Бутук Александр Ильич Кандидат экономических наук, доцент кафедры Экономических систем и маркетинга Одесского Национального политехнического университета
Диалектика характера и способа производства
Одной из вечно актуальных проблем различных дисциплин гуманитарных наук выступает осмысление исторического процесса в его разнообразных аспектах. Мне представляется, что всемирно-исторический прогресс наиболее адекватно (в политэкономическом смысле) можно отразить, если подходить к его периодизации с двух главных и взаимосвязанных позиций:
Б) в разрезе выявления этапности поступательного движения характера (типа) и способа производства.
Останавливаясь на втором ракурсе, надо сразу отметить, что, по моему мнению, тип производства - это синтез определённого образа жизни (способа труда и способа потребления) с отношениями распоряжения и системой экономических интересов субъектов хозяйствования. В его развитии я выделяю шесть уже состоявшихся вех и одну, ещё находящуюся в процессе формирования. Их можно категориально определить в следующих терминах: исключительно общинный характер производства необходимого продукта и спорадического создания прибавочного продукта; моногамно-семейный тип производства необходимого продукта и случайной выработки прибавочного продукта; сверхсемейный (принудительно групповой) характер регулярного производства необходимого и прибавочного продукта; моногамно-семейный тип устойчивого создания необходимого и прибавочного продукта; индивидуальный характер систематической выработки необходимого и прибавочного продукта; общественный тип производства; творческий (инновационно-экологический) характер производства, находящийся в процессе становления.
Каждому из названных типов производства отвечает вполне конкретный экономический строй (хозяйственная система, уклад, способ производства), который на базе господства соответствующей формы отношений собственности (доминирования исторически определённого вида связей присвоения-отчуждения) во взаимодействии с социально-политической надстройкой образует известную общественно-хозяйственную формацию.
Если учитывать только так или иначе состоявшиеся уже способы производства, то можно констатировать диалектическое взаимодействие (единство и борьбу на разных исторических промежутках) следующего:
+ Исключительно общинный характер производства необходимого продукта и спорадического создания прибавочного продукта объективно породил родовую форму собственности, адекватную матриархальному строю первобытного полигамного общества, неизбежно предполагающего функционально-уравнительное распределение.
+ Подспудно возникший моногамно-семейный тип производства необходимого продукта и эпизодической выработки прибавочного продукта начал деформировать отношения присвоения-отчуждения, в которых стала соединяться общинная собственность на совместно используемые угодья и всё более расширяющаяся частно-семейная собственность на остальные объекты, подрывавшая устои родового строя и ведшая к становлению патриархата, какой разлагал функционально-уравнительное распределение и усиливал роль частного интереса появившейся парной, а потом моногамной семьи во главе с мужчиной.
+ Спонтанное развитие постепенно сформировало сверхсемейный (принудительно групповой) характер уже регулярного производства необходимого и прибавочного продукта, ставшего почвой расширения частной собственности, в которой одним из объектов становился человек в статусе раба ("говорящего орудия" наряду с "мычащими" и "молчащими" орудиями), подвергавшийся коллективной производственной эксплуатации преимущественно в зоне субтропиков, где примитивные ручные средства труда (например, мотыга или кайло, какие трудно было испортить под надзором) давали возможность постоянно создавать прибавочный продукт, присваивавшийся рабовладельцами, господствавшими в таком обществе, в коем (тем не менее) в экономике продолжал доминировать не рабовладельческий, но патриархальный уклад с так называемым домашним рабством, имевшим место и в других зонах.
+ Дальнейший прогресс обусловил становление моногамно-семейного типа устойчивого создания необходимого и прибавочного продукта, который детерминировал такую систему отношений присвоения-отчуждения, в которой земельные (а в зонах оросительного земледелия - и водные) ресурсы оказались почти в исключительной собственности светских и духовных феодалов, экономически принуждавших крестьян идти к ним в поземельно-личную зависимость, поскольку у семей последних не было главного условия сельскохозяйственного труда - земли, хотя им принадлежала их рабочая сила и движимый инвентарь, на базе коих они посредством тягловой силы своих животных вырабатывали для дворян и духовенства прибавочный продукт, изымавшийся в виде отработочной, продуктовой либо денежной форм ренты.
+ Совершенствование производительных сил предопределило переход к новому, индивидуальному характеру производства необходимого и прибавочного продукта, в результате чего началось разложение феодальных и формирование буржуазных отношений, где человек освобождался от многих форм личной зависимости, в том числе от землевладельцев, от сельских общин, от ремесленных цехов и от кровно-родственных уз патриархальной семьи, долгие века воспроизводивших, но и угнетавших человека.
+ Промышленная революция, развернувшаяся впервые на Западе, образовала общественный тип капиталистического производства, находившийся в противоречии с господством частнокапиталистической формы присвоения-отчуждения, которая (однако) смогла обеспечить стремительный прогресс образа жизни на фундаменте углубления общественного разделения труда, утверждения товарно-денежных взаимосвязей в качестве почти всеобщих, становления национальных и мирового рынков, формирования хозяйственных товариществ (прежде всего, акционерных обществ с их ценными бумагами, породивших разветвлённые фондовые рынки), и развития двухуровневых кредитных систем, без коих нельзя представить себе не только государственно-монополистического капитализма (с его уродствами), но также само завершение индустриализации и перехода к постиндустриальному обществу с их бесчисленными благами и антагонизмами потребительства.
Что касается казённого социализма, который в XX ст. в борьбе с государственно-монополистическим капитализмом возник в рамках СССР (после Первой мировой войны) и ряда стран Центральной Европы и Восточной Азии (после Второй мировой войны), а также Кубы, то адекватный первому строй, хотя и оппонировал себя в качестве прямого и жёсткого антипода последнего, на самом деле (с политэкономической точки зрения) явился командно-административным воплощением грубого отрицания частной собственности во имя казённо непосредственной реализации общественного характера производства, сложившегося в относительно слабо развитых аграрно-индустриальных государствах. Казённый социализм (особенно, в СССР) сумел за счёт полной мобилизации тотально огосударствлённых ресурсов добиться несомненно великих достижений в широкомасштабной и стремительной индустриализации, создавшей индустриально-аграрное общество, на базе культурной революции, позволившей ему стать пионером мирного освоения космоса и атома, не говоря уже о других (несколько менее эпохальных, но весомых) свершениях в области развития производительных сил и образа жизни. В то же время, казённому социализму оказалась непосильной задача перевода экономики на преимущественно интенсивный путь роста, ибо он отторгал частную инициативу и предприимчивость, без коих повсеместно нельзя было каждодневно ориентировать субъектов хозяйствования на повышение качества продукции и отдачи всех видов ресурсов, находившихся всецело в распоряжении государственных структур.
Социализированному капитализму, сложившемуся на Западе к середине XX в., удалось решить проблему интенсификации экономики гораздо лучше, нежели казённому социализму, хотя первый сформировался не в последнюю очередь под влиянием второго. К тому же, индустриально развитые страны смешанной экономики за счёт кейнсианских методов регулирования смогли уменьшить циклические колебания своих народных хозяйств и, тем самым, смягчить остроту присущих им антагонизмов. Однако, произошедшая вместе с крахом казённого социализма либерализация хозяйственной жизни Запада, произраставшая на почве освобождения спекулятивно-олигархических тенденций глобализации конца XX - начала XXI ст., привела к мировому кризису 2008-2010 гг. Он недвусмысленно, наглядно и жёстко показал невозможность эффективного продвижения к творческому (инновационно-экологическому) обществу без преодоления того вопиющего потребительства (доходящего до хищничества), какое установилось на Западе и какое продемонстрировало насущную необходимость кардинального реформирования смешанной экономики в русле обуздания спекулятивно-олигархической стихии посредством регулирования, построенного на обновлённом кейнсианстве, - обновлённом с действенным учётом перезревших проблем охраны окружающей среды и повышения духовно-творческих мотивов поведения людей.