Право в системе социальных норм

Цивилизация выработала множество различных норм и правил, которыми люди руководствуются в своей повседневной жизни и деятельности. Среди них моральные, правовые, политические, эстетические, корпоративные, религиозные обычаи, традиции, привычки, нравы, деловые обыкновения, обряды, ритуалы, требования этикета, корректности, приличия и др. Нормы – это определенные стандарты, образцы, эталоны, модели поведения участников социального общения. Без них невозможно никакое человеческое общежитие, тем более функционирование таких сложных образований, как государство, общество.

Юристы имеют дело прежде всего с правовыми нормами, которые представляют для них непосредственный профессиональный интерес. Но они постоянно соотносят их с другими социальными регуляторами, так как все нормы тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. Следовательно, о специфике правовых норм нельзя судить без выяснения их места и роли в общей массе социальных и технических ориентиров.

Социальные и технические нормы

В юридической науке все действующие в обществе нормы подразделяются прежде всего на две большие группы – социальные и технические. Это наиболее общее деление, имеющее как бы первичное, исходное значение. Далее обе группы норм классифицируются по различным основаниям на многочисленные виды и разновидности. Правоведы как гуманитарии не занимаются техническими нормами – это не их задача. Они соприкасаются с ними лишь постольку, поскольку это необходимо в своей области знаний. Но им важно четко отграничить технические нормы от социальных, установить здесь объективные критерии, отличительные черты, особенности.

Граница между ними проходит главным образом по предмету регулирования. Если социальные нормы регулируют отношения между людьми и их объединениями, иными словами, социальную жизнь, то технические нормы – отношения между людьми и внешним миром, природой, техникой. Это отношения типа «человек и машина», «человек и орудие труда», «человек и производство».

Особенность указанных отношений в том, что на другой их стороне – неодушевленные предметы, поэтому они носят не чисто социальный, а, так сказать, «полусоциальный» характер. Технические нормы определяют научно обоснованные методы, приемы, способы обращения с естественными и искусственными объектами, технологическими операциями и процессами.

Разумеется, технические нормы нельзя отождествлять с законами природы как объективно существующими, устойчивыми, повторяющимися связями между явлениями. Первые создаются людьми, вторые не зависят от воли человека.

Социальные и технические нормы помимо предметов различаются также но их содержанию, конструкции, способам фиксации, степени общности, формальной определенности и некоторым другим параметрам. Общее у технических и социальных норм то, что они имеют дело с человеческой деятельностью, а различия – в объектах и методах регулирования.

Среди технических норм есть такие, которые получают закрепление в правовых актах и таким образом приобретают юридическую силу. Их можно назвать технико-правовыми. Это в основном нормы, действующие и материально-производственной и управленческой сфере (правила противопожарной безопасности, эксплуатации всех видов транспорта, атомных станции, строительных работ, энергоснабжения, хранения и перемещения взрывчатых и токсических веществ, обращения с оружием, особенно ядерным, разного рода госстандарты и т.п.). Некоторые из них снабжены санкциями. Не случайно их иногда именуют подвидом социальных норм.

Подобные нормы, не теряя своего организационно-технического характера, приобретают качественные признаки правовой нормы: они исходят от государства, выражают его волю, обеспечиваются возможностью государственного принуждения, закрепляются в специальных нормативных актах, регулируют, хотя и специфические, но весьма важные отношения. Свою регламентирующую функцию они осуществляют в совокупности с другими правовыми нормами и в этом смысле играют дополнительную (акцессорную) роль. Наиболее тесно они связаны с бланкетными нормами.

Остальные технические нормы, в частности, действующие в бытовой сфере, не поддерживаются правом и, следовательно, их нарушение не ведет к какой-либо юридической ответственности (например, правила обращения с различными домашними приборами: телевизорами, холодильниками, магнитофонами, стереосистемами и т.д.). Или правила приема лекарств.

Серьезные и далеко идущие последствия возникают при нарушениях экологических состояний и равновесий. В таких случаях природа жестоко мстит за произвол. Искусственное вмешательство в естественные балансы, эволюционное развитие крайне опасно для жизнедеятельности человека. Загрязнение окружающей среды, повреждение ее объектов наказуемы по российскому законодательству, хотя санкции за такие деяния, на наш взгляд, недостаточно строгие.

В эпоху НТР роль технических норм многократно возрастает. От их соблюдения или несоблюдения в буквальном смысле слова зависит жизнь, судьба, здоровье людей. Именно из-за нарушения подобных правил, инструкций происходят разного рода аварии, крушения (типа чернобыльской катастрофы) и другие ЧП.

Простая ошибка, оплошность, невнимательность, а тем более недобросовестность, грубое игнорирование заданных технологических процессов грозят непоправимыми последствиями. Это касается как гражданской сферы, так и военных областей. Век «кнопочной» технологии налагает на человека особую ответственность. Усложняется техника – усложняются и отношения с техникой. В дальнейшем эта взаимозависимость станет еще более сложной.

В практической жизни мы нередко выражаем недовольство по поводу всевозможных инструкций, которые, на первый взгляд, излишне жестко и скрупулезно определяют характер и порядок некоторых наших действий в определенных ситуациях. Подобное роптание стало чуть ли не «признаком хорошего тона». Особенно это относится к лицам, выполняющим те или иные служебные функции, Однако не всякий запрет и не всякая инструкция – зло. Многие из них разумны и необходимы, особенно сейчас, когда, как уже говорилось, от тех, кто стоит у штурвалов, пультов и кнопок, зависит многое, если не все.

Немало указанных «категорических императивов» и «параграфов» написано кровью пострадавших, извлечено в качестве уроков из трагических происшествий. Возражать надо не против инструкций вообще, а против устаревших, надуманных, бюрократических правил. Кроме того, за протестами по поводу «мешающих» и «связывающих» ограничений очень часто стоит стремление освободиться от всякого контроля и регулирования, получить возможность действовать при известных обстоятельствах по личному разумению, что, как правило, и приводит к печальным последствиям.

Особо следует сказать о нормах, определяющих отношение людей к животным – диким и домашним, вообще к животному миру. Большинство из этих норм закреплены в соответствующих правовых актах (например, правила содержания собак, лошадей, крупного рогатого скота; разрешения или запреты на охоту; санитарные требования к уходу, выгулу наших «братьев меньших», прививкам, обследованиям, профилактике заболеваний и т.д.). Установлена ответственность за нарушение подобных регламентации.

Как квалифицировать эти нормы? Как технические? Но речь идет не о технике. Как социальные? Но отношения между человеком и животными – не социальные, хотя, несомненно, имеют немаловажное общественное значение. Возможно, их уместно было бы называть по типу технико-правовых естественно-правовыми.

Понятие и классификация социальных норм

Как сказано выше, социальные нормы – общепризнанные или достаточно распространенные эталоны, образцы, правила поведения людей, средства регуляции их взаимодействия. Они «страхуют», предохраняют общественную жизнь от хаоса и самотека, направляют ее течение в нужное русло. Разумеется, в число социальных норм входят и правовые. Социальные нормы – это объективно необходимые правила совместного человеческого бытия, указатели границ должного и возможного.

Социальные нормы в разной степени отражают закономерности общественного развития, но сами таковыми не являются. Объективные законы, по которым развивается история, не есть нормы. Последние привносятся в жизнь общества людьми, социальной практикой. Одни из них со временем отпадают, другие – возникают, видоизменяются, третьи – навязываются определенными классами, группами или властью. Иначе говоря, процесс становления, формирования социальных норм – фактор субъективный. Вырабатываются они людьми. Другое дело, что нужда в них диктуется объективной необходимостью.

Например, о происхождении правовых норм Ф. Энгельс писал: «На известной, весьма ранней ступени развития общества возникает потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов, позаботиться о том, чтобы отдельный индивид подчинился общим условиям производства и обмена. Это правило, вначале выражающееся в обычае, становится затем законом».

Право сложилось намного позже других нормативных систем и главным образом на их основе. Оно стало более жестко и целенаправленно регулировать экономические и иные отношения. Равно как и вместо прежней общественной власти появилась публичная власть, уже не совпадающая с интересами всего общества и опирающаяся на особый аппарат, готовый за нарушение официально установленных и строго обязательных норм применить принуждение.

Появление социальных норм и сознательного нормативного регулирования связано с переходом от животной стадности людей к человеческому обществу, с процессом социализации отношений, с поведением человека как особого природно-биологического и общественного существа. Этот переход был длительным и постепенным, эволюция заняла несколько миллионов лет.

Таков генезис социальных норм, в том числе правовых. «Исторически право возникает как бы для компенсации «недостаточности» морали, которая обнаруживается с возникновением частной собственности и политической власти». В последующем нормы права и морали тесно переплелись, взаимодействуя с другими средствами социальной регуляции.

Понятия «норма» и «правило» употребляются и воспринимаются в обиходе как равнозначные, взаимозаменяемые. В литературе, справочных изданиях они обычно определяются друг через друга: норма – это правило, а правило – это норма. Между тем при более внимательном анализе выясняется, что «правило» – все же более узкий термин, чем «норма», и следовательно, они не всегда и не полностью совпадают.

В частности, правовые нормы довольно сложны по своей конструкции, элементному составу, где правило заключено лишь в их диспозициях, не охватывая собой гипотезу и санкцию. Нормы богаче, содержательнее. Во всяком случае, многие из них. Однако в широком социальном плане, с учетом большого разнообразия действующих норм и правил (не только юридических), этими нюансами можно пренебречь, что фактически и происходит в теории и на практике.

Социальная норма – не просто абстрактное правило желаемого поведения. Она означает также и само реальное действие, которое фактически утвердилось в жизни, на практике. В этом случае действительные поступки и становятся правилом. Иными словами, социальная норма выражает не только «должное», но и «сущее».

Норма – это мера позитивного, общественно полезного поведения, направленного на достижение определенного результата, интереса.

И понятно, что «поведение, соответствующее норме, рстречается чаще, чем отклонение от нее – патология».

Социальные нормы регулируют не всякие, а наиболее типичные, массовые отношения. Случайные связи, поступки, действия не могут отразиться в норме. Норма – это всегда стереотип, основанный как на внутренних побуждениях, так и на внешних детерминантах.

Кризисное состояние нашего общества требует последовательного соблюдения всех социальных норм, и особенно таких, как правовые, нравственные, политические. Ибо именно отступление от них, т.е. от веками выработанных основ бытия, явилось в конечном счете одной из причин возникших трудностей. Были отброшены те приоритеты и ориентиры, которых придерживается весь мир. Попытки обойти столбовую дорогу цивилизации, найти свой собственный путь окончились неудачей и дорого обошлись обществу, поверившему в ложные цели.

Эксперимент, связанный с отходом от общепринятых норм и условий человеческого существования, завел в исторический тупик, из которого страна вынуждена выходить на уже проложенную другими магистраль прогресса. Диалектика не исключает попятного движения, зигзагов, топтания на месте при общем поступательном движении, но время потеряно. При этом тупиком является не социализм, как широко признанная и и целом гуманная система взглядов, а та его модель, которая была ценою огромных жерти неудачно опробована у пас и в некоторых других странах Восточной Европы.

Классификация социальных норм. Социальные нормы весьма многочислен пы и разнообразны, что связано с богатством и неоднородностью самих общественных отношений – предмета регулирования. В социологии они делятся по различным основаниям на соответствующие виды, классы, группы (элементарные и сложные, интенсивные и экстенсивные, прогрессивные и регрессивные, спонтанные и директивные, «живые» и «мертвые», функционирующие и нефункционирующие).

Юридическая наука не вдается в столь подробную и исчерпывающую классификацию, а подразделяет указанные нормы, в основном исходя из таких критериев, как способы формирования, сферы действия, социальная направленность. С этой точки зрения выделяются:

1. правовые нормы;
2. моральные;
3. политические;
4. эстетические;
5. религиозные;
6. семейные;
7. корпоративные;
8. нормы обычаев, традиций, привычек;
9. деловые обыкновения;
10. правила этикета, корректности, приличия, обрядов, ритуалов.

Это общепринятая и наиболее распространенная классификация. Объединяющим началом здесь служит то, что все эти нормы носят социальный, а не технический характер. Несмотря на их различия, они тесно взаимосвязаны, ни одни из них не действуют изолированно от других, не существуют в «рафинированном» виде. Такой сферы отношений просто нет.

Соотношение права и морали: единство, различие, взаимодействие, противоречия

В учебных и практических целях очень важно выявить как тесную взаимосвязь всех видов социальных норм, так и их специфику. Особенно это касается права и морали, представляющих для юридической науки приоритетный интерес.

Еще древние философы (Платон, Демокрит, Цицерон, Аристотель) указывали на значимость этих двух главных определителей общественного поведения, их сходство и несовпадение. Отграничив право от морали, мы тем самым покажем отличие его от других социальных норм, место и роль этого регулятора в общей системе нормативного регулирования.

Юристы по роду своей деятельности изучают, толкуют, применяют прежде всего правовые нормы – это их специальность. Но они для оценки поведения субъектов правовых отношений и правильного разрешения возникающих коллизий постоянно обращаются и к этическим критериям, ибо в основе права лежит мораль.

Русские правоведы (В.С. Соловьев, И.А. Ильин и др.) неизменно подчеркивали, что право есть лишь минимум нравственности или юридически оформленная мораль. Право – средство реализации нравственно-гуманистических идеалов общества. Без уроков нравственности, морали, этики право немыслимо. В.С. Соловьев, например, определял право как «принудительное требование осуществления минимального добра или порядка, не допускающего известного проявления зла».

Мораль – важнейший социальный институт, одна из форм общественного сознания. Она представляет собой известную совокупность исторически складывающихся и развивающихся жизненных принципов, взглядов, оценок, убеждений и основанных на них норм поведения, определяющих и регулирующих отношения людей друг к другу, обществу, государству, семье, коллективу, классу, окружающей действительности.

Приведенное определение отражает лишь наиболее общие черты морали. Фактически же содержание и структура этого явления глубже, богаче и включает в себя также психологические моменты: эмоции, интересы, мотивы, установки и другие слагаемые. Но главное в морали – это представления о добре и зле.

Нравственность предполагает ценностное отношение человека не только к другим, но и к себе, чувство собственного достоинства, самоуважения, осознание себя как личности. И. Кант заметил: «Кто превращает себя в червя, не должен потом жаловаться, что его топчут ногами». Честь, достоинство, доброе имя охраняются законом – это важнейшие социальные ценности. Честь – дороже жизни. Когда-то из-за чести шли на дуэль, в таких поединках погибли Пушкин, Лермонтов. Представления о честном и бесчестном – еще один стержень морали. Высшим законом и высшим судом для личности является собственная совесть, которая по праву считается самым полным и самым глубоким выражением нравственной сущности человека.

Мораль имеет внутренний и внешний аспекты. Первый – выражает глубину осознания индивидом своего собственного «Я», меру ответственности, духовности, общественного долга, обязанности. Еще древние говорили: «Нет ни одного момента в жизни человека, свободного от долга». Здесь проявляется известный кантовский «категорический императив», в соответствии с которым в каждой личности заключено некое высшее и безусловное нравственное правило («внутреннее законодательство»), коему она должна добровольно и неукоснительно следовать.

Смысл этого императива прост: поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой. Он ставит границы собственному произволу, себялюбию, эгоизму. Так гласит и одна из христианских заповедей. По Канту, две вещи поражают наше воображение – звездное небо над нами и нравственные законы внутри нас. Последнее и есть императив.

 Мораль и нравственность – одно и то же. В научной литературе и в практическом обиходе они употребляются как идентичные. Впрочем, некоторые аналитики пытаются установить здесь различия, предлагая под моралью понимать совокупность норм, а под нравственностью – степень их соблюдения, т.е. фактическое состояние, уровень морали. В данном случае мы исходим из тождественности этих понятий. Что касается этики, то это особая категория, означающая учение, науку о морали, хотя и она содержит в себе определенные оценочные критерии.

Все это составляет понятие совести, т.е. способности человека к самооценке и самоконтролю, к суду над самим собой. «Закон, живущий в нас, – писал Кант, – называется совестью; совесть есть, собственно, соотношение наших поступков с этим законом». Цицерон видел в совести главное украшение человека. Эта мысль отразилась и в народной мудрости: «Если хочешь крепко спать, возьми с собой в постель чистую совесть».

Второй аспект морали – конкретные формы внешнего проявления указанных выше качеств, ибо мораль не может быть сведена к голым принципам. Эти две ее стороны тесно переплетены. «Человек есть ряд его поступков....Каков человек внешне, т.е. в своих действиях, таков он и внутренне». Поэтому нельзя о человеке судить по тому, что он сам о себе думает или декларирует. Только поступки могут раскрыть его действительную сущность. Но поступки – плоды помыслов.

Соотношение между правом и моралью сложное, оно включает в себя четыре компонента: единство, различие, взаимодействие и противоречия. Внимательное сопоставление права и морали, выяснение взаимосвязей между ними позволяют более глубоко познать оба эти явления.

Единство права и морали состоит в том, что:

во-первых, они представляют собой разновидности социальных норм, образующих в совокупности целостную систему нормативного регулирования и в силу этого обладают некоторыми общими чертами, у них единая нормативная основа;

во-вторых, право и мораль преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи – упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее организующих начал, развитие и обогащение личности, защиту прав человека, утверждение идеалов гуманизма, справедливости;

в-третьих, у права и морали один и тот же объект регулирования – общественные отношения (только в разном объеме), они адресуются к одним и тем же людям, слоям, группам, коллективам; их требования во многом совпадают;

в-четвертых, право и мораль в качестве нормативных явлений определяют границы должных и возможных поступков субъектов, служат средством выражения и гармонизации личных и общественных интересов;

в-пятых, право и мораль в философском плане представляют собой надстроечные категории, обусловленные прежде всего экономическими, а также политическими, культурными и иными детерминирующими факторами, что делает их социально однотипными в данном обществе или в данной формации;

в-шестых, право и мораль выступают в качестве фундаментальных общеисторических ценностей, показателей социального и культурного прогресса общества, его созидательных и дисциплинирующих начал. Цель права – «установить совместную жизнь людей так, чтобы на столкновения, взаимную борьбу, ожесточенные споры тратилось как можно меньше душевных сил». Таково же, в сущности, и назначение морали. Ведь право – возведенная в закон нравственность.

Однако наряду с общими чертами право и мораль имеют существенные различия, обладают своей спецификой. Учет своеобразия этих феноменов имеет, пожалуй, более важное значение, чем констатация их общности. Именно поэтому онтологические статусы и признаки права и морали заслуживают пристального сравнительного анализа.

Отличительные особенности данных явлений заключаются в следующем.

1. Право и мораль различаются прежде всего по способам их установления, формирования. Как известно, правовые нормы создаются либо санкционируются государством и только государством (или с его согласия некоторыми общественными организациями), им же отменяются, дополняются, изменяются. В этом смысле государство является политическим творцом права; правотворчество – его исключительная прерогатива. Поэтому право выражает не просто волю народа, а его государственную волю и выступает не просто регулятором, а особым, государственным регулятором.

Конечно, процесс нравообразования идет не только «сверху», но и «снизу», вырастает из народных глубин, обычаев, традиций, юридической практики, прецедентов, но в конечном счете правовые нормы «преподносятся» обществу все же от имени государства как его официального представителя.

По-другому формируется мораль. Ее нормы создаются не государством непосредственно, и они вообще не являются продуктом какой-то специальной целенаправленной деятельности, а возникают и развиваются спонтанно в процессе практической деятельности людей. Для того чтобы нравственная норма получила право на существование, не нужно согласия властей; достаточно, чтобы она была признана, «санкционирована» самими участниками социального общения – классами, группами, коллективами, теми людьми, кто намерен ею руководствоваться. В отличие от права мораль носит неофициальный (негосударственный) характер.

Это вовсе не означает, что государство не оказывает никакого влияния на становление морали. Такое воздействие оказывается по многим линиям: через право, политику, идеологию, средства массовой информации, всю систему отношений, но прямо оно нравственные нормы не устанавливает. «Моральные заповеди не могут быть предметом положительного законодательства».

В любом государстве действует только одно, им же создаваемое право, в то время как мораль не является единой и однородной, она  дифференцируется в соответствии с классовым, национальным, религиозным, профессиональным и иным делением общества. Это лишний раз показывает генетическую связь права с государством и отсутствие таковой у морали, хотя и мораль, несмотря на указанную выше социальную дифференциацию, в целом все же соответствует определенному типу общества, государства или формации (рабовладельческой, феодальной, буржуазной и т.д.).

2. Право и мораль различаются по методам их обеспечения. Если право создается государством, то оно им и обеспечивается, охраняется, защищается. За правом стоит аппарат принуждения, который следит за соблюдением правовых норм и наказывает тех, кто их нарушает, ибо норма права – не просьба, не совет, не пожелание, а властное требование, веление, предписание, обращенное ко всем членам общества и подкрепляемое в их же интересах возможностью принудить, заставить.

Иными словами, юридические нормы носят общеобязательный, непререкаемый характер. Отсюда не следует, что каждая отдельно взятая норма относится ко всем. Речь идет о принципе – о том, что в праве объективно заложен принудительный момент, без которого оно не было бы эффективным регулятором жизнедеятельности людей, атрибутом власти.

Но право утверждается, проводится в жизнь не только и не столько с помощью «карающего меча». Угроза санкций – потенциальна, на случай конфликта с законом. Ведь большинство граждан соблюдает правовые нормы добровольно, а не под страхом наказания. Используются, конечно, и методы убеждения, воспитания, профилактики, дабы побудить субъектов к правопослушанию. Реализация права – сложный процесс.

По-иному обеспечивается мораль, которая опирается не на силу государственного аппарата, а на силу общественного мнения. Нарушение нравственных норм не влечет за собой вмешательства государственных органов. В моральном отношении человек может быть крайне отрицательной личностью, но юридической ответственности он не подлежит, если не совершает никаких противоправных поступков. Само общество, его коллективы решают вопрос о формах реагирования на лиц, не соблюдающих моральные запреты. При этом моральное воздействие может быть не менее действенным, чем правовое, а иногда и более эффективным. Последствия же аморального поведения могут быть самыми тяжелыми и непоправимыми.

3. Право и мораль различаются по форме их выражения, фиксации. Если правовые нормы закрепляются в специальных юридических актах государства (законах, указах, постановлениях), группируются по отраслям и институтам, систематизируются (сводятся) для удобства пользования в соответствующие кодексы, сборники, уставы, составляющие в целом обширное и разветвленное законодательство, то нравственные нормы не имеют подобных четких форм выражения, не учитываются и не обрабатываются, а возникают и существуют в сознании людей – участников общественной жизни. Их появление не связано с волей законодателей или других правотворящих лиц.

Моральные нормы и принципы, возникая под влиянием определенных социальных условий в различных слоях и группах общества, распространяются затем на более широкий круг субъектов, становятся устойчивыми правилами и мотивами поведения. При этом нельзя точно указать ни время, ни причины, ни порядок возникновения тех или иных этических норм, ни сроков их действия. Возникая постепенно, стихийно, они также незаметно уходят в прошлое, теряют силу.

Но моральные нормы – это не только неписаные заповеди и требования (хотя таких абсолютное большинство). Многие из них содержатся, например, в программных и уставных документах различных общественных объединений, литературных и религиозных памятниках, исторических летописях, хрониках, манускриптах, запечатлевших правила человеческого бытия.

Некоторые нравственные правила органически вплетаются в статьи и параграфы законов, иных правовых актов, о чем подробно будет сказано ниже. Тем не менее в отличие от права, которое представляет собой логически стройную и структурированную систему, мораль – относительно свободное, внутренне несистематизированное образование.

4. Право и мораль различаются по характеру и способам их воздействия на сознание и поведение людей. Если право регулирует взаимоотношения между субъектами с точки зрения их юридических прав и обязанностей; правомерного – неправомерного, законного – незаконного, наказуемого – ненаказуемого, то мораль подходит к человеческим поступкам с позиций добра и зла, похвального и постыдного, честного и бесчестного, благородного и неблагородного, совести, чести, долга и т.д. Иными словами, у них разные оценочные критерии, социальные мерки.

В связи с этим нормы права содержат в себе более или менее подробное описание запрещаемого или разрешаемого действия, точно указывают нужный вариант поведения, отличаются четкостью, формальной определенностью, властностью, как правило, заранее устанавливают санкцию за нарушение данного предписания, тогда как нравственные нормы не имеют такой степени детализации и не предусматривают заблаговременно объявляемый вид ответственности.

5. Право и мораль различаются по характеру и порядку ответственности за их нарушение. Противоправные действия влекут за собой реакцию государства, т.е. не просто ответственность, а особую, юридическую ответственность, причем порядок ее возложения строго регламентирован законом – он носит процессуальный характер. Его соблюдение столь же обязательно, как и соблюдение материальных правовых норм. Человек накалывается от имени государстна, поэтому к юридической ответственности нельзя привлечь в произвольной форме.

Иной характер носит «воздаяние» за нарушение нравственности. Здесь четкой процедуры нет. Наказание выражается в том, что нарушитель подвергается моральному осуждению, порицанию, к нему применяются меры общественного воздействия (выговор, замечание, исключение из организации и т.п.). Это – ответственность не перед государством, а перед обществом, коллективом, семьей, окружающими людьми. Мораль не располагает тем набором средств принуждения, который имеется у права – заранее продуманная и широко известная система санкций.

6. Право и мораль различаются по уровню требований, предъявляемых к поведению человека. Этот уровень значительно выше у морали, которая во многих случаях требует от личности гораздо больше, чем юридический закон, хотя он и предусматривает за некоторые противоправные действия весьма суровые санкции. Например, мораль безоговорочно осуждает любые формы нечестности, лжи, клеветы, обмана и т.д., тогда как право пресекает лишь наиболее крайние и опасные их проявления. Мораль не терпит никакого антиобщественного поведения, в чем бы оно ни выражалось, в то время как право наказывает наиболее злостные случаи таких эксцессов.

Нравственность выверяет поступки людей категорией совести, повелевает блюсти не только закон, но и долг, внутренние побуждения, считаться с мнением окружающих сограждан. Она более требовательна к поведению индивида. Право не в состоянии заставить человека быть нсегда и во всем предельно честным, порядочным, правдивым, справедливым, отзывчивым, благородным, идти на самопожертвование, совершать героические поступки и т.д. Этого законом не предпишешь. Мораль же призывает и к этому. Она ориентирует человека не на средний уровень, а на идеал. «Авторитет нравственных законов бесконечно выше». Мораль – оселок, эталон права.

Заметим здесь, что в нашей литературе появились возражения против формулы «право есть минимум нравственности», поскольку она якобы умаляет право, отодвигает его на второй план, делает чем-то второстепенным. Думается, опасения эти напрасны. Указанная формула вовсе не ставит право на второе место, не принижает его ценности и роли в обществе, а просто фиксирует тот факт, что право действительно не охватывает и не может охнатить всех требований морали, что оно регулирует более узкий круг общественных отношений и что оценочные критерии нранствснности более строгие. В.Л Туманов совершенно справедливо подчерки нает, что «за отказ от права приходится рано или поздно платить не только крахом демократии, но также и моральной деградацией, и духовным обнищанием». Это означает, что «отказываться» ни от права, ни от морали ни в коем случае нельзя.

7. Право и мораль различаются по сферам действия. Моральное пространство гораздо шире правового, границы их не совпадают. Право, как известно, регулирует далеко не все, а лишь наиболее важные области общественной жизни (собственность, власть, труд, управлении, правосудие), оставляя за рамками своей регламентации такие стороны человеческих отношений, как, например, любовь, дружба, товари-щестно, взаимопомощь, вкусы, мода, личные пристрастия, и т.д. Право не должно переходить свои границы и вторгаться в сферу «свободных и добровольных душевных движений» (И.А. Ильин).

• Вторжение его в эти зоны было бы, во-первых, невозможным в силу неподверженности их внешнему контролю; во-вторых, ненужным и бессмысленным с точки зрения государственных интересов; в-третьих, просто недемократичным, антигуманным, «тоталитарным». Здесь действуют моральные, этические и другие социальные нормы, традиции, привычки, обыкновения. Нравственность в отличие от права проникает во все поры и ячейки общества, ее оценкам поддаются в принципе все виды и формы взаимоотношений между людьми. Она «универсальна и вездесуща», не знает исключений и поблажек.

Однако следует помнить, что сферы действия права и морали не совпадают лишь частично. В главном же своем объеме они перекрывают друг друга. Это значит, что решающий круг общественных отношений составляет предмет регулирования как права, так и морали. Соотношение здесь такое: все, что регулируется правом, регулируется и моралью, но не все, что регулируется моралью, регламентируется правом.

8. В философском плане различие между правом и моралью состоит в том, что последняя выступает одной из форм общественного сознания (наряду с политикой, идеологией, наукой и искусством и т.д.), в то время как право (если понимать под ним юридические нормы, законы) обычно не рассматривается в этом качестве. Формой общественного сознания выступает не право, а правосознание, т.е. взгляды на право.

Законодательство обычно рассматривается как атрибут государства, один из его институтов, инструментов, а не как идеи, суждения, представления, хотя, конечно, они тесно переплетаются, поскольку в законах как раз и воплощаются господствующие в обществе правовые воззрения. Впрочем, вопрос этот в литературе спорный, его решение зависит от того, как трактуется право – в узком или широком смысле.

9. Наконец, у права и морали различные исторические судьбы. Мораль «старше по возрасту», древнее, она всегда существовала и будет существовать в человеческом обществе, тогда как право возникло лишь на определенной ступени социальной эволюции и в будущем их судьбы также, возможно, разойдутся. Не в том смысле, что право «отомрет», а в том, что оно будет все более приближаться к нормам морали.

Таковы общие и отличительные черты права и морали. При этом само собой разумеется, что границы, соединяющие и разъединяющие эти два явления, не остаются статичными, раз навсегда данными. Они подвижны, изменчивы, смещаются в ту или иную сторону в ходе общественного развития под влиянием происходящих перемен. То, что в одно время регулируется правом, в другое – может стать объектом лишь морального воздействия и наоборот. Даже в пределах одного типа общества, но на разных этапах его развития соотношение между правом и нравственностью меняется.

Взаимодействие права и морали. Из тесной взаимосвязи указанных регуляторов вытекает такое же тесное их социальное и функциональное взаимодействие. Они поддерживают друг друга в упорядочении общественных отношений, позитивном влиянии на личность, формировании у граждан должной юридической и нравственной культуры, правосознания. Их требования во многом совпадают: действия субъектов, поощряемые правом, поощряются и моралью.

Мораль осуждает совершение правонарушений и особенно преступлений. В оценке таких деяний право и мораль едины. «Мораль требует, чтобы прежде всего было соблюдено Право и лишь после того, как оно исчерпано, вступают в действие нравственные определения».

Конечно, истина конкретна, поэтому могут быть такие деяния, по отношению к которым мораль либо индифферентна, либо даже не порицает их, например недоносительство, отказ давать свидетельские показания против родственников и т.д. Но в принципе право и мораль по абсолютному большинству правонарушений занимают единую позицию.

Всякое противоправное поведение, как правило, является также противонравственным. Право предписывает соблюдать законы, того же добивается и мораль. Во многих статьях ныне действующей Конституции, Декларации прав и свобод человека, других важнейших актах оценки права и морали сливаются. Это и не удивительно – ведь право, как уже говорилось, основывается на морали. Оно не может быть безнравственным.

Не случайно право нередко представляют в виде юридически оформленной нравственности, ее норм и принципов. Такие заповеди христианской морали, как «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй», берутся под защиту правом, которое карает за их нарушение. Как видим, взаимодействие права и морали нередко выражается в прямом тождестве их требований, обращенных к человеку, в воспитании у него высоких гражданских качеств. Еще Цицерон указывал, что законы призваны искоренять пороки и насаждать добродетели.

В процессе осуществления своих функций право и мораль помогают друг другу в достижении общих целей, используя для этого свойственные им методы. «Там, где право отказывается давать какие-либо предписания, выступает со своими велениями нравственность; там, где нравственность бывает не способна одним своим внутренним авторитетом сдерживать проявления эгоизма, на помощь ей приходит право со своим внешним принуждением». Как видим, они объективно нужны друг другу.

Задача заключается в том, чтобы сделать такое взаимодействие возможно более гибким и глубоким. Особенно это важно в тех отношениях, где проходят грани между юридически наказуемым и общественно порицаемым, где правовые и нравственные критерии тесно переплетены.

Известно, что разного рода криминогенные элементы в ряде случаев пытаются обойти закон или даже прикрыться им, создать видимость правомерной деятельности. Здесь как раз и призвана в полной мере заявлять о себе мораль, ибо для подобных субъектов самое неприятное – это свет, гласность, моральное разоблачение, бойкот окружающих.

Сегодня моральные основы нашего бытия подорваны, процветает не только правовой, но и нравственный нигилизм. Преодоление этих явлений – важнейшая предпосылка социального и духовного возрождения России. С нарастанием негативных процессов усиливается и степень непримиримости к ним людей, которые хотели бы видеть юридические и моральные рычаги более действенными и результативными в борьбе за оздоровление общества.

Право и мораль плодотворно «сотрудничают» в сфере отправления правосудия, деятельности органов правопорядка, юстиции. Выражается это в различных формах: при разрешении конкретных дел, анализе всевозможных жизненных ситуаций, противоправных действии, а также личности правонарушителя. Фактические обсгоятсльства многих дел оцениваются с привлечением как юридических, так и нравственных критериев, без которых невозможно правильно определить признаки таких, например, деяний, как хулиганство, клевета, оскорбление, унижение чести и достоинства, понятий цинизма, корысти, стяжательства, «низменных побуждений», выступающих мотивами многих правонарушений.

То же самое относится к делам о выселении за невозможностью совместного проживания, о расторжении брака и решении вопроса о детях, трудовых спорах. Во всех этих случаях требуется не только правовая, но и моральная характеристика субъектов и самих этих конфликтов.

«Правосудие, – писал выдающийся русский юрист Д.Ф. Кони, – не может быть отрешено от справедливости, а последняя состоит вовсе не в одном правомерном применении карательных санкций. Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить свой ум, труд и власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона». Римские юристы называли право искусством добра и справедливости, а себя жрецами.

Нельзя нарушить государственный закон, не нарушая морали. Поэтому при разрешении любого дела на судейском столе помимо правового незримо «лежит» и нравственный кодекс. И они не только не исключают, а предполагают и дополняют друг друга. В принципе правовой кодекс должен основываться на моральном. И.А. Ильин отмечал, что когда человек имеет дело с нормами, выражающими правовое и нравственное сознание человека, то он получает возможность повино-наться им не только за страх, но и за совесть.

Правовые нормы служат и должны служить проводниками морали, закреплять и защищать нравственные устои общества. И эффективность права во многом зависит от того, насколько полно, адекватно оно выражает эти требования. Сила законов во сто крат увеличивается, гели они опираются не только на власть (особый аппарат), но и на мораль. В свою очередь, действие морали, как и других социальных норм, в немалой степени зависит от четко функционирующей юридической системы. Ведь все эти регуляторы составляют единое нормативное поле. В.С. Соловьев определял право как «принудительное требо-пание осуществления минимального добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла».

Противоречия между правом и моралью. Тесное взаимодействие норм права и морали не означает, что процесс этот ровный, гладкий, бесконфликтный. Между ними могут возникать и довольно часто возникают острые противоречия, коллизии, расхождения. Нравственные и правовые требования не всегда и не во всем согласуются, а нередко прямо противостоят друг другу. Эти нестыковки, противоречия имеют как социальное, так и диалектическое происхождение, вытекают из действия закона единства и борьбы противоположностей.

Следует сказать, что оптимальное совмещение этического и юридического всегда было трудноразрешимой проблемой во всех правовых  системах. И, как показывает опыт, идеальной гармонии здесь обычно  достичь не удастся – противоречия неизбежно сохраняются, возника- ют новые, усугубляются старые. Их можно в какой-то мере сгладить, ослабить, уменьшить, но не снять полностью.

Разумеется, отдельные из них можно волевым порядком устранить, другие – не допустить, но в целом как объективное явление они остаются. Вообще, вершин нравственности еще ни одному обществу достичь не удавалось, равно как и право никогда не выражало всей полноты моральных императивов. Отсюда – «недоразумения» между данными феноменами. При этом бывают коллизии поверхностные и глубинные, устойчивые. Не следует смотреть на них во всех случаях как па какое-то «зло», с которым необходимо непременно «бороться».

Причины противоречий между правом и моралью заключаются уже к их специфике, в том, что у них разные методы регуляции, различные подходы, критерии при оценке поведения субъектов. Имеет значение неадекватность отражения ими реальных общественных процессов, интересов различных социальных слоев, групп, классов. Расхождения между правом и моралью вызываются сложностью и противоречивостью самой жизни, бесконечным разнообразием возникающих в ней ситуаций, появлением новых тенденций в общественном развитии, неодинаковым уровнем нравственного и правового сознания людей, изменчивостью социальных условий и т.д.

Право по своей природе более консервативно, оно неизбежно отстает от течения жизни, к тому же, в нем самом немало коллизий. Даже самое совершенное законодательство содержит пробель?, недостатки. Мораль же более подвижна, динамична, активнее и эластичнее реагирует на происходящие изменения. Эти два явления развиваются неравномерно, у морали преобладают элементы гибкости, стихийности. Отсюда в любом обществе всегда разное правовое и моральное состояние.

Право и мораль не антиподы, а «соперники», они по-разному оценивают одни и те же факты, между ними тонкие грани и взаимопереходы. На этой почве нередко происходят «лобовые столкновения», так как мораль требует от человека гораздо большего, чем право, судит строже. «Нечто позволительное с точки зрения права может быть чем-то таким, что моралью осуждается». В этом легко убедиться на простых житейских примерах.

Первая ситуация. Известно, что фактический (незарегистрированный) брак не влечет никаких юридических последствий, и отец ребенка, родившегося в таком браке, не обязан по закону платить алименты, оказывать материальную помощь. По закону – да, а по совести, по морали?

Вторая ситуация. Восемнадцатилетняя девушка, выйдя замуж, потребовала выделения своей доли из общей жилплощади, на которой проживали отец, мать и старший брат. Несмотря на уговоры и категорические возражения родителей против дележа (размена) квартиры, она твердила одно: я имею право. Никакие моральные соображения, возмущение соседей, знакомых ее не смущали.

Третья ситуация. Молодые матери, не желая воспитывать своих детей, оставляют их в роддоме. В «отказных расписках» они пишут, что не будут иметь претензий к будущим их усыновителям. Законом это не запрещено, право молчит, а нравственное чувство оскорбляется, эти мамы ощущают на себе мощный моральный прессинг. Правда, в последнее время участились случаи оставления детей в родильных домах из-за нужды, материальных затруднений, что в какой-то мере оправдывает их и морально.

Например, только в одной Тюмени и только за 1997 г. отказались от своих новорожденых 42 матери, заявив, что у них нет средств на содержание детей. Надо полагать, Тюмень – не исключение. В более крупных городах соответственно и цифры будут более высокими.

Так же неоднозначно оцениваются правом и моралью, например, аборты (искусственное прерывание беременности), супружеская неверность или, скажем, бесконечное заключение и расторжение одним и тем же лицом брака, разные формы «комбинаторства», «умения жить» и т.д. Подобных морально-правовых дилемм и коллизий в жизни немало. По некоторым из перечисленных примеров законодатель несколько раз менял свою позицию.

Кроме того, бывают просто недемократические, антигуманные законы. Например, в советском Уголовном кодексе были статьи, фактически поощрявшие доносительство и требовавшие от свидетелей давать изобличающие показания против родителей и близких родственников. В период сталинщины вообще действовало репрессивное законодательство, нарушавшее элементарные права человека. История знает жестокие, бесчеловечные, фашистские законы, не укладывающиеся в рамки морали.

Недопустима с моральной точки зрения смертная казнь. Тем не менее во многих странах мира она существует, и с этим в силу необходимости приходится считаться. Более того, по данным многочисленных социологических опросов, примерно 70-80% населения выступают за ее сохранение по наиболее тяжким видам преступлений. Таково пока правосознание большинства людей. Россия в этом отношении не исключение. Вообще же, смертная казнь – сложная социальная, этическая и юридическая проблема, требующая отдельного разговора.

Хотя в основе права лежит мораль, это вовсе не значит, что право механически закрепляет все веления морали, независимо от их сути и принадлежности. Мораль неоднородна, отражает устремления различных социальных групп, слоев, классов, в ней могут противоборствовать взаимоисключающие взгляды. Ф. Энгельс писал: «Представления людей о добре и зле так менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили друг другу». В идеале все нормы права должны основываться на нормах морали, как бы воспроизводить их на языке законов, но так бывает далеко не всегда.

Мораль, как правило, «шагает впереди», но иногда и юридические установления служат для морали ориентиром и могут оказывать на нее опережающее воздействие. «Именно через право, к примеру, шел процесс преодоления кровной мести – одного из непреложных постулатов морали прежних времен». Да и сейчас этот обычай кое-где еще сохранился, и право ведет с ним борьбу, как и вообще против всех старых пережитков, которые никак не могут питать право. Напротив, право должно всячески вытеснять эти рудименты.

Однако отдельные подобные примеры не могут поколебать общего принципа о том, что в основе права лежит мораль, а не наоборот. Другое дело – противоречия между ними. И при столкновении права и морали предпочтение должно отдаваться все же моральным требованиям кай более высоким.

Нередко создаются ситуации, когда закон нечто разрешает, а мораль запрещает, и наоборот, закон запрещает, а мораль разрешает. Отсутствие же согласия и «взаимопонимания» между ними сказывается в конечном счете на регулятивных и воспитательных возможностях обоих этих средств. Требуется корректировка соответствующих норм, гармонизация нравственного и правового сознания. Иногда жизненные коллизии ставят суды в затруднительное положение.

В нашей печати приводился факт, когда молодой человек, инженер по образованию, предъявил иск о возмещении материального ущерба, причиненного ему в результате пожара, возникшего по вине малолетнего ребенка в доме, где он снимал комнату. Ребенок и все имущество при пожаре погибли. Несчастье и большое горе владельца дома нисколько не смутили его. В исковом заявлении он скрупулезно перечислял все свои вещи, вплоть до галстуков и носков. При этом общая сумма иска по тем временам (70-е гг.) была незначительной. Ясно, что такое поведение этого гражданина в данной конкретной ситуации не могло получить одобрения со стороны общественного мнения и морали, хотя оно и является с точки зрения закона правомерным. Позиции права и нравственности в оценке возникшего конфликта разошлись.

Формально суд может удовлетворить иск, но мораль будет не на его стороне. Впрочем, найдутся и такие, кто вполне согласится с подобным решением. В этом и заключается противоречие между нравственным и правовым сознанием. Поэтому не всегда верно утверждение, что, раз по закону, по праву, то, значит, и «по совести», по морали, как и наоборот. В жизни все гораздо сложнее. Нередко человек судит себя сам, взвешивает на весах справедливости свои поступки.

Приведем еще один характерный случай. Он и она, не зарегистрировав брак, прожили вместе, одной семьей, 5 лет. С первых дней она, чтобы доказать свое доверие к нему, ежемесячно вносила на его сберкнижку часть своей зарплаты. То же самое делал и он. Потом, не сойдясь характерами, разошлись. И вот он рассуждает: «Когда перед этим я задумывался о необходимости разойтись, я не знал, как должен поступить с деньгами, скопившимися на книжке. Но наконец понял, что ничего предосудительного не совершу, если оставлю все деньги себе. Так я и сделал. Но почему-то мои сослуживцы и знакомые порицают меня, заявляя, что я совершил подлость».

Таким образом, «фактический» супруг, попросту говоря, обобрал «фактическую» супругу, не переступая при этом грани закона, но попал под жесткий моральный бойкот. Множество острейших коллизий между правом и моралью возникает вокруг дележа наследства после смерти родственников.

Существует и проблема морального злоупотребления правом. Например, в свое время были весьма распространены случаи (да и сейчас еще сохранились), когда владельцы старых, подлежащих сносу домов «дарили» часть этих строений своим родственникам, зная, что государство обязано затем предоставить жилплощадь каждому жильцу сносимого владения. Или такая форма обмана: супружеская чета, прожив вместе 30 лет, вдруг затевает «развод». При этом с отцом остается взрослая дочь, а с матерью – взрослый сын. «Разводники» понимают, что в этом случае каждому положена отдельная комната. В результате вместо двух комнат получали четыре.

В условиях кризисного состояния российского общества противоречия между правом и моралью крайне обострились. Резко понизился порог нравственных требований, предъявляемых к личности. «Первоначальное накопление капитала», «черный бизнес», безудержная погоня за наживой, легализация многих сомнительных форм обогащения сильно подорвали моральные устои.

Изменились социальные и духовные ценности, критерии престижа индивида. «Героями нашего времени», как правило, становятся ловкие, нахрапистые дельцы, люди, «умеющие жить». Мораль их уже и не особенно осуждает, а скорее оправдывает. Этим даже бравируют. Обесценен честный труд. «Простых работяг» массовое сознание не поддерживает, а «жалеет» как не приспособившихся к новым реалиям.

Мораль стала более терпима и снисходительна к разного рода ловкачеству, жульничеству, противоправным действиям. Наблюдается общее падение нравов, культуры, совестливости. Возросло число людей с низменными страстями и помыслами. Честный человек – не авторитет, а предмет насмешек, глумления, бал правит нравственный беспредел.

Современное состояние морали в российском обществе наиболее  полно и адекватно охарактеризовал (пожалуй, впервые за последние годы) святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Выступая 23 декабря 1998 г. на ежегодном собрании столичного духовенства с четырехчасовым докладом, он отметил, что в настоящее время идет «ускоренное строительство общемировой системы зла. Население целенаправленно организуется на сатанинских принципах лжи, подлога, обмана, поклонения внешней грубой силе. Внедряются как начала «нормальной» жизни жадность, эгоизм, амбиции, разврат, наркотики, любовь к удовольствиям и развлечениям любой ценой. Кровавым культом наслия, жестокости, предательства пронизывается вся наша жизнь. Понятие долга, чести, стыда, совести, целомудрия – в поругании и уничтожении. Размывается православное сознание и мирочувствие. Пропагандируется жизнь по страстям, всячески преуменьшается ответственность за пороки, соблюдение моральных норм».

С другой стороны, в результате обвальной криминализации общества право не справляется со своими регулятивными и защитительными функциями, закрывает глаза на многие опасные антисоциальныс явления, аномалии. Оно псе более и более становится бессильным, неэффективным, испытывает «перегрузки». Еще древние римляне говорили: бессмысленны законы в безнравственной стране. В этой сложной ситуации право и мораль зачастую не находят «общего языка», плохо согласуются, противоборствуют. Возникла проблема более тесного их взаимодействия и взаимопомощи, устранения нежелательных коллизий и противоречий.

Право и другие социальные нормы

Право отличается от иных социальных норм в основном теми же признаками, что и от моральных. Соотношению права и морали было уделено сравнительно большее внимание потому, что это – два наиболее важных и распространенных регулятора общественных отношений, с которыми люди постоянно сталкиваются в повседневной жизни. С указанными регуляторами непосредственно и прежде всего связана юридическая наука. Однако необходимо кратко остановиться и на взаимодействии права с другими социальными нормами, выяснить специфику и роль последних.

Соотношение права и обычаев. Обычаи играют существенную роль в регуляции различных сторон общественной жизни. Они тесно связаны с правом, моралью, культурой, политикой, религией, другими социальными нормами. Исторически право как система норм в значительной степени вырастало из обычаев, которые санкционировались публичной властью по мере практической необходимости. Уже в этом ; заключается их генетическое родство. Данный процесс в принципе является постоянным, он продолжается и сейчас, ибо право формируется не только «сверху», но и «снизу», из народных глубин, корней, традиций.

Обычаи принято определять как устойчивые и достаточно распространенные в определенной сфере правила поведения, которые в результате многократного, длительного повторения становятся привычкой, обыкновением, соблюдаемыми добровольно. Привычки – мощное средство формирования менталитета личности. Не зря говорят: привычка – вторая натура.

Обычаи передаются из поколения в поколение, многие из них живут веками и тысячелетиями, освящены заветами предков. Немало из них носят религиозный или полурелигиозный характер (например, соблюдение поста, рамадана). Подобные социальные стереотипы имеются у всех пародов, они могут быть разными в разных слоях одного и  того же общества, у разных этносов, национальных групп. Это древнейшая форма социальной регуляции.

Соблюдение некоторых обычаев (обрядов, ритуалов, церемоний) является для индивида не менее императивным требованием, чем исполнение законодательных предписаний, ибо здесь, как правило, ощущается жесткое давление общественного мнения, пересудов и молвы  окружающих; боязнь подвергнуться осуждению со стороны знакомых,  друзей, коллег; нежелание оказаться в положении человека, не уважающего общепринятые нормы поведения (гостеприимство, добрососедство, уважение старших; присутствие на похоронах, выражение сочувствия родным и близким покойного, традиция отмечать различные радостные события, неофициальные праздники, дни рождения, устройство свадьбы, новоселий и т.д.). Традиции обязывают...

Поэтому каждый стремится к тому, чтобы не ронять своего достоинства в глазах других людей, не выбиваться из общего ряда, следовать сложившемуся порядку вещей, поступать как все, как принято, как завещано. Те, кто не придерживается этих канонов, могут оказаться в положении бойкота со стороны окружающих, прослыть «белой вороной», эгоистом и т.д.

В юридической науке обычаи подразделяются на правовые (обычное право) и неправовые, или общегражданские. Правовые обычаи потому и называются правовыми, что они получают отражение в праве, им охраняются, защищаются, приобретая тем самым юридическую силу. Одни из них прямо закрепляются в законе, другие лишь подразумеваются, третьи логически вытекают из тех или иных правовых норм. Чаще всего они просто упоминаются, что означает, что ими можно руководствоваться. Например, в п. 1 ст. 19 ГК РФ говорится: «Гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая».

Но во всех случаях правовые обычаи должны находится в пределах правового поля, в сфере правового регулирования, а не за их границами. И, конечно, они не могут противоречить действующему законодательству. Правовые обычаи призваны способствовать правореализационному процессу, дополнять и обогащать механизм юридического опосредования разнообразных общественных отношений. Правовой обычай является одним из источников (форм) права.

Примеры правовых обычаев. Статья 5 ГК РФ, посвященная обычаям делового оборота, гласит: «Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области правоприменительиой деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано оно в каком-либо документе». В ст. 848 того же Кодекса говорится: «Банк обязан совершать для клиента операции, предусмотренные для счетов данного вида законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, если договором банковского счета не предусмотрено иное». Аналогичные ссылки на обычаи содержатся в статьях 852, 853, 862 и других нормах Гражданского кодекса.

Статья 129 действующего Кодекса торгового мореплавания от 31 марта 1999 г. гласит, что день и час подачи уведомления о готовности судна к погрузке определяется соглашением сторон, а при отсутствии соглашения – обычаями данного порта.

Статья 99 Конституции РФ, не употребляя слова «обычай», тем не менее закрепляет давно сложившееся правило, согласно которому «первое заседание Государственной Думы открывает старейший по возрасту депутат». По мнению Е.В. Колесникова, именно на основе соответствующих обычаев изданы указы Президента РФ о Дне Государственного флага РФ, о символике России, о возвращении некоторым городам и населенным пунктам их старинных названий; введена процедура инаугурации (вступления в должность) избранных народом президентов и губернаторов, принятия ими присяги. Сохраняется обычай увековечивать память выдающихся людей – государственных и общественных деятелей, полководцев, писателей, поэтов, художников; лиц, погибших в Великой Отечественной войне.

Что касается неправовых (общегражданских) обычаев, то их великое множество, и те из них, которые носят прогрессивный характер, право поддерживает; к другим относится безразлично (нейтрально), поскольку они не причиняют никакого вреда, с третьими (вредными) ведет борьбу, стремится вытеснить их (пьянство, некоторые местные традиции горских народов – калым, выкуп невесты, кровная месть, феодально-байские пережитки в семье, разного рода предрассудки, отдельные нормы шариата, публичные казни и т.д.). Есть обычаи, которое связаны с религиозной или расовой нетерпимостью, неравенством полов и т.д.

Но, например, ношение холодного оружия (кинжала) как атрибута национального костюма допускается. Снисходительно относится право и к умыканию невесты (чаще всего – с согласия «похищаемой») при условии, что жених ее не обесчестил. Хотя по закону такое деяние наказуемо. Право, государство подходят к тем или иным обычаям дифференцировано – старые, неугодные отсекаются; новые, полезные поощряются. Следует иметь в виду, что в обычаях есть немало консервативного, застывшего, неприемлемого. Это – наслоение ушедших времен.

В связи с развитием в России рыночных отношений и переходом от запретительных методов правового регулирования к дозволительным роль юридических обычаев возрастает. К этому ведет расширение экономической свободы личности, действие принципа «не запрещенное законом разрешено», стимулирование предпринимательства, частной инициативы.

Право и религия. Как известно, церковь отделена от государства, но она не отделена от общества, с которым связана общей духовной, нравственной, культурной жизнью. Она оказывает мощное воздействие на сознание и поведение людей, выступает важным стабилизирующим фактором.

Вес представители религиозных организаций, объединений, конфессий, общин, которые существуют на территории Российской Федерации, руководствуются при осуществлении ими конституционного права па свободу совести как своими внутрирелигиозными правилами и убеждениями, так и действующим законодательством РФ. В настоящее время только Русская Православная Церковь насчитывает 127 епархий, свыше 19 тыс. приходов и 478 монастырей.

Последним основным правовым актом, регулирующим деятельность всех видов религий в России (христианство, иудаизм, ислам, буддизм), является Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г.

Данный закон определяет также взаимоотношения между церковью и официальной властью, в нем переплетаются правовые и некоторые религиозные нормы. Церковь уважает право, законы, установленный в государстве порядок, а государство гарантирует возможность свободной религиозной деятельности, не противоречащей принципам общественной морали и гуманизма. Свобода вероисповедания – важнейшая черта гражданского демократического общества. Возрождение религиозной жизни, уважение чувств верующих, восстановление порушенных в свое время храмов – несомненное духовное достижение новой России.

О тесной взаимосвязи права и религии говорит то г факт, что многие христианские заповеди, такие, например, как «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй» и другие закреплены в законе и рассматриваются им как преступления. В мусульманских странах право вообще основывается в значительной мере на религиозных догматах (нормах адата, шариата), за нарушение которых предусмотрены весьма суровые наказания. Шариат – это исламское (мусульманское) право, а адат – система обычаев и традиций.

В первые годы советской иласги у нас тоже допускалось в порядке исключения применение подобных норм и некоторых мсстностях Средней Азии и Кавказа. А, например, в Чечне они до сих пор применяются, но уже без одобрения федеральных властей. В 1997 г. чеченский шариатский суд приговорил несколько человек, в том числе одну женщину, к расстрелу, и приговор публично был приведен в исполнение. Шариатское право заменило собой светское законодательство. Это значит, что Чечня постепенно становится мусульманским государством. Высший шариатский суд республики пытается стать над всеми структурами власти, влиять па деятельность парламента, президента, правоохранительных органов; он снимает и назначает ответственных чиновников, подвергает их наказаниям. Создана служба шариатской безопасности.

Религиозные нормы как обязательные правила поведения верующих содержатся в таких известных исторических памятниках, как Старый Завет, Новый Завет, Коран, Талмуд, Сунна, Священные книги буддизма, а также в текущих решениях различных соборов, коллегий, собраний духовенства, руководящих структур церковной иерархии. Русской Православной Церкви известно каноническое право.

В Конституции РФ, говорится: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ст. 14). «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (ст. 28).

«Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение воинской службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой» (п. 3 ст. 59). Однако закон об альтернативной гражданской службе пока не принят.

Следует отметить, что в последнее время свобода вероисповедания все чаще стала вступать в противоречие с идеями прав человека, гуманизма, нравственности и других общепризнанных ценностей. Сегодня в России действует около 10 тыс. так называемых нетрадиционных религиозных объединений. Не все из них выполняют действительно общественно полезные или по крайне мере безвредные функции. Имеются отдельные культовые группы, секты, чья деятельность далеко небезобидна и носит, по сути дела, социально деструктивный, морально осуждаемый характер, особенно зарубежные, в том числе католические, протестантские. Штаб-квартиры некоторых религиозных сообществ находятся в США, Канаде и других странах.

В прессе обращается внимание на то, что как только граждане России начали проявлять массовый интерес к религии, в страну хлынул поток всевозможных миссионеров с настойчивым намерением втянуть в орбиту своих вероучений как можно больше людей. Открывают у нас свои представительства, центры, резиденции. Известно, что на протяжении 70 лет религиозные устремления советских граждан всячески глушились, подавлялись, но потом вдруг все сразу было разрешено. В результате возник процесс, который фактически стал неуправляемым и не отвечающим общественному благу. Из одной крайности ударились в другую.

Недаром некоторые религиозные структуры называются «тоталитарными», например, такие, как «Белое братство», «Свидетели Иеговы», «Адвентисты Седьмого дня», «Мормоны», «Глобальная стратегия», «Харизматическая церковь», «Церковь последнего завета», движение «пятидесятников» и др. Их «тоталитаризм» состоит в том, что они пытаются всю жизнь человека поставить под свой контроль, ограничивают всякие иные связи и отношения – личные, общественные, семейные, гражданские; отговаривают от службы в армии, навязывают свои правила, стремятся полностью завладеть душой «верующего», подчинить себе его волю. Человеку, попавшему в ту или иную секту, трудно потом из нее выйти. Иногда от члена секты требуют жертвоприношения, на этой почве совершаются ритуальные убийства и самоубийства.

Как невиданный вандализм, оскорбление чувств верующих, разжигание религиозной вражды и экстремизма была расценена российской общественностью акция на выставке-распродаже в столичном Манеже, где каждый желающий мог за небольшую плату разрубить православные иконы или нарисовать на них свастику, т.е. надругаться. По данному факту было возбуждено уголовное дело. Решительно осудил осквернение святынь Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Таким образом, в с4сре реализации права на свободу совести зародились и активно распространяются негативные тенденции, которым право, власть, законы должны эффективно противостоять, не допускать разрушения многообразного духовного мира личности, благотворного влияния на жизнь общества традиционного для нашей страны православия, других цивилизованных религий.

Право и корпоративные нормы. Корпоративные нормы – это правила поведения, по которым живут и действуют различные общественные организации, движения, объединения, ассоциации, фонды, центры, союзы и другие образования негосударственного характера (профессиональные, творческие, научные, женские, молодежные, ветеранские, просветительские, спортивные, культурные, экологические, оборонные, технические и т. д.).

Эти правила содержатся в соответствующих уставах, решениях, положениях, программах, других документах указанных структур. Корпоративные нормы тесно связаны с правовыми, особенно теми, которые определяют порядок образования, регистрации и деятельности общественных организаций и объединений. Специфика корпоративных форм во многом зависит от специфики той или иной организации, а многообразие форм – от разнообразия норм общественной самодеятельности граждан.

Конституция РФ провозглашает: «Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных организаций гарантируется» (ст. 30). «Общественные объединения равны перед законом» (ст. 13).

Однако существуют и определенные ограничения. Так, в упомянутой статье 13 (п. 5) говорится: «Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели которых или действия которых направлены па насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни».

При этом признается политическое многообразие, многопартийность, фиксируется, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Хотя само собой разумеется, что у Российского государства есть определенные жизненные идеалы и ориентиры.

Корпоративные нормы – один из видов социальных норм, они входят в общую нормативно-регулятивную систему общества. Нормы общественных организаций регламентируют в основном их внутренние вопросы и отношения (цели, задачи, функции, права и обязанности членов, условия вступления и выхода или отчисления, формирование руководящих органов, меры ответственности, взыскания, членские взносы и т.д.).

Некоторым общественным организациям государством делегировано право издавать отдельные нормативно-правовые акты, например, просрсоюзным, кооперативным, хозяйственным, коммерческим и другим. В этом случае создаваемые ими нормы, опираются уже на принудительную силу государственной власти, за их нарушение могут последовать юридические санкции. Немало подобных норм содержится в уставах конкретных колхозов, жилищных, строительных, дачных, гаражных и других кооперативов. Нередко эти уставы просто дублируют нормы соответствующих ведомственный инструкций и поэтому мало чем отличаются от правовых, за исключением сугубо внутриорганиза-ционпых.

В период выборов многие общественные объединения, политические партии, движения выступают субъектами государственно-правовых отношений, они имеют право выдвигать своих кандидатов в депутаты, назначать своих представителей в избирательные комиссии, при этом несут соответствующие обязанности и ответственность за соблюдение законодательства.

Правовые и политические нормы. Право и политика традиционно рассматриваются как явления тесно взаимосвязанные и взаимообусловленные. Достаточно сказать, что преобладающая часть всей внутренней и внешней политики любого государства реализуется через право, законы, а последние, в свою очередь, выступают выразителями и проводниками этой политики. Если же иметь в виду такой ведущий правовой акт, как Конституция, то она, как известно, закрепляет основы, принципы, цели, направления государственной политики, фиксирует и гарантирует политические права и свободы граждан, их участие в государственной, и общественно-политической жизни страны. Конституция представляет собой политико-юридический документ.

Со времен Аристотеля политика обычно трактуется как искусство управления людьми, обществом, государством. Управление же осуществляется опять-таки с помощью права, юридических средств и институтов. Особенно это характерно для правовых государств с развитой демократией, совершенными законами, правовой культурой. Но даже и тоталитарные, полицейские государства не могут обойтись без права. Другое дело – в каких целях оно используется.

Политика есть также искусство возможного, искусство компромиссов, согласования желаемого и объективно достижимого, умение считаться с реальностью. За пределами возможностей начинается волюнтаризм, субъективизм, а нередко и авантюризм, все то, что находится уже вне правового поля, вне юридических процедур. Свободная от права политика есть произвол, своеволие.

В более строгом смысле слова политика определяется в науке как особая, обширная область взаимодействия между классами, партиями, нациями, народами, государствами, социальными группами, властью и населением, гражданами и их объединениями. Конечно, это наиболее общая, абстрактная дефиниция, но она верно отражает важнейший и сложнейший пласт общественной жизни, самостоятельный мир политических ценностей, идеалов, интересов. Данную сферу как раз и регулируют политические нормы.

Политические нормы – это правила поведения многочисленных и разнообразных субъектов политики (индивидуальных и коллективных), участников политического процесса, политических отношений. Эти нормы содержатся в различных политических манифестах, программах, решениях, заявлениях, декларациях, уставах политических партий и движений.

В тех случаях, когда политические нормы получают отражение в законах, конституциях, они приобретают также характер правовых. Водораздел между политическими и юридическими нормами провести порой весьма трудно, так как они тесно переплетены, а чаще всего сливаются (например, в статьях Конституции). Это наблюдается в деятельности как законодательной, так и исполнительной власти. Ведь законы, иные нормативные акты имеют, как правило, не только экономическое, но и политическое обоснование. Но между правовыми и политическими нормами могут быть и противоречия.

В политической области имеются свои традиции, общепринятые правила, требования, принципы, эталоны. Существует политическая этика, т.е. свод устоявшихся канонов, которых обычно придерживаются честные, добросовестные политики. Главные из них – это соблюдение законов, морали, установленного порядка, уважение оппонентов, правдивость, служение общественному долгу, благу.

К сожалению, современная российская политика – не самая, мягко говоря, чистая сфера отношений между людьми. Жизнь постоянно демонстрирует примеры нарушения (несоблюдения) элементарных правил политического поведения. Особенно это проявляется в период выборов (война компроматов, дискредитация соперников, распространение о них ложной информации, интриги, подкуп избирателей, пустые обещания кандидатов в депутаты, теневое финансирование, заказные статьи в прессе, проникновение во власть криминала и т.д.).

Участники политических баталий очень часто действуют по принципу: цель оправдывает средства, победителей не судят. Создаются и используются так называемые избирательные технологии, имиджмейкерские фирмы, другие хитроумные приемы. Оказывается психологическое давление па избирателей вплоть до угроз; вошло в практику манипулирование общественным мнением. Власть, право, законы призваны эффективно противостоять всем этим явлениям, пресекать наиболее грубые извращения нормальной, цивилизованной, политики. Политические нормы должны также строго соблюдаться, как и правовые.

Правовые презумпции и аксиомы

Правовые презумпции и аксиомы – не законодательные нормы, а специфические разновидности правил (принципов), выработанных в ходе длительного развития юридической теории и практики. Будучи продуктом опыта, они играют важную регулятивно-организующую роль в сфере правотворчества, правоприменения, судебной, прокурорской и следственной деятельности, оказывают влияние на становление и развитие правосознания, упрочение законности.

Область их применения обширна. В сущности, это тоже социальные регуляторы, но весьма своеобразные. Как приемы правового регулирования, они оказываются полезными и необходимыми при возникновении различных «нестандартных ситуаций». Но ими пользуются и при обычном, нормальном функционировании правовой системы.

Природа этих явлений изучена недостаточно полно. В учебной литературе они, как правило, не освещаются, в программах не значатся. Им не находится места в общей классификации социальных норм, в том числе среди правовых (в качестве самостоятельных). Между тем знания о них важны для профессиональной подготовки юристов.

Презумпция означает предположение о существовании (или наступлении) каких-либо фактов, событий, обстоятельств. В основе презумпции – повторяемость жизненных ситуаций. Раз нечто систематически происходит, то можно предположить, что при аналогичных условиях оно повторилось или повторится и на этот раз. Такой вывод не достоверный, а вероятный. Следовательно, презумпции носят предположительный, прогностический характер. Тем не менее они служат важным дополнительным инструментом познания окружающей действительности. Презумпции выступают в качестве средства, помогающего установлению истины. В этом их научная и практическая ценность.

Правовые презумпции определяются в литературе как закрепленные в нормах права предположения о наличии или отсутствии юридических фактов. Эти предположения основаны на связи с реально происходящими процессами и подтверждены предшествующим опытом.

Правовые презумпции – разновидности общих презумпций. Особенность первых, как это вытекает из приведенного определения, состоит в том, что они прямо или косвенно отражаются в нормативных актах, обусловлены потребностями юридического опосредования общественных отношений и действуют только в правовой сфере.

Назовем наиболее характерные презумпции.

Презумпция знания закона (правознакомства). Априори предполагается, что каждый член общества знает (или по крайней мере должен знать) законы своей страны. Незнание закона не освобождает никого от ответственности за его нарушение. Во всех правовых системах исходят из того, что гражданин не может в качестве оправдания ссылаться на свою юридическую неосведомленность – это не будет принято во внимание, хотя заведомо ясно, что ни один человек не в состоянии познать все действующие в данном обществе правовые нормы и акты. Однако иная посылка была бы здесь крайне опасной.

При этом само собой разумеется, что законы должны быть официально опубликованы, чтобы граждане имели объективную возможность с ними знакомиться и соотносить свое поведение с их требованиями. Древняя мудрость гласит: «Закон не обязывает, если он не обнародован». Институт промульгации (публичное объявление, доведение до всеобщего сведения) закреплен в части 3 статьи 15 Конституции РФ.

Презумпция невиновности, согласно которой каждый гражданин предполагается честным, добропорядочным и ни в чем не виновным, пока не будет в установленном порядке доказано иное, причем бремя доказывания лежит на тех, кто обвиняет, а не на самом обвиняемом.

Данное положение закреплено в международных пактах о правах человека, получило отражение в статье 49 российской Конституции.

Презумпции справедливости закона, истинности и обоснованности приговора, ответственности родителей за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми, предположения о том, что фактический владелец вещи является ее собственником, что принадлежность следует за главной вещью, что позже изданный закон отменяет предыдущий во всем том, в чем он с ним расходится; никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам; специальный закон отменяет действие общего, к невозможному не обязывают; кто не отрицает, признает; не все, что законно, нравственно и др. Любая презумпция принимается за истину, она действует до тех пор, пока не доказано обратное.

От презумпций необходимо отличать версии и гипотезы, которые тоже представляют собой предположения. Версия – это одно из нескольких предположений, касающихся фактов и обстоятельств конкретного дела. Сфера действия версии ограничена рамками расследуемого преступления. Правда, в обычном общественно-политическом лексиконе слово «версия» нередко употребляется и в более широком смысле.

Гипотеза есть предположение, выдвигаемое в процессе исследования какого-либо явления и требующее теоретического обоснования и проверки практикой. Если презумпция, аккумулируя в себе предшествующий опыт, постоянно находит жизненное подтверждение своей правильности (что, конечно, не исключает случаев несоответствия отдельным ситуациям), то гипотеза с самого начала базируется на строго научных положениях, которые не должны противоречить истинным знаниям в данной области.

Правовые аксиомы определяются как самоочевидные истины, не требующие доказательств. Их значение в том, что они отражают уже установленные и достоверные знания. Это «простейшие юридические суждения эмпирического уровня, сложившиеся в результате многовекового опыта социальных отношений и взаимодействия человека с окружающей средой».

Наука опирается на них как на исходные, проверенные жизнью данные. В общей теории права аксиоматических положений много: кто живет по закону, тот никому не вредит; нельзя быть судьей в своем собственном деле; что не запрещено, то разрешено; всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого; люди рождаются свободными и равными в правах; закон обратной силы не имеет; несправедливо наказывать дважды за одно и то же правонарушение; да будет выслушана вторая сторона; гнев не оправдывает правонарушения; один свидетель – не свидетель; если обвинение не доказано, обвиняемый оправдан; показания взвешивают, а не считают; тот, кто щадит виновного, наказывает невиновных; правосудие укрепляет государство; власть существует только для добра и другие. Все эти аксиомы играют важную регулятивную, прикладную и познавательную роль.

Юридические фикции. Фикция в переводе с латыни – выдумка, вымысел, нечто реально не существующее. В юриспруденции – лто особый прием, который заключается в том, что действительность подводится под некую формулу, ей не соответствующую или даже вообще ничего общего с ней не имеющую, чтобы затем из этой формулы сдсл;ггь определенные выводы. Это необходимо для некоторых практических нужд, поэтому фикции закрепляются в праве. Фикция противостоит истине, но принимается за истину. Фикция никому не вредит. Напротив, она полезна.

Явления эти были хорошо изучены представителями русского правоведения. В советское время они не привлекли особого внимания. Один из видных юристов прошлого, Р. Йеринг, охарактеризовал фикции как «юридическую ложь, освященную необходимостью... технический обман». Фикции широко использовались еще римскими юристами.

В качестве типичного примера фикции из нашего законодательства обычно приводится положение о признании лица безвестно отсутствующим, которое гласит: «Гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц признан судом безвестно отсутствующим, если и течение года в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания. При невозможности установить день получения последних сведений об отсутствующем началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем, а при невозможности установить этот месяц – первое января следующего года»» (ст. 42 ГК РФ).

Аналогичную ситуацию имеет в виду статья 45 ГК РФ (объявление гражданина умершим), устанавливающая: «Гражданин может быть объявлен умершим, если в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания в течение пяти лет, а если он пропал без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая, – в течение шести месяцев... Днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим. В случае объявления умершим гражданина, пропавшего без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая, суд может признать днем смерти этого гражданина день его предполагаемой гибели».

З.М. Черниловский отмечает, что смысл юридических фикций выражается вводными словами: «как бы», «как если бы», «допустим». Он приводит любопытный пример взаимосвязи фикции и презумпции из французского права, которое предусматривает, что в случае одновременной гибели мужа и жены в результате авиационной или автомобильной катастрофы, муж считается умершим первым, его имущество переходит к жене, а от нее – к ее родственникам. Основанная на медицинской статистике презумпция большей живучести женщин превращается в данном случае в юридическую.

Таким образом, презумпции, фикции, аксиомы как бы дополняют собой классические правовые нормы и служат важным подспорьем в регулировании сложных взаимоотношений между людьми. Как мы видели, именно они помогают выходить из наиболее затруднительных ситуаций и коллизий.

В связи с этим указанные разновидности социальных ориентиров, в которых отразился опыт поколений и которые являются составной частью единой нормативной системы любого общества, должны, по нашему мнению, стать предметом более пристального внимания юридической науки и практики. Их следовало бы включить в вузовские программы, лекционные курсы, учебники.

Жизнь бесконечно разнообразна, в ней возникает множество необычных (уникальных) положений, состояний, обстоятельств, на первый взгляд, случайных и труднопредсказуемых. Но, как известно, случайности – форма проявления закономерностей. Поэтому их надо изучать. Отрадно, что в пашей научной периодике появились новые публикации на эту тему.

Студенты-правоведы должны быть готовы к встрече с самыми «замысловатыми сюжетами» действительности, уметь их анализировать, извлекать из парадоксов полезные уроки. Особенно это важно в условиях ломки старых и нарождения новых отношений, когда в наибольшей степени проявляются пробельность и неполнота права, его противоречивость.

В таких ситуациях первостепенное значение приобретают правосознание и компетентность тех, кому приходится самостоятельно, а не только по готовым рецептам, осмысливать и разрешать конкретные дела, вырабатывать прецеденты, устанавливать истину, определять судьбы людей.