Пересмотр судебных решений по новым или вновь открывшимся обстоятельствам

Понятие и сущность пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Его соотношение с иными видами пересмотра.

1. Институциональная постановка проблемы. Рассмотренные выше различные формы проверки судебных решений вышестоящими инстанциями (апелляционное, кассационное и надзорное производства) имеют своей целью исправление допущенных нижестоящими судами погрешностей и нарушений при установлении фактов или применении права или, иначе говоря, исправление судебных ошибок: неправильного применения норм уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона, ошибочного толкования фактических обстоятельств и т.д. Иной характер носит институт пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. В отличие от остальных проверочных инстанций эта стадия уголовного процесса призвана разрешить ситуации, когда суд действовал правильно, но состоявшееся решение все равно в конечном счете оказывается, как выясняется, незаконным и несправедливым.

Это возможно, если при рассмотрении дела не были учтены некие существенные для него обстоятельства, о которых суд, рассматривавший дело, по независящим от него причинам не знал и не мог знать. В отличие от похожего основания к пересмотру решения суда в апелляционном порядке (несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела) здесь такие обстоятельства не были учтены судом в силу объективных причин, а не по причине какого-либо упущения (допустим, необоснованного отказа в удовлетворении ходатайства или нежелания проверить доказательство). Эти обстоятельства либо не существовали на момент постановления приговора (например, потерпевший, здоровью которого был причинен тяжкий вред, после постановления приговора от полученных повреждений скончался), либо, хотя и существовали, не явствуют из материалов дела и суд не мог в обычных обстоятельствах про них узнать (например, в дальнейшем установлено, что свидетель дал по делу ложные показания).

Таким образом, создается достаточно парадоксальная ситуация. С одной стороны, приговор (иное итоговое решение) постановлен без учета принципиально важных обстоятельств, которые кардинально изменили бы его существо, если бы были учтены. С другой стороны, суд действовал абсолютно правильно и не допустил никаких нарушений. В отечественной науке поэтому уже давно ведутся споры о том, можно ли в таких обстоятельствах говорить о судебной ошибке или нет. Однако в любом случае подобное судебное решение не может расцениваться как справедливый акт правосудия и подлежит исправлению (отмене).

Кроме того, речь в данном случае идет не только и не столько о проверке тех или иных судебных решений вышестоящим судом (как в иных инстанциях), сколько о возобновлении производства по уголовному делу. Следовательно, к этому моменту производство должно быть уже прекращено (завершено) итоговым процессуальным решением. Речь чаще всего идет о приговоре, но таковым может быть и постановление о прекращении уголовного дела или, допустим, постановление суда о применении принудительной меры медицинского характера. Поэтому для исправления или отмены промежуточных судебных решений данный способ пересмотра по общему правилу применяться не должен — его логика направлена именно на возобновление уголовных дел в целом (производства по ним).

2. Исторические и сравнительно-правовые корни института. Еще с древнеримских времен практически во всех правовых системах существуют специальные процессуальные институты, призванные решить отмеченную выше проблему. Классическим вариантом можно назвать французскую ревизию (revision), существующую примерно с XVI в. и предусмотренную сегодня действующим УПК Франции 1958 г.: пересмотр окончательного решения по уголовному делу в пользу лица, признанного виновным, если после осуждения возникает новое или обнаруживается неизвестное суду на момент рассмотрения дела обстоятельство, устанавливающее невиновность осужденного либо порождающее сомнение в его виновности. Именно такая концепция преобладает в большинстве стран — ревизия только in favorem (в пользу осужденного). Во французской доктрине принято говорить, что в отличие от традиционной кассации, где речь идет об исправлении существенных ошибок в толковании права (ошибки в праве), ревизия представляет собой исправление разного рода фактических ошибок, связанных с появлением ранее не известных суду обстоятельств (ошибки в факте). В то же время, отдавая дань доктринальной эстетике такого противопоставления, где-то не лишенного смысла, его нельзя не признать весьма условным, особенно после того, как в порядке ревизии5 во Франции стали пересматриваться уголовные дела на основании решений ЕСПЧ (нередко принимаемых все-таки по правовым основаниям). Кроме того, как отмечено выше, само понятие «ошибки» применительно к данному виду пересмотра приговоров и иных судебных решений не всегда выглядит бесспорным.

Схожая с французской ревизией концепция была закреплена отечественным законодателем в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., хотя и получила наименование, более близкое немецкому «возобновлению дел» (Wiederaufnahme eines Verfahrens)\ Устав предусматривал возможность возобновления дела в связи с «открытием доказательств невинности осужденного или понесения им наказания по судебной ошибке, свыше меры содеянного». Однако кроме этого, основаниями к возобновлению производства могли быть фальсификация доказательств по делу либо преступные действия судьи, т.е. в этих случаях пересмотр возможен был не только в пользу осужденного.

Советский уголовный процесс в целом воспринял данную концепцию, но закрепленный в УПК РСФСР институт возобновления дела по так называемым вновь открывшимся обстоятельствам уже не ограничивал reformatio in pejus (поворот к худшему) случаями преступлений против правосудия (преступные злоупотребления следователей и судей, заведомо ложные показания и заключения свидетелей и экспертов и т.п.), допуская его при наличии любых «обстоятельств, неизвестных при постановлении приговора или определения, которые доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено».

Исходя из этих формулировок советская наука уголовного процесса разрабатывала концепцию оснований к возобновлению уголовного дела, разграничив новые (не существовавшие) и вновь открывшиеся (существовавшие, но неизвестные суду) обстоятельства. Критерию неизвестности обстоятельств суду (не были и не могли быть известны) уделялось большое внимание, он рассматривался как фактор, отграничивающий эту процедуру от надзорного производства, с учетом того, что в порядке надзора дело по УПК РСФСР 1960 г. могло пересматриваться не только по правовым, но и по фактическим основаниям. Иначе говоря, в том случае, когда то или иное обстоятельство не было, но могло быть известно суду при более тщательном рассмотрении дела, о чем можно судить по его материалам (заявлено, но отклонено ходатайство; не придано значения информации, содержавшейся в показаниях, и т.п.), то уголовное дело должно было пересматриваться в порядке надзора. В том же случае, когда какое-то обстоятельство не было и не могло быть известно суду, никак не вытекая из материалов дела (после вступления приговора в силу появился человек, который якобы что-то видел, хотя о его существовании никто не знал ни в ходе расследования, ни в ходе рассмотрения дела судом и т.п.), уголовное дело должно было пересматриваться по вновь открывшимся обстоятельствам. Такое разграничение было особенно важно при оценке понятия «иных вновь открывшихся обстоятельств», которые требовалось отграничить от оснований пересмотра уголовного дела в порядке надзора.

При этом советскую доктрину, достаточно четко определившую объем понятия «иных вновь открывшихся обстоятельств», более всего беспокоило отсутствие в законе понятия «новых обстоятельств», т.е. обстоятельств, возникших уже после вступления приговора в законную силу. Такие обстоятельства доктрина отказывалась трактовать в качестве «вновь открывшихся», поскольку они не «открывались», тем более «вновь», а впервые возникали (появлялись), будучи новыми. Хрестоматийным примером являлась смерть потерпевшего, наступившая в результате преступления, но уже после вступления приговора в законную силу (при его постановлении потерпевший, допустим, еще находился в коме). Речь в данном случае шла не только об отсутствии какой-либо ошибки суда, но и о том, что данное обстоятельство просто не существовало на момент рассмотрения дела.

3. Особенности современного регулирования. При принятии действующего УПК РФ законодатель откликнулся на озабоченность советской доктрины отсутствием понятия «новых обстоятельств» и предусмотрел два типа оснований возобновления уголовного дела: 1) новые и 2) вновь открывшиеся. Сам способ пересмотра стал именоваться сложнее: возобновление производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК РФ). При этом специфика оснований к пересмотру судебного решения по новым и вновь открывшимся обстоятельствам обусловливает целый ряд особенностей современного российского подхода к данному институту, который в основном сохраняет преемственность с советским регулированием.

Прежде всего, так как речь идет о пересмотре вступивших в законную силу окончательных судебных решений и преодолении принципа res judicata, этот вид пересмотра относится к экстраординарным. Поскольку здесь возникает риск нарушения принципа non bis in idem (недопустимо подвергать оправданного или осужденного повторному уголовному преследованию за то же деяние с возможностью изменения его положения в худшую сторону), законодатель обставляет данную процедуру значительными ограничениями, в том числе по кругу оснований, по субъектам, уполномоченным его инициировать. Кроме того, здесь отсутствует свобода обжалования, предусмотрена сложная многоступенчатая процедура и т.д. Показательно, что эти ограничения гораздо значительнее, нежели в гражданском или арбитражном процессе, где преодоление принципа res judicata хоть и нежелательно, но угрожает лишь стабильности гражданского оборота и правовой определенности положения его участников.

Далее, для пересмотра дела по новым и вновь открывшимся обстоятельствам необходимо наличие особых оснований — тех самых новых либо вновь открывшихся обстоятельств. Эти основания в течение долгого времени характеризовались классической европейской доктриной не столько как правовые, сколько как фактические, что уже отмечалось выше применительно к французскому праву. Сегодня такая оценка поколеблена, по крайней мере отчасти — применительно к некоторым из недавно появившихся «новых» оснований. Но основания возобновления уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в любом случае не имеют ничего общего с кругом оснований к пересмотру дела в иных проверочных инстанциях, который хотя и различается по объему от инстанции к инстанции, но имеет концептуально единый (и совершенно иной, чем здесь) характер.

В связи с тем, что проверке чаще всего подлежат все-таки именно фактические обстоятельства, требуется их установление, а значит, процедура не может сводиться исключительно к изучению одних лишь материалов уголовного дела. Отсюда двухэтапность производства, которое включает элементы досудебного (расследование) и судебного производств.

Поскольку возникнуть или выявиться такие фактические обстоятельства могут в любой момент, этот способ пересмотра следует считать внеинстанционным. Иными словами, к нему можно прибегнуть в любой момент после вступления приговора в законную силу, минуя иные стадии, например, после апелляционного или после кассационного рассмотрения. Если же основания к возобновлению дела выявляются до вступления приговора в силу, на стадии апелляционного рассмотрения либо до истечения срока на него, новые либо вновь открывшиеся обстоятельства должны быть учтены в ходе апелляционного производства, что обусловлено его природой.

Специфика оснований определяет и ряд других особенностей института. Так, если по общему правилу участие судьи в рассмотрении дела нижестоящей инстанцией препятствует его участию в пересмотре того же решения (in propria causa nemo judex, никто не может быть судьей в собственном деле), то здесь это неприменимо, ибо судья никакой ошибки не допустил и в принципе не мог учесть обстоятельства, о самом существовании которых ему не было известно.

До недавнего времени институт возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (до 2002 г. — только вновь открывшихся) имел достаточно ограниченное применение. Сегодня, впрочем, в связи с расширением круга оснований, которые включают в том числе решения Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ, данное производство встречается чаще. При этом изначально институт в полном соответствии с классическими представлениями о нем3 создавался в первую очередь для пересмотра итоговых судебных актов по делу по вопросу о виновности лица и назначении ему наказания. Однако в последнее время с развитием института реабилитации и возмещения вреда (гл. 18 УПК РФ) все чаще объектом пересмотра в таком порядке становятся в российской судебной практике и промежуточные судебные акты (например, постановление о применении мер пресечения, о продлении сроков содержания под стражей4) либо приговор в части иных вопросов, подлежащих разрешению при его постановлении (например, вопроса о конфискации имущества, судьбе вещественных доказательств и т.д.).

4. Соотношение с иными видами пересмотра. На первый взгляд, отличия рассматриваемого института от иных видов пересмотра уголов-ных дел вполне ясны, но на деле возникает немало вопросов касательно его соотношения с ними, в особенности с производством в порядке надзора (а после реформы обжалования 2010 г., вероятно, и с кассационным производством). Дело в том, что на практике в России сложилось отношение к возобновлению уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств как к некоей «резервной», «компенсаторной» стадии, которая может быть использована при неприменимости или после исчерпания иных способов пересмотра уголовных дел. При этом вопреки классическому пониманию допускается использование данного механизма и для исправления ошибок сугубо правового характера, если иным способом устранить их не представляется возможным.

Такой подход получил развитие во многом с подачи Конституционного Суда РФ, который еще в период действия УПК РСФСР 1960 г., решая вопрос о том, каким образом могут исправляться судебные ошибки, допущенные Президиумом Верховного Суда РФ, с исчезновением ранее исправлявших их общесоюзных судебных инстанций (на уровне СССР), воспользовался понятием «иных вновь открывшихся обстоятельств» в расширительном смысле и признал возможность пересмотра уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам по любым основаниям, если не осталось иных инстанционных способов исправления судебной ошибки (Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. № 4-П). Этим решением он, по сути, разрушил классическую советскую доктрину разграничения оснований пересмотра уголовных дел в порядке надзора и оснований возобновления уголовных дел по «иным» вновь открывшимся обстоятельствам.

Сегодня Конституционный Суд РФ также исходит из того, что для обеспечения справедливости судебных актов следует использовать любой доступный способ пересмотра. Уже после принятия УПК РФ он неоднократно прямо отмечал возможность использования института возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, «когда после исчерпания возможностей судебного надзора будет выявлена неправосудность приговора, явившаяся результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона». Подобное понимание вкупе с отсутствием закрытого перечня оснований к возобновлению дела по новым обстоятельствам (наличие понятия «иные новые обстоятельства») ведет к тому, что встречаются случаи пересмотра уголовных дел в порядке гл. 49 УПК РФ по надзорным, по существу, основаниям.

С точки зрения общечеловеческой справедливости это, наверное, правильно, однако с точки зрения правовой теории выглядит в высшей степени спорно. Это тем более спорно потому, что выработанная Конституционным Судом РФ концепция была во многом призвана решить конкретную проблему законодательного регулирования, ныне устраненную с принятием Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ (пересмотр постановлений Президиума Верховного Суда). Кроме того, в условиях допустимости поворота к худшему в рамках возобновления производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам важно не позволить органам уголовного преследования и суду устранять их собственные ошибки и нарушения путем применения института, в свое время задуманного, как мы убедились, с совершенно иными целями.

Поэтому было выработано некое компромиссное решение: использование этого института в качестве «резервного» механизма устранения дефектов судебных актов иногда возможно, однако такое «дополнительное» его использование не может влечь ухудшения положения обвиняемо-го. Кроме того, суды также стараются преодолеть излишнее смешение институтов пересмотра по новым и вновь открывшимся обстоятельствам с иными видами пересмотра вступивших в законную силу решений. Так, Верховный Суд РФ пояснил, что новые или вновь открывшиеся обстоятельства не могут составить основания к отмене судебного акта в кассационном производстве. Нельзя также не обратить внимания, что Конституционный Суд РФ все свои решения о «резервном» характере возобновления уголовных дел ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств принял еще до 1 января 2013 г., когда вступил в силу Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ, т.е. в момент их принятия закон не предусматривал каких-либо иных инстанционных возможностей пересмотра решений Президиума Верховного Суда РФ. Сегодня такая возможность появилась (п. 5 ч. 3 ст. 412.1 УПК РФ), поэтому дальнейшая эволюция судебной практики в этом отношении остается неопределенной. По крайней мере нет никаких формальных препятствий для восстановления классических для нашего права подходов разграничения оснований для пересмотра уголовных дел в порядке надзора и оснований их возобновления по новым (вновь открывшимся) обстоятельствам, размывание которых началось с Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. № 4-П.

Основания к возобновлению производства по делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств

1. Понятие и виды вновь открывшихся обстоятельств. Понятие и закрытый перечень вновь открывшихся обстоятельств приведены в ч. 2, 3, 5 ст. 413 УПК РФ. Это связанные с преступлениями участников процесса против правосудия обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду, а именно:

1) заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта; подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов; заведомая неправильность перевода;

2) преступные действия дознавателя, следователя или прокурора при расследовании данного уголовного дела;

3) преступные действия судьи при рассмотрении данного уголовного дела.

Очевидно, что применительно к последнему обстоятельству говорить о его неизвестности суду можно лишь условно, подразумевая под «судом» правосудие в целом.

Условием пересмотра уголовного дела по первым двум основаниям является существенность соответствующих обстоятельств. Они составляют основание к пересмотру, только если повлияли или могли повлиять на существо состоявшегося судебного решения (приговора) и, соответственно, вынесенный без их учета судебный акт является незаконным, необоснованным или несправедливым. Это корреспондирует с пониманием Европейского суда по правам человека, который в качестве оснований к пересмотру указывает «доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства». В отношении третьего основания — преступных действий суда — этого условия не требуется, поскольку судебное решение в таком случае порочно и незаконно независимо от своей правильности по существу. Оно как минимум не соответствует требованиям транспарентности правосудия и не обеспечивает должного доверия к нему граждан.

Любое из вновь открывшихся обстоятельств должно быть установлено вступившим в законную силу приговором суда либо определением или постановлением суда или следователя, дознавателя о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему в материально-правовом смысле основанию (истечение срока давности, амнистия и помилование и т.д.). Одних только обоснованных сомнений в правильности, например, заключения эксперта или показаний свидетеля недостаточно.

Такое ограничение вызывает некоторые проблемы на практике, например, в случаях приостановления уголовного дела в отношении того же свидетеля или эксперта, скрывшихся от следствия. Кроме того, возникает проблема соотношения этой нормы с положениями о пре-юдициальности судебного акта. Чтобы инициировать пересмотр дела по данным основаниям, необходимо сначала добиться возбуждения уголовного дела в отношении допустившего злоупотребление участника процесса. Но при наличии вступившего в законную силу судебного решения, которым соответствующие показания, заключение, перевод и прочее признаны a priori достоверными, это в высшей степени затруднительно. Этот вопрос ставился на рассмотрение Конституционного Суда РФ, однако ответа пока не получил. В то же время в целом подобное ограничение неизбежно: не будь его, фактически была бы возможна бесконечная переоценка доказательств по уже разрешенному уголовному делу.

2. Понятие и виды новых обстоятельств. Это обстоятельства, неизвестные суду на момент вынесения судебного решения и которые либо:

а) исключают преступность и наказуемость деяния, либо

б) подтверждают наступление в период рассмотрения дела судом или после него новых общественно опасных последствий деяния, являющихся основанием для предъявления более тяжкого обвинения. Такие последствия не должны наступать до рассмотрения дела судом, так как в этом случае налицо было бы восполнение неполноты предварительного расследования.

Примерный (не исчерпывающий) перечень таких обстоятельств закреплен в ч. 2, 4 ст. 413 УПК РФ:

1) признание Конституционным судом РФ примененного в данном деле закона не соответствующим Конституции РФ. Сюда можно отнести и иное, нежели примененное в конкретном уголовном деле, конституционно-правовое толкование закона этим Судом. Важно, что право на пересмотр возникает у всех лиц, к которым был применен такой закон, а не только у заявителя по жалобе в Конституционный суд РФ;

2) установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом уголовного дела, связанное с применением не соответствующего положениям Конвенции федерального закона или иными нарушениями положений Конвенции.

Здесь возникает вопрос, относится ли к основаниям пересмотра любое нарушение или только такое, которое повлекло постановление неправосудного приговора. На первый взгляд нарушение, например, ст. 5 Конвенции (незаконное заключение под стражу) не должно влечь пересмотра приговора и возобновления производства по делу, поскольку не затрагивает его существа. Однако, как отмечалось выше, сегодня возобновление дела по новым обстоятельствам иногда производится в практике в отношении не только приговоров, но и промежуточных судебных решений, в том числе о заключении под стражу (хотя насколько это необходимо и обусловлено природой рассматриваемого института — большой вопрос). В любом случае вопрос о возобновлении производства по данному основанию должен решаться в зависимости от обстоятельств уголовного дела, влияния допущенного нарушения Конвенции на его рассмотрение по существу, стадии процесса, в которой дело находится (если речь идет не об итоговом судебном решении — приговоре и т.п.).

На практике данное основание вообще толкуется расширительно, в частности, Конституционный Суд РФ допустил пересмотр судебного акта на основании Суждения Комитета по правам человека — органа, призванного обеспечить соблюдение Международного пакта о гражданских и политических правах;

3) наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (например, смерть потерпевшего, наступившая в результате преступления после вступления приговора в законную силу);

4) иные новые обстоятельства. С учетом вышеизложенного, речь здесь только об устраняющих преступность или наказуемость деяния либо иным образом улучшающих положение осужденного (оправданного) обстоятельствах.

Как видно, наименование «новые» (применительно к обстоятельствам) отличается значительной долей условности. По существу, закон или действия правоприменительных органов не соответствовали Конституции РФ либо Конвенции о защите прав человека и основных свобод уже на момент их применения либо совершения, т.е. до вынесения судебного решения по делу. Как Конституция, так и Конвенция являются составной частью правовой системы РФ, и суд, строго говоря, не может считаться неосведомленным об их содержании. Применительно к нарушению предусмотренных Конвенцией гарантий надлежащей процедуры, обеспечивающей справедливое судебное разбирательство, ситуация во многом сходна с преступными действиями судьи, следователя и т.д., отнесенными законодателем к вновь открывшимся обстоятельствам. В то же время не предполагается, что рассматривающий дело судья является специалистом в международном и конституционном праве; кроме того, он фактически не имеет возможности прямого применения этих актов. Отсюда такое законодательное решение.

Все новые обстоятельства можно подразделить на юридические (первые два основания) и фактические (остальные). Как уже отмечалось, первые составляют относительно новую подгруппу, не во всем соответствующую природе рассматриваемого института. По сути, они причислены к основаниям пересмотра именно в рамках рассматриваемой процедуры в значительной мере потому, что к основаниям отмены или изменения судебного акта в рамках какой-либо иной формы пересмотра отнесены быть не могут, хотя, конечно, есть и определенное сходство их с другими основаниями (например, возможность появления в любой момент).

Применительно к этой группе оснований наиболее заметно проявляется смешение с кассационным и надзорным производствами. Так, в случаях установления Европейским судом по правам человека тех или иных нарушений ст. 6 Конвенции о защите прав человека, закрепляющей основные процессуальные гарантии справедливого судебного разбирательства, российские суды одновременно указывают на соответствующее новое обстоятельство и отмечают существенное нарушение прав обвиняемого. В этой связи еще раз подчеркнем уже отмеченную недопустимость восполнения пробелов предварительного расследования с использованием данного механизма. Если, например, правоохранительные органы своевременно не выявили дополнительных эпизодов преступления, но могли это сделать при надлежащем расследовании, такие эпизоды не составляют нового обстоятельства.

Проблема поворота к худшему при пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Сроки пересмотра

Итак, при пересмотре вступившего в законную силу судебного решения всегда встает вопрос обеспечения прав обвиняемого и риска нарушения принципа non bis in idem (недопустимость подвергать оправданного или осужденного повторному уголовному преследованию за то же деяние с возможностью изменения его положения в худшую сторону). В связи с этим особое значение приобретает вопрос об основаниях и сроках, в течение которых возможен такой пересмотр.

Что касается оснований возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, то по действующему законодательству их следует разделять на две категории:

1) основания, допускающие пересмотр уголовного дела в сторону, как улучшающую, так и ухудшающую положение обвиняемого. К ним относятся: а) все вновь открывшиеся обстоятельства, б) новые обстоятельства в виде наступления в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (п. 2' ч. 4 ст. 413 УПК РФ);

2) основания, допускающие пересмотр уголовного дела только в сторону, улучшающую положение обвиняемого. К ним относятся новые обстоятельства в виде: а) признания Конституционным судом РФ примененного в данном деле закона не соответствующим Конституции Российской Федерации, б) установления Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в) иных новых обстоятельств.

Что касается сроков возобновления уголовного дела, то здесь также отчетливо проявляется принцип благоприятствования защите (favor defensionis), причем это характерно для уголовного процесса еще со времен Древнего Рима. А именно пересмотр приговора в пользу осужденного не ограничен какими-либо сроками и возможен даже после его смерти (ч. 1, 2 ст. 414 УПК РФ).

Пересмотр же в сторону, ухудшающую положение осужденного или оправданного, возможен, во-первых, только в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, а во-вторых, не позднее одного года с момента обнаружения (открытия) оснований к пересмотру. Таким моментом считается день вступления в силу приговора, которым установлено соответствующее преступление против правосудия участника процесса (дача заведомо ложных показаний или заключения, преступные злоупотребления следователя или судьи и т.п.)3, а в случае с наступлением общественно опасных последствий либо «иных новых» обстоятельств — день подписания прокурором заключения о необходимости возобновления производства.

Моментом пересмотра для целей определения соблюдения этого срока является момент принятия судом к рассмотрению дела по вопросу о наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств (независимо от продолжительности дальнейшего производства).

Вообще вопрос о возможности ухудшения положения осужденного (оправданного) при пересмотре по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в высшей степени дискуссионный. В целом ряде государств в рамках подобных процедур он невозможен в принципе (например, во Франции, как упомянуто выше). Действующий УПК РФ изначально допускал его только в случаях преступлений против правосудия (т.е. по вновь открывшимся, но не по новым обстоятельствам). В этом случае поворот к худшему не вызывает вопросов, поскольку благоприятный для осужденного или оправданного приговор принят не на основании более или менее справедливого судебного разбирательства, а в силу подкупа или иных злоупотреблений, чаще всего совершенных самим обвиняемым (его доверенными лицами) как единственной заинтересованной в этом стороной.

Новые же обстоятельства, ухудшающие положение обвиняемого, сторона обвинения в принципе теоретически могла бы обнаружить и ранее — в таком случае она должна сама нести негативные последствия недостаточной эффективности своих действий. Однако Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 16 мая 2007 г. № 6-П счел такое правовое регулирование неконституционным, указав, что оно в ряде случаев делает невозможным исправление неправосудного решения, «не позволяя заинтересованным лицам добиваться установления реального размера причиненного вреда и в полном объеме получить моральную и материальную компенсацию этого вреда» и в ряде случаев фактически выводя охраняемые уголовным законом общественные отношения из сферы судебной защиты. Кроме того, такие нормы, по мнению Суда, «создают основу для неравенства при определении пределов ответственности и возмещения вреда в зависимости от того, в какой момент эти обстоятельства возникли и были установлены». В результате, хотя сам Суд не был при этом един в своем мнении, правовое регулирование приобрело современный вид. Поэтому сегодня вопрос о том, как здесь соотнести принципы правовой определенности, стабильности прав, non bis in idem, с одной стороны, и неотвратимости наказания, защиты прав потерпевшего, с другой — остается открытым. Не способствует правовой определенности и ряд недостатков законодательной техники (в частности, установление в ст. 414 УПК РФ правил определения начала течения годичного срока в том числе и для тех оснований, ухудшение положения обвиняемого по которым невозможно в принципе).

Порядок пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

1. Дифференциация порядка пересмотра. Как уже говорилось, сама процедура пересмотра судебных актов по данным основаниям довольно сложная и включает два основных этапа — досудебный (расследование) и судебный. Это неприменимо к пересмотру по новым обстоятельствам на основании решения Европейского суда по правам человека либо Конституционного Суда РФ, где действует порядок sui generis (особого рода), включающий исключительно судебное производство и не требующий расследования. Кроме того, если в первом случае пересмотру подлежат только итоговые судебные акты (прежде всего приговор суда) в связи с необходимостью возобновления производства по уголовному делу в целом (оно к этому моменту завершено), то во втором — в силу отмечавшейся выше эволюции российской судебной практики речь идет о пересмотре не только итоговых, но подчас и промежуточных судебных решений.

2. Досудебный этап. Единственным субъектом, уполномоченным возбудить производство ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств, по общему правилу является прокурор (ч. 1 ст. 415 УПК РФ).

Основание к инициированию производства не формализовано, это может быть обращение заинтересованного лица (гражданина) или должностного лица к прокурору с заявлением либо получение прокурором информации из иных источников, в том числе в ходе расследования и рассмотрения иных уголовных дел (ч. 2 ст. 415 УК РФ). При наличии обращения (заявления гражданина или должностного лица) прокурор по результатам его рассмотрения выносит постановление о возбуждении производства либо об отказе в его возбуждении. Последнее может быть обжаловано заинтересованными лицами.

Дальнейшая проверка в зависимости от основания возобновления производства по делу осуществляется в двух различных формах:

а) по вновь открывшимся обстоятельствам проводится «соответствующая проверка», по сути сводящаяся к истребованию копии приговора и справки о его вступлении в законную силу;

б) по новым обстоятельствам (кроме изъятых из общего порядка) проводится расследование этих обстоятельств. В этом случае прокурор направляет постановление и соответствующие материалы руководителю следственного органа для производства расследования таких обстоятельств. В ходе расследования допускается осуществление любых следственных и иных процессуальных действий по правилам УПК РФ (ч. 3, 4 ст. 415 УПК РФ).

По итогам проверки (расследования) прокурор либо направляет дело и материал проверки со своим заключением о наличии основания к возобновлению производства в суд, либо, если он не усматривает такого основания, выносит постановление о прекращении производства (ч. 1, 2 ст. 416 УПК РФ).

Важно, однако, что данное решение прокурора не носит окончательного характера. В конечном счете вопрос о наличии либо об отсутствии оснований к пересмотру дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам решает суд. Постановление прокурора о прекращении производства может быть обжаловано, и в этом случае вопрос будет рассматриваться тем же судом и, по сути, в том же порядке, что и заключение прокурора о наличии оснований к пересмотру. Соответственно, решение прокурора доводится до сведения заинтересованных лиц (ч. 3 ст. 416 УПК РФ). Правда, закон четко не устанавливает, кто входит в круг этих лиц (вероятно, заявитель, осужденный, оправданный), а также каков механизм «доведения до сведения» — направление копии решения прокурора либо ознакомление с материалами проверки по аналогии со ст. 217 УПК РФ. Практика идет скорее по первому пути, хотя Конституционный Суд РФ признал право заинтересованных лиц на ознакомление с материалом проверки.

3. Судебная проверка оснований к пересмотру. Далее суд рассматривает вопрос о наличии либо об отсутствии новых и вновь открывшихся обстоятельств. Суд в рамках этой процедуры ограничивается установлением факта их наличия либо отсутствия и не входит в рассмотрение самого уголовного дела по существу уже с их учетом. Решение вопроса о наличии или отсутствии новых или вновь открывшихся обстоятельств осуществляется ближайшей вышестоящей по отношению к суду, вынесшему приговор (определение, постановление), судебной инстанцией (кроме Президиума Верховного Суда РФ — он сам пересматривает свои судебные акты, так как какая-либо вышестоящая по отношению к нему инстанция отсутствует — ч. 1 ст. 417 УПК РФ).

Порядок рассмотрения аналогичен надзорному. Единственное отличие заключается в том, что на пересмотр приговоров мирового судьи районным судом не распространяется требование коллегиальности (ч. 3, 4 ст. 417 УПК РФ). Помимо этого, можно отметить некоторое своеобразие положения прокурора, который здесь в большей мере выполняет надзорную функцию, нежели поддерживает государственное обвинение.

По результатам пересмотра суд принимает решение либо об отмене приговора или иного итогового процессуального решения либо об отклонении заключения прокурора (в случае рассмотрения вопроса по жалобе на постановление прокурора о прекращении производства — о признании такого постановления законным и об отклонении жалобы).

Отменяя приговор по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, суд может либо направить дело на новое рассмотрение с необходимой судебной стадии (подготовки, первой, апелляционной, кассационной инстанций) или возвратить прокурору, либо прекратить его (ст. 418 УПК РФ). Однако суд не может изменить приговор, постановить новый приговор, поскольку установленные им новые или вновь открывшиеся обстоятельства не были предметом рассмотрения суда первой инстанции.

В случае установления этих обстоятельств дальнейшее производство по делу осуществляется по общим правилам (ст. 419 УПК РФ), в том числе применительно к ограничению поворота к худшему.

В целом правовое регулирование процедуры возобновления уго-ловных дел ввиду новых (вновь открывшихся) обстоятельств отличается некоторой пробельностью, многие вопросы решаются по аналогии закона. Не установлены сроки досудебных проверки или расследования, процессуальные формы ряда действий. Нет норм о правовом положении лиц, участвующих в деле, — их права и обязанности определяются также по аналогии и исходя из общих начал уголовного судопроизводства. С одной стороны, все это создает для правоприменителя ряд проблем и не всегда способствует эффективности правосудия. С другой стороны, следует учитывать, что данный институт рассматривается как экстраординарный, т.е. применяемый в очень редких случаях и не являющийся эффективным способом защиты процессуальных прав (он создан не для этого), что в значительной мере объясняет не слишком детальный уровень процессуального регулирования. Возможно, законодатель исходит из того, что чрезмерно подробная регламентация возобновления уголовных дел ввиду новых (вновь открывшихся) обстоятельств может быть неправильно воспринята участниками процесса как некая дополнительная возможность проведения повторного расследования и судебного разбирательства по делу, по которому уже вступил в законную силу приговор суда. Это, конечно, также недопустимо.

4. Особенности пересмотра уголовных дел в связи с решениями Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека. Как было отмечено, пересмотр судебных актов в связи с влияющими на них решениями Европейского суда по правам человека и Конституционного суда РФ осуществляется по специальной процедуре.

Поскольку здесь не требуется установление никаких дополнительных обстоятельств и сами основания к пересмотру носят юридический, а не фактический характер, проверка прокурора либо расследование здесь не требуются. Соответственно, отсутствует досудебный этап. Кроме того, процедура носит более централизованный характер в силу специфики соответствующих судебных органов, чьи решения являются основаниями пересмотра.

С учетом этого возобновление производства инициируется Председателем Верховного Суда РФ путем внесения представления в Президиум этого Суда. Важно, что по смыслу закона как внесение такого представления, так и возобновление производства по делу на его основании являются соответственно для Председателя и для Президиума Верховного Суда РФ обязательными. Подобное ограничение независимости судебной власти становится возможным с учетом норм конституционного и международного права.

В течение месяца с момента поступления представления по делу должно быть принято решение. Президиум Верховного суда РФ может отменить либо изменить судебные акты по делу в соответствии с состоявшимся решением Европейского суда по правам человека либо Конституционного Суда (ч. 5 ст. 415 УПК РФ). То есть здесь есть еще одна особенность процедуры — возможность не только отмены, но и изменения судебного акта (приговора или иного решения) непосредственно по итогам рассмотрения дела в Президиуме Верховного Суда РФ. Это опять же обусловлено правовым, а не фактическим, характером данных оснований к пересмотру: например, когда для применения нормы в соответствии с ее конституционно-правовым толкованием новое рассмотрение дела не требуется. Если же по делу установлено процессуальное нарушение (например, решением Европейского суда по правам человека установлено нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека), дело должно быть при наличии к тому оснований направлено на новое рассмотрение с соответствующей стадии.

Иначе говоря, здесь опять-таки возникает вопрос о существенности такого нарушения и его гипотетическом влиянии на пересматриваемое судебное решение — об автоматической (механической) отмене судебного приговора (иного судебного решения) речь идти не может. В каждом конкретном случае Президиум Верховного суда РФ обязан оценить наличие (отсутствие) оснований для пересмотра уголовного дела с точки зрения как интересов участников уголовного процесса, так и общей идеи правосудия. Скажем, в ситуации, когда Европейский суд по правам человека признал, что суд по уголовному делу не предоставил защите возможности предъявить свои доказательства или не выслушал ее доводы, приговор подлежит отмене и дело необходимо пересмотреть. Если же нарушение Конвенции выразилось, по мнению Суда, например, в ненадлежащем обустройстве скамьи подсудимых, то государство обязано не допускать впредь подобных нарушений, выплатить заявителю присужденную ему сумму, но повтор судебного процесса только для того, чтобы заново посадить подсудимого на образцово обустроенную скамью подсудимых (при отсутствии иных претензий) выглядел бы не только бессмысленным, но и представлял бы собой пародию на правосудие. Поэтому в данном случае в отмене приговора и пересмотре уголовного дела должно быть отказано.

К тому же следует учитывать, что если у Президиума Верховного Суда РФ возникли сомнения в том, насколько оценка тех или иных положений отечественного законодательства со стороны Европейского суда по правам человека соответствует российским конституционным ценностям, то он вправе обратиться за разъяснениями в Конституционный Суд РФ, решение которого по данному вопросу является обязательным. Кроме того, если Конституционный Суд РФ признал по запросу Президента РФ или Правительства РФ, что решение Европейского суда по правам человека не подлежит исполнению на территории РФ в силу его несовместимости с Конституцией РФ, то в таком случае уголовное дело также не может быть пересмотрено.