Д.э.н., профессор Павлов В. А.

Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова, г. Москва

Ахиллесова пята единственно неверного экономического учения

В современных условиях, когда российская экономическая теория находится, по всеобщему признанию,  в поисках своей самоидентификации, думается, вполне уместно затронуть ее марксистское направление с точки зрения его научности и адекватности экономической реальности. Если к данному  направлению подходить с критериями действительной, а не пропагандистской  научно-практической значимости, вряд ли можно согласиться, что оно «и в XXI столетии остается одним из основных течений современной экономической мысли» [2. – С. 301 - 302].

В этой связи я ставлю своей целью показать несостоятельность главной, фундаментальной теории политической экономии К. Маркса – теории трудовой стоимости, лежащей в основе всего его экономического учения, изложенного   в  инфернальном «Капитале» [14].

Причина несостоятельности данной теории, на мой взгляд, состоит в том, что К. Маркс подошел к формированию своей политической экономии уже с революционным мировоззрением [См.: 8. Т. 4. – С. 419 – 459; Т. 21. – С. 183 – 184]. Именно оно, в силу его классово-пролетарской односторонности, не может служить основой объективности и научности каких бы то ни было теоретических построений, направленных против всех других «эксплуататорских» классов.

«Существует особого рода оптимизм, выражающий собою односторонность научного взгляда XIX века на народ; он состоит в том, что в так называемом четвертом, т. е. низшем сословии предполагаются только хорошие качества или, по крайней мере, задатки. Испорченность же относится исключительно к высшим классам…». Но «кто вникнет глубже, найдет», что «различные ступени общественной лестницы сделаны из одного и того же материала, только формы их различны… Раб не имеет возможности порабощать, иначе он, при данных средних его свойствах, делал бы это» [4. - С. 537 - 538]. «Признание в праве собственности» всех классов и его утверждение на основе «конституционных отношений, а не революционное уничтожение «эксплуататорских» классов пролетариями, которые после своей победы «станут поступать так же, или еще хуже, чем рожденные в господствующих классах»  является «основанием богатства, независимости и могущества народов» [3. – С. 23], [4. – С. 38]

К. Маркс о такой пролетарско-классовой метаморфозе не думал. Поэтому и разработал теорию трудовой стоимости – основу своего экономического учения и революции. Поскольку доказывать очевидное, да еще в краткой форме,  – дело неблагодарное, сделаем это, исходя из положений «Капитала» самого Маркса, который поможет нам избежать субъективизма и личной пристрастности.

*****

Теория трудовой стоимости Маркса базируется на одностороннем, следовательно, необъективном и ложном, «выяснении отношения между капиталом и трудом»: только «труд» наемных рабочих (и ничей более!) «является источником всякого богатства и всякой стоимости», в том числе прибавочной стоимости; «как же  это возможно совместить  с тем, что наемный рабочий получает не все произведенное его трудом количество стоимости, а должен часть ее отдавать капиталисту? Тщетно пытались и буржуазные экономисты и социалисты дать научно обоснованный ответ на этот вопрос, пока наконец не выступил Маркc со своим решением» [8. Т. 19. – С. 113 - 114]. К рассмотрению замысловатого ответа на незамысловатый вопрос мы и переходим.

В толковании механизма функционирования двойственной сущности труда наемных рабочих вместе с «исследованием прибавочной стоимости», являющемся, по Марксу,  «самым лучшим» [8. - Т 31. – С. 277]  в его «Капитале», и заключается смысл теории трудовой стоимости.

Насколько это сделано убедительно, мы посмотрим чуть ниже, а здесь заметим, что Марксу отнюдь не принадлежит первенство в области открытия двойственного характера труда как одного из факторов производства и создания стоимости.  На двойственную природу труда (далее - д. п. т.) рабов и наемных работников обращали внимание еще мыслители Древнего мира и Средневековья. В частности, Аристотель, подытоживший то, что было сказано его предшественниками Ксенофонтом и Платоном (ничто не ново под Луной!) по вопросам натурального и менового хозяйства, обращал внимание на двоякий характер товара («сандалия может служить для обувания ноги, но она может служить и для обмена»),  а также на количественную и качественную стороны труда, от которых, наряду с другими причинами, условиями и факторами,  зависит цена товара. Аристотель даже «улавливает переход от формы Т – Т к форме Т – Д –Т, а от последней к Д – Т - Д′» [11. - С. 20].   

То же самое мы можем сказать об идеях У. Петти, А. Смита, Д. Рикардо и других исследователей, которые позднее объясняли количественную и качественную стороны труда, т. е. его двойственную сущность. Изучая общественное воспроизводство, они анализировали как полезные формы или виды труда (по Марксовой терминологии – «конкретный труд»), так и труд со стороны затрат физических и умственных усилий человека, лишенных качественных различий (по Марксу – «абстрактный труд»). Д. Рикардо прямо говорил: «Не следует ду­мать, что я не обращаю внимания на различные качества труда и на затруднение сравнивать между собою час или день труда в известной отрасли промышленности с трудом той же продолжительности в другой отрасли» [10. - С. 7]. При этом он имел в виду соизмерение затрат всех ресурсов, а не только наемного труда, при обмене, продаже-купле товаров разных отраслей экономики.

Следовательно, «великое открытие» [1] Маркса свелось только к добавке  к категориям «количество» и «качество» труда,  хорошо известным более 2000 лет назад,  а, строго говоря, еще за 30 - 40 тыс. лет до того, участникам дописьмен- ной эпохи и времени первого крупного общественного разделения труда, терминов «абстрактный» и «конкретный» труд. Но зачем Марксу потребовалась пертурбация  с издревле общеизвестными и понятными сторонами труда? Затем, чтобы показать коренное отличие эксплуатируемого труда рабочих при капитализме от свободного, «непосредственно общественного», а не на капиталистов,  труда в Марксовом коммунизме, во имя которого пролетариям всех стран нужно совершить социалистическую революцию.  

То есть Маркс  не просто дополнил понятия «количества» и «качества» труда своими,  а еще и наделил их своеобразными функциями. Какими? Прибегнем к первоисточнику, в соответствии с которым, рабочие, сами того не ведая, работают на капиталистов по… взаимно исключающим друг друга Марксовым вариантам производственного процесса.

Первый вариант: «Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологи­ческом смысле, - и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость това­ров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование челове­ческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потре­бительные стоимости»[8. Т. 23. – С. 55].

От этих вопросов автор «Капитала» искусно уходит, так как ответы на них подрывают научность всей его конструкции д. п. т. Но все-таки попытавшись уяснить содержание первого ва­рианта концепции д. п. т. и поверить в него, мы нежданно-негаданно встречаемся с другим его содержанием во втором варианте.

Оказывается, абстрактный труд создает вовсе не стоимость, которая выражается Марксом формулой: с + v + m (где с – постоянный капитал, v - переменный капитал,  m - прибавочная стоимость), а новую стоимость: v + m; конкретный труд в это же самое время занимается переносом на создаваемый продукт старой стоимости - стоимости потребленных средств производства с: «в своем абстрактном общем свойстве, как затрата человеческой рабочей силы, труд прядильщика присоединяет к стоимости хлопка и веретен новую стоимость, а в своем конкретном, особенном, полезном свойстве, как процесс прядения, он переносит на продукт стоимость этих средств производства и таким образом сох­раняет их стоимость в продукте. Отсюда двойственность ре­зультата труда, совершаемого в одно и то же время» [8. Т. 23. – С. 211 - 212].

Вот мы и подошли к окончанию концепции д. п. т., то есть смысла раздираемой на две, абсурдные в их совокупности, части теории трудовой стоимости, а потому – бессмысленного (см. схему).

Марксистский смысл концепции двойственного характера живого труда

Как видно, в результате Марксовых манипуляций раздвоенный по своей природе труд становится еще более несчастным – четвертованным: каждая из его сторон вынуждена тянуть лямку с двумя функциями только ради создания прибавочной стоимости для капиталистов – «краеугольного камня» марксизма и его социалистической революции.   

Далее в «Капитале» - бесконечная детализация действий д. п. т.,  чтобы читатели-пролетарии поверили в абсолютную непогрешимость его положений   и их разум возмущенно закипел от происходящего в голове Маркса, и как будто в реальной действительности. «Предположение (о том, что только трудом наемных рабочих создается, переносится, образуется,  и т. д. – В. П.)  сначала выдается за истину, а потом превращается в “научное открытие”, составляющее эпоху в истории развития человечества… Но кто примет фикцию за истину и уверует в ее непреложность, отказавшись от права критики ради авторитета Маркса, тому не трудно уже принять и дальнейшие рассуждения, вытекающие из первой посылки» [12. – С. 40 - 41]. Для убеждения в плохо скрываемой лжи Маркс пускает в ход мистические тайны, загадочные  аллегории, басни и легенды, даже не присущий его материализму идеалистический рассказ о пчеле и архитекторе и пр. Таков «в высшей степени ученый труд, претендующий на строжайшую научность»[8. Т. 16. – С. 219 - 220].  

Марксовы хитросплетения о «переносах»  и «созданиях» валовой, вновь созданной и прибавочной стоимости разными видами (формами) наемного труда  элементарно опровергаются повседневными фактами и здравым смыслом всех времен и народов, особенно в XХI веке. Они показывают: в реальной жизни так называемые «создание» стоимости и «перенос» стоимости израсходованного вещественного капитала совершаются не наименованиями труда, а предпринимателем (бухгалтером), который, сообразуясь с мнением потребителя, предлагает ему такую цену за товар своего предприятия, кото­рая прежде всего возмещала бы ему издержки производства и приносила прибыль, - иначе он не будет заинтересован в организации произ­водства.

И когда Маркс был жив, и после его смерти Ф. Энгельс активно пытался защищать «блуждающие функции сущностей» абстрактного и конкретного труда политэкономии своего кумира:  «У Маркса вообще пришлось бы поискать готовых и раз навсегда пригодных определений» [8. Т.25. Ч. I. – С. 16].  Но можно ли рассуждать о науке там, где сущность категорий ни к чему не обязывает? Разумеется, нет, и в этом случае надо говорить только словесной эквилибристике. Поэтому высказывание Энгельса а) больше подходит на роль эпитафии к Марксовой теории трудовой стоимости с ее д. п. т., нежели к их защите, и б) красноречиво указывает на «ахиллесову пяту»  [15] «Капитала».

Маркс в своих пропитанных духом революционизма «научных изысканиях» упорно стоял на своем или шел в науке не вперед, а пятился назад, поэтому его политэкономию, базирующуюся на описанной теории трудовой стоимости с ее д. п. т., я называю единственно неверной, поскольку до него никогда и нигде не было таких теоретиков и экономических учений. По существу его воззрений, Маркс мыслил доисторическими понятиями  объединенных в коммунистические племена первобытных охотников, рыболовов и собирателей кореньев,  добывавших средства к своему существованию голыми руками, выражаясь по-марксистски, единственно живым трудом, стоимость которого в случайных бартерных обменах товаров на границах общин им же и определялась.

Были ли у Маркса критики? Конечно. Но он отвергал любые идейно-теоретические компромиссы и конструктивный диалог с оппонентами, указывавшими на  ошибки или «сбои» в логике его прижизненной главной и первой книге «Капитала». Например, он отвечал по поводу трех основных факторов производства, что это кажущиеся, «мнимые источники богатства», а с позиций образования стоимости элементы «триединства» относятся друг к другу примерно так же, как нотариальные  пошлины, свекла и музыка» [8. Т. 25. Ч. II. – С. 380]. 

Взяв на вооружение слова А. Данте: «Segui il tuo corso, e lascia dir le genti!» [8. Т. 23. –С. 11] - «следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно!», можно предложить ввести Маркса в историю и мировым лидером по ярлыкодательству  инакомыслящим ученым-политэкономам. У него  Ф. Бастиа - «экономист-карлик», Г. Кэри  - «ложно ученый»,   Дж .Ст. Милль - «ограниченный» мыслитель, В. Рошер - «невежественный» человек, Ж.-Б. Сэй - «пошлый» экономист, А. К. Шторх - «наивный» деятель, Дж. Мак-Куллох - «бесстыдный пройдоха» и т. д. и т. п. Венчает связку оскорблений «осёл» С. Бейли.   

Сегодня истина восторжествовала и непременным атрибутом всех учебников экономической теории является теория факторов и их производительности. Это дает основание сказать, что российская экономическая наука, после господства в ней в ХХ ст. марксистско-ленинских фантасмагорий, возвращается от утопии к науке…  

И в заключение скажем, что прав был М. Туган-Барановский, который даже разделяя некоторые идеи Маркса, по поводу его ущербно-однобокой теории трудовой стоимости сказал, что она  «вместе со всеми  своими выводами, в целом несостоятельна и больше повредила, чем со­действовала развитию научной мысли» [13. – С. 272].  Поэтому утверждать же, что «марксистская экономическая теория является единственным направлением экономической науки»,  которое  «выступает в качестве методологической  базы  тенденции к интеграции различных школ экономической мысли в единую экономическую науку»[2. – С. 302] очень и даже очень странно. Уважаемым «синтезаторам» марксистских фундаментальных положений с чуждыми ему по духу и букве должно быть известно, что  Маркс всегда был противником смешения его теории с любыми другими, категорически отвергал «беспомощный, бездумный и бессовестный  эклектизм» [8. Т. 26. Ч. III. – С. 175]. Чтобы не превратить «Капитал» в «Экономическую комедию».  

Литература

1.  Афанасьев В. С. Великое открытие Карла Маркса: Методологическая роль учения о двойственном характере труда. - М.: Мысль, 1980.  – 267 с.

2. Афанасьев В. С. Первые системы политической экономии (метод экономической двойственности): учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2009.

3. Бутовский А. И. Опыт о народном богатстве или о началах политической экономии. В трех томах. Том второй. – СПб., 1847.

4. Дюринг Е. Курс национальной и социальной экономии со включением наставления к изучению и критике теории народного хозяйства и социализма. –СПб., 1893.

5. Кейнс Дж. М. Избранные произведения. – М.: Экономика, 1993.

6. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. – М.: Политиздат, 1967 – 1975. 

7. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1956.   

8. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1955 – 1981. 

9. Меринг Ф. Карл Маркс. История его жизни. Главы  «Парижское изгнание», «Брюссельское изгнание», «Лондонское изгнание». – М.: Гос. изд. полит. лит-ры, 1957. 

10. Рикардо Д. Сочинения. - СПб., 1882.

11. Розенберг Д. И. История политической экономии. – М.: Гос. соц.-экон. изд-во, 1940.

12. Слонимский Л. З. Экономическое учение Карла Маркса. – СПб., 1898.

13. Туган-Барановский М. И.  Очерки из истории политичес­кой экономии. Очерк VIII. Маркс//Мир божий. 1902.  Октябрь.

14. Инфернальность (лат. infernalis) – безвыходное положение. Происходит от слова инферно, означающее ад. Название самой терминологии "Inferno", заимствовано из бессмертного европейского литературного памятника – «Божественной комедии» Данте Алигьери. Это произведение писалось в мрачные времена в тяжелых условиях, но было и остается комедией или даже фарсом. «Земную жизнь пройдя до половины», очутился в «сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины». - http://otvet.mail.ru/question/8941391.

15. http://ru.wiktionary.org/Ахиллесова_пята.