Криминологическая политика

Понятие и модели криминологической политики

Криминологическая политика — это научно обоснованная, соответствующая международным стандартам и требованиям национального законодательства, целеустремленная и системная деятельность государственных и муниципальных органов, политических институтов, субъектов предпринимательской деятельности, общественных организаций, религиозных объединений и граждан по профилактике правонарушений, сокращению преступности и декриминализации общественных отношений социальными и правовыми средствами, обеспечению защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз криминального характера.

Следует обратить внимание на теоретическую неразработанность криминологической политики в современной России. Об этом свидетельствует трюизм юридического дискурса, что криминологическая политика является частью уголовной политики. В действительности соотношение между этими видами политики диаметрально противоположное: уголовная политика выступает частью криминологической, поскольку последняя опирается еще и на социальную политику. Если социально-политические решения, направленные на повышение жизненного уровня населения (например, ликвидация нищеты), находятся за рамками уголовной политики, то они охватываются содержанием криминологической политики, так как имеют фиксируемые антикриминогенные последствия. В то же время любая составная часть уголовной политики (уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, уголовноисполнительная, административно-правовая, оперативно-розыскная политика) должна быть нацелена на ограничение преступности, иными словами, обладать антикриминогенным потенциалом, соответствовать направлению криминологической политики и с этой точки зрения оцениваться криминологами. Наконец, антикриминогенный потенциал должен характеризовать любой другой вид политики: культурной, экономической, таможенной, финансовой и т. д. — и в связи с этим учитываться в теории и практике криминологической политики.

Криминологическая политика — это научно обоснованная деятельность. Со времен Аристотеля политика является предметом философских размышлений, в которых ведущее место принадлежит криминологически значимым идеям: социальной справедливости, государственного устройства, пределам вмешательства государства в различные сферы общественной жизни. Криминологическая политика осуществляется в рамках различных парадигм, среди которых выделяются две полярные модели: тоталитарная и либеральная. Они очевидно сопрягаются с типами политических режимов, но главное — с их идеологической определенностью и практической апробированностью. У каждой модели есть свои теоретики, практики и политические последователи.

Тоталитарная модель криминологической политики теоретически разрабатывалась в рамках социалистического учения, в России — марксизмаленинизма-сталинизма, а с практической точки зрения последовательно реализовывалась в СССР в годы нахождения у власти И. В. Сталина — 1927— 1953 гг. Ее основные положения таковы: 1) краеугольным камнем криминологической политики выступает уголовная репрессия (судебная и внесудебная); 2) правовые иммунитеты отсутствуют, репрессии может подвергнуться любой человек, невзирая на должность, заслуги и звание; 3) метод уголовноправового регулирования общественных отношений применяется произвольно и безгранично; 4) идея устрашения пронизывает всю систему наказания, включая обращение с преступником и его родственниками; 5) осуществляется тотальная идеологическая обработка населения во всех сферах и с применением всех возможных механизмов, включая дошкольные учреждения, политические организации (октябрята, пионеры и т. д.); 6) происходит борьба с инакомыслием (как с применением уголовно-репрессивного воздействия, так и в иных формах — «проработкой» на собраниях, «работой» с родителями и т. п.); 7) пресекаются обратные связи в обществе (критика), в том числе мерами карательного воздействия; 8) насаждается и поощряется доносительство в любых формах, уклонение от него наказывается, в том числе в уголовно-правовом порядке; 9) обеспечивается социальное равенство, воплощаются принципиальные постулаты социализма: право на труд, бесплатное образование и медицинское обслуживание; 10) производятся постоянные чистки бюрократического аппарата; 11) поддерживается высокая репутация человека труда и презрительное отношение к спекулянтам и дельцам; 12) лица, имеющие судимость, отвергаются обществом, политическая карьера для них невозможна; 13) эффективно подавляются все формы социальных девиаций и патологий: наркомании, проституции, гомосексуализма, игромании ит.п.; уличение в них сопровождается утратой социального статуса, поэтому их социальная база ограничена представителями уголовного мира; 14) государство запрещает частную собственность на орудия и средства производства, природные ресурсы, монополизирует и контролирует все виды прибыльной экономической деятельности, исключая тем самым создание материальной основы для коррупции и вымогательства; 15) обеспечение общественной безопасности является исключительной прерогативой государства; 16) семья является первичной ячейкой общества, и государство стремится к ее сохранению и укреплению.

Либеральная модель криминологической политики основана на базовых ценностях либерализма — частной собственности, рыночных отношениях, конкуренции, свободах и правах человека. В современном либерализме (неолиберализме) утвердились три идеи. Первая провозглашает требование к ослаблению государства (которое со своим принуждением якобы всегда все только портит и всему мешает) и утверждает веру в самодостаточность (саморегулируемость) рынка и частной собственности. Вторая настаивает на том, что все лимитирующее свободную личность должно быть отменено, ибо свобода человека — высшая, абсолютно непререкаемая ценность. Особое внимание при этом уделяется защите прав сексуальных меньшинств. Третья идея заявляет, что адресатом прав человека являются те, кто «право имеют» (по Достоевскому): делить население планеты на «чистых и нечистых», тех, кто достоин жизни, и тех, кто обречен умирать; определять условия существования независимых государств и их граждан, а если эти условия не соблюдаются — подвергать территории этих государств массированной бомбардировке и т. д. Научная обоснованность такого подхода (псевдонаучность) обеспечивается цитированием социологических суждений классика экономического либерализма Фридриха фон Хайека (1899—1992), что «традиционные нормы морали не удовлетворяют критериям рациональности», «человеческая природа такова, что люди гораздо легче приходят к согласию на основе негативной программы», «ограничения в материальной сфере непосредственно связаны с потерей духовной свободы» и т. п. Характерны также ссылки на Фрэнсиса Фукуяму, который безапелляционно утверждает, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив, либеральная идеология западного общества окончательно победила всех своих соперников на поле битвы идей. Несмотря на теоретическую слабость либерализма, в практической действительности благодаря прагматизму своих последователей он нередко добивается впечатляющих результатов, что верно и по отношению к либеральной модели криминологической политики. Ее основные характеристики таковы: 1) государство обязано делать все для укрепления и защиты частной собственности, но возможности по государственному контролю за ее пользованием, владением и распоряжением должны быть максимально ограничены; 2) главным критерием успешности человека является его материальное состояние; 3) либертарное общество, по определению, стремится к индивидуализации и атомизации (каждый сам за себя), любые формы коллективизма (семья, партийная ячейка и т. д.) отвергаются как архаичные; 4) происходит модернизация культуры на основе разрушения ее традиционных моделей и внедрения новых образцов (поп-культуры, клубной культуры, ТУ-культуры, криминальной субкультуры, контркультуры и т. п.) с ложными или релятивистскими ценностями либо антиценностями; 5) право подменяется «правами человека», которые понимаются утилитарно, как возможность удовлетворять свои природные инстинкты (примитивным антропоцентризмом); 6) выбор сексуальной ориентации является неотъемлемым естественным правом человека, в который никто не смеет вмешиваться; 7) игнорируются нравственнорелигиозные ограничения, если отсутствуют юридические запреты («все, что прямо не запрещено законом, дозволено»); 8) оправдывается богатство и осуждается бедность (явное и неявное насаждение протестантской этики богоизбранности богатых и заведомой ущербности бедных); 9) приватизируется сфера безопасности, она включается в рыночные отношения; 10) заметной тенденцией является стремление вину за преступление возложить на жертву; 11) усиливается социальный контроль за поведением человека за счет использования достижений технического прогресса; 12) в сознание населения внедряется убежденность в том, что сообщение о правонарушении или проступке другого человека в соответствующие инстанции является важной гражданской обязанностью; 13) правоохранительные органы эффективно реагируют на сообщения населения о правонарушениях; 14) наблюдается прагматизм уголовного законодательства и судебной практики, где законность по общему правилу уступает первенство целесообразности; 15) характерна сравнительно невысокая коррупционность работников правоохранительных органов и судей; 16) есть множество различных превенционных программ, к их осуществлению привлекаются жители конкретных районов.

Сравнение практического воплощения этих двух моделей показывает, что тоталитарная модель криминологической политики более результативна, о чем свидетельствуют сравнительно невысокие показатели регистрируемой преступности, но менее гуманна, чем либеральная модель. В то же время в либеральной модели присутствует такое системное качество, которого нет в ее тоталитарном антиподе: она запрограммирована на разрушение нравственных основ (законов) человеческого бытия (на саморазрушение) и поэтому в себе самой содержит существенный потенциал криминогенности. В откровенно криминогенном варианте эта модель была воплощена в реформируемой России, где власть отождествлялась с безответственностью, научность — с декларативной демагогией, а свобода — с нравственным растлением.

Тоталитарная и либеральная модели криминологической политики далеки от оптимальной, разработка которой, как представляется, должна отвечать следующим требованиям:

• соответствие национальной идеологии, которая представляет собой синтез традиционных ценностей народов России. В принципе такая идеология должна быть сформулирована и закреплена на общегосударственном уровне, что потребует внесения изменений в ст. 13 Конституции РФ;
• повышение духовно-нравственного потенциала общества; осуществление культурно-нравственной политики в направлении воспитания гуманистических личностных качеств, а не потворства запросам и инстинктам «падшего» человека;
• приоритетное внимание предупреждению преступлений; разделение бизнеса и власти таким образом, чтобы исключить, с одной стороны, участие бюрократии в предпринимательской деятельности в любых формах, а с другой — «хождение» бизнесменов во власть;
• устранение всех правовых иммунитетов, кроме дипломатического; создание процедур гласной аттестации должностных лиц определенных категорий с участием представителей общественности;
• формирование механизма проверки имущественного положения и источников доходов должностных лиц и служащих организаций и учреждений независимо от формы собственности, а также соответствия их расходов этим доходам;
• усиление государственного регулирования и присутствия государства в экономике;
• совершенствование государственной политики в социальной сфере, ликвидация нищеты, бедности, безработицы; восстановление трудовых ресурсов;
• снижение потребления алкоголя и наркотических средств; укрепление семьи;
• защита детей от любых форм эксплуатации, всех форм физического или психологического насилия, злоупотребления или растления;
• обеспечение гласности и научности при подготовке законодательных актов;
• введение института криминологической экспертизы нормативных правовых актов;
• комплексное использование правовых средств (уголовно-правовых, административно-правовых, гражданско-правовых и т. д.) в целях противодействия преступности;
• исправление деформаций кадровой политики в органах федеральной, региональной и муниципальной власти, в правоохранительных и судебных органах; исключение практики непотизма, кумовства и семейственности;
• оптимизация процессов криминализации-декриминализации деяний;
• социальная ответственность бизнеса;
• разработка криминологического законодательства;
• защита потенциальных и реабилитация реальных жертв преступлений;
• правовое просвещение;
• совершенствование криминологического менеджмента;
• декриминализация регионов, отраслей экономики и сфер деятельности;
• международное взаимодействие и сотрудничество по выявлению, пресечению и предупреждению преступлений.

Требования к содержанию криминологической политики «задаются» международными стандартами. В последние годы Российская Федерация ратифицировала целый ряд конвенций, имеющих принципиальное значение для разработки и реализации современной модели криминологической политики.

Так, принят Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против в коррупции». Статья 5 «Политика и практика предупреждения и противодействия коррупции» этой Конвенции гласит: «1. Каждое государство-участник, в соответствии с основополагающими принципами своей правовой системы, разрабатывает и осуществляет или проводит эффективную и скоординированную политику противодействия коррупции, способствующую участию общества и отражающую принципы правопорядка, надлежащего управления публичными делами и публичным имуществом, честности и неподкупности, прозрачности и ответственности.

2. Каждое государство-участник стремится устанавливать и поощрять эффективные виды практики, направленные на предупреждение коррупции.

3. Каждое государство-участник стремится периодически проводить оценку соответствующих правовых документов и административных мер с целью определения их адекватности с точки зрения предупреждения коррупции и борьбы с ней.

4. Государства-участники в надлежащих случаях и в соответствии с основополагающими принципами своих правовых систем взаимодействуют друг с другом и с соответствующими международными и региональными организациями в разработке и содействии осуществлению мер, указанных в настоящей статье. Это взаимодействие может включать участие в международных программах и проектах, направленных на предупреждение коррупции».

Федеральным законом от 26 апреля 2004 г. № 24-ФЗ ратифицирована Конвенция против транснациональной организованной преступности и дополняющие ее Протокол против незаконного ввоза мигрантов и Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее. В Конвенции сформулированы конкретные задачи, решение которых направлено на предупреждение транснациональной преступности, в частности:

• укрепление сотрудничества между правоохранительными органами или органами прокуратуры и соответствующими частными организациями, в том числе из различных секторов экономики;
• содействие разработке стандартов и процедур, предназначенных для обеспечения добросовестности в работе публичных и соответствующих частных организаций, а также кодексов поведения для представителей соответствующих профессий, в частности адвокатов, нотариусов, консультантов по вопросам налогообложения и бухгалтеров;
• предупреждение злоупотреблений со стороны организованных преступных групп процедурами торгов, проводимых публичными органами, и субсидиями и лицензиями, выдаваемыми публичными органами для осуществления коммерческой деятельности;
• предупреждение злоупотреблений со стороны организованных преступных групп юридическими лицами; такие меры могут включать:
• создание публичного реестра юридических и физических лиц, участвующих в учреждении юридических лиц, управлении ими и их финансировании;
• создание возможности лишения по решению суда или с помощью других надлежащих способов на разумный период времени лиц, осужденных за преступления, охватываемые указанной Конвенцией, права занимать должности руководителей юридических лиц, зарегистрированных в пределах их юрисдикции;
• создание национального реестра лиц, лишенных права занимать должности руководителей юридических лиц, и
• обмен информацией, содержащейся в вышеуказанных реестрах, с компетентными органами других государств-участников.

Соответствующие стандарты криминологической политики «заданы» и множеством других ратифицированных Россией международных соглашений (многосторонних и двусторонних), в частности Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.), Конвенцией о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г.), Шанхайской конвенцией по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.) и др. Более того, оптимизация криминологической политики предполагает учет тех социально ориентированных, гуманных стандартов, которые определены международными соглашениями, где Россия не является участником, например Конвенции № 26 МОТ «О создании процедуры установления минимальной заработной платы» (Женева, 30 мая 1928 г.).

Содержание и процедуры криминологической политики определяются требованиями действующего законодательства Российской Федерации, ибо при всех правовых пробелах преступность развивается вопреки правовым установлениям. Выполнение правовых предписаний, соблюдение не только буквы, но и духа закона само по себе заметно улучшило бы криминологическую обстановку в стране. Преступность в значительной мере паразитирует на несоблюдении требований действующего законодательства.

Целями криминологической политики являются, во-первых, сокращение реальной преступности. Сокращение масштабов реальной преступности может происходить на фоне увеличения объема регистрируемой преступности, поэтому важное значение приобретает разработка критериев (индикаторов) состояния криминологической обстановки и цены преступности. Без таких критериев статистические показатели преступности будут подгоняться под заданный результат. В связи с этим важное значение имеет также усиление борьбы с нераскрытой преступностью, которая находится на периферии профессионального и общественного внимания.

Во-вторых, декриминализация общественных отношений. Действительное улучшение криминологической ситуации без этого невозможно, что означает прежде всего сужение социально-экономической и юридической базы активности криминалитета.

В-третьих, обеспечение защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз криминального характера. Формулирование такой цели позволяет, с одной стороны, учесть проблемы криминологической безопасности отдельного человека в конкретной жизненной ситуации (в том числе личной безопасности осужденного в данном исправительном учреждении), а с другой — увязать криминологическую политику с процессами глобального развития. Возрастание внешних угроз предполагает мобилизацию внутригосударственных ресурсов за счет усиления борьбы с преступностью и, следовательно, повышение защищенности интересов личности и общества от преступных посягательств.

Криминологическая политика — это не только целеустремленная, но и системная деятельность, т. е. упорядоченная, комплексная, последовательная и основанная на взаимодействии субъектов, принимающих участие в ее разработке и осуществлении: государственных и муниципальных органов, политических институтов, субъектов предпринимательской деятельности, общественных организаций, религиозных объединений и граждан.

Актуальными направлениями криминологической политики являются:

• предупреждение преступности;
• совершенствование законодательства;
• оптимизация правоприменительной деятельности;
• криминологический менеджмент, включая обеспечение безопасности;
• международное взаимодействие и сотрудничество.

Предупреждение преступности

Предупреждение преступности представляет собой антикриминогенное воздействие на ее причины и условия. Это так называемое общее предупреждение (профилактика), которое основано на идее совершенствования общественных отношений, устранении или по крайней мере ограничении действия криминогенных факторов. Эти факторы известны человечеству с библейских времен, что не мешает современной неолиберальной цивилизации их активно стимулировать. Поразительно, что в стране, которая пережила время «победившего социализма», при котором не было нищеты и безработицы, вновь возникли эти уродливые явления — экономические корни преступности, во многом дискредитирующие декларации о том, что Россия — социальное государство. Поэтому криминологи вынуждены настойчиво повторять банальные истины о недопустимости массового растления населения, криминогенности резкой дифференциации населения по доходам, необходимости социального сдерживания пьянства и алкоголизма и т. д.

В плане общей профилактики преступлений принципиальное значение имеет изменение стратегии экономической политики, обеспечивающее поворот от ортодоксального либерализма и неоправданного отказа государства от выполнения своих социальных обязательств к кропотливой, созидательной работе, к прямому решению конкретных социальных проблем, к усилиям по защите бедных и стимулированию общественно полезной активности богатых.

Материалы мониторинга общественного мнения фиксируют высокую «ожидаемость» изменения политики в направлении согласования интересов государства, бизнеса и народа. Важность ликвидации бедности, создания новых рабочих мест, повышения пенсий, противодействия безудержному росту цен, улучшения жилищных условий отмечается большей частью респондентов во всех социологических опросах.

Понимая это, политическое руководство России определило ряд стратегических целей в виде национальных проектов: «Здоровье», «Доступное и комфортное жилье — гражданам России», «Развитие агропромышленного комплекса», «Образование», главная цель которых — повышение качества жизни. В посланиях Президента РФ Федеральному Собранию сформулированы задачи, решение которых имеет важное значение для предупреждения преступности: формирование дееспособного гражданского общества; строительство эффективного государства, обеспечивающего безопасность и достойную жизнь людей; становление свободного и социально ответственного предпринимательства; развитие русской культуры, национальных культур народов России; согласование права и морали, политики и нравственности. В стране принят ряд важных концептуальных документов и социальных программ: Концепция демографической политики на период до 2025 г., Концепция государственной миграционной политики на период до 2025 г. и др. Вместе с тем следует понимать, что их реализация без усиления антикриминогенного потенциала вряд ли улучшит криминологическую обстановку в государстве. Так, увеличение рождаемости в условиях пропаганды культа насилия и жестокости, эротики и порнографии, стандартов «звездной жизни» будет множить число проституток и наркоманов, мошенников, воров и бандитов.

Общее предупреждение преступлений способно выполнить важную задачу интеграции человека советской цивилизации в капитализм, который в течение десятилетий обличали как несправедливый, безжалостный строй, основанный на эксплуатации, несправедливости, преступности. Реализацию общепредупредительных мероприятий можно с полным основанием считать проверкой того, насколько власть готова:

• направить энергию политических деклараций в русло практической политики;
• приблизить ресурсы компетентности к центрам принятия решений;
• сплотить граждан страны, взяв за основу уверенность в будущем.

Важной частью общего предупреждения преступлений выступает общая профилактика правонарушений, которая связана с антикриминогенным воздействием на все население. Оно охватывает повышение правовой культуры, оптимизацию правовой пропаганды и правового воспитания, виктимологическую профилактику, общую превенцию — сдерживающее воздействие на правосознание граждан угрозы ответственности за совершенное преступление и иное правонарушение. Субъектами общей профилактики правонарушений являются федеральные органы государственной исполнительной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, правоохранительные, судебные и контролирующие органы.

Специальная профилактика правонарушений — применение в соответствии с законодательством Российской Федерации специальных мер профилактики правонарушений административного, уголовного, уголовнопроцессуального, уголовно-исполнительного и оперативно-розыскного характера в целях предупреждения правонарушений. Специальные меры профилактики правонарушений в пределах установленной компетенции уполномочены применять должностные лица органов прокуратуры Российской Федерации, следственных органов Следственного комитета РФ, органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности, органов уголовноисполнительной системы и иных государственных органов, если такое право им предоставлено законодательством Российской Федерации.

В реализации специального предупреждения преступлений большую роль сыграли комплексные оперативно-профилактические мероприятия по декриминализации регионов и отраслей экономики (сфер экономической деятельности).

Первые комплексные мероприятия такого рода (оперативнопрофилактическая операция «Циклон») реализованы на предприятиях акционерного общества «АвтоВАЗ». Выбор Тольятти был не случаен: действовавшие в городе восемь преступных группировок через подконтрольные дилерские фирмы фактически контролировали отгрузку 80% готовой продукции автогиганта. При этом большая часть вырученных за автомобили средств предприятию не возвращалась, а оно, в свою очередь, не могло в полном объеме платить федеральные налоги. Чтобы расследование злоупотреблений на «АвтоВАЗе» было беспристрастным, руководство МВД создало оперативно-следственную бригаду, в которую вошли сотрудники Главного управления по борьбе с организованной преступностью и Приволжского РУБОПа. За время операции «Циклон» в Тольятти общий уровень преступности снизился. Резко возросли отчисления «АвтоВАЗа» в бюджет. Криминальные структуры с территории предприятия были вытеснены.

Успешный опыт декриминализации автогиганта в Тольятти затем был использован при осуществлении других масштабных операций: в морских портах Дальневосточного региона, Азово-Черноморского побережья, в Санкт- Петербурге, в Астраханской и Мурманской областях.

В 2000 г. в Калининградской области проведена специальная операция «Цунами», целями которой были: разобщение действующего преступного сообщества, подрыв его экономической базы, привлечение к уголовной ответственности криминальных лидеров, декриминализация региона в целом. В ходе операции разобщено 25 преступных группировок, приостановлена деятельность девяти подконтрольных преступному сообществу коммерческих структур, из криминального оборота изъято денег и материальных ценностей на сумму свыше 173 млн. рублей.

В 2003 г. осуществлялся комплекс профилактических и оперативнорозыскных мероприятий по вытеснению криминальных структур из сферы добычи, переработки и реализации водных биологических ресурсов в Дальневосточном федеральном округе. В ходе проведения операции было выявлено 8,5 тыс. преступлений, привлечено к уголовной ответственности 6,2 тыс. человек. Сумма причиненного государству ущерба составила 3,8 млрд. рублей, из которых 2,6 млрд. рублей возмещено. За совершение административных правонарушений к ответственности привлечено 18,3 тыс. физических лиц.

В 2004—2005 гг. проведена специальная оперативно-профилактическая операция «Энергия» на объектах ТЭК Уральского федерального округа (УрФО). За время действия операции выявлен общий ущерб государству на сумму 318,7 млрд. рублей. Всего пресечено более 1,3 тыс. преступлений. К уголовной ответственности привлечены более тысячи правонарушителей. В результате полученного в ходе операции профилактического эффекта и повышения уровня налоговой и бюджетной дисциплины экономические показатели Ур- ФО по сравнению с 2003 г. улучшились более чем в два раза, в том числе увеличился объем экспорта углеводородного сырья и продуктов его переработки, в полтора раза возросли налоговые платежи за пользование природными ресурсами.

В 2007 г. была развернута деятельность по декриминализации Приморского края. Арестован и осужден (к четырем с половиной годам лишения свободы условно) мэр Владивостока В. Николаев, ранее неоднократно привлекавшийся к уголовной ответственности за насильственные преступления. Приняты меры по противодействию незаконной добыче ценных морских ресурсов. Нанесен удар по преступному сообществу «Общак».

Проведению комплексных оперативно-профилактических операций предшествует анализ и прогнозирование криминологической обстановки, изучение механизма действия криминогенных факторов, установление ключевых фигур криминалитета, уровня коррупции.

Определяются цели и задачи операции, силы и средства их решения, ее организационное и материально-техническое обеспечение. Принципиальным является объединение усилий различных правоохранительных органов в достижении поставленных целей и решении сформулированных задач. В системе специального предупреждения преступлений существенное значение придается проведению целевых оперативно-профилактических операций — по определенным направлениям и «линиям» правоприменительной деятельности. Показали свою эффективность ставшие регулярными межведомственные оперативно-профилактические операции «Мак» и «Синтез», основные цели которых — ужесточение контроля за производством, хранением, транспортировкой, переработкой и уничтожением наркотических средств и психотропных веществ, их прекурсоров, выявление и ликвидация подпольных нарколабораторий, обнаружение и уничтожение незаконных посевов мака и дикорастущей конопли. Операции под кодовым наименованием «Вихрьантитеррор» и «Арсенал» нацелены на пресечение незаконного оборота оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, соблюдение режима антитеррористической безопасности. Операция «Щит» обеспечивает необходимый уровень лицензионно-разрешительной работы и контроля за частной детективной и охранной деятельностью. В ходе операции проверяются охранные предприятия и охраняемые объекты, службы безопасности юридических лиц, частные детективные предприятия, спортивные и охотничьи организации, подразделения «Росинкасс», негосударственные образовательные учреждения по подготовке частных охранников, предприятия по продаже служебного и гражданского оружия, подразделения вневедомственной охраны федеральных органов исполнительной власти и охраняемые ими объекты. Операция «Трал» направлена на выявление преступников и транспортных средств, находящихся в розыске, осуществление контроля за миграционными процессами, соблюдением иностранными гражданами режима пребывания и трудовой деятельности на территории России. Целевой характер оперативнопрофилактических операций «Подросток», «Путина» виден из их кодовых наименований.

Важную роль в специальном предупреждении преступлений играет оперативно-розыскная профилактика, которая осуществляется субъектами оперативно-розыскной деятельности специальными формами и методами.

Необходимо назвать индивидуальное предупреждение преступлений — деятельность по недопущению совершения конкретным лицом преступления (профилактика), предотвращению подготавливаемого преступления и пресечению покушения на преступление.

Индивидуальная профилактика представляет собой комплекс мер по выявлению конкретных лиц, от которых можно ожидать совершения преступления или правонарушения, и оказанию на них либо на окружающую их среду позитивного воздействия с целью недопущения совершения преступления или правонарушения и изменения поведения личности от антиобщественного к законопослушному. Она также направлена на оказание помощи лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми.

В соответствии со ст. 17 Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» профилактическое воздействие может осуществляться в следующих формах:

1. правовое просвещение и правовое информирование;
2. профилактическая беседа;
3. объявление официального предостережения (предостережения) о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения;
4. профилактический учет;
5. внесение представления об устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушения;
6. профилактический надзор;
7. социальная адаптация;
8. ресоциализация;
9. социальная реабилитация;
10. помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми.

Предотвращение подготавливаемых преступлений и правонарушений представляет собой комплекс организационных, оперативно-розыскных, уголовно-процессуальных и административно-процессуальных мер, направленных на недопущение замышляемых и подготавливаемых преступлений и правонарушений.

Предотвращение преступлений и правонарушений имеет цель склонить лиц к добровольному отказу от приискания, изготовления или приспособления средств совершения преступлений, приискания соучастников, сговора на совершение преступления и правонарушения либо иного умышленного создания условий для их совершения, а также к добровольному прекращению действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления.

Предотвращение преступлений и правонарушений включает:

• выявление лиц, умышленно создающих условия для совершения преступления или правонарушения;
• устранение обстоятельств, которыми намеревается воспользоваться лицо при совершении преступления или правонарушения;
• искусственное создание обстановки, исключающей либо существенно затрудняющей возможность совершения преступления или правонарушения;
• привлечение лица к уголовной, административной, дисциплинарной и иной ответственности за совершение подготовительных действий;
• принятие конкретных мер по защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

С 1 января 2005 г. в России действует Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». В сентябре 2008 г. в МВД создано Управление по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите (УОГЗ). Оно защищает госслужащих, следователей, прокуроров, судей, которые постоянно сталкиваются с угрозами со стороны представителей уголовного мира, а также свидетелей преступлений и даже обвиняемых лиц, которые ради собственного спасения решили дать показания против своих бывших подельников. Под их защитой находится большое количество лиц (в 2012 г. — около 4000), ежегодно это количество увеличивается на 20%, но этого недостаточно. В России ежегодно около 10 млн человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей в ходе расследования и рассмотрения уголовных дел по особо тяжким преступлениям. Из них каждый пятый получает угрозы с требованием изменить показания или отказаться от них. Значительное количество граждан, ставших жертвами или свидетелями преступлений, не обращаются в правоохранительные органы, опасаясь мести со стороны преступников и не веря в эффективность государственной защиты.

В качестве защиты участникам уголовного процесса предлагается:

1. личная охрана, охрана жилища и имущества;
2. выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности;
3. обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице;
4. временное помещение в безопасное место;
5. замена документов;
6. изменение внешности (пластическая операция);
7. изменение места работы (службы) или учебы;
8. изменение места жительства.

Из восьми мер безопасности для конкретного охраняемого человека на практике выбирается определенная комбинация мер, которая оптимально отвечает ситуации.

Пресечение покушений на преступления охватывает: своевременное выявление признаков покушения на преступление; принятие адекватных мер по недопущению доведения преступления до конца и нанесения начатыми действиями материального ущерба;

привлечение виновных к уголовной ответственности за покушение на преступление в соответствии с действующим законодательством.

Пресечение, раскрытие и расследование преступлений законодатель относит к борьбе с преступностью. Сюда же относится деятельность судебных органов по рассмотрению дел соответствующего характера.

Совершенствование законодательства

В том, что совершенствование законодательства находится в русле криминологической политики, убеждают отдельные криминогенные законы, а также интерес к лоббированию определенных законопроектов со стороны криминалитета. В этом отношении довольно красноречиво законодательство о банкротстве. Одним из первых нормативных правовых актов, имеющих отношение к институту банкротства, является постановление Правительства РФ от 29 декабря 1991 г. № 86 «О порядке реорганизации колхозов и совхозов», в п. 14 которого устанавливалось: «Колхозы и совхозы, не обладающие финансовыми ресурсами для погашения задолженности по оплате труда и кредитам, объявляются несостоятельными (банкротами) до 1 февраля 1992 г. и подлежат ликвидации и реорганизации в течение 1 квартала 1992 г.». Обратим внимание на время принятия, опубликования этого постановления и сроки признания колхозов и совхозов банкротами. Подобные сроки заведомо нереальны, что соответствовало принятой российскими реформаторами стратегии приватизации. Эта стратегия заключалась в формировании класса собственников (как опоры осуществляемых преобразований) любой ценой, а банкротства, предусмотренные такой стратегией, должны были способствовать решению данной генеральной задачи.

Подготовленный реформаторами и стремительно принятый Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» превратил искусственное банкротство в ключевой инструмент захвата чужой собственности. На конференции в декабре 2001 г. «Бизнес на банкротствах. Предпринимательская этика в России» бывший руководитель Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству Г. К. Таль, начав с того, что, не будучи более чиновником, может говорить откровенно, рассказал историю появления вышеупомянутого Закона: олигархи и полуолигархи, не поспевшие в желаемой мере к приватизации, пролоббировали себе универсальный инструмент захвата собственности. Названный Федеральный закон дал мощный толчок развитию рейдерства.

Приведенный пример свидетельствует о том, что криминологические последствия разрабатываемых и принимаемых законов и иных нормативных правовых актов не только не учитываются, но могут просто игнорироваться в угоду корпоративным интересам. Практика лоббирования законопроектов часто находится в стороне от решения стратегической задачи предупреждения преступности, а снобизм специалистов различных отраслей права, участвующих в законопроектных работах, нередко ставится выше императивов криминологической безопасности.

Один из таких императивов гласит: для законов необходимо их криминологическое обоснование. Это предполагает проведение мониторинга криминологической обстановки в соответствующей сфере общественной жизни, в отношении которой имеется потребность правового регулирования.

Другой императив диктует обязательность прогностической оценки возможных криминологических последствий принятия нормативного правового акта и его реализации.

Соблюдение этих императивов во многом обеспечивает криминологическая экспертиза нормативных правовых актов. Предмет криминологической экспертизы охватывает круг таких вопросов, как

• состояние криминологической обстановки в данной сфере и проблемные вопросы ее правового регулирования;
• соответствие законопроекта интересам криминологической безопасности (федеральной, региональной, муниципальной);
• дисбаланс приоритетов и целей законопроекта;
• выявление криминогенных (отдельно — коррупциогенных) положений законопроекта; оценки латентности предполагаемых правонарушений и угроз должностных злоупотреблений в процессе правоприменительной деятельности;
• воздействие положений законопроекта на правосознание населения; вероятность возникновения закрытых корпораций, ограничивающих социодинамику в обществе; характеристика субъектов лоббирования законопроекта, их интересов;
• возможность произвольного толкования положении законопроекта и др.

Вопрос о необходимости введения института криминологической экспертизы в законотворческом процессе обсуждается криминологами и ставится перед государственной властью начиная с конца 80-х гг. Рекомендации направлялись в Верховный Совет СССР, Президенту СССР, Президенту РФ, в Федеральное Собрание РФ.

Против криминологической экспертизы нет принципиальных возражений. Более того, о целесообразности ее проведения говорилось в Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1996—1997 гг. и Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1999—2000 гг. Ранее в Регламенте Верховного Совета РФ и Регламенте Государственной Думы первого созыва предусматривалось представление проекта нормативного правового акта о криминологической экспертизе и составление прогноза социальных и экономических последствий его реализации (в последующем эти требования были сняты как излишние). Разработан проект Федерального закона «О криминологической экспертизе». Однако актуальное предложение реализовано только частично. Речь идет о создании в России института антикоррупционной экспертизы. Принят Федеральный закон от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов», утверждены Правила и Методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, внедрена независимая антикоррупционная экспертиза, которая проводится юридическими лицами и физическими лицами, аккредитованными Министерством юстиции Российской Федерации в качестве независимых экспертов. Однако это все же не полноценная криминологическая экспертиза нормативных правовых актов, а только ее частичное воплощение. Между тем за рубежом (в Республике Беларусь) действует и показывает свою эффективность нормативно закрепленный институт криминологической экспертизы. Статьей 491 Закона Республики Беларусь от 10 января 2000 г. № 361-3 «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» предусмотрено, что проекты нормативных правовых актов подлежат криминологической экспертизе в случаях и порядке, установленных Президентом Республики Беларусь. 29 мая 2007 г. Президентом Республики Беларусь подписан Указ № 244 «О криминологической экспертизе проектов законов Республики Беларусь», которым утверждено Положение о порядке проведения криминологической экспертизы проектов законов Республики Беларусь. Криминологическая экспертиза проектов законов проводится государственным учреждением «Научно-практический центр проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Республики Беларусь». Криминологическая экспертиза осуществляется после проведения обязательной юридической экспертизы проекта закона. Основным критерием оценки проекта закона при проведении криминологической экспертизы является возможность возникновения рисков криминогенного характера в процессе применения этого закона, в том числе обусловленных неоднозначностью его норм и неполнотой правового регулирования им соответствующей сферы общественных отношений.

По результатам проведения криминологической экспертизы составляется заключение, в котором должны быть отражены:

• информация о том, когда и кем проект закона представлен на криминологическую экспертизу;
• вопросы, рассмотренные при проведении криминологической экспертизы;
• информация о материалах, использованных при проведении криминологической экспертизы, об участии в ее проведении специалистов государственных органов и иных организаций (в случае их привлечения);
• общая криминологическая оценка проекта закона;
• указание на наличие либо отсутствие в проекте закона норм, реализация которых может повлечь возникновение рисков криминогенного характера, с обоснованием соответствующего вывода;
• научно обоснованные предложения об устранении выявленных в проекте закона недостатков (при наличии норм, реализация которых может повлечь возникновение рисков криминогенного характера).

Признанным направлением совершенствования законодательства, в котором велика роль криминологической информации, является декриминализация и криминализация, депенализация и пенализация правовых запретов.

Декриминализация представляет собой обоснованное исключение из уголовного закона тех деяний, которые не содержат такого свойства, как общественная опасность. Данное свойство, как показывает исторический опыт, нередко утрачивается вследствие изменения политической или социальной обстановки. Так, реформирование экономических отношений в стране, отказ от плановой экономики и переход к рыночному хозяйству закономерно привели к утрате общественной опасности частнопредпринимательской деятельности и коммерческого посредничества, спекуляции и декриминализации ст. 153, 154 УК РСФСР. Однако возможны случаи (ошибочного или в угоду политическим взглядам, установкам) внесения в уголовное законодательство норм об ответственности за деяния, которые изначально не содержат в себе общественной опасности. Задача криминологов заключается в том, чтобы доказать необходимость и целесообразность исключения таких норм из Уголовного кодекса.

Признаком, сигнализирующим об отсутствии общественной опасности деяния, является неприменение нормы об ответственности за него. В то же время отсутствие правоприменительной практики может быть обусловлено различными факторами, в том числе высокой эффективностью уголовноправового запрета. Эти факторы необходимо проанализировать: декриминализация обоснованно мотивируется неприменением нормы на фоне распространенности явления, которое подлежит превенции.

Целесообразность декриминализации аргументируется возможностью осуществлять правовое регулирование явления иными — не уголовноправовыми — средствами (административно-правовыми, гражданскоправовыми). Наконец, следует уточнить: нужно ли вообще подвергать явление правовому регулированию, не является ли общественная опасность деяния виртуальной, выражающей ложные представления участников законотворческого процесса?

Ответы на эти вопросы требуют комплекса криминологических знаний: о реальной криминологической обстановке, отношении правонарушителей, населения и правоприменителей к определенным уголовно-правовым запретам. В то же время криминологи обязаны обладать достаточно высоким уровнем уголовно-правовой компетенции, связанной с пониманием особенностей законотворческого процесса, знанием его механизма и владением навыками квалификации преступлений.

Иллюстрацией сказанного является предложение о частичной декриминализации ст. 184 «Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов» УК РФ. Подкуп участников и организаторов спортивных состязаний является, по существу, элементом нелегальной экономики, связанной со спортом. Законодатель ограничил возможность применения указанной статьи рамками профессионального спорта. Предприниматели от спорта стараются получить прибыль, спортсмены занимаются спортивной деятельностью за определенную плату, зрители испытывают чувство удовлетворения, наблюдая за состязаниями, эмоционально соучаствуя в них («болея»). Платя деньги за посещение соревнований, зрители, конечно, имеют право быть уверенными, что они не становятся жертвами закулисных махинаций, цель которых — «выкачать» из болельщиков максимум средств.

Иное дело — подкуп при организации и проведении зрелищных коммерческих конкурсов. Уголовная ответственность за такие действия нелепа, поскольку зрелищный коммерческий конкурс — это не спортивное состязание, а шоу, которое имеет сценарий, спонсоров, протеже которых и являются заведомыми фаворитами. Зритель прекрасно сознает, что все вопросы решены до проведения конкурса, а он посещает зрелище и за него платит деньги. Его интересы при этом не страдают. Следовательно, из ст. 184 УК РФ целесообразно изъять указание на подкуп участников и организаторов зрелищных коммерческих конкурсов.

Характерно, что ст. 184 УК РФ практически не применяется. За время действия Уголовного кодекса РФ по этой статье зарегистрировано всего четыре преступления (по одному в 1997, 1999, 2000 и 2003 гг.) и не выявлено ни одного преступника. Можно выразить уверенность, что по отношению к организации и проведению зрелищных коммерческих конкурсов ст. 184 УК РФ применяться никогда не будет.

Следовательно, частичная декриминализация ст. 184 УК РФ не затронет общественные интересы и никак не скажется на состоянии экономической преступности в сфере шоу-бизнеса.

С криминологической точки зрения закономерна и «зеркальная» постановка проблемы, указывающая на возможность использования декриминализации или депенализации в интересах криминалитета. Поэтому декриминализация требует ответа на вопрос «Ош ргобез!?» («Кому выгодно?»), который обладает криминологическим содержанием. В этом плане большую тревогу вызывает тенденция либерализации уголовного законодательства по отношению к экономической преступности и преступникам в «белых воротничках».

Еще более велика роль криминологии в процессе криминализации деяний — юридического признания их преступлениями. Криминологическая информация является отправной точкой такого процесса. Криминологи первыми осуществляют сбор, обработку и анализ сведений о возникновении и развитии нового общественно опасного феномена, сдерживание которого требует принятия уголовно-правового запрета. В результате криминологических исследований были сформулированы предложения о криминализации сутенерства (организации занятия проституцией), вандализма, организации преступного сообщества (преступной организации), посягательств на нормальную деятельность информационных компьютерных систем, легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем и других, включенных в Уголовный кодекс РФ (их не было в Уголовном кодексе РСФСР). Такая работа продолжается: криминологи обосновали необходимость установления уголовной ответственности за торговлю людьми, трудовое рабство. В результате Уголовный кодекс РФ дополнен ст. 1271 «Торговля людьми» и 1272«Использование рабского труда». Деятельность в этом направлении продиктована активной динамикой криминологической ситуации.

В криминологическом плане процесс криминализации деяния имеет свои закономерности. Важно, во-первых, оценить реальную общественную опасность явления с точки зрения причинения ущерба общественным отношениям и социальных последствий (их широты, глубины, интенсивности и инерционности). Во-вторых, необходимо установить, в какой степени данное явление эксплуатируется криминалитетом, встроено в систему криминальных связей и организованной преступности. В-третьих, следует предвидеть восприятие нового уголовно-правового запрета массовым правосознанием. В- четвертых, целесообразно выявить различия профилей личности преступника и законопослушного гражданина. В-пятых, нужно учесть прогностические сценарии его применения на практике. Таким образом, в процессе криминализации деяния соблюдается ряд табу:

1. не прибегать к уголовному правовому регулированию общественных отношений, пока не исчерпан потенциал других правовых механизмов (административно-правовых, гражданско-правовых и т. д.);
2. не конструировать образ врага с помощью уголовно-правовых норм;
3. не превращать в преступление явление, которое не вызывает осуждения в общественном сознании;
4. не делать преступником среднестатистического гражданина (обывателя);
5. не принимать «мертворожденных» норм (которые не будут применяться на практике).

Так, введение уголовной ответственности за изготовление крепких спиртных напитков домашней выработки (самогоноварение) нарушает названные табу, поэтому соответствующее предложение не может быть принято компетентным законодателем.

Напротив, введение уголовной ответственности за торговлю людьми обоснованно, поскольку легко преодолевает указанные табу, что обусловлено следующими обстоятельствами:

• активной сексуальной эксплуатацией женщин;
• включением в сексуальный оборот детей;
• развитием в структуре транснациональной организованной преступности отдельного направления — торговли «живым товаром», в том числе в целях получения человеческих органов для трансплантации;
• существованием наработанных схем торговли людьми;
• специализацией и профессионализацией криминалитета в данном направлении, который по своим качествам характеризуется крайним цинизмом и жестокостью, правовым нигилизмом и эмоциональной тупостью.

Криминологи выступают своеобразным анализатором угроз, которые связаны с негативными последствиями научно-технического прогресса. Особо пристального внимания в этом отношении заслуживают развитие генетики и медицины. Криминологические исследования призваны дать оценку содержанию соответствующих угроз, их корреляции с интересами криминалитета, вероятности финансирования опасных научных разработок криминальными структурами. Здесь криминология транслирует специальную информацию в сферу уголовно-правового воздействия, тем самым принимая участие в процессе криминализации деяний.

В этом процессе чрезвычайно важно прогнозировать криминологическую обстановку правоприменения.

Оптимизация правоприменительной деятельности

Строго говоря, конструируя норму, необходимо предвидеть механизм ее применения: кто будет реализовывать правовое предписание, контролировать соблюдение нормативного запрета; кому адресована законодательная конструкция, какова структура (социально-демографическая, географическая, динамическая и проч.) ее адресатов; возможны ли коллизии в процессе правореализационной деятельности, в чем они могут заключаться, как их избежать; каковы предполагаемые издержки правоприменения (прежде всего экономические); какие средства целесообразно использовать для внедрения законоположения в практику.

Кто будет реализовывать правовое предписание? К компетенции каких органов будет отнесено осуществление дознания или (и) предварительного следствия? Потребуется ли увеличение штатной численности, изменение организационной структуры, профессиональная подготовка и обучение? Насколько будут заинтересованы правоприменители в активной реализации правового установления? Какова вероятность блокирования их активности действиями преступников (подкупом, шантажом, угрозами)? Необходимо решить в связи с этим проблемы обеспечения безопасности сотрудников компетентных органов, контроля за их поведением.

Чрезвычайно важно ответственно относиться как к созданию, так и к ликвидации правоохранительных органов. В 2003 г. была ликвидирована Федеральная служба налоговой полиции, о чем многие практические работники сожалеют и предлагают воссоздать ее в виде Финансовой полиции при Министерстве финансов РФ. Во всех развитых странах она активно функционирует.

В 2008 г. реорганизованы подразделения по борьбе с организованной преступностью. На их базе созданы:

а) подразделения по противодействию экстремизму, на которые возложены функции по противодействию экстремистской деятельности;

б) подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите (на эти подразделения возложены функции по применению мер безопасности в целях защиты жизни и здоровья лиц, подлежащих государственной защите, а также по обеспечению сохранности их имущества).

Функции по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности возложены на аппараты уголовного розыска (УР), а по борьбе с коррупцией и организованной преступностью экономической направленности — на аппараты по борьбе с экономической преступностью органов внутренних дел (БЭП). Между тем ни УР, ни БЭП не обладают надлежащей компетенцией для того, чтобы разоблачать преступников, осуществляющих крупные криминальные операции, обладающих политическими связями. Криминологическая обстановка диктует необходимость воссоздания специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью. Зарубежный опыт развитых стран однозначно подтверждает необходимость такого решения.

Кому адресована законодательная конструкция? Всем вменяемым гражданам, достигшим возраста уголовной ответственности, или представителям определенной профессии, рода занятий и т. п.? Целесообразно попытаться составить обобщенный портрет адресатов уголовно-правовой нормы, определить возможности их уклонения от уголовной ответственности за счет конспирации преступной деятельности, осуществления контрразведывательных мероприятий, криминального профессионализма. В то же время следует избегать создания «образа врага» (во всем виноваты...), например устанавливая повышенную ответственность для сотрудников органов внутренних дел, а не для всех работников правоохранительных органов.

Возможные коллизии в правореализационной деятельности: конкуренция межведомственных и внутриведомственных интересов, противоречия между различными субъектами правореализации; особенности региональной практики, не соответствующей целям уголовно-правовой нормы (включая телефонное право, отношения клановости, системность коррупции). Среди подобных коллизий обращает на себя внимание несогласованность в политике (оценках, действиях) различных правоприменительных органов, их представителей. Примером здесь могут служить случаи, когда опасные, по мнению работников дознания и следствия, преступники осуждаются по минимуму относительно-определенной санкции или даже с применением ст. 64 «Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление» УК РФ.

Предполагаемые издержки правоприменения. Существенное значение имеет предварительная оценка издержек правоприменительной практики. Они должны быть оценены с позиций соотношения затратности правоприменительного механизма и тех выгод, которые приобретает общество в результате его функционирования в данном направлении. Не избыточна ли численность определенных правоохранительных органов, насколько оптимальна интенсивность их труда — эти вопросы требуют внимательного анализа.

Средства внедрения законоположения в практику. Одним из них является кампания. В советскую эпоху кампании являлись привычным механизмом правоприменительной деятельности (кампании по борьбе с пьянством и алкоголизмом, хищениями социалистической собственности, нетрудовыми доходами и т. д.). Конечно, следует видеть недостатки такого подхода, которые выражаются в привнесении нежелательной эмоциональности в правореализационную деятельность, создании обстановки нервозности и торопливости. Однако нельзя отрицать и определенного позитивного эффекта кампаний. Когда большие силы сосредоточиваются на решении сравнительно узкого социального вопроса, это повышает результативность соответствующей практики. Представляется, что такой подход оправдан в случае активизации (развертывания) борьбы с наиболее опасными социальными явлениями (организованной преступностью, коррупцией).

Другим средством внедрения правового предписания в практику может быть создание организационной структуры. Создание новой и развитие действующей организационной структуры подчиняются определенным императивам, игнорирование которых осложняет криминологическую обстановку. В этом отношении, например, нежелательны как недостаток штатной численности, так и ее избыток. В первом случае сотрудники не справляются с объемом работы, во втором — изобретают новые функции, что бюрократизирует правоприменительную деятельность и снижает ее эффективность. Второй случай, несомненно, более криминогенен, поскольку оставляет простор для «кормления» бюрократического аппарата, который использует должностное положение не для выполнения своих служебных обязанностей, а для занятия бизнесом (включая участие в «темах» совместно с криминалитетом).

Противодействие сращиванию сотрудников правоохранительных органов и судей с криминалитетом представляет собой актуальное направление оптимизации правоприменительной деятельности. «Оборотни в погонах и мантиях» не только занимаются хищениями чужого имущества или вымогательством взяток, но и фабрикуют уголовные дела, привлекая заведомо невиновных к уголовной ответственности и назначая им реальные меры наказания, причем в их поле зрения нередко попадают честные сотрудники и судьи, подлинные борцы с преступностью.

Важным направлением оптимизации правоприменительной деятельности является совершенствование механизма подбора кадров для службы в правоохранительных органах по деловым характеристикам, а не по родственным, клановым или иным признакам. Следует исключить возможность занятия ответственной должности лицом, имеющим судимость.

Другое актуальное направление совершенствования правоприменения — формирование и развитие правосознания правоприменителей. Большое значение здесь имеют государственные меры по обеспечению необходимого уровня юридических знаний, повышению правовой культуры и вовлечению в правовое просвещение населения, лиц, замещающих государственные и муниципальные должности, государственных и муниципальных служащих, сотрудников правоохранительных органов:

1) содействие приобретению и совершенствованию знаний в области права в рамках получения второго высшего профессионального образования, обучения по программам профессиональной переподготовки и повышения квалификации лиц, замещающих государственные и муниципальные должности;

2) совершенствование систем подготовки и переподготовки государственных и муниципальных служащих, сотрудников правоохранительных органов, повышение их квалификации и дополнительное обучение, направленное на совершенствование правовой культуры;

3) устранение факторов, способствующих проявлению безответственности и правового нигилизма в деятельности государственных и муниципальных служащих, совершенствование систем профилактики нарушений закона и служебной этики в правоохранительной деятельности; внедрение комплекса мер морального и материального поощрения образцового исполнения служебного долга;

4) совершенствование исполнения судебных решений, повышение прозрачности исполнительных производств, внедрение практики электронных торгов по реализации арестованного имущества и оптимизация системы его оценки, обеспечение законности и прозрачности деятельности частных лиц и организаций, содействующих кредиторам в исполнении судебных взысканий;

5) разработка и реализация программ участия государственных и муниципальных служащих, замещающих должности, связанные с применением знаний в области юриспруденции, в лекционной и консультационной работе по пропаганде правовых знаний и законопослушания в сферах деятельности соответствующих государственных и муниципальных органов; апробация новых форм участия сотрудников правоохранительных органов в пропаганде правовых знаний и законопослушания, профилактике правонарушений и преступности на основе распространения положительного опыта работы правоохранительных органов в этой сфере;

6) разработка и совершенствование способов информирования населения о деятельности государственных и муниципальных органов, о видах и формах оказания населению юридических услуг; проведение устных и письменных юридических консультаций для граждан по вопросам, входящим в компетенцию указанных органов; обеспечение доступности для граждан информации о деятельности правоохранительных органов, в том числе путем размещения этой информации на официальных интернет-сайтах;

7) расширение взаимодействия правоохранительных органов с общественностью, со средствами массовой информации, организациями эфирного и кабельного вещания, представителями творческих профессий в целях демонстрации позитивных примеров осуществления правоохранительной деятельности и депопуляризации криминальной культуры и противозаконных форм социального поведения.

В юридической литературе справедливо обращается внимание на криминогенность судейского и депутатского иммунитета, поощряющего безнаказанность и безответственность его носителя. Их отмена (или по крайней мере убедительное ограничение) будет не только способствовать соблюдению конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, но и достижению цели оптимизации правоприменительной деятельности.

Деятельность в этом направлении неотделима от реализации принципа гуманизма. При этом следует помнить, что абстрактного гуманизма не бывает: гуманизм всегда имеет конкретного адресата. Насаждение абстрактного гуманизма порождает ложные тезисы о недопустимости применения смертной казни по отношению к убийцам. В Библии сказано: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт., 9:6). Гуманизм по отношению к убийце означает жестокость по отношению к потерпевшему и подрывает веру в справедливость правосудия.

Оценивая ресурсы правоприменительной деятельности, необходимо обратить внимание на практику реализации уголовно-правовых норм, определить ее активность, тенденции, установить причины выявленной динамики (роста, снижения). В этом отношении показательны данные о разрыве между латентной и зарегистрированной преступностью. Уменьшение этого разрыва закономерно ведет к увеличению количества нераскрытых преступлений. Тем не менее следует признать ложной альтернативу: мнимое благополучие в области борьбы с преступностью или достоверное значение криминологической обстановки. Только реалистичный подход позволит в полной мере уяснить несостоятельность экономии на борьбе с преступностью.

Показательны также сведения о судимости, анализ которых следует проводить с учетом типологии преступников и характера совершенных ими преступлений. Здесь важно установить наличие «обвинительных» и «оправдательных» тенденций в карательной практике, а также правонарушителей, к которым чаще применяется максимальное (в пределах уголовно-правовой санкции) наказание или, напротив, наказание ниже низшего предела. Устранение рассогласованности между преступностью и судимостью является существенным резервом оптимизации правоприменительной деятельности.

Информация о судимости дает возможность установить приоритеты политики в сфере уголовно-правового воздействия на преступность, установить круг преступлений и лиц, виновных в их совершении, против которых направлено острие карательной политики (против случайных или профессиональных преступников; против бытовых правонарушителей или лидеров организованной преступности; против маргиналов или представителей элиты, совершивших преступление). Ясно, что приоритеты карательной политики должны соответствовать реальному состоянию преступности. В противном случае правоприменительная деятельность с криминологической точки зрения будет заведомо малоэффективной.

Оптимизация правоприменительной деятельности достигается эффективным взаимодействием правоохранительных органов. При этом важно учитывать криминологический «фон» такого взаимодействия: возможность утечки конфиденциальной информации, «близость» тех или иных конкретных служб к определенным структурам, участвующим в незаконной деятельности.

Успешность криминологической политики во многом зависит от уровня менеджмента.

Криминологический менеджмент

Криминологический менеджмент — это эффективное управление в сфере борьбы с преступностью и обеспечения криминологической безопасности. В нем выделяются два вида: 1) государственное и муниципальное управление и 2) управление в частном секторе. Первый вид криминологического менеджмента связан преимущественно с решением задач в сфере борьбы с преступностью, которое осуществляют компетентные государственные либо муниципальные органы. Второй вид реализует задачи обеспечения криминологической безопасности корпораций, иных предпринимательских организаций.

Между названными видами криминологического менеджмента существуют различия и сходство. Различия определяются уровнем управления, характером решаемых задач, источниками финансирования, степенью правового регулирования, возможностью применять легитимное принуждение, подверженностью воздействиям рыночных факторов. Сходство состоит в том, что управление в любых условиях и любыми субъектами имеет общие закономерности, касающиеся целеполагания, планирования, управления персоналом, контроля над организационными ресурсами.

Идея государственного криминологического менеджмента стала формироваться в России в начале 1970-х гг. благодаря трудам криминологов (Г. А. Аванесова, Ю. Д. Блувштейна, С. Е. Вицина, С. С. Овчинского) и усилиям энтузиастов-практиков. Были созданы центры подлинного практического криминологического менеджмента — штабные подразделения в системе МВД. В Положении о Штабе МВД СССР, утвержденном приказом МВД СССР от 7 декабря 1972 г. № 0655, были определены основные его задачи:

• организация информационной работы в органах внутренних дел, совершенствование системы информации;
• комплексный анализ оперативной обстановки и разработка на этой основе конкретных предложений по совершенствованию оперативно-служебной деятельности, повышение уровня аналитической работы;
• организационное обеспечение осуществляемых руководством МВД СССР мероприятий по совершенствованию организаторской и оперативнослужебной деятельности органов и подразделений внутренних дел страны;
• разработка и осуществление совместно с отраслевыми службами мер по своевременному реагированию на изменения оперативной обстановки;
• текущее планирование работы МВД СССР и коллегий Министерства, контроль за выполнением планов;
• перспективное планирование деятельности органов внутренних дел на основе научных прогнозов;
• обеспечение согласованной деятельности МВД, УВД и отраслевых служб МВД СССР при решении вопросов, требующих комплексного использования сил и средств;
• организационное обеспечение согласованных с другими ведомствами и организациями мероприятий Министерства в целях более эффективного укрепления правопорядка;
• комплексное инспектирование органов внутренних дел; координация научноисследовательской работы; организация работы по обобщению и внедрению
• в работу органов внутренних дел отечественного и зарубежного передового опыта;
• внедрение в практику органов внутренних дел научных основ управления и организации труда;
• организация нормотворческой деятельности; совершенствование организационной структуры органов внутренних дел, оргштатная работа и др.

Центром научной разработки соответствующих проблем стала Академия управления МВД СССР. Академия комплектовалась переменным составом только с высшим образованием, имеющим достаточный опыт руководящей работы и находящимся в резерве на выдвижение. Выпускники Академии МВД СССР получали специальность «Организация управления в сфере правопорядка» и квалификацию «Организатор управления».

Управленческие кадры для организации борьбы с преступностью подбирались по профессиональным качествам, творческому подходу к делу. Большое значение придавалось деловой репутации.

В современном криминологическом менеджменте рассматриваемого вида принципиальное значение имеет формирование у лиц, принимающих решения, ответственного социально-правового мышления. Следует осознать, что не материальные, а духовные и нравственные ценности являются подлинными критериями эффективности деятельности политика или управленца. Острота ряда проблем преступности (насилия и бандитизма, терроризма, организованной экономической преступности, торговли людьми, коррупции) свидетельствует, что уровень криминологического менеджмента не отвечает должным требованиям.

Необходимо создать условия, чтобы власть понималась не как средство обогащения (личного и своих родственников), а как бескорыстное социальное служение.

По данным авторского исследования общественного мнения, на вопрос «Чьи проблемы чаще всего решают лица, пришедшие к власти?» получены ответы:

• своих избирателей, народа — 11,5%;
• тех, кто их привел к власти, — 30,7%;
• тех, кто платит им деньги, — 25,0%;
• свои личные и своих близких родственников — 25,7%;
• затрудняюсь ответить — 7,1%.

При всей возможной пристрастности приведенных оценок нельзя отрицать наличия общей тенденции — коммерциализации власти, одним из наиболее заметных проявлений которой стала коррупция.

По мнению респондентов, основными причинами коррупции в России являются:

испорченность нравов чиновников — 35,0%; небольшая заработная плата — 20,0%; отсутствие надлежащего законодательства — 35,5%; безнаказанность — 57,5%; российская ментальность —20,7%; пороки организации системы власти — 31,0%; криминализация политической элиты — 43,0%; иное — 2,7%.

По данным экспертов (фонда ИНДЕМ), в места лишения свободы попадает один человек из 100 тыс. реальных взяточников.

Эффективное управление в сфере борьбы с преступностью невозможно при масштабной коррупции. В условиях, когда административный контроль осуществляется не для того, чтобы защитить государственные или общественные интересы, а в целях вымогательства взятки (это становится особенно очевидным, когда постоянным проверкам подвергается именно тот, кто взяток не дает), криминологический менеджмент превращается в свой антипод — криминальный менеджмент. В результате возникают коррупционные системы, на «входе» которых создаются, а на «выходе» успешно разрешаются за определенную плату конфликтные ситуации (в том числе уголовноправового характера).

В связи с этим довольно показательны суждения респондентов на просьбу оценить высказывание «Существует мнение, что от уголовной ответственности можно откупиться. Согласны ли Вы с этим?»: категорически не согласен — 2,6%; скорее не согласен, чем согласен — 7,5%; затрудняюсь ответить — 3,7%; скорее согласен, чем не согласен — 50,0%; полностью согласен — 36,2%.

Как видим, повышение эффективности борьбы с преступностью требует решения задачи укрепления авторитета органов, участвующих в такой борьбе. Понятно, что это возможно только при условии искоренения практики коммерциализации уголовно-процессуальных решений.

Заметная роль в этой деятельности отводится подразделениям собственной безопасности, которые созданы в ФСБ, МВД, ФТС, ФСИН, ФССП, ФНС России, центральном аппарате Генеральной прокуратуры РФ. В плане государственного криминологического менеджмента необходимо наряду с дальнейшим развитием системы таких подразделений обеспечить реструктуризацию их деятельности с их подчинением непосредственно высшим руководителям соответствующего органа. Целесообразным также является корректировка критериев оценки деятельности подразделений собственной безопасности, которые нередко признаются отрицательными при росте нарушений законности в обслуживаемых подразделениях.

Криминологический менеджмент в муниципальных органах выражается в организации охраны общественного порядка на территории муниципального района. В настоящее время органы местного самоуправления организуют систему профилактики правонарушений, в том числе среди несовершеннолетних; принимают предусмотренные законодательством меры, связанные с проведением собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций, организацией спортивных, зрелищных и других массовых общественных мероприятий; привлекают граждан, общественные организации, предприятия и учреждения к решению вопросов охраны общественного порядка.

Криминологический менеджмент в частном секторе возник как закономерный ответ на потребность бизнеса в безопасности. Закон РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» открыл рынок охранных и детективных услуг. Законом частная детективная и охранная деятельность определяется как оказание на возмездной договорной основе услуг физическим и юридическим лицам предприятиями, имеющими специальное разрешение (лицензию) органов внутренних дел, в целях защиты законных прав и интересов своих клиентов.

Оказание услуг в сфере охраны разрешается только предприятиям, специально учреждаемым для их выполнения, — частным охранным предприятиям (ЧОПам). Кроме того, предприятия независимо от их организационноправовых форм, расположенные на территории Российской Федерации, вправе учреждать обособленные подразделения для осуществления охранносыскной деятельности в интересах собственной безопасности учредителя с правом открытия текущих и расчетных счетов службы безопасности.

Руководители ЧОПов и служб безопасности являются субъектами криминологического менеджмента в частном секторе.

Становление рынка охранных услуг происходило на фоне тотальной криминализации бизнеса. Первые ЧОПы и службы безопасности нередко представляли собой легализованные организованные преступные формирования («бригады»), которые приглашались предпринимателями для обеспечения физической и экономической безопасности — главным образом для противостояния другим структурам организованной преступности. По мере развития охранного бизнеса и осознания важности профессионального подхода к делу состав ЧОПов и служб безопасности стал комплектоваться преимущественно из числа сотрудников правоохранительных органов, имевших опыт оперативно-следственной работы.

Тем не менее приватизация сферы безопасности имеет ярко выраженный криминальный вектор, который заключается в формировании частных военных компаний (ЧВК), которые, по существу, выводятся из правового поля. В этом смысле показательны пытки и убийства мирных жителей в зонах конфликтов, которые широко практикует ЧВК «В1аскуа1ег» (Асабегш).

Криминологический менеджмент в частном секторе нацелен на обеспечение надежного функционирования и устойчивого развития субъекта предпринимательства путем своевременного распознавания, профилактики, предотвращения и пресечения криминальных угроз его законным интересам, выявления и минимизации криминологических рисков, защиты жизни и здоровья персонала, недопущения хищения финансовых и материально-технических средств, уничтожения имущества и ценностей, разглашения, утраты, утечки, искажения и уничтожения служебной информации, нарушения работы технических средств, обеспечения безопасной производственной деятельности, включая и средства информатизации.

Задачами криминологического менеджмента являются:

• выявление, характеристика и прогнозирование угроз безопасности, связанных с воздействием криминогенных факторов, криминальными проявлениями и должностными злоупотреблениями;
• изучение и устранение причин и условий, способствующих нанесению материального и морального ущерба субъекту предпринимательства, нарушению его нормального функционирования и развития;
• анализ и прогноз криминологических рисков при осуществлении предпринимательской деятельности;
• определение уязвимости ресурсов субъекта предпринимательства от внешних и внутренних угроз;
• создание механизма и условий оперативного реагирования на угрозы безопасности;
• совершенствование инфраструктуры безопасности субъекта предпринимательства, в том числе путем его участия в интеграции усилий различных субъектов противодействия криминальным угрозам;
• эффективное пресечение угроз персоналу и посягательств на ресурсы на основе правовых, социально-экономических, организационно-управленческих, производственно-технологических, финансовых, воспитательных и специальных мер и средств обеспечения безопасности;
• создание условий для максимально возможного возмещения и локализации ущерба, наносимого неправомерными действиями физических и юридических лиц, ослабление негативного влияния последствий нарушения безопасности на достижение стратегических целей субъекта предпринимательства.

Криминологический менеджмент должен соответствовать принципам законности, научности, целеустремленности и комплексности. Укажем другие императивы криминологического менеджмента.

Объективность. Выражается в максимальном соответствии разрабатываемых мероприятий криминологической обстановке, результатам прогноза, а также стоящим задачам; концентрации всех осуществляемых мер на решении ключевых проблем; опережающем реагировании на развитие негативных тенденций в формировании внешней и внутренней среды субъекта предпринимательства. Система криминологической безопасности опирается на анализ реальной социальной обстановки и принимает во внимание подлинные мотивы действий ее субъектов, существующих и возможных противников.

Координация. Предполагает согласованность деятельности внутренних элементов системы безопасности, а также оптимизацию взаимодействия с внешними субъектами системы, включая правоохранительные органы.

Нестандартность. Каждая серьезная проблема безопасности изначально рассматривается как уникальная. Осуществляется поиск нетипичных мер защиты, которые могут быть асимметричны определенным угрозам.

Надежность. Достигается устранением причин и условий возможных сбоев в механизме безопасности, его поддержкой и обновлением, обеспечением соответствующего режима, использованием современных технических средств и передовых технологий. Определяется готовностью к худшему развитию ситуации и стремлением к максимизации безопасности.

Стабильность. Характеризует ориентацию сотрудников службы безопасности на высокие показатели в обеспечении безопасности, профессионализме и компетентности.

Экономическая целесообразность. Означает сопоставимость возможного ущерба и затрат на обеспечение безопасности (критерий «эффективность — стоимость»). Во всех случаях стоимость системы безопасности должна быть меньше размера возможного ущерба от любых видов риска.

Сочетание превентивных и реактивных мер. Превентивные — меры предупредительного характера, позволяющие не допустить возникновения или реализации угроз криминологической безопасности. Реактивные — меры, которые предпринимаются в случае реального возникновения угроз или необходимости минимизации их негативных последствий.

Непрерывность. Предполагает, что функционирование комплексной системы обеспечения криминологической безопасности предпринимательства должно осуществляться постоянно.

Дифференцированность. Выбор мер по преодолению возникших угроз происходит в зависимости от характера угрозы и степени тяжести последствий ее реализации.

Конспирация. Указывает на конфиденциальность соответствующей информации и допуск к ней строго определенного круга лиц, гарантирует соблюдение интересов субъекта предпринимательства, его партнеров и клиентов, обеспечивает инкогнито источников информации и личную безопасность персонала, осуществление разведывательной и контрразведывательной деятельности, включая дезинформационные мероприятия.

Как отмечено выше, криминологический менеджмент имеет свой антипод — криминальный менеджмент, который выражает эффективность управления преступными организациями (сообществами). Криминальный менеджмент процветает, когда низок уровень криминологического менеджмента. Если государство не может обеспечить реальную защиту интересов бизнеса и личности, такие услуги начинает оказывать криминалитет. В принципе возможна «диверсификация» криминального менеджмента в криминологический и наоборот. Предвидение таких возможностей, выявление и блокирование угроз криминализации сферы безопасности представляет собой задачу государственной важности.

В отдельной характеристике нуждается международное взаимодействие и сотрудничество в борьбе с преступностью.