Структура и виды норм права

Понятие структуры нормы права

Правовая норма, как уже отмечалось неоднократно, является первичной структурированной и целостной клеткой права. Если для любого нормативного правового предписания, обычая или правоприменительного положения достаточна логическая завершенность их содержания и словесного выражения, то норме права всегда свойственна определенная структура, что еще раз говорит в пользу признания ее именно системным образованием.

Структура - это внутреннее устройство целого, наличие в нем неразрывно связанных и необходимо организованных, предполагающих одна другую частей, их упорядоченность. Она присуща всякой системе, ибо связывает ее элементы, "преобразует их, придавая некую общность", обеспечивает существование системы "как данное конкретное целое". В этом плане правильное понимание структуры нормы права имеет не только познавательное, но и большое практическое значение.

Структура правовой нормы - это тоже ее внутреннее устройство, необходимые способы организации и преобразования ее собственного содержания, способы связей между ее элементами и их атрибутами. Она охватывает всю систему образующих ту или иную норму права общих правил и велений.

Достойно удивления высказывание в печати, будто норма права - бесструктурное образование, а все то, что принято считать ее элементами, надо рассматривать как отдельные нормы. Давно и верно замечено, что структура правовых норм, как и структурность права в целом, - объективные свойства внутренней формы права, существующие в реальной действительности, а не выдуманные юристами для удобства пользования или изучения закона. Это и понятно, ибо человеческое "...мышление, если оно не делает промахов, может объединить элементы сознания в некоторое единство лишь в том случае, если в них или в их реальных прообразах это единство уже до этого существовало". Подменять друг другом структуру и ее элементы или наоборот - подход противоестественный.

Надлежащее знание структуры правовых норм необходимо как для законодателя и других участников регулирующей подсистемы, так и для правоприменителя. Первых оно побуждает полнее и точнее сформулировать в текстах нормативных правовых актов все необходимые элементы устанавливаемых норм права, а правоприменителей - найти, сопоставить и тщательно осмыслить эти элементы, установить их взаимосвязи, выявить выраженную в данной норме официальную волю и обеспечить неуклонное ее осуществление. Об этом не излишне напомнить, поскольку ныне остро ощущается дефицит таких знаний в силу разных причин.

Анализ структуры нормы права

Специальное рассмотрение этой непростой и немаловажной проблемы предполагает, прежде всего, выделение относительно самостоятельных элементов (слагаемых) в данной структуре. Причем речь идет о слагаемых непосредственно самой правовой нормы, а не регулируемых ею актуальных общественных отношений.

Вряд ли можно согласиться с утверждением, будто норму права, как "содержательное структурно-функциональное целое с общесоциологической стороны ...образует ее субстанция, субстрат, т.е. общественное отношение, поведение, со специальной структурой - в единстве содержательная мысль, предметное суждение, высказывание и направленная воля законодателя". Нельзя смешивать регулятор с предметом регулирования, нормы права с общественными отношениями. Каждое из них имеет собственные структурированные содержательные элементы, хотя они должны быть соотнесены друг с другом.

В имеющейся юридической литературе чаще всего в норме права различают три возможных структурных элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию, хотя немало высказываний о двухчленности правовой нормы. А. С. Пиголкин выделил дополнительно такой элемент, как указание на субъектный состав, имея в виду содержащееся в норме "положение о том, на кого распространяется предписание нормы". На наш взгляд, следует добавить сюда еще один возможный элемент нормы - указание на ее социальную цель, имеющее во многих случаях весьма важное научно-практическое значение.

Рассмотрим, что собой представляют эти элементы и в каких вариантах (разновидностях) они встречаются в действующем российском праве.

Гипотеза - это та часть правовой нормы, где содержится указание на те жизненные ситуации (обстоятельства), при которых приходят в рабочее состояние, "срабатывают" изложенные в ней правила поведения, начинающие реализовываться в каждом данном случае. Встречающиеся в литературе интерпретации гипотезы как условие применения нормы, "указание на тот вид фактических обстоятельств, при которых следует руководствоваться данной правовой нормой", представляются неточными. При наступлении обозначенных в гипотезе жизненных ситуаций приводится в движение, начинает реализовываться именно диспозиция нормы права, претворяемая в жизнь путем соблюдения, исполнения, использования или осуществления предусмотренных в ней правил поведения, а в ряде случаев - также путем их применения. Что же касается санкции нормы права, то для введения ее в действие требуются другие жизненные ситуации, представляющие собой отклоняющееся от установленных масштабов или, наоборот, специально поощряемое поведение.

Представляется контрпродуктивной и попытка трактовать гипотезу нормы права прежде всего как обозначение круга "лиц, которым адресована правовая норма". Тем самым не только смешиваются два разных структурных элемента нормы, но и создается почва для вывода, будто в общих, адресованных любому лицу нормах права нет полнокровной гипотезы.

Гипотезы норм права бывают казуальные и общие, причем последние, в свою очередь, подразделяются на определенные и относительно определенные. Неопределенных гипотез не существует.

В казуальной гипотезе исчерпывающим образом перечисляются те типические жизненные ситуации, при которых срабатывает диспозиция нормы. В качестве примера сошлемся на ст. 5 УПК РСФСР, где по пунктам названы обстоятельства, при наличии которых уголовное дело не возбуждается или прекращается производством.

Из разряда общих гипотез определенная содержит четкую формулировку общего условия, требуемого для реализации диспозиции нормы. Так, законный режим имущества супругов, означающий их общую совместную собственность, действует при условии, если брачным договором не установлено иное (п.1 ст.33 Семейного кодекса РФ). В Таможенном кодексе РФ общее правило выпуска товаров для свободного обращения обусловлено такими обстоятельствами, как уплата таможенных пошлин, иных таможенных платежей и налогов (ст.31). По статье 31 КЗоТ РФ для расторжения трудового договора на неопределенный срок по инициативе работника ставится такое условие, как предупреждение об этом администрацию за две недели в письменной форме и т.д.

В относительно определенной гипотезе жизненные ситуации, необходимые для приведения в действие диспозиции нормы, обозначаются лишь в общей форме. Статья 73 КЗоТ РФ, к примеру, определение очередности предоставления отпусков работникам ставит в зависимость от согласованного мнения администрации и выборного профсоюзного органа, однако не конкретизирует обстоятельств, которые при этом должны обязательно учитываться.

Диспозицией называется та часть правовой нормы, где описываются масштабы (правила, образцы) должного, возможного или возможно-должного поведения участников регулируемого общественного отношения или определяется их статус. Это - ведущий элемент в структуре нормы права, где в позитивном или негативном виде обозначается юридическая модель упорядочиваемого жизненного отношения, указываются субъективное право, свобода, обязанность, полномочие участвующих в нем лиц. Причем в позитивном виде изображается предписываемое, дозволяемое, рекомендуемое, поощряемое или ограничиваемое поведение, а в негативном - чаще всего вытесняемое общественное отношение, запрещаемое поведение. Последнее особенно характерно для диспозиций уголовно - правовых норм.

Диспозиции норм права весьма разнообразны, по различным признакам они классифицируются на те или иные разновидности. Так, в зависимости от того, детализируется ли в них правила поведения участников упорядочиваемого отношения, различаются простые и описательные диспозиции. Из них в простой правотворческий орган ограничивается общим указанием на соответствующее поведение без какой-либо рас шифровки его признаков, поскольку имеются в виду предельно ясные действия или бездействие (например, доведение лица до самоубийства - ст.110 УК РФ). Описательная диспозиция содержит указание на наиболее существенные черты соответствующего поведения, как это сделано, скажем, в ст. 105 УК РФ, где убийством считается умышленное причинение смерти другому лицу.

Нередко при классификации по данному основанию выделяют еще отсылочные и бланкетные диспозиции. Отсылочными считаются диспозиции, формулируемые путем ссылки на какое-либо другое нормативное предписание и помощи таких выражений, как "те же действия", "действия, указанные в статье такой-то" и т. д. Бланкетными именуются диспозиции, в которых законодатель в общем виде обозначает соответствующее поведение, а конкретное содержание последнего "развертывается" в другом нормативном акте, раскрывается при помощи и на фоне содержащихся там специальных положений (скажем, в ч.2 ст. 249 УК РФ запрещается нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений, а сами эти правила изложены в других нормативных актах). Однако при более строгом подходе надо признать, что отсылочными или бланкетными бывают не диспозиции норм права, а нормативные правовые предписания. На это обстоятельство П.Е. Недбайло обратил внимание еще в начале 60-х годов.

По степени категоричности диспозиции могут быть императивными (повелительными) или диспозитивными (восполнительными). Первые из них моделируют упорядочиваемое жизненное отношение таким образом, что эта модель не может измениться по воле субъектов соответствующего правоотношения. Иначе говоря, при императивных диспозициях не допускается возможность видоизменения или замены другим указанный законодателем масштаб (правило) поведения. В диспозитивной же диспозиции оставляется возможность выбора вариантов поведения, конкретизации их по усмотрению или по взаимному согласию участников регулируемого общественного отношения, как это, например, сделано в ст. 363 ГК РФ, по которой при неисполнении или ненадлежащем исполнении обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если договором не предусмотрена субсидиарная (т.е. иная) ответственность поручителя. Эти диспозиции могут ограничиться и установлением определенного правила на тот случай, если иное не оговорено самими участниками регулируемого от ношения (к примеру - ст.458 ГК РФ о моменте исполнения обязанности продавца передать покупателю товар).

По своей юридической направленности возможны представительно-обязывающие, управомочивающие, обязывающие, уполномочивающие, закрепительные, рекомендательные, поощрительные, предоставляющие льготы, запретительные и ограничительные диспозиции.

В представительно-обязывающих диспозициях содержатся взаимноскоординированные правила поведения двух и более участников упорядочиваемого общественного отношения (например, арендодателя и арендатора, учредителя траста, трастового управляющего и выгодоприобретателя - ст.ст.606,1012 ГК РФ).

Управомочивающая диспозиция регулирует соответствующее жизненное отношение путем указания на вид и меру или на сферу возможного поведения одного его участника, наделяемого в рамках данного отношения субъективным правом или юридической свободой (скажем, ст.421 ГК РФ о свободе договора).

В обязывающей диспозиции, наоборот, указывается вид и мера должного поведения лица, на которое возлагается односторонняя юридическая обязанность (ст.32 Налогового кодекса РФ).

Уполномочивающие диспозиции расценивают обозначенную в них модель поведения как возможно-должное, т. е. одновременно и как право, и как обязанность должностного лица (к примеру, т.36 Налогового кодекса РФ о полномочиях налоговой полиции).

Закрепительные диспозиции служат средством официального подтверждения государственной властью определенных общественных отношений или установления в их рамках общеобязательных масштабов (принципов, организационных начал) деятельности субъектов, как это имеет место, например, во многих конституционных нормах, закрепляющих политическую и экономическую систему, форму устройства государства и т.д.

Рекомендательные диспозиции строятся по формуле: "если налицо такие-то условия, то целесообразно и желательно поступать таким-то образом".

Поощрительные диспозиции описывают возможные масштабы поведения, которые специально стимулируются государством путем одобрения и воздаяния почестей, назначения наград, премий и т. п.

Предоставляющие льготы диспозиции определяют виды и меру таких льгот.

Запретительные диспозиции указывают на общественное отношение, которые полностью вытесняются государственной властью, считаются недопустимы ми.

Ограничительные диспозиции хотя и не вытесняют целиком регулируемое отношение, но ставят его в строго определенные жесткие рамки (скажем, ст.161 КЗоТ РФ, ограничивающая труд женщин на работах в ночное время).

Между некоторыми из только что перечисленных видов диспозиций можно найти много общего. Например, диспозиция, обязывающая совершать известное действие, косвенно запрещает поступать в регулируемом отношении иначе, а диспозиция, запрещающая или ограничивающая определенное поведение, таким путем возлагает на субъекта права обязанность соблюдать запрет или ограничение. Поощрительная диспозиция предписывает и дозволяет использовать санкционируемые ею материальные и духовные средства для стимулирования какого-то поведения. Рекомендательная диспозиция указывает на вид и меру возможного поведения и от имени регулирующей подсистемы советует ему следовать.

Однако все это не дает достаточного основания отождествлять подобные виды диспозиций правовых норм. Обязывать совершать действие и запрещать или ограничивать его - не одно и то же, отнесение поощрительных норм к виду обязывающих не дает правильной юридической характеристики их и не определяет их социального назначения, "форма изложения нормы и выполняемая ею функция не одно и то же", "общественное назначение.., поощрительной нормы заключается (в отличие от управомочивающей) в воздействии не на поведение должностных лиц, а на поведение граждан, на стимулирование их трудовой и иной активности". Такие же отличительные черты имеются у остальных из указанных видов диспозиций норм права.

Те или иные виды диспозиций правовых норм, в конечном счете, зависят не от субъективного усмотрения законодателя, а от особенностей тех общественных отношений, которые при их помощи организовываются.

Санкция нормы права многими авторами трактуется как указание на те меры государственного принуждения, которые применяются за нарушение ее диспозиции. Это связано, и наш взгляд, с неоправданным отождествлением двух близких, но не всегда совпадающих значений слова "санкция". Последним в одних случаях обозначается непосредственный носитель принудительного воздействия, сама реальная мера государственного принуждения (штраф, лишение свободы и т.п.), в других - структурная часть правовой нормы, где указывается тот масштаб (вид и объем) средств, который намечен регулирующей подсистемой в обеспечение надлежащего диспозиции нормы, сообразованного с ней поведения участников регулируемого общественного отношения. Когда в качестве таких средств фигурируют принудительные меры, указанные значения рассматриваемого понятия фиксируются одновременно. Больше того, в некоторых сферах (скажем, в уголовно-правовой) они неразрывны, поскольку здесь правовые санкции выражаются лишь в карательных мерах. Однако в сфере трудовых, хозяйственных и многих других отношений этого не наблюдается ввиду того, что регулирующая подсистема обеспечивает свои нормативные предписания не только мерами принуждения, но и мерами поощрения, морального и материального стимулирования, санкционируя тем самым применение принуждения за отклоняющееся, поощрение – за образцовое поведение. Соответственно, в работах ряда авторов справедливо выделяются поощрительные санкции.

Мнение о том, что меры поощрения - "совсем иное явление", ими обеспечиваются "не юридические нормы, а те цели, задачи, социальные нормативы, на охране (обеспечении) которых также стоят нормы права со всем присущим им специфическим инструментарием", представляется недостаточно убедительным. Как государственное принуждение, так и поощрительные меры, санкционируемые регулирующей подсистемой, обеспечивают, в первую очередь, устанавливаемую ею модель поведения в регулируемом общественном отношении, а при ее помощи – те социальные цели (блага), ради достижения которых такая модель поддерживается юридическими средствами. Вряд ли есть серьезные причины для того, чтобы не считать применением санкционируемой государством меры, когда, скажем, выдается премия, прямо предусмотренная законом за юридически стимулируемое поведение, скажем, по ст.ст.131 134 КЗоТ РФ. В условиях цивилизованного общества это тоже является средством государственного (юридического) обеспечения соответствующих правовых норм и достигаемых посредством их социальных целей.

Представляется более оправданным под санкцией нормы права понимать тот ее структурный элемент, где дозируется мера юридического обеспечения, предусматриваемого в ее диспозиции масштаба поведения. Эти меры могут носить штрафной, карательный характер: тогда они именуются карательными санкциями. Во многих случаях такие меры выражаются в восстановлении нормального состояния правоотношений, в принуждении к исполнению невыполненной обязанности, благодаря чему называются правовосстановительными, защитными санкциями. По существу, сюда примыкают санкции ничтожности, при которых неправомерное поведение признается несуществующим, лишенным юридической значимости. Существуют и санкции организационного характера, применяемые за отклоняющееся поведение типа систематического неисполнения работником трудовых обязанностей, прогула, появления на работе в нетрезвом состоянии (ст.33 КЗоТ РФ). Когда же нормой права предусматриваются меры морального и материального стимулирования, налицо санкции поощрительные.

По степени определенности и вариации санкции правовых норм бывают абсолютно определенные, относительно определенные, альтернативные и кумулятивные. При первой из них предельно точно определена та мера воздействия, которая санкционируется за правонарушение (например, штрафные проценты за неисполнение денежного обязательства - ст.395 ГК РФ). Относительно определенные санкции содержат указание на нижний, верхний или одновременно на нижний и верхний пределы таких мер (к примеру, лишение свободы сроком от восьми до двадцати лет за убийство, до пяти лет за убийство матерью новорожденного ребенка - ст.ст.105,106 УК РФ). Альтернативные санкции предоставляют правоприменительную возможность выбирать один из двух и более возможных видов мер воздействия с учетом конкретных обстоятельств дела (скажем, штраф, обязательные работы на определенный срок, исправительные работы либо арест за клевету - п.2 ст.129 УК РФ). Кумулятивные санкции допускают применение одновременно основной и дополнительной мер воздействия, как, скажем, лишение свободы и конфискация имущества по ст.161 УК РФ за разбой.

Указание на субъектный состав заключается в определении законодателем круга точных адресатов нормы, если она рассчитана не на любых лиц, которые могут оказаться в сфере регулируемых общественных отношений. Оно характерно для компетенционных, исключительных, специальных и некоторых других норм, под действие которых подпадают только определенные законодателем органы (организации) и лица. В уголовном процессе, например, было бы невозможно правильно решить вопрос об отличии дознания от предварительного следствия, если бы законодатель четко не определил субъектный состав соответствующих процессуальных норм (ст. ст. 117-120, 125-127 УПК РСФСР). В гражданском обороте не представлялось бы возможным дифференцировать ответственность юридических лиц и их учредителей (участников), если бы в соответствующих нормах гражданского законодательства не указывались организационно-правовые формы тех или иных юридических лиц (ст.ст.75,87,95,96,107,114,115,116, 121 ГК РФ).

Указание на цель представляет собой ту часть структуры нормы права, где самим законодателем обозначаются те социальные блага, идеально намечаемые результаты, на достижение которых сориентирована норма или их совокупность. Такое указание, носящее порою многоцелевой характер, в одних случаях встречается непосредственно в том нормативном предписании, где содержится вся норма или ее диспозиция, в других - в относительно обособленном подразделении (чаще всего в соответствующей статье) нормативного правового акта. Так, в Водном кодексе РФ содержится прямое указание на то, что его нормы имеют свой целью обеспечение прав граждан на чистую воду и благоприятную водную среду, поддержание оптимальных условий водопользования, отвечающих санитарным и экологическим требованиям, защиты водных объектов, а также сохранение биологического разнообразия водных экосистем" (ст.3). В пункте 2 ст.29 Градостроительного кодекса РФ обозначается цель нормы, предусматривающей государственную экспертизу градостроительной документации и т.д.

В некоторых случаях указание на цель норм права осуществляется косвенным образом - путем обозначения тех целей, ради достижения которых они не могут использоваться. В качестве примера сошлемся на вторую часть ст.1О ГК РФ, по которой не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции.

Но, так или иначе, указание на цель тех или иных норм и комплексов более чем значимо. В отечественной правотворческой практике это, к сожалению, должным образом не учитывается, что подчас способствует, с одной стороны, появлению ничем не оправданных нормативных предписаний (особенно в области налогообложения, оплаты труда и привилегий ряд категорий должностных лиц), с другой, злоупотреблениям служебным положением, полномочиями, правами и некоторыми юридическими свободами. Для искоренения таких крайне негативных явлений, а также для надлежащего уяснения содержания и назначения норм права при помощи телеологического приема толкования, для реализации их сообразно с той целью, ради достижения которых они существуют, а равно для определения их эффективности необходимо всем понять важную роль рассматриваемого элемента правовых норм и обозначать его как можно четче.

Способы единения элементов нормы права

Изучение структуры нормы права необходимо предполагает также выявление способов закономерного единения рассмотренных выше ее элементов. Ведь человеческое "мышление состоит столько же в разложении предметов сознания на их элементы, сколько в объединении связанных друг с другом элементов в некоторое единство. Без анализа нет синтеза".

Умение находить в нормативном массиве реально соответствующие элементы любой правовой нормы и их органические связи имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, поскольку от этого зависят надлежащая реализация права, укрепление законности и правопорядка, усиление гарантий прав, свобод и юридически охраняемых интересов личности.

Каким же образом происходит единение возможных элементов правовой нормы в структурную целостность? Являются ли все эти элементы необходимыми, обязательными составными частями каждой нормы права? Вопросы эти считаются дискуссионными.

Одни авторы неотъемлемыми элементами всякой правовой нормы признают:

• гипотезу, диспозицию и санкцию,
• другие - только диспозицию,
• третьи - гипотезу и диспозицию,
• четвертые - гипотезу и санкцию,
• пятые - диспозицию и санкцию.

Существует и точка зрения о том, что "нормы положительного регулирования" состоят из гипотезы и диспозиции, а "правоохранительные нормы" - из диспозиции и санкции. Наконец, известно также мнение о том, что решение данного вопроса меняется в зависимости от точки приложения его к анализируемому нормативному материалу, что между элементами правовой нормы возможен обмен ролями, причем не все то, без чего невозможно существование нормы, входит в ее состав, а гипотеза и санкция являются не столько элементами, сколько атрибутами норм права, хотя должно, казалось бы, считаться совершенно бесспорным, что "атрибут" - это уже не структурная часть, а свойство соответствующего объекта, в нашем случае - нормы права

При решении этого дискуссионного вопроса представляется оптимальным исходить из того, что структура норм права не произвольна, она всегда объективно необходима, закономерна, не зависит от субъективного отношения тех или иных лиц. Такая закономерность выражается в объективной обусловленности этой структуры особенностями регулируемых правовыми нормами общественных отношений. Причем вряд ли оправдано утверждение, что именно "трехчленность структуры юридической нормы - объективный закон". Скорее, таким законом является то, что не все нормы права организованы из одних и тех же структурных элементов, их внутренняя форма объективно меняется в зависимости от предмета и метода общего правового регулирования. Особенности упорядочиваемых при помощи права жизненных отношений и средств, способов и форм регулятивного воздействия на них не могут не сказаться на строении создаваемых норм права.

Конечно, нельзя создать правовую норму без диспозиции, которая выступает в роли "несущей" части в ее конструкции. Мнение о нормах без диспозиции зиждется на сомнительной предпосылке, будто в уголовно-правовых и других запрещающих нормах нет модели регулируемого отношения, нет олицетворяемых ею правил поведения. При этом не учитывается, что в таких нормах права непременно изображается модели вытесняемых из жизни общества отношений, устанавливаются общеобязательные правила не вступать в такие вытесняемые отношения.

Поскольку нормы являют собой, в первую очередь, систему правил поведения в регулируемых общественных отношениях, они непременно должны содержать в себе описание этих правил. Иначе невозможно регулирование тех отношений, ради властного воздействия на которые создается норма права.

Имманентным элементом нормы права является, на наш взгляд, и санкция, обозначающая ее обеспеченность регулирующей подсистемой. Норма, которая не обеспечена определенными средствами, перестает быть правовой, оказывается в одном ряду с остальными видами социальных норм или еще хуже - превращается в пустее пожелание.

Отрицание некоторыми юристами обязательности данного элемента связано, по-видимому, прежде всего с узким пониманием санкции правовой нормы как средства принуждения, как "вид и меру юридической ответственности для нарушителя ее предписаний". Если же принять во внимание, что регулирующая подсистема обеспечивает свои правовые предписания различными средствами и "дозировка" этой подсистемой вида и меры таких средств применительно к отдельным нормам является в определенном смысле санкцией, то вполне логично заключить, что всякая норма права имеет в качестве одного из закономерных элементов своей структуры санкцию.

Встречающееся в литературе мнение о том, что факультативность санкции не равнозначна необеспеченности нормы права, что при отсутствии собственной санкции норма обеспечивается либо санкцией других норм, либо всей системой права, вызывает принципиальное возражение. Оно в одних случаях связано со смешением нормы права с нормативными правовыми предписаниями, в других - с фактическим упразднением понятия правовой нормы, заменой его так называемыми "нормой-предписанием" и "логической нормой", с жестким делением "норм-предписаний" на регулятивные и охранительные, о чем уже говорилось выше. Именно такая путаница позволяет в конечном счете прийти к выводу, что хотя санкция всегда существует, но она - "нечто иное, как новая норма (охранительная), которая есть правило поведения для органа государства, осуществляющего принудительные меры к правонарушителю". При всем этом недостаточно учитываются многоуровневость, многогранность и взаимопереплетенность подвергаемых правовому регулированию жизненных отношений, разномасштабность используемых при этом юридических средств обеспечения и необходимый характер связи между общественными отношениями, упорядочиваемыми диспозицией и санкцией той или иной нормы права.

Между тем нормативные правовые предписания, как уже подчеркивалось ранее, играют настолько специфическую роль, что нельзя отождествлять их с правовыми нормами даже тогда, когда они композиционны, содержат все элементы правовой нормы. В связи с несовпадением норм права и нормативных правовых предписаний нередко приходится отыскивать части одной и той же нормы в разных местах текстов закона и подзаконных актов, устанавливать их путем сопоставления, соединения, а подчас расчленения нескольких некомпозиционных правовых предписаний. Это, разумеется, непростая задача, однако она не дает достаточного основания ни для подмены целостной нормы права "нормой-предписанием", ни для отрыва ее диспозиции от санкции и рассмотрения их в качестве разных - регулятивных и охранительных - норм права.

Еще раз подчеркнем, что правовые нормы - наличные, реально существующие, имеющие объективно закономерные части, наделенные властными свойствами клетки содержания права, призванные выполнять все его функции. Если подчас в юридической литературе говорится о логической структуре этих норм, то при правильном ее понимании речь идет об акцентировании логических взаимосвязей между структурными элементами правовой нормы, выраженными в нормативных правовых актах или других источниках права. Мнение о том, что якобы порою рассматривается "структура нормы, реально не существующей", представляется ошибочным.

Ни в коем случае нельзя подменять реальную структуру реальной нормы права мысленно создаваемой идеальной структурой так называемой "логической нормы". Верно сказано, что "диалектика вещей создает диалектику идей, а не наоборот".

Общественные отношения, регулируемые диспозицией и санкцией правовой нормы, органически взаимосвязаны. Санкции регулируют специфические отношения, которые:

а) вытекают из неотъемлемых свойств, в первую очередь, из государственной обеспеченности права и его норм;

б) возникают благодаря определенному - неправомерному или, наоборот, юридически стимулируемому - поведению в рамках общественных отношений, упорядочиваемых диспозициями норм права;

в) имеют в числе своих субъектов обязательно одного из участников именно этих отношений, выступающего в качестве индивида, совершившего отклоняющееся или, напротив, подлежащее поощрению поведение;

г) служат необходимым дополнением к непосредственному предмету регулирования диспозиции правовых норм;

д) направлены на обеспечение масштабов поведения и велений, выраженных во всех частях этих норм.

При таких условиях отрыв указанных общественных отношений, а равно регулирующих их элементов правовой нормы друг от друга не только носит искусственный характер, но и не согласуется, очевидно, с научными представлениями о соотношении элемента и структуры.

Не менее важно еще раз вспомнить и то обстоятельство, что общественные отношения, упорядочиваемые различными частями нормы права, многоуровневы, многогранны и взаимопереплетены. Базовые, статутные и некоторые другие отношения имеют множество сторон, которые при других точках отсчета по вертикали или горизонтали способны выступать в качестве относительно самостоятельных жизненных отношений. Отношения же, которые на данном уровне являются отдельными и, следовательно, регулируются целостной правовой нормой, на ином уровне часто служат какой-либо гранью общественного отношения более высокого порядка и т.д. При таких условиях логично предположить, что те средства государственного обеспечения, которыми снабжены одни нормы права, подчас в своей совокупности становятся своеобразной санкцией нормы, регулирующей общественное отношение другого порядка.

Все сказанное выше позволяет считать санкцию нормы права, как и ее диспозицию, обязательным структурным элементом. Оба эти элемента правовой нормы вытекают из сущностных и содержательных свойств права - из того, что оно представляет собой возведенную в официальный ранг волю регулирующей подсистемы, характеризуется нормативностью, регулятивностью, общеобязательностью, формальной определенностью и обеспеченностью государством.

Остальные из выделенных и перечисленных нами элементов столь жестко не связаны с сущностью и содержанием права, обусловлены рядом дополнительных факторов, оказывающих решающее влияние на их бытие.

Гипотеза необходима для правовых норм, регулирующих такие общественные отношения, которые возникают, изменяются и прекращаются периодически при наступлении определенных жизненных ситуаций. Подрядные отношения, например, не могут возникнуть, пока не заключен договор подряда. Уголовно-процессуальные отношения не могут возникнуть, если нет повода и основания для возбуждения уголовного дела. Применительно к подобным жизненным отношениям создание нормы права невозможно без обозначения условий ее реализации. Нормы, призванные регулировать такие дискретные отношения, приводятся в движение, вступают в рабочую фазу только при наличии конкретных жизненных ситуаций (обстоятельства), и они были бы не способны успешно выполнить свою служебную роль, если бы в их гипотезах в надлежащей форме не указывались эти ситуации. Именно применительно к таким нормам справедливо меткое утверждение, что "без диспозиции норма права немыслима, без гипотезы бессмысленна, без санкции бессильна".

Положение существенно меняется, когда регулируются общественные отношения непрерывного, постоянного характера. Так, в классовом обществе существует государство, оно функционирует внутри политической системы данного общества, через его механизм осуществляется государственная власть. Эти и подобные им общественные отношения, носящие, безусловно, базовый характер, функционируют не дискретно, не периодически, а постоянно. Регулирующие их правовые нормы, изложенные, например, в ст. ст. 1- 5 Конституции РФ, тоже находятся в постоянном рабочем состоянии, для приведения их в движение вовсе не требуется наступление каких-то конкретных жизненных ситуаций. Поэтому в таких нормах не только могут не быть, а не могут быть гипотезы, поскольку ни функционирование организуемых ими общественных отношений, ни рабочее состояние регулирующих эти отношения норм не связаны с теми или иными жизненными ситуациями, ради обозначения которых следовало бы конструировать такой элемент нормы, каким является гипотеза.

Аналогичная картина характерна также для статутных, запрещающих и некоторых других норм права. Так, конституционная норма о неотчуждаемом праве человека на жизнь или уголовно - правовые запреты действуют постоянно, непрерывно с момента введения их в действие независимо от каких-либо конкретных жизненных ситуаций. И тот, кто совершает запрещаемое уголовным, административным или иным законом поведение, вступает в вытесняемое законодателем жизненное отношение, отклоняется от правила о его недопустимости. И представляется бессмысленным полагать, что для норм, содержащих такие запреты, необходимы гипотезы. Равным образом безосновательно выдавать диспозиции подобных норм за их гипотезы.

Стало быть, гипотеза служит видовым, а не общим структурным элементом норм права. Для норм, диспозиции которых приводятся в рабочее состояние лишь при наступлении определенных жизненных ситуаций, она совершенно необходима. В то время как в правовых нормах, диспозиции которых находятся в непрерывном рабочем состоянии (а не применяются "от случая к случаю"), объективно гипотезы быть не может.

От особенностей регулируемых общественных отношений зависит и такой возможный структурный элемент правовой нормы, как указание на субъектный состав. Для норм, регулирующих общественные отношения в форме отграничений и зависимостей, он, скорее всего, необходим, поскольку иначе трудно определить их адресаты. Такой элемент встречается также в нормах, упорядочивающих общественные отношения, субъектами которых могут быть лишь определенные органы и лица (скажем, студенты-заочники, военнослужащие, пенсионеры). Когда же нормативное воздействие оказывается на общественные отношения, участниками которых могут являться любые лица, надобность в обозначении субъектного состава отпадает. Скажем, изнасилование остается таковым и квалифицируется по соответствующей части ст.131 УК РФ независимо от того, каким дееспособным лицом оно совершено.

Указание в правовой норме на ее цель зависит главным образом от воли законодателя. Оно чаще всего практикуется в тех случаях, когда законодатель считает необходимым оттенить ближайшую социальную цель устанавливаемых им правовых норм.

Итак, нормы права структурно могут объединять разные элементы. Диспозиция и санкция свойственны для всех без исключения целостных правовых норм, гипотеза - для норм, регулирующих дискретные отношения, возникающие "от случая к случаю", указание на субъектный состав - для норм, рассчитанных на определенный круг субъектов права, указание на цель - для норм, при изложении которых законодатель придает особое значение обозначению их социального предназначения.

Виды норм права

Деление норм права на виды может производиться в зависимости от различных признаков (факторов), играющих роль классификационных оснований. Оно возможно по основным сферам регулируемых общественных отношений, по их месту в жизнедеятельности людей, по статусу регулирующей подсистемы, по юридической силе, по структурным особенностям, по пределам действия, по специфике воздействия, по социальному назначению и т.д. Классификация по каждому из таких оснований оправдана определенными научными и практическими соображениями.

Выделяя виды норм права по тому или иному классификационному основанию, хотелось бы с самого начала подчеркнуть неудачность только одной их группировки, встречающейся в юридической литературе, а именно деления правовых норм на регулятивные и правоохранительные, предложенного С.С. Алексеевым. Это - принципиально неприемлемая классификация, искажающая суть и функции права.

Ведь право в целом, в том числе всякая его норма, является средством регулирования общественных отношений. И среди правовых норм нет таких, которые бы не обладали регулятивным свойством. В то же время каждая норма права "охраняет" ту систему правил поведения и велений по их поводу, которая содержится в ее диспозиции, гипотезе, указании на субъектный состав или на цель. Выделение в качестве одного из главных подразделений права так называемых "охранительных норм" означает, как уже отмечалось нами выше, не что иное, как отрыв санкций правовых норм от их остальных структурных элементов, проведение неоправданного водораздела между двумя взаимосвязанными - правоустановительными (диспозиционными) и обеспечительными - отношениями, упорядочиваемыми такими элементами целостной нормы, которые находятся в органическом единстве.

Разумеется, что в качестве оснований классификации "предпочтительнее избирать признаки, свойственные норме в целом, а не отдельным ее элементам", ибо "одно и то же свойство у разных элементов может быть выражено далеко не одинаково". Хотя классификация правовых норм по их структурным особенностям или по разновидностям тех или иных структурных элементов вполне возможна, но в этом случае следует исходить либо из специфики структуры нормы в целом, либо из своеобразия гипотезы, диспозиции или санкции. Вполне логично различать по этому основанию нормы двучленные, трехчленные, четырехчленные или даже пяти-членные, имея в виду различные способы единения их соответствующих структурных частей. Выделение же норм, скажем, простых и сложных, абстрактных или казуистических, абсолютно или относительно определенных логично лишь по особенностям их гипотезы, диспозиции или санкции, поскольку подобные деления скорее относятся к отдельным структурным элементам, нежели к норме в целом.

Нормы в целом классифицируются, в первую очередь, по относительно обособленным сферам жизнедеятельности людей в обществе, по входящим в такие сферы общественным отношениям, являющимся предметом правового регулирования. По данному признаку различаются виды норм, соответствующие отдельным отраслям права (государственно-правовые, административно-правовые, гражданско-правовые и т.д.). Эта классификация очень важна для построения отраслевой системы права, правильного нахождения места каждой нормы в этой системе, уяснения подлинного содержания нормы при помощи систематического приема толкования и для решения многих других вопросов юридической на уки и практики.

С данной классификацией перекрещивается группировка правовых норм в зависимости от их места в жизнедеятельности общества. По этому признаку традиционно выделяются материально-правовые и процессуальные нормы. Однако, думается, есть основания для некоторого уточнения этого подхода. Как уже подчеркивалось выше, в общей системе общественных отношений, на которые оказывается властное воздействие при помощи права, целесообразнее выделять четыре крупные подсистемы:

а) отношения, связанные с производством, распределением и потреблением материальных и иных социальных благ и с производством самого человека, продолжением человеческого рода;

б) отношения, которые возникают в ходе организации и деятельности государственных и негосударственных образований людей, призванных упорядочивать отношения первой подгруппы, направлять их в определенное русло,

в) отношения, сопряженные со специфической деятельностью соответствующих учреждений по осуществлению надзора и контроля;

г) отношения, необходимые для упорядочения деятельности всех тех учреждений (образований), которые созданы людьми для управления, надзора и контроля.

Все это - жизненные отношения разных порядков. Первые из них олицетворяют повседневную жизнедеятельность любого (в том числе бесклассового) общества по производству и воспроизводству непосредственно самой жизни, они первичны; вторые существуют для "управления" отношениями первого порядка, они вторичны; третьи порождаются интересами надзора и контроля за отношения ми предыдущих подгрупп, их можно считать отношениями третьего порядка; четвертые вносят определенный порядок в саму процедуру (процесс) непосредственно управленческой, надзорной и контрольной деятельности, составляют отношения четвертого порядка. Как сами отношения указанных порядков, так и регулирующие их нормы существенно отличаются друг от друга.

Соответственно только что сказанному представляется более оправданным по месту регулируемых отношений в жизнедеятельности общества различать четыре вида норм права. Во-первых, нормы, регулирующие общественные отношения первого порядка, возникающие в ходе повседневной предметной деятельности по созданию, распределению и потреблению материальных и иных социальных благ и по воспроизводству самой человеческой жизни. Эти нормы занимают исходное положение в правовом регулировании, их можно в целях краткости называть материально-правовыми, не забывая условности такого обозначения.

Во-вторых, нормы, регулирующие общественные отношения второго порядка, связанные с учреждением и деятельностью государственных и негосударственных образований для управления делами общества. Эти нормы призваны организовывать отношения, возникающие при формировании органов власти, исполнительно-распорядительных органов и иных непосредственно "управленческих" образований, при определении их задач, компетенции, методов функционирования, при исполнении принятых правовых решений и т.д. Опять-таки с известной долей условности их можно считать собственно управленческими нормами, поскольку ими упорядочиваются наиболее типичные управленческие отношения, занимающие специфическое место в общей системе общественных отношений.

В-третьих, нормы, регулирующие общественные отношения третьего порядка, сопряженные с надзором и контролем за юридически значимыми актами (действиями, решениями, документами) или с разрешением юридически значимых споров. Они предназначаются для упорядочения отношений, органически связанных с надзором и контролем со стороны компетентных органов и лиц за реализацией актов общего и индивидуального регулирования или с разрешением правовых споров. Допустимо именовать их контрольно-надзорными и судебными.

Наконец, нормы, регулирующие отношения четвертого порядка, необходимые для внесения требуемого порядка (форм, последовательности) в соответствующую деятельность государственных и иных уполномоченных на то органов. Они являются процессуальными и процедурными нормами. Причем процессуальные нормы призваны "обслуживать" относительно сложную, постадийно развивающуюся деятельность правотворческих, правоприменительных и других органов, процедурные - наиболее простые проявления этой деятельности (скажем, действия контролера на железной дороге, в трамвае и т.п.).

Эти виды норм права тесно переплетаются между собой, нередко нормативные правовые предписания, из которых они образуются, излагаются в одних и тех же нормативных актах. Если процессуальные нормы по своему предмету регулирования обособлены в отдельные отрасли права, то процедурные, собственно управленческие и контрольно-надзорные нормы подчас существуют внутри материальных отраслей (пример, налоговое право). Но, тем не менее, они в структуре права занимают неодинаковое положение, учет которого имеет серьезное научное и практическое значение.

При исследовании некоторых юридических проблем (например, структуры нормы права, механизма правореализации) весьма значимо разграничение норм непрерывного действия и норм дискретного действия, приводимых в рабочее состояние по мере наступления предусмотренных в их гипотезах жизненных ситуаций. Нормы постоянного действия регулируют главным образом статутные и иные общественные отношения, которые функционируют постоянно в течение длительного времени, охватывающего целые исторические этапы общественного развития. Нормами дискретного действия упорядочиваются отношения, которые многократно возникают, изменяются и прекращаются в зависимости от конкретных волеизъявлений определенных лиц, событий и иных юридически значимых фактов.

Нормы права могут классифицироваться еще по ряду признаков. По юридической силе в России они делятся на конституционные нормы, нормы федеральных конституционных законов, федеральных законов, федеральных подзаконных актов, региональных законов, региональных подзаконных актов, актов муниципальных образований и обычаев. По сфере действия их можно делить на общефедеральные, региональные, местные и локальные, по кругу субъектов - на общие, специальные и исключительные; по методу регулирования - на обязывающие, управомочивающие, уполномочивающие, запретительные, ограничительные, а также на императивные, диспозитивные, поощрительные и рекомендательные.

Кроме того, в литературе выделяются нормы постоянного действия и временные нормы, нормы прямого действия и вспомогательные нормы, специализированные, дефинитивные и коллизионные нормы, определяющие, определяемые, декларативные и оперативные нормы. Порою из общей системы норм права выделяют нормы исходные (отправные, учредительные), корпоративные и т.д.

В ряде случаев применяется выражение «каучуковые нормы», имея в виду их оценочное, эластичное содержание с формулировками «добросовестно», «в разумный срок», «заботливость обычного предпринимателя».

Все такие классификации не могут не учитываться при решении многих вопросов юридической науки и практики, если только они осуществлены без нарушения общепринятых требований, предъявляемых к таким операциям.