Уголовное преследование за общеопасные международные преступления и преступления международного характера

Ответственность за международный терроризмКонцептуально-правовые вопросы борьбы с терроризмом

В большинстве случаев терроризм по существу представляет собой политический акт.

Он предназначен для неожиданного причинения смертоносных увечий мирным жителям и создания атмосферы страха в целом ради достижения какой - политической или идеологической (то религиозной или нерелигиозной) цели.

Терроризм является преступным актом, однако нечто большим, чем простое уголовное деяние.

В международном уголовном праве отсутствует единый конвенциональный дефиниций понятия "терроризм".

Вместо него в договорных нормах устанавливаются положения о преступлениях, являющихся проявлениями международного терроризма.

Согласно статьи 24 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, состав данного преступления определяется как совершение любого из следующих деяний: совершение, организация, содействие осуществлению или поощрение актов против другого государства или попустительство совершению таких актов, которые направлены "против лиц или собственности и которые по своему характеру имеют целью вызвать страх у государственных деятелей, групп лиц, или населению в целом".

Так, Европейская конвенция по борьбе с терроризмом от 27 января 1977г. называет в качестве террористических следующие преступления: а) правонарушения, относящиеся к применению Гаагской конвенции по борьбе с преступным захватом летательных аппаратов от 16 декабря 1970г.; б) правонарушения, относящиеся к применению Монреальской конвенции по борьбе с преступными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, от 23 сентября 1971г.; в) тяжелые правонарушения, заключающиеся в покушении на жизнь, телесную целостность или свободу людей, имеющих право международной защиты, включая дипломатических представителей; г) правонарушения, содержащие захват или незаконное лишение свободы; д) правонарушения, содержащие использование бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями, соразмерны с тем, насколько подобное использование представляет опасность для людей.

В Преамбуле Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма от 9 декабря 1994г. проявлениями терроризма по международному праву являются деяния, которые "угрожают жизни ни в чем не повинных людей или приводят к их гибели, имеют пагубные последствия для международных отношений и могут поставить под угрозу безопасность государств".

Для Узбекистана вопросы противодействия терроризму в последние годы обретают особую актуальность.

В декабре 2000 г. принят закон РУз "О терроризме", в котором дается его определение В соответствии со ст. 2 настоящего Закона "терроризм - это насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение или повреждение имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо иных общественно опасных последствий, осуществляемых в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам".

Согласно закону борьба с терроризмом представляет собой "деятельность по предупреждению, выявлению, пересечению и минимизации последствий террористической деятельности".

Как справедливо отмечает В.П. Емельянов, существуют значительные трудности создания универсального определения терроризма, ибо это преступление и его признаки весьма разнообразны. 1 Он называет четыре отличительных признака: создание реальной опасности, угрожающей неопределенному кругу лиц; публичный характер его совершения; преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности не ради самого страха, а ради других целей; наконец то, что "при его совершении общественно опасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению сказывается на других лицах".

К тому же наличие организации или сговора с целью совершения террористического акта является квалифицирующим признаком данного преступления, ибо оно повышает общественную опасность как преступного деяния, так и лиц, причастных к его подготовке или исполнению. 

Сводя эти признаки, В.П. Емельянов предлагает следующее определение: "Терроризм — это публично совершаемые общественно опасные действия или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или социальных групп в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в целях террористов".

Было бы не менее важным обратить внимание на позицию российского ученого И. Карпеца относительно определения терроризма в международном праве.

По его мнению, международный терроризм есть преступный акт, охватывающий два или более государств и представляющий собой организационную или иную деятельность, направленную на создание специальных организаций и групп для совершения убийств и покушения на убийство, нанесения телесных повреждений, применения насилия и захвата людей в качестве заложников с целью получения выкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженного с надругательством над личностью, применением пыток, шантажа и т.д., сопровождающийся разрешением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов. 

Как полагает Р. Адельханян, понятие "международный терроризм" является более частным по отношению к определению "терроризм по международному праву" и применением в случаях, когда субъектами террористической деятельности является субъект международного публичного права. В противном случае, как он отмечает, вряд ли можно говорит о "международном терроризме" как таковом, а вот о терроризме по международному праву - вполне.

Причинение вреда или угроза такого причинения интересам общественной безопасности двух или более государств является основным признаком любого террористического преступления по международному уголовному праву.

При этом такое деяние должно иметь место в мирное время, т.е. при отсутствии состояния войны между государствами.

В противном случае деяния, содержащие признаки актов терроризма, должны быть квалифицированы как соответствующие военные преступления.

Р.Адельханян выделяет следующие признаки террористического преступления по международному праву: Деяние должно изначально посягать на основы общественной безопасности двух или более государств, т.е. угрожать жизненно важным интересам неопределенного круга лиц, проживающих на территории этих государств.

В силу принципа "nullum crimen sine lege" такое деяние должно быть противоправным по международному уголовному праву, т.е. запрет на его совершение должен быть непосредственно установлен в международноправовом документе.

Деяние, подпадающее под признаки террористического акта по международному уголовному праву, должно быть совершено в мирное время, по крайней мере вне рамок вооруженного конфликта.

В противном случае оно должно расцениваться как военное преступление в соответствие с Женевскими конвенциями 1949г. и Дополнительными протоколами к ним 1977г.

Неотъемлемой чертой терроризма как уголовно-правовой категории является насильственный характер действий террористов.

Именно применение насилия (причем насилия публичного, рассчитанного на устрашение населения) является обязательным признаком террористического преступления. 5 Какое бы то ни было юридическое определение понятия "терроризм", внутреннее законодательство большинства государств относит терроризм к уголовным деяниям, как и Европейская конвенция по борьбе с терроризмом, принятая в Страсбурге (27.01.1977г.), и ст. 1 и 11 Международной конвенции о борьбе с терроризмом.

При этом и мотивация преступления и субъект преступления могут быть различными.

Что касается ответственности за терроризм, то, как уже указывалось, она может быть только уголовной.

Субъектом ответственности может быть, считает большинство правоведов, только физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста ответственности.

Уголовная ответственность юридических лиц допускается только англоамериканской системой права.

Важным спорным вопросом остается уже упоминавшаяся ответственность сплоченных клятвой террористов—членов бандформирований или мафиозных структур, которые выполняют различные роли в подготовке покушений и осуществлении теракта.

В случае прямого коллективного умысла как отягчающего обстоятельства оправдана общая уголовная ответственность всех членов группы с дифференциацией наказания, определяемой судом с учетом роли каждого в осуществлении данного теракта или его подготовки.

При всем этом, основой уголовной ответственности всегда является вина преступника как в форме умысла, так и неосторожности.

Угроза терроризма и международно-правовые меры борьбы с ним Большинство террористических актов совершаются конкретными преступными группами с определенными политически мотивированными целями.

В нынешние дни транснациональные террористические группировки, например "Аль Каида", Исламское движение Узбекистана, способны осуществлять террористические нападения через одну границу, получать средства из частных источников или от правительства, находящихся за границей, а оружие добывать из целого ряда источников.

Все международные террористические организации обосновывают свою программу действий определенной национально-этнической или религиозной идеологией.

Например, следует упомянуть "Ирландскую республиканскую армию" (Великобритания), которая является католической организацией, основанной в 1914 г. и активно действующей с 1969 г. под лозунгом воссоединения британской провинции Ольстер с Ирландией.

Другие же террористические организации, например протестантские группировки "Борцы за освобождение Ольстера", "Добровольческие силы Ольстера", "Команда малой руки", иначе и очень по-разному смотрели на решение этой проблемы.

Под прокоммунистическими лозунгами действуют: в Испании — баскская террористическая организация ЭТА, основанная в 1959 г.; во Франции — организация "Прямое действие", основанная в 1979 г.; в Германии — "Фракция Красной армии" (существует с конца 1960-х гг., наиболее известные ее участники А. Баадер и Ульрика Майнхоф) и "Революционные ячейки"; в Италии — "Красные бригады", основанные в 1970 г. и известные убийством премьера А. Моро и генерала А. Джаржиери; в Греции — организация "Народная революционная борьба", созданная в 1974 г.; в Японии на основе идеологической смеси марксизма и традиционного японского милитаризма в 1970 г. была создана "Красная армия Японии".

В этом "черном" списке нельзя не упомянуть японскую организацию "Аум синрике", получившую известность вследствие осуществленного ею теракта в токийском метро.

В Перу треть страны в недавнем прошлом контролировала организация "Сендеро ломиносо", в основе деятельности которой лежала маоистская идеология, а также группа "Тупак амару".

К многочисленным организациям, действующим на основе лживой интерпретации исламских принципов, относятся "Хамас", созданная в 1987 г. как исламское движение сопротивления на Ближнем Востоке, и "Исламский фронт спасения", существующий в Алжире с 1989 г.

В Египте с начала 70-х гг. действуют организация "Исламский джихад", особенно известная убийством Анвара Садата в 1981 г., "Вооруженная исламская группа", созданная в 1977 г., и многие другие.

В США, на территории штатов Мичиган, Аризона и Монтана, действует крайне правая организация "Народное ополчение", получившая известность в связи со взрывом в Оклахома-сити, повлекшим массовые жертвы.

С 1968 г. после убийства Мартина Лютера Кинга стала активно действовать террористическая группировка чернокожих американцев "Черные пантеры".

Большую активность проявляет созданная в Турции группировка правого толка "Серые волки", насчитывающая 30 тыс. членов и имеющая 80 филиалов в разных странах мира.

Не ограничиваясь террором против прокоммунистических деятелей, она организовала теракт против папы Иоанна Павла II.

Известно, что в последний период она проявляет большой интерес к бывшим советским кавказским и среднеазиатским республикам.

Получила также известность латиноамериканская террористическая организация "Акция национального освобождения", созданная в конце 60-х гг.

Карлосом Марихельей, которого террористы стали именовать "теоретиком террора" после того, как он сочинил "Мини-учебник по городской партизанской войне".

На этом же континенте в Аргентине в качестве военного крыла троцкистской "Революционной армии труда" и "Четвертого интернационала" была создана "Революционная народная армия".

За этим претенциозным названием скрывалась группа террористов, занимавшаяся похищением людей с целью выкупа для финансирования террористических организаций.

Терроризм в отдельно взятых странах начинает быстро перерастать в угрозу для регионального мира и безопасности ввиду эффекта переливания, например трансграничное насилие и создание потоков беженцев.

Поэтому провести четкое различие между национальным и международным терроризмом весьма сложно.

Согласно мнению экспертов по вопросам терроризма, работа по предотвращению актов террора должна начинаться с анализа характера угрозы, оценки степени риска и должна решить главную задачу - поиск и обезвреживание террористов, то есть должна быть применена активная, наступательная тактика.

При решении этих задач следует наладить более широкое взаимодействие национальных служб безопасности с Интерполом, который уже с середины 80-х годов ''стал заниматься борьбой с терроризмом, ... уже достаточно преуспел в этом, создав, в частности специальную картотеку''.

В свете высказанных утверждений можно отметить следующие отличительные особенности современного терроризма: - формирование глобальных и региональных руководящих центров, осуществляющих подготовку операций и организацию взаимодействия между отдельными группами и исполнителями, привлекаемыми к той или иной акции, при этом национальная и религиозная принадлежность исполнителей не является свидетельством принадлежности к конкретному государству или религиозному движению; - использование права на политическое убежище для закрепления присутствия террористов в некоторых государствах; -осуществление проникновения в общественные и государственные политические, экономические и силовые структуры; создание под прикрытием своих агентов в органах власти разветвленных сетей центров и баз по подготовке боевиков, складов оружия и боеприпасов, фирм, компаний, банков, фондов, используемых для финансирования проводимых операций; -широкое использование наркобизнеса и торговли оружием для пополнения финансовых средств; -появление тенденции перехода от осуществления отдельных террористических актов к масштабным акциям, приобретающим характер диверсионно-террористической войны, в ходе которой широко применяются методы информационно-психологического воздействия, в том числе для создания атмосферы всеобщего страха, возбуждения антиправительственных настроений в обществе в целях успешной борьбы за влияние и власть. 6 Серьезная озабоченность расширением масштабов терроризма была высказана на январском 2001 года совещании лидеров стран СНГ.

На нем было отмечено, что терроризм - это не только и не столько диверсанты- одиночки, угонщики самолётов и убийцы камикадзе.

Современный терроризм - это мощные структуры с соответствующим их масштабам оснащением.

Примеры Афганистана, Таджикистана, Косова, Чечни и стоящих за ними мощных покровителей показывают, что террористические группировки способны вести диверсионно-террористические действия, участвовать в масштабных конфликтах.

Аналогичные вопросы служили примером обсуждения на встрече участников Шанхайского форума в июне 2001 г., где было принято решение о создании в рамках этой организации единого антитеррористического центра.

В этой связи строительство системы противодействия терроризму Узбекистаном и другими Центральноазиатскими государствами становятся в ряд первостепенных общегосударственных задач.

Это усилило необходимость создания международной и национальной нормативно-правовой базы.

Международное сотрудничество в борьбе с международным терроризмом начало складываться еще в 30-х годах XX столетия.

В 1937 г. более 20 государств подписали конвенцию о предупреждении и наказании терроризма, одновременно для уголовного преследования террористов 13 государств подписали конвенцию "О создании международного уголовного суда".

В этих конвенциях не предусматривалась обязательная выдача международных террористов, а определение терроризма было слишком широким.

По этим причинам конвенции не собрали необходимого количества ратификаций и в силу не вступили.

Однако их положительное воздействие на международное сотрудничество государств в этой области несомненно.

Основные нормы этих конвенций были использованы для совершенствования законодательства о борьбе с терроризмом.

Ввиду актуальности борьбы с терроризмом в международном праве был разработан ряд международных договоров.

Их можно классифицировать по двум категориям: договоры направленные на защиту жертв террористических посягательств.

В числе подобных международных актов находятся Конвенция ООН о предупреждении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, включая дипломатических агентов (1973г., Нью- Йорк); Конвенция о борьбе с захватом заложников (1979г., Нью-Йорк); Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников (1986г., Нью-Йорк); Конвенция о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала (1994г., Нью- Йорк).

Антитеррористические Конвенции, имеющие целью пересечение террористических посягательств, совершаемых с применением специфических средств.

Такого рода международными договорами следует считать Конвенцию о маркировании пластических взрывчатых веществ для целей их идентификации (1991г., Нью-Йорк); Международная конвенция о пересечении бомбового терроризма (1998г., Нью-Йорк); Конвенция ООН о борьбе с финансированием терроризма (1999г., Нью-Йорк).

Представляется целесообразным особо указать на Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятую 25-й сессией Генеральной Ассамблеи 24 октября 1970 г.

Этот акт содержит указание о том, что "каждое государство обязано воздерживаться от организации подстрекательства, оказания помощи или участия... в террористических актах". 7 9 декабря 1994 г. 49-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла о Декларацию о мерах по ликвидации международного терроризма. 8 Эта Декларация имеет наиболее важное значение для борьбы с международным терроризмом, ибо содержит перечень основополагающих международно-правовых документов, из которых прямо или косвенно следует классификация терроризма как преступления против человечества "во всех его формах и проявлениях", в ней указывается на его связь с наркобизнесом и полувоенными бандами.

Последнее обстоятельство наглядно демонстрируют приведенные выше примеры терактов.

Межгосударственные акты, разработанные под эгидой ООН, создали определенную правовую базу для создания механизмов, ориентированных в борьбе с терроризмом на практическое взаимодействие, разумеется, при готовности участников к сотрудничеству.

Они содержат, в частности, обязательства пресекать террористические акты, задерживать и в предусмотренных случаях выдавать, а также и наказывать лиц, виновных в их совершении, обмениваться необходимой информацией, оказывать друг другу максимальную правовую помощь.

Многие региональные организации приняли конвенции, непосредственно посвященные проблеме терроризма, дополнив тем самым на региональном уровне 12 международных конвенций по терроризму.

В большинстве из них устанавливаются общие процедуры выдачи, определяется цель сотрудничества и содержится призыв осуществлять обмен информацией.

Ведущую роль в области полицейского и судебного сотрудничества взял на себя Европейский союз, во многом благодаря высокой степени интеграции этой Организации.

К числу мер относятся: общий ордер на арест; общий перечень террористических организаций ; постоянный обмен информацией между государствами - и Европейским управлением полиции; создание Евроюста (орган, состоящий из магистратов, прокуроров и офицеров полиции ); совместные следственные бригады полиции и магистратов, совершающие трансграничные действия и прилагающие усилия по выработке общего определения террористической деятельности для целей уголовного правосудия.

В более широком плане Интерпол осуществляет важную работу, на которую могут опираться региональные организации.

Интерпол, членами которого являются 179 государств, собирает, хранит, анализирует и распространяет разведывательную информацию о подозрительных лицах и группах и их деятельности.

Ряд организаций приняли меры для пресечения финансирования терроризма.

Целевая группа по финансовым мероприятиям, касающимся отмывания денег, созданная семью промышленно развитыми странами, а в настоящее время насчитывающая 28 государств -, играет ведущую роль в установлении стандартов и осуществлении необходимых изменений в национальном законодательстве в связи с финансированием терроризма. 3 октября 200 года эта Целевая группа опубликовала восемь специальных рекомендаций в отношении отмывания денег для терроризма, которые обязывают государства - принять широкий круг законов и постановлений.

Организация Объединенных Наций работает в этой области посредством деятельности в рамках осуществляемой Управлением по контролю над наркотиками и предупреждению преступности Глобальной программы борьбы с отмыванием денег, которая функционирует в тесной координации с Целевой группой.

Общеизвестно, и практика это подтверждает, что существует немало юридических, политических, идеологических и морально-нравственных препятствий для осуществления международных и национальных методов и средств борьбы с терроризмом.

Антитеррористические конвенции очерчивают только общие правовые рамки, необходимые для действенного отпора международному терроризму.

Так, например, в 1979 г. была принята Международная конвенция о борьбе с захватом заложников с четкими обязательствами государств-участников.

Переговоры с террористами по урегулированию кризисных ситуаций не регламентируются международным правом.

К ним рекомендуется привлекать профессионально подготовленных к такому диалогу людей.

При этом исключается возможность обсуждения императивных требований - безнаказанность террористов и пренебрежение жизнью людей.

Однако в конвенциях по антитеррористическому взаимодействию участвуют далеко не все государства и существует целый ряд пробелов, связанных с отсутствием международно-правовых норм, как всегда отстающих от некоторых современных проявлений террористической практики.

Важнейший шаг в утверждении принципа всеобщего осуждения и признания противоправности терроризма был сделан в резолюции 40/61 Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1985г., в которой она ''безоговорочно осуждает, как преступные все акты, методы и практику терроризма, где бы и кем бы они не совершались''.

Это положение получило договорно-правовое закрепление в преамбуле Римской конвенции 1988г.

Принцип противоправности террора конкретизирован в ряде документов ООН, особенно в Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма (1994г.).

Задачи борьбы с терроризмом поставлены перед учреждающимся в настоящее время европейским полицейским агентством "Европол".

Возможности антитеррористического сотрудничества заложены в итоговых документах совещаний Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Хельсинки, Мадриде, Вене.

Что касается других регионов, то представление о них дают Региональная конвенция о борьбе с терроризмом, заключенная в рамках Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК), Кодекс поведения арабских стран-членов Совета министров внутренних дел по борьбе с терроризмом Лиги арабских государств (ЛАГ), Кодекс поведения исламских стран, принятый Организацией "Исламская конференция" (ОИК), Конвенция о предупреждении и наказании за совершение актов терроризма, принимающих форму преступлений против лиц, и связанного с этим вымогательства, когда эти акты носят международный характер, и Лимская декларация о предотвращении и ликвидации терроризма и борьбе с ним, принятая Организацией американских государств (ОАГ).

Особо следует подчеркнуть значение для борьбы с терроризмом выработки форм конкретных совместных действий стран, наиболее развитых в промышленном отношении.

Решения по вопросам противодействия терроризму принимались ими на совещаниях в Оттаве, Лионе, Париже, Денвере, Москве (октябрь 1999 г.).

Конвенционное закрепление сотрудничества в борьбе с терроризмом произошло в рамках совместных действий стран Евросоюза (''Группа Треви''), в итоговых документах ОБСЕ, в рамках Южноазиатской ассоциации регионального сотрудничества (СААРК) и Организации американских государств (ОАГ).

Галифакский саммит ''восьмерки'' (июнь 1995г.) и совещание в Оттаве руководителей внешнеполитических и правоохранительных ведомств определили политические обязательства стран - участниц по приоритетным направлениям их антитеррористического взаимодействия.

Уже существует и развивается система двухсторонних соглашений об оперативном взаимодействии в кризисных ситуациях, связанных с акциями террористов, между рядом стран.

Уголовные кодексы разных стран предусматривают ответственность за совершение террористических актов.

Обращает на себя внимание тот факт, что на всем протяжении процесса создания международно-правовой основы для борьбы с терроризмом понятие терроризма не раскрывалось.

Дело ограничивается нередко употреблением термина "терроризм" без детального раскрытия его правового и материального содержания.

Исключение в определенной мере составляет рассмотренная выше Декларация ООН о мерах по ликвидации международного терроризма.

Комиссия международного права ООН представила 51-й сессии Генеральной Ассамблеи включила в число преступлений агрессию, геноцид, а также преступления против человечества, оговорив при этом, "что невозможно составить исчерпывающий перечень бесчеловечных деяний, которые могли бы представлять собой преступления против человечества".

9 декабря 1999 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила Конвенцию о борьбе с финансированием терроризма.

Ее основной целью является прекращение финансовой поддержки терроризма и привлечение к ответственности виновных в предоставлении денежных средств преступным организациям (Конвенция предусматривает уголовное, гражданское и административное наказание).

Необходима работа по оптимизации уголовно-правового урегулирования и полному отражению международно-правовых документов и установленных ими стандартов антитеррористической деятельности (Европейская конвенция по борьбе с терроризмом, Резолюция ООН 40/61, Конвенция против захвата заложников, захвата ядерных материалов, захвата авиалайнеров и т.д.).

Генеральным ориентиром должна стать идея о том, что цель не оправдывает средства и что любой теракт должен рассматриваться как уголовное преступление, независимо от целей и мотивов.

Как свидетельствует международно-правовой режим работы борьбы с данным преступлением, предупреждение и наказание любых форм терроризма надлежит осуществить на основе политической целесообразности международного сотрудничества под эгидой ООН.

В этом смысле, как указывается в Резолюции 53/108 ГА ООН, "меры по искоренению международного терроризма" должны способствовать юридическому обеспечению того, чтобы сложились "правовые рамки, охватывающие все аспекты вопроса".

Меры по предупреждению международного терроризма и усилению борьбы с ним предусмотрены также в решении VIII Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями "Меры по борьбе с международным терроризмом" 1990 г. и Конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала 1994 г.

Определенную роль в деле предупреждения актов международного терроризма сыграла Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ (ВВ) 1991 г.

Государства взяли на себя обязательства подвергать производимые пластические взрывчатые вещества специальной маркировки для их обнаружения в случае использования при терактах.

В течение трех лет их запасы должны быть уничтожены, использованы или приведены в негодность.

Политические установки по борьбе с рассматриваемыми деяниями включены в итоговые документы встреч участников Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Хельсинки, Мадриде, Вене и Париже.

Введены в действие три региональных соглашения: Конвенция 1971 г.

Организации американских государств о предупреждении и наказании за совершение актов терроризма, принимающих форму преступлений против лиц, и связанного с этим вымогательства, когда такие акты носят международный характер; Европейская конвенция 1977 г. о борьбе с терроризмом; одобренная Ассоциацией регионального сотрудничества Южной Азии (СААРК) Конвенция 1987 г. по пересечению терроризма.

В рамках Европейского Экономического Сообщества (ЕЭС) действует Комитет министров иностранных дел по терроризму.

Несмотря на обилие международно-правовых актов и органов, координирующих борьбу с международным терроризмом, в международном праве до настоящего времени нет единого универсального соглашения, определяющего понятие международного терроризма, его юридическую природу и ответственность.

Однако, оперируя анализом международных документов и уголовного законодательства ряда стран можно заключить, что международному терроризму свойственны следующие четыре отличительных признака.

В первую очередь терроризм порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми.

На эту характерную особенность терроризма указывалось еще в ст. 1 проекта резолюции о терроризме III Международной конференции по унификации уголовного законодательства (Брюссель, 1930г.).

Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц.

Следующая отличительная черта терроризма - это публичный характер его исполнения.

Другие преступления обычно совершаются без претензии на огласку, а при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных.

Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим отличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности.

Страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели.

Далее, при совершении террористических акций общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц (физических, представителей власти, юридических лиц или группы лиц), то есть насилие здесь влияет на принятие решения не непосредственно, а опосредованно - через выработку (хотя и вынужденно ) волевого решения самим лицом, воздействуя на которое путем создания обстановки страха в результате совершения общеопасных действий стремятся достигнуть своих целей террористы.

Ныне известны следующие случаи проявления международного терроризма: 1) как террорист, так и жертвы терроризма являются гражданами одного и того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств; 2) террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой; 3) подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом; 4) совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом и встает вопрос о его выдаче.

Терроризм относится к чисто уголовным деяниям как во внутреннем законодательстве государств, так и в международных конвенциях.

В частности, в соответствии со ст 1. Европейской Конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом, открытой для подписания в Нью-Йорке 12 января 1998 г., ни одно из указанных в настоящих конвенциях преступлений не рассматривается для выдачи или взаимной правовой помощи как политическое преступление или преступление, связанное с политическим преступлением, или преступление, вызванное политическими побуждениями.

Другое дело, что сам уголовно наказуемый терроризм может иметь подразделение по мотивации (политическая, религиозная, националистическая, экономическая, корыстная и т.д.) и по субъекту преступления (совершенный гражданином своей страны; иностранцем или лицом без гражданства; лицом, не обладающим какими-либо полномочиями либо представителем каких-то государственных структур).

Ответственность за терроризм, будь то акты терроризма, совершенные в пределах своей страны либо имеющие международный характер, представляется возможной лишь как уголовная ответственность лиц, обладающих признаками субъекта преступления.

Субъектами же преступления может быть признано лишь физическое вменяемое лицо, достигшее возраста, с которого наступает ответственность за содеянное согласно уголовному законодательству.

В качестве субъекта преступления международный террорист рассматривается в Проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1991г. как "любое лицо, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении любого из следующего: совершение, организация, содействие осуществлению, финансирование или поощрение актов против другого государства или попустительство совершению таких актов, которые направлены против лиц или собственности и которые по своему характеру имеют целью вызвать страх у государственных деятелей, групп лиц или населения в целом в случае признания его виновным".

Не могут быть субъектами преступлений юридические лица ( предприятия, учреждения, государственные и общественные органы и организации и т.д.).

Законом Республики Узбекистан "О терроризме" предусмотрена ответственность юридических лиц, но не уголовная.

В частности, организации признанные судом террористическими на основе его решения подлежат ликвидации, а имущества конфискации.

Поскольку сама практика в странах, где существует, уголовная ответственность юридических лиц отвергает ее и свидетельствует "о многочисленных трудностях и фактической невозможности применить эту норму".11 Невозможность признания юридического лица субъектом преступления международного характера, объясняется также невозможностью применения к нему характерных для уголовного закона мер наказания.

К тому же применение уголовно-правовых санкций к юридическому лицу является весьма малоэффективной мерой в борьбе с преступностью. "Даже если суд признает некую организацию преступной, - замечает В.А.Лукьянов, - и приговорит ее к принудительной ликвидации, то это только в малой степени способно помешать ее создателям продолжать совместную преступную деятельность на "неформальной" основе".12 Поэтому признание какой либо организации преступной вообще или террористической в частности означает лишь возможность привлечения к уголовной ответственности конкретных членов этой организации, обладающих общими признаками субъекта преступления (достижение определенного возраста, вменяемость).

Признаки специального субъекта терроризма имеют место только в ст. 24 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, разработанного в рамках ООН, где в качестве субъекта международного терроризма названо лицо, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении указанных в статье действий.

Тот факт, что представители государственной власти порой оказывают содействие террористам и их организациям, порождает в научной литературе полемику о субъектах такого рода терроризма, и в частности о возможности отнесения к ним государства как такового.

Эта полемика шла как в рамках подготовки всеобщей Конвенции по борьбе с терроризмом, так и в рамках подготовки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и проекта Международного уголовного суда.

Проблема "государственного" терроризма представляет собой часть более общей проблемы - концепции международно-правовой уголовной ответственности государств за совершение международных правонарушений.

Это научное течение, возникшее сразу после первой мировой войны, представляет собой попытку перенесения уголовно-правовых категорий в международное право, появившееся как следствие переосмысления оценок агрессивных войн.

Сторонники этой концепции представляли собой два направления: одни считали, что только государство может быть субъектом международной уголовной ответственности, а физические лица могут нести ответственность только по национальному праву (Бустаманте, Доннедье де Вабр), другие полагали, что как государство, так и индивиды могут быть субъектами международного уголовного права (Пелла, Сальдана).

Воплощая свои идеи, Пелла разработал План Международного уголовного кодекса, а Сальдана - предварительный проект Международного уголовного кодекса.13 Тексты данных кодексов неоднократно обсуждались на различных международных форумах, но были отклонены, поскольку заложенная в них идея не нашла общего понимания.

Современное международное право знает две категории правонарушений, субъектом которых может быть государство и которые влекут различную ответственность.

К первой категории относятся правонарушения, представляющее опасность для мира.

Сюда относятся действия государства, создающие или могущие создать угрозу миру, являющиеся нарушением мира или актом агрессии.

Ко второй категории следует отнести все другие правонарушения, за исключением тех, которые представляют опасность для мира.

Таким образом, когда речь идет о международно-правовой ответственности государств как суверенных субъектов международного права, то понятиями, адекватными сущности допущенных ими нарушений международного права, могут выступать такие понятия, как "правонарушение" или "деликт", но не понятие "преступление", которое отражает явления, существующие в совершенно иной сфере общественной жизни.

Инкриминировать преступление государству невозможно, так как оно не является субъектом преступления, не может быть привлечено к уголовной ответственности в порядке уголовного судопроизводства и не может отбывать назначаемого судом уголовного наказания.

К государству можно лишь применить санкции за действия, нарушающие международный правопорядок, но эти действия несопоставимы с преступлениями как явлениями совершенно иного порядка, а санкции несопоставимы с уголовным наказанием.

Довольно четкие критерии в этом плане содержит и ст. 24 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, предусматривающая ответственность за международный терроризм, однако специфика данной статьи и в целом самого Кодекса не позволяет охватить своим содержанием подавляющего большинства вариантов международного терроризма.

Во-первых, ст. 24 проекта содержит лишь признаки специального субъекта - лица, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении актов международного терроризма, поэтому за рамками данного состава остаются все те акты, которые совершены лицами, не подпадающими под указанные признаки специального субъекта.

Во-вторых, в силу специфики Кодекса многие из деяний, формально подпадающие под признаки ст. 24 проекта, с одной стороны, не будут "дотягивать" до уровня международных преступлений, способных нанести вред самим основам мира и безопасности человечества, а с другой - в случае массового распространения либо причинения существенного ущерба какому-либо государству приобретают значение прямой или косвенной агрессии, за что предусматривается отдельная ответственность в ст. 15 проекта настоящего Кодекса.

Несмотря на угрозу против мира и безопасности человечества со стороны террористических организаций, некоторые международные организации стремятся, чтобы в процессе борьбы с терроризмом не нарушались права человека.

Парламентская ассамблея Совета Европы является одной из организаций, поддерживающих такую позицию.

Она постоянно призывает стран-участниц Совета Европы не выдавать преступников, обвиняемых в терактах, если им будет грозить смертная казнь или суд без соблюдения правовых норм.

В этих целях европарламентарии в Страсбурге обращают особое внимание на совместные действия правоохранительных, таможенных, финансовых органов, специальных служб различных стран, координация их информационной политики.

Несмотря на то, что к борьбе с терроризмом подключены огромные внутренние и внешние ресурсы, к сожалению, в большинстве случаев, политика антитеррора имеет узкий характер и сводится к примитивному набору карательных мер.

Согласно отчету Международной Хельсинкской Федерации по правам человека (МХФ) от 10 декабря 2001 года, "такие меры включают усиление полномочий полиции; уменьшение прав подозреваемых террористов, арестованных полицией, и создание специальных судов для рассмотрения их дел; подавление ненасильственных политических и религиозных течений; введение еще более ограничительной политики по отношению к беженцам и эмигрантам, а также депортация лиц, хоть немного подозреваемых в участии в террористических организациях".

Неслучайно, эксперты из Хельсинской Федерации предупреждают, что "тенденция к быстрому принятию новых "анти-террористических" законов и правил, которые ставят под угрозу или явно нарушают международные нормы прав человека в странах установившейся демократии Западной Европы и Северной Америки, являются опасным примером для стран переходного периода, и предлагает новое чувство безнаказанности". 16 ООН и борьба с терроризмом Организация Объединенных Наций обладает уникальными возможностями в плане обеспечения политической согласованности и установления принципиальной цели для поддержания широкого международного сотрудничества в борьбе с терроризмом.

Система Организации Объединенных Наций все больше активизирует усилия по пропаганде соответствующих документов, касающихся международного терроризма и транснациональной организованной преступности.

Между тем существующие международные документы по терроризму не образуют комплексной системы.

Кроме того, темпы ратификации этих документов остаются чересчур низкими.

В свете наличия подобных международно-правовых проблем, к 57 сессии ООН был подготовлен Советом Безопасности Доклад, очерчивающий дальнейшие направления деятельности ООН в борьбе с терроризмом.

Доклад Рабочей группы по разработке политики по вопросу о роли Организации Объединенных Наций в связи с терроризмом 17 преследует цель определить приоритеты деятельности Организации в связи с терроризмом и содержит свод конкретных рекомендаций в отношении того, каким образом система Организации Объединенных Наций могла бы функционировать более согласованно и эффективно в этой весьма сложной области.

ООН сосредоточила свою непосредственную контртеррористическую деятельность на областях, в которых Организация имеет сравнительное преимущество.

Согласно рассматриваемому Докладу деятельность Организации будет осуществлена на основе трехсторонней стратегии в поддержку глобальных усилий с целью: Первая стратегия - Сдерживание испытывающей недовольство группы, чтобы ее члены не стали на путь терроризма.

В рамках своих усилий по сдерживанию Организация внесла и продолжает вносить свой вклад посредством нормотворчества, защиты прав человека.

Организация Объединенных Наций выполняет главную роль в подготовке к принятию и эффективном осуществлении международно-правовых документов.

К тому же, она проводит периодические обзоры существующего договорного режима, непременно подчеркивается связь между документами по международному уголовному праву и контртеррористическими конвенциями.

Упреждение применения стрелкового оружия в террористических целях является одной из значимых направлений деятельности ООН в области борьбы с данным видом преступления.

Дело в том, что стрелковое оружие и легкие вооружения являются относительно недорогостоящими, крайне прочными и легкими в переноске и сокрытии.

Более того, наличие сетей и прочных оперативных связей между террористами, торговцами наркотиками и торговцами оружием облегчает перемещение этой категории оружия через границы.

Основными источниками незаконной торговли этим оружием является хищение его с государственных складов, а также незаконное производство.

В Программе действий, принятой в 2000 году Конференцией Организации Объединенных Наций по проблеме незаконной торговли стрелковым оружием и легкими вооружениями во всех ее аспектах, отмечается, что такая торговля создает питательную почву для организованной преступности и терроризма.

В Программе действий государствам и соответствующим международным и региональным организациям настоятельно предлагается оказывать помощь в борьбе с незаконной торговлей стрелковым оружием и легкими вооружениями, связанной с оборотом наркотиков, транснациональной организованной преступностью и терроризмом.

Протокол против незаконного изготовления и оборота огнестрельного оружия, его составных частей и компонентов, а также боеприпасов к нему, который дополняет Конвенцию Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности, является орудием в борьбе с незаконным оборотом, в котором участвуют организованные преступные группы, определенные в Конвенции.

Вторая стратегия - Лишение группы или отдельных лиц возможности совершать акты терроризма.

Департамент общественной информации и информационных центров и Контртеррористический комитет ООН оказываются в центре деятельности Организации Объединенных Наций, направленной на то, чтобы лишать группы или отдельных лиц возможности совершать террористические акты.

Система Организации Объединенных Наций в целом обеспечивает готовность в плане поддержки усилий Комитета добиваться осуществления мер по борьбе с терроризмом.

Одной из конкретных областей, в которых учреждения Организации Объединенных Наций могут оказать помощь в данном процессе, является разработка типового законодательства для соблюдения государствами - международных документов и соответствующих резолюций.

С учетом опасений в плане того, что террористы могут получить доступ к запасам оружия массового уничтожения и связанным с ним технологиям, деятельность Организации Объединенных Наций в области разоружения начинает обретать новое звучание.

Речь идет о том, что Департамент по вопросам разоружения обращает внимание общественности на угрозу, которую таит в себе потенциальное использование оружия массового уничтожения при совершении террористических актов.

Что касается Контртеррористического комитета, являющегося комитетом полного состава Совета Безопасности, учрежденный во исполнение резолюции 1 373 (200 ), то он носит уникальный характер как в плане широты своего мандата, так и новизны своей работы.

Его сравнивают с различными комитетами по санкциям, учрежденными Советом Безопасности, поскольку, как и эти комитеты, он отслеживает осуществление государствами резолюций Совета.

Однако характер и объем мандата Комитета, а также методы его работы представляют собой значительные нововведения и открывают новые возможности для сотрудничества между государствами.

Приняв единогласно 28 сентября 2001 года резолюцию 1 373 (200 ), Совет Безопасности впервые установил меры, направленные не против какого-либо государства, его руководителей, граждан или товаров, а против актов терроризма во всем мире и самих террористов.

Это одна из наиболее обширных резолюций в истории Совета, посвященных обеспечению того, чтобы любое лицо, которое участвует в финансировании, планировании, подготовке или совершении террористических актов или которое поддерживает террористические акты, привлекалось к судебной ответственности, и чтобы такие акты квалифицировались как серьезные уголовные правонарушения во внутригосударственных законах и положениях и чтобы наказание должным образом отражало их серьезность.

Совет Безопасности призывает государства представить Контртеррористическому комитету доклады об осуществлении данной резолюции.

Контртеррористический комитет учредил подкомитеты для рассмотрения этих докладов при помощи специалистов в соответствующих областях, и каждое рассмотрение он проводит в партнерстве с государством, представившим доклад.

Такое партнерство может обеспечить предоставление Комитетом, учреждениями Организации Объединенных Наций и некоторыми другими государствами технической помощи и сотрудничества в значительном объеме для содействия осуществлению резолюции 1 373 (200).

Контртеррористический комитет находится в центре деятельности Организации Объединенных Наций по борьбе с терроризмом, а система Организации Объединенных Наций в целом предоставляет ему необходимую помощь.

Третья стратегия - Поддержание широкого международного сотрудничества в борьбе с терроризмом.

Для обеспечения эффективности международных усилий в борьбе с терроризмом сотрудничеству между Организацией Объединенных Наций и другими международными организациями придается более систематический характер.

Поддерживая координацию и сотрудничество, Организация Объединенных Наций предполагает руководствоваться следующими принципами: осуществляемому в настоящее время взаимодействию между Организацией Объединенных Наций и региональными организациями на разовой основе должен быть придан более систематический характер; следует использовать уже существующие координационные механизмы для недопущения дублирования усилий и растрачивания ресурсов; - необходимо оптимизировать поток информации между региональными организациями и Организацией Объединенных Наций.

Более высокой степени внутренней координации и согласованности должна добиться и сама система Организации Объединенных Наций.

Эти усилия требуют проведения Исполнительным комитетом по вопросам мира и безопасности периодических обзоров работы по терроризму и даже укрепления отдельных подразделений, в частности Управления по контролю над наркотиками и предупреждению преступности Секретариата Организации Объединенных Наций.

Исполнительный комитет по вопросам мира и безопасности после терактов 11 сентября 2001 года в г. Нью Йорке укрепляет свои отдельные подразделения, в частности Управления по контролю над наркотиками и предупреждению преступности Секретариата Организации Объединенных Наций.

А Координационный совет старших руководителей системы Организации Объединенных Наций осуществляет обзор общесистемной деятельности для обеспечения ее скоординированности.

Контртеррористическая деятельность осуществляется на основе двустороннего и многостороннего сотрудничества между национальными учреждениями, занимающимися правоохранительной деятельностью, разведкой и обеспечением безопасности.

В общем и целом такие меры не требуют участия Организации.

В то же время, как свидетельствуют ответы ряда государств - Контртеррористическому комитету, может существовать целый ряд аспектов, в которых система Организации Объединенных Наций могла бы содействовать в обеспечении или организации усилий по созданию потенциала в связи с правоохранительной деятельностью, уголовным правосудием и осуществлением положений резолюции 1 373 (200) Совета Безопасности.

Проблема борьбы с "отмыванием" доходов от преступной деятельности

Проблема оптимизации правового механизма изъятия доходов, добытых преступным путем, в современных условиях чрезвычайно актуальна, и прежде всего в связи с деятельностью организованных преступных формирований и развитием коррупционных структур.

Важность проблемы обусловлена также теми проявлениями экономической преступности, которая не является организованной в буквальном смысле этого слова, и другими преступными посягательствами.

Изъятие дохода от противоправной деятельности не только восполняет причиненный ею материальный урон и ценно для общества само по себе, но и лишает смысла продолжение противоправной деятельности, т.е. имеет предупредительный эффект.

Финансовая сфера организованных преступных групп, преступных организаций и особенно транснациональных криминальных корпораций является одной из наименее уязвимых сфер организованной преступности.

Под термином "отмывание денег" имеются в виду методы и процедуры, позволяющие полученные в результате незаконной деятельности средства переводить в другие активы для сокрытия их истинного происхождения, настоящих собственников или иных аспектов, которые могли бы свидетельствовать о нарушении законодательства.

"Отмывание" "грязных" денег оказывает существенное влияние на распределение и внутренних, и международных денежных ресурсов и подрывает макроэкономическую стабильность.

Борьба с отмыванием денег есть важнейшее средство контроля над организованной преступностью и наркобизнесом.

Отмывание "грязных" денег как уголовное преступление напрямую связано с деятельностью организованной преступности.

С помощью отмывания доходам, полученным преступным путем, придается респектабельный вид законных средств, чтобы в дальнейшем внедрить их в экономические и финансовые структуры государств.

Поэтому борьба с отмыванием денег признается практически всеми развитыми странами в качестве одного из важнейших средств противодействия организованной преступности и является приоритетным направлением уголовной политики.

Преступники, желающие получить максимальную выгоду от инвестирования незаконно полученных средств в легальную предпринимательскую деятельность, часто предпочитают проводить операции через тщательно подобранных подставных лиц на основе неформальных соглашений.

В качестве таких лиц преступники выбирают должностных лиц и специалистов, на профессиональной основе предоставляющих свои услуги квалифицированным преступникам.

Для легализации криминальной прибыли они выбирают самое слабое звено в цепи, т. е. страну, где соблюдение банковской тайны наиболее строгое, а надзор правоохранительными органами за банковской деятельностью наименее эффективен или вообще отсутствует.

Как правило, правительства указанных стран, заинтересованные в международном сотрудничестве и инвестициях, не проявляют внимания к происхождению капитала, вливающегося в их финансовую систему. 3 Таким образом, "отмытые" деньги проникают на международные финансовые рынки.

Повышение эффективности деятельности правоохранительных органов по борьбе с отмыванием денег может увеличить риск наказания для этих профессионалов настолько, что их услуги могут стать недоступными или очень дорогими, либо их могут вытеснить менее новые, менее квалифицированные специалисты, результатом чего может явиться увеличение масштабов конфискаций криминальных активов.

Борьба с отмыванием денег облегчает выявление правоохранительными органами также иных преступных актов профессиональных преступников.

Это, например, позволяет подойти к вопросам незаконного приобретения имущества с позиций нарушения преступниками гражданского и налогового законодательства.

Отмывание денег является наиболее уязвимой для правоохранительных органов стадией криминального экономического цикла.

Правоохранительных органов при расследовании способов отмывания денег направляют свои усилия на подрыв деятельности международных организованных преступных группировок путем их финансового разорения.

Основную часть отмываемых капиталов составляют доходы от торговли наркотиками, а также от деятельности организованной преступности, контрабанды оружия, золота и перемещения подпольных иммигрантов.

Для отмывания капиталов привлекаются профессионалы (адвокаты), используются казино, фальшивые счета или аккредитивы.

Либеральное законодательство в области учреждения компаний и ведения коммерческой деятельности в свободных (оффшорных) зонах, делают многие страны мира благоприятными для отмывания доходов, полученных преступных путем.

Крупнейшие группы организованной преступности, в основном, осуществляют процесс отмывания денег в международном масштабе.

При переводе большой суммы денег из банковского счета одного государства в другой применяются законодательства двух или более стран, что усложняет обнаружить преступные следы денег. 4 В некоторых странах преступные группировки, занимавшиеся ранее только торговлей наркотиками, начали диверсифицировать свою деятельность, осваивать другие незаконные способы зарабатывания денег, влекущие менее тяжкое наказание.

Представители многих европейских стран отмечали, что значительные капиталы в наличной или другой форме поступают в их банки из стран Содружества независимых государств и Восточной Европы.

Колумбийские наркокартели, например, используют для отмывания капиталов такие методы, как оплата посредниками картеля американского экспортера наркодолларами и расчет с импортерами в колумбийских песо; расчеты с экспортерами наркодолларами в оффшорной зоне; использование фальшивых импортно-экспортных деклараций и других коммерческих документов; осуществление операций с денежной наличностью в сотрудничестве с коррумпированными служащими банков.

Особую опасность для международного правопорядка представляют также итальянские организованные преступные группировки, наподобие широко известных групп Каморра и Ндрангета, которые, как и колумбийские картели, возвращают отмытые деньги обратно в страну и используют их для роста экономической власти преступных групп в местном и национальном масштабе.

Наиболее характерной чертой в деятельности групп организованной преступности является вымогательство, так как менталитет мафии предопределяет существование за счет других граждан, а не за счет своего труда или даже инвестиций своего капитала на обычном рынке, где он может подвергаться определенному риску.

Основы механизма упреждения отмывания преступных доходов Основополагающими нормами и правилами, которыми формируется современный комплекс организационных и правовых мер предупреждения и пресечения легализации доходов от криминальной экономической деятельности являются: - определение понятия легализации (т.е. отмывания) доходов, как деятельности по приданию правомерного вида доходам, полученным преступным путем, с учетом этого определения при формулировании состава соответствующего преступления; - признание преступлением любых действий по легализации (отмыванию) финансовых средств, полученных преступным путем, с установлением соответствующей ответственности и конфискацией таких средств; - ограничение коммерческой и банковской тайны в целях получения информации, необходимой для выявления и пресечения действий по легализации (отмыванию) доходов от преступной деятельности. 

Согласно точки зрения экспертов Фонда "Бюро экономического анализа" (Россия) основные задачи в сфере борьбы с отмыванием денег включают в себя:

• разработка национальной правовой базы для борьбы с отмыванием денег, ее увязка с другими разделами внутреннего законодательства;
• формирование адекватной административной системы, включая выделение координирующего органа в сфере борьбы с отмыванием денег;
• укрепление надзора за финансовыми институтами, позволяющего контролировать незаконные или сомнительные сделки;
• расширение сотрудничества государства с международным сообществом с целью предотвращения практики отмывания денег;
• всемерное использование международного опыта в разработке эффективных внутригосударственных механизмов борьбы с отмыванием денег.

Уголовно-правовой контроль за отмыванием криминальных доходов Механизмы отмывания денег чрезвычайно разнообразны и охватывают разные по характеру операции.

Это значительно осложняет регулирование данной проблемы на основе одного законодательного акта.

Поэтому во многих странах существует целая система законов и подзаконных актов, предусматривающих и предотвращающих отмывание денег.

К числу таких правовых актов относятся законы, определяющие те или иные аспекты частной жизни или секретности, вопросы финансового, банковского, таможенного регулирования, правила и порядок лицензирования и регистрации компаний.

Вместе с тем во многих государствах имеются законы "зонтичного" типа, специально регулирующие основные аспекты данной проблемы и выступающие своеобразным каркасом правовых мер по борьбе с отмыванием денег.

В странах со сложившейся правовой системой и придающих большое значение борьбе с преступностью, таких законов может быть несколько.

Наиболее ярким примером в данном случае служат США.

Основу американского законодательства составляют следующие законы: Закон по борьбе со злоупотреблениями наркотиками, в рамках которого выделен специальный подраздел Н раздела III - Закон о борьбе с отмыванием денег; Закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях (RICO); Закон о психотропных препаратах (CSA), Раздел 18 статьи 1956 и 1957.

Легализация криминальных доходов является уголовно наказуемым также во всех государствах Европы и Азии.

В данных государствах действуют законодательства, направленное на борьбу с "отмыванием" денег, полученных в результате совершения таких преступлений как наркобизнес, торговля оружием, террористическая деятельность, проституция, применение детского труда, торговля человеческими органами.

В США значительная часть работы по сбору и анализу информации, а также проведению расследований в отношении подозрительных сделок также обеспечивается контролирующими финансовые институты организациями.

Наряду с этим особую роль в борьбе с отмыванием денег играет Федеральное бюро расследований, которое выполняет роль своеобразного зонтика и координатора действий в этой сфере.

Разделение полномочий регулирующих органов в США, касающихся проведения расследований по отмыванию денег, увязано с правами по расследованию преступной деятельности, лежащей в основе такого отмывания.

Служба внутренних доходов расследует дела, связанные с налогами и Законом о банковской тайне, Таможенная служба - с контрабандой, экспортно-импортными операциями и Законом о банковской тайне, Администрация по контролю за соблюдением законов о наркотиках - дела, касающиеся торговли наркотиками.

В 1990 г. с целью более четкого разграничения ответственности Министерство юстиции подписало Меморандум о договоренности с Министерством финансов и Почтовой службой, в котором определялись сферы деятельности этих трех организаций в расследовании дел об отмывании денег.

В рамках группы государств Европы выделяются страны, законодательство которых предусматривает уголовную ответственность лишь за отмывание денег, полученных в результате наркобизнеса и некоторых иных преступлений.

Например, в соответствии с §261 УК Германии подлежит уголовному наказанию лицо, которое скрывает предмет имущества, полученный в результате преступного деяния другого лица, предусмотренного §29 абз.1 №1 Закона о наркотических средствах - "Торговля наркотиками" - или в результате преступного деяния, довершенного членом преступного сообщества (§129 УК), а также при совершении ряда других деяний.

Мотивами принятия данной формулировки состава преступления явилось, видимо, стремление упредить стадию возбуждения уголовного дела.

При этом необходимость предварительного судебного признания преступной той деятельности, в результате которой были извлечены легализованные доходы, облегчает процедуру возбуждения уголовного преследования.

Ссылка на неосведомленность относительно происхождения сомнительного предмета не снимает ответственности с получателя, распорядителя или пользователя.

Потому что ответственности подлежит также тот, кто легкомысленно, то есть вследствие грубой небрежности, не выяснил, что предмет имеет происхождение от одного из перечисленных преступных деяний.

Многие национальные системы уголовно-правового контроля над отмыванием "грязных" денег характеризуются достаточно низкой эффективностью.

Одним из путей решения этой проблемы является перенос бремени доказательств на подозреваемого.

Дело в том, что имущество, в отношении которого существует большая вероятность того, что оно приобретено в результате тяжких преступлений или для таковых может быть использовано, должно подлежать конфискации.

Поэтому подозреваемый, а не государство должен доказывать его легальное происхождение.

В ходе противодействия отмыванию денег особую роль играет судебная система.

При официальном доказательстве вины частных лиц в отмывании денег судебные органы испытывают наибольшие сложности с доказательством того, что (а) собственность, вовлеченная в механизм отмывания, являлась доходом от незаконной/преступной деятельности, (б) отмывание денег проводилось с определенной целью; (в) подозреваемый знал о незаконном характере происхождения собственности.

Учитывая некоторые правовые особенности, затрудняющие судебные разбирательства ("что не запрещено, то разрешено"), законодательства многих стран Европы проявляют нормотворческую гибкость и предусматривают возможность быстро реагировать на использование в целях отмывания денег новых уголовно-правовых, финансовых инструментов, а также институтов и средств коммуникации.

В области борьбы с отмыванием денег уголовное законодательство тесно связано с банковским законодательством.

Например, такие страны как Австрия и Швейцария широко рекламируется как страны с прочной банковской тайной, где банковская тайна может быть нарушена, если было совершено преступление из длинного списка преступлений, связанных с отмыванием денег.

В Австрии предъявление иска о нарушении банковской тайны должно выполняться вкладчиком, который согласно Австрийскому законодательству имеет право предъявить иск только в течение 6 недель после нарушения банковской тайны.

Если вкладчик каким-либо образом не узнает о факте нарушения банковской тайны своего вклада в течение этого времени, то он не сможет предъявить властям или банку, виновным в раскрытии банковской тайны, иск, и у него не будет возможности об этом узнать в силу того, что банк ему об этом не сообщит.

Хотя законодательство призвано обеспечить включение страны в систему международной кооперации, направленной против отмывания денег, национально-правовые системы некоторых стран препятствуют осуществлению международного сотрудничества в борьбе с отмыванием денег.

В частности, законы Австрии, Дании, Германии, Люксембурга, Ирландии, Финляндии не позволяют финансовым разведкам этих стран осуществлять обмен информацией с аналогичными учреждениями в других европейских странах.

По мнению отдельных криминологов, борьба с "отмыванием" денег должна быть направлена на защиту легального оборота от проникновения капиталов, полученных в рамках криминального оборота, и подрыв финансовой базы организованной преступности.8 Неоправданно широко применение норм, направленных на борьбу с "отмыванием" денег, не обусловлено степенью общественной опасности операций с доходами, полученными в результате совершения правонарушений.

Распространение действия законодательства о борьбе с "отмыванием" денег на теневой оборот толкает к сближению теневого и криминального оборотов и расширению финансовой базы организованной преступности.

В этой связи следует иметь в виду, что одной лишь формализованной регламентацией ответственности за случаи "отмывания" денег как внутренним, так и международным правом, трудно создать эффективную систему противодействия и выработать общую уголовную политику, направленную на защиту общества от подобных форм преступности.

Ибо многочисленные неверные законодательные и управленческие решения способствуют выталкиванию капитала, обращающийся в легальном обороте в теневой, поскольку легальный и теневой обороты схожи по субъектному составу и объектам.

Неслучайно поэтому до сегодняшнего дня международным сообществом продолжается поиски в определении наиболее оптимальных вариантов борьбы с этими преступлениями.

Этим вопросам была посвящена Международная конференция по предотвращению отмывания денег и использования доходов от преступной деятельности и борьбе с ними, проведенная ООН в г. Курмайер (Италия) в июне 1994 г., и Всемирная конференция на уровне министров по организованной и транснациональной преступности, инициированная ООН в г. Неаполе (Италия) в ноябре 1994 г.

В Неапольской политической декларации принятой на Всемирной конференции и в Глобальном плане действия против организованной транснациональной преступности, которые в том же году (1994г) были утверждены резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН принято решение защитить страны - участников от преступных доходов и от международных преступных организаций путем повышения эффективности законодательных мер и оперативных средств.

В Глобальном плане действий подчеркивалась необходимость оказания технической помощи со стороны ООН, включая разработки законопроектов, специальную подготовку должностных лиц уголовного правосудия, сбора, анализа информации в отношении указанных преступлений и обмена ею.

На Конференции был учрежден Международный учебный центр в Италии для сотрудников правоохранительных органов и системы уголовного правосудия в целях обеспечения регулярного обмена опытом борьбы с легализацией преступных доходов и другими экономическими преступлениями международного характера.

Предпринимаемые усилия мирового сообщества небезосновательны.

Поскольку общественные последствия теневого, особенно криминального оборота вполне ощутимы.

В частности: моральная и физическая деградация общества в результате потребления товаров и услуг криминального оборота; ограничение добросовестной конкуренции в легальном обороте в результате проникновения в него основных и вспомогательных субъектов криминального оборота; рост коррупции государственного аппарата; общий рост преступности.

В отличие от теневого, криминальный оборот по своему объекту не может быть введен в рамки легального в силу общественно опасного характера товаров и услуг криминального рынка.

Отдельные примеры легализации криминальных товаров и услуг, в частности торговли легкими наркотиками в Нидерландах, являются редкими исключениями.

В этом отношении представляет интерес решение вопроса проституции в Германии.

Проституция признается явлением, противоречащим моральным и нравственным нормам.

Споры, вытекающие из таких отношений, не подлежат судебному рассмотрению.

В то же время предоставление этих услуг юридически не запрещено.

Лица, оказывающие эти услуги, обязаны декларировать доходы, уплачивать с них налоги и имеют право объединяться в профессиональные союзы для защиты своих интересов.

Криминальный рынок можно условно определить как тип моральнохозяйственных связей между субъектами (производителями и потребителями криминальных товаров и услуг), а также вспомогательными субъектами.

На состояние и развитие криминального рынка влияют многие факторы: географические, внешне и внутриполитические, существующая система законодательства, состояние и эффективность функционирования государственного аппарата, образовательный и культурный уровень населения.

Секторы криминального рынка по видам предоставляемых товаров и услуг, делятся на три группы: К первой группе относятся секторы криминального рынка, связанные с предоставлением запрещенных для свободного оборота товаров и услуг неопределенному кругу потребителей: незаконный оборот наркотиков; незаконный оборот оружия; торговля ядерными материалами; торговля людьми; эксплуатация проституции; распространение порнографии; производство и продажа фальсифицированной табачной продукции; контрабанда культурных ценностей.

Во вторую группу входят секторы криминального рынка, связанные с предоставлением товаров и услуг запрещенным способом неопределенному кругу потребителей: услуги по разрешению спросов организованными преступными группами; услуги по исполнению судебных решений; охранные услуги ("крыша"); незаконный игорный бизнес; контрабанда автомобилей; контрабанда незаконных мигрантов; оказание услуг по незаконному усыновлению.

Третья группа включает секторы криминального рынка, связанные с предоставлением товаров и услуг самим организованным преступным группам, обеспечивающих их функционирование: изготовление и сбыт фальшивых документов; легализация (отмывание) преступных доходов; заказные убийства.

К третьей группе примыкают стоящие особняком хищения имущественных ценностей, похищение людей с целью выкупа, вымогательство, которые также обеспечивают воспроизводство финансовой базы организованной преступности.

Криминальный рынок имеет собственную производственную сферу, сферу сбыта, транспортную и финансовую сферы.

Существует мнение, что, попав из криминального в легальный оборот, криминальный капитал утрачивает свой общественно опасный характер.

В этой связи необходимо остановится на проблеме ограничения добросовестной конкуренции в легальном обороте и, по сути, распространении криминальной конкуренции.

Данный вопрос рассматривался А.А.Одинцовым.

Он определяет криминальную конкуренцию как "участие в той или иной форме социальных организаций и физических лиц в соперничестве с экономическими субъектами, направленное на получение сверхприбыли, а также на достижение иных целей и получение односторонних преимуществ в различных сферах жизни личности, общества и государства с использованием запрещенных законом методов и средств деятельности".

Данная А.А.Одинцовым характеристика криминальной конкуренции относится в основном к участию криминальных структур и контролируемых ими предприятий в конкурентной борьбе на легальном рынке.

Криминальная конкуренция - явление, изначально характерное для криминального оборота.

Ее основные методы - использование коррумпированных чиновников, шантаж, силовое давление, физическое устранение конкурента.

Цель - расширение сферы влияния, монополизация определенных секторов рынка или территорий.

Криминальная конкуренция в легальном обороте носит производный характер и обусловлена проникновением криминальных капиталов.

Попадая в легальный оборот, криминальный капитал остается под контролем криминальных структур, готовых обеспечить ему преимущества в конкретной борьбе при помощи своих специфических возможностей.

Если конкуренция между легальными экономическими субъектами способствует улучшению качества товаров и услуг, развитию новых технологий, снижению цен и в конечном итоге выгодна потребителям, то криминальная конкуренция, построенная на силовом подавлении, вплоть до физического устранения конкурентов, монополизации и поддержании высокого ценного уровня, оказывает деструктивное влияние на развитие рынка и технологий и существенно ухудшает положение потребителей товаров и услуг.

Проблема криминальной конкуренции в легальном обороте тесно связана с криминальной системой разрешения конфликтов, включающей оказание "третейских" услуг конфликтующим сторонам, истребование долгов за определенную долю от взысканных сумм или имущества, сдерживание и нейтрализацию настойчивых кредиторов по просьбе должников.

Криминальный оборот имеет стойкую тенденцию роста как за счет расширения круга потребителей криминальных товаров и услуг, так и за счет проникновения его субъектов в наиболее доходные сферы легального и теневого оборота.

Рост криминального оборота представляет серьезную угрозу безопасности общества и государства.

Учитывая взаимосвязи между легальным, теневым и криминальным оборотами, можно сделать вывод, что любое законодательное решение затрагивающее тот или иной тип оборота одновременно влияет и на оба других типа.

Именно с этих соображений предметом обсуждения изначально на международных конференциях, организованных ООН служили вопросы, касающиеся структуры криминального бизнеса в современных условиях, процесса взаимовлияния и взаимопроникновения и др.

Наряду с этим необходимо конкретизировать цели международного сообщества и государства в отдельности в отношении каждого типа оборота, которые с учетом факторов, способствующих развитию или наоборот сокращению каждого типа оборота, образуют систему координат, в которой можно рассматривать принимаемые законодательные решения национального и международного значения.

К сожалению, Конвенция и Факультативный протокол к типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия, касающийся договоров от преступлений, принятый резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 1990г. ограничиваются преамбулой Конвенции декларативного содержания, терминологической унификацией, формализацией материальных отношений и юридической процедурой.

Даже в Законах : "Новые положения о предупреждении преступности мафиозного типа и других деяний, представляющих общественную опасность" 1990 г. (Италия), "О финансовом обслуживании", 1986 г. (Великобритания), "Об участии финансовых органов в борьбе с "отмыванием" денег полученных от наркобизнеса" 1989 и 1990г.г. (Франция), "О борьбе с "отмыванием" денег, 1990г. (Бельгия), "Об ответственности за легализацию преступных доходов", 2001г. (Россия) отсутствует норма, регулирующая систему профилактических мер борьбы с "отмыванием" денег.

К таковым можно было отнести : создание благоприятных условий для развития легального оборота; перевод капиталов из теневого оборота в рамки легального оборота; создание жесткой границы между легальным и криминальными оборотами; устранение из легального оборота криминальных капиталов и т.д.

Конечно же, система международного сотрудничества по борьбе с транснациональной преступностью обеспечат: защищенность легального оборота от криминальных инвестиций; подрыв финансовой базы деятельности субъектов криминального оборота; пополнение бюджета за счет конфискуемых преступных доходов.

Она включает несколько направлений, каждое из которых реализуется в конкретных формах и процедурах.

Сотрудничество в сфере оперативно-розыскной деятельности предусматривает: обмен информацией; оказание помощи в выявлении основных коммерческих структур, находящихся под влиянием транснациональных криминальных корпораций; обмен информацией из судебных материалов; обмен сотрудниками; проведение совместных операций.

Сотрудничество в сфере осуществления уголовного правосудия: получение свидетельских показаний и заявлений от отдельных лиц; содействие в предоставлении задержанных или других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований; предоставление судебных документов; проведение розысков и арестов имущества; обследование объектов и участков местности; предоставление информации и вещественных доказательств; предоставление оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов; защита свидетелей путем их перемещения в другие страны.

Техническое сотрудничество: помощь при проведении реформы национального законодательства; консультативная помощь; совместные исследовательские проекты; подготовка кадров.

Сотрудничество в борьбе с "отмыванием" доходов от преступной деятельности представляется необходимым рассматривать в качестве самостоятельного направления в силу его большого значения и специфики.

Борьбы с "отмыванием" денег позволяет решать три очень важные задачи.

Во-первых, комплекс мер, направленных на борьбу с "отмыванием" денег, должен обеспечивать защиту легальной экономики от криминальных инвестиций и, следовательно, от установления контроля со стороны ТКК.

Во-вторых, выявление и конфискация преступных доходов подрывают финансовую основу деятельности ТКК, препятствуют их дальнейшему развитию.

Наконец, восстановление всей цепочки движения преступных денег позволяет от низшего звена исполнителей выйти на руководство преступной организации.

Поскольку основной целью преступной деятельности транснациональных криминальных корпораций является извлечение максимальной прибыли, видимо, можно говорить о том, что международное сотрудничество по борьбе с "отмыванием" денег является наиболее перспективным на сегодняшний день направлением в борьбе с транснациональной преступностью.

Сотрудничество в сфере борьбы с "отмыванием" доходов от преступной деятельности включает обязанности государств по сближению внутреннего законодательства в данной сфере; оказание помощи при проведении расследований и судебных разбирательств; принятие предварительных мер, таких как замораживание или арест имущества, которое может стать объектом запроса о конфискации; осуществление конфискации имущества, являющегося доходом от преступной деятельности.

Транснациональная преступность и ее деятельность по "отмыванию" денег представляют собой одну из важнейших проблем, стоящих сегодня перед мировым сообществом, и являются фактором угрозы международной безопасности в ее важнейших сферах: экономической, политической, военной, экологической.

В долгосрочной перспективе транснациональная преступность является глобальной угрозой безопасности человечества.

Борьба с транснациональной преступностью и "отмыванием " денег возможна только при согласовании усилий государств в силу международного характера этих явлений.

Международные соглашения по обеспечению контроля над отмыванием денег Поскольку отмывание денег признается серьезным преступлением во многих странах, сотрудничество стран в борьбе с таким преступлением является главным компонентом в деле развития международного уголовного права.

В этой связи в международном масштабе действует ряд межгосударственных соглашений.

Например, Базельская декларация Комитета по банковским правилам и контрольной практике международного банковского сообщества (1988 г), в который входят представители центральных банков "группы десяти" (США, Канада, Япония, Франция, Германия, Великобритания, Италия, Бельгия, Швеция, Швейцария).

Данная декларация содержит рекомендации о проведении идентификации клиентов, отказе от практики ведения анонимных счетов, призывает к сотрудничеству с правоохранительными органами.

Следует обратить также внимание на Венскую конвенцию ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, от 9 декабря 1988 г.

Согласно данной Конвенции все государства - участники конвенции обязуются оказывать взаимную правовую помощь и не отказывать в ее предоставлении под предлогом сохранения банковской тайны.

В Конвенции содержатся следующие положения, относящиеся к понятию отмывание денег: - конверсия или передача имущества, если известно, что такое имущество получено в результате правонарушения или правонарушений, признанных таковыми в соответствии с подпунктом "а" ст. 3 или в результате участия в таком правонарушении или правонарушениях в целях сокрытия или утаивания незаконного источника, имущества или в целях оказания помощи любому лицу, участвующему в совершении такого правонарушения или правонарушений, с тем, чтобы оно могло уклониться от ответственности за свои действия.

В соответствии со ст. 3 установлены следующие преступные действия: - производство, изготовление, предложение, предложение с целью продажи, распространение, продажа, поставка на любых условиях, посредничество, переправка, транзитная переправка, транспортировка, импорт или экспорт любого наркотического средства или психотропного вещества в нарушение положений Конвенции 1961 г., этой Конвенции с поправками, или Конвенции 1971 г.; - культивирование опийного мака или каннабиса в целях производства наркотических средств в нарушение положений Конвенции 1961 г. и этой Конвенции с поправками; - хранение или покупка любого наркотического средства или психотропного вещества в целях любого из видов деятельности, перечисленных выше.

Имеется также ряд документов регионального действия.

К примеру, Директива Совета ЕС по предотвращению использования финансовой системы для "отмывания" денег.

Директива ЕС стала важным документом не только для стран-членов ЕС, но и для государств, возможных новых членов этого Союза в будущем.

Директива требует от государств-членов организации признать уголовно наказуемым деянием отмывание преступных доходов как от наркопреступлений, так и других преступлений.

Что касается прозрачности, директива требует от финансовых учреждений обеспечить и идентификацию клиентов, создавать и вести учет крупных сделок с валютой и сообщать властям о подозрительных сделках.

Более того, эти требования по прозрачности финансовой системы могут быть распространены на профессии и бизнес, которые могут вероятно использоваться для "отмывания" денег.

Другими международными документами регионального характера считаются: Конвенция Совета Европы "Об "отмывании", расследовании и конфискации преступных доходов" 1990 г.; Рекомендации Конференции стран Карибского бассейна "Об "отмывании" "наркоденег"" 1990 г.; Соглашение о законодательстве Европейского союза, подписанное министрами экономики и финансов в 1990 г.; "Модель регулирования преступлений, связанных с "отмыванием" денег и другими доходами, полученными от незаконной перевозки наркотиков", разработанная Организацией американских государств в 1992 г.

Значительный шаг вперед по пути международного сотрудничества был сделан в 1990 году, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла Типовой договор о выдаче (резолюция 45/118 Генеральной Ассамблеи ООН, приложение) и Типовой договор о передаче надзора за правонарушителями, которые были условно осуждены или условно освобождены (резолюция 45/119 Генеральной Ассамблеи ООН, приложение).

Генеральная Ассамблея ООН в своих резолюциях предложила государствам-членам принимать Типовые договоры во внимание при установлении договорных отношений с другими государствами и настоятельно призвала их укреплять международное сотрудничество в области уголовного правосудия.

Генеральная Ассамблея ООН приняла также резолюцию 45/125 о международном сотрудничестве в борьбе с организованной преступностью, в которой она настоятельно призвала государства-члены положительно рассмотреть вопрос об осуществлении Руководящих принципов для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней, принятых восьмым Конгрессом, и предложила государствам-членам по запросу предоставлять в распоряжение Генерального секретаря информацию о положениях их законодательств, касающихся "отмывания" денег, выявления, контролирования и конфискации доходов от преступной деятельности, осуществления контроля за крупномасштабными операциями с наличностью и других мер с тем, чтобы предоставлять эту информацию государствам- членам, которые желают принять или заменить свое законодательство в этих областях.

В Страсбургской Конвенции об "отмывании", выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г. государства-участники взяли на себя обязательства объявить "отмывание" таких денег преступлением, принять законы о порядке розыска, изъятия и конфискации незаконно полученных средств, о снятии всех ограничений от разглашения либо непосредственного использования работниками банков информации о вкладах своих клиентов.

Государства обязались юридически закрепить право доступа уполномоченным работникам правоохранительных органов к банковским операциям, позволяющим своевременное выявление этих преступлений.

Кроме того, государства, подписавшие Конвенцию Совета Европы, в соответствии со ст.6 должны принять законодательные и прочие необходимые меры, чтобы квалифицировать как уголовное правонарушение путем внесения дополнения либо изменения в национальное уголовное законодательство, следующие действия умышленного характера: a) конверсию или передачу материальных ценностей, о которых тот, кто этим занимается, знает, что эти материальные ценности составляют доход от преступления, с целью скрыть незаконное происхождение вышеназванных материальных ценностей или помочь любому лицу, замешанному в совершении основного правонарушения, избежать юридических последствий этих деяний; b) утаивание или искажение природы, происхождения, местонахождения, размещения, движения или действительной принадлежности материальных ценностей или соотносимых с ними прав, когда нарушителю известно, что эти материальные ценности представляют собой полученные преступным путем и на условии своих конституционных принципов и основных концептов своей юридической системы; c) приобретение, владение или использование материальных ценностей, о которых тот, кто их приобретает, или владеет, или пользуется, знает в момент их получения, что они являются доходами, добытыми преступным путем; d) участие в одном из правонарушений, определенных в соответствии с настоящей статьей, или в любой ассоциации, союзе, покушении или соучастии путем оказания содействия, помощи или совета с целью его совершения.

Узбекистан не является участником данного международного договора, а борьба с легализацией доходов, полученных от незаконной преступной деятельности ограничивается лишь ст.243 Уголовного Кодекса республики.

Хотя актуальность этой проблемы сильно возросла в последние годы, о чем свидетельствует стенограмма заседания 5 сессии парламента (от 12.05.2001г.), в ходе которой при обсуждении проекта закона об исполнении судебных решений были высказаны ряд суждений относительно механизма выявления, изъятия и конфискации доходов, добытых преступным путем, аккумулирующие в банках Карибского "налогового рая" и других оффшорных зон.

Деятельность международных организаций в борьбе с "отмыванием" криминальных доходов Вопрос о различных формах транснациональной преступности был впервые рассмотрен на уровне Организации Объединенных наций во время пятого Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Женева, Швейцария, 1-12 сентября 1975г.).

Было признано что, "преступность как форма бизнеса" представляет собой более серьезную угрозу для общества, чем традиционные формы преступности.

Отмечались также неразработанность определения терминов, связанных с таким видом преступности.

Седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями был принят Миланский план действий, в котором признавались международные масштабы преступности и необходимость принятия международным сообществом согласованных ответных действий.

Конгресс также подчеркнул, что определенные формы преступности могут препятствовать политическому, экономическому, социальному и культурному развитию народов и ставят под угрозу права человека, основополагающие свободы, стабильность и безопасность.12 1990 году в рамках темы III, озаглавленной "Эффективные национальные и международные действия по борьбе: а) организованной преступностью; б) террористической преступной деятельностью", восьмой Конгресс Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, проходивший в Гаване с 27 августа по 7 сентября, рассмотрел проблему организованной транснациональной преступности в свете новых исторических событий.

Быстрое увеличение числа независимых стран, происходившее одновременно с подлинной интернационализацией преступной деятельности, вызвало необходимость созданию новых международных учреждений, которые могли бы определить критерии правопорядка и повысить эффективность деятельности по предупреждению преступности.

Восьмым Конгрессом были приняты "Руководящие принципы для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней".

В 1991 году в Смолениче (Чехословакия) было проведено совещание специальной группы экспертов по вопросам стратегий борьбы с транснациональной преступностью. 1992 году ЭКОСОС резолюцией 1992/1 учредил Комиссию по предупреждению преступности и уголовному правосудию, которая среди прочих функций осуществляет постоянное наблюдение и анализ в отношении проявлений организованной преступной деятельности транснационального характера.

По рекомендации первой сессии Комиссии Экономический и Социальный Совет принял резолюцию 1992/23, в которой он принял к сведению рекомендации совещания Специальной группы экспертов по вопросам стратегий борьбы с транснациональной преступностью и Международного семинара по организованной преступности, а также просил Генерального секретаря продолжать анализ информации о воздействии организованной преступной деятельности на общество в целом.

Комиссия в своей резолюции 1/2 о борьбе с использованием доходов от преступной деятельности просила Генерального секретаря, в частности, изучить возможность координации уже предпринимаемых на многостороннем уровне усилий по борьбе с "отмыванием" доходов от преступной деятельности и связанными с ними преступлениями, а также предложить средства оказания технической помощи заинтересованным государствам - членам в разработке законодательства, подготовке сотрудников правоохранительных органов, развития регионального, субрегионального или двустороннего сотрудничества, в консультировании по соответствующим стратегиям и методам.

Генеральная Ассамблея в своей резолюции 47/87 предложила Комиссии по предупреждению преступности и уголовному правосудию организовать постоянное наблюдение и анализ в отношении проявлении организованной преступной деятельности транснационального характера и распространение такой информации и призвала государства-члены, международные организации и заинтересованные правительственные организации тесно сотрудничать с Организацией Объединенных Наций в организации практических семинаров, исследовательских проектов и программ подготовки кадров, связанных с конкретными аспектами организованной преступной деятельности.

Борьба с отмыванием денег, полученных преступным путем, является основной формой деятельности, кроме ООН, также многих других соответствующих организаций как глобального, так и регионального масштаба.

Здесь, сперва, следует указать на "Специальную группу по борьбе с отмыванием денег" (ФАТФ). 13 Она создана в 1989 году и осуществляет координацию работы по борьбе с отмыванием денег.

Ее штаб-квартира расположена в Париже.

Основная цель - раскрывать попытки "отмывания" преступных денег.

ФАТФ действует по всему миру, но состоят в ней лишь развитые страны Запада, а также Гонконг.

Финансирование этой международной валютной инспекции осуществляет Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР).

В число основных задач входит также проверка подготовленности национальных служб, отслеживающих отмывку незаконных денег.

В первую очередь это относится к полиции, банковской системе и службам по борьбе с экономической преступностью.

ФАТФ ежегодно в своем годовом отчете составляет список "некооперативных" государств, которые не предпринимают целенаправленные меры по предотвращению отмывания денег.

К их числу относятся главным образом развивающиеся стран государства, выступающие как "налоговые гавани", удобные не только для уменьшения налогов законным путем, но и для отмывания денег.

В Отчете за 1999-2000гг. в список ФАТФ были внесены Багамские и Каймановы острова, Острова Кука, Доминиканская Республика, Ливан, Маршалловы острова, Науру, Нуи, Панама, Филиппины, Святой Киттс и Невис, Винсент и Гренадины, Лихтенштейн, Израиль и Россия.

Для "некооперативных" стран ФАТФ вырабатывает специальные критерии, отражающие слабые места в юридической, административной, финансовой, правоохранительной и судебной системах этих стран, которые способствуют отмыванию денег.

На основе этих критериев "некооперативным" странам и территориям, рекомендуется в кратчайшие сроки усилить борьбу с отмыванием денег, приведение законодательство в соответствие с опытом стран, добившихся заметных успехов в этой области.

В 1990 году эта организация приняла 40 рекомендаций, считающихся сегодня наилучшим образцом механизма по предотвращению отмывания денег.

Основная мысль рекомендаций заключается в том, что финансовая система должна стать более прозрачной, чтобы незаконные сделки с наличными деньгами обнаруживались, чтобы можно было о них сообщить и восстановить для нужд.

Кроме государств, членами группы являются также две международные организации - Европейская комиссия и Совет по сотрудничеству стран Персидского залива.

В рамках совещаний ФАТФ, проводящихся с 1990 г. на регулярной ежегодной основе, вырабатываются конкретные рекомендации по развитию национального и уголовного законодательства, предложения по расширению международного сотрудничества в области борьбы с отмыванием денег.

В 1998г. в рамках Департамента ООН по контролю за наркотиками и предотвращению преступлений (UNODCCP) была разработана Международная программа противодействия отмыванию денег (GPML).

Группа экспертов по вопросам отмывания денег Межамериканской комиссии по контролю за злоупотреблением использования наркотических веществ (CICAD) отслеживает введение Плана действий по борьбе с отмыванием денег, принятого в Буэнос-Айресе в 1995г. на встрече министров стран западного полушария.

Сотрудничество национальных органов по борьбе с отмыванием денег ведется в рамках Группы Эгмонт (Egmont Group), созданной в 1995г.

Все вышеперечисленные институты тесно сотрудничают с Международной организацией уголовной полиции - Интерпол.

Интерпол, в свою очередь, осуществляет координацию деятельности правоохранительных органов стран-участниц в предупреждении и расследовании отмывания денег, разрабатывает и принимает рекомендации (Резолюция AGN/64/P. RES/25).

Международно-правовая регламентация вооруженных конфликтов

Последнее десятилетие ХХ века было ознаменовано всплеском вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.

В связи с чем мировая общественность стала уделять повышенное внимание выработке наиболее эффективных мер упреждения и нейтрализации подобных актов проявления, в том числе правовых.

Гуманизация вооруженных конфликтов породила необходимость дальнейшей кодификации норм и принципов международного права.

На этом фоне обретает заметную актуальность и действие норм национального уголовного законодательства сформулированных с учетом требований международных договоров, (в частности глава VIII УК Республики Узбекистан "Преступления против мира и безопасности человечества").

Для того чтобы улучшить механизм имплементации норм международного права о вооруженных конфликтах, которые в современных условиях, по сути, вытеснили понятие "война" из бытующего лексикона, в национальную правовую систему важно осмыслить всю совокупность международно-правовых актов, регулирующие вооруженные конфликты.

Прежде необходимо определиться относительно понятия "вооруженный конфликт", который в международном праве означает любой конфликт между государствами или во внутри одного государства, который происходит посредством применения военного насилия или вооруженного противоборства.

К таковым Женевская Конвенция 1937г. о предупреждении терроризма фактически относит и "террористические акты" как "преступные действия, направленные против государства, или имеющие целью терроризировать определенных лиц или группы лиц или население в целом".

Однако, сводя суть терроризма к действиям направленным против безопасности государства, вероятно, упускается с виду ряд особенностей современного явления терроризма.

Прежде всего, надо выделить, что терроризм- это тяжкое общественно опасное преступление.

Он совершается путем применения насилия и посягательства на жизни людей.

Его основным стимулирующим мотивом следует считать преследование преступниками определенных политических целей.

Терроризм - это такой преступный метод, которого используют организованные группы лиц в соответствии с заранее подготовленным планом.

Совершение террористических актов запрещается не только в мирное время, но и в период вооруженного конфликта.

В частности, запрет на террористические акты, совершаемых во время военных операций, предусмотрен в п. 2 ст. 51 Дополнительного Протокола I 1977г. к Женевским Конвенциям 1949г.: "Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападений.

Запрещаются акты насилия или угрозы насилия, имеющие основной целью терроризировать гражданское население".

Более того, запрещено намеренное использование террора в качестве средства ведения войны.

В вышеупомянутом Протоколе не дозволено нападение на гражданские и иные объекты с целью нагнетания страха у населения.

При этом запрещается нападение на установки и сооружение, содержащие опасные силы, такие объекты как дамбы, плотины и атомные электростанции (ст. 56).

Уголовной ответственности подлежать лица также за такие акты, последствием которых станет разрушение культурных ценностей и мест отправления культа (ст.53).

Вышеперечисленные акты террора рассматриваются как военные преступления.

Преступники предстоят перед судом той страны, во власти которой они находятся.

Государство, рассматривающее судебное дело преступника, не обязательно должно быть стороной конфликта.

Главное, чтобы оно было участником Женевских Конвенций 1949г. и Дополнительных Протоколов 1977г. к ним, или же иных международных соглашений, регламентирующих вооруженные конфликты.

В этой связи обязательство преследовать или выдать подозреваемого в преступлении считается особым аспектом международного уголовного права.

Женевские Конвенции 1949г. и соответствующие международные договоры обязывают государств и любых иных участников вооруженного конфликта 1) воздерживаться от применения террора и 2) делать все, от них зависящее, для предотвращения актов террора, совершаемых отдельными лицами или же на территории, находящейся под юрисдикцией этих государств.

Как известно, международные договоры о вооруженных конфликтах, с одной стороны, устанавливают определенные рамки ведения вооруженных конфликтов и войн, и, с другой, ограничивают методы и средства ведения войны, а также не допускают нарушения прав человека или угрозу им.

Если в действительности имеет место нарушение принципов и норм международного уголовного права, то это начинает затрагивать также внутригосударственное право.

В этой связи соблюдение законов и обычаев войны и упреждение преступлений, совершаемых во время вооруженного конфликта, обусловлены применимостью действующих международно-правовых актов, регулирующих вооруженные конфликты.

Первоочередной задачей для рассмотрения вопроса применимости соответствующей системы международных договоров выступает выяснение временных рамок действия данных международно-правовых актов.

Надо указать, что известны "право Женевы" и "право Гааги".

В спектр "права Женевы", запрещающего попрания прав, следовательно, преступлений против жертв войны, попавших в руки противной стороны, например, военнопленных или интернированных гражданских лиц, относятся следующие международно-правовые акты: Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных в действующих армиях, 12 августа 1949г.; Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, 12 августа 1949 г.; Женевская конвенция об обращении с военнопленными, 12 августа 1949 года; Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны, 12 августа 1949 г; Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся, защиты жертв международных вооруженных конфликтов, 8 июня 1977 г.; Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, 8 июня 1977 г.

Конвенции и Дополнительный протокол I применяются в случаях войны или любого другого вооруженного конфликта между двумя или более сторонами, подписавшими эти документы, с начала возникновения конфликта, даже если одна из этих сторон не признает состояние войны.1 Эти международно-правовые акты применяются также и в случаях иностранной оккупации, а также против репрессивных режимов в осуществлении своего права на самоопределение.

Применение Конвенций и Протокола I прекращается после общего окончания военных действий, а на оккупированных территориях - по окончании оккупации, но не в отношении тех категорий лиц, чье окончательное освобождение, репатриация или устройство будут иметь место после указанных сроков.

Эти лица должны находиться под защитой соответствующих положений Конвенций и Протокола I до окончательного освобождения, репатриации или устройства.2 В отличии от Женевских Конвенций и Дополнительного Протокола I, особым образом следует рассматривать временные рамки действия Дополнительного Протокола II, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, хотя некоторые его положения идентичны положениям Протокола I.

В частности, "настоящий Протокол вступит в силу во время такого вооруженного конфликта, не подпадающего под действие статьи 1 Дополнительного протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и происходящего на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между её вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью её территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол".3 В спектр "права Гааги" входят нижеследующие международно-правовые акты: Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль, 29 ноября (II декабря) 1868г; Декларация о неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающее или вредоносные газы, 17(29) июля 1899 г; Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся или сплющивающихся пуль, 17 (29) июля 1899 г.

Гаагские договоры применяются во время войны и вооруженных конфликтов в отличии от обстановки напряженности, отдельных и спорадических актов военного насилия и иных актов аналогичного характера, поскольку таковые не являются вооруженными конфликтами.

Применение этих международных договоров обусловлено следующими положениями: Первое - если участниками войны и вооруженного конфликта являются только участники данных деклараций; Второе - декларация утрачивает обязательную силу, как только во время войны между договаривающимися Державами к одной из воюющих Сторон присоединится Держава, не участвующая в настоящем соглашении.

Второй задачей рассмотрения вопроса применимости системы международных договоров, регулирующих вооруженные конфликты, является раскрытие тех положений, которые необходимы для классификации определенного действия или бездействия как уголовное преступление, совершаемое во время вооруженного конфликта.

Они имеют большое значение для соблюдения законов и обычаев войны.

Не соблюдение соответствующих положений относятся к тем серьезным нарушениям которые подпадают под действие международного уголовного права, квалифицирующее их как международное преступление.

Особо тяжкие преступления, совершаемые во время войны или вооруженного конфликта и обозначаемые как "тяжкие военные преступления", входят в состав преступлений против мира и безопасности человечества как серьезные нарушения законов и обычаев войны.

К серьезным относятся нарушения, связанные с одним из следующих действий, если они направлены против лиц или имущества, пользующихся покровительством Женевских Конвенций и Дополнительного Протокола I: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, преднамеренное упущение, которое серьезно угрожает физическому или психическому состоянию или неприкосновенности любого лица, находящегося во власти стороны в конфликте, к которой оно не подлежит; взятие заложников; принуждение покровительствуемого лица служить в вооруженных силах неприятельской Державы или лишение его права на беспристрастное и нормальное судопроизводство, предусмотренные соответствующими международноправовыми актами; незаконное произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью.

Следующие поручения признаются как серьезные, если они являются причиной смерти, серьезного увечья или ущерба здоровью: нападение на гражданское население или отдельных гражданских лиц и гражданское имущество, нападение неизбирательного характера или нападение на установки и сооружения, содержащие опасные силы, когда известно, что их разрушение явится причиной гибели и увечий людей, нанесет ущерб гражданским объектам в таких масштабах, которые никак не могут быть оправданы с точки зрения ожидаемого военного преимущества, нападение на не обороняемые местности и демилитаризованные зоны; нападение на лиц, о которых известно, что они прекратили участие в военных действиях.

Применение во время вооруженного конфликта практики апартеида, геноцида, этнической чистки и другие действия, основанные на расовой дискриминации и сегрегации, также рассматриваются как уголовное преступление.

В соответствии с Женевскими Конвенциями и Дополнительным Протоколом I правительства обязаны ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения; они обязаны разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить упомянутые нарушения, включая и те, которые явились результатом непринятия мер, которые должны были быть приняты.

Преступления против мира и безопасности человечества в качестве нарушения законов и обычаев войны рассматриваются в Женевских Конвенциях особенно подробно, поскольку в отношении таковых Конвенциями предусматриваются уголовная ответственность по законодательству каждой из сторон, подписавших Конвенции.

Обвиняемый может предстать перед Международным Уголовным Трибуналом.6 В несколько ином порядке находятся законы и обычаи войны в рамках "права Гааги", потому что оно определяет методы и средства ведения войны или вооруженного конфликта.

Уголовной ответственности привлекаются те лица, которые нарушали требования соответствующих статьей Положения о законах и обычаях сухопутной войны.

Особенно важным представляется выяснение того, кто признается комбатантом, для которого применяются военные законы, его права и обязанности.

Комбатантами признаются не только регулярные армейские формирования, но также ополчение и добровольческие отряды, если они удовлетворяют всем нижеследующим условиям: имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; открыто носят оружие; соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.

Не соблюдающие упомянутых требований участники вооруженных столкновений считаются преступниками, поскольку они не могут быть признаны как одна из воюющих сторон.

Уголовными преступлениями считаются также негуманное обращение с военнопленными со стороны лиц или отрядов, взявших их в плен, по причине того, что военнопленные находятся во власти не этих лиц или отрядов, а неприятельского Правительства.

Дискриминация военнопленных на религиозной основе классифицируется как уголовное преступление.

К числу нарушений законов и обычаев войны относятся и применение нижеследующих средств: употреблять яд или отравленное оружие; употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинить излишние страдания; и методов: предательски убивать или ранит лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля ; объявлять, что никому не будет дано пощады; незаконно пользоваться парламентерским или национальным флагом, военными знаками и форменной одеждой неприятеля, равно как и отличительными знаками, установленными Женевской Конвенцией; истреблять или захватывать неприятельскую собственность, кроме случаев, когда подобное истребление или захват настоятельно вызывается военною необходимостью; объявлять потерявшими силу, приостановленными или лишенными судебной защиты права и требования поданных противной стороны; атаковать или бомбардировать каким то ни было способом незащищенные города, селения, жилища и строения.

Серьезные нарушения законов и обычаев войны приводят к уголовному преследованию преступников.

Третьей задачей рассмотрения вопроса применимости системы международных договоров, регулирующих вооруженные конфликты, является выяснение тех положений, которые необходимы для процедуры уголовного преследования преступников.

Женевские Конвенции 1949г. и Дополнительные Протоколы 1977г. предусматривают порядок уголовного преследования.

Участники этих международно-правовых актов оказывают друг другу максимальное содействие в связи с уголовным преследованием, возбуждаемым в случае серьезных нарушений законов и обычаев войны.

Без ущерба взаимных прав, стороны сотрудничают в том, что касается: - обязательства ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний преступников, серьезно нарушивших законов и обычаев войны или вооруженного конфликта; розыска лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное из упомянутых серьезных нарушений; передачи таких преступников своему национальному уголовному суду, или выдачи преступника тому государству, на территории которого якобы было совершено данное уголовное правонарушение, или другой заинтересованной стороне - государству, которое имеет доказательства, дающие основания для обвинения этих лиц, или Международному уголовному трибуналу.8 Последнему передается дело по судопроизводству в том случае, если национальное законодательство данного государства не предусматривает должного наказания преступника за серьезное нарушение законов и обычаев войны, или же в отношении такого преступника, являющегося гражданином данного государства, просто не возбуждается уголовное дело.

Судебное преследование и наказание за уголовные правонарушения, связанные с внутригосударственным вооруженным конфликтом осуществляется только в рамках национальной судебной системы при условии, если во время такого вооруженного конфликта не имели место преступления против мира и безопасности человечества, преследование которых подпадает под юрисдикцию Международного уголовного трибунала.

Ст. 6 Дополнительного Протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера воплотила в себе ряд положений уголовнопроцессуального права.

В частности, в пункте 2 данной статьи предусматривается, что "ни одно лицо не может быть осуждено за правонарушение, кроме как на основе личной уголовной ответственности"; в пункте 2 d - "каждый, кому предъявляется обвинение в правонарушение, считается, не виновным до тех пор, пока его вина не будет доказана по закону "; в пункте 2f" - ни одно лицо не может быть принуждено к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным".

Гаагские конвенции о методах и средствах ведения войны не предусматривают положения об уголовном преследовании преступников, совершивших нарушения данных законов и обычаев.

Женевские Конвенции и Дополнительные Протоколы дают ответ возникшим вопросам касательно уголовного преследования серьезных нарушителей Гаагских конвенций.

Итоги процесса кодификации норм международного права, применяемых во время вооруженных конфликтов, носящих международный характер, создает определенную основу для дальнейшей разработки всего комплекса проблем, порождаемых указанными конфликтами.

Начиная с принятия в 1949 году Женевских конвенций о защите жертв войны, в международном праве было введено понятие вооруженного конфликта, не носящего международного характера.

Однако, до сегодняшнего дня в международно-правовой литературе не встречается единого мнения по поводу того, что такое немеждународный вооруженный конфликт.

Свое согласие с тем, что термин "немеждународный вооруженный конфликт" используется в качестве синонима термина "гражданская война" высказывает юрист М.Мбатна.9 Мнение о том, что под немеждународный вооруженный конфликт подпадает прежде всего ситуация гражданской войны, высказывают некоторые российские ученые.

Кроме того, в литературе встречаются и противоположные взгляды.

Например, чилийский юрист Э.Монтеалегре полагает, что неразумно связывать термин "война" с такими ситуациями, которые исключают применение права войны, а именно на это значение указывает использование этого термина.

Он придерживается понятия "вооруженного конфликта, не наносящего международного характера", под которым понимается внутренняя ситуация коллективного использования силы.

По значению эта ситуация превосходит внутренние беспорядки, сталкивающиеся в ней стороны представлены вооруженными группами, не имеющими статуса воюющей стороны.

Показательно, что сам Э.Монтеалегре отдает отчет в том, что это определение носит скорее описательный характер, чем содержит качественную оценку данного события.

Кроме прочих высказываний, встречается мнение как бы в международном гуманитарном праве есть два не совпадающих определения: в ст. 3, общей для Женевских Конвенций 1949г. и в п. 3 ст. 1 Дополнительного Протокола II.11 Наконец, встречаются определения немеждународного вооруженного конфликта, воспроизводящие почти дословно дефиницию, данную в ст. 1 Дополнительного Протокола II.12 Своеобразную позицию занимает Д.Шиндлер.

Он отказывается от обобщающих определений, а выделяет те виды немеждународных вооруженных конфликтов, которые, по его мнению, признает современное международное право.

Д.Шиндлер различает следующие виды немеждународных вооруженных конфликтов: а) гражданскую войну в классическом смысле международного права как немеждународный вооруженный конфликт высокой интенсивности, в котором за вновь созданным правительством третьи государства могут признать статус воюющей стороны; б) немеждународный вооруженный конфликт по смыслу ст. 3 общей для Женевских конвенций о защите жертв войны 1949г. и в международном вооруженном конфликте по смыслу Дополнительного Протокола II.

Понятие гражданской войны, предложенное Д.Шиндлером, соответствует той ситуации, когда гражданская война преобразовывается из конфликта, имеющего внутренний характер, в конфликт, имеющий международный характер, т.е. налицо, национально-освободительная война, подпадающая под действие Дополнительного Протокола I 1977 года.

Один из самых сложных вопросов, возникших при формулировании ст. 1 Протокола II, был вопрос о критериях вооруженного конфликта, не носящего международного характера.

Были выделены два основных требования в качестве критерия вооруженного конфликта: первый - повстанцы должны осуществлять контроль над частью государственной территории.

В данном случае требование именно о постоянном контроле определенной части территории может оказаться трудным, иногда даже невозможным.

Однако, это не уменьшает значение контроля территории как одного из главных критериев определения внутреннего вооруженного конфликта.

Второй - продолжительность конфликта, интенсивность боевых действий, поддержка населением той или иной противоборствующей стороны и политическая цель борьбы.

Говоря о немеждународном вооруженном конфликте, разумеется речь не может идти о каких-либо изолированных или разовых случаях вооруженных столкновений.

Речь идет о ситуациях, когда военные действия носят продолжительный и интенсивный характер.

Рассуждая о политической цели или борьбе противоборствующих сторон в немеждународном вооруженном конфликте следует полагать, что этот критерий сам собой разумеется, ибо нет такой стороны, которая боролась бы без этой цели.

Другое дело, что эта цель должна соответствовать интересам широких народных масс, от имени которых очень часто ведется эта вооруженная борьба, нормам и принципам современного международного права, таким как принципы самоопределения народов и наций, включая свободу определения своего внутреннего и внешнего политического статуса, без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие.

Политическая цель борьбы должна также соответствовать ранее принятым на себя обязательствам в области прав человека, например, обязательствам по Конвенции о предупреждении геноцида и наказания за него (1948г.), Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказания за него (1973г.), Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1966г.) и другим.

Следовательно, та сторона, которая ведет войну и при этом нарушает выше указанные обстоятельства, должна нести ответственность как за совершение ею международных преступлений.

Из смысла определения, содержащегося в Протоколе II, можно заключить что первым признаком понятия выступает вооруженный характер конфликта.

Но, в отличие от ст. 3, общей для Женевских конвенций о защите жертв войны 1949г. в Дополнительном Протоколе II проводится различие между немеждународными вооруженными конфликтами и внутренними беспорядками.

Второй признак, указывающий на внутреннее происхождение конфликта, сформулирован более четко, чем в ст. 3, общей для четырех конвенций.

Здесь использован метод исключения.

Дополнительный Протокол II действует в отношении всех конфликтов, которые не подпадают под действие Дополнительного Протокола I, т.е. он не распространяется на международные вооруженные конфликты.

Таким образом, в этом определении указан верхний и нижний пределы данной разновидности вооруженных конфликтов.

Верхним выступает международный вооруженный конфликт, нижним - внутренние беспорядки.

Далее, третий признак как бы дополняет второй, а для его формулировки подобраны более точные выражения.

Здесь (ст. 1 Дополнительного Протокола II) такие конфликты будут проходить на территории одного из государств, а не только возникать, как это установлено в ст. 3 общей Женевской конвенции о защите жертв войны 1949г.

Четвертый признак относится к характеристике восставшей стороны.

Отмечается ее организованный характер, состоящий в том, что воруженные группы должны находиться под ответственным командованием и осуществлять контроль над частью территории государства.

Данный контроль должен позволить или проводить непрерывные и согласованные военный действия и применять данный Протокол.

Наряду с такой формой внутреннего вооруженного конфликта как гражданская война, в доктрине международного права нередко можно встретить и такие понятия, как "мятеж", "восстание".

Термин "восстание" применяется в отношении мятежа более широких масштабов, который обычно представляет собой войну между законным правительством страны и отдельными частями или провинциями этой страны, причем восставшие стремятся бросить с себя подчинение этому правительству и образовать свое собственное правительство.

В отличие от межгосударственных отношений, в сфере которых, как известно, применение силы или угрозы ее применения запрещены современным международным правом (п. 4 ст. 2 Устава Организации Объединенных Наций) во внутригосударственном праве в такой степени, в какой государство запрещает применение силы для всех, кроме самого себя, преобладает иная ситуация.

Другими словами, государство пользуется правом применения своих войск. полиции, и т.п. с целью предотвращения или пересечения внутренних беспорядков и напряженности.

Между тем, в отличие от ст. 3 Женевских конвенций о защите жертв войны 1949г. в Дополнительном Протоколе II проводится различие между международными конфликтами и внутренними беспорядками.

Такое положение дел нашло свое отражение в п. 2 ст. 1 Дополнительного Протокола II, согласно которому юридические нормы данного документа не применяются "к случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения остановки внутренней напряженности, таким, как беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные акты аналогичного характера, поскольку таковые не являются вооруженными конфликтами".

В свою очередь статья 4 Дополнительного Протокола II содержит ограничения, которые должны соблюдаться сторонами в конфликте в отношении лиц, находящихся в их власти.

Ее цель - защита всего населения в пределах той территории, на которой происходит вооруженный конфликт.

Содержание статьи составляют положения ст. 3, общей для всех четырех Женевских конвенций, ст. 33 четвертой Женевской конвенции 1949 года (запрещение терроризма и грабежа), а также ст. 8 Пакта о гражданских и политических правах 1966 года (запрещение рабства и работорговли во всех их формах).

Особое внимание уделяется детям, которые должны обеспечиваться необходимой заботой и помощью.

Они, в частности, должны получать образование и нравственное воспитание, согласно положению их родителей.

Дети, не достигшие пятнадцатилетнего возраста, не подлежат вербовке в вооруженные силы или группы и им не разрешается принимать участие в военных действиях.

Особая защита, предусмотренная статьей 4 в отношении детей, не достигших пятнадцатилетнего возраста, продолжает применяться к ним, если они принимают непосредственное участие в военных действиях вопреки вышеприведенному положению и попадают в плен (запрещается отдавать приказ не оставлять никого в живых).

Статья 5 Дополнительного Протокола II содержит минимальные стандарты обращения с лицами, свобода которых была ограничена.

В п. 1 ст. 5 закреплены нормы, которые должны соблюдаться при любых обстоятельствах.

Так, лица, лишенные свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, интернированы они или задержаны, в такой мере, как и местное гражданское население, снабжаются продовольствием и питьевой водой.

Им обеспечиваются условия для сохранения здоровья и соблюдения гигиены, а также предоставляется защита от суровых климатических условий и опасностей вооруженного конфликта.

Дополнительные гарантии, изложенные в п. 2 ст. 5, не носят столь абсолютного характера, как в первом случае.

Об этом свидетельствует п. 2: "Те, кто несет ответственность за интернирование или задержание лиц, о которых говорится в п. 1, соблюдают также, в пределах своих возможностей, следующие положения, касающиеся таких лиц".

Таким образом, реализация упомянутой группой лиц, например, права на медицинское обслуживание (ст. 5 п.2) поставлена в зависимость от произвольной субъективной оценки стороны в конфликте своих соответствующих возможностей.

Важным вопросом, который закономерно возникает в связи с этим, является вопрос о контроле обращения с лицами, чья свобода была ограничена.

Например, для случаев с военнопленными ст. 126 Третьей Женевской конвенции 1949 года предусматривает специальный механизм, в соответствии с которым представителям или делегатам держав- покровительниц должно быть разрешено посещение всех мест, где находятся военнопленные.

Они могут беседовать с пленными без свидетелей.

Аналогичным образом, в соответствии со ст. 143 Четвертой Женевской конвенции 1949 года, представители держав-покровительниц могут посещать все места, где находятся покровительствуемые лица, т.е. места интернирования, заключения и места их работ.

Им должен быть разрешен доступ во все помещения, используемые покровительствуемыми лицами, и беседы с ними без свидетелей.

Что касается ст. 5 Дополнительного Протокола II, то в ней вообще ничего не говорится о возможности упомянутых выше посещений представителями независимых учреждений.

Поэтому, очевидно, нельзя считать нарушением ст.5 задерживающей стороной установление ее режима секретности относительно порядка содержания и характера обращения с лицами, лишенными свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом.

В соответствии с Дополнительным Протоколом II, все раненые и больные, а также лица, потерпевшие кораблекрушение, независимо от того, принимали ли они участие в вооруженном конфликте или нет, пользуется уважением и защитой.

С ними при всех обстоятельствах должны обращаться гуманно и предоставлять им в максимально возможной мере и в кратчайшие сроки медицинскую помощь и уход, которых требует их состояние.

Между ними не должно проводиться никакого различия, по каким бы то ни было соображениям, кроме медицинских.

Во всех случаях, когда это позволяют обстоятельства, и в особенности после боя, необходимо принимать все меры к тому, чтобы разыскать и подобрать раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, и оградить их от ограбления и дурного обращения.

Определенной гарантией реализации этих весьма важных с гуманной точки зрения требований Протокола служат меры по защите лиц, выполняющих медицинские функции, которые в известной мере восполняют пробел ст.3, общей для всех четырех Женевских конвенций 1949 года.

Так, ст.9 Дополнительного Протокола II предписывает, что медицинский и духовный персонал пользуется уважением и защитой, ему оказывается вся возможная помощь для выполнения ими своих обязанностей.

При этом нельзя требовать, чтобы при выполнении своих функций медицинский персонал отдавал предпочтение какому-либо лицу, кроме как по соображениям медицинского характера.

Ни при каких обстоятельствах ни одно лицо не может быть подвергнуто наказанию за выполнение им медицинских функций, совместимых с медицинской этикой, независимо от того, в интересах какого лица выполняются эти функции.

Отражая специфику внутреннего вооруженного конфликта, п.4 ст.10 устанавливает, что с учетом национального законодательства ни одно лицо, выполняющее медицинские функции, никоим образом не может быть подвергнуто наказанию за отказ предоставить информацию или за непредоставление информации относительно раненых и больных, которые находятся или находились на его попечении.

Хотя вопрос об обеспечении надежной защиты гражданского населения, впрочем как и проблема применения других соответствующих норм международного права, во внутренних вооруженных конфликтах, неоднократно рассматривались международным обществом, в частности, на международных конференциях Красного Креста, однако вплоть до принятия Женевских конвенций 1949 года эта весьма острая и важная проблематика оставалась вне сферы международно-правового регулирования.

Так, что касается норм Дополнительного Протокола II к Женевским конвенциям 1949 года, не определяющих правового положения гражданского населения во время внутреннего вооруженного конфликта, то наиболее важное значение имеет ст. 13 этого документа.

Содержание этой статьи дословно производит текст первых трех пунктов ст. 51 Дополнительного Протокола I.

Подтверждая действие принципа защиты гражданского населения в условиях внутреннего вооруженного конфликта ("гражданское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями"), указанная статья запрещает нападения на гражданское как таковое, равно как и на отдельных гражданских лиц.

Как и во время международного вооруженного конфликта, единственным основанием для прекращения предоставления защиты ( при этом речь идет о защите отдельных гражданских лиц, а не всего гражданского населения в целом) является только непосредственное участие этих лиц в вооруженной борьбе.

Согласно ст. 17 запрещается насильственное перемещение гражданских лиц за исключением тех случаев, когда это продиктовано соображениями обеспечения безопасности этих лиц или же "настоятельными причинами военного характера".

При этом в Протоколе не раскрывается содержание приведенного выше условия, которые отличаются (во всяком случае редакционно) от ссылок на военную необходимость, содержащихся в других соответствующих международно-правовых актах.

Запрещается также принуждать гражданских лиц покидать собственную территорию по причинам, связанным с вооруженным конфликтом.

Приведенными нормами фактически и определяется правовое положение гражданского населения и отдельных гражданских лиц в условиях вооруженного конфликта, не наносящего международного характера.

Насущная потребность укрепления правового режима защиты гражданских объектов в период внутренних вооруженных конфликтов обусловлена, прежде всего необходимостью обеспечения безопасности и нормальных условия жизни гражданского населения.

В конце 60-х - начале 70-х годов XX века Генеральная Ассамблея ООН, выражая глубокую обеспокоенность международного сообщества огромными страданиями, которые вооруженные конфликты продолжают причинять комбатантам и гражданскому населению, а также все возрастающими масштабами материального ущерба в особенности в результате использования жестоких средств и методов ведения войны, приняла ряд резолюций.

Рекомендации, изложенные в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН были в известной мере учтены участниками Дипломатической конференции по гуманитарному праву и при выработке соответствующих положений Дополнительных Протоколов к Женевским конвенциям 1949 года.

Работа конференции привела к конвенционному закреплению одного из важнейших принципов права вооруженных конфликтов, согласно которому в целях обеспечения жизненно важных интересов мирного населения стороны в конфликте должны всегда проводить различие между гражданскими и военными объектами и соответственно направлять свои действия только против военных объектов (ст. 48 Протокола I).

Согласно п.2 ст.52 этого Протокола, "нападения должны строго ограничиваться военными объектами.

Что касается объектов, то военные объекты ограничиваются теми объектами, которые в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество".

В соответствии с п.1 ст.52, "гражданскими объектами являются все те объекты, которые не являются военными объектами, как они определены в пункте 2".

Пункт 3 ст.52 устанавливает, что в случае сомнения в том, используется ли объект, который обычно предназначен для гражданских целей ( например, место отправления культа, жилой дом, школа или другие постройки), для эффективной поддержки военных действий, предполагается, что такой объект используется в гражданских целях.

Дополнительный Протокол I относит к гражданских объектам, против которых не допускается нападения: жилища, сооружения и средства транспорта, используемые гражданским населением; места и районы, используемые исключительно гражданским населением (убежища, больницы и т.п.); районы производства продуктов питания, источника воды; сооружения, содержащие опасные силы (плотины, дамбы и атомные электростанции); объекты, представляющие собой культурную ценность и места отправления культа.

Определение немеждународного вооруженного конфликта является более или менее общепринятым, несмотря на то, что в некоторых случаях оно все еще зависит от ряда обстоятельств, политической и юридической интерпретации случаев возникновения вооруженного конфликта.