be5.biz

Курс уголовного процесса (Головко Л.В., 2017)

Этапы ординарного судебного разбирательства

  1. Подготовительная часть судебного разбирательства
  2. Судебное следствие
  3. Прения сторон и последнее слово подсудимого

Подготовительная часть судебного разбирательства

Данный этап судебного разбирательства (гл. 36 УПК РФ) следует отличать от стадии подготовки к судебному заседанию. Стадия подготовки к судебному заседанию — это самостоятельная стадия, предшествующая судебному разбирательству. Подготовительная часть судебного разбирательства — не самостоятельная стадия, а этап (элемент) стадии судебного разбирательства.

Цель подготовительной части судебного разбирательства — выяснить, можно ли в данном составе суда и иных участников процесса и с данным объемом доказательств рассматривать уголовное дело по существу. Таким образом, вопросы, требующие непосредственного исследования доказательств, в подготовительной части не решаются.

Для достижения указанной цели прежде всего суд должен выяснить явку участников процесса и определить возможность рассмотрения дела в отсутствие неявившихся участников. В проверке явки суду помогает секретарь судебного заседания, который докладывает о том, кто явился, а кто нет и по каким причинам (ст. 262 УПК РФ).

В частности, должно быть выяснено, не связана ли неявка участника процесса с неуведомлением или несвоевременным уведомлением лица о месте и времени судебного заседания, поскольку при наличии таких сведений рассмотрение дела по существу может привести к нарушению прав неявившихся участников.

Особое внимание следует обращать на установление личности подсудимого (ст. 265 УПК РФ), так как в практике были случаи, когда по ошибке вместо подсудимого в суд доставлялось иное лицо. Рассмотрение дела в отношении лица, не являющегося подсудимым, признается дисциплинарным проступком, умаляющим авторитет судебной власти и могущим повлечь прекращение полномочий судьи. Личность подсудимого устанавливается его опросом относительно анкетных данных и сличением с фотографией в документе, удостоверяющем личность.

Уголовное дело не может быть рассмотрено ранее семи суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения (акта, постановления) или постановления прокурора об изменении обвинения (ч. 2 ст. 265 УПК РФ). Это гарантия права обвиняемого иметь достаточное время для подготовки к защите. Однако обвинение может быть изменено и по результатам предварительного слушания (ч. 5 ст. 236 УПК РФ). В последнем случае отсчитывать семисуточный срок следует со дня вручения подсудимому копии постановления о назначении судебного заседания с новой формулировкой обвинения.

Существенно, что семисуточный срок, указанный в ч. 2 ст. 265 УПК РФ, не может быть уменьшен даже с согласия обвиняемого.

Состав суда должен представиться участникам процесса и разъяснить им возможность заявления отводу всему составу суда или отдельным судьям, секретарю судебного заседания, прокурору, а также рассмотреть и разрешить заявленные отводы (ст. 266 УПК РФ). Этой обязанностью суда обеспечивается право граждан на рассмотрение их дела законным составом суда (ст. 47 Конституции РФ, п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Суд должен уделять особое внимание обязанности разъяснять права участникам процесса (ст. 11, 16, 267—270 УПК РФ), не относиться к ней формально. Закон не случайно говорит о разъяснении, а не об уведомлении или оглашении прав участника. Участник процесса и в особенности подсудимый должен быть так проинформирован о содержании своих прав, чтобы понимать их значение и иметь реальную возможность ими пользоваться.

Наконец, суд должен разрешить заявленные ходатайства, связанные с истребованием доказательств и иными вопросами судебного разбирательства (ст. 271 УПК РФ). Ходатайства разрешаются непосредственно после их заявления. Практика отложения разрешения ходатайств как «преждевременно заявленных» не основана на законе.

В УПК РФ отсутствует явное указание на то, в какой последовательности суд должен совершать действия, указанные в гл. 36 Кодекса. Однако из содержания норм, включенных в эту главу, следует, что порядок их расположения в главе, т.е. порядок статей УПК РФ, в данном случае имеет нормативный характер и указывает на последовательность совершения действий судом. Иначе говоря, здесь мы сталкиваемся с тем редким в праве случаем, когда нормативным является не только содержание статей закона, но их расположение в законе, определяющее последовательность действий.

Нарушение установленной последовательности действий в подготовительной части судебного разбирательства приводит к нарушению прав участников процесса и способно поставить под сомнение законность приговора суда. Так, несвоевременное разъяснение прав переводчику (ст. 263 УПК РФ) приводит к нарушению права подсудимого на защиту, так как лишает его возможности своевременно заявить отвод или ходатайство.

Чтобы не забыть о каком-либо действии в подготовительной части судебного разбирательство, целесообразно заранее подготовить специальную табличку с перечнем необходимых действий в левой ее части и местом для записей — в правой. Тогда судья не только четко и последовательно проведет подготовительный этап судебного разбирательства, но и запишет данные об участниках процесса, которые понадобятся для составления приговора.

Суд принимает решения в ходе подготовительной части судебного разбирательства в форме постановлений (единолично) или определений (коллегиально). Постановления и определения суда выносятся, как правило, без удаления в совещательную комнату и составления отдельного документа. В этом случае они фиксируются в протоколе судебного заседания. Если же речь идет о вопросах, существенно затрагивающих права участников процесса (о возвращении уголовного дела прокурору, о прекращении уголовного дела, об избрании, изменении или отмене меры пресечения в отношении подсудимого, о судебном разбирательстве в отсутствие подсудимого, о продлении срока содержания его под стражей, об отводах, о назначении судебной экспертизы), то законодателем устанавливаются дополнительные гарантии как прав участников процесса, так и независимости судей. Решения по перечисленным вопросам принимаются в совещательной комнате и оформляются в виде отдельного документа (ст. 256 УПК РФ).

Если по итогам подготовительного этапа принято решение о рассмотрении дела данным составом суда, с явившимися участниками и наличным объемом доказательств, суд переходит к судебному следствию.

В то же время следует иметь в виду, что если уголовное дело не удается рассмотреть в течение одного рабочего дня, то каждое новое заседание (после перерыва, отложения, приостановления) в ходе судебного следствия, судебных прений и т.п. будет начинаться с определенных технических подготовительных действий. С одной стороны, эти действия несут в себе элементы подготовительной части судебного разбирательства, поскольку каждый раз требуют проверки явки участников судебного заседания в суд в порядке ст. 262 УПК РФ, удаления явившихся свидетелей в порядке ст. 264 УПК РФ и т.д. С другой стороны, речь уже не идет о подготовительной части как полноценном этапе судебного разбирательства (он завершился с началом судебного следствия). Поэтому, например, при совершении подготовительных технических действий при открытии очередного судебного заседания в ходе судебного следствия или судебных прений не допускается заявление отводов судьям — они могут быть заявлены только «до начала судебного следствия» (ч. 2 ст. 64 УПК РФ).

Судебное следствие

1. Структура судебного следствия. Судебное следствие — центральный этап судебного разбирательства, в котором производится состязательное исследование имеющихся в деле и собирание вновь представленных доказательств. Правильно проведенное судебное следствие — гарантия вынесения правосудного приговора. Судебное следствие является единственным (исключительным) этапом судебного разбирательства, в ходе которого допускается доказывание, т.е. производство судебно-следственных действий. Собственно, для этого судебное следствие специально и выделяется в структуре судебного разбирательства, на что указывает его наименование, акцент в котором следует ставить на понятии следствие (деятельность по установлению обстоятельств дела путем доказывания).

Вопросы о том, как именно будет производиться судебное следствие, т.е. какова будет последовательность действий суда и сторон, и какова роль суда в исследования доказательств, решаются в зависимости от формы (модели) уголовного процесса.

Для состязательного процесса (англосаксонская модель) характерно то, что каждая сторона самостоятельно на условиях формального равенства собирает необходимые для отстаивания ее позиции доказательства. Поэтому и в суде сторона обвинения представляет свои доказательства, а сторона защиты — свои. Роль суда в исследовании доказательств невелика и сводится к обеспечению состязания сторон, тогда как по собственной инициативе суд, как правило, доказательства не получает и не исследует (хотя формальная возможность у него есть, в том числе и в США, но она сугубо факультативная и редко применяемая).

Таким образом, в структуре судебного разбирательства англосаксонской модели будут выделены такие этапы, как представление доказательств стороной обвинения, затем стороной защиты, напутственное слово судьи, адресованное присяжным заседателям, и постановление приговора. Отдельных этапов судебного следствия и прений сторон здесь, как правило, нет (они не разделяются), поскольку стороны имеют возможность самостоятельно определить порядок представления доказательств и прокомментировать представленные доказательства уже на этапе их исследования. В этом смысле само понятие «судебное следствие» для англосаксонского уголовного процесса нехарактерно: как этимологически, так и юридически оно имеет континентальное происхождение. Применительно к Англии или США правильнее говорить о доказывании в суде, которое делится на: а) доказывание обвинением (case for accusation) и б) доказывание защитой (case for defense).

Современному смешанному процессу (континентальная модель) присуще несостязательное предварительное расследование, в котором сторона защиты не может собирать доказательства. Поэтому следственный судья во Франции, прокурор и полицейский дознаватель в Германии, судебный следователь и позднее следователь в дореволюционной России, СССР и постсоветской России (до принятия УПК РФ) всегда были обязаны проводить расследование полно, всесторонне и объективно, собирая все доказательства — как против обвиняемого, так и в его пользу. В результате в суд поступает единое дело, содержащее полный массив собранных доказательств, не разделенных на «доказательства сторон». При таком подходе суд играет в исследовании активную роль, а стороны — вспомогательную, что и привело к появлению самого понятия судебное следствие. Оно отражает обязанность суда, приступившего к рассмотрению уголовного дела, непосредственно установить все обстоятельства дела путем производства судебно-следственных действий, направленных либо на исследование имеющихся в деле доказательств (собранных на предварительном следствии), либо на собирание новых доказательств ex officio или по ходатайству сторон.

Поэтому в структуре судебного следствия в рамках континентальной модели нет и не может быть деления на доказательства обвинения и защиты — порядок исследования доказательств определяет суд. По завершении исследования доказательств следуют полноценные прения сторон, так как только в прениях стороны получают возможность прокомментировать доказательства с позиций своих процессуальных функций (обвинения и защиты). В частности, такую структуру имело судебное следствие по УПК РСФСР 1960 г., что полностью соответствовало другим континентальным современным образцам (Германия, Франция и т.п.).

Для структуры судебного следствия по УПК РФ 2001 г. характерна эклектика. С одной стороны, УПК жестко задает порядок исследования доказательств (сперва выступает сторона обвинения, потом — сторона защиты) и предоставляет сторонам определять очередность представления доказательств (ст. 274). Это проявления влияния англосаксонской модели. Однако УПК РФ сохранил несостязательное досудебное производство, в связи с чем не вполне понятно, что предъявит в судебном разбирательстве сторона защиты, если она не имела права собирать доказательства в досудебном производстве, а расследование вели дознаватель или следователь — представители якобы стороны обвинения, не связанной требованием всесторонности, полноты и объективности расследования. Как видно, между англосаксонской моделью судебного разбирательства и несостязательным досудебным производством имеется противоречие, умаляющее право обвиняемого на защиту.

С другой стороны, сохраняются полноценные прения сторон (гл. 38 УПК РФ) — признак континентальной модели судебного разбирательства, не говоря уже о том, что, исходя из других положений уголовно-процессуального закона, следователь и дознаватель сохранили обязанность всестороннего, полного и объективного расследования обстоятельств дела (ст. 73, 85, 86 УПК РФ), что делает категорически невозможным деление доказательств на доказательства обвинения и доказательства защиты. Сохранилась и концепция «единого уголовного дела», формируемого в ходе предварительного расследования, отказ от которой привел бы к разрушению всей институциональной инфраструктуры уголовного процесса (институтов производства по делу, следственных действий и др.).

Вопрос о полномочиях суда в судебном следствии также решен непоследовательно: роль суда описана в законе как пассивная, однако полномочие собирать доказательства сохранено. Сложность заключается в том, что судебное следствие, построенное по англосаксонскому образцу, не оставляет места для реализации полномочий суда по инициативному собиранию и исследованию доказательств в пределах предъявленного подсудимому обвинения, если доказательств, представленных сторонами, недостаточно для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора.

Таким образом, общая структура судебного следствия по УПК РФ не может быть признана удовлетворительной.

Далее мы изучим структуру судебного следствия по ее основным составляющим:

  • начало судебного следствия;
  • порядок производства отдельных следственных действий;
  • окончание судебного следствия.

2. Начало судебного следствия. В гражданском процессе рассмотрение дела по существу начинается докладом судьи (ст. 172 ГПК РФ). В уголовном процессе судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения (ст. 273 УПК РФ). Рассмотрим причины такого различия.

Анализируя начало судебного следствия в уголовном процессе, необходимо ответить на следующие взаимосвязанные вопросы:

  • зачем оглашается обвинение;
  • какой участник процесса должен излагать обвинение;
  • следует ли оглашать обвинительное заключение целиком либо ограничиться изложением фабулы обвинения.

Оглашение обвинения — не просто отправная точка судебного следствия. Это и гарантия гласности судопроизводства (если обвинение не огласить, то присутствующие в зале не поймут, за что судят подсудимого), обеспечение права на защиту (подсудимый еще раз узнает формулировку обвинения). Именно через оглашение обвинения, материалы для которого собраны в досудебном производстве, гласность выходит за рамки «рядового» условия судебного разбирательства, ибо следователь и дознаватель должны учитывать, что сформулированное ими обвинение будет в дальнейшем оглашено в судебном заседании.

Вопрос о том, кто оглашает обвинение, не прост. Если в уголовном процессе имеется предварительное судебное следствие, тогда возможно оглашение обвинительного заключения судом в полном объеме (либо секретарем судебного заседания), так как обвинение основано на доказательствах, собранных представителем судебной власти. Если вместо предварительного судебного следствия проводится дознание (немецкий вариант) либо его англосаксонские аналоги, то оглашать обвинение должен прокурор как руководитель дознания (в континентальном варианте) либо обвинитель (в англосаксонской модели). При этом чтение обвинительного заключения целиком нецелесообразно, поскольку в основу обвинения положены доказательства, собранные без участия судей.

Таким образом, закономерно, что в дореволюционном уголовном процессе обвинительный акт оглашался в полном объеме секретарем суда либо одним из судей. По ст. 278 УПК РСФСР обвинительное заключение также оглашалось в полном объеме, что не выглядит очевидным, так как судебного предварительного следствия в период действия Кодекса 1960 г. уже не было. Закон не указывал, кто должен оглашать обвинительное заключение, что также объяснимо — прокурор мог не участвовать в судебном разбирательстве, тогда обвинительное заключение зачитывал суд.

Поэтому норма ст. 273 УПК РФ, не предполагающая оглашение обвинительного заключения в полном объеме и указывающая на обвинителя как субъекта, оглашающего обвинение, является правильной, а практика зачитывания обвинительных заключений, сохраняющаяся в судах и ныне, — порочной и вызванной обычно неготовностью государственного обвинителя к поддержанию обвинения.

Институт доклада дела судом первой инстанции уголовному процессу неизвестен. Законодатель предполагает, что, в отличие от гражданского процесса, каждая из сторон может быть представлена юристом-профессионалом, для которых формулировать предмет судебного разбирательства не требуется.

Итак, судебное следствие начинается с того, что обвинитель изложил сущность обвинения. Далее председательствующий опрашивает подсудимого, понятно ли ему обвинение, признает ли он себя виновным и желает ли он или его защитник выразить свое отношение к предъявленному обвинению. Важно отметить, что «выражение отношения к предъявленному обвинению» — это позиция, мнение стороны защиты, которая в данный момент судебного следствия еще не нуждается в подкреплении доказательствами (сторона защиты сможет это сделать позже). Не следует и буквально толковать положение ч. 2 ст. 273 УПК РФ о том, что отношение к обвинению высказывает подсудимый или его защитник, поскольку участие в деле защитника не может ограничивать права обвиняемого (ч. 5 ст. 47 УПК РФ). Безусловно, выразить отношение к обвинению могут оба участника.

3. Содержание судебного следствия. После изложения сущности обвинения и выяснения отношения подсудимого к данному обвинению стороны поочередно представляют суду доказательства (ст. 274 УПК РФ), хотя многие судебно-следственные действия вправе производить и суд по собственной инициативе. Остановимся на отдельных следственных действиях, проводящихся в ходе судебного следствия.

3.1. Судебный допрос

а) структура судебного допроса: общие подходы

Допрос (особенно допрос свидетеля) — наиболее распространенное следственное действие в судебном разбирательстве. Структура судебного допроса так же, как и структура судебного разбирательства в целом, зависит от степени проявления в указанной стадии принципа состязательности сторон.

Примером построения допроса в континентальной модели процесса с активной ролью суда служит порядок допроса, установленный ст. 283 УПК РСФСР 1960 г., который включал:

  • свободный рассказ допрашиваемого лица о том, что известно данному лицу по делу;
  • допрос судом;
  • допрос сторонами.

Такая структура допроса типична для всех континентальных правопорядков (Германия, Франция и др.). Здесь в структурном смысле не имеет значения, идет ли речь о свидетеле, подсудимом, потерпевшем, по чьей инициативе свидетель вызван и т.п. Суд, как правило, первым допрашивает заинтересованных лиц: подсудимого и потерпевшего (их нельзя удалить из зала суда), а затем уже — собственно свидетелей, вызывая их в определяемом им порядке (с учетом мнения сторон).

В англосаксонской модели процесса структура судебного допроса иная:

  • сначала допрос проводится стороной, по инициативе которой явилось допрашиваемое лицо (первоначальный допрос);
  • затем вопросы задает противная сторона (перекрестный допрос);
  • затем возможность задать вопросы переходит вновь к стороне, инициировавшей допрос, для того, чтобы «сгладить» последствия перекрестного допроса;
  • суд задает вопросы после допроса сторонами (факультативно и с целью не столько собрать доказательства, сколько уточнить непонятные ему моменты).

Как видно, англосаксонская модель судебного допроса опирается на интересы и инициативу сторон. Суд пассивен. Данная модель допроса ввиду отсутствия свободного рассказа не создает достаточных гарантий установления истины по делу (такая цель доказывания и не провозглашается). По структуре она представляет собой уменьшенную копию всего судебного разбирательства в целом. Потерпевший выступает как «свидетель обвинения» (поэтому первым его допрашивает обвинитель), подсудимый — как «свидетель защиты» (первым его допрашивает защитник). Ясно также, что допрос потерпевшего будет происходить в первой части процесса (когда доказывает обвинение), а допрос подсудимого — во второй (когда доказывает защита). Кроме того, понятно, что первоначальный допрос любого свидетеля заранее подготовлен вызвавшей его стороной и протекает строго по сценарию. Поэтому основная нагрузка ложится на «перекрестный допрос», который является остро конфронтационным.

УПК РФ вопреки отечественным традициям постарался принять англосаксонскую модель допроса, в чем легко убедиться, изучив ст. 275, 277, 278, 282 Кодекса. Однако соответствующая терминология («перекрестный допрос», «передопрос») законодателем не воспринята.

б) особенности допроса подсудимого и потерпевшего

Допрос подсудимого — одно из ключевых действий судебного следствия. Подсудимый может как согласиться давать показания, так и отказаться это делать, ибо показания подсудимого суть средство его защиты от предъявленного обвинения, а обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Поэтому отказ подсудимого от дачи показаний не является доказательством его вины и не может толковаться против него.

Подсудимый считается невиновным, в силу чего судебный допрос подсудимого не может иметь целью его изобличение в совершении преступления. Поэтому ст. 684 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (УУС) допускала допрос подсудимого только судом, полностью отвергая здесь логику англосаксонского перекрестного допроса. Более того, отмечалось, что допрос подсудимого противной стороной «извращает перед судьями должные взаимоотношения сторон — в ущерб подсудимому». Поэтому государственный обвинитель и защитник напрямую подсудимому вопросов не задавали, но могли обращаться к суду с просьбами о выяснении обстоятельств, сведения о которых можно получить у подсудимого.

Другой гарантией прав подсудимого выступало его право не допрашиваться по обстоятельствам, им не признаваемым (это право выводилось из содержания ст. 683 УУС).

Как видно, дореволюционное законодательство содержало существенно больший объем гарантий прав подсудимого, чем действующее.

Одну из них сохранил и УПК РФ. Невзирая на попытку перестроить структуру допроса по англосаксонскому образцу, он в качестве гарантии прав подсудимого и потерпевшего закрепил за ними право с разрешения председательствующего давать показания в любой момент судебного следствия (ч. 3 ст. 274 УПК РФ, ч. 2 ст. 277 УПК РФ). Данные положения отражают классическую континентальную структуру судебного следствия, которое проводит суд, а не стороны. Поэтому суд вправе в любой момент предоставить слово для дачи показаний заинтересованным участникам процесса. Но в заявленный законодателем англосаксонский подход с ярко выраженной состязательностью это явно не вписывается. На каком основании подсудимый, выступающий на стороне защиты, может вмешиваться в доказывание стороной обвинения, прерывая его и нарушая его логику? На каком основании то же может сделать потерпевший (сторона обвинения), вмешиваясь в доказывание стороной защиты? В процессуальном смысле ответа на эти вопросы нет: здесь просто проявляется техническое несовершенство избранной законодателем эклектики. в) особые случаи допроса свидетелей

Обвиняемый, в отношении которого уголовное дело прекращено, перестает быть обвиняемым и, следовательно, допрашивается в судебном заседании как свидетель.

По смыслу закона статус обвиняемого неделим, и лицо не может одновременно быть обвиняемым по одному и тому же деянию в нескольких уголовных делах. Поэтому при выделении уголовного дела в отношении соучастника преступления (п. 1, 2 ч. 1 ст. 154 УПК) лицо, являющееся обвиняемым (в том числе осужденным) по выделенному уголовному делу, будет допрашиваться по «основному» делу как свидетель.

Очевидно, что допрос обвиняемого в совершении преступления как свидетеля, пусть и по другому уголовному делу, плохо соотносится с понятием свидетеля как незаинтересованного лица. Однако законодатель, кроме свидетельской привилегии, предусмотренной ст. 51 Конституции РФ, не дает такому «обвиняемому-свидетелю» достаточных гарантий его прав и законных интересов (в частности, права не давать показания). Поэтому представляет интерес судебная практика, выработанная еще Верховным Судом РСФСР, согласно которой такого рода «обвиняемые-свидетели» не могли нести ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Представляется, что данного подхода следует придерживаться и сегодня. С долей условности можно сказать, что в позиции Верховного Суда РСФСР отразился дореволюционный опыт допроса свидетелей без присяги.

В практике в ходе судебного следствия нередки случаи допроса в качестве свидетелей следователя или дознавателя, ранее расследовавших данное уголовное дело, в том числе в связи с проверкой заявлений подсудимого о применении к нему насилия или угроз. При всей сомнительности такого способа проверки показаний подсудимого закон не запрещает допрос указанных лиц как свидетелей, кроме случаев, когда таким путем воспроизводятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде (п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК)1, или обходятся иные уголовно-процессуальные гарантии.

Специалист допрашивается по правилам допроса свидетеля. Важно, что суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон (ч. 4 ст. 271 УПК), кроме случаев явно недобросовестного использования стороной данного права в ущерб другим участникам процесса3 (скажем, для затягивания судебного разбирательства). При этом суд вправе отвести специалиста, если в ходе допроса установлена его некомпетентность.

3.2. Оглашение показаний, полученных в ходе предварительного расследования

а) значение института оглашения показаний

Данная ситуация представляет собой исключение из начала непосредственности исследования доказательств. Поэтому закон устанавливает исчерпывающий перечень случаев и условий, когда возможно оглашение в суде показаний, ранее данных в ходе предварительного расследования.

Значение для судебного следствия института оглашения показаний сложно переоценить, поскольку это единственный процессуально корректный способ сохранения за полученными в ходе предварительного расследования показаниями доказательственной силы при рассмотрении уголовного дела по существу. Если те или иные показания не были оглашены в суде по установленным в законе основаниям, то они не могут использоваться в качестве доказательств при постановлении приговора.

б) оглашение показаний подсудимого

В отечественной доктрине вопрос об оглашении показаний подсудимого долгое время был предметом острых дискуссий. Изначально по смыслу ст. 627 УУС считалось невозможным, кроме как по ходатайству самого подсудимого, оглашать его показания, данные в ходе предварительного следствия (полиция в ходе дознания по ст. 254 УУС допросы не производила). Данная норма представляла собой простую и эффективную гарантию от применения насилия и угроз в отношении обвиняемого, поскольку лишала эти действия смысла. Однако к 1911 г. практика Правительствующего Сената изменилась на противоположную и дозволила оглашать показания подсудимого, данные в ходе предварительного следствия. Данная практика впоследствии получила законодательное закрепление и существует поныне.

Оценку этой практике дал сам Сенат в 1869 г.: «Прочтение на суде первоначального сознания подсудимого может повлечь весьма гибельные последствия для уголовного судопроизводства вообще и исказить до самого корня одну из его главных частей — судебное следствие, так как, ввиду собственного сознания подсудимого на предварительном следствии, обвинительная власть может_ оставить без внимания все собранные против подсудимого улики и, таким образом, отправление правосудия незаметно обратится к тому отвергнутому законодательством порядку, по которому для осуждения подсудимого признавалось достаточным его сознание в своей вине».

По действующему законодательству для оглашения показаний подсудимого в случаях, обозначенных в ст. 276 УПК РФ (например, когда обнаруживаются противоречия между его показаниями, данными в суде и на следствии), достаточно ходатайства любой из сторон (но не инициативы суда). Согласия противной стороны не требуется. Такой порядок объясняется тем, что дача показаний является правом подсудимого. Если подсудимый воспользовался этим правом и ему разъяснены последствия реализации данного права (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), то в дальнейшем его показания могут быть использованы в доказывании, даже если подсудимый от них отказался либо вообще отказался давать показания (ст. 276 УПК РФ).

в) оглашение показаний потерпевших и свидетелей

Иная ситуация складывается с показаниями потерпевших и свидетелей, поскольку затрагивается не только начало устности, но и право обвиняемого допрашивать свидетелей, показывающих против него (п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), а также интересы обеспечения нормального развития несовершеннолетних лиц. Отсюда общее правило: оглашение показаний не явившегося в суд потерпевшего или свидетеля возможно по инициативе как сторон, так и суда только с согласия обеих сторон (ч. 1 ст. 281 УПК РФ). Таким образом, сторона защиты может запретить оглашение показаний неявившегося свидетеля и сделать невозможным использование его показаний в суде. Обеспечить явку в суд свидетеля в данном случае — бремя стороны обвинения.

Однако возможны два исключения из общего правила. Во-первых, речь идет об обстоятельствах непреодолимой силы (или приравненных к ним), делающих невозможной явку свидетеля или потерпевшего в суд (они указаны в ч. 2 ст. 281 УПК РФ), например, в случае смерти свидетеля (потерпевшего), его тяжелой болезни и др. Только при наличии таких обстоятельств суд по своей инициативе или по ходатайству любой стороны (т.е. согласия другой стороны не требуется) принимает решение об оглашении показаний.

В то же время после введения в ч. 2 ст. 281 УПК РФ нового пункта 5, разрешившего оглашение показаний, если в результате принятых мер установить место нахождения потерпевшего или свидетеля для вызова в судебное заседание не представилось возможным, данное исключение может перерасти в правило. Дело в том, что новый пункт не конкретизирует ни виды мер, которые должны быть приняты для вызова в суд потерпевшего или свидетеля, ни объем этих мер, ни субъекта, который обязан эти меры принять.

Существенно, что во всех случаях, указанных в ч. 2 ст. 281 УПК РФ, кроме смерти свидетеля (потерпевшего), оглашение их показаний возможно лишь при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами.

Во-вторых, при наличии существенных противоречий между показаниями свидетеля (потерпевшего), которые он дал на следствии и в суде, суд имеет право огласить (для сопоставления) показания, данные в ходе расследования, однако исключительно по ходатайству одной из сторон. Сам суд по собственной инициативе оглашать в данном случае показания, полученные в ходе досудебного производства, не вправе.

Конституционный Суд РФ указал, что оглашение судом показаний отсутствующего обвиняемого или свидетеля без законных оснований, т.е. при возможности обеспечить их явку в суд, а также последующее обоснование оглашенными показаниями выводов суда свидетельствует об использовании недопустимых доказательств, которые подлежат исключению из доказательственного материала при осуществляемой вышестоящими судами общей юрисдикции проверке законности и обоснованности вынесенного приговора.

Новым исключением из принципа непосредственности стало правило о том, что показания несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, как правило, оглашаются в суде в отсутствие несовершеннолетнего (ч. 6 ст. 281 УПК РФ). Допрос такого лица в судебном следствии возможен по ходатайству любой стороны или по инициативе суда на основании мотивированного постановления или определения суда.

По аналогии с положениями ст. 285 УПК РФ в силу принципа состязательности сторон оглашает показания сторона, заявившая соответствующее ходатайство, либо суд, если показания оглашаются по его инициативе.

3.3. Производство судебной экспертизы. Поскольку законодатель стремился построить судебное следствие по англосаксонской модели, следовало ожидать появления на данном этапе состязательной экспертизы. Однако, вновь проявляя непоследовательность, на такой шаг законодатель не решился, проявив неожиданную умеренность и отдав предпочтение характерному для континентальной модели единому заключению эксперта как результату экспертизы, назначенной по инициативе суда или сторон. В качестве «компенсации» сторонам дана возможность представлять заключение специалиста (ч. 3 ст. 80 УПК РФ) и допрашивать его в суде по аналогии с экспертом.

Специалист может быть приглашен и судом, но не для дачи заключения, а для участия в судебно-следственных действиях или разъяснения суду и сторонам каких-то вопросов, не требующих проведения экспертного исследования. Если же исследование необходимо, назначается судебная экспертиза.

Стороны вправе представить свои формулировки вопросов эксперту, однако суд не может обязывать стороны это делать. Все вопросы должны быть обсуждены сторонами (ст. 282, 283 УПК РФ). На время производства экспертизы разбирательство дела может быть отложено, если все иные возможные следственные действия произведены.

3.4. Осмотр вещественных доказательств. Важным проявлением условия непосредственности судебного разбирательства является осмотр вещественных доказательств в зале суда (ст. 284 УПК РФ). Доказательства предъявляются по ходатайству сторон участникам уголовного судопроизводства. При осмотре вещественных доказательств стороны обращают внимание суда на обстоятельства, имеющие значение для дела, что отражается в протоколе судебного заседания.

Из текста закона остается неясным, вправе ли суд официально осмотреть в ходе судебного следствия имеющееся в деле вещественное доказательство по собственной инициативе. Учитывая, что вещественное доказательство приобщено к уголовному делу (является его неотъемлемым элементом), а все остальные материалы дела находятся в распоряжении суда и должны быть изучены, запрет суду осматривать ранее приобщенные к делу вещественные доказательства выглядел бы не только странным, но и процессуально противоестественным. Другое дело — новые вещественные доказательства. Собирать их по собственной инициативе суд, конечно, не вправе. Поэтому появление таких вещественных доказательств в судебном следствии может происходить лишь по инициативе сторон, заявляющих ходатайство об их приобщении к делу и осмотре.

3.5. Оглашение протоколов следственных действий и иных документов. Протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в деле и представленные в суд в ходе судебного разбирательства, должны быть оглашены и исследованы в судебном разбирательстве.

Решение об оглашении принимает суд либо по ходатайству стороны, которая и оглашает тогда необходимые документы, либо по собственной инициативе (ст. 285 УПК РФ). В последнем случае оглашение производится самим судом.

Следует признать, что суд, как правило, оглашает все относимые к делу и допустимые протоколы следственных действий и иные документы, оглашение которых не произведено сторонами. В противном случае он лишается возможности использовать их при постановлении приговора.

3.6. Иные судебно-следственные действия и возможность их производства в ходе судебного разбирательства. УПК РФ прямо допускает проведение осмотра места происшествия, следственного эксперимента, предъявления для опознания и освидетельствования (ст. 287—290)1, хотя это случается достаточно редко в силу технических сложностей. Например, проведение осмотра места происшествия должно происходить путем переноса на это место судебного заседания, т.е. осмотр производится с участием суда в полном составе, секретаря суда, всех участвующих в судебном разбирательстве сторон (государственный обвинитель, подсудимый, защитник и др.), а также при обеспечении принципа гласности судебного разбирательства, т.е. допуск на место публики не может быть ограничен. Ясно, что сделать все это технически непросто. Такие же проблемы возникают и при производстве следственного эксперимента (если он не может быть произведен непосредственно в зале суда) и некоторых других следственных действий. Поэтому суды, как правило, ограничиваются изучением протоколов соответствующих следственных действий.

Такие следственные действия, как обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, вовсе противоречат логике судебного разбирательства. Скажем, как обеспечить внезапность обыска, без чего он в большинстве случаев теряет смысл, если решение о его производстве принимается в зале суда в присутствии сторон, а затем все участники судебного разбирательства должны быть уведомлены о необходимости прибыть в определенное место для производства судебно-следственного действия? Понятно, что такого рода процедуры в рамках судебного разбирательства выглядят абсурдно. Поэтому хотя формального запрета на производство судом указанных следственных действий в законе нет, их проведение в ходе судебного разбирательства просто-напросто невозможно.

4. Меры по обеспечению безопасности в ходе судебного следствия

4.1. Допрос свидетеля и потерпевшего в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.

В соответствии с ч. 5 ст. 278 УПК РФ при необходимости обеспечения безопасности свидетеля и его близких суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства. Поскольку согласно ч. 1 ст. 277 УПК РФ потерпевший допрашивается в порядке, установленном в том числе ч. 5 ст. 278 УПК РФ, он также может быть допрошен в суде под псевдонимом. Если угроза посткриминального воздействия не столь опасна по сравнению со случаями, когда потерпевшему и свидетелю предоставляется псевдоним, и они участвуют в судопроизводстве под своими настоящими именами, то возможен их допрос без псевдонима и в то же время в условиях, предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ. Помимо этого, они могут быть допрошены посредством видеоконференц-связи в порядке, предусмотренном ст. 278.1 УПК РФ.

Допрос потерпевшего и свидетеля под псевдонимом, проведенный в стадии предварительного расследования в соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК РФ, не освобождает суд от предусмотренной в ч. 5 ст. 278 УПК РФ обязанности вынести мотивированное определение (постановление) для допроса указанных лиц под псевдонимом в суде в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судопроизводства. Производство такого допроса без соответствующего постановления квалифицировано как нарушение ч. 5 ст. 278 УПК РФ и стало одним из оснований для отмены обвинительного приговора.

Сохранение в тайне личности участника судопроизводства, которому был предоставлен псевдоним, необходимо на протяжении всего судебного производства по уголовному делу. До недавнего времени УПК РФ не содержал норм, указывающих на это; в 2013 г. его ст. 227 дополнена ч. 31, которая предусматривает: в случае, если с уголовным делом поступило постановление о сохранении в тайне данных о личности участника судопроизводства, судья принимает меры, исключающие возможность ознакомления с данным постановлением иных участников судопроизводства. Очевидно, что судье следует принимать меры, исключающие возможность ознакомления с названным постановлением не только иных участников судопроизводства, но и всех иных лиц, включая других судей и всех иных работников данного суда (сотрудников канцелярии и др.).

В ходе судебного следствия в предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ условиях может быть допрошен и гражданин, который ранее (в ходе предварительного расследования или предшествовавших судебных заседаний) не допрашивался. Такой допрос возможен как по инициативе стороны либо самого гражданина, выраженной в соответствующем ходатайстве, так и, при отсутствии их ходатайств, по инициативе суда, поскольку в ч. 5 ст. 278 УПК РФ возможность вынесения судом определения (постановления) о производстве допроса в вышеуказанных условиях не поставлена в зависимость от наличия чьего-либо ходатайства.

Суд должен удостовериться в существовании лица, скрытого псевдонимом. Необходимость этого подтверждает случай в российском суде, когда запрос судьи о существовании свидетеля с биографическими данными, указанными в постановлении о сохранении в тайне данных о личности свидетеля (запрос стал следствием его неявки в суд), в^1явил то, что такого человека не существует. Факт удостоверения судом личности потерпевшего, свидетеля, защищенного псевдонимом, должен быть отражен в протоколе судебного заседания.

В силу самой сущности меры безопасности, предусмотренной ч. 5 ст. 278 УПК РФ:

1) к защищенному псевдонимом потерпевшему, свидетелю не должны применяться предусмотренные ст. 262 УПК РФ правила проверки явки в суд. Проверка в их отношении (далее также — защищаемые лица) может заключаться, в частности, в получении председательствующим информации по телефону о готовности лица явиться к определенному времени в суд или в иное место для производства допроса в условиях, предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ;

2) при выяснении председательствующим в порядке ч. 2 ст. 278 УПК РФ отношения защищаемого лица к подсудимому и потерпевшему соответствующие сведения могут быть оглашены председательствующим и зафиксированы в протоколе судебного заседания только в той части, которая исключает возможность идентификации защищаемого лица.

При допросе защищенного псевдонимом лица в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 278 УПК РФ, это лицо должно находиться вне визуального наблюдения и секретаря судебного заседания, так как согласно ст. 30 УПК РФ он не входит в состав суда. Очевидно также, что в ходе допроса защищаемое лицо должно находиться вне визуального наблюдения не только «другими участниками судебного разбирательства», но и публикой в зале суда. В то же время в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ в состав суда по некоторым делам входят присяжные заседатели. Известен случай, когда свидетель, защищенный псевдонимом, тем не менее по инициативе государственного обвинителя был допрошен (в закрытом судебном заседании) при визуальном наблюдении свидетеля не только председательствующим, но и присяжными заседателями. При этом личность свидетеля осталась неизвестной присяжным заседателям, а также подсудимому и защитнику, которые, надо полагать, находились в зале суда. Такие действия были предприняты потому, что свидетель проживал в другом населенном пункте, и никто из участников судопроизводства не знал его в лицо. Тем не менее вряд ли изложенные действия гарантируют безопасность защищаемого лица в будущем, поскольку визуально он стал известен достаточно большому кругу лиц, и потому изложенные действия не могут быть рекомендованы к применению. Представляется, что вопрос, должна ли внешность лица, допрашиваемого в предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ условиях, стать известна присяжным заседателям, требует законодательного разрешения.

В ч. 5 ст. 278 УПК РФ не указан способ, исключающий визуальное наблюдение допрашиваемого другими участниками судопроизводства, поэтому возможны, в частности:

— удаление из зала судебного заседания всех его участников, кроме судьи (судей) и подлежащего допросу лица;

— допрос защищаемого судьей (судьями) вне зала судебного заседания (в другом помещении, которое может находиться как в здании суда, так и вне этого здания);

— производство допроса с использованием средств прямой видеосвязи (видеотрансляции). В последнем случае судьи будут находиться в зале судебного заседания, а защищаемый — в другом помещении. При этом должны применяться видео- и аудиопомехи, исключающие возможность идентификации лица, скрытого псевдонимом, другими участниками уголовного судопроизводства и публикой, находящимися в зале суда. Судьи же могут удостовериться в личности защищаемого до начала допроса. Применение указанных помех, в том числе генерируемых специальными компьютерными программами, признано допустимым Верховным Судом РФ. При этом аудиопомехи должны исключать возможность идентификации защищаемого лица и по присущим ему особенностям речи, а видеопомехи должны препятствовать идентификации в том числе по характерным для него жестам, мимике и проч.

Независимо от способа, исключающего визуальное наблюдение защищаемого лица другими участниками судопроизводства, сторонам обвинения и защиты, учитывая содержание ч. 3 ст. 278 УПК РФ, должна быть предоставлена возможность задать допрашиваемому вопросы. Непредоставление такой возможности влечет отмену обвинительного приговора. В ходе аудио- и видеотрансляции вопросы могут задаваться сторонами непосредственно допрашиваемому, а последний может в ходе трансляции отвечать на них. При использовании иных способов допроса в условиях, предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ, вопросы задаются «письменно, с использованием технических средств или иным способом». Соответственно, ответы на них даются в письменном виде и оглашаются сторонам судьей. Независимо от способа постановки вопросов те из них, что направлены на раскрытие личности допрашиваемого, подлежат отводу судом. Отводу подлежат также вопросы (полностью либо в соответствующей части) хотя бы прямо и не направленные на идентификацию защищаемого лица, но ответы на которые могут привести к его идентификации. Если ответ на неотведенный вопрос может привести к идентификации, ответ не подлежит оглашению и занесению в протокол судебного заседания (полностью либо в соответствующей части).

В соответствии с ч. 6 ст. 278 УПК РФ, если сторонами заявлено обоснованное ходатайство о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания под псевдонимом, суд вправе (но не обязан) предоставить им возможность ознакомления с указанными сведениями. Этим, во-первых, допущен отход от единственно возможной в сфере права формулы: обоснованное ходатайство должно быть удовлетворено, необоснованное не подлежит удовлетворению. Во-вторых, возможность раскрытия личности потерпевшего и свидетеля не поставлена в зависимость ни от их согласия на это, ни от устранения угрозы посткриминального воздействия. Чем же суд должен руководствоваться, разрешая обоснованное ходатайство, заявленное в соответствии с ч. 6 ст. 278 УПК РФ? В УПК РФ ответа нет. Пленум Верховного Суда РФ в п. 15 Постановления от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» разъяснил: при рассмотрении вопроса об отмене мер безопасности суд должен выяснить мнение потерпевшего, с учетом которого и принять решение. Однако не разъяснено, мнение о чем следует выяснить. Об обоснованности вышеуказанного ходатайства или о возможности раскрытия подлинных сведений о потерпевшем? В любом случае, поскольку Пленум Верховного Суда обязал суд учесть мнение потерпевшего, а не следовать ему, не разъяснено главное: что должно лежать в основе решения суда о неудовлетворении обоснованного ходатайства.

Представляется, что, признав ходатайство обоснованным, но не получив согласия защищаемого лица на раскрытие сведений о нем, суд должен отказать в удовлетворении ходатайства, а отказав в этом — исключить показания указанного лица из исследуемой совокупности доказательств, поскольку неудовлетворение обоснованного ходатайства не только исключает возможность оценки показаний, данных под псевдонимом, как достоверных, но обусловливает их недопустимость в дальнейшем процессе доказывания. При этом поскольку исключение показаний не обусловлено нарушением норм УПК РФ следователем или судом, то не могут подвергаться сомнению законность и обоснованность уголовно-процессуальных решений (о задержании подозреваемого, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании меры пресечения, обыске и проч.), которые были приняты на основании либо с учетом вышеуказанных показаний, а также допустимость других доказательств, полученных благодаря этим показаниям. Если же заявленное в порядке ч. 6 ст. 278 УПК РФ ходатайство является необоснованным, оно не подлежит удовлетворению, и отказ в его удовлетворении никак не повлияет на оценку показаний, данных потерпевшим и свидетелем под псевдонимом.

В ходе прений сторон безопасность защищенных псевдонимами потерпевшего и его представителя может быть обеспечена оглашением их выступлений, переданных в письменном виде государственному обвинителю (поскольку в соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ все они относятся к одной стороне — стороне обвинения), либо с помощью аппаратуры, генерирующей аудио- и видеопомехи, которые при выступлении потерпевшего, его представителя исключат их идентификацию.

Согласно ч. 4 ст. 303 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства данные о личности потерпевшего, свидетеля, иных участников уголовного судопроизводства1 не раскрывались, суд в приговоре ссылается на псевдонимы этих лиц. Вместо подлинных сведений о защищаемых лицах псевдонимы указываются и в протоколе судебного заседания, хотя прямого указания на это в УПК РФ нет. В противном случае применение рассматриваемой меры безопасности лишено смысла, ибо в соответствии с ч. 7 ст. 259 УПК РФ протокол судебного заседания может предъявляться сторонам.

4.2. Оглашение либо воспроизведение видеозаписи ранее данных показаний несовершеннолетнего потерпевшего, свидетеля без их вызова в судебное заседание. Оглашение показаний несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио- и видеозаписи, киносъемки допросов в отсутствие несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля без проведения допроса — мера безопасности, предусмотренная ч. 6 ст. 281 РФ УПК. Для ее применения, как следует из содержания ч. 1 той же статьи, не требуется обоюдного согласия сторон. Более того, в соответствии с ч. 6 данной статьи допрос указанных лиц в судебном заседании стал возможным лишь по ходатайству сторон либо по собственной инициативе суда и на основании мотивированного судебного решения о необходимости допроса.

Появление данной меры безопасности в российском уголовном процессе — следование законодателя рекомендациям специальных органов международного сообщества. Так, в п. 86 Предварительной повестки IX Конгресса ОНН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Каир, 1995 г.) в качестве положительного опыта было отмечено: «в целях сведения к минимуму возможности вторичной виктимизации... создаются специальные условия (... представление свидетельских показаний в записи на видеопленку)». В ходе Конгресса было обращено внимание на эффективность рассматриваемой меры безопасности именно в отношении несовершеннолетних по-терпевших. В одном из документов XII Конгресса ООН (г. Салвадор, Бразилия, 2010 г.) вновь было обращено внимание на необходимость рассматриваемой меры безопасности.

В то же время данная мера должна применяться с учетом того, что в соответствии с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод обвиняемый (в России при рассмотрении дела судом именуемый подсудимым) имеет право «допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены» (это и все нижеизложенное, помимо свидетелей, относится и к потерпевшим). Как видим, в Конвенции реализация указанного права не связана именно с личным допросом подсудимым свидетеля. На это обращено внимание и Европейским судом по правам человека. В решении по делу «С.Н. (S.N.) против Швеции» (2002 г.) Суд указал: «нельзя считать, что подпункт «d» пункта 3 статьи 6 Конвенции требует во всех случаях, чтобы вопросы (потерпевшему. — Л.Б.) задавались непосредственно обвиняемым или его адвокатом».

Соответственно, по усмотрению субъекта, осуществляющего производство по делу, вышеназванное конвенциальное право реализуется: а) в ходе досудебного производства по делу — в рамках очной ставки, а в суде — посредством личного допроса подсудимым свидетеля в ходе судебного следствия либо б) посредством действий, альтернативных указанным. Такие (альтернативные) действия заключаются в том, что вопросы обвиняемого (подсудимого) свидетелю сторона защиты формулирует в ходатайстве о допросе соответствующего свидетеля, после чего лицо, осуществляющее производство по делу, допрашивает свидетеля по этим вопросам, а ответы на них доводит до обвиняемого (подсудимого). Допустимость этого вытекает не только из решения ЕСПЧ по делу «С.Н. (S.N.) против Швеции», но и из последующих его решений.

Альтернативные действия следует предпринимать при допросах несовершеннолетних потерпевших и свидетелей в случаях, предусмотренных ч. 6 ст. 281 УПК РФ, в том числе при допросах, проводимых по ходатайствам сторон. Удовлетворению такие ходатайства подлежат, если в рамках досудебного производства обвиняемому не была предоставлена возможность реализовать право, предусмотренное подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции. Если же обвиняемому была предоставлена такая возможность, независимо от того, воспользовался он ею или нет, ходатайство о допросе несовершеннолетних потерпевшего, свидетеля в суде удовлетворению не подлежит3 — если только судом не будут установлены иные основания для такого (повторного) допроса.

4.3. Применение иных мер безопасности. Наряду с мерами безопасности, предусмотренными УПК РФ, защите участников судопроизводства от посткриминального воздействия служит применение мер безопасности, предусмотренных Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119 «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Такими мерами являются: охрана защищаемого лица, выдача специальных средств индивидуальной защиты, временное помещение в безопасное место и другие меры безопасности, указанные в ст. 6, 13 и 14 названного Закона.

Кроме того, в ходе судебного производства обеспечению безопасности участников процесса способствует применение норм УПК РФ, которые, не будучи специально предназначенными для предотвращения посткриминального воздействия, могут использоваться с указанной целью — по отдельности, в сочетании друг с другом, а также в сочетании с мерами безопасности, предусмотренными как УПК РФ, так и Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Здесь назовем две из таких норм.

Ограничение доступности сведений о потерпевшем и свидетеле фамилией, именем и отчеством, что возможно на основании ч. 2 ст. 278 УПК РФ, обязывающей председательствующего перед допросом установить «личность» свидетеля и потерпевшего, отношение свидетеля к подсудимому и потерпевшему, но не место жительства допрашиваемого и иные сведения о нем. Данная мера безопасности рекомендована, в частности, Европейским Союзом в принятой 23 ноября 1995 г. резолюции № 95/С/327/04 «О защите свидетелей в борьбе против организованной преступности» и может применяться как в продолжение такой же (ограниченной) фиксации в материалах дела сведений о лице в ходе досудебного производства на основании п. 3 ч. 3 ст. 166 УПК РФ, так и при допросах лиц, которые в суде допрашиваются впервые.

Использование в ходе судебного разбирательства видеоконференц-связи в соответствии со ст. 278.1 УПК РФ. На применение допросов посредством такой связи в качестве меры безопасности ориентируют международно-правовые акты, в частности, Руководство для сотрудников системы уголовного правосудия в отношении осуществления Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (принято резолюцией ЭКОСОС ООН в 1990 г.).

Согласно ч. 1 ст. 278.1 УПК РФ видеоконференц-связь используется при необходимости. Очевидно, что основанием для проведения видеоконференц-связи может служить и угроза посткриминального воздействия в отношении свидетеля, проживающего на значительном удалении от суда, в случае его явки в суд. Рассматриваемая мера безопасности необходима в случаях, когда для предотвращения посткриминального воздействия нет необходимости допрашивать свидетеля под псевдонимом и в условиях, исключающих его визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства, а достаточно допросить его в порядке, предусмотренном ст. 278.1 УПК РФ. Помимо свидетелей, данная мера безопасности применима к потерпевшим, поскольку, согласно ч. 1 ст. 277 УПК РФ, потерпевший может быть допрошен в порядке, установленном ст. 278.1 Кодекса.

Допустима ли видеоконференц-связь для предотвращения посткриминального воздействия на потерпевших и свидетелей, проживающих на территории под юрисдикцией суда, рассматривающего уголовное дело? Согласно ч. 2 ст. 278.1 УПК РФ, помимо этого суда, в организации видеоконференц-связи должен участвовать суд по месту нахождения свидетеля, т.е., согласно Кодексу, видеоконференц-связь организуется силами двух судов. Тем не менее, как представляется, при угрозе посткриминального воздействия для потерпевшего (свидетеля), находящегося по месту суда, рассматривающего уголовное дело, применение видеоконференц-связи возможно со ссылкой на аналогию закона и с помощью другого судьи этого же суда. В данном случае указанный судья будет находиться с потерпевшим (свидетелем) в здании суда, но в отдельном от зала судебного заседания помещении, либо в ином здании на территории, находящейся под юрисдикцией суда, рассматривающего уголовное дело. В остальном допрос с использованием видеоконференц-связи в качестве меры безопасности проводится так же, как и при его проведении силами двух судов.

5. Окончание судебного следствия. Процедура окончания судебного следствия направлена на обеспечение полноты судебного следствия и прав сторон. Надо признать, что в законе она выдержана в континентальном духе, когда активность суда сочетается с возможностью сторон дополнить судебное следствие. В рамках континентальной парадигмы данный этап судебного следствия имеет очень важное значение, гарантируя всестороннее, объективное и полное исследование обстоятельств уголовного дела в суде.

Так, после завершения исследования доказательств сторонами обвинения и защиты исследуются доказательства, полученные по инициативе суда (о полномочии суда собирать доказательства по собственной инициативе говорилось выше), в частности, оглашаются протоколы следственных действий и иные документы и т.п.

Когда все доказательства исследованы, председательствующий должен опросить стороны о желании дополнить судебное следствие (ст. 291 УПК РФ). После разрешения поступивших ходатайств судебное следствие продолжается либо официально объявляется оконченным. Начинаются прения сторон.

Прения сторон и последнее слово подсудимого

1. Структура и пределы прений сторон. Как уже говорилось в начале данной главы, наличие обособленного этапа прений сторон — характерная черта судебного разбирательства, построенного по континентальной модели. Прения представляют собой: а) речи и б) реплики, т.е. краткие ответы на выступление противной стороны. В них подводятся итоги судебного следствия и формулируются выводы сторон относительно основного вопроса уголовного дела о виновности подсудимого и иных вопросов, разрешаемых одновременно с постановлением приговора. В самом общем виде можно сказать, что прения сторон представляют собой в континентальном уголовном процессе специально выделенный этап судебного разбирательства, в ходе которого сторонам предоставляется возможность высказать свою позицию (мнение) по делу суду, причем независимо от степени активности стороны в ходе судебного следствия. Тем самым этап судебных прений повышает роль сторон в судебном разбирательстве с активным судом, компенсируя судейскую активность и не давая суду возможность полностью «подавить» стороны, превратив их в статистов. В англосаксонском уголовном процессе надобность в таком этапе судебного разбирательства отпадает (стороны и так активны в ходе исследования доказательств).

Однако судебное следствие в современном российском уголовном процессе построено по англосаксонской модели, т.е. стороны имеют возможность сделать необходимые комментарии и пояснения к доказательствам в ходе их представления (исследования). Поэтому на практике прения могут быть весьма скоротечными.

Поскольку прения отражают итоги судебного следствия, в них допустимо обсуждение лишь исследованных судом допустимых доказательств. Иначе говоря, пределы судебных прений определяются пределами судебного следствия. При необходимости исследовать новые доказательства возобновляется судебное следствие, после чего прения открываются заново (ст. 294 УПК РФ). Скажем, если потерпевший в ходе прений стал сообщать новую информацию, ранее не отраженную в его показаниях, но имеющую значение для разрешения дела, то необходимо возобновить судебное следствие и повторно допросить потерпевшего, поскольку сама по себе такая информация доказательственного значения не имеет (она получена вне допроса). Решение о возобновлении судебного следствия принимает суд, в том числе по собственной инициативе. Здесь мы сталкиваемся с проявлениями активности суда в континентальном духе, совершенно немыслимыми для англосаксонской парадигмы.

Участие в прениях обвинителя и защитника обязательно. Потерпевший вправе принять участие в прениях сторон (отказать ему нельзя). Иные участники (подсудимый, гражданский истец, гражданский ответчик) могут заявить ходатайство об участии в прениях, т.е. их участие не является безусловным. Применительно к подсудимому суд должен выяснить, чем обусловлено его желание выступить в судебных прениях, с учетом того, что ему впоследствии будет предоставлено последнее слово. Если доводы подсудимого признаны убедительными, то суд должен разрешить ему выступить. Что касается гражданского истца и ответчика, то их участие в прениях может быть связано только с заявленным гражданским иском. При этом гражданский истец в подавляющем большинстве случаев одновременно является потерпевшим, т.е. и так участвует в судебных прениях, поэтому повторное слово ему не предоставляется, если только он не убедит суд, что по каким-то причинам не смог затронуть вопрос о гражданском иске в своей основной речи.

Последовательность выступлений определяется судом, однако, что вполне логично, первой выступает сторона обвинения. Реализуя принцип благоприятствования защите (favor defensionis)', закон предоставляет право последнего выступления и последней реплики стороне защиты.

2. Выступление обвинителя. Прения сторон открываются речью обвинителя, в которой обвинитель еще раз напоминает об обвинении, предъявленном подсудимому, приводит доказательства, изобличающие подсудимого в совершении преступления, указывает на установленные смягчающие и отягчающие обстоятельства, обосновывает свою позицию по гражданскому иску и иным вопросам, рассмотренным в судебном следствии.

Напомним (подробно об этом говорилось в гл. 22 настоящего курса), что государственный обвинитель не обязан обвинять любой ценой.

«Прокурор приглашается сказать свое слово даже в опровержение обстоятельств, казавшихся, при предании суду, сложившимися против подсудимого, причем в оценке и взвешивании доказательств он вовсе не стеснен целями обвинения. Иными словами, ему сказано, что он говорящий публично судья. На обязанности его лежит сгруппировать и проверить все, изобличающее подсудимого, и, если подведенный им итог с необходимым и обязательным учетом всего, говорящего в пользу обвиняемого, создаст в нем убеждение в виновности последнего, заявить о том суду. Сделать это надо в связном и последовательном изложении, со спокойным достоинством исполняемого долга, без пафoca, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушанием их».

Если прокурор приходит к выводу о необходимости отказаться от обвинения, то заявлять об этом следует именно в прениях сторон, т.е. после исследования всех обстоятельств дела в судебном следствии. Несмотря на то, что закон формально не содержит запрета отказываться от обвинения и на других этапах судебного разбирательства, именно такой вывод следует сделать из Постановления Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П.

Прокурор также формулирует предложения о мере наказания подсудимому. При этом на практике государственные обвинители стремятся назвать точный размер наказания (в частности, вплоть до месяцев и даже дней лишения свободах), которому они предлагают подвергнуть подсудимого. В такой детализации нет нужды, так как определение наказания — это полномочие суда. Достаточно общего указания, такого, например, как «подсудимый заслуживает длительного срока лишения свободы» либо «считаю достаточным наказанием исправительные работы на небольшой срок».

В любом случае мнение прокурора относительно меры наказания не имеет для суда обязательной силы и ни в какой мере не связывает суд при вынесении приговора. Другими словами, оно не ограничивает для суда пределы судебного разбирательства по смыслу ст. 252 УПК РФ. Суд полномочен назначить наказание как более мягкое, так и более суровое по сравнению с тем, что просил прокурор.

После прокурора целесообразно предоставить слово потерпевшему (его представителю), если он желает участвовать в прениях. Затем настает черед стороны защиты.

3. Выступление защитника. От стороны защиты в прениях выступает защитник, а при его отсутствии — подсудимый (для последнего, в отличие от первого, участие в прениях — право, а не обязанность). Не является нарушением уголовно-процессуального закона одновременное участие в прениях как защитника, так и подсудимого, если подсудимый заявил об этом обоснованное ходатайство, о чем уже упоминалось выше.

Задача защитника — показать, что исследованные доказательства не доказывают или не в полной мере доказывают вину подсудимого, а также указать на обстоятельства, смягчающие наказание, ведущие к отказу в удовлетворении гражданского иска либо уменьшению суммы взыскания и т.д.

В своей речи защитник не вправе занимать позицию вопреки воле подзащитного (кроме случая, когда он убежден в самооговоре подсудимого). Отсюда же следует, что позиция защитника должна быть однозначной. Если подсудимый признал свою вину, то так называемая «альтернативная позиция» защитника, например, когда он просит суд оправдать доверителя и одновременно указывает на обстоятельства, смягчающие наказание, противоречит закону, так как убежденность защитника в самооговоре доверителя исключает апелляцию к смягчающим обстоятельствам, исследование которых предполагает признание подсудимым вины.

Защитник должен «быть не слугою своего клиента и не пособником ему в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия, но помощником и советником человека, который, по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют. Не будучи слугою клиента, защитник, однако, в своем общественном служении — слуга государства и может быть назначен на защиту такого обвиняемого, на помощь которому по собственному желанию он бы не пришел. И в этом случае его вполне бескорыстная роль почтенна, ибо нет такого падшего и преступного человека, в котором безвозвратно был бы затемнен человеческий образ и по отношению к которому не было бы места слову снисхождения».

После выступлений стороны при желании обмениваются репликами.

По окончании прений сторон, но до удаления суда в совещательную комнату участники прений вправе представить суду в письменном виде предлагаемые ими формулировки решений доказанности деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, совершения этого деяния подсудимым, квалификации этого деяния, виновности подсудимого в совершении этого преступления, назначения наказания подсудимому, обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ч. 7 ст. 292 УПК РФ). Подчеркнем, что суд не вправе требовать от сторон представления указанных формулировок. Представленные формулировки для суда необязательны.

4. Последнее слово подсудимого. Постановлению приговора предшествует последнее слово подсудимого — яркое проявление принципа благоприятствования защите. Это дополнительная возможность для подсудимого без помех донести до суда свою точку зрения, а для суда — оценить позицию подсудимого по итогам судебного следствия и прений сторон.

Последнее слово подсудимого, как и прения сторон, опирается на результаты судебного следствия. При необходимости исследования новых обстоятельств необходимо его возобновить, что может быть сделано в том числе по инициативе суда (например, в случае, когда подсудимый стал в ходе последнего слова сообщать какие-то значимые для дела фактические сведения).

Учитывая важное значение последнего слова, законодатель установил ряд гарантий права подсудимого на его произнесение. Так, последнее слово предоставляется и подсудимому, удаленному из зала судебного заседания за нарушение порядка (ч. 3 ст. 258 УПК РФ). Прерывать подсудимого, ограничивать время на последнее слово запрещено (ч. 2 ст. 293 УПК РФ), если, конечно, подсудимый не злоупотребляет своим правом на последнее слово и говорит по существу. Непредоставление подсудимому права на последнее слово является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим безусловную отмену приговора (п. 7 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ).

Чтобы обеспечить наибольшее воздействие последнего слова подсудимого на суд, закон устанавливает, что суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора сразу после заслушивания последнего слова подсудимого (ч. 1 ст. 295 УПК РФ).