Денежная масса и инфляция в 1995 г.

Как и в январе 1994 г., год спустя вновь произошло изъятие из обращения части наличных денег, выпущенных в декабре под обслуживание сезонно возросших доходов населения. Правда, в 1995 г. уменьшилась не только налично-денежная масса, но и (впервые с начала реформ) денежный агрегат М (М), в котором наличность составляет примерно треть. Да и сам масштаб сокращения наличных денег оказался гораздо значительнее, почти 13 %. В результате этого темп роста налично-денежных средств за весь I квартал 1995 г. оказался отрицательным. Однако в силу отмеченных выше факторов во II квартале как М, так и денежная наличность возрастали с гораздо более высоким ежемесячным темпом, превышающим 10 %, что не могло не вызвать беспокойства управительства, поставившего своей целью доведение инфляции до уровня в 2 % в месяц уже в середине года.

С ноября 1994 г. по апрель 1995 г. темпы роста потребительских цен превышали темпы роста денежной массы, взятые с трехмесячным лагом. Темп роста оптовых цен в промышленности опережал темп роста (с лагом четыре месяца) агрегата М в течение еще большего промежутка времени: с октября 1994 г. по май 1995 г. Как следствие, происходило ускорение оборачиваемости денег и снижение реальной денежной массы. Заметим, что и здесь наблюдается прямая аналогия с 1994 г., когда после прохождения некой равновесной точки под влиянием снизившихся инфляционных ожиданий спрос на деньги (в реальном выражении) начал расти.

Необоснованная антиинфляционная политика в течение 1992–1997 гг. выразилась в «зажиме» денежной массы, привела к глобальному росту неплатежей, массовому распространению суррогатов денег, повышению роли бартера в хозяйственных связях. Эти процессы только с первого взгляда представляются техническими: на самом деле за ними скрываются глубокие провалы в организации нормального производства и обращения товаров. Необходимо также отметить потерю Центральным банком эмиссионного дохода, который мог бы образоваться при нормальном росте денежной массы и в свою очередь смягчить проблему государственной задолженности. Натурализация хозяйственных связей, резко уменьшая налоговую базу, позволяла предприятиям снижать налоговые платежи, а то и вовсе их избегать. Уровень цен в сделках, по которым осуществлялся бартер, производились зачеты, применялись суррогаты денег, значительно выше, чем в условиях нормального денежного обращения. Это и рассматривалось как форма зафиксированной инфляции.

Созданная за годы реформ ситуация глобального денежного голода в реальном секторе исключала его нормальное развитие. У предприятий недоставало оборотного капитала, ограниченность свободных денежных ресурсов резко повышала процент, т. е. плату за их привлечение, поэтому кредит был недоступен предприятиям. Суррогаты денег не могли выполнять функцию накопления и сбережения, предприятия теряли возможность сформировать хоть какие-то инвестиционные ресурсы, они утрачивали не только ресурсы для расширения производства, но и стимулы к этому. В конце концов, в результате такого метода подавления инфляции произошло падение производства и еще большее падение капитальных вложений.