Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства

Взаимодействие Российской Федерации с иностранными государствами в порядке правовой помощи по уголовным делам

1. Понятие и правовые основания правовой помощи. Представим себе простейшую ситуацию, когда лицо совершило уголовно наказуемое деяние в одном государстве и затем скрылось на территории другого государства. Очевидно, что обе страны не заинтересованы в безнаказанности такого лица. Однако, исходя из принципа государственного суверенитета, правоохранительные органы первого государства не могут непосредственно осуществить его уголовное преследование на территории второго, просто потому, что их компетенция на нее не распространяется. Ведь органы и лица, уполномоченные на ведение производства по уголовному делу каким-либо государством, вправе в нормальной ситуации осуществлять свои полномочия лишь на территории этого государства. Второе государство в свою очередь не может осуществить уголовное преследование лица как минимум по причине неосведомленности о преступлении и отсутствия практической возможности сбора доказательств.

Поэтому необходимость сотрудничества различных государств для преследования лиц за уголовно наказуемые деяния очевидна, а соответствующие институты традиционно присутствуют в уголовном процессе. Так, на возможность международной правовой помощи указывалось еще в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. В современных условиях с учетом таких факторов, как глобализация, повышение миграционной активности населения, развитие транснациональной преступности и т.д., координация деятельности различных государств по борьбе с преступностью особенно актуальна. При этом она значительно упрощается в связи с развитием международных норм, закрепляющих основные принципы судопроизводства, и связанной с этим определенной унификацией правил уголовного судопроизводства, а также благодаря развитию средств связи и другим проявлениям технического прогресса.

Сущность правовой помощи по уголовным делам заключается в исполнении органами одного государства по запросу компетентных органов другого государства поручений о производстве на своей территории про-цессуальных действий (и оперативно-розыскных мероприятий) по делу, расследуемому или рассматриваемому в суде запрашивающего государства, а также осуществление других действий в целях обеспечения возможности расследования или рассмотрения такого дела. Тем самым запрашивающее государство фактически частично передает свою компетенцию по уголовному делу запрашиваемому государству. Поскольку оно делает это по своей воле, принцип суверенитета этим институтом не нарушается, а, напротив, поддерживается. Тем не менее именно опасения ущемления государственного суверенитета составляют одно из основных препятствий на пути развития международной правовой помощи.

Можно выделить три основные формы международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Пожалуй, старейшей и наиболее традиционной является выдача лиц для уголовного преследования или исполнения приговора (экстрадиция). Вторая форма — это исполнение запросов (поручений) о производстве следственных и иных процессуальных действий. Это может быть, например, производство допросов, обысков и других действий, направленных на собирание доказательств; осуществление задержания; вручение процессуальных документов, вызовов и извещений; и др. И, наконец, третья форма — это передача осужденных к лишению свободы лиц для отбывания наказания. Кроме того, в последнее время можно говорить о формировании некоторых новых форм международного сотрудничества по уголовным делам. Несколько подробнее о них также сказано ниже в настоящей главе.

Помимо этого, следует помнить, что международное сотрудничество в рамках уголовного процесса неразрывно связано с сотрудничеством при осуществлении оперативно-розыскной деятельности. Это тем более верно, что далеко не во всех государствах деятельность по раскрытию и расследованию преступлений подразделяется на оперативно-розыскную (полицейскую) и судебно-следственную, особенно на досудебных стадиях процесса. Так, подобное деление нехарактерно для стран англосаксонской правовой семьи. В тех же странах, где это деление имеется, оно может весьма заметно отличаться от российского (так обстоит дело, например, в Германии).

Наконец, сотрудничество по уголовным делам невозможно без взаимного признания и приведения в исполнение судебных решений по уголовным делам.

При этом в отношении каждой из форм международно-правового сотрудничества всегда можно рассматривать две зеркальные ситуации: оказание той или иной помощи Россией по запросу иностранного государства и, наоборот, оказание помощи нашей стране другим государством.

Говоря о правовых основаниях международной правовой помощи, следует помнить, что ее оказание всегда предполагает вовлеченность как минимум двух различных государств. Поэтому такие основания может составлять либо международный договор, либо нормы уголовно-процессуального законодательства двух государств. На основании норм права только одного государства (например, норм УПК РФ) международная правовая помощь осуществляться не может. Отсюда особо важная роль международных договоров в регулировании этого института, в отношении которого они устанавливают не только общие принципы, но и конкретные процессуальные нормы.

Поэтому, между прочим, несмотря на упомянутый традиционный характер института международного сотрудничества по уголовным делам, действующим УПК РФ он впервые урегулирован подробно — ранее закон содержал лишь ссылки на международные договоры. Большая часть действующих норм УПК РФ при этом фактически представляет собой имплементацию положений международных договоров. Однако нередко тем или иным договором установлены и иные правила (сроки, требования к содержанию процессуальных документов и др.), нежели УПК РФ. Поскольку юридическая сила норм международных договоров выше, чем сила положений федерального закона, на это обстоятельство необходимо обращать особое внимание при рассмотрении вопросов международной правовой помощи.

Основы международного сотрудничества по уголовным делам заложены многосторонними соглашениями, важнейшими среди которых являются Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Страсбург, 20 апреля 1959 г.), Европейская конвенция о выдаче (Париж, 13 декабря 1957 г.). Основные соглашения в рамках стран СНГ — это Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) (так называемая Минская конвенция)3 и принятые в ее развитие межведомственные соглашения (например, Соглашение министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с организованной преступностью, Ашхабад, 17 февраля 1994 г.); Конвенция о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания (Москва, 6 марта 1998 г.).

Порядок и условия оказания международной правовой помощи определяются также двусторонними договорами. В качестве примеров можно назвать Договор между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Москва, 17 июня 1999 г.), Договор между РФ и Республикой Корея о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Москва, 28 мая 1999 г.); ряд соглашений, по которым Россия является правопреемником СССР, например, Договор между СССР и Греческой республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (Афины, 21 мая 1981 г.). Действуют двусторонние договоры с Кипром, Канадой, Китаем, странами Прибалтики и многими другими государствами. Кроме того, не следует забывать договоры, регламентирующие вопросы пребывания воинских формирований РФ на территории иностранных государств, они тоже обычно содержат положения касательно правовой помощи. Наконец, действует большое количество двусторонних договоров по вопросам выдачи.

Помимо международных соглашений, основанием международной правовой помощи может служить принцип взаимности (ч. 1, 2 ст. 453, ч. 1 ст. 457 УПК РФ). Принцип взаимности применяется в отсутствие международного договора между государствами и означает, что у них есть основания ожидать взаимного исполнения запросов о правовой помощи друг другу. Он должен подтверждаться письменным обязательством уполномоченных органов одного государства оказать правовую помощь другому государству и встречным обязательством второго государства. В России к органам, уполномоченным выдавать и получать такие обязательства, относятся Верховный Суд, Следственный комитет, МИД, Минюст, МВД, ФСБ и Генеральная прокуратура. Соответственно, Россия выполняет запрос о правовой помощи на основании принципа взаимности, если одним из этих органов получено подобное обязательство от компетентных органов иностранного государства; Россия может направить запрос в государство, с которым не имеется договора о правовой помощи, если такое обязательство было предоставлено этому государству одним из названных органов. Отметим, что в последние годы принцип взаимности все более активно применяется в правоприменительной практике.

2. Порядок оказания правовой помощи по запросу Российской Федерации. Итак, как сказано выше, российские правоохранительные органы не уполномочены осуществлять производство по делу за пределами территории России. Поэтому при необходимости осуществления тех или иных процессуальных действий на территории другого государства лицо или орган, осуществляющие производство по делу (дознаватель, следователь, руководитель следственного органа, прокурор или суд), вносят запрос об их производстве компетентным органом или должностным лицом иностранного государства. По смыслу закона запрашиваемые процессуальные действия могут быть направлены на получение доказательств, вручение документов и тому подобное, но не на непосредственное решение тех или иных процессуальных вопросов, т.е. не на принятие процессуальныхрешений. Например, можно направить запрос об ознакомлении лица с постановлением о признании потерпевшим, но не запрос о признании потерпевшим.

Важно отметить, что процедура направления запросов о правовой помощи обычно носит централизованный характер. На досудебных стадиях процесса запрос по общему правилу направляется через Генеральную прокуратуру (Главное управление международно-правового сотрудничества), и лишь Следственный комитет, МВД и ФСБ сами направляют запросы по находящимся в их производ-стве делам через свои центральные подразделения. На судебных стадиях процесса взаимодействие с зарубежными государствами осуществляется через Минюст России (Департамент международного права и сотрудничества), кроме дел, рассматриваемых Верховным Судом РФ — он осуществляет сотрудничество самостоятельно.

С этим связана одна из основных проблем такого сотрудничества — весьма длительные сроки, обусловленные многоступенчатостью процедуры пересылки и получения документов различными инстанциями (нужно учитывать, что в большинстве иностранных государств установлены схожие процедуры). Движение запроса часто выглядит примерно следующим образом: лицо, осуществляющее производство по делу - центральный аппарат органа, осуществляющего производство по делу - территориальное подразделение органа, уполномоченного осуществлять контакты с иностранным государством центральное подразделение органа, уполномоченного осуществлять контакты с иностранным государством - центральный орган иностранного государства, уполномоченный осуществлять международное сотрудничество (обычно министерство юстиции или прокуратура) - вниз по инстанциям исполнителю запроса за рубежом. Затем запрос и результаты его исполнения проделывают обратный путь. Отдельные попытки сократить эту цепочку предпринимаются — в частности, в случаях, не терпящих отлагательства, запросы зачастую могут направляться непосредственно судебными органами запрашивающего государства судебным органам Российской Федерации, с одновременной передачей их копии уполномоченным центральным органам. Однако на сегодняшний день эта проблема все еще стоит достаточно остро.

Оформление запроса помимо обычных реквизитов (наименование вносящего его органа, наименование и адрес органа-адресата, уголовное дело) и собственно существа запроса требует указания данных о лицах, в отношении которых направляется запрос (если это запрос о вызове, необходимо указать, кто и в каком качестве вызывается), изложения подлежащих выяснению обстоятельств и приведения перечня запрашиваемых документов и доказательств. Также указываются сведения о фактических обстоятельствах преступления (в той мере, в какой это имеет отношение к запросу) и его правовая квалификация с приведением текста соответствующей статьи УК РФ. Запрос составляется в письменном виде, подписывается должностным лицом и удостоверяется гербовой печатью соответствующего органа, а затем вместе с приложениями переводится на официальный язык страны, в которую он направляется.

Дополнительные требования к запросу о правовой помощи могут быть согласованы в международных договорах. Обычно к запросу прилагаются обосновывающие его процессуальные решения, в том числе при необходимости — судебные; также может прилагаться подтверждение компетенции запрашивающего органа.

Порядок оказания правовой помощи по запросу Российской Федерации определяется международными договорами и процессуальным законодательством запрашиваемого государства. Ряд международных соглашений, однако, предусматривает возможность применения (или хотя бы учета) при исполнении запроса норм процессуального права запрашивающей страны, в данном случае — России (в таких случаях к запросу рекомендуется прилагать также описание правил проведения соответствующих процессуальных действий).

Ограничения и гарантии в связи с правовой помощью. По общему правилу не предполагается использование полученных сведений, документов или доказательств в иных целях, нежели указано в запросе, и в рамках производства по какому-либо иному делу (соответствующие заверения также могут быть приведены в запросе). Применительно к запросам о вызове лиц важными ограничениями и гарантиями являются:

• возможность вызова лишь свидетеля, потерпевшего, эксперта, гражданских истца или ответчика и их представителей. Вызов подозреваемого или обвиняемого в таком порядке невозможен;
• необходимым условием вызова является согласие вызываемого лица. «Привод из-за рубежа» невозможен, что обусловлено все тем же принципом территориальной юрисдикции правоохранительных органов (поэтому такое согласие требуется в том числе и от российских граждан, находящихся за рубежом);
• явившиеся по вызову лица наделяются определенными гарантиями неприкосновенности — иммунитетом: они не могут быть подвергнуты каким-либо ограничениям свободы (задержаны, заключены под стражу) или привлечены в качестве обвиняемых на территории России в связи с деяниями или приговорами, имевшими место до их явки по вызову. Международными договорами обычно исключается также ответственность за заявления и показания, данные ими после явки, но в рамках того процесса, для участия в котором они вызывались. Эти нормы призваны исключить злоупотребления, связанные с обходом норм об экстрадиции, когда лицо вызывается, например, в качестве свидетеля, а по прибытии подвергается уголовному преследованию. Иммунитет прекращается по истечении 15 суток с момента освобождения лица от всех процессуальных обязанностей в России — предполагается, что это свидетельствует о его добровольном желании остаться в стране, а значит, оно передает себя под ее юрисдикцию;
• большинством международных соглашений установлено требование указывать в запросе о вызове, в каком объеме лицу будут возмещены расходы в случае его явки. Гарантии возмещения также обычно прилагаются к запросу о вызове. В большинстве случаев возможно получение вызываемым лицом аванса в консульских учреждениях запрашивающего государства;
• многими международными договорами предусмотрено требование заблаговременного извещения вызываемых лиц — обычно не менее чем за 30 дней.

3. Порядок оказания правовой помощи Российской Федерацией по запросу иностранного государства. Россия, со своей стороны, также исполняет поступающие ей запросы компетентных органов иностранных государств об оказании помощи по уголовным делам. Такие запросы должны поступать через те же вышеперечисленные органы, которые направляют их соответствующим уполномоченным должностным лицам — следователю, руководителю следственного органа, прокурору, либо суду.

Поскольку порядок уголовного судопроизводства на территории РФ установлен российским уголовно-процессуальным законом (ч. 1 ст. 1 УПК РФ), по общему правилу запрос исполняется российскими правоохранительными органами в соответствии с нормами российского уголовно-процессуального законодательства. Однако, как отмечено выше, международным договором или принципом взаимности может быть предусмотрена возможность применения процессуальных норм законодательства запрашивающего государства. В России это возможно, если применение этих норм не противоречит законам РФ и нормам международного права. Условие непротиворечия следует толковать с точки зрения не буквы, а духа закона: понятно, что нельзя ожидать полного соответствия норм законодательства иностранного государства требованиям российского УПК, поэтому здесь имеется в виду непротиворечие основным принципам российского права.

Международным договором или принципом взаимности также нередко бывает предусмотрена возможность присутствия представителя иностранного государства при исполнении запроса (ч. 2, 3 ст. 458 УПК РФ). Соответствующая просьба обычно должна содержаться в запросе, и тогда государство-адресат (в данном случае Россия) уведомляет запросившее государство о времени и месте производства процессуальных действий.

По общему правилу при наличии оснований к оказанию правовой помощи Российская Федерация обязана исполнять поступающие запросы. В исполнении запроса может быть отказано, если он противоречит российскому законодательству либо может нанести ущерб суверенитету или безопасности России. Сюда относятся, среди прочего, запросы, касающиеся политических преступлений или связанные с дискриминацией; запросы в отношении преступления, по которому лицо уже было ранее осуждено, либо истек срок давности, либо с точки зрения общепризнанных международных норм или российского права имеются другие препятствия к уголовному преследованию. В случае фактической невозможности исполнения запроса он подлежит возвращению без исполнения с указанием причин такой невозможности, по смыслу закона — в максимально оперативные сроки (ч. 4 ст. 457 УПК РФ).

4. Юридическая сила доказательств, полученных на территории иностранного государства. Как уже отмечено выше, по общему правилу каждая страна на своей территории производит любые процессуальные действия по своим законам. В связи с этим встает вопрос, какова юридическая сила полученных по запросу Российской Федерации за рубежом доказательств в рамках российского уголовного процесса. Ведь они получены не в порядке, установленном УПК РФ, а значит, на основании ст. 74 и 75 УПК РФ может быть сделан вывод об их недопустимости.

Для решения этой проблемы международными договорами и ст. 455 УПК РФ закреплена презумпция допустимости таких доказательств: полученные в рамках правовой помощи на территории иностранного государства доказательства пользуются такой же юридической силой, как если бы они были получены на территории России по правилам, установленным УПК РФ, и подлежат оценке наряду с другими доказательствами. Условиями действия презумпции являются:

• соблюдение порядка оказания правовой помощи;
• получение доказательств в соответствии с международным договором;
• надлежащее заверение доказательств (подписью и печатью должностного лица).

На первый взгляд такое правило может вызвать некоторые вопросы. Получается, что если в каком-либо государстве будет установлена, скажем, допустимость пыток, полученные в результате допроса с их применением показания должны признаваться в России? Разумеется, это не так. Следует обратить внимание на формулировку «полученные в соответствии с международным договором». Как видно, речь идет не только о наличии оснований правовой помощи, но и о соблюдении любых других применимых положений международных договоров. А значит, для действия этой презумпции должны быть соблюдены общепризнанные принципы международного права в отношении порядка уголовного судопроизводства (например, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Для дальнейшего процессуального использования полученные по запросам РФ доказательства при необходимости проходят определенную процессуальную адаптацию, например перевод на русский язык. Документы, исходящие из стран СНГ, признаются в РФ; остальные документы по общему правилу подлежат консульской легализации либо упрощенной процедуре — апостилированию. В то же время многие соглашения о международной правовой помощи содержат положения об освобождении предоставляемых документов от всех формальных требований легализации.

Таким образом, действует принцип равенства юридической силы доказательств, полученных в рамках международной правовой помощи, и доказательств, полученных в рамках российского уголовного процесса. Однако реализация этого принципа вызывает целый ряд сложностей.

Во-первых, мало того, что полученные за рубежом доказательства никогда полностью не соответствуют отечественной уголовно-процессуальной форме. Из-за принципиальных различий правовых систем их не всегда вообще возможно соотнести с каким-либо конкретным видом доказательств, предусмотренным УПК РФ. Конечно, всегда можно рассматривать такие доказательства как «иные документы», но это может повлечь подмену процессуальной формы. Для решения данной проблемы как раз и предусмотрена возможность производства процессуальных действий по правилам запрашивающей стороны, присутствие ее представителей при их производстве и т.п. Однако практическое осуществление этих положений зачастую крайне затруднительно.

Во-вторых, во многих зарубежных странах есть некая градация доказательств по их доказательственной силе. Это могут быть, например, показания под присягой и без таковой; результаты так называемого строгого или свободного доказывания в Германии, и др. Фактически подобная градация может отражать примерно то, что в российском праве выражено соотношением результатов ОРД и собственно доказательств.

Соответственно, приравнивание результатов исполнения иностранным государством запроса о правовой помощи к доказательствам не всегда адекватно отражает их доказательственную силу. Более того, в ряде случаев мы при этом можем фактически легализовать результаты полицейской деятельности (ОРД). В последнее время предпринимаются попытки преодоления этой проблемы, однако говорить о ее успешном решении пока рано.

Выдача лиц для уголовного преследования или исполнения приговора

1. Понятие экстрадиции и ее правовые основания. Проблема выда-чи собственных граждан. Международное сообщество, без сомнения, заинтересовано в расследовании при необходимости и наличии оснований каждого преступления, где бы оно ни было совершено. Поэтому общим принципом международного права является правило «суди сам или выдай» (aut dedere aut judicare), закрепленное во многих международных договорах. Иными словами, в случае, если государство, в котором находится подлежащее уголовному преследованию лицо, не считает себя компетентным само расследовать и рассматривать его дело, возникает необходимость передать это лицо компетентному государству для осуществления такого преследования. Экстрадиция — это и есть передача лица, нарушившего уголовный закон какой-либо страны, государству, уполномоченному осуществить расследование и рассмотрение уголовного дела по этому факту. Поскольку правосудие может считаться совершенным лишь по исполнении решения суда, в аналогичном порядке осуществляется выдача лица, осужденного судом одного государства и находящегося на территорию другого государства, для отбывания наказания.

При этом к вопросу о том, какое государство обладает прерогативой осуществлять уголовное преследование в каждом конкретном случае, возможно два принципиально разных подхода. При применении критерия территориальной юрисдикции государство считает себя компетентным осуществлять уголовное преследование только по делам о преступлениях, совершенных на его территории. При применении критерия персональной юрисдикции государство считает своей исключительной компетенцией уголовное преследование собственных граждан вне зависимости от места совершения ими преступления.

Применение того или иного критерия определения юрисдикции предопределяет принципиально разное отношение государств к проблеме выдачи собственных граждан. Многие страны, в том числе Россия и страны СНГ1, руководствуясь персональной юрисдикцией, устанавливают категорический запрет выдачи своих граждан. При совершении гражданами таких государств за рубежом деяний, предусмотренных уголовным законом соответствующих стран, эти государства их не выдают, но сами осуществляют уголовное преследование при наличии к тому оснований, в том числе по запросу иностранного государства об осуществлении уголовного преследования (который в данном случае выступает в качестве повода к возбуждению уголовного дела).

В случае же применения государством критерия территориальной юрисдикции запрет на выдачу собственных граждан не устанавливается. Традиционно таких стран гораздо меньше; в качестве примера можно привести Италию, Испанию и, конечно, Великобританию. В свете новейших тенденций международной правовой помощи категоричность запрета на выдачу собственных граждан несколько размывается и в некоторых странах из первой группы (особенно в рамках Европейского Союза в связи с введением европейского ордера на арест, о котором см. далее), однако Россия к ним не относится.

С учетом существования двух различных критериев определения юрисдикции, которые при этом могут комбинироваться, и в силу принципа non bis in idem международные соглашения о выдаче обычно содержат нормы об исключении множественности процессов, т.е. дублирования уголовного преследования лица в разных государствах за одно и то же деяние.

2. Порядок выдачи Российской Федерацией иностранных граждан

2.1. Условия выдачи и основания отказа в ней. Этот порядок установлен международными договорами и ст. 462—468 УПК РФ, разъясненными Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания». Все вопросы экстрадиции — как направление запросов российской стороной, так и исполнение поступающих запросов — отнесены к компетенции Генерального прокурора РФ (даже в качестве правового основания принципа взаимности применительно к экстрадиции может выступать только обязательство, полученное либо выданное Генеральным прокурором РФ).

Необходимыми условиями исполнения запроса о выдаче лица Российской Федерацией являются:

• так называемое требование двойной инкриминации. Вменяемое лицу деяние должно быть уголовно наказуемым по законодательству обоих государств — России и запрашивающей стороны;
• определенный ценз тяжести преступления, установленный с учетом громоздкости и дороговизны процедуры выдачи. Для выдачи для уголовного преследования деяние должно быть наказуемо лишением свободы на срок не менее одного года или более тяжким наказанием, а для исполнения приговора — лицо должно быть осуждено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев;
• наличие гарантий со стороны иностранного государства в том, что лицо будет преследоваться только за указанное в запросе преступление, по окончании уголовно-процессуальных действий сможет покинуть территорию этого государства и не будет передано третьему государству. Это условие призвано исключить злоупотребления, как и в случае с вызовом свидетелей и других лиц.

Существует две группы оснований к отказу в выдаче: условные и безусловные. К безусловным основаниям, при наличии которых лицо не подлежит выдаче по запросу, относятся:

1) наличие у лица российского гражданства, а равно статуса беженца в связи с преследованиями на территории запрашивающего государства;

2) несоблюдение приведенных условий выдачи, включая требование двойной инкриминации. Это означает, что Россия не выдает лиц, уголовное преследование которых в РФ в связи с указанным в запросе деянием не может быть осуществлено. Сюда входят случаи, когда:

• в России вменяемое лицу деяние не признается преступлением. Опять же, ясно, что полное совпадение текстов уголовного закона РФ и иностранного государства крайне маловероятно. Поэтому здесь имеется в виду общее сходство фактических обстоятельств, образующих состав преступления;
• в России в отношении этого лица в связи с вменяемым ему деянием уже было осуществлено уголовное преследование — имеется приговор либо постановление о прекращении производства по делу;
• имеются иные обстоятельства, препятствующие уголовному преследованию лица, например, истек срок давности;

3) вступившим в законную силу решением суда РФ в выдаче лица в связи с тем же деянием уже было отказано (повторный запрос).

Условными основаниями, при наличии которых в выдаче может быть отказано, являются:

1) наличие оснований к осуществлению уголовного преследования лица за указанное в запросе деяние российскими уполномоченными органами:

• деяние совершено на территории России или против интересов РФ (ст. 11, 12 УК РФ),
• в РФ в отношении данного лица уже осуществляется уголовное преследование за то же деяние (в случае, если лицо подвергается уголовному преследованию за другое деяние, выдача может быть отсрочена).

Это основание призвано защитить интересы Российской Федерации, а также исключить одновременное преследование лица в двух государствах;

2) отнесение вменяемого деяния российским законом к преступлениям частного обвинения — в этом случае не очевидно, что уголовное преследование лица на территории РФ может быть осуществлено, необходимо оценивать конкретные обстоятельства дела (имеется ли заявление потерпевшего).

Международными договорами установлены и другие основания к отказу в выдаче. Например, лицо не подлежит выдаче, если с учетом свидетельских показаний, заключения МИД России и других источников имеются основания полагать, что оно будет подвергнуто пыткам и другому жестокому и бесчеловечному обращению. В выдаче на основании Европейской конвенции о выдаче 1957 г. может быть отказано, если выдача запрашивается в целях привлечения лица к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства, а также исходя из соображений гуманности.

2.2. Порядок принятия решения о выдаче. Решение об экстрадиции принимается Генеральным прокурором РФ или его заместителем. Такое решение не устанавливает виновности лица во вменяемом преступлении, но лишь констатирует наличие правовых оснований к выдаче, соблюдение ее условий и отсутствие оснований к отказу в выдаче. Выдаваемое лицо уведомляется о решении и в течение 10 суток с момента такого уведомления вправе самостоятельно или через защитника обжаловать это решение в суд субъекта РФ по месту своего нахождения.

Суд в составе судьи единолично проверяет законность и обоснованность решения о выдаче в открытом судебном заседании с обязательным участием прокурора, выдаваемого лица (если оно не скрылось) и его защитника (если он участвует в деле) в течение месяца со дня поступления жалобы. Постановление по жалобе может быть в течение 10 суток обжаловано в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ.

Одновременно с принятием решения о выдаче лицу может быть избрана мера пресечения. Порядок ее избрания различается в зависимости от того, приложено ли к запросу решение иностранного органа юстиции о применении такой меры. При его наличии прокурор может подвергнуть лицо заключению под стражу или домашнему аресту без дополнительного решения российского суда. Тем не менее общие нормы УПК РФ о мерах пресечения применимы и в этих случаях: такое заключение возможно лишь на срок до двух месяцев; решение о применении меры пресечения может быть обжаловано; учитываются случаи обязательного участия защитника, переводчика; и т.д.

При отсутствии такого решения в приложении к запросу прокурор может инициировать рассмотрение вопроса о мере пресечения российским судом в общем порядке (ст. 97, 107—109 УПК РФ и др.). Само по себе наличие запроса о выдаче не является основанием к применению мер пресечения, хотя на практике такое толкование нередко встречается. Длительность процедур проверки решения о выдаче, отсутствие оснований к отказу в выдаче, отсутствие трудовой деятельности лица в Российской Федерации также не могут рассматриваться в качестве основания применения мер пресечения. А вот факты уклонения лица от правоохранительных органов запрашивающего государства могут составлять такое основание.

Следует обратить внимание, что рядом международных договоров предусмотрена также возможность применения меры пресечения до получения Российской Федерацией запроса о выдаче — так называемое временное, или предварительное, задержание. Обычно оно возможно на ограниченный срок (не более 30—40 дней) при наличии ходатайства запрашивающего государства.

2.3. Порядок исполнения решения о выдаче. По вступлении решения о выдаче лица в законную силу (по истечении сроков на обжалование либо по вынесении судебного акта Верховным Судом РФ) российские правоохранительные органы уведомляют запросившее государство о времени и месте выдачи. Вместе с лицом могут быть переданы вещественные доказательства, добытые преступным путем предметы и т.п. Если иностранное государство не примет выдаваемое лицо в течение 15 суток с назначенного времени, это лицо может быть освобождено из-под стражи, а если в течение 30 суток — оно подлежит освобождению. Данная гарантия призвана исключить ограничение свободы выдаваемого лица на неопределенный срок.

Порядок исполнения решения о выдаче также конкретизируется международными договорами. Так, могут быть предусмотрены условия о возможности переноса даты выдачи, выдачи с условием или с отсрочкой, и др.1

3. Порядок выдачи иностранным государством по запросу Российской Федерации. Запрос об экстрадиции может быть направлен российской стороной лишь при соблюдении требований двойной инкриминации и ценза тяжести преступления, установленного ч. 2 ст. 460 УПК РФ. Иначе говоря, формальные условия направления запроса определяются по российскому праву, тогда как условия его удовлетворения (исполнения) будут определяться уже по праву соответствующего иностранного государства.

Запрос должен включать наименование и адрес запрашивающего органа, сведения о лице, в отношении которого он направлен (ФИО, место нахождения, по возможности описание, фотографию, другие идентификационные данные); сведения о фактических обстоятельствах и правовой квалификации деяния (с приведением текста уголовного закона); процессуальное основание требования о выдаче (постановление о привлечении в качестве обвиняемого и постановление об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу — при выдаче для уголовного преследования, приговор и справка о его неотбытой части — при выдаче для исполнения приговора).

Большинство договоров предусматривает условия выдачи и основания к отказу в ней, схожие с описанными выше. Российская Федерация также может запросить о применении меры пресечения, в том числе временной (предварительной). В этом случае срок содержания под стражей на территории иностранного государства будет засчитываться в общий срок содержания под стражей.

В случае выдачи лица Российской Федерации оно пользуется иммунитетом от уголовного преследования по любым другим основаниям и за любые другие совершенные им до момента выдачи деяния, кроме указанных в запросе о выдаче. Это лицо не может быть задержано, привлечено в качестве обвиняемого, осуждено или передано третьему государству в связи с такими преступлениями без согласия выдавшего его государства. При этом понятие «преступления, для преследования за которое лицо было выдано» включает в себя не только фактические обстоятельства, но и их правовую квалификацию, приведенную в запросе. Поэтому как при выявлении сведений об иных преступлениях, так и при переквалификации изначально вменявшегося лицу деяния на более тяжкое необходимо запрашивать дополнительное согласие выдавшего лицо государства на осуществление уголовного преследования в отношении него в этой части.

Иммунитет прекращает действие по истечении 44 суток со дня окончания уголовного судопроизводства либо освобождения лица при условии, что оно приобрело реальную возможность покинуть территорию России, если лицо не сделало этого либо в последующем вернулось в РФ.

По понятным причинам основания к отказу в выдаче не урегулированы российским законом, а установлены международными нормами и законом запрашиваемого государства. Однако в силу упомянутой определяющей роли международных норм в вопросах правовой помощи, оказывающих существенное влияние на нормы национального законодательства как России, так и других стран, эти основания во многом похожи на рассмотренные в предыдущем пункте настоящего параграфа.

Передача лица для отбывания наказания

1. Понятие и основания передачи лица, осужденного к лишению свободы.

Рассмотренный выше институт выдачи для исполнения приговора следует отличать от института передачи лица для отбывания наказания. Если первый касается случаев, когда лицо было осуждено, но скрылось от отбывания назначенного наказания на территории иностранного государства, здесь речь идет совершенно об иной ситуации.

Лицо, находясь на территории иностранного государства, совершает преступление и осуждается судом страны пребывания к наказанию в виде лишения свободы, которое начинает исполняться. Поскольку предполагается, что по умолчанию лицо заинтересовано в том, чтобы доверить себя и свою свободу государству, гражданином которого оно является и с которым у него имеется более тесная правовая и социальная связь, то целесообразно рассмотреть вопрос о возмож-

ности отбывания таким лицом оставшейся части наказания именно в данном государстве. Отбывание наказания в государстве гражданской принадлежности также способствует более эффективной социальной реабилитации осужденного.

Для этого и служит рассматриваемый институт передачи лица, осужденного к лишению свободы. Под передачей осужденного понимается направление его для отбывания наказания в государство, гражданином которого он является.

Иностранный гражданин подлежит передаче, а приговор иностранного суда в отношении российского гражданина — признанию и приведению в исполнение при наличии правового основания и отсутствии обстоятельств, им препятствующих (оснований к отказу).

Основаниями к отказу в передаче гражданина иностранного государства (все они являются условными) согласно ст. 471 УПК РФ могут служить:

1) невозможность исполнения наказания в иностранном государстве, обусловленная:

• непризнанием по закону иностранного государства ни одного из деяний, за которые осуждено лицо, преступлением. В такой ситуации едва ли можно ожидать, что приговор российского суда будет исполнен в этом государстве,
• истечением срока давности исполнения наказания или наличием иных обстоятельств, которые по закону иностранного государства препятствуют исполнению приговора,
• непризнанием судом (или другим компетентным органом иностранного государства) приговора российского суда либо его признанием без установления порядка и условий отбывания наказания. Последнее необходимо, поскольку в силу различия уголовного и уголовно-исполнительного закона в отсутствие такой конкретизации назначенное судом иностранного государства наказание фактически неисполнимо. Однако это основание не всегда применимо, поскольку законом иностранного государства может быть предусмотрено принятие такого решения уже после фактической передачи осужденного,
• несопоставимостью условий и порядка отбывания наказания в иностранном государстве, т.е. наличием таких различий между этими условиями и порядком в России и в иностранном государстве, которые не позволяют достичь целей наказания. Имеется в виду как чрезмерная мягкость, так и чрезмерная суровость этих условий, нарушающие принцип справедливости наказания в его отечественном понимании. По этому основанию может быть также отказано в передаче, если предельный срок наказания по законодательству иностранного государства несопоставим с назначенным российским судом сроком;

2) наличие у осужденного постоянного места жительства в России. По смыслу закона, в этом случае с учетом целей института передачи она может быть нецелесообразна;

3) непредставление ни осужденным, ни иностранным государством гарантий исполнения приговора в части гражданского иска. Гарантии исполнения наказания в виде штрафа не требуются. Такими гарантиями могут служить любые гражданско-правовые обеспечения (залог, поручительство, банковская гарантия и др.);

4) недостижение согласия о передаче на предусмотренных международным договором условиях. Имеется в виду письменное согласие самого осужденного, а также согласие уполномоченных органов обоих государств на передачу лица в конкретном случае. С российской стороны таким уполномоченным органом является Генеральная прокуратура РФ.

Основанием для отказа в признании и исполнении решения иностранного государства для передачи России российского гражданина для исполнения наказания может служить только невозможность исполнения наказания в Российской Федерации, обусловленная:

• непризнанием по российскому законодательству ни одного из деяний, за которые осуждено лицо, преступлением;
• истечением срока давности исполнения наказания или наличием иных обстоятельств, которые по российскому закону препятствуют исполнению приговора.

2. Процессуальный порядок рассмотрения судом вопросов, связанных с передачей лица для отбывания наказания. Виды решений суда. Передача гражданина для отбывания наказания в государстве принадлежности (как осужденного к лишению свободы российским судом гражданина иностранного государства в государство его гражданства, так и российского гражданина, осужденного судом иностранного государства и передаваемого Российской Федерации для отбывания наказания) осуществляется на основании решения суда. Это решение в свою очередь может быть основано на:

• представлении ФСИН;
• обращении осужденного (его представителя);
• обращении компетентных органов иностранного государства.

Рассмотрение представления или обращения о передаче лица осуществляется судом в порядке, установленном для разрешения вопросов, подлежащих рассмотрению при исполнении приговора.

Вопрос о передаче осужденного российским судом к лишению свободы гражданина иностранного государства для отбывания наказания в государство его гражданства рассматривается судом, постановившим приговор. Вопрос о признании, порядке и условиях исполнения приговора суда иностранного государства, которым осужден российский гражданин, передаваемый для отбывания наказания в Российскую Федерацию, разрешается судом, к подсудности которого относится совершенное им преступление (с учетом его квалификации по УК РФ и места последнего проживания осужденного в России).

Решение выносится судьей единолично в ходе судебного заседания. Заявитель (ФСИН, осужденный или его представитель либо компетентный орган иностранного государства) заблаговременно извещается о месте и времени судебного заседания. Представитель ФСИН или компетентного органа вызывается в заседание. Осужденный по умолчанию в судебном заседании не участвует, однако вправе не позднее чем через 10 дней с момента получения извещения заявить об этом ходатайство. При наличии такого ходатайства суд обязан обеспечить участие осужденного, но вправе избрать его форму — непосредственно либо через видеоконференц-связь.

По результатам рассмотрения вопроса о передаче суд вправе вынести одно из следующих постановлений:

• о передаче иностранного гражданина для отбывания наказания в государство его гражданства, либо о признании, исполнении и условиях исполнения в РФ приговора иностранного государства в отношении российского гражданина. Как уже отмечено выше, без определения таких условий исполнения приговора иностранного государства его признание бессмысленно, так как оно все равно не может быть в реальности исполнено;
• об отказе в таких передаче либо признании и исполнении;
• об отложении рассмотрения вопроса о передаче ввиду неполноты либо отсутствия необходимых сведений. При этом суд запрашивает необходимые сведения;
• об оставлении обращения осужденного без рассмотрения ввиду неполноты либо отсутствия необходимых сведений и о направлении его в компетентный орган РФ для сбора необходимой информации (ч. 2 ст. 470 УПК РФ).

В случае принятия судом решения о признании, исполнении и условиях исполнения приговора иностранного суда в отношении российского гражданина суд должен определить наиболее близкую по существу норму УК РФ, предусматривающую ответственность за совершенное лицом деяние, и указать ее в постановлении. Суд также указывает вид и срок подлежащего отбытию наказания. Если российский закон предусматривает меньший максимальный срок лишения свободы, чем иностранный закон, суд определяет в качестве наказания максимальный срок по УК РФ, а если лишение свободы российским законом вообще не предусмотрено — устанавливает наиболее подходящий иной вид наказания. Назначить более строгое наказание, нежели по приговору иностранного государства, суд, разумеется, тоже не может.

Новейшие формы международной правовой помощи

Выше были рассмотрены традиционные формы международного сотрудничества по уголовным делам. Как уже отмечалось, в настоящее время имеются определенные основания говорить о тенденции формирования некоторых новых форм международного сотрудничества.

Наиболее очевидны формы, обусловленные использованием в рамках правовой помощи современных технических средств. Например, использование видеоконференц-связи; отслеживание информации, передаваемой по телекоммуникационным сетям (сети «Интернет»); и др. Может показаться, что с процессуальной точки зрения подобные нововведения не имеют значения, однако на самом деле их внедрение поднимает целый ряд процессуальных проблем. В частности, при производстве процессуальных действий в рамках международной правовой помощи с использованием систем видео-конференц-связи, когда, допустим, свидетель находится за рубежом, а допрашивающий его следователь — в России, возникает вопрос применимого к таким действиям права. Пока еще этот вопрос не нашел разрешения ни на теоретическом, ни на нормативно-правовом уровне.

Тем не менее, конечно, более значимо появление новых форм правовой помощи, ставшее возможным в результате унификации процессуальных институтов различных государств. Одной из наиболее интересных форм такого характера является международный розыск, арест и конфискация нажитых преступным путем имущества и доходов. Эта мера предполагает принятие указанных мер непосредственно на основании поручений судов зарубежных стран, а также передачу этого имущества уполномоченным органам иностранного государства для использования в целях возмещения причиненного преступлением вреда. Принципиально новым этот институт делает то обстоятельство, что в остальных случаях промежуточные решения обеспечительного характера судов одного государства по общему правилу не исполняются другим государством, т.е. не подлежат самостоятельному признанию и приведению в исполнение судебными органами последнего.

В рамках сотрудничества по данному вопросу принят ряд междуна-родных документов, важнейший из которых — Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. Однако практическая реализация этой формы правовой помощи затрудняется (небезосновательными) опасениями государств касательно чрезмерного ограничения собственного суверенитета. В меньшей степени эти опасения характерны для стран — членов ЕС, являющихся своего рода «идеальной площадкой» для реализации соответствующих глобальных инициатив, где для решения данного вопроса был разработан специальный процессуальный институт — так называемый Европейский ордер о конфискации (EFO, European Freezing Order1). Этот документ может быть издан судом одного из государств — членов Евросоюза и, по сути, подлежит признанию и исполнению судом государства, в котором находятся арестуемое имущество или обеспечиваемые доказательства (с процессуальной точки зрения, такой суд должен в отсутствие оснований к отказу в исполнении ордера издать соответствующий судебный акт, предусмотренный законодательством государства-адресата).

И здесь мы подходим к вопросу непосредственного сотрудничества государств в рамках расследования преступлений, которое можно считать наиболее принципиальным нововведением последних десятилетий. Например, рядом международных соглашений1 предусмотрено создание межгосударственных следственных групп. Но важнейшей новеллой является именно совместное формирование различными государствами общих процессуальных институтов, направленных на сотрудничество по уголовным делам. Одним из наиболее ярких примеров такого института является разработанный в рамках Европейского Союза европейский ордер на арест (EAW, European Arrest Warrant).

Этот документ может быть издан компетентным органом любого из государств-участников, после чего содержащееся в нем решение о задержании лица любым из таких государств подлежит непосредственному исполнению. При этом достаточно одного только ордера, какие-либо иные документы (например, процессуальные основания) к нему прилагать не требуется. Предусмотрена упрощенная процедура выдачи задержанного лица государству, издавшему ордер. Перечень оснований к отказу в выдаче существенно сокращен и включает лишь амнистию по закону страны задержания, нарушение принципа non bis in idem и недостижение лицом возраста уголовной ответственности в стране задержания.

Следует иметь в виду, что появление института европейского ордера на арест не в последнюю очередь связано с тем, что традиционные механизмы выдачи (экстрадиции) стали не эффективными во взаимодействии между европейскими государствами, входящими в так называемую Шенгенскую зону и упразднившими на основании Шенгенских соглашений пограничный контроль на своих границах. Громоздкие процедуры запросов о выдаче просто не в состоянии «угнаться» за подлежащим уголовному преследованию лицом, которое может свободно перемещаться из страны в страну внутри Европейского Союза. В то же время применение института европейского ордера на арест выявило и некоторые проблемы, связанные с соблюдением прав и свобод граждан (права не быть выданным государству, гражданином которого человек не является; прав, связанных с запретом «двойного вменения» и обеспечением принципа ne bis in idem; права на юридическую помощь, на возмещение вреда в случае незаконного заключения под стражу и др.). Решением этих проблем сейчас озабочены власти Евросоюза.

Помимо европейского ордера на арест, в ЕС появились и другие схожие по смыслу и целям институты. Так, европейский ордер на получение доказательств (EEW, European Evidence Warrant2) поначалу заменил внутри стран Евросоюза традиционные механизмы международной правовой помощи, связанные с собиранием доказательств. Если иное не установлено государством, ордер направляется напрямую от запрашивающего органа лицу, которое может его исполнить (получить необходимые материалы или информацию). По общему правилу ордер подлежит исполнению в течение 30 дней без каких-либо дальнейших формальных процедур; такие процедуры осуществляются, только если адресат запроса сочтет необходимым отказать в исполнении ордера, что возможно по ограниченному перечню оснований. Однако данный европейский механизм так и не удалось полноценно воплотить в жизнь. В рамках дальнейшего упрощения сотрудничества уполномоченных органов стран — членов Евросоюза по уголовным делам и европеизации уголовного судопроизводства его заменил институт Европейского ордера на производство следственных действий (EIO, European Investigation Order), имплементация которого должна завершиться до 22 мая 2017 г. Отличительной чертой данного документа является возможность детального указания запрашивающим лицом конкретных процессуальных мероприятий, подлежащих осуществлению, и процедуры их проведения.

В связи с этим можно говорить о появлении принципиально нового подхода к международной правовой помощи, призванного преодолеть проблемы длительности и громоздкости процедур сотрудничества. В то же время формирование подобных институтов за рамками надгосударственных образований типа ЕС существенно осложнено тем, что на современном этапе их непросто совместить с принципом государственного суверенитета. Даже простое использование новых форм, предусматривающих непосредственное сотрудничество без стандартных длительных процедур правовой помощи (таких как межгосударственные следственные группы), сталкивается с серьезными затруднениями. Так, например, Российская Федерация либо не ратифицировала соответствующие международные соглашения, либо ратифицировала с оговорками и заявлениями относительно такого сотрудничества. Помимо прочего, имеющийся опыт ЕС по внедрению новейших форм международной правовой помощи также пока не выглядит безупречным и демонстрирует немалые трудности, с которыми сталкиваются европейские страны.