Установление цен на товары и факторы производства. Обзор: установление общего равновесия и притча об идеальном способе ценообразования

Части 3 и 4 книги завершены. Теперь мы уже можем, объединив материал, излагавшийся в различных разделах книги, выслушать притчу о ценообразовании в условиях идеального хозяйства.

Обзор процессов ценообразования

Мы уже видели: 1) как функционирует механизм конкуренции — взаимодействие предложения и спроса на одном рынке; 2) как кривые спроса частного лица выражают сравнительную предельную полезность для него или сравнительное предпочтение им тех или иных товаров; 3) как кривые предложения товаров в процессе конкуренции выражают совокупные, предельные издержки производства и издержки производства на единицу продукции; 4) как издержки производства на единицу продукции сводятся к минимуму в связи с тем, что фирма расширяет свой спрос на факторы производства, до тех пор пока физические объемы предельного продукта, производимого с помощью этих факторов, не становятся пропорциональными ценам на факторы производства; кривые издержек производства выражают отношение выпуска продукции, определяемого технической функцией производства, к затратам факторов производства; 5) как сумма этих физических объемов предельного продукта и доходов от предельных продуктов по всем фирмам показывает величину «производного спроса на факторы производства»; 6) как такой производный спрос на землю, труд или капитальные блага, вступая во взаимодействие с предложением этих факторов на рынке, определяет цены на факторы производства, например размеры ренты, заработной платы, арендной платы и т. д., и, наконец, 7) как погоня за прибылью и стремлением избежать убытков выступают в качестве движущей силы всего процесса конкуренции. Однако, как это ни парадоксально, в статических условиях, когда не существует неопределенности перспектив и изменений, вызываемых введением новых методов производства, размеры конкурентной прибыли (за исключением безусловных доходов на факторы производства и оплаты административных работников) должны стремиться к нулю.

В этом перечне, а также в графике, изображенном на рис. 148, не учитывается тот факт, что арендная плата за использование капитальных благ капитализируется и поэтому она может выступать в форме процента.

Одновременное развитие взаимозависящих процессов. Пересчитайте приведенные выше семь положений. Каждое положение, приводимое в этом списке, вытекает из предшествующего: положение 1, затем — 2, затем — 3 и так далее вплоть до положения 7. Примерно в том же порядке они излагались на страницах нашего учебника.

Но какой же процесс развертывается первым в реальной действительности?

Существует ли и в жизни какой-то определенный порядок и последовательность? Не происходит ли дело так: цены на одном рынке устанавливаются в понедельник, потребители оценивают интенсивность своих желаний во вторник, предприниматели подсчитывают размеры своих издержек производства в среду, а предельный продукт получают в четверг? Ясно, что дело обстоит не так. Все эти процессы происходят в одно и то же время.

Однако это еще не все. Указанные процессы не происходят независимо друг от друга; они не разделены между собой какими-то особыми перегородками, так что ни один из этих процессов не может вступать во взаимодействие с другими. Напротив, все эти операции, характеризующиеся взаимодействием предложения и спроса, установлением издержек производства и предпочтения потребителей, выяснением производительности факторов и возникающего спроса на них, представляют собой просто различные аспекты одного и того же сложного процесса.

Так, например, та кривая предложения пшеницы, с которой мы встречались в главе 1 части 3, в свою очередь рассчитана на основании следующих предпосылок: исчисления издержек производства, приведенного в конце части 3 книги; приводившегося в части 4 определения размеров производства, а также излагавшегося в части 4 определения размеров заработной платы, ренты и процента. Вы можете взять любое из семи положений, излагавшихся выше, и начертить стрелки, указывающие на причинные связи между данным положением и любым из остальных пунктов. (Попробуйте это сделать. Объясните характер взаимных связей между этими процессами.)

В графике, приведенном на рис. 148, делается попытка нарисовать общую картину, охарактеризовать систему взаимозависимых процессов, которую экономисты называют «общим равновесием».

Решение проблем: Что, Как и Для кого производить — определяется общим равновесием цен:

Рис. 148. Поток денег, направляющийся по часовой стрелке, показывает, как потребительский спрос, удовлетворяемый предложением со стороны промышленности в точке А, определяет равновесный уровень цен и количество выпускаемой продукции для любого вида товаров. Аналогичным образом производный спрос на факторы производства со стороны частных компаний удовлетворяется предложением факторов со стороны населения в точке Е и определяет равновесный уровень цен на факторы производства и количество используемых факторов производства. (Объясните, что означают точки В, D, F и Н и что выражают прямоугольники С и G, сравните с решением проблем: Что, Как и Для кого производить, приведенным на рис. 5)

Вспомните прежде всего ту главу, в которой излагались проблемы исчисления национального дохода. Припомните график, который показывал кругооборот доходов. В направлении часовой стрелки доллары движутся по изображенным на графике каналам от предпринимателей к потребителям и от потребителей к предпринимателям. Все это образует, как говорят экономисты, «агрегатную» или «макроэкономическую» картину, содержащую совокупные показатели хозяйственной деятельности во всей стране.

Теперь посмотрите на график, изображенный на рис. 148. Он также показывает кругооборот денежных доходов. Но на этот раз мы прибегаем к такому методу, который более близок к «микроскопическому» подходу, или, как говорят экономисты, «микроэкономической» картине. Теперь мы говорим уже не об общей сумме доходов, обеспечиваемых факторами производства; вместо этого мы показываем размеры производного спроса, который предприниматели предъявляют на квалифицированную и неквалифицированную рабочую силу, на плодородную землю под виноградниками и на любой другой фактор производства. Мы не говорим также об общих размерах потребления; вместо этого мы выделяем отдельные виды личного потребления, мы показываем размеры потребительского спроса на кофе, чай, обувь и на каждый отдельный вид товаров или услуг.

Обратите внимание на следующее обстоятельство: в нижней части графика мы видим как предложение, так и спрос на каждый из факторов производства. (Вопрос: какую роль в этих процессах играют предприниматели? Какую роль играют потребители?) А в верхней части графика вы видите как обеспечиваемое предпринимателями предложение, так и спрос потребителей на каждый из видов конечной продукции.

Допустим теперь, что человек, который строго придерживается требований логики, задает нам следующий довольно трудный вопрос: «Ваша экономическая система не может считаться определенной до тех пор, пока вы не обнаружили условий, которые обусловливают тот или иной уровень цен на товары, те или иные затраты каждого из факторов производства и размеры выпуска по каждому виду продукции. Располагаете ли вы одновременно достаточным количеством условий (уравнений), для того чтобы определить вашу равновесную систему взаимозависимых процессов?»

К счастью, мы можем ответить: «Да, мы располагаем условиями как предложения, так и спроса по каждому виду выпускаемой продукции и по каждому виду используемых факторов производства. Благодаря этому мы можем надеяться, что после многократных попыток, предпринимаемых на рынке, и неудач, постигающих отдельных лиц, наша система в конце концов будет урегулирована; и если она не подвергнется в последующий период дополнительным воздействиям, то установится конкурентное равновесие». [Обычно открытие общего равновесия приписывается Леону Вальрасу, французскому экономисту конца XIX столетия. Однако значительный вклад в развитие этой концепции внесли также У. С. Эванс (Англия), К. Меигер (Австрия), Альфред Маршалл (Англия); Дж. Б. Кларк (Америка), Вильфредо Парето (Италия), К. Викселл (Швеция). Даже у Адама Смита при внимательном изучении вы сможете обнаружить в зародыше идею общего равновесия.] И мы можем утверждать: «Окончательное конкурентное равновесие является «эффективным» равновесием. При установлении такого равновесия выпуск продукции достигает максимальных размеров, затраты факторов производства достигают минимального уровня; тем людям, которые любят яблоки, никто не предлагает апельсинов, или наоборот. Достигнув в конце концов такой точки эффективного равновесия, вы уже не сможете сделать каждого человека еще богаче. Теперь вы можете помочь одному, только причиняя при этом ущерб другому».

График, изображенный на рис. 148, является окончательным вариантом того графика, который был приведен в главе 3 Функционирование «смешанной» системы капиталистического предпринимательства, когда мы говорили о том, какую роль играет процесс установления цен в решении проблем: Что, Как и Для кого производить. Но только после того, как мы собрали воедино весь материал, излагавшийся в частях 3 и 4 книги, мы смогли дать это окончательное решение первоначальной задачи.

Дополнительные замечания. Напоминаем вам, что все приводимые выше положения основываются на некоторых весьма рискованных абстрактных предположениях: отсутствие монополий, отсутствие элементов, нарушающих процесс совершенной конкуренции, отсутствие динамических нововведений или непредвиденных изменений, отсутствие всякого правительственного вмешательства в сферу экономики и т. д. Поэтому график, изображенный на рис. 148, подобен модели физика, которая не учитывает процессов трения. Это не изображение действительного положения дел, с которым мы сталкиваемся жизни, например когда выходим из стен библиотеки и сталкиваемся на улице с реальной жизнью других людей.

Однако, хотя каждый инженер знает, что в реальной жизни он должен встретиться с трением, он все-таки находит смысл в такой модели, которая не учитывает трения, потому что такая модель представляет ценное орудие познания, проливающее свет на сложное переплетение событий в реальной жизни. То же самое относится к нашей модели идеальной конкуренции. На протяжении более или менее длительного периода многие элементы, нарушающие функционирование совершенной конкуренции, оказываются преходящими. В связи с этим модель совершенной конкуренции может позволить выдвинуть некоторые чрезвычайно упрощенные гипотезы, и такие гипотезы могут иметь известную ценность для исследования тех процессов, которые протекают на протяжении длительных периодов времени. (Пример. Допустим, что при использовании нового изобретения снижаются издержки производства алюминия; модель конкурентной системы подсказывает нам, что в этом случае цена на алюминий снизится, и это окажет влияние на масштабы использования стали и уровень цен на сталь. Опытный исследователь процессов несовершенной конкуренции сразу скажет вам, что в реальной действительности совершенная конкуренция отсутствует, поэтому мы лишены возможности прийти к какому-либо совершенно надежному заключению. Тем не менее вы можете поспорить с ним о том, что на протяжении более или менее длительного периода времени все будет происходить именно так, как мы предполагали, — и вы, вероятно, выиграете пари. Можно ли это утверждать наверняка? Нет, но все же у вас будут большие шансы на выигрыш.)

Притча о ценообразовании в условиях утопической экономики

Нам, экономистам, всегда тычут в глаза тем, что в курсах политической экономии обычно приводят один и тот же надоедливый пример — хозяйство Робинзона Крузо. Да, это верно, мы действительно считаем, что на примере экономических решений, принимаемых индивидуумом, можно наиболее просто и живо излагать основные принципы экономической теории. Но в наше время мы располагаем еще более наглядным средством для иллюстрации самых существенных фактов экономической жизни — используем для этого пример полностью коллективизированного общества. В таком примере сохраняется тот же простой процесс принятия окончательных хозяйственных решений, но в то же время он показывает нам такие общественные взаимосвязи между людьми, которые не видны в модели хозяйства Робинзона Крузо. Конечно, такая модель резко отличается от того, что мы видим в повседневной действительности. Однако в этом и состоит ее ценность. Следуя логике такой модели, мы получаем новую возможность проникнуть в сущность нашей системы ценообразования.

Поэтому давайте посмотрим, как можно наш экономический анализ процессов ценообразования применить в условиях совершенно искусственной модели планового хозяйства — такой модели, которую никогда не видели ни в России, ни еще где-нибудь. Можно назвать такую модель утопией, можно назвать ее преисподней, как угодно. Ведь такое хозяйство существует только на бумаге, и мы рассматриваем его лишь для того, чтобы сформулировать общие экономические принципы. Анализируя проблему ценообразования в плановом социалистическом государстве, мы тем самым можем убить сразу двух зайцев:

1. Мы получаем возможность всестороннего анализа следующей проблемы: как функционирует совершенная капиталистическая система ценообразования.

2. Мы вплотную подходим к исследованию «экономики благосостояния», то есть к исследованию вопроса о том, что может считаться правильным или неправильным в любой экономической системе. Решение указанной проблемы, конечно, зависит и от того, из каких критериев будут при этом исходить, причем такой критерий правильности или неправильности неизбежно должен носить этический, а не научный характер. Но экономист, являющийся беспристрастным исследователем, все же может способствовать решению следующей проблемы: насколько успешно та или иная экономическая система может осуществлять ставящиеся перед ней этические цели.

Например, сам экономист может возражать против равномерного распределения доходов. Но это не мешает ему трезво решить, насколько успешно в условиях данной экономической системы удается достигнуть такого распределения доходов, которое обычно считается справедливым, и с какими издержками это сопряжено.

Дилемма централизованного планирования

В первых главах этой книги было показано, как функционирует рыночная система ценообразования, обеспечивающая решение главных экономических проблем: Что, Как и Для кого производить. Для того чтобы лучше уяснить себе, что все это означает, решите логическую задачу. Предположим, что вы получили задание описать механизм функционирования такой экономической системы, которая основана на всестороннем планировании. Как бы вы решили эту проблему?

Во-первых, давайте предположим, что вы заинтересованы в том, чтобы дать людям все то, чего они хотят, а не в том, чтобы говорить им, чего им следует хотеть. Очевидно, вы не сможете обеспечить им всего, чего они хотят: ведь вы располагаете ограниченным количеством земли, рабочей силы, капитальных благ и познаний в области техники производства. Следовательно, вам придется идти на компромиссы и прибегать к отбору удовлетворяемых потребностей.

Вы можете сказать: все это, наверно, представляет собой просто сложную математическую задачу, для решения которой требуется применение большого числа громоздких быстродействующих электронных счетных машин. Однако вспомните, что при этом вам придется иметь дело с миллионами различных товаров, которые покупатель должен найти в универсальных магазинах, с тысячами видов различных факторов производства и с огромным количеством отдельных лиц и семей. Число неизвестных в этой математической задаче будет исчисляться миллионами, а число операций, необходимых для решения, — миллиардами миллиардов. Ни одна из известных счетно-решающих систем не могла бы приступить к решению подобной задачи.

Вы поставлены в тупик и обескуражены. Вероятно, вы умерите себя и перестанете искать самого совершенного решения проблемы. Вместо того чтобы давать людям именно то, чего, как им кажется, они хотят, вы можете прийти к следующему решению: пусть будет лишь несколько типов, скажем — моделей и размеров обуви и других товаров, — и это упростит решение задачи. Или, может быть, вы начнете предоставлять людям те товары, которые вы сочтете наиболее подходящими для них.

В всяком случае, ясно одно: если централизованное планирование означает, что один человек, находящийся в центре системы, должен хранить в своей памяти мириады самых разнообразных деталей, то такую работу невозможно осуществить сколько-нибудь эффективными способами. Поэтому вы, естественно, начнете экспериментировать, пробуя использовать различные средства децентрализации этого процесса. И вполне вероятно, что в конце концов вы придете к выводу о необходимости установления такой системы ценообразования, которая во многих отношениях похожа на систему цен при капитализме. Как может функционировать эта система ценообразования?

Ценообразование в утопическом государстве. Цены на потребительские товары

В вашем новом обществе у потребителя должна все же оставаться свобода выбора; никто не может диктовать ему, в каких соотношениях потребитель должен получать различные товары, которые будут удовлетворять всем его пожеланиям. Как и в условиях капиталистической системы, каждый человек будет получать определенную сумму денег или какого-либо абстрактного вида покупательной способности, которую он может затратить на покупку требующихся ему различных товаров. При этом вегетарианцы смогут не есть мяса, а те, кто чаще всего предпочитает мясо, смогут удовлетворить свои желания.

Как социалистическое государство будет устанавливать соотношения между ценами на различные потребительские товары, скажем — между ценами на лосося и на консервированную колбасу? Вообще говоря, цены будут выполнять ту же двойную функцию, которую они выполняют в условиях капиталистического общества: 1) они будут настолько высоки, насколько это требуется, для того чтобы приспособить потребление к наличному предложению потребительских товаров. Поэтому при указанном уровне цен ни один товар не останется непроданным и, с другой стороны, на рынке не возникнет нехватки ни по одному виду товаров, 2) они будут настолько высоки, насколько это требуется для того, чтобы покрывать общественно необходимые издержки производства последней единицы производимого товара, или, выражаясь языком экономической науки, устанавливаемые цены должны быть равны относительным «предельным полезностям» и «предельным издержкам» производимых товаров.

Распределение доходов

До сих пор этот процесс ценообразования происходил почти так же, как и в условиях капиталистической системы. Однако социализм, уже по самому определению, предполагает такой общественный строй, при котором большая часть земли, капитальных благ и природных ресурсов всех видов (за исключением рабочей силы) находится не в индивидуальной собственности, а в коллективной собственности общества. Так, например, в нашем обществе Астор владеет 500 участками земли в городе Нью-Йорке, и каждый из этих участков обеспечивает 4 тыс. долл. чистой ренты в год, благодаря этому Астор получает годовой доход в 2 млн. долл.; это может быть в 1 тыс. раз больше заработка ночного сторожа и в 200 раз больше той суммы, которую может заработать инженер средней квалификации. В обществе, где большая часть имущества находится в общественной собственности и где не существует серьезного неравенства в распределении имущества среди отдельных лиц, будет отсутствовать важный источник неравенства в распределении доходов.

Многие проповедуют следующую этическую и философскую концепцию: различные желания и потребности отдельных лиц оказываются во многом очень похожими друг на друга, а современный рыночный механизм функционирует недостаточно хорошо, поскольку богатые располагают гораздо большей долей в платежеспособном спросе и в контроле над производством, чем бедняки. Это делает предъявляемый на рынке спрос на товары плохим показателем подлинной ценности этих товаров для общества. Такие люди, проповедующие философию более или менее полного равенства, будут приветствовать резкое сокращение разрыва между доходами 90% семей, являющихся менее состоятельными, и доходами 10% наиболее богатых семей. Они будут утверждать, что, изымая 1 тыс. долл. у человека, получающего доход в 100 тыс. долл., и передавая их человеку, получающему доход в 2 тыс. долл., вы тем самым повышаете уровень общественного благосостояния. Предположим, что уже достигнуто правильное распределение доходов между семьями, — такое распределение, которое соответствует основным суждениям (моральным, а не научным) обществ о правильном распределении доходов. Тогда и только тогда может оказаться верным положение о том, что денежные суммы, за счет которых образуется рыночный спрос, окажутся правильным показателем подлинной ценности товаров и услуг. Тогда и только тогда они смогут служить для того, чтобы направлять производство продукции по соответствующим каналам и распределять товары между теми, кто их действительно должен получить. Таковы аргументы, приводимые в защиту данной концепции.

Как же достигнуть такого распределения доходов, которое считается правильным, справедливым, если отвлечься от негативных действий, направленных на изъятие непомерно высоких доходов от собственности? Сторонники данной концепции предлагают два пути распределения личных доходов: 1) часть своих доходов, люди получают в форме заработной платы, но 2) основная часть их личных доходов образуется путем добавления к заработной плате твердой суммы, выплачиваемой в форме общественных дивидендов. Такие денежные выплаты, вероятно, окажутся почти одинаковыми для большинства средних семей. Но даже в том обществе, где осуществляется такая уравнительная политика, могут быть различия, вызванные необходимостью компенсации, доходов в связи с различным числом детей в семье, возрастом, состоянием здоровья и т. п.

Вопрос о том, как велики должны быть окончательные доходы у каждого человека, — это вопрос, который носит скорее этический, чем научный характер. Экономическая теория, как наука, занимается лишь изысканием наилучших средств для достижения тех или иных целей, но она не может предписывать самих целей. В самом деле, если бы некто решил, что он предпочитает такое фантастическое общество феодального типа, в котором всем брюнетам, отрастившим небольшие усы, должны предоставляться особенно большие доходы, то экономисты смогли бы построить для него соответствующие правила ценообразования. При соблюдении этих правил можно было бы наилучшим образом обеспечить достижение такой поистине странной цели. Экономисту должны были бы только сообщить тот принцип, который считается справедливым, и тогда экономист определяет размеры платежей по о1бщественным дивидендам таким образом, чтобы достичь требующегося оптимального распределения доходов. После того как такое распределение доходов достигнуто, каждая денежная сумма, попадающая на рынок, могла бы рассматриваться как показатель, точно отражающий (с точки зрения такого эксцентричного философа) подлинную общественную ценность данного вида товаров или услуг.

Общественный дивиденд отличается от заработной платы, так как он выплачивается каждому человеку независимо от размеров затраченного им труда. Поэтому он называется «твердым» дивидендом. Любой вид вознаграждения, выплачиваемый в связи с уровнем производительности труда или интенсивности труда, должен рассматриваться как форма заработ1Юй платы. Мы еще не знаем, как должны определяться размеры заработной платы. Но до того, как изучим этот вопрос, давайте обратимся к рассмотрению другой важной проблемы.

Установление цен на производственные ресурсы (исключая рабочую силу) и на опосредствующие товары

Какова должна быть роль земли и других производственных ресурсов (исключая рабочую силу), если их рассматривать как элемент издержек производства в условиях идеального социалистического государства? Некоторые сказали бы, что такие производственные ресурсы совсем не должны входить в состав издержек производства, что только труд человека и его квалификация являются подлинным источником всей стоимости.

Следует отметить, что использование трудовой теории стоимости в ее простейшей форме приведет к неправильному и неэффективному использованию трудовых и нетрудовых ресурсов даже в самом совершенном социалистическом обществе.

До тех пор пока любой вид экономических ресурсов имеется в ограниченном количестве, то есть пока его недостает, и в связи с этим данный предмет не является свободно используемым благом, работники социалистического планирования должны назначить определенную цену на этот товар и взимать арендную плату за его использование. Размеры этой цены не обязательно должны определять уровень доходов того или иного лица, как это было в нашем примере с миллионером, живущим в условиях капиталистической системы. Она может оказаться балансовой или чисто расчетной ценой, устанавливаемой плановиками, а не рыночной ценой. Однако все же обязательно должна существовать цена, которую приходится платить за использование каждого вида производственных ресурсов.

Почему? Во-первых, мы должны установить цены на производственные ресурсы (за исключение рабочей силы), для того чтобы обеспечить такие условия, при которых общество наилучшим образом решает стоящую перед ним проблему: Как производить. Благодаря установлению цен мы в конце концов действительно оказываемся на самой кривой производственных возможностей общества, а не где-то на полпути к ней. Было бы абсурдным отвергнуть капиталистическую систему с теми фактами присущего ей расточительства, на которые обычно ссылаются в связи с наличием безработицы, и затем вследствие неразумного планирования далеко не полностью использовать все потенциальные возможности развития производства, которыми общество располагает.

Если к тому же необходимо установить цены на потребительские товары, в производстве которых используется большая часть имеющихся в ограниченном количестве ресурсов, то к изложенному выше положению должен непосредственно примыкать и другой фактор, требующий оценки по стоимости всех ресурсов. Другими словами, если общество стремится достигнуть наилучшего из всех возможных положений на кривой производственных возможностей, то для этого мы должны таким образом установить цены на потребительские товары, например на продовольствие и одежду, чтобы они отражали подлинные размеры относительных (добавочных или предельных) затрат, связанных с использованием имеющихся в ограниченном количестве ресурсов. В противном случае свобода выбора, осуществляемая потребителями при расходовании своих денежных средств, не будет в действительности обеспечивать максимальной выгоды при удовлетворении их собственных склонностей и потребностей общества.

Пример земельной ренты

Четко осмыслить эти две причины довольно трудно. Однако давайте попробуем уяснить вопрос о том, почему необходимо установление цены на землю, разобравшись для этого в простом примере. Предположим, что в условиях утопического хозяйства существуют два совершенно одинаковых фермера, два фермера-близнеца. Что происходило бы, если бы один из них располагал землей лучшего качества и благодаря этому выращивал, затрачивая на протяжении года точно такое же количество труда, на участке в 1 акр большее количество пшеницы? Если близнецы совершенно одинаковы и оба работают с одинаковой интенсивностью, то мы, безусловно, должны признать, что ставки их заработной платы должны быть одинаковыми.

Если бы теперь в соответствии с положениями теории трудовой стоимости заработная плата рассматривалась как единственный вид издержек производства, то в таком случае, несмотря на то, что зерна пшеницы, выращенной на обоих участках, совершенно одинаковы, цены на пшеницу не могли бы совпадать между собой, поскольку ее урожай на указанных участках оказался различным. Пшеница, выращенная на более плодородной земле, характеризовалась бы сравнительно меньшими затратами труда и продавалась бы дешевле пшеницы, выращенной на худшей земле.

Такое предположение, конечно, является абсурдным. Человек, который планирует деятельность общества и стремится урегулировать возникающие недоразумения, может попытаться обойти указанную проблему следующим образом. Он может назначить одинаковую цену на пшеницу, выращиваемую на обоих участках, при этом он будет терпеть убытки от выращивания пшеницы на худшей земле и получать прибыль от использования лучших участков. Или, что почти то же самое, он может сказать: «давайте выплатим тому из близнецов, который работает на худшей земле, меньшую заработную плату, чем его брату. Это обеспечит нам возможность удержать издержки производства пшеницы с этих двух участков на одинаковом уровне; но в таком случае давайте сделаем так, чтобы тот, кто получает более высокую заработную плату, делился своими доходами с более бедным братом».

Такое решение, конечно, нельзя назвать абсурдным. Однако оно не может обеспечить достижения тех наилучших результатов, к которым мы стремились: «максимальное производство и равная оплата за равный труд». В частности, такое решение вопроса не может обеспечить перемещения дополнительного количества труда на более плодородную землю.

Единственно правильным методом является установление расчетной цены на землю, при этом более плодородная земля будет обладать и более высокой ценой. В таком случае цены на пшеницу, выращиваемую на обеих участках, окажутся одинаковыми, потому что при производстве пшеницы затраты на хорошую землю окажутся ровно настолько большими, чем затраты на менее плодородную землю, насколько это необходимо для того, чтобы компенсировать различия в размерах валового дохода.

И, что является наиболее важным, управляющий социалистическим производством при выращивании пшеницы на обоих участках должен стремиться к минимальным совокупным затратам труда и земли. Если он делает это в соответствии с принципами теории предельного продукта, рассматривавшейся нами в части 4 книги, то он сможет достигнуть таких важных результатов, которые нельзя было и представить себе с точки зрения человека, просто верящего в трудовую теорию стоимости. При этом количество труда, затрачиваемого на лучших землях, будет возрастать и, возможно, окажется в полтора раза больше того количества труда, которое затрачивается на худших землях.

Этот процесс будет происходить до тех пор, пока вследствие действия закона убывающей доходности размеры добавочного продукта, получаемого с лучшего участка, не снизятся до такого уровня, когда он окажется равным добавочному продукту, производимому на худших землях при затрате половины прежнего количества труда. Следовательно, лишь в том случае, ко1да мы устанавливаем определенную цену на необработанную землю, не являющуюся результатом труда, мы можем использовать эту землю и затрачиваем свой труд наиболее эффективно! Цена на землю, или рента, изменяется от участка к участку таким образом, чтобы обеспечить условия для наилучшего использования ограниченного количества земли.

Обратите внимание также и на следующее обстоятельство. Даже самый ревностный проповедник гуманности не сможет пожаловаться на такое решение вопроса.

В результате того, что процесс перемещения рабочей силы с одного земельного участка на другой осуществляется до тех пор, пока предельная производительность не окажется равной на всех участках, мы получаем максимально возможный объем производства пшеницы.

Как уже было показано ранее при изложении вопроса о предельной производительности, общий объем продукции достигает максимального уровня только в результате перемещения труда с тех земельных участков, на которых предельный продукт оказывается низким, на те участки, где размеры предельного продукта более высоки. Каждое такое перемещение в результате обязательно должно обеспечивать добавочный продукт. Эти процессы должны происходить до тех пор, пока не окажется невозможным добиться какого-либо дальнейшего увеличения выпускаемой продукции; при этом размеры предельного продукта, получаемого с обоих участков земли, окажутся одинаковыми.

Два брата получают одну и ту же заработную плату, потому что они затрачивают одинаковое количество труда. Но их заработная плата оказывается недостаточно высока для того, чтобы купить всю пшеницу, так как часть стоимости пшеницы составляют затраты на землю (которые носят расчетный характер). Однако ведь все люди через посредство своего государства в равной мере владеют землей. Доход от земли не поступает непосредственно всем собственникам земли, а направляется для распределения в форме твердых платежей по дивидендам. Такие платежи каждый из братьев получает в соответствии с теми заслугами, которыми он располагает с этической точки зрения.

Благодаря установлению соответствующей расчетной цены или арендной платы за пользование землей общество получает возможность потреблять большее количество товаров по сравнению с тем количеством, которым оно располагало бы, если бы не установило цен на землю.

Если теперь от производства одного лишь потребительского товара мы перейдем к производству нескольких товаров, то для нас будет очевидным следующее обстоятельство: цены, отражающие размеры издержек на производство этих товаров, следует установить таким образом, чтобы они учитывали наличие в данном обществе лишь ограниченного количества земли и машин, используемых в производстве каждого из указанных товаров. Такие виды сельскохозяйственной продукции, как картофель, требуют небольших затрат труда и больших участков земли в сравнении с такой интенсивной огородной культурой, как помидоры. Если мы установим цену каждого товара лишь на основе трудовых затрат, то картофель будет продаваться по слишком низкой цене и слишком большое количество земли будет изъято из производства помидоров. Для обеих отраслей производства все это кончится плохо!

Наконец, еще одно положение, которое касается процессов, определяющих окончательные размеры издержек производства и цену продукта. После того как подсчитана сумма затрат на все необходимые факторы производства и получена общая величина издержек производства, планирующие органы должны установить свои цены на уровне добавочных или предельных издержек, при которых производятся последние единицы продукции. Или, точнее говоря, директора социалистических заводов должны вести себя так же, как участники процесса совершенной конкуренции: они должны пренебречь всяким влиянием, которое может оказать их производство на уровень рыночной цены. Они должны продолжать производство добавочных единиц продукции вплоть до того момента, когда затраты на производство последней, самой дробной единицы продукции не станут равными той цене, по которой эта продукция продается. Во многих отраслях, например на железнодорожном транспорте, где издержки производства на единицу продукции будут непрерывно снижаться, установление цены, равной предельным издержкам производства, будет означать, что всю сумму средних издержек полностью покрыть не удается. В некапиталистическом обществе эта разница будет возмещаться за счет дотаций (расчетных) со стороны государства. Ведь если железная дорога стоит того, чтобы ее строить, то ее следует и возможно лучше использовать.

Вопрос о том, стоит ли вообще строить данную железную дорогу, относится к более или менее длительному периоду времени. Решение этого вопроса должно осуществляться в соответствии с принципом «все или ничего», так как нельзя говорить об использовании лишь какой-то единицы железнодорожной магистрали. В таком случае следует все же добиваться равенства добавочной (или предельной) выгоды от использования предприятия и добавочных издержек, которые означают для общества строительство данного предприятия. Но если речь идет о столь крупном шаге, то следует учитывать, что в этом случае цена не является больше точным показателем общего благосостояния, поскольку, как мы видели в главе 21, в общем количестве товаров, потребляемых тем или иным человеком, всегда будет присутствовать в таких условиях элемент потребительского излишка сверх той суммы, которую покупатели уплачивают за эти товары.

Выводы об установлении цен на производственные ресурсы. Правильное общественное планирование требует, чтобы для всех ресурсов, которые имеются в ограниченном количестве, — будь то человеческий труд или другие виды ресурсов,— были установлены по крайней мере расчетные цены. Конечная стоимость потребительских товаров должен включать общую сумму всех добавочных издержек, необходимых для производства каждого вида товаров, или, короче говоря, конечная их стоимость должна равняться предельным издержкам. Спрос на потребительские товары, по сути дела, выражает в косвенной форме размеры спроса на все производственные ресурсы, спроса, который может сдерживаться надлежащим образом только благодаря установлению соответствующих цен на производительные ресурсы.

В противном случае принадлежащие обществу ценные природные ресурсы — и человеческий труд! — будут неправильно распределяется, а процесс установления рыночных цен на готовые товары не обеспечит потребителю максимального удовлетворения. Следует подчеркнуть, что в социалистическом государстве расчетные цены на землю и другие производственные ресурсы (кроме рабочей силы) не обязательно должны являться источником дохода для каждого человека. Вместо этого доходы, проистекающие из участия капитала и земли в производстве, население получает в форме общественного дивиденда.

Роль процентной ставки в утопическом государстве

Мы видели, что процентная ставка выполняет важные функции в капиталистической, социалистической и любой другой экономической системе. Капитальные блага обладают «чистой производительностью». До тех пор пока ресурсы могут инвестироваться ради текущих или будущих выгод, необходимо будет принимать важные решения в отношении капитала. Будем ли мы использовать земельный участок под производство кукурузы в текущем году или отведем его под сад и будем получать яблоки через 15 лет? Хотим ли мы иметь сегодня виноградный сок или через 10 лет получить вино? Хотим ли мы заменить изношенный типографский процесс новым, более дорогим, который будет работать в течение 20 лет, или же купим дешевый пресс, который сможет служить только 14 лет? На каждый из этих вопросов можно ответить только в том случае, если мы для сравнения идущей и текущей экономической ценности будем использовать показатель процентной ставки. Без учета величины этой процентной вставки Имеющийся в наличии основной и оборотный капитал не может быть распределен по тем каналам, которые обеспечат наилучшее его использование. И какую бы долю национального дохода общество ни решало инвестировать, процесс капиталообразования не может протекать наиболее эффективно, если не принимать во внимание размеров этой процентной ставки.

Процентная ставка действует, как сито или как средство рационирования: все предприятия, которые могут дать доход в 6%, по времени будут строиться раньше, чем те предприятия, которые приносят доход в 5%.

К этому надо еще добавить, что большинство тех экономистов, которые занимаются экономикой социализма, сомневаются в том, что ставка процента должна определять также — как это до известной степени происходит в нашей экономике, — вопрос о том, в какой мере накопление капитала должно осуществляться за счет текущего потребления. Решение вопроса о том, какую часть текущих доходов следует отложить в качестве сбережений, будет определяться государством, «исходя из национальных и социальных нужд», а не из «случайных» представлений отдельных лицо будущем. Но если уровень сбережения и накопления капитала в данном обществе уже определен, то процентная ставка должна использоваться для оптимального распределения ограниченного «запаса капитальных благ» и для того, чтобы определять последовательность в осуществлении альтернативных проектов капиталовложений.

Не существует никакого логического основания для того, чтобы не разрешать отдельным лицам, которые хотят отказаться от текущего потребления ради будущих выгод, откладывать такие добровольные добавочные сбережения. Эти лица будут получать доход в форме процента, численно равного величине чистой производительности капитала.

Ставки заработной платы и материальная заинтересованность, порождаемая ценообразованием

Теперь мы должны только вернуться к следующей проблеме: как плавники в социалистическом хозяйстве будут устанавливать ставки заработной платы. После изучения этой проблемы вопрос будет исчерпан. Если бы различные затраты труда всевозможных профессий и различной квалификации можно было бы выделить и классифицировать самым совершенным образом, то в этом случае можно было бы установить точно такие же расчетные цены на труд, как и на другие факторы производства. Рабочие совсем не получали бы заработной платы. Тогда они должны были бы получать весь национальный доход в форме резко возросших общественных дивидендов.

Однако для того, чтобы люди с различными склонностями оказывались свободными в выборе своей специальности и для того, чтобы предоставить свободную возможность работать несколько более длительный срок и несколько более интенсивно при условии получения дополнительного количества потребительских товаров, — для всего этого необходимо установить систему подлинной рыночной заработной платы, по которой люди смогут продавать свой труд. Эти ставки заработной платы могут различаться в зависимости от степени утомительности и привлекательности выполняемой работы; и в отличие от существующей практики более приятные виды работы могут оплачиваться ниже, а землекопам и мусорщикам, может быть, потребуется выплачивать более высокую заработную плату, для того чтобы привлечь людей на такую работу. Лица тех профессий, которые требуют большей подготовки и более высокой квалификации, будут получать более высокую заработную плату, но преобладающая часть этой оплаты может затрачиваться государством в целях обеспечения подготовки, необходимой для овладения данной квалификацией. Может применяться сдельная форма оплаты труда, и при увеличении своей производительности на 10% рабочий будет получать более высокую заработную плату. В каждом случае рабочему будет предлагаться заработная плата, равная его предельной или добавочной производительности.

Поэтому не обязательно должно оказываться правильным положение о том, что в условиях утопического общества все доходы неизменно будут находиться на одном и том же застывшем уровне. Доходы отдельных лиц будут несколько различаться между собой в связи с действием двух различных факторов: 1) различия, связанные с тем, как общество оценивает «нужды и заслуги» отдельных лиц, — эти различия отражаются прежде всего на размерах твердых выплат по общественным дивидендам, и 2) различия, связанные с необходимостью обеспечить материальную заинтересованность и предоставить отдельным лицам компенсацию за слишком непривлекательную работу или за дополнительную затрату труда. Однако не должно существовать неравенства в распределении доходов, связанного с неравномерным распределением собственности и наследованием имущества. Рента, выступающая в форме заработной платы (какую получает, например, Бэби Рут), могла бы быть обложена фиксированными высокими ставками налогов, точно таким же образом, как Генри Джордж предлагал обложить добавочные доходы от земельной собственности, получаемые в форме ренты.

Выводы о ценообразовании в условиях утопического общества

1. Утопическая экономика могла бы использовать четыре различные системы ценообразования: а) установление цен на потребительские товары, б) установление заработной платы и обеспечение материальных, стимулов, в) установление расчетных цен на опосредствующие товары, г) окончательные твердые платежи по дивидендам (когда они характеризуются положительной величиной, то означают субсидии, когда же они характеризуются отрицательной величиной, то означают налоги). Первые три группы цен должны определяться взаимодействием предложения и спроса.

2. Для того чтобы обеспечить населению возможность свободного выбора потребительских товаров, на эти товары должны быть установлены рыночные цены. Точно также, для того чтобы предоставить людям свободу выбора профессии, обеспечить материальное стимулирование и компенсировать существующие различия между профессиями, ставки заработной платы должны устанавливаться в соответствии с (предельной) производительностью труда и степенью привлекательности данного вида работ.

3. Расчетные цены должны устанавливаться на все производственные ресурсы (за исключением рабочей силы), для того чтобы распределять их ограниченное количество между теми наиболее полезными сферами приложения, где их (относительная) предельная производительность оказывается наиболее высокой и одинаковой для всех видов производственных ресурсов. Подобно этому, для того чтобы распределять ограниченное количество имеющегося в наличии и накапливаемого капитала между различными сферами приложения, обеспечивая наилучшее его использование, должна быть установлена определенная процентная ставка. Производство любого потребительского товара должно вестись до тех пор, пока полные предельные издержки производства (необходимые для того, чтобы привлечь все требующиеся производственные ресурсы из других сфер, а также привлечь те ресурсы, которые совсем не используются) не окажутся в точности равными цене данного потребительского товара .

Руководители отдельных отраслей, осуществляющие децентрализованное управление производством, могли бы достигнуть такого же результата в том случае, если бы они стремились обеспечить себе максимальную величину чистых прибылей. Эти прибыли должны были бы исчисляться, как алгебраическая сумма, измеряемая в расчетных денежных единицах и в реальных долларах; при этом, однако, все цены должны рассматриваться как наперед заданные параметры. (Примечание. Если условия формирования издержек производства соответствуют жизнеспособному принципу laissez faire, то такой образ действия фактически диктуется самой конкуренцией. Однако там, где деятельность бюрократического аппарата пытается «заменить конкуренцию», может возникнуть сложная административная проблема: как убедиться в том, что эта деятельность оказывается именно такой, как это предполагается заданными параметрами.)

4. Наконец, окончательное распределение доходов должно осуществляться в соответствии с теми принципами, которые общество считает самыми справедливыми. Для этого используются выплаты населению в форме твердых сумм общественных дивидендов; размеры таких платежей зависят от «потребностей, пожеланий и заслуг». В отличие от заработной платы размеры общественных дивидендов не будут зависеть от затрачиваемых усилий или от достигнутых результатов. В условиях утопического общества может сложиться такое впечатление: денежные оценки потребителей лишь тогда могут служить подлинным отражением действительных потребностей общества, когда перед этим достигнуто гораздо более равномерное распределение доходов. Однако этот вопрос носит уже не научный, а этический характер. Наряду с этим мы могли бы использовать те же самые экономические принципы и для того, чтобы описать содержание хозяйственных процессов в таком утопическом обществе, где равноправие отсутствует.

5. Ни один из описанных выше процессов, за исключением последнего, не требует детального всеобъемлющего планирования, осуществляемого центральным органом. Математикам не предлагали бы решать системы, включающие бесчисленное множество уравнений. Вместо этого плановики, осуществляющие децентрализованное планирование, действовали бы на основе метода последовательных приближений, отбрасывая в процессе эксперимента предшествовавшие суждения, оказавшиеся недостаточно точными. Они устанавливали бы временные рыночные или расчетные цены, а затем понижали бы или повышали их в зависимости от того, увеличиваются или сокращаются наличные запасы.

Наивно было бы полагать, что любое общество могло бы в реальной действительности достигнуть тех идеальных соотношений равновесий, которые были описаны выше. При этом неизбежно возникали бы ошибки, связанные с неправильным предвидением. Отдельные группы, которые кровно заинтересованы в том, чтобы сохранить свои позиции в условиях непрерывных изменений, происходящих в этом динамичном мире, стали бы оказывать сопротивление и проводить саботирующую деятельность точно таким же образом, как это происходило уже при прежних типах общественного устройства. Кроме того, существуют следующие весьма основательные опасения: политики и масса избирателей вряд ли станут уделять много внимания механизму материального стимулирования, описание которого приводилось выше. Значение этого анализа состоит именно в том, что он учит нас, как оценить эффективность действия механизма ценообразования в несоциалистическом обществе!

Известный интерес может представить краткий исторический обзор теорий, описывающих процессы ценообразования в государстве всеобщего благосостояния. По крайней мере со времени А. Смита люди видели все преимущества функционирования механизма laissez faire и приходили к телеологическому заключению о том, что такое функционирование должно являться единственно целесообразным способом обеспечения эффективности. Однако при этом во многих случаях они некритически подходили к вопросу. Часто они не обращали внимания на следующий исходный момент: денежные доходы должны распределяться таким образом, чтобы это соответствовало определенным этическим принципам. Поэтому они не могли доказать того, во что они верили. В 1900 г. Прето показал, что в условиях идеального социализма должны решаться те же уравнения, что и в условиях конкурентного капитализма. Примерно в 1920 г. Людвиг фон Мизес, даже не зная, вероятно, о доказательстве Парето, развил далее этот смелый взгляд. Он показал, что рациональная экономическая организация является логически невозможной при отсутствии рынков, которые характеризуются свободной конкуренцией. Фрэд Тейлор из Мичиганского университета, А. П. Лернер из Англии, впоследствии работавший в университете штата Мичиган, и Оскар Ланге из Польши ответили Мизесу, что с теоретической точки зрения социализм мог бы решить проблемы экономической организации путем введения децентрализованных процессов бюрократического планирования, основывающегося на методе последовательных приближений. Такие процессы могли бы «играть роль конкуренции» и «осуществлять сознательное планирование не для плана самого по себе». Однако Ф. А. Хайек привел следующее возражение: подобный ответ упускает из виду проблему обеспечения материальной заинтересованности каждого человека в том, чтобы улучшить существующий порядок, и что только в условиях подлинно свободного предпринимательства вы действительно станете эффективно использовать те разрозненные сведения, которыми может располагать каждый из нас.

Экономика благосостояния в условиях свободного предпринимательства

Основываясь на изложенных выше общих принципах ценообразования, мы можем теперь рассмотреть суждения дружелюбно и недружелюбно настроенных критиков о том, какие элементы нашей современной системы являются неправильными или не обязательно должны быть правильными сточки зрения различных этических принципов. Критики перечисляют следующие возможные отклонения от оптимальных условий общественного развития:

1. Существующее распределение имущества, доходов, образования и экономических возможностей является результатом предшествовавшего исторического развития. Оно не обязательно должно совпадать с теми этическими представлениями об оптимальном распределении, которыми характеризуется философия христианства, буддизма и язычества, американские традиции или какая-либо другая система взглядов. Защитники капиталистической системы указывают в ответ на это, что такие отклонения от оптимального распределения дохода могут быть выправлены, если это действительно требуется, при помощи соответствующей налоговой политики. Однако такая политика всегда означает известные издержки для капиталистической экономики, потому что она наносит ущерб материальному стимулированию, решимости владельцев денежного капитала помещать свои средства в рискованные предприятия, усилиям рабочих и стремлению к росту производительности труда.

2. Широкое распространение монопольных элементов в нашей системе и ограниченная сфера проявления совершенной конкуренции означают, что производство лишь в редких случаях достигает той точки оптимального равновесия, в которой соблюдается равенство между предельными издержками производства и ценой продукции. В силу того, что эластичность спроса в условиях несовершенной конкуренции не является безграничной для каждого из продавцов, размеры производства ограничиваются в той точке, в которой достигается равенство между предельными издержками производства и предельным доходом. Из-за опасений «подорвать цены на рынке» монопольная цена устанавливается на слишком высоком уровне, а размеры производства при наличии монополии оказываются чрезмерно ограниченными.

С этим связан еще один отрицательный момент, характеризующий условия несовершенной конкуренции в том случае, когда все новые фирмы располагают чрезвычайно легким доступом в данную отрасль хозяйства. Тогда может возникнуть тенденция к неэффективному распылению производства между слишком большим числом фирм. И хотя при этом взимаются слишком высокие цены на продукцию, однако вследствие нерационального использования ресурсов совсем не обязательно каждая фирма в данной отрасли должна извлекать значительную прибыль.

Другое зло, которое рассматривалось в главе 22 Издержки производства и предложение, заключается в том, что частные фирмы, осуществляя свои производственные операции, не принимают во внимание то воздействие, которое могут оказать их решения на деятельность других фирм или отраслей. Занимаясь бурением нефтяной скважины, пат не думает о том, что он сможет получать нефть лишь за счет нефтяных запасов Майкла, точно так же поступает и Майкл. В результате этого, в конце концов, добывается меньше нефти, а издержки по добыче нефти оказываются более высокими. Вследствие существования этой так называемой «внешней неэкономичности» (или в других случаях — «внешней экономичности») выступающие на поверхности «частные предельные издержки производства» не отражают подлинных «общественных предельных издержек производства». Вследствие этого некоторые виды деятельности следовало бы ограничить, а другие виды — расширить. (Ср. А. С. Pigou, Economics of Welfare, Macmillan, New York, 1932.) Исходя из понятия «внешней экономичности», можно объяснить парадокс, заключающийся в том, что при подлинных условиях совершенной конкуренции люди оказывались бы незаинтересованными в работе над новыми изобретениями (так как они знали бы, что прибыль, которую они смогут получить благодаря этому изобретению, исчезнет). В данном случае дело сводится к следующему: то денежное вознаграждение, которое я получаю за свое изобретение, может быть намного меньше, чем будет составлять его подлинная ценность для общества, после того как указанное изобретение получит широкое распространение. Вмешательство государства требуется в том случае, когда использование «о(5щественньис благ» может, как это было показано в главе 9, одновременно приносит выгоду не только одному человеку, а нескольким лицам.

3. Наконец, как было показано в части 2 книги, в условиях системы laissez faire, конечно, может происходить серьезное расточительство, связанное с наличием безработицы и циклическим развитием экономики. Потребители, рабочие, фермеры и предприниматели, а также государство с его фискальной и денежной политикой — все они должны быть мобилизованы в ходе этой никогда не кончающейся войны против величайшего бедствия современности — против такой бедности, которая не имеет под собой никакой реальной основы. Эта бедность проистекает лишь из неправильного функционирования общества, располагающего чрезвычайно сложным денежным хозяйством.

Выводы к приложению

1. В самом настоящем конкурентном обществе, в котором не осуществляется никакого государственного регулирования, экономические проблемы: Что, Как и Для кого производить — решаются весьма сложным способом, в результате осуществления ряда взаимозависимых процессов. Решение этих, проблем обеспечивается действием беспристрастной рыночной системы прибылей и убытков. В сфере экономики каждая переменная величина оказывается зависимой от любой другой переменной. Однако процесс последовательных приближений, осуществляющийся в ходе приспособления экономики ко все новым и новым условиям, порождает тенденцию к одновременному определению всех этих переменных величин в соответствии с условиями общего равновесия.

2. Если в условиях утопического хозяйства существует заинтересованность в эффективном и экономичном ведении производства или в свободе выбора товаров и отдельных видов работы, то в таком хозяйстве необходимо установить систему цен. Однако некоторые цены оказались бы чисто расчетными или балансовыми показателями. Кроме того, окончательное распределение доходов включало бы выплату общественного дивиденда. Такой дивиденд выплачивался бы населению в заранее обусловленных размерах. Величина этих платежей, получаемых отдельными людьми, различалась бы между собой, она определялась бы непосредственным решением правительства и общества, причем такое решение носило бы этический, а не научный характер.

3. С точки зрения экономики всеобщего благосостояния становится понятным, что наша капиталистическая система может не совпадать с представлениями об оптимальном развитии общества. Эти отклонения от «социального оптимума» вызываются тремя группами причин: неправильным распределением дохода, существованием монополии и изменением размеров безработицы.

Как это явствует из материала, приводившегося на протяжении всей книги, автор убежден в том, что при помощи соответствующей политики во всех этих вопросах можно добиться улучшений в рамках самой капиталистической системы.