Каримов Р.Р.
Глобальный кризис и регулирование мировых финансов
Одним из способов характеристики текущего кризиса может быть констатация того, чем он не является. В последнее время в изобилии стали появляться яркие и политизированные «объяснения» кризисных тенденций в мировой экономике, увязывающие их со спецификой места США в глобальной хозяйственной системе. Поиск виновного за океаном не лишен оснований – именно на ипотечном рынке США в 2005 г. начались сбои, долгосрочными последствиями которых стали обвал мировых финансовых рынков и угроза глобальной рецессии. Однако вопрос о том, где зародился кризис, не тождествен вопросам о том, почему он зародился и как приобрел глобальный характер. Среди политических и экономических комментаторов популярность приобрели три группы «объяснений». В рамках первой кризис выводят из злоупотреблений США статусом страны-эмитента резервной валюты. Согласно второй, предпосылка кризиса заключается в кредитных ловушках «общества потребления». Сторонники последней, третьей, группы теорий связывают наступление кризиса с поощрением бесконтрольного развития международных финансовых рынков.В фокусе первого из упомянутых «объяснений» лежит принцип, по которому страна, чья национальная валюта имеет резервный статус (то есть служит основой формирования иностранных резервов суверенных государств и взаимных расчетов между международными экономическими агентами), имеет возможность финансировать дефицит платежного баланса за счет денежной эмиссии – до тех пор, пока зарубежные партнеры готовы приобретать дополнительные объемы поступающей на международный рынок резервной валюты.
В США наблюдается двойной дефицит (как платежного баланса по текущим операциям, так и федерального бюджета), который финансируется за счет притока капитала из-за границы. При этом если размер дефицита платежного баланса по текущим операциям в период кризиса имеет тенденцию к сокращению (на протяжении 2006– 2008 годов он снизился с 788,1 млрд. долл. до 568,8 млрд. долларов), то дефицит федерального бюджета США, напротив, стремительно увеличивается.
Финансирование двойного дефицита за счет внешних источников отражает высокое доверие не только к доллару как резервной валюте, но и к американскому правительству как одному из крупнейших эмитентов номинированных в долларах финансовых активов. В условиях нынешнего кризиса доверие к доллару остается на высоком уровне. Обвал глобальных финансовых рынков сопровождался не бегством инвесторов от номинированных в долларах активов, а наоборот, их массированным приобретением. В сентябре-октябре 2008 г. среднемесячные вложения в казначейские обязательства США увеличились по сравнению с июлем-августом 2008 г. более чем в 10 раз (с 17,9 млрд. долл. до 119,2 млрд. долларов), в то время как среднемесячный показатель более спокойного 2007 г. составлял 4,1 млрд. долларов. Высокое доверие к доллару как резервной валюте в разгар кризиса – свидетельство того, что проводимая США политика двойного дефицита, по-видимому, не была «детонатором» кризиса.
По сходным причинам не заслуживают доверия и аргументы, сторонники которых возлагают вину за мировой кризис на глобальное «общество потребления». Тот факт, что высокий уровень потребления в экономически развитых странах опирается на финансовые механизмы, позволяющие «потреблять больше, чем зарабатывать», никак не противоречит базовой логике рыночной экономики, для которой кредит представляет собой необходимый источник развития. Применительно к американской экономике, которой соответствующее обвинение адресуется чаще всего, «жизнь взаймы» вполне согласуется с резервным статусом национальной валюты. Проблема заключается не в том, что экономика США «потребляет больше, чем производит», а в стремительном накоплении государственного долга, достигшего по состоянию на середину февраля 2009 г. 10,75 трлн. долларов. Впрочем, он не достиг размеров, угрожающих подрывом доверия к доллару как резервной валюте, основная опасность от него исходит для долгосрочных перспектив развития самой американской экономики, а не для стран остального мира.
Более «респектабельно» выглядит версия, связывающая экономический кризис с последствиями радикальной либерализации финансовых рынков, взявшей старт еще в 1990-х годах. В соответствии с данной гипотезой, ослабление национальных механизмов контроля за процессами международного инвестирования в сочетании с отказом от создания подобных механизмов на глобальном уровне привело к бесконтрольному надуванию «финансового пузыря», лопнувшего в 2008 году. В подобном объяснении кризиса совершенно оправданно делается акцент на отсутствии эффективной системы регулирования международного движения капиталов. Однако оно упускает из виду причины подобной ситуации, коренящиеся в специфике современного этапа развития международной финансовой системы.
Таким образом, взаимодействие международных государственных и негосударственных игроков, представляется лучшей гарантией того, что в ходе поиска рецептов борьбы с нынешним кризисом не будут приняты решения, входящие в противоречие с рыночными принципами организации мировой экономики. Такие меры, как национализация финансовых институтов, массированное субсидирование оказавшихся в проблемной ситуации компаний и нарастание внешнеторгового протекционизма, не должны вводить в заблуждение: это стандартные меры, реализуемые в периоды острого кризиса во многом именно потому, что на них существует спрос со стороны бизнеса.