Лесных Юлия Георгиевна, к.э.н., доцент

Угрозы экономической и энергетической безопасности государства в условиях интеграции бизнес-структур нефтяного рынка

При рассмотрении проблемы экономической и энергетической безопасности России в условиях интеграции мирового хозяйства, если речь идет о топливно-энергетическом комплексе, необходимо среди прочего сконцентрировать внимание на собственно нефтегазовых компаниях, и в первую очередь, требуется определить цель функционирования бизнес-структур.

Нефтяная отрасль страны-экспортера, исходя из классификации рынка по степени убывания конкуренции (когда его тип определяется размерами фирмы и числом конкурентов в отрасли), соответствует олигополистической модели рынка. Более высокая степень конкуренции может быть достигнута у страны-импортера, поскольку исключается первая стадия процесса нефтепродуктообеспечения (геологоразведки, разработки месторождений и добычи нефти), которая требует значительных инвестиционных ресурсов; а также существует возможность конкуренции в нефтепереработке (например, за счет распространения мини нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ).

В России развитие рынка нефти и нефтепродуктов в постсоветский период предопределило доминирование отдельных компаний на региональных рынках. В связи с этим можно говорить о том, что мягкая олигополия национального топливного рынка (7 -10 крупных участников) на уровне субъектов Федерации трансформируется в жесткую олигополию (2-3 равноценные компании или 1, контролирующая более 80% рынка).

Именно это являлось причиной того, что субъекты крупного нефтяного предпринимательства являются на данный момент практически региональными монополиями в отдельных субъектах, контролирующими всю отраслевую инфраструктуру и посредством этого регулирующими возможность доступа в нефтедобычу для конкурирующих производителей. Данная проблема усугубляется отсутствием принципов конкурентного взаимодействия между вертикально интегрированными компаниями.

Так, в Ханты-Мансийском автономном округе, где добывают нефть все крупнейшие нефтяные компании России, субъекты нефтяного рынка не склонны конкурировать между собой. Вся сфера нефтедобычи жестко сегментирована, и каждая из крупных компаний является монопольным оператором практически всех месторождений, расположенных в пределах подконтрольных им сегментов [1].

В то же самое время вся мировая практика показывает, что в развитых нефтедобывающих странах существует достаточно значительный сегмент независимых малых и средних нефтедобывающих компаний. Например, в Соединенных Штатах Америки на их долю приходится 40% добычи нефти, причем в этой области работают свыше 8 тыс. небольших недропользователей. В Канаде участие малого бизнеса характеризуется это 33% добычи страны. А в России по итогам 2000 г. на небольшие предприятия приходится около 9% общероссийской добычи [2, 3, 4].

Региональный принцип деятельности интегрированных компаний был предопределен порядком их создания, когда за основу были взяты бывшие производственные объединения, тяготеющие к определенному району нефтедобычи. Это привело к тому, что в состав компаний помимо собственно добывающих предприятий вошли практически все смежные и вспомогательные подразделения, обслуживающие основной процесс, а также системы внутри- и межпромысловых трубопроводов, станции подготовки нефти, товарные парки и другие объекты инфраструктурного назначения.

После экономического кризиса 1998 г. нефтяные компании, ранее овладевшие нефтеперерабатывающими мощностями и поставившие под свой контроль оптовое звено системы нефтепродуктообеспечения, начали интенсивно реализовывать политику экономического и имущественного раздела розничного сектора топливного рынка, в ряде случаев, целых регионов. Такому развитию ситуации способствовала политика региональных и муниципальных властей, в результате которой вертикально интегрированные нефтяные компании устанавливали контроль над сохранившимися региональными структурами бывшего Госкомнефтепродукта СССР, что вело к монополизации топливных рынков этих территорий [5,6]. В результате уже в начале 2000-х годов многие регионы России стали территориями доминирования крупных нефтяных компаний.

Указные предпосылки способствуют горизонтальной интеграции нефтяных компаний в разках отдельных субъектов или муниципальных образований, однако на федеральном уровне они функционируют в форме вертикально интегрированных компаний.

Структуру отрасли на данный момент составляют 9 крупных вертикально интегрированных нефтяных компаний, наиболее мощные – нефтяные компании «Роснефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «ТНК-ВР» и «Газпром-нефть». Транспортировка нефти и нефтепродуктов осуществляется АК «Транснефть» и входящей в его Группу АК «Транснефтепродукт».

Вертикальная интеграция обеспечивает возникающим на ее основе структурам значительные преимущества: достижение экономии от масштабов при продвижении продукта по сложным производственным стадиям; оптимальное распределение факторов производства на монополизированных рынках; уменьшение неопределенности в предложении сырья и получении информации на каждой последующей производственной стадии; возможность перераспределения рисков из одного сектора экономики в другой; снижение транзакционных издержек; возможность аккумулирования инвестиционных ресурсов; разработки и внедрения инноваций; возможность выделения финансового звена, обслуживающего интересы Группы; экономия на налогах и т.д.

Однако вертикальная интеграция несет и определенные риски для экономической безопасности государства: Прежде всего, монополизация региональных топливных рынков, картельные сговоры в розничном сегменте, что влечет за собой раскручивание инфляционной спирали за счет необоснованного повышения цен на нефтепродукты. Нефтяная составляющая российского бюджета стабильно велика. Такое преймущество как возможность минимизации налогов в рамках макроструктуры фактически означает недополучение бюджетом значительных средств. Для нивелирования возможных ущербов государство ведет достаточно агрессивную фискальную политику. Излишняя налоговая нагрузка, в свою очередь, снижает эффективность бизнеса и толкает компании на минимизацию налоговых выплат, часто с использованием «серых схем» налогообложения. Интегрированные макроструктуры ввиду значительных аккумулируемых финансовых ресурсов имеют возможность быть независимыми от власти и оказывать существенное влияние на нее. Риски заключаются в лоббировании интересов компаний в ущерб интересам государства на топливном рынке. Следует отметить, что в России взаимоотношения сырьевых компании с властью прошли несколько этапов. На данный момент государство в значительной степени контролирует крупный бизнес, минимизируя политические амбиции топ-менеджмента и крупных акционеров, перекладывает на него часть своих социальных функций.

Таким образом, глобализация – это объективная данность современного этапа развития мировой экономики. Однако важным вопросом в этих условиях является разработка положений, инструментов и методов эффективной государственной политики обеспечения национальных интересов государства, особенно в отношении топливно-энергетического комплекса.

Литература:

1 Научно-аналитический центр рационального недропользования им. В.И. Шпильмана. Электронный ресурс. – Режим доступаwww.crru.ru

2 Богачкова Л.Ю. Об оптимизации функционирования нефтяной отрасли российской экономики: Предпринт № WR/2001/05. – Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2001. – 40 с.

3 Грайфер В.И., Даниленко М.А. Малый и средний бизнес в нефтяной промышленности России. – М.: Джет Пресс Ко, 2000

4 Грайфер В.И. Малый и средний нефтяной бизнес // Нефтегазовая вертикаль. 2001, февраль. № 4 (53). С. 20-26

5 Арбатов А., Крюков В, Есть ли будущее у малых нефтегазовых компаний? // Нефть России. - № 8, 1999. - С. 10-15

6 Арбатов А. Пути становления российских неинтегрированных компаний // нефтегазовая вертикаль. - № 4 (53), 2001. - С. 53-56

7 ФАС предложила правительству ограничить строительство АЗС. 15 апреля 2010. Электронный ресурс. – Режим доступа: www.fas.gov.ru/