Основные положения криминалистической теории познания

Основные элементы познавательной деятельности в процессе уголовного преследования

Независимо от вида уголовного преследования, наличия информации о виновном, а также ее объема и характера основным содержанием рассматриваемого вида деятельности является познание события преступления.

Преступление традиционно является одним из объектов, изучаемых криминалистикой. Вместе с тем и сам процесс познания этого объекта представляет несомненный интерес. Какие принципы и правила должны при этом соблюдаться, какие приемы и методы могут быть использованы для повышения эффективности рассматриваемого вида деятельности? На эти и другие вопросы должна ответить криминалистика.

В последние десятилетия ученых все больше интересует процесс получения знания, его приращения, развития, а это предполагает использование достижений истории науки, когнитивной психологии, учета личностного фактора в познавательной деятельности.

Познание рассматривается как форма отражения и воспроизведения в человеческом мышлении действительности. Если речь идет о процессе познания события преступления, то это форма отражения самого события преступления и оставленных им следов как реальных явлений, частей действительности, имеющих значение для принятия законного и обоснованного решения.

Раскрытие и расследование преступления, а также судебное рассмотрение уголовного дела представляют собой различные этапы единого познавательного процесса. На всех этих этапах познание направлено на получение необходимых знаний о событии преступления, его структуре, основных и факультативных элементах, взаимосвязях, которые существуют внутри этой структуры и которые связывают преступление и отдельные его элементы с окружающей обстановкой.

Человечество всегда стремилось и стремится к получению новых знаний. Комплекс наиболее общих проблем, связанных с их получением, изучается теорией познания, которая традиционно занимается проблемами адекватности воспринимаемого, ощущаемого тому, что познается, а также проблемами отграничения истинного знания от ложного, иллюзорного.

Основным содержанием процесса познания с криминалистической точки зрения являются отыскание, собирание, исследование и оценка информации. При этом используемые методы и средства должны обеспечивать адекватность информации, получаемой субъектами познания.

При этом важно иметь в виду опосредованный характер получаемой информации. Субъекты уголовного преследования (так же как и иные участники уголовного процесса) всю информацию о событии преступления, его участниках, иных обстоятельствах получают из определенных источников: следов преступления, показаний очевидцев, заключений экспертов и т. п. Затем эта информация отражается в материалах уголовного дела. Таким образом, должна быть обеспечена адекватность получения информации и адекватность отражения ее в процессуальных документах.

В процессе оценки собранной информации стержнем познания является отграничение истинного знания от ложного. Так, например, в процессе построения, изучения и проверки версий весьма важным является умение отграничивать правдоподобные версии от истинной модели происшедшего. При этом необходимой представляется разработка таких правил и принципов организации этой деятельности, которые бы максимально обеспечивали возможность такого отграничения в процессе познания любого субъекта уголовного преследования.

Являясь одним из фундаментальных разделов философии, теория познания способствует также развитию теоретических разделов любой науки. Без решения этих проблем невозможно оценить качество процесса познания, нельзя судить о том, насколько полно результаты познания отражают основные особенности объекта познания, насколько верно они отражают существующие внутри и вне его закономерности и т. п.

Теория познания есть общая теория, уясняющая саму природу познавательной деятельности человека, в какой бы области наука или практики она ни осуществлялась.

Разработка положений теории познания применительно к криминалистической деятельности в настоящее время находится в начальной стадии. Однако справедливо будет сказать, что она призвана исследовать сущность, виды, принципы, способы и методы познания в криминалистической деятельности, в первую очередь в той деятельности, которая направлена на осуществление уголовного преследования.

Специфика процесса познания в той или иной области науки, в той или иной отрасли деятельности человека обусловлена, прежде всего, объектом и предметом познания, а также теми условиями, в которых протекает рассматриваемый процесс.

Очевидно, что познание в процессе уголовного судопроизводства, в том числе и уголовного преследования, является разновидностью познавательной деятельности человека. Вместе с тем такое познание имеет целый ряд специфических черт, существенно отличающих его от познания в иных областях человеческой деятельности. Прежде всего это специфический объект познания, которым, как было отмечено, на всем протяжении уголовного процесса является преступление как объективное явление окружающего мира в целом, отдельные его элементы, а также те криминалистически значимые связи, которые существуют внутри и вне него.

Кроме того, тесно связанным с первым, но все же достаточно самостоятельным объектом познания в рамках уголовного преследования является сам процесс познания события преступления как системного объекта. Для принятия законного и обоснованного решения по делу важны не только сведения о событии преступления, но и информация о том, как эти сведения были получены, кем, из каких источников и т. д., иными словами, являются ли собранные доказательства допустимыми.

Объем и содержание познания второго объекта более существенно различаются на досудебных и судебных стадиях. Тем не менее его исследование, оценка полученных результатов и т. п. должны быть важными составляющими процесса познания в рамках уголовного преследования. Необходимость такого исследования для прокурора, руководителя следственного органа и суда очевидна, поскольку без оценки процесса и результатов познания события преступления на различных этапах досудебных стадий невозможно принятие обоснованных и законных решений. Вместе с тем следует подчеркнуть и необходимость его для лица, ведущего расследование. Отличие состоит лишь в том, что прокурор, руководитель следственного органа и суд исследуют процесс и результаты деятельности других субъектов уголовного преследования, а лицо, осуществляющее расследование, как правило, должно изучать и оценивать ход и результаты собственной познавательной деятельности.

Тесная взаимосвязь и взаимная зависимость этих двух объектов позволяют говорить о наличии двуединого объекта.

Наличие такого единого объекта познания позволяет говорить о существовании единых (общих) закономерностей исследования указанного выше объекта. При этом необходимо, прежде всего, изучать общие закономерности исследования события преступления в целях создания теоретических основ деятельности субъектов по исследованию события преступления на различных этапах и стадиях уголовного судопроизводства.

В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством основное назначение уголовного судопроизводства состоит в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также в защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения его прав и свобод. Без всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств происшедшего принятие законного и обоснованного решения по делу, а также обеспечение прав и законных интересов всех участников процесса невозможны.

Надлежащее исследование события преступления, в свою очередь, может быть обеспечено только на основе научного подхода к процессу познания в целом, а также отдельным его стадиям и этапам.

Специфичен в процессе уголовного преследования и субъект познания, которым может быть только лицо, наделенное законом соответствующими полномочиями. В отличие от процесса познания в иных областях науки любой другой человек не может быть субъектом познания на том лишь основании, что ему интересен объект познания.

Осуществление познания субъектами уголовного преследования обусловлено не только наличием у лица определенной должности (дознаватель, следователь, заместитель руководителя следственного органа, руководитель следственного органа, заместитель или помощник прокурора, прокурор) в соответствующем правоохранительном органе, но и наделением данного субъекта определенными полномочиями на осуществление такой деятельности по конкретному уголовному делу при условии отсутствия обстоятельств, исключающих его участие в деле. Например, следователю должно быть поручено предварительное расследование по конкретному уголовному делу, помощнику или заместителю прокурора — поддержание государственного обвинения в суде.

Проблемным представляется определение момента, с которого руководитель следственного органа и прокурор включаются в процесс познания рассматриваемого вида.

Для руководителя следственного органа момент включения в познавательный процесс связан с получением материалов, содержащих информацию о совершенном преступлении, поскольку для принятия решения о поручении предварительного следствия следователю либо нескольким следователям ему необходимо хотя бы в общих чертах оценить имеющуюся информацию и прогнозировать объем предстоящей работы по раскрытию и расследованию преступления.

В свою очередь для прокурора это, бесспорно, момент получения им постановления о возбуждении уголовного дела. Кроме того, это может быть момент получения материалов, содержащих информацию о совершенном преступлении и подлежащих направлению в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании, либо момент получения материалов уголовного дела для определения подследственности.

Что же касается судебных стадий, то, по-видимому, это момент принятия им решения об участии в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя (в отличие от момента включения в уголовное преследование в процессуальном смысле). Однако это суждение относится только к ситуации, в которой прокурор не осуществляет надзор за соблюдением законности при производстве предварительного расследования. В противном случае он включается в процесс познания для выполнения возложенных на него надзорных функций еще на досудебных стадиях.

Вопрос о законности и целесообразности объединения у одного субъекта функций надзора и государственного обвинения в современной литературе является дискуссионным.1 В определенной мере этим обусловлено сокращение полномочий прокурора по осуществлению надзора за законностью расследования. Глубокий анализ всех аспектов данной проблемы выходит за рамки, очерченные в данном исследовании, тем не менее, считаем необходимым отметить, что более обоснованным представляется мнение о том, что такое объединение не является противозаконным, поскольку и при осуществлении надзорных полномочий, и при поддержании государственного обвинения следует исходить из закона и использовать те возможности, которые закон предоставляет. С

точки зрения процесса познания такое объединение представляется не только возможным, но и полезным, поскольку позволяет более глубоко и последовательно изучать и само событие преступления, и процесс его познания на досудебных стадиях. Тем самым будут обеспечены более эффективное осуществление уголовного преследования в суде, защита прав и законных интересов граждан, интересов общества и государства.

Кроме объекта и субъекта познания законодательно определены также условия, в которых может проходить процесс познания. Он должен проходить в определенные сроки, в строго определенных формах.

Законодательно определены место предварительного расследования, подсудность и т. п. В основу принимаемых решений может быть положена только информация, полученная либо проверенная в рамках следственных или судебных действий.

Нарушение установленных правил влечет непризнание результатов познания в качестве доказательств, необходимых для принятия законного и обоснованного решения по результатам уголовного преследования, может привести к освобождению от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, а следовательно, создать условия для продолжения им своей преступной деятельности, для дальнейшего нарушения прав и законных интересов все большего числа граждан, для увеличения вреда, наносимого интересам общества и государства.

То есть нарушение установленных правил может привести к результатам, диаметрально противоположным целям и задачам уголовного судопроизводства.

Специфика процесса познания в уголовном судопроизводстве (включая уголовное преследование) обусловлена также тем, что он преимущественно обращен в прошлое. Субъекты, осуществляющие уголовное преследование, не имеют возможности непосредственно наблюдать за тем, как формируется преступный замысел, как идет подготовка к совершению преступления, избираются способ, орудия, место и время его совершения. Не могут они также непосредственно исследовать и процесс совершения преступления. Только в отдельных случаях имеется возможность (и то, как правило, на досудебных стадиях уголовного процесса) наблюдать наступление и развитие последствий совершенного преступления. Обычно же есть только возможность исследовать те следы (в широком смысле слова), которые преступление оставило в окружающей обстановке.

Подчеркивая, что познание носит преимущественно ретроспективный характер, мы имеем в виду, что при осуществлении уголовного преследования большое значение имеет и реализация прогностической функции познания. Поскольку версии должны не только объединять и объяснять уже известные факты, но и быть нацеленными на отыскание неизвестной информации, принято говорить о перспективных версиях в криминалистике.

Характерным для познания в судебных стадиях уголовного судопроизводства является увеличение его ретроспективной составляющей по сравнению с досудебными стадиями, а также то, что лишь незначительное число следов, источников информации может быть исследовано непосредственно (в процессе осмотра вещественных доказательств, допроса процессуальных лиц и т. п.). Значительный объем доказательственной информации, как правило, представлен лишь в процессуальных документах, чем обусловлены дополнительные особенности процесса познания на этих стадиях.

Эти и некоторые другие особенности следует относить к категории особенностей криминалистического познания общего порядка, характерных для всех стадий и этапов уголовного преследования. Без глубокого исследования этих проблем невозможно оценить качество процесса познания, невозможно судить о том, насколько полно результаты познания отражают основные особенности объекта познания, насколько верно они отражают существующие внутри и вне его закономерности и т. п.

Разработка основных положений теории познания в криминалистике имеет большое теоретическое и практическое значение. С одной стороны, она призвана создать теоретическую базу для разработки новых и совершенствования уже существующих методов и методик исследования события происшествия.

С другой стороны, она обеспечивает возможность и целесообразность их использования на практике, доказывая познаваемость события преступления, адекватность его отражения в сознании субъектов познания, а соответственно, и в материалах уголовного дела и т. д.

Событие преступления традиционно является одним из объектов, изучаемых криминалистикой. Закономерности преступления интересуют науку не сами по себе, а как объект познания субъектами соответствующей криминалистической деятельности. При этом специфика процесса познания в уголовном судопроизводстве на различных этапах внутри одной стадии и на разных стадиях связана еще и с тем, что основная задача одних субъектов — исследовать объективную реальность, т. е. только само событие преступления, а других — еще и реальность исследования, т. е. деятельность первых по исследованию этого события.

Как говорят философы, одни люди добывают знания, а другие — знания о знаниях.

Следователь или лицо, производящее дознание, прежде всего изучают объективную реальность — событие конкретного преступления или серии взаимосвязанных преступлений. Руководитель следственного органа, прокурор, осуществляющий надзор за законностью расследования, и государственный обвинитель в пределах своей компетенции, а также исходя из целей и задач своей деятельности, должны познавать не только само событие преступления как явление объективной реальности, но и основные характеристики процесса познания следователя (дознавателя). В противном случае невозможно сделать вывод о том, насколько правильно и всесторонне исследовано событие преступления на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, насколько адекватно отражены результаты этого познания в материалах уголовного дела и, что самое главное, насколько суд и прокурор могут опираться в своих выводах на результаты предварительного расследования, насколько собранные доказательства отвечают требованиям относимости и допустимости.

Таким образом, закономерности, принципы и правила, в соответствии с которыми осуществляется процесс познания в уголовном судопроизводстве, представляют интерес не только с теоретической, но и с практической точки зрения.

Руководитель следственного органа, прокурор, надзирающий за законностью предварительного расследования, и государственный обвинитель, как было подчеркнуто выше, должны уметь не только самостоятельно познать событие преступления в том объеме, который необходим для достижения стоящих перед ними целей и задач, для наиболее эффективной реализации своих полномочий, но и оценить содержание и результаты деятельности по расследованию этого преступления. Не имея представления о тех общих закономерностях, которые определяют содержание процесса познания человека, а также тех частных закономерностях, которые обусловливают содержание процесса познания в уголовном судопроизводстве, ни они, ни суд в дальнейшем не смогут оценить собранную по делу информацию. В конечном счете это может сказаться на качестве судебного разбирательства и на принятии законного решения по делу.

Криминалистическая теория познания должна учитывать и общие закономерности познания человеком того или иного объекта, и специфические черты, которыми обладает процесс познания в уголовном судопроизводстве в целом, а также в зависимости от стадии уголовного процесса, особенностей процессуального положения субъектов познания и иных факторов.

Несомненно, познание на досудебных стадиях уголовного судопроизводства имеет свои отличительные черты. Исследование события, обладающего чертами преступления, решение вопроса о преступности или непреступности деяния, о наличии либо отсутствии поводов и оснований для возбуждения уголовного дела, выдвижение версий о личности виновного, его розыск и изобличение, собирание, исследование и оценка доказательств, формулирование окончательных выводов о структуре и характере преступления — вот те основные вехи, которые проходит познание в процессе расследования преступления. Поскольку криминалистика многие десятилетия занималась исследованием проблем, составляющих ее предмет, применительно к стадии предварительного расследования, то на сегодняшний день уровень его изучения значительно выше, чем криминалистических проблем, возникающих на иных стадиях, и в первую очередь судебных.

Известно, что выводы предварительного расследования имеют огромное самостоятельное значение, однако окончательное решение все же принимается судом. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию (за исключением случаев постановления приговора без проведения судебного разбирательства). Иными словами, участники судебного разбирательства также в определенной мере участвуют в изучении события с признаками преступления, а также всей той информации, которая содержится в материалах уголовного дела. Познание в суде проходит в иных процессуальных условиях, нежели в процессе предварительного расследования. Этим обусловлено наличие и характер частных особенностей процесса познания на судебных стадиях уголовного судопроизводства.

Таким образом, важными для криминалистики являются разработка и предложение науке и практике таких научно обоснованных рекомендаций, которые, отражая общие закономерности процесса познания в целом и частные закономерности такого познания в процессе уголовного преследования, позволили бы избирать наиболее эффективные и целесообразные способы и приемы организации деятельности в соответствии с ее целями и задачами.

Субъектом познания всегда является человек. Однако, как уже подчеркивалось, цели, преследуемые субъектом познания в уголовном судопроизводстве, а также его полномочия по исследованию обстоятельств дела всегда обусловлены процессуальным положением этого субъекта.

Общим является то, что познание может осуществляться субъектами непосредственно и опосредованно.

Субъекты уголовного преследования и суд должны непосредственно в процессе собственного познания проникнуть в суть события конкретного преступления (или серии преступлений) для исследования его (или их) как системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов в целях установления виновного, привлечения его к уголовной ответственности, назначения справедливого и соразмерного наказания.

Только в таком случае в полной мере будут обеспечены защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Познание отдельных элементов события преступления может быть и опосредованным, когда в процессе исследования происшедшего события следователем, прокурором используются не только результаты собственного познания, но и те результаты, которые получены иными субъектами с использованием достижений в иных отраслях человеческого знания, специальных познаний в той или иной области науки, техники или ремесла.

Кроме того, познание субъектов уголовного преследования существенно отличается от познания других участников уголовного судопроизводства (стороны защиты от обвинения, суда) не только по формам, но и по содержанию. Объем и содержание процесса познания субъектов, представляющих сторону защиты, ограничены интересами подзащитного, поэтому и весь процесс познания должен быть ориентирован на отыскание, собирание и исследование информации, которая оправдывает подзащитного либо позволяет уменьшить степень его ответственности.

Познание субъектов уголовного преследования должно быть направлено на получение достоверной информации, позволяющей составить адекватную картину происшедшего и сделать законные и обоснованные выводы по делу, сформулировать и поддерживать обвинение только действительно виновного в совершении преступления лица.

Определив содержание объекта и особенности субъектов познания, специфику условий, в которых процесс познания протекает в уголовном судопроизводстве, опираясь на уже достаточно хорошо разработанные в криминалистике теорию криминалистической идентификации, учения о версиях, об организации и планировании расследования, а также другие частные теории и учения, криминалистическая теория познания может эффективно исследовать природу человеческого познания, формы и закономерности перехода от поверхностного представления о вещах (мнения) к постижению их сущности (истинного знания), пути достижения истины, ее критерии в специфической области человеческой деятельности — криминалистической.

Одной из важных проблем является исследование того, как и почему человек впадает в заблуждения, а также, каким образом может быть обеспечена возможность их преодоления. Не всегда процесс познания в уголовном судопроизводстве идет от неполного знания, через получение необходимых дополнительных знаний к формированию целостного представления о событии преступления и получению иных знаний, необходимых для принятия законного и обоснованного решения по делу.

Как известно, познание одного и того же объекта в зависимости от стоящих перед субъектом целей предполагает различные уровни проникновения в сущность познаваемого явления.

В рамках раскрытия и расследования конкретного преступления, а также судебного рассмотрения уголовного дела не ставится задача познать все таинство мира. Перед участниками уголовного преследования стоит более простая задача: познание основных элементов объективной реальности, составляющих систему события преступления, а также существующих внутри- и внешнеструктурных связей и закономерностей, необходимых для принятия окончательных решений по делу. Иными словами, познание события преступления должно осуществляться, исходя из положений, определяющих предмет и пределы доказывания.

Информация об объекте познания даже в процессе непосредственного его исследования, прежде чем превратиться в знание, проходит через призму органов чувств субъекта. Следователь или лицо, производящее дознание, сначала воспринимают следы преступления, оставленные в окружающей действительности, затем отражают их в своей памяти и в материалах дела. Полученные знания используются для выдвижения версий, определения направлений расследования и принятия иных тактических решений. Если же речь идет об опосредованном познании, то субъектом воспринимаются знания, полученные в результате познания объекта или его составляющих другим субъектом через призму его органов чувств.

Суд, руководитель следственного органа и прокурор, осуществляющий надзор за законностью предварительного расследования или осуществляющий поддержание государственного обвинения в суде, могут и сами воспринимать часть информации о преступлении, содержащуюся в документах или вещественных доказательствах. Но основной объем информации они получают уже после преломления ее через сознание других людей (следователя, эксперта, свидетеля, потерпевшего и т. п.).

Таким образом, мы имеем дело уже с информацией, как минимум, дважды преломленной через субъективное.

Философия исходит из того, что основой всякого знания является опыт в самом широком смысле этого слова, поэтому виды человеческого познания различаются, в первую очередь, в зависимости от того, на опыте какого характера они основаны.

Часто при осуществлении криминалистической деятельности в рамках уголовного преследования субъекты познания вынуждены руководствоваться своим жизненным и профессиональным опытом, что представляется явно недостаточным. С сожалением приходится констатировать появление все новых объектов и предметов преступного посягательства, новых способов реализации преступного замысла, новых орудий преступления и т. д. Таким образом, в ходе раскрытия и расследования преступлений, а также судебного разбирательства по уголовным делам не всегда сохраняется возможность обратиться к собственному опыту, пусть даже и очень богатому.

Криминалистическая теория познания события преступления призвана на основе теоретического осмысления результатов судебноследственной практики, а также научно обоснованных суждений о возможных направлениях изменений в содержании и структуре преступлений предлагать субъектам познания, в том числе и субъектам уголовного преследования, уже обобщенный опыт, который может быть ими использован в практической деятельности.

Следует, кроме того, отличать «пассивное» знание от знания «авторского». В процессе непосредственного познания события преступления следователь, руководитель следственного органа, прокурор, судья или адвокат, несомненно, могут обладать лишь «пассивным» знанием. Это не означает, что такого рода знанием следует пренебрегать.

Суть приведенного утверждения сводится к осознанию необходимости стремиться получить знания из того источника, который располагает «авторским» знанием — от виновного (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого). Проверенное и признанное достоверным, оно, несомненно, будет более полным, чем любое пассивное знание.

Однако это не означает того, что признание виновного нами рассматривается в качестве основного доказательства, не требующего какого-либо подтверждения. Вполне очевидно, что это не так. Но при условии получения правдивых показаний виновного и проведения соответствующей их проверки в установленных уголовно-процессуальным законом рамках мы имеем возможность получить более детальную модель происшедшего.

В философии принято выделять такие виды познания, как житейское (или обыденное), научное, практическое и художественное.

Житейское основывается, прежде всего, на наблюдении и смекалке, носит эмпирический характер. Как правило, житейские знания сводятся к констатации фактов и их описанию. Научное познание предполагает и объяснение фактов. Оно отвечает не только на вопрос, как протекает событие, но и почему оно так протекает. Сущность научного знания заключается в понимании действительности в ее прошлом, настоящем и будущем, в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным — общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений.

Процесс познания в ходе уголовного преследования сочетает в себе черты обоих рассмотренных видов с обязательным существенным преобладанием элементов научного познания и носит по своей сущности творческий характер.

Криминалистическое познание субъектов уголовного преследования не является и не может являться исключительно научным.

Поскольку целью научного познания являются открытие и исследование закономерностей событий и явлений, то собственно о научном познании можно говорить только применительно к криминалистике как науке, предметом которой являются закономерности самого события преступления, возникновения информации о нем, закономерности собирания, исследования, оценки и использования информации, а также разработки и использования приемов и методов наиболее эффективной организации деятельности по познанию события преступления.

Применительно к деятельности по осуществлению уголовного преследования речь должна идти о творческом использовании научных знаний в практической деятельности. Таким образом, справедливо говорить о практическом познании, которое имеет своей целью создание нового на основе уже известных, исследованных закономерностей и зафиксированных принципов.

Большое значение в практической деятельности субъектов криминалистического познания имеет и сочетание практического познания с элементами художественного, сущность которого состоит в целостном, а не расчлененном отображении тех или иных явлений и событий. Не отрицая значения исследования отдельных элементов события преступления, отметим, что в сознании субъектов познания, в процессуальных документах и особенно в том документе, который содержит окончательные процессуальные выводы, должна содержаться по возможности целостная модель происшествия.

Только при таком условии принимаемые решения будут законными и обоснованными, только в этом случае будет обеспечена максимальная наглядность соответствия результата познания объективной реальности.

Познание в криминалистической деятельности, в том числе и в процессе уголовного преследования, предполагает не только сознательное отношение субъекта к объекту познания (к событию преступления и информации о нем), но и к самому себе, своей деятельности, условиям, приемам, нормам и методам этой деятельности, а также к оценке полученных результатов. В связи с этим необходимо рассмотреть проблему истины в уголовном судопроизводстве.

Обычно истину определяют как адекватную информацию об объекте, получаемую посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемую с точки зрения ее достоверности. С точки зрения Г.В. Лейбница, под достаточным основанием истинности некоторого суждения понимается совокупность истинных суждений — таких, что обосновываемое ими суждение следует из них по законам и правилам логики.

Таким образом, истина в уголовном судопроизводстве есть совокупность адекватной информации о преступлении и иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, получаемая посредством совокупного постижения чувственного и интеллектуального, а также посредством получения сообщений о нем из различных предусмотренных законом источников.

На пути к постижению такой истины неизбежны более или менее существенные заблуждения, которые представляют собой содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истину. На первоначальном этапе расследования традиционно отмечается дефицит информации. Тем не менее и на этом этапе субъект познания должен определять направления своей криминалистической деятельности, выполнять свои функции в части познания события преступления.

Принятие сложных, многовариантных решений в условиях явного дефицита информации и создает благоприятную почву для заблуждений.

Сложность познания в криминалистической деятельности обусловлена, в первую очередь, тем, что объект познания находится в прошлом и не может быть воспроизведен в полном объеме в настоящем времени.

Кроме того, качество приобретаемых знаний о событии преступления определяется доступностью источников информации, а также самим содержанием такой информации, ее полнотой и достоверностью. Иногда субъектам познания просто бывают не известны источники наиболее полной информации, иногда информация о них приходит после того, как те или иные решения приняты. Известны также случаи добросовестного заблуждения при восприятии, запоминании или воспроизведении информации свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми.

Поскольку глубина исследования того или иного объекта, в том числе и события преступления, ограничена уровнем развития науки в соответствующей области, следует иметь в виду и возможность заблуждения лица, чьи специальные познания используются в процессе исследования происшедшего события и его элементов.

Заблуждения могут быть выявлены и устранены в процессе дальнейшего познания. Вовремя не устраненные заблуждения приводят к следственным и судебным ошибкам.

Заблуждения следует отличать от лжи. Ложь — это искажение информации о действительности, имеющее целью ввести кого-либо в обман.

Ложью в уголовном судопроизводстве может быть как измышление того, чего не было, так и сокрытие информации, отражающей истинное положение дел. И тот и другой вид лжи одинаково опасны, поскольку ведут к формированию искаженного представления о происшедшем, мешают установлению истины по делу, что в конечном счете влечет за собой нарушение прав и законных интересов граждан, общества и государства.

Когда мы говорим об установлении истины, то имеем в виду относительную, а не абсолютную истину. Истина, устанавливаемая в процессе уголовного преследования, относительна, ибо она отражает событие преступления не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом, а в известных пределах. Это не противоречит возможности существования абсолютно достоверных знаний о событии преступления, к получению которых должны стремиться все субъекты познания.

В соответствии с уголовно-процесуальным законодательством уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Кроме того, уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ч. 2 ст. 6 УПК РФ).

Таким образом, уголовное преследование с криминалистической точки зрения есть познавательная деятельность в целях принятия законного и обоснованного решения по делу, право на осуществление которой возникает с момента совершения преступления, а обязанность — с момента получения информации о нем лицами, уполномоченными на то законом. Сущность такой деятельности составляют отыскание, собирание и использование информации о преступлении и иных имеющих значение для дела обстоятельствах, получаемой посредством совокупного постижения чувственного и интеллектуального, а также содержащейся в сообщениях, получаемых из различных предусмотренных законом источников.

Принципы познания в уголовном судопроизводстве

Для того чтобы обеспечить достижение своих целей, процесс познания в уголовном судопроизводстве должен проходить в соответствии с целым рядом принципов и правил.

Основными для процесса познания при осуществлении уголовного преследования являются принципы: законности, научности, динамичности, конкретности, преемственности, наглядности. Первые четыре из названных принципов достаточно хорошо исследованы в науке.

Поэтому представляется целесообразным остановиться лишь на тех наиболее общих моментах, которые имеют значение применительно к процесу познания.

Принцип законности не требует, по нашему мнению, детального рассмотрения. Прежде всего это один из основных принципов уголовного судопроизводства, указанный в качестве такового в законе (ст. 7 УПК РФ).

Уже рассматривались те условия, в которых должен протекать процесс познания в криминалистической деятельности. В нем не могут участвовать субъекты, а также использоваться приемы, способы или формы, которые не предусмотрены законом, прямо запрещены либо противоречат его основным положениям и логике. При этом закон следует понимать достаточно широко. Это, прежде всего, Конституция Российской Федерации, которая закрепляет основные права и свободы граждан, а также содержит основные положения, регламентирующие организацию и деятельность всех органов и учреждений государства (в том числе правоохранительных органов и суда), уголовное законодательство, определяющее преступность или непреступность деяния, уголовно-правовую структуру преступления, общие и частные признаки преступных деяний определенных видов и групп, уголовно-процессуальное законодательство, о значении которого для процесса криминалистического познания было сказано ранее, иное федеральное законодательство, регламентирующее полномочия отдельных субъектов уголовного преследования, иные вопросы: Федеральные законы РФ «О прокуратуре РФ», «Об оперативно-розыскной деятельности» и др.

Следует отметить также, что иные принципы уголовного судопроизводства, такие как принципы уважения чести и достоинства личности, неприкосновенности личности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпции невиновности и др. (ст. 7–19 УПК РФ), могут рассматриваться как более частные по отношению к принципу законности. Только при условии соблюдения принципа законности в таком широком толковании (с включением всех принципов уголовного судопроизводства) можно говорить об успешности и законности процесса познания, законности и обоснованности принятых решений.

Одним из проявлений принципа законности является реализация принципа состязательности. Отсутствие реальной состязательности также является нарушением принципа законности уголовного преследования. Подлинная же состязательность для субъектов уголовного преследования невозможна без содержательного, эффективного процесса познания.

Не менее важным является принцип научности познания. Как и в любой другой области человеческого знания, человеческой деятельности, исследование события преступления и процесса его познания в ходе уголовного преследования должно происходить на строго научной основе. Конечно, возможности познания всегда ограничены уровнем развития науки, но имеющийся уровень должен быть использован в том объеме, который необходим для получения правильного понимания происшедшего, для принятия законных и обоснованных решений.

Познание в криминалистической деятельности должно опираться и использовать разработки всех разделов криминалистики: общей теории, криминалистической техники, криминалистической тактики и криминалистической методики.

Некоторые из криминалистических теорий и учений уже разработаны достаточно хорошо: криминалистическая теория идентификации, учение о версии, например, могут быть использованы как в досудебных, так и судебных стадиях.

Другие, будучи детально разработаны применительно к раскрытию и расследованию преступлений, нуждаются в переосмыслении и переработке применительно к деятельности субъектов уголовного преследования в судебных стадиях уголовного судопроизводства (учение об организации и планировании деятельности следователя, учение о взаимодействии следователя с иными участниками уголовного процесса и т. д.). Но и те, и другие могут составлять основу научного представления субъектов уголовного преследования об организации криминалистической деятельности, определяемой исходя из стоящих перед ними целей и задач.

Процесс познания в ходе раскрытия и расследования преступления, а также поддержания государственного обвинения всегда динамичен. Существенной его особенностью является постоянное изменение объема и содержания информации о происшедшем, его отдельных составляющих. Появление новой информации, изменение ранее известной не могут не оказывать влияния на весь ход познавательного процесса. Однако такое проявление динамичности носит хаотичный характер.

Рассматривая динамичность в качестве принципа познания, мы исходим из того, что процесс познания должен быть организован таким образом, чтобы обеспечивать не только возможность учета динамичности исследования, но и необходимость организации деятельности, направленной на познание именно динамично меняющейся информации.

Реализация данного принципа в процессе познания выражается еще и в том, что весьма динамичен круг субъектов, вовлеченных в уголовное судопроизводство, и в частности в уголовное преследование. По мере накопления информации о событии преступления появляется необходимость вовлечения новых субъектов. Так, в случае направления прокурором соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для принятия решения о возбуждении уголовного дела необходимо привлечение руководителя следственного органа, следователей или дознавателей; при получении информации, подлежащей проверке оперативным путем, — сотрудника соответствующего органа, осуществляющего оперативно-розыскные мероприятия; при необходимости использования знаний в иной области науки, техники или ремесла — специалиста в соответствующей области и т. д. И это лишь часть субъектов, привлечение которых повышает динамичность процесса познания.

Другую значительную группу субъектов, которые могут активно влиять на содержание процесса познания, составляют такие участники уголовного судопроизводства, как: суд, потерпевшие и гражданские истцы, их законные представители и представители, частные обвинители, а также защитники, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, гражданские ответчики. С учетом же того, что часто в процесс познания оказываются включенными многочисленные свидетели, что подозреваемых, обвиняемых и даже подсудимых по одному уголовному делу может быть до нескольких десятков, этот круг расширяется еще больше.

Конкретность истины — один из основных принципов диалектического подхода к познанию любых объектов. Конкретность — это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Истинность или ложность тех или иных утверждений не может быть установлена, если не известны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах.

Конкретность познания в ходе уголовного преследования также проявляется в двух плоскостях: применительно к событию преступления и к самому процессу познания.

Любое преступление не может быть совершено вне времени и пространства, при отсутствии субъекта и объекта посягательства и т. д.

Однако следует рассматривать конкретность отдельного преступления, вида или рода преступных посягательств и преступления как явления объективной реальности. Различные степени конкретности имеются и у процесса познания. Применительно к преступлению, исходя из принципа конкретности познания, следует ограничиваться исследованием закономерностей его возникновения, существования, развития и прекращения (пресечения). На этом уровне конкретности нас интересуют те закономерности, существование которых обусловливает существование самого преступления, а также преступления определенного вида или группы. Изучением такого рода конкретности преступления призвана заниматься наука криминалистика. Это уровень научного познания.

Изучение же элементов, а также внутри- и внешнеструктурных связей конкретного преступления — задача субъектов, осуществляющих уголовное преследование по данному факту. Это самый детализированный из рассмотренных уровней конкретности познания, поскольку изу чается конкретное преступление, совершенное в определенных условиях, и в процессе познания должно быть установлено конкретное лицо (или лица), его совершившее.

Очевидно, что от момента, с которого возникает обязанность осуществления уголовного преследования у соответствующих субъектов, до вынесения законного и обоснованного решения по делу конкретность имеющейся криминалистически значимой информации варьирует в значительных пределах.

Именно с повышением (или достижением) определенного уровня конкретности знания связан переход неперсонифицированного уголовного преследования в персонифицированное. С ним же в конечном счете связано и вовлечение в процесс познания иных субъектов уголовного преследования (например, не только следователя, но и руководителя следственного органа, прокурора, государственного обвинителя).

В соответствии с требованиями закона формулировка обвинения (в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном приговоре) должна быть вполне конкретной. По возможности точно должны быть установлены субъект, подлежащий уголовному преследованию, характер совершенного преступления, время, место, иные элементы структуры преступления.

Принципы динамичности и конкретности познания теснейшим образом связаны между собой. Динамичность процесса познания в криминалистической деятельности обусловливает необходимость конкретности в подходе к изучению тех или событий, явлений и лиц. В свою очередь конкретность познания в условиях постоянно изменяющейся обстановки диктует необходимость динамичности исследования.

Важным принципом познания в уголовном судопроизводстве является принцип преемственности знания. При этом должна быть реализована преемственность двух видов: субъектная — при передаче информации (знания) от одного субъекта уголовного преследования другому, и процедурная — от этапа к этапу внутри стадии уголовного судопроизводства, а также от стадии к стадии.

Реализация принципа преемственности возможна и необходима, поскольку на всех стадиях уголовного судопроизводства, а следовательно, и уголовного преследования познаются событие преступления как явление материального мира и сочетание формы и содержания процесса его познания для достижения целей уголовного преследования. Знания, полученные на каждом из предыдущих этапов внутри одной стадии или каждой из предыдущих стадий, являются базой для начала процесса познания на последующих стадиях.

Если говорить о субъектной преемственности, то очевидно, что каждый последовательно включающийся в процесс познания субъект вправе и должен самостоятельно организовать процесс познания в соответствии с теми полномочиями, которые определяются, прежде всего, исходя из его процессуального положения, а также исходя из тех целей и задач, которые стоят перед ним. Вместе с тем для тех же целей он должен оценить уровень знаний, достигнутый субъектами, участвовавшими в процессе познания до него.

Процедурная преемственность тесно связана с субъектной и означает максимально полное использование информации, полученной в процессе уголовного преследования на последующих этапах познания и стадиях уголовного судопроизводства.

Информация, полученная в ходе доследственной проверки, используется для определения направлений расследования, выдвижения следственных версий и т. д. Выводы предварительного расследования становятся основой, базой для организации и осуществления познавательного процесса иными субъектами познания (руководителем следственного органа, государственным обвинителем).

Последний из названных основных принципов познания — принцип наглядности. Ранее мы рассматривали его возможности только применительно к процессу познания в суде. Причем в значительной степени это относилось к суду присяжных. Теперь в обстановке судебной реформы для обеспечения более полной реализации принципа состязательности сторон, а также иных основных правил и принципов уголовного судопроизводства обеспечение необходимого уровня наглядности познания приобретает особое значение.

Во-первых, наглядной должна быть информация о событии преступления, а во-вторых, наглядной должна быть и информация о процессе познания на предыдущих этапах и стадиях.

Наглядность информации о событии преступления означает такие ее количество и качество, которые позволили бы любому субъекту уголовного преследования (и познания в целом) построить модель происшествия, адекватно отражающую событие преступления как компонент реальной действительности.

Наглядность же процесса познания предполагает такой уровень отражения хода и результатов этого процесса в материалах уголовного дела, который позволил бы демонстрировать законность и обоснованность принимаемых по делу решений (и тактических, и процессуальных), оценить законность и обоснованность сделанных выводов, прогнозировать динамику процесса познания, организовать уголовное преследование на последующих этапах внутри стадии и следующих стадиях уголовного судопроизводства, а также сформулировать собственные законные и обоснованные выводы.

При этом имеется в виду и наглядность процессуальных документов, и наглядность, обеспеченная дополнительными средствами фиксации информации, а также иными средствами, использование которых не противоречит безусловной законности уголовного преследования.

Поскольку уголовное судопроизводство характеризуется определенным уровнем публичности на всех стадиях, постольку важно не только то, что фактически установлено в ходе уголовного преследования, но и как это отражено в процессуальных документах.

Поскольку процесс познания при осуществлении уголовного преследования ограничен рамками, установленными, с одной стороны, законом, а с другой — уровнем развития науки, субъекты уголовного преследования не всегда имеют возможность отыскать и использовать в процессе доказывания всю имеющуюся о событии преступления информацию. Выбор и использование, т. е. определение порядка и сущности исследования, доказательств должны быть обоснованны и наглядны.

В ходе уголовного преследования может и должна быть использована способность человека к образному мышлению. Субъекту познания следует не только самому для себя создать мысленную модель происшедшего, но и активно участвовать в формировании ее адекватного отражения в материалах уголовного дела, а также в создании предпосылок формирования такой модели у суда.

Выбор, исследование, отражение в материалах дела, в своем выступлении в суде определенных доказательств в том или ином порядке и в определенных границах проводятся таким образом, чтобы продемонстрировать обоснованность позиции обвинения и несостоятельность возражений защиты (уже высказанных или прогнозируемых, типичных).

Повышению наглядности отражения результатов познания в материалах уголовного дела способствуют дополнительные средства фиксации: фотосъемка, аудио- и видеозапись, рисунки, схемы и т. п.

Полученные материалы могут быть просмотрены при необходимости самим следователем, руководителем следственного органа, надзирающим прокурором, государственным обвинителем, продемонстрированы подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, а также в суде.

Что же касается повышения эффективности выступления государственного обвинителя в суде, то простым и доступным средством является использование доски и мела (фломастеров) для иллюстрации основных положений обвинения. Это недорогой способ заставить всех присутствующих доверять прокурору.

Достаточно часто при расследовании сложных многоэпизодных преступлений следователи используют разного рода схемы и таблицы.

Представленные наглядно преступные схемы и структуры позволяют построить более адекватную модель происшествия по каждому из эпизодов, более обоснованно прогнозировать направления расследования, динамику процесса познания. В аналогичных целях могут быть использованы и заранее подготовленные плакаты, схемы, таблицы в суде.

Если в ходе допросов какие-то вопросы следователя связаны с этими схемами или рисунками, то последние должны быть приобщены к материалам дела.

Субъекты уголовного преследования не должны пренебрегать даже абсурдными на первый взгляд доводами защиты, наоборот, их следует опровергнуть в ходе расследования, отразив в процессуальных документах их несостоятельность. Чтобы наглядно продемонстрировать непоследовательность или несостоятельность позиции защиты, в ходе судебного разбирательства можно на большом листе бумаги (на доске)

изобразить все приведенные ею доводы, а затем другим цветом отметить положения, опровергнутые в ходе уголовного преследования.

Вопрос о целесообразности использования в процессе предварительного расследования манекенов и муляжей для демонстрации последовательности и механизма причинения повреждений преступником потерпевшему, а также наглядной демонстрации процесса протекания сложных процессов и комплексов действий решен давно. Не вызывает сомнений такая целесообразность и для судебного следствия.

Использование муляжей и манекенов обладает большей наглядностью по сравнению со схемами и рисунками, поскольку позволяет воспринимать демонстрируемое в условиях трехмерного пространства и в течение определенного промежутка времени, т. е. в условиях, максимально приближенных к тем, в которых происходило то или иное событие, часть события.

Это не исключает в дальнейшем назначения соответствующих судебно-медицинских или иных экспертиз, их производства и оценки полученных заключений на досудебных стадиях, а также исследования соответствующих медицинских документов или заключений судебных экспертиз в суде. Наоборот, своевременно и умело проведенное их исследование лишь дополнит и усилит впечатление доказанности позиции субъектов познания.

При наличии возможности использования двух манекенов, один из которых по своим размерам явно отличается от соответствующих характеристик потерпевшего, может быть продемонстрирована не только процедура причинения повреждений потерпевшему, но и невозможность причинения аналогичных ран при ином соотношении роста или других характеристик потерпевшего и нападавшего.

Поскольку окончательное разрешение дела происходит в суде, постольку лицу, производящему предварительное расследование, всегда полезно прогнозировать ситуации, которые могут сложиться в процессе исследования собранных им доказательств в суде. В связи с этим основы обеспечения наглядности выступления государственного обвинителя должны закладываться по возможности еще на досудебных стадиях.

Это одновременно будет обеспечивать и реализацию принципа преемственности уголовного преследования.

В настоящее время еще явно недостаточно используются языковые средства наглядности. Представляется, что использование в процессуальных документах и выступлениях государственного обвинителя уместных, не разрывающих деловой стиль документа (или выступления)

эпитетов, сравнений и других средств вполне допустимо.

Реализация принципа наглядности в уголовном преследовании имеет две взаимосвязанные цели. Во-первых, продемонстрировать, что позиция стороны обвинения, модель происшествия, созданная субъектами уголовного преследования, являются единственно верными, безоговорочно адекватными реальным обстоятельствам дела, а также доказать неправоту защиты, несостоятельность позиции обвиняемого, подсудимого и адвоката. Во-вторых, побудить суд принять законное, обоснованное собранными доказательствами решение (будь то решение по делу в целом либо решение по конкретному вопросу, отнесенному к компетенции суда).

Максимально полная реализация изложенных выше принципов невозможна без использования разработанных в современной методологии науки процедур ретросказания и объяснения. Рассматривая особенности познания в процессе уголовного преследования, мы подчеркивали, что значимой отличительной чертой является его преимущественно ретроспективный характер. Ретросказание очень сходно с предсказанием. Еще К. Поппер, рассматривая соотношение объяснения и предсказания, отметил, что «термин “предсказание” используется… так, что он охватывает… и “ретросказания”…». Их сходство распространяется не только на структурный, но и на функциональный аспект. Однако правы, на наш взгляд, исследователи, выделяющие ретросказание в отдельную научную процедуру, поскольку если в предсказании на основе знаний о законах и условиях их реализации получают информацию о будущем, то в ретросказании — о прошлом.

В свою очередь исследовательская процедура объяснения непосредственно ориентируется на раскрытие сущности объекта познания. В современной отечественной философии представлены глубокие и содержательные публикации, посвященные изучению научного объяснения.

Важнейшим основополагающим принципом объяснения является принцип соотнесения единичного (особенного) с общим, что только и дает возможность для понимания единичного.

Объяснение может быть использовано и в ходе научного исследования (при разработке криминалистической характеристики преступления определенной категории, например), и в процессе познания конкретного преступления субъектами уголовного преследования.

Кроме того, следует иметь в виду, что объяснения в науке строятся также на базе статистических закономерностей. В таких случаях мы получаем статистические объяснения. При отсутствии известных нам закономерностей, позволяющих объяснить рассматриваемое явление, часто единственно доступным типом являются статистические объяснения.

Особенности использования научных методов познания

Ранее уже подчеркивалось, что познание при осуществлении уголовного преследования является разновидностью человеческого познания вообще, поэтому, несомненно, могут и должны быть использованы также те научные методы познания, которые являются общими для всех или большинства наук. Существование определенной специфики познания субъектов уголовного преследования обусловливает и необходимость привлечения специальных методов, ориентированных на достижение целей уголовного судопроизводства.

Таким образом, представляется целесообразным методы, используемые в процессе уголовного преследования, разделить на две группы: общенаучные и специальные.

Основными общенаучными методами познания являются, как известно, наблюдение, эксперимент, анализ и синтез, индукция и дедукция, моделирование. Сущность и возможности использования указанных методов хорошо изучены, поэтому представляется возможным и целесообразным остановиться только на тех аспектах, которые отражают специфику их использования именно в процессе познания в рамках уголовного преследования.

Наблюдение представляет собой преднамеренное, планомерное восприятие, доставляющее первичный материал для исследования, осуществляемое в процессе уголовного преследования, прежде всего, с целью выявить в окружающей среде такие объекты, которые содержат информацию о событии преступления, его отельных элементах и свойствах, а также тех причинно-следственных и пространственно-временных связях, которые существуют внутри и вне его. Вместе с тем наблюдение может быть использовано и для получения информации о ходе познания при осуществлении уголовного преследования. Метод наблюдения может быть использован как в рамках следственных и судебных действий, так и при организации деятельности субъектов уголовного преследования, для получения информации, необходимой для принятия процессуальных и тактико-методических решений.

Наблюдение может быть непосредственным (с использованием только возможностей органов чувств человека — субъекта познания) и опосредованным (с использованием технических средств и приборов).

Но, в отличие от эксперимента, наблюдение не предполагает активного воздействия субъекта на объект познания.

В свою очередь эксперимент — это метод познания, с помощью которого событие преступления или отдельные его элементы воспроизводятся искусственно или ставятся в определенные условия, отвечающие требованиям эксперимента. Он составляет основу такого действия, как следственный эксперимент, при производстве которого воспроизводятся действия виновных и потерпевших, события, явления, процессы либо их составляющие. При этом эксперимент может быть использован и для проверки уже имеющейся информации, и для определения направлений поиска новой недостающей информации. Особое значение в процессе уголовного преследования имеет мысленный эксперимент, позволяющий исследовать те свойства и связи, которые не могут быть воспроизведены с необходимой степенью достоверности.

Методы анализа и синтеза хорошо известны в науке и широко используются в различных областях человеческого познания. В уголовном преследовании анализ необходим для вычленения и исследования отдельных объектов, образующих реальную картину происшедшего, или отдельных сторон преступления — уголовно-правовой, криминалистической и иных.

Синтез представляет собой мысленное объединение в единое целое расчлененных анализом элементов. Синтез в процессе познания необходим для соединения в единое целое тех элементов, свойств и связей, которые были выявлены и имеют важное значение для понимания происшедшего, правильной его оценки и определения дальнейших направлений деятельности.

Возможности использования метода мысленного моделирования для повышения эффективности деятельности по изучению события преступления были, например, достаточно подробно исследованы проф. Г.А. Густовым. Сформулированные им выводы являются результатом преломления возможностей мысленного моделирования к познанию специфического объекта — события преступления в специфических условиях — в процессе предварительного расследования.

Уровень разработки сущности и технологии данного метода позволяет сегодня рассматривать его возможности применительно к организации деятельности любых субъектов уголовного преследования на всех стадиях уголовного судопроизводства.

Как отмечалось ранее, процесс познания субъектов уголовного преследования носит преимущественно ретроспективный характер.

Обычно ни один субъект познания не имеет возможности познавать событие преступления или отдельные его элементы, существующие внутрии внешнеструктурные связи непосредственно. Именно этим обусловлена необходимость использования метода моделирования, сущность которого заключается в том, что реальный объект познания замещается его моделью. При соблюдении условия адекватности модели реальному объекту, который она призвана замещать в процессе познания, обеспечивается возможность и научная обоснованность использования метода.

Модель должна быть познаваема с точки зрения современного уровня научного знания. Она также должна быть достаточно конкретной, чтобы позволить познать событие определенного преступления, а не некоторую часть объективной реальности, самостоятельное существование которой в качестве системы ничем не обусловлено. Она также должна обеспечивать динамичность процесса познания, т. е. возможность ее изменения с учетом получаемой в процессе познания новой информации.

Отражение в процессуальных документах самой модели происшедшего, ее значимых элементов, а также существующих взаимосвязей обеспечивает преемственность процесса познания на различных этапах внутри одной стадии и на разных стадиях уголовного судопроизводства.

Наиболее подробная модель происшедшего, сформулированная на досудебных стадиях, содержится в обвинительном заключении (обвинительном акте) либо постановлении о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Более краткие модели содержатся в различных постановлениях лица, производящего расследование: постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, постановлении о назначении судебной экспертизы, постановлении об удовлетворении (либо отказе в удовлетворении) ходатайства подозреваемого, обвиняемого или его защитника и т. д.

Окончательная модель происшедшего формулируется в приговоре суда.

При дефиците информации (особенно на первоначальных этапах уголовного преследования) модель позволяет определять направления предварительного расследования, выявлять необходимость существования еще не установленных элементов системы преступления (например, лиц, участие которых в совершении преступления было необходимо, и т. п.), а также связей, позволяющих рассматривать данное преступление и в качестве самостоятельной системы, и в качестве подсистемы более сложной системы объективной реальности.

На более поздних этапах уголовного преследования метод моделирования позволяет субъекту познания, основываясь на информации, содержащейся в материалах уголовного дела, построить собственную модель происшествия. Исходя из результатов исследования и проверки этой модели, субъект будет строить свою дальнейшую деятельность, формировать линию уголовного преследования, принимать процессуальные и тактико-методические решения.

Однако для этого целесообразно учитывать не всю имеющуюся информацию, а только ту, которая была получена на первоначальных этапах уголовного преследования. В таком случае метод позволит решить и еще одну задачу. Руководитель следственного органа, прокурор не будут существенно связаны сформированной позицией лица, производившего предварительное расследование, поэтому они, сопоставляя свою модель с той, которую построил следователь или дознаватель, могут оценить в пределах своей компетенции правильность определенных направлений расследования, законность и обоснованность принятых следователем или дознавателем решений.

В связи с этой второй задачей для государственного обвинителя возникает вопрос о последовательности изучения материалов уголовного дела в процессе подготовки к участию в судебном его рассмотрении.

Может быть использована как прямая последовательность (от постановления о возбуждении уголовного дела к обвинительному заключению), так и обратная. Определенные преимущества имеет каждая из них.

В качестве основных специальных методов познания, разработанных для использования в процессе познания субъектов уголовного преследования, необходимо назвать такие методы, как программноцелевой и комплексного подхода. Первоначально они были разработаны проф. Г.А. Густовым для раскрытия и расследования убийств.

Содержание и технологии применения каждого из названных методов уже были предметом исследования как на общетеоретическом уровне, так и применительно к использованию в частных методиках расследования преступлений различных видов и категорий. Однако с течением времени стала очевидной их универсальность, возможность использования в процессе уголовного преследования и на других стадиях уголовного судопроизводства.

Сущность программно-целевого метода заключается в разработке и использовании в теоретической и практической деятельности специальных криминалистических программ исследования события преступления в целом или составляющих его элементов, а также тех внутрии внешнеструктурных связей, которые могут представлять криминалистический интерес.

Использование этого метода позволяет правильно организовать криминалистическую деятельность субъекта познания вне зависимости от наличия и характера профессиональных знаний, умений и навыков.

Основываясь на имеющейся информации, субъект познания выбирает ту или иную программу и с ее помощью определяет направления расследования, выдвигает версии, решает, какие средства могут быть использованы в процессе познания события преступления и связанных с ним (или с его изучением) обстоятельств.

Ранее мы, обращаясь к событию преступления, неоднократно рассматривали его не только как систему взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, но и как часть реальной действительности, связанной с ней и отображающейся в ней в той или иной степени.

Комплексный подход предполагает исследование события преступления не как обособленного явления, но как составной части сложной картины, включающей события, которые предшествовали преступлению, сопровождали его (во времени или в пространстве), а также последовали за ним.

В ходе уголовного преследования должно быть установлено, каким образом эти события связаны между собой, существуют ли между ними причинно-следственные или только пространственно-временные связи. В любом случае комплексный подход к познанию события преступления позволяет выявить дополнительные возможности поиска необходимой криминалистически значимой информации.

Рассмотренные выше общенаучные и специальные методы познания могут быть использованы в процессе познания на любых стадиях уголовного судопроизводства, любыми субъектами уголовного преследования. Это не исключает возможности появления более частных методов познания, которые могут быть использованы только на одной или нескольких стадиях (этапах внутри стадии) уголовного судопроизводства либо одним или несколькими субъектами познавательной деятельности.

На современном этапе имеется возможность приступить к активному использованию этих и других научных методов познания при разработке методик познания события преступления в криминалистической деятельности в целом, в том числе и применительно к деятельности по организации и осуществлению уголовного преследования.

Разработка теории познания события преступления в настоящее время фактически еще только начинается. Поэтому ее содержание и структуру можно рассматривать лишь в наиболее общем виде.

Очевидно, что самостоятельную часть составляют вопросы о сущности процесса познания, его объекте и субъектах; видах, принципах и методах деятельности.

Требуют выявления и тщательного изучения общие закономерности познания при осуществлении уголовного преследования, другие вопросы и проблемы, связанные с познанием события преступления.

Единая теория познания в криминалистике должна включать такие частно-научные теории, как теория криминалистической идентификации и учение о версиях. С течением времени в нее должны войти теория организации и планирования деятельности субъектов уголовного преследования (основу которой составит существующее учение о планировании и организации расследования), а также теория взаимодействия субъектов уголовного преследования (при разработке которой должны быть использованы основные положения учения о взаимодействии следователя с иными участниками уголовного процесса).

Таким образом, разработка принципов, закономерностей, методов уголовного преследования, по нашему мнению, является важной частью разработки теории познания в криминалистической науке в целом.