Конституционно-правовой статус человека, личности и гражданина

Понятие конституционно-правового статуса индивида (физического лица)

Большое теоретическое и практическое значение для научного понимания конституционно-правового статуса индивида имеют Декларация независимости США 1776 г. и документ Великой французской революции - Декларация прав человека и гражданина 1789 г. В их содержании с исключительной четкостью сформулировано фундаментальное положение о том, что все люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Каждый человек обладает некоторыми естественными неотъемлемыми и священными правами. Они возникают объективно, по факту рождения человека, характеризуются свойством неотчуждаемости и не зависят от государственного признания.

Однако революционные для своего времени декларации не проводят с помощью норм права различий между понятиями человек, личность и гражданин, зачастую употребляют их как синонимы или одно вместо другого. Между тем эти понятия, хотя и тесно связаны между собой, но являются совершенно самостоятельными и должны употребляться для обозначения строго определенных индивидов.

Во всех словарях современного русского языка под человеком понимается живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда. Своим происхождением, анатомическим и физиологическим строением организма, биологическими закономерностями его функционирования человек органично связан с природой, является высшим звеном ее развития. Но для превращения дара и способности человека, генетически переданных ему родителями, в привычки, правила поведения и чисто практические навыки государство обязано создать благоприятные условия для реализации им своих естественных прав, формирования по объективным закономерностям свойств личности.

Однако не каждый человек может стать личностью. Если, например, родился ребенок с серьезными психическими заболеваниями, долгие годы пребывал в чисто природной среде, вскармливался дикими животными, то он никогда не приобретет качеств личности, навсегда останется всего лишь человеком. Напротив, личность, щедро одаренная талантами, может вследствие психического заболевания, тяжелого ранения или травмы утратить социальный статус личности, сохранив при этом все качества человека.

Сказанное позволяет сделать вывод, что конституционно-правовой статус человека представляет собой юридически закрепленное нормами национальной конституции и актов международного гуманитарного права его положение в обществе и государстве, позволяющее ему пользоваться в полном объеме естественными, неотчуждаемыми правами, принадлежащими каждому от рождения.

Конституционно-правовой статус человека является исходным, базисным по отношению к статусу личности и гражданина, без которого они просто существовать не могут. Он вытекает из самой природы человека, для формирования личности которого, общество и государство должны создать совместными усилиями оптимальные условия для пользования наиболее важными социальными благами, для безопасной и свободной жизни.

В отличие от человека личность характеризуется не только физическими и биологическими свойствами, но также социальными и духовными качествами, практическими навыками поведения и деятельности в основных сферах общественной жизни. «Личность, - как правильно заметил выдающийся русский философ Н. А. Бердяев, - есть категория аксиологическая, оценочная. Мы говорим об одном человеке, что у него есть личность, а о другом, что у него нет личности, хотя и тот и другой являются индивидуумом. Иногда даже натуралистически, биологически и психологически яркий индивидуум может не иметь личности. Личность есть целостность и единство, обладающее безусловной и вечной ценностью».

Человек становится личностью в результате усвоения социального опыта взаимодействия людей в обществе, включения в систему общественных связей, практического определения своего места во всем многообразии форм жизнедеятельности. На этот процесс оказывают существенное влияние материальные и духовные условия жизни общества, принадлежность человека к определенной социальной группе, цивилизационные традиции страны. Под их воздействием формируются на основе генетических задатков индивидуальные способности человека, происходит его физическое и духовное развитие, усваивается определенная сумма знаний, открывается доступ к достижениям отечественной и мировой культуры, появляются устойчивые навыки практической деятельности, выполнения многообразных социальных ролей. Хотя личность и является биологическим и социальным существом, тем не менее она склонна сохранять до некоторой степени автономность в обществе, оказывать на природную и общественную среду и на самое себя преобразующее воздействие, проявлять инициативу и свободу воли в своих действиях и поступках. Пользуясь юридической терминологией криминального цикла, можно сказать, что личность - это вменяемый человек, который отдает отчет в своих действиях и может руководить ими, просчитывая как ближайшие, так и отдаленные последствия своих поступков, оценивая их соответствие социальным нормам, внутреннему убеждению.

Таким образом, под личностью следует понимать лишь такого человека, который смог реализовать в социальной среде свой природный дар мышления и речи, способность познавать и преобразовывать окружающий мир, создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда.

Личность как живое существо, тесно связанное с природой, пользуется всеми правами человека, без которых она разрушилась бы как биологический объект. В то же время личность, как носитель определенных общественных отношений, наделяется государством принципиально новыми правами, свободами и обязанностями, объективно обусловленными ее фактическим положением в обществе каждой конкретной страны. Делается это с учетом уровня развития производительных сил и производственных отношений, результатов социальной зрелости личности, наличия демократических традиций. В этой связи недопустимо формировать на национальном уровне процессы восприятия каких-либо международных стандартов прав и свобод личности не западными культурами. Свойства универсальности, надгосударственный характер присущи лишь правам человека.

Таким образом, конституционно-правовой статус личности можно определить, как юридически закрепленное положение лица в обществе, наделенное государством правами, свободами и обязанностями, необходимыми и достаточными для проявления своих способностей, и реализации практических навыков в гражданской, экономической, социальной и экологической сферах жизни общества без нарушения прав и свобод других лиц.

В отечественной литературе по конституционному праву предпринимались попытки доказать, что понятие «личность» в праве и понятие «личность» в философии не совпадают. При этом утверждалось, что в философии не каждый человек признается личностью, в частности дети и умалишенные, как не обладающие разумностью и свободой воли, не считаются личностями. Иначе дело обстоит в праве, где каждый признается носителем прав и обязанностей, юридической личностью или субъектом права (И. Е. Фарбер).

В действительности понимание личности во всех науках является единым. Но она изучается представителями разных наук в предметно определенных аспектах. Не является исключением и наука конституционного права, призванная четко сформулировать правовой статус человека, личности и гражданина. В противном случае дети и умалишенные будут наделяться на конституционном уровне совершенно не нужными им правами и обременяться неподъемными для них обязанностями.

Отправным началом для понимания конституционно-правового станса гражданина служит научное определение самого термина, применяемого практически во всех отраслях отечественной и зарубежной юриспруденции. Его можно вывести из содержания ст. 3 Федерального закона от 31 мая 2002 г. «О гражданстве Российской Федерации», в которой сформулировано легальное определение гражданства. Согласно законодательным нормам-дифинициям, гражданство РФ - устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности их взаимных прав и обязанностей. Гражданами России являются все лица, имеющие документальное подтверждение их принадлежности к государству.

Стало быть, гражданин - это лицо (личность), состоящее в устойчивой правовой связи, подтвержденной документально, с конкретным государством, которая выражается в совокупности их взаимных прав и юридических обязанностей. Юридическая категория гражданин определяет правовое положение лица не только в отечественном государстве, но и за его пределами, в международном общении. Государство обязано защищать интересы своих граждан как внутри страны, так и за рубежом.

Характерная особенность конституционно-правового статуса гражданина заключается в том, что в его содержание включаются политические права, свободы и обязанности, предоставленные ему государством с целью обеспечить активное участие в осуществлении публичной власти, реализации потенциальной возможности вступать без каких-либо ограничений в отношения с государством. В целом статус гражданина раскрывает фактическое положение личности в государстве.

С учетом изложенного можно сказать, что конституционно-правовой статус гражданина представляет собой юридически закрепленное положение личности в государстве, обусловленное правовым состоянием гражданства и установленными на его основе политическими правами, свободами и обязанностями лица, дающие ему возможность участвовать в осуществлении публичной власти страны, вступать без каких-либо ограничений в отношения с государством и пользоваться его защитой и покровительством как внутри страны, так и за ее пределами.

По вопросу о содержании конституционно-правового статуса человека, личности и гражданина в отечественной и зарубежной литературе высказываются разные мнения. Одна группа ученых полагает, что в его содержание входят не только основные права, свободы и обязанности индивида, но и общие принципы статуса, гарантии осуществления прав и свобод, их конституционно-правовые ограничения. Вторая группа государствоведов настаивает на том, что содержание конституционно-правового статуса охватывает лишь такие положения, как права, свободы и обязанности индивида, зафиксированные в основном законе государства.

Последняя позиция представляется более правильной. Конституционные принципы устанавливают исходные положения, основные начала реализации прав, свобод и обязанностей индивида, гарантии характеризуют условия их осуществления, а правовые ограничения определяют пределы пользования правами и свободами с тем, чтобы не нарушать прав и свобод других лиц.

Большинство современных конституций мира не проводят четких разграничений между конституционно-правовыми статусами человека, личности и гражданина. Они восприняли из содержания международно-правовых актов словосочетание «человек» и применили его для обозначения личности. Иногда с целью определения субъекта конституционно-правового статуса индивида употребляется понятие «каждый», под которым подразумевается не только человек, но также личность и гражданин. При этом начисто игнорируется объективная реальность, согласно которой человеком рождаются, личностью становятся, а гражданство приобретают в установленном законом порядке.

Выгодно в этом отношении отличаются конституции Украины и ЮАР. В Конституции Украины фактически признано исходное значение конституционно-правового статуса человека относительно соответствующего статуса гражданина. В ее преамбуле отмечено, что Верховная Рада Украины приняла настоящую Конституцию, «проявляя заботу об обеспечении прав и свобод человека и достойных условий его жизни». Развивая декларативные положения преамбулы Конституции Украины, нормы ст.3 Основного закона устанавливают, что «права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства... Утверждение и обеспечение прав и свобод человека является главной обязанностью государства». Как видно из содержания процитированных положений Конституции Украины, в нем права гражданина даже не упоминаются.

В структуре Конституции ЮАР выделена специальная, исключительная емкая по своему содержанию статья под названием «Дети», в которой в соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. закреплены только права человека, поскольку он еще не сформировался как личность и не пользуется в силу этих причин гражданскими правами и свободами, не несет обязанности перед обществом (ст. 28). Но поскольку общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются согласно ст. 15 Конституции РФ составной частью ее правовой системы, то можно с полным основанием утверждать, что и в нашей стране имеются все условия для изучения конституционно-правового статуса индивида дифференцированно с учетом фактического положения человека, личности и гражданина в обществе и государстве. Это дает более полное представление о содержании их конституционно-правового статуса, гарантиях защиты основных прав и свобод.

Конституционно-правовой статус человека

В содержание конституционно-правового статуса человека включаются естественные и неотъемлемые (неотчуждаемые) права, существующие вне зависимости от факта их признания государством и кодификации в письменных текстах. Человек приобретает их с момента своего рождения и будет пользоваться ими до самой смерти. Государство лишь подтверждает в национальной конституции наличие у человека естественных прав, берет на себя обязательства по их защите. Соответствующие нормы имеются почти во всех новейших конституциях, поскольку права и свободы человека являются высшей ценностью, служат основой всякого сообщества, мира и справедливости на земле, определяют содержание и применение законов и иных нормативных правовых актов (ст. 2 Конституции РФ, ст. 1 Основного закона ФРГ, ст. 12 Конституции Казахстана). Среди важнейших прав человека, признанных разными суверенными государствами и международным сообществом, выделяются следующие:

1. Право человека на жизнь. Оно означает возможность человека родиться в достойных условиях, получить нормальное физическое и духовное развитие, уйти из жизни в силу естественных причин. В научной литературе оно справедливо рассматривается как самое главное фундаментальное естественное право человека, без которого все другие лишаются всякого смысла, ибо покойникам никакие права не нужны. По существу, это право определяет базовый юридический статус каждого человека.

Реализация права человека на жизнь осуществляется с помощью гарантий, закрепленных в новейших конституциях демократических государств и в международно-правовых актах. Они формулируются как определенные обязанности государства и международного сообщества, их своеобразное поручительство, меры политической и правовой ответственности за обеспечение права человека на жизнь.

При научном анализе гарантий права человека на жизнь и их практической реализации возникает много серьезных проблем, требующих своего решения. Камнем преткновения остается проблема, с какого момента развивающийся в утробе матери организм, следует считать человеком, когда начинается человеческая жизнь. Именно от ответа на эти вопросы зависит своевременность применения гарантий права человека на жизнь, их эффективность.

Сущность первой концепции заключается в том, что жизнь человека возникает с момента рождения ребенка. Поэтому эмбрион не нуждается в какой-то особой защите и не наделяется правом на жизнь.

Эта концепция нашла свое юридическое выражение в содержании Инструкции об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода, утвержденной приказом Минздрава РФ от 4 декабря 1992 г. № 318. Согласно Инструкции «живорождением является полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери вне зависимости от продолжительности беременности, причем плод после такого отделения дышит или проявляет другие признаки жизни, такие как сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента. Каждый продукт такого рождения рассматривается как живорожденный».

Вторая концепция сводится к тому, что каждый человеческий эмбрион является живым существом. Это значит, что он, как любое человеческое существо, обладает правом на жизнь. Поэтому нельзя предпринимать ничего, что затрудняло бы или прекращало его внутриутробное развитие. Если же этому препятствуют какие-то естественные процессы, следует им противодействовать подобно тому, как врач противодействует заболеваниям, угрожающим жизни и здоровью человека.

Конституционно-правовой гарантией права человека на жизнь в данном случае служит запрет абортов. Так, в ст. 15 Конституции Словакии, закрепляющей право человека на жизнь, записано: «Жизнь достойна охраны уже до рождения». Аналогичная формулировка имеется в Конституции Чехии (ст. 6).

Еще более четко эта мысль выражена в Конституции Ирландии. «Государство, - говорится в ст. 40 Конституции, - признает право на жизнь не рожденного и, имея в виду равное право на жизнь матери, гарантирует в своих законах уважение и, насколько это возможно, защищает и поддерживает своими законами это право».

В несколько иной редакции соответствующая норма воспроизведена в ст. 12 Конституции Филиппин, согласно которой «государство в равной степени защищает жизни матери и нерожденного младенца».

Еще более категорично в этом отношении Конституция Аргентины. Нормами ст. 19 Конституции признается право человека на жизнь с момента зачатия и до наступления естественной смерти. В этой связи Уголовный кодекс Аргентины устанавливает суровое наказание за производство абортов.

Признание жизни человека еще до его рождения возведено в принцип Американской конвенцией о правах человека, принятой Межамериканской конвенцией по правам человека 22 ноября 1969 г. Конвенция установила, что каждый человек имеет право на уважение его жизни, которая охраняется законом в целом с момента зачатия.

В феврале 1975 г. Федеральный конституционный суд Германии сформулировал правовую позицию, согласно которой нет принципиального различия между развивающейся жизнью родившегося ребенка и находящегося в утробе матери. Несколько позднее, рассматривая законодательство об абортах, Федеральный конституционный суд Германии подтвердил свою позицию, что право человека на жизнь требует государственной защиты с момента зачатия.

Такой подход к обеспечению конституционно-правовыми гарантиями права человека на жизнь является более правильным. Медико-биологическими исследованиями установлено, что жизнь человека возникает задолго до рождения. На сессии Совета Европы по биоэтике в декабре 1996 г. приводились серьезные доказательства, что эмбрион является человеком уже на 14-й день после зачатия. Во многих высокоразвитых странах проводятся уникальные операции по спасению детей, находящихся еще в утробе матери. Благодаря достижениям в области реанимации и интенсивной терапии выживают и дети, родившиеся до 28 недель, в то время когда нормальная беременность длится до 40 недель. Британский телеканал Channel-4 в 30-минутном документальном фильме «Мой зародыш» в апреле 2004 г. показал полную видеозапись операции аборта, которая производилась острыми хирургическими инструментами. На экране четко видно, как эмбрион всячески изворачивается, чтобы избежать гибельных порезов.

Отсюда вытекает вывод, что законодатель должен чутко реагировать на открытия ученых в области биомедицины, на достижения естественных наук, гарантируя право человека на жизнь, причем гораздо ранее факта рождения.

Серьезные дискуссии в отечественной и зарубежной литературе вызвал вопрос о допустимости эвтаназии, о ее соотношении с конституционно-правовыми гарантиями права человека на жизнь.

Эвтаназия означает намеренное ускорение смерти или умерщвление неизлечимого больного с целью прекращения его страданий.

В литературе принято различать активную и пассивную эвтаназию. При активной эвтаназии принимаются меры по умышленному причинению смерти человеку из сострадания к нему по просьбе самого умирающего либо его родных и близких. Пассивная эвтаназия означает прекращение мероприятий по поддержанию жизни больного, сокращающего время неизбежного наступления смерти.

Законы об эвтаназии теперь приняты в таких демократических странах, как Бельгия, Нидерланды и Австралия. Их примеру намерена последовать и Великобритания, в парламент которой уже внесен проект закона об эвтаназии. В нашей литературе также обосновываются предложения о принятии Федеральным Собранием РФ аналогичного закона.

Несмотря на существенные различия между действующими законами об эвтаназии, все они закрепляют обязанность врачей принять после медицинского консилиума решение о намеренном ускорении смерти или умерщвлении неизлечимого больного. Решение принимается на основании письменного заявления больного, а в отношении малолетних детей - по просьбе родителей. Процедура умерщвления должна быть произведена с использованием безболезненных способов и медикаментозных средств.

Так, в Законе Австралии «О правах неизлечимо больных людей» (1996 г.) записано: «Врач, по меньшей мере, с пятилетним стажем работы, должен поставить диагноз, что болезнь неизлечима, а доступные обезболивающие средства неэффективны. Втрое мнение должен высказать врач- специалист, третье - психиатр. С момента подписания больным заявления в присутствии двух врачей, должно минуть, по крайней мере, семь дней, а если пациент подтверждает свое решение, после этого должно пройти еще 48 часов. Врач должен находиться при пациенте до момента его смерти».

Законы об эвтаназии подрывают в самой основе конституционно-правовые гарантии права человека на жизнь. Они с неизбежностью проводят различия между человеческой жизнью «хорошего качества», достойной уважения и защиты на конституционном уровне, и жизнью «плохого качества», которая не заслуживает того, чтобы быть прожитой. Смерть или небытие в данном случае становятся ценностью, превалирующей над жизнью человека, а право на жизнь подменяется правом быть умершим. Более чудовищной дискриминации людей в зависимости от качества жизни трудно себе представить.

Нормы законов об эвтаназии противоречат нормам национального законодательства демократических стран о здравоохранении, предписывающим врачам бороться за жизнь человека до последней минуты и принимать все необходимые меры, чтобы максимально облегчить страдание больного. Но, поскольку конституции гарантируют право человека на жизнь, объявляют его высшей социальной ценностью, то все законы об эвтаназии должны утратить свою юридическую силу или подлежать отмене теми органами государственной власти, которые их приняли.

Совершенно недопустимо принимать законы об эвтаназии в странах с низкой общей и правовой культурой населения, с высоким уровнем коррупции, широким распространением взяточничества. Если, например, реализовать «научно обоснованные» предложения отечественных ученых и публицистов о необходимости принятия закона об эвтаназии в России, то нетрудно предугадать, сколько будет за взятки отправлено на тот свет людей под предлогом, что они неизлечимо больны и испытывают невыносимые страдания. И лишь в исключительных случаях будут выявляться истинные причины умерщвления человека: стремление родственников скорее получить богатое наследство, замысел выгодно продать жилье покойного, намерение уклониться от возврата долга по договору займа и т. д.

В конституциях многих стран Западной Европы в качестве важнейшей гарантии права человека на жизнь введен запрет на применение смертной казни как исключительной меры наказания за совершение особо тяжелых преступлений. В соответствии с предписаниями конституционных норм в Швейцарии смертная казнь запрещена (ст. 10), в Португалии ее применение не допускается (ст. 24), в Финляндии никто не может быть приговорен к смертной казни (§7), в Бельгии смертная казнь отменена и не может быть восстановлена (ст. 18). В Италии и Испании смертная казнь отменена, за исключением случаев, предусмотренных военными уголовными законами на время войны (ст. 27 Конституции Италии, ст. 15 Конституции Испании).

Конституции некоторых стран в принципе не отменяют смертную казнь, но нормативно ограничивают ее применение. К их числу относятся, например, такие страны, как Россия, Беларусь, Венгрия, Греция, Казахстан, Украина.

Вопрос о введении или отмене смертной казни должен решаться в зависимости от характера криминогенной ситуации, состояния и динамики преступности, ее структуры, удельного веса особо тяжких преступлений против личности. В этой связи вполне оправдано поступила Беларусь, которая провела всенародный референдум по вопросу об отношении граждан к отмене смертной казни как меры наказания за совершение особо тяжких преступлений.

Обобщение конституционно-правовой практики насильственного лишения жизни человека на законных основаниях показывает, что в качестве таковых в большинстве стран мира выступают:

• приговор суда с назначением лицу, виновному в совершении особо тяжкого преступления, высшей меры наказания;
• акты судебно-следственных органов об установлении состояния необходимой обороны;
• законодательные нормы о применении оружия сотрудниками правоохранительных органов для пресечения общественно опасных деяний и задержания лиц, их совершивших;
• нормы общевойсковых уставов вооруженных сил государства;
• нормативные правовые акты, регулирующие процедуру применения оружия государственными инспекторами, инкассаторами и другими специально уполномоченными лицами;
• акты высших органов государственной власти об объявлении войны;
• приказы командования о воинских заданиях.

Лишение жизни человека при наличии должных оснований служит мерой социальной защиты личных, государственных и общественных интересов, в том числе права человека на жизнь. При их отсутствии лишение жизни человека, напротив, приобретает признаки преступления, которое должно квалифицироваться как убийство.

2. Право на имя и национальность от рождения. Оно означает подтвержденную государством возможность человека получить собственное имя и определить свою национальность по факту рождения. При регистрации ребенка в национальных органах загса его имя и национальность должны назвать родители или лица их заменяющие, а при отсутствии таковых органы опеки и попечительства.

Нормативное оформление этого права в ст. 28 Конституции ЮАР позволяет родителям выбирать для своих детей традиционные имена и определять их национальность по данным собственной регистрации. Тем самым закладывается правовая основа для самоидентификации человека, связанная с осознанием им принадлежности к тому или иному народу.

В отличие от Конституции ЮАР в Основном законе Азербайджана закреплено лишь право человека на национальную принадлежность. Как сказано в ст. 28 Конституции Азербайджана, каждый обладает правом сохранять свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к ее изменению.

В то же время в некоторых конституциях современных государств закрепляется только право человека на собственное имя. Соответствующие нормы сформулированы в ст. 18 Конституции Испании и ст. 26 Конституции Португалии.

В Конституции РФ ничего не говорится о праве человека на имя. Но каждый вправе самостоятельно указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности (ст. 26).

Отказ государства от правового регулирования отношений по выбору имени человека и предоставление беспредельного усмотрения по определению своей национальности вряд ли стоит считать серьезным достижением демократической России, существенным расширением прав и свобод человека. Контент-анализ содержания документальных источников показывает, что в России любящие родители не щадят собственных детей, давая им нелепые, длинные и неблагозвучные имена, которые, образно говоря, можно расценивать как фактическое основание для обращения в суд с исковым заявлением о защите чести и достоинства человека.

Произвольный выбор родителями имени своему ребенку может затормозить процесс формирования человека как личности. Имя не только подчеркивает уникальность человека, но и в значительной степени обосабливает его от других людей. Он может стесняться знакомиться со своими сверстниками и педагогами, поскольку не захочет лишний раз называть свое экзотическое имя, привлекая к себе излишнее внимание. У таких людей, как считают психологи, могут формироваться комплексы неполноценности, препятствующие адаптации в обществе.

Во время последней переписи населения России 42 тыс. граждан, воспользовавшись конституционным правом свободно определять и указывать свою национальную принадлежность, причислили себя к несуществующим национальностям и сказочным героям. В стране из небытия вдруг воскресли булгары, скифы, печенеги, варяги, хазары. Многие граждане обратились в эльфов, джедаев, волхвов, леших, гномов, патерчат, локов. В стране появились «первопроходцы», «жители земли», «граждане мира», «затундренные крестьяне», «кочевники», «интернационалисты», «помесь», «дворняги». Свои притязания считаться самостоятельными этносами заявили: казаки, калининградцы, сибиряки, кавказцы.

Совершенно очевидно, что результаты переписи населения России выражают в какой-то мере протестное отношение определенных кругов общества к существующей власти, которое им не удалось проявить в силу известных причин через свободные, демократические выборы. В то же время стоит отметить, что проведение таких дорогостоящих мероприятий, как государственная перепись населения, должно давать максимальное представление о России и ее жителях, о реализации права на имя и на национальность от рождения. Эти права входят в состав основных, неотъемлемых прав человека, провозглашенных Международным пактом о гражданских и политических правах ребенка 1989 г.

3. Право ребенка на заботу родителей или государства. Это право следует понимать, как охраняемую законом возможность ребенка пользоваться вниманием и попечением своих родителей, заменяющих их лиц или государства с целью нормального физического и духовного развития человека, формирование его личности. С исключительной лаконичностью оно закреплено в конституциях России (ст. 38), Македонии (ст. 40), Португалии (ст. 36), Румынии (ст. 44), Словакии (ст. 41), Украины (ст. 51), ЮАР (ст. 28) и в ряде конституций других современных государств.

Вместе с тем Конституция Беларуси увязывает право ребенка на заботу родителей или государства с их обязанностями по воспитанию детей, формированию личности. В соответствии с ее предписаниями родители или лица их заменяющие, имеют право и обязаны воспитывать детей, заботиться об их здоровье, развитии и обучении. Ребенок не должен подвергаться жестокому обращению или унижению, привлекаться к работам, которые могут нанести вред его физическому, умственному или нравственному развитию. Дети могут быть отделены от своей семьи против воли родителей и других лиц, их заменяющих, только на основании решения суда, если они не выполняют своих конституционных обязанностей (ст. 32).

4. Право на защиту от трудовой эксплуатации ребенка. Под этим правом понимается гарантированная законом возможность ребенка не выполнять работу или предоставлять услуги,  которые являются вредными для лиц такого возраста, ставят под угрозу его благополучие, образование, физическое или психологическое здоровье, моральное или социальное развитие, затрудняют формирование личности.

Международные правовые рамки, устанавливающие обязательства государств, связанные с правом на защиту от трудовой эксплуатации ребенка, определены Конвенцией ООН о правах ребенка 1989 г. и тремя факультативными протоколами, принятыми в развитие ее положений. Однако имплементация положений Конвенции о правах ребенка в содержание национальных конституций современных государств далеко отстает от потребностей практики. Почти все конституции закрепляют свободу труда, которая означает исключительное право лица распоряжаться своими способностями к производительному и творческому труду. Но дети такими способностями не обладают, поскольку они еще не сформировались как личности. Тем не менее, только Конституция ЮАР полностью запрещает эксплуатацию детского труда (ст. 28), тогда как Конституция Польши не допускает лишь занятость детей в возрасте до 16 лет (ст. 65).

В более широком контексте запрет на эксплуатацию детского труда закреплен в Конституции Албании. Согласно ст. 54 Конституции каждый ребенок подлежит защите от насилия, плохого обращения, эксплуатации, использования для работы, особенно малолетних для непосильного труда, который может подорвать их здоровье и нравы, угрожает их жизни и нормальному развитию.

В России, как и во многих других странах мира, эксплуатация детского труда запрещается не нормами Конституции РФ, а нормами текущего законодательства. Трудовой кодекс РФ, например, разрешает работать на постоянной основе лицам не моложе 16 лет. Но если подросток получил основное общее образование, то он может работать на постоянной основе и с 15 лет, а с согласия родителей и органов опеки заниматься предпринимательской деятельностью даже с 14 лет, не имея при этом никакого опыта.

Положение с эксплуатацией детского труда вызывает серьезную озабоченность мирового сообщества. В настоящее время, по данным Международной организации труда (МОТ), более 215 млн детей в возрасте от 5 до 14 лет вынуждены работать за нищенскую плату или даже за дешевую и плохую пищу. Многие из них трудятся в условиях, которые опасны для физического, духовного и эмоционального развития человека. В силу занятости на постоянной работе они не могут получить даже начального образования, что не позволяет им освоить какую-либо профессию, вырваться из порочного круга.

5. Право человека на образование. Его следует понимать, как гарантированную законом возможность человека получить систематизированные знания и навыки, необходимые для освоения будущей профессии, приобретения какой-либо специальности с целью занятия физическим или умственным трудом. В соответствии с Конвенцией о правах ребенка государства вводят на конституционном уровне бесплатное и обязательное начальное образование, поощряют развитие различных форм основного общего и профессионального образования, обеспечивают его доступность для всех детей. Они должны принимать меры по содействию регулярному посещению детьми школ и других образовательных учреждений, по снижению числа учащихся, вынужденных прервать обучение в силу тяжелых материальных условий и других жизненных обстоятельств.

В конституциях стран Африки обычно закрепляется обязанность государства обеспечить начальное образование детей в возрасте 6-12 лет. Однако на практике начальным образованием охвачено 55-60% детей школьного возраста, что является главной причиной экономической отсталости большинства стран Африканского континента.

Право человека на образование лишь частично входит в содержание его конституционно-правового статуса. Его реализация закладывает основу для духовного и нравственного развития личности, получения основного общего и профессионального образования, а при необходимости и дополнительного. Поэтому оно включается в качестве составного элемента преимущественно в структуру конституционно-правового статуса личности.

6. Право человека на физическую и психическую целостность. Оно представляет собой гарантированную законом возможность человека сохранить генетически обусловленную форму своей личности, нормальное функционирование всех органов целостного организма, способность мозга адекватно отражать объективную действительность в виде ощущений, восприятий, представлений, мыслей, чувств и стремлений. Это право с исключительной четкостью сформулировано в ст. 22 Конституции Румынии.

Физическая целостность человека может быть нарушена путем нанесения увечья, в процессе проведения медицинских или научных экспериментов, в результате удаления тканей или органов для пересадки. Поэтому государство запрещает на конституционном уровне подвергать человека пыткам, жестоким наказаниям, применять к нему физическое насилие, наносить какие-либо телесные повреждения, участвовать в медицинских или научных экспериментах против его воли и осведомленного согласия. Соответствующие запреты установлены в конституциях России (ст. 21), Болгарии (ст. 29), Словакии (ст. 18), Украины (ст. 28), Эстонии (ст. 12). Конституция ЮАР уточняет, что только человек самостоятельно может принимать решение относительно своего здоровья, защищать и распоряжаться своим телом (ст. 12).

Ущерб психологической целостности человека может быть нанесен путем преднамеренного изменения его генетического кода, применения без медицинских показаний гипноза, наркотических и психотропных препаратов, вызывающих потерю памяти, адекватное восприятие реальной действительности. В этой связи государство запрещает применение психологического насилия, гарантирует психическую неприкосновенность человека, обеспечивает сохранение его генетической индивидуальности, в том числе в ходе создания, развития и использования новейших технологий, постановки научных экспериментов (ст. 7 Конституции Греции, ст. 28 Конституции Португалии, ст. 12 Конституции ЮАР).

7. Право человека на достойную жизнь и свободное развитие. Это право можно определить, как гарантированную законом возможность человека жить в условиях, заслуживающих уважения других людей, формироваться как личность без чрезмерных материальных, духовных, политических и административных ограничений и стеснений. В его содержание входят практически все права ребенка, предусмотренные Конвенцией о правах ребенка 1989 г.

Такая особенность законодательного оформления права человека на достойную жизнь и свободное развитие вполне объяснима, поскольку в состав его гарантий включаются многие конституционные права как материального, так и процессуального характера, имплементированные из содержания международно-правовых актов. Наглядным подтверждением тому может служить ст. 17 Конституции РФ, где записано: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией» (ч. 1).

Еще более четко эта мысль выражена в ст. 22 Конституции Бельгии, согласно которой «каждый имеет право вести жизнь, соответствующую человеческому достоинству. С этой целью закон, декрет или норма гарантируют с учетом соответствующих обязательств экономические, социальные и культурные права и определяют условия их осуществления».

Вполне естественно, что без создания государством благоприятных условий для достойной жизни человека и его свободного развития он не сформируется как личность, не станет полноправным членом общества, хорошим семьянином. В каждой стране должна быть ликвидирована бедность, создана материальная основа развития общего к профессионального образования, обеспечена личная безопасность человека, сохранена благоприятная природная среда для нынешних и будущих поколений людей, внедрены в производство надлежащие меры техники безопасности и предупреждения несчастных случаев, налажена профилактика дорожно-транспортных происшествий, устранена угроза локальных конфликтов и терроризма.

Таким образом, права человека являются неотъемлемыми или неотчуждаемыми правами, поскольку они принадлежат ему не по милости государства, а в силу рождения. Для их реализации совсем не обязательно, чтобы человек обладал социальными и правовыми качествами личности и гражданина. Они должны пользоваться полным уважением и защитой как государства, так и международного сообщества. Любые национальные законы или другие нормативные правовые акты, ограничивающие или отменяющие эти права, признаются ничтожными с момента их издания и не имеют юридической силы. Нарушение прав человека может служить основанием для вмешательства международного сообщества в рамках Устава ООН во внутренние дела суверенного государства.

Особенности конституционно-правового статуса личности

В содержание конституционно-правового статуса личности (лица) входят основные права, свободы и обязанности индивида, позволяющие ему активно проявлять себя во всех сферах жизни общества. Принципиальных различий между правами и свободами личности не существует, поскольку субъекты конституционного права всегда наделяются государством, с одной стороны, правами и свободами, а с другой - корреспондирующими им юридическими обязанностями. В чисто семантическом плане право означает гарантированную законом возможность индивида обрести определенное социальное благо, а свобода истолковывается как отсутствие установленных государством стеснений и ограничений в его личной жизни и в практической деятельности в различных сферах общества. Как верно заметил известный украинский компаративист В. Н. Шаповал: «Право по существу означает «дай», а свобода - «не мешай».

Естественные права человека складываются объективно и не зависят от государственного признания.   В национальных конституциях большинства современных государств они провозглашаются на основе важнейших международно-правовых актов универсального и регионального уровней. Сам термин «права человека» указывает на их общесоциальную значимость, надгосударственный характер, общечеловеческие требования и стандарты к составу и защите этих прав. В то же время личность нормативно наделяется правами и свободами с учетом экономического и социального развития страны, сложившихся демократических традиций, наличия зрелого гражданского общества, состояния общей и правовой культуры населения, уровня законности. Это значит, что они не могут быть механически скопированы с каких-то международных стандартов, закреплены в национальные конституции в раз и навсегда очерченном составе, без какой-либо модификации и реальных возможностей их осуществления.

В отечественной и зарубежной литературе конституционные права и свободы личности классифицируются по разным основаниям. Но чтобы не заслонить леса деревьями, разумно в учебном курсе конституционного права ограничиться их классификацией в зависимости от содержания. По этому критерию выделяются гражданские (личные), социально-экономические, культурные и экологические права и свободы.

Гражданские права и свободы представляют собой определенную национальной конституцией совокупность возможностей личности по осуществлению индивидуальной свободы, сохранению своей чести и достоинства, доброго имени и репутации. В их состав входят следующие основные права и свободы:

1. Право на уважение человеческого достоинства, личной чести, доброй репутации и на охрану имени. Именно в такой точной формулировке закреплено это гражданское право личности в ч. 1 ст. 19 Конституции Словакии. Оно означает гарантированную государством возможность индивида требовать от органов государственной и муниципальной власти, предприятий, учреждений и организаций, должностных лиц и граждан почтительного отношения к своей личности, полученному при регистрации имени, объективной оценки признанных обществом личностных и деловых качеств, личной известности в определенных кругах общества. Это помогает индивиду психологически осознать свое место и значимость в обществе и государстве, трудовом коллективе, в высокой самооценке своих нравственных качеств, деловых способностей и трудовых навыков, стать уважаемым человеком, настоящей личностью.

В России правовая защита достоинства личности возведена в ранг конституционного принципа. Согласно ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть, без добровольного согласия, подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

Правовым нормам ст. 21 Конституции РФ присущи определенные конструктивные недостатки. Во- первых, с их помощью сформулированы конституционные запреты, которые касаются преимущественно обеспечения права человека на физическую целостность, а не на охрану достоинства личности. Во-вторых, в России стало национальной традицией унижение достоинства личности чиновниками органов государственной и муниципальной власти при попытке лица получить положенные ему по закону услуги или какие-либо блага. Поэтому на конституционном уровне следовало бы закреплять юридические гарантии от чиновничьего произвола, повседневного унижения достоинства личности.

2. Право на свободу и лычную неприкосновенность. Под этим названием объединены по существу два разных, хотя и тесно связанных между собой, конституционных прав личности. Право на свободу означает возможность лица совершать любые действия и поступки, не запрещенные законом. В то же время под правом на личную неприкосновенность понимается гарантированная конституционными нормами возможность человека рассчитывать на государственную охрану и защиту от противоправных посягательств на свою личность.

В национальных конституциях современных государств, право на свободу и личную неприкосновенность закрепляется в одной или в двух самостоятельных статьях. Первый вариант нашел свое текстуальной воплощение в ст. 22 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускается только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Второй вариант нормативного оформления права на свободу и личную неприкосновенность удачно применен в Конституции Португалии. В ней сущностные свойства каждого из прав личности раскрываются в отдельных статьях, что способствует глубокому пониманию их смысла и юридического содержания (ст. 25, 27).

Вместе с тем следует отметить, что в мире существует немало конституций, в которых закрепляется не только право на свободу и личную неприкосновенность, но одновременно и его правовые ограничения, а также процессуальные гарантии практической реализации. В первую очередь это касается конституций Индии, Кипра, Мальты, Словакии, Турции и Филиппин. Их содержание перегружено такими конституционными положениями, которым место, скорее всего, в уголовно-процессуальном законодательстве.

3. Право на частную жизнь. Его следует понимать, как гарантированную конституционными нормами возможность лица не допускать незаконного и произвольного вмешательства общества и государства в свою частную жизнь, не предавать огласке сведений личного характера и не давать своего согласия на их обнародование и разглашение сторонними лицами. Оно закреплено в ст. 23 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права личности допускается «только на основании судебного решения».

Правовая категория частной жизни исключительно емкая по своему содержанию. Она охватывает непосредственно личную жизнь человека, его жизнь в семье, специфику трудовой деятельности, круг личного общения с другими людьми, в том числе с использованием современных технических средств. С ее помощью очерчивается специфическая область жизнедеятельности личности, которая

упорядочивается только на основе саморегуляции и не подпадает под какой-либо внешний контроль.

Право личности на частную жизнь почти во всех конституциях современных государств увязывается с юридической обязанностью третьих лиц соблюдать тайну о свойствах ее реализации, которая стала им известной в силу профессиональной деятельности. Отраслевое законодательство устанавливает правовые запреты на разглашение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, банковской, врачебной, нотариальной и адвокатской тайны, тайны усыновления, тайны персональных данных и тайны исповеди. За нарушение запретов в большинстве случаев предусмотрена дисциплинарная, административная или уголовная ответственность.

В современных условиях информация о частной жизни известных лиц, их персональные данные все чаще рассматривается государственными и коммерческими структурами как ценный рыночный товар, как эффективный источник манипулирования людьми в экономической и политической сферах, в шоу бизнесе. В этой связи большой практический интерес представляют правовые нормы ст. 32 Конституции Болгарии, устанавливающие, что «никто не может быть подвергнут слежке, сфотографирован, снят на пленку, записан или подвергнут другим подобным действиям без его знания или вопреки его специальному несогласию, кроме случаев, предусмотренных в законе» (ч. 2).

В целях обеспечения реализации права личности на частную жизнь в национальных конституциях закрепляются корреспондирующие ему обязанности органов государственной и муниципальной власти, а также их должностных лиц. Так, в ст. 24 Конституции РФ установлено, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается. Органы государственной власти и органы местного самоуправления страны, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Вполне естественно, что это в первую очередь касается права личности на частную жизнь.

4. Право на неприкосновенность жилища. Оно представляет собой гарантированную конституционными нормами возможность обитателей жилища не допускать незаконного или произвольного проникновения в помещение каких-либо посторонних лиц, в том числе представителей власти.

Под жилищем понимается не только помещение для постоянного или преимущественного проживания людей, но и помещение, официально оформленное для временного проживания (студенческое общежитие, гостиница, дом отдыха, пансионат и т. п.). Однако правом на неприкосновенность жилища обладают только лица, проживающие в нем на законных основаниях.

Жилище служит местом уединения проживающих в нем лиц, занятия домашними делами, творческой работой, проведения досуга, подходящим помещением для полноценного сна и отдыха. Поэтому никто из посторонних не должен входить в жилище и находиться в нем без разрешения проживающих там лиц.

Право на неприкосновенность жилища закреплено почти во всех национальных конституциях современных государств. Так, в ст. 25 Конституции РФ записано: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения».

Конституция Болгарии несколько расширила содержание права на неприкосновенность жилища. Согласно ст. 33 Конституции без согласия обитателя жилища «никто не может входить или оставаться там, кроме случаев, специально указанных в законе». Это значит, что посторонние лица не только не могут входить в жилище против воли его обитателей, но и должны немедленно покинуть помещение по их первому требованию. Такая формулировка более точно выражает суть конституционного права на неприкосновенность жилища.

В России юридические ограничения права личности на неприкосновенность жилища установлены федеральными законами. Как говорится в ст. 3 Жилищного кодекса РФ, проникновение в жилище без согласия проживающих в нем на законных основаниях граждан допускается только в целях спасения жизни людей и (или) их имущества, обеспечения их личной безопасности при аварийных ситуациях, стихийных бедствиях, катастрофах, массовых беспорядках либо иных обстоятельствах чрезвычайного характера. Это допускается также в целях задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, или установления обстоятельств совершенного преступления либо произошедшего несчастного случая (ч. 3).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, регулируя судебный порядок получения разрешения на производство следственных действий в жилых помещениях, установил, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Однако в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения (ст. 12, 165).

Правовыми нормами ст. 15 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. «О полиции» предписано всем сотрудникам полиции защищать конституционное право каждого на неприкосновенность жилища. Тем не менее, он вправе входить в жилые помещения помимо воли проживающих там лиц с целью:

• спасения жизни граждан и (или) их имущества, обеспечения безопасности граждан или общественной безопасности при массовых беспорядках и чрезвычайных ситуациях;
• задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления;
• пресечения преступления;
• установления обстоятельств несчастного случая.

В жилое помещение вправе входить без согласия проживающих в нем лиц и судебный пристав для наложения ареста на имущество должника или изъятия у него определенных предметов и вещей, или для принудительного вселения в жилище других лиц, получивших право проживать в нем на основании вступившего в силу судебного решения.

Таким образом, право на неприкосновенность жилища может быть ограничено федеральным законом в целях защиты жизни и здоровья людей, их прав и законных интересов, предупреждения и пресечения преступлений, проведения необходимых следственных действий, исполнения судебного решения.

5. Право на определение и указание национальной принадлежности. Оно означает гарантированную конституцией возможность индивида обозначить свою принадлежность к определенному этносу и документально оформить ее в качестве неотъемлемого свойства личности, придать ей с твердо установленной ясностью легитимный характер.

Национальность ребенка вправе определять родители и указывать ее при государственной регистрации новорожденного. Однако зрелая, вполне сформировавшаяся личность может в силу каких-то причин пересмотреть решение своих родителей. На свободу выбора национальности никоим образом не должно влиять государство. Об этом недвусмысленно говорится в ст. 26 Конституции РФ, согласно которой «каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности» (ч. 1).

Такая модель конституционного закрепления права личности на определение и указание своей национальной принадлежности на практике встречается крайне редко. Большинство современных конституций вообще не упоминает это право, поскольку совершенно очевидно, что национальность лица объективно обусловлена принадлежностью его родителей к определенной национальности, народности или этнической группе. Но в мире существуют и такие конституции, которые запрещают, кому бы то ни было, принуждать личность к изменению своей национальности. «Каждый имеет право, - говорится в ст. 3 Хартии прав и свобод Чешской Республики от 9 января 1991 г., - свободно определять свою национальность. Запрещается оказывать какое-либо влияние на это решение и любое давление, направленное на лишение национальности» (п. 2).

Еще более четко эта позиция прослеживается в ст. 44 Конституции Азербайджана, согласно которой «каждый обладает правом сохранять свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден изменить свою национальную принадлежность».

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что в конституции более правильно закреплять в лаконичной формулировке право личности на национальную принадлежность, адекватно отражающее жизненные реалии. Ультра демократическое право на определение и указание национальной принадлежности способно формировать у людей чувство космополитизма, нигилистическое отношение к национальной культуре и традициям, своему народу.

6. Право на пользование родным языком. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица общаться на основе взаимного понимания с другими людьми, обмениваться с ними мыслями на языке, который является ему родным по рождению или наиболее близким, объективирующим работу мышления и речи. По Конституции Азербайджана никто не может быть лишен права на пользование родным языком (ст. 45).

Вместе с тем Конституция РФ предоставляет каждому право не только пользоваться родным языком, но и свободно выбирать язык общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26). Согласно ст. 5 Закона РФ от 21 октября 1991 г. «О языках народов Российской Федерации» государство гарантирует равноправие языков всех народов страны, ставит его под охрану закона.

Наряду с правом личности на пользование родным языком Конституция РФ закрепляет и статут государственного языка. В соответствии со ст. 68 Конституции государственным языком Российской Федерации является русский язык. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития.

Конституционные нормы о статусе государственного языка детализируются актами текущего законодательства. Среди них первостепенное значение имеет Федеральный закон от 1 июня 2005 г. «О государственном языке Российской Федерации», регулирующий порядок пользования государственным языком на всей территории страны.

Таким образом, в России предпринята попытка обеспечить на конституционном уровне оптимальное сочетание интересов личности и государства в использовании национальных языков и государственного языка Российской Федерации, гарантировать их равноправие. Однако вряд ли ее можно признать удачной, поскольку в Конституции РФ и специализированных законах не установлен статус русского языка в качестве средства межнационального общения. Без этого укрепление государственности России как многонациональной страны может уподобиться строительству легендарной Вавилонской башни.

Выход из сложившейся ситуации заключается в использовании опыта конституционного регулирования отношений по использованию родного языка в Болгарии. В соответствии с предписаниями ст. 36 Конституции «изучение и использование болгарского языка - это право и обязанность болгарских граждан. Граждане, для которых болгарский язык не является родным, имеют право, вместе с изучением болгарского языка, изучать и пользоваться своим языком» (ч. 1-2).

7. Право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. Его следует понимать, как гарантированную Конституцией возможность личности свободно передвигаться в пределах страны, беспрепятственно выезжать за границу и в любое время возвращаться обратно, самостоятельно выбирать постоянное место жительства и место временного пребывания.

В мировой практике не сложился единый подход к конституционному регулированию права на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. В Конституции РФ оно закреплено дифференцированно, в зависимости от особенностей правового статуса граждан России и иностранцев. Как сказано в ст. 27 Конституции, каждый, кто законно находится на территории РФ, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Граждане РФ имеют право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. Порядок осуществления этого права обстоятельно урегулирован Законом РФ от 25 июня 1993 г. «О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» и Федеральным законом от 25 июля 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации».

Аналогичным образом закреплено право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в конституциях Казахстана (ст. 21), Кипра (ст. 13), Польши (ст. 52), Финляндии (§ 9), Эстонии (ст. 36), ЮАР (ст. 21) и в конституциях ряда других государств.

В то же время многие государства наделяют таким правом исключительно своих граждан. Соответствующие нормы сформулированы в Основном законе ФРГ, конституциях Испании (ст. 19), Италии (ст. 16), Македонии (ст. 27), Мальты (ст. 44), Румынии (ст. 25), Узбекистана (ст. 28), Швейцарии (ст. 24). Однако некоторые государства распространяют его посредством конституционных норм на всех лиц, законно находящихся на территории страны. В их числе можно назвать такие государства, как Киргызия, Латвия, Мексика, Словения, Украина, Хорватия, Япония.

Чрезмерные ограничения права на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства установлены Конституцией Турции. Согласно ст. 23 Конституции оно может быть ограничено законом с целью предотвращения и судебного разбирательства правонарушений, обеспечения социального и экономического развития страны, законного и организованного процесса урбанизации, защиты государственной собственности. Свобода гражданина покинуть Турцию может быть ограничена в связи с экономической ситуацией в стране, гражданскими обязательствами или уголовным розыском, а также судебным преследованием.

8. Свобода совести и вероисповедания. Она представляет собой гарантированную конституцией возможность личности культивировать внутреннюю убежденность, глубокую уверенность в существовании Бога или отсутствии сверхъестественных сил, беспрепятственно выражать свои религиозные или материалистические взгляды, самостоятельно менять их, индивидуально или совместно с другими исповедовать любую религию или вообще не исповедовать никакой. В Конституции РФ ее нормативно-правовому оформлению посвящена специальная статья, согласно которой каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28).

В России отношения по реализации свободы совести и вероисповедания регулируются нормативными правовыми актами, принадлежащими к различным отраслям национального законодательства. Среди них выделяется по степени своей важности Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях», который в качестве базового закона регулирует порядок реализации свободы совести и вероисповедания в стране.

Конституции почти всех зарубежных стран в той или иной формулировке закрепляют свободу совести и вероисповедания. Так, например, Конституция Бельгии гарантирует свободу культов и их публичное отправление (ст. 19), Основной закон ФРГ возводит свободу вероисповедания, совести и свободу религиозных убеждений и мировоззрения в статус ненарушимых (ст. 4), Конституция Казахстана предоставляет каждому право на свободу совести (ст. 18), Конституция Португалии объявляет свободу совести, религии и культа неприкосновенными (ст. 41), Конституция Таджикистана дает каждому возможность самостоятельно определять свое отношение к религии (ст. 26), Конституция Финляндии констатирует, что каждый обладает свободой религии и совести (§ 11).

Анализ конституционных положений о свободе совести и вероисповедания показывает, что они в основном соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права. Терминологические различия не должны вводить в заблуждение, поскольку они практически не влияют ни их содержание.

Из общего ряда современных конституций выпадают лишь основные законы теократических и социалистических государств. Теократические конституции по известным причинам вообще не упоминают о свободе совести и вероисповедания. В то же время конституции социалистических стран предоставляют гражданам, как свободу вероисповедания, так и свободу атеистической пропаганды. «Граждане, - говорится в ст. 54 Конституции КНДР, - имеют свободу вероисповедания и свободу антирелигиозной пропаганды».

Дискриминационный характер норм социалистических конституций совершенно очевиден, поскольку они не предоставляют гражданам свободу апологии религии, распространения через средства массовой информации своего вероучения, критики атеизма с религиозных позиций. С предельной ясностью об этом сказано в ст. 54 Конституции Кубы: «Социалистическое государство, которое основывает свою деятельность и воспитание народа на научном материалистическом мировоззрении, признает и гарантирует свободу совести, право каждого исповедовать любую религию и отправлять в пределах уважения к закону религиозный культ по своему выбору».

В большинстве зарубежных стран не принимаются специальные законы, регулирующие отношения по реализации свободы совести и вероисповедания. Считается вполне достаточным, что свобода совести и вероисповедания закреплена в национальной конституции и международно-правовых актах, имущественные аспекты правового статуса религиозных организаций урегулированы нормами гражданского законодательства, налогообложение - нормами налогового законодательства, трудовые отношения - нормами трудового законодательства. Противоправная деятельность религиозных организаций влечет за собой административную или уголовную ответственность. Но в социалистических странах и в странах СНГ принимаются специальные законы, направленные не столько на развитие конституционных прав и свобод, сколько на регламентацию деятельности религиозных организаций. Скорее всего, это обусловлено угрозой заполнения духовного вакуума в жизни общества тоталитарными вероучениями, подавляющими саму личность человека.

9. Право на приобретение и прекращение гражданства. По существу это право означает гарантированную конституцией возможность личности стать обладателем гражданства определенного государства и при соблюдении установленных законом условий добровольно отказаться от него с последующим приобретением гражданства иностранного государства или без такового. Нормативно оно закреплено в ст. 52 Конституции Азербайджана, ст. 26 Конституции Португалии и в ст. 18 Закона Израиля от 13 июля 1950 г. «О возвращении», который является, как уже отмечалось, составной частью комбинированной конституции страны.

10. Право личности на знание закона, своих прав и свобод. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица в любое время ознакомиться с содержанием законов и подзаконных актов, получить необходимые представления о своих правах и свободах, способах их защиты. Его сущность выражена в ст. 20 Конституции Португалии, согласно которой каждому гарантируется доступ к правовым актам, а также право на юридическую информацию и консультации. В более лаконичной формулировке оно закреплено в ст. 90 Конституции Латвии, где сказано: «Каждый имеет право знать свои права».

Однако в ныне действующих конституциях большинства стран мира содержание права личности на знание закона, своих прав и свобод чаще всего раскрывается через корреспондирующие ему юридические обязанности государства. Именно государство в лице своих органов должно доводить до всеобщего сведения законы и иные нормативные правовые акты, затрагивающие права и свободы человека, личности и гражданина, без чего они становятся юридически ничтожными. Так, например, в ст. 15 Конституции РФ установлено, что законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения (ч. 3). В Австралии наряду с официальным опубликованием законов и иных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы человека, личности и гражданина, они адресно высылаются согласно конституционному обычаю органами государственной власти и местного управления по запросу заинтересованного лица.

Важным элементом конституционного статуса личности являются социально-экономические права и свободы. Их можно определить как закрепленные национальной конституцией основные права и свободы личности, предоставляющие каждому возможность участвовать в производстве материальных и духовных благ, получать справедливое вознаграждение за свой труд, претендовать на социальную защиту государства в случаях безработицы или потери трудоспособности. В большинстве ныне существующих конституций стран мира закреплены следующие социально-экономические права и свободы личности:

1. Право частной собственности. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность личности иметь у себя различные вещи, осуществлять над ними в рамках ограничений, установленных национальным законодательством страны, абсолютное и исключительное господство. Такие ограничения вводятся с целью обеспечения баланса между конституционно значимыми интересами собственника, общества и государства. За их пределами собственник самостоятельно осуществляет все правомочия по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом.

Конституции большинства современных государств содержат лаконичные формулировки, в которых находит свое выражение право частной собственности. Обычно в конституциях закрепляется императивная норма, согласно которой каждый имеет право на частную собственность, гарантированное государством (ст. 72 Конституции Исландии, ст. 23 Конституции Республики Корея, ст. 40 Конституции Мальдив, ст. 36 Конституции Узбекистана, ст. 48 Конституции Хорватии, ст. 27 Конституции Швейцарии, ст. 32 Конституции Эстонии). Иногда объем права личности на частную собственность нормативно расширяется за счет включения в его содержание и права наследования. Соответствующие положения имеются в конституциях Испании (ст. 33), Македонии (ст. 30), Польши (ст. 64), Португалии (ст. 35), Таиланда (ст. 41), Турции (ст. 35) и в ряде конституций других государств.

Однако наиболее удачной является формулировка права частной собственности в Конституции Молдовы. В ст. 46 Конституции записано: «Право частной собственности, а также долговые обязательства, взятые на себя государством, гарантируются».

Конституционное положение о долговых обязательствах государства перед своими гражданами имеет принципиальное значение, не только для населения Молдовы, но и для населения всех стран, возникших на постсоветском пространстве. Оно появилось с учетом горьких уроков осуществления рыночных реформ, показавших, что власть в любое время может отказаться погашать долги по облигациям государственных займов, легко пойти на конфискацию денежных вкладов населения в государственных банках.

Некоторые конституции наряду с нормативным закреплением права частной собственности определяют и основные способы приобретения имущества, формирования собственности. В ст. 41 Конституции Албании записано, что право частной собственности гарантируется. Собственность приобретается путем дарения, наследования, покупки и любыми другими традиционными способами, предусмотренными Гражданским кодексом Албании.

В Конституции РФ закреплены не только право частной собственности, но и формы его реализации, а также правомочия собственника. Согласно ст. 35 Конституции право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 1-2).

Сходные формулировки права частной собственности имеются в конституциях Азербайджана, Кипра (ст. 23) и Туркменистана (ст. 7).

Все новейшие конституции современных государств устанавливают ограничения права частной собственности путем изъятия отдельных объектов собственности из хозяйственного оборота или уменьшения правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом.

Конституции социалистических стран закрепляют преимущественно право личной собственности, что практически исключает приобретение гражданами средств производства, занятие предпринимательской деятельностью. В соответствии с конституцией КНДР личная собственность представляет собой имущество для личного потребления трудящихся. Она образуется из доли от социалистического распределения по труду, дополнительных льгот за счет государства и общества и продукции личного подсобного хозяйства (ст. 22). В Республике Куба помимо личной собственности государство признает собственность мелких земледельцев на их земли и другие средства и орудия производства (ст. 20 Конституции). В Китае «общественная собственность доминирует, и другие формы собственности развиваются параллельно, распределение по труду доминирует при осуществлении с другими способами распределения» (ч. 3 ст. 6 Конституции КНР). Тем самым единоличные хозяйства граждан Китая рассматриваются как дополнение к социалистическому хозяйству.

Конституции почти всех исламских государств ограничивают право частной собственности путем изъятия из хозяйственного оборота природных ресурсов, признавая их объектами государственной собственности. Такие нормы имеются в конституциях Афганистана (ст. 9), Бахрейна (ст. 11), Кувейта (ст. 21), ОАЭ (ст. 23), Омана (ст. 11) и в конституциях других стран.

В отличие от Декларации прав человека и гражданина 1789 г. ныне действующие конституции не провозглашают право частной собственности священным и неприкосновенным. Они допускают принудительное отчуждение имущества, находящегося в частной собственности, для государственных или общественных нужд только на основе закона и при условии предварительной и равноценной компенсации его стоимости (ст. 35 Конституции РФ, ст. 27 Конституции Мексики, ст. 42 Конституции Нигерии, ст. 41 Конституции Румынии, ст. 26 Конституции Швейцарии и т. д.). В России, Казахстане, Польше, Республике Мальдивы, ЮАР и в ряде других государств для изъятия частной собственности требуется также решение суда.

2. Право свободного владения, пользования и распоряжения землей и другими природными ресурсами. Оно представляет собой разновидность права частной собственности на недвижимое имущество и не отличается какими-либо специфическими особенностями, сущностными свойствами. Однако в силу исключительной ценности объектов этого права и их сложной взаимосвязи в экологических системах разного уровня его иногда нормативно обособляют в самостоятельных статьях национальных конституций. Особенно это характерно для стран Центральной и Восточной Европы, где в результате насильственного насаждения социализма были прерваны традиции осуществления права частной собственности на природные ресурсы. Так, в Конституции РФ сгруппированы в отдельной статье правовые нормы, согласно которым «владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц» (ч. 2 ст. 36).

Конституция РФ значительно расширила содержание права собственности на природные ресурсы. Она предоставила гражданам и их объединениям возможность свободно владеть, пользоваться и распоряжаться природными ресурсами, независимо от их видовой принадлежности и категории. Если, например, собственник земельного участка раньше мог использовать его в зависимости от категории земель только по целевому назначению, то теперь он вправе свободно распоряжаться им для удовлетворения собственных нужд. Ему предоставлено право самостоятельно решать вопрос о том, возводить ли на земельном участке капитальные здания, заниматься ли сельскохозяйственным производством, оборудовать ли там пруд для ведения рыбного хозяйства, сдать ли его в аренду и т. п.

Что касается конституций других государств Центральной и Восточной Европы, то в их структуре иногда выделяются самостоятельные статьи, посвященные праву собственности на природные ресурсы. По формальным признакам они в данном случае ничем не отличаются от Конституции РФ. Однако в их содержании закрепляется право государственной собственности на природные ресурсы, что серьезно ограничивает свободу владения, пользования и распоряжения естественными богатствами страны. Соответствующие нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 14), Беларуси (ст. 13), Украины (ст. 13) и Эстонии (ст. 5).

3. Право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность личности свободно использовать свои способности и имущество для занятия не запрещенной законом деятельностью по инициативной организации хозяйственных отношений с целью получения прибыли. Его содержание раскрывается в ст. 34 Конституции РФ, где записано: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию».

Конституционный запрет на монополизацию экономической деятельности призван предотвратить получение предпринимателем исключительного права на производство определенной продукции или оказание социально значимых услуг населению страны, произвольного установления рыночных цен на продаваемый или покупаемый им товар, обеспечивающие получение монопольно высокой прибыли в ущерб материально-финансовым интересам потребителей.

Опасность монополизма заключается в том, что он способен подорвать сам принцип экономической свободы, лишить возможности индивида самостоятельно определять вид и меру использования своих способностей и имущества для осуществления предпринимательской деятельности, получения планируемых доходов.

Под конкуренцией понимается активное соперничество, соревнование предпринимателей в определенных отраслях экономики и видах деятельности ради достижения сходных целей, получения лучших результатов, более высоких прибылей.

В странах с рыночной экономикой конкуренция является мощным двигателем общественного прогресса, производства инновационной продукции, сокращения издержек, улучшения качества товаров и услуг соперничающих предпринимателей, установить жесткий контроль над их вхождением в определенную отрасль экономики на федеральном и региональном уровнях. Формами недобросовестной конкуренции являются: распространение в отношении конкурентов ложных, неточных или искаженных сведений об их финансовом состоянии, потребительских свойствах и качестве товаров и услуг; некорректное сравнение в рекламной деятельности продукции разных производителей; самовольное использование или подделка чужих товарных знаков, фирменных наименований или маркировки товара и т. п.

В демократических странах с развитым рыночным хозяйством право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности обычно не регулируется конституционными нормами. Там экономическая свобода уже давно воплотилась в жизнь, вошла в быт, привычки каждого лица, стала повседневной практикой. Регламентировать ее на конституционном уровне равносильно предоставления человеку права свободно дышать атмосферным воздухом. Но она имеет принципиально важное значение для развивающихся стран, которые делают первые шаги на пути к рыночной экономике. Поэтому вполне закономерно, что право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности в той или иной формулировке нормативно закреплено не только в Конституции РФ, но и в конституциях таких стран, как Азербайджан (ст. 59), Венгрия (§ 9), Казахстан (ст. 26), Македония (ст. 55), Словения (ст. 74), Украина (ст. 42), Хорватия (ст. 49), Эстония (ст. 31), Индия (ст. 301), Кыргызстан (ст. 42), Лаос (ст. 13), Шри-Ланка (ст. 114), Мексика (ст. 28) и в основных законах других развивающихся стран.

Для предупреждения и пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции во многих странах созданы антимонопольные службы, приняты законы о правовых основаниях и порядке национализации фактических монополий, передачи их в коллективную собственность. В России создана и успешно действует Федеральная антимонопольная служба, руководство которой осуществляет Правительство РФ.

4. Право на свободный труд. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность личности самостоятельно, без каких-либо законодательных ограничений и применения мер физического или психического принуждения распоряжаться своими способностями к труду, выбирать себе профессию и род занятий, иметь при прочих равных условиях доступ к любому рабочему месту, вообще не заниматься по собственной воле никакой трудовой деятельностью.

Предлагаемое определение сформулировано с учетом мирового опыта конституционного регулирования права на свободный труд. Оно значительно шире по своему содержанию, чем определение, нормативно закрепленное в ст. 37 Конституции РФ, где записано: «Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Принудительный труд запрещен» (ч. 1-2).

Легальное определение права личности на свободный труд, закрепленное в Конституции РФ, не представляет большой практической ценности. В нем схвачены только два сущностных свойства столь многогранного явления. За его рамками остались такие характерные свойства права на свободный труд, как гарантированная возможность выбора на равных условиях любого места работы, а также допустимость отказа по собственной воле от занятия какой-либо трудовой деятельностью. Более удачными в этом смысле являются формулировки права на свободный труд, которые содержатся в конституциях Хорватии (ст. 54), Эстонии (ст. 29), Бразилии (ст. 5) и Мексики (ст. 5). Так, Конституция Хорватии предоставляет каждому право свободно выбирать работу, профессию и на равных условиях претендовать на любое рабочее место и должность. Еще более подробно право на свободу труда урегулировала Конституция Мексики, в соответствии с нормами которой каждый может посвящать себя любой разрешенной законом профессии, заниматься промышленной либо торговой деятельностью или трудом по своему выбору. Никто не может быть принужден к предоставлению своей рабочей силы без должного вознаграждения и своего согласия, (ст. 5).

Право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию означает, что лицо может по своему усмотрению работать по найму, открыть свое дело и стать работодателем, либо заняться индивидуальной трудовой деятельностью, либо добывать законным способом средства к существованию случайными заработками. Как сказано в Конституции Албании: «Каждый имеет право зарабатывать средства на жизнь не запрещенным законом трудом, который он выбрал сам или на который он сам согласился» (ст. 49).

Однако реализовать свои способности к труду практически невозможно без свободного доступа на равных условиях к любому рабочему месту. Каждому лицу должна предоставляться гарантированная на конституционном уровне возможность занять при наличии необходимых квалификационных требований любое вакантное рабочее место. Именно на этот аспект права на свободный труд сделан акцент в конституциях Македонии (ст. 32), Румынии (ст. 38), Словении (ст. 49), Эстонии (ст. 29).

Порядок замещения рабочего места регулируется нормами трудового законодательства. Причем при наличии нескольких кандидатов на одно рабочее место должно производиться их сопоставление по деловым и личностным качествам и выбор наиболее достойного. В этом и заключается суть свободного доступа лица на равных условиях к любому рабочему месту.

Право на свободный труд проявляется и в таком характерном для него аспекте, как добровольное решение лица вообще не заниматься никакой трудовой деятельностью. В демократическом государстве можно жить за счет средств, полученных по наследству, процентов от банковских вкладов, дивидендов от выплат по акциям, от сдачи имущества в аренду и т. п. Согласно ст. 1 Закона от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации» лица без определенного места работы не могут привлекаться к административной и иной ответственности, как это было в СССР и других социалистических странах.

В ст. 37 Конституции РФ, как уже отмечалось, сформулирована императивная правовая норма, запрещающая принудительный труд (ч. 2). Сам термин «принудительный труд» означает в данном контексте всякую работу или службу, на выполнение которой лицо не предложило добровольно своих услуг, а вынуждено было это сделать под угрозой какого-либо наказания (ст. 2 Конвенции МОТ о принудительном или обязательном труде. 1930 г., № 29).

Схожие правовые нормы о запрете принудительного труда имеются почти во всех ныне действующих конституциях зарубежных стран. Но в отличие от Конституции РФ они зачастую дополняются нормами-дефинициями, с помощью которых определяются правовые свойства режима труда, исключающие его принудительный характер. Так, согласно ст. 39 Конституции Румынии не считается принудительным трудом:

a) служба военного характера или замещающая ее деятельность, осуществляемая по месту жительства теми, кто в соответствии с законом не несет обязательной военной службы по религиозным мотивам;

b) труд осужденного лица, осуществляемый в нормальных условиях в период заключения или условного освобождения;

c) повинности, возлагаемые в ситуации, созданной любым бедствием или другой опасностью, а также составляющие часть установленных законом нормальных гражданских обязанностей.

По Конституции Турции не считаются принудительным трудом работы, выполняемые в период отбывания срока заключения или нахождения под арестом, в условиях чрезвычайного положения, при использовании физического и интеллектуального труда для обязательного исполнения гражданского долга, предусмотренного законом (ст. 18).

Преимущества такого способа формулирования правового запрета на осуществление принудительного труда, заключаются в том, что он закладывает юридическую базу для прямого действия норм конституции и создает условия для их непосредственного применения с>дом. В России суд может применить норму ст. 37 Конституции РФ о запрете принудительного труда только вместе с нормами ст. 15 Основного закона страны и ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.). Это существенно затрудняет судебную защиту права личности на свободный труд.

5. Право на труд. Его сущность с исключительной точностью выражена в легальном определении, которое было впервые сформулировано в ст. 118 Конституции СССР 1936 г. С тех пор оно понимается не иначе как «право на получение гарантированной работы с оплатой труда по его количеству и качеству».

Характерная особенность права на труд заключается в том, что ему корреспондирует обязанность государства предоставить каждому трудоспособному человеку работу и законодательно обеспечить ее оплату по количеству и качеству труда, затраченного на ее выполнение. По этому критерию оно принципиально отличается от права личности на свободу труда.

Право на труд получило свое нормативное закрепление, прежде всего, в конституциях социалистических стран. Но они одновременно возлагают на каждого трудоспособного гражданина и обязанность трудиться. Так, в ст. 42 Конституции Китая записано, что граждане КНР имеют право на труд и обязаны трудиться. Государство различными путями создает условия для трудоустройства, поощряет социалистическое трудовое соревнование, награждает отличников труда и передовиков. Оно поощряет граждан к занятию добровольным безвозмездным трудом.

В КНДР все граждане имею право на труд. Они обязаны сознательно и добросовестно участвовать в труде, строго соблюдать дисциплину труда и рабочее время (ст. 56, 69 Конституции).

Согласно ст. 44 Конституции Кубы «труд в социалистическом обществе является правом, обязанностью и делом чести каждого гражданина. Труд вознаграждается в соответствии с его количеством и качеством... Добровольный безвозмездный труд, выполняемый на благо всего общества в области промышленности, сельского хозяйства, техники, искусства и в сфере услуг, признается как средство формирования коммунистического сознания нашего народа».

Конституция Вьетнама также подчеркивает неразрывную связь между правом гражданина на труд и его обязанностью трудиться. «Труд является, - сказано в конституции Вьетнама, - правом и обязанностью граждан. Государство и общество разрабатывают план создания растущего числа рабочих мест для тружеников» (ст. 55).

Сравнительный анализ норм социалистических конституций и Конвенции МОТ о принудительном, обязательном труде 1930 г. позволяет сделать два принципиальных вывода. Во-первых, государство вводит на конституционном уровне для всех своих граждан принудительный труд, поскольку Конвенция МОТ квалифицирует в качестве такового все виды обязательного и безвозмездного труда, даже если он осуществляется добровольно (ст. 8). Во-вторых, обеспечить всеобщую трудовую занятость самодеятельного населения страны, полностью ликвидировать безработицу возможно лишь при чрезвычайно низкой производительности труда, когда работу посильную для одного человека при хорошей организации и технической оснащенности его труда выполняют за мизерное вознаграждение 15-20 тружеников социалистического общества. Лишним подтверждением тому может служить опыт экономического развития Китая, где рост производительности труда сопровождается резким увеличением безработицы. К настоящему времени в промышленности и сельском хозяйстве Китая лишились своих рабочих мест более 200 млн. человек.

Социалистическая модель конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться встречается в современных условиях крайне редко. В чисто сталинской формулировке она воплотилась лишь в ст. 20 Конституции Бангладеш, согласно которой «труд является правом, обязанностью и делом чести каждого трудоспособного гражданина Республики; каждый человек имеет право на оплату собственного труда в соответствии с принципом «от каждого по способностям, каждому по труду» (ч. 1).

В несколько смягченном варианте эта модель воспринята конституциями Испании (ст. 53), Сан- Марино (ст. 9), Турции (ст. 49), Республики Корея (ст. 12), Бахрейна (ст. 13), Кувейта (ст. 41), Сирии (ст. 40), Японии (ст. 27), Мадагаскара (ст. 27) и ряда других стран.

Так, например, в Конституции Испании записано: «Все испанцы обязаны трудиться и имеют право на труд, на свободный выбор профессии или рода деятельности, на продвижение по службе, а также на заработную плату, необходимую для поддержания социально обоснованного уровня жизни семьи».

Еще более подробно право граждан на труд и обязанность трудиться урегулирована Конституцией Республики Корея. «Все без исключения граждане, - говорится в ст. 32 Конституции, - имеют право на труд... Государство прилагает все усилия с целью содействовать трудоустройству граждан и гарантировать оптимальную заработную плату посредством социальных и экономических методов, а также устанавливает систему минимальной оплаты труда в рамках усилий, предписанных законодательством.

Труд является обязанностью всех без исключения граждан. Государство, основываясь на демократических принципах, в законодательном порядке устанавливает рамки и условия, в

Характерная особенность конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться в Республике Корея заключается в том, что в содержании ее Основного закона закреплены, хотя и в общем плане, взаимные права и обязанности гражданина и государства в сфере труда. Такой способ конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться в современной практике встречается довольно редко.  

Менее информативные по своему содержанию правовые нормы сформулированы в конституциях других обозначенных стран. Тем не менее все они закрепляют право на труд и обязанность трудиться.

Однако в числе ныне действующих конституций зарубежных стран представлено немало и таких, которые закрепляют лишь право личности на труд, без упоминания обязанности трудиться. Соответствующие нормы имеются в национальных конституциях Андорры (ст. 29), Беларуси (ст. 41), Бельгии (ст. 28), Болгарии (ст. 48), Венгрии (§70В), Македонии (ст. 32), Молдовы (ст. 43), Хорватии (ст. 54), Украины (ст. 43), Иордании (ст. 6), Туркменистана (ст. 31), Узбекистана (ст. 37), Алжира (ст. 55), Венесуэлы (ст. 90), а также в конституциях некоторых других стран.

Наиболее полное представление о праве личности на труд в его современном понимании дает Конституция Беларуси. Согласно ст. 41 Конституции «гражданам Республики Беларусь гарантируется право на труд как наиболее достойный способ самоутверждения человека, то есть право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, образованием, профессиональной подготовкой и с учетом общественных потребностей, а также на здоровые и безопасные условия труда».

Право на труд является одним из основных прав личности, поскольку именно труд и его результаты лежат в основе материального обеспечения жизни подавляющего большинства членов общества и самого государства. Однако проблема заключается в том, что в странах с рыночной экономикой нет и быть не может юридического механизма его реализации. В условиях преобладания частного сектора в экономике страны и рыночных методов хозяйствования государство не вправе законодательно обязать работодателей предоставлять всем желающим рабочие места, а может лишь своей налоговой политикой содействовать их созданию. Поэтому право на труд и обязанность трудиться являются типичными примерами конституционных фикций.

6. Право на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица выполнять свою работу в производственной среде, которая способствует сохранению его здоровья и работоспособности, достижению высоких результатов труда при наименьших затратах физических и духовных сил, на справедливое вознаграждение в зависимости от количества и качества труда. Это право закреплено в той или иной формулировке практически во всех новейших конституциях стран мира. В частности, в ст. 37 Конституции РФ записано: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы» (ч. 3).

Даже при беглом чтении ст. 37 Конституции РФ нетрудно заметить конструктивные недостатки сформулированной законодателем правовой нормы. Использование в конструкции правовой нормы ключевых слов «каждый имеет право на труд» показывает, что ее следовало бы формулировать несколько иначе. Складывается впечатление, что ч. 3 ст. 37 Конституции РФ закреплено субъективное право на труд, которое должно осуществляться в благоприятных условиях, созданных государством.

Выгодно в этом отношении отличается ст. 24 Конституции Казахстана, в которой с исключительной четкостью сформулировано право личности на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение. Как зафиксировано в ее содержании, «каждый имеет право на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой-либо дискриминации, а также на социальную защиту от безработицы» (ч. 2).

В конституциях Албании (ст. 49), Болгарии (ст. 48) и Португалии (ст. 59) субъектами права на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение признаются не все трудоспособные лица, а только рабочие и служащие, осуществляющие свою трудовую деятельность.

В то же время Конституция Таиланда распространяет это право на всех лиц, обладающих трудовой дееспособностью. Как сказано в ст. 44 Конституции, «лицо обладает правом на безопасный труд, работает ли такое лицо или является безработным в соответствии с положениями закона».

Право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение коренится в содержании многочисленных международно-правовых актов. В первую очередь это касается Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966г), Конвенции МОТ № 49 об охране заработной платы (1949 г.), Конвенции МОТ №111 о дискриминации в области труда и занятий (1958 г.). При имплементации норм международно-правовых актов в содержание национальных конституций нередко делается вольно или невольно акцент на одну из сторон столь многогранного явления, каким считается право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение. Так. в ст. 36 Конституции Италии, в ее обновленной редакции, сформулирована норма, согласно которой каждый «трудящийся имеет право на вознаграждение, соответствующее количеству и качеству его труда и во всяком случае достаточное для обеспечения ему и его семье свободного и достойного существования». Конституция Бельгии предоставляет право каждому «на справедливые условия труда и вознаграждение» (ст. 23). По Конституции Монголии каждый гражданин вправе пользоваться «благоприятными условиями труда, получать заработную плату, отдыхать, вести частное хозяйство» (ст. 16). И лишь Конституция Норвегии вменяет в обязанность государственным органам создавать условия для того, чтобы каждый трудоспособный человек мог обеспечить себе содержание своим трудом (§110 в ред. Закона от 5 мая 1980 г.).

Вместе с тем в мире имеются две конституции, нормы которых о праве на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение полностью соответствуют международно-правовым актам, адекватно отражают их содержание, Это конституции таких европейских государств, как Португалия и Словакия. В отличие от национальных конституций других стран они не только предоставляют каждому работающему лицу право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение, но и возлагают на государство юридические обязанности по созданию надлежащих условий, предусмотренных международно-правовыми актами.

В структуре Конституции Португалии выделена специальная статья, озаглавленная «Права трудящихся», в содержании которой с исключительной четкостью и необходимой дифференциацией определены субъективные права работающих лиц и корреспондирующие им юридические обязанности государства в трудовой сфере (59). Поскольку эта статья представляет собой настоящий образец юридической техники по имплементации норм международно-правовых актов в национальные конституции, она заслуживает того, чтобы воспроизвести ее положения в части права на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение в учебных целях полностью, без каких-либо купюр:

1. Все трудящиеся независимо от возраста, пола, расы, гражданства, места происхождения, вероисповедания, политических или идеологических убеждений имеют право на:

• вознаграждение, соответствующее количеству, характеру и качеству труда, при этом соблюдается принцип оплаты за равный труд, с тем чтобы обеспечить каждому трудящемуся достойное существование;
• организацию работы в социальных условиях, не унижающих человеческое достоинство, с целью наиболее полного раскрытия человеческой личности и возможность сочетать профессиональную деятельность с семейной жизнью;
• получение работы в нормальных санитарно-гигиенических и безопасных условиях.

2. Государство обязано обеспечить условия труда, вознаграждение и отдых, на которые трудящиеся имеют право, а именно:

• установить и индексировать единую для всей страны минимальную заработную плату', учитывая среди прочих факторов потребности трудящихся, рост стоимости жизни, уровень развития производительных сил, требования стабильности экономики и финансов и создание накоплений для развития;
• обеспечить специальную охрану труда женщин в период беременности и после родов, труда несовершеннолетних, лиц с ограниченной дееспособностью, а также занятых на особо тяжелой работе или работающих в условиях, связанных с загрязнением, повышенной токсичностью, вредных для здоровья или опасных для жизни;
• охранять условия труда и обеспечивать социальные льготы трудящихся-эмигрантов;
• охранять условия труда работающих студентов.

3. Заработная плата пользуется специальными гарантиями, согласно закону.

Аналогичные нормы, регулирующие право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение закреплены и в ст. 36 Конституции Словакии.

Вполне допустимо, чтобы большинство норм конституций Португалии и Словакии о праве личности на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение содержались не в основных законах государства, а в актах текущего законодательства, как это принято почти во всех странах мира. Однако понижение юридической силы правовых норм, лишение их статуса конституционных свидетельствует, скорее всего, об отношении государства к правам и свободам личности вообще.

7. Право на отдых. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность работающего лица провести нормативно определенный период времени без обычных занятий и работы, обусловленных трудовым договором, для восстановления физических и духовных сил. Оно закреплено в ст. 37 Конституции РФ в следующей формулировке: «Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск» (ч. 5). Таким федеральным законом является Трудовой кодекс РФ, который устанавливает максимальную продолжительность рабочего времени в неделю, сокращенную продолжительность рабочего времени для определенных категорий работников и для работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, выходные и праздничные дни, а также продолжительность ежегодных оплачиваемых отпусков (ст. 91-92).

Сходная модель конституционного регулирования права на отдых принята в некоторых зарубежных странах. Она получила свое нормативное выражение в конституциях Беларуси (ст. 43), Болгарии (ст. 48). Венгрии (§ 70/В), Казахстана (ст. 24), Кыргызии (ст. 44). Румынии (ст. 38), Таджикистана (ст. 37).

В Азербайджане на конституционном уровне установлена продолжительность рабочего дня и ежегодного оплачиваемого отпуска. Как вытекает из содержания ст. 37 Конституции, каждый обладает правом на отдых. Работающим по трудовому договору гарантируется установленный законом, но не превышающий восьми часов ежедневный рабочий день, дни отдыха и праздничные дни, предоставление не менее одного раза в год оплачиваемого отпуска продолжительностью не менее двадцати одного календарного дня».

В конституциях Италии (ст. 36), Македонии (ст. 32), Мальты (ст. 13) и Хорватии (ст. 55) не только закрепляется право на отдых и определяются его конкретные виды, но и особо оговаривается, что работающие не могут от него отказаться.

Исключительно оригинально закрепляется право на отдых в Конституции Польши. «Работник, - сказано в ней, - имеет право на определенные в законе дни, свободные от труда, и ежегодные оплачиваемые отпуска, максимальные нормы рабочего времени определяются законом» (п. 2 ст. 66).

Вместе с тем, следует отметить, что право на отдых закреплено далеко не во всех конституциях современных государств. Только в Европе его нет в конституциях более чем в двадцати странах, в том числе и в таких демократических, как Бельгия, Греция, Дания, Испания, Нидерланды, Норвегия, Франция и Швейцария. Конечно, это не означает, в данных странах работающие лица вообще не пользуются правом на отдых. Но он закреплено нормами трудового законодательства, что является не совсем правильным, поскольку право на отдых относится к основным правам личности и требует конституционного регулирования.

8. Право на защиту от безработицы. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность трудоспособного лица получить от государства бесплатное содействие в подборе подходящей работы и трудоустройстве, назначении и выплате социального пособия в случае потери постоянного места работы и заработка, произошедшей не по своей вине. Большинство ныне действующих конституций стран мира декларируют его в перечне других прав и свобод личности, которые осуществляются в сфере труда и социального обеспечения, не конкретизируя его содержания и отсылая к специальному закону. В такой форме право на защиту от безработицы закреплено в ст. 37 Конституции РФ (ч. 3), ст. 43 Конституции Молдовы (ч. 1), ст. 67 Конституции Польши (ч. 2), ст. 43 Конституции Румынии, ст. 46 Конституции Украины и в соответствующих статьях конституций некоторых других государств.

В конституциях Италии, Финляндии, Чехии и Эстонии нормы о праве трудоспособных лиц на защиту от безработицы сформулированы таким образом, что их трудно без официального толкования применить на практике. В Италии всем трудящимся предоставлено «право на то, чтобы для них были предусмотрены и обеспечены средства, соответствующие их жизненным потребностям, на случай.

независящей от них безработицы» (ст. 38 Конституции). Согласно Конституции Финляндии закон должен гарантировать каждому право на получение базового обеспечения и на получение пособия по безработице (§19). Гражданам Чехии, которые не по своей вине не могут осуществить право на труд, государство в соразмерном объеме предоставляет материальное обеспечение на условиях, установленных законом (ст. 26 Конституции). В Эстонии «государство организует профессиональное обучение и оказывает помощь в трудоустройстве тем, кто ищет работу» (ст. 29 Конституции).

В действительности право трудоспособного лица на защиту от безработицы значительно шире по своему содержанию, чем выделение в государственном бюджете отдельной строкой средств на обеспечение занятости самодеятельного населения страны, назначение и выплата пособий по безработице, оказание государством помощи в трудоустройстве. Сущность этого права наиболее удачно выражена через корреспондирующие ему юридические обязанности государства в ст. 41 Конституции Беларуси. «Государство, - предписывают ее нормы, - создает условия для полной занятости населения. В случае незанятости лица по независящим от него причинам ему гарантируется обучение новым специальностям и повышение квалификации с учетом общественных потребностей, а также пособие по безработице в соответствии с законом».

Порядок реализации конституционного права личности на защиту от безработицы регулируется нормами национальных законов, принятых на основе международно-правовых актов во многих странах мира. В России действует уже упоминавшийся Закон РФ от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации». Он признает безработными всех трудоспособных граждан, которые не имею работы и заработка, зарегистрированы в органах службы занятости в целях поиска подходящей работы, ищут работу и готовы приступить к ней» (ст. 3).

Федеральная служба по труду и занятости (Роструд) призвана: оказывать безработным гражданам бесплатное содействие в подборе подходящей работы и трудоустройстве; организовать обучение новой профессии (специальности) и повышение квалификации с выплатой стипендии; заключать срочные трудовые договоры для участия в общественных работах; компенсировать все затраты в связи с добровольным переездом в другую местность с целью трудоустройства; назначать и выплачивать пособия по безработице, которые не могут быть ниже минимального размера оплаты труда (ст. 12, 30).

Сходные по своему содержанию законы, закрепляющие юридический механизм реализации права личности на защиту от безработицы, приняты и в других странах. В качестве иллюстрации можно назвать некоторые из них: Закон ФРГ «О поощрении занятости» (1985 г.), Закон Казахстана «О занятости населения» (1998 г.), Закон Сингапура «О занятости» (1986 г.), Закон Канады «О страховании от безработицы» (1988 г.), Закон Аргентины «О занятости» (1991 г.), Кодекс социальной защиты Боливии (1979 г.).

Таким образом, в России и во многих зарубежных странах создана на государственном уровне законодательная база для реализации конституционного права на защиту от безработицы, соответствующая международным стандартам.

9. Право на участие в управлении предприятием. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность рабочих и служащих участвовать в обсуждении и решении вопросов развития производства, улучшения условий труда и быта, экономии материальных и финансовых ресурсов, мотивации высоко производительного труда, формирования благоприятного социально- психологического климата в трудовом коллективе. Традиционно оно закрепляется в конституциях социалистических стран, поскольку считается важным средством развития производственной демократии, становления рабочего самоуправления. Как сказано в ст. 16 Конституции Китая, государственные предприятия осуществляют демократическое управление через собрания представителей рабочих и служащих и в других формах. В КНДР предприятие управляется с опорой «на коллективные усилия масс производителей» (ст. 30 Конституции).

Правом принимать участие в управлении предприятием наделены в конституционном порядке рабочие и служащие Хорватии, одного из самых молодых государства Европы, возникшего на постсоциалистическом пространстве бывшей Югославии. По Конституции они могут участвовать в соответствии с законом в принятии решений на предприятии (ст. 55).

Вместе с тем право на участие в управлении предприятием предусмотрено конституциями и некоторых демократических стран, не имевших «родимых пятен» социализма. Так, в ныне действующей преамбуле Конституции Франции 1946 г. записано: «Каждый работник участвует через своих делегатов в коллективном определении условий труда, а также в управлении предприятиями». В Италии за трудящимися признано право с учетом специфики производства сотрудничать в формах и пределах, установленных законами, в управлении предприятиями с целью повышения в их деятельности экономической и социальной роли труда (ст. 46 Конституции).

Однако необходимо иметь в виду, что право на участие в управлении предприятиями регулируется не только нормами национальных конституций, но и нормами текущего законодательства. В отдельных зарубежных странах оно закреплено заглавными актами трудового законодательства. К их числу относятся такие, например, акты, как Закон Австрии «О трудовых отношениях» (1974 г.), Органический закон Венесуэлы «О труде» (1990г), «Трудовой закон Эфиопии» (1994 г.).

В то же время в некоторых зарубежных странах приняты и специальные законы, закрепляющие не только право на участие в управлении предприятиями, но и порядок его реализации. Так, в Нидерландах действует Закон «О рабочих советах» (1991 г.), в Норвегии - Закон «О производственной демократии» (1976 г.), в Иране - Закон «Об исламских советах по труду» (1985 г.), в Алжире - Декрет «О рабочем самоуправлении» (1963 г.), в Танзании - Закон «Об участии трудящихся в управлении предприятиями» (1970 г.)

Все законы, независимо от объектов правового регулирования, предусматривают создание на предприятиях советов с участием представителей администрации, рабочих и служащих для коллективного обсуждения и решения вопросов развития производства, совершенствования системы труда и заработной платы, создания новых рабочих мест, закрепления кадров и т. п. В Иране исламские советы по труду наряду с другими функциями осуществляют контроль за соблюдением на предприятиях норм исламской трудовой этики.

Вовлечение рабочих и служащих в управление предприятиями способствует их самоутверждению в трудовом коллективе, повышению самооценки своих профессиональных и трудовых навыков, формированию лидерских качеств, появлению чувства ответственности за результаты своей работы и работы всего коллектива. Все это благотворно влияет на рост производительности труда, увеличение прибылей предпринимателей.

10. Право на участие в разрешении трудовых споров. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность работников и работодателей участвовать в разрешении законными способами трудовых споров с целью обеспечения баланса своих профессиональных, экономических и социальных интересов.

Легальное определение индивидуального и коллективного трудовых споров обычно дается в трудовом законодательстве страны. Так, в соответствии со ст. 381 Трудового кодекса РФ, под трудовым спором понимается неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда), о которых заявлено в орган по рассмотрению трудовых споров. К их числу относятся и споры между работодателем и лицом, ранее состоявшим в трудовых отношениях с этим работодателем, а также лицом, изъявившим желание заключить трудовой договор в случае отказа в этом второй стороной.

Коллективный трудовой спор представляет собой неурегулированные разногласия между работниками (их представителями) и работодателями (их представителями) по поводу установления и изменения условий труда (включая заработную плату), заключения, изменения и выполнения коллективных договоров, соглашений, а также в связи с отказом работодателя учесть мнение выборного представительного органа работников при принятии актов, содержащих нормы трудового права в организациях (ч. 1 ст. 398 Трудового кодекса РФ).

Воспроизведение легальных определений индивидуального и коллективного трудовых споров в учебнике по конституционному праву понадобилось с единственной целью, чтобы наглядно показать серьезные конструктивные недостатки правовой нормы, закрепленной в ч. 4 ст. 37 Конституции РФ, и ее некритическое восприятие в отечественной литературе. Эта норма сформулирована следующим образом: «Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку».

Как известно, трудовой спор возникает в случае, когда один из субъектов трудового правоотношения считает, что другая сторона неправомерно применила в конкретном деле нормы закона или иного правого акта, а также когда одна из сторон отказывается удовлетворить требования по поводу установления и изменения условий труда. Появление разногласий в позициях сторон собственно и означает наличие трудового спора. Для его разрешения участники спора или их законные представители вправе обратиться в комиссию по трудовым спорам, к мировому судье, в суд общей юрисдикции, в примирительную комиссию, к посреднику или в трудовой арбитраж. Тем самым они могут реализовать свое право на участие в разрешении трудовых споров специализированными органами, наделенными юрисдикционными полномочиями. Именно это право и должно признаваться государством на самом высоком, конституционным уровне.

В схожей формулировке закреплено право на участие в разрешении трудовых споров в Акте Великобритании «О профсоюзах и трудовых отношениях» (1974 г.), Трудовом кодексе Доминиканской Республики (1992 г.), Федеральном законе Австрии «О трудовых отношениях» (1988 г.) и в Законе Новой Зеландии «О трудовых отношениях» (1987 г.).

В содержании национальных конституций обычно не формулируется закрытый перечень способов разрешения трудовых споров. В большинстве конституций нормативно закрепляется метод дозволения, разрешающий применять любые законные способы их разрешения, включая право на забастовку. Такие нормы имеются в конституциях России (ч. 4 ст. 37), Македонии (ст. 38), Молдовы (ст. 45), Румынии (ст. 40), Словакии (ст. 37), Украины (ст. 44), Эфиопии (ст. 42).

Конституция Турции в числе законных способов разрешения трудовых споров называет переговоры, забастовку и локаут (ст. 54). В Швейцарии предпочтение отдается переговорам и посредничеству. Тем не менее, «забастовка и локаут допустимы, если они касаются трудовых отношений и если этому не препятствуют обязательства сохранять мир в трудовых отношениях или вести переговоры об улаживании конфликта» (ч. 2, 4 ст. 28 Конституции). По Конституции Болгарии «рабочие и служащие имеют право на стачку для защиты своих коллективных экономических и социальных интересов» (ст. 50).

Забастовка, локаут и стачка считаются исключительными способами разрешения коллективных трудовых споров. Поэтому порядок их применения обстоятельно регулируется нормами национальных конституций и нормами трудового законодательства.

Забастовка представляет собой организованное массовое прекращение работы на предприятии или в учреждении с целью добиться от работодателя установление и изменения условий труда, заключения, изменения и выполнения коллективного договора, а также соглашений, достигнутых сторонами коллективного трудового спора.

Под локаутом понимается закрытие работодателями предприятий и массовое увольнение рабочих и служащих с целью заставить их отказаться от своих требований и таким образом предотвратить или подавить забастовку.

Стачка является разновидностью рабочей забастовки. Но она обычно сопровождается массовыми акциями протеста с целью принудить работодателя к выполнению заявленных экономических требований, ставших предметом трудового спора.

Как уже отмечалось, в России согласно ст. 37 Конституции признается право работников на забастовку как способ разрешения коллективного трудового спора (ч. 4). Трудовой кодекс РФ закрепляет правовые основания для объявления забастовки, определяет статус представительного органа работников, возглавляющего забастовку, устанавливает обязанности сторон коллективного трудового спора в ходе забастовки, вводит в действие закрытый перечень незаконных забастовок, предусматривает гарантии и юридическую ответственность работников в связи с проведением забастовки (ст. 408-418).

В качестве дополнительной гарантии права работников на участие в разрешении коллективных трудовых споров Трудовой кодекс РФ устанавливает запрет на проведение локаута. «В процессе урегулирования коллективного трудового спора, включая проведение забастовок, - говорится в ст. 415 Кодекса, - запрещается локаут - увольнение работников по инициативе работодателя в связи с их участием в коллективном трудовом споре или в забастовке».

Напротив, Конституция Турции для обеспечения равенства сторон в трудовом споре признает как право на забастовку, так и право на локаут. Согласно ст. 54 Конституции работники имеют право на забастовку, если спор об условиях труда возникает в процессе переговоров. В ходе реализации этого права наниматель может обратиться к локауту. При этом стороны не должны осуществлять свои права способом, нарушающим принцип доброй воли, наносящим ущерб общественным интересам и национальному богатству.

11. Право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства. Его следует понимать, как гарантированную конституцией возможность получать от государства социально-экономическую поддержку семьи, материнства и детства с целью поощрения материнства, охраны интересов матери и ребенка, укрепления семьи, обеспечения семейных прав каждого лица. В чрезмерно лаконичной формулировке оно закреплено в ст. 38 Конституции РФ, согласно которой «материнство и детство, семья находятся под защитой государства» (ч. 1).

Справедливости ради следует отметить, что столь лаконичные формулировки преобладают в большинстве конституций зарубежных стран. Типичными в этом отношении являются Основной закон ФРГ (ст. 6), конституции Казахстана (ст. 27), Латвии (ст. 110), Македонии (ст. 40), Хорватии (ст. 62-63), Чехии (ст. 32), Вьетнама (ст. 64), Пакистана (ст. 35), Филиппин (ст. 12), Бразилии (ст. 7), Мексики (ст. 4) и др.

Однако из общего правила имеются и некоторые исключения. Конституция Ирландии всесторонне регламентирует право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства. В соответствии со ст. 41 Конституции государство признает Семью (так в тексте) как естественный первоисточник и объединяющую основу общества, а также как нравственный институт, обладающий неотъемлемыми и неотчуждаемыми правами, предшествующими всякому позитивному праву и высшими по отношению к нему ценностями. Оно гарантирует защиту Семьи, ее организацию и авторитет как необходимую основу социального порядка, незаменимую для процветания народа и государства. На конституционном уровне признается, что женщина своей домашней жизнью оказывает государству поддержку, без которой нельзя достигнуть общего блага. В этой связи государство должно прилагать усилия к тому, чтобы матери не были вынуждены экономической необходимостью заниматься работой в ущерб их домашним обязанностям. Оно берет на себя обязательство с особой тщательностью охранять институт брака, на котором основана Семья, и защищать его от нападок. Суд может «даровать расторжение брака» лишь в исключительных случаях (ч. 1-3).

Конституция Польши определяет основные направления нормативного регулирования права на социальную защиту государством семьи, материнства и детства актами текущего законодательства. Согласно ст. 71 Конституции государство в своей социальной и экономической политике учитывает благо семьи. Семьи, находящиеся в трудном материальном и социальном положении, особенно многодетные и неполные, имеют право на особую помощь публичных властей. Таким же правом обладает мать до и после рождения ребенка (ч. 1-2).

Существенными особенностями отличаются формулировки права на социальную защиту государством семьи, материнства и детства в ныне действующих конституциях исламских государств. Так, в ст. 5 Конституции Бахрейна записано: «Семья - ячейка общества. Ее устоями являются религия, нравственность и любовь к родине. Закон сохраняет по отношению к семье свою юридическую суть, защищает матерей и детей... Государство регулирует обязанности женщин в семье, их общественные обязанности, их равенство с мужчинами в экономической жизни, культурной, социальной, а также политической, не нарушая при этом положения Шариата» (ч. 1-2).

Аналогичные положения имеются в конституциях Афганистана (ст. 54), Катара (ст. 7), Кувейта (ст. 9). ОАЭ (ст. 15), Судана (ст. 15).

Конституционное право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства носит комплексный социально-экономический и правовой характер. Его реализация обеспечивается нормами семейного, гражданского, трудового, жилищного и социального законодательства. В то же время принимаются и специализированные нормативные правовые акты о социальной защите государством семьи, материнства и детства. В числе таких актов можно назвать: Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (1998 г.), Федеральный закон Австрии «О новой регламентации отношений между родителями и детьми» (1977 г.), Закон Дании «О правовом положении детей» (1960 г.), Закон Финляндии «Об обеспечении содержания ребенка» (1977 г.), Закон Швеции «О родителях и детях» (1976 г.), Закон Бангладеш «О несовершеннолетних» (1974 г.), Закон Индии «О пособиях по материнству» (1961 г.), Парламентский акт ЮАР «О детях» (1960 г.). Закон Новой Зеландии «О статусе детей» (1969 г.).

Однако следует отметить, что самая прочная законодательная база для реализации конституционного права на социальную защиту' государством семьи, материнства и детства сложилась в Ирландии. В ее состав наряду с отраслевыми законами входят и фундаментальные специализированные законы «О защите семьи» (1976 г.), «О собственности замужних женщин» (1980 г.), «О статусе детей» (1987 г.). Это способствует повышению эффективности осуществления столь важного конституционного права.

В России социальная защищенность семьи, материнства и детства по сравнению с высокоразвитыми странами мира находится пока на низком уровне. Законодательство все еще не обеспечивает возможность совмещать уход за детьми и их воспитание с активной трудовой деятельностью. Оно не мотивирует создание крепкой семьи и желание иметь двух и более детей. С учетом положительного опыта Болгарии. Чехии и Словакии следует законодательно предоставить молодым семьям право на получение долгосрочных кредитов, жилья с последующим его выкупом, земельных участков для нужд капитального строительства и ведения подсобного хозяйства, существенно увеличить размеры пособий на каждого ребенка. Государству необходимо признать уход за детьми и их воспитание в многодетной семье общественно полезной деятельностью и включить период такой работы в трудовой стаж при назначении трудовой пенсии по старости.

12. Право на социальную защиту. Анализ соответствующих статей национальных конституций различных стран мира показывает, что при его нормативном определении используются не совсем одинаковые термины. Так, например, в Конституции РФ говорится о праве на социальное обеспечение (ч. 1 ст. 39), в Конституции Италии - о праве на поддержку государства и социальное обеспечение (ст. 38), в Конституции Словении - о праве на социальную защиту (ст. 50), в Конституции Молдовы - праве на социальное обеспечение и защиту (ст. 47), в Конституции Украины - о праве на социальную защиту, включающем и право на социальное обеспечение (ст. 46), в Конституции Бахрейна - на социальную защиту и социальную страховку (ч. 3 ст. 5) и т. п.

Использование разной терминологии при нормативном закреплении данного права объясняется, скорее всего, тем обстоятельством, что в одних конституциях делается акцент на его содержании, а в других - определяются лишь отдельные формы реализации столь емкого права, получивших более значительное развитие в конкретных условиях той или иной страны.

Однако системный анализ норм-принципов и регулятивных норм национальных конституций позволяет сделать вывод, что более правильно употреблять в текстах основных законов термин «право на социальную защиту». Так, в ст. 7 Конституции РФ, где закреплен принцип социального государства, записано: «В Российской Федерации охраняется труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты» (ч. 2).

Нетрудно заметить, что в ст. 7 Конституции РФ перечислены все юридические гарантии осуществления права на социальную защиту населения страны. В то же время в ст. 39 Конституции РФ выделены две важнейшие формы реализации этого права - социальное обеспечение и социальное страхование (ч. 1, 3). Но поскольку положения ст. 39 Конституции РФ не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации, то можно с полным основанием утверждать, что в ее содержании нормативно оформлено именно право на социальную защиту (ч. 2 ст. 16 Конституции РФ).

Под правом на социальную защиту следует понимать гарантированную конституцией возможность получать от общества и государства материальные блага с целью удовлетворения жизненно необходимых личных потребностей (биологических, социальных, интеллектуальных) пожилых людей, больных, детей, иждивенцев, потерявших кормильца; безработных, всех членов общества для охраны здоровья и нормального воспроизводства рабочей силы за счет специальных фондов, создаваемых в стране на страховой основе, или за счет бюджетных ассигнований в случаях и на условиях, установленных законом.

В самых общих чертах право на социальную защиту закрепляется практически во всех новейших конституциях современных государств. В Конституции РФ его конструкция сформулирована с помощью императивных и поощрительных норм. В результате каждому гарантируется согласно ст. 39 Конституции РФ социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Только законом устанавливаются государственные пенсии и социальные пособия. Поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность (ч. 1-3).

В России конституционное право на социальную защиту реализуется в трех основных формах: социального обеспечения, социального страхования и социальной помощи.

Социальное обеспечение представляет собой материальные выплаты всем лицам, имеющим на то право, из специальных источников финансирования (бюджет, фонды), которые являются государственными или находятся под контролем государства. Конституция РФ называет два основных вида материальных выплат - государственные пенсии и социальные пособия.

Государственные пенсии - это материальные выплаты тем лицам, которые уже отработали определенный период времени, либо не могут работать по состоянию здоровья, либо имеют предусмотренные законом заслуги перед государством, либо в силу своего несовершеннолетия не в состоянии пока работать. Пенсии назначаются по возрасту (по старости), инвалидности, по случаю потери кормильца, за выслугу лет.

Порядок назначения пенсий и исчисления их размеров регулируются нормами Федерального закона от 15 декабря 2001 г. «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», Федерального закона от 17 декабря 2001 г. «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», а также Закона РФ от 12 февраля 1993 г. «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей».

Социальные пособия определяются как материальные выплаты, предоставляемые всем лицам для компенсации (взамен) утраченного заработка либо для поддержания минимального жизненного стандарта. Они предоставляются по временной нетрудоспособности работника, по беременности и родам, по уходу за ребенком, по безработице, лицам, имеющим детей, на погребение и др.

Порядок установления и выплаты социальных пособий (компенсаций) регулируется, прежде всего, нормами Трудового кодекса РФ, Федерального закона от 19 мая 1995 г. «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», Федерального закона от 12 января 1996 г. «О погребении и похоронном деле», Закона РФ от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации». Кроме того, в этой области действуют многочисленные подзаконные акты, предусматривающие установление и выплату социальных пособий (компенсаций) от лица государства с целью улучшения жизненных условий различных категорий населения России. Такая практика, следует заметить, противоречит ст. 39 Конституции РФ, согласно которой «государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом» (ч. 2).

Второй формой реализации конституционного права на социальную защиту является социальное страхование. Специалисты определяют его как взаимное возмездное частно-публичное обязательство, возникающее на основании закона либо договора, в силу которого застрахованное лицо обязано уплачивать страховые взносы и при наступлении страхового случая имеет право на обеспечение за счет средств страхового фонда, эквивалентное уплаченным взносам, а страховщик вправе требовать уплаты страховых взносов и обязан предоставить страховое возмещение. Если страховое обязательство возникает на основании закона, то оно является по своему характеру обязательным (государственным) социальным страхованием. Напротив, если обязательство складывается на основании договора, то оно квалифицируется как дополнительное или добровольное социальное страхование. В России преобладает государственное социальное страхование, тогда как в странах Запада доминирует добровольное, ставшее уже давно основным.

Третьей формой реализации конституционного права на социальную защиту служит социальная помощь. Ее суть заключается в оказании государственного содействия определенным категориям населения страны путем осуществления денежных выплат или предоставления таких натуральных услуг, как помещение в детский дом, дом для престарелых, инвалидов, в интернат и т. п. В то же время денежные выплаты могут сочетаться, дополняться или заменяться натуральными услугами.

В России порядок оказания социальной помощи населению регулируется рядом федеральных законов. Среди них можно назвать законы от 12 января 1995 г. «О ветеранах», от 2 августа 1995 г. «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов», от 24 ноября 1995 г. «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», от 10 декабря 1995 г. «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации», от 17 июня 1999 г. «О государственной социальной помощи» и др.

В каждой стране общество и государство поощряют благотворительную деятельность юридических и физических лиц, направленную на оказание безвозмездной материальной помощи малоимущим.

Российское государство на конституционном уровне выразило намерение поощрять благотворительность в ее различных формах (ч. 3 ст. 39 Конституции РФ). В целях перевода намерений в реальную жизнь были приняты федеральные законы от 7 июля 1995 г. «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» и от 7 мая 1998 г. «О негосударственных пенсионных фондах. Путем предоставления благотворительным организациям определенных льгот и преимуществ они серьезно мотивируют их деятельность в сфере социальной защиты малоимущих категорий населения страны.

Таким образом, законодательство о социальной защите в Российской Федерации представляет собой сложный конгломерат разрозненных нормативных правовых актов, что делает правоприменительную практику в этой сфере общественной жизни весьма противоречивой. В этой связи заслуживает поддержки неоднократно высказываемое в юридической литературе предложение об объединении норм ныне действующих актов, составляющих правовой институт социальной защиты населения страны, в единый кодификационный акт - Социальный кодекс РФ. Такие кодексы уже приняты в Германии, Франции и Боливии. Во Франции он только называется несколько иначе - Кодекс

социального обеспечения.

Однако необходимо иметь в виду, что эффективность реализации права на социальную защиту зависит не только от состояния законодательной базы. В первую очередь это обусловлено уровнем развития национальной экономики, наличием научно обоснованной социальной политики государства, решимостью политического руководства страны покончить с нищетой и бедностью. По этому пути пошли Австрия, Великобритания, Германия, Дания, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Швейцария, Швеция, Израиль, Новая Зеландия. У них сложились разветвленные системы социальной защиты населения, финансируемые за счет взносов предпринимателей и работников, а также из бюджетных средств. В результате каждый имеет возможность реализовать свое конституционное право на социальную защиту в полном объеме.

13. Право на жилище. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность лица получить в собственность или в стабильное пользование жилое помещение, соответствующее установленным санитарным и техническим правилам и нормам, и не лишиться его произвольно, без законных на то оснований.

В конституциях высокоразвитых стран мира право на жилище обычно структурно не отграничивается, поскольку оно не имеет никаких специфических особенностей по сравнению с правом собственности вообще. Однако в России, где 75% семей нуждаются в улучшении жилищных условий, право на жилище приобрело настолько большую социальную значимость, что стало чуть ли не сопоставимым с правом человека на жизнь. Поэтому вполне закономерно, что в структуре Конституции РФ выделена специальная статья, посвященная праву личности на жилище. В ней сформулированы нормы, согласно которым в России каждый имеет право на жилище. Запрещено произвольно лишать кого-либо жилища. Органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (ст. 40).

Таким образом, в России лица с высоким и средним уровнем доходов могут самостоятельно построить себе жилье или купить его по рыночной стоимости за счет личных или заемных средств. Малоимущим гражданам и категориям населения, имеющим льготы, жилье должно предоставляться по договору социального найма бесплатно или по доступной цене из государственных, муниципальных и иных жилищных фондов. Государство гарантирует неприкосновенность жилища, запрещает произвольное выселение из занимаемого помещения, его изъятие без законных на то оснований.

Примерно в таких же юридических формах удовлетворяются потребности граждан в жилье и в высокоразвитых странах Западной Европы. Разница заключается лишь в том, что в России по официальным данным к категории малоимущих относится более 20 млн человек населения Предоставить им жилье по договору социального найма «бесплатно или за доступную плату» в обозримой перспективе вряд ли удастся.

Не стала юридической гарантией осуществления права на жилище и Концепция развития системы ипотечного жилищного кредитования в Российской Федерации, одобренная постановлением Правительства РФ № 28 от 11 января 2000 г. Воспользоваться ипотечным кредитом для строительства жилья может далеко не каждый, поскольку для его оформления необходим по российским меркам довольно высокий уровень доходов. Поэтому конституционное право на жилище в России остается по существу политическим лозунгом, призывающим граждан на борьбу за получение и сохранение жилья.

Характерная особенность конституционного регулирования права на жилище в Российской Федерации состоит и в том, что ему корреспондирует не юридическая обязанность государства, а его жилищная политика, что исключает саму возможность возникновения конкретных правоотношений, а

значит и непосредственное действие этого права (ч. 2 ст. 40 Конституции РФ).

Не устранил столь существенный пробел и Жилищный кодекс РФ, закрепивший жилищную политику государства. В его содержательной части о жилищной политике используются такие понятия и категории, которые по своей научной неопределенности сродни термину «тьма», которым наши далекие предки обозначали любое число больше тысячи. Так, например, в ст. 2 Жилищного кодекса РФ говорится о том, что органы государственной власти и местного самоуправления «стимулируют жилищное строительство». Скорее всего, следовало бы однозначно предписать, что они предоставляют земельные участки для жилищного строительства, обеспечивают их коммунальной инфраструктурой, предоставляют субсидии для приобретения и строительства жилья, осуществляют переселение семей из ветхих и аварийных домов в благоустроенные и отвечающие санитарным требованиям жилые помещения.

Конструктивные недостатки конституционного регулирования права на жилище проецируется в геометрической прогрессии на содержание и формулировки норм законов и подзаконных актов. Это характерно не только для нормотворческой практики России, но и для таких стран, как Азербайджан, Казахстан, Киргызия, Польша, Таджикистан, Украина.

Выигрышно в этом отношении выглядят конституции и нормативные правовые акты текущего законодательства стран Пиренейского полуострова - Испании и Португалии, закрепляющие право на жилище и порядок его практической реализации. Так, в ст. 47 Конституции Испании записано: «Все испанцы имеют право на благоустроенное жилье. Органы власти обеспечивают необходимые условия и устанавливают соответствующие нормы для действенного осуществления данного права, а также регулируют пользование земельными участками в общих интересах и с целью предотвращения спекуляции землей».

Конституция Португалии не только закрепляет основы жилищной политики государства, но и содержит конкретные нормы, обеспечивающие реализацию права на жилище. Согласно ст. 65 Конституции все имеют право на жилище соответствующей площади для себя и своей семьи, благоустроенное и отвечающее санитарным требованиям, охраняющее частный характер личной и семейной жизни.

Для обеспечения его реализации государство обязано разрабатывать программы и осуществлять жилищную политику в соответствии с планами урбанизации и общего переустройства территории, развития транспортной сети и социальной инфраструктуры. Оно должно в сотрудничестве с местными органами власти поощрять создание жилищных кооперативов, поддерживать индивидуальное жилищное строительство, строительство экономичного и социального жилья, обеспечивать развитие рынка недвижимости в жилищной сфере. На него возложена обязанность проводить политику, направленную на установление арендной платы, соответствующей семейному доходу, и создание условий для получения собственного жилья (ч. 1-3).

Фундаментальные положения конституций Испании и Португалии о праве на жилище получили свое дальнейшее развитие в гражданском и жилищном законодательстве, нормы которого обеспечили доступность жилья практически для всех граждан.

14. Право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность каждого лица сохранить и укрепить свое физическое и душевное здоровье, получить в любое время квалифицированную медицинскую помощь по профилактике и лечению болезней и травм. Оно закреплено почти во всех новейших конституциях стран мира. В России, согласно ст. 41 Конституции «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений» (ч. 1).

Легальное определение понятий «охрана здоровья» и «медицинская помощь» сформулированы в Федеральном законе от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Посредством его норм-дефиниций определено, что «охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи».

Медицинская помощь охватывает комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление различных медицинских услуг по профилактике, диагностике и лечению заболеваний, а также по медицинской реабилитации (ст. 2).

В целях обеспечения права на охрану здоровья и медицинскую помощь в России финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физкультуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию (ч. 2 ст. 41 Конституции РФ).

Серьезное влияние на здоровье людей оказывают такие факторы, как санитарное состояние населенных пунктов, источников водоснабжения, радиационный фон, вспышка инфекционных и вирусных заболеваний и т. п. Поэтому бланкетной нормой ст. 41 Конституции РФ установлена юридическая ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3).

Аналогичные или сходные по своему содержанию нормы о праве на охрану здоровья и медицинскую помощь имеются в действующих конституциях таких разных по уровню экономического и социального развития стран, как Армения (ст. 34), Бельгия (ст. 45), Испания (ст. 43), Нидерланды (ст. 22), Польша (ст. 68), Турция (ст. 56), Бахрейн (ст. 8), Монголия (ст. 16), Таиланд (ст. 51), ЮАР (ст. 27), Бразилия (ст. 6) и др.

Тем не менее в числе современных конституций встречаются и такие основные законы государства, которые содержат весьма своеобразные положения о здравоохранении и медицинской помощи, представляющие чисто практический интерес. Так, Конституция Украины запрещает сокращать существующую сеть государственных и муниципальных учреждений здравоохранения (ст. 49). Но поскольку такой нормы нет в ст. 41 Конституции РФ, то Министерство здравоохранения и социального развития РФ своими приказами ликвидировало под видом укрупнения множество низовых звеньев муниципальной системы здравоохранения. В результате медицинская помощь в сельской местности страны становится все более недоступной.

Конституция Болгарии установила, что «государство осуществляет контроль над всеми медицинскими учреждениями, а также над производством лекарственных средств, биопрепаратов и медицинской техники, как и над торговлей ими» (ч. 5 ст. 52). Принципиальная значимость этой нормы для практики организации здравоохранения в России заключается в том, что при сформировавшейся в стране макросистемы здравоохранения требуется установления жесткого контроля за ее государственными, муниципальными и частными системами с целью обеспечения единых стандартов профилактики и лечения заболеваний и травм, за развитием рынка медицинских услуг.

Конституции некоторых зарубежных стран содержат правовые нормы, согласно которым право на охрану здоровья и медицинскую помощь может осуществляться только на основе принципа медицинского или социального страхования. Так, например, в ст. 30 Конституции Андорры записано: «Право на защиту здоровья признается так же, как и пользование социальными пособиями для удовлетворения иных потребностей. С этой целью государство обеспечивает систему социального страхования».

Конституция Словакии предоставляет каждому право на охрану здоровья. Но она увязывает медицинское страхование с правом на бесплатное медицинское обслуживание и на медицинское пособие, которые должны предоставляться в соответствии с законом (ст. 40).

Совершенно очевидно, что система обязательного медицинского страхования в слаборазвитых странах является предпочтительнее. Но опыт ее внедрения в России показывает, что она влечет за собой резко выраженную дифференциацию среднедушевых расходов в субъектах Российской Федерации. По подсчетам специалистов, максимальный показатель расходов превышает минимальный в семнадцать раз, что ставит под сомнение сам конституционный принцип равенства прав и свобод человека и гражданина, независимо от места их жительства (ст. 19 Конституции РФ).

В Италии и Болгарии на конституционном уровне обеспечивается сочетание принципов страховой и бесплатной (государственной) медицины. Соответствующие нормы имеются в ст. 32 Конституции Италии и в ст. 52 Конституции Болгарии.

Однако непревзойденный образец конституционного регулирования отношений в сфере здравоохранения дает практика Португалии. В ст. 64 Конституции не только декларируется право на охрану здоровья, но самое главное, что в ней закрепляется исключительно эффективный механизм его реализации. Поскольку эта статья содержит лишь работающие нормы, она стоит того, чтобы воспроизвести ее полностью:

«1. Все имеют право на охрану здоровья и обязаны его охранять и укреплять.

2. Право на охрану здоровья реализуется:

a) через универсальную общенациональную службу здравоохранения и, принимая во внимание материальное и социальное положение граждан, в основном на бесплатной основе;

b) путем создания экономических, социальных, культурных и экологических условий, обеспечивающих защиту детей, молодежи и престарелых, и путем систематического улучшения условий жизни и труда, содействия физической культуре и спорту в учебных заведениях и обществе в целом, а также путем развития санитарного просвещения и практики здорового образа жизни.

3. Для обеспечения права на охрану здоровья государству, прежде всего, надлежит:

a) гарантировать право всех граждан, независимо от материального положения, на профилактическое обследование, лечение и последующее восстановление здоровья;

b) обеспечить рациональное и эффективное размещение медицинских учреждений и персонала по всей стране;

c) ориентироваться на социализацию расходов на здравоохранение и фармацевтику;

d) упорядочить и контролировать предпринимательскую и частную деятельность в области медицины, объединяя ее с национальной службой здравоохранения с тем, чтобы обеспечить как в государственных, так и в частных учреждениях здравоохранения адекватные стандарты эффективности и качества;

e) упорядочить и контролировать производство, торговлю и использование химических, биологических и фармацевтических изделий и других средств лечения и диагностики.

4. Управление национальной службой здравоохранения строится на началах децентрализации и участия».

В конституциях Латвии и Молдовы вместо закрепления права на охрану здоровья и медицинскую помощь устанавливаются корреспондирующие ему обязанности государства, что вполне соответствует правилам законодательной техники. Однако в ст. 111 Конституции Латвии записано: «Государство защищает здоровье людей и гарантирует минимум медицинской помощи». Такого рода нормы означают фактическое отсутствие права на охрану здоровья и медицинскую помощь. Каждый врач знает, что при лечении больного медицинская помощь не может быть минимальной, а только в объемах, необходимых для его полного излечения, восстановления здоровья.

Порядок реализации права на охрану здоровья и медицинскую помощь регулируется нормами законов и подзаконных актов. В России важнейшими из них являются: Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации».

15. Право на защиту интересов потребителей и пользователей. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность каждого получать государственную защиту своих интересов от недобросовестной деятельности юридических и физических лиц по производству, поставкам и продаже некачественных товаров или оказанию ненадлежащих услуг. Это право закреплено в конституциях Испании, Польши и Аргентины. Как сказано в ст. 51 Конституции Испании, органы власти гарантируют защиту потребителей и пользователей, обеспечивая действенными способами их безопасность, здоровье, а также их законные экономические интересы. Они способствуют распространению информации среди потребителей и пользователей, а также их просвещению, поощряют их организации и осуществление ими права обращаться в органы власти на условиях, предусмотренных законом. К их ведению относятся регулирование внутренней торговли и порядок выдачи разрешения на производство товаров (ч. 1-3).

В соответствии с Конституцией Польши «публичные власти охраняют потребителей, пользователей и нанимателей от действий, угрожающих их здоровью, частной жизни и безопасности, а также от нечестной рыночной практики. Объем этой охраны определяется законом» (ст. 76).

Однако более детально право на защиту интересов потребителей и пользователей регулируется конституционными нормами Аргентины. Так, в ст. 42 Конституции установлено, что потребители и пользователи имеют право на защиту своего здоровья, безопасности и экономических интересов, адекватную и правдивую информацию, свободу выбора, равноправное и достойное обращение. Органы власти обеспечивают защиту этого права, пресекают недобросовестную конкуренцию и любые попытки разрушения рынка товаров и услуг, осуществляют контроль над естественными и законными монополиями, над качеством общественных услуг, порядком учреждения обществ потребителей и пользователей.

Практика возведения права на защиту' интересов потребителей и пользователей в ранг конституционного имеет принципиальное значение для России, на рынке товаров и услуг которой продается много фальсифицированных продуктов питания и лекарственных препаратов, некачественной одежды и парфюмерии, автомашин и горюче-смазочных материалов, а также других товаров. В сфере здравоохранения подвизаются тысячи экстрасенсов, магов, ясновидящих, контактеров с Космосом, ритмологов, народных целителей и прочих шарлатанов, чья деятельность представляет реальную угрозу для здоровья и жизни людей.

Неотъемлемым элементом конституционного статуса личности являются культурные права и свободы. Они представляют собой гарантированные конституцией возможности лица по своему духовному развитию, приобретению творческих способностей и навыков, приобщению к достижениям отечественной и мировой культуры. К ним относятся следующие права и свободы:

1. Право на образование. Его можно определить, как гарантированную конституцией возможность лица получить в процессе воспитания и обучения систему знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта практической деятельности и компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития, удовлетворения своих образовательных потребностей и интересов. Оно по-разному формулируется в содержании национальных конституций современных государств. Так, в ст. 43 Конституции РФ определено, что каждый имеет право на образование. Всем гарантируются общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях. Поскольку общее образование в России является обязательным, то родители или лица их замещающие, должны обеспечить его получение всеми детьми. В то же время каждый вправе на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование в государственном или муниципальном образовательном учреждении и на предприятии (ст. 1-4).

В таком же ключе регулируется право на образование в большинстве конституций стран мира. Соответствующие нормы имеются в конституциях Албании (ст. 57), Беларуси (ст. 49), Венгрии (§ 70/F), Македонии (ст. 44), Нидерландов (ст. 23), Румынии (ст. 32), Финляндии (§ 16), Таиланда (ст. 49) и в конституциях ряда других стран.

Социалистические страны устанавливают на конституционном уровне бесплатность образования. Так, согласно ст. 59 Конституции КНДР граждане имеют право на образование. Оно обеспечивается передовой системой просвещения, бесплатным обязательным образованием и другими народными мероприятиями государства.

На Кубе право на образование гарантируется широкой сетью бесплатных школ, полуинтернатов и интернатов и предоставлением стипендий при всех видах и на всех уровнях обучения, а также бесплатностью учебного материала, предоставляемого каждому ребенку и молодому человеку, независимо от материального положения его семьи. Все имеют возможность учиться в соответствии со своими способностями, требованиями общества и потребностями социально-экономического развития страны (ст. 50 Конституции).

Конституция Китая не только закрепляет право граждан на образование, но и обязанность учиться. Государство обеспечивает всестороннее нравственное, интеллектуальное и физическое развитие молодежи, подростков и детей (ст. 46).

Исключением из общего правила является Конституция Вьетнама. Она провозглашает обязательным и бесплатным лишь первоначальное обучение, что совершенно нетипично для социалистических конституций (ст. 59).

Социалистический подход к регулированию права на образование прослеживается и в содержании конституций Молдовы и Мексики. В Конституции Молдовы записано, что право на образование обеспечивается обязательным общим образованием, лицейским и профессиональным образованием, высшим образованием, а также другими формами обучения и повышения квалификации. Государственное образование на всех уровнях является бесплатным (ст. 35).

Конституция Мексики признает в качестве обязательного только начальное образование. Тем не менее, она объявляет бесплатным любое образование, предоставляемое государством (ст. 3).

Конституции некоторых государств закрепляют программные положения о всеобщем и бесплатном образовании. Так, Конституция Ирана возлагает на государство обязанность «предоставить возможность для бесплатного высшего образования в масштабах необходимых для самообеспечения страны» (ст. 30). Конституция Катара предписывает государству добиваться того, чтобы «образование, являющееся правом каждого гражданина», стало обязательным, всеобщим и бесплатным (ст. 8).

Согласно Конституции Индии государство должно в течение десяти лет после ее вступления в силу ввести бесплатное и обязательное образование для всех детей в возрасте до 14 лет (ст. 45).

Серьезные программные положения по развитию национальной системы сформулированы в Конституции Бразилии. Она налагает на государство обязанность постепенно превратить бесплатное среднее образование во всеобщее, обеспечить доступность образования для каждого человека (ст. 208).

В конституциях Азербайджана, Испании, Италии и Индии наряду с провозглашением права на образование предусматривается и селективная поддержка государством отдельных лиц или категорий населения в сфере образования. Конституции Азербайджана и Италии при этом отдают предпочтение талантливым и достойным лицам, что с точки зрения государственных интересов является вполне оправданным.

В соответствии со ст. 42 Конституции Азербайджана «государство гарантирует продолжение образования для талантливых лиц независимо от их материального положения» (ч. 4).

Конституция Италии установила, что образование в стране является открытым для всех. Способные и достойные ученики, даже если они лишены средств, имеют право перехода на высшие ступени обучения. Государство обеспечивает это право путем предоставления стипендий, пособий семьям и других видов помощи, которые назначаются им по конкурсу (ст. 54).

Конституции Исландии и Индии закрепляют дополнительные гарантии права на образование отдельным категориям населения по социальному или этническому принципам.

В Исландии за государственный счет обеспечивается образование и содержание детей малоимущих родителей и сирот, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации (ст. 71 Конституции).

Конституция Индии предписывает государству проявлять особую заботу об образовании и экономическом положении «слабых слоев народа», в частности отсталых каст и племен, защищать их от социальной несправедливости и всех форм эксплуатации (ст. 46).

От уровня образованности общества в целом в значительной степени зависят экономическое и социальное развитие страны, достижения в области науки и культуры, благоприятные условия жизни каждого человека. В настоящее время знания становятся самым ценным ресурсом, дороже нефти и газа. Поэтому конституции развивающихся стран увязывают право на образование с обязанностью государства по ликвидации неграмотности населения. Такие нормы имеются в конституциях Афганистана (ст. 43-44), Бангладеш (ст. 17), Индии (ст. 42), ОАЭ (ст. 17), Пакистана (ст. 37) и многих государств Африки. На их основе принимаются специальные программы, долгосрочные планы и даже законы, направленные на ликвидацию неграмотности, поддержку и поощрение образовательного уровня населения.

Порядок реализации конституционного права на образование регулируется специальными законами и подзаконными актами, которые действуют почти во всех странах. В России заглавным актом в системе законодательства об образовании служит Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. «Об образовании в Российской Федерации». Он устанавливает правовые, организационные и экономические основы образования в стране, основные принципы государственной политики в сфере образования, общие правила функционирования системы образования и осуществления образовательной деятельности, определяет правовое положение субъектов отношений в сфере образования (ст. 1). Наряду с ним действуют указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, ведомственные акты Министерства образования и науки РФ, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы, регулирующие отношения в сфере образования.

2. Свобода творчества. Ее следует понимать, как гарантированную конституцией возможность лица беспрепятственно проявлять свои способности и таланты в различных областях литературы, изобразительного, прикладного и декоративного искусства, ваяния и зодчества, театрального и музыкального искусства, сценической хореографии, кинематографии и телевещания, науки и техники, преподавания. Свобода в данном случае означает самостоятельность и независимость лица от идеологического управления его творческой деятельностью со стороны государства или монопольно правящей партии. «Государство, - как сказано в ст. 43 Конституции Португалии, - не может присвоить себе право составлять программы обучения и развития культуры в соответствии с какими-либо философскими, эстетическими, политическими, идеологическими или религиозными директивами» (ч. 2).

Конституционное регулирование свободы творчества осуществляется дифференцированно, в зависимости от характера политического режима государства. В демократических странах искусство и наука, исследование и преподавание признаются подлинно свободными. Об этом прямо говорится в конституциях Италии (ст. 33), Португалии (ст. 42), Финляндии (§ 16), Швейцарии (ст. 20), Японии (ст. 23). Однако академические свободы и свобода преподавания не освобождают от долга подчинения требованиям национальной конституции (ч. 3 ст. 5 Основного закона ФРГ, ч. 1 ст. 16 Конституции Греции).

Академическая свобода и свобода преподавания представляют собой определенную автономию учебного учреждения в выборе форм и методов образования и гарантированную конституцией возможность преподавателя использовать свою методику изложения материала, чтения лекций, ведения урока, практических и семинарских занятий, научных диспутов. Эти свободы предполагают право учащихся и их родителей выбирать таких преподавателей, чьи взгляды и подходы к изучаемой дисциплине представляются им наиболее приемлемыми.

На сходных принципах осуществляется конституционное регулирование свободы творчества и в странах с авторитарными политическими режимами. Так, в ст. 44 Конституции РФ сформулированы правовые нормы, согласно которым гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания (ч. 1). Аналогичные нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 51), Армении (ст. 36), Кыргызии (ст. 49), Таджикистана (ст. 40), Туркменистана (ст. 40), Узбекистана (ст. 42) и в основных законах других авторитарных государств.

Не трудно заметить, что приведенные выше конституционные положения о свободе творчества являются по своему содержанию вполне демократическими. Но авторитарные государства не устанавливают рамки только для индивидуальных видов творчества, но зато не допускают академических свобод и свободы преподавания, превращают в объекты управления фундаментальные науки, используют телевещание для манипуляции общественным мнением с целью достижения определенного результата. В России, например, академическими свободами в ограниченном объеме наделены только Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова и Санкт- Петербургский университет (п. 8 ст. 4 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. «Об образовании в Российской Федерации»). Остальные высшие учебные учреждения страны вынуждены проводить набор студентов по результатам Единого государственного экзамена (ЕГЭ), строго следовать в преподавании учебных дисциплин ведомственным инструкциям.

Между тем хорошо известно, что многими своими успехами Запад обязан тому, что со времен Средневековья университеты и академии были там независимы и даже экстерриториальны. Полиция не имела права переступать их порог. Поэтому свободная научная и педагогическая элита формировала по-настоящему талантливых ученых, обогащала мировую науку выдающимися открытиями. В авторитарных государствах ученых и педагогов с умом и талантом все еще не воспринимают как высшее народное достояние, следствием тому утечка мозгов в страны Западной Европы и Северной Америки.

Применительно к странам с тоталитарными политическими режимами вообще не корректно говорить о свободе творчества, поскольку содержание их конституций носит идеологический характер, перенасыщено фиктивными положениями, зачастую опровергающими друг друга. Наглядным примером тому может служить социалистическая Конституция КНДР. Посредством ее норм «государство твердо устанавливает чучхе в научно-исследовательской работе.., развивает самобытные революционные литературу и искусство, социалистическое по содержанию и национальные по форме.., поощряет творческую деятельность писателей и работников искусства, обеспечивает широкое участие рабочих, крестьян, трудящихся масс в литературно-художественной деятельности» (ст. 44-45). Тем не менее «граждане имеют свободу научной и литературно-художественной деятельности (ст. 60).

На практике это означает, что ни один гражданин Северной Кореи не вправе в своем творчестве проигнорировать принцип чучхе, отказаться от метода социалистического реализма, создать художественное произведение, которое не одобряют трудящиеся массы. За новаторское, оригинальное произведение можно поплатиться свободой, а то и жизнью.

В конституциях и конституционных актах теократических государств не закрепляется свобода творчества. Однако в их структуре имеются правовые нормы, согласно которым государство проявляет заботу о науке, литературе и культуре, поощряет ведение научных исследований. Такие нормы сформулированы в ст. 29 Основного низама Королевства Саудовская Аравия (1992) и в конституциях Кувейта (ст. 14) и Омана (ст. 13).

Вполне естественно, что занятие художественным и научным творчеством в странах с теократическим режимом допустимо лишь при строгом соблюдении предписаний религиозных принципов и норм. Как сказано в ст. 3 Основного низама Саудовской Аравии, все члены общества «должны воспитываться на основе исламской веры, предписываемой ею преданности и повиновении Всевышнему Аллаху, Его Пророку и представителям власти, уважать законы и выполнять их, любить и ценить свое Отечество и его славную историю».

В теократическом Ватикане для занятия каким-либо видом творчества требуется разрешение Губернатора города-государства (ст. 8 Закона от 7 июля 1929 г. № 6 «Об общественной безопасности»).

Таким образом, политический режим оказывает серьезное влияние на методы конституционного регулирования свободы творчества в каждой стране.

3. Право на участие в культурной жизни. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность неограниченного участия лица в культурной жизни страны, проявлении и обогащении своей культурной самобытности, постижении национальных и общечеловеческих ценностей, международном культурном обмене. Участие может осуществляться как непосредственно, так и через государственные и муниципальные учреждения культуры, средства массовой информации, общественные объединения и фонды, действующие в области культуры, международные культурные организации, туристические фирмы, общества охраны культурного достояния, органы общественной самодеятельности, объединяющие людей по месту жительства и т. п.

Право на участие в культурной жизни закреплено далеко не во всех действующих конституциях стран мира. В России оно сформулировано в ст. 44 Конституции, согласно которой «каждый имеет право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям» (ч. 2).

В несколько иных формулировках право на участие в культурной жизни закреплено в национальных конституциях Беларуси (ст. 51), Болгарии (ст. 54), Грузии (ст. 34), Португалии (ст. 73), Словакии (ст. 43), Кыргызии (ст. 49), Таджикистана (ст. 40). В Конституции Бельгии оно фигурирует под таким характерным для стран Запада названием, как «право на культурное и социальное процветание» (ст. 23).

Весьма оригинальную трактовку право на участие в культурной жизни получило в содержании Конституции Мьянмы. В соответствии с ее нормативными установлениями каждый гражданин страны имеет право содействовать свободному развитию литературы, культуры, искусств, обычаев и традиций, которые он ценит и любит (ст. 365).

Право на участие в культурной жизни обеспечивается общедоступностью ценностей отечественной и мировой культуры, находящихся в государственных и общественных фондах, развитием сети культурно-просветительных учреждений (ст. 51 Конституции Беларуси). Государство должно способствовать организации и проведению выставок, национальных и международных конференций и семинаров по вопросам культуры, финансировать в приоритетном порядке работу библиотек, театров, музеев и других учреждений культуры, обеспечивать сохранность всех памятников культуры, принимать меры для возвращения культурных ценностей, находящихся за границей, поддерживать культурно-воспитательную деятельность. Степень участия народа в культурной жизни страны служит важным показателем эффективности процесса непрерывной передачи от поколения к поколению материального и духовного наследия, сохранения его нравственного здоровья.

В современных условиях исключительную актуальность приобрела проблема обеспечения экологических прав личности. Разрушение и деградация природных систем под воздействием хозяйственной и рекреационной деятельности неизбежно ведут к дестабилизации биосферы, утрате ее целостности, ухудшению качества окружающей среды, что ставит под угрозу здоровье и жизнь человека. Для России эта угроза особенно велика из-за преимущественного развития топливно-энергетических отраслей промышленности, полного отсутствия новейших технологий переработки сырья, неразвитости законодательной основы природоохранной деятельности, низкой экологической культуры населения. Наблюдается тенденция к использованию территории России в качестве места переработки и захоронения ядерных отходов и других материалов и веществ, опасных для окружающей среды и человека. В этой связи экологические права, по существу, нормативно формулируют те условия и способы жизнедеятельности людей в окружающей среде, которые объективно необходимы для их нормального физического и духовного развития, сохранения высокой работоспособности.

В системе экологических прав выделяются основные (конституционные) права и иные экологические права, закрепленные нормами природоохранительного и природоресурсного законодательства, они обеспечивают удовлетворение разнообразных потребностей личности в сфере взаимодействия с окружающей средой.

В ст. 42 Конституции РФ закреплены три экологические права:

1) право на благоприятную окружающую среду; 2) право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды; 3) право на возмещение ущерба, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением.

1. Право на благоприятную окружающую среду. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность лица жить и работать в окружающей среде, качество которой обеспечивает устойчивое функционирование естественных экологических систем, природных и природно-антропогенных объектов. В таком смысле оно закреплено в конституциях почти всех государств Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.

Однако наибольший познавательный интерес представляет Конституция Португалии, в которой закреплено не только право на благоприятную окружающую среду, но и обязанности государства по обеспечению его реализации. В ст. 66 Конституции дословно сказано следующее:

«1. Все имеют право жить в человечной здоровой среде, в условиях экологического равновесия, и обязаны защищать эту среду.

2. Государство обязано через собственные органы, а также опираясь на народную инициативу и поддержку для обеспечения права на здоровую окружающую среду в условиях устойчивого развития:

a) предупреждать и контролировать загрязнение окружающей среды и его последствия, а также виды эрозии;

b) благоустраивать и содействовать благоустройству территории с учетом национального размещения производительных сил, сбалансированного социально-экономического развития и сохранения ландшафтов;

c) создавать и обеспечивать развитие заповедников и естественных парков, парков отдыха, а также классифицировать и охранять природные достопримечательности с тем, чтобы гарантировать сохранность природы и культурных ценностей, представляющих исторический и художественный интерес;

d) развивать рациональное использование природных ресурсов, сохраняя их способность к обновлению и экологической устойчивости, при уважении принципа солидарности поколений;

e) содействовать в сотрудничестве с местными органами власти качественности городской среды и городской жизни, в частности, в архитектурном плане и плане охраны исторических зон;

f) способствовать приданию экологической направленности различным сферам политики, разрабатываемой и проводимой на отраслевом уровне;

g) развивать образование по проблемам окружающей среды и воспитанию уважения к ценностям окружающей среды;

h) обеспечить путем проведения соответствующей налоговой политики сочетание развития с охраной окружающей среды и качеством жизни».

Порядок реализации права на благоприятную окружающую среду устанавливается нормами экологического законодательства. В России, например, действует Федеральный закон от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды».

2. Право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность лица пользоваться наиболее полными, достоверными и своевременными данными о состоянии окружающей среды и уровнях воздействия на ее качество стихийных бедствий и техногенных катастроф, различных видов хозяйственной и рекреационной деятельности человека, получаемые из открытых и доступных для всех официальных источников экологической информации. Оно закрепляется преимущественно в конституциях тех стран, которые долгие годы существовали в условиях тоталитарного социалистического режима, где вся экологическая информация была засекречена, а научные публикации по охране окружающей среды подвергались жесткой цензуре. Чтобы гарантировать свои страны от повторения прошлого в национальных информационных системах, зарубежные законодатели включили

его в конституции Албании (ст. 56), Казахстана (ст. 45), Латвии (ст. 115), Словакии (ст. 45), Украины (ст. 50) и в Хартию основных свобод (1991 г.) Чехии (ст. 35). И лишь в Конституции Азербайджана содержится крайне робкая формулировка, согласно которой «каждый обладает правом собирать сведения о подлинном состоянии окружающей среды» (ч. 2 ст. 39).

Поскольку право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды является одним из объектов экологической безопасности, то порядок его реализации определяется не только нормами экологического законодательства, но и нормами законодательства о национальной безопасности. В России это федеральные законы от 21 декабря 1994 г. «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», от 9 января 1996 г. «О радиационной безопасности населения», от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды». Тем не менее, в Германии принят и специальный Закон об экологической информации (1994 г.), предоставляющий право каждому на свободный доступ к находящейся в государственных органах информации о состоянии окружающей среды и тех видах деятельности, которые «отягощают» окружающую среду, о мероприятиях, предпринимаемых для ее охраны и улучшения (ч. II §3).

3. Право на возмещение ущерба, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица возместить вред, причиненный его здоровью или имуществу в результате неблагоприятного воздействия окружающей среды, вызванного хозяйственной или рекреационной деятельностью юридических либо физических лиц. Поскольку в странах с развитой рыночной экономикой и подлинно независимым судом материальный и моральный вред всегда возмещаются в полном объеме, то нет никакого резона включать данное право в конституцию, основной закон государства. Отношения по возмещению вреда с исчерпывающей полнотой урегулированы нормами гражданского материального и процессуального права. Поэтому право на возмещение вреда, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением, закреплено в конституциях лишь некоторых стран, таких, например, как Беларусь (ст. 46), Словакия (ст. 72), Эстония (ст. 53), Киргызия (ст. 48).

В России экологические права личности попираются грубейшим образом. Более 100 млн человек населения проживают в экологически неблагоприятных условиях. Шестая часть территории страны нуждается в том, чтобы ее признали на официальном уровне зоной экологического бедствия. Почти половина населения России вынуждена пользоваться водой, качество которой совершенно не соответствует нормативам. При этом две трети водных источников страны непригодны для питья; многие реки превращены в сточные канавы, а озера в отстойники нечистот.

В России каждый шестой человек страдает заболеваниями, обусловленными загрязнением окружающей среды. Если ситуация не изменится к лучшему, то только 54% людей нынешнего поколения смогут дожить до пенсионного возраста.

Россия не присоединилась к Орхусской конвенции, принятой в рамках Европейской Экономической Комиссии ООН в 1998 г. На международном уровне она установила право каждого на доступ к информации об окружающей среде, на участие общественности в процедурах принятия экологически значимых решений и на доступ к правосудию по экологическим делам. Поэтому, несмотря на то что в России от загрязнения окружающей среды ежегодно умирают по 300-350 тысяч человек, в судах практически нет дел о возмещении вреда, причиненного здоровью и имуществу экологическими правонарушениями (см.: Государство и право. 2010. №11. С. 64). На запросы экологических объединений в органы государственной власти о состоянии окружающей среды и уровне воздействия на нее антропогенных факторов, о планируемых хозяйственных акциях обычно приходят бюрократические отписки, свидетельствующие о неисполнении Конституции РФ и экологического законодательства должностными лицами страны. Между тем выдающийся теоретик права Р. Иеринг еще в XIX веке справедливо писал, что не исполняя и не обеспечивая исполнение правовых норм, «страж и блюститель закона превращается в его убийцу: это - то же, что врач, отравляющий больного, опекун, придушающий опекаемого».

Справедливости ради следует отметить, что не во всех странах мира экологические права личности реализуются в полном объеме. Тем не менее, в Скандинавских странах и Швейцарии решены на национальном уровне практически все экологические проблемы, обеспечено сохранение благоприятной окружающей среды для нынешних и будущих поколений людей. Близко к ним в этом отношении подошли другие страны Западной Европы, ЮАР, Канада, Австралия, Новая Зеландия.

Личность в отличие от человека пользуется не только широкими правами, но и несет серьезные обязанности, подлежащие безусловному выполнению. В России на конституционном уровне определены следующие основные обязанности:

• соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (ч. 2 ст. 15);
• заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры (ч. 3 ст. 44);
• платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57);
• сохранять природу и окружающую среду (ст. 58).

В то же время в Конституции РФ сформулированы некоторые обязанности личности, корреспондирующие предоставленным правам и свободам. Судя по способам их конструирования они не относятся к основным обязанностям, а касаются лишь отдельных категорий лиц. К числу таких обязанностей Конституцией РФ отнесены: 1) обязанность родителей заботиться о детях и их воспитании (ч. 2 ст. 38); 2) обязанность трудоспособных детей, достигших 18 лет, заботиться о нетрудоспособных родителях (ч. 3 ст. 38); 3) обязанность родителей или лиц, их заменяющих, обеспечить получение детьми основного общего образования (ч. 4, ст. 43).

В большинстве зарубежных стран основные обязанности личности закрепляются не нормами национальных конституций, а нормами текущего законодательства. Тем самым подчеркивается приоритет прав и свобод личности по отношению к обязанностям, их высшая социальная ценность.

Иногда в национальных конституциях формулируются обязанности государства, корреспондирующие основным правам и свободам личности, подразумеваемым в силу их логической связи с должным поведением государственной власти. Такие обязанности закреплены в Конституции Лихтенштейна (ст. 14-27).

Вместе с тем, следует отметить, что в ныне действующих конституциях незначительного количества стран встречаются обязанности личности, которые могут представлять с точки зрения будущего законодательства определенный интерес и для России. В частности, в Конституции Беларуси сформулированы всеобщие обязанности уважать национальные традиции страны, достоинство, права, свободы и законные интересы других лиц. Конституция Казахстана нормативно установила исключительно важную обязанность «уважать государственные символы Республики» (ч. 2 ст. 34). В ст. 54 Конституции Румынии закреплена обязанность граждан страны, иностранцев и апатридов «добросовестно осуществлять конституционные права и свободы, не нарушая прав и свобод других лиц». Поскольку эта обязанность возложена на каждого, то ее можно с полным основанием отнести к обязанностям, входящим в качестве составного элемента в конституционный статус личности.

Конституционно-правовой статус гражданина

Характерная особенность конституционно-правового статуса гражданина заключается в том, что он по своему содержанию является исключительно емким. Во-первых, гражданин как биологическое существо обладает по рождению естественными, неотчуждаемыми правами человека, во-вторых, он как полноправный член общества наделяется с помощью конституционных норм всеми правами и свободами личности и в качестве такового обременяется серьезными обязанностями и, в-третьих, как лицо, имеющее устойчивую правовую связь с государством, приобретает политические права, свободы

Политические права и свободы гражданина - это гарантированные конституцией возможности лица беспрепятственно воздействовать на публичную власть в стране, участвовать в формировании и осуществлении деятельности органов государственной и муниципальной власти, в решении вопросов общенационального, регионального и местного значения. По своей сути они являются мерой политической свободы личности в ее естественном стремлении оказать воздействие на публичную власть в рамках, установленных законом.

Набор политических прав и свобод в современных конституциях довольно стандартен. В нем представлены: 1) свобода мысли и слова; 2) право на информацию; 3) право на объединение; 4) право на проведение массовых публичных мероприятий; 5) право на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления; 6) право на участие в выборах и в референдуме; 7) право на обращение; 8) право на сопротивление угнетению и защиту конституционного строя.

1. Свобода мысли и слова. Ее следует понимать как гарантированную конституцией возможность гражданина беспрепятственно высказывать свои мысли, выражать свое мнение устно, письменно, посредством печати и художественных изображений. В России она закреплена в ст. 29 Конституции, согласно которой каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них (ч. 1-3).

Нормы ст. 29 Конституции РФ сформулированы с учетом советского прошлого страны, когда тоталитарный режим заставлял каждого гражданина не только отказаться от своих убеждений, но и принуждал выражать совершенно чуждые ему мнения высшей партийной номенклатуры, захватившей власть. Конкретно это выражалось в сборе подписей под инспирированными обращениями с требованием расправиться с выдающимися учеными и писателями, в публичном одобрении грабежа чужой собственности, коллективизации и уничтожения самых трудолюбивых и деятельных крестьян, массовых политических репрессий, депортации целых народов, исторических решений очередного съезда партии, в восхвалении прозорливости и мудрости вождей, как выдающихся государственных деятелей современности и т. п.

Опыт мировой политической истории свидетельствует, что злоупотребление свободой мысли и слова зачастую подрывает общественные устои и приводит, в конечном счете, к тотальному отрицанию свободы, к жизни в рабстве. Поэтому вполне естественно, что в Конституции РФ появилась норма, в соответствии с которой «не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства» (ч. 2 ст. 29).

Аналогичным образом закрепляется свобода мысли и слова в конституциях многих зарубежных стран. Сходные с нормами российской Конституции о свободе мыли и слова встречаются положения в основных законах таких, например, государств, как Азербайджан, Мальта (ст. 41), Нидерланды (ст. 7), Турция (ст. 25), Финляндия (§ 12), Индия (ч. 2 ст. 19), Алжир (ст. 36), Тунис (ст. 8). Разница заключается лишь в том, что в их содержании более выпукло выделяются отдельные аспекты свободы мысли и слова, устанавливаются иногда дополнительные ее ограничения. Так, в Конституции Турции записано, что каждый имеет право на свободу мысли и убеждений. Никто не должен быть по какой-либо причине и с какой-либо целью принужден высказывать свои мысли и убеждения и никто не может быть обвинен в связи с ними. В то же время никакой язык, запрещенный законом (ненормативная лексика. - Ред.), не должен использоваться при выражении и распространении мыслей. Любые письменные или печатные материалы, пластинки, магнитные и видеоленты, а также другие средства выражения информации, используемые в нарушение этого положения, должны обязательно быть изъяты по решению судьи или компетентными органами, определенными законом, если промедление недопустимо.

В Индии свобода слова может быть ограничена в интересах суверенитета и целостности страны, безопасности государства, дружественных отношений с иностранными государствами, общественного порядка, приличия или морали либо во избежание проявлений неуважения к суду, распространения порочащих кого-либо сведений или подстрекательства к правонарушениям (ч. 2 ст. 19 Конституции).

2. Право на информацию. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность гражданина свободно искать, получать, хранить и распространять достоверные сведения о любых действиях и событиях, происходящих как внутри страны, так и в мире. Конституционное регулирование этого права осуществляется с учетом национальных особенностей каждой страны, политического опыта, реальных угроз информационной безопасности.

В России право на информацию рассматривается как элемент свободы мысли и слова. Поэтому в Конституции РФ по существу перечисляются действия, которые могут свободно осуществляться каждым гражданином. Как сказано в ст. 29 Конституции РФ, «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом» (ч. 4).

Однако свобода информации совершенно не мыслима без независимых СМИ и запрета цензуры. В этой связи Конституция РФ гарантирует свободу деятельности СМИ и запрещает цензуру (ч. 5 ст. 29).

Право на информацию может превратиться в конституционную фикцию в результате установления монополии на СМИ. С целью сохранения их независимости Конституция Беларуси установила, что «монополизация средств массовой информации государством, общественными объединениями или отдельными гражданами, а также цензура не допускаются» (ст. 33).

Конституции многих зарубежных стран устанавливают круг субъектов, обязанных предоставлять определенную информацию по требованию граждан. Соответствующие положения имеются в конституциях Молдовы (ст. 34), Румынии (ст. 31), Словакии (ст. 26). Чехии (ст. 17), Узбекистана (ст. 30). Филиппин (ст. 7 ч. III) и в ряде других конституций.

Однако наиболее полно право гражданина на информацию и корреспондирующие ему юридические обязанности иных субъектов конституционного права по ее предоставлению урегулированы нормами ст. 61 Конституции Польши. На их основе гражданин имеет право получать информацию о деятельности органов публичной власти и их должностных лиц. Это право охватывает также получение информации о деятельности органов хозяйственного и профессионального самоуправления, а также иных лиц и структурных подразделений в объеме, в котором они выполняют задачи публичной власти и осуществляют хозяйственное распоряжение коммунальным достоянием или имуществом государственной казны.

Право на информацию предполагает доступ к документам, а также допуск на заседания коллегиальных органов публичной власти, сформированных всеобщими выборами, с возможностью записи звука или изображения. Оно может быть ограничено исключительно по мотивам охраны прав и свобод других лиц и хозяйствующих субъектов, а также охраны публичного порядка, безопасности или важного экономического интереса государства, установленных в законе (ч. 1-3).

В сходной формулировке закреплено право на информацию в Конституции Бразилии. Согласно ст. 5 Конституции каждый имеет право получить от публичных органов информацию, касающуюся своих особых либо же коллективных или общих интересов. Она предоставляется в сроки, установленные законом, за исключением секретной информации, которая необходима для обеспечения безопасности общества и государства.

Значительный практический интерес представляют положения о праве на информацию Конституции Филиппин. Она наделяет граждан страны правом на доступ в установленных законом рамках к «официальным документам, равно как и к документам и бумагам, имеющим отношение к государственным актам, актам хозяйственной деятельности либо постановлениям, а также к данным проводимых правительством исследований, которые были использованы в целях разработки политики правительства» (ст. 7 ч. III).

Преимущество конституций Польши, Бразилии и Филиппин по сравнению с основными законами других государств состоит в том, что они закрепляют не только право гражданина на информацию, но главное механизм его реализации. Они по существу нормативно моделируют потенциальные конституционно-правовые отношения в информационной сфере.

Исключительно редко на конституционном уровне устанавливаются конкретные меры юридической ответственности за нарушение норм, закрепляющих ограничения права на информацию. В качестве примера можно сослаться на ст. 14 Конституции Греции, которая предусматривает конфискацию газет и других изданий после выхода их в свет в следующих случаях:

a) оскорбления христианской или любой другой известной религии;

b) оскорбления личности Президента Республики;

c) помещения публикации, раскрывающей информацию о структуре, вооружении и размещении вооруженных сил или фортификационных укреплений страны, либо имеющей целью насильственное свержение государственного строя, либо направленной против территориальной целостности государства;

d) помещения неприличных публикаций явно оскорбляющих общественную мораль (ч. 3).

Порядок реализации права граждан на информацию регулируется актами текущего законодательства. В России, например, действуют Закон РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации», федеральные законы от 13 января 1995 г. «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации», от 27 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», а также подзаконные нормативные правовые акты.

На самом высоком уровне урегулирован порядок осуществления права граждан на информацию в Швеции. Это единственная в мире страна, где принят Основной закон о свободе высказываний (1991 г.), который является составной частью Конституции Швеции.

3. Право на объединение. Под этим правом следует понимать гарантированную конституцией возможность граждан создавать без предварительного разрешения органов государственной и муниципальной власти общественные объединения, добровольно вступать в уже созданные, участвовать в их деятельности, а также беспрепятственно выходить из них. Оно базируется на принципах добровольности, равноправия членов и других участников объединения, самоуправления, законности, гласности.

Право на объединение в той или иной формулировке закреплено почти во всех ныне действующих конституциях стран мира. В России на конституционном уровне установлено, что каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем. Конституция гарантирует свободу деятельности общественных объединений (ст. 30).

Право на объединение может быть реализовано в различных организационных формах. Как показывает опыт современной России, граждане создают политические партии, профсоюзы, общественные организации, общественные движения, общественные фонды, общественные учреждения, органы общественной самодеятельности, религиозные группы и организации и т. д.

В конституциях зарубежных стран наиболее полно урегулировано право на объединение в форме политических партий. Они определяют место и роль политических партий в обществе и государстве, принципы, на которых они могут создаваться и осуществлять свою деятельность. Через партии граждане содействуют определению демократическим путем национальной политики государства (ст. 49 Конституции Италии), способствуют выявлению и выражению политической воли народа (ст. 41 Конституции Молдовы), соперничают на демократических началах при формировании народной воли и организации политической власти (ст. 51 Конституции Португалии), проводят избирательную компанию за «политическую партию или дело» (ст. 19 Конституции ЮАР).

Граждане создают и участвуют в работе политических партий на принципах добровольности, свободы объединения, демократичности внутренней структуры и публичной деятельности, коллегиальности, организационной обособленности от государства, законности. Научное представление о системе этих принципов можно получить в результате сравнительного анализа соответствующих норм конституций Андорры (ст. 26), Болгарии (ст. 11), Греции (ст. 12), Португалии (ст. 51), Румынии (ст. 37), Таиланда (ст. 65).

В ст. 6 Конституции Испании выделен в качестве самостоятельного принцип политического плюрализма, в соответствии с которым партии конкурируют в процессе формирования и выражения воли народа. В таком контексте этот принцип означает, что каждая партия Испании должна уважительно относиться к политическим альтернативам своих конкурентов в борьбе за власть, к их свободному выбору.

Вместе с тем, закрепляя право граждан на объединение в политические партии, конституции зарубежных стран четко определяют рамки его реализации. В состав политических партий не могут входить военнослужащие, сотрудники органов национально безопасности, правоохранительных органов и судьи (ст. 36 Конституции Беларуси, ст. 26 Конституции Грузии, ст. 23 Конституции Казахстана).

Однако самые жесткие ограничения по субъектному составу политических партий установлены Конституцией Турции. В соответствии со ст. 68 Конституции в политические партии не могут вступать судьи и прокуроры, члены высших судебных органов, включая счетные суды, государственные служащие в общественных учреждениях и организациях, другие государственные служащие, не обладающие статусом работников, военнослужащие и студенты, не имеющие высшего образования.

Право граждан на объединение в политические партии не может противоречить основным конституционным ценностям. Наиболее четко это положение сформулировано в ст. 42 Конституции Алжира. «Право на создание политических партий, - сказано в ней, - признается и гарантируется. Вместе с тем осуществление этого права не может сочетаться с покушением на основные свободы, фундаментальные ценности и составляющие национальной идентичности, национальное единство, безопасность и территориальную целостность, независимость страны и суверенитет народа, а также на демократический и республиканской характер государства; политические партии не могут создаваться на религиозной, лингвистической, расовой, половой, корпоративной или региональной основе. Любая зависимость в какой бы то ни было форме политических партий от зарубежных государств запрещена. Ни одна политическая партия не может прибегать к насилию или принудительным акциям, независимо от их природы и форм».

В Молдове и Румынии признаются неконституционными все партии и другие общественно-политические организации, цели или деятельность которых направлены против политического плюрализма, принципов правового государства, суверенитета, независимости и территориальной целостности страны (ст. 41 Конституции Молдовы, ст. 37 Конституции Румынии).

Граждане Афганистана имеют право создавать только такие политические партии, программа и устав которых не противоречат принципам святой религии Ислама и целям самой Конституции. Создание и функционирование партии, основанной на этнической и языковой принадлежности, на идеях исламской школы мысли и религии недопустимо (ч. 2-3 ст. 35 Конституции Афганистана).

В целях предотвращения слияния партийного и государственного аппарата и установления тоталитарного политического режима Конституция Венгрии нормативно определила, что «партии не могут непосредственно осуществлять государственную власть. В соответствии с этим ни одна партия не может осуществлять управление ни одним государственным органом. В интересах разделения партийной и государственной власти закон должен определить те государственные посты и должности, которые не может занимать член партии или служащий» (§ 3).

В некоторых зарубежных странах на конституционном уровне запрещено создавать политические партии по производственному принципу. Так, в Конституции Хорватии записано, что партии организуются по территориальному принципу (ст. 6). Во многом аналогичной по своему смыслу является норма ст. 37 Конституции Украины, определяющая, что «не допускается создание и деятельность организационных структур политических партий в органах исполнительной и судебной власти и исполнительных органах местного самоуправления, воинских формированиях, ...на государственных предприятиях, в учебных заведениях и других государственных учреждениях и организациях».

Таким образом, право граждан на объединение в политические партии существенно ограничено конституционными нормами. Такое положение объясняется тем, что партии в своей борьбе за власть должны действовать в рамках конституции и закона. В противном случае они будут представлять угрозу общественной и государственной безопасности страны.

В отличие от политических партий профсоюзы, общественные объединения, религиозные организации и группы создаются в демократических странах совершенно свободно, без предварительного разрешения (ст. 73 Конституции Исландии). В Испании они заносятся в «реестр только с целью придания гласности их деятельности» (ст. 22 Конституции).

Положения конституций о праве граждан на объединение получают более подробную регламентацию в текущем законодательстве. В России приняты федеральные законы от 19 мая 1995 г. «Об общественных объединениях», от 8 декабря 1995 г. «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности», от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях», от 11 июля 2001 г. «О политических партиях». Законы о политических партиях, общественных объединениях и другие акты приняты в Германии, Венгрии, Японии, Австралии, Мексике и в ряде других стран.

4. Право на проведение массовых публичных мероприятий. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность граждан проводить массовые публичные мероприятия с целью выработки общего мнения их участников по общественно значимым вопросам, выражения своих интересов, требований, взглядов. В таком понимании это право закреплено в конституциях большинства стран мира. Так, в ст. 31 Конституции РФ записано, что граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Легальные определения форм реализации права граждан на проведение массовых публичных мероприятий сформулированы в ст. 2 Федерального закона от 13 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях и пикетированиях». Развивая положения ст. 31 Конституции РФ, закон посредством норм-дефиниций дает следующие определения;

1) собрание - совместное присутствие граждан в специально отведенном или приспособленном для этого места для коллективного обсуждения каких-либо общественно значимых вопросов;

2) митинг - массовое присутствие граждан в определенном месте для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера;

3) демонстрация - организованное публичное выражение общественных настроений группой граждан с использованием во время передвижения плакатов, транспарантов и иных средств наглядной агитации;

4) шествие - массовое прохождение граждан по заранее определенному маршруту в целях привлечения внимания к каким-либо проблемам;

5) пикетирование - форма публичного выражения мнений, осуществляемого без передвижения и использования звукоусиливающих технических средств путем размещения у пикетируемого объекта одного или более граждан, использующих плакаты, транспаранты и иные средства наглядной агитации.

Сходная модель конституционной регламентации форм осуществления права граждан на проведение публичных мероприятий применена в странах СНГ. В конституциях Армении (ст. 26), Беларуси (ст. 35), Казахстана (ст. 32), Молдовы (ст. 40), Таджикистана (ст. 29), Украины (ст. 39) и Узбекистана (ст. 33) названы в основном такие же формы публичных мероприятий, как и в российской Конституции.

Однако в конституциях большинства стран дальнего зарубежья формы реализации права на проведение массовых публичных мероприятий специально не выделяются. В лаконичной формулировке обычно закрепляется право или свобода граждан собираться мирно и без оружия. Соответствующие нормы имеются в конституциях Албании (ст. 47), Боснии и Герцеговины (ч. 3 ст. II), Венгрии (§ 62), Литвы (ст. 36), Польши (ст. 57), Индии (ч. 1 ст. 19), Малайзии (п. d ст. 10), Мексики (ст. 9), а также в конституциях многих других государств.

Вместе с тем следует отметить, что в отдельных странах приняты конституции, в содержании которых определены одна или две организационные формы реализации права граждан на проведение массовых публичных мероприятий. Согласно ст. 52 Конституции Кыргызии граждане вправе проводить только народные курултаи по вопросам, имеющим государственное и общественное значение (ч. 2). По Конституции Бангладеш допускаются лишь «мирные и безоружные собрания и процессии» (ст. 37). В Хорватии «за всеми гражданами признается право на мирные собрания и на публичный протест» (ст. 42 Конституции). Конституция Финляндии предоставила право каждому организовывать без получения разрешения собрания и демонстрации и участвовать в них (§ 13).

Такой способ конституционного регулирования права на проведение массовых публичных мероприятий вряд ли можно признать оптимальным. Почти в каждой стране принимаются законы, устанавливающие порядок реализации столь важного конституционного права граждан. Однако правила юридической техники требуют, чтобы при детализации конституционных норм актами текущего законодательства не вводились в их содержание новые понятия и категории, которые не фигурируют в тексте самой конституции, не изменялся их смысл. Между тем практика проведения массовых публичных мероприятий в каждой стране может выработать новые организационные формы реализации данного права граждан, что потребует внесения дополнений в конституцию, приведения в действие усложненной процедуры основного закона государства.

Некоторые конституции зарубежных стран, нормативно устанавливают ограничения права граждан на проведение массовых публичных мероприятий. Среди них выделяется Конституция Македонии, которая предусматривает минимальные ограничения этого права. «Граждане имеют право, - сказано в ст. 21 Конституции, - мирно собираться и выражать публичный протест без предварительного уведомления властей и специального разрешения. Использование этого права может быть ограничено только в условиях чрезвычайного и военного положения».

Скорее всего, ультрадемократические нормы ст. 21 Конституции Македонии были навязаны стране так называемым западным сообществом во время скоординированной акции по уничтожению Югославии, поскольку они несут потенциальную угрозу ее общественной и государственной безопасности, являются по существу миной замедленного действия. Опыт проведения массовых публичных мероприятий в различных странах мира показывает, что они часто перерастают в массовые беспорядки. Но для пресечения преступных деяний в Македонии необходимо предварительно ввести чрезвычайное положение, что связано с потерей времени, необходимого для решительных действий легитимной власти.

Более разумные и обоснованные ограничения права граждан на проведение массовых публичных мероприятий установлены конституциями Беларуси, Греции, Дании, Исландии, Казахстана, Словении, Украины, Чехии, Швеции и ряда других зарубежных стран.

Конституция Беларуси гарантирует властью государства свободу только тех собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования, которые не нарушают правопорядок и права других граждан страны (ст. 35).

В Греции граждане имеют право собираться мирно и без оружия. Но собрания под открытым небом могут быть запрещены обоснованным решением полицейских властей повсеместно - если они чреваты серьезной угрозой для общественной безопасности или в определенном районе - если существует серьезная угроза нарушения общественно-экономической жизни (ст. 11 Конституции).

На основании Конституции Дании уличные собрания граждан могут быть запрещены, если они представляют угрозу общественному порядку (ст. 79).

В соответствии с предписаниями Конституции Исландии «демонстрации под открытым небом могут быть запрещены, если имеется опасность, что они вызовут беспорядки» (ст. 74).

Граждане Казахстана обладают правом мирно и без оружия проводить массовые публичные мероприятия. Однако «пользование этим правом может ограничиваться законом в интересах государственной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья, защиты прав и свобод других лиц» (ст. 32 Конституции).

По Конституции Кипра граждане осуществляют право на участие в собраниях мирного характера в полном объеме, за исключением ограничений, «абсолютно необходимых для безопасности Республики, конституционного порядка, общественной безопасности, общественного порядка, общественного здоровья, общественной нравственности или для защиты прав и свобод, гарантированных настоящей Конституцией» (ч. 1,3 ст. 21).

Согласно Конституции Литвы «нельзя запрещать или препятствовать гражданам собираться без оружия на мирные собрания». Но это право «может быть ограничено законом в случае необходимости защищать государственную или общественную безопасность, общественный порядок, здоровье или нравственность людей либо права и свободы других лиц» (ст. 35).

Примерно такой же набор ограничений права граждан на проведение массовых публичных мероприятий нормативно оформлен и в конституциях других обозначенных выше стран. Тем не менее они устанавливают и некоторые дополнительные ограничения, такие, например, как необходимость «предотвращения распространения опасных инфекций» (ст. 42 Конституции Словении), «охраны имущества» (ст. 19 Конституции Чехии), «в интересах уличного движения» (§ 14 Конституции Швеции).

Закрепление в национальных конституциях права граждан мирно и без оружия проводить собрания, митинги и демонстрации, шествие и пикетирование с его абсолютно необходимыми ограничениями дает возможность, с одной стороны, обеспечить свободное выражение своей воли, взглядов и мнений по общественно значимым вопросам, а с другой стороны, - не допустить посягательств на конституционный строй, общественную и государственную безопасность, права и свободы человека, личности и гражданина. Однако конституционные ограничения должны в равной мере соблюдаться как организаторами и участниками массовых публичных мероприятий, так и представителями властей. Бездействие властей Украины в 2013-2014 годах привело к тяжелейшему конституционному кризису, массовым беспорядкам, захвату государственных и общественных зданий, уничтожению имущества, дезорганизации работы коммунального транспорта, посягательствам на жизнь сотрудников милиции, нарушениям прав и законных интересов жителей Киева.

Между тем в США, Великобритании, Франции и Германии подобные протестные акции подавляются самым жестоким образом.

Парадоксы современного миропорядка проявляются в том, что законодатели мод на европейские стандарты демократии и права человека отдают в своих странах право граждан на проведение массовых публичных мероприятий на откуп полиции. «Бельгийцы, - говорится в ст. 26 Конституции, - имеют право собираться мирно и без оружия, соблюдая законодательство, которое может регулировать осуществление этого права, но во всяком случае без предварительного разрешения. Это положение не применяется к собраниям на открытом воздухе, на которые полностью распространяется законодательство о полиции».

Таким образом, в Бельгии осуществление права граждан на проведение массовых публичных мероприятий, за исключением собраний в помещениях, регулируется не конституционно-правовыми нормами, а нормами полицейского законодательства. Это значит, что сотрудники полиции для поддержания общественного порядка могут на основании ведомственных актов применять спецсредства, оружие, технику для разгона митингов и демонстраций, задерживать правонарушителей. Только от других стран США и Европейский Союз, применяя двойные стандарты демократии, требует вести переговоры с вооруженными бандформированиями, не препятствовать демонстрантам строить на улицах баррикады, разбивать на площадях палаточные городки, захватывать государственные и общественные здания, арестовывать погромщиков. При этом преследуется цель, путем провоцирования «цветочных» и «фруктовых» революций, насадить под видом борьбы за демократию марионеточные режимы, как это было сделано в Косово, Ираке и Ливии.

Конституция Нидерландов акцентирует внимание на ответственности за злоупотребление правом на проведение собраний и демонстраций (ч. 1 ст. 9).

Порядок реализации права граждан на проведение массовых публичных мероприятий регулируется в большинстве стран мира специальными законами, в содержании которых преобладают нормы конституционного права. В России действует уже упоминавшийся Федеральный закон от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях и пикетированиях». Он предусматривает уведомительный порядок проведения в России большинства массовых публичных мероприятий, закрепляет права и обязанности их организаторов и участников, полномочия исполнительного органа государственной власти субъекта РФ и исполнительного органа государственной власти местного самоуправления по согласованию даты, места и времени проведения публичного мероприятия, а также устанавливает гарантии права граждан на проведение данных мероприятий.

5. Право на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления. Его следует понимать, как гарантированную конституцией возможность граждан участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через органы законодательной, исполнительной и судебной власти, а также самостоятельно осуществлять местное самоуправление. В Конституции РФ прежде всего сформулирована общая норма о праве граждан участвовать в управлении делами государства, а затем она детализируется путем нормативного определения конкретных форм его реализации, освещения категорий более низкого порядка.

Структурно общая норма обособлена в ч. 1 ст. 32 Конституции РФ, согласно которой «граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей». Она детализируется нормой-принципом, на основании которой возникло правовое состояние равного доступа всех граждан России к государственной службе (ч. 4), которое является непрерывно длящимся правоотношением конституционного характера. Наконец, посредством регулятивной нормы установлено, что граждане РФ «имеют право участвовать в отправлении правосудия» (ч. 5).

Прохождение государственной службы и отправление правосудия по смыслу норм ст. 32 Конституции РФ выступают в качестве самостоятельных форм осуществления права граждан России

участвовать в управлении делами государства.

Самобытность местного самоуправления в России заключается в том, что его органы не входят в систему органов государственной власти (ст. 12 Конституции РФ). В этой связи вполне допустимо выводить право граждан России на осуществление местного самоуправления из содержания ст. 130 Конституции РФ, в которой записано, что «местное самоуправление осуществляется гражданами» (ч. 2).

Право граждан России на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления реализуется ими в следующих организационных формах:

• выборы Президента РФ, депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ, законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, представительных органов местного самоуправления, высшего должностного лица субъекта РФ, главы муниципального образования;
• обсуждение проекта Конституции РФ, проектов федеральных законов и законов субъекта РФ, устава муниципального образования и иных правовых актов местного самоуправления;
• принятие важнейших решений на референдуме Российской Федерации, референдуме субъекта РФ и на местном референдуме;
• прохождение в определенной законом должности государственной гражданской, воинской или правоохранительной службы, а также муниципальной службы;
• отправление правосудия в должности федерального судьи, мирового судьи или присяжного заседателя.

Принятая в России модель конституционного регулирования права граждан на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления получила довольно широкое распространение и в зарубежных странах. Аналогичные или сходные положения имеются в конституциях большинства стран СНГ и в основных законах таких государств, как Испания (ст. 23), Италия (ст. 51), Литва (ст. 33), Португалия (ст. 48, 50), Словакия (ст. 30), Монголия (п. 9 ч. 1 ст. 16) и др.

Определенный практический интерес представляет опыт конституционного регулирования рассматриваемого права граждан в Португалии. Так, в ст. 48 Конституции сформулирована общая норма, согласно которой «все граждане имеют право принимать участие в политической жизни и в решении общественных вопросов, стоящих перед страной, непосредственно или через законно избранных представителей» (ч. 1). Ее логическим продолжение стали нормы ст. 50 Конституции, посредством которых установлено, что все граждане имеют право занимать государственные должности на условиях равенства и свободы. Ничьи интересы не могут быть ущемлены при назначении, найме, продвижении по службе или при получении социальных выгод (ч. 1-2).

Актуальность этих норм для России состоит в том, что в нашей стране должности государственной службы в основном замещаются на принципах протекционизма, приятельских отношений, родственных привязанностей, личной преданности руководителю. Поэтому большинство должностей государственной службы занято некомпетентными, профессионально несостоятельными чиновниками.

Однако в конституциях большинства зарубежных стран, как правило, выделяются лишь отдельные элементы права граждан на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления. В первую очередь это касается права граждан на равный доступ к государственной службе. Оно закреплено, к примеру сказать, в конституциях Грузии (ст. 29), Нидерландов (ст. 3), Польши (ст. 60), Турции (ст. 70), Хорватии (ст. 44), Эстонии (ст. 30), Бангладеш (ст. 29), Бахрейна (ст. 16), Республики Корея (ст. 24), Пакистана (ч. 1 ст. 27), ЮАР (п. b ст. 19), Гондураса (ст. 5), Мексики (ст. 32).

В Пакистане, с целью обеспечения представительства всех слоев населения в органах государственной власти, установлены определенные ограничения права граждан на равный доступ к государственной службе. Согласно ст. 27 Конституции при приеме на государственную службу Пакистана запрещена дискриминация граждан, имеющих достаточную квалификацию, на основании расы, вероисповедания, касты или места рождения или проживания. Однако в течение периода, срок которого не должен превышать 16 лет со дня вступления в силу Конституции, посты могут быть зарезервированы для лиц, которые принадлежат к любому классу и проживают в любой области, с целью их адекватного представления на службе страны (ч. 1).

Конституции некоторых зарубежных стран закрепляют такой дополнительный элемент права граждан на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления, как право народной законодательной инициативы. Это право нормативно оформлено в Федеральном конституционном законе Австрии от 10 ноября 1920 г. (ч. 2 ст. 41), конституциях Италии (ст. 71), Латвии (ст. 65, 78), Румынии (ст. 73), Словении (ст. 88) и Швейцарии (ст. 138).

Сравнительный анализ конституционных норм показывает, что не во всех из перечисленных стран право народной законодательной инициативы может быть реализовано на практике. Так, например, в ст. 71 Конституции Италии записано, что «народ осуществляет законодательную инициативу путем внесения от имени не менее чем 50 000 избирателей предложения, составленного в форме постатейного проекта».

При попытке осуществления этого права неизбежно возникнут непреодолимые трудности, что по существу превращает его в конституционную фикцию. Во-первых, проект закона могут разработать только специалисты, во-вторых, для сбора 50 тыс. подписей избирателей требуется много сил и времени, и, в-третьих, принятие или отклонение такого законопроекта целиком и полностью зависит от усмотрения Парламента Италии, поскольку он рассматривается в обычном порядке.

Тем не менее в конституциях Латвии и Швейцарии содержатся нормы, регулирующие право народной законодательной инициативы, которые являются вполне работающими. Согласно ст. 78 Конституции Латвии «не менее одной десятой части избирателей вправе представить Президенту Республики полностью разработанный проект поправок к Конституции или законопроект, который Президент Республики передает Сейму. Если Сейм не примет проект без изменений по существу, то таковой передается на народное голосование». В Швейцарии, если 100 тыс. избирателей предложат полный пересмотр Союзной конституции, то это требование должно быть вынесено на голосование народа (ст. 138 Конституции).

Таким образом, гарантией осуществления права народной законодательной инициативы в Латвии и Швейцарии являются конституционные нормы, передающие судьбу законопроекта на усмотрение самих избирателей, управомоченных выразить свою волю на всенародном референдуме.

Порядок реализации права граждан на участие в управлении делами государства и на осуществление местного самоуправления регулируется нормами текущего законодательства. В России первостепенная роль в этом отношении принадлежит Федеральному конституционному закону от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации», федеральным законам от 6 октября 2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», от 27 июля 2004 г. «О государственной гражданской службе Российской Федерации», от 2 мая 2007 г. «О муниципальной службе в Российской Федерации», от 17 декабря 1999 г. (в ред. от 22 июля 2008 г.) «О мировых судьях в Российской Федерации». Своими нормами они детализируют и развивают положения ст. 32 и 130 Конституции РФ о прохождении гражданами России государственной и муниципальной службы, об осуществлении местного самоуправления, отправлении правосудия.

6. Право на участие в выборах и референдумах. Его следует понимать как гарантированную конституцией возможность граждан участвовать в формировании выборных органов государственной и муниципальной власти, в принятии решений на референдуме. Оно закреплено практически во всех ныне действующих конституциях стран мира. Разница между конституциями заключается только в объеме нормативного регулирования самого права. В содержании одних конституций ему посвящены лишь отдельные статьи, а в других - выделены целые главы или разделы.

В Конституции РФ содержится чрезмерно лаконичная формулировка права граждан на участие в выборах и референдуме. Как сказано в ст. 32 Конституции, «граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти, а также участвовать в референдуме. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда» (ч. 2-3).

Таким образом, в Конституции РФ в самом общем плане закреплено лишь активное и пассивное избирательное право граждан, а также право на участие в референдуме. Это дает Федеральному Собранию РФ возможность беспредельного усмотрения в детализации конституционных норм актами текущего законодательства, менять перед каждой избирательной компанией по выборам Президента РФ и депутатов Государственной думы правила игры.

Выгодно в этом отношении отличаются конституции Беларуси, Венгрии, Исландии, Мальты, Норвегии. Португалии, Словакии, Мьянмы, Таиланда, Бразилии, Колумбии, Мексики. В их содержании сформулированы фундаментальные нормы, регулирующие право граждан на участие в выборах и референдуме, которые могут быть подвергнуты исключительно адекватной детализации актами текущего законодательства. Помимо прочего, это придает  

известную стабильность всему национальному законодательству о выборах и референдуме.

В структуре Конституции Беларуси, например, выделен раздел III под характерным названием: «Избирательная система. Референдум», в состав которого органично вписаны две главы. В первой главе четко определены субъекты избирательного процесса, закреплены принципы избирательного права, в том числе принцип свободных выборов, заложены основы правового статуса избирательных комиссий, установлен порядок финансирования подготовки и проведения выборов, выдвижения кандидатов в депутаты, предусмотрены конституционные ограничения реализации права граждан на участие в выборах (ст. 64-71). Во второй главе определены виды референдума, круг их участников, порядок инициирования, назначения и проведения референдума, юридическая сила решений, принятых путем народного голосования (ст. 73-78). В частности, в ст. 77 Конституции Беларуси установлено, что «решения, принятые референдумом, могут быть отменены или изменены только путем референдума, если иное не будет определено референдумом».

Во всех перечисленных выше конституциях зарубежных стран закреплены аналогичные нормы, что снимает необходимость их анализа.

Порядок реализации права граждан на участие в выборах и референдуме регулируется во всех странах мира законами и подзаконными актами. В России наиболее важными из них являются: Федеральный конституционный закон от 3 октября 1995 г. «О референдуме Российской Федерации», федеральные законы от 5 сентября 1997 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», от 2 июня 1999 г. «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», от 1 декабря 1999 г. «О выборах Президента Российской Федерации». В субъектах РФ приняты законы о выборах депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ и представительных органов местного самоуправления, а также выборных должностных лиц государственной и муниципальной власти.

Накопленный правовой материал о порядке реализации права граждан России на участие в выборах и референдуме позволяет с полным основанием ставить вопрос о кодификации разрозненных и подчас противоречивых нормативных правовых актов. Богатый опыт в этом отношении имеется в Бельгии, Франции, на Филиппинах, в Египте, Камеруне, на Мадагаскаре, в Сенегале и Аргентине. В этих странах действуют избирательные кодексы, представляющие собой комплексные акты, в которых содержатся практически все институты такой важнейшей подотрасли конституционного права, как избирательное право.

7. Право на обращения. Это право можно определить как гарантированную конституцией возможность граждан обращаться индивидуально или коллективно в органы государственной и муниципальной власти страны с предложениями, заявлениями и жалобами. Нормативно оно закреплено в ст. 33 Конституции РФ, согласно которой граждане имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления.

Классификация обращений на виды и легальное определение каждого из них даны в Федеральном законе от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Закон подразделяет все обращения на следующие виды:

1) предложение - рекомендация гражданина по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов, деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, развитию общественных отношений, улучшению социально-экономической и иных сфер деятельности государства и общества;

2) заявление - просьба гражданина о содействии в реализации его конституционных прав и свобод или конституционных прав и свобод других лиц, либо сообщение о нарушении законов и иных нормативных правовых актов, недостатках в работе государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц, либо критика деятельности указанных органов и должностных лиц;

3) жалоба - просьба гражданина о восстановлении или защите его нарушенных прав, свобод или законных интересов либо прав, свобод или законных интересов других лиц.

В конституциях зарубежных стран вместо принятого в России понятия «обращение» употребляется термин «петиция». В новейших словарях иностранных слов и выражений он истолковывается как письменное коллективное ходатайство, подаваемое обычно в высшие органы государственной власти страны.

Однако современная конституционная практика показывает, что петиция отличается от обращения лишь по форме. Если обращение может быть изложено на личном приеме у должностного лица в устной форме, то петиция подается в орган государственной власти только в письменном виде. Но по своему характеру петиция может быть предложением, ходатайством, заявлением, жалобой, адресованным в органы государственной власти, компетентным решать соответствующие вопросы.

Право петиций закреплено как в первых писанных конституциях зарубежных стран, так и в новейших. В частности, в первой поправке к Конституции США, вступившей в силу в 1791 г., сформулирована норма, согласно которой Конгресс не должен издавать законов, ограничивающих право народа обращаться к Правительству с петициями об удовлетворении жалоб. Это право закреплено и в ст. 11 Основного закона Австрии от 21 декабря 1867 г. «Об общих правах граждан королевств и земель, представленных в Имперском совете», который является составной частью ныне действующей Конституции Австрии.

R числе новейших конституций, в содержании которых сформулировано право на петиции, можно назвать основные законы Андорры (ст. 23), Бельгии (ст. 28), Германии (ст. 17), Испании (ст. 29), Италии (ст. 50), Нидерландов (ст. 5), Португалии (ст. 52), Турции (ст. 74), Японии (ст. 16), ЮАР (ст. 17).

Почти в каждой из названных конституций содержится лаконичная формулировка права граждан на петиции, закреплена бланкетная норма. Так, в ст. 23 Конституции Андорры сказано, что любое непосредственно заинтересованное лицо имеет право обращаться к публичным властям с петицией в форме и на условиях, предусмотренных законом. Тем не менее Конституция Японии нормативно очерчивает круг вопросов, которые могут стать предметом петиций. «Каждый имеет право, - записано в ст. 16 Конституции, - обращаться с мирной петицией о возмещении ущерба, о смещении публичных должностных лиц, о введении, отмене или исправлении законов, указов или предписаний, а также по другим вопросам». При этом «никто не может быть подвергнут дискриминации за подачу таких петиций».

Конституции Италии и Португалии несколько ограничивают право граждан на петиции. В соответствии с их предписаниями петиции можно адресовать только в национальный парламент, а если он бикамеральный, то в его палаты. Как гласит ст. 50 Конституции Италии, «все граждане могут направлять в палаты петиции с требованием законодательных мероприятий или с изложением общественных нужд».

Значительными конструктивными особенностями отличаются нормы Конституции Португалии, закрепляющие право на подачу петиций. В ст. 52 Конституции первоначально сформулирована общая норма, согласно которой все граждане могут в индивидуальном порядке или коллективно подавать в высшие государственные или другие органы власти петиции, заявления, требования или жалобы для защиты их прав, Конституции, законов или общих интересов. Затем ее положения детализируются бланкетной нормой, на основании которой должен быть принят закон, устанавливающий условия рассмотрения коллективных петиций на пленарном заседании Ассамблеи Республики, поступающих в ее адрес. Эта норма подтверждает сделанный вывод, что в Португалии коллективные петиции могут также направляться только в парламент страны, Ассамблею Республики.

Порядок реализации конституционного права на обращения или петиции регулируется национальными законами. В России, как известно, действует Федеральный закон от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Он предписывает органам государственной и муниципальной власти регистрировать все обращения граждан, строго соблюдать установленные сроки их рассмотрения, давать письменные ответы по существу поставленных вопросов, не разглашать сведений, содержащихся в обращениях. Законом запрещено преследование гражданина в связи с его обращением в государственный или муниципальный орган власти или к должностному лицу с критикой их деятельности либо с целью восстановления или защиты как его прав, свобод и законных интересов, так и других лиц.

К этому следует добавить, что названный закон попутно подправил и Конституцию РФ, исправил, как пишут отечественные государствоведы, недостаток ее нормы. Суть проблемы состоит в том, что Конституция РФ нормативно наделяет правом на обращения только граждан России. Однако в ст. 1 Федерального закона от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» записано нечто другое: «Установленный настоящим Федеральным законом порядок рассмотрения обращений граждан распространяется на правоотношения, связанные с рассмотрением обращений иностранных граждан и лиц без гражданства, за исключением случаев, установленных международным договором Российской Федерации или федеральным законом» (п. 3). Между тем в ст. 15 Конституции РФ установлено, что «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации». Если представить себе совершенно невероятную для России ситуацию, что в органах государственной и муниципальной власти работают законопослушные чиновники, то они, руководствуясь Конституцией РФ, не будут принимать к рассмотрению обращения иностранных граждан и лиц без гражданства. Им понадобится постановление Конституционного Суда РФ.

8. Право на сопротивление угнетению и защиту конституционного строя. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность граждан оказывать сопротивление тоталитарному режиму, проводить кампании гражданского неповиновения, защищать конституционный строй государства. Первоначально право на сопротивление диктаторскому правительству было закреплено в Декларации независимости США 1776 г., в период борьбы североамериканских колоний Великобритании за свое освобождение. В ней отмечается, что любое правительство должно осуществлять власть, основанную на согласии народа. «Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью».

Право на сопротивление угнетению сформулировано в акте Великой Французской буржуазной революции - Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Согласно ст. 2 Декларации целью всякого политического Союза является обеспечение естественных и неотчуждаемых прав человека, в качестве которых выступают свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Поскольку этот документ является составной частью ныне действующей Конституции Франции, то можно с твердым основанием утверждать, что французские граждане реально обладают правом на сопротивление угнетению.

В новейших конституциях зарубежных стран право граждан на сопротивление предполагает насильственное противодействие деструктивным политическим силам или отдельным лицам, посягающим на конституционный строй государства, права и свободы человека, личности и гражданина. Так, в ст. 20 Основного закона ФРГ установлено, что Германия является демократическим и социальным федеративным государством, в котором законодательство связано конституционным строем, а исполнительная власть и правосудие - законом и правом. Все немцы имеют право оказывать сопротивление всякому, кто попытается устранить этот строй, если иные средства не могут быть

использованы (ч. 1, 3-4). Конституция Португалии признает за каждым право оказывать

сопротивление любому приказу, который наносит ущерб его правам и свободам и их гарантиям, а также применять силу для отпора любой агрессии, если невозможно обратиться к представителям власти (ст. 21). В Словакии граждане обладают правом на сопротивление каждому, кто посягает на демократический порядок осуществления основных прав и свобод человека, предусмотренных Конституцией, если деятельность конституционных органов и действенное использование средств, предусмотренных законом, оказываются невозможными (ст. 32 Конституции). Аналогичная норма о праве граждан на сопротивление сформулирована в ст. 23 Хартии основных прав и свобод Чехии (1991 г.).

В Азербайджане право граждан на сопротивление выступает в качестве одной из гарантий государственной безопасности страны. Это вытекает из содержания ст. 54 Конституции, согласно которой граждане имеют право оказывать сопротивление попытке мятежа против государства или государственного переворота (ч. 2).

Конституции Таиланда, Бенина и Ганы предоставляют гражданам право на сопротивление, которое может осуществляться с применением исключительно мирных средств. Так, в ст. 69 Конституции Таиланда записано: «Человек должен иметь право мирно противостоять действиям, направленным на приобретение власти в стране средствами, которые не соответствуют способам, предусмотренным в этой Конституции». Конституции Бенина и Ганы наделяют граждан правом на сопротивление власти любыми мирными средствами, включая кампании гражданского неповиновения.

Таким образом, право на сопротивление угнетению и защиту конституционного строя закрепляется преимущественно в основных законах тех стран, народы которых пережили ужасы тоталитарного режима и стремятся обезопасить себя от повторения прошлого.

Конституции всех стран мира не только предоставляют гражданам политические права и свободы, но и возлагают на них политические обязанности, которые они должны исполнять в сфере взаимодействия с государством. Конституция РФ закрепляет только одну политическую обязанность гражданина - нести военную службу. В Конституции защита Отечества признается долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации, Но в случае если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях, то он имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой (ст. 59).

Политическая обязанность гражданина нести военную службу закреплена в конституциях всех государств, которые не перешли полностью на контрактную систему комплектования армии.

В некоторых странах установлена обязанность граждан принимать участие в выборах (обязательный вотум). Так, например, в Таиланде «каждый человек обязан осуществлять свое активное избирательное право на выборах» (ст. 72 Конституции). В Коста-Рике участие в выборах признано на конституционном уровне «обязательной и первичной гражданской функцией» (ст. 93). Граждане Мексики обязаны «голосовать на народных выборах в соответствующем избирательном округе» (ч. III ст. 36 Конституции). В Италии конституционными нормами обеспечено причудливое сочетание свободного и обязательного голосования граждан на выборах. Согласно ст. 48 Конституции «голосование является личным и равным, свободным и тайным. Его осуществление является гражданским долгом».

В конституциях социалистических стран политические обязанности граждан сформулированы таким образом, что они скорее напоминают моральные принципы строителей коммунизма или революционные призывы. Так, например, в соответствии с Конституцией КНДР граждане обязаны:

• в высокой мере проявлять дух коллективизма;
• уважать коллектив и организацию, создавать революционную атмосферу беззаветной борьбы в

• защиту интересов общества и народа, интересов Родины и революции;
• повышать революционную бдительность в отношении происков империалистов и враждебных элементов всех мастей, выступающих против социалистического строя страны;
• строго соблюдать государственную тайну;
• защищать Отечество, нести военную службу в установленном законом порядке (ст. 68, 71-72).

Столь абстрактные формулировки политических обязанностей граждан КНДР открывают широкий простор для произвола властей, массовым злоупотреблениям.

Правовое положение иностранных граждан и лиц без гражданства

Отправным началом для уяснения характерных особенностей правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства должны стать легальные определения этих понятий, сформулированных в национальных законах.

В России действует Федеральный закон от 25 июля 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», в котором содержатся соответствующие дефиниции. Закон нормативно определил, что иностранным гражданином в Российской Федерации признается физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства (ст. 2). Как правило, гражданство подтверждается паспортом или иным действительным документом, удостоверяющим личность.

Другой категорией лиц, находящихся в России и не обладающих ее гражданством, могут быть лица без гражданства. Согласно легальному определению они не являются гражданами Российской Федерации и не имеют доказательств наличия у них гражданства (подданства) иностранного государства (ст. 2).

Некоторыми особенностями отличается легальное определение понятия «иностранный гражданин» в конституционном законодательстве Великобритании. Так, в соответствии с Актом о британском гражданстве (1981 г.) к иностранным гражданам не относятся граждане стран Содружества, объединяющего более 50 государств.

Своеобразие правового положения граждан стран Содружества на территории Великобритании обусловлено историческими условиями распада Британской империи, когда колонии становились фактически независимыми государствами, но продолжали поддерживать тесные экономические, политические и военные связи с бывшей метрополией. Это своеобразие проявляется в особом порядке осуществления гражданами стран Содружества права на свободу передвижения и выбора места жительства на территории Великобритании, свободу труда, права на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также некоторых других прав.

Однако отдельные исключения лишь подтверждают общее правило, что иностранные граждане и лица без гражданства (апатриды) занимают по отношению к государству пребывания (проживания) принципиально иное положение в сравнении с его собственными гражданами. Здесь уместно напомнить, что гражданин любой страны мира находится со своим государством в устойчивой правовой связи, что порождает особый вид конституционно-правовых отношений - правовое состояние гражданства. Совершенно очевидно, что у иностранных граждан и лиц без гражданства такого правового состояния нет. В этой связи в отечественной литературе правильно отмечалось, что они по отношению к государству пребывания (проживания) находятся соответственно в правовом состоянии иностранства или безгражданства.

Иностранные граждане и лица без гражданства пребывают на территории любого государства на различных основаниях. В этой связи они имеют неодинаковый правовой статус. В соответствии с нормами международного права и национального законодательства лицо, не являющееся гражданином государства, может быть: 1) иммигрантом; 2) временно пребывающим лицом; 3) временно проживающим лицом; 4) транзитным пассажиром; 5) беженцем; 6) нелегальным мигрантом.

Под иммигрантом понимается иностранный гражданин или апатрид, поселившийся постоянно или на длительное время на территории другого государства и получивший в национальных органах власти вид на жительство. Согласно ст. 2 Федерального закона от 25 июля 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» вид на жительство это «документ, выданный иностранному гражданину или лицу без гражданства в подтверждение их права на постоянное проживание в Российской Федерации, а также их права на свободный выезд из Российской Федерации и въезд в Российскую Федерацию. Вид на жительство, выданный лицу без гражданства, является одновременно и документом, удостоверяющим его личность».

Вид на жительство выдается иностранному гражданину на срок действия его документа, удостоверяющего личность, но не более чем на пять лет, а лицу без гражданства - на пять лет. По окончании срока действия вида на жительство он может быть по заявлению лица продлен на пять лет. Число продлений срока действия вида на жительство законодательством не ограничено.

Временно пребывающими лицами признаются иностранные граждане и лица без гражданства, которые прибывают на территорию государства на основании визы или в порядке, не требующем ее получения (безвизовый режим), с целью трудоустройства, обучения, общения с родственниками и друзьями, делового общения и прочих целей. Вместо вида на жительство или разрешения на временное проживание каждому из них выдается миграционная карта.

Срок временного пребывания на территории государства определяется сроком действия выданной визы. При безвизовом режиме срок пребывания не может превышать 90 суток. Однако, если лицо прибыло в страну для обучения или выполнения определенных работ по трудовому договору или по контракту', то срок временного пребывания может быть продлен, но не более чем на один год. Затем он продлевается в установленном законом порядке.

К временно проживающим лицам относятся иностранные граждане и лица без гражданства, которые прибыли на территорию государства и получили разрешение компетентных органов власти национальной юрисдикции на временное проживание. По законодательству России срок действия разрешения на временное проживание составляет три года, но по истечении которого, лицо может получить вид на жительство.

R качестве транзитных пассажиров выступают иностранные граждане и лица без гражданства, которые проезжают по территории государства в транспортных средствах без пересадки в промежуточных пунктах. Таким лицам обычно выдаются транзитные визы. Но если действует безвизовый режим, то достаточно проездных документов и документов, удостоверяющих личность.

Особую категорию иностранных граждан и лиц без гражданства составляют беженцы. Закон РФ от 25 марта 1993 г. «О беженцах» дает легальное определение беженца. Им признается лицо, которое не является российским гражданином и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться защитой вследствие таких опасений. Беженцем считается также лицо, которое не имеет определенного гражданства и находится вне страны своего обычного местожительства в результате подобных событий, в связи с чем оно не может вернуться туда вследствие обоснованных опасений (ст. 2).

Получение статуса беженца связано с большими трудностями. Это зависит от материальных возможностей государства, особенностей его внешней политики, психологического настроя местного населения. Государство может отказаться от приема беженцев, ограничить их число количественными квотами. Но в случае признания иностранного гражданина или лица без гражданства беженцем, ему выдается соответствующее свидетельство, позволяющее постоянно проживать на территории принявшего государства, пользоваться дополнительными правами и льготами.

Среди беженцев встречаются иностранные граждане и лица без гражданства, покинувшие по политическим мотивам государство своей гражданской принадлежности или прежнее местожительство на территории другой страны. Такие лица могут ходатайствовать перед национальными властями государства о предоставлении им политического убежища.

Анализ ныне действующих конституций стран мира показывает, что почти все суверенные государства гарантируют в настоящее время иностранным гражданам и лицам без гражданства политическое убежище с правом неограниченного пребывания (проживания) на территории принявшего их государства и возможностью пользоваться его защитой. Россия на основании ст. 63 Конституции РФ «предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами международного права». При этом «не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением» (ч. 1-2).

Аналогичные нормы имеются также и в конституциях зарубежных стран. Разница между ними может быть лишь в мотивах предоставления государством политического убежища, закрепляемых нормами конституционного права. Россия предоставляет его «лица, ищущим убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране своей гражданской принадлежности или в стране своего обычного местожительства за общественно-политическую деятельность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам международного права». При этом принимается во внимание, что «преследование направлено непосредственно против лица, обратившегося с ходатайством о предоставлении политического убежища» (п. 2 Положения о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища 1997 г.).

В Италии иностранный гражданин, лишенный в своей стране реальной возможности пользоваться демократическими свободами, гарантированными итальянской Конституцией, имеет право на убежище на территории Республики при соблюдении установленных законом условий (ст. 10 Конституции).

Болгария «предоставляет убежище иностранцам, преследуемым за их убеждения или деятельность по защите международно-признанных прав и свобод» (ч. 2 ст. 27 Конституции).

В то же время социалистические страны предоставляют политическое убежище иностранцам, которые преследуются в государстве своей гражданской принадлежности за борьбу во имя свободы, национальной независимости, социализма, демократии и мира, научной и культурной деятельности (ст. 82 Конституции Вьетнама, ст. 66 Конституции КНДР, ст. 13 Конституции Кубы). В других странах таких лиц могли бы посчитать заговорщиками или террористами, представляющими угрозу общественной и государственной безопасности.

Иностранные граждане и лица без гражданства, прибывшие на территорию зарубежной страны подпольно, незаконным способом, считаются нелегальными мигрантами. Своим присутствием они не порождают правовые состояния иностранства и безгражданства. Их высылают за пределы страны в судебном или административном порядке.

В отношении иностранных граждан и лиц без гражданства государство устанавливает национальный режим, режим наибольшего благоприятствования и специальный режим.

Национальный режим определяют как уравнение иностранных граждан и лиц без гражданства в правах, свободах и обязанностях с гражданами государства, за исключением тех из них, которые оговорены конституцией, законом и международным договором. Россия в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства применяет национальный режим. Это нашло свое отражение в ст. 62

Конституции РФ, где записано, что «иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации» (ч. 3). Аналогичные нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 69), Молдовы (ч. 4 ст. 17), Португалии (ст. 15), Кыргызии (ст. 19) и Узбекистана (ст. 23).

Такая формулировка национального режима в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства является не совсем правильной. Большинство ограничений их прав и свобод устанавливается, прежде всего, конституционными нормами. Для подтверждения этого положения можно привести несколько разноплановых примеров.

Конституция Испании предусматривает, что иностранные граждане не могут участвовать в управлении делами государства, в компаниях по выборам кандидатов в представительные органы государственной власти и на выборные должности, замещать должности государственной службы (ст. 13, 23). Согласно ст. 16 Конституции Румынии «государственные гражданские или военные должности могут занимать и исполнять при этом соответствующие функции только лица, которые имеют румынское гражданство и постоянное местожительство в стране» (ч. 3). В Мексике иностранцам вообще запрещено заниматься политической деятельностью (ст. 33).

Иногда конституции зарубежных стран предоставляют явные преимущества гражданам государства в пользовании трудовыми и имущественными правами. В Гондурасе «иностранцы могут, в пределах установленных законом ограничений, заниматься лишь преподаванием наук и искусств, оказывать государству услуги в качестве техников или советников, и лишь в отсутствие гондурасцев, могущих занимать эти должности или оказывать эти услуги» (ст. 34 Конституции). На основании ст. 32 Конституции Мексики гражданам всегда отдается предпочтение перед иностранцами при получении различного рода концессий, занятии любых государственных постов и должностей в случаях, когда мексиканское гражданство не является обязательным. В Греции только граждане допускаются к исполнению любых государственных функций, если иное не предусмотрено специальными законами (ч. 4 ст. 4 Конституции).

Конституционные ограничения имущественных прав иностранных граждан и лиц без гражданства в основном касаются права приобретения в собственность недвижимости. В Литве земля, внутренние воды, леса, парки могут принадлежать на праве собственности только гражданам и государству (ст. 47 Конституции). По Конституции Армении «правом собственности на землю не пользуются иностранные граждане и лица без гражданства, за исключение случаев, предусмотренных законом» (ст. 28). В Болгарии иностранцы и иностранные юридические лица не могут приобретать право собственности на землю, кроме как в результате наследования по закону. Но в этом случае они должны передать свою собственность (ст. 22 Конституции). В Афганистане иностранным гражданам вообще запрещено конституционными нормами приобретать недвижимое имущество (ч. 1 ст. 41 Конституции).

Уникальная по своему характеру модель ограничения основных прав и свобод иностранных граждан и лиц без гражданства использована в Конституции Швеции. Конституция закрепляет закрытый перечень вопросов, по которым иностранцы полностью уравниваются со шведскими гражданами (§ 22 гл. 2). В этот перечень входят следующие вопросы:

• свобода участвовать в собраниях и демонстрациях;
• свобода вступать в какое-либо религиозное общество либо объединение и выходить из него;
• защита от вмешательства в личную жизнь при введении персональных данных в ЭВМ;
• запрет на применение смертной казни, телесных наказаний и пыток, средств медицинского воздействия в целях принуждения или вопреки желанию;
• право на судебную проверку законности лишения свободы в связи с преступлением или

• подозрении в совершении преступления;
• запрет обратной силы закона, отягощающего ответственность за преступления или устанавливающего новые налоги и иные выплаты государству;
• защита от привлечения к суду по ранее рассмотренным деяниям, спорам или иным делам;
• свобода от дискриминации по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения, или по признаку пола;
• право союзов рабочих, предпринимателей и союзов предпринимателей использовать такие меры борьбы, которые связаны с их профессиональной деятельностью;
• защита от экспроприации или иного аналогичного принуждения, а также от ограничений в пользовании землей или строениями;
• право на образование.

Но, главное, пожалуй, заключается в том, что во многих статьях современных конституций закреплены нормы, согласно которым определенными правами и свободами обладают только граждане государства. Поэтому более правильными являются формулировки тех основных законов зарубежных стран, в которых подчеркивается, что права и свободы иностранных граждан и лиц без гражданства ограничиваются в первую очередь национальной конституцией. Примером тому может быть Конституция Украины, в которой записано: «Иностранцы и лица без гражданства, находящиеся в Украине на законных основаниях, пользуются теми же правами и свободами, а также несут такие же обязанности, как и граждане Украины, - за исключениями, установленными Конституцией, законами или международными договорами Украины» (ст. 26). Похожие, вплоть до полного совпадения, формулировки содержатся в конституциях Беларуси (ст. 11), Болгарии (ст. 27), Грузии (ст. 47), Казахстана (ч. 4 ст. 12) и Македонии (ст. 29).

Анализ конституционных положений показывает, что даже при установлении национального режима в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства они не могут пользоваться политическими правами и свободами и нести политические обязанности. Это исключительная прерогатива граждан государства.

Режим наибольшего благоприятствования устанавливается для граждан отдельной зарубежной страны. Для этого заключается двухсторонний договор, по которому каждое из государств обязано относиться к гражданам своего партнера на тех же условиях, что и к гражданам своей страны. Такой межгосударственный договор был заключен Данией и Исландией. В этой связи в Конституцию Дании была включена норма, предписавшая, что «граждане Исландии, которые пользуются равными правами с гражданами Дании в соответствии с Договором о датско-исландском союзе, сохраняют права граждан Дании, установленные настоящей Конституцией (ст. 87).

Специальный режим - это совокупность правовых условий, установленных национальной конституцией, законом или международным договором, когда отдельные права, свободы и обязанности закрепляются именно за иностранными гражданами. Так, конституции Вьетнама (ст. 25) и Китая (ст. 18) предоставляют иностранным гражданам, вкладывающим свои капиталы в национальные экономики, дополнительные имущественные права, устанавливают гарантии их реализации. «Хозяйство, основанное на иностранном капитале, - говорится в Конституции Вьетнама, - не подлежит национализации».

Все проанализированные выше режимы, создаваемые для иностранных граждан и лиц без гражданства, могут дополняться принципом взаимности, когда государство закрепляет за иностранцами из определенной страны точно такой же объем прав, которым пользуются его граждане в этой стране. Португалия, например, придерживается национального режима в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства. Тем не менее она готова предоставлять иностранным гражданам на принципе взаимности некоторые избирательные права. «Закон, - записано в ст. 15 Конституции, - может наделять иностранцев, проживающих на территории страны и на условиях взаимности со стороны соответствующего иностранного государства, избирательной правоспособностью на выборах в органы местного самоуправления» (ч. 4).

В рамках Европейского Союза предпринимаются усилия по максимальному сближению статуса граждан всех государств, входящих в его состав. Однако, как показывает опыт последних лет, не всегда это удается. Народы и правительства Великобритании, Франции, Италии выступают против свободы передвижения в границах Европейского Союза, наплыва неквалифицированной рабочей силы из стран Восточной Европы, ставшими недавно членами это объединения.

Формы осуществления конституционных прав и свобод человека, личности и гражданина

В отечественной литературе по конституционному праву ведутся дискуссии о понятия и классификации индивидуальных и коллективных прав, об их соотношении, о статусе коллективного субъекта, его фундаментальных и делегированных правах, способах их защиты. При этом на основании анализа конституционных норм выделяются в качестве коллективных следующие права:

• право на сопротивление угнетению и защиту конституционного строя;
• права политической оппозиции;
• права трудящихся (на забастовку, создание профсоюзов, участие в управлении предприятиями, на работу в благоприятных условиях и т. д.);
• права потребителей и пользователей доброкачественными товарами и услугами;
• права детей;
• права женщин;
• права национальных меньшинств и этнических групп;
• права коренных народов страны.

Создается впечатление, что за основу классификации коллективных прав и свобод приняты названия соответствующих глав, разделов и статей конституций различных стран мира. Но если эту позицию довести до логического конца, то неизбежно придем к выводу, что граждане Таиланда и Японии не обладают правами и свободами и не несут никаких обязанностей. Ведь не случайно в структуре их конституций выделены в качестве элементов самостоятельные главы о правах, свободах и обязанностях народов Таиланда (гл. Ill—IV) и Японии (гл. III).

Конституции Азербайджана (ст. 54), Португалии (ст. 21), Гондураса (ст. 375) и ряда других конституций наделяют правом на сопротивление угнетению и защиту конституционного строя не какой-то мифический коллективный субъект, а вполне реальных граждан государства. Может вызвать некоторое недопонимание формулировка данного права в ст. 20 Основного закона ФРГ, поскольку его носителем в буквальном понимании являются «все немцы» (ч. 4). Однако по сложившейся традиции во всех конституционно-правовых актах Германии термины «немцы» и «граждане» употребляются как синонимы или один вместо другого.

Права политической оппозиции представляют собой организационно-правовые формы реализации права граждан на объединение, на участие в осуществлении политики государства, на информацию, на свободу мысли и слова, на проведение публичных мероприятий и т. п. Конкретным адресатом этих прав является не политическая оппозиция, а гражданин государства.

Понятие «права трудящихся» является собирательным по своему содержанию. В Конституции Португалии оно употребляется для обозначения различных экономических прав личности, которые реализуются в трудовых правоотношениях. Об этом недвусмысленно говорит само название первой главы третьего раздела Конституции Португалии - «Экономические права и обязанности» (ст. 58-59). В данной главе закреплены такие права личности, которые имеются практически во всех конституциях демократических стран, хотя они и обходятся без собирательных понятий.

Большое социальное значение имеют нормы конституций, которые закрепляют права потребителей. Но в обществе практически невозможно выделить какой-либо коллективный субъект и наделить его в конституционном порядке правом потребителей, поскольку в любой стране каждое физическое и юридическое лицо является потребителем товаров и услуг. Но конституции имеют в виду лишь индивидов, которым предоставляется «право на качественность потребляемых товаров и услуг, на получение образования и информации, на охрану здоровья, на безопасность своих экономических интересов, а также на возмещение ущерба» (ч. 1 ст. 60 Конституции Португалии).

В структуре конституций зарубежных стран иногда выделяются отдельные статьи под названием «дети». Однако анализ их содержания показывает, что в них закрепляются естественные права человека, поскольку ребенок еще не имеет своей личности (ст. 36 Конституции Эфиопии, ст. 28 Конституции ЮАР). Вряд ли допустимо истолковывать и принцип равенства детей, рожденных в браке, внебрачных и усыновленных, в качестве их коллективного права, как это делается, подчас, в юридической литературе.

Наличие в конституциях некоторых зарубежных стран отдельных статей или пунктов о правах женщин подчинено целям обеспечения принципа равенства мужчин и женщин. Как сказано в ст. 35 Конституции Эфиопии, властями «принята во внимание исторически сложившаяся практика неравенства и дискриминации, в результате которой пострадали женщины Эфиопии; с целью изменить данную практику предпринимаются конструктивные меры, Целью данных мер является предоставление специального внимания женщинам, направленного на предоставление им возможности конкурировать и участвовать в политической, социальной и экономической жизни государства, а также заниматься деятельностью в общественных и частных институтах наравне с мужчинами».

Вместе с тем следует отметить, что в содержании таких конституций нормативно закреплены и специфические права, которые могут принадлежать только женщинам. В их числе обычно выделяются право на отпуск по беременности и родам, право получать образование и информацию по планированию семьи (ст. 35 Конституции Эфиопии), право на отпуск по воспитанию ребенка, право заключенных-женщин находиться со своими детьми во время кормления грудью (п. L ст. 5 и п. XIX ст. 6 Конституции Бразилии). Но эти права даже при большой натяжке нельзя отнести к коллективным правам женщин.

Коренные народы любой страны, национальные меньшинства и этнические группы являются такими субъектами конституционного права, как социальные общности. Они действительно наделяются коллективными правами, необходимыми и достаточными для осуществления в той или иной форме национального суверенитете. В Венгрии, например, национальные и этнические меньшинства признаются на конституционном уровне участниками народной власти, представляющие собой государствообразующие факторы. Венгрия защищает национальные и этнические меньшинства. Она обеспечивает их коллективное участие в общественной жизни, сохранение и развитие их культуры, использование их родного языка, преподавание на родном языке, право использования названий на своем языке. Им предоставлены права на осуществление самоуправления с учетом национальных особенностей, представительство своих интересов в органах власти. Для принятия закона о правах национальных и этнических меньшинств необходимо набрать две третьих голосов депутатов, присутствующих на заседании Государственного собрания Венгерской Республики (§ 68 Конституции).

Таким образом, в ныне действующих конституциях стран мира не закрепляются коллективные права, свободы и обязанности человека, личности и гражданина. По своему характеру они всегда индивидуальны. Тем не менее, формы их осуществления могут быть как индивидуальными, так и коллективными. Так, например, каждый гражданин в любой демократической стране обладает правом на массовые публичные мероприятия. Он может осуществить свое конституционное право индивидуально, но только в форме пикетирования. Но если гражданин в гордом одиночестве пройдет по улицам города с плакатом в руках, то это не будет демонстрацией, а просто прогулкой, хотя, может быть, и несколько экстравагантной. В случае объявления работником предприятия индивидуальной забастовки, его действия не будут расценены как акция протеста, а как обычный прогул. Вероятнее всего, что в Конституции Бразилии закрепляются наряду с индивидуальными правами, свободами и обязанностями человека, личности и гражданина и организационно-правовые формы их реализации. Только в этом случае появление во втором разделе Конституции отдельной главы под таким характерным названием, как «О личных и коллективных правах и обязанностях» можно считать логичным и обоснованным, поскольку в ее содержании не сформулированы какие-либо коллективные права (гл. I).

Гарантии конституционных прав и свобод человека, личности и гражданина

Под гарантиями обычно понимаются закрепленные в национальной конституции и актах текущего законодательства условия и средства, обеспечивающие осуществление, практическое воплощение в жизнь основных прав и свобод человека, личности и гражданина, их всестороннюю защиту от нарушения. Гарантии служат тем надежным мостиком, который позволяет осуществить необходимый переход от предусмотренной конституцией возможности индивида к реальной действительности. Без них права и свободы остаются конституционными фикциями, благими пожеланиями.

В систему гарантий прав и свобод человека, личности и гражданина входят экономические, социальные, политические, юридические, духовно-нравственные и институциональные гарантии.

Экономические гарантии представляют собой установленные государством стандарты материально-финансовой обеспеченности прав и свобод человека, личности и гражданина. Они выражают степень непосредственной гарантированности прав и свобод, позволяют получить реальное представление об объеме их практической реализации. В соответствии с Конституцией РФ устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда (ст. 7), предоставляется малоимущим гражданам бесплатно или за доступную плату социальное жилье (ст. 40), оказывается бесплатная медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения (ст. 41), обеспечивается доступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных и муниципальных учреждениях и на предприятиях (ст. 43). В Италии заработная плата работника должна быть достаточной для обеспечения себя и всех членов семьи средствами, необходимыми для свободного и достойного существования (ст. 36 Конституции).

Важной экономической гарантией реализации политических прав граждан служит порядок финансирования подготовки и проведения референдумов и выборов за счет средств, выделяемых на эти цели из государственного или муниципального бюджета. Это дает возможность гражданам без каких-либо затрат реализовать свои избирательные права и право на участие в референдуме.

Однако главной экономической гарантией прав и свобод является частная собственность на средства производства. Только собственник может независимо от государства, по своей воле совершать действия по удовлетворению материальных и духовных потребностей, реально пользоваться социально-экономическими и культурными правами и свободами.

В качестве социальных гарантий прав и свобод выступают различные государственные программы, планы и приоритетные проекты, направленные на социальную защиту человека, личности и гражданина, на удовлетворение их важнейших потребностей. Наиболее важные из них обозначаются в содержании самих конституций. Так, в ст. 41 Конституции РФ сформулирована норма, согласно которой в стране финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения (ч. 2). На основе Конституции Португалии утверждаются планы экономического и социального развития, которые нацелены на мотивацию экономического роста, гармонизированного и целостного развития ее секторов и областей, справедливого распределения между лицами и областями национального продукта, координации экономической политики с социальной политикой и политикой в области образования и культуры, защиты сельской округи (ст. 90). В Турции в рамках планирования создаются учреждения здравоохранения, формируется общественный жилой фонд (ст. 56-57 Конституции). В Швейцарии на конституционном уровне установлено, что максимальная пенсия не может превышать минимальную более чем в два раза. При этом пенсия должна обеспечивать достойную жизнь и покрывать рост цен (ст. 112 Конституции).

В числе социальных гарантий прав и свобод человека, личности и гражданина значительное место занимают и правительственные программы, в содержании которых выражается социальная роль государства. В России такие функции выполняют федеральные целевые программы на среднесрочную перспективу по строительству жилья, развитию образования и культуры. Они осуществляются в тех областях жизнедеятельности общества, в которых не каждый может реализовать свои права и свободы без помощи государства.

К политическим гарантиям прав и свобод обычно относят принцип разделения властей, политическое и идеологическое многообразие, реальное участие граждан в управлении делами государства, как через своих представителей, так и непосредственно.

Такое понимание политических гарантий прав и свобод является по существу правильным. В их перечне фигурируют основные признаки демократического политического режима, который играет решающую роль в создании условий для осуществления конституционных прав и свобод человека, личности и гражданина. Даже в экономически развитых странах, но с тоталитарным политическим режимом реализация прав и свобод практически невозможна. Примером тому может служить Саудовская Аравия, где утвердился теократический политический режим.

В странах с рыночной экономикой, в которых существует авторитарный политический режим, власть стремится не допустить граждан к участию в управлении делами государства. В этой связи осуществление политических прав и свобод, закрепленных в национальной конституции, облекается актами текущего законодательства в такие усложненные процедурно-процессуальные формы, что их воплощение в жизнь может рассматриваться скорее как исключение.

Юридические гарантии сформулированы в правовых нормах, которые, во-первых, непосредственно закрепляют права и свободы индивида, во-вторых, определяют процедурно-процессуальные формы их реализации и, в-третьих, устанавливают ответственность органов государственной и муниципальной власти, должностных лиц, граждан и их объединений за злоупотребление правами и свободами, за их нарушение.

По источникам закрепления юридические гарантии прав и свобод подразделяются на: конституционные, законодательные и подзаконные. Наиболее важными из них являются конституционные гарантии, поскольку они провозглашаются в основном законе государства, обладают высшей юридической силой и признаются непосредственно действующими. О характере данных гарантий, основах их классификации можно судить по содержанию приведенной ниже таблицы, составленной в результате анализа норм Конституции РФ:

Таким образом, общие гарантии обеспечивают реализацию всех конституционных прав и свобод человека, личности и гражданина. Специальные гарантии предназначены для претворения в жизнь только конкретных прав и свобод индивида. В конституционно-правовой практике приоритет отдается специальным гарантиям, поскольку они жестко привязаны к определенным правам и свободам, образуют с ними своеобразный симбиоз.

Конституционные гарантии правосудия направлены на защиту прав потерпевших, подсудимых и их ближайших родственников, участвующих в уголовном процессе, на соблюдение демократических процедур отправления правосудия, установленных федеральным законом России.

В отличие от Конституции РФ в основных законах некоторых государств выделены в качестве структурных подразделений главы или отдельные статьи, посвященные гарантиям основных прав и свобод человека, личности и гражданина. В Конституции Испании, например, гарантии закреплены в четвертой главе, в Конституции Македонии - в третьей, в Хартии основных прав и свобод Чехии - в пятой, в Конституции Польши - в четырех статьях, объединенных под общим названием: «Средства защиты свобод и прав» (ст. 77-81).

Такой способ конституционного оформления гарантий основных прав и свобод человека, личности и гражданина вряд ли можно признать оптимальным. Посредством его применения в конституциях закреплены самые общие гарантии, которые лишь с большими оговорками можно назвать непосредственно действующими. Почти каждая из них требует обстоятельной детализации нормами текущего законодательства.

Исключением из общего правила являются конституции Аргентины и Перу. В них выделены специальные статьи и разделы, в которых достаточно полно закреплены судебно-процессуальные гарантии прав и свобод человека и гражданина <ст. 43 Конституции Аргентины, разд. V Конституции Перу).

К духовно-нравственным гарантиям прав и свобод человека, личности и гражданина относятся общая и правовая культура населения страны. Только культуре под силу превратить важнейший принцип конституционного строя, определяющий человека, его права и свободы как высшую социальную ценность, во внутренние убеждения личности, в быт, в привычку, поскольку право не способно заставить кого-либо быть нравственным. Личность высокой духовной культуры никогда не будет осуществлять свои права и свободы способами, которые могут нарушить права и свободы других лиц. Поэтому решающий успех в защите прав и свобод человека, личности и гражданина принесет России не укрепление их юридических гарантий или внедрение в конституционно-правовую практику мифических европейских стандартов, а резкое повышение уровня общей и правовой культуры населения страны.

В качестве институциональных гарантий выступают органы государственной власти и должностные лица, специально уполномоченные защищать права и свободы человека, личности и гражданина. В соответствии с Конституцией РФ к ним относятся Президент РФ (ст. 80), Правительство РФ (ст. 114), федеральные суды общей юрисдикции (ст. 18), Конституционный Суд РФ (ст. 129) и Уполномоченный по правам человека РФ (ст. 103).

Разница в основном заключается в официальном названии государственной должности и объеме полномочий лица, специально уполномоченного осуществлять мониторинг за соблюдением прав человека. В России, как уже отмечалось, это Уполномоченный по правам человека РФ, в Албании - Народный Адвокат, в Великобритании - Парламентский комиссар, в Испании - Народный защитник, в Польше - Уполномоченный по гражданским правам, в Португалии - Проведор юстиции, в Румынии - Адвокат Народа, во Франции - Медиатор, в Швеции и Намибии - Омбудсман и т. п. Независимо от названия занимаемой должности, все они рассматривают, главным образом, жалобы граждан на нарушения их конституционных прав, а также проводят расследования по собственной инициативе, если есть основание полагать, что юридически значимые действия органов исполнительной власти нарушают закон, либо противоречат принципам справедливости и целесообразности. В их компетенцию входит также составление ежегодного доклада о состоянии защиты прав и свобод человека, личности и гражданина на территории страны.

Однако в современных условиях защита прав и свобод человека не входит в исключительную компетенцию государства. Как сказано в ст. 46 Конституции РФ, «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты» (ч. 3).

В конце марта 1998 г. Россия ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) и Протоколов к ней. В результате граждане России получили реальную возможность подавать жалобы в Европейский Суд по правам человека о защите на международном уровне своих прав и свобод. Перед подачей жалобы необходимо соблюдать следующие условия:

• предметом жалобы могут быть только права и свободы, гарантированные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод или ее Протоколов;
• жалоба может исходить только от самого потерпевшего. Даже в том случае, когда жалобу подает определенное объединение лиц, каждый должен доказать свои конкретные личные претензии к государству;
• жалоба должна быть подана не позднее чем через шесть месяцев после окончательного рассмотрения дела компетентным органом государства;
• жаловаться можно только на те нарушения, которые имели место после 30 марта 1998 г., даты ратификации Россией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней;
• для того, чтобы жалоба была признана приемлемой по существу, заявителю необходимо исчерпать все внутригосударственные средства защиты своего права, получить отказы во всех судебных инстанциях России.

Европейский Суд по правам человека не является высшей инстанцией по отношению к органам судебной власти России. В этой связи он не вправе отменить решение, вынесенное высшей судебной инстанцией России, давать какие-либо указания законодателю, осуществлять абстрактный контроль национального законодательства или судебной практики, давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Суд рассматривает только конкретные жалобы с тем, чтобы установить, действительно ли были допущены нарушения требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод или Протоколов к ней. Однако Суд вправе присудить «справедливое удовлетворение претензии» в виде финансовой компенсации государством материального ущерба и морального вреда, а также возмещение выигравшей стороне издержек и расходов.

Аналогичные международные судебные механизмы защиты прав и свобод человека применяются и в зарубежных странах Европы, ратифицировавших данную Конвенцию и Протоколы к ней, которые порой являются последним средством для восстановления справедливости.

Наряду с государственной и международной защитой прав и свобод человека, личности и гражданина почти во всех странах мира сложился межотраслевой институт самозащиты. Согласно ст. 45 Конституции РФ «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2).

Способы самозащиты довольно многообразны: обжалование действий должностных лиц, обращение в средства массовой информации, индивидуальное пикетирование, использование механизмов правозащитных организаций и иных общественных объединений, в том числе профсоюзов. В Конституции Португалии в качестве правозащитных организаций специально выделены объединения потребителей и потребительские кооперативы (ч. 3 ст. 60).

Исключительным способом самозащиты является применение оружия с целью обеспечения таких важнейших конституционных прав, как право на жизнь, право собственности, неприкосновенность жилища.

В национальных конституциях и актах текущего законодательства этот способ самозащиты нормативно оформляется как право на владение оружием. Так, например, вторая поправка к Конституции США устанавливает, что «право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

Согласно ст. 10 Конституции Мексики жители страны «вправе иметь оружие в своем жилище для обеспечения своей безопасности и для законной защиты, за исключением оружия, запрещенного федеральным законом, оружия, предоставленного в исключительное пользование армии, военно-морского и военно-воздушного флота и национальной гвардии».

Национальные законы устанавливают определенные ограничения на приобретение огнестрельного оружия и его использование для защиты своих прав. Федеральным законом от 13 декабря 1996 г. «Об оружии» гражданам России предоставлено право приобретать на основании лицензии оружие самообороны, спортивное и охотничье оружие, которое может быть применено для защиты жизни, здоровья и собственности в пределах необходимой обороны и крайней необходимости. О всех случаях применения оружия, повлекших телесные повреждения, требуется сообщать в органы полиции.

Совершенно незначительные ограничения на приобретение, хранение и ношение оружия установлены законодательством США, Бразилии, Колумбии, Мексики, Перу и ряда других государств Северной и Южной Америки. В то же время в таких странах, как Дания, Германия, Румыния, Финляндия, Швейцария, Буркино-Фасо, Замбия и Уганда не существует никаких законодательных ограничений на приобретение гражданского огнестрельного оружия.

Обобщение специалистами опыта самозащиты с помощью оружия свидетельствует о ее крайне низкой эффективности. Жертвами преступлений с применением оружия становятся в основном законопослушные граждане, которые психологически не могут предполагать в каждом незнакомом человеке вероятного преступника и практически всегда остаются беззащитными.

В заключение главы следует отметить, что в качестве самостоятельного вида гарантий конституционных прав и свобод человека, личности и гражданина выступает юридическая ответственность лиц, виновных в их нарушении. Но эти вопросы изучаются в учебниках курса гражданского, административного, уголовного и трудового права.