Полная занятость и цена стабильности в обществе со смешанной экономикой

Никакая судейская коллегия, состоящая из опытных экономистов, не в состоянии придти к удовлетворительному пониманию современной болезни, называемой стагнация. Многие предлагаемые «лекарства» так же плохи, как и сама «болезнь». Можно сказать, что молодой экономист способен снискать себе звание Нобелевского лауреата, если ему удастся путем эмпирического или теоретического прорыва избавить общество со смешанной экономикой от этого проклятья сегодняшнего дня.
Пол А. Самузльсон

Современная макроэкономика прошла долгий путь еще с докейнсовских времен. В начале книги мы видели, как фискальная и монетарная политика оказывается способной сегодня предотвращать великие депрессии прошлого. Мир уже более не находится в зависимости от счастливых открытий золотых запасов, которые в разные эпохи приводили то к галопирующей инфляции, то к хроническому дефициту домашней или иностранной ликвидности.

В этой главе мы увидим, что старые проблемы вполне могут решаться и решаются. (Например, как бы ни правы были на заре века В. И. Ленин и Роза Люксембург, утверждая, что процветание в обществе со смешанной экономикой зависит от расходов на ведение «холодной войны» не имеют под собой оснований).

И все же есть еще важные нерешенные проблемы. Экономическая наука еще должна поработать, чтобы вынести определение и разрешить такую проблему как стагнация производства и занятости при одновременной ползучей инфляции цен. Эксперты не пришли к единому мнению относительно политики в области доходов, которая разрешила бы нам одновременно иметь полную занятость и такую ценовую стабильность, чтобы наша монетарная и фискальная политика обеспечивала бы покупательную способность.

Процветание и военные расходы. Давайте рассмотрим одну легкую проблему, чтобы потом перейти к более трудным.

«Капитализм процветает только в военное время. Только тогда наблюдается полная занятость. В нормальные мирные времена неравное распределение доходов будет давать слишком много богатым и слишком мало потребителям. Таким образом, даже в мирное время капитализм будет ухитряться расходовать средства на «холодную войну» и будет поддерживать уровни падающих прибылей и сдерживать рынок внутри страны, чтобы, пускаясь в империалистические авантюры за рубежом, растерять внешние инвестиции. Развивающиеся страны будут временно предоставлять капитализму рынки для того, чтобы он мог отвести от себя опасность спада». Такие аргументы выдвигались 70 лет назад.

Сегодня даже кремлевские эксперты не верят в обоснованность таких доводов. Избиратели вкусили с древа познания плоды фискальной и монетарной политики и возврат к прокейнсианским временам уже невозможен. Если для того, чтобы удержать банковскую систему от краха требуется всего лишь напечатать немного бумажных денег, поверьте, что популистская демократия будет настаивать на этом. Операции центрального банка на открытом рынке всегда покроют громадные бюджетные дефициты, чтобы избежать постоянной стагнации потребительской способности, т. е. именно того, что так беспокоило Розу Люксембург и В.И. Ленина перед первой мировой войной.

Переверните страницы и обратитесь к главе 18 Синтез денежного анализа и анализа дохода. Посмотрите на рис. 67: на нем показано, как монетарная политика может стимулировать C + I+ G для удовлетворения полной занятости. И посмотрите на рис. 67 и рис. 68а, б, на которых показано, как бюджетный дефицит — понижение уровней налогов и (или) повышение G в C+I+G — может компенсировать потери труда даже в самых сложных случаях автоматизации и технических нововведений.

Правильный коэффициент анализа. Каждый человек, знающий что такое макроэкономический анализ, понимает, что, вкладывая инвестиционные средства в Индокитай или в Центральную Азию, нельзя достичь большего, чем, вкладывая их в осуществление полезных проектов у себя в стране. Создает ли строительство ракет и боеголовок рабочие места и вторичную цепь многократного увеличения расходов? Тогда то же самое происходит и при строительстве новых фабрик, лучших дорог, школ, очистительных водных сооружений и создании минимума дополнительных льгот для наших стариков и инвалидов. Не говоря уже о результатах первичных и вторичных расходов, мы также ожидаем в перспективе положительный эффект от очищенных рек, хороших школ и предприятий, улучшение уровня жизни. С точки зрения экономического механизма и социальных приоритетов каждый способен понять, какой из следующих предложенных вариантов выиграет: 1) эскадрон пилотируемых бомбардировщиков, никогда даже не покидающих свою базу или 2) больница, где облегчают страдания и продлевают жизнь.

Чтобы проверить, понимаете ли вы суть дела, начертите две диаграммы. На первой изобразите «разразившийся мир» и передвиньте вниз G в C+I+G. На первых порах безработица поползет вверх. Но далее покажите, как увеличение денежной массы передвинет вверх. Короче вверху начертите новый график С'+I'+G, который пересечется с FF — полной занятостью, в точности так, как изображено на рис 68б.

Выводы: Современная смешанная экономика может позволить себе в посткейнсианской эре мир. Доказательством тому могут служить две чудо-страны — Японии и Германия 1950 г. — страны, поверженные в войне, которым договором было запрещено тратить средства на военные нужды! Это свидетельствует о том, что каждая смешанная экономика обладает макроэкономическим знанием — как создать у себя в стране в мирное время такую покупательную способность, какая необходима для полной занятости. А избиратели оказывают давление на правительство — какое бы оно ни было — республиканское или демократическое, консервативное или лейбористское, с тем, чтобы оно применяло эти известные фискальные и денежные инструменты.

Политическая квалификация? После того, как осознаны эти экономические принципы, стоит задать один вопрос. «В политическом смысле, будет ли крайняя необходимость расходов на полезные программы, обеспечивающие полную занятость в мирное время, равна крайней необходимости и желанию ассигновать средства на цели, связанные с «горячей» или холодной войной?» Правильно было бы задать этот вопрос в 1950 г. Но, как уже говорилось выше, опыт последующих лет показал, что современные избиратели стали крайне чувствительны к проблеме безработицы и постепенному сползанию к старым временам. Поэтому они и оказывают эффективное давление на свои правительства у избирательных урн.

И все же, увы, и в Соединенных Штатах и (в меньшей степени) в других странах проблема безработицы существует. Но безработица, поразившая Америку и Западную Европу в 1970 г.,не обнаруживает неспособности создавать покупательский спрос. Новая проблема подстегивания цен (или инфляция производителей) оборачивается дилеммой, ставящей в тупик, — «стагфляцией» — безработицей и инфляцией одновременно.

Открытый вопрос

Есть один спектр, преследующий смешанную экономику повсюду. Может страна одновременно пользоваться благом полной занятости и в то же время стабильности цен? Или существует серьезная дилемма выбора между высокой занятостью и разумными стабильными ценами? Ведет ли полная занятость к ползучей инфляции? А к все ускоряющейся инфляции? Есть ли способ одолеть инфляцию, поражающую смешанное общество, такой способ, который не вел бы к безработице и был бы специальным инструментом замедления экономического процесса?

Другими словами: есть ли потребность в таком нововведении, как «политика в области доходов» для вливания силы в экономику и поддержания налоговой и денежной политики? И если такая потребность есть, то где найти идеальную «политику в области доходов»? В прямом государственном контроле цен и заработков? В импровизированных президентских указах на пути роста цен и доходов? Или вообще создание политики в области доходов есть сон, иллюзия.

О том, чего не знает наука. Вопросы, вопросы, вопросы. Современные учебники по экономике а большей части отвечают на них в тоне бодрящей уверенности: это верно, а это неверно, эти вопросы подлежат обсуждению и т. д. Но первейшая обязанность науки говорить правду. Если при нынешнем состоянии медицины некоторые виды раковых опухолей не излечиваются или даже невозможно контролировать рост раковых клеток, хороший врач обязан смотреть правде в глаза, признать ограниченность научного знания и методов лечения.

Таким образом, долг современной политической экономии — отражать простую истину. При современном уровне знаний нынешней смешанной экономики никакое жюри из компетентных экономистов не может прийти к широкому согласию и рекомендовать, как следует проводить правильную политику в области доходов.

Полярности мысли. Меньшая часть такого жюри (в основном из чикагской Школы Экономического Либерализма «Chicago School Libertarians») будет отрицать, что вообще нужна какая-либо политика в области доходов, что такая проблема существует; или, если даже допустить, что она существует, будет настаивать на том, что такая политика ничего хорошего сделать не может, а лишь усугубит худшее.

Еще одна небольшая часть (в основном поклонники Джона Кеннета Гелбрейта) придерживается следующей простой позиции. «Во время войны мы жестко контролировали цены и зарплату замораживанием. Мирное время ничем не отличается от войны. Единственное решение проблемы ползучей инфляции заработков и сопутствующей ей инфляции монопольно устанавливаемых цен — это введение постоянного контроля над ценами и доходами.

Меньшинство ученых в таком жюри не приходят к общему мнению. Большинство экономических экспертов, и это относится к ученым Западной Европы так же, как и Северной Америки, признают всю сложность проблемы. Изучая экономику год за годом, после 1965 г., они чувствовали, что не могут не признать существование этого нового вида инфляции: инфляции «подстегивания цен» (или инфляции производителей), которая в большой степени отличается от старой инфляции «взвинчивания спроса» (или потребительской). Новые «болезни» нуждаются в новых «лекарствах», если только их можно найти.

Какая бы точка зрения не одержала верх среди такого неформального жюри в будущем, весьма важно рассмотреть формы, которые принимает опыт.

Инфляция, вызванная взвинчиванием спроса

Во второй части мы видели, как денежная и налоговая политика может стимулировать экономику, приводя ее к полной занятости. Если совокупное потребление — плюс инвестиции — плюс государственные расходы превышают цену того, что может при полной занятости производить экономика, долларовый спрос превысит ограниченный товарный запас произведенной продукции и поднимет цены. Поскольку труд — это услуга, и поскольку в такие периоды сокращается рынок труда, повышение заработной платы становится частью процесса.

Но направление причинной обусловленности строго очерчено. Это направление от спроса к инфляции.

Так, если немецкий центральный банк в 1922 г. печатает триллионы и триллионы бумажных марок и их выпускают на рынок для приобретения самого жизненно необходимого, нет ничего удивительного, что уровень цен в Германии повышается в триллионы раз. Это и есть взвинченная инфляция и ее месть. Но положение не слишком бы изменилось, если бы последовало открытие золотоносных жил, подобное калифорнийскому 1849 г. Или если бы во время первой мировой войны Федеральная резервная система выпустила новую партию валюты и банковских кредитов в таком количестве, что они перекрыли бы отметку расходов при полной занятости.

Важно понять, что монетаристы, думающие, что изменение М в количественном уравнении MV = PQ есть единственный верный ключ к объяснению макроэкономики, вполне согласны с посткейнсианцами, предпочитающими пользоваться подходом, выраженным в формуле С + I + G, и обе модели согласны в том, что «расход слишком большой массы денег побивающий ограниченный запас произведенной продукции при полной занятости» — вот что лежит в основе взвинченной спросом инфляции.

Лечение взвинченной спросом инфляции. Если бы последняя часть двадцатого века была похожа на ту же часть прошлого века с ее простой взвинченной спросом инфляцией! Знание современной макроэкономики позволило бы излечить эту инфляцию очень простым методом. Отбросив в сторону некоторые краткосрочные проблемы прогнозов изменений в совокупном спросе, экономисты согласились по поводу общего направления, в котором должна работать макроэкономическая политика, чтобы сгладить инфляционный ГЭП, если это инфляция типа взвинченного спроса.

Кратко подытоживая сказанное: разрушить обе формулы С+I+G или ее эквивалент MV можно путем: а) денежной политики (понижением уровня или темпа роста денежной массы через открытый рынок продаж Федеральной резервной системы, укрепления учетных ставок и увеличения необходимого резервного фонда); 6) фискальной политикой (понижением государственных расходов, увеличением налоговых ставок, увеличением бюджетных надбавок и понижением бюджетных дефицитов). Искусство обращения с инфляцией взвинченного спроса заключается в применении правильной дозы денежной и налоговой политики — борьбой с безработицей через такой подъем экономики, при котором не достигалось бы положение полной занятости, и вместе с тем он удерживался бы на уровне, при котором покупательная способность не выливается через край, приводя к инфляции цен; борьбой с инфляционным ГЭПом снижением числа работающих на уровнях, позволяющих вернуть систему к разумно признанному уровню занятости, не создавая переполнения рынка и превращения его в рынок рецессии или застойной безработицы.

Общепризнано, что никто не может с точностью предвидеть будущее. Поэтому нельзя с точностью определить дозу макроэкономики, необходимую на каждом коротком отрезке времени. Но не может быть никаких извинений за хронический спад или хроническую инфляцию, вызванную простым взвинчиванием спроса. Настало время покинуть эти райские кущи и вернуться в реальный мир сегодняшнего дня.

Новый вид инфляции?

Ни одна страна в мире не пользуется благами полной занятости и, одновременно, свободным рынком и стабильными уровнями цен. Беглый взгляд на график, изображающий уровень цен, напомнит нам, что мы живем в эпоху одностороннего движения ползучей инфляции. Опыт Германии и Японии рассказывает о том же, не составляют исключения и Швеция со Швейцарией, Италия и Франция — все страны со смешанной экономикой.

В странах Латинской Америки наблюдается галопирующая инфляция: хронический, ежегодный рост цен на 20, 50, 70 и даже 200 процентов в Чили, Аргентине, Бразилии.

Факторы, отличающие современную инфляцию от инфляции прошлого заключаются в следующем: цены и заработная плата начинают расти перед различным уровнем полной занятости; перед напряжением на рынках труда и перед полным использованием производственных мощностей.

В условиях современной инфляции взвинченных цен (инфляции производителей) смешанная экономика может испытывать «стагфляцию» — стагнацию роста и занятости при одновременном росте цен.

Ясно, что никакое искусно-изощренное владение орудиями C + I + G или MV не способно излечить новую болезнь включением административной денежно-налоговой политики, способной справиться с инфляцией взвинченного спроса.

Последнее невозможно потому, что когда мы обращаемся к тормозам денежной и налоговой политики и в то же время ограничиваем рост инфляции взвинченных цен, мы тут же убиваем «золотого гуся» — процветание. Многие сочтут такое «лечение» хуже «болезни».

Структурные элементы. В самом деле, описанное выше бросает новый свет на причины, лежащие в основе «чрезмерного расширения денежной и налоговой политики». Создание избыточной покупательной способности вовсе не означает, что банкиры центральных банков и члены парламентов вдруг потеряли ориентацию, сознание. Нельзя утверждать и того, что они обладают меньшими знаниями в экономике, чем их предшественники. Скорее всего смешанная экономика под воздействием популистской демократии загоняет себя в структурный угол.

Если макроэкономическая политика недостаточно широка, чтобы противостоять нажиму заработной платы и цен, тогда результатом будет замедление роста и массовая безработица. Избиратели очень скоро сменят тех банкиров и глав государств, которые практикуют простые меры фиксирования денежной массы, которые применялись в XIX в. к балансированным бюджетам.

Инфляция взвинченных цен или инфляция производителей

Рост инфляции взвинченных цен — результат постепенной эволюции. В конце второй мировой войны Лорд Биверидж, отец британской системы социального обеспечения, предвидел дилемму, связанную с полной занятостью, стабильными ценами к свободным рынком.

Взвинчивают цены только союзы? Бизнесмены, естественно, видят причину повышения цен в повышении заработной платы. Общественное мнение обвиняет профсоюзных лидеров, которые вынуждают предпринимателей повышать размеры денежных выплат, превышающие уровень производительности труда. Отсюда ясно, что пока не положен предел доходам, бесконечное повышение заработной платы будет сопровождаться ростом цен. В таком духе идут споры.

Этот взгляд на профсоюзных лидеров, как на отъявленных негодяев, повинных в драматической ситуации в общем и целом несостоятелен, поскольку противоречит сложным историческим фактам. Во-первых, эксперты по изучению результатов организованного труда указывали, что рядовые члены профсоюзов настроены гораздо более воинственно, чем их лидеры. Когда лидер «бежит» позади своих избирателей, его устраняют, как это случилось с главой профсоюзов сталелитейщиков. Во-вторых, инфляция, наступившая сразу после 1945 г., в большой степени отвечала признакам инфляции взвинченного спроса, что объясняется накоплением денежной массы в военный период, неудовлетворением в потреблении и потребностью в капиталовложениях. Многие исторические исследования показывают, что прежде всего и более всего росла заработная плата не организованных в профсоюзы рабочих, а переговоры между нанимателями и профсоюзами о заключении коллективных договоров запаздывали; говорить, что профсоюзы замедляют инфляцию столь же неверно, сколь неверно утверждать, что они ее ускоряют. Но самый важный факт заключается в том, что большие корпорации, участвующие в переговорах с профсоюзами о заключении коллективных договоров, были в состоянии соглашаться на повышение заработной платы и в то же время поддерживать коэффициент прибыльности своих предприятий на достаточно высоком уровне.

Профессор Милтон Фридмен, главный из той группы ученых, которые скептически относятся к роли профсоюзных деятелей, считает эту точку зрения верной лишь на период 1933-1934 гг., когда в США действовала Национальная ассоциация планирования, тогда же было и государственное вмешательство.

Административное взвинчивание заработной платы. Даже в периоды чрезмерной потребительной способности индекс цен продолжает повышаться. Поэтому некоторые эксперты начали думать, уж не является ли это следствием взвинчивания цен в такой же степени как и взвинчивание заработной платы. Не кажется это и результатом многочисленных забастовок, требующих повышения заработной платы в связи с ростом цен. Взвинчивание заработной платы также шло вне промышленных предприятий, где существуют профсоюзы. Некоторые наблюдатели организованного сектора промышленности говорили:

«Взвинчивание заработной платы ведет к повышению интенсивности труда». Наниматели не борются с увеличением заработков, как это было в прошлые времена. Они действуют так, будто считают, что Казначейство и Федеральная резервная система способны удовлетворять их требования наивысших совокупных увеличений и скупать по самой высокой цене весь объем их производства; так, они милостиво повышают зарплаты, от чего повышается себестоимость продукции, от чего в свою очередь, повышаются цены на их товары. В результате появляется новый вид инфляции- Когда Казначейство и Федеральная резервная система пытаются сдержать процесс обычным способом, который действует на спрос, они создают безработицу и спады на подобие тех, которые происходили в 1957—1958 гг., 1960-1961 гг., в 1969-1970 гг. и наиболее существенный, охвативший весь мир спад 1973-1975 гг. С 1958 по 1963 г. оптовые цены оставались стабильными, но это вызвало увеличение безработицы более чем на 5%.

В ходе этого феномена акцент переместился в большей степени с проблемы взвинчивания заработной платы к проблеме взвинчивания цен. Так Объединенная Экономическая комиссия конгресса в докладе о проведенных исследованиях предположила, что повышение цен в сталелитейной промышленности в 50-х годах само же и ответственно за значительный отрыв от индекса оптовых цен. Но комиссия также обнаружила, что уровень чистой прибыли в этой области промышленности с административно поддерживаемыми ценами идет вровень с повышением заработной платы и обвинила в этом нажим, который оказывают на цены не трудовой сектор в такой же степени как и трудовой.

Инфляция производителя. А. П. Лернер расширил всю концепцию инфляции производителя:

Если все производители, независимо от того, что они предлагают на рынке — труд, услуги или товары, договариваются и определяют свои цены, в результате чего все цены превысят на 100% валовый национальный продукт, тогда результат не может не обернуться разрушительным взвинчиванием цен — это и есть пример инфляции производителя.

Мировая инфляция и спад в 1970-е годы

Перед второй мировой войной повсюду в мире утвердилась тенденция к унифицированному синхронированному деловому циклу. 1929—1932 годы принесли депрессию в Северную Америку и Европу одновременно, не пощадила она и самые отдаленные уголки земли. Историки, изучающие экономику, сочли, что так будет всегда.

Во-первых, Англия и Франция стали промышленными странами и были подвержены периодическим колебаниям в мире бизнеса. Со вступлением на промышленную орбиту каждой новой страны — Германии, Японии, после реставрации династии Мейджи во второй половине XIX в. — можно было заметить, как их статистические показатели начинали «биться» в общем международном ритме. Даже непромышленные районы ощущали этот общий пульс: цены на вывозимое сырье падали в сравнении с ценами на промышленные товары, которые они должны были ввозить из развитых стран.

После второй мировой войны казалось, что этот общий международный цикл был прерван. Страна могла пользоваться своей собственной кейнсианской денежной и налоговой политикой, чтобы определять свою судьбу. Когда в 1953 г. в США был спад, Западная Европа оставалась в довольно бодром состоянии. Когда страны Общего рынка пришли к застою, Канада и Соединенные Штаты продолжали пользоваться плодами процветания.

Экономисты, которым довелось жить и в этот и в другой период, предпочитали период разностороннего развития экономики по послевоенному образцу. Но по мере распространения чувства удовлетворенности экономика все в большей степени проявляла признаки стопора предвоенного образца.

Так, в 1972 г. начале 1973 г. во всем мире буйствовало процветание. В одно и то же время индекс производства показывал быстрый подъем в Европе, Азии, Австралии и на американских континентах. Япония и другие страны конкурировали на рынках за дефицитное мясо и различное сырье. Такие страны как Индонезия и Новая Зеландия почувствовали живейший спрос мирового рынка на экспорт леса, олова, природного газа, овец, шерсти, нефти и многого другого.

После весны 1973 г. и особенно в 1974 г. начался спад, отразившийся на всех. Такая страна как Япония, которая в последней четверти века испытывала спад лишь в виде снижения ежегодного реального роста 10% до 4%, оказалась в 1974-1975 гг. в настоящем упадке.

Экзогенные факторы инфляции. На протяжении 70-х годов урожаи неизменно были плохими. В долине Миссисипи урожай поразило грибковое заболевание. В России в течение двух лет не было достаточно снежного покрова, необходимого для сохранения озимой пшеницы и она вынуждена была в 1972 и 1975 гг. закупить у США большие партии пшеницы. В результате этого цены на зерно повысились. Засуха в Китае и в других странах Азии снизила урожаи риса и зерна. Муссоны в Индии, из-за которых мокло зерно, тоже не принесли ничего хорошего. Страны, расположенные вокруг Сахары, страдали от отсутствия дождей.

В результате этих экстрагенных факторов, влиявших на спрос, инфляционные процессы усиливались в одно и то же время в большей части мира. Это способствовало возрастанию Р в уравнении МV = PQ. Устаревшие в своих взглядах экономисты классической школы, проснувшись подобно Рип Ван Винклю в современном мире, совершенно не понимали, что происходит вокруг них. Для них инфляция Р — неизменно простой вопрос, связанный с тем, что происходит с М. Чтобы это было так, экстрагенные факторы спроса должны были бы поднять цены на продукты питания, металл, волокно и энергию, другие же цены во всеобъемлющем уровне цен должны были бы упасть в качестве компенсации — чтобы среднее Р оставалось неизменным. И самое важное, что среди других цен, которые должны были бы мягко упасть, были бы и уровни заработной платы W.

Но как бы пристально не смотрел вокруг себя Рип Ван Винкль, он все равно не смог бы обнаружить сегодня ни в одной смешанной экономике мягкого падения W, даже в ограниченной степени, как это наблюдалось в годы великой депрессии и в более ранние десятилетия.

Если поднимается Р, то что должно дать тождество в уравнении МV = PQ или в уравнении С+I+G = PQ? Пока Федеральный резервный банк или центральные банки вообще в каждой стране не разрешат подняться М в качестве компенсации, экзогенные силы, стремящиеся поднять средний уровень цен, должны придать Q движение, указывающее на спад. Падение в объеме производства - вот что будет затронуто, как мы полагаем, стагнацией; даже его неспособность к росту должна иметь своим результатом повышение производительности труда и рост рабочей силы, рост уровня безработицы.

Федеральная резервная система не является четвертой ветвью власти, наряду с исполнительной, законодательной и судебной. Никакой центральный банк не действует как абсолютный монарх, невосприимчивый к нажиму со стороны популистской демократии или деспотичного диктатора. Поэтому поднять М до уровня, сочетаемого с долговременной стабилизацией цен, можно только намеренно!

Примечание: Ошибочный прогноз исключен. Скорее здесь могут сыграть роль противоречия, которые заключены в проблеме повышения заработной платы и жесткости цен в смешанной экономике.

Мы должны рассматривать экономику цен и жесткости заработной платы — она лежит в корне инфляционной проблемы в последней четверти XX века.

Микрооснова безработицы и инфляции

В совершенном конкурирующем рынке цена всегда определяется пересечением графика предположения и спроса. Не может быть перепроизводства и безработицы: цена или заработная плата просто падают до полного исчезновения товаров на рынке. Вспомните предыдущие главы, развивающие этот анализ. Мы провели обзор абстрактной теории общего равновесия, обещающий любое количество товаров и факторов, которое дает представление о понятии совершенного механизма чистого рынка. Леон Уполрэс, пионер в области математической экономики, разработал еще век назад простейшую модель, в которой безработица и перепроизводство невозможны в системе, где все цены и заработная плата плавают, чтобы достичь одновременного уравнивания всех относительных цен и заработной платы, чтобы ликвидировать затруднения на рынках. В этой абстрактной микроэкономической модели тот вид безработицы, о котором писал Кейнс в своей Общей теории в 1936 г. и которую испытал мир в годы великой депрессии, и которую в определенной мере мы продолжаем испытывать, такая безработица была бы просто невозможна в жизни.

Великий прорыв Кейнса заключался в том, что он дал возможность фактам вытеснить прекрасную, но несколько неуместную теорию. Он не смог создать элегантной теории о негибкости цен и заработной платы, которая объяснила бы точно, как безработица сосуществует с вакантными местами. Поэтому он просто предположил каким-то необъяснимым образом, что ценообразование будет происходить так, чтобы появлялось определенное несоответствие между вакансией и тем, кто ждет работу, между товаром, который фирмы хотят продать и покупателями, которых им удалось найти.

Только в последнее десятилетие или около того, экономисты стали уделять много внимания проблеме несовершенной информации о вакансиях. Рабочие просто не знают, получат ли они лучшую работу, если согласятся на эту, плохо оплачиваемую. Если даже рабочий захочет вернуться на работу в «General Motors», у него нет возможности предложить свой труд на рынке за меньшую плату и таким образом избежать безработицы, коль скоро он оказался не из тех, кто сохранил работу. Бушель качественной пшеницы всегда будет продан на Чикагской Зерновой бирже. Цена падает и рынок остается пустым. Рабочие — это не пшеница. Ни один из двух рабочих не похож на другого. В конечном итоге наниматели имеют тенденцию объявлять школу заработной платы, на которую они готовы взять ограниченное число работников: уровень заработной платы на рынке труда в Чикаго, Гановере или Нью Гэмпшире не поднимается или не опускается до той ступени, которая начнет полностью соответствовать числу мест или рабочих.

То же самое происходит, если подумать, в области предложения и спроса на квартиры. Одна никогда не похожа на другую. Никакой аукционный механизм не может показать нулевую вакантное™. Стало уже даже традиционным среди владельцев жилья придерживать уровень арендной платы и на несколько месяцев оставлять квартиры свободными — лучше не иметь арендной платы, чем снижать ее; в конечном счете может подвернуться наниматель, согласный платить дороже.

Когда речь идет о человеческом труде, проблема поиска, информации и несовершенной оплаты становится тем более сложной. Какой предельный продукт вы получаете от рабочего, отчасти зависит от того, какую зарплату вы ему платите. Если вы сокращаете его заработную плату, а он должен все же трудиться на вас, этим вы совсем не обязательно понижаете себестоимость продукции и повышаете свои прибыли. Рабочий может страдать, а продукт его труда не становится хуже. Все эти соображения крайне важны для понимания сложностей проблемы» заключенной в модели Филлипса.

Рассмотренная выше формула — «Заработная плата равна предельному продукту труда» не проявляется уже в своем простейшем виде. Читатели других книг по экономике найдут в них сноски на авторов новой теории по микроосновам занятости, таких как Е. С. Фелпс, А. А. Элчиен, А. Лейджонхуфвуд, Роберт Е. Холп и многих других.

Взаимовлияние в модели Филлипса: полная занятость или стабильность цен?

Понять обычную инфляцию «взвинченного спроса» не трудно в идеальной модели, в которой заработная плата не может подняться до тех пор пока хоть один безработный рабочий будет поддерживать ее уровень. И в этой вот идеальной модели взвинченного спроса, в которой товары продаются с аукциона на совершенном конкурирующим рынке, не может быть общего роста цен, пока существует хоть какая-нибудь возможность производить больше товаров по (конечной) цене, не превышающей преобладающие цены.

Простой взвинченный спрос. В такой модели при условии полной занятости предположили, что управляющие макроэкономикой создают вполне достаточно С + I + G = MV с затратами, поглощающими весь объем продукции, выпускаемой в условиях полной занятости. Если управляющие сейчас повысят суммарные расходы на, скажем, 10%,появится больше долларов, поступающих на потребительский рынок, чем то количество, которое может быть обеспечено товарами по предыдущим сбалансированным ценам. Таким образом, мы смоделировали так называемый «инфляционный ГЭП». Цены в этом случае возрастут — предельно на 10%, необходимых, чтобы соответствовать расходам на C + I + G. При более высоких ценах наниматели будут стремиться нанять больше рабочих, предлагая им зарплату на 10% выше (и таким образом оставляя свою прибыль тоже более высокой на 10%, но при реальных или дифференцированных зарплатах точно на том же уровне, что и раньше).

В этой первой упрощенной модели спрос взвинтил цены и заработную плату. Отсюда и часто повторяющееся название «взвинченный спрос».

Обратите внимание на то, что уровень денежной заработной платы поднялся на 10% выше, чем производительность (которая в нашем простейшем примере фактически совсем не изменилась). Но этот факт ничего не говорит нам о причинных связях (о которых мы знаем только то, что цены повышались не в связи с повышением заработной платы). В тех случаях, когда цены повышаются и относительно постоянно участие в этом прибылей и заработной платы, достигаются с помощью простой арифметики, уровень заработной платы в деньгах должен опережать производительность труда в объеме повышения цены, в то время как объем реальной заработной платы просто совпадает с повышением производительности. Но вопреки утверждениям консервативности финансовых обозревателей, путающихся в арифметике, равномерное повышение заработной платы и производительности вовсе не означает, что труд «присваивает» или «поглощает» все плоды технического прогресса (который может идти от использования лучших машин и управленческих методов в такой же степени как и от больших усилий груда или более высокой квалификации). Это означает, что получатели прибыли и рабочая сила делят прибыль 5 соотношениях, принятых ранее, скажем, как обычно на (1/4, 3/4) долей.

Простое взвинчивание издержек. Давайте будем более реалистичными. Опустим понятие о том, что труд продается по гибким ценам. Возьмем крайний случай. Предположим, что какие-то силы в профсоюзе или там, где нет профсоюзов под влиянием обычаев и правил уровень заработной платы всегда растет на 8% в год, независимо от уровня безработицы. И предположим, что мы не желаем быть окончательно реалистичными и допускаем, что производительность труда тоже повышается на 3% в год. Тогда, если наниматели могут всегда управлять ценами таким образом, чтобы удерживать, неизменно долю прибыли (или прибыль на собственность) — скажите, как будут расти цены, в пределах обусловленной одной четверти?

По правилам арифметики мы видим, что они должны вырасти на 5% в год, что означает повышение заработной платы на 8% минус 3% роста производительности труда. Уровень реальной заработной платы тоже поднимается, но только на 3% от роста производительности труда, поскольку 8% роста зарплаты в деньгах имеют 5% роста цены, высчитанной из него. Общая реальная прибыль на собственность владельца тоже поднимается на 3% от среднего уровня производительности труда, потому что относительная доля заработной платы составляет 34.

Заметьте, что ничего пока не было сказано о спросе, о C + I + G или MV общих расходов. В этой экстремальной модели взвинченных издержек спрос не имеет ничего общего с ценами, которые устанавливаются исключительно заработной платой и производительностью труда. Цены повышаются на 5% в год независимо от периодов мира или войны, рецессии или процветания, жесткой или свободной политики Федеральной резервной системы или фискальной политики. Существует ли инфляционный или дефляционный разрыв, описанный выше. Какова же тогда роль спроса в этой парадоксальной экстремальной модели простого взвинчивания затрат?

В условиях экстремального взвинчивания затрат спрос никак не воздействует на цены, Р. Он становится чистой теорией в области выпуска продукции, Q, если Р определен всем остальным. Спрос может все же определить, как общие уравнения PQ = GNP ведут себя во все времена; потому что это лишь другое название общих С + I + G или MV расходов. С Р в данных PQ спрос должен определять только Q.

Дилемма политики. Давайте проанализируем проблему, стоящую перед управляющими макроэкономикой, проводящими фискальную и монетарную политику.

Если мы начали с полной занятости и денежного повышения уровня заработной платы на 8% вместо 3% повышения производительности труда, то пока управляющие макроэкономикой не повысят совокупный спрос на 8% — достаточный для соответствия в повышении заработной платы, что означает достаточный для финансирования 5% повышения в Р и З% повышения в Q — полная занятость начнет убывать. (Может быть лидеры профсоюзов и олигополисты рассчитывали на то, что управляющие создадут необходимое повышение спроса).

Итак, предположим, что управляющие макроэкономикой ошибочно подумали, что перед ними инфляция взвинченного спроса старого образца, в то время как в действительности было простое повышение затрат. Логически они могут решить удерживать на постоянном уровне спрос общего ВНП. Что произойдет в этом случае? Уровень производства и занятости упадут на 8% в год! Один человек из 12 окажется безработным; потом 2 человека...; и если непреодолимая сила взвинчивания затрат столкнется с недвижимым объектом в виде макроэкономической политики, система в конце концов разлетится в прах, последний человек потеряет работу и присоединится к армии вымирающих. Это не очень здравый выход, так что надо думать макроменеджеры отбросят свое упрямство и выпустят достаточно денег, чтобы неизменно противостоять ползучей инфляции.

Не менее простая противоположность. Очень плохо, что модель простого взвинчивания спроса так нереалистична, что превращает работу макроменеджеров в простое поворачивание рычагов денежной и налоговой политики для поддержания полной занятости. К счастью кошмары простого взвинчивания затрат тоже нереалистичны, потому что в этой модели просто нет контроля над инфляцией или иного важного фактора, который могли бы изобрести управляющие макроэкономикой.

Истина содержится где-то посередине этих двух экстремальных ситуаций. Уровень безработицы в определенной степени сдерживает излишки повышения денежной заработной платы над повышением производительности труда. Бюджетные излишки и продажа на открытом рынке — эти инструменты макроарсенала второй части, с помощью которых можно контролировать С + I + G или MV общих расходов — могут теперь влиять на инфляцию цен и заработной платы (но, увы, одновременно и влиять на объем производства).

Так, когда вьетнамская война стала причиной повышения расходов, которые намеренно жесткая бюджетная политика и политика Федеральной резервной системы не смогли опрокинуть, произошло ускорение процесса инфляции в области цен; с 1965 по 1968 гг. мы испытывали в большей части инфляцию взвинченного спроса; и заработная плата неорганизованных рабочих росла в первую очередь и быстрее. Но взвинченный спрос в течение трех лет неизбежно привел к увеличению затрат в последующие годы — с 1969-1971 гг. и опять в 1974-1975 гг.

Можно сказать, что до некоторой степени макроменеджеры как бы выброшены в один из самых озадачивающих миров. Они оказываются и не в легком мире простого взвинчивания спроса и не в безнадежном мире простого взвинчивания затрат, где бы они могли ничего не предпринимать, чтобы справиться с уровнем инфляции. Они в трудном мире, в котором любая попытка снизать уровень инфляции с 10% до 3% может, в конечном счете, привести к отставанию реального роста, как это было в 1969-1971 гг. или 1974-1975 гг., сопровождающихся безработицей, волнениями в гетто и всеми последствиями увеличивающегося разрыва между достигнутым и потенциальным ВНП.

Кривые Филлипса. Покойный А.У. Филлипс, выпускник Лондонской экономической школы и Австралийского национального университета, первым сделал попытку квалифицировать обменные взаимоотношения между безработицей и повышением цен и заработной платой. Рис. 163 изображает типичное сползание кривой Филлипса, показывающей, что как только вы двигались влево, понижая безработицу, так тут же начинает ползти вверх кривая повышения уровня цен и заработной платы. В диаграмме горизонтальная прямая показывает проценты безработицы. На черной вертикальной шкале слева изображено алгебраическое изменение процентов годового роста средних цен; с правой стороны изображены проценты сопровождающего изменения почасовой денежной заработной платы. Эти две кривые отличаются друг от друга только предполагаемым объемом годового повышения производительности труда (при годовом изменении цен на 5%, соответствующим годовому изменению заработной платы на 8 %, при том, что производительность труда повышается на 3 % в год и при том, что результат держится в той же старой пропорции среди трудовых и нетрудовых секторов производства).

Более высокий уровень роста производительности выявится на таком же нижнем графике. Так, с ростом производительности на 6% в год 8% увеличения заработной платы будет соответствовать только 2% роста цен. Уменьшение доли прибыли также может быть показано.

Надо заметить, что подходы MV и C + I + G для укрупнения долларовых расходов применяются закулисно, но нужна информация о кривой Филлипса, чтобы перевести полученный продукт Р х Q в отдельные компоненты. В простом взвинчиванном спросе Кривая Филлипса была бы вертикальной линией при минимальном уровне безработицы. Q — тогда всегда бы соответствовала полной занятости, а Р будет плавать на свободном рынке труда на уровне, определяемом уровнем общих расходов. В случае простого взвинчивания затрат Кривая Филлипса будет представлять собой горизонтальную линию, без уровня безработицы, ведущей к стабильности цен. По контрасту в реальной жизни кривая идет вниз где-то посередине.

Обратите внимание на разницу между реалистичной Кривой Филлипса и тем, как она бы выглядела в случае простого взвинчивания спроса и простого увеличения расходов. В случае простого увеличения расходов рис. 164а показывает, что кривая совершенно горизонтальна и невозможен никакой обмен. На рис. 164б кривая становится совершенно вертикальной при простом взвинченном спросе, обмен здесь необязателен. (Фактически, на рис. 164а, если бы макроменеджеры настаивали на еще большем взвинчивании спроса, чем обозначенное повышение заработной платы, они продвинули бы систему к такому состоянию, что безработица приблизилась бы к минимуму, что повлекло бы за собой бешеное повышение заработной платы, выводящее ее на уровень, превышающий заработную плату, введенную профсоюзами; и это породило бы явление, называемое в скандинавских странах «дрейфующей заработной платой», — условия, при которых зарплата забегает вперед, превышая минимум, оговоренный при составлении коллективного договора. Это означает, что горизонтальная кривая фактически перестает быть горизонтальной и становится, скорее, в вертикальное положение).

Кривая Филлипса — это весьма драматический способ описания той дилеммы, перед которой стоит макрополитика, хотя она и не идет дальше простого описания, она дает все же «объяснение». Итак, проблема поставлена: Как смешанной экономике заменить денежную и налоговую политику макроэкономики такой политикой в области доходов, которая изменила бы к лучшему Кривую Филлипса? К лучшему, в каком смысле? К лучшему в том смысле, что она могла бы разрешить нам наслаждаться условиями, при которых уровень безработицы был бы ниже минимального уровня, что позволило бы системе избегать неправомерной инфляции цен.

Бег на длинную дистанцию. Прежде чем нащупать тяжелую проблему политики, нам следует еще раз подчеркнуть, что экономика не принадлежит к точным наукам. Данные не совпадут в точности с Кривыми Филлипса. Более важно подчеркнуть тот факт, что измеренная Кривая Филлипса представляет кратковременные отношения, которые определенно сдвинутся на более длинных дистанциях.

Так, если бы Эйзенхауэр управлял застойной экономикой еще несколько лет в пятидесятых годах, это бы могло убить инфляционные ожидания и замедлить спрос, связанный с заработной платой. Короче, большая безработица и долгое ее течение могут постепенно переместить кратковременную Кривую Филлипса влево. Затем приходит Кеннеди и оказывается достаточно удачливым и производит денежный расчет по инвестициям в садизм-президента Эйзенхауэра, путем внедрения в 1960 г. долгого роста в C + I + G, пока цены и заработная плата не начнут себя плохо вести.

Обмен между инфляцией и полной занятостью:

Рис. 163. Кривая Филлипса рисует драматический обмен между степенью безработицы и ползучим повышением заработой плат и цен. Оранжевая шкала изменений в заработной плате на правой вертикальной линии выше, чем черная, полевую руку, изображающая изменения цен на 3 % уровня среднего роста производительности. Чем больше безработица на горизонтальной линии, тем ниже уровень инфляции цен. В последнем десятилетии в США Кривая Филлипса, кажется, передвинулась выше вправо. Это означает, что требуется большая безработица, чтобы сдержать инфляцию, чем это обычно требовали обстоятельства (или чем это обнаруживается, скажем, в Германии).

Рис. 164.

Таким же образом после 100 месяцев беспрерывной экспансии и особенно в результате расходов, связанных с войной во Вьетнаме, продолжительная низкая безработица может передвинуться на Краткосрочной Кривой Филлипса вправо, поставив в 70-х годах перед правительством проблему политики более жестко. Порочный круг продолжается. По мере того как люден охватывает страх и ожидание инфляции цен, они передвигают вверх свои эффективные кривые Филлипса и получают стагфляцию — безработицу и инфляцию. И потребуются годы замедленного роста, как в начале 70-х годов, прежде чем преодолеется пик инфляции.

Разыскивается: политика в области доходов

Теперь перейдем от анализа к неотложным проблемам политики для смешанного общества. Не только Соединенные Штаты не научились тому, как избегать необходимости компромиссов между стабильностью цен и полной занятостью, но и никакая другая страна. Для того чтобы разрешить дилемму обмена между инфляцией и безработицей, надо обратиться к опыту, поскольку этот вопрос все еще не разрешен ни в Швейцарии, ни в Швеции, ни в Германии, Японии, Голландии, Италии, Франции и Британии.

1. Политика приостановки движения британской экономики доказала свою неэффективность в области контроля инфляции; и она была оплачена жесткой ценой — понижением производительности и уровня жизни.

2. Политика контроля за уровнем цен и заработной платы в мирное время широко применялась во всем мире. Хотя на короткое время этот контроль иногда был эффективен — наиболее примечательный пример в этом Смысле Финляндия 1967-1971 гг. и Америка 1971-1973 гг. , — в долгосрочной перспективе такой контроль либо провалился, либо оказался просто неэффективным.

3. Квазигосударственные посты на пути повышения заработной платы и цен оказались лучше, чем ничего в Нидерландах, а также в Соединенных Штатах в годы Кеннеди-Джонсона, Но с годами и этот метод становился неэффективным и несправедливым, особенно тогда, когда не сопровождался налоговой и денежной политикой, причем достаточно успешной, чтобы сдерживать излишние расходы взвинченного спроса. Никсоновская III фаза оживила добровольные посты в 1973 г.

4. Политика государственной жесткости в отношениях с профсоюзами редко применялась под нажимом нанимателей. Говорить легко. Но на практике, как узнало британское правительство Хита в 1970 г., такая политика ведет к обострению классовых конфликтов, вызывает забастовки и снижение темпов работы и вызывает упорные требования профсоюзов.

5. Коллективные переговоры между самой широкой ассоциацией нанимателей и самой широкой ассоциацией всех профсоюзов? И при участии правительства в проведении реформ? Иногда, как это долгое время, было в скандинавских странах и Нидерландах. Но после первых успешных лет все заканчивалось 10-процентным и более годовым взрывом заработной платы и упорно ползущих внутренних цен.

Ллойд Улман и Дж. Флэнагэн в работе «Сдерживание заработной платы; исследование политики в области доходов в Западной Европе (LLoyd Ulman and J. Flanagan. Wage Restraint; a Study of Income Policies in Western Europe University of California Press, Berkeley, 1971) делают весьма пессимистические выводы: «Политика в области доходов, если обобщить опыт (семи) стран, изученные в этом труде, не была очень успешной... Накопленный опыт... подсказывает, что ни в одном варианте до сих пор политика в области доходов не достигла своей главной цели, цели, которую «на провозглашала, — последовательного совмещения полной занятости с разумной степенью стабильности цен». Однако надо заметить, что, хотя уровни внутренних цен росли быстрее за границей, чем здесь, этот процесс происходил при более низком среднем уровне безработицы там. (Также двойная система цен — более стабильные экспортные цены идут на фоне повышения домашних — действовала во многих зарубежных странах.)

Более того, если речь идет о такой неоднородной стране как США, кто в Соединенных Штатах может говорить от лица всего трудового населения и всей американской промышленности? Президент АФТ-КПП Джордж Мини? Он всего лишь глава федерации, учрежденной в качестве представителя по общественным отношениям и лоббированию в правительстве. Мини не может принудить национальный профсоюз или местную организацию принять те или иные условия о заработной плате. Со стороны нанимателей ни Национальная ассоциация производителей, ни Торговая палата США не могут участвовать на переговорах, выступая за любую промышленность или тем более всю промышленность. Внутри какой бы то ни было отрасли, скажем автомобильной, ни один комитет не может связать компании Форд, Дженерал Моторс или Крайслер никакими соглашениями по зарплатам.

Открытая инфляция? Все вышеперечисленные «лекарства» для борьбы с ползучей инфляцией были уже испробованы и в различных вариациях, которые только можно придумать. В отчаянии некоторые экономисты задают вопрос:

Что плохого в этой ползучей инфляции? Она предпочтительнее, чем массовая безработица и излишки промышленной продукции. Более того, по различным скользящим графикам, по контрактам на заработную плату и правительственных обязательствах гарантированных покупательных возможностях, бремя человеческого страха непредвиденной инфляции может быть значительно облегчено.

Несомненно, такие меры лучше, чем мазохистское снижение экономического роста, которое возлагает бремя борьбы с инфляцией на маргинальные слои трудового населения, которые в наименьшей степени могут нести это бремя — на молодых рабочих, на рабочих из национальных меньшинств, трудящихся женщин, на неквалифицированных работников.

Но будет ли спираль инфляции раскручиваться, если прекратить с ней борьбу вообще? Скептики предупреждают:

Система на самом деле не имеет постоянного выбора между меньшей безработицей в соединении с большей ценовой инфляцией и большей безработицей в соединении с меньшей ценовой инфляцией. Она имеет лишь выбор между меньшей безработицей сейчас за счет большей безработицы позже. Это выясняется после длительной и основательной стирки. Существует закон консервации безработицы в любой экономике. Если вы избавляетесь от нее сейчас, вы получите ее в том же размере позже. (См. рис. 165а).

Некоторые пытаются различить долговременные кривые Филлипса от систематических сдвигов кратковременных кривых. Долговременная кривая Филлипса имеет тенденцию крениться по часовой стрелке, как это изображено на рис. 165а. Существует даже теория, предложенная У. Феллнером и X. Уоличем из Йейла, М. Фридмена из Чикаго и Е. Фелпса из Колумбии, в которой говорится: «Обмен Филлипса базируется только на иллюзии непредвосхищенной инфляции цен и заработной платы. Как только система устанавливает какой-нибудь постоянный уровень инфляции цен и зарплаты, люди узнают об этом и ожидают этого в будущем. Таким образом, вы получаете такой излишек требований повышений зарплаты по сравнению с постоянным ее уровнем, который вы имели при стабильных ценах. По сути дела, существуют «естественный процент безработицы», определенный вертикальной долговременной Кривой Филлипса, изображенной на рис. 165б. Если вы временно понижаете естественный процент безработицы, ваши кратковременные кривые будут неопределенно расти вверх и ваши цены будут ускоренно расти; если вы временно повышаете безработицу и она оказывается выше естественного процента (скорее Никсоновская модель, чем модель Кеннеди), кратковременные кривые будут неопределенно ползти вниз и рост цен будет приостанавливаться. Чтобы привыкли к уровню роста цен, не слишком раскрученному или замедленному, вы должны быть на долговременной вертикальной линии. Эти экономисты заканчивают так: «Поскольку рано или поздно вас все равно ударит палкой естественный процент безработицы, макроменеджеры должны сдерживать спрос на уровне реального роста экономики, скажем на уровне 3-4% в год, так, чтобы Р были постоянны. Для того чтобы снизить естественный уровень безработицы, требуются другие меры, отличные от мер макрофискальной и монетарной политики, это такие меры, как введение законов, отменяющих положение о минимуме размера заработной платы или аннулировании слишком запретительной практики профсоюзов». Критики этих авторов говорят, что к моменту, когда их предлагаемое равновесие будет достигнуто, система может развалиться под влиянием бунта избирателей, городских беспорядков и трудностей, возникающих под влиянием безработицы и общего недовольства. И кроме того, данные, говорящие за то, что кривые на рис. 165а или рис. 165б более реалистичны, пока недоступны.

Рис. 165.

Понижение структурной безработицы ради лучших кривых Филлипса

Эксперты по рынку труда будут разрабатывать соглашение по следующим программам, нацеленным на снижение устойчивого уровня безработицы.

1. Внедрение программ производственного обучения и совершенствования механизма рынка труда для того, чтобы неквалифицированный работник мог получить специальность для имеющихся вакансий, а тот, чья квалификация требует обновления, мог переквалифицироваться.

2. Снижение дискриминации в отношении определенных классов на рынке труда со стороны предпринимателей и рабочих-сослуживцев и усиление реалистических подходов со стороны будущих рабочих, касающихся получения категорий и квалификационных документов, которые должны соответствовать тем условиям, которые диктуются правилами найма. В частности, гибкость в установлении минимума заработной платы для молодых и инвалидов, если такие возможности могут быть найдены без подрыва уровней конкурентных стандартов, поможет улучшить Кривую Филлипса и снизить уровень безработицы.

Вызывает противоречивые толки, но все же имеет среди экономистов поддержку программа превращения правительственных структур в нанимателя и последнее пристанище для тех, кто ищет работу.

Вдумчивые экономисты очень серьезно озабочены тем фундаментальным диагнозом, который лежит в основе всей проблемы стагфляции. Они считают, что он неверен из-за самой его фундаментальности, которая ведет к самому сердцу смешанной экономики, современного государства всеобщего процветания.

Коренная причина, вызывающая тенденцию роста цен, а не их стабилизацию, заключена в том факте, что мы имеем не столь грубую экономику, которую во времена необузданного laissez faire воспринимали как должное.

Капитализм часто был системой весьма эффективной. Но это была система, при которой тот, кто не работал, должен был умереть от голода. Дети бегали на кривых от рахита ножках, потому что их отцы были пьяницами, невротиками или бросали свои семьи на произвол судьбы, или же просто им не везло в поисках работы в периоды, когда общая безработица была особенно велика. Безработица в этой системе создавала настолько тяжелые условия жизни, что люди предпочитали ходить за дюжину миль в день, лишь бы заработать необходимую малость.

Сегодня мы отказываемся сносить такую жестокость. В настоящее время мы выплачиваем безработным компенсацию, платим за особую ее остроту, существует широкая сеть общественной помощи, сеть благотворительной помощи и чуть ли не негативный подоходный налог. Некоторым хотелось бы повернуть стрелки часов в обратную сторону, чтобы вернуться к старому, беспощадному режиму чистого капитализма. Все же надо быть готовым признать, что наряду с человеческими преимуществами нового порядка могут появиться новые законы о гибкости цен и заработной платы. Необходима все большая и большая безработица сегодня, чтобы зарплата и цены имели такой же сдерживающий эффект, что и раньше. И так современная смешанная экономика со все большей и большей безработицей оказывается в порочном круге.

Какова мораль? Снова стать жестокими? Отказаться признавать, что каждая новая реформа, помимо благ, требует и определенных потерь? Никто не знает, какую из этих альтернатив предпочесть! Мораль, я думаю, в том, что нужно упорно искать структурные реформы, которые сохранят и увеличат гуманные стороны системы и в то же время за ставят систему работать так, как работает механизм уравновешивания рынка, который, как показывает практика, может управлять и эффективностью, и стабильностью. Задачи, стоящие перед политической экономией, никогда не кончаются.

Выводы

1. В далекие времена неограниченной свободы, когда королева Виктория сидела на престоле в замке Виндзор, а Уильям Кинли дремал в Белом доме, еще жил страх, что капитализм время от времени будет страдать от недопотребления и дефицита покупательной способности. Точка зрения Ленина и Люксембург относительно того, что несовершенства капиталистического рынка могут быть «излечены» только дикими империалистическими зарубежными капиталовложениями и военными расходами, возможно, содержала в себе частицу правды! Но как бы ни были они правы в те времена, после Кейнса каждая смешанная экономика имеет эффективное знание и способность использовать налоговую и денежную политику для создания — путем полезных мирных расходов — достаточности всеобщей покупательной способности. Создание М и фискальных дефицитов способствовали тому, что во всем мире прошел страх перед хронической депрессией. Появилась новая проблема — инфляция взвинченных расходов и стагфляция.

2. Различие между инфляцией взвинченного спроса («инфляция потребителя») и взвинченных расходов «стагфляции» («инфляция производителя») основательна. Инфляция взвинченного спроса старых времен может контролироваться с помощью денежной и налоговой политики, применяемой в нужной дозировке через политику центрального банка и Федеральной системы, а также бюджетную политику расходов и налогов.

3. В современной инфляции взвинченных расходов цены и заработная плата не плавают свободно, чтобы упразднить препятствия на рынках. Они начинают ползти вверх даже еще до наступления полной занятости и полного использования промышленных мощностей. Положиться на денежную и налоговую политику для борьбы с такой инфляцией — значит вызвать безработицу и стагнацию. Ничего не предпринимать — значит принять ползучую инфляцию, которая может раскручиваться, пока не превратится в легкий галоп, а потом и в настоящий галоп.

4. Кривая Филлипса говорит об обмене инфляцией цен и степенью безработицы в экономике в краткосрочном плане, а также о вынужденных перемещениях ее в долгосрочном. Так, предположим» что при уровне безработицы ниже 5% денежная заработная плата всегда растет на 4% быстрее, чем 3% роста производительности; тогда уровень цен будет ползти вверх на 4%, поскольку корпорации проведут повышение расходов, чтобы сохранить уровень прибыли. Это пример инфляции производителя.

5. «Политика в области доходов» необходима как дополнение к налоговой и денежной политике, чтобы дать смешанному обществу лучшую кривую Филлипса. Однако среди экспертов нет согласия относительно того, как проводить эту политику; они предлагают: милостиво игнорировать, расставлять правительственные ограничительные посты (добровольные или квазидобровольные), вводить контроль уровня зарплат и цен, централизованные обсуждения коллективных договоров, охлаждение экономики, программы подготовки и переподготовки рабочей силы для понижения естественного уровня и сокращения сфер структурной безработицы — все эти предложения надо изучать, чтобы сохранить гуманные черты современного порядка и одновременно эффективность и стабильность.