Юридическая наука, образование и практика: проблемы взаимодействия

Изучив материалы данной главы, студент должен: знать: основания единства юридической науки, образования и практики, проблемы юридического утилитаризма (прагматизма) в юридической науке и образовании, грани соотношения и проблемы развития юридической науки, образования и практики; уметь: определять роль и значение юридической науки, практики и образования в правоведении, подвергать анализу содержание юридической науки, практики и образования как элементов правоведения, применять полученные знания в практической деятельности, в процессе получения, проверки, анализа и оценки юридически значимой информации; владеть: навыками сбора и обобщения теоретической и эмпирической информации о юридической науке, практике и образовании; навыками юридически грамотного изложения теоретических знаний; навыками самостоятельного анализа и оценки юридической науки, практики и образования.

Правоведение: единство юридической науки, образования и практики

"Правоведение, - писал С.С. Алексеев, - представляет собой систему специальных общественных знаний, в пределах и посредством которой осуществляется теоретико-прикладное освоение правовой действительности".

Современные исследователи в большом количестве случаев правоведение и юриспруденцию интерпретируют как равнозначные понятия.

Структурно-функциональный анализ данной области знаний позволяет утверждать, что в научных трудах правоведение часто предстает только в качестве юридической науки, сочетающей в себе особенности теоретического и прикладного знания. В реальности под правоведением следует понимать в том числе и юридическую практику, которая обеспечивает освоение правовой действительности.

И третий элемент, составляющий на современном этапе содержание понятия правоведение, - юридическое образование.

"Юридическая наука - это относящаяся к группе общественных наук система непрерывно восполняющихся знаний о государстве и праве как явлениях цивилизации и культуры, состоящая из совокупности отдельных юридических дисциплин (юридических наук), каждая из которых изучает свои определенные аспекты государства и права. В свою очередь, каждая юридическая наука, - отмечает B.C. Нерсесянц, - это отдельный элемент структуры всей юридической науки, относительно самостоятельное научное формообразование в общем процессе понятийно-правового изучения и выражения объективной действительности, специфически определенная составная часть теоретико-юридического познания и знания. При этом следует понимать, что по логике системно-структурных отношений в сфере юридико-теоретического знания свойства целого (юридической науки в целом) принципиально несводимы к сумме свойств составляющих ее юридических дисциплин и невыводимы из них.

Юридическая наука прошла весьма длинный путь в своем развитии и в современном понимании, как специфический вид познавательной деятельности, возникла в Европе в XVI-XVII вв. в результате обособления научного рационализма от иных форм познания, формирования категориального аппарата юриспруденции.

Отечественная юридическая наука возникает только в XVIII в. в процессе заимствования европейского юридического знания (опыта), а также в результате его накопления в отечественном правовом сознании, сформировавшемся в особых условиях российской государственности.

Теоретическая юриспруденция - важнейший элемент правовой системы общества, обеспечивающий эффективное функционирование и развитие юридического образования.

Юридическое образование - это система подготовки, входе которой лица получают совокупность знаний о государстве и праве, наличие которых позволяет им профессионально заниматься юридической деятельностью.

Юридическое образование, как и юридическая наука, прошло весьма долгий и трудный путь, прежде чем стать тем, что мы имеем сегодня. Об отдельных элементах юридического образования можно вести речь со времен, когда древнекитайский мыслитель, политик Кунцзы наставлял своих учеников и делился с ними опытом по созданию правильных законов, государства всеобщего благоденствия и др. Нельзя упустить достижения древнегреческих школ. Древнеримские юристы придавали юридическому знанию системный характер, и уже в I в. Сабин открыл первую юридическую школу. Далее были университеты Болоньи (XI в.), Парижа (XII в.) и т.д.

Юридическое образование в России начинает формироваться еще в XI в., становление его длится вплоть до XVIII в. На данном этапе юридическое образование представляет ретрансляцию, скорее, не юридических научных (абстрактных) знаний, а опыта, полученного в результате юридической практики, то есть знания опытного, несистемного, необходимого для решения конкретных практических задач. Юридическое знание начинается приводиться в порядок, ему придается системный характер благодаря деятельности Петра I, который стремится повысить уровень знаний российского дворянства, государственных служащих. И в полной мере юридическое образование становится частью общественной жизни российского общества с образованием Московского университета.

Третий элемент, составляющий системное единство правоведения, - юридическая практика - это деятельность компетентных субъектов по созданию правовых актов, основанная на системе непрерывно восполняющихся знаний о государстве и праве, взятая в единстве с накопленным социально-правовым опытом.

Это сфера правовой реальности, которая возникает в результате вовлечения социальной практики в процесс правового регулирования. Если вести речь об истории формирования юридической практики, то следует говорить о том периоде, когда человек осознал необходимость в таком социальном институте, как право, и начал предпринимать те или иные действия для нормативного обобщения (государственно-нормативного выражения индивидуального решения признанного и защищаемого государством, как указывает С.С. Алексеев).

Уходя от узкого понимания юридической практики как объективированного опыта индивидуально-правовой деятельности, складывающегося в результате применения права при решении юридических дел, отметим, что юридическая практика предстает перед нами как совокупность юридической деятельности и накопленного социально-правового опыта. Следовательно, юридическая практика складывается не только из правоприменительной деятельности, как об этом пишет В.И. Леушин, но и из правотворческой, правореализационной и интерпретационной, где правотворческое начало определяет содержание иных видов юридической деятельности. Таким образом, вести речь о юридической практике следует с позиции первых писаных памятников права древнейших цивилизаций, с законодательных актов Месопотамии, Хеттского царства, Древнего Китая. Далее - юридическая практика Древней Греции, Рима, средневековья и т.д. до наших дней, до того момента, когда в отдельных странах (государствах) юридическая практика вновь, как в древние времена, становится и началом, и концом правоведения. Хотя, исходя из ее природы, она должна выступать в качестве низшей формы правоведческого знания.

Несмотря на то что большинство исследователей рассматривают правоведение только как совокупность юридической науки и практики, в современных условиях необходимо, как пишет Н.С. Нижник, к обязательным элементам, составляющим единый комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов правоведения, относить в том числе и юридическое образование.

Таким образом, с точки зрения системно-структурной характеристики правоведения оно предстает перед нами как совокупность юридического образования, науки и практики взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов правоведения.

Ситуация, когда правоведение выступает как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов ее составляющих, - это идеал. Как показывает исторический опыт, такая ситуация, когда элементы правоведения были бы взаимосвязаны и взаимообусловлены, складывалась в истории России, по словам проф. Е.Г. Комиссаровой, однажды. В период буржуазных реформ 1864 г. сложилась ситуация, когда юридическая практика потребовала от юридической науки деятельного участия в процессе реформирования общественных отношений.

Юридическая наука, ее видные представители, погрузились в вопросы юридической практики; как итог, она стала для практики средством решения повседневных проблем. Юристы-практики обращались к представителям юридической науки и получали необходимые советы и указания, часто сами практики активно включались в процесс выработки нового научного юридического знания. Второй случай, который приводит Е.Г. Комиссарова, имел место в истории древнеримского государства на заре формирования юриспруденции. Деятельность древнеримских юристов по толкованию права - а она, как известно, уже содержала некоторые элементы научно-рационального мышления - способствовала выработке правовых норм, правоположений судебной практики. Такой симбиоз юридической науки и юридической практики можно было наблюдать вплоть до того момента, когда римские императоры ограничили возможность юриста давать соответствующее толкование правовой нормы. При этом необходимо заметить, что как в первом, так и во втором случаях имело место весьма динамичное развитие юридического образования. На данном этапе порой кажется невозможным отделить одно от другого.

Во все остальные этапы исторического развития ситуация складывалась следующим образом: юридическая наука, образование и практика существуют самостоятельно друг от друга; один из элементов, получая поддержку со стороны власть имущего субъекта, оставляет далеко позади остальные, например, довольно хорошо была развита юридическая наука в Советском Союзе, а вот вопросы юридической практики (правового регулирования) стояли на втором месте.

Сегодня, в условиях функционирования рыночных механизмов, ситуация изменилась на диаметрально противоположную. Приоритет отдается юридической практике, а наука и образование уходят в тень, от них требуется не мешать юридической практике, в лучшем случае обеспечить ее всем необходимым для получения соответствующего полезного для практической юридической деятельности результата.

Юридический утилитаризм (прагматизм) в юридической науке и образовании

Система правового регулирования отношений юридической науки, образования и практики заставляет серьезно задуматься о судьбе юридической науки и образования. Действующее законодательство требует, чтобы представители юридической науки как можно более активно находили направления возможного применения юридического (научного) знания на практике. От представителей юридического образования требуется создание практико-ориентированных программ обучения, федеральные образовательные стандарты устанавливают практическую направленность образования.

При этом отсутствует понимание того факта, что адресаты научного юридического знания неоднородны, их как минимум два. Именно отсюда идут проблемы в понимании природы отношений между юридическим сообществом, представляющим теоретиков и практиков права.

Первым адресатом обобщающих научно-теоретических моделей, разработанных, например, представителями теории государства и права, являются сами представители научного сообщества, с их помощью (моделей) происходит знакомство с соответствующей сферой, требующей правового регулирования.

Разработанные научно-теоретические модели выступают в качестве необходимой методологической основы для познания вполне реальных моделей отношений, именно в этом выражается практическая направленность данного слоя научных знаний. Вторым адресатом выступают непосредственно представители юридической практики, которые реализуют научные достижения непосредственно в ходе эмпирической юридической деятельности, такой как правотворчество, толкование, реализация и применение права. Юридическая наука и ее практическая направленность не должны быть сводима ко второй группе потребителей. Вполне понятна позиция лиц, распоряжающихся финансовыми средствами, когда они требуют показать им конкретный конечный результат, имеющий, как правило, материальный эквивалент, но непонятна позиция государства, которое должно являться собственником основных средств производства, обеспечивать планомерное развитие основ всех сфер общественной жизни. Фундаментальные научные юридические знания, не нашедшие реализации на данный момент времени в практической юридической деятельности, но при этом формирующие изоморфную модель, - это как раз те основные средства производства, методологические основы формирования языка права, развития юридической науки, за существование которых отвечает государство. Оно должно обеспечить их распространение для достижения высокого качества правового регулирования общественных отношений, достижения искомого, практически значимого результата. Если государство оставит данные научные знания без соответствующей поддержки, то можно забыть о науке как о социально необходимом явлении. Обобщенное юридическое знание может быть ориентировано на требования юридической практики, но не обязано быть таким в данный период исторического развития. Если этот принцип нарушить, то велико основание полагать, что будет иметь место возможность воплощения в юридическую практику научных положений без их востребованности самой практикой, что в принципе можно наблюдать в современных условиях, особенно в рамках взаимодействия ведомственной юридической науки и юридической практики.

Аналогичная ситуация складывается в сфере взаимодействия юридической практики и юридического образования. По итогам обучения в юридическом вузе выпускник получает диплом с указанием специальности - юрист, то есть лицо, обладающее специальными (профессиональными) знаниями в области права и умеющее их применять в практической деятельности. При этом большинство образовательных программ в сфере юриспруденции нацелено на подготовку юристаспециалиста в конкретной области юриспруденции. Выпускников учат строго выполнять требования закона, про алгоритмы, модели поведения, на которых строится действующее российское законодательство, совершенно забывают, то есть фактически идет подготовка не юристов - знатоков права, а легистов - знатоков закона, для которых главное - это четкое выполнение буквы закона: не нужно задавать вопросов, искать объективную истину. Потребности юридической практики определяют направление развития юридического образования.

Сегодня можно наблюдать парадоксальную ситуацию, когда юридический вуз: выдает диплом юриста, при этом выпускник не знает принципов права, не знаком с ценностями данного общества, поскольку их формирование осуществлялось по остаточному принципу, хотя в остальном он является вполне компетентным специалистом; отводит на изучение теории государства и права - основополагающей юридической науки, определяющей методологическую основу всей юриспруденции, меньше часов, чем на иностранный язык; оставляет без должного контроля весь цикл государственно-правовых дисциплин, а также иные гуманитарные неюридические дисциплины, поскольку не осуществляет их итоговой комплексной проверки; большое количество вузов отказалось от проведения итоговой государственной аттестации по теории государства и права, которая существовала для этих целей.

Вероятно, в таком случае следует выдавать диплом не юриста, а, например, сотрудника органов внутренних дел, адвоката, прокурора, нотариуса... Данная ситуация не является "достижением" постсоветского режима - это результат отсутствия борьбы за будущее юридического образования, сохранение пережитков периода формирования профессии юриста. Благодаря нормативным источникам известно, что, например, в Российской империи подготовка полицейских урядников осуществлялась в течение 3 месяцев, жандармских офицеров - 4-6 месяцев. В советской России 1931 г. в результате объединения Института административного строительства с высшими курсами усовершенствования была создана Центральная высшая школа Главного управления РКМ при Совете Народных Комиссаров РСФСР со сроком обучения 1 год. Также в советское время в системе подготовки отечественных юридических кадров существовали специализированные юридические учебные заведения (техникумы, институты), выпускники которых отличались высоким профессионализмом в той достаточно узкой сфере, для работы в которой их готовили. Однако эти специалисты с большим трудом приспосабливались к работе в иных отраслях юриспруденции или изменению условий работы в избранной ими области (например, в случаях вступления в силу новых законов). В каждый из обозначенных выше периодов будущими юристами изучались только те предметы (учебные дисциплины), которые непосредственно необходимы для эффективного выполнения возложенных функций, широко использовалась практика проведения занятий в правоохранительных, судебных, административных учреждениях либо отработка навыков по составлению официальных документов. Элементы юридического утилитаризма характерны не только для современной России, но и для Советского Союза и Российской империи.

В то же время в большинстве случаев выпускники вузов, при подготовке которых исходили из необходимости формирования у них базовых ценностей и контроля их сформированности, имея универсальное юридическое образование и хорошую теоретическую подготовку, сложностей такого рода не испытывали.

Утилитаризм в юриспруденции свойственен в том числе Европе, которая в целях повышения конкурентоспособности усиленно внедряет данные начала в систему европейского юридического образования. Начиная со второй половины XXв. в Европе складывается традиция трактовать юриспруденцию не как науку, а как ремесло, подготовку высокопрофессиональных ремесленников. Наверно, именно поэтому в современной европейской науке почти не встретить имен, которыми до недавнего времени была известна европейская система подготовки выпускников юридических вузов, но, что важно, при этом удается сохранить заложенные традиции.

Сегодня по примеру европейских коллег чиновники в российском юридическом образовании более всего ценят заключенный и работающий договор о сотрудничестве с авторитетными органами, организациями и учреждениями, занимающимися практической юриспруденцией, чем научные достижения.

Таким образом, в современных условиях нельзя признать успешными все устремления юридической науки сохранить хотя бы часть тех возможностей, которыми она обладала в советский период. Юридическое образование, так же как и юридическая наука, вынуждено подчиняться юридической практике, иначе представить его существование в принципе невозможно. Юридическая практика выступает в качестве высшего основания, цели и критерия существования юридической науки и образования, что в принципе в корне не верно.

Проблемы развития юридического образования, науки и практики

В ситуации, когда юридическая практика фактически подчинила себе юридическую науку и образование, возникает вопрос: каковы дальнейшие направления развития юриспруденции, в чем заключаются ее основные проблемы?

Исходим из того, что юридическая наука является основой, следовательно, основные проблемы современной юриспруденции - это те проблемы, сложности, с которыми сталкивается юридическая наука в своем развитии.

Отечественные представители юридической науки во многом идут своим самобытным путем, в одном случае отказываясь от достижений дореволюционной, советской юридической науки, в другом - заимствуя иностранный опыт, который не может быть положительно воспринят юридической практикой. Связано это с рядом позиций, например со стремлением юридической науки быть в тренде, которое приводит именно к таким последствиям, поскольку в желании угодить юридической практике происходит отказ от фундаментального юридического знания. Как следствие, имеет место дефицит общеправовых теорий и, например, законодателю в процессе поиска наиболее эффективной модели правового регулирования общественных отношений приходится полагаться не на научно разработанные рекомендации, а, как вариант, на опыт коллег из других странах - у каждого свой.

Таким образом, отсутствие фундаментального юридического знания (а сегодня сложилась именно такая ситуация) приводит к тому, что практики, не имея научно обоснованного видения происходящих в правовой реальности процессов, вынуждены заниматься их реформированием экспериментальным опытным путем. "Достижения, методология, теоретический ресурс, который был сформирован во второй половине XX в., на пределе, - пишут В.Н. Синюков, Т.В. Синюкова, - он во многом исчерпан".

Правовой монизм, который сложился в советский и отчасти в постсоветский периоды, в современной отечественной государственно-правовой реальности является основным препятствием для получения нового, так необходимого юридической практике знания. Сегодня видим, что большинство российских исследователей работают в рамках юридического позитивизма (неопозитивизма) либо структурного функционализма, в отдельных случаях занимаются герменевтическими исследованиями правовой реальности. В последние годы появился ряд работ, подготовленных в рамках интегративной юриспруденции, но они не будут иметь соответствующего значения в государственно-правовой жизни до тех пор, пока не будет накоплено достаточно материала о государственно-правовой реальности, построенного с позиций различных методологических подходов в юриспруденции, в том числе юридического натурализма, структурализма (постструктурализм), юридической аксиологии, феноменологии и др. А при господстве юридического позитивизма, структурного функционализма и герменевтических начал в юридической науке даже при проведении интегративных исследований в юриспруденции сохраняется опасность господства политики над правом со всеми вытекающими последствиями и в первую очередь в вопросах ценностно-целевого ориентирования. Лица, обладающие политическими рычагами влияния, могут беспрепятственно обходить требования правовых предписаний, используя коллективы исследователей, созданные для решения конкретных практических задач, переписывать действующее законодательство, подчиняя его своим политическим амбициям, то есть фактически политико-правовой практике.

Как следствие, не происходит развития новых сфер общественных отношений с точки зрения их правового регулирования, в лучшем случае имеет место метание из одной крайности в другую.

В России сложилась ситуация, когда высшие органы государственной власти, включая российский парламент, не имеют своих научно-исследовательских центров, а если они и функционируют, то выполняют во многом юридико-технические функции. Разработчики концепций развития страны определяются, исходя из стоимости оказываемых услуг для государственных нужд, порой разрабатывают концепции, не имея соответствующего представления о той сфере, которая нуждается в правовом урегулировании. В данном случае правовая идеология в государстве формируется людьми, которые не имеют интереса, кроме финансового, в создании целостной системы правового регулирования. Конечно, государство принимает меры для формирования научных коллективов, занимающихся разработкой фундаментальных проблем юридической науки и работающих в интересующем государство русле. Так, созданы фонды, осуществляющие их финансовую поддержку, но эффективность их деятельности вызывает вопросы.

По замыслу государства субъектом, ответственным за производство фундаментальных знаний, является Российская академия наук, но, как это ни странно, кроме ИГП РАН и его саратовского филиала, а также Уральского института философии и права РАН, юриспруденцией никто в структуре академии не занимается. Во все времена фундаментальное юридическое знание в России формировалось в вузе. В современных условиях вузовская юридическая наука оказалась предоставлена сама себе. Фундаментальная и прикладная юридические науки оказались по разные стороны, отсутствует единство не только в целях, но и в содержательном освещении проблемы. Три вектора научной специальности "Теория и история права и государства, история учений о праве и государстве" существуют самостоятельно друг от друга. Представители теории государства и права фактически не понимают своих коллег, работающих на поприще истории государства и права. Одни пренебрегают категориальным аппаратом, серьезно изменяя (расширяя) его содержание, другие не знают исторических связей, мало обращают на них внимание при проведении исследований. Необходимо для достижения конкретных результатов, развития юридической науки и практики преодолеть данные пробелы и добиться единства для начала в рамках научных специальностей. Это возможно сделать, предоставив возможность функционирующим академическим структурам в совокупности с базовыми юридическими вузами, факультетами страны определять основные векторы развития юридической науки, выступать ответственными за развитие того или иного направления юриспруденции. В конечном итоге они должны стать основными центрами научной юридической мысли, которые будут иметь возможность воздействовать на представителей публичной власти при формировании последними элементов механизма правового регулирования и претворения норм законов в жизнь.

Следствием обозначенных проблем, в первую очередь проблем системности, является невозможность осуществления в полной мере функций юридической науки, в результате чего она лишается того места в триаде юриспруденции, которое могла бы занимать. С вопросами системности связана ситуация и в сфере юридического образования.

Заявленная в действующем отечественном законодательстве подготовка научно-педагогических кадров до недавнего времени подразумевала подготовку кандидатов наук, лиц с научной степенью, педагогическая квалификация была факультативна. Вузы в лучшем случае в рамках школы педагогического мастерства давали минимально необходимые знания в области педагогики, но при этом очень часто выпускник аспирантуры, адъюнктуры не получал никакого документа, подтверждающего его педагогическое возможности. Не так давно эта ситуация была исправлена, но необходимый опыт есть не у всех образовательных организаций.

Отдельно следует остановиться на образовательном процессе. Одна из проблем непосредственно связана с научно-исследовательской деятельностью, которая не получила должного отражения. Общеизвестно, что научно-исследовательская деятельность - это образовательная работа, связанная с решением обучающимися творческой задачи, один из методов обучения, в ходе которого у обучающихся формируются универсальные способы учебной деятельности, что дает импульс к саморазвитию, самоанализу, самоцелеполаганию, самоорганизации, самоконтролю и самооценке. Также она значительно расширяет кругозор в предметных областях; происходит непроизвольное запоминание учебного материала, а усвоение алгоритма научного исследования способствует формированию научного мировоззрения; наилучшим образом развиваются творческие задатки. Главный резерв развития образовательного процесса заключается в том, чтобы развивать первичную функцию мозга - мышление, опираясь на возможности научно-исследовательской деятельности. Другая проблема образовательного процесса, которая не позволяет добиться высокого результата в процессе подготовки юристов, связана с последовательностью изучения дисциплин по курсам и семестрам. Известно, что юридическая наука включает в себя теоретико-исторический блок, отраслевой и прикладной блоки, а также международное право, изучение которых происходит с определенной оговоркой на первом, втором, третьем и четвертом курсах соответственно в рамках существующих алгоритмов и последовательностей.

Изучение гуманитарных неюридических дисциплин имеет место преимущественно на первом курсе, за небольшим исключением, связанным с необходимостью формирования целостного образа того или иного социального явления. Ряд вузов об этом совершенно забывают, например логику обучающиеся не изучают либо изучают на втором курсе, но при этом на первом курсе им необходимо, используя правила логики, научиться толковать право. Другой пример - когда изучение специализированных дисциплин осуществляется перед профильными дисциплинами; особенно это характерно для частного права. Только логически последовательно построенный образовательный процесс позволит качественно подготовить будущего юриста.

Особое беспокойство вызывает программа перестройки юридического образования, служащая необходимым условием и гарантией совершенствования юридической деятельности, проведения правовой реформы, которая, по мнению В.Н. Карташова, предполагает тщательный отбор юридических кадров, грамотное установление профессиональной пригодности работников, радикальное изменение учебного и воспитательного процессов в вузах с ориентацией на высокие интеллектуальные качества студента, его самостоятельность, тесную связь с юридической наукой и практикой. В современных условиях данная перестройка юридического образования во много раз опережает возможности юридической практики нашего законодателя, который устанавливает требования для конкретных профессий. Возникает ситуация, когда система образования, работающая в соответствии с предъявляемыми современными требованиями, готовит юристов, но они в рамках сложившихся стереотипов действующего законодательства остаются не востребованы представителями юридического профессионального сообщества.

Возможно, отчасти это связано и с качеством подготовки юристов-практиков.

Проблема качества особо остро проявляется в юридической практике, нереализованные возможности в рамках юридической науки и образования эхом отдаются на процессе и результате практической юридической деятельности, а с учетом отсутствия в ряде сфер сформировавшихся ценностей и традиций - на повседневной жизни человека. Научная составляющая современной юридической практики минимальна и появляется только в тот момент, когда это необходимо политику. Она очень часто основывается на обыденном правосознании, в лучшем случае профессиональном.

Даже правоположения, по мнению В.И. Леушина, выступающие элементами содержания юридической практики, вырабатываемые в рамках руководящих разъяснений высшими судебными инстанциями в современной России, несмотря на то, что они входят в содержание права, формируются без учета всей совокупности правовых научных знаний, традиций юридической науки. В ряде случаев такое становится возможным из-за того, что юридическая наука где-то дала сбой, исследователь не доработал. Так, одно из постановлений КС РФ указывает на необходимость внесения изменений в действующее законодательство в связи с существованием актов, формально не являющихся нормативными правовыми актами, но фактически обладающих нормативными свойствами. Получается, что традиционное деление правовых актов, предлагаемое юридической наукой, С.С. Алексеевым, Ю.А. Тихомировым, И.В. Котелевской, В.П. Уманской и др., исходя из их юридических свойств, на нормативные и индивидуальные не совсем корректно. Юридическая практика фактически предлагает выделять нормативные правовые акты, ненормативные правовые акты с нормативным содержанием, индивидуальные правовые акты. Получается, что КС РФ предлагает дополнить перечень основных форм (источников) права, которыми обязан руководствоваться субъект права, такой группой актов, как ненормативные правовые акты с нормативным содержанием. О таком сочетании "нормативного и индивидуального в содержании" отдельных актов правотворчества писал еще С.С. Алексеев, но в дальнейшем исследователи оставили без должного внимания данный тезис. И, как следствие, юристы-практики вынуждены искать новые формы и создавать новые правовые категории, вместо того чтобы использовать то, что создано трудами теоретиков права.

Еще сложнее с правоприменительной практикой. Основное достоинство правоприменителя - послушание, а не юридический интеллект. Профессор С.Б. Поляков достаточно метко отметил, что власти выгодна невежественная правоприменительная система. Так проще реализовывать заказные административные и уголовные дела, вершить административную и уголовную политику. Через правоприменительную практику можно поправлять "излишне научный" закон. Замкнутость судебной системы консервирует избирательность правоприменительной практики выборочно, в допустимых для власти дозах исправляющей ошибки.

Таким образом, в современной России юридическая наука, образование и практика имеют весьма обширные возможности в рамках дальнейшего развития как взаимосвязанные и взаимообусловленные элементы правоведения. На начальном этапе следует определить цели, ориентиры их развития, решить вопросы, связанные с системностью и качеством, что в конечном итоге позволит повысить их результативность.

Подведем итог.

Во-первых, с точки зрения системно-структурной характеристики правоведение предстает перед нами как совокупность юридической науки, образования и практики взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов правоведения.

Во-вторых, в современных условиях юридическая наука и образование попали в подчиненное положение к юридической практике, которая выступает в качестве высшего основания, цели и критерия существования юридической науки и образования.

В-третьих, для повышения эффективности и результативности юридической науки, образования и практики следует определить цели, ориентиры их развития, решить вопросы, связанные с системностью и качеством правоведения в целом.