Правовые основы реализации общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза

Как уже упоминалось в предыдущих главах пособия, до вступления в силу Лиссабонского договора разграничение компетенций ЕС и государств-членов имело определенную специфику, отражаемую понятием «храмовая структура». Эта специфика была закреплена Маастрихтским договором, учреждающим Европейский союз, и заключалась в наличии трех «опор» (англ. pillars):

• первая «опора», именуемая «Европейские сообщества», объединяла в себе предшественниц ЕС: Европейское сообщество (бывшее Европейское экономическое сообщество) и Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). Третья организация – Европейское объединение угля и стали (ЕОУС) – прекратила свое существование в 2002 г. в соответствии с учреждавшим ее Парижским договором;
• вторая «опора», носившая название «Общая внешняя политика и политика безопасности» (ОВПБ);
• третья «опора» – «Полицейское и судебное сотрудничество по уголовным делам».

С помощью «опор» в договорах разграничивались сферы политики, относящиеся к компетенции ЕС. Кроме того, «опоры» давали наглядное представление о роли правительств государств-членов ЕС и институтов ЕС в процессе принятия решений. В рамках первой «опоры» роль институтов ЕС была определяющей. Решения здесь принимались «методом сообщества». К ведению сообщества относились вопросы, касающиеся, в частности, общего рынка, таможенного союза, единой валюты (при сохранении собственной валюты некоторыми из членов), общей сельскохозяйственной политики и общей рыболовной политики, некоторые вопросы миграции и беженцев, а также политики сближения (англ. cohesion policy). Во второй и третьей «опорах» роль институтов ЕС была минимальна, и решения принимались государствами – членами ЕС. Этот метод принятия решений назывался межправительственным. В результате Ниццкого договора некоторые вопросы миграции и беженцев, а также вопросы обеспечения гендерного равенства на рабочих местах были перенесены из второй в первую «опору». Следовательно, по этим вопросам роль институтов ЕС по отношению к государствам – членам ЕС усилилась.

Согласно Лиссабонскому договору 2007 г., вступившему в силу 1 декабря 2009 г., эта сложная система упразднена, установлен единый статус Евросоюза как субъекта международного права. В связи с наделением Европейского союза правосубъектностью изменяются и правовые основы реализации общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза, о специфике которых и пойдет речь в данной главе.

Создание механизма Европейского политического сотрудничества

Интеграция европейских государств в области общей внешней политики и политики безопасности происходила поэтапно и шла со значительными трудностями. Внешняя политика и проблема безопасности стран Западной Европы нашли свое выражение в ряде соглашений сразу после окончания Второй мировой войны, не затрагивая, однако, национального суверенитета. Уже в 1947 г. Великобритания и Франция подписали договор о взаимопомощи в случае возобновления германской агрессии. 12 марта 1948 г. в Брюсселе был подписан договор о создании Западного союза, который постепенно преобразовался в Западноевропейский союз (ЗЕС). В начале 1952 г. Франция, ФРГ, Италия и Бельгия, Нидерланды, Люксембург подписали Парижский договор и Общий договор, которыми предусматривалось учреждение Европейского оборонительного сообщества (ЕОС). Однако Национальное собрание Франции отклонило Парижский договор, тем самым заблокировав создание ЕОС.

С подписанием 4 апреля 1949 г Североатлантического договора и образованием НАТО внешняя политика и проблемы коллективной безопасности стран Западной Европы претерпевают существенные изменения. Они идут в фарватере политики США и НАТО против СССР в «холодной войне». Этим и обусловлено принятие Парижских соглашений 1954 г., представлявших собой комплекс документов по военным, политическим и иным вопросам (вступили в силу 5 мая 1955 г.). Парижские соглашения состояли из:

1. протокола и соглашения, относящихся к отмене оккупационного режима в ФРГ (подписаны США, Великобританией, Францией и ФРГ);
2. протоколов, подписанных Великобританией, Францией, Италией, Бельгией, Нидерландами, Люксембургом и ФРГ, непосредственно о создании этими государствами в рамках НАТО военно-политического Западноевропейского союза на базе измененного и дополненного Брюссельского пакта 1948 г.;
3. резолюций государств-членов НАТО о присоединении ФРГ к Североатлантическому пакту.

Курс на внешнеполитическую интеграцию фактически был претворен в жизнь в рамках военной группировки, получившей наименование Западноевропейского союза. Участником ЗЕС, помимо государств, намеревавшихся войти в ЕОС, стала также Великобритания. Таким образом, провалилась попытка создания Европейского политического сообщества (ЕПС) на базе Европейского оборонительного сообщества (ЕОС).

На протяжении 1950 и 1960 гг. страны – члены ЕС попытались придать внутреннему рынку аспект внешней политики: интеграция стала развиваться в направлении от экономики к политике. Формально первые внешнеполитические цели сообщества были закреплены Римским договором 1957 г. Они носили декларативный характер и сводились к двум положениям: заявлению о солидарности с бывшими колониальными странами и желанию обеспечения их процветания в соответствии с принципами Устава ООН; призыву к другим европейским народам к участию в европейской интеграции.

В 1970-е гг. тема развития сотрудничества в военно-политической области вновь приобрела актуальность. В целях реализации идеи создания наднационального Европейского оборонительного сообщества, не удавшегося в 1952 г., главы правительств поручили своим министрам иностранных дел «изучать лучший способ достижения прогресса в деле политического объединения, в контексте расширения ЕС» в ходе встречи на высшем уровне в Гааге (1969 г.). Важной вехой в создании второй «опоры» ЕС является доклад Э. Давиньона, в котором он выступил за внешнеполитическое сотрудничество. Доклад Давиньона создал неофициальный межправительственный консультативный механизм, в котором государства-члены могли бы достичь «масштабной политики». Так, в ноябре 1970 г. на Люксембургской сессии министров иностранных дел государств-членов была учреждена система Европейского политического сотрудничества (ЕПС). Она представляла собой межгосударственный механизм взаимного обмена информацией и политических консультаций на уровне министров иностранных дел.

Следующим шагом в этом направлении стал доклад премьер-министра Бельгии Л. Тиндеманса, сделанный им в декабре 1975 г., основу которого составляли предложения об объединении ЕЭС с ЕПС с включением в него вопросов обороны. В своем выступлении Л. Тиндеманс призвал Совет министров ЕЭС покончить с «шизофреническими» противоречиями между экономической интеграцией сообщества и его политической фрагментацией. Он потребовал от ЕС общей оборонной стратегии и внешней политики.

Доклад Л. Тиндеманса длительное время оставался без внимания, и в 1983 г. по инициативе ФРГ и Италии вновь был поставлен вопрос об усилении внешнеполитического сотрудничества, нашедший свое отражение только в Едином европейском акте (ЕЕА).

Итак, как видно из хронологии развития событий, идея Европейского политического сотрудничества имела переменный успех. В течение 1970-х гг. ЕПС было активным игроком в урегулировании арабо-израильского конфликта на Ближнем Востоке и в создании Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Однако военные действия в Афганистане (1979 г.) и войны в Югославии (1991–1995 гг.) показали слабость Европейского политического сотрудничества.

Предпосылки для разработки положений об общей внешней политике и политике безопасности

В течение достаточно долгого периода времени система Европейского политического сотрудничества существовала обособленно, не будучи включенной в договорное право Сообщества из-за разногласий в вопросе о разграничении полномочий между национальными правительствами и руководящими органами сообщества. Компромиссное решение было найдено лишь в конце 1980-х гг. Концепция ЕПС была изменена и усилена, а принятый в 1987 г. Единый европейский акт включил раздел «Положения о европейском сотрудничестве в области внешней политики», означавший включение внешнеполитической сферы в договорное право сообщества. ЕЕА обязал председательствующее в Совете ЕС государство и Комиссию учитывать при выработке внешней политики Европейских сообществ решения, выработанные в рамках ЕПС. Механизм ЕПС на этом этапе был усилен. Его полноправным участником стала Комиссия ЕС, а количество ежегодных встреч министров иностранных дел было увеличено с двух до четырех.

В 1985 г. в Милане канцлер ФРГ Г Коль и президент Франции Ф. Миттеран выдвинули совместный проект Договора о Европейском союзе, предусматривавший проведение согласованной внешней и оборонной политики. Однако существенный перелом в вопросах полноценной интеграции внешнеполитического сотрудничества государств ЕС наступил только в 1990-е гг. 19 июня 1992 г. на совещании в Бонне страны договорились о совместных действиях ЕС и Западноевропейского союза, приняв Петерсбергскую декларацию, касавшуюся отношений Западноевропейского союза, ЕС и НАТО. Декларация предусматривала расширение функций ЗЕС. Он должен был не только гарантировать оборону территорий стран-участниц, но и освоить проведение гуманитарных и спасательных операций, миротворческих миссий, а также выполнение задач по управлению кризисами, включая понуждение к миру в интересах всего ЕС и во взаимодействии с НАТО. Эти договоренности вошли в решение Амстердамского саммита в 1997 г. На Кёльнском саммите (июнь 1999 г.) было подтверждено решение о переходе ЗЕС в ЕС.

Термин «Европейское политическое сотрудничество» служил синонимом координации внешней политики Европейского союза до тех пор, пока он не был заменен Общей внешней политикой и политикой безопасности в ноябре 1993 г. В Маастрихтском договоре 1993 г. наряду с остальными были провозглашены следующие принципы:

• защита общих ценностей в соответствии с Уставом ООН;
• усиление безопасности ЕС;
• сохранение мира и международной безопасности;
• повышение единоличной роли ЕС в определении единой внешней политики;
• создание Подразделения по планированию новой политики и раннему предупреждению с целью анализа международных событий и выработки решений;
• введение поста Высокого представителя по вопросам общей внешней политики и политики безопасности.

Несмотря на то, что Маастрихтским договором было предусмотрено, что «Союз определяет и осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности…», сама по себе эта политика не регулировалась системой права сообщества, так как относилась к сфере межгосударственного сотрудничества. Правовые основы внешнеполитической деятельности ЕС были закреплены только Лиссабонским договором.

Общая внешняя политика и политика безопасности стала новым направлением деятельности ЕС, развивающим опыт Европейского политического сотрудничества и предусматривающим согласование и осуществление странами ЕС совместных внешнеполитических действий на основе единогласно принятых решений. Она включала в себя «возможное оформление в дальнейшем общей оборонительной политики, которая могла бы привести со временем к созданию общих сил обороны» (ст. В).

Среди основных целей ОВПБ были названы:

• защита общих ценностей, основных интересов, независимости и целостности союза в соответствии с принципами Устава ООН;
• всемерное укрепление безопасности союза;
• сохранение мира и укрепление международной безопасности в соответствии с принципами Устава ООН, равно как и принципами Хельсинского заключительного акта и целями Парижской хартии (Совета Европы);
• развитие международного сотрудничества;
• развитие демократии и законности, уважение прав человека и основных свобод.

В отличие от ЕПС ОВПБ предложила не только обмен информацией и взаимные консультации, но и выработку на межправительственной основе общей позиции ЕС по важнейшим вопросам и осуществление совместных действий, обязательных для государств-членов.

Амстердамский договор 1997 г. реформировал ОВПБ с целью повышения эффективности ее функционирования путем расширения и конкретизации механизмов осуществления общей внешней политики и политики безопасности. Согласно Договору ОВПБ стала охватывать все области внешней политики и политики безопасности путем:

• определения принципов и основных ориентиров ОВПБ;
• принятия решений по общей стратегии;
• усиления систематического сотрудничества между государствами-членами в проведении их политики.

Кроме того, механизм системы ОВПБ был существенно усилен. Были предусмотрены следующие институциональные новации:

1. ЕС приступил к выработке «общих стратегий», принимаемых Европейским советом, в числе которых были приняты общие стратегии ЕС в отношении России (1999 г.), Украины (1999 г.), стран Средиземноморья (2000 г.), Центральной Азии (2007 г.);
2. предусмотрена возможность «конструктивного воздержания» от участия во внешнеполитических акциях;
3. для обеспечения успешного функционирования и координации системы ОВПБ введен пост Высокого представителя по ОВПБ и дополнительный аппарат внешнеполитического планирования в составе Генерального секретариата Совета ЕС. В функции Высокого представителя входит ведение переговоров с третьими сторонами от имени Европейского совета;
4. для повышения эффективности ОВПБ предусмотрено учреждение в ее рамках специального Органа раннего оповещения и политического планирования (ОРОПП) под руководством Верховного представителя по ОВПБ;
5. общая оборонная политика предусматривала постепенное включение в общую систему институтов ЕС оперативных структур Западноевропейского союза;
6. для принятия решений о совместных действиях и общих позициях ЕС, а также других решений, основанных на общей стратегии, был введен принцип квалифицированного большинства, а не единогласия. Это повысило действенность данного органа, в первую очередь за счет придания ему способности преодолевать вето отдельных недовольных участников, тормозивших принятие решений.

Европейский совет наделяется правом заключать международные договоры в рамках компетенции ОВПБ на основе единогласия государств-членов. При этом он руководствуется рекомендациями председательствующего государства.

Важным моментом для усиления интеграции в сфере ОВПБ стала встреча Ж. Ширака и Т. Блэра в Сан-Мало в декабре 1998 г, на которой была сформулирована цель – обеспечить Евросоюзу военные возможности для выполнения «Петерсбергских миссий».

Отказ Великобритании осенью 1998 г. от своего оппозиционного курса в отношении европейского военно-политического сотрудничества открыл путь для интеграции ЗЕС в ЕС и развития Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО). В июне 1999 г. на саммите в Кёльне страны ЕС приняли решение об углублении внешнеполитической координации и переходе к проведению ЕПБО. Выработку и проведение этой политики вменили в обязанность Верховному представителю по общей внешней политике и политике безопасности, на этот пост был назначен бывший генеральный секретарь НАТО Х. Солана. В руках Верховного представителя стали концентрироваться полномочия, связанные с представительством политических и военно-политических интересов ЕС в отношениях с внешними партнерами. Создается Военный комитет ЕС (ВКЕС) из начальников штабов стран-членов ЕС и Военный штаб ЕС (ВШЕС). Было предусмотрено создать к 2003 г. собственные вооруженные силы от 50 до 60 тыс. человек. X. Солана получил мандат на переговоры ЕС с НАТО. Таким образом, составной частью общей внешней политики и политики безопасности Союза стала также европейская политика в сфере обороны и безопасности – комплекс мероприятий Европейского союза в военной сфере.

В настоящее время общие принципы регулирования внешнеполитической и оборонной деятельности Европейского союза закреплены в разделе 5 «Общие положения о внешнеполитической деятельности союза и специальные положения об общей внешней политике и политике безопасности» (ст. 21–46).

Принятие решений в сфере общей внешней политики и политики безопасности

Согласно ст. 25 Договора о ЕС в редакции Лиссабонского договора союз проводит общую внешнюю политику и политику безопасности, в том числе путем принятия решений, которыми определяются действия, подлежащие осуществлению союзом; позиции, подлежащие выражению союзом; порядок реализации вышеуказанных решений.

Когда международная ситуация требует оперативных действий со стороны союза, Совет принимает необходимые решения. Они фиксируют свои цели, свои пределы, средства, подлежащие предоставлению в распоряжение союза, условия своего осуществления и при необходимости свой срок действия. Если происходит изменение обстоятельств, существенно влияющее на вопрос, которого касается решение, то Совет пересматривает его принципы и цели и принимает необходимые решения.

Совет также принимает решения, определяющие позицию Союза по отдельным вопросам географического или тематического характера.

Принятые Советом решения обязательны для государств-членов при выражении ими своих позиций и осуществлении своих действий. Государства-члены следят за соответствием своей национальной политики позициям Союза. Каждое государство ЕС, Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности при поддержке Комиссии могут вносить на рассмотрение Совета любой вопрос, относящийся к общей внешней политике и политике безопасности, и представлять Совету соответствующие проекты правовых актов государств – инициативы и проекты, исходящие от Комиссии или Верховного представителя – предложения. При этом в случаях, требующих незамедлительного принятия решений, Верховный представитель по собственной инициативе либо по запросу государства-члена созывает внеочередное заседание Совета в течение 48 часов или в случае крайней необходимости в более короткий срок.

По общему правилу решения по вопросам общей внешней политики и политики безопасности принимаются Европейским советом и Советом единогласно. Договором о ЕС установлен ограниченный перечень случаев принятия решения квалифицированным большинством голосов. Так, Совет постановляет квалифицированным большинством голосов, когда:

• принимает решение, которое определяет действие или позицию Союза на основании указанного в параграфе 1 ст. 22 решения Европейского совета о стратегических интересах в целях союза;
• принимает решение, которое определяет действие или позицию Союза, по предложению Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности, представленному в ответ на специальный запрос, полученный от Европейского совета;
• принимает любое решение, которое направлено на претворение в жизнь решений, определяющих действия или позиции союза;
• назначает специального представителя в соответствии со ст. 33 Договора о ЕС.

В случаях, когда голосование принимается квалифицированным большинством голосов, любое из государств-членов вправе заявить о том, что в силу жизненно важных соображений национальной политики, которые должны быть этим государством изложены, государство намерено выступить против решения. В такой ситуации голосование по вопросу не проводится, Верховный представитель проводит консультацию с таким государством с целью выработки компромиссного решения, приемлемого для государства и ЕС в целом. При недостижении консенсуса совет, вынося решение квалифицированным большинством голосов, может ходатайствовать о рассмотрении данного вопроса Европейским советом в целях принятия решения на основе единогласия.

Оформление принятых решений отдельными законодательными актами исключается.

При принятии решений по вопросам внешней политики любой член Совета вправе воздержаться при голосовании, вследствие чего он также вправе сопроводить свое воздержание формальной декларацией. В таком случае государство, представитель которого воздержался при голосовании, вправе не применять решение, в то же время признавая, что данное решение имеет обязательную силу для союза в целом. В такой ситуации государство, не применяющее решение, обязано воздерживаться от любых действий, способных вступить в конфликт с действиями союза, осуществляемыми в развитие принятого решения, или препятствующих таким решениям.

Решение считается не принятым, если при голосовании воздерживается, по крайней мере, одна треть государств-членов, в которых проживает не менее одной трети населения ЕС.

В целом интеграция в ЕС в области взаимоотношений с внешним миром осуществляется, прежде всего, через межправительственную координацию и в гораздо меньшей мере посредством делегирования полномочий на уровень интеграционного объединения. Сфера внешней политики была и остается довольно чувствительной, и государства весьма осторожны в том, что касается отказа от своих прав и возможностей в этой области. В результате из-за несовпадения внешнеполитических ориентиров и приоритетов стран-участниц «единая внешняя политика» нередко оказывается невозможной даже на основе согласования позиций.

Международная правосубъектность Европейского союза

Дуализм «Европейское сообщество – Европейский союз» берет свое начало после вступления в силу Маастрихтского договора. Почти вся интеграционная компетенция, осуществляемая институтами Европейского союза, до вступления в силу Лиссабонского договора реализовывалась в рамках именно Европейского сообщества на основании учредительного договора последнего (Римского договора 1957 г. – Договора об учреждении Европейского сообщества 1957 г.).

То же самое относится к международным соглашениям ЕС с иностранными государствами (третьими странами) и международными организациями. Почти все они подписаны от лица Европейского сообщества или реже Евратома и ЕОУС (до его ликвидации по истечении предусмотренного пятидесятилетнего срока действия 24 июля 2002 г.), являющихся формально самостоятельными субъектами международного права. Например, базовый документ, регулирующий взаимоотношения Европейского союза с третьими странами – Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, – было подписано не с Европейским союзом в целом, а с Европейскими сообществами и их государствами-членами.

Именно Европейское сообщество, а не Союз, выступало до недавних пор официальным членом Всемирной торговой организации, организаций ООН и ряда других межправительственных учреждений.

К ведению институтов Европейского союза на основании Маастрихтского договора 1992 г. относились только две неэкономические сферы интеграции и сотрудничества, получившие развитие в 1970-е гг.: ОВПБ и сотрудничество полиции и судебных органов в уголовно-правовой сфере (СПСО).

В теории международного права вся полнота международных прав и обязанностей признается только за суверенными государствами. Иные международные образования (например, международные организации) обладают производным объемом правосубъектности.

Путь, который прошел Европейский союз от Маастрихтского договора к Амстердамскому, а затем к Договору в Ницце, а теперь уже и к Лиссабонскому договору, был насыщен дискуссиями на всех уровнях по вопросу его правосубъектности. Маастрихтский договор не содержит положений, которые бы четко квалифицировали правовой статус Европейского союза и наличие у него правосубъектности. В ст. 2 Маастрихтского договора говорится о необходимости способствовать утверждению индивидуальности союза на международной арене. В понятие «индивидуальность» вкладывается не только политическая и экономическая значимость Союза, но и ее правовая реализация в рамках его целей, т. е. речь идет об идентификации Европейского союза как субъекта международного права. Представляется, что именно такое положение способствовало дальнейшему совершенствованию правового статуса Евросоюза.

Еще в 1996 г. Европарламент призвал решить вопрос о придании Европейскому союзу правосубъектности. Его обсуждение продолжилось при подготовке межправительственной конференции 1996 г. Вывод, подготовленный рабочей группой, состоял в следующем: большинство государств-членов указывают на преимущества придания международной правосубъектности Союзу с тем, чтобы он мог заключать международные соглашения по вопросам, касающимся общей внешней политики и общей политики безопасности, правосудия и внутренних дел. В связи с этим тот факт, что юридически Союз не существовал, являлся источником сомнений и умалением его роли за пределами Союза. Другие государства-члены полагали, что придание международной правосубъектности Союзу может привести к путанице с юридическими прерогативами государств. Таким образом, различие в понимании этого вопроса не привело к выработке единой позиции и на этой конференции. И, поскольку этот вопрос не был решен Маастрихтским договором, все внимание и надежды были связаны с Амстердамским договором. Однако, несмотря на все ожидания, он, хотя и внес изменения в Маастрихтский договор, не решил вопрос о правосубъектности Европейского союза.

В декабре 2000 г. главы государств и правительств стран – членов Европейского союза собрались в Ницце для внесения изменений в Договор о Европейском союзе и Договоры об учреждении сообществ. В результате был подписан новый договор – Ниццкий. Основная задача этого Договора – институционная реформа, связанная с предстоявшим увеличением числа государств – членов ЕС. Реформирование институтов ЕС коснулось, в частности, изменения состава Европейской комиссии, процедуры голосования в Совете, представительства стран-членов в Европейском парламенте, определения полномочий Суда справедливости и Суда первой инстанции и др. Однако эти изменения не коснулись вопроса правосубъектности.

Таким образом, в тексте Договора о Европейском союзе с изменениями, внесенными Амстердамским договором и Договором в Ницце, не содержалось положений о предоставлении Европейскому союзу статуса юридического лица.

Внешняя компетенция вплоть до вступления в силу Лиссабонского договора осуществлялась сообществами. Полномочия по заключению международных договоров в Учредительных договорах сообществ уполномочивали их на такое заключение. Союзу такие полномочия не были приданы ни Маастрихтским договором, ни последующими. Так, в ст. 24 Маастрихтского договора говорится о заключении международных соглашений в рамках второй и третьей «опор», но речь идет не о полномочиях союза, а о полномочиях Совета. Согласно этой статье такие соглашения заключаются Советом по рекомендации председательствующего государства-члена.

Что касается взаимоотношений с международными организациями, то согласно ст. 18 и 19 Маастрихтского договора Европейский союз призван был способствовать выработке единой позиции государств-членов в таких организациях. Государства-члены, в свою очередь, в силу ст. 37 должны были защищать общие позиции в этих организациях. Но юридически взаимоотношения с международными организациями устанавливаются самими государствами-членами и сообществами (ст. 181 Договора, учреждающего Европейское сообщество).

Но ситуация на практике сложилась не так однозначно, как в праве. Сообщества, участвуя в международных договорах, международных конференциях, являясь членами международных организаций, фактически представляли Союз в целом. В рамках Союза был создан специализированный аппарат внешнеполитического сотрудничества, а председательствующее государство-член в лице его главы выступало в роли Верховного представителя Союза в сфере международных отношений.

Кардинальные изменения в этом отношении были введены Лиссабонским договором. Согласно ст. 23 Договора о ЕС в редакции Лиссабонского договора «Европейский союз становится правосубъектным». Это означает, что ЕС может заключать международные договоры во всех сферах его компетенции в четырех случаях:

• если это предусмотрено основополагающими договорами ЕС;
• если того требует достижение целей, означенных в договорах;
• если того требует юридически обязательный документ ЕС;
• если данный договор может «повлиять на общие правила ЕС или изменить их».

Государства-члены имеют право заключать любой международный договор при условии, что он не противоречит соглашениям, подписанным ЕС, или не относится к зоне компетенции Союза.

Договором о Европейском союзе в редакции Лиссабонского договора, наделившего Европейский союз правосубъектностью, закреплена следующая процедура по заключению международных соглашений от лица ЕС: Совет ЕС дает согласие на проведение переговоров после получения на то соответствующих рекомендаций Еврокомиссии и Верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности, он также назначает главу делегации или представителя от ЕС и принимает решение о подписании договора. Европейский парламент имеет совещательную роль, за исключением положений договора, к которым применимы юридические процедуры, и соглашений о присоединении к Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод.

Полномочия Европейского совета и институтов Европейского союза в сфере общей внешней политики и политики безопасности

В настоящее время положения об общей внешней политике и политике безопасности (англ. Common Foreign and Security Policy, сокр. ОВПБ, англ. CFSP) содержатся в специальном разделе учредительного договора в редакции Лиссабоннского договора – раздел V Договора о Европейском союзе «Положения об общей внешней политике и политике безопасности». В отличие от Европейских сообществ ОВПБ не представляет собой отдельную организацию с собственной правосубъектностью (хотя правовые акты в этой области издаются как акты ОВПБ). Поэтому следует вести речь не о ОВПБ как таковой, а о компетенции Европейского союза и его институтов в целом в рамках общей внешней политики и политики безопасности.

Предметом ОВПБ являются, прежде всего: вопросы обеспечения мира и безопасности в Европе и на планете в целом; предотвращение и устранение вооруженных конфликтов; охватывает «все сферы общей внешней политики и политики безопасности». Это означает, что нет таких сфер международных отношений, которые составляли бы исключительную компетенцию государств-членов и в которые союзу запрещено было бы вмешиваться в рамках ОВПБ.

В рамках общей внешней политики и политики безопасности Европейский союз:

• устанавливает принципы и общие ориентиры ОВПБ, которым должны следовать все государства-члены и институты союза;
• принимает общие стратегии – программные документы, в которых фиксируются приоритетные направления политики союза по отношению к отдельным странам и географическим регионам (например, общая стратегия 1999 г. по отношению к России);
• разрабатывает общие позиции, определяющие подход Союза к конкретным внешнеполитическим проблемам;
• утверждает общие акции, на основании которых выполняются оперативные действия на международной арене (назначение специальных представителей за рубежом, посылка наблюдателей на выборы, введение политических санкций против «третьих стран» и др.);
• издает решения, в том числе по организационным вопросам (например, решение «Об учреждении Военного комитета Европейского союза»);
• заключает международные соглашения с иностранными государствами.

До вступления в силу Лиссабонского договора официальным представителем Европейского союза по вопросам общей внешней политики и политики безопасности являлось государство-член, председательствующее в Совете (Председатель Совета Европейского союза), от имени которого обычно выступал его глава правительства и министр иностранных дел.

В 1999 г. в Европейском союзе введена должность постоянного представителя по внешнеполитическим вопросам. Эта должность совмещалась с постом Генерального секретаря Совета: Генеральный секретарь Совета Европейского союза – Верховный представитель по общей иностранной политике и политике безопасности (с 1999 г. по декабрь 2009 г. – X. Солана, с декабря 2009 г по ноябрь 2014 г. – К. Эштон, с ноября 2014 г. по настоящее время – Ф. Могерини).

На важнейших международных встречах Европейский союз представляла так называемая «тройка» в составе руководителя государства – председателя совета, Генерального секретаря – Верховного представителя и Председателя Европейской комиссии.

Договором о ЕС в редакции Лиссабонского договора предусмотрено новое название должности – Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности. Европейский Совет по согласованию с председателем Евро-комиссии квалифицированным большинством назначает Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности (ст. 27 Договора о ЕС).

Верховный представитель осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности Европейского союза путем внесения предложений и реализации уже достигнутых договоренностей. Главное нововведение Договора о реформе заключается в том, что Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности возглавляет Совет ЕС, заседающий на уровне министров иностранных дел. Он также является одним из вице-председателей Комиссии, в сферу компетенции которого входят внешние связи ЕС с миром.

Помимо Верховного представителя полномочия ЕС в сфере общей внешней политики и политики безопасности осуществляются через иные институты.

Поскольку стратегической целью ЕПОБ выступало создание общих оборонных структур Союза, в рамках ЕПБО началась реализация франко-британского плана по созданию Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР) и датско-нидерландской программы формирования Европейского полицейского корпуса. Согласно первому плану предусматривается создание Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР), находящихся в прямом подчинении ЕС и способных разворачивать в двухмесячный срок воинский контингент численностью 50–60 тыс. человек для проведения гуманитарных и миротворческих операций в Европе и, возможно, в других регионах планеты. Данный проект был поддержан Вашингтонским саммитом НАТО в апреле 1999 г.

Позднее было принято решение о создании Военного комитета и Военного штаба ЕС, действующих соответственно с 9 апреля и 11 июня 2001 г. Военный штаб в составе более 200 офицеров и штатских сотрудников осуществляет консультационную поддержку работы Верховного представителя и Военного комитета; в его задачи также входят срочное реагирование, оценка ситуации и стратегическое планирование реализации Петерсбергских миссий.

Вскоре после создания Евросилами были осуществлены военные операции в Македонии (март-декабрь 2003 г.), Боснии и Герцеговине (с 2004 г.), Демократической Республике Конго (июнь-сентябрь 2006 г.) и в Чаде и Центральноафриканской Республике (с 2007 г.).

В то же время корпус быстрого реагирования в своем изначально планировавшемся виде полностью так и не был создан. В этой связи в апреле 2004 г Великобританией, Францией и Германией было принято решение о создании нескольких «боевых групп», представляющих собой батальонные тактические группы численностью около 1500 военнослужащих каждая. Они представляют собой формирования в основном сухопутных войск, подготовленных и оснащенных для готовности к развертыванию в течение 10–15 дней и для ведения самостоятельных действий сроком до 120 дней.

Датско-нидерландская инициатива, в свою очередь, предполагала формирование к 2003 г. Европейского полицейского корпуса (ЕПК) для выполнения не свойственных вооруженным силам функций по защите гражданского порядка и права в зонах кризисов, в размере до 5 тыс. человек. ЕПК должен был быть способен развернуть до 1000 полицейских в 30-дневный период. Именно на эти силы, получившие название Евросил, было возложено выполнение решения Совета ЕС о посылке в 2003 г. в Боснию и Герцеговину полицейской миссии, которая заменила размещенный там миротворческий контингент ООН.

Запланированные в Кёльне основные органы по осуществлению ЕПБО начали действовать на постоянной основе в 2001 г С 2000 г. функционируют такие структуры ЕС, как Комитет по политике и безопасности (является постоянным органом, ответственным за общую внешнюю политику и политику безопасности согласно ст. 38 Договора о Европейском союзе), Военный комитет (в составе начальников главных военных штабов стран-участниц) и Военный штаб Европейского союза.

Комитет по политике и безопасности (КПБ) призван следить за международной обстановкой в сферах, относящихся к общей внешней политике и политике безопасности, и содействовать формированию политики путем подготовки заключений для Совета ЕС по запросу последнего или по своей собственной инициативе. Он также осуществляет наблюдение за реализацией согласованной политики без ущерба для компетенции Председателя ЕС и Комиссии. Комитет под ответственностью Совета осуществляет политический контроль и стратегическое руководство в отношении операций по урегулированию кризисов.

КПБ играет главную роль в интенсификации консультаций с НАТО и заинтересованными третьими странами. Генеральный секретарь Совета ЕС – Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности на базе работ КПБ ориентирует деятельность Ситуационного центра, который поддерживает КПБ, предоставляя ему информацию в условиях, соответствующих управлению кризисами. Осуществляя политический контроль и стратегическое руководство военной операцией ЕС, КПБ, исходя из мнений и рекомендаций Военного комитета, предлагает на рассмотрение Совета ЕС соответствующие рекомендации. На этой основе в рамках совместного действия Совет принимает решение о начале операции. В соответствии со ст. ст. 38 и 43 Договора о Европейском союзе это совместное действие определяет роль Генерального секретаря Совета ЕС – Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности в использовании мер «политического контроля и стратегического руководства», осуществленных КПБ. Принимая эти меры, Верховный представитель действует в соответствии с указаниями КПБ и в случае кризисной ситуации может возглавить КПБ после консультации с Председателем ЕС. В заседании КПБ может принять участие также председатель Военного комитета.

Военный комитет ЕС (ВК ЕС) – высший военный орган ЕС в рамках Совета ЕС, состоящий из высших военных офицеров уровня начальников генеральных штабов, – осуществляет руководство всей военной деятельностью Евросоюза. Сфера деятельности ВК ЕС охватывает консультации и военное сотрудничество между странами ЕС в области предупреждения конфликтов и управления кризисами. Он единогласно высказывает военные точки зрения и формулирует рекомендации для КПБ (по его запросу или по собственной инициативе) по различным аспектам своей компетенции, например по оценке опасностей, которую могли бы представить потенциальные кризисы, по военным отношениям ЕС с европейскими членами НАТО, но не входящими в ЕС, другими государствами и организациями, по финансовой оценке операций и учений и др.

В ситуациях управления кризисами ВК ЕС:

• по запросу КПБ направляет первоначальную директиву генеральному директору Штаба ЕС, чтобы определить и представить стратегические варианты военных действий;
• оценивает стратегические варианты военных действий, выработанные Штабом, и передает их в КПБ, оценивая их со своей стороны;
• на базе выбора, сделанного Советом ЕС, начинает составление первоначальной директивы по планированию для командующего операцией;
• на базе оценки, осуществленной Штабом ЕС, направляет в КПБ мнения и рекомендации по концепции и плану операции, разработанные командующим операцией;
• направляет уведомление в КПБ о выборе цели операции.

В ходе операции Военный комитет ЕС следит за ее осуществлением, ведущимся под ответственностью командующего операцией.

Военный штаб Европейского союза (ВШ ЕС) из нескольких сотен сотрудников служит источником военной экспертизы ЕС по аспектам проведения ЕПБО и осуществляет свою военную деятельность в зависимости от директив, данных Военным комитетом. Он также способствует процессу определения, оценки и пересмотра целей в соответствии со способностями ЕС, учитывая связь с процессом утверждения планов обороны НАТО, а также ответствен за контроль, оценку и формулировку рекомендаций относительно предоставляемых странами ЕС сил и средств в плане обучения, проводимых учений и оперативной совместимости. ВШ ЕС выполняет три главные оперативные функции: раннего оповещения, оценки положений и стратегического планирования.

Военный штаб ЕС, возглавляемый высшим «трехзвездным» офицером, работает под военным руководством Военного комитета и подотчетен ему. Кроме того, он является отделением Секретариата Совета ЕС, напрямую прикрепленным к Генеральному секретарю Совета – Верховному представителю Союза по иностранным делам и политике безопасности. Штаб составлен из лиц, не подотчетных странам – членам ЕС, и их действие принимает международный характер и зависит от статуса, который будет определен Советом ЕС.

Перспективы и проблемы формирования «оборонной» составляющей Европейского союза

Организацией, особенно тесно связанной с Европейским союзом в рамках реализации европейской политики безопасности и обороны, является НАТО. Из истории развития концепции европейского политического сотрудничества, изложенной в части первой данной главы, очевидно наличие прочного сотрудничества Европейского союза и НАТО по вопросам внешней обороны. Сотрудничество это обусловлено наличием целого ряда сложных и меняющихся угроз безопасности: международного терроризма, распространением оружия массового уничтожения (ОМУ), недееспособными государствами и неослабными конфликтами, организованной преступностью, киберугрозами, нехваткой энергоресурсов, ухудшением окружающей среды и связанными с этим угрозами безопасности, стихийными бедствиями и техногенными катастрофами, пандемиями и многими другими. Эффективному противостоянию этим угрозам призвано содействовать широкомасштабное партнерство и прочная синергия между НАТО и Европейским союзом.

Многие государства – члены Европейского союза являются участниками Североатлантического пакта. Следовательно, создавая собственный оборонный союз в рамках учредительного договора Европейского союза, необходимо было оговорить соотношение обязательств этих государств по Маастрихтскому договору с обязательствами, принятыми ранее по Вашингтонскому договору 1949 г., разграничить эти два соглашения. Тем более это было важно, поскольку Североатлантический договор в ст. 8 устанавливает жесткое правило, запрещающее государствам-участникам принимать на себя международные обязательства, противоречащие Вашингтонскому договору.

Ввиду того что многие государства – члены Европейского союза даже по отдельности обладают большим весом в регионе, единая их позиция по отношению выработки европейской оборонной политики (хотя это единство проявляется не во всех вопросах) была обречена на внимание и понимание со стороны остальных стран – членов НАТО. И в 1996 г. (т. е. после появления второй «опоры» ЕС и начала формирования европейской политики безопасности и обороны) в Берлине министры иностранных дел стран НАТО приняли решение о формировании «европейской идентичности в сфере безопасности и обороны» в рамках альянса с целью дать европейским силам возможность более согласованно, а следовательно, и более эффективно участвовать в миссиях, проводимых альянсом. На юбилейном саммите НАТО 23–25 апреля 1999 г. лидеры альянса выразили поддержку решимости Европейского союза предпринимать самостоятельные действия по принятию решений и утверждению военных акций тогда, когда альянс как таковой не задействован. НАТО обязалась сформулировать механизмы взаимных консультаций, транспарентности и взаимодействия с ЕС, а также предоставить силы и средства для проведения «европейских» операций. Одним из проявлений такого вида взаимодействия стало положение, предусматривающее возможность привлечения военных ресурсов НАТО (в первую очередь это Главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и Генеральный штаб объединенных вооруженных сил НАТО в Европе) для управления воинским контингентом, предоставленным Европейскому союзу, при проведении военных операций Союзом в случаях, когда альянс как таковой не задействован.

В дальнейшем прошли переговоры между НАТО и Европейским союзом по разработке схемы подключения европейских стран, не входящих в союз, к планированию и проведению его операций. В итоге было достигнуто соглашение о том, что перед тем как принимать решение о начале операции, ЕС проводит консультации с не входящими в него членами НАТО. В этих целях создаются структуры для диалога и информации по вопросам, связанным с политикой в области обороны и безопасности и урегулированием кризисных ситуаций. За европейскими странами НАТО, не входящими в союз, признается право на участие в операции, когда при ее проведении используются ресурсы НАТО (впоследствии были заключены соответствующие соглашения с такими странами).

Следующим шагом по укреплению взаимодействия в сфере создания европейской оборонной политики между НАТО и Европейским союзом стало учреждение по предложению Европейского союза, рабочих групп НАТО-ЕС ad hoc по подготовке комплекса договоров и соглашений между Евросоюзом и альянсом и действующих по четырем основным направлениям: договоренности в сфере безопасности, разработка долговременных соглашений о процессе проведения консультаций и взаимодействии этих двух организаций, определение порядка доступа Европейского союза к военным ресурсам НАТО и цели оборонной политики Евросоюза.

В настоящее время правовой основой взаимодействия Европейского союза и НАТО в сфере обороны служит блок соглашений «Берлин-плюс», охватывающий широкий круг вопросов по организации военного сотрудничества. Условно соглашения «Берлин-плюс» можно разделить на две части: первая является общей политической декларацией об установлении «стратегического партнерства» между Европейским союзом и НАТО в сфере урегулирования кризисов; вторая – непосредственно соглашения «Берлин-плюс», окончательно утвержденные 17 марта 2003 г Этими документами регулируются основные вопросы взаимодействия данных организаций (из нижеизложенного можно сделать вывод, что базой для договоренностей «Берлин-плюс» стали результаты работы созданных рабочих групп ЕС-НАТО ad hoc):

• соглашения о безопасности между Европейским союзом и НАТО;
• гарантированный доступ Союза к механизмам планирования НАТО в целях проведения своих операций по кризисному урегулированию;
• возможность предоставления средств и потенциалов НАТО для использования в рамках операций Союза по урегулированию кризисов;
• процедуры предоставления, контроля, возврата и отзыва средств и потенциалов НАТО;
• мандат заместителя главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и полномочия военных структур Евросоюза в рамках НАТО;
• механизм консультаций между Союзом и НАТО в ходе операций, проводимых с использованием военных потенциалов альянса;
• договоренности, обеспечивающие согласованное развитие потребностей в сфере военных потенциалов.

Обе организации глобально подходят к вопросам безопасности и взаимодействию в оборонной сфере. Одним из примеров успешного сотрудничества НАТО и Европейского союза в области безопасности стало Охридское рамочное соглашение, направленное на предотвращение войны в бывшей югославской Республике Македонии. В феврале 2001 г., в разгар межэтнических распрей между силами безопасности страны и вооруженными албанскими повстанцами, НАТО и Европейский союз координировали проведение переговоров, в результате которых в августе 2001 г. было заключено Охридское соглашение.

Возможность предоставления сил и средств НАТО для проведения европейских операций ЕС обсуждалась в ходе непростых переговоров между двумя организациями, которые завершились 16 декабря 2002 г. подписанием совместной Декларации НАТО и ЕС по европейской политике безопасности и обороны (ЕПБО). Признавая за НАТО ведущую роль в поддержании безопасности в Европе, ЕС получил в рамках ЕПБО признание и право доступа к средствам планирования НАТО, включая доступ к штабу Главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе в г Монсе (Бельгия). Что касается доступа ЕС к военным ресурсам НАТО, то здесь проблема еще очень далека от своего разрешения.

В конце марта 2003 г. Европейский союз начал проводить первую за всю свою историю миротворческую операцию «Конкордия», в рамках которой впервые было применено на практике соглашение «Берлин-плюс». В Скопье оставался небольшой штаб НАТО, оказывавший содействие руководству страны в разработке реформы сектора безопасности и переходе на стандарты НАТО. Еще один положительный пример – Босния и Герцеговина. В декабре 2004 г. закончилась операция Сил выполнения соглашения (ИФОР)/Сил по стабилизации (СФОР) НАТО, продлившаяся девять лет. НАТО передала эстафету Европейскому союзу, который незамедлительно приступил к проведению шеститысячным контингентом операции «Алтей».

Европейский союз начинает играть все более важную роль на международной арене: он выполняет задачи кризисного регулирования с использованием военных и гражданских сил и средств, участвует в реформировании сектора безопасности, укреплении верховенства закона, помогает обеспечивать пограничный режим в соседних государствах и государствах, не имеющих общей границы с ЕС. ЕС работает в географической зоне, охватывающей Балканы, Кавказ, Восточную Европу, Средиземноморский район и Ближний Восток, но также и более удаленные точки, такие как Демократическая Республика Конго (ДРК) и Индонезия. Развертывание сил ЕС в ДРК в середине 2006 г. заставило осознать тот факт, что страны Африки, расположенные к югу от Сахары, займут центральное место в политике безопасности и внешних связей ЕС.

Партнерские отношения на глобальном уровне заложат, вероятно, традиции сотрудничества в области безопасности между Североатлантическим союзом и иными структурами и организациями, снизят недопонимание и неправильное представление, а также усовершенствуют знание региональной специфики, которое имеет столь важное значение при определении эффективных мер безопасности и формы реагирования на существующие и зарождающиеся угрозы. На фоне растущего оперативного взаимодействия с географически удаленными глобальными партнерами сотрудничество между ЕС и НАТО должно стать стержнем сильного евроатлантического сообщества.

Европейская политика добрососедства и программа «Восточное партнерство»

Европейская политика добрососедства (соседства) и политика партнерства (ЕПД) была упомянута в Коммюнике Европейской комиссии «Расширение Европы» (март 2003 года). В мае 2004 года появился более обширный документ стратегического характера «Европейская политика добрососедства». Фактически программа была запущена в январе 2007 года, придя на смену восточному направлению программы технической помощи TACIS и MEDA (для средиземноморских стран). ЕПД предлагает партнерам несколько больший объем взаимодействия, нежели стандартное сотрудничество, но не имеет целью расширение Европейского союза. Она позиционировалась как программа создания «кольца дружественных стран», укрепления общей безопасности в регионе. ЕПД охватывает два направления: восточноевропейское и сектор Ближний Восток – Северная Африка. Первое направление распространяется на такие страны, как Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Молдова, Украина. Второе направление включает Алжир, Египет, Израиль, Иордан, Ливан, Марокко, Палестину Сирию, Тунис. Несмотря на то, что программа представлена указанными блоками стран, политика в отношении их достаточно дифференцирована и по степени взаимодействия, и по конкретным проектам и их финансированию.

4 марта 2015 года комиссар по внешней политике Ф. Могерини и представитель Европейской комиссии по вопросам расширения и политики добрососедства Й. Ханс начали консультации по пересмотру ЕПД. Планируется завершить их к осени 2015 года. Предпосылки для пересмотра ЕПД были заложены еще в 2014 году (было предложено заменить этот механизм сотрудничества на Европейский инструмент соседства) и основной лейтмотив изменений, по всей вероятности, будет касаться концептуальной перестройки, мотивации всего проекта ЕПД: сотрудничество может не быть равномерным и обусловленным продвижением по всем направлениям одновременно, на первое место должен выйти прагматический интерес сотрудничества, причем странам будет предложено выбирать наиболее интересующее их направление. Среди таких общих вызовов, по мнению Ф. Могерини и внешнеполитического ведомства ЕС, – миграция, безопасность, в том числе энергетическая. Й. Ханс обозначил четыре направления реформирования ЕПД. Во-первых, признание своеобразия каждого из партнеров по ЕПД, причем и в рамках южной ветви и в рамках восточного направления. Во-вторых, программа должна обрести настоящий партнерский, а не патронажный характер. В-третьих, в зависимости от желания и готовности партнеров будут продвигаться инициативы более тесного взаимодействия – зона свободной торговли, соглашения об ассоциации, вместе с тем для тех, кто не желает или не готов к таким проектам, по каждому сектору будут предложены свои программы. Программа рассчитана на расширение сфер взаимодействия: от развития торговых отношений и мобильности населения до сотрудничества в энергетической сфере, а также в сфере борьбы с организованной преступностью и латентными внутренними конфликтами. В-четвертых, что резюмирует первые три направления, – это желание ЕС быть более гибким в партнерских отношениях и в реакции на любые кризисные явления. Последний раз перемены в стратегии ЕПД произошли в 2011 году и совпали с периодом «арабской весны».

Идея проекта «Восточное партнерство» была представлена Р. Сикорским (министром иностранных дел Польши). 7 мая 2009 года состоялось официальное учреждение программы и принятие совместной декларации. Главной целью инициативы декларировано «создание необходимых условий для ускорения политической и экономической интеграции между Европейским союзом и заинтересованными странами-партнерами» путем содействия политическим и социально-экономическим реформам в странах-участницах «Восточного партнерства». Одной из задач ставится также создание зон свободной торговли, т. е. определенная экономическая интеграция ЕС со странами Восточного партнерства. Программа Восточного партнерства ориентирована на реализацию задач по различным направлениям, среди которых и развитие демократии, и экономические реформы, и продвижение мобильности населения. В настоящее время программа объединяет Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову, Украину.