Субъективная сторона преступления

Понятие вины (содержание и значение)

В Конституции Российской Федерации получил закрепление принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном федеральным законом порядке (ст. 49 Конституции РФ). Согласно ныне действующему уголовному законодательству вина — необходимый признак преступления, его психологическое содержание. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. говорится, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те действия (бездействие), наступившие опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ст. 5). Данные положения свидетельствуют о том, что нашему законодательству чуждо объективное вменение, ответственность за "мысли", за "опасное состояние", за "убеждение", за случайное причинение вреда. Уголовное право в отличие от морали, религии охраняет общество от посягательств в форме действий (бездействия), но не от настроений, размышлений, убеждений. В каждом преступлении гражданин выражает свое отношение к внешнему миру, к обществу, к отдельной личности. В этом проявляется психологическое содержание преступления, которое неразрывно связано с внешним выражением, с его объективной стороной. Субъективная сторона (внутреннее содержание деяния) и объективная сторона — это совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявления поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения в объективной действительности (объективная сторона) неразрывно связаны с внутренней стороной — теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления).

П.А. Сорокин под преступлением понимал психическое явление, специфические психические процессы, переживаемые тем или иным индивидом. Учитывая это, данная особенность преступления (а равно и других правонарушений) описывается в нормативных актах с помощью признаков, характеризующих не только внешнюю, но и внутреннюю сторону противоправного поведения. Применение правовой нормы обязывает скрупулезно проанализировать описанные в ней признаки и установить тождество между конкретным правонарушением и этими признаками с их законодательной характеристикой. В уголовном праве уделяется особое внимание проблеме субъективной стороны, проблеме вины, поскольку малейшее отступление от принципа виновной ответственности может повлечь нарушение законности, обусловить несправедливое решение вопроса о виде ответственности и ее объеме. Еще в прошлом веке Г.С. Фельдштейн отмечал, что "учение о виновности и его большая или меньшая глубина есть как бы барометр уголовного права".

Вопросам вины в российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание. Многие из них всесторонне освещены в монографической и учебной литературе. Однако до сих пор некоторые из этих вопросов представляют трудности и поэтому решаются по-разному. Неоднозначный подход к различным аспектам вины обусловливает довольно большое количество судебных ошибок (от 20 до 50%).

Вина, по общему признанию, относится к субъективной стороне преступления, но соотношение этих категорий в уголовно-правовой литературе — предмет продолжительной дискуссии. Совпадают ли понятия субъективной стороны преступления и вины или эти понятия не тождественны? На данный вопрос имеется два разных ответа. Одни авторы полагают, что вина и представляет собой субъективную сторону преступления, что эти понятия совпадают по своему содержанию (А.А. Пионтковский, П.С. Дагель, Д.В. Котов, Е.В. Ворошилин, Г.А. Кригер и др.).

Другие считают, что субъективная сторона, являясь более емким понятием, не исчерпывается содержанием вины, субъективная сторона якобы включает наряду с виной и другие психические моменты (мотив, цель, эмоции). Данная точка зрения получила распространение и в учебной литературе. Ответ на этот вопрос и наиболее полное представление о содержании дискуссии можно получить лишь после раскрытия содержания вины и ее компонентов.

Слово "вина" в русском языке имеет множество значений. Так, под виной понимаются и проступок, и преступление, и их причина, и ответственность за них и т.д.

В уголовном праве под виной прежде всего принято понимать психическое отношение субъекта к совершаемому деянию. Такое понимание вины сложилось в результате дискуссии по проблемам вины, которая проходила в 50-е годы. В результате этой дискуссии была отвергнута так называемая оценочная теория вины, которая рассматривала психическое отношение лица к совершаемому деянию и последствиям не как реально существующее, а лишь как оценку судом всех объективных и субъективных обстоятельств, связанных с преступлением, а также личностью преступника. Оценочная теория вины могла бы дать обоснование необоснованным репрессиям, так как она способствовала пониманию вины как оценки судом деятельности, поведения личности.

Дальнейшие исследования понятия вины содействовали отрицанию не только оценочной деятельности суда как признака вины, но и признаков, характеризующих деяние, личность виновного, и других моментов. В определении вины подчеркивалась ее неразрывная связь с деянием, с преступлением путем указания на предмет психического отношения субъекта — деяние и его последствия. Такой подход к определению вины логически обусловил выделение форм вины, в которых проявляется отношение субъекта к деянию и его последствиям (в форме умысла или неосторожности). Однако такой четкий поход к дифференциации форм вины не исключил смешанной (двойной) формы, в которой проявляется сочетание признаков умысла и неосторожности.

В определении вины отражается и ее социальная сущность — отрицательное отношение субъекта к интересам личности и общества, которое выражено в уголовно-противоправном деянии. Применяя уголовно-правовую норму, правоохранительные органы не устанавливают этого отрицательного отношения субъекта к интересам личности и общества. Данное отношение трансформируется самим законодателем в уголовно-правовых нормах, социальная сущность вины получает юридическую оценку посредством ее описания в той или иной части УК.

Итак, определение вины можно сформулировать следующим образом: "Вина — это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное или безразличное отношение к интересам личности и общества".

Такое определение понятия вины дает возможность раскрыть психологическое содержание и социальную сущность вины.

Психологическое содержание вины занимает центральное место среди основных категорий, характеризующих ее. Составные элементы психического отношения, проявленного в конкретном преступлении, — сознание и воля. Изменение соотношения сознания и воли образует форму вины. Содержание вины обусловлено совокупностью интеллекта, воли и их соотношением.

Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо имеет возможность предвидеть) последствия в материальных преступлениях. Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место, время, обстановку, то осознание этих дополнительных признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Когда законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое-либо преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства должны охватываться сознанием виновного. Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие предположительно, одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие — в различной степени ошибочно.

Нередко лицо имеет возможность осознавать (предвидеть) определенные обстоятельства, но не воспринимает их сознанием. Нереализованная возможность в данном случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной информацией и у него не было каких-либо препятствий к осознанию этой информации. Неосознание в данной ситуации тех или иных обстоятельств — тоже определенное психическое состояние, обусловленное личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех раздражителей, которые воздействуют на нее.

Предметом волевого отношения субъекта служат те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения.

Воля — практическая сторона сознания, функция которой заключается в регулировании практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения — сознательное направление умственных и физических усилий на достижение цели или удержание от активности. Воля — это способность человека, проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности. Благодаря волевым усилиям человек контролирует свое поведение, руководит своими действиями, подчиняет свое поведение правовым требованиям. Волевой акт предполагает постановку цели, планирование средств ее достижения, действие, направленное на ее осуществление.

В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении последствий, в расчете на их предотвращение. Во всех случаях волевое отношение своим предметом имеет последствие, а различные формы вины характеризуются различным волевым отношением именно к последствиям.

Действие или бездействие лица должны быть волевыми, они являются средством достижения его цели. В некоторых случаях причиной совершения преступления служат слабые волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не находит правильных средств оказания помощи больному, не ставит правильного диагноза, что влечет или может повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия.

В ситуациях, когда волевой акт отсутствует (проспал, забыл, потерял), человек отвечает за то, что он не использовал свои возможности для предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной возможности имеет значение для установления наличия воли.

Эмоциональный (чувственный) компонент человеческой психики — обязательный элемент каждого поступка человека, в том числе и преступления. Законодатель не включает эмоции в определения форм вины, однако они входят в содержание психического отношения, составляющего вину.

Эмоции (чувства, состояние аффекта) проявляются как реакции, вызванные внезапными обстоятельствами, как эмоциональное состояние с изменением нервно-психического тонуса, как выраженная избирательность эмоциональных отношений, положительных или отрицательных, к тому или иному объекту. Эмоции — психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций.

В преступном поведении эмоции играют роль мотива (ненависть, страх, жестокость и т.д.); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые процессы; аффекта — сильного и относительно кратковременного эмоционального состояния, связанного с резким изменением важных для субъекта жизненных обстоятельств, способного породить преступление.

Каждое преступление имеет свои особенности, свой психологический механизм, в котором различную роль играют интеллектуальный, волевой и эмоциональный компоненты. Психологический механизм преступления, как и любого поведения человека, можно представить в виде следующей схемы.

Потребность человека — начальный этап любой деятельности. Нужда в чем-то (в пище, тепле, общении, алкоголе, наркотиках и т.д.) обусловливает возникновение интереса к чему-либо. Осознание этого интереса, а также предмета, способного его удовлетворить, порождает мотив и цель деятельности. Руководствуясь определенным мотивом, субъект желает достичь определенной цели, чтобы удовлетворить свои потребности. Обычно лицо имеет несколько вариантов возможного поведения, выбор того или иного сопровождается борьбой мотивов, в процессе которой субъект принимает решение совершить определенное действие. Затем он планирует это действие, выбирает средства достижения цели и реализует задуманное. Далеко не каждый раз лицо действует по данной схеме. Психологический механизм может быть более простым и более сложным.

В законодательной формулировке (ст. 24—26 УК) форм вины (умысла и неосторожности) нет каких-либо упоминаний о мотиве, цели и эмоциях. Однако это не означает, что указанные компоненты не входят в содержание вины. Они присущи любому поведению человека. Мотив, цель, эмоции, характеризуя психическую деятельность виновного в связи с совершением преступления, входят в субъективную сторону преступления через умысел и неосторожность (формы вины). Обособление этих компонентов, вынесение их за пределы вины и отнесение к самостоятельным признакам субъективной стороны ведет к их игнорированию, что затрудняет установление формы вины, выяснение ее социального содержания, особенностей личности преступника. Установление мотива, цели и эмоций позволяет определить степень вины.

В законодательстве не раскрывается понятие степени вины, однако в уголовном праве ему уделяется достаточное внимание, хотя и нет единообразного понимания. Степень вины — это количественная характеристика социальной сущности вины, которая определяется совокупностью формы и содержания вины. Степень вины определяется степенью отрицательного отношения лица к интересам личности, общества, проявленного в совершенном преступлении.

Степень вины конкретного лица в совершении определенного преступления — непосредственное выражение меры искажения ценностных ориентации виновного. Учитывая, что степень вины — количественное выражение отрицательного отношения лица к интересам личности и общества, а также показатель искажения ценностных ориентации виновного, установление ее обусловливает различную меру порицания лица, меру его ответственности. Определение наличия и степени вины способствует объективному решению вопроса об ответственности и наказуемости виновного.

Описанные в законе состояние и соотношение сознания и воли, образующие конкретные формы вины (умысел и неосторожность), как и в любом поведении человека, неразрывно связаны с эмоциональной стороной психической деятельности, мотивами и целями поведения. Однако в методических целях эти компоненты вины будут рассмотрены самостоятельно, что позволит понять их сущность и содержание, уяснить их роль и значение для установления уголовной ответственности.

В описание тех или иных видов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК, всегда входит (или предполагается) определенная форма вины. Поэтому формы вины в плане общего учения о преступлении именуются обязательными признаками. Остальные компоненты вины (мотив, цель, эмоции) редко предусматриваются при описании видов преступлений, что позволяет отнести их к факультативным признакам.

Итак, рассмотрение различных аспектов вины и ее компонентов свидетельствует о том, что:

1. вина относится к субъективной стороне преступления, при этом содержание вины не исчерпывает содержание субъективной стороны преступления (эти понятия нетождественны);
2. вина связывает преступника с совершаемым им деянием (действием или бездействием) и его последствием;
3. с психологической стороны вина — это интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям;
4. вина — составная часть оснований уголовной ответственности, позволяет отграничить преступное и непреступное поведение.

Формы вины

Умысел как форма вины гораздо чаще предусматривается законодателем, чем неосторожность. Это обусловлено прежде всего традиционным представлением о большей тяжести умышленных деяний, которые криминализировались законодателем. В юридической литературе отмечается, что в реальной жизни удельный вес умышленных преступлений составляет более 90%.

Действующее уголовное законодательство характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий.

Такая характеристика умысла во многом обусловлена предшествующими исследованиями русских криминалистов. Например, Н.Д. Сергеевский в начале века писал, что "субъективная виновность" имеет место, если лицо "действительно понимало свойства совершаемого, действительно предусматривало или предвидело последствия, действительно сознавало запрещение закона и действительно имело возможность принять это запрещение в руководстве своей деятельностью".

В последние годы криминалисты уделяли большое внимание вопросу о предметном содержании умысла как одной из форм вины. Эти исследования опирались на материальное понятие преступления, что предопределяло несколько поверхностное изучение вопроса о предметном содержании умысла.

Большинство криминалистов полагают, что содержание умысла — не что иное, как отражение психикой виновного объективных свойств совершаемого общественно опасного деяния. Такое понимание содержания умысла обусловливало идеологизированный подход к оценке психического отношения лица к содеянному, в то время как задача юридической науки — установление отражения психикой виновного противоправного характера деяний. Поскольку уголовная противоправность служит юридической характеристикой общественной опасности, нас должно интересовать негативное отношение к правовым запретам, а не к социальной оценке содеянного. Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой. Сознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная (хотя бы в общих чертах) обуголовной ответственности за деяния, которые оно совершало, понимало, что его деяния запрещены под страхом наказания.

Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если пятнадцатилетний подросток полагал, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, он будет нести ответственность за совершение разбойного нападения. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые служат обязательными признаками преступления (например, должностного преступления). В этих случаях сознание признаков специального субъекта — необходимая предпосылка сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного.

С сознанием противоправности связано сознание, хотя бы в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, если виновный сознает, что он посягает на жизнь работника милиции, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в органах МВД, он будет отвечать за покушение на посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия не "вообще", а последствия определенного характера, которые являются признаком преступления.

При умысле предвидение последствий может носить характер предвидения неизбежности и реальной возможности их наступления.         

Лицо предвидит неизбежность последствия, когда между ним и деяниями имеется однозначная причинная связь, развитие которой сознает виновный.

При предвидении реальной возможности наступления последствий субъект сознает, что своими действиями он создает такие условия, которые могут повлечь, но могут и не повлечь последствия. Эти последствия не связаны однозначно с действиями (бездействием), а являются следствием стечения ряда условий, в том числе и не зависящих от виновного. Предвидение последствий предполагает осознание субъектом, хотя бы в общих чертах, развитие причинной связи между деяниями и последствиями.

Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание или сознательное допущение последствий преступления.

Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут быть конечной целью, промежуточным этапом, средством достижения цели и необходимым сопутствующим элементом деяния.

Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутренне отрицательном отношении к последствиям виновный стремится причинить их, так как они неизбежны на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительным мотивом (убивает в целях завладения имуществом). Последствия признают желаемыми и в случае, когда они представляются для виновного неизбежными и сопутствующими деянию.

При совершении преступления, обязательным признаком которого не являются последствия (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям. Например, субъект хулиганства, сознавая, что его действия грубо нарушают общественный порядок, не может не желать совершения этих действий. В таких и подобных случаях предметом желания служат действия.

Итак, в материальных преступлениях предметом желания как формы волевого отношения при умысле являются последствия, а в формальных преступлениях — сами деяния.

В юридической литературе последних лет сознательное допущение последствий (признак косвенного умысла в законодательном определении) все чаще рассматривается как волевое, а не интеллектуальное содержание умысла. Сознательное допущение предполагает, что виновный своими,действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т.е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий.

Прямой умысел

Прямой умысел. В соответствии с действующим законодательством, если лицо, совершившее преступление, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления, то оно действовало с прямым умыслом.

Интеллектуальный признак прямого умысла отражает процессы, происходящие в сфере сознания субъекта, поэтому он образует интеллектуальный элемент умысла. В приведенной формулировке содержится указание на:

1) сознание лицом общественно опасного характера своего деяния (действия или бездействия);

2) предвидение возможности или неизбежности его общественно опасных последствий.         

Эти признаки и образуют интеллектуальный элемент умысла. Интеллектуальный элемент прямого умысла характеризуется сознанием противоправного деяния и предвидением, как правило, неизбежности, а в отдельных случаях — реальной возможности наступления последствий. При косвенном умысле возможность наступления последствий предвидится как реальная, если субъект считает эти последствия закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Если же лицо, сознавая закономерность наступления последствий во многих других схожих ситуациях, не распространяет ее на данный конкретный случай, то о предвидении последствий можно говорить лишь как об абстрактной возможности, т.е. отвлеченной от данного конкретного случая. Содержание косвенного умысла состоит в том, что лицо, сознавая характер своего деяния, предвидит реальную возможность наступления последствий и сознательно их допускает. Таким образом, виды умысла различаются и по содержанию интеллектуального момента. При прямом умысле субъект предвидит, как правило, неизбежность, а при косвенном — реальную возможность наступления преступных последствий.

Косвенный (эвентуальный) умысел

Косвенный (эвентуальный) умысел.Основное различие между прямым и косвенным умыслом коренится в волевом элементе. Для прямого умысла характерно желание, а для косвенного — сознательное допущение преступных последствий. Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие, но это последствие — не цель, не средство ее достижения, не этап на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем преступления, совершаемые с прямым умыслом. Преступное последствие в преступлениях, совершаемых с косвенным умыслом, не обусловлено мотивом. Напротив, оно может быть контрмотивом (слабой психологической силой, которая не останавливает лицо и не заставляет его отказаться от преступных действий). Чаще всего лицо относится к возможным последствиям отрицательно, оно не желает их наступления, поэтому эти последствия и превращаются в контрмотивы. Совершая преступление с косвенным умыслом, лицо может надеяться, что последствия почему-либо не наступят (надежда "на авось"), может надеяться на какие-то обстоятельства, позволяющие рассчитывать на предотвращение преступных последствий.

В юридической литературе отмечается, что "надеяться на авось" — значит ни на что не надеяться, а поэтому в этих случаях лицо сознательно допускает наступление преступного результата.

При косвенном умысле виновный может безразлично или отрицательно относиться к преступным последствиям, активно желать их ненаступления, может надеяться, что они не наступят,— все это разновидности отношения к преступным последствиям, которое характерно для косвенного умысла. При этом необходимо установить, что лицо предвидело эти последствия и рассчитывало их предотвратить.

В монографической и учебной литературе для иллюстрации интеллектуального момента косвенного умысла приводят следующий пример из судебной практики.

М. сопровождал автобусы, погруженные на платформу поезда. В пути следования при подъезде к станции, вблизи от полотна железной дороги, М. заметил группу подростков, игравших в мяч. При приближении платформы с автобусами некоторые из них начали бросать в автобусы камни. М., чтобы воспрепятствовать порче автобусов, стал кидать в подростков подвернувшиеся под руку предметы. Металлической деталью значительного веса, брошенной М., подростку Б. был причинен тяжкий вред здоровью.

В этом случае М. преследовал цель предотвратить порчу автобусов, но ради достижения этой цели (благородной) он внутренне соглашался с возможностью причинения преступных последствий. М. предвидел возможность наступления причиненных последствий, не желал их, но сознательно допускал их наступление (косвенный умысел).

Сознательное допущение как волевой момент косвенного умысла в литературе чаще всего связывают с безразличным отношением виновного к преступным последствиям.

Для иллюстрации сказанного можно привести следующий пример из судебной практики.

Н., находясь в пьяном виде, открыл беспорядочную стрельбу в комнате, полной людей, в результате чего убил одного из присутствующих и троих ранил. Н. в данной ситуации сознавал, что его действия опасны для окружающих, предвидел реальную возможность наступления этих последствий, но безразлично к ним отнесся, сознательно допуская в числе данных последствий и смерть кого-либо из присутствующих.

Однако далеко не всегда виновный, действующий с косвенным умыслом, относится к преступным последствиям с полным безразличием. Такого отношения может и не быть, оно может отсутствовать. Нельзя быть безразличным к возможным преступным последствиям своих действий, если с их наступлением наступает угроза уголовной ответственности. Поэтому чаще лицо относится отрицательно к преступным последствиям, желает их ненаступления.

Косвенный умысел предполагает определенное психическое отношение лица к возможности наступления преступных последствий (сознательное их допущение). В связи с этим почти общепризнанным является положение о том, что область совершения преступления с данным видом умысла ограничена только так называемыми материальными преступлениями (объективная сторона которых содержит последствия в качестве обязательного признака).

В формальных преступлениях последствия не входят в число обязательных признаков объективной стороны и для решения вопроса о юридической оценке (квалификации), об ответственности не играют никакой роли. А следовательно, и не требуется установления к ним психического отношения.

Что же касается вины в отношении самого действия, составляющего объективную сторону формальных преступлений, то она может быть выражена только в прямом умысле, так как воля лица в этих случаях направлена на совершение действий. В данных ситуациях лицо желает совершить эти действия. Такой взгляд разделяется большинством криминалистов.

Итак, прямой и косвенный умысел по волевому моменту отличается тем, что при прямом умысле лицо желает наступления предвиденных последствий, а при косвенном умысле лишь сознательно допускает наступление таких последствий (оно не желает их наступления и относится к ним либо безразлично; либо отрицательно, желая их ненаступления).

Деление умысла на прямой и косвенный имеет практическое значение. Для установления умышленной формы вины необходимо выявить признаки прямого или косвенного умысла (разновидности данной формы вины). Ряд преступлений совершается только с прямым умыслом, обязательный признак которых — цель преступления. В этом случае отсутствие признаков прямого умысла не позволяет привлечь лицо к уголовной ответственности. Приготовление и покушение на преступление возможны при наличии прямого умысла.

В теории уголовного права прямой и косвенный умысел в зависимости от содержания интеллектуального и волевого элементов делят на определенный, неопределенный и альтернативный, в зависимости от момента формирования выделяют умысел, заранее обдуманный (предумысел) и внезапновозникший. Эти виды умысла не являются самостоятельными и не образуют каких-либо новых форм вины, они дают возможность в большей степени раскрыть содержание прямого и косвенного умысла.

В зависимости от момента формирования в отечественной литературе до октябрьского переворота 1917 г. выделяли три вида умысла: 1) заранее обдуманный (предумышление), 2) внезапно возникший и хладнокровно реализованный и 3) аффектированный.

Внезапно возникшим (простым) называется такой умысел, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного сиюминутно и сразу же приводится в исполнение. Нередко скоротечному формированию умысла способствует обстановка, провоцирующая совершение преступления (увидел — украл). Такой умысел может возникнуть вследствие сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего (ранее умысел, возникший в состоянии сильного душевного волнения, называли аффектированным). Данное обстоятельство законодатель относит к смягчающим ответственность. Если же лицо совершает преступление с внезапно возникшим умыслом под влиянием других обстоятельств (не противоправного поведения виновного),то такая разновидность умысла, как правило, законодателем не учитывается при решении вопроса об уголовной ответственности.

Особенностью заранее обдуманного умысла принято считать предварительную психическую деятельность лиц до момента начала преступления (возникновение побуждения, выработка цели и т.д.). В этих случаях возникновение умысла отделено от совершения преступления промежутком времени, в течение которого субъект укрепляется в решимости совершить преступление. Этот вид умысла обычно свидетельствует о стойкости антисоциальных наклонностей личности. Именно данное обстоятельство дает основание континентальной системе уголовного права рассматривать заранее обдуманный умысел как более опасный по сравнению с внезапно возникшим. Так, в соответствии со ст. 221-3 УК Франции умышленное убийство — это убийство, совершенное с заранее обдуманным умыслом, предумышленное убийство, которое наказывается пожизненным заточением.

Безусловно, заранее обдуманный умысел может свидетельствовать о большей тяжести преступления. Однако данное положение нельзя рассматривать в качестве универсальной оценки содеянного. В отдельных случаях внезапно возникший умысел может свидетельствовать о большей тяжести содеянного и, напротив, заранее обдуманный умысел — о меньшей тяжести. Так, хулиган, который, неадекватно реагируя на правильно сделанное замечание, хватает камень и убивает обидчика (не подумав о том, что он делает), должен нести повышенную ответственность. В то время как лицо, несправедливо обиженное, из чувства жалости отказавшееся от мщения, но потом все же убившее обидчика, должно быть наказано менее сурово (при прочих равных обстоятельствах). В этом случае заранее обдуманный умысел свидетельствует о тяжелой внутренней борьбе мотивов, предшествовавшей решению совершить преступление, о том, что принятое решение совершить преступление представляло для виновного определенные трудности, значительно большие, чем для лица, действовавшего с внезапно возникшим умыслом.

В зависимости от степени конкретизации виновным преступных последствий совершаемых деяний умысел делится на определенный (конкретизированный), неопределенный (неконкретизированный) и альтернативный. Критерий данной классификации — степень определенности представлений субъекта.

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у лица представления о характере и объеме возможного вреда. Например, нанося потерпевшему сильные удары по голове или ножом в грудь, виновный предвидит возможность причинения смерти и сознает величину этого вреда. В данном случае умысел виновного был направлен на причинение смерти.

При неопределенном умысле наступившие последствия хотя охватывались сознанием виновного, ко индивидуально они не были определены, не была конкретизирована величина причиненного ущерба. Так, нанося сильные удары потерпевшему, виновный предвидит, что в результате будет причинен вред здоровью потерпевшего, но он не знает, какой степени тяжести.

Преступления, совершенные с неопределенным умыслом, надо квалифицировать в зависимости от фактически наступивших последствий.

В случаях, когда лицо предвидит возможность наступления нескольких конкретно определенных последствий и воля его направлена на достижение не одного из этих последствий, а в равной степени любого из них, необходимо говорить об альтернативном умысле. Этот вид умысла некоторые ученые-криминалисты рассматривают в качестве разновидности определенного. При альтернативном умысле, например, виновный предвидит, что в результате его действий или может наступить смерть потерпевшего, или будет причинен тяжкий вред здоровью. Если в результате содеянного реально был причинен тяжкий вред здоровью, то виновный должен отвечать за покушение на убийство.

При определенном умысле вопросы квалификации содеянного должны решаться аналогично, и в этом проявляется близость альтернативного и определенного умыслов.

Понятие и виды неосторожности

В последнее время уделяется большое внимание неосторожным преступлениям. Во-первых, это обусловлено увеличением числа данных преступлений, а во-вторых, развитие научно-технической революции требует нового подхода к этой проблеме.

Неосторожность — вторая форма вины, которая имеет свои признаки и в отличие от умысла связана с отрицательным отношением лица к преступным последствиям, наступления которых оно не желает и не допускает.

Ненаступление последствий, как правило, исключает ответственность за неосторожное создание опасности причинения вреда. Это вытекает из действующего законодательства. В ст. 26 УК говорится, что преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления преступных последствий своего действия или бездействия, либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Такое понимание неосторожной формы вины обусловило построение видов преступлений как материальных, а не формальных, допускающих ответственность за неосторожное причинение вреда.

Учитывая особенность данной формы вины при совершении неосторожных преступлений, нельзя привлечь к уголовной ответственности за приготовление, покушение и соучастие.

При совершении неосторожного преступления все оттенки психического состояния лица, отражающие внутреннюю структуру содержания этой формы вины, уголовным правом объединяются в два вида — преступное легкомыслие и преступную небрежность. Эти виды неосторожной вины имеют единые психологические и социальные корни. Однако между этими видами неосторожности имеются и различия, которые служат основанием для их самостоятельного рассмотрения.                     

Преступное легкомыслие. Легкомыслие имеет место, если лицо, совершившее уголовно противоправное деяние, сознавало признаки совершаемого им действия или бездействия, имело возможность и было обязано сознавать их, предвидело возможность наступления вредных последствий, но без достойных оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий, однако расчет этот был легкомысленным, в силу чего и наступили вредные последствия.

Волевая направленность деяний при самонадеянности характеризуется стремлением предотвратить возможные последствия, Предвидение лицом возможности наступления преступных последствий своего деяния составляет интеллектуальный момент преступной самонадеянности, а легкомысленный расчет на их предотвращение — ее волевой момент. Преступная самонадеянность имеет место лишь при наличии интеллектуального и волевого моментов.

Например, шофер 1-го класса, надеясь на свой опыт, решил на управляемой им автомашине переехать через железнодорожные пути несмотря на закрытый шлагбаум. Во время переезда мотор автомашины заглох. Запуск мотора задержался, и машина столкнулась с поездом. Двое рабочих, находившихся в кузове, погибли. В данном случае опыта шофера оказалось недостаточно, чтобы предотвратить столкновение машины с поездом. Здесь имеется и предвидение шофера возможности наступления последствий (интеллектуальный момент), и легкомысленный расчет на их предотвращение (волевой момент), т.е. налицо неосторожная форма вины в виде преступного легкомыслия.

При совершении преступления по легкомыслию лицо хотя бы в общих чертах должно предвидеть развитие причинной связи, иначе невозможно не только предвидение этих последствий, но и расчет на их предотвращение. Субъект предвидит, как могла бы развиваться причинная связь, если бы не те обстоятельства, на которые он рассчитывал и которые, по его мнению, должны прервать развитие причинной связи.

По интеллектуальному моменту преступное легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Их отличие состоит в том, что при косвенном умысле виновный предвидит большую вероятность наступления преступных последствий, а при легкомыслии он предвидит наступление этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит конкретные последствия, а при легкомыслии эти последствия предстают в общей форме. Однако при легкомыслии виновный предвидит реальную, а не абстрактную возможность наступления преступных последствий.

Предвидение преступных последствий при легкомыслии отличается от предвидения при умысле и тем, что при легкомыслии лицо предвидит лишь возможность, а не неизбежность наступления последствия и при легкомыслии предвидение возможности наступления преступного последствия сопровождается и нейтрализуется предвидением его предотвращением.

Совершая преступления с преступным легкомыслием, виновный рассчитывает на конкретные обстоятельства, а не на "авось", не на случайное стечение обстоятельств, которые якобы смогут, по мнению виновного, противодействовать преступному результату.

Обстоятельства, на которые полагается субъект при преступном легкомыслии, могут быть самыми разнообразными. Это обстоятельства, относящиеся к личности самого виновного (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство и т.д.); к обстановке, в которой совершается преступление (ночное время, отсутствие людей и т.д.); к действиям других лиц (рассчитывает, что другие костер в лесу затушат); это и расчет на силы природы, на механизмы и т.д.

Волевой момент преступного легкомыслия заключается в необоснованном самонадеянном расчете на предотвращение преступных последствий. Данная особенность волевого содержания легкомыслия обусловлена переоценкой своих сил или иных обстоятельств, на которые полагается лицо. О легкомысленном характере расчета свидетельствует тот факт, что вредные последствия наступили. Если же у лица были основания надеяться на какие-либо обстоятельства, но которые оказались недостаточными для предотвращения результата, о чем не могло знать лицо, то в этом случае отсутствует вина, а следовательно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности (невиновное причинение вреда — случай).

Итак, легкомыслие имеется тогда, когда расчет субъекта на предотвращение последствий уже в момент совершения деяния был необоснованным, самонадеянным, что обусловило наступление преступных без достаточных к тому оснований последствий.

Преступная небрежность

Преступная небрежность. В соответствии с действующим законодательством (ч. 3 ст. 26 УК) для преступной небрежности характерно непредвидение возможности наступления опасных последствий при наличии обязанности (долженствования) и возможности предвидеть эти последствия.

Из прошлого законодательного определения преступной небрежности не было видно, каким должно быть психическое отношение виновного к своему деянию. Этот недостаток устраняется в ст. 26 УК РФ, где говорится о том, что преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть.

Для преступления, совершенного по небрежности, характерно меньшее либо ошибочное осознание виновным фактических и социальных признаков деяния. Субъект не сознает, но обязан и имел возможность сознавать характер своих деяний.

В юридической литературе отмечается, что интеллектуальное содержание небрежности характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак небрежности заключается в непредвидении лицом возможности наступления преступных последствий и в отсутствии сознания противоправности действия или бездействия.

Психическое отношение виновного к своему деянию при небрежности характеризуется сознанием нарушения определенных запретов и непредвидением наступления преступных последствий либо тем, что лицо, совершая волевой поступок, не сознает, что оно нарушает правила предосторожности, либо отсутствием волевого контроля, который утрачен по вине самого лица. При небрежности нет позитивной психологической связи между субъектом и наступившими последствиями его деяний.

Положительный признак интеллектуального момента преступной небрежности состоит в том, что виновный должен был и мог предвидеть наступление фактически причиненных преступных последствий.

Волевой момент преступной небрежности состоит в том, что виновный, имея реальную возможность предотвратить преступные последствия совершаемого им деяния, не активизирует свои психические силы и способности для совершения волевых действий, необходимых для предотвращения общественно опасных последствий, и, следовательно, не превращает реальную возможность в действительность.

Ответственность за преступную небрежность наступает лишь в случае, если лицо хотя и не предвидело возможности наступления преступного последствия, но должно было и могло предвидеть их наступление. Должен ли был и мог ли виновный предвидеть последствия своего деяния, можно установить на основе объективного и субъективного критерия. Долженствование — объективный критерий, а возможность предвидения — субъективный критерий небрежности. Объективный критерий позволяет установить наличие обязанности лица предвидеть возможность наступления преступного последствия при соблюдении обязательных для этого лица мер предосторожности. Должно ли было лицо предвидеть наступившие последствия или нет, можно решить исходя из правил техники безопасности, эксплуатации различных механизмов, служебного положения лица, его обязанностей и т.д.

Для решения вопроса о реальной возможности предвидения наступления преступного последствия необходимо рассматривать объективный критерий небрежности вкупе с ее субъективным критерием.

В законе субъективный критерий небрежности выражен словосочетанием: "могло предвидеть", что означает способность конкретного лица в той или иной обстановке, при наличии у него необходимых личных качеств (опыта, компетентности, образования, соответствующего состояния здоровья и т.д.) предвидеть возможность наступления преступных последствий. При определении наличия преступной небрежности этот критерий имеет превалирующее значение, так как преступная небрежность может быть только в пределах возможного предвидения преступных последствий.

Легкомыслие и небрежность сходны в волевом моменте. И в том и другом случае отсутствует положительное отношение к возможному последствию. А различие этих видов неосторожности состоит в том, что при легкомыслии виновный совершает действия в надежде на предотвращение возможных последствий, а при небрежности виновному волевые усилия представляются либо полезными, либо нейтральными.

От преступной небрежности необходимо отличать невиновное причинение вреда (случай, казус), т.е. такую ситуацию, когда лицо не осознает преступного характера своего деяния или не предвидит возможности наступления преступных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Отсутствие обязанности и (или) возможности предвидения лицом вредных последствий — обстоятельство, исключающее вину данного лица, поэтому независимо от наступивших последствий лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности.             

Невозможность предвидения вредных последствий может быть обусловлена как личными качествами (низкий уровень интеллектуального развития, отсутствие опыта, стажа работы и т.д.), так и конкретной обстановкой, в которой совершались деяния.

В качестве примера случая (казуса) можно привести материалы из судебной практики.

К., закурив, бросил назад горящую спичку, которая попала в лежавшую у дороги бочку из-под бензина и вызвала взрыв паров бензина. При взрыве дно бочки вылетело и, попав в С., причинило ему смертельное ранение.

Содеянное можно отнести к невиновному причинению вреда (случаю или казусу), так как в обязанности К. не входило предвидение, что его деяния могут вызвать взрыв и причинить именно тяжкий вред здоровью и повлечь смерть потерпевшего.

В ч. 2 ст. 28 впервые к деяниям, совершенным невиновно, отнесены случаи, когда лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Новеллой УК РФ является ст. 27, в которой дано определение сложной (двойной) формы вины. Если виновный, действуя умышленно, причиняет тяжкие последствия, которые влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом виновного, то уголовная ответственность за эти последствия наступает лишь при наличии неосторожности.

Сложная (двойная) вина характеризуется различным отношением лица к деянию и к последствию, она возможна лишь в материальных преступлениях, которые содержат последствия в качестве самостоятельного признака объективной стороны. В формальных преступлениях последствие неотделимо от действия, слито с ним, а поэтому психическое отношение к действию и последствию является только однородным.

Г.А. Кригер справедливо отмечал, что данную форму вины следует называть сложной (двойной). В этом понятии, по его мнению, должно отражаться соприкосновение умысла и неосторожности, которое не приводит, однако, к образованию качественно новой, третьей формы вины.

В случае наступления более тяжких производных последствий необходимо установить каждую из форм вины (умысла и неосторожности) отдельно для прямого и производного последствия. Это дает возможность отграничить преступления со сложной (двойной) виной от смежных преступлений. Наступление более тяжких производных последствий, причиненных по неосторожности, порой превращает основной вид преступления в квалифицированный, отягчает ответственность. При посягательствах на личность установление сложной (двойной) вины позволяет разграничивать умышленное убийство и иные умышленные преступления, повлекшие смерть потерпевшего по неосторожности, которые, как правило, являются менее тяжкими. Установление формы вины в этих случаях имеет значение не только для правильной квалификации, но и для индивидуализации ответственности и наказания.

Отношение к уголовно противоправному деянию в определенной степени предопределяет отношение к последствию, а поэтому в абсолютном большинстве случаев эти отношения однородны. Отношение виновного к последствиям при сложной (двойной) форме вины является характерным для неосторожности. Желание или сознательное допущение производных преступных последствий при сложной (двойной) вине исключается. Поскольку в этом случае преступление в целом является умышленным, можно выделить несколько вариантов неоднородного отношения лица к деянию и производному опасному последствию: прямой умысел к деянию — легкомыслие к вредному последствию, прямой умысел к деянию — небрежность к последствию, косвенный умысел — легкомыслие, косвенный умысел — небрежность.

Поскольку сложная (двойная) вина характеризуется различным отношением лица к деянию и к последствию, она возможна лишь в материальных преступлениях, которые содержат последствия в качестве самостоятельного признака объективной стороны. В формальных преступлениях последствие неотделимо от действия, слито с ним, а поэтому психическое отношение к действию и последствию является только однородным.

Итак, вина — это многогранное понятие, характеризующее психическое отношение виновного к деяниям и последствиям.

Вина — определенное интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому им деянию и возможным последствиям.

Законодатель формулирует возможные комбинации интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта.

Такие комбинации обусловливают выделение форм вины (умысел и неосторожность) и их видов (прямой и косвенный умысел, преступное легкомыслие и преступная небрежность).

В содержании вины отражается отрицательное, пренебрежительное или недостаточно бережное отношение лица к интересам личности, общества.

Мотив и цель преступления

Под мотивом преступления принято понимать осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении преступления, иначе говоря, это источник действия, его внутренняя движущая сила. Это обусловленные потребностями и интересами побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление. Потребности человека следует рассматривать как все то, что необходимо для его нормальной жизнедеятельности, но чем он в данное время не обладает. Потребности, присущие человеку, могут быть интеллектуальными, моральными, эстетическими и др.

Преступление — это форма выражения и объективизация мотивов преступления, в свою очередь, мотив позволяет понять подлинный характер правомерного или противоправного поведения.

Преступление совершается после того, как побуждение опосредовано сознанием действия и предвидением его последствия. Все умышленные преступления мотивированы — это положение почти общепризнанно. Сложнее решается вопрос о мотивах неосторожных преступлений. Одни авторы отрицают значение мотивов в неосторожных преступлениях (А.А. Пионтковский, Ш.С. Рашковская и др.), другие применительно к неосторожным преступлениям считают возможным говорить не о мотивах преступления, а о мотиве поведения, приведшего к преступлению.

П.С. Дагель, Г.А. Кригер и Е.В. Ворошилин полагают, что в подавляющем большинстве случаев неосторожные преступления имеют сознательный волевой характер, а следовательно, они мотивированны и целенаправленны. Установление мотивов неосторожных преступлений помогает понять причины данных преступлений, личность преступника, его антисоциальную направленность, позволяет индивидуализировать ответственность и наказание. Различные мотивы могут обусловить, например, нарушение правил безопасности, приведшее к тяжким последствиям.

Безмотивными некоторые неосторожные преступления могут быть названы лишь условно в случаях, когда деяние лишено сознательного волевого контроля. Такая ситуация возможна при совершении преступлений в форме преступной небрежности, когда сознанием и волей лица не контролируется поведение при условии, что лицо должно было (объективный критерий небрежности) и могло (субъективный критерий) контролировать свое поведение.

В юридической литературе высказано мнение, что при преступной небрежности имеется мотив преступления, который скрывается в установке личности, в ее интеллектуально-волевом, эмоциональном, оценочном и действенно-практическом компонентах.

Мотивы преступлений можно классифицировать по тяжести преступлений: антисоциальные, социальные, псевдосоциальные, протосоциальные.

К антисоциальным мотивам относятся: политические, насильственно-агрессивные, корыстные, корыстно-насильственные.

К асоциальным мотивам, которые менее опасны, относятся, например, эгоистичные, анархо-индивидуалистические и т.д.

Под псевдосоциальными мотивами следует понимать мотивы, обусловленные интересами отдельных социальных групп, противоречащие уголовно-правовым нормам, интересам отдельных личностей и общества в целом. Такие мотивы формируются на основе ложного товарищества, что может привести к агрессивно-насильственным столкновениям на основе ложной корпоративности, которая может обусловить совершение экономических преступлений, преступлений против правосудия и т.д.

Формирование протосоциалъных мотивов преступлений заключается в перерастании социально одобряемых мотивов поведения в социально-негативные мотивы преступления (например, при совершении преступления с превышением пределов необходимой обороны, при задержании лица, совершившего преступление). К таким мотивам относятся месть, ревность, которые формируются скоротечно в условиях конфликтной ситуации и характеризуются повышенной аффективностью.

Одни мотивы типичны для умышленных преступлений, другие — для неосторожных, а некоторые мотивы могут быть характерны как для неосторожных, так и для умышленных преступлений. Установлено, что корысть, месть, ревность, хулиганские побуждения, карьеризм, как правило, мотивы умышленных преступлений, но они же могут быть и мотивами неосторожных преступлений. Для неосторожных преступлений свойственны такие мотивы, как хвастовство, эгоизм и др.

Наше законодательство всегда уделяло большое внимание оценке мотива преступления. В соответствии со ст. 68 УПК РСФСР мотив признается обстоятельством, подлежащим доказыванию, согласно ст. 205 и 314 УПК РСФСР описательная часть обвинительного заключения и приговора должна содержать указания на мотив преступления.

Мотив преступления учитывается при решении вопроса о квалификации содеянного, назначении вида и размера наказания.

На квалификацию влияют те мотивы, которые предусмотрены в качестве обязательного признака субъективной стороны тех или иных видов преступлений, описанных в Особенной части УК.

При назначении наказания, при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности или освобождении от нее необходимо учитывать мотивы, которые отнесены к обстоятельствам, смягчающим и отягчающим ответственность (ст. 61, 63 УК).

В ст. 61 УК в числе обстоятельств, смягчающих ответственность, предусмотрено совершение преступления под влиянием принуждения, при защите от общественно опасного посягательства, хотя и с превышением пределов необходимой обороны. В соответствии со ст. 63 УК отягчающим обстоятельством является совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозней ненависти, из мести и т.д.

В психологии под целью принято понимать то будущее, которого желает человек и которого он стремится достичь в результате своей деятельности. Цель объединяет в себе представление о желаемом будущем и активную устремленность к нему.

Цель преступления — это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, совершая уголовно-противоправное деяние.

Мотив и цель имеют много общего, и порой их трудно отличить. Цель носит как бы временный характер, если она достигнута; она должна быть реальной, т.е. ее достижение при определенных обстоятельствах становится возможным (например, убийство должника лишает возможности получить долг).

Цель преступления может быть обязательным признаком субъективной стороны, а может быть за пределами обязательных признаков того или иного вида преступления. Отсутствие цели, если она является обязательным признаком, означает отсутствие субъективной стороны, а следовательно, отсутствие оснований для привлечения к уголовной ответственности. Если цель не является признаком субъективной стороны, ее установление способствует определению социальной запущенности личности виновного, что учитывается при индивидуализации ответственности и назначении наказания.

Цели, как и мотивы, должны устанавливаться во всех случаях совершения не только умышленных, но и неосторожных преступлений. При преступном легкомыслии цель не охватывает преступного последствия, так как лицо уверено, что оно не наступит. Целью в некоторых случаях легкомыслия служит предотвращение возможного преступного последствия.

При преступной небрежности преступное последствие не осознается лицом и, следовательно, не может участвовать в целеполагании, но сами деяния не только мотивированны, но и целенаправленны.

Цель отличается от мотива преступления тем, что она определяет направленность действий, это представление о результате, к достижению которого лицо стремится, мотив же — это то, чем руководствовалось лицо, совершая преступление.

В зависимости от содержания цели могут быть самыми разнообразными: цель наживы, причинение ущерба личности или обществу, цель сбыта и т.д.

Эмоциональное состояние лица, совершившего преступление

Наряду с мотивами и целью необходимо также учитывать и эмоциональное состояние лица, совершившего преступление.

В психологии и философии выделяют четыре основные формы эмоциональных состояний, которые различаются силой и продолжительностью. Это чувство, аффект, страсть, настроение.

Под чувством принято понимать одну из форм отражения действительности, выражающую субъективное отношение человека к удовлетворению его потребностей, к соответствию или несоответствию чего-либо его представлениям.

Аффект — это очень сильное кратковременное чувство, связанное с двигательной реакцией (или с полной неподвижностью; оцепенение — тоже форма двигательной реакции).

Страсть — это сильное и продолжительное чувство.

Настроение — равнодействующая многих чувств. Это состояние отличается длительностью, устойчивостью и служит фоном, на котором протекают все остальные психические процессы.

Далеко не все эмоции имеют уголовно-правовое значение, не все могут быть составным компонентом субъективной стороны преступления. Уголовное право учитывает лишь те из них, которые сопровождают процесс подготовки и осуществления преступного деяния. Какими бы по форме ни были эмоциональные состояния по поводу уже совершенного преступления, они не могут быть компонентами субъективной стороны.

Чаще всего уголовное право обращается к аффекту (сильное душевное волнение, вызванное неправомерным поведением потерпевшего), когда психика человека выходит из обычного состояния, волнение тормозит сознательную, интеллектуальную деятельность, в известной степени нарушает избирательный момент в мотивации поведения, затрудняет самоконтроль, лишает возможности всесторонне взвесить последствия своих деяний. В состоянии аффекта способность отдавать себе отчет в своих действиях, а также руководить ими в значительной степени понижена, что является одним из оснований для признания совершенного в таком состоянии преступления менее тяжким по сравнению с преступлением, совершенным при спокойном состоянии психики. Однако состояние аффекта не исключает самоконтроля, сознательного поведения, способности руководить своими поступками.

Лица, совершившие те или иные действия в состоянии физиологического аффекта, признаются вменяемыми и ответственными за свои поступки, поскольку у них сохраняется в той. или иной мере способность самообладания, не наблюдается глубокого помрачения сознания. Ответственность исключается лишь при патологическом аффекте, когда наступает глубокое помрачение сознания, человек утрачивает способность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. В состоянии патологического аффекта утрачивается вменяемость.

Аффект в законе рассматривается как основание для снижения меры наказания. Исходя из этого, законодатель, признавая некоторые действия, совершенные в состоянии аффекта, преступными, рассматривает их в то же время как совершенные при смягчающих обстоятельствах. Например, ст. 107 УК предусматривает пониженную ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего.

Аффект тесно связан с формированием мотивов, характеризует особенности протекания мотивации. К мотивам, которые наиболее часто формируются в состоянии аффекта, относятся: месть, обида, злоба и т.д.

Уголовное право учитывает эмоциональное состояние лица, совершившего преступление. Однако компонентом субъективной стороны преступления являются лишь те эмоции, которые сопровождают процесс подготовки и осуществления преступления.

Юридическая и фактическая ошибки

Юридическая ошибка(jutis) — это неправильное представление лица о преступности или непреступности совершениого им деяния, его квалификации, о виде и размере наказания, предусмотренного за данные деяния. Эту разновидность ошибки иногда называют ошибкой в противоправности деяния.

Если лицо ошибочно полагает, что оно совершает преступление, в то время как в действительности законодатель эти действия к преступным не относит (мнимое преступление), оно не может быть привлечено к уголовной ответственности, поскольку в этом случае отсутствует уголовная противоправность (необходимый признак любого преступления). И напротив, неправильное представление лица о непреступности деяния, в то время как оно является преступным, не исключает возможности отвечать в уголовном порядке.

Неправильное представление о квалификации содеянного (юридической оценке), о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершенное преступление, также не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности.

Фактическая ошибка(facti) — это неправильное представление, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков. В уголовном праве выделяют фактические ошибки, относящиеся к объекту, предмету причинной связи, средствам, относящимся к отягчающим и смягчающим обстоятельствам.

Ошибка относительно объекта посягательства не меняет формы вины, она определяет лишь ее содержание. Данная ошибка может заключаться в неправильном представлении лица о том объекте, на который оно посягает (лицо полагает, что посягает на жизнь работника милиции, в то время как оно реально причинило смерть другому гражданину). Ответственность в этих случаях определяется в соответствии с направленностью умысла, и содеянное квалифицируется как покушение на преступление, поскольку фактически вред не причиняется тому объекту, на который хотел посягнуть виновный.

Ошибка в предмете посягательства — это заблуждение лица относительно характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые посягало лицо. К этой разновидности ошибок относят посягательство на отсутствующий предмет и заблуждение относительно качества предмета (иногда эту ошибку называют посягательством на "негодный" объект, "негодный" предмет). В этих случаях не наступают те последствия, которые охватывались сознанием виновного, а поэтому содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение преступления (например, О. похитила пропуск, полагая, что это кошелек с деньгами. Ответственность наступает по ст. 30 и 158 УК).

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что виновный, заблуждаясь, причиняет вред другому лицу, принимаяего за выбранную жертву (например, ошибочно убивает другого). Как и при ошибке в предмете посягательства, ошибаясь в личности потерпевшего, виновный причиняет вред намеченному объекту (в приведенном примере виновный посягает на жизнь). Следовательно, такая ошибка не оказывает влияния на форму вины и на квалификацию содеянного, если потерпевший не является обязательным признаком конкретного вида преступления (хотел убить работника милиции, а убил другое лицо, внешне схожее с ним).

Ошибка в средствах совершения преступления имеет место в случаях, когда лицо использует иные, не запланированные средства (то, с помощью чего и чем осуществляется воздействие на предметы посягательства и потерпевшего).

Как правило, для уголовного права ошибка в выборе средств не влияет на квалификацию содеянного (скажем, не существенно, чем был убит потерпевший: кухонным ножом или кинжалом). Если лицо ошибочно использует, например, поваренную соль в качестве яда, полагая, что большая концентрация ее действует на организм смертельно, то в этом случае оно должно отвечать за неоконченную преступную деятельность (приготовление или покушение на убийство). Если лицо, заблуждаясь в силу своего невежества, выбирает в качестве средства совершения преступления, например, молитвы, наговоры, заговоры, гадания, которые, по своей сути, являются лишь обнаружением умысла, то содеянное нельзя отнести к уголовно-правовым. деяниям. В уголовном праве подобные действия принято называть покушением с ничтожными средствами.

Ошибка в причинной связи означает неправильное представление лица о причинной связи между деяниями и последствием. Однако это вовсе не означает, что виновный должен сознавать все детали и особенности развития причинной связи. Для признания лица действующим умышленно достаточно установить, что оно охватывало своим сознанием общие закономерности развития причинной связи, что преступное последствие может наступить именно в результате его действий. Ошибка в причинной связи может быть лишь в случае, когда лицо неправильно представляет общие закономерности. Если лицо ошибается не в результате своих действий, не в их свойствах, а только в развитии причинной связи, которая, по его мнению, и должна была привести к этому результату, то такая ошибка не меняет формы вины, не исключает уголовной ответственности.

Ошибка в квалифицирующих признаках преступления выражается в том, что лицо заблуждается относительно отсутствия квалифицирующего обстоятельства, полагая, что оно совершает преступление без квалифицирующих обстоятельств, и фактически имеющиеся признаки не охватываются сознанием виновного. В этих случаях, учитывая, что у лица нет психического отношения к квалифицирующим признакам, содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление без квалифицирующих признаков.

Данная разновидность ошибки может проявиться в неверном представлении лица о наличии квалифицирующих обстоятельств, тогда как фактически они отсутствуют. При таком ошибочном представлении лица о наличии квалифицирующих обстоятельств, которых на самом деле нет, они не предусмотрены законом, содеянное надлежит квалифицировать как простой вид данного преступления (это мнимое квалифицированное преступление — разновидность юридической, а не фактической ошибки).

В теории уголовного права выделяют и другие разновидности фактических ошибок. Однако думается, что все они укладываются в рамки вышерассмотренных.

Общим правилом для всех разновидностей фактической, ошибки является следующее: ответственность должна определяться в соответствии с виной, т.е. исходя из того, что виновный сознавал или должен был сознавать в момент совершения преступления.

Все виды рассмотренных ошибок (юридической и фактической) так или иначе характеризуют сознание лица, поэтому вопрос об ошибке возникает только в случаях совершения умышленных преступлений.

Юридическая ошибка не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности. При совершении мнимого преступления эти действия лишены признака уголовной противоправности, что исключает возможность уголовной ответственности.

В случаях фактической ошибки лицо должно нести уголовную ответственность при наличии вины.