К.ф.н. Евграфова О.В.

Ростовский филиал государственного казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская таможенная академия», Россия

Проблематика человеческого капитала в контексте гуманизации экономической теории

Во второй половине ХХ в. в высокоразвитых странах начинается переход от индустриального общества к постиндустриальному. Эта ситуация проанализирована в известных трудах Д. Белла и О. Тоффлера: постиндустриальное общество рождается в недрах индустриального; технологический базис капитализма имеет новационный характер; конкуренция стимулирует технический прогресс, требует расширения и усложнения функций участников производства; «переливы» капитала также формируют потребности их развития, высокую производственную мобильность [1].

В конце XX века на первый план выходит теория постиндустриализма, которая объясняет причины и направления изменений, предпочтений и ценностей современного человека, который не может быть «homo economicus», особенностями информационных процессов постиндустриального общества, в котором серьезно меняется человек как субъект экономической деятельности.

В этих условиях идет поиск новой парадигмы экономической теории. Она формируется в условиях определенного ренессанса неоклассицизма. Классическая либеральная модель экономики и адекватного ей человеческого капитала начинает деформироваться и трансформироваться под влиянием социально-экономических и политических изменений, требующих учета этих факторов.

Здесь возможны два варианта. По мнению И. Шумпетера, который предрекал перерождение капиталистической системы в государственный социализм и обнаружил в современной ему картине экономического развития западных стран многочисленные «нелиберальные» черты, концепция «экономического развития» имеет большое значение, поскольку привносит качественное измерение в экономическую модель и показывает значение инновационного потенциала, способного в определенных случаях компенсировать отсутствие значительного экономического роста, что обусловлено качеством «человеческого капитала».

Второй вариант знаменует «гуманизацию» экономического осмысления актуальных экономических проблем. Это  проявляется  в тематике исследований Нобелевских лауреатов по экономике в последние 40 лет. В частности, первым из великих экономистов включил психологические факторы в теорию принятия решений американский экономист, психолог и кибернетик Г. Саймон («Модели человека: социальное и рациональное»), показавший важность учета поведенческих и познавательных качеств людей («Модели мышления»). В 1992 году Г. Беккер получил премию за распространение применения экономической теории на новые области бихевиоризма (поведения) и отношений между людьми. За использование теории игр в изучении экономических отношений нобелевскими лауреатами в 1994 г. стали Д. Нэш, Д. Харшани (США) и Р. Зельтен (Германия).

Итак, в условиях постиндустриализма построение экономической теории по естественнонаучному образцу (физика) заходит в тупик, ибо меняются эти субъекты, условия их жизни, поведение. Набирает силу синергетический подход с его принципом нелинейности, неопределенности экономического развития.

Современная экономическая мысль Запада характеризуется возрастанием роли глобальных теорий «открытой экономики», ростом числа специальных экономических теорий. Нарастают кризисные явления в парадигме «экономикс»: теория выбора – невозможность рационального согласования интересов; теория общего равновесия – невозможность сравнительной статики; экономическая динамика – произвольность оптимального поведения и др.

В интересующем нас плане важно подчеркнуть, что, по мнению такого известного экономиста, как В. Ойкен, экономика не является сравнительной наукой [2]. Он выделил четыре современные ему экономические парадигмы, при которых разнообразие экономической реальности оставалась за рамками теоретического рассмотрения.

1. Классическая национальная (политическая) экономия искала за историческим многообразием существующих общественных порядков один-единственный естественный порядок и нашла его в конкурентном порядке. Соответственно все другие системы трактовались как отклонения от естественной и потому вообще не попадали в предмет науки.

2. Понятийная (концептуальная) экономика была сконцентрирована на поиске и толковании исходных понятий, действовала в русле определенной, преимущественно немецкой, философской традиции и была вообще мало озабочена проблемами реальных экономик, не говоря уже об их разнообразии.

3. Теоретическая экономика (представленная последователями А. Маршалла) «стремится установить общие моменты частных явлений, но не направлена на познание реального мира».

4. Эмпирическая (описательная) экономика хотя и силилась изучить разнообразие экономической реальности, но не могла этого сделать из-за отсутствия теоретического инструментария и непонимания того, что сбор материала и наблюдение фактов могут осуществляться осмысленно только при условии, что сначала сформулированы определенные проблемы [3, С. 69-70].

За этой классификацией, очевидно, стоит проблема культурного (исторического, национального) контекста экономической деятельности субъектов хозяйствования: в современном Западном обществе,  приобретающем  постиндустриальный характер, все более просматривается новая, отличная от описанных, экономическая ситуация. Растущее значение в ней приобретают такие ценности экономики, которые в классическом капитализме или отсутствовали, или занимали  периферийное значение – связь с государством, его участие в бизнесе, и особенно – здоровая экология.

Об этом напоминают идеи и другого известного современного экономиста, американца А. Этциони. Рассматривая место и роль морального начала в социально-экономических структурах, он считает, что факторы экономического и морального порядка находятся в отношениях определенного равноправия, а не соподчинения [5]. Этциони даже заявляет о новой науке «социоэко­но­ми­ке» (1988), согласно которой экономика должна ориентироваться на личность в целом, а не на индивида как рыночного агента, учитывать всю совокупность мотиваций человека. Разумеется, эти взгляды не являются оригинальными, однако их постоянная воспроизводимость на Западе делает несомненной необходимость анализа механизма включенности экономики в культуру.

Экономика не освобождается от морали и не находится вне культуры. Она управляется, регулируется экономическими законами, определяется деятельностью людей, в воле и выборе которых всегда принимает участие целый комплекс ожиданий, норм установок и моральных представлений.

Укорененность современной экономики всем состоянием культуры как гуманитарной целостности ярко выражена в идеологии т.н. «качественной экономики» [6]. Ее содержание, по сути, характеризует скорее образ жизни человека в обществе, нежели собственно характер производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. В такой экономике главную ценность имеют не вещи, а люди, путь к успеху лежит через качество их жизни, мотивации; способность к творчеству имеет большее значение, чем характер собственности, масштабы производства.

Приведенные сюжеты, при всей их фрагментарности, показывают, что возможности неоклассической модели (не говоря уже о собственно классической) представляются  исчерпавшими свои теоретические и практические ресурсы.

Общецивилизационные принципы современной (Западной) экономики также не являются секретом [7]. Это – разделение экономической и политической властей; правовое государство, гарантирующее предсказуемость хозяйственной деятельности; свобода как «философская» основа рынка; мещанская социокультурная и этическая традиции, основанные на протестантизме; связь производства с на­циональной идеей, обеспечивающей сильную государственную власть и сплоченность людей.

Как относиться к этим принципам? М.Вебер сомневался, что «сцепление обстоятельств», приведшее к становлению западноев­ро­­пейской культуры, в том числе- и капитализма, имеет универсальное значение [8, С. 44]. Весьма успешное рыночное экономическое развитие Востока делает очевидным, что принципы за­падноевропейского культурно-экономического типа не являются уни­версально-доминирующими во всем мире.

Как все эти характеристики изменений в экономике и экономической теории  влияют на осмысление проблематики человеческого капитала? История показывает, что любые крупные пе­ремены в области экономической теории (маржиналистская или кейнсианская «революции»,  например), обязательно связаны с переосмыслением поведения человека в экономике.

Основные свойства модели человека «первого уровня», лежащие в основе неоклассического направления экономической теории, хорошо представлены известным французским экономистом Ж. Лезурном. Предполагается, что че­ловек из всех возможных «векторов потребления» (или набора това­ров) рационально выбирает наиболее предпочтительный для себя. Такая формулировка подразумевает моделирование, как множества допустимых вариантов потребления, так и предпочтений, определяющих экономическое поведение человека [9].

В качестве второго уровня можно представить попытки адаптировать, развить классическую теорию. Так, в качестве модели, способной усилить традиционную, выступает операционная модель человека. Ее автором является упомянутый ранее Г.Саймон. Он заменил максимизацию полезности или прибыли на достижение удовлетворительного для человека результата (концепция «огра­ни­чен­ной рациональности»), предложил теорию рациональной процедуры принятия решений [10, С.74-75]. Причем, речь идет об особой форме рациональности как характеристике поведения человека, осуществляющего выбор, принимающего решения в сложных динамических условиях экономической деятельности, включающих значительную степень неопределенности [11].

Подведем некоторые итоги. При  всех сложностях экономической теории освоить парадигмальные изменения в экономике, она не может обойтись без рабочей модели человека, т.е. определенных представлений о том, как люди должны вести себя в процессе экономической деятельности. В экономической теории современного западного об­щества можно выделить две основные модели человека [12]. Первой является описанная ранее классическая модель «совершенного» экономического человека, дви­жимого личным денежным интересом и рационально удовлетворяющим его (либерально-инди­ви­дуалистическая). Ее недостатки обусловливают появление второй модели - социально-дирижистской, которая учитывает в качестве целей деятельности не только доход, но и достижение покоя, свободного времени, определенной социальной значимости, т.е. учитывает мировоззренческий  (социокультурный) контекст своего времени, неопределенность (нерациональность) поведения людей, вызванного неполной информацией об экономических процессах, психологическими  мотивами.

Какая из этих двух основных моделей является предпочтительной? Это зависит от конкретных условий. Альтернативная клас­сической имеет шанс там, где рынок еще становится, где много неопределенности, вариантности развития; здесь особенно важен поведенческий анализ. Для сложившихся, эффективных рынков может еще работать и неоклассическая концепция.

Эти теоретические соображения позволяют сформулировать краткие тезисы, характеризующие современное понимание су­ти экономической деятельности для «человеческого капитала».

Во-первых, социокультурное развитие человека является не­обходимой предпосылкой и условием эффективного становления и функционирования рыночной системы, что является показателем ее объективной гуманизации.

Во-вторых, законы рыночной экономики не могут быть поняты из самих себя, пока определенная социокультурная форма субъекта деятельности не сложилась как данность.

В-третьих, эта форма есть продукт западноевропейской цивилизации; вместе с тем, она обладает значительной изменчивостью в соответствии с конкретными культурными условиями.

Литература

1. Тоффлер, Э. Третья волна. Американская модель: с будущим в конфликте. – М., 1984.

2. Ойкен, В. Основы национальной экономики. - М. : Экономика, 1996.

3. Ананьин, О. И. Экономическая компаративистика и экономическая наука/Истоки. Экономика в контексте истории и культуры. - М. : ГУВШ, 2004.

4. Редлих, Р. «Хозяйственная этика» А. Риха. Посев, 1997. - № 2.

5. Задорожнюк, И. Е. Является ли общество всего лишь «рыночной площадью?» // Вопросы философии. 1995. - № 10.

6. Зингер, М., Вилдавский, А. Почему великие демократии останутся демократичными. Демократия 90-х (спец. выпуск № 6 журнала «Глобальные проблемы переходного периода», 1993).

7. Панарин, А. Парадоксы предпринимательства, парадоксы истории // Вопросы экономики. 1995. - № 7.

8. Вебер, М. Избранные произведения. - М., 1990.

9. Королев, В. К. Экономика и культура. - Ростов-н/Д. : Академлит, 2010.

10. Саймон, Г. Модели человека: социальное и рациональное. (Сокулер, З. А. Рациональность в познании и практике. - М. : Наука, 1989).

11. Шаститко, А. Модели рационального экономического поведения человека // Вопросы экономики. 1998. - № 5.

12. Автономов, В. С. Человек в зеркале экономической теории. - М. : Наука, 1993.