализуются меры юридической ответственности, меры защиты субъективных прав и законных интересов, превентивные средства государственного принуждения.

Безусловно, охранительные отношения выступают вторичным фактором в регулировании избирательных правоотношений нормами материального права и соответственно носят процессуальный характер. Поэтому исследователи, рассматривающие виды избирательных правоотношений, как правило, используют дифференциацию их на материальные и процессуальные.

Материальные отношения, составляющие основной спектр избирательных правоотношений, урегулированы соответствующими нормами, обеспечивают реализацию избирательного процесса, формирование соответствующих представительных органов власти и, конечно же, обеспечивают реализацию избирательных прав. Что касается процессуальных отношений, в целом производных от материальных, то в избирательном праве они представляют значительный спектр, выполняя важную функцию. Однако нельзя их и абсолютизировать в том плане, что они занимают доминирующее, преобладающее положение в общей системе избирательных правоотношений. Нет, доминирующими и преобладающими все-таки являются материальные отношения.

Правомерно, на наш взгляд, выделять в избирательном праве общие и конкретные отношения. Общее, основное правовое отношение является своеобразной базой, на основании которой строится весь комплекс избирательных отношений. Важным представляется в предмете избирательного права выделять как разновидность охранительных отношений гарантирующие правоотношения, опосредующие наиболее высокую степень охраны и защиты конституционных ценностей, обеспечения правомочий субъектов конституционного права.

В литературе высказывается и другая точка зрения, что гарантийные нормы не могут быть отождествлены в чистом виде ни с регулятивными, ни с охранительными правовыми правилами. Они занимают самостоятельное место в механизме правового регулирования избирательных отношений, выполняя обеспечительную роль применительно к важнейшей их компоненте — конституционному праву граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления.

Представляется, что это не совсем так, поскольку гарантирующие отношения являются разновидностью охранительных, государство и его органы несут обязанности по отношению к членам общества, в том числе и избирателям, в реализации их прав на свободное волеизъявление, адекватное воле субъектов правоотношений. В избирательном процессе главная роль в создании реальных возможностей осуществления избирательных прав ложится на плечи избирательных комиссий, что находит отражение во всех избирательных законах. А основной закон подотрасли избирательного права не случайно назван «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Тем самым законодатель задает гарантийными нормами основные направления развития избирательных отношений.

Представляется, что классифицировать избирательные отношения необходимо и в зависимости от их роли в технологическом и пространственно-временном обеспечении избирательных прав, как это сделали С.Д. Князев и Ю.А. Веденеев, первыми рассмотрев по этому критерию отношения, связанные не только с организацией выборов, но и опосредующие реализацию избирательных прав граждан в межвыборный период. Заслуживает внимания и выделение отдельной группы правотворческих избирательных отношений.

Конкретные исследования могут приводить к другим критериям классификации и выделению типов электоральных отношений, допустим, по субъектам избирательных отношений, по юридическим фактам, т.е. основаниям, с которыми связано возникновение, изменение и прекращение конкретных избирательных отношений, по временным критериям (постоянные, временные, действующие неопределенный срок и ограниченный), по способам регулятивного воздействия (статические, динамические), по уровню действия (избирательные отношения федеральные, субъектов Федерации, местные), по субъектам правотворчества, по составу (простые, сложные) и т.д.