Участие адвоката при рассмотрении жалоб в Европейском Суде по правам человека

Участие адвоката при рассмотрении жалоб в Европейском Суде по правам человека является весьма важной частью его профессиональной деятельности.

В настоящей главе мы выносим на рассмотрение несколько важных практических вопросов, которые напрямую связаны с этой деятельностью. Для надлежащего изучения данных проблем необходимо уяснить:

1. что такое Совет Европы;
2. что такое Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод;
3. что такое Европейский Суд по правам человека;
4. как формируется Европейский Суд;
5. кто может стать судьей Европейского Суда;
6. что такое прецедентная практика Европейского Суда;
7. как осуществляется судопроизводство в Европейском Суде;
8. кто исполняет постановления Европейского Суда;
9. кто осуществляет контроль за исполнением постановлений Европейского Суда?

К сожалению, формат учебника не дает возможности подробно ответить на все вопросы, возникающие у того, кто интересуется практикой Европейского Суда.

Совет Европы и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

1.1. Совет Европы — это региональная международная организация, включающая 47 стран-участниц (далее — СЕ)

СЕ был создан после окончания Второй мировой войны 5 мая 1949 г. 10 государствами (Бельгия, Дания, Франция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Великобритания) в целях поддержки фундаментальных европейских ценностей: прав человека, демократии и верховенства права. В настоящее время помимо этих целей перед СЕ стоят задачи пропаганды и развития культурной самобытности и разнообразия Европы; поиска решения общих проблем, стоящих перед странами — членами СЕ: терроризма, коррупции, киберпреступности и др.; укрепления демократической стабильности путем поддержки политических, законодательных и конституционных реформ.

В центре правовой системы СЕ, насчитывающей более 200 международных договоров, — Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, подписанная в Риме в 1950 г. и вступившая в силу в 1953 г.

Нет сомнения, что этот международный договор является логическим продолжением доктрины «естественных» прав, своего рода «базовой станцией» в процессе эволюции «естественных» прав в права человека.

Легко проследить связь между философией Дж. Локка, Ш. Л. Монтескьё, Ж.-Ж. Руссо и Всеобщей декларацией прав человека, провозглашенной Генеральной Ассамблеей ООН, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и другими актами, принятыми в этой сфере в XX в.

Принципиальным отличием Конвенции является учреждение особого контрольного механизма, призванного обеспечить выполнение государствами-участниками своих обязательств в сфере защиты прав человека. Первоначально, до принятия Протокола № 11 к Конвенции, этот контрольный механизм состоял из трех звеньев: Комиссии по правам человека, Европейского Суда и Комитета министров СЕ. Особым, по утверждению некоторых исследователей (в частности, В. И. Манукяна), этот механизм является исходя из положения, содержащегося в Преамбуле к Конвенции, в которой говорится о том, что «[п]равительства, подписавшие настоящую Конвенцию, [являются] членами Совета Европы… преисполненные решимости… сделать первые шаги на пути обеспечения коллективного осуществления некоторых из прав, изложенных во Всеобщей декларации…».

Это положение о «коллективном осуществлении» некоторых прав в последующем получило развитие в практике Европейского Суда, в частности в делах «Австрия против Италии» (жалоба № 788/60), «Кипр против Турции» (жалоба № 8007/77).

Более того, изначально в «ткань» Конвенции было «вплетено» право на индивидуальное обращение в Европейский Суд, что было абсолютной новеллой для такой консервативной материи, как международное право. Пожалуй, впервые стало возможным утверждать, что человек является субъектом международного права наряду с государством.

Несомненно, что разработка и принятие Конвенции явились ответом европейских интеллектуалов на трагические события XX в. (Первую и Вторую мировые войны, возникновение тоталитарных режимов в ряде европейских стран). «Генетическая» связь членства в СЕ и участия в Конвенции четко прослеживается в положениях Устава СЕ и самой Конвенции (в частности, в положениях о денонсации).

Так, в соответствии со ст. 3 и 8 Устава СЕ может быть прекращено членство в СЕ государств, нарушивших базовые права и свободы, и наоборот, в соответствии со ст. 59 Конвенции выход из СЕ означает денонсацию Конвенции государством, заявившим о своем выходе из этой организации.

1.2. Правовой статус Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в национальной правовой системе

Принимая во внимание безусловный приоритет Конституции РФ (см. ч. 1 ст. 15 и Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П1), с формальной точки зрения вопрос о месте Конвенции в российской правовой системе не вызывает особых затруднений.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «[о]бщепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Как следует из текста Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», Российская Федерация ратифицировала «Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года с изменениями, внесенными Протоколами к ней № 3 от 6 мая 1963 года, № 5 от 20 января 1966 года и № 8 от 19 марта 1985 года, и дополнениями, содержащимися в Протоколе № 2 от 6 мая 1963 года… и Протоколы к ней № 1 от 20 марта 1952 года, № 4 от 16 сентября 1963 года, № 7 от 22 ноября 1984 года, № 9 от 6 ноября 1990 года, № 10 от 25 марта 1992 года и № 11 от 11 мая 1994 года…».

На место и роль Конвенции в правовой системе РФ указывает текст интерпретирующего заявления к ст. 46 Конвенции, говорящей об обязательной силе и исполнении постановлений Европейского Суда: «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».

Эти положения заставляют считаться с концепцией «quality of law» («качество закона»), так как она сформулирована в ряде постановлений Европейского Суда (от 6 декабря 2007 г. по делу «Лю и Лю против Российской Федерации» (жалоба № 42086/05), от 27 марта 2008 г. по делу «Штукатуров против Российской Федерации» (жалоба № 44009/05)).

Фактически речь идет о проверке «качества» национального законодательства — проверке национального законодательства на соответствие критериям Конвенции.

Из вышеуказанных положений Конвенции и Федерального закона о ратификации вытекает обязательство российских властей принимать меры общего характера по исполнению решений и постановлений Европейского Суда, т. е. совершенствовать законодательство до уровня гарантий, установленных в практике Европейского Суда.

Следовательно, дальнейшее раскрытие роли Конвенции в российской правовой системе невозможно без анализа принципов и пределов толкования Конвенции Европейским Судом.

1.3. Принципы и пределы толкования Конвенции Европейским Судом

Рассматривая принципы и пределы толкования Конвенции, необходимо, с нашей точки зрения, остановиться на общих подходах, вытекающих из того факта, что Конвенция является международным договором, следовательно, к ней в полной мере могут быть отнесены принципы толкования, заложенные в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., и особенных подходах, продиктованных спецификой Европейского Суда как уникального судебного органа, создавшего свое собственное прецедентное право.

В соответствии со ст. 31 Венской конвенции «Общее правило толкования» договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Для целей толкования договора контекст охватывает кроме текста, включая преамбулу, и приложения.

Целью Конвенции, как указал Европейский Суд в своих достаточно ранних делах (Постановление от 7 июля 1989 г. по делу «Серинг против Соединенного Королевства» (жалоба № 14038/88), Постановление от 7 декабря 1976 г. по делу «Хандисайд против Соединенного Королевства» (жалоба № 5493/72)), являются защита личных прав человека, а также поддержание и развитие идеалов и ценностей демократического общества.

Следовательно, при толковании положений Конвенции Европейский Суд последовательно развивал положения Конвенции, принимая во внимание заявленные цели. Так, например, при толковании п. 1 ст. 6 Конвенции, которая гласит, что «[к]аждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона», Европейский Суд высказал позицию о том, что право на судебное разбирательство, охраняемое ст. 6, оказалось бы мнимым, если бы внутренняя правовая система Договаривающегося государства предусматривала возможность того, что вступивший в законную силу обязательный судебный акт не порождал бы юридических последствий в ущерб одной из сторон. Поэтому исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться в качестве неотъемлемой части «судебного разбирательства» для цели ст. 6 (см. Постановление от 19 марта 1997 г. по делу «Хорнсби против Греции» (жалоба № 18357/91)).

Известный интерес представляет применение вышеуказанного принципа толкования к ситуации разночтений в аутентичных текстах Конвенции на разных языках, т. е. английском и французском.

В соответствии с п. 4 ст. 33 Венской конвенции, «[з]а исключением случая, когда в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи преимущественную силу имеет какой-либо один определенный текст, если сравнение аутентичных текстов обнаруживает расхождение значений, которое не устраняется применением статей 31 и 32, принимается то значение, которое с учетом объекта и целей договора лучше всего согласовывает эти тексты».

Данная норма нашла отражение в практике Европейского Суда, в частности в Постановлении от 26 апреля 1979 г. по делу «Санди Таймс против Соединенного Королевства» (жалоба № 6538/74), в котором Суд указал, что «при наличии двух аутентичных документов, но не являющихся совершенно одинаковыми, суд должен дать им толкование, которое сблизило бы их, насколько это возможно, и было бы наиболее подходящим для достижения целей Конвенции».

Иллюстрацией того, как различия между аутентичными текстами Конвенции порождают трудности перевода на другие языки, является ст. 38.

В официальном переводе п. 1 этой статьи на русский язык гласит, что если суд объявляет жалобу приемлемой, то он осуществляет исследование обстоятельств дела.

Если обратиться к английскому тексту Конвенции, то в нем используется фраза «undertake an investigation», т. е. «предпринимает расследование». Во французском тексте Конвенции используется выражение «a procédé à une enquête», что может быть переведено и как «приступает к расследованию», и как «приступает к исследованию». Остается добавить, что при переводе на русский язык было отдано предпочтение французскому тексту Конвенции. Такой подход, во-первых, не был основан на толковании этого термина Судом и, во-вторых, явственно показывает, насколько осторожно необходимо обращаться с текстом международного договора. Приведенный пример нам представляется важным, поскольку в отношении этой статьи Конвенции в дальнейшем возникла дискуссия при подготовке Протокола № 14 к Конвенции.

Особенность толкования Конвенции Европейским Судом может быть определена тем, что это толкование является «динамическим», «эффективным» и «автономным».

1. «Динамическое» толкование. Понятие «динамического» (или «развивающегося») толкования Конвенции дано в классическом Постановлении от 25 апреля 1978 г. по делу «Тайрер против Соединенного Королевства» (жалоба № 5856/72), в котором Суд постановил, что Конвенция — это «живой инструмент, который должен быть интерпретирован в свете условий сегодняшнего дня».

Рассматривая в данном деле вопрос о том, насколько телесные наказания в школах соотносятся с гарантиями, предоставляемыми ст. 3 Конвенции, Суд пришел к выводу о том, что необходимо опираться на современные стандарты, а не на те, которые существовали, когда Конвенция была принята.

В дальнейшем Суд, реагируя на меняющиеся условия жизни, использовал такой либеральный подход неоднократно, в частности в делах о гомосексуальных отношениях (Постановление от 22 октября 1981 г. по делу «Даджен против Соединенного Королевства» (жалоба № 7525/76)), правах незаконнорожденных детей (Постановление от 13 июня 1979 г. по делу «Маркс против Бельгии» (жалоба № 6833/74)), эвтаназии (Постановление от 10 февраля 1993 г. по делу «Видмер против Швейцарии» (жалоба № 20527/92)).

Принципом, позволяющим Суду сбалансировать такой либеральный подход, является доктрина свободы усмотрения государства (doctrine of margine of appreciation), о которой пойдет речь далее.

2. «Эффективное» толкование. Под «эффективным» толкованием Конвенции понимается такое ее толкование Судом, которое обеспечивает эффективную защиту провозглашенных прав.

В часто цитируемом исследователями Постановлении от 13 мая 1980 г. по делу «Артико против Италии» (жалоба № 6694/74) Суд постановил, что Конвенция должна «гарантировать права не теоретически и иллюзорно, а практически и эффективно».

В этом деле Суд обнаружил нарушения подп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции (право на защиту) в связи с тем, что адвокат, назначенный государством, оказывал помощь неэффективно.

Этот подход был подтвержден в Постановлении от 2 ноября 2010 г. по делу «Сахновский против Российской Федерации» (жалоба № 21272/03). Рассматривая жалобу заявителя на нарушение ст. 6 Конвенции, выразившееся, по его мнению, в том, что он общался с апелляционным судом посредством видеосвязи, Европейский Суд со ссылкой на Постановление от 5 октября 2006 г. по делу «Марчелло Виола против Италии» (жалоба № 45106/04) установил, что «данная форма участия в рассмотрении дел сама по себе совместима с принципом справедливого и открытого слушания, но она должна гарантировать, что заявитель способен следить за рассмотрением дела и быть услышанным без технических препятствий, а также должно быть обеспечено эффективное и конфиденциальное общение с адвокатом».

3. «Автономное» толкование. Субсидиарная роль Конвенции по отношению к национальным правовым системам государств-участников (о которой пойдет речь далее) логически привела Суд к необходимости выработки «автономных» юридических понятий, т. е. юридических понятий, содержание которых задается интерпретацией положений Конвенции.

Целью этого подхода является преодоление различий правовых систем государств-участников, приближение их к «идеальному» значению, заложенному в Конвенцию.

Впервые Европейский Суд применил доктрину «автономных понятий» в Постановлении от 8 июня 1976 г. по делу «Энгель и другие против Нидерландов» (жалоба № 5100/71).

Размышляя о соотношении понятий привлечения к уголовной ответственности и привлечения к ответственности за дисциплинарные проступки, Суд нашел различие между этими понятиями в национальном праве и в Конвенции.

В результате Европейский Суд выработал так называемые критерии Энгеля применения уголовного аспекта ст. 6 Конвенции:

• критерий сущности правонарушения;
• критерий квалификации деяния в национальном законодательстве;
• критерий суровости наказания.

Эти критерии были подтверждены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда от 9 октября 2003 г. по делу «Эзе и Коннорс против Соединенного Королевства» (жалобы № 39665/98 и 40086/98): «Прежде всего необходимо установить в соответствии с правовой системой государства-ответчика, относятся ли положения, предусматривающие вмененное в вину правонарушение, к уголовному праву, дисциплинарному праву или к ним обоим.

Однако это является всего лишь отправной точкой. Данные указания представляют только формальную и относительную оценку и должны быть рассмотрены в свете общего знаменателя соответствующего законодательства других Высоких Договаривающихся Стран.

Истинная природа правонарушения является гораздо более важным фактором…

Однако оценка Европейского Суда не заканчивается на этом. Пробная оценка была бы иллюзорной, если бы она не принимала во внимание суровость наказания, которое может быть назначено правонарушителю…» (цитируется п. 82 Постановления по делу «Энгель и другие против Нидерландов»).

1.4. Структура Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Протоколы к Конвенции

Структура Конвенции состоит из Преамбулы и примыкающей к ней ст. 1, содержащей базовое обязательство соблюдать права человека; разд. I «Права и свободы», содержащего ст. 2–18 и описывающего гарантируемые права и свободы, а также ряд ограничений по реализации этих прав; разд. II, носящего название «Европейский Суд по правам человека», который содержит ст. 19–51 и задает базовые параметры работы Европейского Суда, а также разд. III «Различные положения», в частности правила о подписании, ратификации, формулировании оговорок и денонсации Конвенции.

Также непосредственно к Конвенции «примыкают» протоколы № 1, 4, 61, 7, провозглашающие ряд дополнительных к содержащимся в «теле» Конвенции прав и свобод.

Следует отметить, что практически с момента подписания и ратификации Конвенция стала подвергаться изменениям путем принятия дополнительных протоколов. Эти изменения в основном касались либо процедурных моментов, т. е. улучшения функционирования Европейского Суда и Европейской Комиссии (и в этом случае они, как правило, включались в текст Конвенции), либо расширения гарантируемых прав и свобод (и в этом случае содержались в тексте Протоколов к Конвенции).

Производство по обращениям в Европейский Суд по правам человека до 1 июня 2010 г. осуществлялось согласно процессуальным нормам, предусмотренным положениями Конвенции, измененными и дополненными Протоколом № 11 (вступил в силу с 1 ноября 1998 г.).

Смотря в прошлое и оценивая значение этого международного акта, играющего особую роль для Российской Федерации (поскольку она ратифицировала Конвенцию 5 мая 1998 г., т. е. незадолго до вступления в силу Протокола № 11), необходимо отдать должное масштабу реформы европейского правозащитного механизма. Результатом принятия Протокола № 11 к Конвенции стали, во-первых, упразднение Европейской Комиссии по правам человека и создание нового, работающего постоянно, а не по сессионному принципу Европейского Суда по правам человека, и, во-вторых (что, наверное, самое главное), появление свободного и ничем не обусловленного (за исключением положений ст. 35 Конвенции) права индивидуального обращения в Европейский Суд любого человека, находящегося под юрисдикцией государств — членов СЕ. Это был огромный шаг на пути создания действенной гарантии соблюдения участниками Конвенции прав и свобод, провозглашенных в ней.

Вместе с тем предоставленное право «индивидуальной петиции» породило проблему перегруженности Европейского Суда.

Повседневная практика Европейского Суда и Комитета Министров СЕ привела к необходимости поиска путей оптимизации деятельности Суда и деятельности Комитета Министров СЕ по надзору за исполнением решений Европейского Суда.

Консолидированные усилия правительств государств — членов СЕ и экспертного сообщества привели к разработке и принятию Протокола № 14 к Конвенции.

Протокол № 14 к Конвенции вступил в силу с 1 июня 2010 г., через три месяца после его ратификации Российской Федерацией. Соответственно были внесены изменения в Регламент Европейского Суда.

Все основные новеллы, содержащиеся в Протоколе № 14 к Конвенции, направлены на увеличение «пропускной» способности Суда:

• введение единоличного порядка рассмотрения вопроса о приемлемости той или иной жалобы и принятия решения об исключении жалобы из списка рассматриваемых дел;
• предоставление возможности комитетам Суда (из трех судей) выносить постановления одновременно по вопросу о приемлемости и по существу жалобы, если лежащий в основе дела вопрос, касающийся толкования или применения положений Конвенции либо Протоколов к ней, уже является предметом прочно утвердившихся норм прецедентного права Суда;
• предоставление возможности Комитету Министров по ходатайству пленарного заседания Суда на определенный срок уменьшить количество судей в составе палат с семи до пяти;
• появление нового критерия неприемлемости жалобы — отсутствия значительного вреда для заявителя. Окончательно этот критерий был установлен прецедентной практикой ЕСПЧ (см. Решение от 1 июля 2010 г. по делу «Королев против России» (жалоба № 25551/05)).

Также Протокол № 14 к Конвенции содержит новые положения относительно возможного вступления ЕС в качестве нового члена СЕ, процессуальной роли Комиссара по правам человека, продления срока полномочий судей Европейского Суда и некоторые другие.

1.5. Взаимодействие Конвенции и национально-правовых систем государств-участников

В литературе устоялось мнение о том, что взаимодействие Конвенции и национально-правовых систем основано на трех принципах:

1. свободы усмотрения государства;
2. пропорциональности;
3. субсидиарности.

1. Доктрина «свободы усмотрения государства». Базовым, первым по значимости является принцип, в основе которого лежит доктрина «свободы усмотрения государства» (doctrine of margin of appreciation).

Эта доктрина вытекает непосредственно из ст. 1 Конвенции, которая налагает на сами государства — участников Конвенции позитивное обязательство по соблюдению прав человека.

Статья 1. Обязательство соблюдать права человека

Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции.

Таким образом, обязанность соблюдать права Конвенция возлагает в первую очередь на государства-участники.

Именно с этим связана доктрина «свободы усмотрения государства»: государству предоставляется определенная свобода усмотрения в тех случаях, когда «оно предпринимает законодательные, административные или судебные действия в сфере прав, гарантированных Конвенцией».

В деле «Хандисайд против Соединенного Королевства» Суд постановил: «По причине прямого и длящегося контакта с жизненно важными силами общества своих стран национальные власти находятся в лучшем положении, чем международный судья, в отношении точного содержания требования необходимости ограничений или наказания за неисполнение. Тем не менее это не дает участнику Конвенции неограниченное право усмотрения. Суд отвечает за соблюдение этими государствами своих обязанностей, он наделен правом давать окончательные заключения о том, совместимы ли «ограничения» или «наказания» со свободой выражения мнения, гарантированной ст. 10. Таким образом, внутренняя свобода усмотрения государства идет рука об руку с европейским надзором».

2. Принцип пропорциональности. В свою очередь «европейский надзор» ограничен еще одним принципом — пропорциональности.

Иными словами, любые ограничения права должны быть пропорциональны цели, которую это ограничение преследует.

Как установил суд в деле «Серинг против Соединенного Королевства», «неотъемлемым в Конвенции является понятие справедливого баланса между требованиями соблюдения публичных интересов и требованиями защиты фундаментальных индивидуальных прав».

Наиболее зримо принцип пропорциональности находит свое воплощение в практике Суда применительно к ст. 8–11 Конвенции. Все эти статьи содержат п. 2, в котором допускается определенное ограничение гражданских прав в пределах, «необходимых в демократическом обществе». Остается добавить, что эти пределы установил Европейский Суд в своей практике.

3. Принцип субсидиарности — еще один принцип, уравновешивающий «свободу усмотрения государства». Принцип субсидиарности заложен в ст. 35 Конвенции «Условия приемлемости».

В соответствии с п. 1 этой статьи «[с]уд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу».

Следовательно, обращение в Европейский Суд — это дополнительное или субсидиарное средство защиты, которое может быть задействовано лишь после исчерпания внутренних национальных средств защиты либо в том случае, если Судом при решении вопроса о признании жалобы приемлемой для рассмотрения было сделано предположение об отсутствии эффективных внутренних средств защиты (ст. 13 Конвенции).

Необходимо добавить, что этот принцип нашел самое полное отражение в практике Европейского Суда (постановления от 6 сентября 1978 г. по делу «Класс и другие против Федеративной Республики Германии» (жалоба № 5029/71), от 4 мая 2001 г. по делу «Хью Джордан против Соединенного Королевства» (жалоба № 24746/94), от 10 апреля 2001 г. по делу «Танли против Турции» (жалоба № 26129/95)).

В § 9 Плана действий, одобренных на Международной конференции в Интерлакене в феврале 2010 г., посвященной реформированию Европейского Суда, еще раз было подтверждено, что Европейский Суд — это не суд четвертой инстанции и он не вправе пересматривать вопросы факта и права, которые уже были рассмотрены и разрешены национальными судами, если только неверное их разрешение не привело к нарушению прав, гарантированных Конвенцией.

1.6. Устройство Европейского Суда по правам человека. Его структура

1.6.1. Судейское сообщество

Суд состоит из числа судей, равного количеству государств — членов Конвенции, т. е. от каждого государства избирается по одному судье. Иногда в течение некоторого времени количество судей и стран-участниц может не совпадать по причинам избрания судей либо ратификации государством Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Вместе с тем было бы ошибочным полагать, что судьи являются представителями государства, от которого они избраны, и отстаивают интересы государства. Напротив, все судьи независимы, представлены в личном качестве и должны соответствовать следующим квалификационным критериям: иметь высокие моральные качества, квалификацию, достаточную для назначения судьей высшей судебной инстанции государства, их избравшего, либо юрисконсультом признанных организаций. Предполагается также, что судья должен иметь знание как минимум одного из официальных языков СЕ.

По общему правилу судьями становятся либо судьи высших судебных инстанций, либо научные работники, либо сотрудники международных организаций.

Судьи Европейского Суда избираются Парламентской Ассамблеей СЕ большинством голосов из числа трех кандидатур, предложенных государством. Срок полномочий судьи с вступлением в силу Протокола № 14 к Конвенции увеличен до девяти лет без права переизбрания на новый срок. Пребывание в должности судьи ограничено лишь возрастным цензом: предельный возраст пребывания в должности судьи составляет 70 лет.

Независимость судей Европейского Суда гарантируется их избранием в личном качестве (они не могут быть отозваны государством в течение срока, на который они избраны); значительным размером материального вознаграждения, которое они получают, а также рядом иных гарантий судейской неприкосновенности.

Полномочия судьи могут быть прекращены по его собственному желанию или в связи с отстранением от должности.

1.6.2. Структура Суда

Высшими органами Суда являются Пленарное заседание Суда и Председатель (Президент) Суда.

На пленарных заседаниях Суда не рассматриваются поданные в Суд жалобы. На них решаются основные вопросы внутренней организации деятельности Суда: избирается Председатель (Президент) Суда, один или два заместителя Председателя Суда (вице-президента); определяются составы палат Суда, избираются председатели (президенты) палат; утверждается Регламент Суда, избирается руководитель Секретариата и его заместители. На пленарных заседаниях рассматриваются и другие вопросы, касающиеся организации и деятельности Суда, например вопросы формирования рабочих групп, а также принятия решений по этим предложениям.

Председатель Суда выполняет судейские, организационно-управленческие функции, а также функцию представительства Европейского Суда в органах СЕ.

Жалобы, поданные в Суд, могут рассматриваться судьей единолично, Комитетом из трех судей, Палатой из семи судей или Большой Палатой из 17 судей.

1. Судьи, заседающие единолично, назначаются на срок, равный одному году. При этом они продолжают осуществлять свои полномочия в рамках секций, членами которых они являются.

К компетенции судей, заседающих единолично, относятся признание жалоб неприемлемыми либо исключение их из списка дел, подлежащих рассмотрению, в тех случаях, когда такие решения могут быть приняты без дальнейшего рассмотрения. Такие решения являются окончательными и обжалованию не подлежат.

Судьи, заседающие единолично, не могут рассматривать жалобы, поданные против государств, их избравших.

2. В настоящее время Суд разделен на пять секций, которые формируются сроком на три года. Секции формируются таким образом, чтобы каждая из них могла рассматривать любые жалобы из числа поступивших в Суд. В рамках секций формируются комитеты и палаты.

3. Составы комитетов утверждаются сроком на один год и состоят из трех судей. Комитеты рассматривают жалобы на предмет приемлемости, их основной задачей является отклонение явно неприемлемых жалоб, не соответствующих формальным критериям обращения в Европейский Суд по правам человека, Судьи, входящие в Комитет, единогласным решением могут признать жалобу неприемлемой в связи с тем, что она не отвечает всем требованиям, предъявляемым к подаваемой жалобе. Решение Комитета нельзя обжаловать, оно является окончательным. Протокол № 14 к Конвенции расширил полномочия Комитетов. Комитеты рассматривают повторные, хорошо обоснованные жалобы, поданные на основании существующей практики Европейского Суда.

4. Большинство дел по приемлемости и существу рассматривается коллегиально палатами суда, которые состоят из семи судей.

В состав каждой Палаты в обязательном порядке входят Президент Секции и судья от государства, против которого подана жалоба. Если такой судья не является членом Секции, на рассмотрении которой находится жалоба, он будет заседать в Палате ex officio. Это не означает, что такой судья может отстаивать интересы своей страны: в данном случае он является судьей, имеющим познания в области права своего государства.

Что касается остальных судей Палаты, они назначаются Президентом Секции способом ротации членов соответствующей Секции.

В случаях, когда судья по какой-либо причине не может принять участие в рассмотрении дела, государству предлагают назначить судью ad hoc только для рассмотрения данного конкретного дела. Такой судья должен отвечать требованиям, предъявляемым к судьям, а также принять присягу.

5. Высшим судебным органом Европейского Суда является Большая Палата, состоящая из 17 судей и как минимум трех запасных судей. В состав Большой Палаты в обязательном порядке включаются

Председатель Суда, заместители Председателя Суда, председатели секций Суда, судья от той страны, против которой рассматривается дело, ex officio, а также судьи, назначенные в порядке жеребьевки.

Поэтому состав Большой Палаты не является постоянным, а изменяется от дела к делу.

Жалобы могут быть переданы на рассмотрение Большой Палатой в следующих случаях. Во-первых, если Палата отказалась от юрисдикции в пользу Большой Палаты и дело затрагивает серьезные вопросы толкования Конвенции и Протоколов к ней либо если предполагаемое постановление по делу может не соответствовать более ранней прецедентной практике Суда.

Во-вторых, Большая Палата в исключительных случаях осуществляет апелляционные полномочия, если в течение трех месяцев с момента принятия постановления Палатой сторона по делу обратится в Суд с ходатайством о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты.

В-третьих, после принятия Протокола № 14 к Конвенции Большая Палата наделена полномочием рассмотреть вопрос об исполнении государством постановления Суда в связи с обращением Комитета Министров, за которое проголосовало 2/3 представителей Комитета.

В-четвертых, Большая Палата рассматривает ходатайства о предоставлении консультативных заключений в соответствии со ст. 47 Конвенции.

1.6.3. Критерии приемлемости жалоб

После того как Российская Федерация подписала и ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, физические и юридические лица, находящиеся под юрисдикцией РФ, получили возможность подавать жалобы против Российской Федерации в Европейский Суд. Конвенция определяет условия приемлемости жалоб для рассмотрения Европейским Судом.

Большинство из правил приемлемости предусмотрено в ст. 34 и 35 Европейской конвенции, но некоторые из них следуют из Конвенции в целом.

В частности, ст. 34 Конвенции («Индивидуальные жалобы») предусматривает: «Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права».

Статья 35 Конвенции («Условия приемлемости») гласит:

«1. Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу.

2. Суд не принимает к рассмотрению никакую индивидуальную жалобу, поданную в соответствии со статьей 34, если она:

a) является анонимной; или
b) является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или уже является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и если она не содержит новых относящихся к делу фактов.

3. Суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу, поданную в соответствии со ст. 34, если сочтет ее несовместимой с положениями Конвенции или Протоколов к ней, явно необоснованной или злоупотреблением правом подачи жалоб.

4. Суд отклоняет любую переданную ему жалобу, которую сочтет неприемлемой в соответствии с настоящей статьей. Он может сделать это на любой стадии разбирательства».

Эксперты выделяют 10 условий приемлемости:

1. жалоба может быть подана в Европейский Суд только в случае нарушения права или свободы, гарантированных Европейской конвенцией и Протоколами к ней;
2. жалоба может быть подана только тем лицом, которое непосредственно пострадало от действий государства-ответчика; вред должен быть причинен государством в лице его органов власти, должностных лиц, служащих, учреждений и т. д.;
3. нарушение права должно иметь место на территории, находящейся под юрисдикцией одного из государств — участников Европейской конвенции;
4. нарушение права должно произойти после вступления Европейской конвенции в силу, за исключением случаев длящихся нарушений;
5. заявитель обязан исчерпать внутренние эффективные средства правовой защиты, существующие в стране (в Российской Федерации эффективным средством правовой защиты признается судебная защита, включая обязательное использование кассационного и апелляционного (в том случае, если оно предусмотрено) производства);
6. обращение в Европейский Суд должно быть направлено по общему правилу не позднее шести месяцев с момента принятия окончательного судебного решения;
7. жалоба должна быть обоснованной: на заявителя возлагается обязанность доказать нарушение государством его права;
8. жалоба не может быть анонимной;
9. жалоба не должна содержать оскорбительных высказываний, представлять собой злоупотребление правом;
10. нельзя подавать жалобы по одному и тому же предмету одновременно в два (и более) международных органа, например в Европейский Суд по правам человека и в Комитет по правам человека ООН.

Как ранее указывалось, Протокол № 14 к Конвенции ввел новый критерий неприемлемости жалобы — малозначительный вред для заявителя. Четкое определение этого критерия в руках судей Европейского Суда.

1.6.4. Стадии производства в Европейском Суде. Коммуникация жалобы государству-ответчику

1. Палата Суда может сразу признать жалобу неприемлемой или исключить ее из списка дел, подлежащих рассмотрению. Такое решение

Палаты может касаться всей жалобы в целом либо ее части.

2. Если этого не произошло, Палата или Председатель Секции на основании правила 54 (2) (b) Регламента Суда уведомляют Правительство государства-ответчика о поданной против этого государства жалобе и приглашают Правительство представить письменные замечания (меморандум) по делу. Одновременно с этим процессуальным действием Секретариат Суда информирует заявителя о передаче его жалобы на рассмотрение Правительства государства-ответчика с указанием срока, установленного Правительству для подготовки и направления замечаний (меморандума) по делу.

Кроме этого сторонам по делу также направляются справка об обстоятельствах дела на английском (французском) языке, подготовленная юристами Секретариата Европейского Суда, а также вопросы, на которые Суд предлагает ответить сторонам. Указанные вопросы показывают, какие аспекты жалобы заявителя заинтересовали Европейский Суд и будут им в дальнейшем рассмотрены. Суд будет рассматривать только те вопросы жалобы, которые явились предметом коммуникации.

Жалобы, поданные против Российской Федерации, а также указанные выше материалы, подготовленные Секретариатом, из Европейского Суда напрямую поступают Уполномоченному РФ при Европейском Суде по правам человека — заместителю министра юстиции РФ, деятельность которого регламентирована Указом Президента РФ от 29 марта 1998 г. № 310.

Меморандум, подготовленный Уполномоченным РФ при Европейском Суде по правам человека, Секретариат Европейского Суда направляет заявителю или его представителю для подготовки ответных комментариев. Меморандум Правительства РФ предоставляется на русском и английском языках.

Указанная стадия представления взаимных возражений государством-ответчиком и заявителем называется стадией коммуникации.

В случаях, когда дело, по мнению Суда, является сложным, стадия коммуникации может быть разделена на два этапа: представление возражений перед решением вопроса о приемлемости жалобы и представление возражений перед принятием постановления по существу.

3. При направлении заявителю уведомления о том, что его жалоба передана правительству для представления возражений, Секретариат просит заявителя избрать представителя, если жалоба была подана заявителем самостоятельно. В соответствии с правилом 36 Регламента

Суда представителем в Европейском Суде может быть любой адвокат, практикующий в одном из государств — членов СЕ и проживающий на территории одного из государств — членов СЕ, либо иное лицо, кандидатура которого утверждена Президентом Палаты. По общему правилу к участию в процессе может быть допущен представитель, имеющий познания в сфере защиты прав человека, а также «адекватное понимание одного из официальных языков Суда».

4. Кроме того, Секретариат Суда сообщает заявителю о его праве на получение финансовой «правовой помощи» (legal aid), в случае если он является малоимущим и не имеет возможности оплатить услуги адвоката (представителя).

Как правило, эта сумма составляет около 600–700 евро и одинакова для заявителей всех стран-участниц. Для получения указанных денежных средств заявитель должен обратиться в Суд с ходатайством в письменном виде, с приложением справок о доходах и имуществе. Вопрос о предоставлении финансовой «правовой помощи» решается Председателем Секции на основании представленных заявителем документов.

Впоследствии сумма выплаченной или подлежащей уплате финансовой «правовой помощи» будет Судом вычтена из суммы присужденной справедливой компенсации судебных издержек и расходов.

5. Для подготовки взаимных возражений сторон, в том числе меморандума властей государства-ответчика (в отличие от формуляра для подачи жалобы в Суд), Европейским Судом не предусмотрено каких-либо определенных формуляров. Такие возражения могут быть изложены в свободной форме. По общему правилу они включают в себя указание номера и наименования жалобы, даты ее подачи и коммуникации властям государства-ответчика, изложение фактических обстоятельств дела, цитирование норм применимого права, подробные ответы на вопросы, поставленные Судом сторонам.

Заявитель вправе подать возражения до принятия решения по вопросу приемлемости на русском языке, возражения перед принятием решения по существу должны быть представлены на английском языке.

В формуляре жалобы и замечаниях на меморандум властей государства-ответчика заявитель должен четко сформулировать, какая статья

Конвенции или Протоколов к ней нарушена, по возможности сделать ссылки на прецедентную практику Европейского Суда. Тем не менее, как показывает практика, Суд не связан квалификацией нарушений, сделанной заявителем, и в вопросах, поставленных сторонам по делу, может предположить нарушение иных статей Конвенции и Протоколов к ней.

В случае если стадия коммуникации разделена Судом на два этапа и жалоба признана приемлемой, аналогичная процедура повторяется во второй раз; Суд может поставить сторонам новые вопросы по существу жалобы и предоставить сторонам фиксированное время для подготовки взаимных возражений.

1.6.5. Вступление в процесс третьей стороны

Во всех делах, рассматриваемых Палатой или Большой Палатой, страна — участница Конвенции, гражданин которой обратился в Европейский Суд с жалобой против иностранного государства, имеет право представить письменные замечания по делу или принять участие в устных слушаниях.

Для вступления в процесс в качестве третьей стороны страна — участница Конвенции должна сообщить об этом в Секретариат Суда в течение срока, равного 12 неделям с момента ее уведомления Европейским Судом о поступлении данной жалобы.

Российская Федерация участвовала в процессах в качестве третьей стороны в делах «Сливенко и другие против Латвии» (Решение от 23 января 2002 г. (жалоба № 48321/99)), «Сливенко против Латвии» (Постановление от 9 октября 2003 г. (жалоба № 48321/99)), «Сысоева и другие против Латвии» (Постановление от 15 января 2007 г. (жалоба № 60654/00)), «Миколенко против Эстонии» (Постановление от 8 октября 2009 г. (жалоба № 10664/05)), «Кононов против Латвии» (Постановление от 17 мая 2010 г. (жалоба № 36376/04)).

Кроме того, Председатель Суда в интересах надлежащего отправления правосудия наделен полномочием пригласить любую страну — участницу Конвенции, а также заинтересованное лицо, не являющееся заявителем, представить письменные комментарии или принять участие в устных слушаниях. Например, в процессе по делу «Лаутси и другие против Италии» (Постановление от 18 марта 2011 г. № 30814/06) в Большой Палате Европейского Суда в качестве третьих сторон выступали 33 члена Европейского Парламента, восемь международных неправительственных организаций и 10 государств — участников Конвенции, в том числе Российская Федерация.

1.6.6. Процедура дружественного урегулирования

В случае если жалоба заявителя была признана приемлемой, Секретарь (Регистратор) Секции, действуя по поручению Палаты или ее

Председателя, в каждом деле принимает меры к способствованию заключения мирового соглашения между сторонами. Соответствующие письма направляются сторонам по делу.

Процедура дружественного урегулирования является конфиденциальной. В решении об исключении жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению, будет указано только то, что стороны пришли к мировому соглашению, однако его условия раскрываться не будут.

Постановление по существу жалобы в таком случае Судом приниматься не будет.

Процедура дружественного урегулирования возможна на любой стадии производства по делу.

1.6.7. Виды процедур в Европейском Суде

Жалобы, поданные в Европейский Суд, рассматриваются им в письменной процедуре либо в устных слушаниях.

Чаще всего Суд рассматривает жалобы одновременно по вопросу приемлемости и по существу дела, однако по сложным делам разбирательство может проводиться в два-три этапа: разбирательство на предмет приемлемости с вынесением решения о приемлемости жалобы; разбирательство по существу жалобы с вынесением постановления по делу; разбирательство по вопросу присуждения компенсации с вынесением постановления о компенсации (например, дело «ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» против России» (Решение от 29 января 2009 г., постановления от 20 сентября 2011 г., от 31 июля 2014 г. (жалоба № 14902/04)).

В преобладающем большинстве случаев проводится письменное разбирательство по делу в отсутствие сторон путем обмена состязательными документами, предоставления доказательств на материальных носителях.

Проведение устных слушаний осуществляется Европейским Судом по делам, имеющим прецедентную значимость, общественный резонанс и важность для сторон. Устные слушания в Суде носят публичный характер. Закрытые судебные заседания, без присутствия прессы и общественности, могут проводиться только в исключительных случаях, когда принятие такой меры требуется для соблюдения норм морали, публичного порядка, обеспечения национальной безопасности, интересов детей и юношей, защиты частной жизни.

Устные слушания могут быть проведены по инициативе сторон либо самого Суда. По общему правилу ходатайство о проведении устных слушаний подается в Суд государством-ответчиком при направлении дополнительного меморандума по делу и письма о компенсации, заявителем — одновременно с представлением возражений на меморандум властей.

Время проведения и регламент слушаний определяются заранее.

Компетенцией на организацию и определение порядка и времени выступления сторон наделены председатели палат, Председатель Большой Палаты, которые осуществляют функции председательствующих судей в устных слушаниях.

До устных слушаний сторонам дается возможность представить в Суд письменные возражения по вопросам, поставленным Судом.

Накануне устных слушаний стороны обязаны направить проекты текстов своих выступлений в Суд с целью подготовки переводчиков к работе во время слушаний.

Непосредственно перед устными слушаниями стороны встречаются с Председателем Суда и Секретарем (Грефье) Суда, в ходе встречи обсуждается регламент выступления сторон.

Во время устных слушаний стороны представляют свою позицию по делу. Каждой из сторон отводится не более 30 минут для выступления. После выступления сторон судьи вправе задать вопросы любым лицам, выступающим на стороне заявителя и государства-ответчика.

Суд обычно предоставляет не более 20 минут для подготовки ответов.

После ответов на вопросы сторонам предоставляется право реплики.

Палаты и Большая Палата Европейского Суда не оглашают резолютивную часть постановления по окончании устных слушаний. Суд публикует мотивированное решение (постановление) по делу спустя некоторое время.

Как правило, стороны выступают на одном из официальных языков Совета Европы, т. е. на английском или французском языках. Иногда по ходатайствам сторон Суд позволяет им выступать на своем родном языке.

Суд вправе также пригласить свидетелей и экспертов для дачи показаний, если это необходимо.

1.6.8. Судебные акты Европейского Суда

Европейский Суд принимает несколько видов судебных актов: решения о приемлемости (неприемлемости) жалоб; решения об исключении жалоб из списка дел, подлежащих рассмотрению; постановления о приемлемости и по существу дела; постановления по существу дела; постановления о справедливой компенсации.

По общему правилу решения и постановления Европейского Суда структурированы следующим образом. Вводная часть содержит сведения о номере и наименовании жалобы, заявителе и его представителе, представителе государства-ответчика, составе суда, этапах рассмотрения жалобы в Суде. В описательной части излагаются обстоятельства дела, цитируются положения применимого права. В резолютивной части постановления Суд признает либо отказывает в признании нарушений положений Конвенции и Протоколов к ней, а также указывает, в рассмотрении каких жалоб, по его мнению, нет необходимости.

При установлении нарушения в этой же части постановления Суд устанавливает размеры справедливой компенсации по возмещению материального ущерба, компенсации морального вреда и взысканию судебных издержек и расходов.

Решения и постановления готовятся и публикуются на английском и (или) французском языках. Официальные тексты решений и постановлений направляются сторонам.

Исполнение постановлений Европейского Суда по правам человека

2.1. Общие положения

Войдя в состав СЕ и ратифицировав Конвенцию, Российская Федерация приняла на себя установленные ею обязательства, в том числе признала юрисдикцию Европейского Суда и обязательность его постановлений.

В соответствии со ст. 46 Конвенции и актами Комитета Министров

СЕ Россия в порядке исполнения постановлений Европейского Суда, которыми установлено нарушение положений Конвенции, обязана принимать эффективные меры индивидуального и общего характера.

К индивидуальным мерам относятся:

• выплата заявителю присужденной Европейским Судом суммы так называемой справедливой компенсации в связи с допущенным нарушением положений Конвенции;
• принятие таких мер по обеспечению прав заявителя, которые полностью устранят выявленное Европейским Судом нарушение и (или) поставят заявителя в положение, в котором он находился до того, как в отношении него было допущено нарушение.

Значение мер общего характера состоит в том, чтобы их принятие способствовало предотвращению в дальнейшем выявленных Европейским Судом нарушений Конвенции.

То есть российскими властями должны быть предприняты меры, направленные на устранение причин и условий, способствовавших нарушению положений Конвенции.

Это могут быть мероприятия организационного характера по совершенствованию работы органов государственной власти, меры дисциплинарного воздействия по отношению к должностным лицам либо действия, направленные на совершенствование действующего российского законодательства.

Субъектом взаимоотношений с Европейским Судом и Комитетом Министров СЕ является Российская Федерация в целом.

Если Европейским Судом констатируется нарушение российскими властями положений Конвенции либо Комитетом Министров СЕ признаются недостаточными и неэффективными меры по устранению допущенных нарушений, ответственность за это в соответствующих постановлениях и резолюциях возлагается на власти Российской Федерации без персонификации конкретных органов.

Впрочем, в таком едином качестве власти Российской Федерации выступают только вне страны. Применительно к ситуации в Российской Федерации речь идет о конкретных органах государственной власти и органах местного самоуправления, действия которых обжалуются в Европейском Суде и которые в случае установления нарушений обязаны принять соответствующие меры по их устранению.

В случаях, когда решением Европейского Суда позиция российских властей о необоснованности доводов заявителей отклонена и установлено нарушение российскими властями положений Конвенции,

Уполномоченный информирует об этом компетентные органы государственной власти и местного самоуправления, которые не позднее чем через месяц после получения извещения обеспечивают исполнение решения в полном объеме.

В этой связи очевидна та важная роль, которая отводится компетентным органам государственной власти и местного самоуправления как на стадии подготовки позиции властей Российской Федерации Европейскому Суду, так и на стадии исполнения вынесенных Судом постановлений.

О принятых властями государств — участников Конвенции мерах индивидуального и общего характера по исполнению постановлений Европейского Суда информируется Комитет Министров СЕ, который в соответствии со ст. 46 Конвенции контролирует их полноту и достаточность.

В 1969 г., после того как Европейский Суд по правам человека впервые установил факт нарушения положений Конвенции, Комитет Министров принял свои Правила, регламентирующие порядок осуществления надзора за исполнением постановлений Европейского Суда.

В дальнейшем была проведена работа по совершенствованию соответствующих процедур, по результатам которой дважды принимались новые Правила.

Действующие в настоящее время Правила Комитета Министров СЕ о порядке надзора за исполнением постановлений Европейского Суда по правам человека и условий мировых соглашений (далее — Правила) были приняты на заседании Комитета Министров 10 мая 2006 г.

Правила носят кодифицированный характер и отражают сложившуюся на протяжении ряда лет практику исполнения постановлений Европейского Суда.

Однако следует иметь в виду, что несколько статей Правил вступили в силу после окончательной ратификации и введения в действие Протокола № 14 к Конвенции.

В первую очередь речь идет о ст. 10 и 11 Правил.

Статья 10 Правил предоставляет Комитету Министров право на обращение в Европейский Суд по вопросу о толковании постановления, если Комитет Министров сочтет, что осуществление надзора за исполнением постановления затруднено ввиду проблемы, связанной с толкованием постановления.

Статья 11 Правил предоставляет Комитету Министров право, если государство-ответчик отказывается подчиниться окончательному постановлению Европейского Суда, передать на рассмотрение Суда вопрос о том, не нарушило ли государство свое обязательство исполнить окончательное постановление Суда.

Названные нормы Правил в настоящее время введены в действие и подлежат применению. При этом определен порядок применения ст. 10 и 11, согласно которому Комитет Министров СЕ может обратиться в Европейский Суд за соответствующим толкованием по согласованию с государством — участником Конвенции, в отношении действий (бездействия) которого Комитет Министров планирует направить обращение.

Таким образом, на сегодняшний день Комитет Министров осуществляет свои полномочия в соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции и Правилами.

Правилами определен порядок осуществления Комитетом Министров надзора за исполнением постановлений Европейского Суда.

Основные положения этого порядка заключаются в следующем:

• если постановление передается Европейским Судом Комитету Министров в соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции, дело незамедлительно включается в план работы Комитета Министров;
• как правило, надзор осуществляется на специальных заседаниях, проводимых раз в квартал, причем повестка дня этих заседаний является публично доступной;
• предметом контроля со стороны Комитета Министров в принципе является каждое дело, переданное Европейским Судом. Однако есть письменные и устные процедуры, поэтому часть дел обсуждается на заседаниях с дебатами, а по некоторым делам решения принимаются по результатам изучения представленной государствами — участниками Конвенции письменной информации;
• определение приоритетности надзора со стороны Комитета Министров осуществляется с учетом критериев, изложенных в ст. 4 Правил.

Надзор носит приоритетный характер:

•  если имеются серьезные последствия выявленных Европейским Судом нарушений для потерпевшей стороны, требующие принятия, в том числе безотлагательного, мер индивидуального характера (например, освобождения из-под стражи, обеспечения надлежащего лечения в местах заключения, исполнения решения суда, отмены решения об административном выдворении или депортации и т. д.);
• если выявленная Европейским Судом проблема носит системный характер (т. е. имеют место однотипные, многократно повторяющиеся нарушения, причинами которых являются структурные проблемы в правовой системе того или иного государства — участника Конвенции);
• по ряду постановлений надзор Комитета Министров осуществляется сразу по группам однотипных дел, по которым не выявлено проблемы системного характера. Это схожие дела, поднимающие одинаковые проблемы, хотя и не имеющие системного характера;
• выплата справедливой компенсации — обязательное условие исполнения постановлений Европейского Суда.

2.2. Исполнение решений Европейского Суда, касающихся структурных проблем в правовой системе РФ

Секретариатом Комитета Министров СЕ готовятся меморандумы, проводятся круглые столы и другие мероприятия в целях оказания содействия властям государств — участников Конвенции в организации деятельности по исполнению постановлений Европейского Суда (в первую очередь — по решению системных проблем), а Комитету Министров — в осуществлении контроля за проведением этой работы.

По итогам обсуждения информации, представленной государствами — участниками Конвенции, Комитетом Министров принимаются решения, промежуточные резолюции, резолюции, промежуточные отчеты, меморандумы и рекомендации. Государства — участники Конвенции в силу принятых на себя обязательств обязаны руководствоваться названными документами при организации исполнения постановлений Европейского Суда.

Комитет Министров работает с властями по мерам как индивидуального, так и общего характера. От заявителей принимается и подлежит обязательному рассмотрению информация о выплате справедливой компенсации и о других индивидуальных мерах. Информация об общих мерах, представленная заявителями, доводится до сведения Комитета Министров и последний вправе, но не обязан ее рассмотреть.

Рабочим органом Комитета Министров является его Секретариат.

Между заседаниями работа по взаимодействию с государствами — участниками Конвенции осуществляется Департаментом по исполнению постановлений Европейского Суда Генерального директората по правам человека и правовым вопросам Совета Европы.

2.2.1. Одной из серьезных проблем, обозначенных Европейским

Судом в качестве системной, являются неисполнение и длительное исполнение судебных актов национальных судов по искам к Российской Федерации, субъектам Федерации, органам местного самоуправления, а также к бюджетным учреждениям.

Если за период с 1999 по 2007 г., т. е. за восемь лет, Европейским Судом было рассмотрено около 300 жалоб названной категории, то в последнее время их ежегодное количество приблизилось к 100.

Дела, связанные с длительным исполнением вступивших в законную силу судебных актов, составляют около четверти всех жалоб, коммуницированных российским властям.

В течение первых лет после ратификации Россией Конвенции и ее вступления в силу задержки исполнения судебных постановлений были связаны в основном с отсутствием достаточных финансовых средств в бюджетах соответствующих уровней.

Однако ссылки на недостаточность бюджетных ассигнований не принимаются Европейским Судом в качестве оправдания задержки исполнения вступивших в законную силу судебных актов. В постановлениях Суд неизменно указывает, что государство в обоснование задержки исполнения судебных постановлений не может ссылаться на финансовые трудности, сложности межбюджетных взаимоотношений и обязано исполнять свои обязательства в разумный срок.

И именно из этого должнó исходить при организации и принятии мер по решению имеющихся проблем.

Анализ показывает, что во многих случаях причиной длительного неисполнения судебных постановлений являются неправомерные действия либо бездействие должностных лиц органов, обязанных осуществлять необходимые исполнительные действия.

По многим делам, по которым установлено длительное неисполнение решений судов по искам к казне Российской Федерации, Европейским Судом отмечены: длительное нерассмотрение представленных документов, их возврат заявителям для доработки спустя значительное время после представления в государственный орган, утрата исполнительных документов, направление заявителям нечетких и необоснованных разъяснений.

В вину российским властям в ряде случаев поставлено и то, что судебные приставы-исполнители, не обладая компетенцией на принудительное исполнение, принимали к исполнению исполнительные листы по решениям по искам к казне Российской Федерации, субъектов Федерации, муниципальных образований и бюджетных учреждений, а затем (спустя значительное время) возвращали исполнительные документы заявителям без исполнения. При этом зачастую заявителям не давалось разъяснений существующего порядка исполнения судебных актов.

Неоднократно Суд отмечал и неполноту действий судебных приставов-исполнителей, необоснованное прекращение ими исполнительных производств.

Нельзя не отметить, что властями Российской Федерации организован комплексный подход к решению проблемы длительного неисполнения судебных постановлений. Эта работа проводится в тесном взаимодействии с Секретариатом Комитета Министров СЕ.

Секретариат Комитета Министров СЕ принял во внимание то, что российскими компетентными органами государственной власти учтены результаты обсуждения в рамках состоявшихся в 2006–2007 гг. круглых столов, рекомендации КМСЕ, изложенные в соответствующем Меморандуме по данному вопросу, и предпринят ряд скоординированных мер, которые привели к определенному прогрессу в решении главных структурных проблем, лежащих в основе выявленных Европейским Судом нарушений Конвенции.

Среди таких мер отмечены внесение изменений в российское законодательство, в первую очередь — в Бюджетный кодекс РФ и Федеральный закон «Об исполнительном производстве», а также принятие ряда ведомственных и межведомственных инструкций, приказов и регламентов. Это позволило значительно усовершенствовать процедуры исполнительного производства и возникающие в его процессе межбюджетные отношения, а также производство исполнительных действий по отдельным категориям дел.

Положительно оценено то, что в рамках бюджетного регулирования возможны и фактически реализуются процедуры выделения бюджетных ассигнований на исполнение судебных актов в случае недостаточности выделенных средств.

Отмечен также ряд организационных мер, связанных с разъяснением правовых позиций Европейского Суда, методическим обеспечением работы по исполнению судебных решений, организацией мониторинга и усилением контроля их исполнения.

Секретариатом Комитета Министров СЕ с особым интересом было отмечено, что Президент РФ при обращении к Федеральному Собранию в ноябре 2008 г. обратил внимание на серьезную проблему неисполнения судебных решений и заявил о необходимости создания эффективного механизма компенсации вреда, причиненного нарушением прав граждан на судебное разбирательство в разумные сроки и на полное и своевременное исполнение судебных решений.

Вместе с тем также отмечено, что, несмотря на позитивные изменения, эффективность проведенных реформ должна быть подкреплена практикой и что по-прежнему необходимо принятие дополнительных мер для обеспечения полного исполнения Российской Федерацией своих обязательств по Конвенции.

Комитет Министров указал, что российским властям необходимо продолжить усилия, направленные на проведение начатых реформ в данном направлении, сосредоточив их на:

• улучшении межведомственной координации, с тем чтобы «исключить для взыскателей необходимость хождения по замкнутому кругу»;
• совершенствовании общих правил исполнительного производства, в том числе предусматривающих соответствующую роль судебных приставов, и процедуры имплементации финансовых обязательств властей;
• усилении ответственности государства и конкретных должностных лиц за длительное неисполнение судебных решений;
• дальнейшем совершенствовании средств правовой защиты.

Надо принять во внимание и новые подходы Европейского Суда по созданию инструментов стимулирования государств-ответчиков к наиболее быстрому и эффективному разрешению национальных правовых проблем, носящих системный характер и влияющих на эффективность защиты прав, гарантированных Конвенцией.

Среди разного рода инициатив, предпринятых за последнее время Европейским Судом, особое внимание заслуживает практика принятия так называемых «пилотных» постановлений. Одной из причин, побуждающих Европейский Суд к вынесению «пилотного постановления», является большое количество однотипных дел, которые проистекают из одной и той же системной проблемы.

Примером «пилотного постановления» является Постановление от 22 июня 2004 г. по делу «Брониовский против Польши» (жалоба № 31443/96). В данном Постановлении Европейский Суд констатировал «недостатки национального права и практики, которые могут привести впоследствии к подаче многочисленных обоснованных жалоб».

Суд установил, что нарушение проистекало из «общераспространенной проблемы, которая являлась следствием несовершенства польского законодательства и правоприменительной практики и которая еще может повлиять на большое количество людей». В связи с этим Европейский Суд постановил, что «государство-ответчик обязано посредством должных правовых и административных мер обеспечить эффективную и быструю реализацию рассматриваемого имущественного права в отношении оставшихся заявителей либо обеспечить им взамен равноценное возмещение в соответствии с принципами защиты права собственности, установленными статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции». 15 января 2009 г. Суд вынес «пилотное» Постановление в отношении Российской Федерации по делу «Бурдов против России (№ 2)» (жалоба № 33509/04).

Символично, что указанное «пилотное» Постановление вынесено Европейским Судом по второй жалобе того же заявителя, по делу которого ранее (7 мая 2002 г.) состоялось самое первое Постановление Суда в отношении России. В этом первом Постановлении Европейский Суд констатировал нарушение российскими властями ст. 6 Конвенции и п. 1 Протокола № 1 к Конвенции, выразившиеся в длительном неисполнении решений национальных судов о выплате заявителю денежных сумм как участнику ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС.

Несмотря на то что это Постановление Европейского Суда было в целом исполнено российскими властями, в дальнейшем заявитель опять столкнулся с длительным неисполнением вынесенных в его пользу судебных решений, что побудило его вновь подать жалобу в Европейский Суд. Суд в свою очередь усмотрел теперь уже не только нарушения ст. 6 Конвенции и п. 1 Протокола № 1 к Конвенции, но и нарушения ст. 13 Конвенции, а сумму компенсации морального вреда по сравнению с первым решением удвоил.

Наряду с этим Суд указал, что одной из причин, побудивших его к вынесению «пилотного» постановления, явились большое количество однотипных дел, проистекающих из одной и той же системной проблемы, а также непринятие Российской Федерацией каких-либо значимых мер, способных существенно минимизировать поток жалоб в Европейский Суд.

Суд постановил, что источником нарушений, выявленных в деле «Бурдов против России (№ 2)» стала практика, несовместимая с Конвенцией, которая состоит в повторяющихся невыплатах государством своих долгов по судебным решениям и в отношении которой пострадавшие не имеют эффективного внутригосударственного средства правовой защиты.

Основное содержание ст. 13 Конвенции исходя из прецедентной практики Европейского Суда заключается в следующем:

• государства обязаны создать на национальном уровне систему защиты, дающую возможность охранять гарантированные Конвенцией права и предполагающую адекватное возмещение ущерба в случае их нарушения;
• данная система должна быть действенной, эффективной и доступной;
• под отсутствием эффективного средства правовой защиты по смыслу ст. 13 Конвенции понимается не только отсутствие средства защиты как такового, но и бездействие органа, к компетенции которого относится рассмотрение жалобы о нарушении прав, а также бездействие государственных органов, ставшее следствием споров о компетенции;
• правовая защита должна быть эффективной как в теории, так и в области практического применения.

Несмотря на аргументы и примеры, приводимые российскими властями в пользу существующих в Российской Федерации средств правовой защиты от длительного неисполнения судебных решений, Европейским Судом было констатировано, что большинство из данных средств имеет определенные недостатки и не в полной мере согласуется с положениями Конвенции, а также с теми стандартами и принципами, которые выработаны сформировавшейся прецедентной практикой Суда.

По мнению Европейского Суда, действовавший в Российской Федерации до недавнего времени процессуально-правовой механизм не в полной мере отвечал тем требованиям, которые положены в основу Конвенции, и не гарантировал защиту и адекватное восстановление прав, нарушенных длительным неисполнением решений российских судов по искам к публичным образованиям и бюджетным учреждениям.

По мнению Европейского Суда, именно несовершенство российского законодательства и правоприменительной практики заставляло российских граждан и юридических лиц обращаться с жалобами напрямую в международные судебные организации, в частности в Европейский Суд. Это позволяло Европейскому Суду принимать такие жалобы к рассмотрению без предварительного исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, а затем констатировать нарушение положений Конвенции.

Исходя из изложенного, чтобы средство правовой защиты было признано Европейским Судом эффективным:

• оно должно быть ясным, понятным и доступным;
• процедуры, устанавливающие порядок рассмотрения заявлений о компенсации и принятие по ним решений, должны соответствовать требованиям справедливого рассмотрения по смыслу Конвенции;
• заявление о компенсации должно быть рассмотрено в разумные сроки;
• гражданин не должен доказывать наличие морального вреда, так как последний в силу особенно сильной, хотя и опровержимой, презумпции является следствием самого нарушения;
• компенсация вреда, особенно морального, не должна зависеть от установления вины должностного лица или соответствующего публичного образования, поскольку государство должно нести объективную ответственность за любые недостатки, приводящие к неисполнению или длительному исполнению судебного акта;
• размер компенсации не должен быть неразумным по сравнению с суммами, присуждаемыми Европейским Судом в аналогичных делах;
• должны быть предусмотрены соответствующие бюджетные ассигнования, с тем чтобы обеспечить выплату присужденной компенсации не позднее чем через шесть месяцев с момента, когда соответствующее судебное решение вступило в законную силу;
• компенсация должна быть выплачена быстро после принятия решения о ее присуждении;
• средство правовой защиты должно быть эффективным «не только в теории, но и на практике», т. е. после его введения российские власти должны продемонстрировать Европейскому Суду, что оно на практике подтвердило свою эффективность.

Европейский Суд в «пилотном» Постановлении по жалобе «Бурдов против России (№ 2)» обязал Российскую Федерацию:

— в течение шести месяцев с момента вступления в силу Постановления создать эффективное, отвечающее международным стандартам внутригосударственное средство правовой защиты или комплекс таких средств, которые обеспечили бы быстрое и адекватное восстановление нарушенных прав, включая возмещение вреда в случае неисполнения или задержек в исполнении решений национальных судов, в соответствии с принципами, закрепленными в прецедентной практике Суда;
— в течение одного года с момента вступления в силу Постановления обеспечить восстановление прав (включая возмещение вреда) в пользу всех пострадавших от невыплаты или чрезмерных задержек в выплате российскими властями долгов по судебным решениям по всем жалобам, поданным в Суд до вынесения «пилотного» постановления и коммуницированным российским властям.

Во исполнение «пилотного» Постановления властями Российской Федерации были приняты меры по его исполнению.

С учетом выводов, изложенных в «пилотном» Постановлении, в Российской Федерации создано эффективное внутригосударственное средство правовой защиты от нарушений, связанных с чрезмерно длительным исполнением (неисполнением) судебных актов.

30 апреля 2010 г. приняты подготовленный в рамках Рабочей группы, созданной по поручению Президента РФ из представителей компетентных органов государственной власти, и внесенный Президентом РФ Федеральный закон № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судебное разбирательство в разумный срок и исполнение судебного акта в разумный срок» (далее — Федеральный закон о компенсации), а также пакет федеральных законов о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием названного Федерального закона.

Цель законов — усовершенствовать внутреннее законодательство и национальную судебную систему для переноса бремени защиты прав российских граждан на национальные органы и сокращения потока жалоб в Европейский Суд.

В основу принятых законов положены конвенционные принципы, неоднократно подтвержденные практикой Европейского Суда и отраженные в документах Комитета Министров СЕ, в том числе в Промежуточной Резолюции, принятой на мартовском (2009) заседании.

Законами предусматриваются присуждение и выплата компенсаций в связи с нарушением права на судопроизводство и исполнение судебных актов в разумный срок. Применительно к длительности судопроизводства необходимо отметить, что под сферу действия разработанного Федерального закона о компенсации подпадает не только время рассмотрения дел в судах, но и досудебное производство по уголовным делам. Дела о присуждении компенсации, согласно законам, рассматриваются судами в порядке, установленном процессуальным законодательством, которое одновременно с принятием Федерального закона о компенсациях претерпело ряд изменений, направленных на ускорение и оптимизацию соответствующих процедур, а также обеспечение единообразного рассмотрения заявлений в арбитражных судах и судах общей юрисдикции.

Важно, что принятыми законами предусматривается возможность для заявителей в судебном процессе не только заявлять о присуждении компенсации в размерах, соответствующих практике Европейского Суда, но и добиваться ускорения судебного разбирательства. В Федеральном законе о компенсации устанавливаются также бюджетные гарантии исполнения решений о присуждении компенсации.

2.2.2. Европейский Суд продолжает выносить большое количество постановлений по жалобам граждан на нарушения ст. 5 Конвенции, связанные с незаконным и необоснованно длительным содержанием под стражей.

Среди достаточно громких дел названной категории можно назвать дела «Мамедова против России» (Постановление от 1 июня 2006 г. (жалоба № 7064/05)), «Шухардин против России» (Постановление от 28 июня 2007 г. (жалоба № 65734/01)), «Власов против России» (Постановление от 12 июня 2008 г. (жалоба № 78146/01)), «Гусев против России» (Постановление от 5 декабря 2013 г. (жалоба № 28020/05)), «Нахманович против России» (Постановление от 2 марта 2006 г. (жалоба № 55669/00)), «Панченко против России» (Постановление от 8 февраля 2005 г. (жалоба № 45100/98)), «Мишкеткуль и другие против России» (Постановление от 24 мая 2007 г. (жалоба № 36911/02)).

При организации исполнения подобного рода постановлений важнейшее значение имеет уяснение правовых позиций Европейского Суда, с тем чтобы запланированные и реализуемые меры действительно способствовали устранению нарушений.

Анализ российских дел названной категории свидетельствует о том, что предметом рассмотрения Европейского Суда в основном являются жалобы на незаконное задержание и заключение под стражу, чрезмерную длительность содержания под стражей, ненадлежащее рассмотрение жалоб на постановления о заключении под стражу и продление срока содержания под стражей.

Незаконное задержание и заключение под стражу (п. 1 ст. 5 Конвенции). При оценке законности заключения под стражу Европейский Суд исходит из того, что понятия «законный», «в соответствии с процедурой, установленной законом», указывают главным образом на обязанность государства соблюдать при заключении под стражу нормы внутригосударственного материального и процессуального права. При этом, как отмечает Европейский Суд, лишение лица свободы должно быть защищено от произвола, а национальные нормы права должны соответствовать требованиям Конвенции.

Согласно Конвенции и практике Европейского Суда основания и условия лишения свободы по внутреннему праву должны быть определены четко и ясно, чтобы позволить лицу предвидеть с разумной степенью определенности те последствия, которые может повлечь за собой то или иное действие.

Исходя из этих принципов и изучив представленные российскими властями материалы, Европейский Суд в большинстве случаев признает заключение под стражу законным.

Однако констатируются и нарушения Конвенции, если заключение под стражу произведено с грубым нарушением российских законов.

Например, в Постановлении от 1 марта 2007 г. по делу «Белевицкий против России» (жалоба № 72967/01) Европейский Суд установил, что заявитель около суток находился под стражей в одном из отделов внутренних дел г. Москвы. Суд установил, что заявитель был задержан 11 октября 2000 г., около полудня, и доставлен в названный отдел внутренних дел. В 16 час. 50 мин. заявителя обыскали в присутствии двух понятых. Однако протокол задержания был составлен только на следующий день, в 11 час. 50 мин.

В Постановлении по данному делу, учитывая непризнание российскими властями факта нарушения, Европейский Суд подчеркнул, что непризнание содержания лица под стражей является полным отрицанием фундаментально важных гарантий ст. 5 Конвенции и свидетельствует о наиболее тяжком нарушении этого положения. Суд констатировал, что содержание заявителя под стражей с 11 по 12 октября 2000 г. не было произведено в порядке, установленном законом.

Ненадлежащее рассмотрение жалоб на постановления о заключении под стражу и продление срока содержания под стражей (п. 4 ст. 5 Конвенции). По мнению Европейского Суда, безотлагательное рассмотрение жалобы заявителя на постановление о заключении под стражу и продление сроков содержания под стражей предполагают рассмотрение соответствующей жалобы в течение нескольких часов или дней, но никак не нескольких недель и месяцев, как это иногда имеет место на практике.

Европейский Суд неизменно отвергает доводы российских властей о том, что уголовное дело по уважительным причинам не могло быть оперативно представлено в суд органами МВД России или прокуратуры.

При этом, как отмечает Суд, заключенному должна быть предоставлена возможность лично либо через своего представителя представить суду свою позицию.

Суд особо подчеркивает, что п. 4 ст. 5 Конвенции гарантирует такое же безотлагательное освобождение, если заключение под стражу будет признано судом незаконным.

Практика Европейского Суда по российским делам знает ряд примеров несоблюдения названных требований.

Чрезмерная длительность содержания под стражей (п. 3 ст. 5 Конвенции). Как неоднократно указывал Европейский Суд, национальные суды санкционируют содержание лица под стражей, основываясь только на тяжести предъявленного обвинения либо на угрозе того, что заявитель может уклониться от правосудия или каким-либо образом ему воспрепятствовать.

При этом национальные суды не устанавливают существование конкретных фактов в подкрепление доводов относительно обоснованности выбора такой меры пресечения. Рассматривая жалобы российских граждан, Европейский Суд неоднократно указывал на то, что названные основания сами по себе не могут служить оправданием длительных сроков содержания лица под стражей.

В ряде дел Европейский Суд констатировал, что национальные суды, вынося постановления о выборе меры пресечения в виде заключения под стражу, не рассматривают альтернативные меры обеспечения явки обвиняемого в суд и не приводят в судебных постановлениях доводы, подтверждающие, что такие альтернативные меры пресечения не могут гарантировать надлежащее отправление правосудия.

Суд постоянно указывает, что при вынесении постановлений о продлении срока содержания лица под стражей национальными судами не обеспечивается детальный анализ всех относящихся к делу обстоятельств, фактов и доводов сторон, не принимаются во внимание семейное положение лица или ухудшение состояния его здоровья.

Иными словами, главной причиной того, что Европейский Суд признает постановления российских судов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей необоснованными и взыскивает с государства в пользу заявителей значительные суммы, является то, что судебные постановления являются немотивированными, выносятся без детального анализа всех обстоятельств дела.

В этой связи Европейский Суд неоднократно отмечал, что, даже если факты, подтверждающие выводы российских властей о наличии оснований для продления срока содержания под стражей и имели место, они не были упомянуты в постановлениях российских судов.

Показательно в этом смысле Постановление Европейского Суда по делу «Шухардин против России». Рассматривая названное дело,

Суд указал, что областной суд, неоднократно продлевая сроки содержания заявителя под стражей, не привел в обоснование этого никаких доводов. Суд признал особенно недопустимым, что срок содержания заявителя под стражей до 24 месяцев был продлен председателем суда вообще без вынесения постановления — простой резолюцией на ходатайстве прокурора области. Более того, в названном деле Европейским

Судом было также установлено, что более четырех месяцев заявитель содержался под стражей вообще без вынесения какого-либо решения и впоследствии областной суд санкционировал это содержание под стражей своим постановлением, т. е. срок содержания под стражей был продлен ретроспективно, за предшествующий период. Суд подчеркнул, что такие действия несовместимы с правом человека на свободу и личную неприкосновенность, поскольку они обязательно сопряжены с произволом.

В связи с правовыми позициями Европейского Суда компетентными российскими властями проведена необходимая работа в своих ведомствах с учетом позиций, изложенных в постановлениях Европейского Суда, Конституционного Суда РФ и рекомендациях Комитета Министров, в том числе в Меморандуме от 12 февраля 2007 г. CM/Inf/DH (2007) 4 «Содержание под стражей в Российской Федерации: меры по исполнению постановлений Европейского Суда по правам человека».

За последнее время ситуация, связанная с данной проблемой, несколько улучшилась. Суды стали больше практиковать меры пресечения, не связанные с содержанием под стражей. Наряду с подпиской о невыезде стали шире применяться такие альтернативные меры пресечения, как домашний арест и залог, которые раньше практически не использовались.

Принимаемые меры нацелены на то, чтобы добиться положения, при котором заключение под стражу во всех случаях применялось бы в качестве исключительной и действительно обоснованной и необходимой меры.

2.2.3. Сложилась устойчивая практика Европейского Суда, согласно которой во многих случаях признаны не соответствующими ст. 3 Конвенции условия содержания под стражей и медико-санитарное обеспечение подозреваемых, обвиняемых и осужденных.

Одной из главных проблем, обозначенных Европейским Судом, является проблема переполненности следственных изоляторов и мест лишения свободы и как следствие недостаточности личного пространства для лиц, находящихся в местах заключения.

Одним из первых таких дел явилось дело «Калашников против России» (Постановление от 15 июля 2002 г. (жалоба № 47095/99)), затем последовала серия аналогичных постановлений Европейского Суда — от 8 ноября 2005 г. по делу «Худоеров против России» (жалоба № 6847/02), от 16 июня 2005 г. по делу «Лабзов против России» (жалоба № 62208/00), от 2 июня 2005 г. по делу «Новоселова против России» (жалоба № 66460/01), от 20 января 2005 г. по делу «Майзит против России» (жалоба № 63378/00), от 7 июня 2007 г. по делу «Игорь Иванов против России» (жалоба № 34000/02) и др.

Рассматривая названные дела, Суд неизменно подчеркивает, что не усматривает доказательств того, что у российских властей имелись сознательные намерения унизить достоинство или ущемить права заявителя. Однако сам факт того, что заявители были вынуждены проживать, спать и пользоваться туалетом в одной камере с многочисленным количеством заключенных, является достаточным для того, чтобы причинить страдания, превышающие предел неизбежных страданий, которые заключенный должен выносить при содержании под стражей.

Например, по делу «Игорь Иванов против России» Суд установил, что в одном из следственных изоляторов Москвы, в камере, где заявитель содержался в течение 18 месяцев, на каждого человека приходился метр личного пространства. Суд счел такое обращение бесчеловечным и взыскал в пользу заявителя за счет Российской Федерации компенсацию морального вреда.

Европейский Суд неоднократно указывал, что хотя медицинская помощь, имеющаяся в системах содержания под стражей в период следствия и исполнения наказаний, не всегда может находиться на том же уровне, как в лучших медицинских учреждениях, тем не менее государство должно гарантировать, чтобы здоровье и благополучие заключенных адекватно охранялись путем предоставления им необходимой медицинской помощи. В особой степени, по мнению Суда, это относится к серьезно больным людям, в отношении которых условия содержания должны соответствовать специфическим нуждам, связанным с заболеванием.

Вынесение Европейским Судом ряда постановлений по российским делам, в которых констатировано несоответствие Конвенции условий содержания заявителей под стражей, явилось для Российской Федерации важным импульсом для проведения серьезных и последовательных реформ по решению структурной проблемы в российской правовой системе.

В Российской Федерации имеются и совершенствуются средства правовой защиты от нарушений, связанных с ненадлежащими условиями содержания под стражей. В первую очередь это судебные средства правовой защиты.

Подозреваемый и обвиняемый, подвергшиеся жестокому обращению действием или бездействием, содержащим признаки уголовно-наказуемого деяния, вправе подать заявление о возбуждении уголовного дела и о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности.

Действия и решения органов следствия и прокуроров, в том числе постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, могут быть обжалованы в суд в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства. Европейский Суд неоднократно признавал эффективным названное средство правовой защиты.

С другой стороны, если действия администрации следственных изоляторов, связанные с ненадлежащими условиями содержания, не носят преступного характера, они также могут быть обжалованы в судебном порядке.

Правовой основой для этого являются ст. 45, 53 и 56 Конституции РФ и нормы гл. 25 ГПК РФ (гл. 22 Кодекса административного судопроизводства РФ1).

В соответствии с ч. 1 ст. 218 Кодекса административного судопроизводства РФ гражданин может обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, должностного лица, государственного служащего, если полагает, что нарушены или оспорены его права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению его прав, свобод и реализации законных интересов или на него незаконно возложены какие-либо обязанности. Кодексом четко и понятно прописаны сроки и порядок подачи и рассмотрения соответствующих исковых заявлений. А в п. 1 ч. 3 ст. 227 Кодекса административного судопроизводства РФ закреплено, что в случае удовлетворения административного иска гражданина суд указывает на необходимость принятия решения по конкретному вопросу, совершения определенного действия либо на необходимость устранения иным способом допущенных нарушений прав, свобод и законных интересов административного истца и на срок устранения таких нарушений, а также на необходимость сообщения об исполнении решения в суд и административному истцу в течение одного месяца со дня вступления решения в законную силу, если иной срок не установлен судом.

Действующим российским законодательством предусмотрен также судебный порядок возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями или бездействием государственных органов и их должностных лиц. Правовой основой для предъявления таких исков являются ст. 16, 151, 1069 ГК РФ. И мы имеем многочисленные примеры компенсации причиненного вреда лицам, содержавшимся под стражей в ненадлежащих условиях.

В дополнение к судебным средствам правовой защиты от нарушений, связанных с неудовлетворительными условиями содержания под стражей, в Российской Федерации действуют и широко применяются иные зарекомендовавшие себя на практике правозащитные механизмы.

Это, например, закрепленная в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (в ред. от 22 декабря 2014 г.)1 возможность обращаться с просьбой о личном приеме к начальнику места содержания под стражей и лицам, контролирующим деятельность соответствующего учреждения уголовно-исполнительной системы.

В соответствии с действующим законодательством непосредственный контроль за деятельностью администрации следственных изоляторов осуществляют Федеральная служба исполнения наказаний и ее территориальные органы. Статистические данные свидетельствуют о том, что граждане достаточно часто прибегают к подаче жалоб в названную службу и в ряде случаев добиваются устранения нарушений и восстановления нарушенных прав.

Нельзя сбрасывать со счетов и Федеральный закон от 10 июня 2008 г. № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» (в ред. от 12 февраля 2015 г.)2. В соответствии с названным Федеральным законом созданы и функционируют общественные наблюдательные комиссии, членам которых предоставлено право посещать учреждения, исполняющие наказание, и следственные изоляторы без специального разрешения.

Восстановлением нарушенных прав лиц, содержащихся под стражей, занимаются также Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации и уполномоченные по правам человека в субъектах Федерации, деятельность и права которых регламентируются специальным федеральным конституционным законом.

Отдельного внимания заслуживает такое средство правовой защиты, как обращение к прокурору, поскольку в Российской Федерации, в отличие от большинства европейских стран, прокуратура в соответствии с федеральным законом наделена полномочиями систематически осуществлять надзор за соблюдением законодательства в местах содержания под стражей, в том числе в следственных изоляторах. Прокуроры в соответствии с законом регулярно посещают и проверяют следственные изоляторы. Они также организуют проверки в связи с обращениями конкретных граждан, а также иными данными о предполагаемых нарушениях (например, в связи с публикациями в средствах массовой информации). При этом прокуроры наделены полномочиями вносить акты прокурорского реагирования, содержащие обязательные к исполнению требования, и ставить вопрос о наказании виновных лиц. Причем за невыполнение требований прокурора должностные лица несут административную ответственность.

И еще один важный аспект. В 2010 г. Правительством РФ была утверждена разработанная по поручению Президента РФ Концепция развития уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 г.1 Концепция не только предусматривает непосредственное дальнейшее изменение и совершенствование уголовно-исполнительной системы, но и затрагивает деятельность судебных и иных участвующих в реализации политики в сфере борьбы с преступностью правоохранительных органов. Такой системный подход обусловлен тем, что многие проблемы уголовно-исполнительной системы могут решаться эффективно только в комплексе с вопросами, связанными с уголовным преследованием, судебной практикой, профилактикой преступлений.

Представляется, что названные концептуальные подходы, дальнейшее развитие и совершенствование уголовно-исполнительного законодательства позволят обеспечить создание условий для пенитенциарной практики, отвечающей европейским стандартам и потребностям Российского государства.

В контексте ст. 3 Конвенции Европейским Судом рассматриваются и нарушения, связанные с бесчеловечным обращением во время задержания и конвоирования, с применением недозволенных методов (пыток) при проведении оперативно-розыскных и следственных мероприятий.

Европейский Суд при рассмотрении дел, связанных с предполагаемыми нарушениями Конвенции в период нахождения лица под стражей или иного лишения его свободы, исходит из фактической презумпции того, что государство несет полную и безусловную ответственность за жизнь и здоровье каждого лица, которое подверглось задержанию представителями власти, с момента такого задержания. Если лицо было задержано и доставлено в орган внутренних дел здоровым, а на момент освобождения у него имеются травмы, то государство обязано представить правдоподобное объяснение их происхождения, а также обосновать применение силы к заявителю, если она действительно применялась и была вызвана необходимостью пресечения его неправомерных действий. И если соответствующие убедительные доказательства не будут представлены, для государства наступает ответственность по ст. 3 Конвенции.

Так, в Постановлении от 2 октября 2008 г. по делу «Акулинин и Бабич против России» (жалоба № 5742/02) Европейский Суд на основании показаний заявителей установил, что они после задержания (по подозрению в совершении серии угонов) в сентябре 2000 г. были жестоко избиты сотрудниками отделения милиции. Полученные заявителями травмы в дальнейшем были диагностированы медицинским учреждением. Констатируя нарушение российскими властями ст. 3 Конвенции, Европейский Суд отметил, что власти не представили собственной достоверной версии событий, которая могла бы опровергнуть утверждения заявителей, а также никаких объяснений того, каким образом заявители получили травмы. Европейский Суд обязал власти Российской Федерации выплатить заявителям в общей сложности 30 тыс. евро.

Аналогичную позицию Европейский Суд занял в Постановлении от 24 января 2008 г. по нашумевшему делу «Маслова и Налбандов против России» (жалоба № 839/02). Оценив представленные сторонами материалы, Суд пришел к выводу, что заявители подверглись бесчеловечному и унижающему достоинство обращению со стороны сотрудников Нижегородского РОВД г. Нижнего Новгорода в ходе получения показаний в связи с расследованием убийства.

Факты пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения установлены Европейским Судом также в постановлениях от 15 октября 2009 г. по делу «Антипенков против России» (жалоба № 33470/03), от 29 января 2009 г. по делу «Антропов против России» (жалоба № 22107/03), от 8 января 2009 г. по делу «Барабанщиков против России» (жалоба № 36220/02), от 2 октября 2008 г. по делу «Белоусов против России» (жалоба № 1748/02), от 26 января 2006 г. по делу «Михеев против России» (жалоба № 77617/01), от 9 марта 2006 г. по делу «Менешева против России» (жалоба № 59261/00), от 2 октября 2008 г. по делу «Самойлов против России» (жалоба № 64398/01) и др.

Анализ сложившейся ситуации повлек за собой принятие на постоянной основе мер общего характера, направленных на исключение фактов подобного рода в практической деятельности.

Одним из проблемных вопросов, отмечаемых Европейским Судом в своих постановлениях, является неэффективное проведение доследственных проверок и расследования уголовных дел по фактам пыток и жестокого обращения.

Согласно прецедентной практике Европейского Суда власти обязаны по жалобам и сообщениям о фактах жестокого, унижающего достоинство и бесчеловечного обращения провести эффективное расследование, и заявитель должен иметь возможность оспорить результаты этого расследования либо воспользоваться ими для инициирования в судебном порядке вопроса о возмещении причиненного вреда.

2.2.4. За последние годы Европейский Суд вынес значительное количество постановлений, в которых констатировано нарушение Российской Федерацией п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, выразившееся в нарушении принципа правовой определенности в связи с отменой в порядке надзора вступивших в законную силу и подлежащих исполнению судебных актов.

Первым делом, в котором Европейский Суд впервые установил нарушение принципа правовой определенности, явилось дело «Рябых против России» (Постановление от 24 июля 2003 г. (жалоба № 52854/99)).

В названном деле Европейский Суд сформулировал ключевые критерии принципа правовой определенности, гарантированного Конвенцией:

1. принцип правовой определенности является одним из основополагающих аспектов верховенства права;
2. принцип правовой определенности предполагает уважение принципа res judicata (принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела), который закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу решения только в целях проведения повторного слушания и принятия нового решения;
3. полномочие вышестоящего суда по пересмотру вступившего в силу судебного акта должно осуществляться в целях исправления фундаментальных судебных ошибок;
4. пересмотр вступившего в силу судебного акта не может считаться скрытой формой обжалования, а наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра;
5. отступления от принципа res judicata оправданны, только когда они являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

Основные правовые позиции Европейского Суда применительно к процедуре надзорного производства в гражданском процессе заключаются в следующем.

По мнению Европейского Суда, неоднократно высказанному им в ряде постановлений, действующая в Российской Федерации система надзорного производства не в полной мере отвечает тем стандартам, которые гарантированы Конвенцией и сформированы прецедентной практикой Европейского Суда. Это привело к тому, что в отношении России было вынесено значительное количество постановлений по данной категории дел, а проблема надзорного производства была признана Европейским Судом носящей системный характер (постановления от 18 января 2007 г. по делу «Клименко против России» (жалоба № 11785/02), от 18 января 2007 г. по делу «Кот против России» (жалоба № 20887/03), от 21 декабря 2006 г. по делу «Петров против России» (жалоба № 7061/02), от 18 января 2007 г. по делу «Собелин и другие против России» (жалоба № 34952/03) и пр.).

В связи с изложенным Европейский Суд применительно к «российским» делам рассматриваемой категории в ряде постановлений изложил следующие правовые позиции.

1. Необоснованность отмены вступивших в силу судебных актов.

Практически во всех делах, в которых Европейский Суд установил нарушение принципа правовой определенности, постановления судов первой и кассационной инстанций, вынесенные в пользу заявителей, были отменены со ссылкой на то, что они не были обоснованы достаточными доказательствами и содержали неправильное толкование закона. Другими словами, причиной отмены окончательных решений, вынесенных в пользу заявителей, было несогласие судов надзорных инстанций с тем, каким образом нижестоящий суд оценил представленные ему доказательства и применил нормы внутреннего законодательства.

Европейский Суд указал, что допущенные судами первой и кассационной инстанций нарушения норм материального и процессуального права не представляли собой фундаментальных нарушений или непреодолимых обстоятельств, оправдывающих отмену вступивших в силу судебных актов.

2. Пересмотр судебных постановлений в порядке надзора был инициирован государственными должностными лицами, а не сторонами процесса.

Так, в деле «Клименко против России» (Постановление от 18 января 2007 г. (жалоба № 11785/02)) пересмотр судебных постановлений в порядке надзора был инициирован председателем областного суда, в деле «Ситков против России» (Постановление от 18 января 2007 г. (жалоба № 55531/00)) — заместителем Генерального прокурора, в деле «Росэлтранс» против России» (Постановление от 21 июля 2005 г. (жалоба № 60974/00)) — прокурором области и т. д.

3. Полномочия государственных должностных лиц по инициированию пересмотра в порядке надзора вступивших в силу судебных актов не были ограничены во времени, что не обеспечивало права заявителей в судебном процессе надлежащим образом.

В деле «Рябых против России» пересмотр судебного решения в порядке надзора был инициирован председателем областного суда спустя практически год после вступления решения в силу; в деле «Петров против России» (Постановление от 21 декабря 2006 г. (жалоба № 7061/02)) протест был внесен прокурором области спустя год и месяц после вступления оспариваемого решения в силу и т. д.

4. Многоступенчатость процедуры надзорного производства, множественность надзорных инстанций.

Европейский Суд отмечал, что неопределенность сроков начала процедуры надзорного производства и многоступенчатость надзорных инстанций позволяют ответчику подавать последовательные жалобы и оспаривать судебные постановления даже позднее чем через год после того, как они вступили в законную силу. Такие обстоятельства Европейский Суд установил в деле «Присяжникова и Долгополова против России» (Постановление от 28 сентября 2006 г. (жалоба № 24247/04)).

К аналогичному выводу Европейский Суд пришел в деле «Кульков и другие против России» (Постановление от 8 января 2009 г. (жалобы № 25114/03, 11512/03, 9794/05, 37403/05, 13110/06, 19469/06, 42608/06, 44928/06, 44972/06, 45022/06)).

5. Отсутствие в российском законодательстве требований, обязывающих перед подачей надзорной жалобы (представления) прибегать к кассационному (апелляционному) обжалованию судебных постановлений.

Так, в деле ««Росэлтранс» против России» Европейский Суд отметил, что вступившие в силу судебные акты отменялись судом надзорной инстанции по заявлению государственного должностного лица или стороны по делу в случаях, когда таковые не воспользовались стандартной процедурой обжалования. Аналогичная ситуация имела место в делах «Волкова против России» (Постановление от 5 апреля 2005 г. (жалоба № 48758/99)), «Кутепов и Аникеенко против России» (Постановление от 25 октября 2005 г. (жалоба № 68029/01)) и ряде других.

Сложившееся положение продиктовало необходимость усовершенствования российского процессуального законодательства, приведения надзорного производства в соответствие с международными стандартами, признаваемыми Российской Федерацией, и обеспечения соблюдения принципов правовой эффективности судебного производства и правовой определенности при рассмотрении дел в российских судах.

Рамки настоящей главы узки для того, чтобы подробно изложить все аспекты существующего в рамках СЕ механизма защиты провозглашенных прав и свобод. Прецедентная практика Европейского Суда насчитывает на сегодня более 10 тыс. решений и постановлений и оказывает влияние на правовую и правоприменительную среду во всех государствах — членах СЕ.

Совершенствование этого механизма остается актуальным.

По единому мнению экспертного сообщества, Протокол № 14 к Конвенции решает только часть проблем, стоящих перед Европейским Судом.

Это привело к осознанию необходимости дальнейшего совершенствования деятельности Европейского Суда и Комитета Министров СЕ как органа, призванного контролировать исполнение постановлений Суда государствами — членами СЕ.

Важнейшей площадкой для такой реформы стали так называемые конференции высокого уровня о будущем Европейского Суда, которые состоялись в Интерлакене (2010), Измире (2011), Брайтоне (2012) и Брюсселе (2015).

Страны — члены СЕ, представленные на этих международных форумах на уровне министров юстиции и министров иностранных дел, приняли ряд документов по реформе существующего правозащитного механизма.

Российская Федерация придает большое значение конкретным мерам по обеспечению эффективного функционирования Европейского Суда по правам человека и отысканию разумного баланса между приоритетной ответственностью государств за соблюдение Конвенции и той ролью, которую призван играть Европейский Суд. Она заинтересована в конструктивном сотрудничестве со всеми государствами Европы в поиске решений, которые усиливали бы и Европейский Суд по правам человека, и Совет Европы в целом.

В настоящее время, возможно, как никогда ранее, становится очевидной актуальность проблемы полной реализации принципа субсидиарности в юрисдикции Европейского Суда в пределах его предметной и временной компетенции. Это позволит Суду сосредоточиться на принципиальных системных проблемах, касающихся выполнения государствами-участниками своих обязательств по Конвенции, и даст всестороннее и непротиворечивое толкование ее положений, которое служило бы ориентиром для государств-участников, при вынесении решений по конкретным делам.

Наше видение направлений реформирования Европейского Суда заключается в следующем:

• Европейский Суд не должен становиться наднациональным судебным органом, т. е. принцип субсидиарности должен быть полностью реализован в его деятельности;
• право на индивидуальную жалобу в Европейский Суд должно быть сохранено. При этом возможно предусмотреть обязательность подачи жалобы на одном из официальных языков Суда, представление интересов заявителя адвокатом, а также введение умеренной пошлины за подачу жалобы, которая послужит укреплению финансовой независимости Суда;
• при рассмотрении дел, включая так называемые дела устоявшейся прецедентной практики, судебные функции должны осуществляться исключительно судьями, а не сотрудниками Секретариата Суда;
• прецедентная практика Суда должна полностью отвечать критериям ясности, предсказуемости и непротиворечивости, а также разумности сроков судебного разбирательства.

Для реализации этих направлений представляется целесообразным принятие Статута Суда, в котором можно было бы отразить следующие принципы:

1. последовательность в применении критериев приемлемости жалоб и в отправлении правосудия;
2. последовательность в толковании и применении материально-правовых норм Конвенции;
3. установление ясных и предсказуемых стандартов для процедуры принятия «пилотных» постановлений;
4. установление четких критериев для передачи дел в Большую Палату;
5. усиление роли Большой Палаты в обеспечении гомогенности прецедентной практики Суда.