От ортодоксии классово-формационных терминов к терминам "рыночной системы": российский аспект

Отмеченные стереотипы и штампы классово-формационного подхода свидетельствуют о том, насколько в постсоветской России велико до сих пор влияние тех почти семи десятилетий, в течение которых «рыночная» экономика «советскими» гражданами должна была восприниматься как неотъемлемая черта «капитализма», при котором господствует «вульгарная буржуазная» экономическая теория. В те десятилетия у «наших» граждан и у ученых-экономистов само понятие «капитализм» должно было ассоциироваться с «эксплуататорским строем», альтернатива которому – «гуманное социалистическое общество».

Данная ситуация в постсоветской российской историко-экономической литературе никак не может быть увязана с широко известным ныне в мировом научном экономическом сообществе тезисом о том, что «историческое развитие экономических теорий – это не однонаправленное продвижение к истине» [6, с. 17].

Между тем целесообразность именовать современную экономическую систему не посредством термина «капитализм», а термина «рыночная система» имеет отнюдь не формальное значение, на что указывали многие именитые экономисты XX столетия. Так, согласно Й.А. Шумпетеру (1912), если мы «представим себе народное хозяйство, организованное на рыночных принципах», то им является «такое народное хозяйство, где господствуют частная собственность, разделение труда и свободная конкуренция» [Шумпетер, с. 59-60]. В этой же связи Дж.К. Гэлбрейт (2004) писал: «...сам термин “капитализм” порой навевает неприятные исторические ассоциации, ...уходит в прошлое. По мнению авторитетных экономистов, представителей бизнеса, проницательных политических деятелей и некоторых журналистов, новое имя ему – “рыночная система”. А слово “капитализм” по-прежнему употребляют лишь наиболее радикальные и откровенные защитники капиталистической системы, да и то не часто» [3, с. 13]. Наконец, Л.И. Абалкин о «капитализме» и некоторых других терминах и понятиях изъясняется так: «Общественная жизнь с ее многомерностью не может быть адекватно описана наукой с помощью парных понятий – богатые и бедные, частная и общественная собственность, капитализм и социализм. Это – мышление и понятийный аппарат XIX века» (2002) [1, с. 36]. Российский академик убежден также в том, что «...примитивный классовый подход (широко распространенный до сих пор!) принципиально неверен. Он заранее определяет тех, кто ошибается, по критериям, выходящим за пределы науки» (2008) [2, с. 4].

Таким образом, использование в постсоветской российской историко-экономической литературе преимущественно ортодоксальных классово-формационных терминов и неприятие понятий рыночной системы свидетельствует о том, что отечественной экономической наукой все еще не пройден путь нетенденциозного осмысления научного наследия, оставленного лучшими представителями мировой и российской экономической мысли.

Литература:

1. Абалкин Л.И. Россия: поиск самоопределения: Очерки / Л. Абалкин. М.: Наука, 2002.

2. Абалкин Л.И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли. – М.: ГОУ ВПО «РЭА им. Г.В. Плеханова», 2008.

3. Гэлбрейт Дж.К. Экономическая теория невинного обмана: правда нашего времени. – М.: Издательство «Европа», 2009.

4. Ковнир В.Н. История экономики России: Учеб. пособие. – М.: Логос, 2005.

5. Конотопов М.В., Сметанин С.И. История экономики: Учебник для вузов. – М.: Академический Проект, Изд-во научно-образовательной литературы РЭА, 1999.

6. Негиши Т. История экономической теории: Учебник / Пер. с англ. под ред. Л.Л. Любимова и В.С. Автономова. – М.: АО «Аспект Пресс», 1995.

7. Орехов А.М. Методы экономических исследований: Учеб. пособие. – М.: ИНФРА-М, 2009.

8. Шумпетер Й. Теория экономического развития. – М.: Прогресс, 1982.