Законы Хаммурапи

Общая характеристика «Законов Хаммурапи»

Законы царя Хаммурапи (1792-1750 гг. до н.э.) представляют самый значительный правовой документ Древней Месопотамии. Он был обнаружен французскими археологами в 1901 году при раскопках эламского города Сузы.

Черный базальтовый столб, на котором высечены законы, сохранил изображение самого Хаммурапи.

Завитая борода, тяжелые веки, густые брови, под ними глубокая тень. Лицо усталое... В молитвенной позе Хаммурапи вручает свои законы Шамаш - бог Солнца и Правосудия.

Законник отражает многовековой итог юридической мысли и практики, в нем заметно влияние древних законов Шумера и Аккада. Состоит он из трех частей: введения, перечня статей и заключения. Следуя традиции, Хаммурапи провозглашает себя поборником Справедливости, Истины, Милосердия. В ту эпоху эти термины, вероятно, обозначали законность и правопорядок.

Данный судебник носил казуистический характер, так как преимущественно представлял источник, перечисляющий различные прецеденты.

Значительная часть правовых норм Законника Хаммурапи (ЗХ) была посвящена регулированию общественных отношений, связанных с царско-храмовым хозяйством.

Вместе с тем ЗХ не затрагивали многие важные области внутри- общинных отношений, отношений общин с царской властью и пр.

Важное значение имели статьи, посвященные собственности. Земля как объект собственности имела два вида: государственная (царская и храмовая) и общинная. Особый правовой статус имели наделы земли за службу воинам - имущество (илку), которое считалось основным владением целевого назначения. Царские чиновники, включая тамкаров (торговцы), также получали земельные наделы.

Земля, вода считались собственностью царя и общины. Порядок пользования общинной землей и водой определялся органами управления. ЗХ не содержит подробных указаний о порядке пользования этой землей, ее отчуждения и продажи. Изъятие таких участков у общины по общему правилу считалось прерогативой царя.

Стоит сказать, что ЗХ в какой-то степени защищали крестьянина-общинника, попавшего в сети ростовщика, от погашения долга путем передачи заимодавцу поля или сада с ожидаемым урожаем (ст.ст. 49, 52, 66). Статья 48 ЗХ спасала должника-крестьянина от потери участка в случае неурожая.

Интересы общины, охрана ее пахотного поля, системы орошения отражены в ст.ст. 42-47. Закон ограждает земледельца, арендатора поля от ростовщика и в тех случаях, если урожай погиб по причине стихийных бедствий (ст.ст. 45, 48). Штраф с виновного за гибель поля соседа в случае небрежного отношения к плотине, каналу взыскивался не в казну, а в пользу пострадавших. Закон запрещал спекулятивные сделки с полем, садом и жильем общинников, преследовал тех, кто по каким-то соображениям не обрабатывал свой полевой надел, что наносило ущерб общинному хозяйству.

Таким образом, ЗХ охранял общину, крестьян-земледельцев, в первую очередь, от алчных вожделений ростовщиков и торговцев. Однако консерватизм общины в исторической перспективе затруднял социально-экономическое развитие древневосточного общества.

Прежде всего, ЗХ охранял собственника от недобросовестного приобретателя. Иски по сделкам с недвижимой собственностью при рассмотрении в суде, кроме свидетельских показаний, должны были обеспечиваться письменными документами, что было на руку состоятельным гражданам. Знатоки права благотворительностью не занимались, бесплатно юридических консультаций клиентам не давали.

Во времена Хаммурапи товарно-денежные отношения достигли более высокого уровня, чем в Древнем Шумере. Община переживала кризис. По закону, она была вправе свободно распоряжаться своей недвижимостью: продавать, закладывать, менять, сдавать в аренду, передавать по наследству (ст.ст. 39-47, 71). Для распоряжения недвижимостью не требовалось согласия со стороны общины. Однако если человек покидал общину, терял связь с нею, то утрачивал право на свой участок земли (ст. 136). Такая санкция грозила тем, кто не выполнял свои обязанности землепользователя, т.е. не участвовал в трудовых повинностях, особенно при строительстве и ремонте ирригационных сооружений.

Царские земли имели свой статус, из них давались участки воинам, чиновникам за службу. Существовали храмовые земли. Собственность охранялась не только исками, но и уголовными санкциями. ЗХ особенно свирепо карал тех, кто скроет в своем доме чужого раба (ст. 16). Кража животных, принадлежащих дворцу и храму, каралась штрафом в 30-кратом размере. Если виновный не мог уплатить такой огромный штраф, его казнили (ст. 8).

Заслуживает внимания положение, по которому даже царь и его чиновники не могли вмешиваться в земельные отношения общины, распоряжаться ее недвижимым имуществом.

В ЗХ нет статей, уполномочивающих царских чиновников давать указания: когда и что сеять, когда убирать урожай, сколько держать скота, чем его кормить, по какой цене сбывать продукцию сельского хозяйства.

В законнике содержится горячий призыв, мольба, просьба: «пусть будущий царь хранит справедливые слова, которые я начертил на своей стеле, пусть не изменит закона страны. пусть не отвергнет моих указов. пусть он справедливо управляет своими черноголовыми, пусть разбирает их тяжбы. истребит в стране преступников и злых, пусть улучшит положение своих людей». Несбыточность и бесполезность этих заклинаний были неведомы правителю.

Сложившаяся при Хаммурапи система власти, управления, суда, весь аппарат чиновничьей бюрократии усилили эксплуатацию и угнетение простых людей: общинников, мушкенумов, всех бездо- ленных и подневольных. Правнук Хаммурапи Самсудитан стал очевидцем гибели великой империи. Захватчики - касситы, оккупировали в 1595 г. до н.э. Вавилон, разграбили его и прихватили с собой даже статую главного бога Мардука.

Правовое положение населения по «Законам Хаммурапи»

Законник Хаммурапи дает возможность представить общественную структуру, классовый характер древневавилонского государства, правовое положение населения. Социальный состав здесь гораздо сложнее, чем предполагалось раньше, особенно трудно определить его внутри двух основных груп: авилум и мушкенум. Общество состояло из двух основных классов-сословий: рабовладельцев и рабов. Невольники - это обычно пленные, но закон знает и долговое рабство, оно ограничивалось тремя годами.

В состав господствующего класса-сословия входила верхушка знати: царь и его приближенные, жрецы, военачальники, тамкары и другие чиновники. В общинах - старосты, члены совета старейшин, в городах - начальники кварталов. Авилум, по ЗХ, «сын мужа» - это полноправный человек. Охране жизни, здоровья, защите его имущественных интересов посвящена значительная часть законника. Общинники-земледельцы являлись основной массой производителей материальных благ.

К угнетенному классу-сословию относились рабы, рядовые общинники, мушкенумы. Последние - это бедняки, состоящие на службе царя, государства, от которого они получали средства производства и жилье, изгои. Мушкенум - свободный человек, он имел какие-то права, но только до тех пор, пока состоял на государственной службе и выполнял свои обязанности. ЗХ ставит мушкенума в приниженное положение, по сравнению с авилумом, в охране его жизни, защите имущества и др. Авилум за телесные повреждения другому авилуму отвечал по признаку талиона (равное за равное). Но если авилум выколол глаз мушкенуму, ударил его по щеке, сломал ему кость, выбил зуб, причинил в результате побоев выкидыш его дочери, то подвергался штрафу (ст.ст. 200, 201, 211). Если же авилум ударил дочь другого авилума и причинил ей выкидыш, то платил штраф. Если она умерла, полагалось убить дочь виновного - (ст.ст. 209, 210). Если мушкенум погиб в драке от неосторожного удара, то штраф был меньше, чем за гибель авилума. Мушкенум меньше платил врачу за лечение.

Закон строго охранял имущество мушкенумов. Если авилум украл у мушкенума домашних животных, лодку, то платил компенсацию в десятикратном размере. Если вор не мог уплатить штраф, его казнили (ст. 8). Раб мушкенума приравнен по положению к дворцовым рабам. Он мог вступить в брак со свободной (ст. 176). Кража и укрывательство рабов мушкенума карались смертью, преступление приравнивалось к хищению невольников дворца (ст.ст. 15, 16).

Поле, дом, сад «плательщиков налога», в число которых, вероятно, входили и мушкенумы, запрещалось продавать. Сделка такого рода отменялась (ст.ст. 36, 37). Трудовая повинность мушкенумов по уходу за каналами не могла превысить 48 дней в году. Следовательно, фиксируя приниженное положение мушкенумов, закон одновременно гарантирует защиту их имущества. Мушкенум, вероятно, состоял на службе дворцового хозяйства, считался частью его обслуги.

Самое приниженное положение занимали рабы (вардум). По ЗХ, их имелось несколько видов: царские, принадлежащие общине, частновладельческие - рабы авилум и мушкенум. Дворцовый раб мог жениться на свободной, дети от такого брака считались свободными (ст. 175).

Раб имел небольшое имущество, мог им распоряжаться, но после его смерти оно становилось собственностью его хозяина. Господин, отдавая в услужение своего раба по найму, мог требовать часть платы и давать ее невольнику. Имелась в виду заитересованность раба в результатах его труда. Рабов разрешалось отпускать на волю. Во времена шумеров раб мог оспаривать свое рабское состояние через суд. Но проигрыш в таком деле грозил ему наказанием. В судебном порядке раб мог протестовать против своей продажи или дарения другому лицу. В ЗХ такого указания уже не было. Свободнорожденный вавилонянин не мог быть обращен в рабство, кроме временного пребывания (до 3 лет) в долговой кабале. Выкупленного из плена или приобретенного на рынке подданного надлежало освободить. Если родственники не имели средств для выкупа такого пленного сородича, им должны были помочь выкупить его община или храм.

Имеются данные, что до Хаммурапи неоплатные должники попадали в долговую кабалу пожизненно. ЗХ ограничили ее срок до 3 лет (ст. 117). Глава семейства в обеспечение займа мог отдать в кабалу жену, сына, дочь. Но если от побоев и жестокого обращения сын погибал, то следовало казнить сына ростовщика, если же в такой кабале погибал раб должника, кредитор платил штраф - треть мины серебра. В обоих случаях кредитор терял все, что дал взаймы (ст. 116).

Следовательно, ЗХ охранял жизнь должника, в том числе и раба, от жестокого обращения со стороны ростовщика. В то же время ЗХ запрещал рабам выступать в суде в качестве свидетелей, тем самым ограничивалась возможность искать себе защиты в суде от произвола и истязаний рабовладельца.

Рабов отдавали в обеспечение уплаты долга, для отработки процентов займа. В таких условиях ростовщик, кредитор выжимал из них все, что мог. Обычно после такой «отработки» раб превращался за короткий срок в калеку, инвалида. Положение дворцовых рабов было несколько лучше, чем частновладельческих.

Рабов разрешалось держать в оковах. Если их везли для продажи на рынок или другое место, хозяин должен был надеть на них кандалы, шейную колодку и проверить наличие «рабского знака» - на тыльной стороне ладони выжигалось имя хозяина. Такие меры предпринимались для предотвращения бегства от рабовладельца. Если цирюльник снял рабский знак у чужого раба, ему отрубали кисть рук (ст. 226). Лицо, уговорившее цирюльника на такую операцию и выдавшее раба за своего невольника, каралось еще более жестоко - его вешали перед воротами. Цирюльник мог оправдаться, поклявшись, что его обманули (ст. 227). Разрешение на снятие рабского знака невольник получал лишь после его отпуска на волю. Смертная казнь грозила и тем, кто воровал рабов, кто их скрывал в своем доме и не вел на клич глашатая (ст.ст. 15, 16). Поимка, задержание невольников, возвращение их хозяину вознаграждались (ст. 17). В целом же положение рабов, по сравнению с эпохой шумеров, ухудшилось.

Основную массу тяглового населения составляли общинники-земледельцы, которых эксплуатировало деспотическое государство. Хаммурапи не произвел коренных перемен в организации управления сельских общин, которые по-прежнему самостоятельно решали вопросы землепользования, орошения, сбора податей, обеспечения общественного порядка и т.д. Эти общины сохранили свои реликтовые органы: народные собрания (сходку всех полно-правных граждан), совет старейшин - глав самых уважаемых и почтенных фамилий (семейно-родственных объединений).

Жители кварталов также созывали свои сходки. Решение этих органов выполняли старейшины общины, поселений, которые имели судебные и полицейские полномочия. Если грабитель не был найден, то община, поселение в лице старейшины должны были возместить потерпевшему его пропажу. Если же он погиб, компенсация вручалась его родственникам (ст.ст. 23, 24). Такой обычай существовал еще при первобытнообщинном строе.

Общинные власти могли взыскивать штраф с лиц, виновных в небрежном уходе за каналами, в результате чего заливало поле соседей и погибал урожай (ст.ст. 63, 54-56); с пастуха - за потраву посева (ст.ст. 57, 58), за порубку садового дерева. Закон наказывал тех, кто не возделывал выделенный ему участок поля, привел в запустение свой сад, не выполнил взятых обязательств по временной аренде земли и т.д. (ст.ст. 59-65). Закон практически запретил ростовщикам покупку поля воинов, их сада, жилого дома (ст.ст. 36-39). Ростовщик мог требовать у должника оплату долга суммой вырученного от продажи урожая или движимого имущества, но не забирать его дом, сад (ст. 66).

Выкуп воина из плена предполагал участие местного храма, поселения общины и даже дворца, но в этом случае поле, сад и дом воина не могли обращаться на оплату такого выкупа (ст. 32).

Преступления и наказания по «Законам Хаммурапи»

Рабовладельческая сущность ЗХ становится более очевидной при анализе норм о преступлениях и наказаниях. По сравнению с законами шумеров, ЗХ ужесточает наказание, заменяя в большинстве случаев штрафы телесными наказаниями или смертью. Вместе с тем родоплеменные воззрения на преступление и наказание полностью не утратили своего значения. К таким пережиткам относится ответственность общины за грабеж, если виновный не был схвачен и скрылся (ст.ст. 23, 24), изгнание из общины и отцовского дома человека, совершившего кровосмесительное преступление (ст.ст. 154, 158).

Кровная месть отменена, но ее эквивалентом стал принцип талиона - «равное за равное». Однако он применялся по отношению к лицам равного общественного положения, состоящим в одном сословии.

Если строитель построил дом, а он рухнул и в результате погиб хозяин, то предается смерти подрядчик (ст. 229). Если жертвой стал сын хозяина, будет умерщвлен сын строителя. Если же задавили насмерть раба хозяина, подрядчик должен отдать своего раба, то есть возместить ущерб. Эти статьи устрашали бракоделов. Такое же наказание грозило ростовщику, если он дурным обращением довел до смерти сына своего должника, отданного в долговую кабалу.

Если лекарь, цирюльник, снимая бельмо у авилума с глаза, повредил его, то ему отрубали кисть руки. За такое же повреждение, нанесенное рабу, лекарь мог отделаться штрафом. Следовательно, принцип талиона в ЗХ нашел более полное отражение, чем в каком- либо другом памятнике права той эпохи. Его происхождение ведет свое начало от законов шумеров.

Анализ преступлений и наказаний по ЗХ показывает явное неравенство социальных групп, их откровенно классовый, рабовладельческий характер, привилегированное положение авилум. Если раб сказал своему хозяину: «Ты не мой господин», - то господин может отрезать ему ухо (ст. 283).

В перечне мер наказания главной объявлялась смертная казнь, которая предусматривалась по 30 составам преступлений. Она могла быть простая и квалифицированная: утопление, сожжение, повешение, посажение на кол. Допускается замена телесного наказания уплатой штрафа. В перечне наказаний по ЗХ много наказаний членовредительских, превращавших осужденного в инвалида. Так, кормилица, виновная в смерти ребенка, лишалась грудей.

Испытания водой (ордалии) также означали гибель человека, так как подозреваемый, как правило, тонул. Если жрица вошла в питейное заведение, по закону ее следовало сжечь (ст. 110).

Содержательницу кабака, постоялого двора, если она не схватила преступников и не привела их к властям, надлежало убить (ст. 109). В данном случае в качестве преступников, вероятно, рассматривались заговорщики, смутьяны, бунтовщики.

Таким образом, можно сделать вывод, что ЗХ преимущественно защищали права господствующего класса рабовладельцев.

Брачно-семейные отношения по «Законам Хаммурапи»

По ЗХ брак считался разновидностью договора. Обычно он заключался между родителями жениха и невесты, согласие последних не требовалось. Да и вряд ли такое согласие имело правовое значение. Если учесть, что девочек выдавали замуж с 7-8 лет. Действовало правило: нет договора - нет брака и семьи. «Если человек взял жену и не заключил с ней письменного договора, то эта женщина не жена» (ст. 128).

Допускался брак свободного с рабыней и свободной женщины с рабом, если последний служил во дворце или был в услужении у мушкенума. Дети от таких браков считались свободными (ст.ст. 175, 176). В случае смерти их отца половина наследства принадлежала хозяину раба. Будущий зять платил выкуп, обменивался с тестем подарками. Дочери полагалось приданое. Закон уже отказывался от прежнего брака как вида сделки купли-продажи.

Приданое и подарки давали будущей жене некоторые гарантии ее материального обеспечения на случай смерти мужа или развода (кроме случаев, когда она обвинялась в разгульном образе жизни или предосудительном поведении).

Муж мог, если того пожелает, выделить жене часть наследства наравне с долей своих сыновей. Если же дети притесняли свою мать, выгоняли ее из дома, то она могла взять приданое, уйти от них, но теряла свою долю наследства. Взяв приданое эта женщина могла выйти замуж за человека, «который ей по сердцу» (ст. 172). Она имела право покинуть мужа, получить развод и вернуться к отцу, если ее муж «гулял, очень унижал. А она блюла себя и греха не совершала, или же она люто возненавидела своего мужа. Сказав ему: «Не трогай меня. Не прикасайся ко мне» (ст. 142)». Во втором случае дело о разводе надлежало рассматривать в том квартале, где женщина проживает.

Закон предусматривал некоторые гарантии женщине с детьми, если ее оставил сожитель. Мужавилум, покидая ее, должен был выделить на воспитание детей половину своего имущества. Если дети достигали совершеннолетия, их мать могла получить свою долю наследства, равную части любого сына наследника (ст. 137). Она могла выйти замуж за человека, «который ей понравился». В данном случае усматривается один из первых и древнейших видов алиментных обязательств.

Жена могла уйти к другому, если ее муж попал в плен и не оставил ей средств к существованию (ст. 134). Но если он возвращался из плена, то жена обязана была вернуться к нему, а дети «должны идти за своими отцами». Если мужавилум бросил семью и убежал из своего селения, а потом вернулся, то его жена не обязана была возвращаться к нему. Авилум мог оставить жену, если она была бездетной и не могла рожать. В этом случае ей возвращались выкуп и приданое или мина серебра (ст.ст. 138, 139). Мушкенум при таком разводе платил полмины. По тем временам сумма весьма значительная. При бездетной жене муж мог привести в дом наложницу, но он не вправе взять наложницу, если его жена привела ему рабыню, родившую детей.

Закон детально определяет положение супругов, их права на наследство и т.д. Мужавилум мог отдать свою жену в долговую кабалу, если в брачном контракте она в письменной форме не оградила себя от такой напасти (ст. 151). В случае тяжелой болезни супруги муж мог взять вторую жену. Муж мог выгнать жену, если она разоряла семью, была мотовкой. Унижала достоинство супруга. Приданое ей не возвращалось (ст. 141). Если такую жену не прогоняли, она становилась рабыней, а муж мог жениться на другой (ст. 141). Следовательно, развод для мужчины был возможен в любое время. Вместе с тем закон говорит о некоторой правоспособности замужней женщины.

Жена авилума имела право распоряжаться своим приданым, заниматься ремеслом, торговлей, ростовщичеством, имела довольно широкую гражданскую дееспособность. Закон в какой-то мере охранял ее честь и достоинство. Если авилум без оснований обвинил чужую жену в безнравственном поведении, оклеветал ее и «простер палец», то его надлежало повергнуть перед судьями и обрить ему виски (ст. 127). Изнасилование чужой жены или девушки, проживающей в доме отца, каралось смертной казнью (ст. 130).

Если муж обвинял свою жену в прелюбодеянии, но сам факт не был доказан, жена, дав клятву своей непорочности, могла покинуть его и вернуться в дом отца (ст. 131). В качестве другой, весьма суровой альтернативы доказательства своей невинности жена могла подвергнуть себя водной ордалии. Утонувшая считалась виновной.

За безнравственное поведение жену следовало утопить, бросить в реку, если она, не дождавшись своего мужа из плена, не хранила своего достояния и «вошла в дом другого» (ст. 133) или «была схвачена, лежащей с другим мужчиной» (ст. 129). Жену за убийство мужа сажали на кол (ст. 153). Ее могли приговорить к смертной казни, если она при наличии детей от первого брака без разрешения суда вышла замуж вторично.

По ЗХ, положение женщин-вавилонянок, по сравнению с законами шумеров, ухудшалось. Девушка могла появляться на улице и в общественных местах только в сопровождении своих родственников, иначе ее считали «гулящей». В случае изнасилования такой девушки мужчина мог освободиться от ответственности, поклявшись в том, что принял ее за «гулящую». Если дочь не вышла замуж, отец мог передать ее храму на положение блудницы, что не считалось зазорным и постыдным.

В более привилегированном положении находились жрицы, состоящие при храме. Однако там высокие должности получали дочери высокопоставленных родителей. Права жриц и других служителей богини любви Иштар в сфере имущественных отношений мало чем отличались от прав авилум.

ЗХ предусматривал большую власть отца семейства над детьми. Он мог продать своих детей в рабство, в долговую кабалу, отдать дочь в храм в качестве жрицы любви, где она становилась проституткой, торговала своим телом, а деньги отдавала храму, что считалось богоугодным занятием.

Если сын ударил своего отца, ему отрубали пальцы (ст. 195). Если приемный сын отрекался от своих родителей, которые его вскормили и воспитали, ему отрезали язык. Отец мог лишить сына наследства, предварительно получив санкцию суда.

Таким образом, ЗХ не только закрепил и сохранил большую власть хозяина дома как главы патриархальной семьи, но и усилил ее. Возможно, что обычаи и традиции шумеров, аккадцев, аморитов и других народов, не зафиксированные в ЗХ, содержали иные установления в области брачно-семейных отношений.