Преступления против жизни и здоровья

Понятие и виды преступлений против личности

В соответствии с произошедшей в 90-е годы 20-го столетия переоценкой ценностей личность, ее права и свободы приобрели приоритетное значение в триаде «государство, общество, личность»: человек, его права и свободы объявлены «высшей ценностью» (ст. 2 Конституции РФ).

Исходя из этого законодатель при конструировании норм УК РФ осуществил ряд нововведений.

Во-первых, в ч. 1 ст. 2 УК РФ важнейшей задачей Кодекса объявлена охрана прав и свобод человека и гражданина.

Во-вторых, ч. 2 ст. 2 УК РФ в триаде ценностей личность как объект уголовно-правовой охраны поставила на первое место.

В-третьих, соответственно, при построении системы Особенной части УК РФ строго учтена идея о приоритете упомянутого объекта, и, как уже говорилось, это обусловило последовательность расположения разделов (либо их блоков) внутри Особенной части: вначале дано описание преступлений против личности (разд. VII), затем – преступлений против общества (разд. VIII, IХ) и государства (разд. Х–ХII).

Раздел VII «Преступления против личности», которым законодатель открывает Особенную часть УК РФ, состоит из 5 глав (с 16-й по 20-ю).

Это один из наиболее крупных разделов по числу и глав, и статей (больше только в разделах IХ и Х).

Большинство составов было известно ранее действовавшему УК РСФСР 1960 г. Лишь около 20 видов составов являются новыми. Однако многие из них не отличаются принципиальной новизной – они ранее либо выступали как разновидности определенного состава (например, побои, нарушение изобретательских прав), либо были расположены в иных главах (например, угроза убийством, вовлечение несовершеннолетних в совершение преступных и антиобщественных действий).

К новым видам преступлений могут быть отнесены:

• принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120);
• насильственные действия сексуального характера (ст. 132);
• отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140);
• воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148);
• воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149) и некоторые другие.

Личность как объект уголовно-правовой охраны – понятие собирательное: выступая в качестве межродового объекта, она охватывает такие родовые объекты, как жизнь и здоровье (гл. 16), свободу, честь и достоинство (гл. 17), половую неприкосновенность и половую свободу (гл. 18), конституционные права и свободы (гл. 19), интересы семьи и несовершеннолетних (гл. 20). Такая структура в целом соответствует конституционным положениям, зафиксированным в ст. 20–24, 38, 41 Конституции РФ: каждый имеет право на жизнь, здоровье, достоинство, свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

В структуре личности важнейшей составляющей выступают жизнь и здоровье человека. Не случайно именно глава о преступлениях против этих объектов открывает как разд. VII, так и в целом всю Особенную часть УК РФ.

Характерной особенностью норм гл. 16 является то, что, во-первых, упоминаемые в них преступления создают конкретную опасность жизни и здоровью человека как объекту уголовно-правовой охраны. Таковы составы доведения до самоубийства (ст. 110), истязания (ст. 117) и др. Во-вторых, жизнь и здоровье в преступлениях данной главы выступают в качестве основного объекта, ради охраны которого и принята законодателем система норм гл. 16. В-третьих, составы в этой главе сконструированы таким образом, что преступления части их полагаются оконченными с момента создания опасности, а преступления другой части – с момента фактического причинения вреда.

Преступления против жизни и здоровья традиционно делят на три группы:

1. против жизни;
2. против здоровья;
3. ставящие в опасность жизнь или здоровье.

Такая классификация, небесспорная с позиции логики (не обеспечен единый критерий деления), по сути дела, общепринята в теории уголовного права. Несмотря на малочисленность статей в первой и второй классификационных группах (соответственно 6 и 10), именно им законодатель отводит заглавную роль в вопросах охраны жизни и здоровья человека. Не случайно большинство преступлений, входящих в эти группы, относится к категории тяжких и особо тяжких.

Если отвлечься от осуществленных в действующем УК РФ уточнений терминологического характера и определенных изменений диспозиции ряда норм по существу, можно констатировать относительную стабильность круга норм о преступлениях против жизни и здоровья в УК РСФСР 1960 г. и УК РФ 1996 г. Так, сохранены все виды убийств, которые описывались в прежнем Кодексе, лишь дополнительно выделен еще один такой вид «привилегированного» убийства, как умышленное лишение жизни матерью новорожденного ребенка (ст. 106). Сохранена система норм, предусматривающих ответственность за причинение вреда здоровью; дифференциация в них проводится по тем же трем основаниям, что и в УК РСФСР 1960 г.: по тяжести вреда здоровью, по формам вины и по наличию квалифицирующих, привилегирующих обстоятельств.

Объект посягательства данной группы преступлений отличается рядом особенностей.

Во-первых, последствия таких посягательств невосстановимы, носят необратимый характер: человек как таковой перестает существовать.

Во-вторых, они касаются важнейшего естественного права любого человека, зафиксированного в ч. 1 ст. 20 Конституции РФ: «Каждый имеет право на жизнь». Не случайно Конституция РФ (ч. 2 ст. 20) и уголовный закон (ч. 1 ст. 57, ч. 1 ст. 59 УК РФ) именно за особо тяжкие преступления против жизни допускают применение таких наказаний, как пожизненное лишение свободы и смертная казнь.

Относительно данного объекта общепринятым является мнение, что жизнь в данном случае понимается не только как общественное отношение, но и как биологическое состояние человека. Отсюда неправомерно лишение жизни любого человека независимо от возраста (новорожденный, престарелый, молодой и т.д.), морального и физического облика и состояния (негодяй или весьма порядочный человек; физически и умственно здоровый или тяжело больной, невменяемый и т.д.), т.е. когда личность как таковая еще не состоялась либо произошел «распад» личности, обнаружилась полная утрата личностных (социальных) качеств.

Сказанное имеет непосредственное отношение к проблеме так называемой эвтаназии – виде причинения смерти, связанном с удовлетворением просьбы больного об ускорении его смерти. Статья 45 Основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан запрещает медперсоналу осуществление эвтаназии любыми средствами и способами, в том числе путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни. Пока человек жив, его жизнь охраняется законом и никто не вправе как принимать самовольное решение о том, быть или не быть ей, так и предпринимать меры для ее прекращения.

Жизнь как объект преступного посягательства и как определенное физиологическое состояние имеет временные рамки, очерченные ее начальным и конечным моментом. Их правильное определение важно для отграничения убийства от таких преступных видов поведения, как незаконный аборт, неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, уголовно наказуемая трансплантация органов и тканей, покушение на негодный объект.

Начальный момент жизни человека традиционно определяется началом процесса физиологических родов, что необязательно связывается с отделением плода от утробы матери, с началом самостоятельного дыхания. Следуя этому взгляду, умерщвление еще не отделившегося от утробы матери плода уже представляет собой посягательство на жизнь нарождающегося человека. У данного подхода есть один существенный недостаток: без начавшегося дыхания ребенка, наличия в его легких воздуха проблематично установить, был плод в момент посягательства на него живым или мертвым (в последнем случае речь может идти о покушении на негодный объект).

Еще большую сложность вызывает определение в теории и на практике конечного момента жизни. Достаточно напомнить, что еще несколько десятилетий назад в Англии специальная комиссия врачей пришла к неутешительному выводу: на территории королевства ежегодно хоронят заживо около двух с половиной тысяч человек. Причина – неверное установление момента окончания жизни (наступления смерти).

Как и начало жизни, ее окончание – это не одномоментный акт, а процесс, имеющий протяженность во времени и способный протекать по-разному. Одни ученые склонны определять наступление смерти (и, следовательно, окончание жизни) по остановке дыхания и прекращению сердцебиения, отсутствию пульса, понижению температуры тела (клиническая смерть).

Другие резонно считают эти показатели недостаточными (хотя с точки зрения практической и удобными). Для клинической смерти характерно то, что жизни больше нет, но нет еще и смерти. В настоящее время большинство ученых и практических работников связывают наступление смерти (а следовательно, и окончание жизни) с так называемой биологической смертью – когда прекращается снабжение тканей организма кислородом, кровь не поступает более в головной мозг, происходят необратимые процессы распада клеток центральной нервной системы, исчезает электрическая активность мозга. Эта точка зрения ближе к истине: жизнь заканчивается не ранее наступления биологической смерти. Поэтому неприемлемо мнение со ссылкой на достижения медицины по пересадке сердца, что в интересах дела требуется пересмотр «некоторых вопросов, связанных с признанием смерти донора на более ранней стадии, до начала необратимого процесса распада клеток его организма. Согласно ст. 9 Закона РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека» заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга.

До наступления биологической смерти возможно оживление умирающего, и непринятие мер по спасению его жизни, равно как и иное противоправное поведение (изъятие органов для пересадки, нанесение телесных повреждений и т.п.), должно влечь уголовную ответственность для виновных лиц.

Основным объектом является жизнь другого человека. Поэтому посягательство на собственную жизнь по действующему уголовному законодательству ненаказуемо.

Объективная сторона. Среди преступлений рассматриваемой группы можно выделить: убийство (ст. 105–108), неосторожное лишение жизни (ст. 109) и доведение до самоубийства (ст. 110). Данные преступления, как правило, совершаются активным поведением, путем действия. Однако лишение жизни мыслимо и посредством бездействия – например, мать не кормит своего новорожденного ребенка, желая избавиться от него.

Составы посягательств на жизнь сконструированы по типу материальных, т.е. обязательным признаком оконченного состава преступления признается причинение смерти. Исключением является такая разновидность описанного в ст. 110 деяния, как доведение лица до покушения на самоубийство, сконструированного по типу состава создания опасности.

Поскольку деяние и результат – обязательные признаки составов рассматриваемой группы преступлений, необходимым признаком выступает также и причинно-следственная связь. Поэтому деяние должно быть прямой непосредственной причиной смерти человека.

Верховный Суд РФ признал необоснованным осуждение Б. за причинение смерти К., поскольку органы расследования и суд не установили, «что непосредственно явилось причиной смерти потерпевшего: сам факт ранения или упущение медицинских работников.

Обычно лишение жизни осуществляется посредством физического воздействия, но оно возможно и путем психического воздействия (угроз), с чем согласны не все ученые. Так, они полагают, что «если смерть человека наступила в результате паралича сердца от эмоционального перенапряжения, вызванного, например, оскорблением, то действия виновного не могут считаться убийством, так как они непосредственно не нарушали анатомическую целостность человеческого организма.

Вряд ли это верно. Во-первых, нередко смерть причиняется способами, не влекущими нарушения анатомической целостности (например, путем дачи яда). Во-вторых, и по существу данная точка зрения спорная, да и не новая. Вопрос о возможности лишения жизни психическими средствами обсуждался в науке еще в XIX в. В. Легонин в свое время показал несостоятельность приведенного взгляда, описав, в частности, такое наблюдение: оленя преследует волк. По всем данным (скорость, выносливость) олень должен уйти от преследователя. Однако происходит иное – волк сравнительно быстро настигает свою жертву, олень погибает. Решающими здесь оказываются страх, испуг: они парализуют двигательные участки нервной системы оленя, он быстро задыхается, пропадает координированность его движений, и нередко олени погибают еще до того, как их догонит преследователь.

Психическое воздействие, таким образом, столь же мыслимая причина смерти, сколь и воздействие физическое (удар трубой по голове, нанесение ножевого удара, выстрел и т.д.).

Субъективная сторона. Большинство составов преступлений анализируемой группы предполагает умышленную форму вины (убийство, доведение до самоубийства). Лишь деяние, описанное в ст. 109 «Причинение смерти по неосторожности», предполагает иную форму вины.

Ряд составов (либо их разновидностей) в качестве обязательного признака называет мотив или цель преступления (мотив защиты, цели задержания, использования органов или тканей потерпевшего и т.п. – ч. 2 ст. 105, ст. 108).

Субъект преступления. По общему правилу ответственность за посягательства на жизнь наступает по достижении лицом 16-летнего возраста. По ст. 105 (ч. 1 и 2) субъектом убийства выступает лицо, достигшее возраста 14 лет.

Убийства. Причинение смерти по неосторожности

Общие положения. Убийство – наиболее тяжкая разновидность посягательств на жизнь. В последнее десятилетие имеется явная тенденция к их росту. В ч. 1 ст. 105 УК РФ дано законодательное определение данного преступления: «Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку...» Изложенное свидетельствует, что законодатель связывает понятие убийства лишь с умышленной формой вины.

Неосторожное лишение жизни именуется причинением смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). Позиция предшествовавшего Кодекса была иной, в нем термин «убийство» использовался как родовой применительно ко всем видам лишения жизни (с умыслом и по неосторожности).

Иной подход УК РФ можно объяснить возвратом к традициям российского уголовного права. Так, в Уголовном уложении 1903 г. соответствующая глава именовалась «О лишении жизни», она включала составы убийства и неосторожного причинения смерти. Ряд ученых (А.Н. Трайнин, М.Д. Шаргородский и др.) еще до принятия УК РСФСР 1960 г. также предлагали именовать убийством лишь умышленное лишение жизни. Это мотивировалось тем, что опасность умышленного и неосторожного лишения жизни слишком различна.

Уголовный закон дифференцирует ответственность за убийства по степени общественной опасности, выделяя простой (ч. 1 ст. 105), квалифицированные (ч. 2 ст. 105) и привилегированные (ст. 106, 107, 108) их виды.

Основной состав убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Данный вид, обычно именуемый простым, предполагает отсутствие как усиливающих (квалифицирующих), так и снижающих (привилегирующих) признаков. К преступлениям, влекущим наказуемость по ч. 1 ст. 105, теория и практика относят:

• убийство из ревности. Потерпевшим может быть один из супругов, действительный или мнимый соперник. По УК 1926 г. ревность признавалась усиливающим наказание за убийство признаком;
• убийство из мести (за исключением тех ее видов, которые влекут усиленную ответственность, – см. п. «б» и «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Для этого вида лишения жизни характерен мотив расплаты за предшествующее поведение потерпевшего, его близких. В период действия УК 1926 г. месть считалась разновидностью «иных низменных побуждений», усиливавших наказуемость;
• убийство в ссоре или драке (при отсутствии хулиганских побуждений).

УК РСФСР 1960 г. к «простому» виду убийства относил также лишение жизни матерью своего новорожденного ребенка (ныне это самостоятельный вид – ст. 106 УК РФ). Одним из проектов Уголовного кодекса (1994 г. – ст. 116) предполагалось выделить в качестве привилегированного вида убийство из сострадания к тяжело больному человеку (эвтаназия), но данное предложение не было воспринято законодателем, и поэтому с позиции действующего УК РФ содеянное рассматривается тоже как «простое» убийство.

К иным видам, квалифицируемым по ч. 1 ст. 105, относится также умышленное лишение жизни из трусости, зависти, а также по так называемым темным мотивам.

Ч., узнав, что его друг С. собирается жениться на В., стал его отговаривать от брака, неодобрительно отзываясь о поведении В. Тем не менее С. решил жениться и пригласил ч. на свадьбу. По окончании ее пьяный Ч. зашел в спальню к новобрачным и в темноте металлическим прутом несколько раз ударил по изголовью края кровати, причинив смерть своему другу С. На предварительном следствии и в суде ч. утверждал, что своих действий и мотива поведения не помнит. Суд признал ч. виновным в «простом» убийстве.

Лишение жизни из ревности, мести следует отграничивать от убийства из хулиганских побуждений. В последнем случае виновным используется пустячный повод («косой» взгляд, отказ дать прикурить, несогласие девушки, чтобы ее проводили до дома, безобидная шутка и т.д.).

Напротив, если посягательство совершено из ревности, мести и других побуждений, возникших на почве личных отношений, оно независимо от места его совершения не должно расцениваться как совершенное из хулиганских побуждений.

Представляет сложность квалификация убийств, учиненных в ссоре или драке, – прежде всего в плане отграничения их от лишения жизни из хулиганских побуждений. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 судам предложено в этом плане исследовать, кто являлся инициатором конфликта и не спровоцирован ли последний виновным для использования его в качестве повода расправы. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его неправомерное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений, налицо основной состав умышленного лишения жизни.

На долю «простых» убийств приходится ежегодно от половины до двух третей убийств.

Квалифицированные виды убийств (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Анализируемые виды представляют собой наиболее опасную разновидность убийства. Часть 2 ст. 105 предусматривает 13 пунктов, некоторые из которых содержат описание нескольких квалифицированных видов убийств.

Квалифицирующие признаки могут быть сгруппированы по сторонам состава преступления.

Характеризующие объект – убийство:

• двух или более лиц (п. «а»);
• лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б»);
• малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в»);
• женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г»).

Характеризующие объективную сторону – убийство:

• сопряженное с похищением человека (п. «в»);
• совершенное общеопасным способом (п. «е»);
• совершенное с особой жестокостью (п. «д»);
• сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з»);
• сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к»).

Характеризующие субъект убийства:

• совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж»).

Характеризующие субъективную сторону – убийство:

• по мотиву кровной мести (п. «е1»);
• из корыстных побуждений или по найму (п. «з»);
• из хулиганских побуждений (п. «и»);
• с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «к»);
• по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «л»);
• в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м»).

В случаях, когда убийству сопутствуют несколько квалифицирующих признаков, предусмотренных разными пунктами ч. 2 ст. 105, содеянное должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Наказание в таких случаях по каждому пункту отдельно не назначается, однако при избрании его суд должен учитывать наличие нескольких квалифицирующих обстоятельств.

Не должна применяться ч. 2 ст. 105 в силу наличия конкуренции норм, когда убийству сопутствуют одновременно и усиливающие (квалифицирующие), и снижающие общественную опасность обстоятельства, предусмотренные ст. 106–108 УК РФ. Предпочтение при квалификации в этом случае отдается последним.

Убийство двух или более лиц (п. «а»). В данном случае имеет место либо одно преступление, совершаемое с единым умыслом, либо несколько тождественных (в юридическом смысле) деяний (убийств), совершенных с автономными умыслами. Если единое преступное намерение не было реализовано по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, содеянное квалифицируется по ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ или (если наступила смерть хотя бы одного лица) по ч. 1 ст. 105 УК РФ (при отсутствии других квалифицирующих признаков).

Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п «б»).

Данный квалифицированный вид предполагает особого потерпевшего: им является лицо, осуществляющее служебную деятельность или выполняющее общественный долг. В действующем Кодексе (по сравнению с УК РСФСР 1960 г.) круг потерпевших расширен за счет указания на близких лиц.

Под близкими понимаются не только родственники (родители, дети и т.д., а также супруг), но и иные лица, благополучие которых в силу сложившихся отношений небезразлично потерпевшему, в судьбе которых он заинтересован (например, приемные родители, падчерица, сожитель и т.д.). Осознавая, что эти лица небезразличны потерпевшему и лишение их жизни причинит ему боль и страдания, убийца использует данное обстоятельство, преследуя цель их убийством прекратить правомерную деятельность лица либо отомстить ему.

Под осуществлением служебной деятельности необходимо понимать деятельность не только должностного лица, но и любого служащего, и не только работающего в системе государственной службы или в органах местного самоуправления, но и в иных учреждениях и организациях (например, секретари, помощники, референты, частные охранники и т.д.).

Важно также, чтобы осуществляемая лицом деятельность имела отношение к кругу его служебных обязанностей и носила правомерный характер, не противоречила интересам службы. Отсюда, если лицо лишают жизни в отместку за его неправомерное поведение, п. «б» ч. 2 ст. 105 неприменим. Содеянное должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 или ст. 107 либо по ст. 108 УК РФ.

Еще одна особенность данного квалифицированного вида убийства – осуществление его в связи со служебной деятельностью потерпевшего. Это означает, во-первых, что лицо лишается жизни на почве недовольства именно его служебной деятельностью и, во-вторых, лишение жизни мыслимо не только в момент исполнения потерпевшим служебных обязанностей, но и до и после этого. Данная особенность характерна также и для ситуации, когда лицо выполняет общественный долг.

Под выполнением общественного долга понимается как осуществление лицом специально возложенной на него общественной обязанности (общественного контролера, дружинника, старшего по подъезду, дому и т.д.), так и совершение других действий в интересах общества или отдельных лиц (например, лицо сообщает в милицию о совершенном другим лицом преступлении, пытается пресечь правонарушение и т.д.).

Специфичны мотив и цель поведения виновного. Убийство совершается в связи с недовольством служебной или общественной деятельностью лица и либо с целью воспрепятствовать правомерной деятельности потерпевшего, либо по мотивам мести за уже осуществленную деятельность

Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в»), и женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г»). Объединяют оба названных квалифицирующих признака, во-первых, присутствие особых качеств у потерпевших и, во-вторых, наличие заведомости, знания о наличии таких качеств. Не случайно в перечне отягчающих наказание обстоятельств они изложены в одном пункте (п. «з» ст. 63 УК РФ).

Правда, здесь о заведомости относительно беспомощности состояния потерпевшего уже не упоминается и, кроме того, наряду с беспомощностью говорится о беззащитности лица. Думается, редакция п. «в» ч. 2 ст. 105 в этом плане выглядит предпочтительнее, ибо беззащитность ведет к беспомощному состоянию лица.

К числу таких лиц следует отнести прежде всего тяжелобольных (в том числе послеоперационных), престарелых немощных лиц и малолетних (исключая убийство матерью новорожденного ребенка – ст. 106 УК РФ, специальный состав). В беспомощном состоянии потерпевшие не могут оказать сколько-либо серьезного сопротивления убийце, избежать расправы. В итоге совершение преступления облегчается, возможность причинения вреда возрастает. В данных обстоятельствах неизбежно находят отражение и такие неприглядные стороны личности виновного, как исключительная аморальность и бессердечие, ведь речь идет о лицах, нуждающихся в особой защите, внимательности, заботе.

Немощность может возникнуть и ввиду тяжелой степени опьянения, бессознательного состояния лица, его сна. Практика шла по пути вменения и в этом случае п. «в» ч. 2 ст. 105, хотя вряд ли здесь происходит заметное возрастание уровня общественной опасности содеянного. Можно, напротив, утверждать, что в таких ситуациях потерпевший не испытывает тех мучений и страданий, которые обычно сопровождают убийства.

Тем более спорно предложение еще более расширить содержание данного квалифицирующего признака путем указания в п. «в» ч. 2 ст. 105 не только на беспомощное состояние, но и на опасное для жизни положение. При убийстве для жертвы всегда возникает такое положение и, следовательно, тогда всякое лишение жизни должно признаваться совершенным при усиливающих ответственность обстоятельствах.

Указание на заведомость как субъективный признак рассматриваемого квалифицирующего обстоятельства означает, что виновный не просто осознает, а знает, что а) потерпевший находится в беспомощном состоянии, немощен и б) такое состояние облегчает преступление, благоприятствует убийству, используется виновным.

В отличие от данного квалифицирующего признака, отсутствовавшего в УК РСФСР 1960 г., обстоятельство, предусмотренное в п. «г» ч. 2 ст. 105, не является новым. Повышение ответственности за убийство в этом случае обусловлено тем, что вред как бы удваивается – лишаются жизни и женщина, и ее плод. При этом не имеют значения для квалификации ни продолжительность (сроки) беременности, ни то, остался ли плод живым либо также погиб в результате убийства женщины.

Для вменения виновному п. «г» необходимо установить знание им того, что жертва была в состоянии беременности. Об этом могут свидетельствовать внешние или иные данные. Если лицо заблуждалось относительно факта беременности – ошибочно считало жертву беременной, лишение жизни женщины также квалифицируется по п. «г» ч. 2 ст. 105 со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ как покушение на убийство.

Убийство, сопряженное с похищением человека (п. «в»); сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з»); сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к»). Первые два квалифицирующих признака отсутствовали в УК РСФСР 1960 г. Объединяет их то, что во всех трех случаях имеет место сочетание (сопряженность) убийства с другими деяниями (которые сами по себе признаются самостоятельными видами преступлений и относятся к категории тяжких или особо тяжких), а именно: с похищением человека; разбоем; вымогательством; бандитизмом; изнасилованием; насильственными действиями сексуального характера.

Сопряженность означает, что указанные деяния либо а) предшествуют убийству, либо б) совпадают с ним по времени совершения, либо в) убийство следует непосредственно или вскоре за совершением таких деяний.

В первых двух случаях лишение жизни выступает объективно средством, облегчающим совершение упомянутых деяний, таким путем преодолевается сопротивление жертвы; но возможен и мотив мести.

В третьем случае убийство совершается либо из мести, либо с целью скрыть совершенные преступления – разбой, изнасилование и т.д. (при наличии цели скрыть убийство либо облегчить его совершение должен вменяться п. «к» ч. 2 ст. 105).

Сказанное свидетельствует, что первоначально у лица может отсутствовать умысел на убийство: в таком случае он возникает в процессе либо даже после осуществления актов похищения человека, вымогательства и т.д. Видами умысла при убийстве, сопряженном с упомянутыми деяниями, выступают как прямой, так и косвенный, как заранее обдуманный, так и внезапно возникший, как определенный, так и неопределенный.

Сопряженность означает, далее, что потерпевший от упомянутых деяний (насильственных действий сексуального характера, разбоя и т.д.) и жертва убийства могут не совпадать. Например, убивается лицо, пытавшееся помешать совершению изнасилования либо явившееся свидетелем такого преступления.

Наконец, сопряженность означает также, что нарушаются не один, а два объекта: помимо жизни – свобода человека, отношения собственности, общественная безопасность. Поэтому во всех таких случаях требуется квалификация содеянного виновным по совокупности: по соответствующему пункту (п. «в», «з», «к») ч. 2 ст. 105 и по соответствующей части ст. 126, 162, 163, 209, 131 или 132 УК РФ. Эту линию последовательно занимает и Пленум Верховного Суда РФ в п. 7, 11, 13 Постановления от 27 января 1999 г. № 1.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д»). Согласно выборочным данным, из числа квалифицированных убийств свыше 48% составляют те, которые совершены с особой жестокостью. В то же время в связи с различным толкованием этого признака на практике допускается немало ошибок, и не случайно, поскольку он относится к категории оценочных.

Различают проявление особой жестокости до, в процессе и после совершения убийства.

Проявление особой жестокости до совершения убийства может выражаться в пытках, истязании, глумлении и иных действиях, глубоко унижающих достоинство потерпевшего. Намерение лишить жизни может возникнуть сразу же после этих действий, но и тогда не требуется квалификации по совокупности, поскольку они суть звенья одной цепи – убийства.

Особая жестокость после лишения жизни может выражаться в глумлении над трупом, каннибализме. Ранее практика однозначно рассматривала такое поведение в качестве разновидности особой жестокости, что вряд ли верно, поскольку в законе сказано об убийстве с особой жестокостью, а не о лишении жизни, «сопряженном» с проявлениями особой жестокости. Пленум Верховного Суда РФ в руководящем разъяснении указал, что уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может служить основанием для квалификации убийства по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Особая жестокость в процессе лишения жизни чаще всего выражается в способе, особо мучительном для жертвы: использование мучительно действующего яда, сожжение человека заживо, длительное лишение потерпевшего пищи, воды или тепла, воспрепятствование оказанию помощи истекающему кровью лицу и т.п. Общее, что объединяет эти способы, равно как и пытки, истязания, – причинение явно излишних, не обусловливаемых целью лишения жизни страданий.

В большинстве случаев убийство признается совершенным с особой жестокостью по признаку множественности ранений. В действительности же необходимо учитывать и иные обстоятельства дела, поскольку нанесение большого числа повреждений может объясняться, в частности, слабой физической силой совершающего убийство лица, малой поражающей способностью орудия или средства убийства (не избираемого специально виновным). Множественность ударов, ранений может вовсе не вызвать у потерпевшего особых мучений и страданий (например, при нанесении их в пылу борьбы; в силу одномоментности, стремительности нанесения, влекущей мгновенную смерть; когда уже первое или одно из первых ранений вызвали смерть потерпевшего и последующие удары наносились мертвому телу).

Теория и практика связывают понятие особой жестокости как со способом убийства, так и с иными обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным крайнего бессердечия, – как правило, с обстановкой (убийство в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания).

Особая жестокость предполагает осознание виновным того, что он причиняет потерпевшему особые мучения или страдания. Что же касается такого исхода, как лишение жизни (причинение смерти), то субъективное отношение к нему может выражаться в форме и прямого, и косвенного умысла.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е»). Отнесение его к квалифицированному виду объясняется тем, что при таком способе лишения жизни под угрозу ставится не один, а несколько потерпевших либо несколько объектов уголовно-правовой охраны, и возрастает, таким образом, объем (масса) вреда. Кроме того, усиливается вероятность достижения преступного результата – смерти жертвы.

Для правильного понимания общеопасного способа важно четкое представление о круге и характере применяемых средств. К ним теория и практика относят: огонь, взрывчатые, отравляющие, удушающие, радиоактивные, легковоспламеняющиеся вещества, взрывные устройства и т.п. Для всех этих средств характерно то, что они обладают значительной поражающей и разрушительной силой, способны воздействовать на ряд объектов. Виновный, приведший такие средства в активное состояние, освобождает заключенный в них значительный запас энергии, теряя затем во многих случаях за ними контроль. В итоге причиняется порой совершенно бессмысленный вред тем объектам, людям, на которые виновный свои действия не направлял.

Если в процессе совершения преступления общеопасные свойства средств не используются, нельзя говорить об общеопасном способе действия (например, в ситуации, когда преступник с целью лишения жизни наносит удары прикладом ружья). Но, с другой стороны, применение общеопасных свойств средства убийства не является бесспорным свидетельством применения виновным общеопасного способа. Последний, по смыслу закона, налицо, если упомянутые средства применены в условиях, при которых их использование создает реальную возможность причинения вреда одновременно нескольким непосредственным объектам, потерпевшим.

Поэтому, например, убийство путем сжигания жертвы в печи не может считаться совершенным общеопасным способом.

Данного способа не усмотрел Верховный Суд в действиях С., с близкого расстояния произведшего прицельный выстрел дробовым зарядом в К., стоявшего вблизи других лиц.

К видам квалифицируемого по п. «е» ч. 2 ст. 105 лишения жизни относятся убийства с использованием огнестрельного оружия, взрывчатки, путем поджога, обвала, заражения или отравления источников общего пользования и т.п.

Понятие общеопасного способа предполагает как наличие определенной категории средств (обладающих общеопасными свойствами), так и соответствующую обстановку их применения, в которой эти средства реализуются, создавая угрозу множественности преступных последствий. Общеопасный – значит представляющий в конкретном случае общую для многих опасность.

Встречаются утверждения, что общеопасный способ присутствует и в ситуации, когда примененное убийцей орудие объективно способно причинить вред лишь одному объекту (лицу), но им в силу возникшей обстановки может стать любой из оказавшихся в зоне поражения.

Например, виновный бросает нож в потерпевшего, рядом с которым находится другой человек. Такое понимание ведет к отождествлению двух разных явлений: совершение действий общеопасным способом и отклонение действия. Именно опасность одновременного поражения не одного, а ряда объектов (потерпевших) одним деянием определяет сущность общеопасного способа.

Поэтому если, скажем, выстрел произведен в толпу, для целей квалификации нельзя ограничиваться констатацией данного факта. Необходимо установить, какое конкретно средство поражения виновным использовано (пуля, дробь и т.п.), способно ли оно было в данной конкретной обстановке причинить смерть одновременно нескольким потерпевшим и каким именно. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 особо подчеркнуто, что такой способ причинения смерти должен быть «опасен для жизни не только одного человека.

Вместе с тем в ст. 102 УК РСФСР 1960 г. квалифицирующим признаком назывался способ, «опасный для жизни многих людей» (п. «д»), и следовательно, речь шла о создании опасности причинения ряда последствий в рамках одного объекта – жизни. Ныне говорится о повышенной ответственности за убийство, «совершенное общеопасным способом». Унифицировав терминологию (в ряде других статей также говорится об общеопасном способе действия), законодатель вместе с тем расширил содержание квалифицирующего обстоятельства, допуская, по всей видимости, и такую ситуацию, когда угроза одновременного поражения возникает в рамках не одного объекта, а нескольких, причем разнородных (например, причинение смерти мощным взрывом, повлекшим или создавшим угрозу обрушения строения).

Квалифицирующим убийство обстоятельством признается сам по себе общеопасный способ, а не последствия его применения. В связи с этим для вменения п. «е» ч. 2 ст. 105 необходимо и достаточно установить, что имело место использование в процессе посягательства на жизнь способа, который угрожал поразить одновременно ряд объектов, лиц. Поэтому при причинении фактического вреда иным объектам, потерпевшим, содеянное виновным надлежит квалифицировать помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 и по статьям, предусматривающим ответственность за причинение такого вреда. Например, при нанесении вреда здоровью – по ст. 111, 112, 115 УК РФ, а при убийстве нескольких лиц – и по п. «а» ч. 2 ст. 105.

Спорен вопрос о субъективной стороне убийства общеопасным способом. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 излагает следующую схему субъективного отношения виновного к содеянному: осуществляя умысел на убийство определенного лица, виновный осознает, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни не только одного человека.

Эту позицию разделяют и ряд видных ученых (М.Д. Шаргородский, И.И. Карпец и др.).

На самом деле это обычная, наиболее часто встречаемая на практике схема (прямой умысел на убийство определенного лица и косвенный – относительно побочных последствий), но не единственная. Возможен и общий косвенный, и неконкретизированный умысел (виновный учиняет беспорядочную стрельбу в людном месте или из хулиганских побуждений направляет машину в сторону людей).

Относительно общеопасного способа необходимо установить сознание того, что а) используются средства, наделенные свойством повышенной поражающей силы, и б) применение этих средств в ходе убийства происходит в обстановке, когда создается угроза множественности преступных последствий.

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж»). Групповые убийства не только распространены, но и более опасны, ибо облегчается достижение преступного результата, лишение жизни потерпевшего.

Убийство следует считать совершенным группой лиц (простой, по предварительному сговору, организованной), если в этом преступлении принимали участие два или более лица. «Принимали участие» означает, что лица, сознавая характер совершаемого преступления, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего.

Участие может выразиться не только в нанесении смертельных ударов, даче яда и т.п., но и в иных насильственных действиях, направленных на подавление воли потерпевшего либо на лишение его фактической возможности оказать противодействие.

Уместно напомнить, что законодательное определение каждой из разновидностей группы, упомянутых в п. «ж» ч. 2 ст. 105, содержится соответственно в ч. 1, 2 и 3 ст. 35 УК УК РФ.

Убийство по мотиву кровной мести (п «е»). Кровная месть – обычай, бытующий у некоторых народностей Северного Кавказа.

Согласно этому обычаю сам пострадавший или родственники «обиженного» тяжким оскорблением, надругательством, убийством и т.п. «обязаны» отомстить обидчику. Нередко это вызывает цепную реакцию, ибо в свою очередь в случае мести уже другая сторона вправе считать себя обиженной и обязанной осуществить ответный акт кровной мести.

Убийство из корыстных побуждений или по найму (п. «з»). Для вменения п. «з» ч. 2 ст. 105 необязательно, чтобы виновный в результате убийства получил материальную выгоду или избавился от материальных затрат. Важны сами по себе корыстные побуждения, которыми руководствовался убийца при лишении жизни потерпевшего.

В УК РСФСР 1996 г. наряду с лишением жизни из корыстных побуждений выделена и такая разновидность, как убийство по найму.

В абсолютном большинстве случаев лишение другого человека жизни по найму есть убийство из корысти. Однако мыслимы ситуации, когда наемник руководствуется иными побуждениями, например совершает убийство из солидарности или по мотивам борьбы с иноверцами.

Убийство из хулиганских побуждений (п. «и»). Большинство юристов обращают внимание на такое свойство хулиганских побуждений, как озорство, грубое озорство. Но это свойство не исчерпывает анализируемого понятия: являясь открытым вызовом обществу, окружающим, поведение хулигана обусловлено желанием противопоставить себя людям, показать пренебрежительное к ним отношение, продемонстрировать грубую силу и – нередко – пьяную удаль.

Чаще всего убийство из хулиганских побуждений совершается без видимого повода или с использованием незначительного повода, т.е. на фоне резкого несоответствия последнего ответной реакции, что осознается и виновным. Отсутствие видимого повода приводит некоторых юристов к выводу, что совершается безмотивное лишение жизни. Фактически за этим скрываются хулиганские побуждения, которые необходимо вскрыть и доказать.

Иногда заключение о наличии хулиганских побуждений делается с учетом места совершения убийства (общественное место). Такой подход неправилен, и потому лишение жизни другого человека из ревности, мести и других побуждений, которые возникли на почве личных отношений, независимо от места его совершения, не может квалифицироваться по п. «и» ч. 2 ст. 105.

Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «к»). По общему правилу оно направлено на сокрытие тяжкого или особо тяжкого преступления. Но таковым может быть деяние средней или даже небольшой тяжести. Для вменения п. «к» не имеет значения, кем – самим убийцей или иным лицом – совершено (или совершается) такое преступление, окончено оно или не окончено. Если, однако, субъектом содеянного (грабежа, изнасилования и т.д.) выступает сам убийца, квалификация наступает по совокупности статей – п. «к» ч. 2 ст. 105 и ст. 161, 131 УК РФ и др.

Законодателем выделены две разновидности цели: а) скрыть другое преступление и б) облегчить совершение другого преступления.

Цель скрыть другое преступление присутствует, когда еще до убийства субъектом или иным лицом было совершено какое-либо преступление, о котором на момент убийства еще неизвестно правоохранительным органам (во всяком случае, в представлении убийцы). Жертвой могут стать потерпевший, очевидец совершенного преступления (например, разбоя, похищения человека), а равно любое иное лицо, которое обладает информацией о таком преступлении и может содействовать обнаружению и раскрытию преступления.

Цель облегчить совершение преступления при убийстве налицо, когда лишение жизни предшествует осуществлению задуманного преступления либо совпадает с последним по времени.

Убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «л»). В п. «л» называется несколько квалифицирующих обстоятельств, одного из которых при убийстве достаточно для вменения данного пункта. Роднит многие из них то, что подчас именуется «пережитками прошлого».

Первые три обстоятельства характеризуют нетерпимость к лицам другой национальности, расе, религии и ее представителям, основанную на идеологии превосходства своей и, напротив, неполноценности всех иных наций, рас, конфессий.

Отсюда недостаточно установления факта, что убийца и жертва принадлежат к разным национальностям, расам и т.д. Важно, чтобы существовали на этой почве вражда или ненависть (по крайней мере со стороны виновного) в момент посягательства и чтобы именно это послужило мотивом убийства. Не исключается, следовательно, в конкретном случае конфликтная ситуация между лицами враждующих национальностей на иной основе, например на бытовой почве – не поделили участок для пастьбы скота, не сошлись в правилах водопользования и т.д.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» указывается, что квалификация преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, по п. «л» ч. 2 ст. 105 исключает возможность одновременной квалификации содеянного по другим пунктам указанных частей этих статей, предусматривающим иной мотив и цель преступления (например, из хулиганских побуждений).

Преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, следует отграничивать от преступлений, совершенных на почве иных неприязненных отношений.

Для правильного установления мотива преступления следует учитывать, в частности, длительность межличностных отношений подсудимого с потерпевшим, наличие с ним конфликтов, не связанных с национальными, религиозными, идеологическими, политическими взглядами, принадлежностью к той или иной расе, социальной группе.

Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м»). Потерпевшими от преступления могут быть лица, находящиеся на излечении; лица, поступившие в медицинское учреждение с места происшествия (аварии, катастрофы, драки и т.д.); иные лица. Субъектом преступления (исполнителем, соисполнителем) обычно выступают медицинские работники, поскольку требуются специальные познания для изъятия органов или тканей в процессе убийства либо после него.

Но исполнить такое убийство может и иное лицо, например, пользуясь консультацией специалиста.

С субъективной стороны анализируемый вид преступления совершается только с прямым умыслом и со специальной целью – использования органов или тканей убитого. При этом не имеет решающего значения, удалось ли достичь виновному указанных целей. Совершение убийства в упомянутых целях мыслимо: а) из корыстных побуждений – они являются преобладающими и б) из иных побуждений (обеспечить проведение медицинского эксперимента, спасти жизнь или здоровье близкого человека и т.п.). Если цель использования органов или тканей потерпевшего сочетается при убийстве с корыстными побуждениями, то содеянное должно квалифицироваться по совокупности п. «м» и «з» ч. 2 ст. 105.

Убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК Р Ф). В качестве привилегированного вида данный состав нов, хотя вопрос о его выделении неоднократно ставился в юридической литературе. Подчас убийство матерью своего новорожденного ребенка именуют детоубийством, что неточно, ибо детоубийство – понятие более широкое (и по субъекту, и по возрастным характеристикам потерпевшего, и по субъективной стороне).

Законодатель особо оговаривает круг условий, при наличии которых применяется ст. 106. Первое из них относится к личности потерпевшего – им является новорожденный, под которым в педиатрии понимается ребенок в возрасте до 4 недель. Если посягательство было осуществлено на мертворожденного, содеянное оценивается по правилам покушения на негодный объект.

Второе условие касается времени совершения убийства. Закон выделяет убийство новорожденного а) во время или сразу же после родов, б) позднее. Сразу же после родов означает: вслед, тут же, вскоре; этот временной промежуток во всяком случае не может исчисляться часами, а тем более сутками. Убийство позднее, после родов – это когда роды уже миновали; однако и здесь временной промежуток не может превышать месяца с момента окончания родов.

Третье условие относится к личности убийцы. Субъектом преступления является мать – женщина, достигшая 16-летнего возраста. Поскольку законодатель не раз обращает внимание на особое психическое состояние субъекта убийства («в условиях психотравмирующей ситуации», «в состоянии психического расстройства»), можно утверждать, что учет именно особого психофизического состояния матери новорожденного положен в основу выделения данного привилегированного вида убийства. Психотравмирующая ситуация возникает, как правило, не одномоментно, постепенно и связана с аккумуляцией у матери новорожденного отрицательных эмоций на фоне негативного воздействия внешних факторов на ее психику. Так же, как и состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости, наличие психотравмирующей ситуации выступает одним из обязательных условий применения ст. 106.

Убийство новорожденного возможно а) с прямым или косвенным умыслом, б) как с внезапно возникшим, так и с заранее обдуманным.

Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ). Рассматриваемое смягчающее санкцию обстоятельство предполагает ситуацию, в которой убийство представляет собой ответную реакцию на провоцирующее (виктимное) поведение потерпевшего и (в силу психических закономерностей) направлено на источник, вызвавший у виновного сильную эмоцию. Вина потерпевшего, приводящая в известной степени к потере виновным контроля над собой, – причины, обусловившие выделение в уголовном законодательстве данного привилегированного вида убийства.

Под противоправным понимается объективно неправомерное поведение независимо от того, является ли оно виновным, запрещено той или иной отраслью права (гражданского, семейного, административного, трудового и т.д., в том числе уголовного). Важно лишь, чтобы оно находилось в противоречии с действующими правовыми предписаниями.

Иные противоправные деяния потерпевшего могут выражаться в вымогательстве, клевете, обмане или злоупотреблениях доверием, несправедливых притеснениях по службе, упорном уклонении от возврата крупного долга и т.п. Исходить такие действия (бездействие) должны именно от потерпевшего, а не от третьих лиц (в том числе от близких родственников потерпевшего), и могут, очевидно, проявиться по отношению как к виновному, так и – в некоторых случаях – к близким ему людям.

Источником возникновения аффекта как снижающего санкцию обстоятельства ст. 107 признает не только противоправное (как это было в ст. 104 УК РСФСР 1960 г.), но и аморальное поведение потерпевшего, например супружеская измена.

Уголовный закон выделяет и еще один источник аффекта, тоже связанный с актами противоправного или аморального поведения потерпевшего, – длительная психотравмирующая ситуация.

Субъективная сторона характеризуется прямым или косвенным и только внезапно возникшим умыслом. Обязательный признак состава – аффектированное состояние лица в момент убийства. Физиологический аффект определяется в ст. 107 как: а) внезапно возникшее б) сильное душевное волнение. Сильное душевное волнение – скоропроходящее эмоциональное состояние, возникающее под воздействием внешних раздражителей и приобретающее характер бурно протекающей вспышки. Это предельно выраженная, но кратковременная эмоция, при которой на период ее течения происходит сужение сознания, человек может частично утратить способность контролировать свое поведение. Вместе с тем он все же сохраняет возможность осознавать происходящее и свое поведение, «взять себя в руки». В силу сказанного ответственность лица за убийство не исключается, как это имеет место при патологическом аффекте (ст. 21 УК РФ), а может наступить лишь ее смягчение.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК РФ). Упомянутые в ст. 108 смягчающие санкцию обстоятельства имеют с вышерассмотренным (состояние аффекта) то общее, что и в том, и в другом случае наличествует предшествующее убийству виктимное поведение потерпевшего, его «вина».

Но рассматриваемые обстоятельства в большей мере влияют на наказание, что нетрудно заметить при сопоставлении санкций ст. 108 и 107 УК РФ. Виновный действует в общественно полезном направлении – защищает себя или других от объективно противоправного посягательства, пресекает его, предпринимает усилия для доставления преступника органам власти: это в целом одобряется и поощряется законом.

Другое дело, что при этом виновный «перебарщивает», причиняется явно чрезмерный вред. Налицо, таким образом, как бы два противоположных по направленности акта поведения, один из которых носит общественно полезный характер (защита, доставление органам власти, пресечение возможности совершения новых преступлений), а другой – общественно опасный характер (превышение пределов необходимого, чрезмерный вред, совершение преступления).

Причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК Р Ф). В отличие от УК РСФСР 1960 г. в действующем УК РФ неосторожное лишение жизни не именуется убийством. Кроме того, уголовная ответственность за это преступление дифференцирована – в статью введены ч. 2 и 3.

С объективной стороны данное преступление слагается из действия или бездействия, выступающего причиной наступления результата, и самого результата – смерти человека. Виновный нарушает установленные правила поведения в быту, на производстве и т.д., что и приводит в конкретном случае к смерти потерпевшего. Например, производится самовольное подключение неисправных газовых приборов в квартире, в итоге происходит взрыв, влекущий летальный исход одного или нескольких жильцов квартиры или дома.

Субъективная сторона – неосторожность в виде причинения смерти по легкомыслию или небрежности. Правила предосторожности могут быть нарушены виновным сознательно (например, лицо резко толкает пьяного в грудь. Тот, не удержавшись, падает и, ударившись головой о твердую поверхность, получает смертельную травму). Поскольку данному обстоятельству в ст. 109 самостоятельного значения не придается, оно подлежит учету при назначении виновному наказания.

Признаком, дифференцирующим ответственность, в ч. 2 ст. 109 выступает ненадлежащее исполнение лицом своих профессиональных обязанностей, а в ч. 3 ст. 109 – причинение смерти по неосторожности двум или более лицам.

Если в УК РФ существуют специальные нормы, предусматривающие ответственность за причинение смерти вследствие ненадлежащего исполнения лицом профессиональных обязанностей, применению подлежат такие нормы (ст. 124, 143, 216, 217 УК РФ и др.), а не ст. 109.

Доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ). По уровню самоубийств (суицида) Россия находится на одном из первых мест в мире. Причины имеют в первую очередь социально-экономический характер, однако определенную долю самоубийств составляют те, которые происходят из-за негативного влияния на жертв третьих лиц.

Потерпевшими от анализируемого преступления могут быть любые физические лица. В этом вопросе позиция действующего Кодекса отличается от УК РСФСР 1960 г., ст. 107 которого потерпевшим признавала только лицо, находящееся в материальной или иной зависимости от виновного. Таким образом, устранено ограничительное условие и ныне уголовную ответственность могут нести любые лица, в том числе посторонние для потерпевшего (распространяющие порочащие измышления о нем, высказывающие угрозы и т.д.).

Объективная сторона состава усложненная. В нее входят: а) поведение самого виновного (угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего); б) создание таким поведением жизненной ситуации – в представлении потерпевшего «тупиковой», близкой к состоянию безысходности; в) принятое потерпевшим под влиянием этого решение о самоубийстве и акт самоубийства или покушения на него. Последнее, таким образом, причинно обусловлено предшествующим поведением виновного.

В законе дан исчерпывающий перечень уголовно наказуемых способов доведения до самоубийства: 1) угрозы; 2) жестокое обращение; 3) систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего. Иные способы (например, постоянное надоедливое следование как тень за возлюбленной, систематические задержки с выдачей зарплаты), даже если они привели к самоубийству потерпевшего, не могут влечь ответственности по ст. 110. Объединяет упомянутые в законе способы то, что все они носят противоправный характер.

Виды угроз в диспозиции ст. 110 не раскрываются и каких-либо ограничений в этой части не содержится. Жестокое обращение – понятие оценочное, используемое и в ряде других статей УК РФ (например, ст. 156, 245). Оно связано с причинением лицу физических страданий путем нанесения побоев, лишения пищи, медицинской помощи, связывания, запирания и т.д. Как правило, оно предполагает неоднократное противоправное поведение виновного. Систематическое унижение человеческого достоинства выражается в многократных актах оскорбления, глумления, опорочивания потерпевшего.

Преступление полагается оконченным в момент самоубийства или покушения на него со стороны потерпевшего. Спорен вопрос о субъективной стороне анализируемого состава преступления: одни допускают только неосторожность, другие – лишь косвенный умысел, третьи – умысел (прямой или косвенный). По общему правилу доведение до самоубийства совершается по неосторожности либо с косвенным умыслом. Однако не исключен и прямой умысел.

Преступления против здоровья

Общая характеристика. Объектом данной группы преступных посягательств выступает здоровье другого человека. Причинение вреда собственному здоровью уголовно ненаказуемо. Исключение составляет членовредительство (причинение себе какого-либо повреждения) с целью уклонения от исполнения обязанностей военной службы (ст. 339 УК РФ). Конституция РФ подтверждает (ч. 1 ст. 41), что каждый человек имеет право на охрану здоровья.

Здоровье человека – определенное физиологическое (соматическое и психическое) состояние организма, при котором все его составляющие функционируют нормально. Такое состояние предполагает сохранение в норме анатомической целостности органов и тканей, их физиологических функций, отсутствие заболеваний и патологических состояний.

Объективная сторона слагается из: а) действия или бездействия, выражающегося в процессе причинения вреда здоровью другого лица, б) фактически наступившего вреда здоровью и в) причинно-следственной связи между деянием и наступившими последствиями. Таким образом, составы преступлений против здоровья сконструированы по типу материальных: обязательным их признаком выступают преступные последствия – вред здоровью другого человека.

Под вредом здоровью Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 5221, понимают: а) телесные повреждения, б) заболевания либо патологические состояния: «Под вредом, причиненным здоровью человека, понимается нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психических факторов внешней среды» (п. 2).

В этом свете понятно, почему действующий УК РФ отказался от обозначения «телесное повреждение», которым оперировал УК РСФСР 1960 г. («тяжкое телесное повреждение», «легкое телесное повреждение» и т.д.), заменив его иным – «причинение вреда здоровью». Последнее обозначение более полно охватывает возможные виды вреда такому объекту, как здоровье.

В группу преступлений против здоровья входят посягательства, предусмотренные ст. 111–115 и 118 УК РФ. Сюда же традиционно относят побои (ст. 116) и истязания (ст. 117), хотя, строго говоря, они могут и не вызвать повреждения здоровья. В данную группу, учитывая происшедшие изменения позиции законодателя, следует включить состав заражения венерической болезнью (ст. 121). В прежнем УК он конструировался по типу деликта создания опасности. Сказанное касается и состава неоказания помощи больному (ст. 124), сконструированного ныне по типу материальных составов в отличие от прежнего УК, признававшего преступным сам факт неоказания помощи (ст. 128 УК РСФСР 1960 г.).

Законодатель выделяет три основных вида вреда здоровью: а) тяжкий, б) средней тяжести и в) легкий. В основу выделения положена степень причинения вреда, характер наносимого вреда здоровью. Наказание смягчается при переходе от тяжкого к средней тяжести и далее к легкому вреду здоровью. Это первая линия дифференциации ответственности. Вторая линия дифференциации проводится исходя из форм вины. Предусмотрена наказуемость неосторожного причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 118), а также более строгая наказуемость умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 111–114). Признается преступным и умышленное причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью (ст. 112, 115), в то время как причинение того же характера вреда по неосторожности уголовно ненаказуемо.

Цель, как обязательный признак субъективной стороны состава, презюмируется в диспозиции ст. 114 (защита, отражение посягательства), а мотив – в ч. 2 ст. 111, ст. 112, 115 и 116 (хулиганские побуждения, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды) и в ч. 2 ст. 117 (мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды).

Возраст ответственности понижен до 14 лет при умышленном причинении тяжкого (ст. 111) и средней тяжести (ст. 112) вреда здоровью.

В некоторых случаях предполагается наличие специального субъекта: ч. 1 ст. 114 таковым считает лицо обороняющееся, ст. 121 – лицо, имеющее венерическое заболевание, ст. 124 – лицо, обязанное оказывать помощь больному.

Третья линия дифференциации ответственности за посягательства на здоровье исходит из различия в степени опасности деяний в пределах одного и того же вида преступления (тяжкого вреда здоровью, истязания и т.д.). Существуют преступления с основным составом (ч. 1 ст. 111, ст. 112, 115–118, 121, 124), с квалифицированным составом (ч. 2–4 ст. 111, ч. 2 ст. 112, ст. 115–117, 118, 121, 124) и привилегированного вида – причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113), при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 114).

Описывая виды вреда здоровью, законодатель оперирует понятиями «расстройство здоровья» и «утрата трудоспособности». В основу их выделения положены два основных критерия: анатомо-патологический (медицинский) и экономический.

По первому из них – медицинскому, отражающему характер причинения вреда здоровью, – законодатель выделяет кратковременное (разновидность легкого вреда в ст. 115) и длительное расстройства здоровья.

Исходя из второго – экономического критерия, отражающего степень утраты способности к труду, – в законе выделяются незначительная (вторая разновидность легкого вреда – ст. 115) и значительная стойкая утрата общей трудоспособности, а также полная утрата профессиональной трудоспособности.

Помимо упомянутых двух основных критериев при определении тяжкого вреда здоровью использованы и некоторые другие критерии, о которых будет сказано ниже, при характеристике соответствующих видов.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ). Наиболее опасный вид посягательства на здоровье человека – тяжкий вред здоровью, имеющий явную тенденцию к росту. Так, в 1989 г. их было зарегистрировано 36,8 тыс., а в 1993 г.– уже 66, 9 тыс.

При описании состава умышленного тяжкого вреда здоровью в ст. 111 использован комбинированный метод: путем перечисления образующих его элементов, видов тяжкого вреда, а также посредством указания на ближайший род и видовые отличия.

Так, к тяжкому вреду отнесены:

а) опасный для жизни вред. Таковым признается вред здоровью, вызывающий угрожающее жизни состояние, которое может закончиться смертью (п. 13 Правил определения степени тяжести вреда, п. 6.1 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных приказом Минздравсоцразвития России от 24 апреля 2008 г. № 194); им могут быть как телесные повреждения, так и заболевания и патологические состояния.

К числу опасных для жизни относятся, например, проникающие ранения черепа и позвоночника, открытые переломы длинных трубчатых костей, переломы свода или основания черепа, хрящей гортани, грудного отдела позвоночника, повреждение крупных кровеносных сосудов, ожоги второй степени, превышающие поражение 20% поверхности тела, и т.п.

Такого рода повреждения, относимые Правилами определения степени тяжести вреда к первой группе, по своему характеру непосредственно создают угрозу для жизни потерпевшего. Ко второй группе относятся повреждения, которые вызывают развитие угрожающего жизни состояния и обычно заканчиваются смертью (кома, массивная кровопотеря, шок тяжелой степени и т.п.);

б) не опасные для жизни, относящиеся к тяжким по последствиям виды вреда. К ним относятся:

• потеря зрения, речи, слуха, утрата какого-либо органа либо утрата органом его функций;
• прерывание беременности;
• психическое расстройство, заболевание наркоманией или токсикоманией;
• неизгладимое обезображивание лица.

Тяжкий вред составляет также причинение вреда, вызвавшее значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть (более 30%) или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности.

Под потерей зрения понимается полная стойкая слепота на оба глаза или такое необратимое состояние, когда имеется понижение зрения до остроты зрения 0,04 и ниже (счет пальцев на расстоянии 2 м и до светоощущения).

Под потерей слуха понимается полная стойкая глухота на оба уха или такое необратимое состояние, когда потерпевший не слышит разговорной речи на расстоянии 3–5 см от ушной раковины.

Потеря зрения на один глаз и потеря слуха на одно ухо представляют собой утрату органом его функций и относятся уже по этому основанию к тяжкому вреду здоровью, а также потеря одного глазного яблока оцениваются по признаку стойкой утраты общей трудоспособности. Потеря одного глазного яблока считается утратой органа, а потеря слепого глаза квалифицируется, исходя из длительности расстройства здоровья.

При определении тяжести вреда не учитываются возможности улучшения зрения или слуха с помощью медико-технических средств (коррегирующие очки, слуховые аппараты и т.д.).

Под потерей речи понимают необратимую утрату способности выражать свои мысли членораздельными звуками, понятными окружающим, либо в результате потери голоса.

Под потерей органа либо утратой им функций понимается:

а) потеря руки, ноги, т.е. отделение их от туловища или стойкая утрата ими функций (например, в результате паралича). К потере руки или ноги приравнивается утрата наиболее важной в функциональном отношении части конечности (кисти, стопы); подобная потеря расценивается как тяжкий вред и по иному основанию – ввиду того, что она влечет за собой стойкую утрату трудоспособности более чем на одну треть;
б) повреждение половых органов, сопровождающееся потерей производительной способности. Под нею понимают потерю способности к совокуплению, оплодотворению, зачатию, вынашиванию или деторождению;
в) потерю одного яичка, являющуюся утратой органа.

Прерывание беременности, независимо от ее срока, признается тяжким вредом здоровью, если оно причинно обусловлено поведением виновного, а не индивидуальными особенностями организма потерпевшей или ее заболеваниями, и привело к выкидышу, внутриутробной гибели плода, преждевременным родам либо обусловило необходимость медицинского вмешательства. Важно также установить, что виновный, нанося повреждения, осознавал беременное состояние потерпевшей.

Психическое расстройство, заболевание наркоманией или токсикоманией – новые виды тяжкого вреда здоровью, не известные УК РСФСР 1960 г. В результате насилия или угроз со стороны виновного у потерпевшего развивается заболевание психики либо стойкая зависимость от наркотических, психотропных или токсических веществ. Оценку тяжести вреда здоровью в этих случаях производит судебно-медицинский эксперт с участием психиатра, нарколога, токсиколога после проведения соответственно судебно-психиатрической, судебно-наркологической или судебно-токсикологической экспертизы.

Неизгладимое обезображивание лица – вид тяжкого вреда, выделяемый по эстетическому критерию. Оно придает потерпевшему отталкивающий, безобразный вид. Для отнесения повреждения к тяжкому вреду по рассматриваемому признаку необходимо установить два обстоятельства: неизгладимость повреждения и обезображивание им лица.

Вопрос об изгладимости повреждения решается экспертом. Под неизгладимостью следует понимать такие повреждения лица, которые с течением времени не исчезают самостоятельно и для их устранения требуется оперативное вмешательство (например, косметическая операция), т.е. сохраняется заметность рубцов, деформаций, нарушения мимики и т.п. с течением времени или под влиянием нехирургических средств. Если для устранения этих последствий требуется косметическая операция, повреждение считается неизгладимым. Независимо от вывода по вопросу о неизгладимости при повреждениях лица эксперт устанавливает их тяжесть, исходя из иных показателей степени тяжести вреда здоровью.

Вопрос об обезображивании – юридический, оценочный. Он решается судом (органами расследования) исходя из общепринятых эстетический представлений, с учетом всех обстоятельств дела. Не лишено оснований замечание М.Д. Шаргородского, что «шрам на лице, который может обезобразить молоденькую балерину, может почти не попортить лицо отставного боцмана.

К видам тяжкого вреда здоровью УК РФ отнес также полную утрату профессиональной трудоспособности потерпевшим от посягательства на его здоровье. И в этой части ст. 111 носит бланкетный характер – необходимо руководствоваться Правилами определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, степени утраты профессиональной трудоспособности в процентах работникам, получившим увечье, профессиональное заболевание либо иное повреждение здоровья, связанное с исполнением ими трудовых обязанностей.

Профессиональная трудоспособность есть способность человека к выполнению определенного объема и качества работы по конкретной профессии (пианист, столяр, хирург и т.д.), по которой осуществляется основная профессиональная деятельность.

Данным Положением предусмотрено, что полная утрата устанавливается в случаях, когда у потерпевшего вследствие резко выраженных нарушений функций организма обнаружено наличие абсолютных медицинских противопоказаний для выполнения любых видов профессиональной деятельности, даже в специально созданных условиях (п. 2.3 Положения).

Для вменения в вину данного вида вреда требуется установить заведомость, т.е. что виновный, причиняя вред здоровью потерпевшего, знал о том, что этот вред способен повлечь полную утрату профессиональной трудоспособности (например, повреждение кисти руки у пианиста).

Наконец, тяжким признается причинение вреда здоровью, вызвавшее значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть (более 30%). При определении величины стойкой утраты эксперт руководствуется Таблицей процентов утраты трудоспособности в результате различных травм. В соответствии с данной Таблицей, например, удаление легкого означает 60% утраты общей трудоспособности.

Утрата общей трудоспособности должна быть не только значительной, но и стойкой, т е. необратимой, не кратковременной.

Стойкой следует считать утрату либо при определившемся исходе, либо при длительности расстройства здоровья свыше 120 дней.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111, характеризуется как прямым, так и косвенным умыслом. Вместе с тем умышленное причинение вреда, оцениваемого как тяжкий по признаку опасности его для жизни, следует отграничивать от покушения на убийство именно по субъективной стороне. Покушение, как известно, совершается только с прямым умыслом: виновный, осознавая общественную опасность произведенного им выстрела, удара ножом, дачи яда и т.д., предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желает причинения этого вреда. В отличие от этого указанный вид тяжкого вреда предполагает косвенный умысел относительно факта смерти, и ввиду того, что она не наступила, содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 111. Если же смерть от причиненного повреждения, опасного для жизни потерпевшего, реально наступила, при наличии косвенного умысла содеянное расценивается как убийство. При наличии желания смерти в момент причинения вреда, опасного для жизни, содеянное квалифицируется либо как убийство (если смерть наступила), либо как покушение на убийство (если реально лишения жизни не произошло). Наконец, при неосторожном отношении к смерти потерпевшего при умышленном причинении вреда, опасного для жизни, наличествует преступление с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ).

Ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью дифференцирована посредством квалифицирующих обстоятельств, перечисленных в ч. 2–4 ст. 111. В ч. 2 ими признаны совершение указанного в ч. 1 ст. 111 деяния: а) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; б) в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего; в) общеопасным способом; г) по найму; д) из хулиганских побуждений; е) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы; ж) в целях использования органов или тканей потерпевшего.

Совершенными при особо квалифицирующих обстоятельствах (ч. 3 ст. 111) полагаются деяния, предусмотренные ч. 1 или 2 ст. 111, если они совершены: а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; б) в отношении двух или более лиц.

Содержание вышеупомянутых квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков по основным параметрам аналогично предусмотренным в ч. 2 ст. 105 применительно к убийству (см. § 2 настоящей главы).

Под мучениями как способом причинения вреда здоровью понимаются действия, причиняющие страдания (заболевание) путем длительного лишения пищи, питья или тепла; либо помещение (или оставление) потерпевшего во вредные для здоровья условия, либо другие сходные действия.

Как издевательство рассматриваются случаи глумления, иного грубого нарушения человеческого достоинства.

Наибольшую общественную опасность и вместе с тем сложность в плане правоприменения представляет предусмотренный в ч. 4 ст. 111 вид умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего. Внешне это преступление напоминает убийство: например, удар ножом в жизненно важную часть тела, вызвавший наступление смерти. В одном случае такое деяние может быть расценено как убийство, в другом – по правилам ч. 4 ст. 111.

Отграничение прежде всего должно проводиться по субъективной стороне: в деянии, описанном в ч. 4 ст. 111, она слагается из двух предметов субъективного отношения (тяжкий вред здоровью, смерть) и, соответственно, двух форм вины. Относительно первого предмета имеется умысел (прямой или косвенный), т.е. виновный предвидит по крайней мере возможность наступления именно тяжкого вреда здоровью потерпевшего и желает либо сознательно допускает эти последствия (либо относится к ним безразлично). Если у виновного не было умысла на причинение именно тяжкого вреда здоровью, и тем более если не было умысла на причинение вреда здоровью вообще, о вменении ч. 4 ст. 111 не может идти речи.

Таково большинство ситуаций так называемого опосредованного причинения смерти (удар или толчок – падение – удар головой о твердую поверхность – смерть).

Примером ошибочной квалификации при отсутствии умысла на вред здоровью может служить следующее дело.

Во время ссоры Я. ударил К. кулаком. Удар пришелся в шею. К. упал и скончался от травматического шока и рефлекторной остановки сердца. Я. был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда, повлекшего смерть

К. по неосторожности. Квалифицируя деяние как неосторожное лишение жизни, Верховный Суд РФ указал, что нет данных об умысле Я. на причинение здоровью К. тяжкого вреда, так как Я. намеревался нанести К. удар в лицо, но тот увернулся и удар пришелся в шею, в жизненно важную часть тела.

Относительно второго предмета, результата – смерти – объективное отношение виновного иное: лицо допускает неосторожность. Оно либо предвидит возможность наступления смерти от наносимого умышленно тяжкого вреда, но без достаточных оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение смерти (легкомыслие), либо не предвидит такой возможности, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло это предвидеть (небрежность).

Такова, например, ситуация, когда наносится удар ножом в бедро с повреждением крупной кровеносной артерии и от острой кровопотери наступает смерть.

Касаясь критериев разграничения убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего по неосторожности, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» подчеркнул, что решая вопрос о содержании умысла виновного, необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств дела. В частности, надо учитывать способ и орудия преступления, количество, характер и локализацию повреждений (например, ранение жизненно важных органов потерпевшего), причины прекращения виновным преступных действий, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Выборочное изучение судебной практики свидетельствует, что в подавляющем числе случаев (95%) тяжкий вред причиняется в результате физического воздействия (в том числе 45% – с помощью холодного и огнестрельного оружия) и около 5% – химическими методами, т.е. с использованием сильнодействующих кислот, ядов.

Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ). Объективная сторона анализируемого преступления характеризуется законодателем посредством негативных и позитивных признаков.

Так, о причинении средней тяжести вреда здоровью можно говорить, если такой вред: а) не опасен для жизни и б) не повлек последствий, указанных в ст. 111, – иначе говоря, когда не усматривается в содеянном более опасного вида посягательства на здоровье.

К позитивным объективным признакам состава относятся: а) длительное расстройство здоровья или б) значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть. Для целей квалификации по ст. 112 достаточно установить наличие одного из них.

Под длительным расстройством здоровья понимается временное нарушение функций органов и (или) тканей продолжительностью свыше 3 недель (более 21 дня), под значительной стойкой утратой трудоспособности менее чем на одну треть – стойкая утрата общей трудоспособности (в процентах, кратных пяти) от 10 до 30% включительно. Стойкая утрата общей трудоспособности заключается в необратимой утрате функций в виде ограничения жизнедеятельности (потеря врожденных и приобретенных способностей человека к самообслуживанию) и трудоспособности человека независимо от его квалификации и профессии (специальности). Размеры стойкой утраты общей трудоспособности устанавливаются после определившегося исхода заболевания, связанного с причинением вреда здоровью, на основании объективных данных и с учетом Таблицы процентов утраты трудоспособности в результате различных травм. К вреду средней тяжести относят, в частности, трещины и переломы мелких костей, вывих мелких суставов, потерю большого пальца руки, удаление части почки и т.п.

Ответственность за деяние дифференцирована с помощью ряда квалифицирующих обстоятельств. К их числу ч. 2 ст. 112 относит совершение деяния: а) в отношении двух или более лиц; б) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего; г) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; д) из хулиганских побуждений; е) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Усиливающие признаки в основном совпадают с указанными в ч. 2 и 3 ст. 111.

Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК Р Ф). По основным объективным и субъективным признакам данное преступление аналогично посягательству, описанному в ст. 107 УК РФ. Различие имеется, во-первых, в объекте преступления – им является не жизнь, а здоровье человека, и, во-вторых, в объективной стороне: последствиями его являются тяжкий или средней тяжести вред здоровью. Санкция одинакова в случае причинения и того и другого вида вреда, что вряд ли оправданно.

Хотя в заголовке статьи это не отражено, субъективная сторона деяния может выражаться только в умысле, что зафиксировано в тексте статьи. Таковым может быть как прямой, так и косвенный умысел. Неосторожное причинение тяжкого или средней тяжести вреда в состоянии аффекта влечет ответственность по ст. 118 УК РФ. Умышленное причинение легкого вреда здоровью в состоянии аффекта влечет квалификацию по ст. 115 УК РФ. Поскольку состояние аффекта как общее смягчающее обстоятельство в ст. 61 УК РФ не фигурирует, при назначении наказания учитывается обстоятельство, указанное в п. «з» ч. 1 ст. 61, – «противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления».

Если от причиненного умышленно в состоянии аффекта тяжкого вреда наступила по неосторожности смерть, содеянное должно квалифицироваться по ст. 113 и 109 УК РФ. При этом, назначая наказание за неосторожное лишение жизни, суд должен сослаться на п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 114 УК РФ).

В ч. 1 ст. 114 предусмотрена ответственность за причинение вреда здоровью при эксцессе обороны, а в ч. 2 – при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. От преступления, описанного в ч. 1 и 2 ст. 108 УК РФ, преступление, предусмотренное ст. 114, отличается объектом – таковым является здоровье, а не жизнь, и характером наступивших последствий – при эксцессе обороны, оцениваемом по правилам ч. 1 ст. 114, таковым является причинение тяжкого вреда, а по ч. 2 ст. 114 – причинение тяжкого или средней тяжести вреда. Следовательно, заголовок статьи не полностью соответствует ее содержанию. В действительности причинение вреда средней тяжести при превышении пределов необходимой обороны уголовно ненаказуемо, а ответственность наступает лишь в случае превышения мер по задержанию.

Субъективную сторону данных посягательств составляет только умысел, что следует из текста ч. 1 и 2 ст. 114. Виды умысла – прямой или косвенный. Причинение при превышении тяжкого или средней тяжести вреда по неосторожности уголовной ответственности не влечет.

Если тяжкий вред, причиненный при превышении, повлек за собой по неосторожности смерть посягающего или задерживаемого, содеянное надлежит квалифицировать только по ст. 114, поскольку неосторожное причинение смерти при превышении уголовной ответственности не влечет.

Умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ).

С объективной стороны специфическими признаками выступают: а) кратковременное расстройство здоровья или б) незначительная стойкая утрата общей трудоспособности. Одного из этих признаков, следовательно, достаточно для оценки вреда здоровью как легкого и для ответственности по ст. 115.

Под кратковременным расстройством здоровья понимают временное нарушение функций органов и (или) тканей продолжительностью не свыше 3 недель (до 21 дня включительно), а под незначительной стойкой утратой общей трудоспособности – стойкую утрату общей трудоспособности менее 10%.

По сравнению с прежним Кодексом (ч. 2 ст. 112 УК РСФСР 1960 г.) декриминализировано, т.е. не признается преступлением, причинение повреждений (ссадин, царапин, кровоподтеков и т.п.), не вызвавшее ни кратковременного расстройства здоровья, ни незначительной стойкой утраты трудоспособности.

Субъективная сторона данного преступления выражается только в умысле – прямом или косвенном. Неосторожное причинение легкого вреда уголовно ненаказуемо. Если легкий вред причинен в состоянии физиологического аффекта, ответственность также наступает по ст. 115; при этом, назначая наказание, суд обязан учесть смягчающее обстоятельство, предусмотренное в п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Вынужденное нанесение легкого вреда в состоянии необходимой обороны либо при задержании лица, совершившего преступление, уголовной ответственности по ст. 115 не влечет.

В качестве квалифицирующих признаков (ч. 2 ст. 115) выступают хулиганские побуждения; мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Побои (ст. 116 УК РФ). Объектом преступления (в точном смысле слова) является не здоровье, а более широкий круг отношений – телесная неприкосновенность личности.

Действия, входящие в объективную сторону, также шире, нежели это следует из заголовка статьи. Их составляют: а) нанесение побоев или б) совершение иных насильственных действий.

Побои, характеризующиеся многократным нанесением ударов (не менее трех), не составляют особого вида повреждений. Они в одних случаях выступают в качестве способа действия и причинения вреда (например, причинения легкого вреда здоровью, истязания, хулиганства и т.д.), в других – в качестве самостоятельных преступных актов поведения, наказуемых по ст. 115 УК РФ.

Если от побоев возникает вред здоровью (тяжкий, средней тяжести или легкий), то такие действия не рассматриваются как побои, а оцениваются как причинение вреда здоровью соответствующей тяжести (ст. 111, 112 УК РФ и т.д.).

Побои могут оставить после себя следы на теле потерпевшего (ссадины, царапины, кровоподтеки, небольшие раны и т.п.) и не оставить каких-либо видимых повреждений. Если следы оставлены, повреждения есть, они фиксируются экспертом; он их описывает, отмечает характер повреждений, их локализацию, признаки, свидетельствующие о свойствах причинившего их предмета, давности и механизме образования. При этом указанные повреждения не квалифицируются как вред здоровью и тяжесть их не определяется.

Если побои не оставляют после себя объективных следов, то в экспертном заключении отмечаются жалобы потерпевшего, в том числе при пальпации тех или иных частей тела, отсутствие объективных признаков повреждений. Тяжесть вреда здоровью при этом также не определяют. В подобных случаях установление факта побоев осуществляется органами предварительного расследования, прокурором и судом на основании немедицинских данных.

Помимо побоев наказуемо по ст. 116 совершение и иных насильственных действий. К ним могут быть отнесены заламывание и выкручивание рук, щипание, сдавливание частей тела, связывание, защемление кожи, вырывание клока волос и т.п.

Так же, как и побои, иные насильственные действия получают уголовно-правовую оценку по ст. 116 при наличии двух условий: 1) они не повлекли последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, т.е. легкого (и тем более средней тяжести или тяжкого) вреда здоровью; 2) они причинили физическую боль потерпевшему. Физической боли могут сопутствовать и психические переживания, страдание, однако обязательным признаком является причинение насильственными действиями физической боли. Отсюда, если не крепко связанному веревкой лицу такой боли не причиняется либо на потерпевшего оказывается лишь психическое воздействие, ст. 115 неприменима.

Помимо возможности освобождения от уголовной ответственности по данной категории дел на основании ст. 75 и 76 УК РФ, необходимо помнить о положениях ч. 2 ст. 14 УК РФ, которые должны применяться в силу обнаружившейся малозначительности (например, при единичных актах щипания, заламывания рук).

Побои как многократное нанесение ударов следует отграничивать от истязания, совершаемого путем систематического нанесения побоев (ст. 117 УК РФ): в последнем случае речь идет о нескольких актах избиения, разделенных во времени. Побои же как самостоятельный вид преступления предполагают совпадение во времени наносимых ударов потерпевшему.

Субъективная сторона. Преступление совершается с прямым умыслом: виновный осознает общественную опасность наносимых многократных ударов или применение иных насильственных действий, предвидит возможность или неизбежность того, что ими причиняется потерпевшему физическая боль, и желает этого.

В ч. 2 ст. 116 квалифицирующими признаками выступают хулиганские побуждения; мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Истязание (ст. 117 УК Р Ф). Преступление описано в законе с помощью негативных и позитивных признаков. Так, ст. 117 применяется, если описанное в ней деяние не повлекло последствий, указанных в ст. 111 и 112 УК РФ. Это означает, что данной статьей охватывается причинение истязанием легкого вреда здоровью и в таком случае дополнительной квалификации по ст. 115 не требуется. В то же время, если деяние повлекло причиненный умышленно тяжкий или средней тяжести вред здоровью, – напротив, применению не подлежит ст. 117, здесь истязание рассматривается в качестве способа и квалифицирующего причинение такого вреда обстоятельства (п. «б» ч. 2 ст. 112 УК РФ).

Признаки, указанные в ст. 117, характеризуют объективную сторону данного преступления, которая слагается из:

• систематического нанесения побоев или иных насильственных действий;
• вызывающих физические или психические страдания.

Сопоставление диспозиций ст. 116 и 117 УК РФ показывает, что способы действия в описанных в них деяниях сходные. Ими являются: а) побои; б) иные насильственные действия.

Первое отличие в том, что истязание выражается в систематическом нанесении побоев, т.е. нанесении ударов более двух раз. При этом важна не только формальная, количественная характеристика (сколько раз), но и интенсивность воздействия на потерпевшего, который воспринимает многократные акты как нечто непрекращающееся, непрерывное, постоянное. В силу этого такие акты не должны значительно отстоять во времени друг от друга. Неоднократное нанесение побоев не может рассматриваться как истязание, если по одному или нескольким эпизодам, дающим основание для квалификации действий как систематических, истек срок давности привлечения к уголовной ответственности либо к лицу за эти действия ранее уже были применены меры административного взыскания и постановления о применении таких мер не отменены.

В одном из опубликованных решений Верховного Суда РСФСР по конкретному делу было также указано, что нанесение побоев с интервалом в год, т.е. через большие промежутки во времени, не может рассматриваться как истязание путем систематического нанесения побоев.

Иные насильственные действия как второй способ истязания текстуально совпадает с указанным в составе побоев (ст. 116 УК РФ). Однако содержание их неравнозначно. При истязании под ними понимаются прочие насильственные действия (помимо систематических побоев), как-то: длительное причинение боли (щипанием, сечением и т.п.), причинение множественных (в том числе небольших) повреждений тупыми или острыми предметами, воздействием термических факторов (например, прижигание раскаленным утюгом), другие аналогичные действия, в том числе длительное лишение воды, пищи, тепла, подвешивание вниз головой, порка и т.д.

Таким образом, иные насильственные действия при истязании в количественно-качественном отношении (многократность, длительность) заметно разнятся от указанных в ст. 116 УК РФ.

Второй частью, составляющей объективную сторону истязания, являются физические или психические страдания, которые должны быть причинно обусловлены систематическим нанесением побоев либо иными насильственными действиями, вытекать из них. Для истязания характерны именно страдания потерпевшего, т.е. физические и психические переживания. В отличие от разовой физической боли (ст. 116 УК РФ), страдания как состояние человека имеет протяженность во времени, поскольку побои наносятся систематически, возобновляя, подкрепляя и усиливая переживания, а иные насильственные действия также предполагают не одномоментность насилия, а многократность и некоторую его протяженность, длительность.

М. в ответ на отказ жены дать денег на водку привязал ее к кровати и в течение двух часов допытывался, где она спрятала деньги: наносил ей удары руками, бил головой о спинку кровати, прижигал горящей сигаретой ей лицо, мочился на нее, таскал за волосы, имитировал удушение ее веревкой, надевал полиэтиленовый пакет ей на голову и т.д. Потерпевшая испытывала при этом не только физические, но и психические страдания (в частности, при имитации лишения жизни).

Субъективная сторона истязания выражается в прямом умысле. Виновный осуществляет насильственные действия, осознавая, что они причиняют потерпевшему физические или психические страдания, и желает этого.

В отличие от прежнего Кодекса (ст. 113 УК РСФСР 1960 г.) в действующем УК РФ ответственность за истязание дифференцирована.

В ч. 2 ст. 117 предусмотрена более строгая санкция за причинение насильственными действиями страданий: а) в отношении двух или более лиц; б) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; г) в отношении заведомо несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного, а равно лица, похищенного либо захваченного в качестве заложника; д) с применением пытки; е) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; ж) по найму; з) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Абсолютное большинство приведенных квалифицирующих обстоятельств совпадает с рассмотренными выше при анализе квалифицированных составов убийства (ч. 2 ст. 105 УК РФ), умышленного причинения тяжкого (ч. 2 и 3 ст. 111 УК РФ) и средней тяжести (ч. 2 ст. 112 УК РФ) вреда здоровью.

Содержание обстоятельства, предусмотренного в п. «г» ч. 2 ст. 117, расширено. Под несовершеннолетним, истязание которого влечет повышенное наказание, понимается лицо, не достигшее на момент истязания в отношении него 18-летнего возраста. Для усиления ответственности требуется установить заведомость: виновному было известно (он знал), что истязаемый не достиг совершеннолетия.

Материальная или иная зависимость потерпевшего от виновного ограничивает способность лица противостоять посягательству и облегчает совершение истязания, что осознается виновным. Под материальной зависимостью принято понимать ситуацию, когда потерпевший находится на полном или частичном иждивении посягающего, проживает на его жилой площади и т.д. Под иной понимается служебная зависимость, а также та, которая проистекает из родственных или супружеских отношений, основана на законе или договоре (например, зависимость от опекуна и попечителя, обвиняемого – от работника дознания и т.д.). Во всех случаях зависимость должна быть существенной, т.е. способной серьезно затруднить либо даже подавить волю потерпевшего к противодействию.

Усиливает наказание также истязание лица, похищенного (ст. 126 УК РФ) либо захваченного в качестве заложника (ст. 206 УК РФ). В таких случаях речь идет о реальной совокупности преступлений и действия виновного надлежит квалифицировать помимо п. «г» ч. 2 ст. 117 также и по ст. 126 либо 206 УК РФ.

Специфическим квалифицирующим обстоятельством истязания выступает применение пытки. Понятие пытки содержится в примечании к ст. 117: пытка означает причинение человеку физических или нравственных страданий, чтобы получить от него информацию или признание либо наказать его или в иных целях.

Применительно к истязанию это означает, что виновный совершает насильственные действия (множественные или продолжительные), причиняя физические или психические страдания потерпевшему, чтобы принудить последнего к выдаче сведений или признанию (где находятся деньги – как в приведенном выше примере; имел ли место факт супружеской измены и т.д.), и т.п.

Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ст. 118 УК РФ).

В ч. 1 и 2 ст. 118 описываются основной и квалифицированный составы преступлений – причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью. Ответственность дифференцирована посредством такого квалифицирующего признака, как причинение тяжкого вреда вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. По объективным признакам основной состав аналогичен указанному в ст. 111 УК РФ, различие усматривается лишь в субъективной стороне: упомянутые виды предполагают неосторожную форму вины: либо легкомыслие, либо небрежность.

В тех случаях, когда нарушается не общее, а специальное правило предосторожности, оговоренное в соответствующих статьях УК РФ (правила безопасности движения, охраны труда, пожарной безопасности и т.д.), применению подлежит не ст. 118, а специальная норма (ст. 143, 219, 236, 269 УК РФ и др.). Следует учитывать также, что немало статей в иных главах Особенной части предусматривает причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности в качестве квалифицирующего признака. Например, причинение по неосторожности тяжкого вреда при насильственных действиях сексуального характера влечет повышенную ответственность по ч. 3 ст. 132 УК РФ.

В таких случаях в силу конкуренции части (ст. 118) и целого (ч. 3 ст. 132), достаточно квалификации по последней из указанных статей; совокупности преступлений нет.

Введение в ст. 118 в качестве квалифицирующего обстоятельства ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей как веской причины наступления предусмотренного в ч. 1 указанной статьи вреда здоровью продиктовано практикой. Вред причиняется в той сфере и тем лицом, которые призваны гарантировать безопасность здоровья граждан. Нередко при этом возрастает и объем (размер) вреда.

Следовательно, предполагается наличие специального субъекта – лица, исполняющего профессиональные обязанности.

Ввиду того, что о квалифицированном составе можно вести речь лишь при наличии всех признаков основного состава, нельзя вменять в вину ч. 2 ст. 118, когда ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей особо предусмотрено в качестве уголовно наказуемого вида поведения специальной нормой. Например, содеянное квалифицируется по ч. 2 ст. 217 УК РФ, если причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего в результате нарушения специалистом правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах.

По ч. 2 ст. 118 должны квалифицироваться, например, случаи ненадлежащего (непрофессионального) исполнения обязанностей инструктором по плаванию, медицинским или фармацевтическим работником, занимающимся на профессиональной основе перевозкой людей лодочником.

В этой связи возникает вопрос о соотношении ч. 2 ст. 118 и ст. 124 УК РФ, когда речь идет о неисполнении профессиональных обязанностей медицинским работником. Различие между ними усматривается в объективной стороне: в одном случае помощь вообще не оказывается (преступное бездействие), в другом – она оказывается, но ненадлежаще, не в полном объеме, не на должном профессиональном уровне.

Заражение венерической болезнью (ст. 121 УК РФ). Потерпевшим от преступления является не сам виновный, а другое лицо. Согласие потерпевшего на заражение не освобождает виновного от уголовной ответственности.

Объективная сторона заключается а) в заражении б) венерической болезнью другого лица. Заражение – это передача заболевания другим лицам. Способ заражения значения для квалификации не имеет: чаще всего оно осуществляется половым путем – в ходе полового сношения, актов мужеложства, лесбиянства и т.п. Но встречаются и иные способы, связанные с нарушением больным гигиенических правил поведения в быту, в семье, на работе и т.п. (например, пользование одними и теми же предметами домашнего обихода).

К венерическим относятся такие инфекционные заболевания, как сифилис, гонорея, мягкий шанкр и некоторые другие. Для уголовной ответственности по ст. 121 достаточно передачи другому лицу одного из видов венерического заболевания.

Состав преступления сконструирован по типу материальных, поэтому посягательство считается оконченным в момент фактической передачи венерической болезни другому лицу. Такой вид поведения, как заведомое поставление в опасность заражения, декриминализирован (в УК РСФСР 1960 г. он признавался уголовно наказуемым – ч. 1 ст. 115). Если у виновного имелось намерение заразить венерической болезнью другое лицо, но по не зависящим от него обстоятельствам этого не произошло, есть основания квалифицировать содеянное как покушение на заражение (ч. 3 ст. 30, ст. 121).

Субъект преступления – специальный. Им является лицо, знавшее о наличии у него венерической болезни. В этой связи важно иметь доказательства, подтверждающие знание виновным о наличии у него болезни (например, предостережение лечебного учреждения и иные данные, свидетельствующие об осведомленности лица о заболевании и его заразности). Лицо считается страдающим заболеванием не только во время болезни и ее лечения, но и в период контрольного наблюдения лечебным учреждением за больным до снятия его с учета.

С субъективной стороны преступление характеризуется либо умыслом (прямым или косвенным), либо легкомыслием. Небрежность исключается, поскольку виновный знает о наличии у него инфекционного заразного заболевания и тем не менее сознательно вступает в контакт с иным лицом (или лицами). То есть во всех случаях виновный предвидит возможность заражения, причинения вреда потерпевшему.

Заражение венерической болезнью – разновидность причинения вреда здоровью без нанесения телесных повреждений (инфекционным путем). Чаще всего причиняемый вред является легким. Поскольку норма ст. 121 является специальной, предусматривающей специфический способ причинения вреда, предпочтение в случае конкуренции отдается ей и дополнительной квалификации по ст. 115 УК РФ не требуется. В случае причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (например, заражение повлекло прерывание беременности) и присутствия субъективных оснований наличествует совокупность преступлений и содеянное, помимо ст. 121, должно квалифицироваться по ст. 111 или 112.2 УК РФ. Если заражение венерической болезнью служит квалифицирующим обстоятельством другого преступления (например, является разновидностью тяжких последствий при изнасиловании – п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ), содеянное полностью охватывается такой более полной нормой и в дополнительной квалификации по ст. 121 не нуждается.

Ответственность за заражение дифференцирована: ч. 2 ст. 121 в качестве квалифицирующих обстоятельств предусматривает то же деяние, совершенное: а) в отношении двух или более лиц или б) в отношении заведомо несовершеннолетнего. Оба эти признака выше уже рассматривались.

Неоказание помощи больному (ст. 124 УК РФ). Потерпевшим от данного преступления является больной, т.е. лицо, страдающее каким-либо заболеванием и нуждающееся в оказании медицинской помощи.

Вид заболевания и стадия его течения в плане квалификации значения не имеют. Важно, чтобы болезнь при невмешательстве создавала реальную угрозу причинения вреда здоровью потерпевшего.

В объективную сторону входят элементы, характеризующие деяние (неоказание помощи без уважительных причин), последствие (как минимум вред здоровью больного средней тяжести) и причинную связь между ними.

Неоказание помощи выражается в бездействии. Высказано мнение, что оно может воплотиться и в частичном бездействии (например, непринятии всего комплекса медицинских мер, некачественном лечении и т.п.). Вряд ли это верно. Закон различает понятия неоказания помощи и ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 и 4 ст. 118 УК РФ), с чем нельзя не считаться. Другое дело, что санкции ст. 118 и 124 должным образом не скорректированы.

Спорным является также вопрос, о всяком ли виде помощи идет речь в ст. 124, либо только о срочной, первичной, скорой. Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. различают первичную, скорую, специализированную и медико-социальную помощь (гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями и заболеваниями, представляющими опасность для окружающих).

Согласно ч. 1 ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на медицинскую помощь, которая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно. Частные клиники, как известно, оказывают платные услуги за определенные виды специализированной деятельности. В государственных и муниципальных учреждениях часть специализированных услуг ныне предоставляется также на платной основе.

Исходя из сказанного, следует сделать вывод, что неоказанием помощи считается отказ или уклонение от оказания не терпящей отлагательства помощи, что создает реальную угрозу причинения серьезного вреда здоровью потерпевшего.

В конкретном случае неоказание помощи может выразиться в отказе принять вызов врача или выехать на дом, принять поступившего больного или осмотреть его. Виновный может отказаться делать искусственное дыхание, остановить кровотечение, наложить швы, вызвать надлежащего специалиста по профилю заболевания, дать необходимые лекарства, не принимать мер к доставлению нуждающегося в этом потерпевшего в больницу и т.д.

Уголовная ответственность за бездействие, как известно, предполагает, что лицо а) должно было и б) могло действовать.

Обязанность (долженствование) действовать вытекает из предписаний Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан (ст. 38 и 39), где сказано, что первичная и скорая медицинская помощь оказываются гражданам в случаях травм, отравлений и других неотложных состояний лечебно-профилактическими учреждениями, независимо от территориальной, ведомственной подчиненности и форм собственности. Обязанность оказывать помощь больному подкрепляется клятвой Гиппократа, произносимой лицом – выпускником медицинского учебного заведения.

Возможность действовать (субъективный критерий) – обязательное условие ответственности. Не случайно в ст. 124 УК РФ говорится о неоказании помощи без уважительных причин. К уважительным относятся причины, непреодолимые в момент возникновения конкретной обязанности действовать. Ими можно считать непреодолимую силу, состояние крайней необходимости, болезнь самого медицинского работника, отсутствие необходимого инструмента, лекарств и т.д.

Условиями, вызывающими обязанность действовать, являются обращение больного, его родственников, иных лиц, а также когда само обязанное лицо наблюдает ситуацию, вызывающую необходимость действовать (например, оно является свидетелем дорожно-транспортного происшествия с наличием пострадавших). Как правило, на медицинское вмешательство требуется согласие больного. В соответствии со ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан «необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина». Следовательно, при обычных обстоятельствах отсутствие такого согласия исключает наказуемость, даже если в последующем из-за неоказания помощи наступил вред здоровью.

Вместе с тем оказание помощи без согласия больного (его родственников, законных представителей и т.д.) возможно, если по каким-либо причинам согласие не может быть получено (например, ввиду коматозного состояния потерпевшего), а медицинское вмешательство безотлагательно необходимо.

Состав преступления сконструирован по типу материального, поэтому преступление полагается оконченным при наступлении вреда здоровью средней тяжести. В этом вопросе произошло изменение законодательной позиции: согласно ст. 128 УК РСФСР 1960 г. сам факт неоказания помощи больному без уважительных причин признавался преступным.

Это серьезно расширяло основание ответственности, приводило к смешению преступления и дисциплинарного или аморального проступка.

Причинение вреда здоровью средней тяжести – минимальный размер вреда, при наличии которого возможна уголовная ответственность.

Отсюда, если неоказание помощи вызвало лишь легкий вред здоровью, уголовное преследование исключается. Необходимым признаком состава преступления является причинно-следственная связь. Вред здоровью должен быть обусловлен бездействием виновного, неоказанием им помощи потерпевшему. Если такой связи нет, содеянное не может быть квалифицировано по ст. 124, даже если и деяние в виде неоказания помощи, и вредные последствия имели место. Например, после отказа фельдшера оказать необходимую помощь, больной решил самостоятельно добираться до районной больницы, в пути поскользнулся, упал и получил средней тяжести повреждения здоровью.

Субъектами преступления являются медицинские работники, а также лица, обязанные ее оказывать в виде первой помощи по закону или по специальному правилу (ст. 38 и 39 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан). Под медицинскими работниками следует понимать лиц, профессионально выполняющих свои функции (врач, фельдшер, медицинская сестра, акушерка, провизор и т.п.). Подсобный медицинский персонал (санитары, сиделки, лаборанты, регистраторы и т.д.) субъектом данного преступления не являются и при соответствующих условиях могут нести ответственность по ст. 125 УК РФ.

На основании Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции работники полиции обязаны принимать неотложные меры по спасению граждан и оказанию им первой медицинской помощи.

Невыполнение такой обязанности также может расцениваться как неоказание помощи больному.

Субъективная сторона характеризуется неосторожной формой вины – лицо, отказывая или уклоняясь от оказания помощи, а) предвидит возможность причинения вреда здоровью больного, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение такого вреда (например, надеется, что помощь окажет другой живущий невдалеке медицинский работник), либо б) не предвидит возможности причинения вреда здоровью в результате неоказания помощи больному, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть наступление вреда (например, врач отказался обследовать больного, заявив, что, судя по словам родственников, ничего страшного не произошло. Если бы обследование было проведено, итог мог быть иным).

Не соответствует закону распространенное мнение, что анализируемое преступление предполагает двойную форму вины: умысел по отношению к бездействию и неосторожность по отношению к последствию. Согласно ст. 27, о преступлении, совершенном с двумя формами вины, можно говорить лишь в случае, когда в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, усиливающие ответственность.

Речь, следовательно, идет о квалифицированных составах. Применительно к основному составу нельзя говорить о двух формах вины, поскольку деяние само по себе преступным не является – оно способно влечь дисциплинарную, административную или общественную ответственность.

Следовательно, преступление совершается с единой формой вины – по неосторожности. Сознательное отношение к неисполнению профессиональной обязанности имеет уголовно-правовое значение, но лишь в плане индивидуализации ответственности и наказания.

Если лицо, не оказывая помощь больному, желает или сознательно допускает наступление вредных последствий своего поведения (средней тяжести вреда здоровью либо более тяжкого), ответственность должна наступать не по ст. 124, а по иным статьям (111, 112 или 105 УК РФ).

Критерием дифференциации наказания выступает тяжесть вреда: ч. 2 ст. 124 предусматривает повышенную наказуемость за неосторожное причинение больному тяжкого вреда здоровью либо смерти пострадавшего.

Преступления, ставящие в опасность жизнь или здоровье

Общая характеристика. В данную группу включаются посягательства, создающие реальную угрозу причинения вреда. В соответствии с юридической конструкцией их основных составов для признания преступления оконченным достаточно создания деянием опасности объекту уголовно-правовой охраны, без причинения реальных вредных последствий для жизни или здоровья. Сюда включаются следующие пять видов преступлений: угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120), заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122), незаконное производство аборта (ст. 123) и оставление в опасности (ст. 125).

Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ). Объектом анализируемого преступления является жизнь или здоровье гражданина. Потерпевшим выступает конкретное физическое лицо, поэтому следует признать правильным решение законодателя переместить состав угрозы из главы «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения» (по УК РСФСР 1960 г.) в главу о преступлениях против жизни и здоровья (действующий УК РФ).

Объективная сторона выражается в активном поведении – в действии, а именно в угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Если высказывается иного характера угроза (например, причинить средней тяжести или легкий вред, уничтожить или повредить имущество, ограбить или совершить надругательство), ответственность по ст. 119 исключается, поскольку содержание угрозы иное. Только высказывание о намерении убить или причинить тяжкий вред здоровью запрещено диспозицией ст. 119.

Угроза – способ психического воздействия, направленного на запугивание потерпевшего, на то, чтобы вызвать у последнего чувство тревоги, беспокойства за свою безопасность, дискомфортное состояние.

Способы выражения угрозы вовне могут быть различными (устно, письменно, жестами, явочным порядком или по телефону, непосредственно потерпевшему или через третьих лиц) и в плане квалификации содеянного безразличны.

Выделяют такие обязательные черты угрозы, как: а) конкретность и б) ее реальность. Подчас под конкретностью понимают ясность того, каким образом лицо намерено угрозу исполнить. Такая трактовка весьма спорная: достаточно ли ясности в вопросе о том, угрожает виновный лишением жизни или причинением тяжкого вреда здоровью.

Реальность угрозы означает, что существуют достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение. Должны возникнуть такие основания у потерпевшего, и в этом случае цель угрозы считается достигнутой, дискомфорт возникшим.

Распространенным является мнение о том, что переносить реальность угрозы целиком в плоскость субъективного ее восприятия потерпевшим едва ли правомерно и надо учитывать все обстоятельства дела2 (как то: характер взаимоотношений виновного и потерпевшего, серьезность повода для угрозы, личность угрожающего, наличие предметов, способных причинить серьезный вред, и т.д.).

В конкретных случаях угроза может быть «пустой», произнесенной в запальчивости, когда и сам виновный, и потерпевший не придают ей серьезного значения. Поэтому важно, использовал ли виновный угрозу как средство давления на волю потерпевшего с намерением вызвать у него чувство страха, боязни, дискомфорта.

Если это установлено, угрозу следует считать реальной, даже если сам виновный приводить ее в исполнение не собирался, а лишь запугивал.

Необходимо, таким образом, доказать, что, во-первых, у потерпевшего действительно существовали основания воспринимать угрозу как реальную (что подтверждает объективно истинность его утверждения), что он испытал тревогу, дискомфорт и т.д. после высказывания угрозы виновным. Основанием для такого восприятия могут быть данные о личности угрожавшего, форма выражения угрозы и т.п. Подтверждающими могут быть и свидетельские показания об ухудшении самочувствия потерпевшего (скажем, после угроз тот стал бледным, плохо засыпал, остерегался встреч с угрожавшим, жаловался на чувство страха и т.д.). Во-вторых, именно на такое восприятие своих угроз потерпевшим виновный и рассчитывал. При наличии этих двух условий существуют основания говорить о наказуемости поведения.

Спорен вопрос, можно ли считать угрозы, описанные в ст. 119, вариантом обнаружения умысла, за которое лишь в порядке исключения законодатель предусмотрел уголовную ответственность. Изложенное выше позволяет сделать вывод, что в статье речь идет не об обнаружении, а о реализации умысла, только не на убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, не о намерении совершить именно такое преступление, а об умысле на нарушение психической неприкосновенности личности, ее спокойствия путем запугивания, внушения чувства страха. Налицо деятельность, направленная на конкретный объект и производящая в нем вредные изменения, а не простое озвучивание преступных намерений.

Состав сконструирован по типу формального, поэтому преступление считается оконченным в момент выражения угрозы вовне (произнесения, передачи через знакомых потерпевшего и т.д.).

Высказывание угрозы виновным может не преследовать цель запугивания, а лишь обнаруживает возникшее решение об убийстве или причинении тяжкого вреда здоровью. В этом случае, если виновный помимо заявления о замысле совершает какие-либо действия, направленные на реализацию заявленного намерения, содеянное квалифицируется не по ст. 119, а как приготовление либо покушение на соответствующее преступление (ст. 30, 105,111 УК РФ).

Субъективная сторона – прямой умысел – выражается в том, что лицо намеренно высказывает угрозы, рассчитанные на восприятие их потерпевшим как реальных, устрашающих, вызывающих чувство тревоги, опасности, и желает поступить таким образом.

Норма, предусмотренная ст. 119, является общей по отношению к некоторым другим, также устанавливающим ответственность за угрозы. Так, ст. 296 УК РФ говорит о наказуемости угроз в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. В таком случае предпочтение – в соответствии с правилами квалификации при конкуренции – отдается специальной норме (ст. 296).

Во многих случаях угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью выступает способом совершения другого, более тяжкого преступления (разбоя, вымогательства, угона транспортного средства и т.д.). В соответствии с правилами квалификации при конкуренции части и целого предпочтение отдается целому, поэтому дополнительной квалификации по ст. 119 не требуется.

Иная ситуация – при реальной совокупности преступлений. В п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 обращено внимание на то, что если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования с той, например, целью, чтобы потерпевшая никому не сообщала о случившемся, действия виновного надлежит квалифицировать дополнительно и по ст. 119, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

Ответственность за данное деяние дифференцирована с помощью (уже ранее рассматривавшегося относительно убийств) квалифицирующего признака, характеризующего мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды или по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК Р Ф). Данная норма в УК РСФСР 1960 г. отсутствовала. Она принята в развитие положений Закона РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180 «О трансплантации органов и (или) тканей человека Согласно ст. 11 данного Закона изъятие возможно при условии, что донор свободно и сознательно в письменной форме выразил согласие на это. В ст. 3 Закона сказано, что принуждение любым лицом живого донора к согласию на изъятие у него органов и (или) тканей влечет уголовную ответственность в соответствии с законодательством.

Потерпевшим от преступления выступает любое лицо, избранное виновным в качестве потенциального донора. Иногда им может быть и иное лицо (родственник, опекун и т.д.), когда речь идет, скажем, об изъятии органа или ткани у смертельно травмированного в результате аварии человека. В соответствии с упомянутым Законом изъятие органов и (или) тканей не допускается у живого донора, не достигшего возраста 18 лет (за исключением пересадки костного мозга), а также у лиц, признанных недееспособными, и у больного, пересадка органов и (или) тканей от которого представляет опасность для реципиента (например, от страдающего СПИДом или зараженного венерическим заболеванием). Трансплантация признается допустимой лишь в случае, когда медицинские средства не могут гарантировать сохранение жизни больного (реципиента) либо восстановление его здоровья.

Объективную сторону составляют: а) принуждение, б) совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения, т.е. в объективную сторону входят деяние и способ его осуществления.

Принуждение – это неправомерное воздействие на лицо, приневоливание его к чему-нибудь (в данном случае – к донорству), с созданием опасности неблагоприятных последствий для потерпевшего в случае отказа от него.

Статья 120 ограничивает уголовно наказуемое принуждение двумя способами: насилием либо угрозой его применения. Таким образом, не всякое принуждение, по мнению законодателя, достигает уровня общественной опасности, характерной для преступлений. С другой стороны, для уголовной ответственности достаточно применения виновным лишь одного из способов – насилия или угрозы насилием.

В этой связи неточными выглядят утверждения, что одной из уголовно значимых форм принуждения может выступать обман (налицо недопустимое расширение способов преступного принуждения) и что принуждение в смысле ст. 120 – это психическое давление на потерпевшего.

Давление может быть и физическим, посредством применения насилия.

Под насилием понимается физическое воздействие (удары, причинение вреда здоровью, запирание и т.п.). Угроза как психическое воздействие ограничена законодателем угрозой применения только физического воздействия (насилием). Отсюда, если лицо принуждается к донорству угрозами разгласить позорящие сведения, уничтожить или повредить имущество и т.д., ст. 120 неприменима.

Угрозы могут иметь своим содержанием причинение физического вреда любой степени. Это могут быть угрозы убийством, нанесением тяжкого вреда здоровью, побоями и т.д.

Если в результате физического или психического воздействия потерпевшему причинен тяжкий вред здоровью, содеянное должно квалифицироваться по совокупности (ст. 120 и 111 УК РФ).

Состав – формальный. Преступление полагается оконченным с момента принуждения, сопряженного с применением насилия или угроз насилием. Если виновному удалось принудить лицо и орган (ткань) у потерпевшего были изъяты, следует вести речь о реальной совокупности преступлений. В зависимости от степени тяжести причиненного изъятием вреда здоровью, содеянное помимо ст. 120 квалифицируется также по ст. 115, 112, п. «ж» ч. 2 ст. 111 или п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Субъект – любое физическое лицо. Однако чаще всего мыслимо совершение его либо медицинским работником, либо с его участием.

Субъективная сторона выражается в умысле и специальной цели – принуждение осуществляется «для трансплантации», в целях противоправного использования органов или тканей потерпевшего.

Под трансплантацией в медицине понимают пересадку органов и (или) тканей от одного человека к другому. Спасение жизни или здоровья реципиента происходит за счет причинения определенного вреда здоровью донора. Пересадке могут подвергнуться легкие, почка и иные органы, а также ткани, перечень которых определяется Минздравом России совместно с Российской академией медицинских наук. Закон говорит о принуждении к изъятию органов (или тканей), а не всяких частей тела (части бедра, таза, стопы, отдельных пальцев и т.д.)

Мотивы принуждения могут быть разными: помочь близкому или больному, месть, карьеристские побуждения и т.п.

Ответственность за данное преступление дифференцирована. В ч. 2 ст. 120 предусмотрено усиление наказания за описанное в ч. 1 этой статьи деяние, совершенное в отношении лица, заведомо для виновного находящегося а) в беспомощном состоянии либо б) в материальной или иной зависимости от виновного. Эти признаки уже рассматривались применительно к другим составам преступлений гл. 16 УК РФ.

Заражение ВИЧ -инфекцией (ст. 122 УК РФ). Быстрое распространение «чумы XX века», как нередко именуют СПИД, вызывает серьезную тревогу в мире, в том числе в России. Так, количество ВИЧ – инфицированных, зарегистрированных, например, за 11 месяцев 1997 г., возросло в 12 раз по сравнению с аналогичным периодом предшествовавшего года и превысило число ВИЧ-инфицированных за предшествующие 10 лет.

Реакцией на это стало принятие ряда законодательных актов, в том числе Федерального закона от 30 марта 1995 г. № 38-ФЗ «О предупреждении в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)», а также Федеральной целевой программы по предупреждению распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции), на 1996–1997 годы и на период до 2000 года «Анти–ВИЧ/СПИД».

Учитывая высокую опасность распространения «чумы века», Кодекс предусматривает уголовную ответственность, осуществляя дифференциацию наказуемости за преступление.

По ч. 1 ст. 122 наказуемым признается заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией. Потерпевшими могут быть любые лица, но чаще всего ими становятся представители «группы риска»: наркоманы; лица, вступающие в беспорядочные половые связи; лица без определенного места жительства.

Объективная сторона заключается в поставлении другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (деликт создания опасности).

ВИЧ-инфекция, или вирус иммунодефицита человека, поражает иммунную (защитную) систему человека, которая призвана защищать его от болезней, выступая при этом возбудителем опаснейшего заболевания – СПИДа. Данное заболевание пока неизлечимо и потому неминуемо заканчивается смертью.

Преступление полагается оконченным в момент создания реальной опасности заражения. ВИЧ-инфекция попадает в организм лица либо половым путем, либо при контактах поврежденных частей тела, либо через кровь. Опасность заражения возникает, например, при половом сношении ВИЧ-инфицированного без предохраняющих (контрацептивных) средств, при предоставлении им другому лицу своего использованного шприца для уколов, введения наркотиков и т.д. Среди 8 тыс. ВИЧ-инфицированных по России в 1998 г. – 91% наркоманы. Для констатации преступления оконченным не имеет значения, что заражения ВИЧ-инфекцией не произошло.

Субъектом преступления является лицо, выступающее носителем ВИЧ-инфекции либо страдающее СПИДом. На таких лиц возлагается обязанность – как инфекционно больных – соблюдать соответствующие санитарно-гигиенические правила при контакте с лицами, не зараженными этой инфекцией (ст. 13 Закона). Они не должны вступать в половые отношения, пользоваться общими предметами домашнего обихода, быть донорами и т.д.

Субъективная сторона характеризуется заведомостью. ВИЧ-инфицированный, зная о необходимости соблюдения им определенных санитарно-гигиенических правил, сознательно пренебрегает ими, идет на нарушение этих правил, зная, что тем самым он ставит потерпевшего в опасность заражения.

Согласно примечанию к ст. 122, «лицо, совершившее деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения» (например, согласие вступить в половую связь). Правоположение более чем спорное, особенно если учитывать отсутствие такого примечания применительно к составу ст. 121 УК РФ.

Поставление в опасность, закончившееся заражением ВИЧ-инфекцией, влечет ответственность по ч. 2 ст. 122, при этом вменения ч. 1 указанной статьи не требуется, так как поставление в опасность – неизбежный этап и более ранняя стадия заражения. Квалификация по совокупности необходима, если потерпевшими выступают два лица, одно из которых подверглось заражению, а другое – поставлено в опасность заражения.

Заражение ВИЧ-инфекцией в некоторых составах признается квалифицирующим обстоятельством (см., например, п. «б» ч. 3 ст. 131 и 132 УК РФ). В этом случае – по правилам конкуренции части и целого – дополнительной квалификации по ст. 122 не требуется.

Момент окончания анализируемого вида преступления – состоявшееся заражение, попадание ВИЧ-инфекции в организм потерпевшего.

В ч. 3 ст. 122 названы в качестве квалифицирующих обстоятельств: заражение (ч. 2 ст. 122), совершенное: а) в отношении двух или более лиц либо б) в отношении заведомо несовершеннолетнего. Данные признаки уже ранее рассматривались применительно к другим составам преступлений против жизни и здоровья.

Субъективная сторона деяний, описанных в ч. 2 и 3 ст. 122, характеризуется как умыслом, так и неосторожностью.

Особым видом преступления признано заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 4 ст. 122). Данный признак ранее уже рассматривался. Отметим две его особенности: 1) субъектом этого преступления являются лица, профессионально связанные с процессом лечения и обслуживания больных вирусом иммунодефицита (врачи, медсестры и т.д.), а также с получением или хранением крови (например, работники станции переливания крови); 2) с субъективной стороны данное деяние предполагает неосторожность в виде легкомыслия либо небрежности. Если присутствует прямой или косвенный умысел, содеянное квалифицируется не по ст. 122, а в зависимости от тяжести наступившего вреда здоровью по ст. 115, 112, 111 или 105 УК РФ.

Незаконное производство аборта (ст. 123 УК Р Ф). По числу абортов Россия занимает одно из первых мест в мире, совершается их более 3,5 млн в год. Внебольничные аборты составляют около 12%. За год от абортов умирает в стране 260 женщин, почти полмиллиона приобретают осложнения, в том числе бесплодие; 20% новорожденных у женщин, ранее делавших искусственное прерывание беременности, имеют серьезные физические или психические отклонения.

Потерпевшей от преступления является женщина, находившаяся в состоянии беременности. В соответствии со ст. 36 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г., каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Следовательно, она вправе и прервать беременность. Закон предусматривает, что искусственное прерывание беременности проводится в учреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку. По общему правилу аборт производится при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям (смерть мужа, беременность в результате изнасилования и т.д.) – до 22 недель, а при наличии медицинских показаний (например, при заболевании ВИЧ-инфекцией, при активной форме туберкулеза) с согласия женщины – независимо от срока беременности.

Объективная сторона преступления заключается в производстве аборта ненадлежащим лицом. Под абортом понимается искусственное прерывание беременности, которое может быть законным (правомерным) и незаконным (криминальным). Незаконный аборт – это: искусственное прерывание беременности вне специального учреждения; лицами, не имеющими надлежащей медицинской подготовки; при выходе за указанные выше сроки беременности; без согласия абортируемой.

Статья 123 хотя и именуется «Незаконное производство аборта», объявляет преступными не все его виды, а только один – производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. Иные виды не могут влечь ответственности по данной статье. Она предполагает производство указанного вида незаконного аборта по согласию женщины. Если такого согласия не было, содеянное квалифицируется не по ст. 123, а исходя из последствий по ст. 111 или 105 УК РФ.

Способы незаконного аборта на квалификацию не влияют. Наиболее распространенное из них – введение в область матки каких-либо предметов, растворов, инъекции.

Состав преступления – формальный. Аборт полагается оконченным с момента удаления плода из чрева матери. До этого момента можно говорить лишь о покушении на производство незаконного аборта. Если процесс производства аборта привел к появлению на свет живого ребенка, которого тут же лишают жизни, содеянное как представляющее реальную совокупность преступлений подлежит квалификации не только по ст. 123, но и по статье об убийстве. Если криминальный аборт протекал с осложнениями и вызвал реальную угрозу причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а виновный вследствие растерянности, испуга или по иным причинам не принимает необходимых мер (например, не вызывает врача), оставляя в опасном состоянии потерпевшую, содеянное необходимо квалифицировать по совокупности ст. 123 и 125.

Субъект преступления – лицо, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля, что создает большую вероятность неблагоприятного исхода, причинения вреда абортируемой.

По мнению законодателя, аборт, совершаемый непрофессионалом, составляет наиболее опасный вид незаконных абортов.

Исходя из этого, не являются субъектами преступления гинекологи и хирурги-гинекологи. Все остальные лица (в том числе имеющие высшее образование), средний медицинский персонал (даже те из них, которые имеют образование соответствующего профиля, например, акушерка) могут выступать в качестве субъекта уголовно наказуемого аборта. При этом место производства незаконного аборта – специальное медицинское учреждение или иное – для ответственности значения не имеет.

Субъективная сторона выражается в прямом умысле.

Ответственность за анализируемое преступление дифференцирована. В ч. 2 ст. 123 квалифицирующим признаком выступает прежняя судимость за такое же преступление (следовательно, одной неоднократности недостаточно). Судимость не должна быть погашена или снята.

В ч. 3 (ч. 2 в 2003 г. утратила силу) ст. 123 установлена повышенная ответственность, если незаконный аборт повлек по неосторожности: а) смерть потерпевшей либо б) причинение тяжкого вреда ее здоровью.

Налицо пример преступления с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ).

Необходимо установить причинно-следственную связь между незаконно произведенным абортом и наступившим вредом здоровью либо смертью потерпевшей.

Оставление в опасности (ст. 125 УК РФ). Потерпевшим от данного преступления признается лицо: а) находящееся в опасном для жизни или здоровья состоянии и к тому же б) лишенное возможности принять меры к самосохранению в силу малолетства, старости, болезни или вследствие своей беспомощности. Закон, таким образом, устанавливает ряд условий, касающихся личности потерпевшего, для уголовной ответственности за бездействие виновного.

Одно из них – потерпевший на момент оставления его без помощи находился в опасном для жизни или здоровья состоянии (оказался на глубоком месте реки, среди шумного потока движущегося транспорта, получил травму при падении и т.д.). Причины попадания в такую ситуацию могут быть различными. Важно, что она возникла и опасность для жизни (или по крайней мере для здоровья) является не абстрактной, а реальной.

Второе условие: в этой ситуации потерпевший не может самостоятельно принять меры к самосохранению, устранению возникшей для него реальной опасности. Причины, лишающие такой возможности – малолетство, старость, болезнь или беспомощное состояние. Понятие беспомощного состояния ранее уже рассматривалось при характеристике квалифицирующих признаков, в частности убийства. Малолетство, старость и болезнь, по сути, также предполагают состояние физической или интеллектуальной беспомощности, составляют ее разновидность. В тех случаях, когда болезнь, старость или малолетство такого состояния не вызывают, у лица есть возможность принять меры к самосохранению, исключается уголовная ответственность за бездействие виновного.

С объективной стороны преступление выражается в бездействии – оставлении без помощи находящегося в опасности потерпевшего. Ответственность за бездействие, как известно, возможна при наличии двух условий: а) на лице лежала обязанность действовать; б) в данной обстановке лицо могло действовать.

Непосредственно в ст. 125 оговорено, из чего вытекает обязанность виновного действовать, оказывать помощь потерпевшему:

• виновный был обязан иметь о нем заботу. Наличие такого долженствования предполагается еще до момента возникновения опасности в силу закона или договора (родители обязаны заботиться о детях, а дети – о родителях, сиделка в силу договора – о больном либо дряхлом человеке);
• лицо само поставило потерпевшего в опасное для жизни состояние.

Такое поставление, порождающее обязанность действовать в дальнейшем, возможно в результате как противоправных, так и непротивоправных, как виновных, так и невиновных актов поведения.

Например, потерпевший получает повреждение при столкновении с машиной, водитель которой правил дорожного движения не нарушал. Это, однако, не снимает с водителя транспортного средства обязанности оказать необходимую помощь пострадавшему.

Важное условие уголовной ответственности за бездействие – лицо могло действовать, что непосредственно оговорено в ст. 125: «если виновный имел возможность оказать помощь». Вопрос о том, существовала ли в действительности у лица такая возможность, является вопросом факта. Вывод делается на основе всех обстоятельств в их совокупности. По силам, например, оказание помощи воспитателем ребенку, упавшему в неглубокую канаву с водой. Лицо может быть лишено объективно возможности оказать помощь ввиду возникшей непреодолимой силы, собственной беспомощности и т.д.

Состав – формальный. Преступление полагается оконченным в момент неоказания помощи нуждающемуся лицу. Обязательной констатации каких-либо последствий, в отличие от ст. 124 УК РФ, не требуется. Такая позиция законодателя небесспорна. Ведь и в ст. 124 речь идет о бездействии лица, обязанного оказывать помощь нуждающемуся. Если в результате бездействия наступила смерть потерпевшего либо причинен вред его здоровью, это учитывается при избрании наказания.

Субъектом преступления является лицо, на котором лежала обязанность иметь заботу о потерпевшем либо которое само поставило потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние (родители, педагоги, воспитатели, опекуны и попечители, инструкторы по плаванию, проводники в горах и т.д.).

Субъективная сторона предполагает заведомость: лицо намеренно, умышленно оставляет без помощи потерпевшего. При этом оно осознает, что: а) потерпевший находится в опасном для жизни или здоровья состоянии; б) он лишен возможности принять меры к самосохранению ввиду своей беспомощности; в) на нем, виновном, лежала обязанность иметь о потерпевшем заботу либо он сам поставил потерпевшего в опасное для жизни или здоровья состояние; г) он, виновный, имел возможность оказать помощь потерпевшему, отвести возникшую опасность, но не сделал этого.

Отличие анализируемого вида преступления от описанного в ст. 124 УК РФ – в субъекте (там им является медицинский и иной работник, в силу профессии обязанный оказывать помощь), в потерпевшем (там им является только больной), в объективной стороне (обязательным признаком состава ст. 124 является причинение вреда здоровью потерпевшего), в субъективной стороне (деяние, предусмотренное ст. 125, – умышленное, а ст. 124 – в целом неосторожное). Преступление относится к категории небольшой тяжести.