Ватулин В. М., Кривуля П. В.

Различение кредиторов-анигиляторов и кредиторов-эдификаторов при оценивании экономической безопасности финансовых учреждений и локального кредитного рынка

РАЗЛИЧЕНИЕ КРЕДИТОРОВ-АНИГИЛЯТОРОВ И КРЕДИТОРОВ-ЭДИФИКАТОРОВ ПРИ ОЦЕНИВАНИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ФИНАНСОВЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ЛОКАЛЬНОГО КРЕДИТНОГО РЫНКА

Современный этап развития глобального общества следует считать пребыванием в крайне нестабильном состоянии, поскольку происходит изменение правящих элит, – кто-то утверждает, что вместо правления финансовых элит появляется новая информационная элита, кто-то утверждает, что ещё актуальна концепция технократии, кто-то утверждает, что распространилась власть корпоратократии, отделяя ее от финансовых элит, кто-то видит лишь смену одних финансовых элит на другие. В частности сейчас всё чаще кризис предлагают представлять как борьбу старой и новой элит, трактуя и две мировые войны 20-го столетия как острое противостояние финансовых и финансово-промышленных кланов. Доминирующая элита всегда диктуют свое виденье отношений, и через социальные, финансовые, государственные институты внедряет базовые принципы в экономических системах. Эти элиты уже не считают национальными – они наднациональные, отличаясь институциональной тенденцией, а не языком общения или манерами. Поэтому какими бы ни были изменения, – они непременно приведут к новому экономическому и социальному укладу и необходима разработка адекватных моделей и принципов взаимоотношений в рамках новой парадигмы, потому что кто бы не побеждал в такого рода борьбе – он всегда будет новым или обновленным, – в такой разработке могут принимать участие не только элитарные верхушки, но и все представители научного сообщества, поскольку борьба элит – это не просто борьба групп людей, а борьба организационных форм, которые появляются методом проб и ошибок или как проектные разработки на кончике пера.

Основной парадигмой финансовых взаимоотношений между финансовыми институтами и индустриальными производителями были отношения кредитора и должника. Финансисты аккумулировали финансовый ресурс (или иногда просто печатали то, что все должны были считать эквивалентом стоимости, средством платежа и т. п.) и предоставляли его производителю на условиях обеспеченности, срочности, возвратности и платности. Отметим две по нашему мнению наиважнейшие позиции – обеспеченность и платность. Производитель в обмен на часто необеспеченный актив предоставляет реальное обеспечение. Вторая позиция – ссуда всегда платна и размер этой платы не зависит от темпов развития реального сектора экономики (зависит лишь возможность должника её заплатить). Финансовое учреждение хочет иметь добавленную стоимость на свой ресурс всегда, не принимая во внимание реальное состояние заемщика или всей экономической системы.

В качестве одной из форм разрешения этого противоречия является опыт взаимоотношений финансового посредника и реального производителя, который сложился в исламской экономике. Основным принципом такого взаимодействия является запрещение процентных отношений (поскольку использование процента понимается тождественном пониманию "ростовщичества"). Вместо ростовщичества основным принципом взаимодействия является участие финансового учреждения в прибылях/убытках своего контрагента. С точки зрения обеспечения экономической безопасности отдельного финансового учреждения и экономической системы государства в целом интерес представляет такой вид финансового инструмента как "Мушарака (Musharaka)" – общая реализация проекта или соглашения силами банка и предпринимателя (прибыль банка возникает как доля от полученных общих прибылей проекта). Этот инструмент предусматривает, что все участники выступают в роли партнеров по бизнесу, которые получают часть прибыли или убытков пропорционально начальному вложению капитала в бизнес на согласованных условиях на определенный срок. Такая схема имеет функцию распределения добавленной стоимости, то есть в сущности является организационной формой сферы распределения, а не сферы обмена, и не использует плату, которая может не соответствовать не только пропорции вклада в создание конечного продукта, но и превышать всю стоимость этого продукта.

Но следует отметить, что такая схема содержательно не является сугубо исламской, – даже не потому, что не только ислам запрещает ростовщичество, а из-за того, что ростовщичество может быть воспринято в светских государствах лишь как форма кредитования, а формы ведения хозяйства могут сменять друг друга согласно потребностям общей системы ведения хозяйства, а не согласно религиозным потребностям людей.

Поэтому можно констатировать, что если исламская экономика имеет свои сугубо мусульманские черты, то финансовые институты этой экономики по содержанию не являются сугубо мусульманскими – они могут быть осмысленны на более широком фоне традиционалистской (нонпрогрессивной) концепции финансовой системы, а сами финансовые институты в большей степени отвечают уже распространённой в светских государствах концепции устойчивого развития. Но можем признать, что финансовые институты исламской экономики – это не идеология, но конкретные действующие институты, а концепция устойчивого развития –  это идеология, но еще не конкретные действующие институты. Поэтому следует изучать опыт использования этих финансовых институтов, понимая его не через призму изучения какого-то исламского феномена, а через призму систематизирования принципов проектирования институтов финансовой системы устойчивого развития. Пока «исламские банки» действуют на локальных рынках кредитных услуг, которые не ограничены границами государств, но ограничены границами «допустимого» расширения обозначения финансового учреждения как «исламского».

Вопрос выделения локального рынка не является тривиальным. Некоторые считают, что достаточно легко, хоть и с введением некоторых условностей, выделить региональные (разного масштаба) кредитные рынки и отраслевые рынки, а также – региональные отраслевые кредитные рынки. На самом деле мировая финансовая система представляет настолько сильную целостность и унифицированность, что выделение фрагментов рынка как отдельных рынков не видится оправданным. Вопросы же оценивания экономической безопасности, которые сейчас обычно разделяют на вопросы оценивания экономической безопасности государства и экономической безопасности субъектов хозяйственной деятельности, становятся в значительной мере соединёнными в один общий объект оценивания.

Согласно проведенным исследованиям, в которых нашли отражение сравнения доходности финансовых учреждений, представленных такими двумя способами как традиционный процент от базы кредита и процент от выгоды, которую получает использующая кредит сторона, можно сделать вывод, что традиционное сравнение финансовых учреждений по показателям, которые характеризуют только их собственные изменения, не отражает те важные для экономической безопасности изменения, которые происходят в среде потенциальных клиентов. Но для решения задач поддержания надлежащего уровня экономической безопасности нельзя анализировать хозяйственные субъекты в отвлечении от анализа среды, в которой они действуют. Сравнение доходности финансовых учреждений по проценту кредита показывает лишь краткосрочную выгодность деятельности, но не показывает потенциальной выгодности этой деятельности. Сравнение доходности финансовых учреждений по проценту от выгоды позволяет наглядно видеть какие отрасли (здесь и далее под отраслью будем понимать предприятия определенного состава видов деятельности, действующих в определенном регионе) в перспективе будут не только продолжать кредитную линию, но и расширять ее для развития своего бизнеса, а не в рамках антикризисной деятельности для предотвращения банкротства. Более того, финансовое учреждение может корректировать свою кредитную политику именно опираясь на эти данные и сравнения. Обнаруженое несовпадение этих показателей в способности отражать состояние экономической безопасности финансовых учреждений позволяет использовать их сравнения и в контексте рассмотрения вопросов взаимного обусловливания экономической безопасности государства и субъектов хозяйственной деятельности, что особенно актуально в связи с текущим глобальным кризисом, который начался именно в финансовом секторе стран развитой экономики. Поскольку финансовый сектор всегда опирался в первую очередь на собственный прирост капитала, то это не позволяло выявлять сроки полного исчерпания потенциальных возможностей развития, и более того – такой подход не позволяет понимать когда именно кредитор исчерпывает возможности развития, а когда он их создает. Рассмотрение этого вопроса позволяет сделать вывод, что два финансовых учреждения с одинаковыми нормами прибыли на капитал, могут совершенно неодинаково влиять на хозяйственную деятельность своих заемщиков. И эта неодинаковость может быть выражена не только количественно, но и качественно, то есть можно различить кредиторов по качественным отличиям их влияния на производственный сектор экономики. По такому признаку можно выделить кредиторов-эдификаторов и кредиторов-аннигиляторов.

Кредиторы-аннигиляторы уничтожают отрасль вследствие использования процента, который не соответствует норме прибыли в отрасли, то есть так превышает норму рентабельности, что становится опасностью её существования, делает её непривлекательной для инвесторов и вызывает отставание её развития или даже полное действительное уничтожение. Кредиторы-эдификаторы наоборот поддерживают устойчивый рост отрасли. Использование обычного процента как платы за кредит делает возможным и распространённой деятельность кредиторов-аннигиляторов, в то время как участие в прибыли делает кредитора минимум нейтральной фигурой, почти полностью исключает функционирование финансовых учреждений как кредиторов-аннигиляторов.