Предмет, источники и система конституционного права зарубежных стран

Предмет конституционного права

Предметом науки конституционного (государственного) права зарубежных стран являются международно-признанные доктрины, концепции и принципы, общие для конституционного права развитых стран, а также сравнительный анализ конституционно-правовых институтов зарубежных стран.

Для определения предмета науки конституционного права нужно прежде всего установить само понятие конституционного права.

Конституционное право в стране является ведущей, основополагающей отраслью национальной системы права. При этом степень демократизма норм конституционного права зависит от конкретного соотношения сил в политической борьбе. Чем сильнее и сплоченнее демократические силы, чем выше уровень политической активности и правосознания граждан, тем демократичнее нормы конституционного права. Это можно видеть на примере многих стран.

Конституционное право закрепляет основные принципы народного суверенитета, прав и свобод человека и гражданина, равенства всех перед законом, господства права и т.д.

Конституционное право устанавливает государственное устройство, т.е. национально-территориальную организацию власти, максимально соответствующую господствующим политическим силам в конкретных исторических условиях.

Конституционное право закрепляет также организацию, формы и механизмы осуществления власти. При этом главной идеей, положенной в основу организации власти, является принцип разделения властей.

Среди форм осуществления власти выделяются народное представительство и прямая демократия. Фактическая их реализация, степень адекватности результатов волеизъявлению граждан зависят от политического режима, существующего в государстве на конкретном этапе его развития.

Конституционное право закрепляет и государственно-территориальную организацию власти, максимально соответствующую конкретным историческим условиям развития данной страны.

Исходя из этих предварительных соображений, можно дать следующее определение конституционного права, памятуя при этом, что речь идет не о каком-то общем для всех зарубежных стран праве, а о национальном государственном праве.

Конституционное право есть основная отрасль права страны, представляющая собой совокупность юридических норм, закрепляющих основы конституционного строя и экономической организации общества, основные права, свободы и обязанности человека и гражданина, форму правления и форму государственного устройства, организацию, способ и процедуру формирования, компетенцию и порядок деятельности органов государственной власти и местного управления, избирательное право и избирательную систему.

Данное определение носит описательный характер. Оно не является всеобъемлющим и имеет своей целью дать перечень лишь основных предметов правового регулирования, не останавливаясь на таких важных вопросах, как организация местного управления, судебная система и т.д. Такое определение необходимо для правильного понимания всего последующего материала.

Конституционное право, будучи ведущей отраслью национальной системы права, определяет основы других ее отраслей - административного, финансового, уголовного, гражданского и т.д. Это объясняется тем, что рассматриваемая отрасль права содержит в себе нормы, устанавливающие основные принципы отдельных отраслей данной национальной системы права. Так, нормы конституционного права, закрепляющие право собственности, являются основополагающими для гражданского права; нормы, регулирующие право граждан на судебную защиту, определяют характер уголовного и гражданского процессуального права и т.д.

Конституционное право подразделяется на отдельные институты, которые представляют собой совокупность норм, регулирующих однородные общественные отношения. Например, нормы конституции, законов, регламентов палат, закрепляющие порядок организации, внутреннюю структуру, компетенцию парламента, законодательную процедуру, а также права и обязанности депутатов, составляют конституционно-правовой институт парламентаризма. Конституционные и законодательные нормы, определяющие порядок издания правительством нормативных актов по предметам, входящим в исключительную компетенцию парламента, составляют институт делегированного законодательства. Подобным же образом конструируются и другие конституционно-правовые институты.

Подразделение конституционного права на отдельные институты определяет систему курса конституционного права зарубежных стран.

Предметом правового регулирования конституционного права зарубежных стран являются определенные группы общественных отношений, складывающиеся в процессе осуществления государственной власти. Будучи урегулированы нормами права, эти общественные отношения становятся конституционно-правовыми.

Следует, однако, иметь в виду, что государственная власть осуществляется в самых различных формах и с помощью различных политических, правовых и иных учреждений. Правоотношения, возникающие при этом, далеко не всегда являются конституционно-правовыми. Более того, в процессе осуществления государственной власти иногда возникают такие общественные отношения, которые, как правило, вообще не регулируются нормами права.

Государственная власть в широких масштабах осуществляется в форме правосудия, но возникающие при этом общественные отношения, как правило, не являются конституционно-правовыми. В основном они регулируются нормами уголовного и гражданского права, как материального, так и процессуального.

В процессе налоговой и финансовой деятельности государства складываются общественные отношения, регулируемые преимущественно нормами административного, финансового, налогового и бюджетного права.

В современных условиях государство активно вмешивается в экономическую жизнь страны. Экономическое регулирование находит свое выражение в управлении государственным сектором, в составлении и осуществлении экономических планов, программ и т.д. Если в процессе национализации или денационализации, при разработке и принятии государственного бюджета экономических планов в экономике возникают государственно-правовые отношения, то в ходе управления государственными предприятиями и при осуществлении экономических планов складываются общественные отношения, регулируемые прежде всего нормами административного, финансового и гражданского права.

Наряду с этим можно выделить формы осуществления государственной власти, в ходе применения которых возникают именно конституционно-правовые отношения. К числу таких форм относятся выборы, референдум, законодательная деятельность, а также в своей основе деятельность правительства, надзор (контроль) за местными органами управления и т.д.

Исходя из высказанных соображений, можно дать следующее определение конституционно-правовых отношений, существующих в обществе.

Конституционно-правовые отношения представляют собой совокупность общественных отношений, складывающихся в процессе осуществления государственной власти, которые регулируются принципами и нормами конституционного права.

Субъектами конституционно-правовых отношений являются органы законодательной и исполнительной власти, органы конституционного контроля, субъекты федерации, органы местного управления и самоуправления, депутаты центральных и местных представительных учреждений, граждане и подданные, иностранные граждане, лица без гражданства, общественные объединения и некоторые другие институты гражданского общества.

Конституционно-правовые отношения складываются между различными субъектами. Прежде всего следует выделить те конституционно-правовые отношения, которые возникают между органами государственной власти, например между главой государства и парламентом в процессе осуществления первым права вето, права роспуска парламента и перерыва сессий и т.п. Сюда же относятся отношения между парламентом и правительством при осуществлении делегированного законодательства и парламентского контроля за деятельностью правительства, отношения между главой государства и правительством - при формировании последнего, в случае контрасигнатуры премьером и министрами актов монарха или президента. Между главой государства, парламентом и правительством, с одной стороны, и органом конституционного надзора - с другой, конституционно-правовые отношения складываются в процессе опротестования последним нормативных актов, принятых центральными органами власти.

Обширная группа конституционно-правовых отношений возникает в федеративных государствах между союзом в лице его органов государственной власти и отдельными субъектами федерации.

Конституционно-правовые отношения между гражданами и органами государственной власти возникают во время всеобщих выборов, при проведении референдума и плебисцита, при осуществлении народной инициативы, при реализации конституционных прав и свобод, несении основных обязанностей.

Между органами государственной власти и муниципалитетами конституционно-правовые отношения складываются при осуществлении "административной опеки", при роспуске муниципалитетов, при отстранении от должности мэров и т.д. Между гражданами и муниципалитетами конституционно-правовые отношения возникают при выборах органов местного управления, при осуществлении отзыва членов муниципальных советов.

В обществе, таким образом, существует множество видов конституционно-правовых отношений, складывающихся между различными субъектами. Все эти правоотношения имеют много общих, совпадающих черт, так как они возникают на основе норм, входящих в одну отрасль права. По своему содержанию это властеотношения.

Различные виды государственно-правовых отношений имеют свои специфические особенности: прежде всего следует отметить, что элемент принуждения проявляется в них в разных формах и объеме. Например, для государственно-правовых отношений, складывающихся в процессе проведения выборов, референдума, плебисцита, характерно использование идеологических форм и приемов воздействия. Государственно-правовые отношения между правительством и муниципалитетами основываются в основном на административном соподчинении и финансовой зависимости. Наконец, существует целый ряд таких норм конституционного права, которые осуществляются только с помощью средств принуждения (прямого насилия), - это законы о запрещении демонстраций, забастовок, законы против мятежа и целый ряд других.

Формы принуждения и его объем при осуществлении норм конституционного права зависят как от существующего политического режима, так и от характера самих конституционных норм. Чем реакционнее политический режим и нормы конституционного права, тем острее формы насилия и больше его объем.

Большое значение имеет уровень "конституционного климата", основой которого является уважение к Конституции как основному закону государства и общества, отсутствие сиюминутной конъюнктуры в оценке ее норм. В связи с этим уместно привести следующее высказывание Президента США Барака Обамы: "При всех наших разногласиях трудно найти в США либерала или консерватора, профессора или рабочего, кто был бы не согласен с основным набором индивидуальных свобод, определенных отцами-основателями и закрепленных нашей Конституцией: право высказывать свое мнение, право молиться по своему усмотрению, право мирно предъявлять требования властям, право на частную собственность, которой можно свободно распоряжаться и которая не может быть изъята без справедливой компенсации, право не подвергаться незаконному обыску и вторжению в помещение, право не быть задержанным без строгого соблюдения всех правовых процедур, право на быстрый и справедливый суд и право по собственному усмотрению при наличии самых минимальных ограничений воспитывать своих детей... Основные предписания конституционных норм так хорошо известны, что каждый школьник может сходу описать их... Консерваторы или либералы, все мы - конституционалисты".

Источники и система конституционного права

Источники конституционного права чрезвычайно разнообразны по форме и по значению в правовом регулировании осуществления государственной власти. Это определяет сложный, а порой и противоречивый характер самого конституционного права.

Основным источником конституционного права являются конституции, но они часто содержат лишь общие положения и обходят молчанием ряд важнейших вопросов государственной жизни, тем самым оставляя их решение на усмотрение правительства и администрации. Именно такой характер носит Конституция США 1787 г. В то же время конституции многих стран перегружены рядом мелочей и второстепенных деталей. Достаточно сослаться на ст. 7 Основного закона ФРГ, которая предусматривает право создания частных школ; ст. 41 Конституции Ирландии, в которой указано, что домашняя жизнь женщины оказывает государству поддержку, без которой нельзя достичь общего блага; ст. 16 Конституции Греции о возрастном цензе для профессоров высших учебных заведений.

К числу важнейших источников конституционного права зарубежных стран относятся конституционные законы, которые, хотя и не являются составными частями конституции, регулируют важнейшие государственно-правовые вопросы: это законы об избирательном праве и избирательной системе, о полномочиях правительств и парламентов, о правовом положении личности, о порядке введения чрезвычайного положения. В качестве примера конституционных законов можно привести Акт о свободе печати 1974 г. Швеции, Акты о гражданских правах 1957, 1960, 1964 и 1969 гг., а также Законы об избирательных правах 1965 и 1970 гг. в США, Закон о политических партиях Испании 1978 г. и ряд других.

Не менее важное значение в качестве источников конституционного права имеют органические законы, которые, в отличие от конституционных, принимаются на основе бланкетных норм, содержащихся в конституциях. Особенно богата такими бланкетными нормами Конституция Франции 1958 г. Например, Конституция устанавливает, что органический закон определяет длительность полномочий каждой палаты, число ее членов, их вознаграждение, условия их избрания, режим неизбираемости и недопустимости совмещений (ст. 25), что "парламент принимает финансовые законопроекты с соблюдением условий, предусмотренных органическим законом" (ст. 47) и т.д. Таких бланкетных норм во французской Конституции насчитывается около двадцати.

Значительное место в конституционном праве зарубежных стран занимают судебные прецеденты, т.е. ранее вынесенные решения судов, принимаемые за обязательный образец при решении аналогичных вопросов в дальнейшем. Судебные прецеденты играют важную роль в регулировании правового положения личности и порядка осуществления и защиты демократических прав и свобод. Наиболее широкое распространение судебные прецеденты получили в Великобритании, США, ряде других англосаксонских стран (стран общего права), где до сих пор множество важнейших государственно-правовых вопросов решается на основе судебных прецедентов, сложившихся двести, триста и более лет назад. Следует отметить, что акты судов становятся все более важной составляющей современного конституционного права и в государствах континентальной, исламской, других традиций права.

Важнейшие нормы конституционного права содержатся и в обычных законах, принимаемых парламентом. В качестве примера можно сослаться на Законы США о регулировании лоббизма (1946), о преемственности должности Президента (1948), о федеральных избирательных кампаниях (1972) и др. Государственно-правовыми по своему характеру являются Закон о превентивном тюремном заключении и Закон об обороне Индии, так как они внесли существенные коррективы в конституционные положения, касающиеся правового положения личности.

Встречается практика замены вышеуказанных традиционных источников нормативными актами правительств и глав государств, причем часто эти акты серьезно изменяют порядок применения конституции. Таковы указы и декреты о введении чрезвычайного положения, которые, как правило, сопровождаются прекращением действия многих конституционных прав и свобод, конституционных и процессуальных гарантий неприкосновенности личности и имущества граждан и подданных. Во Франции роль важнейших источников конституционного права играют президентские ордонансы, юридически приравненные по своей обязательной силе к парламентским актам. Так, 13 октября 1958 г. во Франции специальным ордонансом была введена мажоритарная одномандатная система с двумя турами голосования при выборах Национального собрания; Ордонансы от 24 октября, 17 ноября и 13 декабря 1958 г. определили порядок деятельности палат и правовое положение депутата парламента. Замена традиционных источников конституционного права правительственными актами является одним из проявлений отступления от принципа верховенства закона. В качестве примера можно привести изданный в конце мая 2008 г. Указ Президента Венесуэлы Уго Чавеса, предписывающий судьям, прокурорам и всем гражданам под страхом уголовного наказания сотрудничать с органами госбезопасности. Эксперт по правам человека Хосе Виванко сказал по этому поводу, что президент не соблюдает принцип разделения властей и своим указом предписывает судьям "стать соглядатаями правительства". Все это произошло на фоне прошедшего в декабре 2007 г. референдума, где большинство отвергло конституционные поправки Чавеса, направленные на расширение президентских полномочий.

Во многих странах, особенно англосаксонских, а также в странах, воспринявших основы англосаксонской правовой системы, важнейшие вопросы государственной жизни регулируются обычаями (в литературе они называются конституционными соглашениями или конвенционными нормами).

Конституционные обычаи, а также многочисленные правила, принципы и приемы решения различных государственно-правовых вопросов не закреплены в нормативных актах и не обеспечиваются судебной защитой, но они тем не менее регулируют правовое положение многих государственных органов и фактически определяют их роль и значение в механизме государства. Так, во многих конституциях и иных юридических источниках не содержится положения о том, что правительство образуется лидером партии или партийной коалицией, победившей на парламентских выборах. Однако этот обычай почти всегда соблюдается в парламентарных странах в условиях демократического политического режима. Обычаями регулируются порядок осуществления прерогатив конституционного монарха и полномочий президента, формирование правительства, роль премьер-министра, многие вопросы законодательной процедуры и т.д. Практическая роль обычаев настолько велика, что игнорировать их при изучении конституционного права невозможно.

В числе источников конституционного права зарубежных стран следует назвать также акты, издаваемые в порядке толкования конституционных норм и законов. Акты толкования законов являются широко распространенными источниками права в англосаксонских и многих других странах. Толкование законов осуществляется либо главой государства, либо судами. Предметом толкования могут быть как отдельные статьи конституции, так и положения конституционных, органических и обычных парламентских законов, содержащих в себе нормы конституционного права. Толкование законов может серьезно влиять на правовую систему.

В зарубежной юридической литературе встречаются утверждения, что источниками конституционного права являются мнения и высказывания выдающихся ученых-государствоведов. Эта концепция особенно широкое распространение получила в Великобритании, где в качестве доктринальных источников права иногда рассматриваются труды Блэкстона, Беджгота, Мэя, Лоу и некоторых других канонизированных авторов. Данная концепция отчасти находит свое подтверждение, когда мнения ведущих конституционалистов цитируются в судебных и иных документах, выпускаемых в процессе толкования конституционных норм и принципов, что регулярно происходит, например, в судебной практике США.

Система учебного курса конституционного права зарубежных стран строится в соответствии с системой основных государственно-правовых институтов, которые рассматриваются в плане сравнительного государствоведения (курс не ограничивает число стран, чьи государственно-правовые системы должны быть изучены). Однако это вовсе не означает, что нужно излагать все институты национального конституционного права по заранее определенному трафарету. Установление общих черт и свойств различных государственно-правовых систем избавляет от необходимости повторения и расширяет возможности для анализа характерных, специфических особенностей. Построение курса на основах сравнительного метода предполагает органическое слияние в новом качестве общего и особенного, свойственного различным государствам, одновременное применение аналитических и синтетических приемов исследования. Изучение общих закономерностей, свойственных зарубежным странам, возможно только на основе познания конкретных конституционно-правовых систем, что безусловно повышает ответственность студентов, которым значительную часть работы по изучению этой дисциплины придется проделать самостоятельно, в частности, ознакомиться с текстами конституций и иными нормативными источниками, прочитать известное число монографических работ.

Подчеркнем, что конституционное право имеет большое значение для формирования и подготовки будущих государственных деятелей и их советников. Так, в США один из президентов начала XX в. Вудро Вильсон был долгое время профессором конституционного права; преподавателем конституционного права был и ныне действующий Президент США Барак Обама.

Основные тенденции развития конституционного права в XXI столетии

Одной из основных тенденций современного конституционного развития стало все более широкое внедрение идей и концепций философии права, без которых в полной мере нельзя оценить содержание конституционного права. Наиболее отчетливо это проявляется в таких конституционно-правовых конструкциях, как "верховенство права" и "правовое государство".

На русский язык термин "верховенство права" (rule of law) часто неправильно переводят как "правовое государство", что не отражает его содержания. Дело в том, что принцип верховенства права означает подчинение государства предписаниям права, прежде всего конституционного. В этом - его предназначение и суть.

Иной смысл вкладывается в понятие "правовое государство". В нем акцент сделан на соблюдении правовых норм, установленных самим государством.

Впрочем, отметим, что единого понимания этих терминов нет, что дало основание Председателю Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькину заметить, что они еще ждут своей доктринально-концептуальной разработки совместными усилиями юристов и философов и во взаимосвязи с реалиями XXI в..

В России более широкое распространение имеет доктрина правового государства, что обусловлено историческими причинами, прежде всего принадлежностью к системе континентального права, в рамках которой эта доктрина, собственно, и родилась. В России она стала принципом и нормой Конституции 1993 г. А это означает, что разработка доктрины и понятия правового государства, соответствующего реалиям XXI столетия, - это не благое пожелание, а настоятельная потребность.

Идеи правового государства одним из первых сформулировал знаменитый шотландский философ Дэвид Юм (1711 - 1776), чье творческое наследие, к сожалению, мало исследовано. Так, повторяя мнение И. Канта, профессор Кембриджского университета Симон Блэкбурн пишет: "Юм всегда понимался неправильно". При этом сам Блэкбурн в книге "Как читать Юма", претендующей на краткий обзор основных идей шотландского философа, не упоминает о его важнейших конституционно-правовых идеях, под влиянием которых И. Кант сформулировал доктрину правового государства Rechtsstaat.

Третий Президент США Томас Джефферсон в свое время изъял книги Юма из библиотеки Университета Вирджинии за излишний, по его мнению, консерватизм содержания. С другой стороны, четвертый Президент США Джеймс Мэдисон вдохновлялся идеями Юма, особенно при написании статьи "Федералист N 10", названной впоследствии одной из двадцати наиболее важных публикаций за всю историю страны.

И хотя шотландцы, имея довольно богатый выбор, признали Юма самым знаменитым соотечественником второго тысячелетия, отдать должное его вкладу в развитие политико-правовой мысли так и не удалось. Так, профессор Оксфордского университета Дж. Харрис в книге "Правовые философии" только 4 раза упоминает его имя на 300 страницах мелкого шрифта. Еще более мелким шрифтом издана 600-страничная англо-американская хрестоматия "Философия права", где идеям Юма уделено совсем немного внимания. При этом в кратком анализе профессора Ларри Мэя подчеркнут в основном вклад Юма в разработку идей преемственности публичных правовых обязательств при смене поколений.

Недостаточность такого ограниченного подхода хорошо иллюстрируют слова основателя политической экономии Адама Смита (1723 - 1790), который отмечал новизну идей Юма, называя его "наиболее знаменитым философом своего времени".

Примечательна следующая характеристика президента Королевского института философии Антони Квинтона, который отметил, что Юм может быть назван "Ньютоном гуманитарных наук". Но и этот автор не находит, по его собственному признанию, места для изложения идей Юма по эстетике и экономике в своей небольшой книге, посвященной великому философу. Нам неясен этот отказ от изложения экономических, а по сути правовых и конституционно-экономических идей о взаимосвязи экономического развития и качества управления государством, свободы и безопасности личности.

По мнению профессора Харриса, в современном английском языке понятия "юриспруденция", "философия права" и "правовая теория" (по-русски, видимо, теория государства и права) сливаются, поэтому бороться за их строгое различие - непродуктивная задача. Отчасти это подтверждается и, к счастью, неудачными попытками в английской "Википедии" включить статью "Философия права" в статью под заголовком "Юриспруденция". Но что хорошо для Англии, совершенно необязательно правильно для России, которая своей философии права до середины XIX в. не имела, а возникшая в тот период мощная тенденция к ее развитию была прервана в 1917 г.

Следует отметить опять же англоязычную тенденцию выделять как основное понятие политическую философию, включая в нее философию права. Конечно, между ними нет непреодолимой границы, но современные юристы держатся в отдалении от требующей энциклопедической эрудиции философии права и фактически стали мало участвовать в ее разработке. Это облегчает поглощение философии права общим понятием "политическая философия", при этом не вполне учитываются и размываются важные правовые принципы, особенно там, где речь идет о доктринах правового государства и верховенства права.

Кроме того, иногда в философию права не в полной мере включают вопросы государства, относя их к политической теории. Даже в некоторых признанных отечественных работах по философии права ее предметом называют только познание права, а имя Юма не упоминают вообще.

Российские авторы невольно идут за англоязычными правовыми философами, которые понятие "государство" (state) используют в основном применительно к международному праву, а рассуждая о внутренней правовой системе, используют термин "government", обычно переводимый на русский как "правительство". Термин "state" используют чаще всего в юридическом "американском английском" языке в значении "правовой статус", затем - для обозначения субъектов федерации США и реже - как "государство" в нашем смысле этого слова. В связи с этим возникает непонимание при переводах, искажающее различие между доктриной российского правового государства по Конституции РФ и немецкого кантовского Rechtsstaat по Конституции Германии, с одной стороны, и англо-американской доктриной верховенства права - с другой.

Д. Юм стал учителем Канта, который, в свою очередь, сформулировал доктрину правового государства. Для краткой статьи анализ взаимосвязи всех идей Юма и Канта - задача слишком сложная. Поэтому ограничимся одним сюжетом - заимствования Кантом у Юма понятия "конституция", которое в английском праве и английской философии права было тогда уже достаточно определенным. Оно и в наше время соответствует современной разновидности "неписаной конституции" как конгломерата основополагающих законодательных актов и судебных решений. Неписаные конституции Великобритании и еще примерно десятка других государств имеют ту же правовую силу, что и писаные конституции, история которых началась с Конституции США 1787 г. и которая продолжилась принятием в последующие два с половиной столетия еще не менее тысячи версий писаных конституций более чем в 200 странах мира.

Важно отметить, что Д. Юм заложил базу для отраженного Кантом тезиса о равенстве государства и гражданского общества, скорее даже о подчиненности первого нуждам второго. Без этого великого положения вся конструкция доктрины правового государства остается непонятой, в том числе до наших дней. Конституция страны по Юму и за ним по Канту является главным правовым фундаментом правовой государственности.

Кант знал о том, что такое "конституция" по работам Юма, а затем по текстам принятых при его жизни Конституций США и Франции. Поэтому он использовал немецкий термин "Verfassung" в правовом смысле понятия "конституция". К сожалению, все русские переводы Канта за 200 лет прошли мимо этого очевидного значения Verfassung, что не могло не сказаться на точном понимании Канта. Более того, русские переводы Юма в отдельных местах пошли по тому же пути. Например, в эссе с ироничным названием "О том, что политика может быть низведена до уровня науки" (That Politics May Be Reduced to a Science), он говорит о "преимуществе одной конституции перед другой" (one constitution above another). Но, увы, в русском переводе слово "конституция" заменено на слово "строй". И такая ошибка повторяется неоднократно.

Искажение перевода приводит к искажению смысла. И здесь, как в случае с Кантом, это не ошибка переводчиков, а отражение общего конституционно-правового нигилизма, усиленного своего рода недостаточной (выразимся так) конституционной подготовленностью.

Как отмечается в Оксфордском словаре, понятие "английская конституция" в его современном смысле окончательно сформировалось между 1689 и 1789 гг. Первая дата соответствует возвращению Джона Локка из голландской эмиграции и публикации в Лондоне в 1790 г. его великой конституционной книги "Два трактата о правлении". А к 1789 г. были приняты первые в современном значении этого слова писаные Конституции США и Франции, после чего английская конституционная мысль осознала в полной мере особенность своей неписаной конституции. Творчество Юма пришлось на период формирования современного содержания понятия английской конституции, и он внес в этот процесс существенный и мало пока оцененный даже его соотечественниками вклад. Вторая сторона его исторической роли в развитии философии права и конституционализма также не вполне осознана даже англо-американскими авторами, поскольку выразилась в его влиянии на Канта, а через того - уже на формирование континентальной доктрины правового государства.

В основе конституционно-правовой концепции Иммануила Канта (1723 - 1803) лежит утверждение, что история будущего созидается сегодня не на достигнутом опыте плачевных или положительных результатов предшествующей деятельности, а на основе некоего конституционного идеала, который может восприниматься аксиоматично, априори, ввиду его бесспорности (например, возможности мирного и благополучного существования всех людей под эгидой единой конституции).

Кант в "Критике чистого разума" вплотную подошел к вопросу о том, что понятие "счастье" должно найти юридическое определение, с тем чтобы право на счастье (или, как в Конституции РФ, - "благополучие и процветание") было рассмотрено как quid juris (вопрос о праве), а не с позиций "всеобщей снисходительности". Современному конституционному праву известен пример, когда Королевство Бутан провозгласило в начале XXI столетия счастье своих граждан главной конституционно-правовой ценностью государства и даже попыталось рассчитать "коэффициент счастья" на душу населения, осуществляя в какой-то мере идею Канта, предлагавшего перевести понятие "счастье" на язык конкретных правовых категорий, позволяющих контролировать применение государством своей же конституции.

Поэтому, следуя идеям Канта, нужно признать ошибочность определений учебников, гласящих, что государство является формой организации общества, а также их неприменимость по отношению к любому современному государству, и прежде всего для характеристики правового государства.

Следует обратить внимание на размышления современного российского философа Э.Ю. Соловьева: "Оппозиция "мира" и посюсторонней "райской гармонии" - таково, возможно, самое глубокое, эзотерическое измерение кантовского трактата ("О вечном мире"). Ее можно определить как противостояние идеала и идиллии... Именно благодаря своему идеализму Кант совершенно свободен от мечтательности и склонности к благим прорицаниям. "Вечный мир, - говорит по этому поводу О. Хеффе, - не нуждается в чьих-либо провидениях; он задан людям в качестве их морального, а точнее морально-правового, долга... Задача утверждать вечный мир имеет статус категорического императива".

Под влиянием идей Канта и при его жизни Иоганн Вильгельм Петерсен (Johan Wilhelm Petersen), писавший под псевдонимом Плацидус (Placidus), впервые применил термин "Rechtsstaat", который был подхвачен и развит Карлом Теодором Велкером (Carl Theodor Welcker), а также другими философами и правоведами не только Германии, но и других стран континентальной системы права.

Параллельно шло развитие и англосаксонской доктрины верховенства права. Его подробное теоретическое обоснование одним из первых дал оксфордский профессор А. Дайси в книге "Введение в изучение права Конституции" (An Introduction to the Study of the Law of the Constitution), опубликованной в 1885 г..

Дайси выделил три момента в своей интерпретации нового термина:

1. К уголовной ответственности можно привлечь только в случае нарушения четко установленного правового правила и только в обычных (нечрезвычайных) судах.

2. Верховенство права означает, что никто не может быть выше права и что к ответственности в обычных судах могут быть привлечены любые лица независимо от их ранга.

3. Верховенство права употребляется в смысле "преобладания правовой духовности", характерной для Англии, где базисные принципы неписаной Конституции страны вытекают из судебных решений по конкретным делам в противоположность конституционной практике других государств.

Далеко не все разделяют вышеприведенное определение верховенства права. Так, Ян Стюарт в приведенной выше статье указывал, что определение Дайси не распространяется за пределы Англии и других стран общего права.

Дискуссии продолжаются и в наши дни. Не случайно лорд Том Бингхэм, вошедший в историю Великобритании как судья, занимавший самое большое количество высших судейских должностей, перед добровольной отставкой по возрасту выбрал в 2006 г. для предложенной ему лекции тему "Верховенство права". Примечательны мотивы его выбора: "Я выбрал эту тему, поскольку выражение "верховенство права" постоянно у всех на устах, но я не был абсолютно уверен, что оно означает, как не был уверен, что все, кто его используют, понимают, оно значит, или понимают его одинаково".

Термин или, точнее, доктринальное понятие "верховенство права" используется в Декларации о правах человека Организации Объединенных Наций и других международных документах. Включенное в их тексты по инициативе англо-американских юристов, оно часто вызывает сомнения и вопросы в отсутствие адекватного и единообразного понимания, точности правового понятия, предлагаемого для использования во всех правовых системах мира. В 2005 г., за год до выбора лордом Бингхэмом темы упомянутой лекции, Международная ассоциация юристов (International Bar Association) и Американская ассоциация юристов (American Bar Association) начали всемирное движение за внедрение в жизнь принципа верховенства права. Очевидно, лидеры обеих организаций осознали то же самое, что и лорд Бингхэм: XXI век и третье тысячелетие должны стать эпохой верховенства права, по крайней мере в англоязычных странах, составляющих значительную часть человечества. В этот же период для стран континентальной традиции права должна наступить эпоха правового государства. Похоже, что современное формулирование обеих доктрин взаимозависимо и не может быть произведено одно без другого.

В этой связи уместно привести следующий пример. Навязав (в хорошем смысле этого слова) человечеству со времен Декларации ООН 1948 г. понятие "верховенство права", сами англичане впервые употребили его в законодательном тексте только в 2005 г. В Акте о конституционной реформе 2005 г. указано, что этот закон не меняет "существующий конституционный принцип верховенства права" и "существующую конституционную роль лорда-канцлера в реализации этого принципа". В другом разделе того же конституционного закона сказано, что "лорд-канцлер при вступлении в должность клянется в уважении к верховенству права и защищает независимость судей". Как пишет Том Бингхэм, можно было бы ожидать от авторов Акта определения в самом тексте, что такое верховенство права. Но авторы проекта, по словам Бингхэма, "осознавали чрезвычайную трудность формулирования четкого определения для включения в текст закона. Они разумно могли решить, что лучше опустить определение и предоставить судам самим сформулировать этот термин в своих последующих решениях". При таком подходе определение верховенства права "не будет один раз и навсегда определенной абстрактной юридической формулой, но сможет через свое определение в конкретных судебных решениях соответствовать требованиям каждого конкретного времени и каждой новой ситуации, поставленной жизнью".

Великобритания первой поставила свою подпись под Европейской конвенцией о правах человека 1950 г., где сказано "об общем наследии политических традиций, идеалов, свободы и верховенства права". С последним как "общим наследием" существует отчетливая проблема. Эрик Юргенс, представитель Нидерландов в Парламентской Ассамблее Совета Европы, в 2007 г. нашел, что "вариантность в терминологии и понимании принципа верховенства права в Совете Европы и в государствах, входящих в его состав, производит впечатление конфуза". По его мнению, российская теоретическая и практическая трактовка термина как "верховенства закона" (и соответствующие трактовки других стран бывшего СССР, с учетом их традиций тоталитарных правлений), является формальной и противоречит сути принципа правления права. Он указывает также на несовпадение терминов "Rule of Law" (верховенство права) и "Rechtsstaat" (правовое государство) и считает нужным устранить отсутствие ясности, "которое возникает из-за перевода правовых терминов в разных государствах - членах Совета Европы".

В связи с этим голландский эксперт Эрик Юргенс предложил принять разработанный им проект резолюции Парламентской Ассамблее Совета Европы.

Почему нельзя пойти по простейшему пути и не объявить две доктрины двумя сторонами одной медали, включающими в себя одни и те же правовые характеристики? Ответ лежит в общем различии англосаксонского общего права и континентального права: первое развивается в основном через решения судов, второе - через законодательные акты.

Доктрины верховенства права и правового государства сейчас, в начале XXI в., постоянно обновляются под воздействием международных стандартов прав человека и в значительной мере сливаются с конституционализмом, ставшим, в свою очередь, базой для философии права. Конституционный судебный надзор позволяет праву обуздывать государство и его направленные на удобство госаппарата законы, а принцип прямого действия, как, например, в Конституции России, предоставляет дополнительные теоретические и практические возможности защиты развития свободы и гражданского общества. Неполная совместимость доктрин верховенства права и правового государства требует не их механического объединения (в том числе и лингвистического), а тонкого анализа их различий и путей возможного постепенного сближения и конвергенции.

В 2005 г. Международная ассоциация юристов, объединяющая в своих рядах юристов из 190 стран мира, приняла по инициативе ее президента Фрэнсиса Нита резолюцию, в которой так характеризуется ситуация с соблюдением принципа верховенства права: "Международная ассоциация юристов (МАЮ), представляющая юристов мира, выражает озабоченность повсеместно продолжающейся эрозией значения принципа верховенства права. МАЮ приветствует принятые в некоторых странах решения судов, которые восстанавливают значение принципа верховенства права. Такие судебные решения подтверждают фундаментальную роль независимого суда и независимого юридического сообщества для поддержания этого принципа. МАЮ также приветствует и поддерживает усилия национальных организаций юристов по привлечению внимания к необходимости соблюдения следующих основ верховенства права: независимая и непартийная судебная власть; презумпция невиновности; право на своевременное, объективное и открытое судебное разбирательство; рациональный и пропорциональный вине подход к наказанию; сильное и независимое правовое сообщество; строгая защита конфиденциальности общения между адвокатом и его клиентом; равенство всех перед законом. Соответственно, неприемлемыми являются необоснованные аресты; секретные суды; неограниченное лишение свободы без решения суда; жестокое и унизительное обращение и наказание, а кроме всего - незаконное влияние на процесс выборов. Верховенство права является основой цивилизованного общества".

Формирующиеся доктрины верховенства права и правового государства оказывают влияние и на другие явления современного конституционного развития.

Отчетливо наблюдается эволюция права собственности. Она все чаще воспринимается как объект не только прав, но и обязанностей владельцев собственности. Все большую роль играют вопросы социального развития. Немалое значение придается проблемам межнациональных отношений. В последние годы накал борьбы "социалистической" и "капиталистической" идеологий снижается, но вместе с тем усиливается конфронтация публичных и частных интересов во многих сферах политической, экономической и социальной жизни. Все большее влияние на конституционное развитие оказывают технологические, информационные и экологические факторы. Претерпевает изменения и территориально-политическое устройство государств мира: во многих федерациях наблюдается тенденция к унитаризации, а в значительной части унитарных государств (Великобритании, Испании, Италии, Финляндии) - к приданию административно-территориальным единицам элементов правового положения, характерных для субъектов федерации. Такое заимствование унитарными государствами приемов, форм и методов, свойственных федерациям, представляется важной тенденцией конституционного развития. Еще одна тенденция, наблюдаемая как в унитарных, так и в федеративных государствах, - усиление полномочий органов местного самоуправления.

Многие из этих процессов вызваны к жизни развитием гражданского общества и разработкой механизмов согласования интересов различных социальных, национальных, языковых, этнокультурных, религиозных и иных групп.

В современном мире происходит все большая координация и взаимопроникновение международного права и права конституционного. Этому способствует, в частности, то, что границы, некогда довольно четко отделявшие конституционное право и внутреннюю политику от международного права и внешней политики, все более размываются. В результате "жизнь государств и даже индивидов становится неотъемлемой от международной жизни". Отражением этой тенденции стало все более широкое закрепление легальных возможностей передачи национальными органами компетенции в пользу наднациональных структур (Конституции Франции, Италии, ФРГ, Австрии, Ирландии, Бельгии, Люксембурга, Швейцарии, Норвегии и т.д.). Нормы, связанные с международными отношениями, нацелены на решение глобальных (в том числе экологических, сырьевых, продовольственных, энергетических, информационных и т.д.) проблем человечества и обеспечение соблюдения прав личности и демократических стандартов во всем мире.

В начале XXI в. набирают силу две новые тенденции. Одна из них связана с широко распространенной после трагических событий 11 сентября 2001 г. позицией о необходимости ограничения прав и конституционных свобод как меры, необходимой для борьбы с мировым терроризмом. Бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони даже заявлял о том, что нельзя воздействовать с помощью цивилизованных мер на людей, находящихся на уровне средневековых понятий добра и зла. Конечно, были и другие оценки. Так, член Верховного суда США Сандра О'Коннор высказала обоснованные сомнения в том, что ограничение основных конституционных свобод может оказаться правильным решением даже во имя борьбы с самым разнузданным терроризмом. Например, конституционный принцип равенства перед законом не дает возможности отделить террориста от обычного уголовного правонарушителя. Впрочем, преобладающим остается стремление к применению решительных мер противодействия терроризму, которые далеко не всегда соответствуют общепризнанным принципам права. Так, в марте 2008 г. Президент США Джордж Буш-младший наложил вето на закон, запрещающий определенные виды психологической пытки, мотивируя это чрезвычайными обстоятельствами борьбы с терроризмом. Здесь явно проявилось нежелание исполнительной власти подчиняться принципу верховенства права. 12 июня 2008 г. Верховный суд США вынес историческое решение о необоснованности доводов исполнительной власти об изъятии заключенных, содержащихся на военной базе Гуантанамо за пределами США, из-под действия американских законов, гарантирующих права личности.

В Пакистане в 2007 г. смещение Президентом Мушарафом председателя Верховного суда страны и еще 60 судей привело к массовым протестам и требованиям его отставки за нарушения конституционного принципа разделения властей. Подлинная независимость суда является краеугольным камнем разделения властей, и борьба за такую независимость становится важнейшим направлением развития конституционного права XXI в. Вместе с тем можно привести и пример другого рода - приговор Верховного суда Пакистана, вынесенный в июне 2012 г. о заключении под стражу премьер-министра страны в зале суда на 30 секунд. Такое решение, которое должно было привести к его отставке на основании осуждения к лишению свободы, очевидно, было политически мотивированным и далеким от подлинных начал правления права.

В современном конституционном праве большое значение имеет научное направление, называемое "конституционной экономикой". Это направление, появившееся в последние десятилетия, развивается в основном в рамках экономической науки. Однако совместное исследование проблем конституционной экономики имеет большое практическое значение не только для экономистов, но и для юристов (прежде всего специалистов по конституционному праву).

Примечательны в связи с этим слова Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина: "Одна из главных проблем современной России - явно недостаточная забота об уровне высшего образования и развитии академических исследований. В первую очередь это касается права. Страна отстает от настоятельных требований национальной экономики, нуждающейся в десятках тысяч понимающих экономические проблемы юристов и не меньшем количестве экономистов, разбирающихся в вопросах правового обеспечения.

Результатом являются плохое качество экономического законодательства, проблемы в практике его применения и в конечном итоге отставание в экономическом развитии. Обратите внимание: Китай обошел почти все передовые страны по вложениям в развитие знаний. Думается, с этим в немалой степени связаны его экономические успехи.

Буквально все стремительно развивающиеся страны - Китай, Индия, Южная Корея, - идущие по пятам за США, становятся очень конкурентоспособными. Они инвестируют в образование и профессиональное мастерство, обучая своих граждан "языкам" современной экономики (английскому, программированию и финансам). Даже европейские инвестиции в науку и образование намного отстают от этих стран.

Если в России сейчас нет денег на инновации в обучении праву и экономике, следует временно решать эти вопросы путем реструктуризации учебного процесса.

Мы не можем ждать, пока подрастет первое поколение, в котором студенты-юристы будут иметь хотя бы бытовой запас экономических знаний, а студенты-экономисты будут со школы знакомы с основными правовыми (особенно конституционными) ценностями.

Преодолеть разрыв сейчас можно только интенсивными усилиями по внедрению экономических и конституционных знаний в вузах. Поэтому для России введение в юридических и экономических вузах такого нового учебного курса, как конституционная экономика, становится критически важным".

Ведущий российский конституционалист уловил важную особенность современного конституционного развития, связанного с идеями верховенства права и правового государства. Государство в странах переходного к демократии и гражданскому обществу периода должно развиваться на базе учета экономического благополучия граждан и в условиях непрерывной, рассчитанной на десятилетия правовой реформы, результаты которой в конечном счете и являются признаком реальности верховенства права в каждой переходной стране, в том числе и в России.