Региональное сотрудничество в области прав человека

Европейская законодательная и судебная система защиты прав человека

Совет Европы

Во второй половине XX века в европейской практике сформировалась достаточно эффективная система законодательной и судебной защиты прав человека. В 1949 году был создан Совет Европы, являющийся одним из наиболее авторитетных и представительных межправительственных организаций европейского континента, объединяющего 47 государств. В то время народы Европы стремились к более тесному политическому и экономическому объединению, с тем чтобы преодолеть ужасы, конфликты и страдания, вызванные Второй мировой войной. Основатели Совета стремились создать объединение государств, берущих на себя обязательство соблюдать принципы свободы личности, политической свободы и верховенства права, на которых основывается всякая подлинная демократия. В соответствии со ст. 3 Устава Совета Европы "каждый член Совета Европы признает принцип верховенства права и принцип, в силу которого каждый человек, находящийся под его юрисдикцией, пользуется правами и основными свободами".

Штаб-квартира Совета Европы размещается во Дворце Совета Европы в Страсбурге (Франция).

Совет Европы финансируется государствами-членами пропорционально численности их населения и имеющимся у них ресурсам. Официальные языки - французский и английский.

Членами Совета Европы могут быть только государства, придерживающиеся целей и принципов, изложенных в его Уставе, принятом в Лондоне 5 мая 1949 года.

Провозглашенными в уставных документах Совета Европы целями, наряду с содействием более тесному "европейскому сплочению" и укреплению мира, являются:

1. правовое обеспечение прав и свобод человека;
2. содействие осознанию и развитию европейской культурной самобытности;
3. поиск совместных решений социальных проблем (национальные меньшинства, ксенофобия, нетерпимость, защита окружающей среды и др.);
4. развитие политического партнерства с новыми демократическими странами Европы;
5. помощь странам Центральной и Восточной Европы в проведении политических, законодательных и конституционных реформ и ряд др.

Устав Совета Европы уточняет, что эти цели будут достигаться в том числе и путем заключения международно-правовых договоров (конвенций и соглашений), которых к настоящему времени разработано более 200.

Сотрудничество между государствами-членами осуществляется в различных органах Совета Европы.

Комитет министров (КМСЕ) - это руководящий орган, в который входят министры иностранных дел государств - членов Совета Европы или их постоянные дипломатические представители в Страсбурге. Заседания КМСЕ и их постоянных представителей проводятся в соответствии с Уставом Совета Европы и Правилами процедуры. Встречи на уровне министров проводятся один раз в год, заседания на уровне постоянных представителей, как правило, проводятся один раз в неделю на заседаниях комитетов.

Полномочия КМСЕ сводятся к следующему:

1. организация политического диалога между правительствами государств-членов;
2. осуществление связей с Парламентской ассамблеей Совета Европы;
3. взаимодействие с Конгрессом местных и региональных властей Совета Европы;
4. принятие государств в члены Совета Европы;
5. контроль за выполнением государствами-членами своих обязательств;
6. разработка конвенций и соглашений;
7. принятие рекомендаций государствами - членами Организации;
8. принятие бюджета;
9. принятие программы деятельности Организации;
10. реализация программ сотрудничества и оказания помощи;
11. контроль за выполнением решений Европейского суда по правам человека.

Передача председательства в Комитете министров происходит по ротационному принципу в порядке английского алфавита каждые шесть месяцев.

В Парламентскую ассамблею (ПАСЕ) входят 630 членов, назначаемых национальными парламентами. Число парламентариев от каждой страны варьируется от двух до 18 (у России - 18) в зависимости от численности ее населения. Состав национальных делегаций должен пропорционально отражать все основные политические силы или группы, представленные в национальном парламенте.

Пленарные заседания ПАСЕ проходят четыре раза в год. Председатель Ассамблеи избирается из числа ее членов на три последовательных одногодичных срока.

Основные полномочия ПАСЕ заключаются в следующем:

1. избрание Генерального секретаря Совета Европы, его заместителя, Генерального секретаря ПАСЕ, судей Европейского суда по правам человека, Комиссара по правам человека;
2. рассмотрение материалов, специально подготовленных для нее профильными комиссиями;
3. принятие международно-правовых актов, являющихся руководством к действию для КМСЕ, других органов Совета Европы и государств - членов Организации;
4. проведение конференций, открытых слушаний по важнейшим проблемам современности (окружающая среда, права человека, миграция, биоэтика, средства массовой информации).

Основная работа ПАСЕ проводится в рамках профильных комиссий: расширенной совместной, постоянной, по политическим вопросам, по юридическим вопросам и правам человека, по экономическим вопросам и развитию, по социальным вопросам, здравоохранению и делам семьи, по миграции, беженцам и народонаселению, по культуре, по выполнению обязательств государствами - членами Совета Европы и др.

Конгресс местных и региональных властей состоит из Палаты местных властей и Палаты регионов. В Ассамблею Конгресса входят 306 постоянных членов и 306 их заместителей, представляющих органы местной и региональной власти государств - членов Совета Европы (у Российской Федерации - 18 мест). Палаты по очереди избирают Председателя Конгресса на два года.

Конгресс проводит свои заседания один раз в год.

Основные направления деятельности Конгресса:

• содействие эффективной работе местных и региональных структур власти во всех государствах - членах Совета Европы;
• проведение исследований о состоянии дел в области местной и региональной демократии в государствах-членах и государствах, подавших заявки на вступление в Совет Европы;
• внесение инициатив по содействию участию граждан в проведении эффективной местной и региональной политики;
• защита и представительство интересов местных и региональных органов власти в процессе выработки единой европейской политики;
• содействие региональному и трансграничному сотрудничеству на благо мира и социального развития, а также с учетом терпимости и открытости;
• содействие созданию еврорегионов;
• осуществление наблюдения за выборами в местные и региональные органы власти.

Постоянный комитет, в состав которого входят представители национальных делегаций, проводит свои заседания между пленарными сессиями Конгресса. Конгресс организует свою работу на базе четырех комитетов: институционального; по вопросам культуры и образования; средств массовой информации; по делам молодежи, спорта и связям с общественностью; по вопросам устойчивого развития, охраны окружающей среды; городского и регионального планирования; по вопросам социальной сплоченности.

За выполнение задач, стоящих перед Конгрессом, несет ответственность его Исполнительный директор, который занимается бюджетными вопросами и отвечает за деятельность 40 сотрудников, составляющих Секретариат Конгресса.

В 1999 году была учреждена должность Комиссара по правам человека Совета Европы. Он избирается ПАСЕ на шесть лет, и в его полномочия входит:

• содействие осуществлению информационно-просветительской деятельности в области прав человека в государствах-членах;
• содействие эффективному соблюдению и реализации на практике прав человека в полном объеме в государствах-членах;
• консультирование по вопросам защиты прав человека и предотвращения нарушений прав человека;
• оказание помощи структурам и институтам по защите прав человека в государствах-членах;
• выявление недостатков в законодательстве и практике государств-членов, касающихся соблюдения прав человека, предусмотренных актами Совета Европы;
• представление ПАСЕ и КМСЕ ежегодных докладов;
• сотрудничество с другими международными учреждениями в деле содействия соблюдению и защите прав человека.

В Секретариате Совета Европы на постоянной основе работают около 1800 сотрудников - граждан многих стран Европы. Руководителем Секретариата является Генеральный секретарь, выбираемый ПАСЕ на пять лет.

В 1998 году был реформирован механизм контроля за соблюдением государствами - членами Совета Европы норм Конвенции по защите прав и свобод человека. Теперь он состоит в рассмотрении Европейским судом по основным правам человека индивидуальных и коллективных обращений.

Начиная с 1993 года важнейшие направления деятельности Организации определяются во время встреч на высшем уровне, в которых участвуют руководители государств и правительств всех государств-членов (Венская встреча 1993 года, Страсбургская встреча 1997 года, Варшавская встреча 2005 года).

Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы 1949 года и протоколы к нему наделяют Совет Европы статусом юридического лица. Совет, его имущество, включая здания и помещения, архивы и активы, пользуются иммунитетом от любой формы судебного вмешательства, кроме случаев, когда КМСЕ в явно выраженной форме отказывается от такого иммунитета. Однако никакой отказ от иммунитета не распространяется на судебно-принудительные и судебно-исполнительные меры. Согласно ст. 7 Генерального соглашения его активы, доходы и другая собственность освобождаются от всех прямых налогов и других обязательных платежей, кроме оплаты за коммунальное обслуживание и таможенных сборов.

В соответствии со ст. ст. 9 и 14 Генерального соглашения представители в КМСЕ и члены ПАСЕ при исполнении ими своих служебных обязанностей и во время поездки к месту заседания и обратно пользуются дипломатическими иммунитетами и привилегиями. Служащие Совета Европы также, согласно ч. VI Генерального соглашения, пользуются в отношении себя, своих жен и несовершеннолетних детей привилегиями и иммунитетами, изъятиями и льготами, предоставляемыми согласно международному праву дипломатическим представителям.

Процесс приобщения России к европейской системе защиты прав человека начался в январе 1992 года, после того как Верховному Совету РФ был предоставлен статус специально приглашенного в ПАСЕ без права решающего голоса.

Переломным моментом в процессе утверждения в российской правовой системе международных и европейских стандартов в области прав человека стало принятие Конституции РФ 1993 года. Основные положения ее гл. II "Права и свободы человека и гражданина" опираются на основные принципы и нормы европейских и международных конвенций и пактов по правам человека. Многие конституционные положения были развиты в принятых конституционных и федеральных законах.

Основополагающее значение имеют ст. ст. 1, 17, 18 Конституции РФ и ст. 15, которая указывает, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Если международным договорам Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Это положение распространяется и на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года и протоколы к ней.

Заявка на вступление России в Совет Европы была подана еще в 1992 году и рассматривалась КМСЕ в течение четырех лет. Процесс вступления России в Совет Европы осложнялся еще и негативной оценкой событий в Чеченской Республике. Так, Резолюция ПАСЕ N 1055/1995 "По заявке России на вступление в Совет Европы в свете ситуации в Чечне" осудила неизбирательное, непропорциональное применение силы Российской армией в чеченском конфликте, особенно против гражданского населения, что является нарушением Женевских конвенций 1949 года, Второго протокола к ним 1977 года и Кодекса поведения СБСЕ, касающегося военно-политических аспектов безопасности.

Резолюция ПАСЕ была учтена Россией, и принимались меры по разрешению военного конфликта в Чечне мирными средствами. Продолжалась интенсивная работа по приведению российского законодательства в соответствие с европейскими нормами в области прав человека. Уже в Заключении ПАСЕ N 193/1996 "По заявке России на вступление в Совет Европы" (от 25 января 1996 года) и в Резолюции КМСЕ N 96/2 "Приглашение Российской Федерации стать членом Совета Европы" (от 8 февраля 1996 года) подчеркивалось, что Россия отвечает требованиям для приема в эту европейскую организацию, "имеет четко выраженное желание и в ближайшем будущем будет способна соответствовать критериям членства в Совете Европы...".

Вступление России в Совет Европы было оформлено принятием 23 февраля 1996 года Федеральных законов "О присоединении Российской Федерации к Уставу Совета Европы" и "О присоединении Российской Федерации к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы и протоколам к нему".

Став членом Совета Европы, Российская Федерация обязалась ратифицировать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и протоколы к ней N 1, 2, 4, 7, 9, 10 и 11, а также ряд других европейских конвенций; провести реформу прокуратуры, принять закон об Уполномоченном по правам человека; внести изменения в законы о национальных меньшинствах, об основных политических свободах, о свободе вероисповедания; создать профессиональную коллегию адвокатов, улучшить условия содержания заключенных в тюрьмах и перевести пенитенциарные учреждения в компетенцию Министерства юстиции РФ; ввести со дня вступления в Совет Европы мораторий на исполнение смертных приговоров и в течение трех лет отменить смертную казнь; отменить все запреты на свободное передвижение и выбор места жительства; признать в законодательном порядке право граждан на индивидуальное обращение в связи с нарушением их прав в контрольные органы Совета Европы и обязательную юрисдикцию Европейского суда (ст. ст. 25 и 46 Конвенции); поддерживать и укреплять российские правозащитные организации; выполнить другие требования, соответствующие стандартам Совета Европы.

Федеральное Собрание РФ в марте 1998 года ратифицировало Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и протоколы к ней (кроме Протокола N 6). Были ратифицированы и другие подписанные Российской Федерацией основополагающие конвенции Совета Европы: в 1998 году - Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания и протоколы к ней, Европейская хартия местного самоуправления, Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств. В 1999 году Россией была ратифицирована Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 года с рядом оговорок, Конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 года, Дополнительный протокол от 15 октября 1975 года и Второй дополнительный протокол от 17 марта 1978 года к ней.

В том же году Россия присоединилась к Конвенции об эквивалентности дипломов, ведущих к доступу в университеты, 1953 года, Конвенции об эквивалентности периодов университетского образования 1956 года, Конвенции об академическом признании университетских квалификаций 1959 года, а в апреле 2000 года к Конвенции о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе, 1997 года.

При приеме в Совет Европы в феврале 1996 года Россия обязалась изучить в целях ратификации Европейскую социальную хартию 1996 года.

Европейская социальная хартия была ратифицирована Российской Федерацией Федеральным законом РФ от 3 июня 2009 года.

Большинство требований ратифицированных и готовящихся к ратификации конвенций учитывается в процессе совершенствования российского законодательства. Все принимаемые в стране федеральные конституционные и федеральные законы проходят экспертизу на предмет их соответствия европейским стандартам в области прав и свобод человека. Показательным примером стало принятие Уголовно-исполнительного и Уголовно-процессуального кодексов РФ.

С учетом рекомендаций Совета Европы произошла реформа уголовно-исполнительной системы, произошла поэтапная передача системы пенитенциарных учреждений от Министерства внутренних дел РФ в компетенцию Министерства юстиции РФ.

Однако не в полной мере была решена проблема приведения в соответствие с международными и европейскими стандартами в области прав человека законодательства субъектов Российской Федерации.

Указом Президента РФ от 29 марта 1998 г. была учреждена должность Уполномоченного РФ при Европейском суде по правам человека. Его основные функции: защита интересов Российской Федерации при рассмотрении в Европейском суде по правам человека дел, возбужденных против Российской Федерации на основании Конвенции, изучение правовых последствий решения Европейского суда для государств - членов Совета Европы и подготовка с учетом прецедентного права Совета Европы рекомендаций по совершенствованию законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики. Уполномоченный должен также обеспечить взаимодействие федеральных органов государственной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления при исполнении решений Комитета министров Совета Европы и Европейского суда в связи с исками о нарушении Российской Федерацией своих обязательств по Конвенции, включая восстановление нарушенного права и выплату истцам денежной компенсации.

Основные последствия вступления России в Совет Европы и ратификации европейских конвенций по правам человека сводятся к следующему:

• российские граждане получили доступ к европейской системе правосудия в лице Европейского суда по правам человека, что дает дополнительную гарантию справедливого разрешения их дел;
• Россия утверждается в глазах европейского сообщества в качестве государства, последовательно идущего по пути демократических преобразований;
• присоединение к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года и ее протоколам повышает планку требовательности к работе правоохранительных органов в соответствии с европейскими стандартами;
• вступление России в Совет Европы налагает на эту организацию определенные обязательства в отношении нашей страны;
• положения ратифицированных Россией Конвенции о защите прав человека и основных свобод, протоколов к ней, других европейских конвенций стали составной частью российской правовой системы, имеющей преимущество перед нормами федерального законодательства и нормативно-правовых актов субъектов Федерации (п. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

Как было отмечено выше, основным принципом в деятельности Совета Европы является принцип уважения прав человека и верховенства права. В соответствии с этим принципом Совет Европы защищает гражданские и политические права человека с помощью механизма, закрепленного в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, принятой под эгидой Совета Европы в 1950 году (далее - Европейская конвенция, ЕКПЧ). Экономические и социальные права, сформулированные в Европейской социальной хартии 1961 года, также являются объектом защиты Советом Европы. При этом Совет Европы в своей деятельности ориентируется прежде всего на предупреждение нарушений прав человека и эффективное осуществление норм в сфере прав человека на национальном уровне.

Европейская конвенция, подписанная в 1950 году и вступившая в силу в сентябре 1953 года, является международным договором, в соответствии с которым государства - члены Совета Европы обязаны гарантировать основополагающие права и свободы человека всем лицам, находящимся в их юрисдикциях. После вступления ЕКПЧ в силу было принято 14 дополнительных протоколов к ней.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод в международном праве имеет особый статус. Она не принадлежит к стереотипной категории международных договоров, которые содержат определенные права и обязанности для государств-участников и действуют только (или в основном) на международном уровне. Европейская конвенция направлена, как было отмечено выше, на реализацию уставных целей Совета Европы и на установление единого общественного порядка демократических государств в Европе с целью охраны их общего наследия политических традиций, идеалов, свободы и законности.

Европейская конвенция является международным договором многоаспектного характера.

Конвенция не только провозгласила некоторые гражданские и политические права и свободы, но и создала механизм обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя государствами - участниками Конвенции.

Во-первых, в соответствии с Конвенцией создан уникальный судебный механизм, специально предназначенный для гарантии прав человека и основных свобод, характеризующийся высокой эффективностью и качественно иным уровнем регламентации по сравнению с универсальными международными договорами в этой области.

Во-вторых, Конвенция установила процедуру, позволяющую подавать индивидуальные жалобы о нарушении прав и свобод, признанных Конвенцией, против государства-участника, даже против своего собственного государства. Согласно первоначальному тексту Конвенции жалобы против государств-участников могли подаваться другими государствами-участниками либо индивидуальными заявителями (частными лицами, группами частных лиц). При этом право на подачу индивидуальной жалобы носило факультативный характер и могло использоваться только государством - участником Конвенции.

В-третьих, в соответствии с Европейской конвенцией создана система международного контроля за претворением в жизнь взятых государствами-участниками обязательств. Контроль за соблюдением обязательств был возложен на три органа: Европейскую комиссию по правам человека (учреждена в 1954 году), Европейский суд по правам человека (учрежден в 1959 году) и Комитет министров Совета Европы, состоящий из министров иностранных дел государств-участников или их представителей. В первые десятилетия эта система работала довольно успешно, но впоследствии возникли трудности, с которыми она не могла справиться. Наиболее очевидным недостатком системы была ее чрезвычайная сложность - три органа работали вместе в растянутой, многофазной процедуре. Совпадение во многом компетенций этих органов приводило к тому, что работа зачастую дублировалась. Кроме того, при старой системе не соблюдался принцип равноправия сторон при рассмотрении дел в Комитете министров. В частности, при рассмотрении индивидуальной жалобы индивид не имел в этом органе такого же представителя, как государство-ответчик. Одним из наиболее в то время критикуемых положений Конвенции было требование квалифицированного большинства в две трети голосов членов Комитета министров по п. 1 ст. 32 для принятия решения о том, имело ли место нарушение Конвенции.

Практика работы конвенционной системы стала приводить и к выводу о том, что не существовало оправдания факультативной компетенции Комиссии в соответствии с п. 1 ст. 25 по получению жалоб от индивидуальных заявителей.

Особенностью ЕКПЧ является также то, что большинство ее существенных положений сформулировано способом, предполагающим прямое действие положений Конвенции внутри национальных правовых систем. Сама идея общеевропейской системы правосудия заключается в том, чтобы Конвенция применялась внутригосударственными органами и прежде всего судами, обеспечивая эффективную защиту прав человека. Предусмотренные Европейской конвенцией механизмы создавались не для подмены национальных систем защиты прав человека, а с целью предоставления международной гарантии в дополнение к праву на возмещение ущерба, которое существует в конкретном государстве.

Многие положения Европейской конвенции с точки зрения защиты прав человека имеют принципиальное значение. К ним, в частности, относятся:

Признание прав и свобод. Статья 1 утверждает обязательный характер ЕКПЧ и обязывает государство действовать определенным образом. В Протоколе N 11, который содержит толкование каждой статьи, в этом случае используется выражение "обязанность соблюдать права человека". На основании ст. 1 ЕКПЧ государства-участники обязаны обеспечить каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разд. I Конвенции. Национальный правопорядок должен соответствовать обязанностям, проистекающим из ЕКПЧ. Государство обязано следить за тем, чтобы внутригосударственное законодательство соответствовало Конвенции.

Несоблюдение Конвенции со стороны организации, не подконтрольной государству, значения не имеет. Ответственность несет государство, причем за нарушения со стороны любого национального органа власти. Государства несут объективную ответственность за "терпимое" отношение к нарушениям гарантированных прав и свобод (см., например, ст. 3 ЕКПЧ).

Право на эффективные средства правовой защиты. Согласно ст. 13 ЕКПЧ каждый, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, были нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. В случае каждого обращения по поводу нарушений ЕКПЧ заявитель должен исчерпать все внутренние средства правовой защиты (п. 1 ст. 35 ЕКПЧ), а следовательно, должен изложить в национальной судебной инстанции суть жалобы, с которой он намерен обратиться в Европейский суд по правам человека.

Ограничения в целях соблюдения общих интересов. ЕКПЧ допускает государственное вмешательство в осуществление прав и свобод (например, ст. ст. 8, 9) при соблюдении условий законности, целенаправленности и необходимости. В ст. 17 ЕКПЧ указано: "Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеют право заниматься какой-либо деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных настоящей Конвенцией, или на их ограничение, в большей мере, чем это предусматривается настоящей Конвенцией".

Согласно ст. 15 ЕКПЧ в случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации, государство-участник вправе принимать меры в отступление от его обязательств по Конвенции только в той степени, в какой это вызвано чрезвычайностью обстоятельств, при условии, что такие меры не противоречат другим его обязательствам по международному праву. Недопустимы отступления от обязательств, зафиксированных в ст. ст. 4 и 7. Государство-участник, использующее это право, должно проинформировать Генерального секретаря Совета Европы о принятых мерах и о причинах их принятия, и о дате прекращения действия таких мер и возобновления осуществления положений Конвенции в полном объеме.

Принцип недискриминации. В соответствии со ст. 14 ЕКПЧ пользование правами и свободами, признанными в Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым другим признакам. Данная гарантия была подкреплена вступившим в силу 1 апреля 2005 года Протоколом N 12.

Положения Конвенции, устанавливающие права человека, не подлежащие ограничениям.

Право на жизнь. На основании ст. 2 ЕКПЧ право каждого лица на жизнь охраняется законом.

Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание. Лишение жизни не рассматривается как нарушение Конвенции, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

1. для защиты любого лица от противоправного насилия;
2. для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под сражу на законных основаниях;
3. для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа.

Право на жизнь принадлежит "каждому лицу", под которым понимается родившийся человек.

Смертная казнь была отменена Протоколом N 6, в ст. 1 которого указано: "Смертная казнь отменяется.

Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен". Отмене смертной казни при любых обстоятельствах был посвящен Протокол N 13.

Право не подвергаться пыткам, жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Статья 3 ЕКПЧ устанавливает, что никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. Обращение может считаться бесчеловечным, если оно умышленно применялось в течение длительного времени и вызвало если не настоящие травмы, то по крайней мере физические и моральные страдания. Обращение считается унижающим достоинство, когда оно может вызвать у жертвы страх, тревогу, чувство неполноценности, способные унизить, оскорбить человека и сломить его физическое или моральное сопротивление.

Наказание бесчеловечно или унижает достоинство человека, когда страдания или унижение, которое оно несет, превышают те, которые обычно должно приносить наказание, определенное законом. Пытку следует считать отягчающей формой бесчеловечного обращения.

Запрет рабства и принудительного труда. В соответствии со ст. 4 ЕКПЧ никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии, никто не должен привлекаться к подневольному или обязательному труду. Принудительный труд связан с идеей физического или психического принуждения. Чтобы подходить под определение обязательного труда, человек должен выполнять работу под угрозой какого-либо наказания и против своей воли.

Термин "принудительный и обязательный труд" не включает в себя:

1. всякую работу, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении, согласно положениям ст. 5 Конвенции, или условно освобожденное от такого заключения;
2. всякую службу военного характера, только в тех странах, в которых правомерным признается отказ от военной службы;
3. всякую службу, обязательную в случае чрезвычайного положения или бедствия, угрожающего жизни или благополучию населения;
4. всякую работу или службу, являющуюся частью обычных гражданских обязанностей.

Наказание исключительно на основании закона и неприменение обратной силы закона к преступлениям и наказаниям. Статья 7 ЕКПЧ гарантирует, что никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному (материальному и процессуальному) или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления. Данный постулат не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами.

Положения Конвенции, касающиеся осуществления правосудия.

Гарантии в области лишения свободы. Согласно ст. 5 ЕКПЧ каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

1. законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом (подп. "а" п. 1 ст. 5);
2. законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом (подп. "b" п. 1 ст. 5);
3. законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные обоснования полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения (подп. "c" п. 1 ст. 5);
4. заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом (подп. "d" п. 1 ст. 5);
5. законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг (подп. "е" п. 1 ст. 5);
6. законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче (подп. "f" п. 1 ст. 5).

Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подп. "c" п. 1 ст. 5 Конвенции незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

Каждый лишенный свободы в результате ареста или заключения под стражу имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение ст. 5 Конвенции, имеет право на компенсацию.

Право на справедливое судебное разбирательство. В соответствии со ст. 6 ЕКПЧ каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком, и имеет как минимум следующие права:

1. быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения (подп. "а" п. 3 ст. 6);
2. иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты (подп. "b" п. 3 ст. 6);
3. защищать себя лично и через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия (подп. "c" п. 3 ст. 6);
4. допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него (подп. "d" п. 3 ст. 6);
5. пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на нем (подп. "e" п. 3 ст. 6).

Статья 2 Протокола N 7 указывает, что каждый осужденный за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы вынесенный в отношении его приговор или определенное ему наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая обоснования, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом. Из этого права могут делаться исключения в отношении незначительных правонарушений, признанных таковыми законом, или когда соответствующее лицо было судимо уже в первой инстанции Верховным Судом или признано виновным и осуждено в результате судебного пересмотра его оправдания.

Пункт 2 ст. 2 Протокола N 7 предусматривает в качестве исключения, что право на пересмотр дела в высшей инстанции не может применяться:

1. к незначительным правонарушениям, признаваемым таковыми национальным законодательством;
2. когда заинтересованное лицо было осуждено в первой инстанции самым высоким судом страны;
3. когда было принято решение о виновности лица и оно было осуждено в результате обращения в суд, опротестовавший его освобождение.

Статья 3 Протокола N 7 признает право на компенсацию в случае судебной ошибки. Право на компенсацию возникает, когда:

а) решение было впоследствии аннулировано (например, вследствие пересмотра дела);

б) помилование было осуществлено вследствие вновь открывшихся фактов или заявлений.

Такого права не существует, если в нужное время недостающее заявление о неизвестном прежде факте может быть полностью или частично вменено в вину заинтересованному лицу.

Статья 4 Протокола N 7 указывает, что никто не может быть судим или наказан в уголовном порядке дважды за одно и то же правонарушение несколькими судебными инстанциями одной и той же страны.

Реализация следующих положений Конвенции может зависеть от усмотрения государства в целях охраны общественного порядка, защиты морали или прав и свобод других граждан.

Частная и семейная жизнь. Статья 8 ЕКПЧ гарантирует каждому право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Свобода мысли, совести и религии. В соответствии со ст. 9 ЕКПЧ каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу менять свою религию и убеждения и свободу исповедовать свою религию и свои убеждения индивидуально или совместно с другими, публичным или частным порядком, в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Свобода исповедовать свою религию или убеждения может быть ограничена в соответствии с законом в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

Свобода выражения мнения. Согласно ст. 10 ЕКПЧ каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Это положение не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с отдельными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации и прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Право, гарантированное ст. 10 ЕКПЧ, распространяется также на свободу художественного выражения и информационную деятельность в целях получения прибыли.

Свобода собраний и объединений. В соответствии со ст. 11 ЕКПЧ каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и выступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Данное положение не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства.

Право собственности. ЕКПЧ в ст. 1 Протокола N 1 закрепляет, что каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Данное положение не затрагивает права государства-участника обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля над использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.

Другие права и гарантированные свободы, кроме тех, о которых говорилось подробно, гарантированы ЕКПЧ и дополнительными протоколами. Приведем некоторые из них.

Статья 12 ЕКПЧ гарантирует мужчинам и женщинам право вступать в брак и создавать семью.

Это право контролируется национальным законодательством, которое может ограничить его некоторыми условиями, например возрастом и дееспособностью, однако условия эти не должны затрагивать сущности самого права.

Статья 2 Протокола N 1 защищает право на образование, к которому относится прежде всего право поступать на равных условиях с другими учащимися в существующие начальные учебные заведения, а также право родителей на уважение их философских и религиозных убеждений в том, что касается образования и преподавания. Необходимо заметить, что рассматриваемое положение не обязывает государство финансировать частные или религиозные учебные заведения.

Статья 3 Протокола N 1 предусматривает гарантии свободных выборов на основе тайного голосования, которые обеспечивают выражение мнения народа по вопросам выбора законодательных органов. Под законодательными органами понимается как парламент, так и все другие представительные органы власти, облеченные законодательными полномочиями. Административные выборы (конкурс на занятие должностей в исполнительных органах власти) не входят в сферу действия данного положения. Что же касается законодательной системы, то как пропорциональная, так и одномандатная системы считаются соответствующими требованиям Конвенции при условии, что уважается свобода выражения мнения народа по вопросу выбора законодательных органов.

Протокол N 4 (как, впрочем, и Протокол N 7) содержит положения, которые касаются области контроля за гражданским, уголовным и административным правом. Например, ст. 2 Протокола N 4 защищает право въезжать и выезжать, т.е. свободно передвигаться по территории государства и иметь возможность эмигрировать. Рассматриваемое право может быть ограничено при условии, что подобные ограничения обусловлены в демократическом обществе национальной безопасностью, поддержанием общественного порядка и предупреждением преступности.

Как видно из вышеизложенного, права и свободы, гарантированные ЕКПЧ, сформулированы таким образом, чтобы избежать слишком точных определений их содержания, оставляя за судебным толкованием описание их предмета в свете конкретных обращений. С целью толкования норм Конвенции Европейский суд по правам человека использует смысловые критерии, содержащиеся в международных договорах (ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года).

Государство вправе денонсировать Конвенцию только по истечении пяти лет с даты, когда оно стало стороной Конвенции, и по истечении шести месяцев после направления уведомления

Генеральному секретарю Совета Европы, который информирует об этом другие государства - участников Конвенции. Денонсация не освобождает соответствующее государство от его обязательств по Конвенции в отношении любого действия, которое могло явиться нарушением таких обязательств и могло быть совершено им до даты вступления денонсации в силу. Государство, которое перестает быть членом Совета Европы, на тех же условиях перестает быть и стороной Конвенции.

Документы, принятые в рамках Совета Европы

Нормативный материал европейского права, регулирующего вопросы прав человека, образуют сотни договоров, хартий и других актов. В данном разделе будет рассмотрено содержание основных актов, подписанных и ратифицированных государствами - членами Совета Европы в развитие положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. Российская Федерация является участником большинства актов договорного характера Совета Европы, в том числе как продолжатель СССР.

Среди региональных договоров в области развития положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года в уголовно-правовой сфере заслуживает внимания, в частности, Европейская (Парижская) конвенция о выдаче преступников 1957 года, подписанная государствами - членами Совета Европы (участвуют более 20 государств). В соответствии с этим актом государства обязаны выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или приведения приговора в исполнение. Выдача осуществляется в отношении преступлений, наказуемых в соответствии с законодательством запрашивающей стороны и запрашиваемой стороны лишением свободы или в соответствии с постановлением об аресте на максимальный срок по крайней мере в один год или более серьезным наказанием. Также в Конвенции регламентируется порядок, которого договаривающиеся стороны намерены придерживаться при решении практических вопросов, связанных с выдачей.

К данной Конвенции были приняты два дополнительных протокола. В Дополнительном протоколе от 15 октября 1975 года указано, что государства - члены Совета Европы подписали протокол, дополняющий ст. ст. 3 и 9 Конвенции, с целью усиления защиты человечества и отдельных лиц от преступлений, которые не считаются политическими преступлениями. В ст. 2 Протокола указаны причины, по которым выдача лица, по делу которого было вынесено окончательное судебное решение в третьем государстве, являющемся участником Конвенции, в связи с преступлением или преступлениями, в отношении которых запрашивается выдача, не производится.

Подписанная 20 апреля 1959 года Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам имела своей целью принятие общих правил в области взаимной правовой помощи по уголовным делам, в частности в вопросах о выдаче, предусмотренных в Конвенции 1957 года о выдаче.

В ст. 1, озаглавленной "Общие положения", указано, что договаривающиеся стороны обязуются оказывать друг другу самую широкую помощь на взаимной основе в судопроизводстве в отношении преступлений, наказания за которые на момент просьбы о помощи подпадают под юрисдикцию юридических органов запрашивающей стороны. Данная Конвенция не применяется к задержанию, исполнению приговоров, а также к воинским преступлениям, которые не являются таковыми согласно обычному уголовному праву. В ст. 2 данной Конвенции указаны причины, по которым в помощи может быть отказано.

Стремясь облегчить применение Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам в случаях совершения финансовых преступлений государствами - членами Совета Европы, были подписаны два дополнительных протокола. В Дополнительном протоколе от 17 марта 1978 года (ст. 1) указано, что договаривающиеся стороны не имеют права отказывать в помощи только на том основании, что просьба касается преступления, которое запрашиваемая сторона считает финансовым. В ст. 2 указано, что в случае, когда договаривающаяся сторона оговорила исполнение поручений о розыске или аресте имущества тем условием, что преступление, являющееся основанием для поручения, преследуется как по закону запрашивающей стороны, так и по закону запрашиваемой стороны. Это условие выполняется в отношении финансовых преступлений, если преступление преследуется по закону запрашивающей стороны и соответствует такому же по характеру нарушению закона запрашиваемой стороны, не содержит таких же по характеру положений, касающихся налогов, сборов, пошлин и валютных операций, как и законодательство запрашивающей стороны.

Дополнительный протокол, принятый 8 ноября 2001 года государствами - членами Совета Европы, констатировал приверженность и готовность государств содействовать дальнейшей защите прав человека, поддержанию правовых норм и демократического устройства общества, дальнейшему расширению индивидуальной и коллективной возможности отвечать за преступления с учетом Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения или наказания от 26 ноября 1987 года была подписана, принимая во внимание положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. В соответствии с положениями ст. 3 Конвенции 1950 года никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. Механизм, предусмотренный Конвенцией по предупреждению пыток, применяется в отношении лиц, заявляющих о том, что они являются жертвами нарушений положений ст. 3 Конвенции 1950 года, убежденных, что защита лиц, лишенных свободы, от пыток и бесчеловечного или унижающего их достоинство обращения или наказания могла бы быть усилена внесудебными средствами превентивного характера, основанными на посещениях тюрем.

На основании данной Конвенции был учрежден Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Комитет посредством посещений мест заключений изучает обращение с лицами, лишенными свободы, в целях обеспечения, в случае необходимости, защиты их от пыток и от бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

К Конвенции по предупреждению пыток были подписаны два протокола. Протокол N 1 от 4 ноября 1993 года имел целью предоставить возможность государствам, не являющимся членами Совета Европы, присоединиться к Конвенции по приглашению Комитета министров Организации. Согласно Протоколу N 2 от 4 ноября 1993 года членам Европейского комитета по предупреждению пыток была предоставлена возможность переизбираться на два срока по предусмотренной процедуре.

Европейская конвенция по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений была подписана 24 ноября 1983 года. В Конвенции рассматривается положение жертв умышленных насильственных преступлений, подвергнувшихся покушению на их физическое состояние или здоровье, и лиц, которые находились на попечении погибших в результате преступления. Конвенция обязывает государства разработать и внедрить систему возмещения ущерба пострадавшим на той территории, где были совершены эти преступления, особенно в тех случаях, когда преступник неизвестен или не имеет средств.

Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года государства - члены Совета Европы и другие государства подписывали исходя из того, что для эффективной борьбы с коррупцией требуются расширение, активизация и надлежащее функционирование международного сотрудничества в области уголовного права. Члены Совета Европы признали позитивный эффект от сотрудничества государств в борьбе с коррупцией, включая меры, принятые в рамках ООН, Международного банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда, Всемирной торговой организации, Организации американских государств, ОЭСР и Европейского союза.

Согласно Конвенции Совета Европы об "отмывании", выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 года доходы означают любую экономическую выгоду, полученную в результате совершения преступления. При этом под материальными ценностями понимаются ценности любого вида: вещественные и невещественные, движимые и недвижимые, юридические акты и документы, дающие право на имущество. Конвенция дает определение преступлений, связанных с незаконным отмыванием доходов, к которым относятся совершенные умышленно:

1. конверсия или передача материальных ценностей (о которых известно, что эти ценности представляют собой доход от преступления) с целью скрыть их незаконное происхождение или помочь иному лицу избежать юридических последствий деяния (например, конфискации имущества);
2. утаивание или искажение природы происхождения, местонахождения, размещения, движения или действительной принадлежности материальных ценностей или соотносимых прав, когда правонарушителю известно о незаконном источнике их происхождения;
3. приобретение, владение или использование ценностей, о которых известно в момент их получения, что они добыты преступным путем.

Государства обязуются принимать все меры для конфискации орудий преступления и незаконных доходов и, в частности, идентифицировать и разыскивать ценности, подлежащие конфискации, и предупреждать любую передачу или отчуждение этих материальных ценностей. Суды и другие компетентные органы государств - участников Конвенции должны иметь право наложить арест на финансовые или иные документы (при этом ссылки на банковскую тайну недопустимы; однако запрашиваемое государство может потребовать, чтобы запрос о сотрудничестве, содержащий требование снятия банковской тайны, был подтвержден судебным органом).

Государства - участники Конвенции назначают центральный орган, ответственный за направление, получение, исполнение запросов о правовой помощи по делам такого рода, и извещают об этом Генерального секретаря Совета Европы. Как правило, в большинстве государств таким органом является прокуратура.

Среди европейских договоров в области развития положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года в сфере положения граждан и их социальных прав следует обратить внимание на Европейскую конвенцию о гражданстве, принятую Советом Европы в 1997 году.

Государства - участники этой Конвенции, подчеркивая взаимность в правоотношениях гражданства, приняли на себя обязательство привести свое внутреннее право в соответствие с принципами и нормами этой Конвенции. Кроме того, в Конвенции обращается внимание всех государств на то, что в делах, касающихся гражданства, во внимание должны приниматься законные интересы как государств, так и индивидов. Конвенция также предписывает избегать безгражданства.

Конвенцию о защите физических лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера от 28 января 1981 года члены Совета Европы подписали, учитывая необходимость расширения гарантий прав и основных свобод для всех и, в частности, права на уважение частной жизни. Положения Конвенции основываются на том, что с увеличением трансграничного потока данных личного характера необходима их автоматизированная обработка исходя из приверженности таким основным ценностям, как уважение частной жизни и свободный международный обмен информацией.

Европейская хартия местного самоуправления от 15 октября 1985 года была подписана членами Совета Европы, считающими, что органы местного самоуправления являются одной из главных основ любого демократического строя. Функционирование наделенных реальными полномочиями органов местного самоуправления обеспечивает одновременно эффективное и приближенное к гражданам управление. Защита и укрепление местного самоуправления в различных европейских странах являются значительным вкладом в построение Европы, основанное на принципах демократии и децентрализации власти.

В преамбуле Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств от 5 ноября 1992 года сказано, что государства - члены Совета Европы подписали ее, учитывая, что защита исторических региональных языков или языков меньшинств Европы, часть которых находится под угрозой возможного исчезновения, содействует поддержанию и развитию культурного богатства и традиций Европы. Право пользоваться региональным языком или языком меньшинства в частной и общественной жизни является неотъемлемым правом в соответствии с принципами, зафиксированными в Международном пакте о гражданских и политических правах, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

С целью защиты национальных меньшинств, проживающих на территориях государств - членов Совета Европы, эти государства подписали 1 февраля 1995 года Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств. В Конвенции определены принципы, которые надлежит соблюдать, и обязательства, вытекающие из них, направленные на обеспечение в государствах - участниках данного акта эффективной защиты национальных меньшинств и прав и свобод лиц, принадлежащих к ним. При этом, как отмечено в Конвенции, необходимо соблюдать верховенство закона, уважать территориальную целостность и государственный суверенитет.

В преамбуле Европейской конвенции об осуществлении прав детей от 25 января 1996 года сказано, что государства, подписавшие ее, убеждены в том, что права и высшие интересы детей должны быть обеспечены. Дети должны иметь возможность осуществлять свои права, в частности, в процессе судопроизводства по вопросам семейных отношений, должны получать необходимую информацию, с тем чтобы их права и интересы могли быть обеспечены. Мнение детей должно соответствующим образом учитываться. Признается роль родителей в процессе защиты и обеспечения прав и высших интересов детей. Государства, в случае необходимости, также должны участвовать в такой защите.

Европейская социальная хартия от 18 октября 1961 года исходит из того, что осуществление социальных прав должно обеспечиваться без дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, религии, политических убеждений, национальной принадлежности или социального происхождения.

Государства, участвующие в Хартии, обязались совместно принимать меры для повышения уровня жизни и подъема благосостояния всех слоев своего населения, как городского, так и сельского, с помощью соответствующих учреждений и действий.

Хартия, являясь детищем Совета Европы, в отличие от Европейской конвенции о защите прав и свобод 1950 года закрепляет не гражданские и политические, а социально-экономические права.

Государства, ратифицирующие Хартию, берут на себя три основных обязательства, предусмотренных в ст. "20" ч. III этого договора. Во-первых, такие государства обязуются рассматривать ч. I Хартии "как декларацию целей, к достижению которых они будут стремиться всеми надлежащими средствами". В указанной части Хартии, состоящей из 31 параграфа, перечислены все основные социально-экономические права. Во-вторых, обязательство, закрепленное в п. "b" ст. "20" ч. III Хартии, носит строго обязательный характер. В соответствии с этим пунктом государства-участники берут на себя обязательство претворить в жизнь "по меньшей мере" шесть из девяти следующих прав: право на труд; право на организацию; право на заключение коллективных договоров; право детей и молодежи на защиту; право на социальное обеспечение; право на социальную и медицинскую помощь; право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту; право трудящихся-мигрантов и их семей на защиту и помощь; право на равные возможности и равное обращение в занятости и выборе рода занятий без дискриминации по признаку пола. Третье обязательство заключается в том, чтобы общее число обязательных для каждого государства-участника статей должно составлять "не менее шестнадцати статей или шестидесяти трех, имеющих цифровое обозначение пунктов". Всего в Хартии закреплено 31 право, большинство из которых состоит из нескольких пунктов. Такая сложная система обязательств, принимаемых государствами - участниками Хартии, объясняется существенными различиями в экономическом и социальном развитии указанных государств, а также значительными финансовыми последствиями выполнения положений Хартии. Поэтому для обеспечения ратификации Хартии как можно большим числом государств (без ущерба для перечисленных в ней основных социально-экономических прав) и была предусмотрена вышеуказанная гибкая система обязательств с возможным постепенным расширением числа их выполнения.

Российская Федерация присоединилась к Европейской социальной хартии 16 октября 2006 года.

Ратификация Хартии является выполнением одного из обязательств Российской Федерации, взятых при вступлении в Совет Европы в феврале 1996 года, и норм европейского правового порядка в социальной сфере.

Европейской социальной хартией 1961 года предусмотрен собственный контрольный механизм, в соответствии с которым все государства - члены Хартии регулярно представляют доклады о выполнении обязательств, взятых ими при ее подписании и ратификации, а также о динамике "освоения" этими государствами иных положений Хартии, помимо тех, которые были взяты ими при присоединении к Хартии (ст. 21 Европейской социальной хартии 1961 года и ст. "C" ч. IV Хартии).

Присоединение государства - члена Совета Европы к Хартии не создает для граждан этого государства оснований для индивидуальных и коллективных жалоб (исков) в Европейский суд по правам человека в связи с возможными нарушениями положений Хартии.

Сравнительный анализ соответствия законодательства Российской Федерации положениям Хартии показывает, что существующие в России институциональные и правовые основы социальных и экономических гарантий прав граждан в основном соответствуют положениям Хартии. Вместе с тем уровень реально предоставляемых гарантий для отдельных групп населения определяется экономическими возможностями государства. Повышение этого уровня до стандартов, установленных Хартией, связано с дальнейшим экономическим развитием страны.

Реализация принимаемых в Российской Федерации мер по дальнейшему развитию социально-трудовой сферы позволяет приблизиться к стандартам, провозглашенным в Хартии, что дает возможность выполнения обязательств, принимаемых при ее ратификации.

Учитывая существующие различия между социальными и экономическими структурами европейских государств, Хартия не предусматривает, что государство, ее ратифицирующее, должно обязательно и немедленно принять все статьи, содержащиеся в ней. Существует гибкая система, позволяющая государствам отбирать статьи, приемлемые для них, но обязывающая при этом согласиться с "основными статьями" по обязательствам, которые считаются основополагающими. Таким образом, государствам предоставляется возможность в дальнейшем расширять круг своих обязательств.

При подготовке к ратификации Хартии предлагалось принять обязательства от имени Российской Федерации в отношении 19 из 31 статьи Хартии, в том числе шесть статей (ст. ст. 1, 5, 6, 7, 16 и 20) и девять обязательных (это статьи о праве на труд, праве на объединение, праве на коллективные переговоры, праве детей и молодежи на защиту, праве семьи на социальную, правовую и экономическую защиту, праве на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола).

Из трех оставшихся обязательных статей (ст. ст. 12, 13 и 19) не ратифицирована ст. 13, а ст. 12 "Право на социальное обеспечение" и ст. 19 "Право работников-мигрантов и их семей на защиту и помощь" ратифицируются не в полном объеме (в ст. 12 ратифицировано положение о создании и поддержке системы социального обеспечения, а в ст. 19 - положение об обеспечении работникам-мигрантам не менее благоприятного, чем собственным гражданам, режима в отношении налогов и сборов, а также положение о разрешении работникам-мигрантам в установленных законом пределах переводить на их родину определенную часть заработной платы и иных доходов в соответствии с их желанием). Ратификация этих статей в полном объеме повлечет за собой дополнительные финансово-экономические обязательства и необходимость проведения значительной работы по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами международного права.

Положения Хартии, обязательства по которым предлагается принять от имени Российской Федерации, не содержат правил иных, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации. Принятие этих положений возможно без внесения изменений в действующее законодательство, а их реализация не повлечет за собой дополнительных расходов из федерального бюджета.

Ратификация Хартии в полном объеме позволит обеспечить гражданам дополнительные гарантии защиты социальных и экономических прав, а также послужит ориентиром для дальнейшего проведения реформ в социальной сфере.

Среди европейских договоров, принятых в развитие положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года в культурной и образовательной сфере, следует выделить Европейскую конвенцию о предотвращении насилия и хулиганского поведения зрителей во время спортивных мероприятий и, в частности, футбольных матчей от 19 августа 1985 года. В соответствии с этим актом стороны в целях предотвращения и подавления насилия и хулиганского поведения зрителей во время футбольных матчей обязуются принимать, в рамках их соответствующих конституционных положений, необходимые меры для реализации этой Конвенции. Стороны обязались применять Конвенцию к другим видам спорта и спортивным мероприятиям с учетом, возможно, опасности насилия или хулиганского поведения.

В преамбуле Конвенции против применения допинга от 16 ноября 1989 года указано, что государства-участники осознают, что спорт должен играть важную роль в охране здоровья, в моральном и физическом воспитании. Государственные органы и добровольные спортивные объединения ответственны за борьбу против допинга в спорте и, в частности, в деле обеспечения гарантий должного проведения спортивных мероприятий на основе принципа честной игры, а также в деле укрепления здоровья тех, кто принимает в них участие.

Конвенция о совместном кинопроизводстве от 2 октября 1992 года исходит из того, что совместное кинопроизводство как способ творчества и выражения культурного многообразия европейских стран должно быть расширено. Принятие единых правил позволит уменьшить ограничения и содействовать европейскому сотрудничеству в области совместного кинопроизводства.

Европейская культурная конвенция от 19 декабря 1954 года исходит из того, что для углубления взаимопонимания между народами Европы желательно заключить двусторонние культурные конвенции между членами Совета. Также необходимо следовать политике общих действий, направленных на защиту и поощрение развития европейской культуры. Следует содействовать тому, чтобы граждане всех европейских государств изучали языки, историю и культуру других стран и культуру, общую для всех них.

Согласно Конвенции об эквивалентности дипломов, ведущих к доступу в университеты, от 11 декабря 1953 года каждая договаривающаяся сторона в целях приема в расположенные на ее территории университеты, если такой прием подпадает под контроль государства, признает эквивалентность дипломов, выданных на территории любой другой договаривающейся стороны, являющихся документами об образовании, необходимыми для приема в аналогичные учебные заведения страны, в которой эти дипломы были выданы. В случае, когда прием в университеты, расположенные на территории одной из договаривающихся сторон, не подпадает под контроль государства, то эта договаривающаяся сторона должна добиваться от университетов признания оговариваемых принципов.

Европейская конвенция об эквивалентности периодов университетского образования от 15 декабря 1956 года была принята с учетом Европейской конвенции об эквивалентности дипломов, ведущих к доступу в университеты, подписанной в Париже 11 декабря 1953 года, Европейской культурной конвенции, подписанной в Париже 19 декабря 1954 года. Эта Конвенция исходит из того, что важным вкладом в углубление взаимопонимания между европейскими странами могло бы стать увеличение числа студентов, в том числе изучающих современные языки, имеющих возможность некоторое время обучаться за границей, и признание со стороны отечественных университетов успешно сданных этими студентами экзаменов, а также курсов, пройденных ими в период обучения за границей, и что признание периодов обучения за границей способствовало бы решению проблемы нехватки высококвалифицированных научных кадров.

Участники Конвенции о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе, от 11 апреля 1997 года исходили из того, что право на образование является одним из прав человека и что высшее образование, которое служит ключевым фактором расширения и развития знаний, представляет собой исключительно ценное культурное и научное достояние как для каждого человека, так и для общества. Справедливое признание квалификаций является ключевым элементом права на образование, равно как и обязанностью общества. Конвенция учитывает, что широкие перемены в области высшего образования в Европейском регионе, вызвавшие значительно возросшую диверсификацию внутри национальных систем высшего образования и между ними, вызвали необходимость приведения правовых актов и административной практики в соответствие с этими процессами.

Европейская конвенция об академическом признании университетских квалификаций от 14 декабря 1959 года дополняет положения Европейской культурной конвенции от 19 декабря 1954 года, Европейской конвенции об эквивалентности дипломов, ведущих к доступу в университеты, от 11 декабря 1953 года, Европейской конвенции об эквивалентности периодов университетского образования от 15 декабря 1956 года правилами академического признания университетских квалификаций, полученных за границей.

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ)

1. Структура и организация деятельности ЕСПЧ

Для контроля за применением прав человека и основных свобод, гарантированных Европейской конвенцией, было создано два контрольных органа: Европейский суд по правам человека (1954 года) и

Европейская комиссия по правам человека (1959 года).

В 1993 году на высшем уровне было принято решение создать новый Европейский суд по правам человека. Реформа этого судебного учреждения завершилась принятием 1 ноября 1998 года Протокола N 11 к ЕКПЧ о создании нового Европейского суда по правам человека. В результате этой реформы произошли следующие изменения в деятельности Европейского суда образца 1954 года и Европейской комиссии по правам человека:

• сложный и громоздкий контрольный механизм Совета Европы, состоящий из Европейской комиссии и Европейского суда, был преобразован в один орган - Европейский суд;
• прежние полномочия Европейской комиссии по формированию "судебного досье" по принятым к рассмотрению делам и по решению вопроса о приемлемости жалобы и содействию процедуре мирного урегулирования споров, перешли к Европейскому суду.

Структура и организационные вопросы деятельности Европейского суда содержатся в Регламенте этого Суда, принятом 4 ноября 1998 года с поправками и дополнениями.

Правила Регламента прежде всего дают определения используемых понятий и терминов:

"Конвенция", "пленарное заседание Суда", "Большая палата", "Палата", "Комитет", "Суд", "судья", "сторона", "делегат", "делегация", "глава делегации", "судебное слушание" (ст. 1).

Раздел I Регламента определяет организацию и работу Суда: детализирует статус судьи, правила выборов Председателя Суда и заместителей Председателя Суда, председателей секций, обязанности этих лиц, выборы секретаря, его обязанности, порядок работы Суда, его местопребывание, порядок пленарных заседаний Суда, совещаний судей, голосования, порядок работы палат и комитетов и др.

В разд. II устанавливается порядок производства и принципы: гласность судебного разбирательства; языки, на которых ведется судопроизводство; представительство государств - участников Конвенции; представительство заявителей; сообщения, уведомления и вызовы в Суд; представление доказательств; исключение и восстановление жалобы в списке дел, подлежащих рассмотрению; возбуждение дела; требования к содержанию межгосударственной и индивидуальной жалобы; проведение слушаний; постановления и др.

Европейский суд по правам человека, учрежденный на основании Конвенции с изменениями, внесенными Протоколом N 11, состоит из судей, число которых соответствует количеству государств - участников Конвенции (в настоящее время их 47). Первые выборы в новый Суд в связи с принятием Протокола N 11 к Европейской конвенции о правах человека, состоялись в январе 1998 года, и избранные судьи приступили к исполнению своих обязанностей 3 ноября 1998 года. Конвенция не предусматривает ограничения числа судей одного гражданства.

Судьи избираются ПАСЕ на шесть лет (Протокол N 14 предполагает увеличение срока деятельности до девяти лет). Судьи участвуют в работе Суда в личном качестве и не выступают от имени государств. Срок полномочий судей истекает по достижении ими 70 лет.

Судьи в процессе исполнения своих обязанностей являются полностью независимыми. В течение своего срока полномочий судьи не должны занимать никаких должностей, не совместимых с их независимостью и беспристрастностью как членов Суда.

Кандидат на пост судьи должен обладать высокими моральными качествами и удовлетворять требованиям, предъявляемым при назначении на высшие судебные должности в государствах-членах, либо быть правоведом с признанным авторитетом. Член Суда не может быть отстранен от должности иначе как в случае, когда остальные судьи 2/3 голосов решат, что он более не соответствует предъявляемым требованиям.

На пленарных заседаниях Суд избирает сроком на три года Председателя Суда, двух заместителей Председателя Суда и председателей секций. Каждая секция в том же порядке избирает сроком на три года заместителя председателя, который замещает председателя секции в случае, если последний не может выполнять свои обязанности. Выборы проводятся тайным голосованием, в них принимают участие только присутствующие избранные судьи.

Председатель Суда (им с 1 ноября 2012 года является избранный от Люксембурга Дин Шпильманн) осуществляет руководство работой Суда и управление его делами, выполняет представительские функции и ответственен за отношения Суда с руководящими органами Совета Европы. Председатель Суда возглавляет пленарные заседания Суда, заседания Большой палаты и коллегий в составе пяти судей. Председатель не участвует в рассмотрении дел, которые слушаются в палатах, за исключением случаев, когда он является судьей, избранным от соответствующего государства - участника Конвенции, выступающего стороной в деле.

В целях оказания содействия Председателю Суда в выполнении его обязанностей по руководству работой Суда и обслуживающих его подразделений для облегчения координации между секциями Суда в 2003 году было создано Бюро Суда. Бюро разрешает вопросы административного характера и иные внесудебные вопросы, входящие в компетенцию Председателя Суда и переданные последним на рассмотрение Бюро. Председатель Суда может проводить консультации с Бюро, прежде чем издавать практические инструкции и утверждать общие инструкции, составленные Секретариатом Суда. Бюро может составлять доклады и вносить предложения для пленарных заседаний Суда. Во время заседаний Бюро ведется стенограмма, которая распространяется среди судей на обоих официальных языках Суда.

Секретарь Бюро назначается Секретарем-канцлером Суда с согласия Председателя Суда.

Секретарь-канцлер Суда избирается на пленарном заседании Суда. Кандидаты должны обладать высокими моральными качествами, иметь познания и опыт работы в области права и управления и знание языков, необходимые для исполнения обязанностей, предусмотренных этим постом.

Секретарь-канцлер избирается сроком на пять лет и может быть переизбран, он не может быть освобожден от должности, если только судьи, собравшись на пленарное заседание, 2/3 голосов не решат, что данное лицо перестало соответствовать предъявляемым к этой должности требованиям. На пленарном заседании Суд избирает также двух заместителей Секретаря-канцлера в соответствии с такими же требованиями.

Под руководством Председателя Суда Секретарь-канцлер оказывает помощь Суду в осуществлении его функций и отвечает за организацию и деятельность Секретариата, хранит архивы

Суда и является передаточным звеном, через которое Суд направляет все свои сообщения и уведомления или получает все адресованные ему сообщения и уведомления по делам, которые переданы или должны быть переданы на его рассмотрение. Кроме того, Секретарь-канцлер отвечает на просьбы о предоставлении информации относительно работы Суда и, в частности, на запросы СМИ.

Работа Секретариата регламентируется общими инструкциями, составленными

Секретарем-канцлером и утвержденными Председателем Суда. Секретариат состоит из секретариатов секций, число которых равно секциям, образованным Судом, а также из отделов, которые выполняют необходимые для Суда функции юридического и административного характера. Должностные лица

Секретариата, в том числе правовые референты, за исключением Секретаря-канцлера и его заместителей, назначаются Генеральным секретарем Совета Европы с согласия Председателя Суда или Секретаря-канцлера, действующего по указанию Председателя.

Юридическим и фактическим местопребыванием Суда является г. Страсбург (Эльзас, Франция).

Суд, если сочтет это целесообразным, может выполнять свои функции в другом месте, но на территории страны - члена Совета Европы.

На пленарных заседаниях Европейский суд по правам человека не рассматривает дела, а разрешает вопросы организации и деятельности Суда, в том числе и формирования рабочих групп для изучения насущных потребностей в деятельности Суда, принимает решения по важнейшим вопросам, входящим в компетенцию Суда. Председатель Суда созывает пленарное заседание по требованию по крайней мере 1/3 членов Суда, но в любом случае - один раз в году для рассмотрения административных вопросов. Кворум пленарного заседания Суда составляет 2/3 от числа избранных судей, находящихся в должности. При отсутствии кворума Председатель откладывает заседание.

Большая палата, палаты и комитеты работают в течение полного рабочего дня. Тем не менее по предложению Председателя Суда Суд ежегодно устанавливает сроки сессий. Вне этих сроков Большая палата и палаты созываются их председателями в случаях срочной необходимости.

Регламент предусматривает, что только судьи принимают участие в судебных совещаниях. Суд совещается за закрытыми дверями. Содержание совещания сохраняется в тайне. Вместе с тем в совещательной комнате допускается присутствие Секретаря-канцлера или лица, его заменяющего, а также тех должностных лиц Секретариата и переводчиков, помощь которых считается необходимой. Ни одно другое лицо не может быть допущено на совещание, если только Суд не примет об этом специальное решение. Прежде чем в Суде будет проведено голосование по какому-либо вопросу,

Председатель вправе предложить судьям изложить свои мнения по этому вопросу.

Суд принимает решения большинством голосов присутствующих судей. В случае разделения голосов поровну проводится повторное голосование, и если такое разделение голосов сохраняется, голос Председателя является решающим. Решения и постановления Большой палаты и палат принимаются большинством голосов судей, участвующих в судебном заседании. По общему правилу голосование осуществляется поднятием руки. Председатель вправе провести поименное голосование в порядке, обратном старшинству.

Согласно Регламенту Суд разделен на пять секций, состав которых, утверждаемый на три года, должен быть сбалансирован по географическому и половому признаку и должен представлять различные правовые системы государств - участников Конвенции.

Комитеты из трех судей создаются в каждой секции сроком на 12 месяцев и занимаются рассмотрением неприемлемых жалоб. Количество создаваемых комитетов определяется

Председателем Суда после проведения консультаций с председателями секций (Протокол N 14 изменил это положение).

Палаты из семи судей создаются в каждой секции на основе ротации. В состав палаты, рассматривающей дело, обязательно входят председатель секции и судья, избранный от государства-ответчика. Если последний не является членом секции, он заседает в качестве члена палаты ex officio. Члены секции, не являющиеся членами палаты, участвуют в заседании в качестве запасных судей.

Большая палата состоит из 17 судей (и трех запасных судей). В ней ex officio заседают:

Председатель Суда, заместители Председателя Суда и председатели секций (в случае невозможности кого-либо из последних заседать в Большой палате он заменяется заместителем председателя секции).

Судья, избранный от государства, являющегося стороной в деле, или, когда это уместно, судья, назначенный в силу Правил 29 и 30, заседает в качестве члена Большой палаты ex officio в соответствии с п. п. 2 и 3 ст. 27 Конвенции. В тех случаях, когда дела передаются в Большую палату на основании ст. 30 Конвенции, в качестве члена Большой палаты заседают также члены палаты, уступившей юрисдикцию в пользу Большой палаты. Помимо указанных лиц в состав Большой палаты входят и другие судьи. Очередность вхождения судей в состав Большой палаты определяется путем жеребьевки Председателем Суда в присутствии Секретаря-канцлера. В случае если какие-либо судьи лишаются возможности участвовать в заседании, они заменяются запасными судьями.

Коллегия в составе пяти судей Большой палаты, призванная рассматривать обращения, которые поступили в соответствии с положениями ст. 43 Конвенции, состоит из Председателя Суда (в случаях невозможности участвовать в заседании он заменяется заместителем Председателя Суда в порядке старшинства), двух председателей секций в порядке ротации (также в необходимых случаях они заменяются заместителями председателей их секций), двух судей, назначаемых в порядке ротации из числа судей, избираемых от остальных секций, для участия в рассмотрении обращений на шестимесячный срок, как минимум двух запасных судей, назначаемых в порядке ротации из числа судей, избираемых от остальных секций, для участия в работе по рассмотрению обращений на шестимесячный срок.

Коллегия, рассматривающая обращения, не может включать в себя судей, принимавших участие в рассмотрении дела по вопросу приемлемости и по существу дела. Ни один судья, избранный от государства - участника Конвенции, направившего обращение, или являющийся ее гражданином, не вправе быть членом коллегии, рассматривающей обращение. Любой член коллегии, который не имеет возможности участвовать в заседании, заменяется запасным судьей, назначаемым в порядке ротации из числа судей, избираемых от остальных секций, для участия в работе по рассмотрению обращений на срок шесть месяцев.

Статья 28 Регламента объединяет положения, которые возникают в случае невозможности для какого-либо из судей участвовать в судебном заседании. Судья не вправе принимать участие в рассмотрении какого-либо дела, если он (она):

1) имеет личный интерес в деле, в том числе по причине состояния в браке, родственных или иных близких семейных, личных или профессиональных отношений или отношений подчиненности с одной из сторон;

2) ранее выступал(а) по данному делу либо в качестве официального уполномоченного, адвоката или советника какой-либо из сторон или лица, имеющего интерес в этом деле, либо в качестве члена иного национального или международного судебного органа или комиссии по расследованию, либо в любом ином качестве; будучи судьей ad hoc (согласно ст. 1 в п. "h" Регламента это лицо, не являющееся избранным судьей, предложенное Высокой Договаривающейся Стороной согласно п. 2 ст. 27 Конвенции в качестве члена Большой палаты или палаты) или бывшим судьей, избранным от одного из государств - участников Конвенции, продолжающим выполнять свои обязанности в силу п. 3 Правила 26, участвует в политической или административной или иной профессиональной деятельности, не совместимой с его (ее) независимостью или беспристрастностью;

3) публично выражает мнение через средства массовой информации, в письменном виде, посредством его (ее) публичных действий или иным образом, которые могут неблагоприятно сказаться на беспристрастности; по иным причинам, если его (ее) независимость или беспристрастность могут быть поставлены под сомнение.

При отказе от участия в заседании по одной из указанных причин судья должен уведомить об этом председателя палаты. Если у судьи или у председателя имеются сомнения по вопросу наличия таких оснований, то этот вопрос передается на разрешение палаты. После заслушивания мнения такого судьи палата проводит совещание за закрытыми дверями и голосование без участия такого судьи. Для проведения совещания за закрытыми дверями и голосования по данному вопросу этот судья участвует в рассмотрении дела от государства - участника Конвенции, против которого подана жалоба. В этом случае считается, что государство - участник Конвенции назначило первого запасного судью участвовать в рассмотрении дела вместо него.

Статья 29 Регламента продолжает тему последствий невозможности участия в судебном заседании судьи, избранного от государства - участника Конвенции, выступающего стороной в деле. В таком случае председатель палаты предлагает этой стороне назначить для участия в заседании в качестве судьи иного избранного судью или судью ad hoc и в случае такого намерения одновременно указать назначенное лицо. Если назначенное таким образом лицо не имеет возможности участвовать в заседании или отказывается от участия в нем, то применяется это же правило. Судья ad hoc должен соответствовать требованиям, изложенным в п. 1 ст. 21 Конвенции, должен иметь возможность участвовать в рассмотрении дела по какому-либо из оснований, перечисленных в Правиле 28 Регламента, и должен соответствовать требованию доступности и присутствовать на заседаниях Суда.

Если два или более государства - участников Конвенции, выступающие заявителями или ответчиками, имеют общий интерес в деле, Председатель Суда вправе предложить им договориться о назначении одного общего судьи, избранного от одной из этих Сторон, или судьи ad hoc в качестве судьи общего интереса. Если таковые Стороны не могут договориться, то Председатель путем жребия определяет судью общего интереса из числа судей, предложенных этими Сторонами.

Европейский суд, состоящий из 47 судей - по одному судье от каждого государства - участника Европейской конвенции о правах человека, успешно выполняет миссию защиты прав человека.

Специфика данного судебного органа заключается в том, что он осуществляет фактически двуединую функцию по контролю за соблюдением положений Европейской конвенции о правах человека посредством установления наличия или отсутствия их нарушения государствами-участниками, с одной стороны, и по толкованию положений Конвенции в рамках каждого конкретного дела - с другой. Этим предопределяется двуединая юридическая природа судебных актов Европейского суда по правам человека: во-первых, как казуальных решений конкретных дел, находящихся в сфере юрисдикции европейского судебного органа; во-вторых, с точки зрения содержащегося в них официального толкования положений Конвенции имеющих значение не только для разрешения данного конкретного спора, но и в силу сложившегося общеевропейского правового обыкновения - прецедентное значение для разрешения последующих аналогичных споров. Обязывающее значение решений Суда по конкретным спорам распространяется на государства, участвующие в Конвенции, и являющиеся стороной в споре. Для государств, не участвовавших в деле, решения Суда обязательны лишь в части содержащегося в них официального толкования конвенционных положений, приобретающих значение правовых позиций Суда. В таком двойственном качестве решения Европейского суда по правам человека входят в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в состав правовой системы Российской Федерации.

Право передать на рассмотрение Суда вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней любым из государств - участников Конвенции (право на подачу государственной и межгосударственной жалобы), как отмечалось выше, признается за всеми государствами - участниками Конвенции. Любая жалоба, государственная или индивидуальная, представляется в письменной форме и подписывается заявителем или его представителем; полномочия последнего должны подтверждаться доверенностью или иным документом. При этом жалоба, подаваемая неправительственной организацией или группой частных лиц, должна быть подписана лицами, уполномоченными представлять эту организацию или группу.

Следует отметить, что текст межгосударственной жалобы наряду с предметом жалобы должен также содержать примеры одного или нескольких требований от имени стороны или сторон, предположительно пострадавших, о справедливой компенсации. Хотя предмет межгосударственных споров существенно отличается от дел по индивидуальным жалобам, различия между ними в том, что касается процедуры их принятия и рассмотрения по существу, незначительны:

1. содержание межгосударственной жалобы, подаваемой в Суд, должно быть более подробным;
2. назначается несколько судей-докладчиков, а функции, стоящие перед ними, упрощаются;
3. вопрос о приемлемости межгосударственной жалобы решает палата, образованная для рассмотрения дела, с учетом объяснений государства-ответчика;
4. практически невозможен отказ от проведения процедуры мирного урегулирования;
5. в слушаниях по делу участвуют в обязательном порядке двое национальных судей; если жалоба подана несколькими государствами, то они могут договориться о назначении одного общего судьи.

Право на подачу индивидуальных жалоб признается за всеми физическими лицами, неправительственными организациями или группами частных лиц, в отношении которых властные органы государства - участника Конвенции могли допустить нарушения, не совместимые с обязательствами данного государства по Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколам к ней. Это означает, что указанным правом обладают все физические и юридические лица соответствующего государства и национальные неправительственные организации, все граждане других государств - членов Совета Европы, находящиеся на территории этого государства, все иностранцы, случайно или незаконно проникшие на ее территорию, а также беженцы и лица без гражданства. Таким же правом наделяются все граждане соответствующего государства, где бы они ни находились, в отношении которых действия, противоречащие Конвенции о защите прав человека и основных свобод, были совершены официальными лицами данного государства, действующими от его имени за рубежом. Таким правом пользуются и те, кто находится на борту морского судна, плавающего под флагом данного государства, или зарегистрированного им воздушного судна.

Право на подачу индивидуальных жалоб признается и за такими физическими лицами, которые, согласно национальному законодательству, лишены процессуальной дееспособности: несовершеннолетними, психически больными, находящимися в стране на нелегальном положении и др.

Данное лицо должно являться субъектом юрисдикции одного из государств - участников Конвенции и быть жертвой нарушения прав, гарантированных Конвенцией.

Принципиально иной подход используется Судом при выяснении вопроса о правомочности неправительственных организаций и групп лиц обращаться в него. Статусом неправительственных организаций для целей Конвенции пользуются как коммерческие организации, так и организации, не преследующие цели извлечения прибыли, независимо от того, являются они юридическими лицами или нет. Они вправе обращаться в Суд по вопросам, связанным с нарушением принадлежащих им прав, признаваемых Конвенцией. Органы публичной власти этого делать не могут - возможность выносить на обсуждение Европейского суда по правам человека внутригосударственные споры между органами, относящимися к различным ветвям власти, Конвенцией не предусмотрена.

Не запрещено обращение в Европейский суд по правам человека одновременно нескольких частных лиц. При этом допустимо выступление в качестве заявителей по делу граждан и неправительственной организации, неправительственной организации и группы лиц.

Заявитель по индивидуальной жалобе должен сам выступать в качестве жертвы нарушения прав, гарантируемых Конвенцией. Конвенция предоставляет право подавать жалобу только в том случае, если заявитель является лично пострадавшим от тех нарушений, на которые он жалуется. Лицо признается жертвой в том случае, если в результате применения национального закона пострадали его конкретные права. Иными словами, индивидуальная жалоба должна основываться на конкретном деле с прямыми для заявителя последствиями. Обычно такое дело может возникнуть только в том случае, когда нормативный или индивидуальный акт фактически применяется к заявителю и предположительно нарушает Конвенцию.

Кроме того, индивидуальному заявителю недостаточно утверждать, что просто существование какого-либо закона нарушает его права по Конвенции; необходимо, чтобы этот закон был применен в ущерб ему. Однако это не мешает индивидуальному заявителю подать жалобу в Суд в отношении административной практики, предполагаемо нарушающей Конвенцию, учитывая, что он представит доказательства подобной практики и того, что он является ее жертвой. Индивидуальная жалоба, следовательно, может затрагивать не только личные интересы заявителя, но также и публичный интерес.

Условие о том, что жалоба может исходить только от самого пострадавшего, должно быть соблюдено даже в том случае, когда жалобу подает объединение лиц. В таком случае каждый должен доказать свои конкретные личные претензии.

Смерть заявителя индивидуальной жалобы не ведет к автоматическому прекращению разбирательства в Суде. Если ближайшие родственники заявителя не настаивают на продолжении разбирательства дела, решение о продолжении дела решает Суд. Если Суд пришел к выводу об отсутствии необходимости в продолжении процесса, дело снимается со слушания. Если близкие родственники умершего или иные лица ходатайствуют о продолжении разбирательства дела, Суд определяет, подлежит ли ходатайство удовлетворению, с учетом обстоятельства дела и в особенности с учетом того, имеется ли у этих лиц собственный интерес в продолжении дела. Суд может удовлетворить подобные ходатайства о продолжении производства по индивидуальным жалобам, связанным, например, с условиями содержания заключенного или пациента, страдающего психическим заболеванием, несправедливостью судебного разбирательства, правом на имущество.

Индивидуальные жалобы в Европейский суд по правам человека можно направлять только против действий или решений органов государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной).

Ответчиками по индивидуальной жалобе могут быть или конкретное государство - участник Конвенции, действия или бездействие властей которого повлекли, по утверждению заявителя, нарушение его права, гарантированного Конвенцией, или государства - участники Конвенции, на действия которых подана жалоба. Ответчиком по индивидуальной жалобе не может быть государство, не являющееся участником

Конвенции, либо региональная организация европейских государств, например Европейский союз.

Нарушение прав заявителя должно быть результатом действий или бездействия государственного органа, лица или лиц, действующих от имени государства или органов публичной власти, осуществляющих власть в данном государстве. Жалоба может касаться любых органов публичной власти, включая региональные и местные органы власти, судебные органы и даже органы законодательной власти. Не принимаются к рассмотрению жалобы против частных лиц или негосударственных организаций, поскольку Европейский суд по правам человека не может рассматривать дела, направленные против частных лиц, действовавших именно в этом качестве, или против организаций, которые не имеют публично-правового статуса. Однако при определенных обстоятельствах на государство может возлагаться ответственность за то, что оно не приняло эффективных мер для защиты прав заявителя от нарушения его прав.

При определенных обстоятельствах сама возможность применения национального закона, против которого направлена жалоба, по отношению к определенной категории лиц может поставить этих лиц в сложное положение и тем самым оправдать рассмотрение их жалобы Судом. В соответствии со ст. 36 Европейской конвенции о защите прав и свобод введено понятие "потенциальная жертва", которое означает, что частное лицо может заявить о том, что права его нарушены, если ему известно о наличии законодательства, которое внушает ему тревогу, опасение относительно защищенности его прав от различных нарушений. Достаточно, чтобы угроза нарушений прав была вполне реальна, отражалась бы на жизни потенциальных жертв и носила бы в отношении их непосредственный характер.

Для решения о приемлемости жалобы заявитель не должен доказывать, что он является жертвой предполагаемого нарушения. Статья 34 предусматривает, что заявителями могут быть лица, "которые утверждают, что явились жертвами". Однако это само по себе не означает, что просто утверждение заявителя о том, что он является жертвой, признается достаточным. Суд, решая вопрос о том, имело ли место предполагаемое нарушение и можно ли считать заявителя жертвой, основывается на фактах, предоставленных данным лицом, и фактах, выдвинутых государством-ответчиком, если таковые имеются.

Хотя термин "жертва" в контексте ст. 34 Конвенции означает лицо, которое напрямую затронуто рассматриваемым в деле действием или бездействием, конвенционные органы признали жертвами категорию лиц, в отношении которых нельзя было с достоверностью установить, имело ли место нарушение их прав по Конвенции. Основанием для этого является принцип эффективности, в соответствии с которым процессуальные нормы Конвенции должны применяться таким образом, чтобы сделать действенной систему индивидуальных жалоб. Так была разработана концепция "потенциальной жертвы". Заявители могут быть признаны потенциальными жертвами либо в случае, когда установлен факт, что они подвергаются реальной опасности, и потенциального нарушения Конвенции, либо когда невозможно с достоверностью установить, имеет ли место нарушение прав заявителей по Конвенции, поскольку неизвестно, применялось ли к ним оспариваемое в Европейском суде законодательство.

Жалобы могут также подавать лица, косвенным образом пострадавшие вследствие нарушения конвенционных прав или свобод другого лица. Эта категория лиц может быть признана Судом косвенными жертвами. Например, лицо, утверждающее, что имело место нарушение права в отношении его близкого родственника, если последний погиб и предметом рассмотрения дела выступают обстоятельства этой гибели, либо если после подачи индивидуальный жалобы заявитель ушел из жизни и родственники продолжили дело. В каждом конкретном случае Суду надлежит определить, имеют ли такие косвенные жертвы право подавать индивидуальную жалобу. Государства-ответчики нередко пытаются доказать, что заявитель утратил статус жертвы, поскольку на момент слушания дела национальные власти уже удовлетворили значительную часть его требований.

По нашему мнению, применяя концепцию "косвенной" жертвы, конвенционный орган заметно расширил толкование понятия "жертвы", что привело, с одной стороны, к увеличению количества жалоб в Европейский суд по правам человека и, с другой стороны, к повышению эффективности защиты прав и свобод человека.

Статья 34 Конвенции кроме других положений предусматривает также, что Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению права на индивидуальную жалобу. Хотя данное право является процессуальным, тем не менее конвенционными органами было подчеркнуто, что из самого его существа вытекает, что индивидам должна быть предоставлена возможность обжаловать его нарушение. Поскольку рассматриваемое право не имеет приостанавливающего эффекта в отношении соответствующих внутригосударственных процедур, то в Правила процедуры Комиссии (в настоящее время - Суда) было включено положение, позволяющее принимать временные меры. Однако Комиссия и Суд не прибегали часто к этой процедуре, полагаясь на добрую волю и сотрудничество государств-участников. Вызывает сожаление мнение Суда о том, что поскольку Конвенция не содержит прямого указания на временные меры, то соответствующее положение Правил процедуры не имеет обязательной силы для Договаривающихся Сторон.

Условие о том, что заявитель является жертвой нарушения его прав, гарантированных Конвенцией, должно соблюдаться на протяжении всего периода разбирательства дела в Суде. Если в процессе разбирательства дела заявитель получил денежную компенсацию от государства-участника, рассматриваемого в качестве нарушителя Конвенции, или иную форму возмещения, то это лицо не является более жертвой в смысле ст. 34 Конвенции.

В соответствии со ст. 36 Конвенции Суд может разрешить вступать в дело государствам - участникам Конвенции. В соответствии с п. 1 ст. 36 государство имеет право вступить в дело с целью подачи письменных комментариев или участия в слушании, если заявителем является один из его граждан. Кроме того, ст. 36 также разрешает "любому заинтересованному лицу", которым может быть государство, частное лицо или организация, вступать в дело "в интересах должного отправления правосудия". В любой момент после уведомления Судом о жалобе государства-ответчика Суд может разрешить третьей стороне представить письменные замечания или, в исключительных случаях, принять участие в слушании.

Существуют определенные правила, предварительные условия, критерии, которые должны быть соблюдены для принятия жалобы к рассмотрению.

Во-первых, жалоба может быть принята к рассмотрению только в том случае, если были исчерпаны все доступные средства внутригосударственной правовой защиты. В связи с этим следует отметить правило, согласно которому Суд может принять дело к рассмотрению в течение шести месяцев с даты принятия окончательного решения на национальном уровне.

Во-вторых, жалоба не может быть анонимной. Однако если заявитель не желает разглашать своего имени, то он должен указать это и информировать Суд о причинах, объясняющих подобное отступление от принципа гласности судебного разбирательства. Рассмотрев эти причины, председатель палаты Суда может в порядке исключения принять решение об анонимности заявителя.

В-третьих, жалобы могут быть приняты Судом только на те нарушения прав человека, которые имели место после ратификации Европейской конвенции соответствующим государством. Исключение может быть сделано для длящихся нарушений, т.е. таких, которые начались до момента ратификации и продолжаются после нее.

Из практики Европейского суда по правам человека можно выделить следующие критерии приемлемости жалобы.

Критерий лица, подразумевающий круг лиц, имеющих право подавать жалобу в Европейский суд по правам человека, и тех, против кого может быть подана жалоба. Обращаться в Европейский суд по правам человека могут любые частные лица независимо от наличия гражданства той страны, в отношении которой направлена жалоба. Для подачи жалобы не имеет значения, достиг ли заявитель совершеннолетия, подвергалась ли его юридическая правоспособность каким-либо ограничениям со стороны национальных властей. Необходимо, чтобы лицо утверждало, что явилось жертвой нарушения прав, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. В деле X и У против Нидерландов (решение от 26 марта 1985 года) была признана заявителем и жертвой нарушения прав человека несовершеннолетняя душевнобольная девочка.

В Суд могут обращаться и неправительственные организации: общественные организации и иные юридические лица - коммерческие и некоммерческие, включая религиозные объединения, политические партии, редакции СМИ. Муниципалитеты и образованные ими органы, другие автономные или полуавтономные государственные органы не могут подавать жалобу в Европейский суд. В каждом конкретном случае Европейский суд сам устанавливает статус заявителя как неправительственной организации.

Третьей категорией заявителей является "группа частных лиц", когда обстоятельства нарушения прав человека являются одинаковыми, на которые ссылаются более чем один заявитель (дело Алексенцева и 28 других против Российской Федерации, решение от 4 сентября 2003 года). В такой ситуации каждый член группы должен самостоятельно доказывать, что является жертвой нарушения прав, т.е. лично пострадал в результате допущенных нарушений.

Заявитель должен доказать наличие у него статуса жертвы нарушения права или прав, защищаемых Конвенцией и протоколами к ней. В практике Суда понятие "жертва" подверглось расширительному толкованию. Заявитель может быть призван прямой, косвенной и потенциальной жертвой. Прямыми жертвами являются те лица, которые непосредственно пострадали в результате нарушения Конвенции и (или) протоколов к ней. Косвенными жертвами являются близкие родственники прямой жертвы, не понесшие прямого ущерба от нарушения Конвенции. Косвенной жертвой может быть признан близкий человек лица, смерть которого наступила после подачи жалобы в Суд, при условии наличия у него собственного правового интереса в деле. Потенциальной жертвой может быть признано лицо в тех случаях, когда существует реальная угроза ущерба, который может быть нанесен в будущем.

Подавать жалобу в Европейский суд можно лишь против государства в лице его государственных органов и должностных лиц, являющегося членом Совета Европы и ратифицировавшего Конвенцию и протоколы к ней. Жалобы могут касаться действий или бездействия любых органов власти, включая региональные или местные власти, судебные органы и даже парламент. Однако Европейский суд в решении по делу Осман против Соединенного Королевства, принятом 28 октября 1998 года, постановил, что при соответствующих обстоятельствах на государстве лежит позитивная обязанность принять все необходимые меры для защиты лиц, чья жизнь может подвергаться опасности из-за преступных действий других лиц.

Критерий времени означает, что подавать жалобу в Европейский суд можно лишь на те обстоятельства, которые имели место после вступления Конвенции в силу на территории данного государства. На территории Российской Федерации Конвенция вступила в силу 5 мая 1998 года. Именно с этой даты Россия взяла на себя обязательства по Конвенции и признала юрисдикцию Европейского суда. Граждане Российской Федерации и другие лица, находящиеся под юрисдикцией России, с 5 мая 1998 года получили возможность обращаться в Европейский суд в случае нарушения Российской Федерацией прав, гарантированных Конвенцией.

Исключение из общего правила составляют длящиеся правонарушения. Европейскому суду приходилось рассматривать жалобы, которые касались нарушений, совершенных до даты вступления Конвенции в силу и продолжавшихся после этой даты.

В случае, когда предметом жалобы является судебное разбирательство, начавшееся до вступления в силу Конвенции, но по которому решение было вынесено после этой даты, Суд может рассмотреть весь ход судебного производства на предмет его соответствия нормам Конвенции, однако он не вправе рассматривать отдельные стадии судопроизводства, имевшие место до вступления Конвенции в силу (решение по делу Панченко против России от 10 октября 2000 года).

Когда жалоба заявителя касается чрезмерной длительности предварительного заключения или судебного разбирательства, начавшихся до вступления Конвенции в силу на территории соответствующего государства, но продолжающихся и после этой даты, Суд вправе, оценивая длительность, учесть весь период заключения или разбирательства. Однако если данная жалоба будет касаться таких нарушений, как несправедливое судебное разбирательство или ненадлежащие условия содержания под стражей, то период, который Суд правомочен рассматривать, будет исчисляться с момента вступления Конвенции в силу (решения по делам Калашников против России от 15 июля 2002 года и Кудла против Польши от 26 октября 2000 года).

Критерий предмета жалобы. Суд имеет свою, специальную предметную компетенцию, а именно жалобы на нарушения прав и свобод, охраняемых Конвенцией. Перечень этих прав приводится в разд. I Конвенции и в протоколах N 1, 4, 6, 7 к ней. При подаче жалобы заявитель должен указать, какие из охраняемых Конвенцией прав были нарушены действиями государства-ответчика. Именно здесь "дисквалифицируется" немало жалоб, претендующих на рассмотрение в Суде.

Жалоба также может быть признана неприемлемой по этому критерию, если предмет рассмотрения подпадает под действие заявленной государством оговорки. В соответствии со ст. 57 Конвенции такая оговорка должна отвечать определенным условиям:

1. она должна быть заявлена уже при подписании или ратификации Конвенции;
2. она должна быть сделана в отношении конкретного закона, действующего на момент ратификации;
3. она должна сопровождаться кратким изложением этого закона.

Вопросы о правомерности применения оговорок к тем или иным обстоятельствам, а также о соответствии самих оговорок требованиям Конвенции подлежат проверке Судом при разрешении им конкретных дел.

Критерий места. Статья 1 Конвенции ограничивает сферу ее действия в пространстве сферой действия юрисдикции государств-участников. Как известно, пределы юрисдикции государства не обязательно совпадают с его границами. В соответствии со ст. 56 Европейской конвенции о правах человека, озаглавленной "Применение к территориям", государство-участник при ратификации Конвенции или впоследствии вправе заявить, что она распространяется на территории, за международные отношения которых государство несет ответственность. Пункт 3 этой статьи предусматривает, что нормы Европейской конвенции должны применяться с учетом местных условий.

Такие оговорки, в частности, были сделаны Францией и Нидерландами. Таким образом, государства - участники Конвенции по собственной воле могут расширять пределы своей юрисдикции, в результате чего расширяется и территориальная юрисдикция Суда. В то же время возможна и другая ситуация, когда вне всякой связи со ст. 1 Конвенции юрисдикция государства не ограничивается его национальной территорией и в компетенции Суда оказывается оценка действий или бездействия властей, повлекших определенные негативные последствия за пределами его национальной территории.

Европейский суд уже признавал государства ответственными за события, которые имели место за пределами государственных границ. При этом Суд оценивал, является ли заявитель субъектом юрисдикции данного государства и может ли приписываемое нарушение быть вменено в вину этому государству. В решении по делу Лоизиду против Турции от 18 декабря 1996 года Европейский суд признал Турцию ответственной за нарушения прав человека, происшедшие на территории другого государства - Республики Северный Кипр, так как турецкие вооруженные силы фактически осуществляли контроль этой территории. Ответственность государства, таким образом, может наступить вследствие действий их органов и должностных лиц, которые распространяют юрисдикцию своего государства за пределами национальной территории.

Рассматривая дело Илашку и другие против Молдовы и России (решение от 8 июля 2004 года), Европейский суд признал Российскую Федерацию ответственной за ряд нарушений Конвенции в отношении заявителей, которые имели место на территории другого государства - Приднестровья.

Следует также отметить, что ст. 56 Конвенции и соответствующие положения дополнительных протоколов предусматривают территориальную сферу действия Конвенции. В соответствии с этими положениями государство - участник Конвенции может заявить о том, что настоящая Конвенция распространяется на все территории или на любую из них, за внешние сношения которых оно несет ответственность, а также вправе впоследствии распространять действие Конвенции на данные территории или выводить эти территории из-под действия Конвенции.

Требование исчерпания внутренних средств правовой защиты. Механизм Конвенции является субсидиарным (дополнительным) по отношению к национальному механизму защиты прав человека. Это означает, что в случае нарушения прав, гарантированных Конвенцией, государство-ответчик должно иметь возможность обеспечить правовую защиту, прибегая к собственным средствам защиты, прежде, чем жалоба будет рассмотрена Европейским судом.

В ст. 13 Конвенции сформулирована презумпция, согласно которой внутригосударственные правовые системы обеспечивают эффективные средства правовой защиты против нарушений гарантированных Конвенцией прав человека и основных свобод. Исходя из этого государства освобождаются от ответственности за свои действия перед международным органом, пока они не получат возможности рассмотреть соответствующие дела в рамках собственной правовой системы. При подаче жалобы в национальные органы заявитель должен изложить суть жалобы, которая в дальнейшем станет предметом рассмотрения Европейского суда, и только тогда, когда национальные инстанции оказываются неспособными защитить нарушенное право, подавать жалобу в Европейский суд.

В каждом конкретном деле Европейский суд решает вопрос об исчерпанности средств правовой защиты на основании представленных фактов и аргументов, принимая во внимание специфические обстоятельства каждого дела.

Средства правовой защиты, предоставленные государством, должны отвечать критериям доступности и эффективности. На практике это означает, что средство защиты должно быть четко определено во внутреннем праве, а заявитель может самостоятельно прибегнуть к его исчерпанию.

Кроме того, результат исчерпания должен быть предсказуем и приводить к восстановлению нарушенного права. В деле Акдивар и другие против Турции (решение от 16 сентября 1996 года) Европейский суд отметил, что средства правовой защиты должны быть достаточно надежными и определенными не только в теории, но и на практике, иначе они не могут считаться доступными и действенными.

Принцип необходимости использования всех внутренних средств правовой защиты не является абсолютным и не может применяться автоматически. Заявитель не должен прибегать ко всем имеющимся в государстве средствам защиты, а обязан использовать лишь те из них, которые являются адекватными и применимыми к тому нарушению, которое он обжалует, при этом они должны быть доступными и действенными.

Применительно к Российской Федерации эффективными средствами правовой защиты признаются рассмотрение дела в суде первой инстанции, в апелляционном суде в тех случаях, когда он предусмотрен, а также рассмотрение дела в кассационном порядке. Надзорная инстанция признана Европейским судом неэффективным средством правовой защиты в Российской Федерации в решении по делу Тумилович против России от 22 июня 1999 года. Европейский суд охарактеризовал надзорную инстанцию как чрезвычайное средство защиты, так как его использование относится к дискреционным полномочиям компетентных должностных лиц и сам заявитель не может инициировать процедуру рассмотрения его дела в надзорной инстанции, в связи с чем данная процедура не признается эффективным и доступным средством национальной защиты. Следовательно, на сегодняшний день в Российской Федерации последней инстанцией, исчерпание которой необходимо перед подачей жалобы в Европейский суд, является кассационная инстанция.

Применительно к Конституционному Суду РФ необходимо учитывать, что он полномочен рассматривать лишь жалобы на неконституционность законов и нормативных актов, а не на правоприменительную практику, в ходе которой нарушаются права заявителя. Таким образом, обращение в Конституционный Суд РФ можно рассматривать как эффективное средство защиты лишь в исключительных и очень специфических случаях, когда речь идет не только о нарушении прав человека в правоприменительной практике, но и о неконституционности закона или нормативного акта.

Бремя доказывания исчерпания внутренних средств правовой защиты распределяется между сторонами в деле. Государство, утверждающее, что заявитель не исчерпал внутренних средств защиты, должно убедить Суд, что то или иное средство защиты являлось действенным, доступным в тот период, который имеет отношение к жалобе, т.е. что был обеспечен доступ к данному средству, что оно было способно обеспечить удовлетворение и возмещение по жалобе заявителя и давало разумные шансы на успех дела. Однако если это требование удовлетворено, бремя доказывания перекладывается на заявителя, теперь уже ему предстоит доказывать, что средство, о наличии которого заявляют власти государства, на самом деле было исчерпано или по тем или иным причинам было в конкретных обстоятельствах данного дела недостаточным или недейственным либо что существуют какие-то особые обстоятельства, освобождающие его от требования исчерпать внутренние средства правовой защиты.

Предельный срок в шесть месяцев. В соответствии со ст. 35 Конвенции жалоба должна быть подана в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения по делу. Это требование носит абсолютный характер. Жалоба, поданная по истечении шестимесячного срока, признается неприемлемой. Восстановить нарушенный срок невозможно ни при каких обстоятельствах.

Данный критерий приемлемости тесно связан с критерием исчерпания внутренних средств правовой защиты. В большинстве случаев окончательным решением по делу в Российской Федерации, устанавливающим начало отсчета шестимесячного срока, является решение кассационной инстанции. В данном случае шестимесячный срок будет исчисляться с момента публичного оглашения мотивированного кассационного решения либо с момента получения решения на руки заявителем или его адвокатом. Шестимесячный срок может отсчитываться и от других моментов. При отсутствии действенных внутренних средств правовой защиты шестимесячный срок исчисляется с момента самого нарушения прав человека или, как это может случиться, с момента, когда заявитель узнал о нарушении своих прав.

На практике может случиться, что нарушения прав данного лица продолжаются. В таком случае при отсутствии действенных средств правовой защиты шестимесячный срок исчисляется с момента окончания ситуации нарушения прав. Если же эта ситуация сохраняется, норма о шестимесячном сроке не применяется (например, в случае жалоб на чрезмерную длительность судебных разбирательств в ситуации, когда дело все еще находится на стадии рассмотрения).

Недопустимость подачи анонимной жалобы. Как было отмечено выше, Европейский суд не принимает к рассмотрению жалобы от лиц, чья личность не может быть установлена. Данные обращения не регистрируются в качестве жалоб. Заявитель, не желающий раскрывать свою личность, должен уведомить об этом и изложить причины такого отступления от обычного правила об открытом доступе к информации о производстве по делу в Суде. Председатель палаты вправе разрешить сохранение анонимности в исключительных и должным образом обоснованных случаях. Невыполнение требований, указанных в п. п. 1 и 2 ст. 35 Конвенции, может повлечь за собой отказ в рассмотрении жалобы Судом.

Недопустимость подачи аналогичной жалобы. Суд не компетентен рассматривать жалобу, если она является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или уже является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования и если она не содержит новых относящихся к делу фактов. Жалобы считаются аналогичными лишь в том случае, когда общими у них являются стороны в деле, факты и предмет. Жалоба, представленная после исчерпания всех внутренних средств правовой защиты, не считается аналогичной той, что подавалась ранее и была отклонена по основанию неисчерпания внутренних средств защиты. Суд не рассматривает в качестве новых относящихся к делу фактов те факты, которые были известны заявителю на момент производства дела по жалобе, однако не были представлены им в то время на рассмотрение Суда.

Явно необоснованные жалобы. Жалоба, поданная в Европейский суд, должна быть обоснованна. Именно на заявителя возлагается обязанность доказать допущенное государством нарушение его прав. Излагая доводы правового характера, обосновывающие жалобу, заявитель должен толковать нормы Конвенции таким образом, каким их толкует Суд, в противном случае жалоба будет признана очевидно необоснованной. Жалоба может быть также объявлена явно необоснованной, если

Суд установит, что заявитель более не является жертвой нарушения его прав в смысле, придаваемом этому понятию ст. 34 Конвенции.

Заявители часто требуют от Суда пересмотреть решения внутригосударственных судов. Суд неизменно выносит решение, что он не компетентен выступать в качестве "суда четвертой инстанции" в отношении решений, принимаемых внутригосударственными судебными органами. Поэтому такие жалобы объявляются неприемлемыми как явно необоснованные, если только они не поднимают других вопросов, связанных с положением Конвенции.

Злоупотребление правом подачи жалобы. О запрещении злоупотребления правами говорится в ст. 17 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Случаи, когда жалоба объявляется неприемлемой по тому основанию, что заявитель злоупотребил правом подачи жалобы, крайне редки.

Это обычно происходит тогда, когда заявитель, подав жалобу, преследует цели, противоречащие Конвенции (жалоба очевидным образом преследует цель добиться известности или придать делу огласку либо пропагандистские цели и не подкреплена фактами по делу); когда заявитель или его адвокат намеренно вводит Суд в заблуждение, приводя факты, недостоверность которых была им известна, или когда жалоба основывается на фактах, ответственность за которые лежит на самом заявителе. Злоупотребление правом подачи индивидуальной жалобы может быть усмотрено и в том случае, когда заявитель излагает жалобу в оскорбительном и непристойном тоне.

Незначительность ущерба. Этот критерий приемлемости жалобы предусматривается в Протоколе N 14 к Конвенции (ст. 12), который на данный момент ратифицирован всеми государствами - членами Совета Европы. Каким образом Европейский суд будет оценивать, насколько значительным было нарушение прав человека, насколько существенным был вред, причиненный заявителю, можно будет понять лишь после введения этого нового критерия в практику Европейского суда.

Жалоба, направленная в Европейский суд, рассматривается юристами Секретариата Европейского суда. В настоящий момент в Секретариате Суда работают более двадцати высококвалифицированных российских юристов, которые готовят к рассмотрению жалобы против Российской Федерации. Они анализируют жалобы и приложенные документы и представляют их судье-докладчику для рассмотрения.

Судья-докладчик при рассмотрении жалобы решает вопрос о том, можно ли однозначно признать ее приемлемой. Если жалоба не отвечает требованиям приемлемости, содержащимся в ст. ст. 34 и 35 Европейской конвенции, то она передается на рассмотрение Комитета судей, который своим решением признает ее неприемлемой. Решение Комитета судей о неприемлемости жалобы обжалованию не подлежит. Если же судья-докладчик считает, что жалоба может быть признана приемлемой, то он передает жалобу на рассмотрение палате.

Перед рассмотрением дела Секретариат Европейского суда направляет Представителю Российской Федерации в Европейском суде и заявителю письмо, в котором излагает факты, перечисляет жалобы заявителя, а также ставит несколько вопросов для сторон, на которые необходимо ответить в установленные Секретариатом Суда сроки. Первым на вопросы Европейского суда обязан ответить Представитель РФ, который подает свой меморандум на русском и английском языках. Затем меморандум Представителя РФ направляется заявителю, который также обязан представить свои возражения. Заявитель на данном этапе может направить свои возражения на русском языке, что не мешает ему представить возражения также и на английском языке. После получения меморандума Представителя РФ и возражения заявителя палата рассматривает жалобу на предмет приемлемости и принимает мотивированное решение. Это решение на английском или французском языке высылается заявителю.

Если палата признает жалобу приемлемой, то сторонам вновь предоставляется право представить свои соображения относительно существа жалобы и ответить на вопросы Европейского суда перед рассмотрением жалобы по существу. Кроме того, Суд также спрашивает о том, какого порядка рассмотрения жалобы хотят стороны - устного или письменного. Следует, однако, отметить, что Суд не всегда учитывает мнение сторон по этому поводу. Суд также просит заявителя или его представителя сделать расчет своих требований по справедливой компенсации одновременно с подачей возражений перед рассмотрением дела по существу.

Жалобу по существу рассматривает палата в том же составе, в котором она рассматривала вопросы приемлемости, и выносит свое решение. Устное слушание проводится в Страсбурге (Франция) во Дворце правосудия. Стороны заранее извещаются о дате и времени проведения слушания. Каждая сторона вправе выступать только в течение 30 минут. Стороне заявителя при необходимости может быть предоставлен переводчик. Решение по существу также является мотивированным, принимается на одном из официальных языков Совета Европы. Заявителю высылается официальный текст решения с печатью Европейского суда. В решении указывается, признается ли нарушение прав человека и какая справедливая компенсация причитается заявителю, если нарушение его прав было признано.

Многие заявители, обращающиеся в Европейский суд по правам человека, не имеют достаточных финансовых средств, чтобы оплатить услуги квалифицированного адвоката. В этом случае заявитель может попросить у Европейского суда оплатить услуги адвоката - получить так называемую правовую помощь - legal aid. Для получения заявителем помощи в виде средств для оплаты услуг юриста необходимо направить запрос об этом в Европейский суд. Секретариат в ответ высылает три формы для заполнения на английском языке, в которых необходимо указать сведения о доходах и имуществе. На основании этих данных Европейский суд принимает решение о предоставлении денежных средств для оплаты заявителем юридических услуг. Эта сумма, составляющая примерно 600 - 700 евро, включает оплату составления возражения на меморандум Представителя РФ, ведения переписки и секретарские расходы. Эта сумма переводится на счет юриста, который представляет заявителя. Если Европейский суд принимает решение об устном слушании дела, то заявителю и его адвокату Суд может оплатить проезд, проживание в Страсбурге и гонорар адвоката за подготовку и выступление в Суде.

Помимо жалоб на нарушение прав человека, предусмотренных в Европейской конвенции, Европейский суд рассматривает также жалобы неправительственных организаций, юридических лиц или группы частных лиц на нарушения их прав, признанных Конвенцией или протоколами к ней (ст. 34 Конвенции). Иными словами, любая организация, не являющаяся государственной или муниципальной, или структурной в составе государственной или муниципальной организации, может обратиться в Европейский суд по правам человека с жалобой на нарушение ее прав, соблюдая при этом иные критерии приемлемости жалобы, подаваемой в Европейский суд. В данном случае основным критерием приемлемости жалобы является критерий существа нарушения, т.е. доказательство принадлежности нарушенных прав данной организации. Понятно, что организация не может жаловаться в Европейский суд на нарушение ст. 2 Конвенции (право на жизнь), ст. 3 (запрещение пыток и жестокого обращения), ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и других прав, принадлежащих исключительно индивиду. Вместе с тем организации могут обратиться в Европейский суд с жалобой на нарушение таких гарантированных Конвенцией прав, как право на справедливое судебное разбирательство (ст. 6), свободу мысли, совести и религии (ст. 9), свободу выражения мнения (ст. 10), свободу собраний и объединений (ст. 11), эффективные средства правовой защиты (ст. 13), право не подвергаться дискриминации (ст. 14), право беспрепятственно пользоваться своим имуществом (ст. 1 Протокола N 1), право на участие в проведении свободных выборов (ст. 3 Протокола N 1).

Практика Европейского суда по жалобам неправительственных организаций довольно разнообразна как по фактологическому аспекту обращений, так и по видам установленных Судом нарушений. Так, например, в деле Институт Отто-Премингер против Австрии ассоциация-заявитель организовала показ фильма "Любовный собор", впоследствии признанный Римской католической церковью оскорбительным для верующих. По данному факту было возбуждено уголовное дело и наложен арест на фильм, а в дальнейшем он был конфискован. Организация обратилась в суд с жалобой на нарушение в отношении ее права, гарантированного ст. 10 Конвенции, - права на свободу слова, права распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства государства. Суд не установил заявленного нарушения, однако рассмотрел этот вопрос по существу и установил обстоятельства, при которых организация была ограничена в свободе распространять информацию.

Интересным с точки зрения прецедентной практики Европейского суда представляется дело Прессос Компания Навьера и другие против Бельгии, в этом деле в качестве заявителей выступили как физические лица - судовладельцы, так и юридические лица - компании по страхованию судовладельцев. Жалоба этих лиц была основана на нарушении ст. 1, п. 1. ст. 6 Протокола N 1. Суть жалобы состояла в том, что государство ввело новый порядок сопровождения морских судов, в связи с чем организатор лоцманской службы был освобожден от ответственности за ошибки лоцманского персонала и на судовладельцев, как они утверждали, было наложено чрезмерное бремя материальной ответственности. В результате было нарушено равновесие между требованиями общественного интереса и защитой права на беспрепятственное пользование имуществом. Кроме того, обратная сила закона лишила заявителей права на возмещение причиненного вреда. Суд согласился с требованием заявителей относительно нарушения права по ст. 1 Протокола N 1 и признал государство ответственным за данное нарушение, присудив заявителям компенсацию судебных издержек и расходов, а также суммы материального ущерба.

В деле Информационсферайн Лентия и другие против Австрии предметом жалобы являлся отказ нескольким радио- и телевизионным компаниям в получении лицензии на создание и деятельность их организаций со стороны австрийских региональных управлений почт и телекоммуникаций. Заявители - юридические лица указывали в своих жалобах, что они были лишены права создать радиостанции или телевизионные станции на территории Австрии, так как Австрийская радиовещательная корпорация в силу закона является монополистом в данной сфере, что нарушает ст. 10 Конвенции в отношении заявителей - право на свободное распространение информации и свободу слова. Вопрос, который Суд подробно исследовал в данном случае, был в том, необходимо ли вмешательство со стороны государства в каждом конкретном случае и действительно ли установленное государством ограничение преследовало правомерную цель. Суд пришел к выводу, что установление такой монополии не отвечало интересам демократического общества, поскольку в таковом огромное значение имеет свобода слова, и что развитию свободы и плюрализма может способствовать только многообразие информационных станций и программ. В связи с этим было установлено нарушение ст. 19 Конвенции в отношении компаний-заявителей.

Как было отмечено выше, жалобы в Европейский суд могут подаваться и от неправительственных организаций, не имеющих статуса юридического лица. В практике Европейского суда есть ряд решений, которые используются некоторыми юристами в российских судах. Так, в деле Сидиропулус и другие против Греции заявителями были члены общественной организации "Дом македонской цивилизации", которой было отказано в регистрации по тому основанию, что организация преследовала цели сохранения самобытности национальных меньшинств в общественной безопасности и территориальной целостности государства. Европейский суд признал данное вмешательство со стороны государства в свободу объединения непропорциональным и установил нарушение ст. 11 Конвенции.

При этом отказ в регистрации российским общественным организациям по основаниям, не указанным в законе, тоже подпадает под сферу действия ст. 11 Конвенции, что необходимо учитывать при обжаловании отказа в регистрации в национальном суде.

Российские как коммерческие, так и некоммерческие организации пока редко используют возможность защиты своих прав в Европейском суде по правам человека. Например, среди российских жалоб, по которым состоялись решения на предмет приемлемости и их тексты опубликованы на сайте Европейского суда по правам человека, только одна является жалобой от организации.

Жалоба народной демократической партии "Ватан", поданная против Российской Федерации и признанная частично приемлемой, содержит в себе требования по признанию факта нарушений ст. ст. 9 - 11 Конвенции (нарушение права на свободу религии, права выражать свое мнение, права на свободу собраний и свободу объединений).

Кроме того, находящееся в Европейском суде дело Гусинского с жалобой на нарушение в отношении его ст. ст. 3, 5 и 13 Европейской конвенции, вероятно, могло иметь и вариант с обращением в суд холдинга "Медиа-Мост" как юридического лица с жалобой на нарушение, например, ст. 1 Протокола N 1 (нарушение права пользоваться своим имуществом) или ст. 10 Конвенции (свобода распространения информации) в случае, если бы данные вопросы были предметом судебного разбирательства в российском судебном процессе и тем самым были исчерпаны средствами внутренней правовой защиты и соблюдены иные критерии приемлемости жалобы.

Недостаточное количество жалоб российских организаций в Европейский суд может быть компенсировано за счет возможности защиты их прав в российских судах с использованием норм и прецедентов Европейского суда по правам человека. Такая возможность предусмотрена, в частности, в информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 года "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие". В данном документе подчеркивается, что "в результате присоединения к юрисдикции Европейского суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением имущественных прав участников экономического оборота в Российской Федерации получили поддержку в виде международного судебного контроля. Это означает, что компетенция арбитражных судов по рассмотрению имущественных споров и компетенция Европейского суда по рассмотрению жалоб на нарушение имущественных прав взаимосвязаны".

Таким образом, прецедентная практика Европейского суда позволяет говорить об имеющихся возможностях международной защиты прав как коммерческих, так и некоммерческих организаций.

Более того, поскольку законом о ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Российская Федерация признала обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам человека в сфере толкования положений Конвенции, это позволяет российским организациям ссылаться в российском судебном процессе на прецеденты Европейского суда по правам человека и содержащиеся в них стандарты защиты и тем самым при помощи новых средств международной защиты решать правовые внутригосударственные проблемы.

Индивидуальные жалобы, как показывает изложенный выше фактический материал, имеют большое значение для защиты прав человека. Индивидуальные жалобы обеспечивают, как правило, более широкий доступ к процедуре петиций, являющихся "краеугольным камнем всего механизма имплементации прав человека", чем коллективные.

Как отмечает известный юрист Р. Мюллерсон, индивидуальные жалобы, представленные международным органам, могут выполнять в принципе три функции: во-первых, в результате рассмотрения индивидуальной жалобы лицо, чьи права были нарушены, может получить средство правовой защиты - нарушению может быть положен конец и жертве может быть предоставлена компенсация. Во-вторых, благодаря рассмотрению жалобы не только могут быть восстановлены права данной жертвы, но также могут быть внесены изменения в национальное законодательство и практику.

В-третьих, индивидуальные жалобы, точнее, множество таковых, могут выявить систематические или массовые нарушения прав человека в данном государстве.

Обращаясь в Европейский суд по правам человека, следует помнить, что его роль субсидиарна, т.е. носит дополняющий характер, и состоит в рассмотрении конкретных споров о нарушении прав и свобод, которые не удалось решить на национальном уровне. Обязанность Суда "является субсидиарной по времени и по объему по отношению к деятельности компетентных национальных властей". Задача органов Конвенции - направлять и оказывать содействие национальным правовым институтам, с тем чтобы государства - участники Конвенции могли гарантировать необходимую степень защиты прав человека через собственные правовые институты и процедуры. Важнейшей предпосылкой функционирования системы Европейского суда по правам человека является то, что государства-участники должны обладать определенной свободой принимать такие решения, которые в наибольшей степени учитывали бы традиции и культуру соответствующей страны. Этот принцип лег в основу и доктрины свободы усмотрения, которой Европейский суд часто руководствуется в своих решениях. Суд справедливо полагает, что национальные и в первую очередь судебные власти, зная потребности общества в большей степени, чем международный суд, способны оценить, что именно находится в интересах общества.

Субсидиарность также означает, что компетенция Европейского суда в отношении национального правопорядка государств-участников существенно ограничена. Однако она ни в какой мере не должна пониматься как пассивная роль Суда в отношении правовых институтов государств и деятельности их правоприменительных органов. В процедуре рассмотрения конкретных дел Суд имеет возможность оценки как первых, так и вторых. Более того, признав в итоге рассмотрения дела, что нарушение имело место, Суд как бы дезавуирует соответствующие судебные или иные решения властей, хотя отменить их он не вправе.

Имея в виду эти свои возможности, Суд часто подчеркивает, что, говоря о субсидиарности, нужно не забывать о европейском контроле за соблюдением Конвенции в государствах-участниках, который призван осуществлять Суд, учрежденный, как гласит ст. 19, "в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами".

"Европейский контроль" - один из важнейших понятийных инструментов Суда. По отношению к принципу субсидиарности "европейский контроль" - как бы оборотная сторона медали. В решениях Суда он неизменно сопровождает почти каждое упоминание принципа субсидиарности и первенствующей роли национального правопорядка в защите прав человека. В достаточно широких, четко не очерченных рамках "европейского контроля" Суд обладает большой свободой усмотрения, и некоторые его правовые позиции довольно трудно совместить с принципом субсидиарности.

В соответствии со ст. 32 Европейской конвенции о правах человека Европейский суд прибегает к толкованию положений Конвенции применительно к обстоятельствам конкретного дела. Результатом такого толкования является использование Судом в процессе рассмотрения аналогичных дел.

Осуществляя толкование Европейской конвенции и протоколов к ней, Европейский суд по правам человека руководствуется следующими принципами.

Принцип субсидиарности, состоящий в том, что Конвенция возлагает заботу об обеспечении реализации прав и свобод каждого государства-участника прежде всего на само государство.

Принцип приоритета целей Конвенции как международного акта о защите прав человека, к которым относятся реализация идеалов Совета Европы, провозглашенных в его Уставе; эффективная и реальная защита основных прав конкретных лиц от нарушений со стороны государств - участников Конвенции; установление определенных стандартов, которые должны соблюдаться государствами - участниками Конвенции.

Принцип реальности и эффективности гарантий Конвенции, основанный на общем принципе толкования норм международных договоров. Суд рассматривает эффективность и реальность как основные элементы, позволяющие достичь целей Конвенции.

Принцип объективного толкования Конвенции, положения которой толкуются Судом в соответствии с целями Конвенции и правовыми стандартами Суда применительно к обстоятельствам конкретного дела. При этом учитываются законодательство государства - участника Конвенции и его официальное толкование. Но это законодательство не является для Суда определяющим.

Принцип эволюционного толкования Конвенции, означающий, что положения этого акта следует толковать с учетом изменяющихся политических, экономических, социальных и культурных условий жизни общества, что свидетельствует о динамике, являющейся существенной характеристикой европейской системы защиты прав человека.

Принцип отказа от абстрактного контроля, означающий, что Суд не вправе рассматривать внутреннее право государств - участников Конвенции на предмет его соответствия нормам Конвенции или правовым стандартам Суда вне связи с конкретной жалобой на нарушение соответствующим государством определенных прав и свобод человека, гарантируемых Конвенцией и протоколами к ней.

Принцип соразмерности и пропорциональности, на основании которого Суд оставляет за собой право оценивать ограничения определенных прав и свобод, вводимых государствами - участниками Конвенции. Соразмерность - это справедливое равновесие между соблюдением интересов общества и уважением основных прав конкретного лица. Ограничения, распространяемые на отдельного человека в общих интересах, должны быть пропорциональными, соразмерными необходимости.

Рассмотрим несколько примеров толкования Европейской конвенции Европейским судом по правам человека. Примером разъяснения конвенционных положений, гарантирующих право на жизнь, является Постановление по делу Финуйкен против Соединенного Королевства (жалоба N 29178/95 от 1 июля 2003 г.). Суд указал, что обязательство охранять право на жизнь, предусмотренное ст. 2 Конвенции, необходимо рассматривать в совокупности со ст. 1 Конвенции, устанавливающей обязанность обеспечивать "каждому, находящемуся под [их] юрисдикцией, права и свободы, определенные настоящей Конвенцией", требует в случае убийства человека проведения эффективного официального расследования. Чтобы расследование государственными служащими предполагаемого незаконного убийства было эффективным, необходимо, чтобы лица, проводящие это расследование, не имели никакой заинтересованности в его исходе. По этим же причинам в расследовании должен присутствовать элемент общественного контроля самого расследования или его результатов для обеспечения соответствия теории практике. Близкие родственники жертвы должны принимать участие во всех делах в пределах, обеспечивающих соблюдение ее интересов.

Толкование ст. 3 Конвенции (запрет пыток и жестокого обращения) осуществлено Судом в Постановлении по делу Калашников против Российской Федерации (жалоба N 47095/99 от 15 июля 2002 г.). Суд указал, что ст. 3 Конвенции в абсолютных выражениях запрещает пытку либо бесчеловечное или унижающее достоинство человека обращение или наказание вне зависимости от обстоятельств и образа действий жертвы. Государство должно принимать меры к тому, чтобы лицо содержалось бы под стражей в условиях, которые совместимы с уважением к человеческому достоинству. При этом формы и методы реализации этой меры пресечения не должны причинять ему лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а его здоровье и благополучие - с учетом практических требований режима лишения свободы - должны быть адекватно гарантированы.

В Постановлении по делу Ракевич против Российской Федерации (жалоба N 58973/00 от 28 октября 2003 г.) Суд разъяснил содержание п. "e" ч. 1 ст. 5 Конвенции (законное содержание под стражей душевнобольных). Суд напомнил, что термин "душевнобольной" не поддается точному определению, поскольку психиатрия является развивающейся областью, как с точки зрения медицины, так и с точки зрения социальных подходов, просто на том основании, что взгляды или поведение душевнобольного отличаются от установленных норм.

Чтобы признать принудительное заключение под стражу по причине психического расстройства "законным" по смыслу п. "е" ч. 1 ст. 5 Конвенции, необходимо соблюсти следующие требования:

1. объективная медицинская экспертиза должна достоверно показать, что соответствующее физическое лицо страдает от "действительного психического расстройства", кроме случая критической ситуации;
2. расстройство должно быть такого вида или степени, которые оправдывали бы принудительное заключение под стражу;
3. расстройство должно сохраняться в течение периода заключения под стражу.

В Постановлении по делу Панченко против Российской Федерации (жалоба N 45100/98 от 8 февраля 2005 г.) Суд напомнил, что вопрос о том, является ли период содержания под стражей разумным, не может быть рассмотрен абстрактно. Обоснованность содержания обвиняемого под стражей должна быть оценена в каждом конкретном деле на основании его особенностей. Длительное содержание под стражей может быть оправдано в отдельном деле, только если имеются особые указания на требование общественных интересов, которое, независимо от презумпции невиновности, перевешивает положение об уважении свободы каждого.

Наличие обоснованного подозрения о том, что указанное лицо совершило преступление, является условием законности его длительного лишения свободы, но спустя определенный период времени этого становится недостаточно. В подобных случаях Суд должен установить, могли ли иные основания, приведенные судебными органами, служить оправданием продолжения лишения свободы. Если такие основания "применимы" и "достаточны", Суд также проводит оценку, проявили ли соответствующие органы власти "особое усердие" при рассмотрении дела. Тяжесть предъявленного обвинения не может сама по себе служить оправданием длительного срока содержания под стражей.

В том же Постановлении Суд напомнил, что рассматриваемый для определения длительности судебного разбирательства по уголовному делу период времени начинается в день, когда лицу предъявлено обвинение, в автономном и материальном смысле этого понятия. Он заканчивается в день, когда по обвинению вынесено окончательное решение и разбирательство по делу прекращено.

Разумность срока судебного разбирательства должна быть оценена в свете конкретных обстоятельств дела с учетом критериев, установленных прецедентной практикой Суда, в частности сложности дела, действия заявителя и соответствующих органов власти.

Суд также сослался на то, что ст. 6 Конвенции не требует от лица, обвиняемого в совершении преступления, активно сотрудничать с судебными органами. В частности, заявителю нельзя ставить в вину пользование всеми средствами, предоставляемыми ему национальным законодательством для осуществления своей защиты. Бездействие национальных властей и низкое качество предварительного расследования влияют на продолжительность судебного разбирательства. К неоправданным задержкам в судебном разбирательстве приводят также большие промежутки между судебными заседаниями в ходе второго судебного разбирательства.

В Постановлении по делу Вебер против Эстонии (жалоба N 45771/99 от 21 января 2003 г.) Суд разъяснил содержание п. 1 ст. 7 Конвенции (ретроспективное применение уголовного закона). Суд напомнил, что закрепленная в ст. 7 Конвенции гарантия, являющаяся основным элементом принципа верховенства права, занимает важное место в конвенционной системе защиты, что подтверждается тем фактом, что в соответствии со ст. 15 Конвенции не допускается отступление от норм ст. 7 Конвенции в случае войны или иных чрезвычайных обстоятельств. Как следует из ее предмета и цели, ст. 7

Конвенции должна трактоваться таким образом, чтобы предоставлять эффективные гарантии против произвольного уголовного преследования, осуждения или наказания.

В соответствии с прецедентным правом Суда ст. 7 Конвенции не ограничивается запрещением ретроспективного применения уголовного закона во вред обвиняемому, в ней также содержатся в более общей форме принцип, согласно которому только закон устанавливает преступность деяния и наказание, и принцип, согласно которому не допускается расширительное толкование уголовного закона во вред обвиняемому. Из этих принципов следует, что преступление должно быть четко определено в законе. Данное требование считается соблюденным, если любое лицо может понять из формулировки соответствующей нормы и, в случае необходимости, с помощью толкования этой нормы судом, какие действие (или) бездействие могут повлечь наступление уголовной ответственности.

В Постановлении по делу Никитин против Российской Федерации (жалоба N 50178/99 от 20 июля 2004 г.) Суд отметил, что защита от повторного суда по уголовному делу является одним из специфических инструментов, имеющих отношение к общей гарантии справедливого судебного разбирательства уголовного дела. Суд напомнил, что целью ст. 4 Протокола N 7 является запрет на повторное рассмотрение уголовного дела. Суд также отметил, что п. 2 ст. 4 Протокола N 7 прямо предусматривает возможность того, что в соответствии с внутренним правом лицо может быть привлечено к суду по тому же обвинению в тех случаях, когда дело возобновляется в связи с появлением новых доказательств или установлением существенных нарушений, допущенных в ходе предыдущего разбирательства.

В Постановлении по делу Прокопович против Российской Федерации (жалоба N 58255/00 от 18 ноября 2004 г.) Суд указал, что концепция "жилища" по смыслу ст. 8 Конвенции не ограничена жилищем, занимаемым на законных основаниях или в установленном законом порядке. "Жилище" - это автономная концепция, которая не зависит от классификации в национальном праве. То, является ли место конкретного проживания "жилищем", которое бы влекло защиту на основании п. 1 ст. 8 Конвенции, зависит от фактических обстоятельств дела, а именно от наличия достаточных продолжающихся связей с конкретным местом проживания. Суд в данном деле пришел к выводу, что заявительница имела значительные и длящиеся связи с квартирой сожителя, чтобы эта квартира рассматривалась как ее "жилище" по смыслу ст. 8 Конвенции. Суд установил, что в данном деле выселение заявительницы из оспариваемой квартиры государственными служащими представляло собой незаконное вмешательство (п. 2 ст. 8 Конвенции) в ее право на уважение ее жилища со стороны органов государственной власти.

В Постановлении по делу Пек против Соединенного Королевства (жалоба N 44647/98 от 28 января 2003 г.) Суд напомнил, что частная жизнь - это широкое понятие, не подразумевающее исключительного определения. Статья 8 предусматривает право на личность и личное развитие, право на установление и продолжение взаимоотношений с другими людьми и окружающим миром, также она включает деятельность профессионального и делового характера. Наблюдение за действиями лица в общественном месте посредством фотографического оборудования, которое не производит запись видеоинформации, не производит вмешательства в личную жизнь. Вместе с тем систематическая или постоянная запись информации может вызвать такое мнение. При установлении того факта, было ли опубликование записи "необходимым в демократическом обществе", Суд будет учитывать, насколько причины, приводимые для обоснования необходимости опубликования материалов, являются "существенными и достаточными" и были ли принятые меры соответствующими преследуемым законным целям. В делах, касающихся раскрытия личных сведений, суд признал, что установление пределов вмешательства государства должно быть поручено компетентному национальному органу власти для установления равновесия между относящимися к делу спорными публичными и частными интересами.

В Постановлении по делу Лейла Шахин против Турции (жалоба N 44774/98 от 10 ноября 2005 г.) палата Суда постановила, что инструкции, принятые в Стамбульском университете, ограничившие право на ношение исламского хиджаба, и меры, принятые в соответствии с этими инструкциями, являлись вмешательством в право заявителя исповедовать свою религию. Данное вмешательство было предписано законом и преследовало одну из законных целей, изложенных в п. 2 ст. 9 Конвенции. Суд признал, что оспариваемое вмешательство преследовало главным образом законные цели защиты прав и свобод других лиц и обеспечения общественного порядка. Суд напомнил, что закрепленная в ст. 9 Конвенции свобода мысли, совести и религии является одной из основных ценностей "демократического общества" по смыслу Конвенции. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, завоевывался дорогой ценой в течение веков и зависит от него. Эта свобода включает свободу придерживаться религиозных верований или не придерживаться их, а также свободу исповедовать или не исповедовать свою религию. Соответствующие университетские правила должны рассматриваться в данном контексте и представляют собой меру, направленную на достижение вышеупомянутых целей и защиту плюрализма в университете.

В Постановлении Гаведа против Польши (жалоба N 26229/95 от 14 марта 2002 г.) Суд напомнил, что свобода выражения мнения является существенной основой демократического общества, одним из первостепенных условий его прогресса, а также самовыражения каждого. Согласно п. 2 ст. 10 Конвенции свобода выражения мнения относится не только к "информации" или "идеям", которые получают одобрение или считаются нейтральными или безобидными, но также и к информации и идеям, которые задевают, шокируют и вызывают озабоченность. К функции распространения информации следует добавить право людей ее получать. Если бы дело обстояло иначе, то пресса не смогла бы играть свою важную роль "сторожевого пса" общественности. Свобода журналиста предполагает также возможность использовать некоторую долю преувеличения и даже провоцирования.

Суд считает, что хотя сама по себе ст. 10 Конвенции не запрещает ограничений, предшествующих публикации, в соответствующем законодательстве должны быть ясно указаны обстоятельства, при которых допускаются подобные ограничения, особенно в тех случаях, если они могут привести к полному запрету публикации, как в настоящем деле. Это связано с той потенциальной угрозой, которую, в силу своей природы, несут предварительные ограничения свободе выражения мнения, гарантированной ст. 10.

Юрисдикция и экстерриториальные действия и упущения. Дело Илашку и другие против Молдовы и России (жалоба N 48787/99 от 8 июля 2004 г.) касалось заявителей, содержащихся под стражей в Приднестровской Молдавской Республике (ПМР), объявившей о своей независимости в 1991 году. Суд заявил в отношении Молдовы, что молдавское правительство - единственное законное правительство в соответствии с международным правом - несло обязательства по ст. 1 Конвенции и должно было обеспечивать заявителям на территории ПМР права, гарантированные Конвенцией. В отношении России Суд счел, что имела место продолжающаяся и непрерывная ответственность со стороны России за судьбы заявителей, поскольку ее политика по поддержке режима в ПМР и сотрудничеству с ним продолжалась и после 5 мая 1998 года. Поэтому заявители подпадали под "юрисдикцию" России, и ее ответственность имела место в связи с обжалуемыми действиями.

2. Прямое действие постановлений Европейского суда по правам человека во внутреннем праве

В соответствии со ст. 46 Европейской конвенции о защите прав человека и свобод 1950 года постановления Европейского суда обязательны для государств-ответчиков, которые должны быть исполнены под контролем Комитета министров Совета Европы. Помимо выплаты компенсации государством-ответчиком исполнение предполагает также исправление допущенных нарушений прав человека, предотвращение нарушений, подобных тем, которые были выявлены Европейским судом в ходе рассмотрения жалобы заявителя. В большинстве случаев исполнение постановлений Европейского суда достигается путем непосредственного выполнения правоприменительными органами в рамках своей компетенции обязательств, вытекающих из этих постановлений. В этом случае нет необходимости в приведении внутреннего права в соответствие с этими постановлениями Суда. Иначе говоря, постановления Европейского суда имеют прямое действие во внутреннем праве того или иного государства. Комитет министров Совета Европы всячески приветствует и поощряет развитие прямого действия решений Европейского суда во внутреннем праве, считая его наиболее эффективным и зачастую необходимым средством для исполнения обязательства по предупреждению новых нарушений прав человека.

Тезис о прямом, непосредственном действии постановлений Европейского суда требует дополнительного пояснения. Как известно, постановление Суда действует непосредственно и обращено к государству-ответчику, в отношении которого установлен факт нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Решение Суда является окончательным, не подлежит обжалованию со стороны государства-нарушителя и не требует какого-либо дополнительного подтверждения. Такое решение Суда должно содержать системную правовую позицию, которая, как и решение в целом, является обязательной для государства-нарушителя.

От действия постановлений Европейского суда следует отличать их исполнение, требующее активных действий со стороны государства, нарушившего положения Европейской конвенции.

Во-первых, как было отмечено выше, государство-нарушитель должно выплатить жертве нарушения Конвенции компенсацию, определенную Европейским судом. Во-вторых, государство обязано в разумные сроки принять необходимые меры по устранению условий и причин, вызвавших конкретное нарушение Конвенции и протоколов к ней. Безусловная обязательность выплаты компенсации отличается от обязательного характера устранения условий и причин, приведших к нарушению Конвенции, поскольку в этом деле государство-нарушитель имеет широкое усмотрение в путях, способах, порядке и сроках решения этой проблемы.

Постановления Европейского суда обращены к государству-ответчику непосредственно, а к его законодательным, исполнительным органам - опосредованно. Правовые позиции Суда, выраженные в его постановлениях, обращены в то же время ко всем государствам - участникам Конвенции.

Государства в соответствии с принципом международного права о добросовестном исполнении международных обязательств, не дожидаясь жалоб на нарушения Конвенции, должны исправить правовые ситуации, не соответствующие положениям Конвенции и правовым позициям Европейского суда по правам человека, с целью предотвратить у себя нарушения прав человека. В этом заключается, на наш взгляд, превентивная роль постановлений Европейского суда. Правовые позиции Суда имеют также профилактическое значение при разрешении аналогичных дел национальными судами и другими правоприменительными органами.

Как известно, правовая система Европейского суда является "живой" - living system, так как она основана на прецедентах и изменяется с принятием каждого нового решения. Это означает, что каждый обращающийся в Европейский суд заявитель, восстанавливая свои нарушенные права, потенциально может изменить представление о содержании того или иного права, а также изменить правовую действительность своей страны. Юридически решение, вынесенное Судом, обязательно лишь для государства - ответчика по делу. Однако нередко значимость решений Суда выходит за национальные пределы, воздействуя на право и судебную практику и других государств - участников Конвенции.

В настоящее время в подавляющем большинстве государств - участников Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод принят принцип прямого действия постановлений Европейского суда по правам человека. Прямое действие постановлений Европейского суда выражается, как было отмечено выше, во-первых, в исправлении уже допущенных нарушений в области прав человека и, во-вторых, в том, что суды и другие государственные органы в своей повседневной практике действуют в соответствии с требованиями, вытекающими из этих постановлений, тем самым предотвращая новые подобные нарушения.

В разных государствах используются различные формы такого прямого действия постановлений Европейского суда. Например, французский Кассационный суд в некоторых случаях ссылается на Конвенцию, как она истолкована в постановлениях Европейского суда, а иногда - просто на Конвенцию.

Так, Кассационный суд Франции, ссылаясь на Европейскую конвенцию, отклонил закон обратного действия, нарушающего обоснованные законные ожидания врожденных инвалидов на пожизненную компенсацию за медицинскую ошибку. В свою очередь, данное решение Кассационного суда было принято под влиянием постановлений Европейского суда по делам Драон против Франции и Морис против Франции, вынесенным в октябре 2005 года.

В Российской Федерации прямое действие постановлений Европейского суда проявляется в разных формах. Принцип прямого действия постановлений Европейского суда закреплен, в частности, в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года, в котором предусмотрена обязанность российских судов в рамках своей компетенции исполнять обязательства, вытекающие из постановлений Европейского суда. В п. 11 этого Постановления отмечается, что "выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции". По сути дела, данное положение Президиума Верховного Суда РФ есть не что иное, как формальное признание прямого действия постановлений Европейского суда по правам человека.

Кроме того, в пользу реализации принципа прямого действия постановлений Европейского суда по правам человека говорит и тот факт, что задолго до принятия указанного Постановления Верховного Суда РФ Конституционный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ при разрешении конкретных дел по существу непосредственно руководствовались, в числе прочих оснований, постановлениями Европейского суда по правам человека. Так, например, проверяя положение ст. 1070 Гражданского кодекса РФ, согласно которому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившего в законную силу, Конституционный Суд РФ постановил, что данное положение не противоречит Конституции, поскольку на основании этого положения - по его конституционно-правовому смыслу - подлежит возмещению государством вред, причиненный при осуществлении правосудия посредством гражданского судопроизводства актов, разрешающих спор по существу. Данное положение в его конституционно-правовом смысле и во взаимосвязи со ст. ст. 6 и 41 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод не может служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях (например, когда спор не разрешается по существу) в результате незаконных действий (или бездействия) суда, в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением. В рассмотренном Постановлении Конституционного Суда ссылка на Конвенцию по правам человека была дана не только в мотивировочной, но и в резолютивной его части.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Постановлении от 2 февраля 1996 года N 4-П, принятом еще до ратификации Россией Конвенции, решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации. Это Постановление предоставляет полномочия высшим судам (Высшему Арбитражному Суду РФ и Верховному Суду РФ) по повторному пересмотру дел в целях изменения ранее состоявшихся по ним решений, в том числе решений, принятых высшей судебной инстанцией Российской Федерации.

Правовые позиции Европейского суда по правам человека в свою очередь влияют на практику Конституционного Суда РФ, в том числе по конкретным делам. Это влияние проявляется прежде всего при оценке конституционности оспариваемых нормативных правовых актов. Решения Конституционного Суда оказывают воздействие на процесс законотворчества в Российской Федерации и тем самым способствуют восполнению существующих пробелов в регулировании сферы прав человека.

Так, с учетом практики Европейского суда по правам человека Конституционный Суд РФ при рассмотрении в 2000 году жалобы гражданина В.И. Маслова пришел к выводу о том, что конституционное право обвиняемого на помощь адвоката распространяется и на лицо, в отношении которого приняты меры процессуального характера в связи с подозрением в совершении преступления.

Эта правовая позиция была положена в основу ряда норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, касающихся прав подозреваемого и обвиняемого, а также участия в уголовном деле защитника. По заявлениям граждан и в соответствии со стандартами, выработанными практикой Европейского суда, Конституционным Судом РФ были признаны неконституционными нормы УПК РФ, регламентирующие отмену в порядке надзора вступившего в силу оправдательного приговора. Это способствовало внесению необходимых изменений в федеральное законодательство и соответственно восполнению правовых лагун в российском уголовно-процессуальном законодательстве.

Таким образом, налицо позитивное взаимное влияние решений Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ на формирование законодательной базы Российской Федерации в области прав и свобод человека, соответствующей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Примерно начиная с 2000 года решения Конституционного Суда РФ, в частности решение по делу Маслова, подтверждают, что решения Европейского суда начинают реально действовать в российском праве.

Несмотря на то что решения Европейского суда формально обязательны лишь для государств-ответчиков (п. 1 ст. 46 Конвенции), Конституционный Суд РФ ссылается при толковании Конституции и Конвенции на решения, вынесенные Европейским судом в отношении других европейских государств. Такой подход свидетельствует о солидарности Конституционного Суда РФ с практикой, распространенной во многих других государствах, когда прямое действие решений Европейского суда имеет место не только в государствах-ответчиках, но в определенной степени и в других государствах - участниках Конвенции (действие erga omnes).

Другим важным свидетельством внимательного отношения российской судебной власти к Конвенции, к решениям Европейского суда стало информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 года N С1-7/СМП-1341, где подробно излагаются требования ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1 в том виде, в каком они были истолкованы в решениях Европейского суда, и просьба нижестоящих арбитражных судов принять во внимание все эти требования при осуществлении правосудия.

Наконец, отмечаются первые случаи применения Конвенции в свете решений Европейского суда также и судами общей юрисдикции. В частности, многие адвокаты при обосновании своей позиции ссылаются на то или иное решение Европейского суда, и это оказывает влияние на выносимые судами решения.

Реализации постановлений Европейского суда по правам человека в России способствует также содержащийся в Конституции РФ механизм, позволяющий вводить в отечественную правовую систему международные договоры. Посредством этого механизма, сформулированного в п. 4 ст. 15 Конституции РФ, в российскую правовую систему инкорпорирована Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. При ратификации Конвенции Российская Федерация сделала заявление, в котором она признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека "обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в силу в отношении Российской Федерации". Таким образом, Российская Федерация, будучи одним из государств - участников Европейской конвенции, связана обязательством исполнять постановления Европейского суда по спорам, в которых она является Стороной. Иными словами, решения Европейского суда, принятые в отношении России, обязательны для ее правовой системы, а следовательно, и для российских судов. В этой связи необходимо отметить, что решения Европейского суда влияют на российское правосудие и способствуют их практическому воплощению в законодательных и правоприменительных внутригосударственных мерах. Российские суды, таким образом, являющиеся основным звеном, приводящим в действие механизм Европейской конвенции в ходе исчерпания заявителем внутренних средств правовой защиты, продолжают играть ключевую роль в применении Конвенции также и на стадии исполнения решений Европейского суда. В результате Конвенция становится мощным инструментом усиления российской судебной власти.

В целом явно просматривается тенденция все большего учета положений Конвенции и решений Европейского суда в российской судебной практике. Несмотря на все еще идущие доктринальные споры о месте судебного прецедента в системе источников российского права, в России нет принципиальных препятствий для рецепции решений Европейского суда в практике внутренних судов. Следуя примеру других европейских стран, принадлежащих как к англосаксонской, так и к континентальной правовой семье, российская судебная система постепенно делает свой выбор в пользу обеспечения прямого действия решений Европейского суда во внутреннем праве, усиливая тем самым их влияние на развитие правовой системы в целом.

3. Применение предварительных мер в практике Европейского суда по правам человека

В соответствии с Правилом 39 Регламента Европейского суда по правам человека "по просьбе стороны в деле или любого другого заинтересованного лица или по своей инициативе Палата или, в соответствующих случаях, ее Председатель может указать сторонам на предварительные меры, которые, по мнению Палаты, следует принять в интересах сторон или надлежащего осуществления проводимого расследования". Уведомление о таких мерах направляется Комитету министров. Палата может запросить у сторон информацию по любому вопросу, связанному с выполнением любой указанной предварительной меры. До утверждения действующей в настоящее время редакции Конвенции и

Регламента Европейского суда предварительные меры могли также приниматься Европейской комиссией по правам человека, рассматривающей жалобы до их передачи в Европейский суд, на основании Правила 36 Правил процедуры Комиссии.

Предварительные меры, предусмотренные ст. 39 Регламента Суда, применяются преимущественно по делам о высылке и выдаче для предотвращения отправления заявителя в страну, где он может подвергнуться обращению, нарушающему ст. ст. 2 или 3 Конвенции. В соответствии с прецедентным правом Суда Высокие Договаривающиеся Стороны обязаны соблюдать любые указанные им предварительные меры, несоблюдение которых поднимет вопрос о нарушении ст. 34 в отношении права заявителя на индивидуальное обращение в Суд. Предварительные меры часто запрашиваются заявителями, но редко применяются Судом. Для получения разрешения на применение предварительных мер заявитель обязан продемонстрировать непосредственный риск причинения невосполнимого вреда его жизни или здоровью. Суть института предварительных мер, принимаемых Европейским судом, сводится к указанию Суда совершить определенные действия, направленные на защиту стороны разбирательства. Принимаемые, таким образом, предварительные меры связаны с требованием жалобы, подаваемой в Европейский суд, опосредованно, поскольку основным требованием жалобы, подаваемой в Суд, является установление факта нарушения государством-ответчиком какой-либо статьи Конвенции или протоколов к ней по отношению к заявителю. Требование же об обязанности государства-ответчика принять какие-либо меры для восстановления нарушенных прав заявителя (за исключением требования выплаты компенсации в случае признания государства-ответчика нарушителем Конвенции) в подаваемую жалобу не включается. В то же время принимаемые Судом предварительные меры направлены прежде всего на сохранение статус-кво сторон, на непосредственное пресечение предполагаемого нарушения прав заявителя в срочном порядке (например, путем приостановления исполнения внутригосударственного акта государства-ответчика, которым, по мнению заявителя, нарушаются положения Конвенции и протоколов к ней). Иными словами, предварительные меры принимаются для предотвращения причинения значительного ущерба личности заявителя.

При принятии предварительных мер Европейский суд может указать лишь цель принятия таких мер и "общее направление" совершения действий. В таком случае государство-ответчик само определяет, в чем должны состоять его действия для выполнения указаний Европейского суда. Принятие Судом предварительных мер в каждом конкретном деле зависит от усмотрения Европейского суда, основанного на рассмотрении представленных аргументов и доказательств. Как правило, решение о применении предварительных мер выносится Европейским судом при наличии следующих условий:

1. из представленных документов и обстоятельств дела, на которые ссылается заявитель, следует, что санкция государства-ответчика, против которой заявитель просит применить предварительные меры, неотвратима;
2. непринятие предварительных мер может повлечь невосполнимые потери для заявителя.

Примером применения этого принципа может быть дело, в котором высылка или экстрадиция неминуемы и заявитель утверждает, что в государстве, в которое он будет выслан, он с большой вероятностью подвергнется обращению, противоречащему ст. 2 (право на жизнь) и (или) ст. 3 (запрещение пыток). Насколько возможные потери могут быть невосполнимыми, Европейский суд определяет по своему усмотрению и в зависимости от всех обстоятельств дела. Как показывает практика, Европейский суд признает возможные потери невосполнимыми, если существует реальная угроза того, что в случае экстрадиции или депортации заявителя из государства-ответчика он будет лишен жизни или подвергнется пыткам (ст. 3 Конвенции). Для того чтобы обращение рассматривалось Судом как противоречащее ст. 3 Конвенции, достаточно, чтобы в таком обращении содержался "минимальный уровень жестокости" в стране, куда высылается заявитель. Наличие "минимального уровня жестокости" устанавливается Европейским судом по итогам оценки всех обстоятельств дела, физического и психического влияния на жертву, пола, возраста, состояния здоровья, соблюдения прав человека в стране.

Практика Европейского суда свидетельствует о том, что его указания о принятии предварительных мер принимаются не только в случаях угрозы жизни или жестокого, бесчеловечного обращения. Так, в рамках дела Амроллахи против Дании заявитель указал, что в случае его высылки из Дании в Иран будет нарушена ст. 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни), поскольку он будет разлучен с женой и детьми, которые не поедут за ним в Иран. Европейский суд принял предварительные меры, указав Дании не высылать заявителя до вынесения решения по делу.

Одним из наиболее известных дел о применении предварительных мер является дело Soering v. the United Kingdom, связанное с экстрадицией властями Великобритании гражданина Германии в Соединенные Штаты Америки, где власти разыскивали его для привлечения к уголовной ответственности за убийство. Г-н Соеринг утверждал, что экстрадиция его властям Соединенных Штатов Америки может привести к нарушению Великобританией ст. 3 Конвенции, так как подвергнет его так называемому феномену ожидающего казни, и которая, по его утверждениям, представляла собой обращение, противоречащее данной статье. Его запрос в Комиссию о применении предварительных судебных мер по Правилу 39 Регламента Суда был удовлетворен. Комиссия сообщила Правительству Соединенного Королевства, что во время рассмотрения дела в Страсбурге выдача заявителя Соединенным Штатам не рекомендуется. Правительство Соединенного Королевства выполнило указанную ему предварительную меру. Рассмотрев жалобу, Суд пришел к выводу, что Великобритания нарушила бы ст. 3, если бы выслала заявителя в США, так как условия содержания приговоренных к смерти в этой стране представляли бы собой обращение, запрещенное данной статьей. Без применения данной предварительной меры г-н Соеринг мог быть выдан до того, как Суд имел бы шанс рассмотреть жалобу, и риск жестокого обращения, на который он жаловался, мог быть материализован.

По мнению Суда, обозначение предварительных мер Судом "позволяет не только провести эффективное рассмотрение жалобы, но и обеспечивает то, что защита, предоставленная заявителю Конвенцией, эффективна; такие обозначения также позволяют Совету министров в последующем осуществлять надзор за исполнением постановления Суда. Таким образом, эти меры позволяют государству осуществлять свои обязательства по исполнению постановления Суда, имеющего, в соответствии со статьей 46 Конвенции, обязательную юридическую силу". Таким образом, Суд рассматривает Правило 39 с точки зрения эффективного использования права на индивидуальную жалобу, гарантированного ст. 34 Конвенции. По делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey, в котором турецкое правительство не выполнило назначение Суда, сделанное в соответствии со ст. 39, и все-таки выдало заявителей в Узбекистан, Большая палата Суда установила, что турецкое правительство не выполнило своих обязательств по ст. 34 Конвенции: "Фактические обстоятельства дела, изложенные выше, ясно демонстрируют, что из-за экстрадиции заявителей в Узбекистан Суд не имел возможности провести надлежащее рассмотрение их жалобы в соответствии с установленной по аналогичным делам практикой и, в конечном итоге, защитить их, при необходимости, против заявленных ими возможных нарушений Конвенции. В результате заявители не смогли эффективно воспользоваться принадлежащим им правом на индивидуальную жалобу, гарантированным им статьей 34 Конвенции, которого они были лишены в результате экстрадиции".

Далее Большая палата Суда отметила: "Суд считает, что в силу статьи 34 Конвенции Высокие Договаривающиеся Стороны берут на себя обязательство воздерживаться от любого акта или упущения, могущего воспрепятствовать эффективному использованию права заявителя на индивидуальную жалобу. Невыполнение Высокой Договаривающейся Стороной предварительной меры будет считаться препятствием для Суда по эффективному рассмотрению жалобы заявителя, и помехой для эффективного использования его или ее права, и, соответственно, нарушением статьи 34 Конвенции".

Таким образом, Большая палата Суда установила, что указания Суда о предварительных мерах в соответствии с Правилом 39 налагают на Высокие Договаривающиеся Стороны подлежащие исполнению обязательства.

В большинстве случаев предварительные меры, обозначенные Комиссией и Судом, соблюдались сторонами, несмотря на тот факт, что до принятия постановления по делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey указания по Правилу 39 не считались Судом обязательными для исполнения.

Кроме того, Большая палата Суда указала в постановлении по делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey, что "предварительные меры указываются Судом только в редких случаях. Несмотря на то что Суд получает множество запросов о применении предварительных мер, на практике Суд применяет Правило 39 только в том случае, если имеется непосредственный риск нанесения непоправимого ущерба. Несмотря на то что Конвенция не содержит конкретных норм о сферах применения Правила 39, соответствующие запросы обычно связаны с правом на жизнь (статья 2), правом не подвергаться пытке или бесчеловечному обращению (статья 3) и, в исключительных случаях, с правом на уважение частной и семейной жизни (статья 8) или с другим гарантированным Конвенцией правом. Большинство дел, по которым обозначались предварительные меры, связаны с процедурами депортации и экстрадиции".

Как следует из данной цитаты, предварительные меры по ст. 39 будут, как правило, применяться только в том случае, если заявитель может продемонстрировать наличие непосредственного риска нанесения непоправимого ущерба его жизни или здоровью (частям тела). Примером может служить дело Shamaev and others v. Georgia and Russia об экстрадиции чеченцев из Грузии в Россию. Суд пришел к выводу о выражающихся в форме угроз задержании, насильственном исчезновении и убийстве тех чеченцев, которые обратились с жалобами в Суд, экстрадиция в Россию одного заявителя, остававшегося в Грузии, стала бы нарушением ст. 3 Конвенции.

Предварительные меры также применялись по делу D. v. the United Kingdom о выселении больного СПИДом из Соединенного Королевства. Как упоминалось выше, Суд пришел к выводу, что Соединенное Королевство нарушило бы ст. 3 Конвенции, если бы продолжило процедуру высылки заявителя.

Суд отклонил запрос о применении предварительных мер, поданный при экстраординарных обстоятельствах Саддамом Хусейном, о том, чтобы "вынести постоянный запрет Соединенному Королевству на действия, направленные на то, чтобы дать согласие или в любой другой форме эффективно участвовать, путем действия или бездействия, в переводе заявителя под опеку Временного Правительства Ирака, до тех пор, пока Временное Правительство Ирака не обеспечит адекватные гарантии того, что заявитель не будет подвергнут смертной казни".

Предварительной мерой с наиболее далеко идущими последствиями, указанной Судом, была мера по делу Ocalan v. Turkey об аресте заявителя - лидера РПК (Рабочей партии Курдистана) Государственным судом безопасности и привлечении его к ответственности за преступления, наказуемые в то время по турецкому законодательству смертной казнью. Суд потребовал от Турции принять "предварительные меры в значении статьи 39 Регламента Суда, а именно обеспечить то, что требования статьи 6 соблюдены во время рассмотрения дела заявителя Государственным Судом Безопасности, а также то, что заявитель может эффективно, через выбранных им самим адвокатов, воспользоваться своим правом на обращение с индивидуальной жалобой в Суд". Суд пригласил Правительство для выяснения ряда вопросов относительно данной предварительной меры, принятой в соответствии с Правилом 39 для обеспечения заявителю справедливого рассмотрения его дела национальным судом. В ответ Правительство проинформировало Суд, что "не готово ответить на вопросы Суда, так как они вышли за пределы предварительных мер в значении, предусмотренном Правилом 39". Тем не менее Правительство соблюло другую указанную Судом предварительную меру. В соответствии с ней Суд потребовал от Правительства "предпринять все необходимые шаги для обеспечения неприведения в исполнение смертной казни заявителя и предоставления возможности Суду продолжить эффективное рассмотрение дела на приемлемость и по существу жалоб заявителя на нарушение предусмотренных Конвенцией прав".

Представление в Суд достаточных доказательств того, что существует реальный риск нанесения непоправимого ущерба жизни или здоровью заявителей, может привести к тому, что Суд разрешит применить предварительную меру. Однако это не означает, что то же самое доказательство будет достаточным для Суда для последующего установления нарушения ст. ст. 2 или 3. Например, несмотря на то что доказательства, представленные заявителем по делу Thampibillai v. the Netherlands, были достаточными для Суда, чтобы обозначить Правительству государство-ответчика, что "желательно в интересах сторон и надлежащего рассмотрения дела, чтобы заявитель не высылался в Шри-Ланку до вынесения Судом решения по его делу", те же доказательства не были достаточными для принятия Судом решения о наличии существенных оснований "полагать, что заявитель в случае высылки будет подвергнут риску пытки или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения в значении, предусмотренном статьей 3 Конвенции".

Вместе с тем отклонение Судом запроса о применении предварительной меры не означает, что заявители не могут добиваться рассмотрения жалобы, если у них есть такая возможность. Например, по делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey Суд продолжил рассмотрение жалобы, несмотря на то что адвокаты, представлявшие интересы заявителей, не могли связаться с заявителями после того, как в нарушение предварительных мер, обозначенных в соответствии со ст. 39, власти Турции выдали их властям Узбекистана.

Суд менее склонен применять предварительную меру, если принимающая страна по делам о высылке является Высокой Договаривающейся Стороной Конвенции. Это связано с тем, что существует презумпция того, что в этом случае принимающее государство выполнит предусмотренные Конвенцией обязательства, а также с тем, что Суд сможет проверить любые попытки государства не соблюсти взятые на себя обязательства по соблюдению Конвенции. Тем не менее, как было продемонстрировано в деле Shamaev and 12 others v. Georgia and Russia, факт того, что принимающая сторона является Высокой Договаривающейся Стороной, не остановит Суд от обозначения предварительных мер, если он посчитает, что заявители подвергаются серьезному риску.

По делам о высылке в качестве ответных мер на обвинения заявителей правительства государств-ответчиков все чаще прибегают к "дипломатическим заверениям". Такие заверения предоставляются принимающим государством стране, откуда производится высылка. В соответствии с заверениями принимающая сторона обещает, что заявители не будут подвергнуты обращению, на которое они указывают в своей жалобе. Однако в контексте дел о жестоком обращении необходимо отметить, что Суд рассматривает дипломатические заверения с осторожностью, если полагает, что существует реальный риск жестокого обращения в стране, куда производится высылка. Например, в своем постановлении по делу Chamal v. the United Kingdom Суд указал, что власти Великобритании потребовали и получили заверения властей Индии в том, что заявитель в случае возвращения в Индию не будет подвергнут жестокому обращению. Суд, несмотря на отсутствие сомнений о намерениях индийского Правительства при предоставлении данных заверений, тем не менее отметил, что, несмотря на усилия Правительства, Индийской национальной комиссии по правам человека и местных судов, направленные на реформу существующего положения дел, нарушения прав человека сотрудниками сил безопасности в Пенджабе и остальных частях страны являются реальной проблемой. Приняв во внимание такое положение дел, Суд не был убежден в том, что данные заверения обеспечат г-ну Чамалу адекватную гарантию безопасности.

С другой стороны, по делам об экстрадиции если заявитель жалуется на условия пребывания "в ожидании смертной казни", Суд может отклонить запрос о применении предварительных мер, если

Высокая Договаривающаяся Сторона получила заверения от Правительства в том, что заявитель не подвергнется смертной казни. Таким образом, по делу Einhom v. France, в котором заявитель разыскивался за убийство своей бывшей подруги, Суд пришел к выводу, что заверения, полученные

Правительством Франции от властей США, устраняли опасность того, что заявитель будет приговорен к смертной казни в Пенсильвании. Следовательно, в таком случае у заявителя не было риска возникновения ситуации "ожидания смертной казни".

Интересным с точки зрения изучения опыта применения Комитетом министров Совета Европы предварительных мер является принятая им предварительная резолюция "О нарушении принципа правовой определенности процедурой пересмотра дел в порядке надзора в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации - принятые общие меры и остающиеся вопросы в свете Постановлений Европейского суда по правам человека по делу Рябых (24 июля 2003 года) и делу Волкова (5 апреля 2005 года)".

По жалобам Ryabykh v. Russia и Volkova v. Russia были вынесены Постановления Европейского суда соответственно 24 июля 2003 года и 5 апреля 2005 года. Обе жалобы касались порядка надзорного производства при пересмотре гражданских дел. Суд единодушно пришел к выводу, что в результате применения процедуры пересмотра окончательных судебных постановлений в порядке надзора были допущены нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции в виде нарушения принципа правовой определенности (устойчивости вступивших в законную силу судебных решений) и, таким образом, было ущемлено гарантированное заявителям Конвенцией право на доступ к правосудию.

Чтобы уяснить суть вынесенной резолюции, необходимо рассмотреть суть претензий Суда к надзорным процедурам. Например, в деле Ryabykh v. Russia заявительница обратилась в районный суд с иском к Сбербанку, требуя проиндексировать ее вклад в соответствии с законом о восстановлении сбережений.

Суд иск удовлетворил и обязал Федеральное казначейство выплатить деньги. Суд второй инстанции это решение отменил и вернул дело на повторное рассмотрение. Суд первой инстанции вынес новое решение, по которому сумма индексации была увеличена. Это решение никто не оспорил, и оно вступило в законную силу. Но денег заявительнице получить не удалось, потому что председатель облсуда опротестовал решение по ее иску в порядке надзора. Без ведома Рябых надзорная инстанция отменила решение районного суда и в иске отказала. Это последнее решение было пересмотрено в порядке надзора уже Верховным Судом, который отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, а тот снова вынес решение в пользу заявительницы. Кассационная инстанция решение отменила и вновь отправила дело районному суду, который снова вынес решение в пользу Рябых.

После очередной отмены решения в кассационной инстанции дело вернулось в районный суд, который на этот раз отказал Рябых в удовлетворении ее иска. Решение суда вступило в законную силу. После того как в Страсбурге приступили к рассмотрению жалобы Рябых на действия российских судов, надзорная инстанция решение районного суда опять отменила и отправила дело Рябых в первую инстанцию. Рассматривая иск Рябых в шестой раз, районный суд пришел к компромиссному решению - претензии заявительницы удовлетворил частично. Это решение уже никто не пересматривал.

Рассмотрение иска Рябых в различных инстанциях в целом заняло четыре года.

Европейский суд, рассматривая обстоятельства дела Рябых, указал, что право обращаться в суд и разнообразные гарантии справедливого рассмотрения дел, которые государство дает своим гражданам, теряют всякий смысл, если судебное решение, ставшее окончательным и неопровержимым, отменяется вышестоящим судом по протесту чиновника. С точки зрения Европейского суда решения судов каждой страны должны защищаться принципом правовой определенности, т.е. неопровержимости решений, вступивших в законную силу. Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны использоваться для устранения судебных ошибок, злоупотребления правосудием, а не заменять повторное рассмотрение. Протест не должен являться замаскированной жалобой, и возможность существования противоположных мнений по предмету спора не есть основание для его повторного рассмотрения. Суд также обратил внимание на то, что российское законодательство позволяет пересматривать дела в порядке надзора по инициативе судей и должностных лиц прокуратуры. Кроме того, закон не предоставляет сторонам дела права полноценно участвовать в этой процедуре.

Россия предоставила информацию о том, какие действия были предприняты для предотвращения повторения ситуации после принятия постановления по делу Ryabykh v. Russia. Во-первых, российские власти признали, что проблема является структурной. Во-вторых, основным аргументом российских властей стало принятие нового Гражданско-процессуального кодекса 14 ноября 2002 года, т.е. еще до принятия постановления по делу Ryabykh v. Russia. По мнению российских властей, основные отличия надзорного порядка в соответствии с новым ГПК РФ состоят в следующем:

• круг лиц, имеющих право подачи жалоб в порядке надзора, ограничен сторонами судебного процесса и лицами, чьи законные права и интересы затрагиваются оспариваемым судебным постановлением (ч. 1 ст. 376);
• период времени, в который возможна подача жалобы в порядке надзора, ограничен одним годом (ч. 2 ст. 376).

Российские власти также отнесли к мерам общего порядка публикацию постановления по делу Ryabykh v. Russia в журнале "Обзор российского законодательства" (2004. N 5 (89)), который регулярно рассылается российским судам и заинтересованным органам власти. Постановление также было опубликовано в российских юридических журналах и помещено в базы данных, в том числе в Интернете, и, таким образом, стало легко доступно органам власти и общественности.

Комитет министров отметил положительную роль реформы процедуры пересмотра судебных постановлений в порядке надзора с введением в действие нового Гражданско-процессуального кодекса.

В частности, этим были решены некоторые проблемы: предоставлено право возбуждения надзорной процедуры только сторонам судебного процесса и физическим или юридическим лицам, чьи законные права и интересы нарушены судебными постановлениями (ч. 1 ст. 376), а срок на подачу жалобы в порядке надзора был ограничен одним годом (ч. 2 ст. 376).

Тем не менее Комитет министров констатировал, что все еще остаются сомнения в том, действительно ли действующая сегодня процедура пересмотра дел в порядке надзора способна эффективно предотвращать новые нарушения принципа правовой определенности, гарантированного Конвенцией. Несмотря на положительные изменения, отмеченные выше, действующая процедура все еще не позволяет сторонам быть полностью уверенными в том, что судебные постановления, которые стали окончательными и обязательными для исполнения, не буду оспорены. Более того, Комитет выразил особое беспокойство тем обстоятельством, что на региональном уровне часто один и тот же суд действует последовательно то как кассационная, то как надзорная инстанция по одному и тому же делу. Комитет обратил внимание на то, что вышестоящий суд должен исправлять все выявленные недостатки в постановлениях судов низшей инстанции в одном-единственном слушании дела таким образом, чтобы последующее обращение за помощью к "процедуре пересмотра судебного постановления в порядке надзора" являлось действительно исключительной мерой, если уж без этого нельзя обойтись. Комитет обратил также внимание на то, что окончательное и обязательное для исполнения судебное постановление допустимо пересмотреть только при наличии исключительных обстоятельств, в то время как на деле использованием действующей процедуры пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений может быть отменено любое судебное постановление на основании неопределенного круга нарушений материального или процессуального права. При этом Комитет подчеркнул, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных постановлениях нужно исправлять прежде всего использованием процедуры обычного апелляционного обжалования и (или) рассмотрения дела в кассационной инстанции, после чего судебное постановление должно становиться окончательным и обязательным для исполнения, что позволит исключить последующий риск нарушения прав сторон и быть уверенным в окончательности судебного постановления, вынесенного по их делу.

Комитет констатировал, что ограничение использования процедуры пересмотра окончательных судебных постановлений в порядке надзора случаями, в которых выявлено наличие действительно исключительных обстоятельств, должно осуществляться одновременно с совершенствованием судебной системы и повышением качества правосудия, что приведет к уменьшению потребности в исправлении судебных ошибок, для чего в настоящее время и используется "надзорная" процедура.

Компетентные органы российской власти довели текст этой предварительной резолюции до широкого круга органов исполнительной власти, органов судебной власти, что привело в конечном счете к появлению большого количества решений, касающихся пересмотра судебных решений в порядке надзора не только в гражданском, но и в уголовном судопроизводстве.

Как отмечалось выше, ходатайство о применении предварительных мер может быть подано только после обращения в Европейский суд с индивидуальной жалобой в порядке ст. 34 Европейской конвенции о правах человека. Сама подача жалобы, как известно, обусловлена исчерпанием всех средств внутренней правовой защиты (ст. 35 Конвенции). Из этого можно сделать вывод, что и предварительные меры могут быть приняты только после исчерпания заявителем всех внутренних средств правовой защиты. Тем не менее для того, чтобы Европейский суд указал государству-ответчику на принятие предварительных мер, исчерпание внутренних средств правовой защиты обязательно не во всех случаях. Во-первых, принятие предварительных мер процессуально не связано с рассмотрением вопроса об исчерпании внутренних средств защиты. Вопрос о предварительных мерах может быть рассмотрен до того, как Европейским судом будет решен вопрос приемлемости жалобы. Во-вторых, Европейский суд не применяет правило исчерпания внутренних средств и признает жалобу приемлемой, если неиспользованные заявителем внутренние средства неадекватны или неэффективны. Так, в деле Бахаддар против Нидерландов Европейский суд указал на то, что "не обязательно обращаться к средствам защиты, которые неадекватны или неэффективны". К тому же, согласно "общепризнанным принципам международного права", могут быть особые обстоятельства, которые освобождают заявителя от обязанности исчерпать все возможные внутренние средства защиты.

Как известно, не все ходатайства о применении предварительных мер удовлетворяются Европейским судом, который может отказать в принятии предварительных мер даже в случаях, когда рассматривается дело о нарушении государством-ответчиком ст. 3 Конвенции (запрещение пыток). В частности, по делу Вилвараях и другие против Соединенного Королевства заявители обратились в Европейскую комиссию по правам человека с жалобой на действия Соединенного Королевства, нарушающие, по их мнению, ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и ст. 3 Конвенции. Заявители просили принять предварительные меры, запрещающие Соединенному Королевству их депортацию в Шри-Ланку, в результате которой они стали бы жертвой судебного произвола и подверглись бы пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, противоречащим ст. 3 Конвенции. Несмотря на это, Комиссия отказала в принятии предварительных мер, и заявители были депортированы в Шри-Ланку. Впоследствии Европейский суд, разбирая данное дело, переданное на его рассмотрение Комиссией, установил, что Соединенное Королевство не нарушило ст. 3 Конвенции. Европейский суд мотивировал это тем, что право на политическое убежище не предусмотрено ни в Конвенции, ни в протоколах к ней. Со ссылкой на решение по делу Круз Варас и другие против Швеции Европейский суд указал, что вопрос ответственности государства за нарушение ст. 3 Конвенции может возникнуть только в том случае, если "заявителем были представлены веские основания полагать, что в стране, в которую он был бы выслан, он предстанет перед реальной угрозой пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания". В рамках же данного дела Европейский суд установил, что представленные доказательства не подтверждали, что положение заявителей, тамильцев по национальности, было хуже положения большинства тамильского населения.

В заключение следует отметить следующие ключевые моменты, связанные с применением Европейским судом предварительных мер.

Институт предварительных мер дает возможность временно прекратить предполагаемое нарушение прав, предусмотренных Конвенцией и протоколами к ней. Это действенная защита стороны разбирательства, используемая до принятия Европейским судом решения по делу. Указание

Европейского суда на принятие предварительных мер обязательно для исполнения государством-ответчиком. Решение вопроса о принятии предварительных мер зависит от судебного усмотрения, которое определяется доказательствами и аргументами, представленными заявителем. Как правило, заявление о принятии предварительных мер удовлетворяется Европейским судом, если ходатайствующая сторона смогла обосновать, что вынесенная государством-ответчиком против заявителя санкция будет приведена в исполнение и что в результате ее исполнения заявителю будут причинены невосполнимые потери.

4. Обязательный характер решений Европейского суда и контроль за их исполнением

В соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод государства - участники Конвенции обязуются исполнять окончательные решения Суда по делам, в которых они являются сторонами (п. 1). Окончательное решение Суда направляется Комитету министров Совета Европы, который осуществляет надзор за его исполнением (п. 2).

Статья 46 лежит в основе всего механизма Конвенции и определяет одно из главных отличий этого договора от других инструментов классического международного права. Конвенция впервые решениям международного судебного органа придала строго обязательный характер и впервые установила процедуру систематического контроля за их исполнением со стороны межправительственного органа.

Таким образом, впервые в истории международного правосудия был создан не только собственно юрисдикционный механизм, определяющий, "что есть право", но и механизм, способный обеспечить осуществление этого права.

Из п. 1 ст. 46 Конвенции прямо следует, что решения Европейского суда имеют обязательный характер. При этом решения Суда всегда выносятся в "декларативной" форме, т.е. они ограничиваются "декларацией" (объявлением) того, в чем состоит нарушение Конвенции в данном конкретном деле, но, кроме денежной компенсации, не уточняют, какие меры необходимо принять для устранения выявленного нарушения. В ответ на выдвигающиеся заявителями ходатайства указать в самом решении меры индивидуального или общего характера, необходимость осуществления которых вытекает из установленного нарушения их прав, Европейский суд с неизменным постоянством отмечал, что Конвенция не дает ему такого права, и всегда строго ограничивался констатацией нарушения.

Декларативный характер решений Европейского суда в указанном выше смысле никак не сказывается на их обязательности. В настоящее время является общепризнанным, что констатация Европейским судом нарушения Конвенции налагает на государство-ответчика в силу п. 1 ст. 46 четкие и определенные обязательства. Первое из них касается частной ситуации заявителя и заключается в том, чтобы "положить конец нарушению и устранить его последствия с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, существовавшей до нарушения". На практике это означает, что кроме выплаты назначенной Судом денежной компенсации государство-ответчик должно принять и некоторые другие меры (так называемые меры индивидуального характера).

Второе обязательство государства-ответчика состоит в принятии "действенных мер для предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных нарушениям, выявленным решениями Суда". Эти меры называются мерами общего характера. Данные обязательства, основывающиеся не только на ст. 46 Конвенции, но и на общих принципах международного права, в частности на принципе добросовестного исполнения международных обязательств, неоднократно подтверждались в решениях Суда и в резолюциях Комитета министров. Убедительная констатация этих принципов содержится, в частности, в решении Большой палаты по делу Скоцари и Джунта против Италии от 13 июля 2000 года. Суд подтвердил, что "государства в принципе свободны в выборе средств, которые ими будут использоваться для выполнения этих обязательств". Однако, добавил Суд, эти средства должны "находиться в соответствии с выводами, содержащимися в решении Суда". Более того, выбор средств для исполнения решения происходит под контролем Комитета министров, который в силу своей функции в рамках Конвенции следит за исполнением решений Суда.

Таким образом, в отличие от четко обозначенного в решении обязательства выплатить определенную компенсацию, способы исполнения которого едины и предельно ясны, принятие мер индивидуального и общего характера является, как справедливо отмечается в доктрине, "обязательством достичь определенного результата". Пути достижения требуемого результата могут быть различны в зависимости от обстоятельств, и та свобода действий, которая предоставляется государствам в этом отношении, позволяет в должной мере учесть специфику правовой системы каждого государства. Функцией Комитета министров является проверка соответствия достигнутого результата двум вышеуказанным требованиям, а именно устранению нарушения и его последствий для заявителя и предотвращению подобных нарушений в будущем.

Правовые последствия решений Европейского суда для государства-ответчика, очевидно, будут различны по своей природе в зависимости от того, идет ли речь о восстановлении нарушенного права конкретного заявителя или об изменении общей правовой ситуации для предотвращения подобных нарушений в будущем. При этом и те, и другие последствия могут быть крайне разнообразны в силу специфики правовых систем государств - участников Конвенции.

В соответствии со ст. 46 Конвенции контроль за исполнением решений Европейского суда по правам человека возложен на исполнительный орган Совета Европы - Комитет министров. В Совете Европы, который является единственной организацией, где предусмотрен систематический контроль за исполнением решений международного судебного органа, с самого начала имело место осознание того, что Европейская конвенция о правах человека должна стать эффективным механизмом конкретной реализации прав человека, сформулированных в Декларации прав человека 1948 года. В результате

Европейская конвенция является на сегодняшний день одним из самых действенных международных инструментов по реализации прав человека, провозглашенных во Всеобщей декларации. Высокая эффективность этого инструмента объясняется, на наш взгляд, не только деятельностью Европейского суда, решения которого обязательны для государств, но также и подконтрольным исполнением этих решений.

В соответствии с ч. 2 ст. 46 Конвенции окончательное решение Суда, как было отмечено выше, направляется в Комитет министров Совета Европы, который следит за его исполнением.

Комитет министров, являясь по существу основным исполнительным органом Совета Европы, решает все вопросы, связанные с деятельностью организации, в том числе политические, административные, финансовые, а также многие другие вопросы межгосударственного сотрудничества.

В то же время в рамках Конвенции Комитет министров наделен особой функцией надзора за исполнением решений Европейского суда, и эту функцию не следует смешивать с другими аспектами деятельности Комитета. Согласно Уставу организации Комитет министров состоит из министров иностранных дел государств-участников. При этом заседания Комитета с личным участием министров иностранных дел проводятся лишь два раза в год. На всех остальных заседаниях, в том числе тех, которые посвящены контролю за исполнением решений Европейского суда, министры представлены их постоянными представителями при Совете Европы.

Заседания, посвященные контролю за исполнением решений Суда, проводятся, как правило, каждые два месяца, т.е. шесть раз в год. Каждое решение Суда, констатирующее нарушение Конвенции, ставится на повестку дня ближайшего заседания. Далее решение Суда рассматривается Комитетом министров периодически, с интервалами, как правило, не превышающими шесть месяцев (эти интервалы зависят от срочности вопросов, связанных с исполнением каждого судебного решения), до тех пор, пока Комитет не сочтет решение исполненным и соответственно не завершит его рассмотрение принятием закрывающей дело резолюции. До того как Комитет завершит рассмотрение дела, он может принимать на различных этапах контроля так называемые предварительные резолюции (Interim Resolutions), в которых он выражает свою позицию по различным вопросам, связанным с исполнением решений Суда.

Комитет министров начинает рассмотрение судебного решения с требования к государству-ответчику проинформировать его о мерах, принятых для исполнения данного решения (Правило 2а Регламента Комитета министров по применению ст. 54 Конвенции). Для исполнения решений Европейского суда у государства есть следующие возможности.

Естественно, что самым видимым в судебном решении в большинстве случаев является присуждение заявителю "справедливой компенсации", т.е. определенной денежной суммы, с целью возмещения материального и (или) морального ущерба, нанесенного нарушением Конвенции, а также судебных издержек. Размеры компенсации определяются Европейским судом в резолютивной части его решения. Суд постановляет, как правило, что сумма компенсации должна быть выплачена заявителю в течение трех месяцев. Решение Суда предусматривает также размер годовых процентов, которые должны быть выплачены государством в случае несоблюдения трехмесячного срока (обычно устанавливаемые на уровне официальной процентной ставки Центрального банка данного государства).

Контролируя исполнение решения Суда, Комитет министров следит за выплатой этих денежных сумм и возможных процентов за просрочку. В ходе рассмотрения судебного решения государство информирует Комитет министров о факте и дате выплаты присужденной денежной компенсации. Секретариат регистрирует факт и дату выплаты и в случае их соответствия условиям, определенным Судом в его решении, Комитет закрывает финансовый аспект дела. Следует отметить, что при контроле за выплатой денежной компенсации Комитет министров практически не имеет свободы действий и призван строго контролировать выплату в соответствии с буквой судебного решения.

Вопросы, связанные с выплатой компенсации, носят на практике административный характер и крайне редко подлежат обсуждению в Комитете министров вследствие того, что государства, как правило, исправно платят определенную Судом компенсацию. Трудности, иногда возникающие в вопросах выплаты, носят в основном технический или административный характер (невозможность установления контакта с заявителем, отсутствие банковских координат и т.п.). Подобные трудности решаются в рабочем порядке между компетентными государственными органами и представителями заявителя, в случае необходимости - с помощью Секретариата Совета Европы.

В случае возникновения спорной ситуации по вопросу выплаты заявитель может тем не менее представить Комитету свои письменные замечания (Правило 2а прим. Регламента Комитета министров по применению ст. 54 Конвенции). В этом случае государство будет призвано дать соответствующие объяснения и при обоснованности претензий разрешить проблему. Чаще всего речь идет скорее о технических и быстро разрешаемых трудностях.

История Конвенции знает всего несколько исключений из благополучной практики выплаты государствами-ответчиками денежной компенсации. Одно из этих исключений касалось выплаты Грецией денежной компенсации в деле Нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Андреадис против Греции (решение от 9 декабря 1994 года).

В своем решении Суд обязал Грецию выплатить заявителю сумму, эквивалентную более 30 млн. долл., с целью возмещения материального ущерба, нанесенного нарушением ст. 1 Протокола N 1. Это самая большая денежная компенсация, которая когда-либо присуждалась Европейским судом.

В данном деле речь шла о нарушении Грецией прав компании "Стрэн" и ее единственного акционера Стратиса Андреадиса, которые в 1972 году, т.е. во время действия в Греции военной диктатуры, заключили с государством контракт на постройку нефтеперерабатывающих заводов и вложили в греческую экономику крупномасштабные инвестиции на основании этого контракта.

Некоторое время спустя после свержения диктатуры греческое государство заявило о своем намерении разорвать контракт с компанией в одностороннем порядке. В контракте имелась оговорка, в соответствии с которой любые споры, связанные с его осуществлением, должны быть решены в арбитражном порядке. Арбитражный орган, рассмотревший дело, решил спор частично в пользу заявителя и обязал государство возместить ему понесенный материальный ущерб. Речь шла о возмещении многих миллионов долларов. Государство безуспешно пыталось оспорить решение арбитражного суда в судах общей юрисдикции, которые признали законность образованного арбитражного суда и вынесенного им решения. Тем не менее за несколько дней до рассмотрения кассационной жалобы государства Верховным судом греческий парламент принял закон обратного действия, который упразднил принцип автономии арбитражной оговорки для всех контрактов, заключенных во время диктатуры. Согласно широко признанному принципу автономии арбитражной оговорки ее действие продолжается во времени даже после расторжения контракта, что является юридической основой для арбитражного суда с целью определения прав и обязательств сторон.

Упразднив этот принцип, парламент задним числом лишил арбитраж его законной основы, в результате чего кассационный суд счел себя вынужденным аннулировать арбитражное решение.

Г-н Андриадис обратился в Европейский суд, который в свою очередь усмотрел в действиях греческого государства сразу два нарушения Конвенции: нарушение ч. 1 ст. 6, вследствие вмешательства законодательной власти в судебную процедуру на последнем этапе разбирательства с целью решения дела по существу в пользу государства. Второе нарушение, констатированное Судом, - это нарушение ст. 1 Протокола N 1 вследствие несоблюдения государством справедливого равновесия между интересами общества и интересами защиты имущественных прав частного лица. На основе этих нарушений Конвенции Европейский суд обязал Грецию выплатить заявителю материальный ущерб в размере, определенном решением арбитражного суда, а также судебные издержки, т.е. общую сумму в размере более 30 млн. долл.

В ходе контроля за исполнением этого решения Комитетом министров греческое государство ссылалось неоднократно на трудности в выплате такой большой денежной компенсации, в связи с чем откладывало исполнение решение Суда. Полтора года спустя после решения Суда Комитет министров отреагировал на фактическое неисполнение государством-ответчиком решения принятием предварительной резолюции, в которой категорически настаивал на том, чтобы Греция незамедлительно выплатила заявителю денежную компенсацию в полном размере. Это был первый случай, когда Комитет министров прибег к такому жесткому публичному методу политического давления (в отличие от нормальной конфиденциальной процедуры) с целью обеспечить исполнение судебного решения. Несколько месяцев спустя Греция выплатила заявителю полную сумму установленной денежной компенсации.

Для прекращения нарушений Европейской конвенции, продолжающихся во времени, и устранения последствий нарушений, совершенных в прошлом, а также восстановления, насколько это возможно, ситуации, которая имела место до нарушения Конвенции (restitutio in integrim), применяются меры индивидуального характера. Во многих случаях restitutio in integrim невозможно, учитывая сам характер нарушения. Например, при нарушении ст. 3 Конвенции вследствие пыток или жестокого обращения по определению невозможно восстановить ситуацию в том виде, в каком она существовала до совершения нарушения. Единственной компенсацией в данном случае может быть компенсация материального и морального ущерба. Тем не менее в ряде дел ущерб, нанесенный заявителю, может быть реально компенсирован лишь посредством принятия государством-ответчиком особых мер, с тем чтобы приблизиться, насколько это возможно, к restitutio in integrim.

Характер и необходимость таких мер зависят от обстоятельств дела. Суд неоднократно подтверждал принцип, согласно которому государства свободны в выборе средств для достижения желаемого результата, т.е. устранения последствий допущенного нарушения. Тем не менее Суд неоднократно указывал, что данная свобода действий осуществляется под контролем Комитета министров, в рамках его компетенции по надзору за исполнением решений Суда.

Первый вид мер индивидуального характера - это меры, принимаемые государством-ответчиком после констатации нарушений Конвенции (в основном ст. ст. 3 и 8) вследствие высылки иностранцев со своей территории. Несмотря на присуждение Судом определенной денежной компенсации заявителям, высланным или подлежащим высылке в нарушение Конвенции, эта компенсация сама по себе никак не может устранить практические последствия высылки. Так, в деле Мехеми против Франции (решение от 26 сентября 1997 года, нарушение ст. 8 - право на личную и семейную жизнь) присужденный Судом моральный ущерб в размере 60 тыс. французских франков (около 10 тыс. долл.) еще не компенсировал тот факт, что в отношении заявителя продолжало действовать запрещение на въезд в страну, где находилась вся его семья, т.е. жена, дети, родственники. Исполнение решения суда в этом деле, таким образом, потребовало от Франции принятия необходимых мер, обеспечивающих возвращение заявителя в страну, с тем чтобы исправить допущенное в отношении его нарушение. В процессе исполнения решения в этом деле заявитель в короткие сроки получил в административном порядке разрешение на въезд во Францию, проживание со своей семьей и право на работу. Приговор суда, запрещающий бессрочный запрет въезда заявителя в страну, также был пересмотрен.

Другой вид мер индивидуального характера - снятие наложенной в нарушение Конвенции судимости и (или) восстановление неправомерно изъятых прав. Так, например, если частное лицо было осуждено за публикацию каких-либо материалов или мнений и Европейский суд констатировал по этому факту нарушение ст. 10 Конвенции, то исполнение решения предполагает помимо выплаты возможной денежной компенсации отмену приговора или снятие судимости, наложенной этим приговором.

Одной из самых сложных с юридической точки зрения мер индивидуального характера, принимаемых при исполнении решений Суда, является пересмотр внутренними судами дела, в котором было найдено нарушение Конвенции. Процедура пересмотра дела внутренними судами проводится иногда после нарушения материальных норм Конвенции, в частности, с целью исправления последствий судимости (см. вышеупомянутый пример нарушения ст. 10 Конвенции). Тем не менее аналогичный результат часто быстрее и проще достигается административными мерами, что снимает необходимость начинать весь судебный процесс сначала. Вопрос о пересмотре дела внутренними судами встает, однако, гораздо более остро в случае грубых нарушений процессуального характера, которые могли повлиять на сам исход судебного разбирательства. Речь идет прежде всего о грубых нарушениях ст. 6 Конвенции. Так, в деле Барбера и другие против Испании (решение от 6 декабря 1988 года) три заявителя были приговорены испанскими судами к длительным срокам тюремного заключения (до 30 лет) по обвинению в совершении террористического акта. Заявители утверждали, что в рамках внутреннего судебного разбирательства были допущены серьезные процессуальные нарушения, связанные, в частности, с кратковременностью судебного слушания и с тем, что некоторые важные доказательства не были приведены и обсуждены в ходе слушания в присутствии обвиняемых и публики.

Подробно изучив все обстоятельства, Европейский суд установил, что ведение дела в испанском суде лишило заявителей права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ч. 1 ст. 6 Конвенции. При этом на момент вынесения решения Суда заявители еще продолжали отбывать наказание на основании вынесенного в Испании приговора.

Из анализа фактов данного дела и характера совершенного нарушения Конвенции вытекает, что автоматическая отмена приговора, безусловно, не является адекватной мерой для исполнения этого решения Европейского суда. Действительно, нарушение Конвенции явилось следствием не только необоснованности вынесенного приговора, но и условий судебного разбирательства, в которых он был вынесен. Единственной возможностью осуществить restitutio in integrim была организация нового судебного процесса по данному делу с предоставлением заявителям всех процессуальных гарантий, предусмотренных ст. 6 Конвенции.

Заявители обратились в испанские суды с ходатайством о проведении повторного рассмотрения дела, с тем чтобы исправить последствия нарушения ст. 6. И несмотря на то, что испанское уголовно-процессуальное законодательство не предусматривало прямой возможности для судебного пересмотра дела на том основании, что Европейский суд выявил нарушение Конвенции (список оснований для пересмотра судебного решения, как правило, строго ограничен во всех правовых системах), дело все же было пересмотрено. Правовым основанием для этого стало вынесенное по жалобе заявителей решение испанского Конституционного суда, согласно которому оставление в силе приговора, вынесенного с нарушением Конвенции, противоречит конституционному правопорядку Испании. Вследствие этого судебное разбирательство в судах общей юрисдикции было возобновлено и все трое заявителей были оправданы за недостатком доказательств. Последствия нарушения ст. 6 Конвенции были, таким образом, исправлены. Данное дело показывает, насколько серьезно процессуальные нарушения могут отразиться на самом приговоре. С другой стороны, в практике Комитета министров также встречались случаи, в которых новое разбирательство, организованное с соблюдением процессуальных гарантий, приводило к подтверждению старого приговора. Это еще раз показывает, что из наличия процессуальных нарушений еще не следует невиновность приговоренного лица и необоснованность приговора и что идеальный метод исправления подобных нарушений состоит именно в возобновлении судебного разбирательства. Однако в некоторых случаях, когда суды сталкивались с непреодолимыми правовыми препятствиями к возобновлению разбирательства, исполнительная власть принимала и более экстраординарные меры, такие как помилование или досрочное освобождение заявителей. Самым ярким примером в этой связи является дело Ван Мехеленен против Нидерландов (решение от 23 апреля 1997 года), в котором Суд констатировал нарушение ст. 6 вследствие того, что в основу приговора были положены показания анонимных свидетелей-полицейских, достоверность которых не могла быть проверена защитой. Принимая во внимание решение Европейского суда и отсутствие в Нидерландах каких-либо правовых оснований для судебного пересмотра данного дела, министр юстиции издал приказ о досрочном освобождении заявителей.

Для того чтобы избежать трудностей при организации судебного пересмотра дела после выявленных Европейским судом нарушений Конвенции, большинство стран-участниц создали в своем праве соответствующие юридические основания как путем принятия новых законодательных положений, так и путем широкого толкования ранее существовавших норм.

В России судебный пересмотр дела после констатации нарушения Конвенции представляется возможным на основании толкования, данного Конституционным Судом, ст. 46 (ч. 3) Конституции, признающей за каждым право обращаться в соответствии с международными договорами России в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (решение от 2 февраля 1996 года по делу Кульнева и др.). По мнению Конституционного Суда, это положение "означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации и, следовательно, открывают дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией".

Принимая во внимание данное решение Конституционного Суда, можно смело утверждать, что в Российской Федерации не существует серьезных правовых препятствий для судебного пересмотра дел, если такая необходимость возникнет при исполнении решений Европейского суда.

В этой связи следует отметить, что необходимость судебного пересмотра дела возникает далеко не после каждого нарушения ст. 6 Конвенции. На основании практики Комитета министров можно выделить два основных условия, при которых пересмотр может стать необходимостью. Во-первых, речь должна идти о грубых процессуальных нарушениях, которые вызывают сомнения по поводу обоснованности результата судебного разбирательства. Во-вторых, нарушение должно иметь очень серьезные последствия для заявителя, которые не могут быть устранены присуждением денежной компенсации.

Для предотвращения в будущем новых нарушений Конвенции о правах человека, подобных тем, которые были выявлены решениями Суда, применяются меры общего характера. Особенностью таких мер является то, что они выходят за пределы данного конкретного дела и затрагивают широкий круг лиц.

Принятие мер общего характера сводится прежде всего к анализу причин, приведших к нарушению Конвенции, и поиску путей их устранения.

В некоторых делах причина заключается в ошибочных действиях определенных должностных лиц, и констатация нарушения, таким образом, не свидетельствует о существовании в государстве-ответчике какой-либо структурной проблемы. Нередко случается, однако, что нарушения Конвенции совершаются государственными органами в результате строгого выполнения ими законных предписаний, находящихся в противоречии с той или иной нормой Конвенции. В этих случаях законодательные изменения будут необходимы для того, чтобы предотвратить новые нарушения Конвенции. Ярким примером больших законодательных изменений, предпринятых с целью исполнения решения Европейского суда, является реформа болгарского Уголовно-процессуального кодекса в деле Асенов против Болгарии (решение от 28 октября 1998 года). В решении по этому делу Европейский суд констатировал среди прочих три нарушения ч. ч. 3 и 4 ст. 5 Конвенции вследствие отсутствия своевременного автоматического судебного контроля после задержания с санкции прокурора, чрезмерной длительности содержания под стражей и, наконец, отсутствия возможности у арестованного в любой момент потребовать в судебном порядке изменения меры пресечения.

В ходе исполнения решения по этому делу Болгария пересмотрела многие положения своего Уголовно-процессуального кодекса с целью приведения процессуальных гарантий при задержании и содержании под стражей в соответствие с Конвенцией. Согласно новым положениям задержанный должен быть представлен суду не позднее чем через 48 часов после ареста, с тем чтобы суд вынес решение о заключении его под стражу или освобождении. Кроме того, арестованные лица получили возможность в любой момент требовать в судебном порядке их освобождения из-под стражи. Главным результатом реформ стало, таким образом, усиление судебного контроля за действиями прокуратуры. В дополнение к этому был принят ряд других законодательных и административных мер, а также мер, направленных на повышение осведомленности правоохранительных органов о требованиях Конвенции.

Все эти меры были указаны в резолюции Комитета министров, которой он закрыл рассмотрение данного дела.

Помимо законодательных и административных мер исполнение решения Суда может представлять принятие разнообразных практических мер. Последние часто принимаются государствами для предотвращения новых нарушений требований ст. 6 Конвенции о рассмотрении судебных дел в разумные сроки. Так, например, Италия не раз принимала различные меры, заключающиеся, в частности, в приеме на работу новых судей, с тем чтобы ускорить судопроизводство. Поскольку структурные недостатки итальянской системы судопроизводства тем не менее не были решены принятием этих мер, государство недавно приняло ряд существенных дополнительных мер с целью более действенного предотвращения подобных нарушений. Этот вопрос является предметом постоянного и тщательного рассмотрения в рамках Комитета министров.

В большинстве государств-участников суды уже применяют Конвенцию с учетом решенийЕвропейского суда и тем самым придают этим решениям прямое действие во внутреннем праве. Такое прямое действие решений Европейского суда часто способно автоматически предотвратить новые нарушения Конвенции, подобные тем, которые уже были выявлены в предыдущих решениях. В тех странах, где прямое действие решений Суда имеет место, публикация судебного решения в хорошо распространяемых юридических изданиях может иногда быть достаточной для его исполнения, так как суды автоматически принимают во внимание опубликованное решение и, соответственно, предотвращают подобные нарушения в своей практике.

Прямое действие решений Европейского суда во внутреннем праве государств-членов, безусловно, составляет уникальную особенность механизма Конвенции. Что касается Российской Федерации, некоторые решения Конституционного Суда, в особенности решение по делу Маслова (Постановление от 27 июня 2000 года), являются яркой иллюстрацией того, что решения Европейского суда начинают реально действовать и в российском праве.

Таким образом, как видно из вышеизложенного, деятельность Комитета министров Совета Европы по надзору за исполнением решений Европейского суда и по контролю за принятием мер индивидуального и общего характера свидетельствует об исключительной важности этой деятельности для повышения эффективности механизма Европейской конвенции в целом. Без принятия действенных мер по исправлению допущенных нарушений и предотвращению новых, им подобных Конвенция стала бы лишь инструментом выплаты денежной компенсации, позволяющим государствам "покупать право на нарушение ее положений". Контроль, осуществляемый Комитетом министров, как раз имеет своей целью не допустить такую противоречащую духу всего механизма ситуацию и обеспечить действие Конвенции как эффективной коллективной гарантии общего минимального стандарта в соблюдении основных прав и свобод в Европе.

5. Вопросы повышения эффективности европейской системы защиты прав человека

В последние годы в рамках Европейского суда по правам человека был принят ряд важных мер, направленных на повышение его эффективности. В частности, во-первых, с целью сокращения сроков рассмотрения дел, не поднимающих серьезных вопросов приемлемости, была введена объединенная процедура рассмотрения жалоб по вопросу приемлемости и по существу. Во-вторых, Европейский суд по правам человека стал поощрять мировые соглашения между государством и заявителем до вынесения

Судом постановления, применять процедуру вынесения "пилотных" постановлений. Суть процедуры вынесения такого рода постановлений заключается в том, что ЕСПЧ выделяет группу практически идентичных жалоб, указывающих на нарушение прав, причиной которого является системная проблема у государства-участника, и рассматривает одну из них в приоритетном порядке. В пилотном постановлении ЕСПЧ указывает на системную проблему в национальном праве и правоприменительной практике, а также старается дать государству достаточно четкие рекомендации по устранению этой проблемы. Важной характеристикой пилотной процедуры является то, что рассмотрение всех остальных схожих дел в отношении государства приостанавливается на некоторое время, чтобы дать властям возможность исправить системное нарушение и (или) создать эффективное средство правовой защиты на национальном уровне. Несмотря на эти и другие меры, европейская система защиты прав человека, как отмечалось на конференции Совета Европы "О будущем Европейского суда по правам человека", состоявшейся в феврале 2010 года в г. Интерлакен (Швейцария), находится в кризисе. Количество жалоб, поступающих в ЕСПЧ, возрастает с каждым годом. На 1 января 2010 года в производстве Суда находилось более 57 тыс. жалоб, 28% из них касаются предполагаемых нарушений, допущенных властями России. При этом подавляющее большинство жалоб, поступающих в ЕСПЧ (около 90%), не соответствуют критериям приемлемости, установленным в Конвенции. Около половины постановлений выносятся по так называемым делам-клонам - в них констатируются нарушения, причиной которых является одна и та же системная проблема, не решенная государством - участником Конвенции.

Наиболее распространенными примерами клоновых дел являются жалобы на неисполнение решений национальных судов, длительность судебного разбирательства и условия содержания под стражей.

Количество постановлений, вынесенных ЕСПЧ в 2011 году, увеличилось в шесть раз по сравнению с 2000 годом, и Суд не справляется с нагрузкой. Ввиду ограниченности человеческих и финансовых ресурсов (бюджет ЕСПЧ формируется за счет взносов государств - участников Совета Европы) сроки рассмотрения дел продолжают возрастать, а постановления по существу и решения о приемлемости становятся менее подробными и мотивированными. Вместе с тем количество постановлений ЕСПЧ, находящихся на контроле у Комитета министров СЕ, за последние десять лет увеличилось почти в четыре раза. Увеличение количества постановлений, выносимых Судом, вызвано тем, что в некоторых случаях государства не принимают эффективных мер для устранения проблем, являющихся причиной нарушений.

На конференции в Интерлакене, на которой присутствовали все основные органы и институты Совета Европы, а также группа неправительственных правозащитных организаций, был подготовлен ряд предложений, имеющих целью повысить эффективность ЕСПЧ. Эти предложения можно свести к следующему.

1. Укрепление принципа субсидиарности ЕСПЧ и имплементация стандартов прав человека на национальном уровне. Укрепление этого принципа, означающего, что ЕСПЧ как международный механизм лишь дополняет национальные механизмы защиты прав и свобод человека, важно, поскольку именно на государственных органах лежит обязанность обеспечить эффективную реализацию прав человека. Эта задача включает в себя две составляющие. Во-первых, должна быть обеспечена структурная интеграция Конвенции в национальные правовые системы с целью предотвращения нарушений конвенционных прав и свобод. Такая интеграция должна предоставлять возможность для граждан и юридических лиц напрямую ссылаться на Конвенцию и практику ЕСПЧ в национальных судах.

Кроме того, стандарты Конвенции должны учитываться при разработке и изменении законодательства.

При этом власти должны принимать во внимание постановления, вынесенные не только в отношении их государства, но в отношении других стран.

С этой целью Верховным комиссаром по правам человека было предложено разработать в каждом государстве - участнике Конвенции национальный план имплементации стандартов прав человека, содержащихся в международных договорах, ратифицированных государством, а также в практике и рекомендациях органов, ответственных за контроль за исполнением этих договоров. В частности, в национальном плане должны быть учтены обязательства государства, предусмотренные не только Европейской конвенцией о правах человека, но и другими инструментами в рамках Совета Европы (например, Европейской социальной хартией и Европейской конвенцией против пыток). При этом должны быть предусмотрены финансовые ресурсы на мониторинг осуществления такого национального плана.

Кроме того, как подчеркивалось на Интерлакенской и других конференциях, важным фактором, влияющим на предотвращение нарушений Европейской конвенции о правах человека, является интеграция проблематики прав человека в образовательные программы высших учебных заведений (как путем включения отдельных курсов по правам человека в программу вузов, так и путем интеграции этой тематики в уже существующие курсы), а также в программы профессиональной подготовки должностных лиц, особенно лиц, работающих в правоохранительной сфере. Многие выступавшие на конференции подчеркивали также, что помимо государственных органов важную роль в предотвращении нарушений Конвенции могут и должны играть гражданское общество, адвокатские палаты, академическое сообщество, омбудсмены, национальные советы по правам человека, а также средства массовой информации.

Второй составляющей задачи по обеспечению эффективности реализации прав, предусмотренных Конвенцией, является создание на национальном уровне эффективных средств судебной защиты прав, в частности механизмов пересмотра дела после вынесения Европейским судом постановления. Особое внимание при создании средств правовой защиты необходимо, очевидно, уделять системным проблемам, порождающим большое количество нарушений и, следовательно, жалоб в ЕСПЧ. При этом следует учитывать, что процесс имплементации Конвенции на национальном уровне, а также исполнение мер, направленных на предотвращение аналогичных нарушений Конвенции, зависят от ясности и последовательности практики Суда, а также от того, насколько четко Суд в своих постановлениях указывает на причины нарушений. В особенности это важно в делах, где причиной нарушений является наличие системной или структурной проблемы в государстве.

2. Изменение процессуальных норм в деятельности Европейского суда. При рассмотрении проблемы большого числа аналогичных дел и введении пилотной процедуры участники Конференции призвали ЕСПЧ разработать четкие и прозрачные правила ее применения. В частности, Генеральный секретарь Совета Европы выдвинул предложение о том, чтобы ЕСПЧ мог без предварительного судебного рассмотрения передавать жалобы, являющиеся следствием системных проблем, уже констатированных в предыдущих постановлениях, в Комитет министров, который бы контролировал принятие мер для устранения нарушений на национальном уровне. Руководящий комитет по правам человека при Комитете министров согласился, что такие дела могли бы рассматриваться не Судом, а, к примеру, отдельным органом, занимающимся также и неприемлемыми жалобами, но отверг возможность передачи дел в Комитет министров без судебного рассмотрения.

Другим предложением, представляющим интерес с точки зрения повышения эффективности ЕСПЧ, является предложение о развитии практики вынесения Судом консультативных заключений. Как известно, в соответствии со ст. 47 Конвенции ЕСПЧ полномочен выносить консультативные заключения по юридическим вопросам, касающимся толкования Конвенции и протоколов к ней. На данный момент правом запроса такого заключения обладает только Комитет министров. Кроме того, заключения не должны затрагивать вопросы, относящиеся к содержанию или объему прав и свобод, гарантированных Конвенцией. По состоянию на апрель 2010 года существовало два консультативных заключения, оба посвящены вопросам, касающимся кандидатов в судьи ЕСПЧ. По мнению большинства участников конференции, вынесение консультативных заключений, в частности наделение национальных судебных инстанций правом направлять соответствующие запросы в ЕСПЧ, также обеспечило бы более эффективную интеграцию норм Конвенции в правовое поле государств-участников. Однако, к сожалению, это предложение не нашло отражения в Декларации конференции.

3. Усиление взаимодействия между органами в рамках Совета Европы, а также с национальными властями. Участники конференции признали необходимость укрепить взаимодействие между различными органами в рамках СЕ: ЕСПЧ, Комитетом министров, Комиссаром по правам человека, ПАСЕ. В частности, была отмечена необходимость дальнейшего развития процедуры контроля за исполнением постановлений ЕСПЧ со стороны Комитета министров, в особенности за теми постановлениями, которые были вынесены в рамках пилотной процедуры. Кроме того, важно укрепить роль Комитета министров как политического органа, который может оказывать дипломатическое давление на государства, затягивающие исполнение постановлений ЕСПЧ. По мнению участников конференции, в процессе контроля за исполнением постановлений ЕСПЧ Комитет министров должен находиться в тесном контакте с ЕСПЧ, с одной стороны, и с властями государств - с другой. Было признано также необходимым продолжать мониторинг соблюдения государствами-участниками пакета рекомендаций Комитета министров, посвященных эффективной имплементации Европейской конвенции о правах человека в национальное законодательство.

Все перечисленные выше предложения по реформе европейской системы защиты прав человека нашли отражение в принятых Интерлакенской декларации и в Плане действий. Так, в Плане действий были восприняты предложения, касающиеся укрепления принципа субсидиарности и необходимости эффективной имплементации стандартов прав человека. Участники конференции согласились, что на национальных властях лежит обязанность предотвращать нарушения прав человека путем распространения знаний о Конвенции среди должностных лиц, полного исполнения постановлений ЕСПЧ, имплементации пакета рекомендаций Комитета министров, а также принятия во внимание постановлений, вынесенных в отношении других государств. Кроме того, было еще раз подчеркнуто обязательство создавать эффективные средства правовой защиты на национальном уровне. В Плане действий также отмечено, что государства должны рассмотреть возможность направления национальных судей и других высокопоставленных юристов в ЕСПЧ и его Секретариат на стажировку и временную работу.

Оценивая Декларацию и План действий в целом, необходимо отметить, что все предложенные меры тесно связаны между собой. Несмотря на то что эти документы сформулированы в достаточно общих терминах и не содержат конкретных практических мер реализации реформы, они демонстрируют наличие политической воли государств - участников Конвенции, а также органов Совета Европы к повышению эффективности конвенционной системы защиты прав человека.

Реализация предусмотренных в Плане действий мер зависит от работы органов и институтов в рамках Совета Европы и в особенности на национальном уровне.

Европейская социальная хартия

1. Содержание Европейской социальной хартии

В современном мире наблюдаются тенденции к ослаблению прав трудящихся, усугубляющиеся процессами глобализации. Подобная политика, по мнению известного американского специалиста Д. Стиглица, не имеет убедительных обоснований и, возможно, преследует скрытые цели - прежде всего подорвать прогресс, достигнутый в области прав трудящихся за годы профсоюзной и политической деятельности.

Такая ситуация тем не менее не является следствием отсутствия положений о правах трудящихся в современном международном праве. Со времени основания Международной организации труда (МОТ) после окончания Первой мировой войны, в 1919 году, в рамках этой Организации было принято около 184 конвенций, устанавливающих четкие стандарты в сфере занятости, условий труда и индустриальных отношений. При этом Рене Кассэн, один из "отцов" Всеобщей декларации прав человека, считал Конституцию МОТ первым случаем международно-правового признания "основополагающих индивидуальных свобод". После окончания Второй мировой войны трудовые права были включены во Всеобщую декларацию прав человека и в Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, также в различные региональные и универсальные соглашения в этой области. По выражению Николаса Вальтикоса, стандарты, находящиеся в настоящее время под угрозой, представляют собой широкий набор прав человека, который со всей возможной тщательностью создавался и консолидировался ценой двух мировых войн.

Документом, устанавливающим достаточно высокие стандарты в сфере социальных и экономических прав человека, является Европейская социальная хартия.

Европейская социальная хартия, которую принято называть аналогом Европейской конвенции о правах человека в сфере экономических и социальных прав, была разработана Международной организацией труда и подписана в 1961 году в Турине. Хартия по сути дела стала первым международным договором, содержащим широкий круг экономических и социальных прав. Так, Хартия предписывает государствам проводить последовательную политику, направленную на достижение полной занятости, обеспечить справедливые условия труда и право на справедливое вознаграждение, разумную продолжительность рабочего времени, а также условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены (ст. 1). Хартия предусматривает также минимальный двухнедельный ежегодный оплачиваемый отпуск (ст. 2), обязывает государства устранить в максимально возможной степени причины ухудшения здоровья, предотвращать эпидемические, эндемические и другие заболевания, а также обеспечить систематический контроль за соблюдением правил безопасности и гигиены на предприятиях (ст. 3). В области индустриальных отношений Хартия гарантирует прежде всего право создавать профсоюзы и организации работодателей и право каждого вступать или не вступать в них (ст. 5). Хартия предоставляет также право на коллективные переговоры, в том числе и право на забастовку (ст. 6). Право на образование выражено в Хартии в форме права на профессиональное обучение, обязывающего государства обеспечивать бесплатные службы профессиональной ориентации и обучения для всех, в том числе и для инвалидов. Хартия защищает право на социальное обеспечение и на социальную и медицинскую помощь, обязывает государства-участников оказывать "правовую, экономическую и социальную помощь" семье, а также предусматривает особые меры для защиты детей и женщин, особенно в сфере трудовых отношений.

В 1988 году Хартия была дополнена Протоколом, предусматривающим:

а) право трудящихся на информацию и консультацию при решении вопросов, связанных с предприятием (ст. 2);

б) право участвовать в определении и улучшении условий труда (ст. 3);

в) право на равные возможности и равное обращение в вопросах занятости без всякой дискриминации по признаку пола (ст. 1).

Структурно Социальная хартия состоит из пяти частей. Часть I включает список прав и общих принципов, которым государства должны следовать в качестве "целей своей политики". Часть II Хартии, содержащая 19 статей, предусматривает обязательства государств для достижения целей Хартии в отношении обеспечения права на труд: права на справедливые условия труда; права на условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены; права на справедливое вознаграждение; права на объединение; права детей и подростков на защиту; права работающих женщин на защиту; права на профессиональную ориентацию; права на профессиональное обучение; права на охрану здоровья; права на социальное обеспечение; права на социальную и медицинскую помощь; права пользоваться услугами социального обеспечения; права физически и умственно нетрудоспособных лиц на профессиональную подготовку, восстановление трудоспособности и возвращение к общественной жизни; права семьи на социальную, правовую и экономическую защиту; права матерей и детей на социальную и экономическую защиту; права заниматься приносящей доход деятельностью на территории других договаривающихся сторон; право рабочих-мигранов и их семей на защиту и помощь.

Часть III Хартии (п. 1 ст. 20) определяет, какие из статей ч. II Хартии обязательны для всех государств-участников в любом случае (ст. ст. 1, 5, 6, 12, 13, 16 и 19) и какие статьи имеют обязательную силу на выбор того или иного государства. Общее число статей, имеющих для каждого государства-участника обязательную силу, составляет не менее 10 статей из 45 статей Хартии. Номера обязательных статей сообщаются Генеральному секретарю Совета Европы во время сдачи на хранение документа о ратификации или утверждения соответствующим государством. При этом любое государство-участник может в любое время уведомить Генерального секретаря об обязательности для любых статей ч. II Хартии, которые еще не приняты им в качестве таковых (п. 3 ст. 20).

Часть IV Хартии посвящена вопросу направления докладов государствами-участниками Генеральному секретарю Совета Европы относительно применения тех положений ч. II Хартии, которые были ими приняты (ст. 21) и которые не были ими приняты во время ратификации или последующем уведомлении (ст. 22). Эти доклады рассматриваются Комитетом экспертов (ст. 24). В состав Комитета экспертов входит не более семи членов, назначаемых сроком на шесть лет Комитетом министров из числа независимых экспертов, компетентных в международных социальных вопросах (ст. 25). Для участия с совещательным голосом в заседаниях Комитета экспертов МОТ предлагается назначить своего представителя (ст. 26). Доклады государств-участников и заключения Комитета экспертов представляются на рассмотрение Подкомитету Правительственного социального комитета Совета Европы. Генеральный секретарь Совета Европы направляет Консультативной ассамблее заключения Комитета экспертов, которая в свою очередь сообщает свое мнение по таким заключениям Комитету министров (ст. 28). Комитет министров на основе доклада Подкомитета и консультации с Консультативной ассамблеей дает государствам-участникам необходимые рекомендации (ст. 29).

Часть V Хартии, состоящая из девяти статей, посвящена общим вопросам, в частности: вопросам территориального применения (ст. 34), подписания, ратификации и вступления в силу (ст. 35), поправкам (ст. 36), денонсации (ст. 37), отступления от обязательств в период войны или чрезвычайного положения (ст. 30) и др.

Гарантии, предоставляемые индивидам Хартией, намного слабее, чем гарантии Европейской конвенции о правах человека, что отчасти объясняется отсутствием процедуры индивидуальных петиций. Такое положение и развитие трудового и социального права ЕС, а также принятие в 1989 году Хартии фундаментальных социальных прав трудящихся сообществ послужили основанием для проведения реформы в системе Хартии, которая придала ей большую эффективность. Кроме того, побудительным мотивом для пересмотра Социальной хартии стало вступление в Совет Европы значительного числа новых членов из бывших социалистических стран, которых Совет Европы планировал приобщить к европейской социальной модели посредством Социальной хартии. В результате реформы были устранены определенные недостатки системы докладов, создана система коллективных жалоб по примеру процедур Международной организации труда (МОТ). Дело не ограничилось реформой, и в 1996 году был принят новый, обновленный вариант договора - Пересмотренная европейская социальная хартия (ПЕСХ), которая была открыта для подписания 3 мая 1996 года и вступила в силу 1 июля 1999 года. Но 10 мая 2010 года ее ратифицировали 30 государств: Азербайджан, Албания, Андорра, Армения, Бельгия, Болгария, Босния и Герцеговина, Венгрия, Грузия, Ирландия, Италия, Кипр, Литва, Мальта, Молдова, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Румыния, Сербия, Словакия, Словения, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Черногория, Швеция и Эстония. Российская Федерация ратифицировала ПЕСХ 16 октября 2009 года, которая вступила в силу в России 1 декабря 2009 года. 14 из европейских стран - Бельгия, Венгрия, Ирландия, Италия, Кипр, Мальта, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Словакия, Турция, Финляндия, Франция и Швеция - являются также участниками Хартии 1961 года на 2012 год четыре государства - члены Совета Европы подписали ее, но пока не ратифицировали (Лихтенштейн, Монако, Сан-Марино и Швейцария).

Пересмотренная европейская социальная хартия состоит из преамбулы, шести частей и приложения.

В преамбуле излагается необходимость создания новой социальной хартии: "...обновить основное содержание Европейской социальной хартии с тем, чтобы учесть существенные социальные изменения, произошедшие с момента принятия Хартии, и приспособить ее к произошедшим изменениям".

Часть I описывает принципы, которыми руководствуются государства при осуществлении политики в социальной области.

В ч. II перечислены права, которые защищает Пересмотренная социальная хартия. Это 19 прав из Хартии 1961 года, четыре права из Дополнительного протокола 1988 года и восемь новых прав: право на защиту в случае прекращения договора найма (ст. 24); право работников на защиту их требований в случае неплатежеспособности их работодателей (ст. 25); право на достойное обращение на работе (ст. 26); право работников, имеющих семейные обязанности, на равные возможности и равное обращение (ст. 27); право представителей трудящихся на защиту и льготы на предприятиях (ст. 28); право на информацию и консультации в случае сокращения штатов (ст. 29); право на защиту от бедности и социальной маргинализации (ст. 30); право на жилище (ст. 31).

Часть III содержит два требования, при выполнении которых государство может стать участником Пересмотренной европейской социальной хартии. Во-первых, это обязательство считать ч. I как "декларацию целей, к достижению которых она будет стремиться". Во-вторых, необходимость принять обязательства по меньшей мере по 16 статьям или 63 пунктам, из которых они состоят, причем шесть статей обязательно должны быть выбраны из следующих девяти статей, составляющих основу Пересмотренной европейской социальной хартии: 1, 5, 6, 7, 12, 13, 16, 19 и 20.

В ч. IV говорится, что контроль за выполнением обязательств по Пересмотренной хартии осуществляется как с помощью процедуры наблюдения в виде системы докладов, переходящей неизменной из Хартии 1961 года, так и с помощью процедуры коллективных жалоб.

Часть V запрещает дискриминацию при осуществлении прав, перечисленных в Пересмотренной хартии, и ограничивает действие положений Пересмотренной хартии в период войны или других чрезвычайных ситуаций.

Часть VI определяет условия подписания, ратификации и вступления в силу Пересмотренной хартии, а также ее денонсации.

Приложение дает комментарии к отдельным статьям и пунктам Пересмотренной хартии и является ее неотъемлемой частью.

Пересмотренная хартия расширила круг обязательств государств-участников в области социальных и экономических прав и усилила защиту прав человека в социальной сфере и в сфере трудовых отношений. После вступления ее в силу стало очевидно, что "Пересмотренная хартия - это единственный документ, который гарантирует основные социальные и экономические права во всей их полноте. Учитывая эволюцию в области социальных прав за последние 30 лет, этот современный документ заполнил пробелы, имевшие место в Хартии 1961 года, и сейчас является европейским договором о защите прав человека, отвечающим реалиям XXI века".

Пересмотренная хартия содержит в себе все обязательства Хартии 1961 года, Дополнительного протокола 1988 года, поправки к ним и новые права. Изменения в Пересмотренной хартии носят следующий характер.

В некоторых статьях увеличены сроки минимальных гарантий. Например, ст. 7 устанавливает конкретный минимальный возраст приема на опасные и вредные работы - 18 лет (п. 2). Пункт 4 увеличивает с 16 до 18 лет минимальный возраст лиц, для которых ограничено рабочее время в связи с "нуждами их развития". Пункт 7 увеличивает с трех до четырех недель ежегодный минимальный оплачиваемый отпуск для работников в возрасте до 18 лет.

В других статьях даны более конкретные, уточненные формулировки некоторых понятий. Так, в ст. 11 сделано уточнение в п. 3: предотвратить эпидемии, болезни и "несчастные случаи" вместо "другие заболевания", как было раньше. Статья 12 п. 2: "удовлетворительный уровень" социального обеспечения сравнивается теперь не с Международной конвенцией N 102, а с Европейским кодексом социального обеспечения.

В отдельных статьях расширилось содержание или увеличилось количество пунктов. В ст. 8 п. 4 состоял из двух подпунктов, каждый из которых теперь разделен на два пункта - п. 4 (запрет работы беременным женщинам и кормящим матерям в ночную смену) и п. 5 (запрет работы беременным женщинам и кормящим матерям на подземных работах и других опасных и вредных работах). Расширен п. 1 ст. 15: добавлено "профессионально ориентировать лиц с пониженной трудоспособностью и предоставить возможность профессиональной переподготовки". Добавлен п. 3: "Содействовать полной социальной интеграции лиц с пониженной трудоспособностью в общественную жизнь, их участию в делах общества путем проведения мер, включающих техническую помощь, направленную на преодоление барьеров в общении и затруднений мобильности, и обеспечивающих доступ инвалидов к транспортным средствам, жилью, культурным учреждениям и учреждениям досуга".

Принятие Европейской социальной хартии позволило изменить законодательство государств, являющихся ее участниками, так как "именно внутригосударственное право призвано регламентировать формы и методы исполнения государством международных договоров, способы реализации вытекающих из этих договоров обязательств". Согласно п. 1 ст. 8 Европейской социальной хартии срок отпуска по беременности и родам для женщин должен быть не менее 12 недель. Нидерланды увеличили этот срок до 16 недель. Германия приняла в 1976 году закон о защите работающей молодежи, который соответствует ст. 7 Хартии. Ирландия и Великобритания также привели свое законодательство в соответствие с данной статьей. В Италии запрещено выдворять иностранцев по имущественному цензу. Ирландия и Франция внесли поправки в законы, сняв ограничения на избирательные права лиц, получающих пособие. Ирландия приняла закон, устанавливающий равные права детей вне зависимости от гражданского состояния их родителей.

Таким образом, разработчики Пересмотренной хартии, закрепив прежде всего существующие стандарты в области социально-экономических прав, предложили ряд новелл в международном праве прав человека, в частности право на защиту от бедности и социального исключения.

Кроме того, при пересмотре содержания Договора разработчики Пересмотренной хартии учитывали тенденции, доминирующие в настоящее время в социальной политике и социальном законодательстве европейских стран. В частности, была учтена эволюция принципов в области защиты уязвимых групп населения, таких как дети, пожилые люди, инвалиды, длительно безработные и женщины в случае материнства. Кроме того, принимались во внимание новые тенденции в области условий труда и индустриальных отношений. Так, обновленные положения о праве на здоровье и безопасные условия труда требуют проведения скоординированной политики, направленной на повышение безопасности труда, улучшение его гигиены и на предотвращение несчастных случаев и профессиональных заболеваний. Соответственно в ст. 11 Социальной хартии 1961 года были внесены изменения, согласно которым государства были обязаны предотвращать несчастные случаи наряду с эпидемическими и эндемическими заболеваниями. Положения, которые в Хартии 1961 года предусматривали дополнительные оплачиваемые выходные для рабочих, занятых на опасных и вредных работах (ст. 2), были исправлены, чтобы подчеркнуть приоритетность прав трудящихся, занятых на опасных производствах. К этой статье также был добавлен новый параграф, предусматривающий дополнительную защиту трудящихся, занятых в ночное время.

Пересмотренная хартия также внесла изменения в положения, регулирующие защиту детей и подростков в трудовых отношениях, основанных на директиве ЕС N 94/33/ЕС от 22 июня 1994 года в этой области. Так, минимальный возраст приема на опасные и вредные работы был установлен в 18 лет, а возраст лиц, чье рабочее время должно быть ограничено в соответствии с нуждами их развития и особенно профессионального обучения, был поднят с 16 до 18 лет.

Защита прав детей вне трудовых отношений обеспечивается полностью пересмотренной ст. 17, которая предлагает защиту, в частности, от "пренебрежения, насилия и эксплуатации". Государства обязаны обеспечить, чтобы дети получали "заботу и помощь, образование и воспитание, в котором они нуждаются", и предусмотреть создание "соответствующих и достаточных" институтов для достижения этой цели. Для детей и подростков, временно или постоянно лишенных родительского попечения, предусматриваются "защита и особая помощь государства". Кроме того, государства-участники должны предоставить бесплатное начальное и среднее образование, а также принять меры для обеспечения регулярного посещения занятий в школах. Новые параграфы, добавленные к ст. 19 Социальной хартии, регулирующей вопросы защиты трудящихся-мигрантов и их семей, предписывают обеспечивать по мере возможности обучение детей трудящихся-мигрантов их родному языку.

В соответствии с Конвенцией МОТ N 156 ("Трудящиеся с семейными обязанностями") в текст Социальной хартии была внесена новая ст. 27, предоставляющая этим лицам право на равенство возможностей и на равное обращение. Защита их заключается, во-первых, в предоставлении или возможности поступать на работу и оставаться занятыми, во-вторых, в учете их нужд при определении условий труда в области социального обеспечения и, в-третьих, в наличии институтов, осуществляющих уход за детьми. Государства-участники также обязаны предоставить возможность одному из родителей получить отпуск по воспитанию ребенка, а также предусмотреть, чтобы семейные обязанности как таковые не рассматривались в качестве достаточной причины для увольнения.

Новая ст. 24 Социальной хартии, основанная на Конвенции МОТ N 158, предоставляет защиту в случае прекращения занятости, обязывая государства признать право трудящихся не быть уволенными без уважительной причины и их право на компенсацию, если это все же произошло. В последнем случае трудящийся имеет право обратиться в "беспристрастный орган", который в Конвенции N 158 определяется как "суд, трудовой суд, арбитражный комитет или третейский суд". Не исчерпывающий список неправомерных оснований для увольнения представлен в Приложении. Другая Конвенция МОТ - N 173 "О защите требований трудящихся в случае банкротства работодателя" и директива ЕС N 80/987/ЕС легли в основу новой ст. 25, предписывающей государствам-участникам обеспечить выплату трудящимся задолженности по зарплате гарантийным институтом или же предоставить "иные эффективные формы защиты". Согласно Конвенции N 173 государства должны обеспечить претензии трудящихся либо в виде системы привилегий, либо созданием гарантийного института, либо сочетанием обеих систем.

На основании директивы ЕС N 92/56/ЕС от 24 июня 1992 года, а также Конвенции МОТ о прекращении трудовых отношений была разработана новая ст. 29, требующая обеспечить, чтобы работодатели своевременно информировали представителей трудящихся и консультировались с ними при намерении провести коллективные увольнения. Цель данного положения - предотвратить по мере возможности коллективные увольнения или сократить в максимальной степени число затронутых работников, а также смягчить последствия путем переговоров администрации с представителями трудящихся. Социальные меры, направленные, в частности, на трудоустройство или переобучение уволенных трудящихся, указываются как один из методов смягчения последствий массовых сокращений штатов. Конвенция МОТ N 135 о представителях трудящихся и рекомендация N 143 легли в основу нового положения (ст. 28) о праве представителей трудящихся на защиту и надлежащие условия на предприятии. Новое положение гарантирует их защиту от действий, направленных против них ввиду их статуса или деятельности в качестве представителей трудящихся, а также предписывает обеспечить им возможность выполнять свои функции "быстро и действенно". Новая ст. 26 обеспечивает право трудящихся на защиту достоинства во время работы, обязывая государства содействовать предотвращению сексуальных домогательств или иных форм преследования или агрессии, направленных против отдельных трудящихся.

Положения Хартии 1961 года о защите инвалидов были полностью изменены. Статья 15 Пересмотренной хартии сделала акцент на обеспечении независимости, личной автономии, социальной интеграции инвалидов и их участия в общественной жизни. Меры, которые следует принять в этой области, должны включать преодоление барьеров в общении и мобильности, обеспечении доступа к образованию, занятости, транспортным средствам, жилью, культурным учреждениям и учреждениям досуга. Государства-участники должны также принять меры по предоставлению инвалидам услуг по профессиональной ориентации, образованию и обучению, организовать учреждения со специальными условиями труда для тех, кто не в состоянии работать в обычной производственной среде, а также поощрять работодателей нанимать инвалидов на работу.

Необходимость оказывать содействие длительно безработным для их возвращения на рынок труда была признана путем включения в текст пункта о принятии специальных мер по их переобучению и реинтеграции (ст. 10 § 4). Новое положение о праве на защиту от бедности и социального исключения было добавлено в текст в виде новой ст. 30. Оно обязывает государства бороться против бедности и маргинализации "в рамках всеобъемлющего и скоординированного подхода", а принимаемые меры должны адаптироваться и пересматриваться по мере необходимости. Государствам следует поощрять эффективный доступ лиц, живущих в условиях бедности и социального исключения, к занятости, жилью и культурным мероприятиям, а также к медицинской и социальной помощи. Хотя другие статьи Хартии косвенным образом предусматривают предупреждение или облегчение бедности, новое положение ставит борьбу с ней в качестве самостоятельной цели. При этом была принята также новая ст. 31 о праве на жилье, обязывающая государства поощрять доступ к жилью надлежащего качества, предупреждать и сокращать бездомность с целью ее постепенной ликвидации, а также сделать цены на жилье доступными для лиц, не располагающих достаточными средствами. Ранее отсутствие в Хартии этого права считалось серьезным упущением, но в пересмотренном документе оно изложено в ней более четко, чем в ст. 11 Пакта об экономических, социальных и культурных правах.

Государства, ратифицирующие Социальную хартию, берут на себя три основных обязательства, предусмотренных в ст. "А" ч. III этого договора. Во-первых, такие государства обязуются рассматривать ч. I Хартии в качестве декларации целей, к "достижению которых они будут стремиться всеми надлежащими средствами". В этой части Хартии, состоящей из 31 параграфа, перечислены все социально-экономические права. Второе обязательство государств - участников Хартии, сформулированное в п. "b" ст. "А" ч. III Хартии, носит юридически обязательный характер. Согласно этому пункту государства-участники берут на себя обязательство реализовать определенное количество прав. Количество принятых обязательств не должно быть ниже определенного минимума. Статья 20 Хартии и соответствующая ей ст. 5 Дополнительного протокола определяют минимальное количество положений, которые государства-участники должны принять при ратификации этих инструментов в качестве обязательных. При этом государствам предоставляется право выбирать те положения Хартии, которыми они хотят быть связанными. Так, в случае Хартии 1961 года государства должны принять пять из семи положений, составляющих "ядро", и должны быть связаны в целом десятью положениями. В случае Протокола государствам следует принять по меньшей мере одну статью, а в случае Пересмотренной хартии - шесть из девяти следующих прав: право на труд; право на организацию; право на заключение коллективных договоров; право детей и молодежи на защиту; право на социальное обеспечение; право на социальную и медицинскую помощь; право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту; право трудящихся-мигрантов и их семей на защиту и помощь; право на равные возможности и равное обращение в занятости и выборе рода занятий без дискриминации по признаку пола.

Третье обязательство, которое должны взять на себя государства, ратифицирующие Хартию, заключается в том, чтобы общее число обязательных для каждого государства-участника статей должно составлять "не менее шестнадцати статей или шестидесяти нумерованных параграфов". Всего в Хартии закреплено 31 право, большинство из которых состоит из нескольких пунктов. Такая сложная система обязательств, принимаемых государствами - участниками Хартии, объясняется существенными различиями в социально-экономическом развитии государств - членов Совета Европы, а также значительными финансовыми последствиями выполнения положений Хартии.

При ратификации Пересмотренной хартии со стороны "старых" государств-участников обязательства в соответствии с Хартией 1961 года и Протоколом 1988 года заменяются обязательствами в соответствии с Пересмотренной хартией. Государства при этом обязаны принять все положения, соответствующие тем, которыми они были связаны согласно Хартии 1961 года. В результате выполнения этих условий при ратификации Социальной хартии и Пересмотренной хартии обязательными могут стать чуть больше половины всех положений, что недостаточно мало в свете "заботы" европейских государств об усилении защиты социальных прав в рамках Совета Европы. В настоящий момент только Франция приняла в качестве юридически обязательных все без исключения положения Пересмотренной хартии.

Например, Кипр уже сделал это в отношении некоторых положений, объясняя, что "денонсация имела место по чисто техническим причинам, с тем чтобы ратификация Пересмотренной хартии стала возможна".

От имени Российской Федерации приняты обязательства в отношении 19 статей и 31 статьи Хартии, в том числе шесть статей (ст. ст. 1, 5, 6, 7, 16 и 20) и девять обязательных (это статьи о праве на труд, праве на объединение, праве на коллективные переговоры, праве детей и молодежи на защиту, праве семьи на социальную, правовую и экономическую защиту, праве на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола).

В настоящее время из трех оставшихся обязательных статей - ст. ст. 12, 13 и 19 - не ратифицирована ст. 13, а ст. 12 "Право на социальное обеспечение" и ст. 19 "Право работников-мигрантов и их семей на защиту и помощь" ратифицированы не в полном объеме (в ст. 12 ратифицируется положение о создании и поддержке системы социального обеспечения, а в ст. 19 - положение об обеспечении работникам-мигрантам не менее благоприятного, чем собственным гражданам, режима в отношении налогов и сборов, а также положение о разрешении работникам-мигрантам в установленных законом пределах переводить на родину определенную часть заработной платы и иных доходов в соответствии с их желанием). Ратификация этих статей в полном объеме повлечет за собой дополнительные финансово-экономические обязательства и необходимость проведения значительной работы по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами международного права.

Положения Хартии, обязательства по которым приняты от имени Российской Федерации, не содержат правил иных, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации. Принятие этих положений не требует внесения изменений в действующее законодательство, а их реализация не повлечет за собой дополнительных расходов из федерального бюджета.

В соответствии со ст. 31 Хартии 1961 года и ст. G Пересмотренной хартии права, закрепленные в них, не должны являться объектом каких-либо ограничений, за исключением тех, "которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе для защиты прав и свобод других или для защиты государственных интересов, национальной безопасности, общественного здоровья и морали". Ограничения, допускаемые в соответствии с данным положением, не должны применяться для иных целей, кроме тех, для которых они предусмотрены.

В Приложении к ч. III обеих Хартий имеется положение, согласно которому "Хартия содержит юридические обязательства международного характера, применение которых подлежит исключительному контролю, предусмотренному в части IV Хартии". Это положение было включено в текст Хартии по предложению Германии, с тем чтобы предупредить непосредственное действие положений ч. II Хартии во внутреннем праве и, таким образом, воспрепятствовать индивидам ссылаться на ее положения в судах. Иными словами, это положение имеет целью указать на то, что

Социальная хартия не является "самоисполняющимся" договором. Однако с точки зрения индивида важна не столько деятельность международных органов контроля за соблюдением положений Хартии, сколько то, какое юридическое действие ее положения имеют во внутригосударственной правовой системе, т.е. то, как индивид может воспользоваться ими для реализации своих прав. При отсутствии юридических средств осуществления своих прав на национальном уровне контрольный орган может потребовать их создания, поскольку, как утверждает известный канадский специалист в области прав человека Кристиан Томушат, "стандарты, разработанные на международном уровне, должны переводиться без всяких изменений и потерь на национальный уровень, где люди нуждаются в той форме защиты, предоставление которой является целью соответствующих международных инструментов. При отсутствии надежных путей для такого перевода права человека могут быть низведены на уровень простой политической риторики".

Несмотря на то что, как было отмечено выше, Социальная хартия не является "самоисполняющимся договором, рассмотренное Приложение к Хартии не создает непреодолимых препятствий для непосредственного применения ее положений национальными судами. В конечном счете статус международных договоров во внутреннем праве определяется конституционным подходом данного государства к имплементации их положений. Таким образом, положение Приложения к Хартии о том, что применение юридических обязательств международного характера подлежит исключительно контролю, предусмотренному в ч. III Хартии, означает, что в случае применяемой в государстве монистической системы положения Хартии не будут иметь прямого действия без принятия специального законодательства в этих целях. Иными словами, в этом случае нельзя ссылаться на Хартию в национальных судах. Однако там, где стандартным методом имплементации является инкорпорация, Хартия в принципе может быть инкорпорирована во внутригосударственное право теми же методами, что и любой другой международный договор, - достаточно лишь политической воли данного государства.

Примером такой инкорпорации Социальной хартии служит акт финского парламента, который выглядит следующим образом: "Положения Европейской социальной хартии, подписанной в Турине 18 октября 1961 года, и Дополнительного протокола к ней являются действующими в той степени, в какой они попадают в сферу законодательства, и в той форме, в какой они были согласованы".

Приняв такой акт, финские парламентарии по сути дела обеспечили возможность непосредственного применения положений Социальной хартии национальными судами и административными властями, тем самым "свели на нет" первоначальное намерение разработчиков Хартии ограничить возможности непосредственного применения положений Хартии национальными судами.

В заключение рассмотрения вопроса о Европейской социальной хартии следует отметить, что, несмотря на огромный шаг вперед, сделанный благодаря реформам системы Хартии, она не стала еще "краеугольным камнем европейской социальной модели", каковой ее нередко называют в Совете Европы.

Во-первых, ратификация Хартии, в отличие, например, от Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, не является обязательной для членства в Совете Европы.

Во-вторых, процедура индивидуальных петиций Хартии является факультативной и недоступна для индивидов и многих НПО. Есть и другие недостатки Хартии, требующие своего решения. Конечно,

Социальная хартия не единственный международный договор, действующий в области социальных и трудовых прав граждан Европы, - в регионе развивается трудовое и социальное право ЕС, действуют многочисленные конвенции МОТ. Однако право ЕС не может, во всяком случае на нынешнем этапе, заменить Социальную хартию, и не только потому, что Хартия охватывает страны, которые вряд ли в обозримом будущем станут членами ЕС. Социальная хартия - это договор, защищающий экономические и социальные права человека, а в рамках институтов ЕС речь, как правило, идет о "социальной политике", "социальной сплоченности", "социальной повестке дня" или "политике в области рынков труда", а не о социальных или трудовых правах. Трудовое право ЕС, несмотря на неоценимые преимущества - прежде всего судебный контроль со стороны Суда ЕС, принятие ряда новых директив и обновление ряда старых, пока еще фрагментарно и не покрывает все области, охваченные в Пересмотренной социальной хартии. Более того, "прецедентное право" Социальной хартии может (и должно) служить основой для развития правоприменительной практики Суда ЕС в области трудового и социального права Европейского союза.

Конвенции МОТ, как известно, более детально, чем Социальная хартия, регулируют практически все аспекты трудовой жизни. Однако Хартия отличается от всех конвенций МОТ тем, что она объединяет в единый текст важнейшие принципы трудового и социального права, которые были созданы и развиты именно в странах Западной Европы. В свете "прецедентного права" Европейского комитета по социальным правам Хартия устанавливает стандарты, которые точнее, чем конвенции, отражают специфику трудовых, индустриальных и социальных отношений в европейском регионе. При этом система Хартии оказалась способна не только использовать со временем позитивный опыт МОТ и разработанные ею принципы, но также воспринять сравнительно новые стандарты трудового права ЕС для развития и уточнения содержания положений Договора.

В-третьих, недостаточная степень разработанности нормативного содержания положений Хартии о трудовых правах и ограниченность возможностей их эффективного применения. Для максимальной эффективности Хартии необходимо, на наш взгляд, реформировать ее контрольную систему, с тем чтобы стандарты, разработанные Комитетом за годы контроля за осуществлением Хартии, вышли со страниц "Заключений" и получили реальное воплощение в качестве основных прав и свобод европейцев.

Для достижения этой цели следовало бы провести реформу Правительственного комитета и создать систему индивидуальных петиций. Трансформирование Правительственного комитета в трехсторонний орган наподобие его прототипа - Комитета Международной конференции труда и обеспечение участия наряду с представителями правительств также представителей социальных партнеров в процессе контроля за соблюдением Хартии содействовало бы балансу всех интересов и позволило бы избавиться от ситуации, в которой "судьи" и "ответчики" выступают в одном лице. Процедура петиций, во-первых, предоставила бы индивидам средство международной правовой защиты от нарушений их трудовых и социальных прав, во-вторых, заставила бы правительства серьезнее относиться к своим обязательствам по Хартии и, в-третьих, расширила бы возможности рассмотрения этих прав в судебном порядке на национальном уровне.

Для России Социальная хартия, как отмечает В.А. Карташкин, "необходима прежде всего для того, чтобы установить цели и ориентиры, к достижению которых должна стремиться наша страна. Она позволяет России прийти к планированию уровня жизни населения, достойного высокоразвитого, цивилизованного государства".

2. Механизм контроля за соблюдением Социальной хартии

Контроль за соблюдением государствами положений Социальной хартии возложен на Европейский комитет по социальным правам, созданный в 1998 году. Функции этого Комитета сводятся к оценке соответствия национальных законов и практики положениям Хартии с юридической точки зрения в рамках как процедуры докладов государств, так и процедуры коллективных жалоб. Члены Комитета назначаются Комитетом министров из списка экспертов, "характеризующихся высокой добросовестностью и признанной компетентностью в международных специальных вопросах", выдвинутых государствами-участниками. В отличие от членов Европейского суда по правам человека число членов Комитета не соответствует числу членов государств - участников Хартии и составляет в настоящее время 15.

В момент создания этот Комитет назывался Комитетом независимых экспертов Социальной хартии.

Число и продолжительность сессий Комитета определяются им самим. Заседания Комитета проходят в закрытом режиме. По каждому положению Хартии, Дополнительного протокола и Пересмотренной хартии Комитет назначает докладчика. Докладчик рассматривает на сессии Комитета выполнение обязательств по данному положению одновременно всеми государствами, принявшими это положение. Генеральный докладчик координирует работу докладчиков, контролируя согласованность и последовательность заключений по разным статьям. Окончательные заключения принимаются на пленарном заседании Комитета большинством голосов всех присутствующих членов. Эксперты, не согласные с мнением большинства по существу вопроса, могут выразить особое мнение, которое при их желании будет включено в заключения.

В целом контроль за соблюдением государствами-участниками Социальной хартии состоит из следующих циклов: рассмотрение докладов Европейским комитетом по социальным правам, отбор национальных ситуаций Правительственным комитетом для принятия соответствующих рекомендаций Комитетом министров и принятие последним заключительной резолюции или рекомендации. В отношении положений Хартии 1961 года государства представляют доклады о соблюдении положений, составляющих "ядро", каждые два года, о соблюдении остальных положений - каждые четыре года. Государства, отчитывающиеся о соблюдении Хартии впервые, представляют два полных доклада перед тем, как перейти к системе докладов частичных. В отношении же положений Пересмотренной хартии, составляющих "ядро", государства представляют свои доклады каждые два года. Остальные положения рассматриваются каждые четыре года. Но поскольку таких положений в Пересмотренной хартии больше, они разделены на две части, и государства должны представлять доклады поочередно по каждой группе положений каждый четный год. Государства-участники не обязаны представлять полные доклады до перехода к системе докладов частичных, однако первый доклад о положениях, не составляющих "ядро", должен, в порядке исключения, покрывать все эти положения. Государства обязаны представлять доклады в течение шести месяцев после окончания контрольного периода.

Правительственный комитет, в отличие от Комитета по применению стандартов Международной конференции труда, состоит только из представителей правительств. Международные организации работодателей и трудящихся имеют всего лишь статус наблюдателей при Правительственном комитете.

Доклады государств-участников составляются в соответствии с разработанными формами, которые представляют собой ответы на вопросы, указывающие на то, какие сведения следует предоставлять в связи с каждым из положений договоров. Таких форм в настоящее время три - для Хартии 1961 года, для Дополнительного протокола 1988 года и для Пересмотренной хартии. В целом по каждому материальному составу обеих Хартий или Протокола государствам следует указать, в частности, на:

a) законы, коллективные соглашения или другие нормативные акты, принятые для обеспечения применения Хартии;

b) судебные решения по вопросам, принципиально касающимся данных положений Хартии;

c) любую фактическую информацию, дающую возможность оценить, в какой степени обеспечивается применение данных положений.

Государства к тому же обязаны прилагать к докладам юридические тексты, на которых основано применение принятых положений инструментов Хартии.

В процедуре контроля за соблюдением положений Хартии участвуют следующие органы:

• Европейский комитет по социальным правам;
• Правительственный комитет;
• Комитет министров.

Согласно ст. 25 Хартии члены Европейского комитета по социальным правам избираются Комитетом министров сроком на шесть лет, который может быть продлен только один раз.

Первоначально в Европейском комитете по социальным правам было семь членов, но в марте 1994 года Комитет министров решил, что их число должно увеличиться до девяти.

Комитет ежегодно проводит восемь заседаний, продолжающихся одну неделю. Для подготовки решений Комитет образовал две рабочие группы из четырех или пяти экспертов.

Функции Комитета заключаются в юридической оценке выполнения государствами-участниками принятых на себя обязательств по установлению "прогресса, достигнутого на этом пути". Такая оценка дается в форме заключений, которые могут быть трех видов: положительные, отрицательные и отложенные.

Заключение является положительным, если государством не нарушены положения Хартии. Однако даже в этом случае Комитет может поставить некоторые вопросы или запросить какую-либо информацию у правительства. В этом случае в следующем докладе должны быть представлены нужные разъяснения или информация.

Если государством нарушены отдельные положения Хартии, то принимается отрицательное заключение. Государство в этом случае должно принять меры в зависимости от причин и характера нарушений, необходимые для исправления ситуации: принятие нового закона, совершенствование административной практики, правоприменительной практики и т.д.

Правительственный комитет, согласно ст. 27 Европейской социальной хартии, составляют представители по одному от каждой Договаривающейся Стороны. В заседаниях Комитета участвуют наблюдатели от двух международных организаций предпринимателей и двух европейских профсоюзов с правом совещательного голоса. В случае необходимости Комитет может обратиться к двум представителям международных неправительственных организаций, обладающих консультативным статусом при Совете Европы. Задачей Правительственного комитета, в соответствии с п. 3 ст. 27, является подготовка докладов для Комитета министров. Правительственный комитет участвует в подготовке заключения Европейского комитета по социальным правам.

Комитет рассматривает также заключения по каждому положению и в случае отрицательного заключения решает путем голосования вопрос о направлении рекомендации или предупреждения соответствующей Договаривающейся Стороне. Предупреждение для государства-участника является сигналом к принятию определенных мер для выполнения соответствующих положений Хартии. В случае непринятия мер может быть вынесена рекомендация в отношении этого государства.

В случае, когда Комитет не принял ни рекомендаций, ни предложений, он может сформулировать собственные выводы по ситуации в докладе для Комитета министров.

Комитет министров, состоящий из представителей государств-участников, действует на заключительной стадии процедуры. Он получает доклады Правительственного комитета с прилагаемыми заключениями Европейского комитета по социальным правам. На их основании Комитет принимает резолюцию, чем и завершается каждый контрольный цикл. Затем он направляет необходимые рекомендации каждой Договаривающейся Стороне. Рекомендация принимается большинством в две трети участвующих в голосовании. Голосуют только государства - участники Хартии.

В рекомендации государству выдвигается требование принять соответствующие меры для исправления ситуации, подойдя к ней с должной ответственностью, и в следующем докладе предоставить сведения о принятых мерах. Европейский комитет по социальным правам контролирует выполнение рекомендаций и рассматривает, что было сделано для исправления ситуации. При повторном отрицательном заключении Правительственный комитет может принять новую рекомендацию.

Начиная с 1993 года Комитет министров использует свое право на принятие рекомендаций.

Рекомендации не имеют обязательной юридической силы, однако позволяют применять политические санкции, в частности вынуждать правительства государств-участников вносить соответствующие изменения в национальное законодательство для приведения его в соответствие с требованиями Хартии. Например, в 1979 году Австрия, после того как Европейский комитет по социальным правам установил, что ее законодательство не соответствует требованиям Хартии, приняла закон о равной оплате труда. Европейский комитет по социальным правам указал Кипру, что понятие "нелегальный мигрант" как основание для выдворения из страны имеет слишком широкий смысл. Для исправления положения в 1976 году Кипр принял закон об иностранцах и иммиграции. Рекомендации служат для обеспечения соблюдения положений Хартии и очень эффективны. Действие их в основном сдерживающее: государства заинтересованы, чтобы рекомендация не была сделана, и заблаговременно исправляют ситуацию.

Повышению эффективности контроля за соблюдением положений Хартии служит система коллективных жалоб, введенная Дополнительным протоколом к Европейской социальной хартии, вступившим в силу 1 июля 1998 года. Этот Протокол предусматривает последовательную и логичную процедуру рассмотрения коллективной жалобы. Текст Протокола и Пояснительный доклад к Протоколу не дают определения термина "коллективная жалоба". Не содержится такого определения и в других документах, в частности в Регламенте Европейского комитета по социальным правам.

В этой связи для понимания сути института "коллективная жалоба" можно предложить ее следующее определение. Коллективная жалоба - это жалоба, поданная Генеральному секретарю Совета Европы организацией, обладающей этим правом согласно ст. ст. 1 или 2 Дополнительного протокола к Европейской социальной хартии, в отношении государства - участника Европейской социальной хартии или Пересмотренной европейской социальной хартии, взявшего на себя обязательство по Дополнительному протоколу по коллективным жалобам и утверждающего, что существует нарушение положений одного из указанных документов в отношении отдельных лиц или группы лиц.

Статья 1 Дополнительного протокола по коллективным жалобам определяет, что право подавать жалобы имеют международные и национальные неправительственные организации.

Согласно Дополнительному протоколу к Европейской социальной хартии, вводящему в систему коллективных жалоб, право подавать жалобу имеют только те организации, которые относятся к одной из следующих категорий.

1. Международные организации работодателей и трудящихся, указанные в п. 2 ст. 27 Хартии, т.е. принимающие участие в работе Правительственного комитета в качестве наблюдателей.

Конфедерация независимых профсоюзов Болгарии (CITUB) в жалобе против Болгарии утверждала, что Болгария нарушает п. 4 ст. 6 (право на забастовку) Пересмотренной европейской социальной хартии.

2. Международные неправительственные организации, наделенные консультативным статусом при Совете Европы и включенные в составляемый в этой связи Правительственным комитетом список. В этом заключается "новизна Европейской социальной хартии по сравнению с другими эквивалентными международными системами". Для этих организаций была предусмотрена специальная процедура допуска к системе коллективных жалоб.

Им было предложено подать заявление с просьбой о включении их в специальный список

Правительственного комитета. К заявлению должны быть приложены документы, подтверждающие, что организация работает в областях, защищаемых Хартией. Однако даже если организация находится в списке Правительственного комитета, Европейский комитет по социальным правам на этапе допустимости рассматривает вопрос о том, находится ли "жалоба фактически в пределах области, в которой заинтересованная неправительственная организация была признана как особо компетентная".

3. Национальные представительные организации работодателей и трудящихся, находящиеся под юрисдикцией Договаривающейся Стороны, в отношении которой была подана жалоба.

Если в категории 1 и 2 включены международные организации, то в данной категории представлены национальные организации. Согласно п. 1 ст. 23 Европейской социальной хартии

Договаривающаяся Сторона должна отправить копии своих докладов своим национальным организациям, которые являются членами международных организаций предпринимателей и профсоюзов. Однако если международные организации могут подать жалобу против любого государства, то национальная организация имеет право подать жалобу только в отношении того государства, под чьей юрисдикцией она находится.

При подаче жалоб организациями данной категории Дополнительный протокол содержит требование "представительности" национальной организации, однако он не определяет его критериев.

Поэтому в каждом случае при рассмотрении вопроса о допустимости жалобы это будет определять Европейский комитет по социальным правам. Если на национальном уровне нет критериев, позволяющих определить "представительность" организации, то "должны быть приняты во внимание факторы, такие как количество членов и фактическая роль организации на переговорах".

4. Национальные неправительственные представительные организации, которые обладают особой квалификацией в регулируемых Хартией областях.

Протокол не предъявляет особых требований к форме коллективной жалобы, кроме того, что "жалоба должна подаваться в письменном виде". Жалоба должна быть подписана лицом, уполномоченным на это организацией, подающей жалобу. В противоположность ей жалоба, поданная в Европейский суд по правам человека, должна иметь строго определенную форму. Существует специальный бланк жалобы, заполнив который можно удовлетворить все требования к форме жалобы.

Несмотря на нестрогое отношение к форме жалобы, существуют определенные требования к ее содержанию. Все сведения, которые должны содержаться в жалобе, можно разделить на три группы:

• сведения о сторонах в жалобе;
• суть жалобы;
• доказательства, подтверждающие жалобу.

Процедура рассмотрения жалобы проходит в три этапа.

На первом этапе Комитет решает вопрос о допустимости жалобы, т.е. удовлетворяет ли жалоба требованиям, перечисленным в Протоколе.

На втором этапе Комитет рассматривает жалобу по существу: имело ли место нарушение положения Хартии. Для этого Комитет запрашивает объяснения, информацию, комментарии у Договаривающейся Стороны, организации, подавшей жалобу, других Договаривающихся Сторон Протокола, международных организаций работодателей и трудящихся и т.д. При необходимости Комитет может организовать устные слушания с участием представителей сторон по жалобе. По результатам всех полученных сведений Комитет составляет доклад, в котором излагает свое заключение: имело ли место нарушение положения Хартии.

На последнем этапе доклад передается Комитету министров, который на его основании принимает резолюцию большинством голосов. В случае если имело место нарушение положения Хартии, Комитет министров направляет рекомендацию Договаривающейся Стороне, в отношении которой была подана жалоба. В некоторых случаях Комитет министров может запрашивать мнение Правительственного комитета.

Необходимо отметить сходство процедуры прохождения коллективной жалобы с судебной процедурой. Однако рекомендация не является юридически обязательной, т.е. не имеет силу судебного решения. Например, коллективная жалоба N 2/2000 Совета квакеров по европейским делам против Греции утверждала, что закон, разрешающий "альтернативные формы военной службы по причине свободы мыслей и убеждений", на практике ведет к нарушению положения Хартии, запрещающего принудительный труд. Комитет признал жалобу обоснованной и направил Греции рекомендацию. Однако хотя Греция и признала, что "закон не соответствует Хартии, она не привела его в соответствие с ней".

Если государство не будет выполнять направленную ей рекомендацию, то никаких юридических последствий не будет. Рекомендация исполняет роль "пожелания", чтобы ситуация была исправлена. В данном контексте скорее можно говорить о том, что в случае невыполнения рекомендации Совет Европы в лице Комитета министров будет прибегать к своему авторитету и действовать политическими методами. Сравнивая эффективность процедуры Протокола по коллективным жалобам с эффективностью Европейского суда по правам человека, необходимо отметить, что решения последнего юридически обязательны и потому более эффективны.

По состоянию на 1 мая 2010 года Протокол действует в 12 государствах - участниках Хартии.

Первоначально это были Италия, Кипр, Норвегия, Португалия и Швеция. Позднее к ним присоединились Греция (1 августа 1998 г.) и Финляндия (1 сентября 1998 г.), Франция (1 июля 1999 г.), Болгария (1 августа 2000 г.), Ирландия (1 января 2001 г.), Хорватия (1 апреля 2003 г.), Бельгия (1 августа 2003 г.). Нидерланды ратифицировали Протокол 3 мая 2006 года, и он вступил в силу 1 июля 2006 года.

С 1998 по 2010 год были поданы 84 коллективные жалобы. По 59 жалобам вынесено решение о приемлемости.

Для более корректного анализа эффективности системы подачи жалоб следует, по нашему мнению, рассматривать не количество поданных за год жалоб, а количество организаций, которые подали жалобу, так как некоторые организации подавали сразу несколько аналогичных жалоб в отношении нескольких стран. Например, в 2003 году Всемирная организация против пыток (ОМСТ) подала одновременно пять жалоб о нарушении Грецией, Ирландией, Италией, Португалией и Бельгией ст. 17 Хартии (право детей и молодежи на социальную и экономическую защиту).

По 44 жалобам Европейский комитет по социальным правам вынес решение по существу жалобы.

В 31 случае Комитет согласился с доводами истца и признал, что имело место нарушение положения Хартии. Однако не всегда жалобы удовлетворялись полностью. Так, например, в коллективной жалобе N 9/2000 "Французская конфедерация руководящих работников против Франции" утверждалось, что нарушаются несколько положений Хартии - ст. 2 (право на справедливые условия труда), ст. 4 (право на справедливое вознаграждение), ст. 6 (право на заключение коллективных договоров) и ст. 27 (право трудящихся с семейными обязанностями на равные возможности и равное обращение). В своем заключении Европейский комитет по социальным правам вынес решение, что было нарушение п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 4, но нарушений ст. ст. 6 и 27 не обнаружено.

В большинстве жалоб истцы ссылаются на нарушение прав организаций - ст. 6 (право на заключение коллективных договоров) (22 жалобы) и ст. 5 (право на организацию) (22 жалобы). Таким образом, самыми актуальными правами являются права на организацию. Таким образом, Комитет по Европейской социальной хартии был прав, когда "первоначально планировал объединить статьи 5 и 6 Хартии". Однако в итоге Комитет отказался от этого плана "с тем, чтобы не уменьшать существующую гибкость этого договорно-правового акта". Но все же Комитет предлагает государствам, ратифицирующим Пересмотренную хартию, "осуществить все возможные шаги, чтобы как можно быстрее принять статьи 5 и 6".

Часто в одной жалобе сразу ссылаются на нарушение обеих статей (ст. ст. 5 и 6). Например, в коллективной жалобе N 2/1999 "Европейская федерация работников коммунальных услуг против Франции" утверждалось, что Франция нарушает ст. ст. 5 и 6 Пересмотренной хартии. Служащие вооруженных сил не имеют права на организацию, так как, согласно закону об общем статусе военнослужащих от 13 июля 1972 года, военнослужащим запрещено вступать в профессиональные союзы и создавать в вооруженных силах профессиональные союзы. Федерация утверждала, что право на заключение коллективных договоров соблюдается в том случае, если "коллективный договор осуществляется профессиональными союзами как обладателями этого права. Нельзя соблюсти статью 6 Хартии, если вначале не применить статью 5". Итак, из 12 жалоб, в которых ссылались на нарушение ст. 6, девять были признаны приемлемыми, и по всем из них принято решение. Только одна жалоба удовлетворена.

Из 22 жалоб, в которых содержались ссылки на нарушение ст. 5, признаны приемлемыми 10 жалоб, и восемь из них уже рассмотрены. Только три жалобы удовлетворены.

Очень большое количество жалоб касалось нарушения прав молодежи. На нарушение ст. 17 (право детей и молодежи на социальную, юридическую и экономическую защиту) ссылались в 34 жалобах.

По нашему мнению, для того чтобы система коллективных жалоб работала более эффективно, Комитету министров необходимо чаще выносить рекомендации. Конечная цель системы коллективных жалоб - сделать так, чтобы государство - участник Хартии выполняло все принятые на себя обязательства. Для этого неправительственным организациям предоставлено право обращаться к руководству Совета Европы, чтобы указать на имеющиеся нарушения в каком-либо государстве. Вполне закономерно, что если нарушение положения Хартии существует, то Совет Европы должен указать государству-участнику на это нарушение и потребовать исправления этого нарушения. В настоящее время Совет Европы в лице Комитета министров только констатирует факт нарушения и никаким образом не влияет на государство, которое и дальше может продолжать нарушать положения Хартии.

Большой труд организаций, подавших жалобу, по сбору необходимой информации, составлению жалобы и подготовке всех необходимых документов и Европейского комитета по социальным правам, который выполнил всю работу по рассмотрению жалобы, пропадает зря, так как выявленное нарушение положения Хартии не исправляется. По нашему мнению, эту ситуацию можно исправить путем внесения изменения в Протокол по коллективным жалобам, в частности изменить п. 1 ст. 9, который должен выглядеть следующим образом: "Если Европейский комитет по социальным правам установит, что государство-участник нарушает положения Хартии, то Комитет министров обязан принять рекомендацию в отношении данного государства-участника". В этом случае Комитет министров не будет голосовать, для того чтобы принять рекомендацию, и, следовательно, политические причины не будут влиять на его решение. В результате процедура коллективных жалоб станет, на наш взгляд, намного эффективнее.

Механизм контроля за соблюдением положений Европейской социальной хартии, рассмотренный выше, несмотря на то что он был усилен процедурой коллективных жалоб, по нашему мнению, недостаточно эффективен. Во-первых, в нем не предусмотрено рассмотрение социально-экономических прав в судебном порядке, как это сделано в механизме контроля в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой предусматривается имеющее обязательную юридическую силу судебное решение Европейского суда по правам человека. Некоторые юристы, в частности В.И. Кузнецов, видят основную причину отсутствия возможности рассмотрения социально-экономических прав в судебном порядке, во-первых, в нечеткости формулировок положений соответствующих договоров и, во-вторых, в относительной слабости их контрольных механизмов. В какой-то степени можно согласиться с мнением этого известного специалиста. Действительно, Пакт об экономических, социальных и культурных правах не дает ориентиров для определения необходимого минимального уровня обеспечения прав в социально-экономической сфере, что может осложнить рассмотрение нарушений его (Пакта) положений в судебном порядке. Вместе с тем в течение двадцати лет после принятия Пакта юристами была проделана большая работа, направленная на обеспечение рассмотрения социально-экономических прав в судебном порядке. Так, были предложены концепции "абсолютного минимального права, при отсутствии которого государство нарушает свои обязательства" и "минимального порога" - "минимального уровня благосостояния в качестве стандарта для дистрибутивного анализа каждого из экономических и социальных прав". Благодаря этим концепциям Комитет в отдельных случаях устанавливает минимальные стандарты и отслеживает соответствие законодательства и практики государств - участников Хартии этим стандартам. Это является свидетельством того, что в ближайшей перспективе государства - члены Совета Европы смогут согласовать механизм судебного рассмотрения нарушения социально-экономических прав человека.

Второй причиной неэффективности существующего механизма контроля за соблюдением положений Социальной хартии является невозможность подачи индивидуальных жалоб на нарушение социально-экономических прав. Предложения о принятии индивидуальной процедуры жалоб к Хартии стоят на повестке дня Парламентской ассамблеи с конца 70-х годов прошлого века. Ассамблея с первых дней разработки Хартии настаивает на том, что "экономические и социальные права присущи человеческому достоинству и однозначно являются правами человека, точно так же как гражданские и политические права. Обе категории прав взаимозависимы, и с ними нельзя обращаться по-разному".

Сравнительно недавно Ассамблея вновь вернулась к идее процедуры жалоб для экономических и социальных прав, предложив либо создание Европейского суда по социальным правам по аналогии с Европейским судом по правам человека, либо путем "перевода" прав из системы Хартии в систему Конвенции, с тем чтобы Европейский суд по правам человека мог принимать к рассмотрению индивидуальные жалобы об их нарушениях. Ассамблея даже составила список фундаментальных социальных прав, которые можно было бы включить в новый протокол к Европейской конвенции.

Расширение сферы юрисдикции Суда, в дополнение к контрольному механизму Хартии, является, по мнению Ассамблеи, оптимальным средством усовершенствования защиты прав европейцев, а также для гарантирования полного уважения социальных прав со стороны государств.

Комитет министров в ответ на эти предложения недвусмысленно заявил, что на нынешнем этапе он против введения индивидуальной процедуры жалоб для Хартии или создания Европейского суда по социальным правам. Он не поддержал также предложение включить некоторые из прав, содержащихся в Хартии, в Европейскую конвенцию, но все же не стал возражать против того, чтобы это предложение могло быть рассмотрено в рамках предстоящих обсуждений об обновлении Конвенции.

Комитет по социальным правам также подошел к этому предложению без особого энтузиазма, не согласившись с тем, что социальные права следует включить в Конвенцию, с тем чтобы заполнить пробелы в Европейской социальной хартии. По мнению Комитета, к подобному развитию, которое может иметь свои преимущества, все же следует подходить осторожно.

Вместе с тем многие юристы полагают, что едва ли возможно представить какие-либо убедительные и юридически обоснованные аргументы, почему Европейский комитет по социальным правам не может рассматривать наравне с коллективными жалобами индивидуальные случаи нарушения Хартии.

Хартия основных прав Европейского союза

Хартия основных прав Европейского союза, провозглашенная Европейским парламентом, Советом и Комиссией 7 декабря 2000 года в Ницце, является последним по времени в минувшем тысячелетии, но весьма значимым документом в области прав человека. Он, по сути, подвел итог всему предшествовавшему развитию идей прав человека в конституционном и международном праве не только в Европе, но и во всем мире.

Среди многочисленных целей, которые определили необходимость принятия Хартии, можно выделить три основные и наиболее часто упоминаемые в подготовительных документах и в европейской доктрине: доступность для граждан ЕС; правовая гарантия и ориентир для государств-членов и государств - кандидатов в члены ЕС.

На Европейском Совете в Кельне 3 - 4 июня 1999 года была поставлена принципиальная задача Хартии: список основных прав должен стать доступным для граждан Союза. В этом смысле Хартия обозначает новый этап европейской интеграции, значительно усиливая политический элемент, приобретающий особое значение для дальнейшего совершенствования общего европейского пространства свободы, безопасности и правопорядка.

Доступность основных прав и свобод в свою очередь связана с усилением правовой гарантии, предполагающей правовую стабильность ЕС. Наличие Хартии способствует преодолению некоторых противоречий и пробелов в сфере европейского и национального права, вызванных многолетним отсутствием конкретного списка прав.

В прошлом предпринимались попытки преодолеть существующие противоречия и пробелы путем присоединения ЕС к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Однако эти попытки потерпели неудачу в связи с оппозицией ряда государств, в частности Франции, и Суда Европейских сообществ, что явствует из его заключения N 2/94 от 28 марта 1996 года. В этом заключении Суд указал на несовместимость присоединения к Конвенции с положениями договоров и, следовательно, на необходимость предварительного внесения в них соответствующих изменений. Еще одна возможность "присвоить" каталог прав Конвенции представилась в результате использования механизма фактического присоединения, упомянутого в известном решении Европейского суда по правам человека Matthews, вынесенном незадолго до принятия Хартии. Согласно данному механизму при нарушении институтами Сообщества права, предусмотренного в Европейской конвенции, заинтересованное лицо может обратиться за защитой этого права в Европейский суд по правам человека. Опасность такой практики заключается в том, что дела, находящиеся в компетенции Сообществ, начнут поступать в этот Суд. Текст Хартии не содержит никаких положений, направленных на разрешение Европейского суда по правам человека и Суда Европейских сообществ.

И только Лиссабонский договор от 1 декабря 2009 года предусмотрел необходимость присоединения ЕС как субъекта международного права к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

И наконец, третья цель, преследуемая при принятии Хартии, связана с будущим расширением Европейского союза. В этих обстоятельствах Хартия выполняет функцию ориентира в сфере общих для государств-членов правовых принципов и ценностей.

Для иллюстрации этой цели можно обратиться к кризису, вызванному политической ситуацией в Австрии в начале 2000 года. В тот момент правовая система Европейского союза не располагала механизмом для адекватных действий по защите демократических принципов ЕС, что послужило дополнительным импульсом для работы над Хартией.

Что касается структуры Хартии, то она содержит 54 статьи, сгруппированные в семь глав. Заглавия первых шести ("Достоинство" (ст. ст. 1 - 5), "Свободы" (ст. ст. 6 - 19), "Равенство" (ст. ст. 20 - 26), "Солидарность" (ст. ст. 27 - 38), "Гражданство" (ст. ст. 39 - 46) и "Правосудие" (ст. ст. 47 - 50) обозначают важнейшие принципы и ценности, на которые опирается Европейский союз. Седьмая глава (ст. ст. 51 - 54) включает общие положения относительно сфер применения прав и их объема.

В преамбуле Хартии подчеркивается неделимость и универсальность прав, составляющих основу человеческого достоинства, свободы, равенства и солидарности.

Таким образом, принцип неделимости открывает новую перспективу в эволюции международно-правовой кодификации прав человека, преодолевая традиционно существующую границу между двумя поколениями прав: гражданскими и политическими правами и экономическими, социальными и культурными правами.

В свою очередь принцип универсальности означает формальное признание основных прав за любым человеком без каких-либо ограничений.

При этом важно отметить, что оба эти принципа являются общим выражением духа Хартии, но не могут применяться без ограничений.

Так, принцип универсальности допускает некоторые исключения, связанные со специфическими качествами или категориями индивида. Например, Хартия предоставляет определенные права детям и работникам. Регламентация некоторых прав зависит от наличия гражданства Европейского союза. Эта зависимость может быть прямо предусмотрена, как, в частности, в большинстве статей гл. V "Гражданство", или может вытекать из положений договоров и национального законодательства, на которые опирается Хартия.

Некоторые права предоставляются как гражданам ЕС, так и иным лицам, нелегально проживающим на территории ЕС: например, право доступа к документам Европейского парламента, Совета Европы и Европейской комиссии (ст. 42) и право обращения к Омбудсмену (ст. 43).

В этой связи следует подчеркнуть, что довольно часто значительную сложность представляет разграничение между различными категориями субъектов прав: гражданами ЕС; лицами, не являющимися гражданами ЕС и легально проживающими на территории ЕС; лицами, не являющимися гражданами ЕС и нелегально проживающими на территории ЕС; лицами, не являющимися гражданами ЕС и находящимися на территории ЕС временно или проездом.

Принцип неделимости прав также вносит ряд сложностей в трактовку их объема и методов гарантии и защиты. Преодоление этих противоречий во многом зависит от более широкой или более узкой интерпретации самого принципа.

Как известно, в международно-правовой и национальной западноевропейской доктрине и практике государств существовало разделение концепции гражданских, политических и экономических, социальных и культурных прав. Эта двойственность проявлялась в кодификации на универсальном и региональном уровнях. В рамках ООН были разработаны Пакт о гражданских и политических правах и

Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года. Совет Европы поддержал тенденцию, приняв Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года и Европейскую социальную хартию 1961 года.

Важнейшим достижением Хартии несомненно является объединение самых разных категорий прав в едином документе. Вместе с тем эти категории не следуют четкому критерию распределения по главам. Гражданские, политические, экономические, социальные и культурные права могут быть в одной и той же главе. Данная структура не хаотична и не случайна, но подчинена вполне определенной цели - выдвинуть на первый план человеческое достоинство как источник и связующее звено всего комплекса прав и свобод. Как утверждается в преамбуле Хартии, Европейский союз, учредив европейское гражданство и создав общее пространство свободы, безопасности и правопорядка, признает индивида центром своей деятельности.

Остановимся на некоторых аспектах содержания Хартии, уделив особое внимание социальным и экономическим правам и так называемым новым правам.

Что касается гражданских и политических прав и свобод, следует отметить, что их защита все более определенно смещается в социальную и экономическую сферу. Данный феномен связан не столько с принципом неделимости как таковым, сколько с высоким уровнем развития демократических систем государств - членов ЕС, редко допускающих нарушение этих прав и свобод.

Среди гражданских и политических прав и свобод, закрепленных в Хартии, данную тенденцию подтверждают: свобода мысли, совести и религии (ст. 10); свобода слова и информации (ст. 11); свобода объединений и ассоциаций (ст. 12); запрещение дискриминации (ст. 21); равенство мужчин и женщин (ст. 23) и свобода передвижения и резиденции (ст. 45).

Судебная практика ЕСПЧ в национальной практике государств - членов ЕС свидетельствует, что нередко дискриминация соседствует с ущемлением свободы совести или религии, свободы ассоциаций или же права равенства мужчин и женщин именно в области трудового права.

Например, ст. 23 Хартии устанавливает общее требование равенства мужчин и женщин во всех сферах, выделяя, в частности, сферу труда, занятости и оплаты. Данная статья предлагает более широкое толкование равенства, чем аналогичная ст. 141 Договора о Европейском Сообществе, которая касается равенства работников и работниц в отношении оплаты.

Несколько иная тенденция прослеживается в ст. 45 Хартии: свобода передвижения и резиденции предоставляется всем гражданам ЕС, при этом подразумевается, но не упоминается категория трудящихся. Тем самым данная статья подтверждает новую фазу в развитии Союза, расширяющую пределы субъективных прав, ранее определяемые свободой рынка рабочей силы. В явном противоречии с этим положением находится инициатива Германии ограничить свободу передвижения граждан государств - будущих членов ЕС с введением переходного периода (семь лет) для свободы передвижения трудящихся этих стран.

Менее ясным представляется положение граждан третьих стран, легально проживающих на территории Союза. Согласно ч. 2 ст. 45 Хартии им может быть предоставлена свобода передвижения и резиденции, чем допускается возможное неравенство прав индивидов и, в частности, трудящихся. Это последнее заключение приводит к парадоксу: расширение круга лиц, пользующихся свободой, предусмотренной в ст. 45, ставит под угрозу объем льгот отдельной категории трудящихся.

Как отмечалось выше, одним из наиболее проблемных пунктов Хартии представлялась трактовка социальных и экономических прав. Источниками для их закрепления послужили многочисленные международные документы: Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года; конвенции и другие инструменты Международной организации труда (МОТ), в частности Декларация МОТ о принципах и основных правах в области труда 1998 года; Европейская социальная хартия 1961 года с изменениями, внесенными в 1996 году; Хартия основных социальных прав трудящихся Сообщества 1989 года, а также положения договоров.

Несмотря на то что весь комплекс прав и свобод должен создавать позитивные обязательства для государств, в этой группе прав наблюдается неоднородный подход к их юридической силе в соответствии с конституционной практикой государств - членов ЕС.

Как утверждает один из непосредственных участников процесса подготовки документа А. Родригес Берейхо, среди социальных и экономических прав Хартии важно выделять, с одной стороны, те из них, которые признаются субъективными правами, и, с другой стороны, те, которые относятся к "программным" правам. Последние, воплощающие основные направления социально-экономической политики государства, представлены, например, в большинстве статей гл. IV "Солидарность": социальное страхование и социальная помощь (ст. 34); охрана здоровья (ст. 35); защита окружающей среды (ст. 37) и защита потребителей (ст. 38). Согласно Родригесу Берейхо, вышеуказанные права являются негативными в том смысле, что ограничивают законодателя и других представителей государственной власти, которые, исполняя свои полномочия, не могут не учитывать эти права и противоречить содержащимся в них принципам.

Субъективные права главным образом содержатся в гл. II "Свобода" и гл. III "Равенство": свобода профсоюзов, право на переговоры и коллективные действия, включая забастовку (ст. ст. 12 и 28); свобода выбора профессии и право на труд (ст. 15) или запрещение дискриминации в области трудового права (ст. ст. 21 и 23). Эти права и свободы характеризуются возможностью прямой ссылки на них в судах.

Разногласия между государствами по поводу гарантии отдельных социальных и экономических прав привели к необходимости включения в соответствующие статьи положений о защите этих прав "в соответствии с правом ЕС и национальным законодательством и практикой". Подобные положения встречаются почти во всех статьях гл. IV "Солидарность": право трудящихся на информацию и консультацию (ст. 27); право на переговоры и коллективные действия (ст. 28); защита в случае необоснованного увольнения (ст. 30); социальное страхование и социальная помощь (ст. 34); охрана здоровья (ст. 35). Данная формулировка подчеркивает, что критерием для применения этих статей будут служить нормы Союза и правовых систем составляющих его стран.

В соответствии с мандатом Европейского Совета в Кельне Хартия не могла отклониться от концепции уже существующих в разных источниках основных прав, признанных государствами - членами ЕС. В этом контексте следует упомянуть так называемые новые права. Термин "новые" не означает, что эти права не регулировались ранее, но выделяет важность гарантии их соблюдения в XXI веке. Сюда следует отнести не только права, связанные с технологическим прогрессом в сферах информатики и биоэтики: например, запрещение клонирования и воспроизведения человека (ч. 2 ст. 3) и защита данных личного характера (ст. 8). "Новыми", в широком смысле, также считаются права, связанные с окружающей средой (ст. 37); общественным потреблением (ст. 38); хорошей администрацией (ст. 41). К этой же группе относятся права ребенка (ст. 24) и права меньшинств, вытекающие из признания культурного, религиозного и языкового многообразия (ст. 22).

Кроме того, термин "новые", применительно к данным правам, указывает на тот факт, что их развитие и закрепление осуществлялось преимущественно в последние два десятилетия.

Следовательно, эти права или совершенно не упоминаются, или трактуются в более абстрактной манере в таких классических источниках международного права, как пакты ООН 1966 года или Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Так, право неприкосновенности личности (ст. 3) принадлежит к числу важнейших прав, следуя за правом на жизнь (ст. 2). По указанным причинам оно отсутствует в классических источниках. В последние годы развитие различных направлений этого права, таких как запрещение евгенической практики и клонирования, осуществлялось в рамках Совета Европы.

Статья 8 Хартии, предусматривающая защиту данных личного характера, ввиду необходимости регулирования новейших достижений информатики также обязана своей формулировкой документам Совета Европы. Хотя, пожалуй, еще более важная роль в конфигурации этого права принадлежит нормативным актам органов Европейских Сообществ.

Статьи 37 и 38, касающиеся соответственно охраны окружающей среды и защиты прав потребителя, опираются на положения Договора о Европейском Сообществе (ст. ст. 2, 6 и 153). Право на хорошую администрацию (ст. 41), заключающее в себе основы требований, предъявляемых к административной процедуре, напротив, в договорах не отражено, но нашло развитие в решениях Суда Европейских Сообществ.

Базой для ст. 24, закрепляющей права несовершеннолетних, является Конвенция о правах ребенка 1989 года, ратифицированная фактически всеми странами мирового сообщества, в том числе всеми государствами - членами ЕС. Центральное место в концепции этой статьи отводится принципу приоритета интереса несовершеннолетнего, на который также опираются положения ст. 32 Хартии, запрещающей детский труд и охраняющей права работающей молодежи.

Наконец, ст. 22 Хартии, в совокупности с положениями ст. 21, представляет собой гарантию прав меньшинств. В ст. 22 указывается: "Союз уважает культурное, религиозное и языковое многообразие".

Хотя данная формулировка более чем абстрактна и носит явно декларативный характер, ее принятие вызвало возражение со стороны ряда государств, в частности Франции. Тем не менее статья, затрагивающая вопрос о правах меньшинств, представляется необходимой в европейском каталоге прав, особенно если принимать во внимание вступление в ЕС новых стран Центральной и Восточной Европы.

В связи с принятием Хартии основных прав Европейского союза возникает ряд вопросов. Первый вопрос касается юридической силы этого документа. В Ницце, как известно, участвующие в подготовке

Хартии не пришли к соглашению о юридической силе этого документа, и вопрос был отложен. Однако важно иметь в виду, что работа над Хартией с первых моментов осуществлялась при понимании, что положения Хартии могут иметь юридически обязательный характер и являться частью договоров.

Инкорпорация Хартии в Лиссабонский договор автоматически изменила ее статус - она стала обязательной. Институты, органы и агентства ЕС должны уважать права, закрепленные в ней. Такая же обязанность возлагается на государства - члены ЕС, когда они имплементируют законодательство Союза. За процессом соблюдения государствами-членами и органами Союза этих обязанностей будет следить Суд ЕС. Этот Суд получает также право толковать положения Хартии.

Второй вопрос касается ограничений прав государств, возможного увеличения исков к национальным судам с требованием защитить новые права, вмешательства Суда ЕС, который будет отменять решения национальных судов. По нашему мнению, Хартия, будучи довольно либеральной, едва ли может ограничить права государств - членов ЕС, поскольку она в основном повторяет права, уже признанные государствами - членами ЕС. Применение Хартии ограничено исключительно рамками принятия и имплементации права ЕС, а также многочисленными предостережениями и правилами толкования и применения.

Третий вопрос связан с утверждением скептиков о том, что положения Хартии носят нечеткий характер, неясна грань между правами и принципами, неясен механизм ее применения, а группа социальных прав, таких как право на забастовку (ст. 28), покончит со свободной экономикой, рынком труда и пр. Эти утверждения не имеют под собой оснований, так как Хартия в отношении права на забастовку содержит строгие ограничения его применения. Только основные (неотъемлемые) права, такие как право на жизнь и человеческое достоинство, изложены в Хартии (ст. 1) без каких-либо предостережений и ограничений. Все остальные права обеспечиваются в соответствии с правом ЕС, национальным правом государств-членов и их внутренних обычаев. Так, например, право на брак обеспечивается только согласно национальному праву, но в некоторых государствах - членах ЕС разрешаются однополые браки (Нидерланды).

Четвертый вопрос, поднимаемый до сих пор оппонентами Хартии, - это вопрос о том, кто будет выполнять положения Хартии: институты ЕС? национальные парламенты? предприниматели? В соответствии с положениями самой Хартии она имеет обязательный характер лишь относительно институтов ЕС. Государства-члены должны придерживаться ее положений только в случае имплементации права Союза. Хартия будет применяться к предпринимателям только в той мере, в какой они должны придерживаться национального законодательства своей страны, происходящего от актов институтов ЕС.

Статья о толковании и применении Хартии закрепляет, что ничто в ее тексте не может быть истолковано как расширение, изменение или создание новых полномочий или заданий Союза (ст. 51 "Сфера применения").

Несмотря на то что Хартия адресована институтам ЕС, они не смогут расширить перечень своих полномочий путем ее применения. Хартия неприменима к правительствам, парламентам или судьям, когда они принимают, применяют или трактуют национальные законы. Кроме того, сферы, вызывающие наибольшую обеспокоенность среди общественности государств-членов (социальная и трудовая), имеют определенную автономию в процессе принятия решений ЕС, так как государства-члены все же оставляют за собой так называемое право вето.

В заключение рассматриваемого вопроса следует отметить, что Хартия Европейского союза об основных правах укрепила и расширила возможности судебной защиты прав и свобод граждан и других лиц, находящихся на территории ЕС. Это важная тенденция, которая усиливалась начиная со второй половины XX века. В ней отразилась интересная и чрезвычайно гуманная идея, стимулирующая дальнейшее совершенствование правового статуса граждан. Она состоит в стремлении признавать практически равным законодательно закрепленному достигаемый на практике все более высокий, по сравнению с формально закрепленным, реально достигнутый уровень осуществления прав и свобод человека.

Для России Хартия не только важный и необходимый материал для повышения общей правовой культуры граждан и будущих юристов, но и образец для сравнения и совершенствования отечественного законодательства в области прав человека и законодательства, формирующего возможные интеграционные союзы России с другими странами.

Межамериканская законодательная и судебная система защиты прав человека

Организация американских государств

Региональное взаимодействие является отнюдь не новым явлением для американских государств.

В начале XIX века, во время Панамского конгресса в 1826 году, южноамериканский борец за свободу Симон Боливар попытался создать объединение, состоящее из государств данного полушария. Немного позже, в 1890 году, состоялась Первая конференция американских государств в Вашингтоне (Федеральный округ Колумбия), где впервые были учреждены Международный союз американских республик и Коммерческое бюро американских республик. Коммерческое бюро, которое позже, в 1910 году, было преобразовано в Панамериканский союз, являвшийся предшественником Организации американских государств (ОАГ).

21 государство - участник Девятой международной американской конференции подписало Устав ОАГ 30 апреля 1948 года в Боготе (Колумбия). Таким образом, Панамериканский союз был преобразован в новую региональную организацию. В Уставе были закреплены приверженность государств общим целям и уважение принципа суверенного равенства государств. Участники конференции также подписали Американскую декларацию прав и обязанностей человека, которая, будучи подписанной всего лишь за месяц до подписания Всеобщей декларации прав человека Организации Объединенных Наций, стала первым международным документом, который провозглашал принципы уважения и соблюдения прав человека.

Основной уставной целью ОАГ является защита прав человека. Устав ОАГ уделяет основное внимание нескольким сферам, которые способствуют продвижению прав человека: демократия, социально-экономическое положение, образование, равенство. Устав ОАГ учредил два основных института, которые специально предназначены для защиты и продвижения прав человека:

Межамериканскую комиссию по правам человека и Межамериканский Суд по правам человека.

Организация американских государств стремится решать проблемы в области прав человека по следующим направлениям. Во-первых, она заботится о продвижении демократии, в частности, укрепляя свободу слова, поощряя участие гражданского общества в делах государств, а также устраняя коррупцию. Во-вторых, ОАГ всячески поощряет и продвигает права человека, особенно права женщин и детей. В-третьих, ОАГ уделяет внимание внедрению и закреплению принципа верховенства закона, усиливая межамериканское правовое сотрудничество в борьбе с преступностью на региональном уровне. В-четвертых, ОАГ стремится снизить уровень бедности, способствует развитию образования, уделяет внимание решению вопросов занятости.

В настоящее время все 35 американских государств ратифицировали Устав ОАГ и являются государствами - членами Организации. Первыми государствами, которые подписали Устав ОАГ 30 апреля 1948 года, были Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Колумбия, Коста-Рика, Куба, Доминиканская Республика, Эквадор, Эль Сальвадор, Гватемала, Гаити, Гондурас, Мексика, Никарагуа, Панама, Парагвай, Перу, Соединенные Штаты, Уругвай и Венесуэла. Нижеследующие государства стали членами ОАГ позже: Барбадос (1967), Тринидад и Тобаго (1967), Ямайка (1969), Гренада (1975), Суринам (1977), Доминика (1979), Сент-Люсия (1979), Антигуа и Барбуда (1981), Сент-Винсент и Гренадины (1981), Багамы (1982), Сент-Китс и Невис (1984), Канада (1990), Белиз (1991) и Гайана (1991).

Устав определяет институциональную структуру Организации американских государств.

Существуют шесть основных институтов ОАГ: управляющие органы; комитеты и комиссии; Генеральный секретариат; Межамериканский фонд для непредвиденных случаев; специализированные организации и другие агентства. Шесть подразделений ОАГ исполняют различные функции для организации.

К основным органам ОАГ относятся:

а) Генеральная ассамблея, являющаяся высшим органом, принимающая важнейшие решения;

б) Постоянный совет, состоящий из представителей каждого государства на уровне посла. Штаб-квартира находится в Вашингтоне (США);

в) Межамериканский совет по комплексному развитию, уделяющий основное внимание поддержке экономического развития и борьбе против бедности;

г) Генеральный секретариат, осуществляющий программы и политику, определенные Генеральной ассамблеей и советами. В рамках Генерального секретариата существует 21 подгруппа, которая помогает Генеральному секретариату выполнять свои функции.

В рамках ОАГ созданы такие специализированные организации, как: Панамериканская организация здравоохранения; Межамериканский институт по проблемам детства; Межамериканская женская комиссия; Панамериканский институт географии и истории; Межамериканский институт по проблемам индейцев и Межамериканский институт по сотрудничеству в сфере сельского хозяйства.

В области защиты прав человека существуют два основных института: Межамериканская комиссия по правам человека и Межамериканский Суд по правам человека.

Американская декларация прав и обязанностей человека

Подписанная в апреле 1948 года Американская декларация прав и обязанностей человека стала первым международным универсальным документом по правам человека, который провозгласил необходимость в защите этих прав. Декларация применяется по отношению ко всем членам ОАГ, но после принятия Американской конвенции о правах человека Декларация в основном применяется по отношению к тем государствам, которые еще не присоединились к Американской конвенции. Права человека предусмотрены в первой главе Декларации, в ст. ст. 1 - 28, и включают гражданские и политические права, экономические, социальные и культурные права, такие как право на собственность, культуру, работу, свободное время и социальную безопасность.

Наряду с достаточно обширным перечнем прав и свобод Американская декларация провозгласила также десять обязанностей человека, среди которых такие, как обязанность по отношению к обществу в целом, по отношению к детям и родителям; обязанность получать образование; подчиняться закону; служить обществу и нации, платить налоги; воздерживаться от политической деятельности в иностранном государстве; обязанность работать и др. Ничего подобного в тексте документов Совета Европы нет. В этом уникальность данного документа. Кроме того, Декларация включает "общую ограничивающую оговорку", которая гласит, что права каждого в обязательном порядке ограничиваются правами других, безопасностью всех и требованиями общего благополучия в демократическом обществе. Общая ограничивающая оговорка указывает на то, что ОАГ принимает больше причин в качестве оправданий ограничению прав человека, чем Организация Объединенных Наций.

Интересно отметить, что на протяжении почти 20 лет (с 1959 года, когда было принято решение создать в рамках ОАГ Межамериканскую комиссию по правам человека, по 1978 год, когда вступила в силу Межамериканская конвенция о правах человека) указанная Декларация была тем документом, который лежал в основе деятельности Межамериканской комиссии. С вступлением в силу

Межамериканской конвенции Комиссия в своей правоприменительной деятельности в отношении государств - участников Конвенции руководствуется положениями последней, в то время как в отношении государств - членов ОАГ, не ратифицировавших Конвенцию, Комиссия продолжает применять положения Американской декларации. Таким образом, создалась уникальная ситуация, когда в рамках одной региональной системы защиты прав человека (межамериканской системы) действуют одновременно как бы две подсистемы: для одной базовым документом выступает Американская декларация (документ юридически необязательный), для другой - Межамериканская конвенция о правах человека - договор, обязательный для государств-участников.

Американская конвенция о правах человека

Американская конвенция о правах человека, принятая 22 ноября 1969 года в ходе Второй специальной межамериканской конвенции в Сан-Хосе (откуда происходит и второе название данного договора - Пакт Сан-Хосе) и вступившая в силу 18 июля 1978 года, является, как и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, многосторонним международным договором "закрытого типа": правом подписания, ратификации или присоединения к нему обладают только государства - члены Организации американских государств (ОАГ).

Вступление Конвенции в силу в 1978 году завершило 20-летний процесс формирования в рамках Организации американских государств региональной системы защиты прав человека и ознаменовало переход от преимущественно нормотворческой фазы в деятельности этой организации к фазе непосредственной практической реализации норм и положений, содержащихся как в самой Конвенции, так и в Уставе ОАГ и Американской декларации прав и обязанностей человека. Таким образом, данный процесс у американских стран отнял значительно больше времени, нежели аналогичный в рамках Совета Европы. Конвенция вступила в силу 18 июля 1978 года.

Решение о принятии такой Конвенции, которая бы определила структуру, компетенцию и процедуру органов, ответственных за эти вопросы, было принято в 1967 году на третьей Специальной межамериканской конференции, состоявшейся в Буэнос-Айресе. Примером при разработке Американской конвенции о правах человека послужила Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, ее механизм и практика реализации.

Государства - участники Конвенции обязались уважать права и свободы, признанные в ней, и обеспечивать для всех лиц, находящихся под их юрисдикцией, свободное и полное осуществление этих прав и свобод без какой-либо дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального происхождения, экономического, сословного или какого-либо иного социального положения (ст. 1). Государства-участники особо подчеркнули, что в тех случаях, когда осуществление каких-либо прав и свобод, указанных в Конвенции, еще не обеспечено законами, государства-участники обязуются принимать в соответствии со своими конституционными процедурами и положениями Конвенции такие законодательные или другие меры, которые могут оказаться необходимыми для введения в действие этих прав и свобод (ст. 2).

В гл. II Конвенции, посвященной гражданским и политическим правам, особо подчеркивается право каждого человека на признание его правосубъектности. Важнейшим правом человека Конвенция считает право на жизнь (ст. 4), которое охраняется с момента зачатия (п. 1 ст. 4). В соответствии с Конвенцией никто не может быть произвольно лишен жизни. Смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления во исполнение окончательного приговора, вынесенного компетентным судом, и в соответствии с законом, устанавливающим такое наказание. За политические преступления или связанные с ними преступления смертный приговор не выносится ни в коем случае (п. 4 ст. 4).

Приведенные положения статьи Конвенции о праве человека на жизнь нуждаются в комментариях в силу их важности. Первое замечание касается признания права на жизнь с момента зачатия, т.е. признания правосубъектности человеческого эмбриона. На сегодняшний день в международном праве отсутствует универсальное представление о возникновении права на жизнь. Существуют, как известно, две точки зрения: право на жизнь за человеческим зародышем и возникновение права на жизнь с момента физиологических родов.

В отличие от доктрины и практики европейских государств и Европейского суда по правам человека, которые считают аборты явлением, не нарушающим права на жизнь, Американская конвенция о правах человека содержит недвусмысленное положение о том, что право на жизнь охраняется законом с момента зачатия. Подобная позиция государств Латинской Америки отразилась на их внутреннем законодательстве в отношении искусственного прерывания беременности. Так, в ряде государств американского континента (Венесуэле, Гватемале, Гондурасе, Колумбии и др.) аборты запрещены и законодательно приравниваются к убийству, за исключением случаев, когда данная мера необходима для спасения жизни женщины. В таких странах, как Аргентина, Боливия, Бразилия, Мексика, Перу, Уругвай и др., аборт допускается лишь при соответствующих медицинских показателях и иных исключительных случаях (например, при изнасиловании). Такая позиция латиноамериканских государств объясняется традиционно сильными позициями католической церкви в данном регионе, которая, как известно, признает аборт несомненным грехом и не допускает исключений даже в тех случаях, когда беременность стала результатом изнасилования или когда аборт необходим для спасения жизни женщины.

Второй комментарий касается предусмотренных негативных обязательств государств - участников Конвенции в отношении права человека на жизнь. В частности, все положения ст. 4 "Право на жизнь" представляют собой определенные предписания, предполагающие поведение отдельных лиц, общества и государства, заключающееся в воздержании от совершения действий, способных нарушить право человека на жизнь.

Вместе с тем рассматриваемая Конвенция содержит основания, допускающие правомерные ограничения права на жизнь. Так, п. 1 ст. 4 Конвенции содержит положение о том, что "никто не может быть лишен жизни произвольно", т.е. без соответствующего правового основания. Данное общее положение, не указывающее конкретные случаи, когда ограничение данного права может быть признано обоснованным, было отчасти конкретизировано в п. 2 этой же статьи Конвенции, которая гласит, что "смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления во исполнение окончательного приговора, вынесенного конкретным судом".

Однако Американская конвенция, в отличие от Европейской конвенции о правах человека, не содержит конкретных оснований, когда лишение жизни не рассматривается как нарушение положений Конвенции и является результатом абсолютно необходимого применения силы.

Пункт 2 ст. 2 ЕКПЧ устанавливает возможность правомерного лишения жизни при применении силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

б) для осуществления законного содержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

в) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа.

Перечень прав и свобод, содержащийся в Американской конвенции, не выходит за пределы традиционных гражданских и политических прав. Он, как и в Европейской конвенции, уже того списка, который закреплен в Международном пакте о гражданских и политических правах. Однако в то же время следует отметить, что этот перечень прав в Межамериканской конвенции значительно шире, чем в Европейской конвенции. В частности, в ней содержатся такие права, как право на имя, права ребенка, право на гражданство или национальность, право на равенство перед законом, право на убежище и др.

Так, право на имя, закрепленное в ст. 18 Конвенции, означает, что каждый человек имеет право на данное ему имя или фамилию своих родителей или одного из них. Как это право обеспечивается для каждого путем использования присвоенных имен, определяется внутригосударственными нормативными актами. Что касается прав ребенка, то ст. 19 Конвенции предусматривает право каждого несовершеннолетнего ребенка на меры защиты со стороны его семьи, общества и государства.

Интересным представляется решение в Конвенции (ст. 20) вопроса о праве каждого человека на гражданство. В частности, человек имеет право на гражданство государства, на территории которого он родился, если только он не имеет права на какое-либо другое гражданство. Как известно, законодательство большинства государств мира по вопросу приобретения гражданства основывается на праве крови (jus sanguinis), которое в доктрине именуется как приобретение гражданства по происхождению. Конвенция же, как видно из содержания ее ст. 20, посвященной праву на гражданство, исходит из права почвы (jus soli), означающего, что лицо приобретает гражданство государства, на территории которого оно родилось. В законодательстве большинства латиноамериканских государств, как показывает практика, предусмотрено право почвы. Однако оно в отдельных случаях дополняется правом крови, в частности, в отношении детей граждан соответствующих государств, родившихся за границей.

Важным положением Американской конвенции о правах человека является ст. 6 "Свобода от рабства", которая, рассматривая рабство в широком смысле слова, предусматривает, что "никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии, которые запрещены во всех их формах, равно как работорговля и торговля женщинами". В соответствии с этой статьей никто не должен принуждаться к принудительному или обязательному труду. Причем это положение не означает, что в тех случаях, где наказанием, установленным за определенные преступления, является лишение свободы, сопряженное с принудительным трудом, выполнение такого приговора, вынесенного компетентным судом, запрещается. Конвенция при этом уточняет понятие "принудительный или обязательный труд". Согласно Конвенции этим термином не охватываются:

a) какая бы то ни была работа или служба, которую, как правило, должно выполнять лицо, находящееся в заключении на основании приговора или официального решения компетентного судебного органа. Такая работа или служба выполняется под наблюдением и контролем со стороны государственных органов, и любые лица, выполняющие такую работу или службу, не должны передаваться в распоряжение какой-либо частной организации, компании или юридического лица;

b) какая бы то ни была военная служба, а в тех странах, в которых признается отказ от военной службы по политическим или религиозно-этническим мотивам, какая бы то ни была служба, предусматриваемая законом вместо военной службы;

c) какая бы то ни была служба, обязательная в случаях опасности или бедствия, угрожающих жизни или благополучию населения;

d) какая бы то ни была работа или служба, которая входит в обыкновенные гражданские обязанности.

Американская конвенция о правах человека, так же как и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, содержит положение Ex Posto Pacto (ст. 9), в соответствии с которым никто не должен осуждаться за какое-либо действие или упущение, которые не представляли собой уголовного преступления в соответствии с применимым правом в момент совершения преступления. В отличие от соответствующей статьи Европейской конвенции (ст. 7) Американская конвенция предусматривает, что "если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника".

Отличается от Европейской конвенции также положение Американской конвенции о праве каждого на свободу мысли и выражения. Европейская конвенция (ст. 10) содержит общую формулу сопряжения осуществления этих свобод с отдельными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в интересах национальной безопасности и общественного порядка, защиты репутации и прав других лиц. Американская же конвенция (ст. 13), во-первых, четко указывает на то, что эти свободы не подлежат предварительной цензуре, и предлагает последующую ответственность, необходимую для обеспечения уважения прав или репутации других лиц, а также охраны государственной безопасности, здоровья и нравственности населения. Во-вторых, право на выражение своего мнения не может ограничиваться косвенными методами или средствами, такими, например, как злоупотребление государственными или частными средствами контроля в отношении частот радиопередач или инвентаря либо оборудования, используемых при распространении информации, или же любыми другими средствами, создающими препятствия для коммуникации и распространения идей и мнений. Предварительная же цензура может предусматриваться с единственной целью регулирования доступа к общественным развлекательным мероприятиям по соображениям необходимости обеспечения нравственной защиты детей и подростков (п. 4 ст. 13).

Американская конвенция о правах человека, в отличие от Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, рассматривает любую пропаганду войны и любое выступление с национальной, расовой или религиозной ненавистью, представляющие собой подстрекательство к незаконному насилию или каким-либо иным подобным незаконным действиям против любого лица или группы лиц на любых основаниях как преступления, наказуемые по закону (п. 5 ст. 13).

В связи с правом каждого на свободу мысли и выражения Американская конвенция гарантирует важное с точки зрения защиты чести и репутации право на ответ (ст. 14). Это право, согласно Конвенции, означает, что "каждый человек, пострадавший в результате ошибочных или оскорбительных заявлений или идей, распространенных среди широкой общественности регулируемых законом средств информации, имеет право на ответ или на внесение исправления, используя те же информационные каналы на условиях, которые могут быть определены законом". При этом исправление или ответ ни при каких обстоятельствах не снимают правовой ответственности нарушившего это право. В целях эффективной защиты чести и репутации "любая публикация, а также газетная, кинематографическая, радио- и телевизионная компании должны относиться к лицу, которое не пользуется иммунитетом или особыми привилегиями" (п. 3 ст. 14).

Более широкими, по сравнению с Европейской конвенцией, представляются гарантии

Американской конвенции уважения семейной жизни и права семьи, которые сводятся к следующему:

• семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства;
• за мужчинами и женщинами, достигшими брачного возраста, признается право на вступление в брак и право основывать семью при удовлетворении условий, предусмотренных внутренним законодательством, с учетом того, что такие условия не затрагивают принцип недискриминации, установленный в настоящей Конвенции;
• ни один брак не может быть заключен без свободного и полного согласия вступающих в брак;
• государства-участники принимают надлежащие меры для обеспечения равенства прав и соответствующего баланса обязанностей супругов в отношении вступления в брак, во время состояния в браке и при его расторжении. В случае расторжения брака должна предусматриваться необходимая защита всех детей, причем исключительно на основе удовлетворения их интересов наилучшим образом;
• закон признает равные права детей, рожденных вне брака и в браке.

Американская конвенция отдельный раздел (гл. III) посвящает экономическим, социальным и культурным правам. Статья 26 Конвенции предусматривает, в частности, обязательства государств-участников "принимать меры, как внутригосударственные, так и в порядке международного сотрудничества, в частности, по экономическим и техническим вопросам, в целях постепенного обеспечения путем законодательства и других соответствующих средств полного осуществления прав, вытекающих из экономических, социальных, образовательных, научных и культурных норм, закрепленных в Уставе Организации американских государств".

Существенным положением Американской конвенции является положение о приостановлении действия гарантий (ст. 27). Это положение предусматривает, что во время войны, возникновения опасности для государства или при других чрезвычайных обстоятельствах, которые ставят под угрозу независимость или безопасность государства-участника, это государство может принимать меры в отступление от его обязательств по настоящей Конвенции в такой степени и на такой период времени, в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с его другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения. Однако это положение не санкционирует какого-либо приостановления действия следующих статей Конвенции: ст. 3 (Право на признание правосубъектности); ст. 4 (Право на жизнь); ст. 5 (Свобода от пыток); ст. 6 (Свобода от рабства); ст. 9 (Свобода от законов ex post facto); ст. 12 (Свобода совести и религии); ст. 17 (Права семьи); ст. 18 (Право на имя); ст. 19 (Права ребенка); ст. 20 (Право на гражданство) и ст. 23 (Право участия в государственном управлении) или же правовых гарантий, необходимых для обеспечения защиты этих прав.

Как видно из перечисленных прав, не подлежащих каким-либо ограничениям, Американская конвенция, в отличие от Европейской конвенции, предусматривает более расширенный список таких прав. Это прежде всего право на имя, право на участие в государственном управлении, права ребенка и др.

Американская конвенция о правах человека в связи с приостановлением действия гарантий предусматривает, что любое государство-участник, использующее право приостановления, немедленно информирует другие государства - участников Конвенции через посредство Генерального секретаря

Организации американских государств о положениях, применение которых им было приостановлено, причинах, вызвавших такое приостановление, и о дате его прекращения.

Важной новеллой Американской конвенции является положение о федеральной оговорке (ст. 28).

Это положение означает, что в тех случаях, когда государство-участник представляет собой федеративное государство, национальное правительство такого государства-участника выполняет все положения настоящей Конвенции, в отношении существа которых оно обладает законодательной и судебной юрисдикцией.

В случае положения, в отношении существа которого юрисдикцией обладают входящие в состав федеративного государства административные единицы, национальное правительство незамедлительно принимает надлежащие меры в соответствии со своей конституцией и со своим законодательством, с тем чтобы компетентные власти административных единиц могли принять необходимые положения во исполнение настоящей Конвенции.

В случае, когда два или более государства-участника договариваются о том, чтобы образовать федерацию или иной тип ассоциации, эти государства должны иметь в виду, что в принимаемом в результате этого договоре должны содержаться положения, необходимые для сохранения и обеспечения действия норм, закрепленных в настоящей Конвенции, в новом государстве, которое ими образуется.

Важным положением Американской конвенции являются предусмотренные в ней ограничения относительно толкования Конвенции (ст. 29). Конвенция конкретно указывает на то, что ни одно из ее положений не должно толковаться:

a) как разрешающее любому государству-участнику, любой группе или любому лицу препятствовать использованию или осуществлению прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или ограничивать их в большей мере, чем это предусматривается в настоящей Конвенции;

b) как ограничивающее использование или осуществление любого права или любой свободы, признанных в силу закона какого-либо государства-участника или в силу другой конвенции, участником которой одно из указанных государств является;

c) как исключающее другие права или гарантии, присущие человеческой личности или вытекающие из представительного характера демократии как формы правления;

d) как исключающее или ограничивающее действие, которое могут иметь Американская декларация прав и обязанностей человека и другие международные акты аналогичного характера.

Полномочиями по контролю за выполнением государствами-участниками норм Американской конвенции помимо Генеральной ассамблеи ОАГ наделены два органа: Межамериканский Суд по правам человека и Межамериканская комиссия по правам человека, которые будут рассмотрены ниже.

Межамериканская комиссия по правам человека

Межамериканская комиссия по правам человека (далее - Комиссия) начала свою работу задолго до вступления в силу Американской конвенции о правах человека - в 1960 году, являясь в то время уставным органом ОАГ. Со вступлением в силу в 1978 году Американской конвенции

Межамериканская комиссия стала также конвенционным органом. В соответствии с Конвенцией и

Уставом полномочия Комиссии варьируются в зависимости от того, действует ли она как конвенционный или уставный орган. На практике это различие довольно часто стирается, в особенности когда речь идет о государстве - члене ОАГ, который также является участником Конвенции.

Межамериканская комиссия состоит из семи членов, выступающих в личном качестве. Они избираются Генеральной ассамблеей ОАГ на срок в четыре года. Основной функцией Комиссии как органа ОАГ является содействие осуществлению и защите прав человека, а также консультирование Организации по этому вопросу. Как конвенционный орган Комиссия предпринимает необходимые действия в отношении петиций (индивидуальных сообщений) и других поступающих сообщений.

Комиссия правомочна делать рекомендации правительствам в отношении соблюдения прав человека, подготавливать необходимые исследования и доклады, требовать информацию от правительств, относящуюся к соблюдению прав человека, отвечать на запросы государств-участников и предоставлять им консультативное обслуживание, предпринимать действия в отношении петиций и других сообщений во исполнение соответствующих положений Конвенции, представлять ежегодный доклад Генеральной ассамблее ОАГ, добиваться распространения информации о правах человека среди народов американского континента. Перечисленные выше задачи Комиссии, учитывая ее состав, состоящий всего из семи человек, едва ли, на наш взгляд, могут быть эффективно выполнены.

Важное место в работе Комиссии занимает рассмотрение индивидуальных сообщений и сообщений от государств-участников. В отношении индивидуальных сообщений Комиссия выполняет следующие функции: расследование, примирение, вынесение решения.

Государства-участники соглашаются с правомочием Комиссии рассматривать индивидуальные сообщения в силу ратификации Конвенции. Комиссия может рассматривать и сообщения от государств, если оба государства, участвующие в споре, дополнительно заявят о признании юрисдикции Комиссии в отношении таких сообщений (ст. 45). Таким образом, система контроля Американской конвенции в данном плане отличается от системы контроля Европейской конвенции тем, что в ней факультативна процедура рассмотрения межгосударственных, а не индивидуальных сообщений. Причем правом индивидуальных сообщений она наделяет не только индивидов, но и группы индивидов и даже юридически признанные неправительственные организации (ст. 44).

Конвенция устанавливает традиционные условия приемлемости сообщений: должны быть исчерпаны все доступные внутренние средства правовой защиты, а срок давности не должен превышать шести месяцев со дня извещения стороны, заявившей о нарушении своих прав. Бремя доказывания в отношении исчерпания всех внутренних средств правовой защиты в случае возникновения спора возлагается на правительство, в отношении которого подано сообщение. Предмет петиции или сообщения не должен находиться на рассмотрении какого-либо другого международного форума урегулирования (ст. 46).

При рассмотрении приемлемого сообщения Комиссия изучает заявление петиционера, добивается получения информации от заинтересованного правительства, расследует факты и проводит слушания, на которых могут присутствовать как петиционер, так и представитель соответствующего правительства.

На первой стадии своей работы Комиссия пытается достичь дружественного урегулирования спорного вопроса на основе уважения прав человека, сформулированных в Американской конвенции (ст. 48). В случае достижения такого урегулирования Комиссия должна подготовить доклад, излагающий основные фактические обстоятельства и способ урегулирования спорного вопроса, который направляется петиционеру и государствам - участникам Американской конвенции, а затем посылается Генеральному секретарю ОАГ для опубликования (ст. 49). Если сторонам не удается достичь дружественного урегулирования, Комиссия составляет доклад с изложением основных фактов по делу и своих заключений. Если доклад не отражает единогласного мнения членов Комиссии, любой член может сопроводить его своим частным мнением (ст. 50). Этот доклад направляется заинтересованному государству, которое имеет в своем распоряжении три месяца для принятия рекомендаций Комиссии. В течение указанного периода спорный вопрос может быть разрешен сторонами или же передан в Межамериканский Суд по правам человека. Право передавать спорный вопрос в Суд обладают Комиссия и заинтересованные государства. Комиссия может абсолютным большинством своих членов изложить свое мнение и выводы по вопросу, представленному на ее рассмотрение. В случае необходимости Комиссия представляет соответствующие рекомендации и устанавливает период, в течение которого государству надлежит принять меры, необходимые для урегулирования спорного вопроса (ст. 51).

Если спор не был передан в Суд или разрешен каким-либо иным способом, Комиссия делает собственные выводы в отношении рассматриваемого вопроса и излагает их в своем докладе. Комиссия может опубликовать свой доклад, если заинтересованное государство не соглашается с предложениями и рекомендациями Комиссии. В принципе на этом процедура рассмотрения спорного вопроса заканчивается, однако Комиссия может включить доклад, излагающий ее позицию по спорному вопросу, в свой ежегодный доклад Генеральной ассамблее ОАГ.

Статья 20 Устава Комиссии уполномочивает ее рассматривать индивидуальные петиции, поданные в отношении государств - членов ОАГ, которые даже не являются участниками Конвенции. В основном процедуры рассмотрения петиций в отношении как участников Конвенции, так и государств, не принимающих в ней участие, схожи. Главное различие заключается в том, что спорный вопрос нельзя передать в Суд. Однако и у заинтересованного государства, и у Комиссии остается право на запрос консультативного заключения Межамериканского Суда, которое может касаться существа cпорного вопроса.

Чтобы считаться приемлемыми, все петиции должны включать определенные факты. В петициях следует указать, где произошло нарушение, когда это случилось, имена жертв и имена должностных лиц, которые связаны с нарушением. Вся информация должна быть как можно более точной, так как

Комиссия не располагает достаточными экономическими и кадровыми ресурсами, чтобы проводить тщательные расследования, не пользуясь помощью самих авторов петиции. Особенно важным для подачи петиции является включение как можно более детальной и точной информации о степени вовлеченности государства в имевшем место нарушении прав человека, так как Комиссия уполномочена рассматривать только те петиции, которые поданы против правительства государства - участника ОАГ.

Правительство может быть вовлечено прямо либо косвенно, если оно было неспособно запретить, предотвратить или остановить конкретные случаи нарушения прав человека. Предоставляя информацию такого содержания, необходимо предоставить беседы и интервью, которые имеют отношение к делу, и в случае необходимости подобная информация будет держаться в полной конфиденциальности.

Еще одной полезной информацией, которую следует включить в петицию, является список нарушенных прав. Эти петиции, которые могут основываться либо на гражданских и политических правах, либо на социальных, экономических и культурных правах, могут также делать ссылку на документы о правах человека ОАГ, а также на документы по правам человека Организации Объединенных Наций или других региональных органов. Они также могут ссылаться на судебные дела, рассмотренные Межамериканской комиссией по правам человека или Межамериканским Судом по правам человека.

Если в какой-либо стадии становится очевидно, что петиция является неприемлемой, Комиссия информирует автора жалобы и закрывает дело. В других случаях Комиссия открывает дело, дает ему номер и предоставляет всю относящуюся к делу информацию Министерству иностранных дел того государства, против которого подается жалоба. Комиссия просит министра предоставить информацию о фактах по предоставленному делу и об исчерпанных внутренних средствах. Одновременно автор жалобы извещается о том, что его дело рассматривается. Обычно Комиссия предоставляет 90 дней правительству, чтобы то ответило на жалобу, однако Комиссия также может продлить данный срок до 180 дней, если правительство попросит об этом и докажет в этом необходимость. Иногда Комиссия может потребовать предоставить информацию раньше 90 дней в отношении дел особо важного характера.

Если ответ поступает от правительства, он отправляется автору петиции, который будет иметь в распоряжении 30 дней, чтобы выразить свои замечания по ответу правительства, а также по желанию предоставить дополнительные материалы. Автор петиции может попросить предоставления доказательств в отношении определенных заявлений правительства или же может потребовать устного слушания дела для приглашения свидетелей. Комиссия затем решит, следует ли организовывать устное слушание или нет. Хотя она уполномочена на это, однако не обязана проводить устные слушания.

Комиссия будет расследовать только заявления широкомасштабных нарушений прав человека внутри страны и рассматривать отдельные случаи с более широким предметом рассмотрения. Этот метод редко применяется в отношении индивидуальных случаев.

Комиссия после принятия решения по петиции путем издания рекомендаций выносит решение, где указывает на то, что следует предпринять государству по данному делу. В тех случаях, когда государство присоединилось к Американской конвенции, Комиссия должна попробовать призвать стороны к мирному соглашению, если такое представляется возможным. Комиссия затем готовит доклад для каждой стороны и для Генерального секретаря ОАГ для опубликования.

Если стороны не прибегли к мирному соглашению или оно было не достигнуто, Комиссия готовит доклад с фактами дела и заключениями, рекомендациями и предложениями для Комиссии. Затем заинтересованное государство и Комиссия имеют три месяца, чтобы решить, передавать дело или нет Суду по правам человека, или же решить проблему самой Комиссии. После этого Комиссия делает заключение и предоставляет правительству время для выполнения рекомендаций.

Если государство присоединилось к Американской конвенции и приняло юрисдикцию Межамериканского Суда, Комиссия или государство могут передать петицию Суду по правам человека для нового рассмотрения, которое завершится обязательным для государства решением с возможными денежными компенсационными выплатами.

Положение о мирном соглашении не применяется по отношению к тем государствам, которые не присоединились к Конвенции. В таких случаях Комиссия прибегнет к процедуре установления фактов, а затем рассмотрит дело по существу, примет заключительное решение с рекомендациями и сроками исполнения положений решения. Согласно Правилам решение может быть опубликовано, "если государство не примет меры, рекомендованные Комиссией, в течение указанного срока". Комиссия может рекомендовать выплату компенсации жертвам, но не имеет компетенции официально присуждать такие компенсации. Решения Комиссии не являются обязательными.

В дополнение к рассматриваемым делам Комиссия может по своей собственной инициативе расследовать и делать доклады о состоянии прав человека в государствах - членах ОАГ. Комиссия основывает свои независимые исследования на докладах, полученных от НПО и отдельных лиц.

Комиссия также предоставляет ежегодный доклад Генеральной ассамблее ОАГ с информацией о принятых решениях по отдельным делам, докладами о состоянии прав человека в различных государствах и о проблемах в различных областях социальной жизни, которые нуждаются в дальнейших действиях по продвижению и защите прав человека.

Межамериканский Суд по правам человека

В основу деятельности Межамериканского Суда (как и других региональных организаций по правам человека) легли такие документы, как Устав ООН (1945 год), Всеобщая декларация прав человека (1948 год) и Международные пакты о правах человека (1966 год).

Межамериканский Суд по правам человека - автономный судебный орган, наделенный функциями по применению и толкованию Межамериканской конвенции. Правом передачи дела в Суд обладают только государства - участники Конвенции и Межамериканская комиссия. Решения Суда по рассмотренным им делам обязательны для участвующих в рассмотрении сторон и обжалованию не подлежат. По просьбе одной из сторон в деле Суд может дать толкование вынесенного им решения. Как показывает практика, одной из важнейших функций Суда является принятие промежуточных мер "в крайне важных и срочных случаях, а также в случае необходимости, для предотвращения причинения лицам невосполнимого ущерба" (п. 2 ст. 63 Межамериканской конвенции). Примечательно, что такие меры могут приниматься Судом как по уже рассматриваемым им делам, так и по тем, что еще находятся в Межамериканской комиссии. Учитывая особые условия современной Латинской Америки, данные меры сыграли позитивную роль в защите свидетелей по делам, касающимся нарушения прав человека.

Представить схожую ситуацию в рамках европейской региональной системы крайне сложно.

Кроме того, Межамериканский Суд обладает консультативной юрисдикцией по толкованию положений как самой Конвенции, так и других договоров, касающихся защиты прав человека в странах американского континента. Таким образом, круг вопросов, по которым Суд может давать консультативные заключения, значительно шире, чем аналогичный круг вопросов Европейской конвенции. Причем в отличие от европейской системы, когда консультативные заключения может запрашивать только Комитет министров Совета Европы, по Межамериканской конвенции правом обратиться по данному вопросу в Межамериканский Суд обладают государства - члены ОАГ и органы этой организации. Кроме того, Межамериканский Суд вправе по запросу любого государства - члена ОАГ давать заключение о соответствии любого закона такой страны положениям Конвенции или иных договоров в области прав человека. По состоянию на январь 2007 года Суд вынес 20 консультативных заключений, из них пять давались по запросу Межамериканской комиссии.

Юрисдикция Суда ограничена. Он может рассматривать только те дела, в которых затронутое государство:

а) ратифицировало Американскую конвенцию о правах человека;

б) приняло дополнительную юрисдикцию Суда (к 1992 году всего лишь 13 государств из 35 приняли дополнительную юрисдикцию);

в) если Межамериканская комиссия по правам человека завершила расследование;

г) если дело было направлено в Суд Комиссией или же затронутым государством в течение трех месяцев после того, как был издан доклад Комиссии. Лицо или автор жалобы не может напрямую представить дело в Суд для его рассмотрения.

В тех случаях, когда Комиссия передает дело в Суд по правам человека, она об этом уведомляет автора петиции. На этой стадии автор петиции или защитник имеют возможность потребовать принятия необходимых мер, включая меры предосторожности для свидетелей и защиты.

Судебное разбирательство осуществляется как письменно, так и устно. Вначале представляются письменные меморандумы сторон. Они могут сопровождаться заявлением о том, каким образом будут доказаны факты и как будут предоставлены доказательства. В тех случаях, когда рассматриваемые вопросы представляют собой сложные юридические вопросы, авторы петиции могут попросить НПО предоставить дополнительную информацию, которая имеет значение для дела. Обычно слушания открыты для публики, но Суд может принять решение рассматривать дело в закрытом заседании.

Обсуждения Суда всегда конфиденциальны; его решения и мнения публикуются. Если Суд решит, что право было нарушено, он распорядится исправить ситуацию. Он может признать за жертвой право на компенсацию за причинение фактических убытков, эмоционального вреда и (или) расходов на судебное рассмотрение дела, но он не может применить денежное возмещение в виде наказания ответчика для примера.

Суд состоит из семи судей, избранных в личном качестве из числа виднейших судебных деятелей региона. Только государства-участники могут предлагать кандидатуры и участвовать в выборах, хотя сами кандидаты могут быть гражданами любой страны - члена ОАГ.

Генеральная ассамблея ОАГ на VII чрезвычайной сессии (май 1979 года) избрала судей Межамериканского Суда, которые на своей III сессии в 1980 году приняли Регламент и закончили работу над соглашением о штаб-квартире, подписанным с Правительством Коста-Рики (г. Сан-Хосе). Но Суд также может заседать и в других странах континента. Статут Суда был принят Генеральной Ассамблеей ООН на ее сессии в Ла-Пласе в 1979 году. Вся деятельность Межамериканской комиссии по правам человека координируется Судом. Она проводит совместно с ним совещания для рассмотрения консультативного мнения, входящего в компетенцию Суда в отношении применения статей Американской конвенции о правах человека.

Таким образом, Суд обладает двумя функциями. Во-первых, он обладает полномочиями решать проблемы, связанные с нарушениями государствами положений Конвенции, принятой в Сан-Хосе.

Одновременно Суд обладает полномочиями выносить консультативные заключения, интерпретировать положения Конвенции и некоторых договоров по правам человека, которые не связаны с решением вопросов о нарушении прав человека. Данная совещательная способность Межамериканского Суда намного шире, нежели подобная функция Европейского суда.

В крайне серьезных и экстренных случаях, а также всякий раз, когда оказывается необходимо предотвратить причинение лицам непоправимого вреда, Суд принимает временные меры, которые он может счесть необходимыми в связи с рассматриваемыми делами. Если речь идет о тех делах, которые ему пока не представлены, он может действовать по просьбе Комиссии. Если Суд придет к выводу, что имеет место нарушение права или свободы, охраняемых Конвенцией, то он может распорядиться об обеспечении потерпевшей стороне возможности пользоваться нарушенным правом или свободой.

Соответственно он также отдает распоряжение об устранении тех последствий, которые связаны с ситуацией, являющей собой нарушение такого права или свободы, и о выплате потерпевшей стороне справедливой компенсации (ст. 63).

Государства - члены ОАГ могут консультироваться с Судом по вопросу о толковании Американской конвенции или иных договоров, связанных с защитой прав человека в американских государствах. В пределах своей компетенции с Судом могут также консультироваться органы, перечисленные в Уставе ОАГ, а именно: Генеральная ассамблея, Совет, Межамериканская комиссия по правам человека, Генеральный секретариат, специализированные конференции и специализированные учреждения (ст. 52 Устава).

Члены Суда избираются сроком на шесть лет и могут быть переизбраны только один раз. Срок полномочий трех судей, избранных в ходе первых выборов, завершается по истечении трех лет. Сразу же после выборов имена этих трех судей определяются по жребию в Генеральной ассамблее. Судья, избранный взамен судьи, срок полномочий которого еще не истек, занимает должность до истечения срока полномочий последнего. Судьи остаются в должности до истечения срока своих полномочий.

Однако они продолжают исполнять свои функции в связи с делами, которые они начали разбирать и которые остались неразрешенными, и с этой целью они не заменяются вновь избранными судьями.

Если судья является гражданином любого из государств - сторон по делу, переданному в Суд, то они сохраняют за собой право разбирать это дело. Если один из судей, назначенных для разбирательства дела, является гражданином одного из государств - сторон по делу, Суд может назначить по своему выбору какое-либо лицо, которое будет выступать в Суде в качестве специального судьи. Если никто из судей, назначенных для разбирательства дела, не является гражданином какого-либо из государств - сторон по делу, то каждое из таких государств может назначить специального судью. Если несколько государств - участников Конвенции имеют одинаковый интерес в деле, то они рассматриваются в качестве единой стороны. Кворум для ведения разбирательства в Суде состоит из пяти судей.

По просьбе какого-либо государства - члена ОАГ Суд может дать такому государству заключение относительно соответствия любого из его внутренних законов международным документам в области прав человека.

Решение Суда в отношении спорного вопроса окончательно и обжалованию не подлежит. В соответствии с Конвенцией стороны по спорному вопросу обязуются выполнять все решения Суда (ст. 68). Если Суд решит, что имело место нарушение прав человека, защищенных Конвенцией, он может потребовать обеспечения соответствующих прав потерпевшей стороны. Суд также может потребовать устранения последствий подобного нарушения и выплаты справедливой компенсации потерпевшей стороне. Доклад о работе Суда ежегодно представляется Генеральной ассамблее ОАГ. В случае необходимости в докладе указываются государства, не выполнившие решение Суда.

Сравнительно небольшое число вынесенных Судом решений и консультативных заключений позволяет сделать вывод, что деятельность контрольных органов в рамках межамериканской системы "оказалась практически неэффективной". Безусловно, на такое положение оказывают влияние реалии американских государств. Как отмечает В.А. Карташкин, "функционирование реальной системы защиты прав человека, созданной на основе Межамериканской конвенции по правам человека, свидетельствует о ее неэффективности в условиях, существующих в данном регионе".

Одной из причин невысокой эффективности межамериканской системы можно считать то, что при ее создании авторы Конвенции механически перенесли на "американскую почву" многие положения Европейской конвенции.

Сопоставление деятельности европейских и американских региональных правозащитных органов позволяет сделать вывод, что только схожесть политических и правовых систем, исторического опыта, близость уровней социально-экономического развития дает шанс для повышения эффективности их деятельности. Указанные причины в значительной степени объясняют, почему функционирование европейской системы оказывалось намного успешнее, чем деятельность Межамериканских комиссий и

Суда на латиноамериканском континенте. Кроме того, для запуска системы, аналогичной европейской, требуются помимо всего значительные финансовые средства.

Другие региональные документы в области защиты прав человека

1. Картахенская декларация о беженцах 1984 года.

В 1984 году десять латиноамериканских государств приняли Картахенскую декларацию о беженцах, которая расширила определение беженца, сформулированное в Конвенции о беженцах ООН от 1951 года: "...лица, которые покинули свою страну в силу того, что их жизнь, безопасность или свобода под угрозой всеобщего насилия, иностранной агрессии, внутренних конфликтов, массовых нарушений прав человека или других обстоятельств, которые серьезно нарушили общественный порядок". Это определение было одобрено Генеральной ассамблеей ОАГ в 1985 году, которая призвала все государства - участников Конвенции всячески способствовать и, насколько это будет возможно, имплементировать заключения и рекомендации, принятые к Картахенской декларации о беженцах.

Несмотря на то что Картахенская декларация о беженцах не является обязательной, она стала приниматься за основу осуществляемой политики по отношению к беженцам в регионе и была уже внедрена в национальные законодательства нескольких государств.

2. Межамериканская конвенция по предотвращению и наказанию за пытки 1985 года.

Данная Конвенция была принята в 1985 году и вступила в силу 28 февраля 1987 года. Она дает определение действиям, которые считаются пытками, и признает их незаконными; она оговаривает, кто может быть привлечен к ответственности в качестве мучителя, в частности устанавливает, что "выполнение приказа" не будет рассматриваться как оправдывающая причина для вынесения приговора за пытки. Она определяет также, что никакие исключительные обстоятельства, например война, или же потенциальная угроза заключенного не могут оправдать применение пыток; она также предусматривает правовые средства защиты, доступные для потенциальных жертв пыток. Государства во время подписания соглашаются принять национальный закон, который будет отвечать требованиям, закрепленным данным законом, провозглашая любые формы пыток незаконными при любых обстоятельствах. Дополнительно государства - члены Конвенции соглашаются включить пытки в свой список преступлений, в отношении которых применяется экстрадиция.

3. Сан-Сальвадорский дополнительный протокол к Американской конвенции о правах человека в сфере экономических, социальных и культурных прав 1988 года.

Сан-Сальвадорский дополнительный протокол был принят в 1988 году и вступил в силу 16 ноября 1999 года. Основное внимание в Протоколе уделяется обязанностям государства поощрять социальные, экономические и культурные права человека, такие, которые связаны с трудовым законодательством, вопросами здравоохранения, правами на образование, экономическими правами, права, связанные с семьей, и права детей, пожилых и умственно отсталых. Он демонстрирует, что государства могут выполнять эти обязанности посредством принятия соответствующего законодательства, применяя меры защиты и воздерживаясь от дискриминации.

4. Протокол к Американской конвенции о правах человека об отмене смертной казни 1990 года.

Данный Протокол был принят 8 июня 1990 года. Всякое государство, которое является государством - участником Американской конвенции о правах человека, может подписать данный

Протокол. Те государства, которые подписывают Протокол, соглашаются отменить смертную казнь, хотя они могут заявить при подписании намерение применять смертную казнь при вооруженных конфликтах за серьезные военные преступления в соответствии с международным правом. В этом случае государство обязано информировать Генерального секретаря ОАГ о своем национальном законодательстве о применении смертной казни во время вооруженного конфликта.

5. Межамериканская конвенция о насильственных исчезновениях людей 1994 года.

Данная Конвенция была принята в 1994 году и вступила в силу 28 марта 1996 года. Она определяет, что насильственное исчезновение наличествует тогда, когда должностное лицо государства, индивид или группа с ведома государства и имея на то его согласие лишает лица свободы и не признает данное лишение свободы, таким образом, запрещая лицу всякий доступ к средствам правовой защиты. Государства - участники этой Конвенции согласились запретить насильственные исчезновения и привлекать к ответственности тех, кто пытается совершить данное преступление. Она устанавливает, что лицо не может ссылаться на такие оправдания, как "следовал приказу" или же "военная обязанность", в качестве объяснения, чтобы избежать привлечения к ответственности за преступление. Также не могут служить оправданием исключительные случаи, такие как военное время, оправдать либо узаконить это действие. Далее Конвенция определяет права жертв насильственных исчезновений. Конвенция также предусматривает, что когда Межамериканская комиссия по правам человека получает сообщения о предполагаемых случаях насильственных исчезновений, она конфиденциально связывается с государством в целях получения более подробной информации о данной ситуации, невзирая на тот факт, является ли петиция (или сообщение) приемлемой или нет.

6. Межамериканская конвенция по предотвращению, пресечению насилия против женщин и наказания за него 1994 года.

Конвенция, принятая в 1994 году и вступившая в силу 5 марта 1995 года, определяет насилие против женщин в качестве преступления по признаку пола и имеющего негативное влияние на психическое, сексуальное и физиологическое благополучие. Она приводит список прав женщин, включая свободу от насилия как в общественных, так и в частных сферах, а также свободу от дискриминации.

Государства-участники обязаны не совершать насилие против женщин, предотвращать совершение подобного насилия, принимать соответствующие законы, запрещающие подобное насилие, обеспечивать женщин справедливыми средствами правовой защиты в случае насилия и поощрять общественную осведомленность и принятие этих прав женщин. Государства-участники также должны включить доклад об обращении с женщинами в государстве в свои ежегодные доклады

Межамериканской комиссии женщин. Дополнительно любое лицо государства-участника может направить петицию в Межамериканскую комиссию по правам человека в отношении нарушений, предусмотренных ст. 7 Конвенции, которая включает в себя права женщин.

7. Межамериканская конвенция о ликвидации всех форм дискриминации по отношению к инвалидам 1999 года.

Данная Конвенция была принята в июне 1999 года. Она дает определение термина "инвалидность", а также выражения "дискриминация по отношению к инвалидам". Она составлена таким образом, чтобы инвалиды могли полностью интегрироваться в общество, будучи несправедливо исключенными из него на основании их инвалидности. Она призывает государства продвигать справедливость по отношению к инвалидам путем принятия соответствующего законодательства, общественных инициатив, образования, построения специальных сооружений для инвалидов, мест для их общения и отдыха, офисов и домов. Конвенция также предусматривает создание Комитета по ликвидации всех форм дискриминации по отношению к инвалидам после ратификации договора.

Комитет будет состоять из одного представителя от каждого государства-члена и будет нести ответственность за оценку докладов государств, которые будут представляться раз в четыре года и содержать достижения по выполнению мер, предусмотренных Конвенцией о ликвидации всех форм дискриминации по отношению к инвалидам.

8. Проект Американской декларации прав коренных народов 1997 года.

Рассматриваемый проект Декларации был одобрен Межамериканской комиссией по правам человека 26 февраля 1997 года. Декларация дает определение термина "коренные народы" и провозглашает, что эти народы имеют все права человека, включая право принадлежать коренному сообществу и свободу от насильственной ассимиляции и от дискриминации. Коренным народам также было предоставлено право на культурную целостность, включая возможность выбирать свою собственную философию, религию и язык.

Государство обязуется позволять коренным народам самообучаться, однако от государства также требуется обеспечить, чтобы коренные народы в обязательном порядке получали образование; государство также должно защищать окружающую среду территории коренных народов. Коренным народам предоставляются многие политические права, включая право собраний и право на объединение, свободу мысли и самовыражения, право на самоуправление. Коренным народам предоставлено право владеть территорией и развивать ее, право на интеллектуальную собственность и право на труд.

9. Декларация "Права человека и окружающая среда".

Данная Декларация была принята 10 июня 2003 года. Она поощряет взаимодействие по вопросам окружающей среды между Организацией американских государств и другими международными организациями, такими как Организация Объединенных Наций, Всемирный банк и Межамериканский банк развития. Декларация также содействует сотрудничеству между учреждениями ОАГ,

Межамериканской комиссией по правам человека и Отделом по устойчивому развитию и окружающей среде. Она также требует предоставления отчета от Генерального секретаря Генеральной ассамблее по состоянию окружающей среды в государствах - членах ОАГ.

Африканская законодательная и судебная система защиты прав человека

Африканская хартия о правах человека и народов

Проблеме прав человека в Африке вплоть до начала 90-х годов XX века и окончания периода "холодной войны" уделялось незначительное внимание. Начиная с конца 70-х годов прошлого века целый ряд важных событий предопределил усиление тенденции к значительному повышению внимания Африканского Союза (бывшей Организации африканского единства) к проблеме прав человека. К этим факторам, в частности, относятся: содействие со стороны ООН делу развития региональных систем контроля за соблюдением прав человека; активная работа в этом направлении НПО; признание лидерами ряда африканских стран того факта, что соблюдение прав человека в других странах континента касается непосредственно интересов их собственных государств. Эти факторы привели в конечном счете к принятию в 1981 году Африканской хартии прав человека и народов. Со вступлением Хартии в силу в 1986 году права человека получили официальное признание Африканского Союза, хотя влияние этого документа имело ограниченный характер вследствие довольно слабого механизма контроля за его исполнением.

Как и Европейская конвенция, Хартия относится к договорам "закрытого" типа, поскольку ее участниками могут быть только государства - члены Африканского Союза. По состоянию на 1 января 2009 года участниками Хартии, вступившей в силу в 1986 году, являются 53 государства. Таким образом, Африканская хартия - наиболее универсальный договор из подобных региональных договоров. В этой связи Африканскую хартию следует рассматривать в качестве уникального документа не только для африканского континента, но также и в контексте все возрастающего числа региональных договоров в области прав человека, адаптированных к особенностям нужд и интересов тех регионов, в рамках которых они действуют.

Особенность Африканской хартии состоит в том, что она отражает политическую реальность континента, а также исторические традиции африканских народов и ценности африканской цивилизации.

В частности, в этом документе на первый план выдвигаются вопросы самоопределения, борьбы с колониализмом, с иностранным господством, проблемы социально-экономического и культурного развития, осуществления суверенных прав над природными богатствами и ресурсами. Значительное место в Хартии заняли такие права народов, как право на международный мир и безопасность, на развитие, на благополучную окружающую среду и другие права, имеющие особое значение для ликвидации остатков колониализма и свободного развития Африки.

К наиболее важным отличительным чертам Хартии, которые представляют собой и новые концептуальные подходы в области международного права прав человека, относятся: признание наряду с правами человека также прав народов ("третье поколение" прав человека); признание неделимости прав человека, под которыми в Хартии подразумеваются права политические, гражданские, экономические, социальные и культурные; признание права на развитие в качестве права человека, провозглашение ряда основополагающих обязанностей, налагаемых на человека в его отношениях с семьей, общиной, обществом, государством, а также с другими законно признанными образованиями и международным сообществом; ярко выраженный коллективистский (семья, община, народ) подход к правам человека. Частное лицо должно, согласно концепции Хартии, отдавать приоритет интересам общины. В качестве "ответственного шага" община принимает на себя обязательства защищать права своих членов.

Таким образом, можно сделать важный вывод относительно той части Африканской хартии прав человека и народов, которая посвящена правам. Как уже указывалось, Хартия на данный момент - единственный международный многосторонний договор, закрепивший так называемое третье поколение прав человека. Отсюда следует существенный вклад рассматриваемого договора в развитие международного права прав человека.

К правам "третьего поколения", предусмотренным в Хартии, относятся: равенство народов, которые пользуются равным уважением и имеют равные права, не допускающие господства одного народа над другим (ст. 19); право народов на существование; неотъемлемое право народов на самоопределение; право на свободное определение своего экономического и социального развития (ст. 20). К этой же категории прав относится право народов на помощь со стороны государств - участников Хартии в своей освободительной борьбе против иностранного господства, будь оно политическим, экономическим или культурным (ст. 20).

Важным правом народов африканских государств с точки зрения их развития является право народов свободно распоряжаться своим национальным богатством и природными ресурсами, которое используется "исключительно в интересах народа" (ст. 21). Этого права народы не могут быть лишены ни при каких обстоятельствах. В случае грабежа своих природных ресурсов Хартия предусматривает право народов на законное их возвращение, а также на адекватную компенсацию. Свободное распоряжение национальным богатством и природными ресурсами должно осуществляться без ущерба для развития международного экономического сотрудничества, основанного на справедливом обмене и принципах международного права (п. 3 ст. 21). Государства Африки пользуются правом свободно распоряжаться своим национальным богатством и природными ресурсами для укрепления единства и солидарности. Государства - участники Хартии взяли на себя обязательство ликвидировать все формы иностранной экономической эксплуатации, особенно те, которые практикуются международными монополиями, с тем чтобы использовать свои природные ресурсы полностью на благо своих народов (п. 5 ст. 21).

Не менее важным правом народов Африканского региона является их право на собственное экономическое, социальное и культурное развитие с должным учетом своей свободы и самобытности и при равноправном доступе к общему наследию человечества (ст. 22 Хартии). Следует отдать должное разработчикам Хартии, которые включили положение о равном доступе к общему наследию человечества. Во время подготовки Хартии, как известно, в рамках подготовки Конвенции ООН по морскому праву обсуждался вопрос о глубоководных ресурсах морского дна, находящихся за пределами национальной юрисдикции, которые относятся к общему наследию человечества. Именно благодаря включению этого вопроса в Хартию Конвенция ООН по морскому праву сформулировала систему использования глубоководных ресурсов Мирового океана развивающимися странами.

Хартия предусматривает также право народов на национальную и международную безопасность и мир. В целях укрепления мира, солидарности и дружественных отношений государства - участники

Хартии обеспечивают, чтобы их территории не использовались в качестве баз для подрывной или террористической деятельности (ст. 23). Все народы африканского континента имеют также право на общий удовлетворительный уровень окружающей среды, благоприятствующий их развитию (ст. 24).

Принципы солидарности и дружеских отношений, содержащиеся в Уставе ООН и подтвержденные

Уставом ОАЕ, регулируют отношения между государствами. В целях осуществления этих принципов, упрочения мира, солидарности и дружественных отношений государства - участники Хартии гарантируют, что:

• любое лицо, использующее право убежища в соответствии со ст. 12 Хартии, не должно заниматься подрывной деятельностью против своего или любого другого государства-участника;
• территории государств-участников не должны использоваться в качестве баз для подрывной или террористической деятельности против народа любого другого государства-участника.

Особо следует выделить обязанности человека и народов, предусмотренные в ст. ст. 27 - 29 Хартии. Учитывая, что в культуре большинства африканских народов семья является естественным и главным базисом общества, Африканская хартия прав человека и народов предписывает всем индивидам во всех государствах - членах ОАЕ поддерживать семью, являющуюся источником и хранителем традиционных ценностей, признанных обществом. В частности, Африканская хартия устанавливает, что каждый индивид несет обязанности в отношении:

• своей семьи;
• общества;
• государства;
• других юридически признанных объединений;
• международного сообщества.

Главным принципом пользования правами установлен принцип уважения прав и свобод других, общественной безопасности, морали и общих интересов. Каждый обязан уважать и относиться к своему ближнему без дискриминации, а также поддерживать отношения, имеющие целью помощь, защиту и усиление взаимного уважения и терпимости.

Статья 29 перечисляет конкретные обязанности каждого:

• поддерживать гармоничное развитие семьи и работать для укрепления и уважения семьи; всегда уважать своих родителей, помогать им в случае нужды;
• служить национальным интересам, предоставляя свои физические и интеллектуальные возможности на службу обществу;
• не ставить под угрозу безопасность своего государства или государства проживания;
• сохранять и усиливать социальную и национальную солидарность, особенно в случае угрозы ей;
• сохранять и усиливать национальную независимость и территориальную целостность своей страны и способствовать ее защите в соответствии с законом;
• работать по мере сил и возможностей, а также исправно платить налоги, предусмотренные законом в интересах общества;
• сохранять и развивать позитивные африканские ценности в отношениях с другими членами общества в духе терпимости, диалога и консультаций и в целом способствовать поощрению морального здоровья общества;
• способствовать по мере сил в любое время и на любом уровне поощрению и достижению африканского единства.

Права "третьего поколения", провозглашенные в Африканской хартии прав человека и народов 1981 года, которые были также провозглашены в других международно-правовых документах, в частности: в Декларации "О праве народов на мир" 1984 года (Резолюция ГА ООН N 39/11), в Декларации "О праве на развитие" 1986 года (Резолюция ГА ООН N 41/128), в Декларации Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию, принятой Всемирной конференцией ООН по окружающей среде и развитию, 1992 года, сформулированы таким образом, что их трудно воспринимать как права в юридическом смысле. Так, Декларация "О праве на развитие" определяет субъект этого права широко и неопределенно - в таком качестве называются и народы и индивиды. Африканская хартия прав человека и народов относит "право на мир", "на здоровую окружающую среду" и "на развитие" к народам, не давая определения понятия "народ". Более того, ни Хартия, ни иные перечисленные документы не предусматривают ни механизмов контроля за исполнением этих прав, ни механизмов защиты этих прав. Кроме того, субъекты и бенефицианты провозглашенных прав остаются неопределенными. Если для деклараций, принятых ГА ООН, не имеющих юридически обязывающей силы, определение субъекта и бенефицианта провозглашенных в них коллективных прав не имеет большого значения, то для Африканской хартии определение субъекта и бенефицианта имеет принципиальное значение.

В 1990 году была принята Африканская хартия прав и основ благосостояния ребенка. Она вступила в силу спустя девять лет. Был учрежден Комитет, состоящий из 11 независимых экспертов, целью которого являются развитие, защита и толкование прав, зафиксированных в Хартии. Первое заседание Комитета прошло весной 2002 года.

Дальнейшие шаги Африканского Союза, предпринятые в конце 90-х годов прошлого века, указывают на то, что в позиции Организации произошел сдвиг и она стала рассматривать права человека в качестве одного из главных направлений своей деятельности. Так, в конце 90-х годов прошлого века Африканский Союз выступил в качестве организатора ряда конференций по правам человека, к участию в которых приглашались полномочные представители и министры стран - членов Организации. По результатам проведенных конференций были выработаны рекомендации, согласно которым африканские государства брали на себя обязательства обеспечить, чтобы рекомендации, содержащиеся в Декларации и Плане действий по правам человека в Африке, принятые в Гранд-Бей (о. Маврикий), нашли свое отражение во всех соответствующих программах Африканского Союза, а также создать необходимый механизм для контроля за выполнением решений Декларации и Плана действий по правам человека в Африке. Принятие Гранд-Бейской декларации и Плана действий по правам человека в Африке указывает на изменение в подходе к правам человека, которые во все большей степени становились сферой внимания непосредственно Африканского Союза. Таким образом, наступил поворотный момент в признании Союзом своей роли в отношении этого вопроса. В 1998 году на саммите Ассамблеи глав государств и правительств среди прочих вопросов были особо подчеркнуты, в частности, следующие аспекты: повышение роли женщины; необходимость активно действовать в направлении установления и укрепления эффективных демократических систем с учетом социальных и культурных особенностей стран и при участии всех действующих сил гражданского общества; важная роль действий, направленных на установление и укрепление независимой и доступной для всех граждан судебной системы; обеспечение уважения и соблюдения прав человека, а также ведение решительной борьбы с безнаказанностью.

Принятие в 1999 году Алжирской декларации означало, что Африканский Союз окончательно отошел от простого рассмотрения вопросов самоопределения. Декларация, в частности, гласит:

"Мы считаем, что с момента обретения африканскими странами независимости ситуация в области прав человека претерпела большие позитивные изменения... Национально-освободительные движения наших народов, усилия наших стран, входящих в Африканский Союз, направлены на то, чтобы включить эти права в свой национальный свод законов и на деле их применять, а также поощрять динамично развивающийся процесс образования на территории африканских стран".

Африканская комиссия по правам человека и народов

Африканская комиссия по правам человека и народов была создана с тем, чтобы содействовать и обеспечивать предусмотренные в Хартии права, а также толковать все положения Хартии и выполнять любые другие задания, которые могут быть поручены ей Ассамблеей глав государств и правительств.

Функции Комиссии, предусмотренные в ст. 45, сводятся к следующему:

1. собирать документы и факты, изучать и исследовать африканские проблемы в области прав человека и народов, организовывать семинары, симпозиумы, конференции, распространять информацию, поддерживать национальные и локальные институты, имеющие отношение к правам человека и народов, и в случае надобности высказывать свою точку зрения и делать рекомендации правительствам;
2. формулировать и устанавливать принципы и нормы, имеющие целью решение правовых проблем, относящихся к правам человека и народов и основным свободам, на базе которых африканские правительства могут развивать свое законодательство;
3. сотрудничать с другими африканскими и международными институтами, связанными с уважением и защитой прав человека и народов.

Африканская комиссия по правам человека и народов является независимым основным контрольным органом. Как отмечалось выше, в Комиссию входят 11 экспертов, причем каждое государство - участник Хартии не может быть представлено более чем одним членом (ст. 32). Члены

Комиссии избираются на срок в шесть лет и должны иметь хорошую репутацию и обладать необходимой компетенцией в области юриспруденции (ст. 31).

В первые годы эффективность Комиссии была недостаточной по причине удаленности ее штаб-квартиры, которая находилась в Гамбии, от штаб-квартиры Африканского Союза (Аддис-Абеба).

Вместе с тем Комиссия оказала значительное влияние на Африканский Союз - по крайней мере обеспечила такое положение дел, при котором права человека являлись постоянной темой повестки дня Африканского Союза.

В соответствии с Хартией Комиссия осуществляет следующие функции:

1. содействует развитию прав человека;
2. обеспечивает защиту прав человека и народов;
3. осуществляет толкование всех положений Хартии по просьбе государства - участника Договора, органа Африканского Союза или африканской организации, признаваемой Африканским Союзом;
4. выполняет любые другие задачи, которые могут быть возложены на нее Ассамблеей глав государств и правительств.

Раз в два года государства - участники Хартии представляют на рассмотрение Африканской комиссии доклады о принятых ими законодательных и иных мерах в целях обеспечения провозглашенных и гарантированных Хартией прав и свобод. Кроме того, в осуществление своих функций Комиссия вправе получать и рассматривать как петиции одного государства - участника Хартии на другое в случае нарушения последним положений Хартии, так и "иные" петиции, под которыми подразумеваются сообщения о нарушениях прав человека, представленные Комиссии иными, чем государства - участники Договора, заинтересованными сторонами. Как в первом, так и во втором случае получение и рассмотрение Комиссией сообщений о нарушениях прав человека обусловливаются соблюдением (со стороны заявителя) целого ряда условий. Например, в случае "иных" сообщений таких условий семь (ст. 56 Хартии), т.е. сообщения должны быть:

1. не анонимны;
2. совместимы с Хартией и с Уставом Африканского Союза;
3. написаны языком, не оскорбляющим государство-участника, его учреждения или Африканского Союза;
4. не основаны исключительно на сведениях, распространяемых средствами массовой информации;
5. направлены после исчерпания всех внутренних средств защиты, если только не очевидно, что они слишком затяжные;
6. поданы в течение разумного срока со дня исчерпания внутренних средств защиты;
7. уже рассмотрены соответствующими государствами согласно принципам Устава ООН, Устава Африканского Союза или Хартии прав человека и народов.

Результаты рассмотрения сообщений, оформленные в виде доклада, представляются Комиссией заинтересованному государству и Ассамблее глав государств и правительств. При этом Комиссия может сопроводить указанный доклад такими рекомендациями, которые она сочтет необходимыми в каждом конкретном случае.

Отличительная особенность Африканской хартии от Европейской конвенции заключается в том, что в первом из этих документов содержится различие между сообщениями о единичных нарушениях прав индивидов и теми, которые "свидетельствуют о существовании многочисленных случаев массовых и грубых нарушений прав человека и прав народов" (ст. 58 Хартии). Комиссия, установив в ходе обсуждения одной или большего числа жалоб, что налицо многочисленные случаи нарушений прав человека, вправе обратить внимание Ассамблеи глав государств и правительств на эти нарушения. По поручению Ассамблеи Африканская комиссия проводит всесторонние расследования таких случаев и представляет ей свой доклад с выводами и рекомендациями.

Все сообщения рассматриваются конфиденциально до тех пор, пока Ассамблея глав государств и правительств не примет иного решения. По состоянию на февраль 2010 года в адрес африканской региональной системы в рамках Африканского Союза поступило всего 181 сообщение, при этом ни одно из этих сообщений не было направлено от имени государств - участников Хартии.

Еще одна специфическая функция Африканской комиссии, отличающая ее от контрольных органов Европейской конвенции, состоит в проведении посещений территории государств - участников Хартии членами Комиссии. Каждый член Комиссии отвечает за определенные страны. Цель таких посещений - формулировка рекомендаций по устранению нарушений в области прав человека.

Комиссия правомочна рассматривать индивидуальные сообщения, а также сообщения, исходящие от НПО. Однако эта контрольная процедура Комиссии отличается от аналогичной процедуры Европейской комиссии. В частности, Африканская комиссия рассматривает только сообщения, свидетельствующие о тяжких и массовых нарушениях прав человека. При поступлении таких сообщений, еще до начала рассмотрения их по существу, они доводятся до сведения заинтересованного государства председателем Комиссии. Когда после обсуждения в Комиссии выясняется, что одно или несколько сообщений раскрывают наличие ряда серьезных или массовых нарушений прав человека и народов, Комиссия привлекает к ним внимание Ассамблеи глав государств и правительств.

Более детальные вопросы процедуры работы Комиссии регулируются Правилами процедуры Африканской комиссии по правам человека и народов, новая редакция которой была принята в октябре 1995 года. Именно Правила устанавливают подробный перечень вопросов для уяснения ситуации.

Согласно правилу 104 Комиссия может связаться с жалобщиком и прояснить следующие вопросы: имя, адрес, возраст, профессия, цель жалобы, статьи Хартии, которые, по мнению заявителя, нарушены, факты дела, действия по исчерпанию местных средств защиты, обращение в международные органы. Практика показывает, что если государство не отвечает на неоднократные запросы Комиссии и у Комиссии, таким образом, нет другой информации, кроме фактов, представленных жалобщиком, то принимаются во внимание только эти факты. Так, в деле Les Temoins de Jehovas v. Zaire (1996 год) Комиссия, не получив на свои запросы относительно целого ряда дел ни одного ответа от правительства Заира, заявила, что, "к сожалению, вынуждена рассматривать дело на основе только тех фактов, которые представил заявитель жалобы".

Африканская комиссия признает индивидуальные жалобы неприемлемыми в следующих случаях:

1) если жалоба адресована не Комиссии, а правительству государства;

2) если поступила жалоба на нарушения прав человека, не предусмотренных Африканской хартией;

3) если жалоба не подписана, даже если сделан запрос о неразглашении имени заявителя;

4) если жалоба направлена против государства, не являющегося участником Хартии.

В первые годы работы Комиссии данная ошибка была чрезвычайно частым явлением: огромное количество жалоб на Эфиопию, Марокко, Гаити (жестокое обращение) и даже Югославию (запрет на профессию), Бахрейн (незаконный адрес и пытки), Индонезию и США (жалобы на действия США в Африке). Была также жалоба сразу на четыре африканских государства, и ни одно из них (Малави, Эфиопия, Камерун, Кения, 1988 год) не было участником Хартии, и, таким образом, жалоба была признана неприемлемой;

5) если жалоба основывается исключительно на сообщениях средств массовой информации;

6) если дело не связано с теми делами, которые были разрешены заинтересованными государствами в соответствии с принципами Устава ООН, Устава Африканского Союза и положениями Хартии;

7) если прекращена связь жалобщика с Комиссией;

8) если не указываются предполагаемые нарушения конкретных положений Хартии;

9) если не исчерпаны все внутренние средства защиты.

• За время своей деятельности с 1986 года Африканская комиссия не только рассмотрела конкретные дела, но и внесла вклад в развитие общих принципов международного права, африканского их понимания. Так, в деле Katangese Peoples' Congress v. Zaire (1995 год) Африканская комиссия по правам человека дала свое толкование принципа самоопределения народов и наций в свете проблемы провинции Катанга в Заире. Заявитель жалобы Жеральд Моке, президент Конгресса народа Катанги, просил Африканскую комиссию:
• признать его организацию как национально-освободительное движение, имеющее целью достижение независимости Катанги;
• признать независимость Катанги;
• помочь уходу Заира из Катанги.

По этому поводу Комиссия заявила: "Все народы имеют право на самоопределение. Однако вопрос о том, кто является народом, весьма сложен. Вопрос в данном деле состоит в том, кто является субъектом права на самоопределение - народ Заира или только народ Катанги. Являются ли жители Катанги этнической группой или несколькими этническими группами? Никаких свидетельств первой точки зрения не представлено. Комиссия считает, что право на самоопределение может быть реализовано в следующих формах:

• независимость;
• самоуправление;
• местное управление;
• федерализм;
• конфедерация;
• унитаризм или любая другая форма отношений, которая не противоречит чаяниям народа, но в любом случае соответствует принципам международного права, особенно принципам суверенитета и территориальной целостности.

Комиссия обязана учитывать суверенитет или территориальную целостность государства Заир, члена Африканского Союза и участника Африканской хартии прав человека и народов.

При отсутствии конкретных доказательств нарушений прав человека в смысле территориальной целостности Заира и при отсутствии свидетельств, что народ Катанги не получает возможности принимать участие в управлении, как это гарантировано ч. 1 ст. 13 Хартии, Комиссия считает, что Катанга обязана выбрать такой вариант самоопределения, который не противоречит суверенитету и территориальной целостности Заира".

Комиссия вырабатывает свои правила процедуры и избирает Президента и вице-президента на срок два года. Секретариат и техническое обслуживание Комиссии обеспечиваются Генеральным секретарем Африканского Союза. Комиссия выполняет функции содействия осуществлению и защиты прав человека. В этих целях она подготавливает разного рода документацию, проводит исследования и семинары, организует симпозиумы и конференции в целях поощрения защиты прав человека другими международными и внутригосударственными инстанциями. В случае нарушения прав человека в какой-либо стране она правомочна довести до сведения заинтересованных государств свои мнения или рекомендации в целях урегулирования проблем, вызывающих эти нарушения. Комиссия может осуществлять официальное толкование Хартии по требованию государств-участников, органа Африканского Союза или какой-либо африканской организации, признанной Африканским Союзом.

По структуре и функционированию Африканская комиссия во многом напоминает Европейскую и Межамериканскую комиссии, хотя имеет и определенные специфические черты. Члены Комиссии избираются из списка кандидатов, представленного Ассамблеей глав государств и правительств Африканского Союза, и выступают в личном качестве. Комиссия устанавливает свои правила процедуры, которые предусматривают, что семь ее членов составляют кворум. В случае разделения голосов председатель имеет право решающего голоса. При исполнении своих функций члены Комиссии пользуются дипломатическими привилегиями и иммунитетом.

Африканская комиссия использует целый комплекс методов работы, направленных на содействие осуществлению прав человека: расследование нарушений прав человека, рассмотрение сообщений от государств и при определенных условиях рассмотрение индивидуальных сообщений.

В частности, государство - участник Конвенции может указать другому государству-участнику посредством письменного сообщения на нарушение положений Конвенции (ст. 47). Копии таких сообщений направляются Президенту Комиссии и Генеральному секретарю Африканского Союза. В течение трех месяцев указанное в сообщении государство должно предоставить информацию о законах и правилах, которые могут быть применены в отношении спорного вопроса, и в случае необходимости определить меры, которые могут исправить сложившуюся ситуацию. Если в течение трех месяцев вопрос не был разрешен путем двусторонних переговоров или каким-либо другим способом, каждая из сторон имеет право передать его в Комиссию, уведомив об этом другую сторону.

Как было отмечено выше, для подачи сообщения в Комиссию необходимо, как и в соответствии со всеми другими соглашениями о правах человека, выполнить требования об исчерпании всех внутренних средств. При рассмотрении переданного ей спорного вопроса Комиссия может затребовать у заинтересованных государств всю необходимую ей информацию. Стороны в споре имеют право направлять своих представителей на соответствующие заседания Комиссии.

Африканский Суд по правам человека

Африканский Суд по правам человека, учрежденный в рамках Африканского Союза в соответствии с Протоколом к Африканской хартии 1998 года, имеет особый дополняющий и защитительный мандат.

Юрисдикция Африканского Суда по правам человека распространяется на все дела и споры, переданные ему в связи с толкованием и применением Африканской хартии, Протокола к нему и других документов по правам человека, ратифицированных соответствующими заинтересованными государствами. В случае спора о наличии или отсутствии юрисдикции этот вопрос решает сам Суд.

Кроме того, по просьбе государства - члена Африканского Союза или любого его органа, любой африканской организации, признанной со стороны Африканского Союза, Суд может давать свои консультативные заключения по любому правовому вопросу, касающемуся Хартии или любого другого международного документа по правам человека, ратифицированного заинтересованными государствами. Судьи могут прилагать к консультативному заключению свои особые или несогласные мнения.

Что касается стороны, которая может инициировать рассмотрение дела в Суде, то ею могут быть:

1. Африканская комиссия по правам человека и народов;
2. государство-участник, которое направляет жалобу в Комиссию;
3. государство-участник, против которого поступила жалоба в Комиссию;
4. государство-участник, чей гражданин является жертвой нарушения прав человека.

Если то или иное государство-участник заинтересовано в определенном деле, оно может подать в Суд просьбу о вступлении в это дело. Суд может разрешить международной неправительственной организации со статусом наблюдателя Комиссии или индивидам возбуждать дела напрямую в Суде в соответствии со ст. 34(б) Протокола.

Наиболее сложным вопросом при определении компетенции Африканского Суда явился вопрос о предоставлении права физическим лицам возбуждать дела в Суде. Первоначальный проект Протокола о создании Суда предусматривал, что в "исключительных случаях Суд может разрешить индивиду, неправительственной организации или группе лиц представить дело в Суд" без предварительного рассмотрения в Комиссии. Проект не предусматривал особого согласия государства о признании им компетенции Суда в этом случае. Формулировка подверглась серьезной критике. Однако в 1997 году был представлен проект Протокола, соблюдено представительство основных регионов континента и его основных правовых систем. Судьи избираются на шесть лет и могут быть переизбраны лишь один раз.

Кроме председателя Суда, судьи исполняют свои обязанности на временной основе. Независимость судей должна быть полностью обеспечена в соответствии с международным правом. Ни один судья не может принимать участие в слушании дела, если он до этого выступал в том же деле как агент, консультант или адвокат одной из сторон или как член соответствующего национального или международного суда или в любом другом качестве. С момента их избрания судьи обладают иммунитетом, которым обладают дипломатические агенты в соответствии с международным правом.

Судьи не могут быть сняты или их полномочия приостановлены, кроме случаев единогласного решения других членов Суда, если они сочтут, что данный судья не удовлетворяет более необходимым требованиям, предъявляемым к судьям. Это решение является окончательным, если только не передается на ближайшую сессию Ассамблеи глав государств и правительств Африканского Союза. Суд избирает из своего состава председателя и его заместителя на два года. Они могут быть переизбраны лишь один раз. Если судья является гражданином того государства, которое является стороной в деле, он не может участвовать в нем.

Суд может получать письменные и устные свидетельства, включая экспертные, и выносить свое решение на основе этих свидетельств. Если Суд находит, что было нарушение прав человека или народов, он делает соответствующие распоряжение, включая уплату достаточной компенсации. В случаях особой важности или тяжести и когда необходимо избежать нереальных требований для физического лица, Суд может установить такие превентивные меры, какие он сочтет необходимыми.

Суд выносит свое окончательное решение по делу в течение 90 дней после завершения слушаний.

Решение выносится большинством, является окончательным и обжалованию не подлежит. В то же время Суд может пересмотреть свое решение, если обнаружатся новые свидетельства. Если решение

Суда не было единогласным (в целом или в части), любой судья может приложить к нему особое или несогласное мнение.

Все государства-участники обязываются согласиться с решением Суда в любом деле, где они являются стороной, и гарантируют его исполнение.

Суд должен представлять свои отчеты на очередную сессию Ассамблеи глав государств и правительств Африканского Союза. В отчете, в частности, должны быть указаны страны, не выполнившие решений Суда.

В настоящее время ст. 34(б) предусматривает, что прямые жалобы в Суд со стороны индивидов могут быть приняты только в том случае, если государство-участник сделает специальное заявление о согласии с обязательной юрисдикцией Суда принимать такие жалобы от физических лиц. Такое положение соответствует в принципе практике других универсальных и региональных судебных учреждений в области прав человека.

Суд может попытаться достигнуть мирного разрешения в переданном ему деле в соответствии с положениями Хартии. Судопроизводство является публичным. Допускается создание камер Суда.

Стороны в Суде могут выбрать своего юридического представителя. Любое лицо, свидетель или представитель стороны, которые предстают перед Судом, имеют защиту и все возможности в соответствии с международным правом, необходимые для исполнения их функций, задач и обязанностей в отношении Суда.

Суд состоит из 11 судей, которые являются гражданами государств - членов Африканского Союза, избираемых среди юристов с высокими моральными качествами, признанных в практической, юридической или академической деятельности и обладающих опытом в области прав человека. Судьи действуют в личном качестве, они не представляют свои государства, поэтому государства могут предлагать для избрания до трех кандидатов и не обязательно только своих граждан. В то же время не может быть двух и более судей с одинаковым гражданством. Статут предусматривает "адекватное" представительство по полу как в представлении кандидатур, так и при избрании. Судьи избираются тайным голосованием Ассамблеей глав государств и правительств Африканского Союза из числа кандидатов специального списка. Этот список составляет Генеральный секретарь Африканского Союза в алфавитном порядке из тех кандидатур, которые представили государства-члены. Данный список не позднее чем за 30 дней до начала сессии Ассамблеи рассылается для ознакомления. По мнению многих юристов-международников, создание Африканского Суда по правам человека являет собой прогресс в эволюции африканской региональной системы защиты прав человека и народов.