Возбуждение уголовного дела

Сравнительно-правовой и исторический генезис стадии возбуждения уголовного дела. Дискуссионность вопроса сохранения этой стадии в уголовном судопроизводстве

Наличие и значение стадии возбуждения уголовного дела для предварительного (досудебного) производства зависит от общей модели уголовного процесса.

В англо-американском уголовном процессе отсутствует деление на предварительное (досудебное) и судебное производство. В силу многовековой традиции английского права юридическое значение имели лишь действия, совершаемые судом, в суде или по его приказу. Досудебному производству Англии и США неизвестны как требования к вынесению формального акта о возбуждении уголовного дела (производства по уголовному делу), так и определение конкретного начального момента производства, отграничивающего непроцессуальную, «полицейскую» деятельность, от процессуальной.

В странах континентальной Европы органы расследования (полиция и иные уполномоченные на производство расследования органы исполнительной власти) приступают к расследованию (в форме дознания) незамедлительно после поступления сообщения о преступлении. То есть собственно стадии проверки сообщения о преступлении, по результатам которой принималось бы специальное мотивированное процессуальное решение, уголовно-процессуальные законы западноевропейских государств не предусматривают. По окончании дознания такой «полицейский» орган направляет собранные материалы прокурору, который дает им правовую оценку и принимает решение о дальнейшем движении уголовного дела — о возбуждении официального уголовного преследования или об отказе в его возбуждении либо инициирует применение альтернативных способов реагирования на преступление.

В случае возбуждения уголовного преследования в тех государствах, где предварительное следствие производится судебно-следственными органами, прокурор направляет дело для дальнейшего расследования следственному судье (Франция, Бельгия, Лихтенштейн).

В других государствах, где проводимое судом предварительное следствие в настоящее время отсутствует (ФРГ, Австрия), прокурор после дознания передает дело непосредственно в суд. Например, в ФРГ если прокуратура из донесения или иным путем получает информацию о подозрении в совершении преступления, для принятия решения о предъявлении публичного обвинения ей надлежит расследовать обстоятельства дела. Процессуальный акт о начале расследования прокурор не выносит. В последующем, после проведенного прокурорского (а чаще всего «полицейского» под контролем прокурора) дознания, когда прокуратура считает целесообразным предъявление публичного обвинения, она выдвигает его путем направления обвинительного заключения в компетентный суд. Если суд после заслушивания обвиняемого признает ходатайство обоснованным, он принимает решение о предъявлении публичного обвинения, исполнение которого возлагает на прокуратуру. При нецелесообразности продолжения уголовного преследования прокурор прекращает производство по делу.

Несмотря на разнообразие юридико-технических вариантов классической континентальной модели, она не предусматривает специального акта «о возбуждении уголовного дела» на начальной стадии производства (в момент открытия дознания или процессуальной прокурорской проверки). Возбуждение прокурором уголовного преследования (публичное обвинение, уголовный иск) открывает судебное, а не досудебное производство по уголовному делу, будучи разделительной линией между прокурорско-полицейской и собственно судебной процессуальной деятельностью.

Иное построение имеет начальная стадия проверки сообщения о преступлении в Российской Федерации и некоторых других государствах, в основном республиках бывшего СССР (Белоруссия, Узбекистан, Кыргызстан и др.).

В современном российском уголовном процессе возбуждение уголовного дела является первоначальной и обязательной его стадией. Она начинается с момента регистрации органом дознания или предварительного следствия сообщения о преступлении и оканчивается принятием процессуального решения о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела. В ходе этой стадии путем проведения в установленные законом сроки непроцессуальных и некоторых следственных действий поступившая информация о преступлении подлежит «доследственной проверке» на предмет выяснения наличия оснований для возбуждения уголовного дела, т.е. для продолжения уголовно-процессуальной деятельности или, напротив, ее завершения.

Только после принятия решения о возбуждении уголовного дела допускается производство большинства следственных действий, применение мер процессуального принуждения, в уголовном процессе появляются такие участники, как подозреваемый, обвиняемый и их защитники, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, с предоставлением им соответствующих процессуальных прав и обязанностей. Иными словами, стадия возбуждения уголовного дела должна выполнять роль своеобразного «фильтра», не допускающего проведение в дальнейшем предварительного расследования в отсутствие подтвержденных данных о наличии признаков преступления.

Но подобная регламентация начального этапа досудебного производства как обособленной стадии уголовного процесса, имеющей формализованные «границы» и самостоятельные задачи, отделяющей проводимую в основном непроцессуальными средствами проверку сообщения о преступлении от предварительного расследования, появилась в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве относительно недавно.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г. (далее в этой главе — УУС) самостоятельной процедуры проверки судебным следователем сообщения о преступлении и принятия процессуального решения о возбуждении производства по уголовному делу не предусматривал. Согласно ст. 297 УУС законными поводами к начатию предварительного следствия признавались объявления и жалобы частных лиц, сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц, явка с повинной, возбуждение дела прокурором, возбуждение дела по непосредственному усмотрению судебного следователя.

На следующем этапе развития уголовного процесса (УПК РСФСР 1922 г., УПК РСФСР 1923 г.) вынесение самостоятельного процессуального акта — решения о возбуждении уголовного дела законом также не предусматривалось. Соответствующие главы указанных Кодексов именовались «Возбуждение производства по уголовному делу». Уполномоченные участники уголовного процесса — прокурор, следователь, орган дознания, суд при наличии в заявлении указаний на состав преступления не были связаны требованием о принятии мотивированного процессуального решения о начале производства по уголовному делу (ст. 96 УПК РФСФР 1923 г.). Таким образом, орган дознания мог приступить к производству дознания, а следователь — к производству предварительного следствия непосредственно после поступления (принятия) сообщения о преступлении. Соответственно, отсутствовала также необходимость регламентации процессуальных действий, которые могут быть проведены органом дознания или следователем с момента поступления сообщения до момента «возбуждения производства по уголовному делу».

В начале 1930-х годов в связи с многочисленными случаями необоснованного применения органами дознания и следователями мер процессуального принуждения без какого-либо контроля со стороны прокурора и суда в литературе начали высказываться предложения о необходимости формализации процедуры принятия решения о возбуждении производства по уголовному делу. Большое значение для регламентации процедуры возбуждения производства по уголовному делу оказали решения и материалы состоявшегося в апреле 1934 г. I Всесоюзного совещания судебно-прокурорских работников. В терминологии выступлений и резолюциях совещания уже применялся термин «возбуждение дела и начало расследования», а не «возбуждение производства по уголовному делу». Обращалось внимание на недопустимость арестов и производства следственных действий до возбуждения уголовного дела.

В дальнейшем решения указанного совещания были реализованы в директивном письме Прокуратуры СССР от 13 августа 1934 г. «О качестве расследования», согласно которому «возбуждение уголовного дела и начало расследования могут иметь место лишь по мотивированному постановлению соответствующего следственного органа, утвержденному прокурором».

УПК РСФСР 1923 г. таких положений не содержал, однако кодексы некоторых союзных республик того времени предусматривали возбуждение уголовного дела по «мотивированному постановлению органа, возбуждающего дело» (ст. 16 УПК Таджикской ССР), или «мотивированному постановлению, утвержденному прокурором» (ст. 96 УПК Белорусской ССР).

Как отмечал М.С. Строгович еще в 1938 г., возбуждение уголовного дела является самостоятельной стадией уголовного процесса: «Практическое значение момента возбуждения уголовного дела очень велико. Правильное решение вопроса об основаниях к возбуждению уголовного дела обеспечивает такой порядок, при котором судебно-следственные органы реагируют только на преступления; этим устраняются неосновательные возбуждения уголовных дел и связанные с эти стеснения для граждан, напрасная трата сил и средств судебно-следственного аппарата на расследование и разбор действий, лишенных общественно-опасного содержания, а потому и не требующих вмешательства тех органов, основной задачей которых является борьба с преступностью. Процессуально-правовое значение возбуждения уголовного дела заключается в том, что оно служит основанием для производства всех дальнейших судебно-следственных действий по расследованию и разрешению уголовного дела (допросы, избрание мер пресечения, предание суду и т.п.)».

К концу 1950-х годов в отечественной науке в основном сформировалось мнение, что возбуждение уголовного дела является самостоятельной стадией уголовного процесса, однако в УПК РСФСР 1923 г. соответствующие изменения не были внесены.

В новом советском уголовно-процессуальном законодательстве, разработка которого пришлась на период хрущевской «оттепели», перед началом производства по уголовному делу было предусмотрено обязательное принятие полномочным участником процесса процессуального решения о возбуждении уголовного дела. Согласно ст. 3 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. суд, прокурор, следователь и орган дознания были обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию. То есть «возбуждение уголовного дела» стало обязательным предварительным условием для дальнейшего производства по уголовному делу, что, в отличие от ранее действовавшего УПК РСФСР 1923 г., получило однозначную регламентацию в законе.

Согласно ст. 109 УПК РФСФР 1960 г. прокурор, следователь, орган дознания и судья обязаны были принимать заявления и сообщения о любом совершенном или подготовляемом преступлении и принимать по ним решения в срок не более трех суток со дня получения заявления или сообщения, а в исключительных случаях — в срок не более 10 суток. По поступившим заявлениям и сообщениям о преступлениях могли быть истребованы необходимые материалы и получены объяснения, однако без производства следственных действий. В качестве исключения в рассматриваемой стадии разрешалось совершение лишь одного следственного действия — осмотра места происшествия, производство которого допускалось в случаях, не терпящих отлагательства и, при наличии к тому оснований, с немедленным возбуждением уголовного дела после проведения такого осмотра (ч. 2 ст. 178 УПК РСФСР 1960 г.). Как следовало из ч. 1 ст. 129 УПК РСФСР 1960 г., предварительное следствие могло производиться только после возбуждения уголовного дела.

Таким образом, в УПК РСФСР 1960 г. институт начала производства по уголовному делу впервые был выделен в самостоятельную процессуальную стадию — возбуждение уголовного дела. Закон определил начальный и конечный моменты проверки сообщения о преступлении, полномочных субъектов этой деятельности, круг возможных проверочных и процессуальных действий (весьма ограниченный по сравнению с действующим), а также порядок принятия процессуального решения, на основании которого возможно производство предварительного расследования.

В разработанной в 1990 г. рядом известных ученых (Г.Н. Ветрова, Л.Д. Кокорев, Ю.М. Кореневский, А.М. Ларин, П.А. Лупинская, И.Л. Петрухин, В.М. Савицкий и др.) теоретической модели уголовно-процессуального законодательства Союза ССР и РСФСР также не предлагалось отказаться от возбуждения уголовного дела как от стадии уголовного процесса. В этой модели подробно регламентировались как порядок рассмотрения дознавателем, следователем, прокурором, судьей и судом заявлений, сообщений и иных сведений о преступлениях, так и принятие по результатам проверки соответствующего процессуального решения.

Иной точки зрения придерживались авторы Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 г., по мнению которых «демократической направленности уголовного процесса не соответствует сохранение административной по свой природе доследственной проверки заявлений и сообщений до возбуждения уголовного дела».

Разработчики действующего УПК РФ, вероятно исходя из исторических, политических, кадровых, ведомственных и других причин, не ставили в ходе его обсуждения вопрос об отказе от стадии возбуждения уголовного дела, ее замене другими процессуальными институтами. Более того, в Кодексе для регламентации данной стадии выделен специальный разд. VII «Возбуждение уголовного дела», который состоит из двух глав (в отличие от одной главы в УПК РСФСР 1960 г. в «общем» с предварительным расследованием и дознанием разделе).

После принятия УПК РФ разд. VII неоднократно дополнялся, в том числе за счет увеличения количества допускаемых при проведении проверки сообщения о преступлении следственных действий. Начальная стадия уголовного процесса получала все более сложную регламентацию и формализацию, сближающую ее с собственно предварительным расследованием. Из первоначальной проверочной, допроцессуальной стадии она стала инструментом для решения более широкого круга задач, в том числе связанных с доказыванием. Де-факто проводимая в стадии возбуждения уголовного дела доследственная проверка «потеснила процессуальные формы расследования».

Подобного рода «новации» стадии возбуждения уголовного дела приняты скорее в угоду ведомственным интересам органов расследования (видимое сокращение сроков расследования, собирание доказательств без допуска к участию в деле потенциальных участников процесса со стороны защиты и без наделения их полномочиями по защите от фактически уже существующего подозрения) и не соответствуют устоявшимся континентальным подходам к регламентации начального этапа уголовного преследования. По сути, полицейский правоприменитель, получив право собирать доказательства на данной стадии, «контролирует сам себя».

Налицо деформация требований как к процессуальной форме доказательств, надлежащему субъекту собирания доказательств (без собственно производства по уголовному делу), соблюдению процессуальных гарантий (на данной стадии нет и не может быть подозреваемого, потерпевшего), так и к первоначальному назначению данной стадии. С учетом увеличения «процессуальной нагрузки» можно усомниться и в правомерности традиционного (до недавнего времени) подхода к значению стадии возбуждения уголовного дела как к «рубежу», отделяющему непроцессуальную деятельность по проверке сообщения о преступлении от процессуальной деятельности по расследованию преступления.

В целом генезис рассматриваемой стадии уголовного процесса выглядит следующим образом: 1) сначала вынужденная, на уровне подзаконных актов середины 1930-х годов, формализация начала производства по уголовному делу с целью поставить возбуждение уголовного дела под процессуальный вневедомственный контроль прокурора для ограничения возможности бесконтрольного применения органами расследования (по современной терминологии — полицейскими органами) мер процессуального принуждения; 2) затем законодательные ограничения в УПК РСФСР 1960 г. количества и самой возможности производства следственных действий при проверке сообщений о преступлении в ходе «доследственной проверки»; 3) наконец, сегодняшняя конвергенция внепроцессуальных (административных, оперативно-розыскных, иных проверочных) и процессуальных по своей основе правовых конструкций.

С учетом изложенного необходимость сохранения стадии возбуждения уголовного дела как стадии уголовного процесса носит дискуссионный характер.

Отметим, что в близком по правовым основам (публичность, властность, действие ех officio) производстве по делам об административных правонарушениях стадия «возбуждения производства по делу» отсутствует. В соответствии с ч. 4 ст. 281 КоАП РФ дело об административном правонарушении считается возбужденным с момента совершения полномочным лицом процессуального действия, к которому относится не только составление протокола об административном правонарушении, но и протокола осмотра места совершения административного правонарушения, первого протокола о применении мер по обеспечению производства по делу об административном правонарушении (доставление, административное задержание, личный досмотр, досмотр вещей, досмотр транспортного средства, изъятие вещей и документов и др.), оформление иных протоколов, определений, постановлений, относящихся к производству по делу об административном правонарушении. При этом лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, и потерпевшему предоставляются процессуальные права с момента возбуждения производства.

Возникает парадоксальная ситуация, когда при производстве расследования по наиболее общественно опасным деяниям (преступлениям) права участникам процесса предоставляются после «доследственной» проверки, в ходе которой собираются доказательства по «будущему» уголовному делу. В административном же производстве заинтересованному лицу предоставляется весь необходимый комплекс прав после составления первого процессуального документа (протокола, постановления, определения). Такое положение вещей явно нелогично.

В то же время понятны и опасения законодателя. Во-первых, без стадии возбуждения уголовного дела и с учетом не всегда высокого уровня правоприменения возникает риск «хаотизации» уголовно-процессуальной деятельности, когда никто толком не будет знать, когда началось расследование, в связи с какими обстоятельствами, на каком этапе оно находится, каковы его пределы по кругу фактов (in rem) и по кругу лиц (in personam) и т.п. Во-вторых, в отечественной уголовно-процессуальной традиции начало расследования всегда принято связывать с уголовно-правовой квалификацией деяния, без которой, в частности, невозможно корректно определить подследственность. Но квалификация деяния нередко невозможна без определенных фактических сведений о нем (хотя бы минимальных), что требует проверочных действий (до расследования). Именно по этой причине объявленный в некоторых постсоветских странах отказ от стадии возбуждения уголовного дела на самом деле обернулся ее «ребрендингом», когда изменилось название (нет самого термина «возбуждение уголовного дела»), но суть осталась прежней. Скажем, именно так произошло на Украине, где призванный заменить «возбуждение уголовного дела» новый институт «внесения в реестр досудебных расследований» превратился в ту же самую «доследственную проверку», поскольку при внесении в реестр требуется квалифицировать деяние (иначе нельзя определить подследственность, т.е. компетентный орган расследования), а для квалификации необходимо собрать определенные фактические данные. Это неизбежно привело к «теневому» возрождению стадии возбуждения уголовного дела, так как по итогам «доследственной проверки» нередко выясняется отсутствие признаков преступления, в силу чего принимается решение не о «внесении в реестр», а об «отказе во внесении в реестр» и т.п.

Представляется, что российскому законодателю следует взвесить все «за» и «против» дальнейшего сохранения возбуждения уголовного дела как первоначальной стадии уголовного процесса или ее постепенной трансформации в классическое континентальное дозна-ние. Как мы увидели, существуют веские аргументы в пользу обоих этих вариантов. Но если исходить из сохранения стадии возбуждения уголовного дела, в любом случае назрела необходимость отказаться от ее постоянного усложнения с превращением в «квазирасследование до предварительного расследования» и возвратиться к изначальной идее «фильтра», позволяющего отделить заведомо непреступное от того, что требует предварительного расследования.

Прием и регистрация сообщения о преступлении. Поводы к возбуждению уголовного дела

В силу публичности уголовного процесса любое сообщение о преступлении должно быть зарегистрировано, проверено компетентным органом (должностным лицом), после чего по результатам проверки должно быть принято итоговое для этой стадии процессуальное решение (ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 144 УПК РФ). С учетом специфики правоотношений, имеющих место на стадии возбуждения уголовного дела, стадию можно разделить на несколько этапов.

Первым этапом является прием и регистрация полномочным органом (должностным лицом) сообщения о преступлении. За ним следует проверка сообщения органом дознания, дознавателем, следователем, руководителем следственного органа в соответствии со своей компетенцией (второй этап) и принятие завершающего данную стадию процессуального решения — вынесение постановления о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела.

Сообщение (а точнее, информация о возможном преступлении) подлежит оформлению в виде одного из источников, предусмотренных ч. 1 или ч. 12 ст. 140 УПК РФ. Содержащий информацию о преступлении документ, а не сама «информация», подлежит регистрации в соответствии с установленным законом, межведомственными и ведомственными правовыми актами порядке.

Прием заявлений о преступлении должен осуществляться всеми органами дознания и предварительного следствия вне зависимости от того, относится ли к компетенции этого органа разрешение сообщения. Порядок приема и регистрации является единообразным и не зависит от того, в каком виде было оформлено сообщение, в какой орган дознания или предварительного следствия оно поступило.

Сообщение подлежит занесению в книгу учета сообщений о преступлениях (КУСП). В разных органах эта книга может именоваться по-разному, с применением терминов «учет» или «регистрация» как равнозначных, например, в Следственном комитете РФ и органах ФСБ России — книга регистрации сообщений о преступлении; в органах внутренних дел — книга учета заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях.

В КУСП заявлению присваивается номер и фиксируются краткие сведения по существу заявления (сообщения). Если заявление о преступлении поступает лично от заявителя, одновременно с регистрацией заявления в КУСП уполномоченное должностное лицо (в органах внутренних дел — оперативный дежурный дежурной части, в Следственном комитете РФ — дежурный следователь, иной следователь или следователь-криминалист по поручению руководителя следственного органа и т.п.) оформляет талон, который состоит из двух частей: талона-корешка и талона-уведомления, имеющих одинаковый регистрационный номер. Талон-корешок хранится в органе, принявшем заявление, а талон-уведомление о принятии и регистрации заявления о преступлении с указанием времени, даты его принятия, регистрационного номера и данных о принявшем его лице выдается заявителю под роспись в талоне-корешке.

Проверка сообщения поручается руководителем следственного органа следователю, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания — дознавателю (п. 1 ч. 1 ст. 401 УПК РФ) обычно без оформления отдельного документа путем учинения соответствующей надписи на лицевой стороне зарегистрированного документа (например: «Должность, ФИО, поручаю провести проверку заявления в порядке ст. 144—145 УПК РФ и принять решение в соответствии с законом. Дата и подпись руководителя следственного органа или начальника органа дознания»). Только после поступления сообщения о преступлении в орган предварительного расследования и его регистрации начинается как уголовно-процессуальная, так и непроцессуальная деятельность по проверке сообщения, т.е. начинается течение стадии возбуждения уголовного дела, а вместе с ней и уголовного процесса в целом.

Таким образом, поводом для возбуждения уголовного дела является поступившая в орган предварительного расследования информация о преступлении, содержащаяся в одном из предусмотренных уголовно-процессуальным законом процессуальных источников (документов). При этом содержащийся в законе перечень поводов является исчерпывающим. Однако он составлен так, что позволяет надлежащим образом процессуально оформить любую информацию о гипотетическом преступлении, независимо от того, исходит ли она от потерпевшего, третьих лиц, государственных органов и т.п. или непосредственно обнаружена органами расследования ex officio. Поэтому сам смысл понятия «повод к возбуждению уголовного дела» направлен не на то, чтобы признавать какую-либо информацию о преступлении недоброкачественной и непригодной для процессуального использования, а на то, чтобы в обязательном порядке персонифицировать любой источник информации о гипотетическом преступлении. Иначе говоря, уголовно-процессуальная система требует, чтобы мы всегда знали персональные данные лица, сообщившего о совершении преступления по частной инициативе или в силу должностных обязанностей. В противном случае возникает риск полной безответственности, когда невозможно будет установить, почему, как и откуда появилась информация о причастности кого-то к совершению преступления и началось расследование в его отношении.

В настоящее время закон позволяет предложить следующую классификацию поводов для возбуждения уголовного дела:

— общие поводы — служат для возбуждения уголовного дела о любом преступлении, за исключением случаев, когда такое решение может быть принято только по специальному поводу;

— специальные поводы — служат в качестве единственного источника для возбуждения уголовного дела по отдельным видам преступлений.

В качестве общих поводов для возбуждения уголовного дела закон предусматривает следующие.

Заявление о преступлении (п. 1. ч. 1 ст. 140, ст. 141 УПК РФ) — сделанное в устной или письменной форме заявление, поступившее в орган предварительного расследования от физического или должностного лица, которому стало известно о готовящемся или совершенном преступлении. При этом заявителем может быть не только тот, чьи интересы нарушены преступлением непосредственно (пострадавший от преступления), но и любое лично не заинтересованное лицо, указывающее на факт совершения преступления pro bono publico (ради общественной пользы).

Формальных требований к оформлению письменного заявления (правильное указание органа, в который подается заявление, информация об удостоверяющих личность заявителя документах, правовое обоснование заявления, ссылки на имеющиеся по мнению заявителя доказательства, квалификация преступления и т.п.) закон не содержит и не должен содержать, поскольку заявление является не обвинительным актом, а лишь источником информации о гипотетическом преступлении. Единственным требованием является подписание заявления (в целях его персонификации). Письменное заявление может быть направлено как почтовой или иной связью, так и сдано в компетентный орган непосредственно (например, в дежурную часть органа внутренних дел).

Устное заявление о преступлении может быть сделано только непосредственно должностному лицу органа дознания или предварительного следствия, уполномоченному на его принятие. Такое заявление заносится в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим заявление. Протокол должен содержать данные о личности заявителя, а также о документах, удостоверяющих его личность. Однако отсутствие у заявителя при обращении в полномочный орган предварительного расследования документов (в связи с хищением или по иным причинам) само по себе не может являться основанием для отказа в принятии устного заявления о преступлении. Протокол также должен содержать указание о предупреждении заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ, о чем в протоколе делается удостоверенная подписью заявителя отметка. Устное заявление о преступлении может быть сделано также при производстве следственного действия или судебного разбирательства. В этом случае оно подлежит занесению в протокол следственного действия (протокол судебного заседания). Занесший такое заявление в протокол дознаватель, следователь должны выделить в отдельное производство материалы уголовного дела (ч. 1 ст. 155 УПК РФ), а судья направить заверенную копию протокола в орган дознания или предварительного следствия для проверки в соответствии с их компетенцией. Если заявитель сделал устное заявление без непосредственного обращения в компетентный орган (например, позвонил по телефону), то такое сообщение не рассматривается как повод для возбуждения уголовного дела. Информация, содержащаяся в подобном устном сообщении, подлежит оформлению рапортом об обнаружении признаков преступления в соответствии со ст. 143 УПК РФ, что связано с отмеченной выше процессуальной природой повода к возбуждению уголовного дела, предполагающей его обязательную персонификацию.

Орган дознания или предварительного следствия не вправе отказать в принятии заявления, например, по мотивам нарушения подследственности (родовой, территориальной, персональной). После регистрации такое заявление согласно п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ должно быть направлено в надлежащий орган в соответствии с установленными ст. 151 УПК РФ правилами подследственности, а по уголовным делам частного обвинения — в суд. Отказ в приеме заявления может быть обжалован заинтересованным лицом прокурору или руководителю следственного органа в порядке ст. 124 УПК РФ либо в судебном порядке (ст. 125 УПК РФ).

Уголовно-процессуальный закон предусматривает ряд ограничений, в силу которых некоторые заявления о преступлении могут рассматриваться в качестве повода для возбуждения уголовного дела только при их подаче надлежащими субъектами.

Например, если деяние, предусмотренное гл. 23 УК РФ (против интересов службы в коммерческих и иных организациях) причинило вред только этой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, заявление о преступлении подается только руководителем организации или с его согласия. По общему правилу заявления о преступлениях частно-публичного обвинения, предусмотренных в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, подаются только потерпевшим или его законным представителем. Заявления о преступлениях частного обвинения подаются потерпевшим непосредственно в суд.

Анонимное заявление согласно ч. 7 ст. 141 УПК РФ не подлежит регистрации как сообщение о преступлении и не может служить поводом для возбуждения уголовного дела, поскольку, как отмечено выше, любой повод должен иметь персонифицированный характер. Однако это не значит, что анонимные заявления игнорируются органами уголовной юстиции: они в зависимости от содержащейся в них информации либо проверяются непосредственно в процессуальном порядке и в случае подтверждения оформляются рапортом об обнаружении признаков преступления (например, анонимный телефонный звонок об обнаружении трупа), либо направляются для проверки в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», что в конечном итоге также может привести к составлению рапорта.

Явка с повинной (п. 2. ч. 1 ст. 140, ст. 142 УПК РФ) - добровольное письменное или устное заявление лица о совершенном им преступлении. Иначе говоря, речь идет об особой разновидности заявления: оно исходит от лица, которое утверждает, что само совершило преступление. Необходимость его выделения в особый повод для возбуждения уголовного дела объясняется как процессуальными, так и материально-правовыми причинами. В процессуальном смысле дело тогда возбуждается в отношении конкретного лица, а заявитель одновременно становится подозреваемым. В материально-правовом смысле явка с повинной рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

Материально-правовой аспект явки с повинной шире процессуального: скажем, возможны ситуации, когда уголовное дело возбуждается по факту признаков преступления, начинается предварительное расследование, после чего лицо является с повинной. Такая явка с повинной не является поводом к возбуждению уголовного дела, но сохраняет свое материально-правовое значение обстоятельства, смягчающего наказание.

Обязательным признаком явки с повинной является добровольность сообщения о преступлении. То есть лицо должно осознавать, что у компетентного органа расследования отсутствуют сведения о преступлении или о его причастности к совершению преступления. Если явка с повинной сделана, например, по предложению оперативного работника после задержания по подозрению в совершении преступления (как иногда показывают в фильмах, посвященных работе правоохранительных органов), то критерий добровольности отсутствует. Следовательно, заявление задержанного «о явке с повинной» не имеет ни уголовно-правового, ни уголовно-процессуального значения.

Сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140, ст. 143 УПК РФ) — принимается полномочным должностным лицом органа дознания или предварительного следствия и оформляется рапортом об обнаружении признаков преступления.

Это самый распространенный повод для возбуждения уголовного дела, отражающий публично-правовую природу уголовного процесса, — уголовное дело должно быть возбуждено «в каждом случае обнаружения признаков преступления» (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). Поэтому количество «иных источников», из которых могут быть получены сведения о преступлении, оформляемые рапортом, никакими правовыми актами не ограничено.

Полномочные должностные лица получают информацию о преступлении по результатам как оперативно-розыскной, так и обычной, повседневной деятельности (деятельности участковых инспекторов полиции, патрульно-постовой, дорожно-патрульной службы и т.п.), а также при непосредственном обнаружении признаков преступления (например, изъятия в ходе личного досмотра у задержанного по подозрению в совершении административного правонарушения огнестрельного оружия).

Ряд организаций в силу закона обязаны уведомлять органы расследования о признаках преступления. Например, медицинские организации обязаны информировать органы внутренних дел о поступлении пациентов, в отношении которых имеются достаточные основания полагать, что вред их здоровью причинен в результате противоправных действий. Счетная палата по результатам проведенных контрольных и экспертно-аналитических мероприятий при наличии данных, указывающих на признаки составов преступлений, передает соответствующие материалы в правоохранительные органы.

Информация о преступлении часто становится известной компетентному органу расследования из средств массовой информации (согласно ч. 2 ст. 144 УПК РФ такие проверки проводятся по поручению прокурора органом дознания, а также по поручению руководителя следственного органа следователем), сообщений страховых организаций, телефонных обращений граждан и других источников.

Сведения о совершенном преступлении могут быть получены и так называемым «следственным путем» - при расследовании уголовного дела о другом преступлении.

В любом случае при поступлении (установлении) соответствующей информации о преступлении полномочные должностные лица (оперативный уполномоченный, участковый уполномоченный, дознаватель, следователь и др.) должны составить предусмотренный ст. 143 УПК РФ рапорт об обнаружении признаков преступления. Требования к содержанию рапорта в законе отсутствуют, но представляется, что он должен содержать информацию о происшествии с указанием предварительной его квалификации как преступления.

Рапорт подается на имя руководителя органа расследования и регистрируется в соответствии с установленным порядком. Содержащаяся в нем информация подлежит проверке на предмет наличия оснований для возбуждения уголовного дела, как и в случае поступления другого сообщения (заявления о преступлении, явки с повинной).

Постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (п. 2 ч. 2 ст. 37, п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ) — относительно новый самостоятельный повод для возбуждения уголовного дела.

Уголовно-процессуальные кодексы советского периода развития нашей страны и первоначальная редакция действующего УПК (в период с 1 июля 2002 по 7 сентября 2007 г.) предусматривали право прокурора на возбуждение уголовного дела, что полностью соответствует классической континентальной традиции. По указанной причине не было необходимости в направлении каких-либо материалов для принятия процессуального решения в орган расследования, так как прокурор мог возбудить уголовное дело самостоятельно. После лишения прокурора этого права, он был ограничен в принятии мер по устранению нарушений закона путем инициирования уголовного преследования, т.е. исполнения обязанности, обусловленной принципом публичности уголовного процесса.

Такое положение дел явно не соответствовало предусмотренным п. 2 ст. 1 действующего Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» и ч. 1 ст. 37 УПК РФ полномочиям прокурора по осуществлению уголовного преследования. Кроме того, в силу ч. 2 ст. 27 данного Закона при наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, прокурор обязан принять меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом.

В отсутствие возможности принятия специальной меры прокурорского реагирования в виде постановления о возбуждении уголовного дела прокурор был вынужден обращаться с соответствующим постановлением о проведении проверки в орган расследования (п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). По результатам изучения этого постановления сотрудник поднадзорного органа составлял рапорт об обнаружении признаков преступления, т.е. фактически «проверял» прокурора. Рапорт подлежал регистрации и проверке в общем порядке. Нелогичность подобного «подчиненного» положения прокурора стала очевидной, и после внесения соответствующих изменений в УПК РФ ему предоставлено право непосредственного инициирования проверки органом расследования сообщения о деянии, в котором содержатся признаки преступления, чем и вызвано появление данного повода для возбуждения уголовного дела (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ) как повода sui genesis, хотя речь, конечно, идет о паллиативном законодательном решении.

В ведомственных правовых актах Генеральный прокурор РФ конкретизирует случаи, когда подчиненные прокуроры обязаны направлять мотивированные постановления с приложением соответствующих материалов в органы предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании. Такая обязанность (а не право по усмотрению прокурора) возникает в случаях непосредственного обнаружения признаков преступления в ходе проверок исполнения законов и служебных проверок, в связи с выявлением фактов фальсификации материалов доследственных проверок органами дознания и предварительного следствия, обнаружения у задержанного телесных повреждений, получения сведений о незаконном задержании либо применении к лицу незаконных методов ведения следствия, наличия в материалах дела оперативного учета или в материалах предварительной проверки по сообщению о безвестном исчезновении человека данных, содержащих признаки преступления в отношении исчезнувшего лица, обнаружения нарушений уголовного законодательства в ходе и по результатам проведения проверок исполнения законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, по каждому случаю смерти лиц, содержащихся в исправительных и лечебно-профилактических учреждениях, следственных изоляторах, помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов, дисциплинарных воинских частях, на гауптвахтах, в других случаях выявления прокурором нарушений уголовного закона.

Отличие постановления прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании от поручения прокурора органу дознания о проверке сообщения о преступлении, распространенного в средствах массовой информации (ч. 2 ст. 144 УПК РФ), заключается в следующем: в первом случае регистрации и проверке подлежит постановление прокурора, а во втором - полномочным сотрудником органа дознания должен быть составлен рапорт об обнаружении признаков преступления. Кроме того, в первом случае прокурор направляет в органы расследования собранные им самим материалы, а во втором - только поручает органу дознания проведение проверки распространенной в СМИ информации о преступлении.

Специальные поводы для возбуждения уголовного дела являются «изобретением» новейшего законодателя. Впервые в истории российского уголовного судопроизводства такой повод был предусмотрен для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст. 198—199.2 УК РФ (преступления в сфере налогообложения). Согласно действовавшей в период с 7 декабря 2011 до 22 октября 2014 г. норме (ч. 11 ст. 140 УПК РФ) поводом для возбуждения уголовного дела могли служить только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Данное изменение традиционных подходов к возбуждению уголовного дела о преступлении публичного обвинения было связано с «модным» на рубеже 2010-х годов мнением ряда высших руководителей нашего государства о необходимости ограничения возможности правоохранительных органов произвольно влиять на бизнес-процессы путем применения мер уголовной репрессии.

Ошибочность такого подхода стала очевидной очень быстро. Задачей налоговых органов не является выявление преступлений. Налоговые органы не относятся к числу органов дознания, не имеют полномочий на проведение оперативно-розыскной деятельности (том числе по выявлению преступлений с помощью негласных методов и средств). Например, в 2009 г. по материалам проверок налоговых органов было возбуждено не более 8 % уголовных дел рассматриваемой категории.

Введение специального повода затруднило использование в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности, фактически сократило до трех лет срок выявления преступлений в налоговой сфере с момента их совершения, так как в силу п. 4 ст. 89 Налогового кодекса РФ в рамках выездной налоговой проверки может быть проверен период, не превышающий трех календарных лет, предшествующих году, в котором вынесено решение о проведении проверки. Как следствие, сократилось количество выявленных налоговых преступлений и возбужденных уголовных дел, повысилась латентность налоговой преступности.

После трехлетнего эксперимента законодатель исключил специальный повод (специальный порядок) возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, вернув право следователю право на возбуждение уголовного дела в общем порядке. Некоторые особенности проверки сообщения о налоговых преступлениях не влияют на принципиальную возможность возбуждения следователем уголовного дела после получения любого из общих поводов.

Несмотря на неудачный подход к установлению специального повода для возбуждения уголовного дела о налоговых преступлениях, вопрос о целесообразности специальных поводов не снят с повестки дня современного уголовного процесса.

Специальным поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст. 172 УК РФ, являются только те материалы, которые направлены Банком России, а также конкурсным управляющим (ликвидатором) финансовой организации для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (ч. 12 ст. 140 УПК РФ). Таким образом, решение о возбуждении уголовного дела ставится в зависимость от мнения Банка России или конкурсного управляющего кредитной организации. Вновь орган (должностное лицо), в полномочия которого не входит выявление преступлений, наделен исключительным правом инициировать уголовно-процессуальную деятельность, а следователь реализует обязанность по возбуждению уголовного дела при обнаружении признаков преступления только в случае поступления сообщения о преступлении из специального источника.

Наличие любого «монопольного» повода для возбуждения уголовного дела исключает не только возможность использования на этой стадии результатов оперативно-розыскной деятельности, но и выяв-ление латентных преступлений (в соответствующей сфере) специально созданными для этого органами — органами дознания. Представляется, что введение специальных поводов для возбуждения уголовного дела не соответствует принципу публичности уголовного процесса (ч. 2 ст. 21 УПК РФ), является ошибочным направлением совершенствования стадии возбуждения уголовного дела.

В ст. 140 УПК РФ нет указания на такой специфический повод для возбуждения уголовного дела, как запрос (обращение, требование, поручение) компетентных органов зарубежных государств об осуществлении уголовного преследования на территории Российской Федерации. Однако он предусмотрен в международно-правовых договорах, имеющих согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ч. 3 ст. 1 УПК РФ приоритет над российский законодательством. Например, в заключенной между государствами — членами СНГ Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам предусмотрена обязанность договаривающихся сторон по поручению стороны, на территории которой совершено преступление, осуществлять уголовное преследование собственных граждан (ч. 1 ст. 72). Предусмотрены соответствующие обязанности России по осуществлению уголовного преследования по запросам иностранных государств и в других международных договорах, а также в ст. 459 УПК РФ. В данном случае поводом для возбуждения уголовного дела будет являться постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ), так как запрос компетентных органов иностранного государства рассматривается Генеральной прокуратурой РФ.

Порядок рассмотрения сообщений о преступлениях (доследственная проверка)

Как уже отмечалось, стадия возбуждения уголовного дела состоит из нескольких самостоятельных, но неразрывно связанных между собой этапов. Поскольку по окончании данной стадии согласно общим требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ должно быть вынесено законное, мотивированное и обоснованное постановление о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела, закон неизбежно предполагает обязательную проверку сообщения о преступлении. Строго говоря, именно такая проверка и составляет содержание интересующей нас стадии, позволяет говорить о ней как о развернутом во времени производстве. В ходе проверки должно быть установлено как отсутствие оснований для отказа в возбуждении уголовного дела, так и наличие оснований для его возбуждения. Такую проверку часто называют «доследственной». Этот термин не имеет легального определения, но в силу его краткости и соответствия фактически складывающимся на стадии возбуждения уголовного дела правоотношениям часто используется как в научной литературе, так и практикующими юристами.

Согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ субъектами проверки сообщения о преступлении являются дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа, т.е. те лица, которые уполномочены возбуждать уголовное дело (отказывать в его возбуждении). Они обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах установленной уголовно-процессуальным законом компетенции принять по нему решение. В силу предусмотренных ч. 1 ст. 39 УПК РФ общих полномочий руководитель следственного органа, кроме того, отвечает за организацию рассмотрения сообщений о преступлениях, поручает проведение проверки конкретному следователю, а при необходимости вправе лично рассмотреть сообщение и иным образом участвовать в его проверке.

Доследственная проверка может не потребовать производства каких-либо процессуальных действий, например, когда из заявления о преступлении и прилагаемых к нему материалов явно усматриваются признаки преступления. В этом случае проверка будет заключаться в анализе сообщения о преступлении и поступивших совместно с сообщением материалов на предмет наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Однако в подавляющем большинстве случаев для принятия законного, обоснованного и мотивированного постановления, отвечающего требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, дознавателю, следователю недостаточно информации о преступлении, которая содержится в сообщении. В этом случае для проверки сообщения возможно выполнение довольно широкого круга проверочных (их результаты по общему правилу не являются доказательствами), следственных и иных процессуальных действий.

В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ в ходе проверки сообщения о преступлении следователь, дознаватель вправе получать объяснения (наиболее распространенное проверочное действие), образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов. Необходимой гарантией своевременности производства проверочных действий является обязательность предъявленных следователем, дознавателем в пределах своих полномочий требований, поручений, запросов, которые, согласно ч. 4 ст. 21 УПК РФ, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. За умышленное неисполнение законных требований указанных должностных лиц предусмотрена административная ответственность (ст. 177 КоАП РФ).

Законодатель также закрепил право следователя, дознавателя при проверке сообщения о преступлении изымать предметы и документы в порядке, установленном УПК РФ. Однако уголовно-процессуальный закон предусматривает изъятие предметов и документов только в ходе следственных действий. В то же время производство таких следственных действий, как обыск и выемка, в рамках доследственной проверки исключено. Это приводит в большинстве случаев к недопустимости принудительного изъятия предметов и документов в стадии возбуждения уголовного дела.

Следователь, дознаватель также вправе давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Таким образом, полномочия лица, проводящего доследственную проверку, все больше «сближаются» с полномочиями дознавателя, следователя, расследующего уголовное дело, что вряд ли можно оценить положительно.

Помимо собственно проверочных непроцессуальных действий в ходе доследственной проверки допускается и производство некоторых следственных действий. С момента принятия УПК РФ их количество имеет тенденцию к постоянному увеличению. В отличие от УПК РФСФР и УПК РФ в редакциях, действовавших до марта 2013 г., их производство уже не связано с какими-либо условиями (например, «в случаях, не терпящих отлагательства»). В настоящее время на стадии возбуждения уголовного дела дознаватель, следователь вправе производить шесть следственных действий:

- 1) назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок;

- производить 2) осмотр места происшествия, 3) документов, 4) предметов, 5) трупов;

- 6) производить освидетельствование.

Одним из наиболее дискуссионных вопросов стадии возбуждения уголовного дела является объем прав участников процессуальных действий. На этой стадии нет подозреваемого, потерпевшего, свидетеля. Однако широкий круг как проверочных процессуальных, так и следственных действий предполагает необходимость соблюдения интересов лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства еще до возбуждения уголовного дела. Поэтому наделение их формально определенными процессуальными правами представляется необходимым.

Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств (ч. 12 ст. 144 УПК РФ). В ч. 11 ст. 144 УПК РФ предусмотрены специальные гарантии от злоупотреблений при собирании доказательств в ходе доследственной проверки, каковыми являются гласный характер процессуального действия с обязательным разъяснением участвующим в его производстве лицам их прав и обязанностей. Дознаватель и следователь обязаны в том числе разъяснить участникам процессуальных действий их право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, пользоваться помощью адвоката (защитника, представителя), а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. При необходимости применяется такая мера безопасности как сохранение в тайне данных о личности, в том числе при приеме сообщения о преступлении.

В качестве одной из гарантий, необходимых для соблюдения прав подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, является их участие в вопросах назначения экспертизы. В связи с отсутствием в стадии возбуждения уголовного дела указанных участников после возбуждения уголовного дела сторона защиты или потерпевший вправе заявить ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы. По смыслу ч. 12 ст. 144 УПК РФ такое ходатайство подлежит обязательному удовлетворению, несмотря на то, что в ст. 207 УПК РФ названное основание для назначения дополнительной или повторной экспертизы отсутствует. Также отметим, что полученное в стадии возбуждения уголовного дела заключение эксперта остается в числе допустимых доказательств даже в случае проведения повторной или дополнительной экспертизы. Кроме того, заявление ходатайств стороной защиты предполагает ее обязательную процессуальную активность, что не в полной мере соответствует положению ч. 2 ст. 14 УПК РФ, согласно которой обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.

Важным фактором, обеспечивающим доступ заинтересованных лиц к правосудию и достижение других задач уголовного судопроизводства, является соблюдение установленных законом сроков разрешения сообщений о преступлениях. С учетом ограниченных задач, которые стоят перед стадией возбуждения уголовного дела (установление наличия оснований для возбуждения уголовного дела при отсутствии оснований для отказа в принятии такого процессуального решения), законодатель предусматривает краткий срок проведения доследственной проверки. По общему правилу, решение по результатам рассмотрения сообщения о преступлении должно быть принято в течение трех суток (что при наличии повода и основания не исключает принятие решения и сразу после регистрации сообщения о преступлении). В соответствии с ч. 3 ст. 144 УПК РФ этот общий срок может быть продлен руководителем следственного органа, начальником органа дознания по мотивированному ходатайству следователя, дознавателя до 10 суток. Мотивы продления срока в законе не указаны и определяются исходя из конкретной ситуации. Для дальнейшего продления срока проверки сообщения о преступлении установлены не подлежащие расширительному толкованию основания - необходимость производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий. Срок проверки до 30 суток может быть продлен руководителем следственного органа по мотивированному ходатайству следователя. Решение о продлении срока проверки дознавателю принимается уже не начальником органа дознания, а прокурором.

Возможность продления срока доследственной проверки свыше 30 суток законом не предусмотрена. Однако в случае принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела и его последующей отмены срок дополнительной проверки также может быть продлен в общем порядке. Это превращает стадию возбуждения уголовного дела фактически в стадию «без срока». Один из возможных вариантов решения этой проблемы видится в следующем: при отсутствии оснований для отказа в возбуждении уголовного дела по истечении максимального срока проверки сообщения (соответственно 10 или 30 суток) уголовное дело должно быть возбуждено.

Некоторыми особенностями обладает проверка сведений о преступлениях, распространенных в средствах массовой информации. Согласно ч. 2 ст. 144 УПК РФ такие проверки проводятся по поручению прокурора органом дознания, а также по поручению руководителя следственного органа следователем. Указанной нормой закона редакция, главный редактор соответствующего средства массовой информации обязываются передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в их распоряжении документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию. Исключения составляют случаи, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации, что соответствует требованиям законодательства о средствах массовой информации.

Выделяются и особенности рассмотрения сообщений о налоговых преступлениях (ст. 198—199.1 УК РФ). Проверка таких сообщений, поступивших из органа дознания, относится исключительно к компетенции следователя. Как следует из ч. 7 ст. 144 УПК РФ, следователь в течение трех суток со дня поступления сообщения о налоговом преступлении должен проверить наличие оснований для отказа в возбуждении уголовного дела. При отсутствии таких оснований следователь по общему правилу направляет в налоговый орган, вышестоящий по отношению к тому, в котором стоит на учете налогоплательщик, копию сообщения о налоговом преступлении с приложением соответствующих документов и предварительного расчета предполагаемой суммы недоимки по налогам и сборам. Налоговый орган должен в течение 15 суток с момента получения таких материалов направить следователю один из трех документов:

— заключение о нарушении законодательства о налогах и сборах;

— информацию о проведении налоговой проверки, по результатам которой решение еще не принято или не вступило в законную силу;

— информацию об отсутствии сведений о нарушениях законодательства о налогах и сборах.

Однако ни один из указанных документов не имеет для следователя обязательного значения. Согласно ч. 9 ст. 144 УПК РФ процессуальное решение должно быть принято по результатам рассмотрения заключения в течение 30 суток, но при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, следователь вправе возбудить уголовное дело и до получения заключения или информации. Таким образом, специальный режим возбуждения уголовного дела по налоговым преступлениям не является императивным. По усмотрению следователя уголовное дело может быть возбуждено и без учета мнения налогового органа, т.е. в общем порядке, что соответствует принципу самостоятельности следователя при принятии процессуального решения.

По результатам рассмотрения любого сообщения о преступлении компетентным должностным лицом (органом) в обязательном порядке должно быть принято одно из трех возможных процессуальных решений, предусмотренных ч. 1 ст. 145 УПК РФ. Заявитель уведомляется о любом принятом решении с разъяснением порядка его обжалования.

Первые два из возможных по окончании доследственной проверки решений - о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 1 и 2 ч. 1 ст. 145 УПК РФ), являются итоговыми для данной стадии. Третий вид решения - о направлении сообщения о преступлении по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения в суд - предусматривает принятие итогового решения по сообщению о преступлении другим органом расследования (или судом). В случае направления сообщения по подследственности орган дознания, дознаватель, следователь, принимает меры по сохранению следов преступления.

Принятие решения о возбуждении уголовного дела при наличии достаточных оснований

1. Понятие оснований для возбуждения уголовного дела. Согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. При наличии к тому повода и основания своевременное принятие решения о возбуждении уголовного дела не только является обязанностью компетентных государственных органов с учетом закрепленного в ч. 1 и 2 ст. 21 УПК РФ принципа законности (официальности) уголовного преследования, но и обеспечивает гарантированный ст. 52 Конституции РФ доступ потерпевшего к правосудию.

Обратим внимание, что законодатель указывает на «наличие достаточных данных», а не доказательств. Такими данными могут быть результаты оперативно-розыскной деятельности, проверочные материалы (объяснения, справки об исследовании и т.п.), т.е. источники информации, не признаваемые по общему правилу доказательствами в уголовном процессе.

Кроме того, для принятия решения о возбуждении уголовного дела необходимо наличие лишь внешних «признаков преступления», а не установление всех элементов его состава. Это задача предварительного расследования и последующих стадий уголовного процесса.

Таким образом, вывод о наличии преступления при принятии решения о возбуждении уголовного дела носит вероятностный характер. Достоверное установление наличия преступления и всех обстоятельств его совершения на стадии возбуждения уголовного дела не требуется. Необоснованное же промедление с принятием решения о возбуждении уголовного дела может повлечь за собой утрату или сокрытие следов преступления, утерю доказательств.

При наличии сведений о возможном субъекте преступления принятие решения о возбуждении уголовного дела должно быть принято в отношении этого лица (in personam). Но не препятствует возбуждению уголовного дела и отсутствие сведений о субъекте преступления. В этом случае уголовное дело возбуждается по факту совершения преступления (in rem), что обеспечивает необходимую оперативность реагирования компетентных органов государства на преступление.

Может быть возбуждено уголовное дело и до вынесения приговора по предикатному преступлению (предшествующему и являющемуся обязательным признаком объективной стороны прикосновенного преступления). Например, для возбуждения уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ (легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем или приобретенных лицом в результате совершения им преступления соответственно), нет необходимости установления факта совершения предшествующего преступления приговором суда. Для возбуждения уголовного дела достаточно наличия признаков, указывающих на наличие предикатного преступления.

Возбуждение уголовного дела с последующим его прекращением при установлении либо возникновении одного из предусмотренных законом оснований уже в ходе производства по уголовному делу не является «браком в работе» дознавателя, следователя и не свидетельствует о незаконности его возбуждения. В случае установления таких обстоятельств уголовное дело по общему правилу подлежит прекращению. К сожалению, на практике некоторые руководители органов дознания и предварительного следствия считают недостатком в работе дознавателя, следователя прекращение уголовного дела, особенно если такое решение принимается по реабилитирующим основаниям. Подобный подход не имеет под собой теоретического основания, так как назначением стадии возбуждения уголовного дела не является установление всех элементов состава преступления. Незаконным будет являться возбуждение уголовного дела только при явном наличии на момент принятия такого решения предусмотренных ч. 1 ст. 24 УПК РФ оснований для отказа в возбуждении уголовного дела. Более того, при наличии сомнений, имеют или не имеют место признаки преступления, уголовное дело должно возбуждаться, поскольку такие сомнения могут быть устранены только путем всестороннего, полного и объективного расследования, для проведения которого необходимо возбудить уголовное дело. В отличие от приговора, где действует принцип «все неустранимые сомнения в пользу подсудимого», здесь действует другое начало — все сомнения в пользу полноценного расследования.

2. Процессуальный порядок возбуждения уголовного дела. При наличии повода и основания решение о возбуждении уголовного дела публичного и частно-публичного обвинения принимается органом дознания, дознавателем, следователем, руководителем следственного органа, т.е. должностным лицом (органом), уполномоченным проводить проверку сообщения о преступлении. Решение о возбуждении уголовного дела принимается в форме постановления, в котором должна быть указана дата, время и место его вынесения; кем оно вынесено; повод и основание для возбуждения уголовного дела; пункт, часть, статья УК РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело (ч. 2 ст. 146 УПК РФ).

В большинстве случаев данное постановление выносится должностным лицом того органа, к подследственности которого относится расследование уголовного дела об этом преступлении. Тогда уголовное дело принимается в производство дознавателем или следователем, о чем указывается в постановлении (ч. 1 ст. 156 УПК РФ). Как того требуют положения п. 2 и 3 ст. 149 УПК РФ, следователь, дознаватель в этом случае незамедлительно приступают к производству предварительного следствия, дознания. Орган расследования вправе возбудить уголовное дело, которое ему заведомо неподследственно, только в одном случае: когда требуется произвести неотложные следственные действия в условиях невозможности оперативного принятия дела к производству тем органом расследования, к подследственности которого оно относится. В этом случае после производства неотложных следственных действий следователь передает уголовное дело руководителю следственного органа, а дознаватель - прокурору, чтобы они передали его по подследственности (ч. 5 ст. 152 УПК РФ). Если речь идет об определении компетенции между органами предварительного расследования различных ведомств, то решающая роль здесь в любом случае принадлежит прокурору - ему направляет материал руководитель соответствующего следственного органа, которому дело неподследственно (п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). При передаче по подследственности возбужденного уголовного дела в постановлении о его возбуждении делается соответствующая отметка (ч. 3 ст. 146 УПК РФ).

В целях обеспечения полномочий прокурора по оперативному выявлению нарушений закона, копия постановления о возбуждении уголовного дела незамедлительно направляется прокурору. Копия постановления может быть представлена прокурору как нарочным, так и по средствам связи - способом, исключающим внесение изменений в содержание документа (факс, в сканированном виде с использованием сети «Интернет» и т.п.). О возбуждении уголовного дела также незамедлительно уведомляется заявитель и лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело (с момента возбуждения уголовного дела являющееся подозреваемым), что призвано обеспечить своевременное информирование о принятом процессуальном решении лиц, отстаивающих собственные интересы в уголовном деле.

Также вправе возбудить уголовное дело и выполнить неотложные следственные действия должностные лица, перечисленные в ч. 3 ст. 40 УПК РФ (капитаны морских или речных судов, находящихся в дальнем плавании, руководители геологоразведочных партий или зимовок, начальники российских антарктических станций или сезонных полевых баз, удаленных от мест расположения органов дознания, главы дипломатических представительств или консульских учреждений Российской Федерации). В случае возбуждения ими уголовного дела прокурор незамедлительно уведомляется о начатом расследовании, но постановление о возбуждении уголовного дела и собранные в ходе расследования доказательства передаются прокурору незамедлительно при появлении для этого реальной возможности.

Уголовное дело частно-публичного обвинения возбуждается только по заявлению потерпевшего или его законного представителя, но дальнейшее производство по уголовному делу ведется в общем порядке.

Принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела при отсутствии достаточных оснований

1. Основания для отказа в возбуждении уголовного дела. Как уже отмечалось в § 1 настоящей главы, стадия возбуждения уголовного дела выполняет роль своеобразного «фильтра», задачей которого является не допустить масштабной и принудительной уголовно-процессуальной деятельности по расследованию обстоятельств происшествий и событий, которые a priori не требуют соответствующих форм реагирования со стороны уполномоченных государственных органов. Для того чтобы понять, нужна ли последующая уголовно-процессуальная деятельность, законодатель предлагает пойти «от обратного» — установить основания для отказа в возбуждении уголовного дела, под которыми понимаются обстоятельства, исключающие возможность (необходимость) дальнейшей уголовно-процессуальной деятельности. Иными словами, эти основания препятствуют появлению уголовного дела. С учетом сложившейся в России конструкции досудебного производства, состоящего из двух стадий, установление этих обстоятельств в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении приводит к принятию соответствующего решения, препятствующего дальнейшему производству, уже по итогам стадии возбуждения уголовного дела.

Основания для отказа в возбуждении уголовного дела могут быть условно разделены на две категории.

Во-первых, они возникают при отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела, т.е. при отсутствии каких-либо данных, указывающих на признаки преступления. В такой ситуации решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимается либо в связи с отсутствием события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), либо в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Отсутствие события преступления применяется в качестве основания для отказа в возбуждении уголовного дела в случае, когда в ходе проверки поступившего сообщения о преступлении установлено, что содержащего признаки преступного деяния события не было вовсе. Например, заявитель был убежден, что преступление имело место, и добросовестно заблуждался в этом (заявил о хищении, однако в последующем обнаружил пропавшую вещь). Однако если событие имело место, но не содержит признаков преступления (автомобиль использовало лицо из числа имеющих право владения автомобилем без предупреждения собственника, который, не обнаружив автомобиля, сообщил об угоне), то основанием для отказа в возбуждении уголовного дела будет являться отсутствие состава преступления в действиях лица, использовавшего автомобиль. Иначе говоря, отсутствие в деянии состава преступления применяется в случае, когда само деяние имело место, но оно не содержит всех необходимых признаков преступления. Помимо прочего, в действиях лица отсутствует состав преступления, если совершенное деяние не запрещено уголовным законом (ст. 8, ч. 1 ст. 14 УК РФ), не является преступлением в силу малозначительности (ч. 2 ст. 14 УК РФ), совершено лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности (ст. 19 и 20 УК РФ), имели место невиновное причинение вреда (ст. 28 УК РФ), приготовление к преступлениям небольшой и средней тяжести (ст. 30 УК РФ) или добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ). Препятствует возбуждению производства по уголовному делу также установление в действиях лица необходимой обороны или других предусмотренных в гл. 8 УК РФ обстоятельств, исключающих преступность деяния. Отсутствие в деянии состава преступления — наиболее распространенное основание для отказа в возбуждении уголовного дела.

Во-вторых, основания для отказа в возбуждении уголовного дела могут возникать даже при наличии признаков преступления, если к моменту принятия решения установлены формальные препятствия для производства по делу. К ним относятся: истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ); смерть лица, подлежащего уголовному преследованию (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ)1; отсутствие заявления потерпевшего по делам частного и частно-публичного обвинения (п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), наличие неотмененного приговора суда или постановления органа расследования о прекращении (об отказе в возбуждении) уголовного дела по тому же обвинению (п. 4 и 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) и другие обстоятельства, предусмотренные ст. 24 и 27 УПК РФ.

2. Процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела. Итак, компетентное должностное лицо обязано отказать в возбуждении уголовного дела, если в ходе доследственной проверки не установлены основания для возбуждения уголовного дела или установлены обстоятельства, исключающие дальнейшее движение дела. Такое решение принимается в форме постановления, в котором должны содержаться сведения о том, когда, где и каким должностным лицом оно вынесено, какие обстоятельства установлены в ходе проведенной доследственной проверки, мотивировка и обоснование принятого решения. В резолютивной части постановления должно содержаться указание на конкретное основание для отказа в возбуждении уголовного дела.

По общему правилу решение об отказе в возбуждении уголовного дела следователь, дознаватель принимает самостоятельно, что гарантирует самостоятельность в проведении доследственной проверки и выборе принимаемого итогового процессуального решения. Исключением является обязанность следователя согласовывать решение об отказе в возбуждении уголовного дела с руководителем следственного органа в случае, когда такое постановление выносится по результатам проверки мотивированного постановления прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного следствия для решения вопроса об уголовном преследовании (ч. 11 ст. 148 УПК).

После принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела следователь (дознаватель) обязан направить заявителю и прокурору копию постановления в течение 24 часов с момента его вынесения (ч. 4 ст. 148 УПК РФ). Исполнение этого требования обеспечивает не только оперативность принятия мер реагирования прокурором, но и возможное обжалование постановления заявителем. Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, все заинтересованные лица (чьи права затрагиваются постановлением об отказе в возбуждении дела) имеют право знакомиться с этим постановлением и материалами проведенной проверки.

Судебный контроль, прокурорский надзор и ведомственный контроль в стадии возбуждения уголовного дела

1. Судебный контроль по проверке законности действий и решений органов расследования. Судебный контроль на досудебных стадиях уголовного процесса в широком смысле является одной из форм деятельности суда общей юрисдикции и самостоятельным уголовно-процессуальным институтом, целью которого является судебная защита прав, свобод и законных интересов лиц (граждан и организаций), вовлеченных в уголовный процесс. На стадии возбуждения уголовного дела он может быть реализован только путем обращения заинтересованного лица в суд с жалобой на действия (бездействие) или процессуальное решение органа расследования, т.е. всегда носит последующий характер. Его осуществление возможно исключительно по инициативе заинтересованного лица.

Возможность обращения заявителя или иного лица в суд с жалобой на действия (бездействие) должностных лиц органов уголовного преследования и принятые процессуальные решения, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, предусмотрены ч. 5 ст. 144 (обжалование отказа в принятии заявления о преступлении) и ч. 1 ст. 125, ч. 5 ст. 148 (обжалование отказа в возбуждении уголовного дела) УПК РФ. В уголовно-процессуальном законе не имеется прямого указания на возможность обжалования постановления о возбуждении уголовного дела. Это, разумеется, не случайно2: возможности по обжалованию решений об отказе в возбуждении уголовного дела (отказе в принятии заявления о преступле-нии3) и о возбуждении уголовного дела не являются симметричными и подчинены разной процессуальной логике.

Отказ в возбуждении уголовного дела останавливает производство по уголовному делу, исключает проведение предварительного расследования и блокирует доступ заинтересованных лиц в суд. Иначе говоря, никакой уголовно-процессуальной деятельности за ним не следует. Поэтому данное решение может обжаловаться по любым основаниям, в том числе тем, которые связаны с существом уголовно-правового спора (например, когда в возбуждении уголовного дело отказано в связи с отсутствием события преступления, а потерпевший настаивает, что событие имело место). При любом ином подходе доступ заинтересованных лиц к судебной власти оказывался бы ограничен решением следователя или дознавателя, что недопустимо.

Решение о возбуждении уголовного дела, напротив, не блокирует, а открывает доступ в стадии предварительного расследования и судебного разбирательства, являясь необходимым условием такого доступа. После возбуждения уголовного дела еще предстоит провести предварительное расследование и рассмотреть уголовное дело по существу в суде. Поэтому было бы недопустимым переносить обсуждение уголовного дела по существу на самый ранний момент официального начала производства по делу, подменяя тем самым судебное разбирательство и в какой-то мере делая его бессмысленным. Следовательно, вопрос о возможности судебного обжалования постановления о возбуждении уголовного дела не может решаться так же, как он решается применительно к отказу в возбуждении уголовного дела. Именно исходя из данного обстоятельства Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что, осуществляя судебный контроль в стадии возбуждения уголовного дела, судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния. Далее в том же Постановлении Пленум Верховного Суда РФ еще более определенно пояснил, что при рассмотрении жалоб на постановление о возбуждении уголовного дела «судья не вправе давать правовую оценку действиям подозреваемого, а также собранным материалам относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку эти вопросы подлежат разрешению в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства уголовного дела» (п. 16). Иначе говоря, решение о возбуждении уголовного дела не может быть обжаловано по вопросам существа уголовно-правового спора: о виновности или невиновности подозреваемого, наличии или отсутствии в его действиях состава преступления, наличия или отсутствия события преступления и т.п. Оно может быть обжаловано лишь по формальным основаниям, например, в связи с наличием некоторых обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу (истечением сроков давности, наличием неотмененного приговора или иного процессуального решения по тому же обвинению и т.п.); отсутствием полномочий у лица, возбудившего уголовное дело; несоблюдением процедуры возбуждения уголовного дела и др. В этом же смысле следует понимать правовые позиции Конституционного Суда РФ, подчеркивавшего возможность обжалования решения о возбуждении уголовного дела лицом, в отношении которого оно возбуждено.

Понятие заинтересованного лица, помимо заявителя, имеющего право на обращение в суд с жалобой, в уголовно-процессуальном законе отсутствует. По указанной причине чрезвычайно важным является определение этого понятия Конституционным Судом РФ, который высказал правовую позицию, в соответствии с которой отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован не только лицом, заявившим о преступлении, но и любым другим лицом, интересы которого затрагиваются соответствующим постановлением. Например, в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела могут быть указаны сведения о наличии в действиях лица, в отношении которого вынесено постановление, состава административного, дисциплинарного или иного правонарушения. Такое лицо, действиям которого дана негативная правовая оценка при вынесении итогового для стадии возбуждения уголовного дела решения, также является надлежащим субъектом обжалования.

Аналогичную точку зрения занимает и Пленум Верховного Суда РФ, который в цитировавшемся выше Постановлении от 10 февраля 2009 г. № 1 разъяснил, что судебному обжалованию в соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК подлежат решения и действия (бездействие) должностных лиц, принятые на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, если они способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или иных лиц, чьи права и законные интересы нарушены, либо могут затруднить доступ граждан к правосудию (например, отказ в приеме сообщения о преступлении либо бездействие при проверке этих сообщений).

Таким образом, судебный контроль в стадии возбуждения уголовного дела выполняет важнейшую функцию защиты и восстановления прав и законных интересов лиц, нарушенных или поставленных под угрозу нарушения на любом этапе приема, регистрации, проверки и разрешения сообщений о преступлениях, не подменяя при этом ни предварительное расследование, ни судебное разбирательство уголовного дела.

Прокурор и руководитель следственного органа имеют право отменить итоговые (постановление о возбуждении уголовного дела, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела), а также иные принимаемые на данной стадии уголовного процесса решения дознавателя, следователя.

В отличие от руководителя следственного органа прокурор не является лицом, ответственным за организацию приема, регистрации, разрешения сообщений о преступлениях, а также сегодня не имеет полномочий по самостоятельной проверке сообщения о преступлении процессуальным путем. Поэтому при осуществлении надзорной деятельности он не связан возможными ведомственными интересами, показателями работы («статистическое» повышение процента раскрываемости преступлений и т.п.).

В силу ст. 29 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» и п. 1 ч. 1 ст. 37 УПК РФ прокурор уполномочен проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях (учетно-регистрацион-ной дисциплины) во всех органах дознания и предварительного следствия. То есть предметом прокурорского надзора является соблюдение закона на всех этапах стадии возбуждения уголовного дела.

В приказах Генерального прокурора РФ уделяется большое внимание конкретизации полномочий прокурора и особенностям их исполнения. Прокуроры обязаны проводить проверки исполнения требований закона при регистрации и разрешении сообщений о преступлениях систематически, но не реже одного раза в месяц, а при наличии сведений о нарушениях законов - безотлагательно. Проверке подлежит соблюдение порядка регистрации сообщений о преступлениях, продление сроков, достоверность документов и результатов проверки сообщений, законность принятых решений, уведомление заявителя о результатах разрешения его сообщения и разъяснение ему права на обжалование и другие вопросы. При этом (в том числе путем личного опроса) необходимо проверять, не использовались ли по отношению к заявителю, изменившему свое первичное обращение или объяснение, незаконные методы воздействия. То есть прокурорский надзор имеет всеобъемлющий характер, позволяющий как выявлять, так и устранять допущенные органами расследования нарушения закона на стадии возбуждений уголовного дела.

После сокращения полномочий прокурора Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ, в том числе лишения его права самостоятельно возбуждать уголовное дело, наиболее значимым полномочием прокурора теперь является предоставленное ему право отменять незаконные и необоснованные итоговые для стадии возбуждения уголовного дела процессуальные решения.

Незаконное и необоснованное постановление о возбуждении уголовного дела прокурор вправе отменить в срок не позднее 24 часов с момента получения материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела. Как видно из содержания ч. 4 ст. 146 УПК РФ, этот срок начинает течение именно с момента поступления в прокуратуру материалов, а не копии постановления о возбуждении уголовного дела, направляемой прокурору незамедлительно после вынесения постановления. С учетом отдаленности некоторых органов расследования от прокуратур (это особенно актуально для районов Крайнего Севера и других местностей с неразвитой системой сообщений), представление материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела, может занять несколько суток. Без изучения же материалов проверить законность постановления о возбуждении уголовного дела невозможно. Мотивированное постановление прокурора об отмене незаконного и необоснованного постановления о возбуждении уголовного дела направляется должностному лицу, возбудившему уголовное дело.

Прокурор, а также руководитель следственного органа вправе отменить незаконные и необоснованные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 6 ст. 148 УПК РФ). Однако сроки, содержание и возможные процессуальные последствия принятия этих решений различаются и зависят от того, каким участником уголовного процесса (прокурором или руководителем следственного органа) вынесено соответствующее постановление.

Постановление органа дознания, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела отменяется прокурором путем вынесения соответствующего постановления без ограничений по срокам его вынесения. Прокурор направляет постановление начальнику органа дознания с указаниями, устанавливая срок их исполнения.

Иной порядок предусмотрен для отмены прокурором постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного руководителем следственного органа, следователем. Признав такой отказ незаконным или необоснованным, прокурор в срок не позднее пяти суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о чем выносит мотивированное постановление с изложением конкретных обстоятельств, подлежащих дополнительной проверке, которое вместе с указанными материалами незамедлительно направляет руководителю следственного органа.

Вынесенное следователем, руководителем следственного органа постановление об отказе в возбуждении уголовного дела может быть отменено и руководителем (вышестоящим руководителем) следственного органа. В этом случае соответствующий руководитель следственного органа отменяет незаконное постановление и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.

Оценивая положительно наличие у прокурора полномочий по отмене незаконных и необоснованных постановлений следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, вызывает сомнение целесообразность установления конкретного срока принятия такого решения — в течение пяти суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении. Сведения о незаконности постановления могут стать прокурору известны и после истечения указанного срока, например, по результатам проверки жалобы участника процесса. Однако на «шестые сутки» незаконное изначально постановление следователя не становится «законным».

Остается открытым также вопрос о возможности вышестоящего прокурора по истечении установленного пятисуточного срока отменить незаконное постановление следователя после того, как оно оставлено без отмены нижестоящим прокурором. До момента проверки уголовного дела в вышестоящей прокуратуре, например, по жалобе участника процесса, может пройти значительное время, так как первоначальный ответ на жалобу будет дан нижестоящим прокурором. Своеобразное «вступление в силу» постановления следователя, что предусматривает невозможность его отмены по истечении какого-либо срока, ограничивает не только возможность прокурора принять эффективные меры по устранению нарушений закона, но и реализацию установленного ст. 6 УПК РФ назначения уголовного судопроизводства, которым в том числе является защита законных прав и интересов лиц, потерпевших от преступлений.

Полагаем, что установление уголовно-процессуальным законом какого-либо срока для отмены прокурором незаконных и необоснованных постановлений следователя, препятствующих дальнейшему движению уголовного дела, доступу потерпевшего к правосудию, недопустимо. Такие сроки должны устанавливаться правовыми актами Генеральной прокуратуры РФ и иметь исключительно организационную цель. Нарушение подобных сроков может повлечь дисциплинарную ответственность конкретного прокурора, но не процессуальные последствия в виде невозможности для прокурора устранить выявленные нарушения закона. Кроме того, для руководителя следственного органа предельный срок принятия решения об отмене незаконного постановления следователя в УПК РФ не предусмотрен.

Вне зависимости от субъекта принятия решения об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела необходимо учитывать позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой недопустимым является его произвольная и многократная отмена по одному и тому же основанию (в том числе по причине неполноты проведенной проверки).

Прокурор вправе принять и иные, помимо отмены незаконных постановлений, меры по устранению нарушений закона на стадии возбуждения уголовного дела. Например, Генеральный прокурор РФ требует от подчиненных прокуроров при наличии данных, указывающих на особую значимость проверяемых фактов, сложность их исследования, а также на неоднократные существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, в соответствии с п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ изымать материалы проверки сообщения о преступлении у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) для передачи в следственные органы Следственного комитета РФ.

Прокурорский надзор и судебный контроль не являются антагонистами. Напротив, они взаимно дополняют и усиливают друг друга, имеют общие цели соблюдения закона при расследовании преступлений и направлены на защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Сказать сегодня то же самое о прокурорском надзоре и ведомственном контроле сложнее - они пока в большей мере имеют не столько процессуально сбалансированный, сколько конкурентный характер.

Особенности возбуждения уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц

Для привлечения к уголовной ответственности отдельных категорий лиц установлена особая процедура (гл. 52 УПК РФ). Особый порядок предания суду отдельных категорий лиц существовал и ранее. Например, согласно ст. 1080 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. он был предусмотрен в отношении судей, прокуроров, некоторых других лиц судебного ведомства.

Ошибочно считать такой порядок «личной привилегией» или своего рода индульгенцией от наказания за совершенное преступления, так как его наличие не исключает ответственность за совершение преступления. Усложненный порядок возбуждения уголовного дела является дополнительной уголовно-процессуальной гарантией неприкосновенности должностных лиц, исполняющих некоторые публичные государственные функции, т.е. служит защите не частных, а публично-правовых интересов. Такие гарантии предусмотрены не только УПК РФ, но и специальными законами.

Перечень лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, весьма широк (ч. 1 ст. 447 УПК РФ). В связи с этим различны и дополнительные условия возбуждения уголовного дела, которые зависят от статуса лица.

Процедура возбуждения уголовного дела не связана с видом уголовного преследования и едина для преступлений, преследуемых как в публичном, так и частно-публичном и частном порядке. Например, возбуждение уголовного дела по инициативе потерпевшего в случае нанесения ему побоев лицом, в отношении которого применяется особый порядок судопроизводства, будет производиться не по общим правилам (путем подачи заявлений мировому судье), а с учетом предусмотренных ст. 448 УПК РФ условий и в установленном этой статьей порядке.

Предусмотренные законом гарантии от необоснованного возбуждения уголовного дела можно классифицировать по четырем уровням, предполагающим принятие решения о возбуждении уголовного дела только соответствующим руководителем Следственного комитета РФ (Председателем, руководителем следственного органа по субъекту РФ) или с их согласия, а также зависящим от наличия или отсутствия необходимости получения предварительного согласия на возбуждение уголовного дела какого-либо другого органа.

Первый уровень предусмотрен для депутатов высших органов законодательной власти РФ, судей всех судов, Генерального прокурора РФ, Председателя Следственного комитета РФ и предусматривает возможность принятия решения о возбуждении уголовного дела только Председателем Следственного комитета РФ или лицом, исполняющим его обязанности, после получения предварительного согласия суда или соответствующего органа законодательной власти, а именно:

- согласия Совета Федерации или Государственной Думы Федерального Собрания РФ на возбуждение уголовного дела либо на привлечение в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принятого по представлению Генерального прокурора РФ в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы соответственно (п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ),

- заключения коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ, принятого по представлению Президента РФ, о наличии признаков преступления в действиях Генерального прокурора РФ или Председателя Следственного комитета РФ (п. 2 и 21 ч. 1 ст. 448 УПК РФ),

- согласия Конституционного Суда РФ, принятого по представлению Председателя Следственного комитета РФ в отношении судьи этого суда (п. 3 ч. 1 ст. 448 УПК РФ),

- согласия соответствующей квалификационной коллегии судей, принятого по представлению Председателя Следственного комитета РФ в отношении судьи (п. 4 и 5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ).

Процедура предварительного согласия прописана не только в УПК РФ, но и специальных законах. Например, согласно ч. 1 и 2 ст. 20 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» вопрос о лишении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы неприкосновенности решается по представлению Генерального прокурора РФ соответствующей палатой Федерального Собрания РФ в порядке, установленном регламентом палаты. Палаты принимают по данному представлению мотивированное решение и в трехдневный срок извещают о нем Генерального прокурора РФ.

При рассмотрении представлений о даче согласия соответствующим палатам Федерального Собрания РФ, судам и органам судейского сообщества необходимо определить, имеется ли связь между уголовным преследованием и деятельностью лица, в отношении которого поступило представление, по осуществлению им своих полномочий, в том числе не связано ли уголовное преследование с высказанным им мнением или выраженной позицией при голосовании в Совете Федерации или Государственной Думе, позицией при разрешении того или иного дела (для судей), не является ли такое преследование попыткой оказать давление на должностное лицо с целью оказать влияние на выносимые им решения. Установление таких обстоятельств должно повлечь отказ в даче согласия на возбуждение уголовного дела.

Отсутствие соответствующего согласия (заключения) указанных органов законодательной власти, судов, органов судейского сообщества, в рассматриваемых случаях является безусловным и достаточным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимается следователем Следственного комитета РФ со ссылкой на норму специального закона (при ее наличии), применимый пункт ч. 1 ст. 448 УПК РФ и п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Необходимо иметь в виду, что возбуждение в отношении судьи уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта), недопустимо, если соответствующий судебный акт, вынесенный этим судьей, вступил в законную силу и не отменен в установленном процессуальным законом порядке.

Второй уровень предусматривает возможность принятия решения о возбуждении уголовного дела только Председателем Следственного комитета РФ в отношении Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудиторов, Уполномоченного по правам человека в РФ, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты РФ, члена ЦИК РФ с правом решающего голоса, председателя избирательной комиссии субъекта РФ, а также возбуждение уголовного дела Председателем Следственного комитета РФ или его заместителем в отношении прокуроров, руководителей и следователей следственных органов, работающих в вышестоящих относительно районных прокуратурах или следственных управлениях СК России по субъектам РФ и приравненных к ним специализированных прокуратурах и следственных органах, Генеральной прокуратуре РФ, центральном аппарате Следственного комитета РФ.

Третий уровень устанавливает принятие решения о возбуждении уголовного дела руководителем следственного управления СК России по субъекту РФ. Только это должностное лицо вправе возбудить уголовное дело в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, прокурора района, руководителя и следователя следственного органа по району, адвоката, члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса.

Четвертый уровень предполагает возбуждение уголовного дела следователем, но только с согласия соответствующего руководителя Следственного комитета РФ. Решение о возбуждении уголовного дела в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы принимается следователем с согласия Председателя Следственного комитета РФ, а в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ — следователем с согласия руководителя следственного управления СК России по субъекту РФ.