Елецкий А.Н.

Многовекторность нарастающего влияния Турции как регионального узла геоэкономических процессов

Южный Федеральный университет, Россия

Многовекторность нарастающего влияния Турции как регионального узла геоэкономических процессов

Важным направлением исследований современной «глокалистики»  является анализ отражения глобальных проблем и противоречий в динамике развития новых региональных центров экономического и политического влияния. В современных условиях актуализировалась геоэкономическая и геополитическая роль малоазиатского «перекрёстка» путей взаимодействия европейских и азиатских цивилизационных импульсов, что, как известно, было присуще данному региону с древнейших времён. Распад Оттоманской империи привёл к тому, что на протяжении большей части двадцатого века геостратегические позиции данного региона оказались ослабленными. Однако в настоящее время в условиях динамичного экономического развития и высокой дипломатической и межцивилизационной активности Турции наметилась тенденция восстановления многовекторного экономического и политического влияния этой страны на сопредельные территории, что явилось одним из симптомов перехода к многополярному мироустройству. Отражением общепризнанного усиления влияния Турции стало включение её в числе других  «системообразующих государств» в состав G20.

Десятилетие правления Партии Справедливости и Развития, возглавляемой Р. Эрдоганом, можно охарактеризовать как переломное в нескольких аспектах. Во-первых, следует отметить, что экономические успехи, продемонстрированные Турцией в данный период, являются грандиозными, трансформировав её из страны со стагнирующей экономикой, высоким уровнем коррупции и сравнительно невысоким уровнем жизни в одну из самых динамично развивающихся стран мира. На данный момент Турция занимает 16-е место в рейтинге ведущих экономик мира по ППС, хотя ещё 10 лет была на 21-ой позиции. Так, в 2010 году рост ВВП составлял около 9 процентов, а ВВП на душу населения увеличился с 2003 года примерно в 3 раза. Примечательно, что в первом квартале 2011 году Турция была лидером среди государств G20 по темпам роста ВВП [1]. Так же, как и Польша, Турция оказалась среди государств, успешно преодолевших негативные последствия глобального экономического кризиса. Более того, по прогнозам, учитывающим сегодняшнее состояние турецкой экономики, Турция должна войти в десятку стран-лидеров по ВВП к 2023 году [2].

Можно отметить, что в отличие от классических европейских стран (включая и России), где демографические процессы характеризуются старением населения и низкой рождаемостью, Турция с почти семидесятипятимиллионным населением демонстрирует высокие темпы роста населения – 1,36% в год. Если в 1970 году, население республики составляло лишь 35 миллионов, то за прошедшие сорок лет, оно, таким образом, более чем удвоилось [3]. Однако даже при существующем положении дел и с учётом мощной турецкой миграции в Европу, турецкое правительство считает необходимым дальнейшее стимулирование рождаемости. Хотя на данный момент коэффициент фертильности составляет 2,15%, тем не менее, премьер Р. Эрдоган заявлял о необходимости наличия не менее трёх детей в турецких семьях. Таким образом, наряду с возрастающей экономической мощью, Турция обладает значительным демографическим потенциалом, что не может не беспокоить как европейские страны, так и ключевые государства Черноморского региона. Кроме того, в условиях бурного роста населения, утроение подушевого ВВП в течение последнего десятилетия выглядит ещё более весомым фактом.

Помимо  чисто экономических успехов, которые, безусловно, являются значительным достижением, в последние годы Турция также всё отчётливее демонстрирует свои растущие геополитические и геоэкономические амбиции. Во второй половине XX века в условиях «холодной войны» Турция была ключевым сателлитом  США. Особая важность двухсторонних связей была обусловлена как географическим расположением Турции у южных границ Советского Союза, так и непосредственной близостью к основным центрам Ближнего Востока как традиционно ключевой зоны геоэкономических интересов англосаксонских государств.  В наши дни, оставаясь членом НАТО и важным партнёром США, Турция начинает проводить всё более самостоятельную внешнюю политику, основанную на стремлении реализовать уникальное евразийское геополитическое положение. Призрачность турецких надежд на вступление в ЕС, потеря Россией стратегически важных регионов на южном направлении, таких как Украина, Закавказье и Средняя Азия, психологическая солидаризация с исламскими странами в условиях правления консервативно-мусульманской партии во главе с Эрдоганом, собственные экономические успехи Турции – все эти факторы способствовали пересмотру турками своего места в сегодняшнем мировом сообществе.  Курс, проводимый нынешним турецким правительством, позволяет говорить о формировании «неоосманской» политики Турции [4]. Конечно, речь идёт не о восстановлении некого имперского контроля над обширными территориями, которые некогда контролировались турками, но об укреплении геоэкономической мощи в этих регионах. Так, на постсоветском пространстве весьма примечательна роль Турции в российско-американском конфликте в Грузии в 2008 году (рассматривать марионеточный  режим Саакашвили как самостоятельную силу, безусловно, не приходится), когда турецкое руководство, основываясь на доктрине Монтрё, не позволило натовским партнёрам ввести в Чёрное море крупные боевые корабли. Также важно отметить, что за последние годы турецкое влияние как  в экономической, так и политической сфере резко укрепилось в Абхазии, хотя турки и не признали её как независимое государство. Турция также активно поддерживает Азербайджан в вопросе Нагорного Карабаха, при этом, категорически отказываясь признавать факт геноцида армян 1915 г., интенсифицирует контакты с тюркскими осколками бывшего Советского Туркестана (идея Великого Турана), активно поддерживает крымско-татарский национализм, а также северокавказских и поволжских сепаратистов в России.  Все эти примеры говорят о нарастании турецкого влияния на  постсоветском регионе и о тревожных сигналах для России, которая обязана сохранять позиции в данном регионе хотя бы для поддержания собственной безопасности.

Другим важным направлением геоэкономического и геополитического интереса Турции является ближневосточный регион. Турецкое руководство приняло на себя роль посредника в иранской проблеме, декларируя необходимость проведения дополнительных переговоров, а не односторонних санкций, с целью достижения отказа со стороны Ирана от собственной ядерной программы. И хотя турецкое посредничество ни к чему не привело, оно продемонстрировало возрастающий вес этой страны в международных отношениях. Кроме того, Турция проводит последовательную политику, связанную с поддержкой Палестинской Автономии, как дипломатическими, так и иными средствами, что значительно обострило  турецко-израильские отношения [5]. Помимо этого, Турция преследует собственные цели в продолжающемся сирийском конфликте, хотя и занимая ярко выраженную проамериканскую позицию по данному вопросу. Основной геополитической и геоэкономической задачей Турции на данном направлении является вовлечение Сирии, возглавляемой предполагаемым новым марионеточным правительством, в сферу собственных интересов, что и может реализовать на практике неоттоманскую политику в отношении своей бывшей провинции.

В другом важнейшем регионе – на Балканах – в течение всего периода биполярного дуализма  и относительного равновесия сил глобальных блоков наиболее заметной региональной державой была Югославия. Как один из лидеров общемирового движения «неприсоединения» и страна-инициатор реализации особой разновидности социалистического проекта («югославский самоуправляющийся социализм»), Югославия была своеобразным самостоятельным игроком на поле геополитических взаимодействий и, ощутимо уступая Турции по демографическому и экономическому потенциалу, тем не менее, явно превосходила её не только по региональному, но и по глобальному влиянию. Турция как ординарный член НАТО и с учётом её негативного исторического опыта противостояния с Россией практически полностью находилась в фарватере военного и политико-дипломатического влияния США. Негативным фактором её международной репутации были также конфликты с Грецией и оккупация Северного Кипра. Крушение биполярного мироустройства кардинальным образом изменило геополитическую ситуацию на сопредельных с Турцией территориях. Она оказалась самым мощным соседом не только закавказских осколков  Советского Союза, но и самым влиятельным центром силы на Балканах, чему особенно способствовал распад Югославии, последовавшая за ним анархия и агрессия США и НАТО против Сербии.

Таким образом, в современных условиях перехода к многополярной модели мироустройства Турция, опираясь, прежде всего, на высокий динамизм экономики и демографический потенциал, превращается в один из ведущих центров системы евроазиатских взаимодействий, испытывающей влияние пересекающихся глобальных и региональных процессов и противоречий.

Литература

1. Gross domestic product 2011, PPP. World Development Indicators database. World Bank. 21 December 2012.

2. Chaumet M. Atterissage en perspective pour l’économie turque. (http://www.pays-emergents.com/html/presse_pg.php?xx_texte_id=181).

3. Population totale de Turquie. Perspective Monde. Université de Sherbrooke.(http://perspective.usherbrooke.ca/bilan/servlet/BMTendanceStatPays?codeTheme=1&codeStat=SP.POP.TOTL&codePays=TUR&codeTheme2=1&codeStat2=SP.POP.TOTL&langue=fr).

4. Амелина Я. Турция: региональная держава или «лучшее будущее»? 24.09.2009. (http://www.rosbalt.ru/main/2009/09/24/674836.html).