Криминалистическое учение о версии

Основные этапы развития криминалистического учения о версии

В криминалистической деятельности процесс познания всегда идет от неполного знания через приобретение необходимого дополнительного знания к формированию объема знания, необходимого для принятия законного и обоснованного решения: от получения информации о совершенном преступлении к отысканию и изобличению виновного. Для того, чтобы правильно определить, какую информацию и где можно отыскать, чтобы исследовать с необходимой степенью детализации все обстоятельства совершенного преступления и установить виновного, важно уметь использовать соответствующие разработанные наукой методы и инструменты.

В теории познания издавна используется понятие «гипотеза» — научное предположение, выдвигаемое на основе ряда фактов для объяснения какого-либо объекта или явления и требующее теоретического обоснования и проверки на практике. Гипотетический метод, наряду с другими методами, применяется для познания мира и его закономерностей. Физика, химия, математика, биология, другие науки начинают познание новых законов природы с теоретических предположений и гипотез. Многие научные открытия обязаны своим признанием, прежде всего, этому познавательному методу (например, таблица элементов Д.И. Менделеева). Ф. Бэкон и Р. Декарт обосновали необходимость применения индуктивного и дедуктивного методов при познании природы.

В отличие от естественных и точных наук, криминалистика вместо понятия «гипотеза» для тех же целей использует термин «версия», который происходит от латинского слова versio. Его буквальный перевод на русский язык означает «видоизменение», что можно понимать как одно из нескольких, отличающихся друг от друга изложений или объяснений какого-либо факта, события. Таким образом, подчеркивается, что для объяснения одной и той же совокупности фактических данных всегда должно быть несколько версий. Это особенно важно при осуществлении познания в уголовном преследовании, так как позволяет наиболее объективно и всесторонне изучить событие преступления, проверить доводы обвинения и защиты.

В криминалистической литературе продолжает обсуждаться вопрос о том, как соотносятся понятия «гипотеза» и «версия». Большинство ученых придерживаются мнения, что по своей логической природе версия является видом гипотезы, ее выдвижение и проверка происходят по тем же логическим правилам, что и любой частной гипотезы.

Кроме того, в процессе работы с версиями применяются такие правила и приемы, которые обусловлены особенностями процесса познания в криминалистической деятельности. Именно специфика использования версии в процессе познания в уголовном судопроизводстве обусловила формирование и развитие учения о версии в качестве частной криминалистической теории.

Первые шаги в разработке учения о криминалистической версии были сделаны еще в начале XX в. Известные ученые В.И. Громов и С.А. Голунский в своих трудах обосновали тезис о том, что расследование преступлений ведется не только с помощью технических приемов.

Важной стороной расследования является логическое мышление, использование индуктивного и дедуктивного методов.

Первое определение версии было предложено в 1940 г. Б.М. Шавером. Под версией он понимал основанное на материалах дела предположение следователя о характере расследуемого преступления, мотивах, в силу которых оно совершено, и лицах, которые могли совершить преступление.

В последующем в криминалистической литературе было предложено большое количество других определений версии, отличия которых обусловлены тем, что тот или иной автор считает главными, существенными в версии ее логическую природу, эвристические, содержательные или функциональные аспекты.

Многие десятилетия проблемы версии традиционно рассматриваются в тесной связи с вопросами планирования. Еще в 50-е годы прошлого столетия эта связь побудила ученых даже предложить выделить указанные вопросы в самостоятельный раздел криминалистики. При этом подчеркивалось, что версия по отношению к плану играет направляющую роль.

Суждения многих криминалистов о необходимости объединения версий и планирования в общий раздел объясняется тем, что теория о версии, по их мнению, не имеет самостоятельного значения, так как практическая деятельность по выдвижению версий является не самоцелью, а лишь предпосылкой установления истины; то, что версия является основой планирования, также указывает на ее несамостоятельный характер. Однако в криминалистических работах последнего времени проблемы теории версий занимают доминирующее положение, при разработке же вопросов планирования больше внимания уделяется не теории, а организационным и техническим аспектам. Следует также отметить, что в научной литературе имеется достаточное количество работ, посвященных версии как самостоятельному учению. То же самое можно сказать и об учебной литературе.

Возникают дискуссии и при рассмотрении понятийно-терминологического аппарата. В настоящее время для обозначения учения о версии или практических аспектов используются два термина: «криминалистические версии» и «следственные версии».

Одни криминалисты считают их равнозначными; другие приписывают термину «криминалистические версии» более широкое значение, позволяющее объединить в одну систему версии, выдвигаемые различными участниками процесса; третьи, напротив, именно термину «следственные версии» отдают предпочтение, считая его наиболее универсальным, поскольку он объединяет версии, выдвигаемые и в ходе предварительного расследования, и в процессе судебного следствия.

Представляется, что та или иная позиция в определенной степени отражает подходы, которые формируются в криминалистике на различных этапах ее развития.

И все же чаще учеными используется понятие «криминалистические версии» как более широкое по содержанию. К числу следственных версий могут быть отнесены только те, которые выдвинуты следователем либо приняты им для изучения и проверки. По нашему мнению, неверно ограничивать процесс выдвижения версий только рамками предварительного расследования (на что указывает термин «следственная»). Даже включение в этот мыслительный процесс этапа судебного следствия не решает проблемы. Выдвижение и относительно ограниченная, но все же проверка версий имеют место уже на стадии возбуждения уголовного дела при проверке первичной информации, т. е. еще до того, как уголовное дело возбуждено и началось расследование.

Кроме того, выдвижение и проверка версий происходят при подготовке государственных обвинителей и судей к рассмотрению дела, а также на иных стадиях и этапах уголовного судопроизводства, которые явно выходят за рамки следственных действий.

В пользу целесообразности использования понятия «криминалистические версии» говорит также тот факт, что многие авторы используют его применительно не только к деятельности следователя, но и к деятельности таких участников уголовного судопроизводства, как эксперт, специалист, защитник и др.

К криминалистическим версиям относятся и те версии, которые приняты для проверки следователем или судом. Они могут быть предложены следователю обвиняемым, его защитником, экспертом, оперативным работником, обоснованы самим следователем, в судебном разбирательстве предложены подсудимым, его защитником, другими участниками процесса. Государственный обвинитель, готовясь к судебному процессу, анализируя материалы дела, мысленно оценивает, все ли возможные версии проверены до конца, нет ли еще возможных версий, которые могут быть выдвинуты в судебном следствии (например, стороной защиты).

Для объективизации оценки следователем, судом версий, предложенных участниками уголовного процесса, в криминалистической теории разработаны такие понятия, как типичные, общие, частные, конкретные версии. Так, при обнаружении трупа типичными версиями являются «убийство», «самоубийство», «несчастный случай», «смерть в результате перенесенных заболеваний»; по делам о несчастных случаях на производстве — «несчастный случай», «убийство». Смысл типичных версий заключается в возможном объяснении события при минимальных исходных данных, что необходимо для выбора того или иного направления расследования.

В криминалистической литературе практическая значимость типичных версий оценивается по-разному. Одни авторы считают, что типичные версии имеют ограниченное познавательное значение, другие видят практическое значение типичных версий о том, что они служат основой для разработки типовых программ действий следственно-оперативной группы по получению сообщения о происшествии80 .

Представляется, что подобные типовые программы являются алгоритмами действий всех участников следственно-оперативной группы: следователя, оперативных работников, кинолога, специалиста. Работа по этим программам уменьшает отрицательное воздействие отвлекающих моментов на сознание членов следственно-оперативной группы на месте происшествия.

В литературе высказано и принципиально иное понимание типичных версий и их роли в судебном познании, в соответствии с которым они являются не предположительным знанием о том или ином явлении, а достоверным знанием, отражающим все известные, обобщенные предыдущей практикой характеристики явления как класса, рода и т. д., но не единичного явления данного конкретного события преступления, поэтому они имеют значение для методических разработок типовых ситуаций расследования.

Криминалисты детально разработали классификационные системы разных видов версий. В основу этих классификационных систем положены криминалистически значимые признаки: субъект выдвижения версии, объем юридического знания, вид логического суждения, определенность версии, направленность версии в прошлое или будущее и т. д.

Представляется целесообразным выделить особую группу криминалистических версий — версии защиты. Они могут быть выдвинуты любым субъектом на любом этапе расследования, судебного разбирательства, могут быть общими, частными, типичными, конкретными.

При этом под версиями защиты следует понимать те, которые в той или иной степени оправдывают лицо, заподозренное или обвиненное в совершении преступления.

Но при этом необходимо исходить из того, что криминалистика, изучая закономерности, образующие ее предмет, призвана исследовать только те вопросы и проблемы, которые охватываются этим предметом. Криминалистика не должна заниматься изучением вопросов, связанных с выдвижением и проверкой версий защиты, которые не обусловлены обстоятельствами дела, часто базируются на сфальсифицированных доказательствах, которые выдвигаются стороной защиты только для того, чтобы подозреваемый, обвиняемый, подсудимый избежал ответственности, несмотря на то, что именно он совершил данное преступление.

В свою очередь следователь, дознаватель, государственный обвинитель должны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого (подсудимого), не только отягчающие, но и смягчающие его ответственность обстоятельства. Именно выявить, а не ждать, пока они появятся в уголовном деле или в судебном процессе. Активный поиск возможных версий защиты обусловлен тем, что сам обвиняемый может их не знать либо по тем или иным мотивам не говорить о них и, более того, давать ложные показания. Проверка версий защиты обеспечивает объективность в исследовании обстоятельств дела.

При разработке версий защиты используются достижения психологии. Выдвижение и проверка версий защиты связаны с определенными трудностями, которые можно определить как психологический барьер.

Под психологическим барьером в психологии понимают такие психологические процессы, свойства, состояния человека, которые консервируют скрытый эмоционально-интеллектуальный потенциал его активности.

Научный анализ практики показывает, что если версии защиты не обнаруживаются, не прогнозируются, не выдвигаются, не включаются в план расследования и не проверяются на первоначальном этапе расследования или сразу после него, они нередко «встают» перед следователем или государственным обвинителем неожиданно, как невидимая ранее преграда, сковывают его действия, не дают ему возможности, говоря языком психологии, реализовать интеллектуальный потенциал своей активности.

Иногда они возникают слишком поздно и проверить их всесторонне, полно следователь или государственный обвинитель уже не в состоянии, а суд все сомнения оценивает в пользу подсудимого. По материалам дела впоследствии видно, что основания для выдвижения этих версий были, но они не бросались в глаза, никто о них не заявлял ни прямо, ни косвенно.

От того, к какому виду криминалистических версий принадлежат версии защиты, зависит деятельность следователя: какими приемами, в каких следственных действиях он добудет факты для проверки этих версий.

Типичные версии защиты могут быть своевременно включены в план расследования (или, соответственно, в план поддержания государственного обвинения по делу) и проверены до того момента, когда они будут предложены обвиняемым (подсудимым) или его защитником. Это дает тактическое преимущество, предоставляет возможность на допросах неожиданно для обвиняемого (подсудимого) использовать те или иные приемы допроса, предъявлять доказательства, опровергающие его объяснения в свою защиту, если эти объяснения не соответствуют действительности, т. е. помогают убедить обвиняемого дать правдивые показания.

Например, при расследовании убийств (при установлении лица, совершившего убийство, доказывании его вины, исследовании и доказывании способа убийства, иных элементов механизма преступления) выдвигаются и проверяются типичные версии защиты по каждому из наиболее существенных обстоятельств, подлежащих исследованию и доказыванию.

При установлении лица, совершившего убийство, выдвигаются версии защиты об алиби (действительное или ложное), убийстве другим лицом и др. Версия об убийстве другим лицом выдвигается и проверяется в четырех ситуациях:

1) когда в конфликте участвовали два или три человека, один из которых оказался убитым;

2) при убийстве, совершенном в групповой драке;

3) когда подозреваемый объясняет наличие на его одежде следов крови, других следов с места обнаружения трупа тем, что он застал на месте уже убитого человека, прикасался к нему, но не убивал;

4) когда подозреваемый признается в убийстве при отсутствии достаточных доказательств.

Типичные версии защиты, которые выдвигаются и проверяются при доказывании способа убийства, относятся к механизму причинения смертельных повреждений — это версии об орудии причинения повреждений и способе нанесения им ударов по телу пострадавшего. Они помогают проверять типичные версии об убийстве (умышленном или неосторожном), несчастном случае, самоубийстве, смерти в результате перенесенных заболеваний. Параллельно с указанными выдвигается и проверяется типичная версия об инсценировке события. Инсценировкой нередко пользуются профессиональные, наемные убийцы.

При доказывании вины проверяются версии о необходимой обороне и превышении ее пределов, об убийстве в состоянии аффекта.

Обвиняемому, подсудимому, защитнику тактически выгодно не дать возможности следователю или суду проверить эти версии всесторонне.

Следователь же, чтобы не потерять тактическое преимущество, должен проверить их как можно раньше. Если же это не было сделано в ходе предварительного расследования, задача государственного обвинителя выдвинуть и по возможности проверить такую версию.

Приведенные примеры показывают значение разработок версий защиты в учении о криминалистических версиях и их практическое значение.

Развиваясь, учение о криминалистической версии использует положения других областей знания — философии, логики, психологии, науки управления, системного анализа и др. На сегодняшний день наиболее детальную разработку получили аспекты выдвижения и проверки версий на стадии предварительного следствия.

При рассмотрении проблем, связанных с теорией и практикой версий, выдвигаемых иными участниками процесса, ранее в литературе активно обсуждались, прежде всего, вопросы, связанные с судебными версиями. Судебная версия определялась как предположение суда о наличии или отсутствии события преступления, об обстоятельствах его совершения и о виновности подсудимого. В настоящее время указанный перечень вопросов не является столь же актуальным. С введением в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ все в большей степени реализуется принцип состязательности сторон. Суд уже не занимает столь активной позиции в познании механизма преступления, как это было ранее. В настоящее время он только оценивает доказательства, представленные сторонами.

Большую актуальность в настоящее время приобретает исследование проблем выдвижения и проверки версий прокурора (как надзирающего за исполнением законов в ходе предварительного расследования, так и осуществляющего уголовное преследование в суде в качестве государственного обвинителя).

Представляется, что наряду с другими версиями прокурору необходимо выдвигать и проверять контрверсию, содержание которой зависит от стадии уголовного процесса и этапа осуществления уголовного преследования, а также от количества и качества имеющихся по делу доказательств. Если количество доказательств, подтверждающих факт совершения преступления, невелико, прокурору необходимо выдвигать и проверять версию о том, что исследуемое событие не носит характер преступления. В случае же достаточности доказательств о факте совершения преступления выдвигается и проверяется версия о том, что преступление совершило не то лицо, которое привлечено к ответственности.

Кроме того, в любом случае прокурору необходимо проанализировать материалы уголовного дела и оценить, насколько обоснованной является версия предварительного расследования, отраженная в процессуальных документах (постановлении о возбуждении уголовного дела, протоколе задержания, постановлении о предъявлении обвинения, обвинительном заключении или обвинительном акте).

Следует подчеркнуть, что возможности прокурора по проверке версий, значительно меньше, чем возможности органов, производящих предварительное расследование. Однако это не уменьшает того значения, которое играет версия прокурора в защите прав и свобод участников уголовного процесса.

Учение о криминалистической версии взаимосвязано с другими криминалистическими учениями, например с учениями о моделировании, прогнозировании и др. В криминалистической литературе анализируется, прежде всего, соотношение понятий «версия» и «модель» как основных понятий, используемых в соответствующих методах познания.

При этом в одних источниках версия рассматривается как элемент мысленной модели, в других — как самостоятельный метод познания.

Сторонники такой трактовки отмечают, что наименование версии мысленной моделью не повышает ее практическую эффективность.

Версии и модели в процессе познания имеют одинаковую функциональную роль — способствуют установлению истины при изучении события преступления. Это и приводит к формированию представления о том, что они тождественны.

Мысленные модели, как и версии, формулируются в виде суждений, умозаключений, образов и т. д.

Однако следует иметь в виду, что одной мысленной модели происшедшего могут соответствовать несколько версий, а одной версии соответствовать несколько моделей.

В любом случае их объединяет то, что построение модели и выдвижение версии ориентированы на необходимость получить новые знания о механизме преступления в целом или отдельных его элементах, в свою очередь изучение модели, как и проверка версии, дает возможность установить адекватность образа подлинному объекту или событию.

Таким образом, метод моделирования, как и метод версий, направлен на всестороннее исследование обстоятельств преступления.

Применение их в комплексе позволяет получить более объективную и полную информацию о механизме преступления, его элементах, существующих взаимосвязях и взаимозависимостях.

Понятие версии

Изучение механизма преступления в ходе уголовного преследования представляет собой специфический познавательный процесс, цель которого — установление объективной истины по уголовному делу.

Однако событие преступления для всех субъектов уголовного преследования, как правило, лежит в прошлом. Следовательно, для того чтобы установить и доказать все факты и обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, необходимо восстановить истинную картину происшедшего. Преимущественно ретроспективный характер процесса познания при уголовном преследовании не исключает возможности непосредственного восприятия следователем, прокурором, судом ряда материальных объектов и следов, связанных с преступлением. Вместе с тем необходимо учитывать, что если следователь, прокурор или судья непосредственно воспринимали само событие преступления, они становятся свидетелями, что исключает их участие в расследовании и судебном рассмотрении данного дела.

Фактической базой для начала расследования служит криминалистически значимая информация о происшедшем, полученная из материальных и идеальных отображений и оцененная как следственная ситуация. При этом следователь, как правило, не имеет достаточных данных и обладает вероятностными, а не достоверными знаниями об обстоятельствах имевшего место события. Поэтому мысленное воссоздание истинной картины совершенного деяния, т. е. построение его мысленной модели, отличается большой сложностью.

В распоряжении прокурора, как правило, оказывается больший объем информации, который уже собран органами предварительного расследования и отражен в процессуальных документах.

В любом случае процесс познания должен подчиняться законам логики, поэтому движение от незнания через ограниченное знание к знанию необходимой полноты и достоверности невозможно без использования таких категорий, как предположения, обобщения, умозаключения и т. п. Необходимость в такого рода предположениях возникает тогда, когда по некоторым разрозненным характеристикам настоящего необходимо восстановить те или иные события прошлого.

Одним из важных логических инструментов исследования обстоятельств в процессе расследования является гипотеза, которая, как уже говорилось, в криминалистике получила название версии. Версия, как и гипотеза, представляет собой предположение о существовании объектов, связей или причин каких-либо явлений, достоверность которых пока еще не доказана. При этом версию следует рассматривать лишь в качестве одного из элементов процесса познания, поскольку она хотя и представляет собой вывод, но этот вывод является промежуточным и выполняет лишь связующую роль, а следовательно, должен быть проверен в дальнейшем.

Являясь частным случаем гипотезы, версия должна обладать такими основными свойствами, как совместимость с уже установленными фактами, применимость к более широкому кругу явлений, которые могут быть установлены в ходе расследования, а также принципиальная проверяемость с точки зрения современного уровня развития науки и техники.

Однако ряд свойств обусловливает и определенную специфичность версии. Это, во-первых, специальная область применения (версия используется в специфической сфере общественной практики — уголовном судопроизводстве); во-вторых, объяснение фактов и обстоятельств, имеющих значение для установления юридической истины по уголовному делу; в-третьих, проверка в ограниченный законом срок с помощью специфических методов, обусловленных законом, таких как оперативно-розыскные мероприятия, следственные, а затем и судебные действия, и в условиях, когда возможно активное противодействие такой проверке заинтересованных лиц.

Для правильного определения понятия «версия» необходимо помнить, что она носит вероятностный характер и представляет собой лишь одно из возможных объяснений тех фактов или явлений, которые установлены на данный момент расследования или судебного рассмотрения дела, она представляет собой только вероятностное знание и дает лишь предположительную оценку расследуемому преступлению в целом или его отдельным элементам. Из чего следует, что версию необходимо тщательно проверять. Причем выявление в ходе такой проверки новых, не известных ранее фактов повышает степень надежности версии.

Кроме того, версия должна быть обоснованной с точки зрения результатов анализа уже имеющейся информации. Недопустимо существование такой версии, которая в момент выдвижения противоречит уже известным фактам. Используя в качестве отправной точки установленные в процессе познания данные, версия имеет своей целью проверку недостоверно известных либо установление еще не известных явлений, связей или иных обстоятельств совершенного преступления.

Выдвижение версии не требует большого объема доказательственной информации, как, например, обоснование законности предъявления обвинения, принятия решения о проведении обыска и т. п. В то же время выдвижение версии без каких бы то ни было оснований также недопустимо. Следует подчеркнуть, что поскольку процесс выдвижения версии является частью деятельности, не урегулированной уголовно-процессуальным законодательством, то данные, необходимые для выдвижения версии, могут быть получены из различных источников, как процессуальных, так и непроцессуальных.

Мысленное воссоздание модели совершенного преступления или его отдельных обстоятельств невозможно без логического исследования и систематизации всей исходной информации. С этой целью используются такие общенаучные методы, как индукция, дедукция, аналогия, анализ и синтез, сравнение, абстрагирование и др. Немаловажное значение имеет способность субъекта мыслить творчески, используя интуицию и научно обоснованное воображение, практический, профессиональный и социальный опыт.

Как уже говорилось, в криминалистической литературе используются различные термины для обозначения версии, и наиболее удачный, на наш взгляд, — «криминалистическая версия».

С учетом рассмотренных характеристик и особенностей представляется возможным дать следующее определение. Криминалистическая версия — это построенное в соответствии с законами логики, обоснованное фактическими данными и подлежащее проверке в установленном законом порядке предположение о механизме преступления в целом или отдельных его элементах, о пространственно-временных, причинно-следственных и иных связях между обстоятельствами, подлежащими исследованию и доказыванию по уголовному делу.

Классификация версий

Версии в процессе расследования и судебного разбирательства дела играют весьма важную роль. Они могут выдвигаться и проверяться на различных этапах процесса познания события преступления, охватывать различные по объему и значению комплексы фактических данных, связей и явлений. Таким образом, становится очевидным тот факт, что может существовать и существует множество видов версий, которые нуждаются в систематизации. Именно этим целям и служат классификации версий, которые могут проводиться по различным основаниям.

По объему версии делятся на общие и частные. К общим большинство криминалистов относят версии, охватывающие весь механизм преступления в целом, объясняющие, что именно произошло, когда, где, при каких обстоятельствах и т. п.1 Так, при обнаружении трупа выдвигаются следующие общие версии: «имело место убийство», «самоубийство», «несчастный случай», «смерть наступила в результате перенесенного заболевания».

Частные версии — это предположения, выдвигаемые по поводу наличия (отсутствия) или содержания отдельных элементов происшедшего, а также тех связей, которые между ними существуют. К таким элементам относятся как те, что имеют самостоятельное юридическое значение, т. е. обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу (время, место, способ совершения преступления, личность преступника и др.), так и те, которые такого самостоятельного значения не имеют, но играют важную роль в процессе познания события преступления (образ жизни, привычки преступника, расстояние выстрела и т. п.). Деление версий на общие и частные условно и выполняет ориентирующую роль, поскольку при построении общих версий неизбежно формулируются и определенные предположения о наиболее существенных элементах происшедшего. Выдвижение частных версий своей конечной целью имеет определение основных направлений исследования события преступления и построение его целостной модели, которая объединяла бы разрозненные элементы механизма преступления в единое целое.

Вместе с тем в криминалистической литературе существует и иной подход к пониманию содержания общих и частных версий. Под общими версиями некоторые авторы предлагают понимать те, что выдвигаются для установления обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию по делу. Более правильным, по нашему мнению, представляется первый подход, тем более что указанные обстоятельства определяют содержание версии, но не ее объем.

Достаточно распространена и трехступенчатая классификация версий, в которой общие и частные версии дополнены версиями по отдельным сторонам преступления.

Думается, что достаточным будет деление версий в зависимости от объема на общие и частные, а последние, в свою очередь, можно разделить по степени сложности структуры версии на простые и комплексные в зависимости от того, один или несколько элементов механизма преступления они охватывают.

По степени определенности версии делятся на типичные (типовые) и конкретные. Типичные версии основываются на обобщенном опыте познания события преступления данного вида или рода, на результатах обобщения судебной, следственной, прокурорской, экспертной и оперативно-розыскной практики. Такие версии выдвигаются при явно недостаточном объеме информации о сущности и характере события.

Чаще всего такая ситуация складывается в начале расследования, однако может характеризовать и начальный этап изучения материалов дела прокурором или судом. При этом необходимо подчеркнуть, что типичными могут быть как общие, так и частные версии. Пример типичной частной версии — версии о времени, месте совершения преступления, об использованном орудии и т. п.

В процессе дальнейшего познания механизма преступления происходит накопление информации, которая позволяет уточнять и детализировать типичные версии с учетом обстоятельств конкретного уголовного дела, конкретного преступления. Получаемые в результате такого уточнения версии принято называть конкретными.

В зависимости от субъектов процесса выдвижения версий в литературе предлагается различать следственные, оперативно-розыскные, экспертные и судебные версии. По нашему мнению, неправильно ограничивать классификацию только четырьмя указанными видами версий, поскольку это сужает круг субъектов, которые могут выдвигать собственные версии происшедшего. В качестве самостоятельных следует включить в данную классификацию версии обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), свидетеля, потерпевшего, прокурора, осуществляющего надзор за соблюдением законов при расследовании преступлений, и государственного обвинителя, а также подсудимого и адвоката. С расширением возможностей использования участия специалиста в процессе расследования преступления и судебного рассмотрения уголовного дела становится все более актуальным включение в приведенный перечень и версий специалиста.

Следственные версии формулируются в процессе расследования следователем или лицом, которое ведет расследование. Версии других участников также могут стать следственными, но лишь тогда, когда будут приняты к проверке следователем. Основное отличие следственных версий от иных обусловлено тем, что их проверка осуществляется только процессуальным путем, а ее результаты находят свое выражение в решениях следователя или лица, ведущего расследование.

Оперативно-розыскные версии — это предположения, которые выдвигают работники органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Такие версии служат основой для определения направлений и содержания оперативной работы по делу. Их проверка осуществляется, как правило, в ходе оперативно-розыскных мероприятий специфическими внепроцессуальными средствами и методами. Иногда оперативно-розыскные версии могут стать основой для определения новых направлений расследования по делу, в таком случае они должны проверяться и процессуальным путем.

Определенной спецификой обладают экспертная версия и версия специалиста. Проведение экспертных исследований любого вида невозможно без выдвижения и проверки тех или иных суждений предположительного характера, что составляет основу исследований. Такие суждения и представляют собой экспертные версии. Большинство из них подтверждается либо опровергается в процессе производства экспертизы. Когда экспертных возможностей недостаточно для проверки экспертной версии, она может стать следственной или судебной. В этом случае ее дальнейшая проверка осуществляется уже процессуальным путем. Специалисты не проводят исследований, однако они также могут формулировать те или иные суждения об обстоятельствах происшедшего. Если они будут приняты в качестве следственной версии или версии прокурора (государственного обвинителя), представляется, что наибольший эффект их проверка следователем или государственным обвинителем даст при условии участия в ней специалиста (в рамках соответственно следственных или судебных действий).

Возможность выдвижения версий такими участниками процесса, как свидетель, потерпевший, а тем более подозреваемый, обвиняемый или подсудимый, сегодня уже не вызывает сомнения. Каждый из них может предложить следователю или суду свое видение происшедшего события, свою версию оценки тех или иных его элементов, свое объяснение наличия (отсутствия) связей между этими элементами и их характера. Версии потерпевшего и подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) в любом случае подлежат обязательной проверке в ходе расследования (судебного рассмотрения), особенно если они противоречат друг другу. Однако и к версиям свидетелей необходимо относиться с должным вниманием.

Включение таких версий в классификацию в качестве самостоятельных подчеркивает их особое криминалистическое значение.

Что же касается версий адвоката, то чаще всего они совпадают с версиями подзащитного — подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Однако в случае отказа этих лиц от дачи показаний именно версия адвоката может послужить для следователя важным источником информации, позволяющим оценить сложившуюся следственную ситуацию. При этом содержание версии адвоката (версии защиты) может проявиться и при формулировке вопросов в процессе отдельных следственных или судебных действий, и при заявлении ходатайств по различным вопросам. Особую актуальность приобретает версия адвоката в случае, когда он считает, что подзащитный оговаривает себя.

Важно отметить, что решение следователя принять к проверке версии других процессуальных лиц (в тот или иной момент расследования, в том или ином объеме) имеет существенное значение, так как от правильности и своевременности такого решения зависят всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела. Если версии иных процессуальных лиц достаточно обоснованны, их проверка должна найти свое отражение в материалах уголовного дела: с учетом этих версий следует своевременно скорректировать план расследования, наметить и провести необходимые следственные действия, отразить результаты проверки такой версии в процессуальных документах (постановлениях о прекращении уголовного преследования, о предъявлении обвинения и т. п.).

Окончательные выводы расследования формулируются в обвинительном заключении (обвинительном акте) или постановлении о прекращении уголовного дела. И тот и другой процессуальный документ в дальнейшем оценивается прокурором с точки зрения законности и обоснованности принятого решения, всесторонности, полноты и объективности исследования всех обстоятельств. В этих документах формулируются выводы, которые являются окончательными лишь для стадии предварительного расследования. С этой точки зрения информация, содержащаяся в них, является лишь основой для выдвижения прокурорских версий, которые могут не только не совпадать с окончательными выводами следователя (дознавателя), но быть абсолютно новыми по сравнению с выдвинутыми и проверенными ранее следственными версиями.

При изучении материалов дела, по которому следствием принято окончательное решение, прокурор обязан выдвинуть, как минимум, одну новую версию: преступление не было совершено либо было совершено не тем лицом, которое привлечено к ответственности. Такую версию в криминалистической литературе принято называть контрверсией.

В случае направления дела в суд (с обвинительным заключением либо для принятия принудительных мер медицинского характера) судья и государственный обвинитель формулируют свои предположения по поводу обстоятельств происшедшего, которые также могут представлять собой общие или частные версии и совпадать либо не совпадать со следственными.

Государственный обвинитель, как и надзирающий прокурор, должен оценить полученные в ходе расследования материалы с точки зрения законности и обоснованности предъявленного обвинения, поскольку иное противоречит принципу законности деятельности органов прокуратуры. Следует помнить, что выводы следствия — это версия, которая требует объективной проверки. Поэтому прокурор, исходя из задач защиты и обеспечения прав и законных интересов личности, должен выдвинуть и проверить контрверсию. Ее основное значение заключается в преодолении возможного субъективизма следователя при исследовании обстоятельств, в обеспечении соблюдения требований уголовно-процессуального законодательства.

Раньше под контрверсией понималась лишь версия о невиновности подсудимого. С учетом сложности и неоднозначности оценки категории преступности деяния сегодня необходимо говорить, как минимум, о двух вариантах контрверсии. Традиционный вариант о невиновности подсудимого необходимо дополнить версией об отсутствии в действиях подсудимого состава преступления. И только после того, как в ходе судебного разбирательства будет установлен факт совершения преступления, можно перейти к исследованию и оценке доказательств, подтверждающих виновность конкретного лица. При этом следует помнить, что государственный обвинитель в ходе судебного следствия вправе выйти за рамки доказательств, собранных на предварительном следствии, выдвинуть новые версии, которые не проверялись в процессе предварительного расследования, привлечь для их проверки новые дополнительные доказательства.

Заслуживает внимания и классификация, в основание которой положено содержание самой версии. С этой точки зрения предлагается выделять версии, построенные по поводу обстоятельств:

• относящихся к объекту и объективной стороне преступлени (о времени, месте, способе, орудии, обстановке и условиях совершения преступления);
• характеризующих субъект и субъективную сторону (о виновном, количестве преступников, целях и мотивах их действий и т. п.);
• относящихся к одиночным фактам (наличие конкретных следов, механизм их образования и т. п.).

Построение, анализ и проверка версий

Процесс выдвижения, анализа и проверки версий, будучи составной частью мыслительной деятельности субъекта, представляет собой сложную систему. Однако, независимо от положения субъекта в уголовном судопроизводстве и вида версии, этот процесс развивается по единым правилам.

В этом процессе принято выделять три стадии: выдвижение (или построение) версии, ее анализ (или изучение) и проверка.

Как известно, построению версий всегда предшествует изучение, анализ и оценка всей имеющейся информации. От того, насколько качественно будут выполнены эти действия, зависит эффективность процесса познания события преступления. Подчинение их единой цели позволяет рассматривать эти действия как содержание первого этапа первой стадии — выдвижения (или построения) версий.

На этом этапе происходят изучение и оценка имеющейся информации с точки зрения ее достоверности и достаточности для решения того или иного процессуального или тактического вопроса, принятия того или иного процессуального или тактического решения (о возбуждении уголовного дела, предъявлении обвинения, утверждении обвинительного заключения, избрании последовательности следственных или судебных действий, наиболее целесообразной совокупности тактических приемов допроса и т. п.), а также упорядочение разрозненных данных, что весьма важно ввиду того, что имеющаяся информация, как правило, весьма противоречива.

Вторым этапом является выдвижение (или построение) версии.

Эти действия также должны производиться в соответствии с определенными требованиями.

Во-первых, каждая версия должна быть обоснована, т. е. в ее основе должны лежать сведения, собранные по уголовному делу. Источники этих сведений могут быть самыми разнообразными. К ним относятся фактические данные о каких-либо обстоятельствах дела, которые собраны как в установленном уголовно-процессуальным законом порядке (результаты следственных действий), так и непроцессуальным путем.

К непроцессуальным источникам относятся оперативно-розыскные мероприятия, публикации в печати и сообщения иных средств массовой информации, а также заявления (сообщения) граждан и представителей различных организаций. При определенных условиях источниками для выдвижения версий могут служить также различного рода слухи, анонимные сообщения, связанные с совершением преступления. Важным источником являются личные наблюдения следователя, возникшие в результате контакта с подозреваемыми, очевидцами преступления.

Имеют значение и такие источники, как данные естественных, технических и других наук (криминалистики, судебной медицины, химии, физики, биологии), обобщения практики расследования преступлений, знания о типичных следственных ситуациях, а также информация. поступающая из контролирующих органов (налоговой инспекции, контрольно-ревизионных служб), материалы ведомственных и межведомственных проверок.

Во-вторых, при построении версий необходимо выдвинуть все реально возможные объяснения исследуемого события или обстоятельства. Иными словами, следует выдвигать не одну, а несколько версий, которые по-разному объясняли бы факты и обстоятельства, известные на данный момент, даже если выдвинутые версии противоречат друг другу. Одной из наиболее типичных ошибок является увлечение какой-либо одной версией, вероятность которой представляется очевидной, исходя из конкретной следственной (судебной) ситуации. В таком случае ввиду явного субъективизма не обеспечиваются всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела, что в дальнейшем приводит к необоснованному увеличению процессуальных и временных затрат.

В-третьих, версии должны касаться лишь тех обстоятельств (фактов, явлений), которые имеют непосредственное отношение к расследуемому событию и какое-либо криминалистическое значение.

Неправильно увлекаться исследованием обстоятельств, пусть даже очень интересных, но не имеющих ни уголовно-правового, ни криминалистического значения.

Построение версий требует соблюдения и некоторых логических правил. В основном версии строятся с использованием индуктивного умозаключения — от частного к общему. Отправной точкой процесса познания при этом служат разрозненные факты, которые содержат информацию лишь о некоторых элементах события преступления либо даже о каком-то одном из них. Выявление и дальнейшее исследование причинно-следственных и пространственно-временных связей, существующих между этими элементами, позволяет перейти к созданию целостной картины происшедшего.

Может быть использован и дедуктивный метод познания, предполагающий движение от общего к частному. При этом анализ имеющейся информации с учетом знания возможных типовых ситуаций позволяет создать мысленную картину происшедшего, а затем, вычленяя отдельные ее элементы, проверить их наличие либо отсутствие в конкретном происшествии.

Немаловажное значение для процесса познания имеет интуиция.

Однако и в этом случае версия должна иметь определенные основания в виде конкретных фактических данных. Количество данных, вероятно, будет существенно меньше, чем в ситуации, когда можно использовать индуктивный или дедуктивный методы. Такая версия представляет собой догадку, основанную на реально существующих знаниях, накопленных благодаря большому практическому и жизненному опыту, на умении логически мыслить.

Содержание второй стадии процесса версирования составляет анализ (или изучение) выдвинутых версий. Основная задача данной стадии — определить все логически возможные следствия, вытекающие из каждой версии, т. е. установить, какие обстоятельства, факты, явления должны или могут существовать в действительности, если версия правильно отражает событие преступления в целом либо отдельные его составляющие. При этом важно учитывать, какие из этих следствий должны наступить обязательно (например, использование огнестрельного оружия при наличии на трупе огнестрельных ранений), а какие имеют вероятностный характер, т. е. могут существовать либо не существовать (например, наличие очевидцев преступления). Следствия могут указывать на существование тех или иных обстоятельств (фактов, явлений) либо, наоборот, на невозможность их существования.

В рамках проводимого анализа важно не только предусмотреть все вероятные логические следствия выдвинутой версии, но и добиться их максимальной детализации. Это позволит определить круг вопросов (или обстоятельств), которые необходимо выяснить в дальнейшем.

Содержание третьей стадии процесса версирования — проверка версий. Формы проверки зависят, прежде всего, от субъекта, выдвигающего версии. Если субъект наделен процессуальными правами, если это следователь (дознаватель), прокурор или судья, то и проверка будет осуществляться в пределах его процессуальных полномочий, в рамках следственных или судебных действий. Результаты такой проверки найдут свое отражение в протоколах и иных процессуальных документах.

Как уже говорилось, проверка экспертных версий также проходит в рамках процессуальных действий и, как правило, ограничивается научно-техническими исследованиями при производстве экспертизы.

Что же касается оперативно-розыскных версий, то они проверяются внепроцессуальным путем, с использованием средств и методов оперативно-розыскной деятельности, которые в качестве таковых предусмотрены законодательством.

В соответствии с ч. 2 ст. 86 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

Однако законодатель умалчивает о том, из каких источников такие данные могут быть получены. В ч. 3 ст. 86 УПК РФ указаны лишь пути собирания доказательств адвокатом (получение предметов, документов и иных сведений, опрос лиц с их согласия, истребование справок, характеристик, иных документов). Из этого можно сделать вывод, что названные лица вправе доступными им внепроцессуальными методами и средствами проверять те версии, которые они выдвинули. В дальнейшем результаты такого рода проверок могут быть представлены следователю либо суду. Проверка же представленных данных в соответствии со ст. 87 УПК РФ производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем:

• сопоставления с другими имеющимися в деле доказательствами;
• установления их источников;
• получения иных доказательств, подтверждающих либо опровергающих проверяемое доказательство.

Именно на основании этих данных процессуальные лица решают вопрос о наличии либо отсутствии оснований для принятия выдвинутой версии в качестве следственной, судебной либо прокурорской.

Общие правила проверки выдвинутых по делу версий

1. Все версии должны проверяться параллельно, а не последовательно; при этом каждая — самостоятельно и в полном объеме. Только после того как будет доказана несостоятельность той или иной версии, ее проверка может быть завершена. В противном случае не будет оснований для вывода о том, что картина (либо часть картины) происшедшего, отраженная в версии, неверна.

2. В случае выдвижения двух или более взаимоисключающих версий их проверка должна продолжаться до тех пор, пока не будет подтверждена только одна из них и исключены все остальные. При этом возможна ситуация, когда в ходе проверки той или иной версии будут получены противоречивые (взаимоисключающие) данные. В этом случае необходимо продолжить проверку с целью выяснения причин противоречий и их устранения.

3. Недопустимо оставлять без внимания ни одно из возможных логических следствий, вытекающих из выдвинутых версий. Необходимо использовать все средства собирания доказательств с целью установления наличия либо отсутствия тех или иных обстоятельств, фактов, явлений.

4. Проверка выдвинутых версий может быть завершена только тогда, когда отпадут версии, несостоятельность которых будет доказана.

Оставшаяся версия должна подтверждаться всеми установленными по делу фактами и находиться в полном соответствии с другими обстоятельствами дела.

Независимо от субъекта, выдвигающего версию, и вида самой версии проверка выдвигаемых предположений может быть сопряжена с посягательством на права и законные интересы граждан. Именно поэтому способы и методы этой проверки всегда должны быть допустимыми с точки зрения законности, этики и нравственности.