Текущие международные экономические проблемы

Прежде чем построить стену, я хотел бы знать,
Что именно я огораживаю и от чего я отгораживаюсь
И кому я нанесу этим обиду.
Роберт Фрост

Теперь нам следует перейти к рассмотрению главных международных экономических проблем, которые встанут перед Соединенными Штатами и остальным миром в ближайшем будущем. Как нам распознать важные факты? Чего мы должны избегать в своей экономической политике? Какую политику следует нам проводить?

Начало разработке международных экономических проблем было положено меркантилистами XVII и XVIII вв., которых сильно беспокоила утечка золота за границу и весьма занимала проблема обеспечения высокой занятости внутри страны с помощью «благоприятного» торгового баланса. Адам Смит и экономисты классической школы перевели дискуссию в иную плоскость, выдвинув следующую проблему: может ли страна рассчитывать извлечь выгоду из обильного и дешевого импорта из-за границы, что позволило бы ей увеличить количество товаров для ее экономики полной занятости.

В 60-х годах, поскольку Соединенные Штаты столкнулись с проблемой хронической утечки золота и пассивного платежного баланса по текущим операциям, центр тяжести снова был перенесен на вопрос о влиянии внешней торговли на уровень занятости в стране. Проблема состоит в том, чтобы установить какие подлинные причинные связи можно обнаружить в меркантилизме, отвергая в то же время рекомендации меркантилистов, основанные на непонимании ими коренных принципов современной макроэкономики и микроэкономики и ведущие к деформирующей политике.

Экспорт и занятость

Поговорите с бизнесменом, который обеспокоен иностранной конкуренцией, он помнит, что происходило 45 лет назад. Он скажет вам, что экспорт наряду с внутренними частными или государственными инвестициями всегда был стимулирующим фактором. Он вспомнит, что накануне вступления США в первую мировую войну, в 1915 и 1916 гг., Франция, Россия и Англия внезапно превратились в крупных потребителей американских товаров. Мы отправляли им товары в обмен на не нужное нам золото и дутые «золотообрезные» сертификаты. В результате этого депрессия в Америке сменилась бурным процветанием. После того как США вступили в первую мировую войну и увеличили вывоз не нужных нам боеприпасов, у нас снова появились все внешние симптомы процветания — высокие цены и большая занятость.

В 20-х годах, когда мы неразумно предоставляли остальному миру множество частных займов и взвинчивали тарифы, якобы для того чтобы «сохранить уровень жизни американских рабочих», одним из факторов, способствовавших в США благоприятному балансу сбережений и инвестиций, явились, по-видимому, крупные иностранные займы. Подобно внутренним частным инвестициям или государственному дефицитному финансированию, внешняя торговля увеличивала совокупные денежные расходы на большую сумму, чем она изымала. Опытный бизнесмен подытожил бы это следующим образом: «Конечно, многие из внешних займов США оказались впоследствии невыгодными и инвесторы потеряли свои деньги. Но, пока США отправляли товары за границу, увеличивалось число занятых. В той мере, в какой это относилось к текущей занятости и ценам в 20-х годах, было неважно, окажутся ли эти займы десять лет спустя безнадежными или же они будут оплачены, являлись ли они государственными или частными дарами». Или, как выразился Леон Фрэзер, бывший президент моргановского «First National Bank of New-York»: «Лучше дать взаймы и потерять, нежели вообще никогда не давать в долг».

Инвестиции за границей и инфляционное напряжение

Чтобы оценить как следует эту экспансионистскую роль заграничных инвестиций, нам следует обратиться к анализу национального дохода, содержащемуся в части 2 настоящей книги. Вы помните описанное выше, в главе 13, действие «мультипликатора»? Процесс этот начинается с увеличения внутренних инвестиций, правительственных расходов или чистых капиталовложений за границей, скажем, на 1 млрд. долл. В первом туре это привело к увеличению занятости и фонда заработной платы на 1 млрд. долл. Рабочие и служащие, получившие работу, израсходовали из этой суммы 2/3 млрд. долл. во втором туре. В свою очередь рабочие и служащие, изготовившие товары, на приобретение которых пошли эти деньги, истратили 2/3 своего дохода в 2/3 млрд. долл. Цепная реакция мультипликатора продолжалась и дальше. Но мы установили, что общая сумма расходов составляет в целом [1 + 2/3 + (2/3)² + ... ] = 3 млрд. долл.

Здесь мы видим действие именно этого мультипликатора: когда иностранцы покупают в США больше, чем американцы покупают у них, то сальдо сбережений и инвестиций перемещается в направлении точки пересечения, где национальный доход Америки наиболее высок.

Хорошо ли это? Все зависит от обстоятельств. Если до этого имел место дефляционный разрыв, то новые инвестиции за границей будут полезны, ибо они дадут возможность расширить производство и обеспечить работой безработных. Например, в 1914 г. США переживали небольшой спад, а затем спрос, который Европа в связи с войной стала предъявлять на американские товары, положил начало действию мультипликатора, что выразилось в увеличении числа занятых и количества производимых товаров.

Но что произойдет, если другие государства начнут предъявлять повышенный спрос в то время, когда внутри страны спрос уже и без того чрезмерно велик и когда уже имеет место инфляционный разрыв?

И в этом случае действие мультипликатора также приведет к экспансии. Но что теперь может расшириться? Занятость не может намного увеличиться, поскольку уже и так ощущается нехватка рабочей силы. Выпуск продукции тоже не может расшириться, ибо машины уже работают сверхурочное время и мастера не могут найти новых рабочих. Но что-то все же должно измениться. Изменятся цены: они повысятся.

Короче говоря, когда спрос внутри страны чрезмерно высок, тогда расширение экспорта этой страны по сравнению с импортом усиливает инфляционное напряжение. В такие периоды новые инвестиции за границей с точки зрения стабильности положения скорее вредны, нежели полезны.

Вы думаете, это академический, нереальный случай? Нет, это далеко не так. В период с 1945 по 1948 г. в США спрос был чрезмерно большим. И все же Европа нуждалась в американской помощи, чтобы встать на ноги после войны, и США оказали эту помощь — они преподносили дары, предоставляли займы, продавали товары на золото. В результате в Соединенных Штатах несколько усилилось инфляционное напряжение, произошло некоторое дальнейшее повышение и без того растущих цен. То же самое имело место и в 1915-1917 гг. Спрос, который Европа стала предъявлять в 1914 г., был полезен, потому что он помог США преодолеть небольшую рецессию. Но к 1916 г. это стало чрезмерным, и действие мультипликатора американских заграничных инвестиций стало проявляться не в реальном расширении производства, а в повышении цен, выраженных в бумажных деньгах. Таким образом, еще до того, как США вступили в войну, в этой стране была настоящая инфляция.

Однако в 1958-1960 гг. дело обстояло совершенно иначе. Безработица в США достигла 5% общей численности рабочей силы, имелся избыток производственных мощностей. Фирмы приветствовали бы увеличение экспортных заказов; они горько жаловались на импорт стали, электротехнического оборудования и автомобилей, конкурирующих с отечественной продукцией. В США образовалось неблагоприятное сальдо платежного баланса по текущим операциям, а мультипликатор внешней торговли на все это оказывал понижающее воздействие.

Бросить хлеб в воду, чтобы получить вдвое больше?

Имеется, по-видимому, мало шансов, что мир вскоре окажется ввергнутым в глубокий спад, подобный великой депрессии. Но не будем слишком самоуверенны. США не следует преждевременно забывать о важных уроках 30-х годов. Даже воспоминания об этом испытании могут помочь американцам избежать повторения подобного в будущем.

В периоды, когда повсюду не хватает работы, каждая страна пытается экспортировать безработицу. Каким путем? Покупая безработным железнодорожные или пароходные билеты? Нет, только немногие страны, которые разрешают временный въезд иностранных рабочих, могут рассчитывать на возможность экспортировать в буквальном смысле этого слова своих безработных. (Швейцария возвращает на родину итальянских рабочих, когда у нее начинает ощущаться нехватка работы, — но это исключительный случай.) Способ, к которому прибегают страны, чтобы экспортировать безработицу, основан на политике «разорения соседа», рассчитанной на сдерживание импорта и поощрение экспорта.

Разумеется, поскольку экспорт одной страны — это импорт другой страны, то все страны не могут одновременно иметь активное сальдо торгового баланса. Но каждая из них может попытаться добиться этого; если же это будут делать все, то в конце концов положение всех стран скорее всего ухудшится.

Прежде чем перейти к анализу политики разорения соседа, поставим вопрос: почему разумная нация стремится экспортировать, а не импортировать товары? Почему, будучи в здравом уме, вы вполне сознательно предпочитаете отдавать товары, вместо того чтобы получать их? И если вы столкнулись с кем-либо, кто настолько глуп, что пытается отдать вам свои товары, то почему бы вам не проявить достаточно ума и охотно не помочь ему в выполнении его задачи — экспортировать ради благотворительности?

Причину этого, разумеется, можно было бы обнаружить в неуспехе неоклассического синтеза. Этот неуспех объясняется тем, что неоклассический анализ применялся к парадоксальной стране массовой безработицы, где все поставлено с ног на голову. Вспомните главу 13 Теория определения уровня дохода, где показан парадокс бережливости, который мог бы отлично характеризовать этот безумный мир; попытки отдельных лиц увеличить свои сбережения в условиях массовой безработицы во многих случаях могли бы иметь своим результатом уменьшение размеров фактических сбережений и инвестиций вследствие вредных последствий, оказываемых на доходы и занятость.

Здесь мы имеем дело с явлением, которое можно было бы назвать «парадоксом международной благотворительности». Вместо того чтобы вообще ничего не предпринимать для ликвидации безработицы, вызванной депрессией, нация, возможно, сочтет лучшим увеличить экспорт и отказаться от импорта. Можно ли сказать, что это лучше, ибо увеличивает занятость? Эта возможность вполне очевидна. Быть может, менее очевиден тот факт, что подобные программы даровых поставок в действительности способны увеличить потребление внутри страны! Но как? Посредством мультипликатора: вы выбрасываете первый миллиард долларов в форме товаров, но не забывайте, что остальные [2/3 + (2/3)² + ... ] доллары, то есть 2 млрд. долл. в форме новой продукции, складываются исключительно из внутреннего потребления! Таким образом, этот парадокс, хотя он и не выражает наилучшего политического курса, следует признать возможным.

Политика разорения соседа

Поверхностные знания могут быть опасны. Допустите на минуту, что вы конгрессмен, усвоивший эту возможность увеличения занятости и внутреннего потребления путем расширения экспорта и отказа от импорта. Вы могли бы тогда немедленно приступить к формированию благоприятного для США торгового баланса и к проведению одного или же всех перечисленных ниже мероприятий политики разорения соседа;

1) Повысить покровительственные импортные пошлины; поощрять кампании, проводимые под лозунгом «покупайте американские товары».

2) Или, еще лучше, провести закон, устанавливающий низкие импортные квоты, с тем чтобы в Соединенные Штаты можно было бы ввозить только определенное количество каждого товара и не больше.

3) Заимствуя метод, описанный в нацистской гитлеровской книге, ввести всеобъемлющий валютный контроль, так чтобы на импорт каждой партии товара требовалась специальная лицензия; экспорт должен субсидироваться; с каждой страной в отдельности заключается двустороннее торговое соглашение, что ограничивает направление и объем торговли и служит политическим орудием запугивания или подкупа. Вводится сложная система регулирования, предусматривающая, что иностранцы должны платить за необходимые им доллары различные цены по каждому виду товара в зависимости от того, «сколько выдержит товарооборот».

4) Обесценить доллар насколько это возможно, с тем чтобы иностранцы могли покупать американские экспортные товары по очень дешевой цене, тогда как фунты стерлингов и франки должны увеличиться в цене настолько, что это будет сдерживать американский импорт. Иначе говоря, чем сильнее США удастся обесценить доллар по сравнению со всеми другими иностранными валютами, тем большее количество своих товаров можно будет экспортировать и тем меньшее количество товаров — импортировать. Если другие страны не примут ответных мер, то это обесценение доллара приведет к его удешевлению по отношению к иностранным валютам и даст США возможность отдавать за бесценок экспортные товары, ничего не импортируя взамен.

(Пятый способ, с помощью которого страна может расширить свой экспорт по сравнению с импортом, заключается в предоставлении иностранцам как надежных, так и необеспеченных международных займов по низким процентным ставкам; или даже, более того, в предоставлении им огромных даров, финансируемых государственным казначейством или доверчивыми частными инвесторами. Но в этом случае другая страна вовсе не обязательно подвергнется разорению.)

Оптимистически настроенный конгрессмен, вероятно, смог бы придумать еще некоторые другие способы; однако и те, что перечислены выше,— это наиболее важные мероприятия, которые должны проводиться страной, рассчитывающей разрешить проблему безработицы за счет своих соседей.

Всякий разумный человек, разделяющий мнение, что Соединенные Штаты должны играть важную роль в международных отношениях, будет решительно возражать против проведения изложенных выше мероприятий в период мировой рецессии, ибо все они представляют собой попытку обеспечить процветание за счет остального мира.

Однако предположим, что американцы нечувствительны или, грубо говоря, эгоистичны. Даже и в этом случае они точно так же должны считать политику разорения соседа весьма неразумной. Почему?

Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, что другие нации не будут бездействовать, в то время как США будут проводить эту политику. У них тоже имеются свои учебники экономической теории и свои законодатели. Во время депрессии они тоже будут придерживаться тактики разорения соседа; они тоже будут повышать тарифы и вводить импортные квоты и валютный контроль, будут пытаться обесценить фунт стерлингов (или франк), с тем чтобы стоимость доллара повысилась. Короче говоря, они будут стремиться увеличить свой экспорт и сократить импорт.

Что получится, если все страны будут пытаться разорить своих соседей подобным способом, то есть если каждый, чтобы посмотреть парад, захочет взобраться на плечи другого? Совершенно очевидно, что американцы не смогут экспортировать в Англию больше, чем англичане экспортируют в США, если в то же самое время Англии удается экспортировать в США больше, чем она импортирует. Наши взаимные попытки добиться благоприятных торговых балансов не только будут сведены на нет, но приведут к ухудшению положения. Международная торговля — и экспорт и импорт — сократится. Обе нации окажутся в худшем положении.

И снова возникает вопрос: сможем ли мы добиться того, чтобы курс фунта стерлингов повысился до 4 долл. за 1 ф. ст. («обесценение» доллара), если Англия в то же самое время сумеет обесценить фунт стерлингов значительно ниже 2,80 долл. за 1 ф. ст.? Обе страны не могут достигнуть своей цели одновременно. Развивая дальше это очевидное положение, поставим еще один вопрос: каким образом сможем мы во время следующей депрессии предоставлять Англии займы (чистые), если в то же самое время она со своей стороны будет предоставлять нам займы (чистые)? В самом деле, если законодатели в обеих странах проявят бдительность, то мы окажемся не в состоянии обмениваться даже бесплатно товарами. Ибо, если бы в Соединенные Штаты стали прибывать из-за границы бесплатные товары, то многие американцы лишились бы работы, а этого не может допустить ни один истинный американец.

Какой вывод можно сделать из этого? Очевидно, следующий:

Мощная, большая страна, такая, как Соединенные Штаты, не может, рассуждая здраво, считать международную торговлю средством разрешения возможной в будущем проблемы безработицы. Мы не в состоянии добиться этого подобным путем, а если бы и были в состоянии, то нам не следовало бы этого делать.

По всей вероятности, такая тактика вообще оказалась бы неосуществимой. На нашу тактику разорения соседа другие страны предприняли бы ответные меры, и это привело бы к тому, что все оказались бы в значительно худшем положении. В период 1960-1975 гг. США не следует останавливать свой выбор на следующих двух альтернативах: I) не предпринимать ничего для борьбы с безработицей или 2) пытаться экспортировать нашу безработицу при помощи политики ограничения торговли в надежде добиться благоприятного вторичного действия мультипликатора.

Если в соседней стране более чем полная занятость и инфляция, тогда как в США — безработица, то описанная выше политика разорения соседа, как бы это ни выглядело парадоксально, может оказаться желательной для обеих стран. Такие времена уже были, и они повторятся в будущем.

Вместо этого США должны стремиться к третьей, лучшей альтернативе, которая состоит в том, чтобы 3) разрешить проблему безработицы средствами внутренней политики, используя международную торговлю только в целях повышения нашего уровня потребления в настоящем и будущем или же в интересах наших политических целей и обязанностей.

Цели Соединенных Штатов и международное сотрудничество

Экономическая изоляция неосуществима. С этим, как ни с чем другим, согласны 99,44% общего числа экономистов. Тем не менее изоляционизм может снова поднять голову, ибо нации, игнорирующие уроки истории, осуждены на то, чтобы вновь повторять ее.

Перейдем к рассмотрению проблем, с которыми Соединенным Штатам придется столкнуться в ближайшие годы. Допустим при этом, что все мы стремимся достигнуть двоякой цели: полной и эффективной занятости внутри страны с повышающимся уровнем жизни и производительности; мирных, выгодных, покоящихся на прочной основе торговых связей с нашими соседями. Для того чтобы добиться этих целей, нам следует принять во внимание и разрешить следующие главные проблемы.

Внешние займы и Международный банк

Соединенные Штаты в индустриальном отношении развиты лучше, чем остальной мир. Южная Америка, Восток и другие районы земного шара могли бы использовать американский капитал с выгодой для своего индустриального развития. Следует полагать, что этот капитал увеличил бы их производство в такой степени, что они были бы в состоянии с лихвой оплатить щедрые проценты и погасить долг.

Однако американские частные лица не любят предоставлять займы. Хотя американские корпорации строят за границей свои филиалы и вкладывают капиталы в добычу нефти или минеральных ресурсов, однако практика предоставления крупных частных займов в форме приобретения американцами иностранных облигаций или акций прекратилась примерно в 1929 г. и, по-видимому, навсегда. Все же граждане Соединенных Штатов имеют сбережения, которые они охотно дали бы взаймы, если бы подобные сделки были надежными; что касается американской нации в целом, то от предоставления таких надежных внешних займов она получила бы в будущем выгоды в виде более высокого уровня жизни.

Поэтому ведущие страны мира (за исключением Советской России) объединились и образовали в 1944 г. Международный банк реконструкции и развития и связанное с ним учреждение — Международный валютный фонд. Как следует из его названия, Международный банк был организован для предоставления надежных долгосрочных займов на цели реконструкции и развития. (Международный валютный фонд, как мы увидим ниже, имеет дело с краткосрочным кредитованием и стабилизацией валютных курсов на началах сотрудничества.)

Что представляет собой Международный банк, нетрудно понять. Ведущие государства подписываются на акционерный капитал банка на общую сумму 21 млрд. долл., пропорционально их экономическому значению. Квота Соединенных Штатов составляет примерно 1/3, или 6 1/3 млрд. долл. Банк может использовать свой капитал для предоставления надежных международных займов лицам или странам, проекты промышленного строительства которых выглядят как экономически вполне целесообразные, но которые не могут получить частных займов по достаточно низким процентам.

До настоящего времени каждой стране было предложено внести менее 10 % ее полной квоты, и не предполагается, что странам — членам банка придется уплатить остальную часть. Очевидно, что с точки зрения международных масштабов это не такая уж большая сумма. Подлинное значение Международного банка не ограничивается теми займами, которые он может предоставлять из своего собственного капитала. Большее значение имеет тот факт, что банк имеет право выпускать облигации и вырученную от их продажи сумму использовать для предоставления займов. (Банк успешно разместил облигации в США, Швейцарии и в других странах.) Облигации эти вполне надежны, ибо они гарантированы всеми участвующими странами (в размере до 100% их квот). Кроме того. Международный банк может страховать займы, получая за это премию в размере ½ или 1% от суммы займа; в этом случае частные группы могут вкладывать деньги, зная, что заем обеспечен банком.

Можно ожидать, что в результате этих трех методов предоставления долгосрочных кредитов из США в другие страны будет направляться поток товаров и услуг, предназначенных для международного развития. Поскольку эти займы обеспечены, они будут оплачены сполна. Если некоторые из них все же окажутся безнадежными, убыток будет покрыт из тех премий и процентов, которые получает банк. Если размеры безнадежных долгов еще больше увеличатся, то убыток понесут все страны-участницы, а не один только дядя Сэм. В то время как будут предоставляться займы, дядя Сэм получит дополнительную работу (а если расходы в США и без того чересчур велики, тогда проблема инфляции несколько обострится). Когда начнется оплата процентов или погашение заимев, импорт США (по стоимости) будет превышать экспорт, и этот излишек будет состоять из полезных товаров. Производство в странах-заемщиках возрастет в размерах, более чем достаточных, для того чтобы выплачивать проценты по займам, а заработная плата и доходы от прочих факторов не уменьшатся, а, наоборот, благодаря иностранному капиталу увеличатся.

Имел ли Международный банк финансовый успех? Да, несомненно, имел. Быть может, только банк проявляет чрезмерную осторожность в своей практике предоставления займов для финансирования таких проектов промышленного строительства, которые обеспечивают возможность погашения долга.

Кроме Международного банка, в котором участвуют многие страны, существует еще Экспортно-импортный банк США, который учрежден федеральным правительством. Этот банк тоже предоставляет внешние займы; например, он может помогать экспортеру из США продать станки в Бразилию. Многие из этих займов, а также займов, идущих на цели экономического развития, были предоставлены в виде «связанных займов», то есть правительство США настояло на том, чтобы вся сумма таких займов расходовалась непосредственно в США. Такого рода ограничительную практику со стороны других стран мы критикуем, но сами в известной мере придерживаемся ее, даже в те годы, когда ощущается нехватка долларов.

Связанные займы, которые изменяют направление международной торговли, во многих случаях попросту не нужны. Если часть такого займа используется за границей, скажем в Англии, а не в США, то добавочные доллары, оказавшиеся в руках англичан, вероятно, побудят их купить некоторые товары американского экспорта. Международная торговля представляет собой многосторонний, а не двусторонний процесс.

Правительство Эйзенхауэра учредило также Международную финансовую корпорацию, которая, представляя собой вспомогательную организацию Международного банка, помогает мобилизовать капитал для целей экономического развития. Были организованы также Международная ассоциация, которая является составной частью ООН, и американский собственный Фонд займов для развития, который в 1959 г. начал «связывать» предоставляемые им займы. Ниже, в табл. 34-1, показаны послевоенные правительственные займы.

США предоставили помощь на восстановление, развитие и обеспечение военной безопасности следующие суммы:

Таблица 34-1
Послевоенная помощь правительства США другим странам (в млрд. долл.).

Твердые валютные курсы, боллее свободная торговля и Международный валютный фонд

Когда валютные курсы меняются с каждым днем, риск, связанный с международной торговлей, увеличивается и объем товарооборота сокращается. Международная специализация и производительность снижаются. К тому же, если каждая страна, чтобы поднять конкурентоспособность, пытается обесценить свою валюту, то в итоге положение всех стран ухудшается и мировая торговля оказывается в безвыходном положении.

Пока существовал золотой стандарт, валютные курсы сохранялись на неизменном уровне. Но (как это показано в приложении к главе 31) он превращал каждую страну скорее в раба, нежели в господина своей собственной экономической судьбы.

До тех пор пока мы соблюдали его правила, нам приходилось терпеть инфляцию всякий раз, когда этого хотел остальной мир, и переживать дефляцию всякий раз, когда в остальном мире изменялись издержки производства и спрос. Разумеется, золотой стандарт имел некоторые преимущества, но, увы, бедный золотой стандарт стал жертвой первой мировой войны, и с тех пор никакие силы в мире не смогли бы его восстановить, а многие казначейства и не захотели бы этого сделать, даже если бы и могли.

Международный валютный фонд был образован вместе с Международным банком на международных конференциях, состоявшихся в 1944 г. в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Гемпшир). Он призван обеспечить преимущества золотого стандарта, устранив его отрицательные стороны, то есть, иными словами, валютные курсы должны быть относительно устойчивыми, но прежний автоматический механизм должен смениться международным сотрудничеством; кроме того, страны должны быть избавлены от необходимости проводить регулирование, вызывающее дефляцию, связанную с колоссальной безработицей. Предполагается, что существование фонда уменьшит необходимость в проведении прямого импортного контроля.

В 1947 г. фонд установил послевоенные валютные курсы для большинства своих членов. Однако королю Золоту отведена роль только конституционного, а не абсолютного монарха. В 1949 г. большинство стран Британской империи и Западной Европы обесценили свои валюты на 30% и курс фунта стерлингов был стабилизирован на уровне 2,80 долл. вместо прежних 4,03 долл.

Не следует ожидать, что в наше беспокойное время установится совершенное равновесие международных сделок. Несомненно, что некоторые страны в течение какого-то периода времени будут больше вывозить за границу, нежели ввозить, — даже если учесть при этом долгосрочные внешние займы и помощь. Другие же страны будут иметь пассивный торговый баланс и влезать в долги. Как же в таком случае можно сохранить устойчивые валютные курсы?

Вот тут именно и появляется на сцене" Международный валютный фонд. Он предоставляет странам-должникам краткосрочные ссуды. Фонд пытается установить правила и процедуры, чтобы помочь той или иной стране не залезать с каждым годом все больше в долги. Если какая-либо страна в течение продолжительного времени увеличивает свою задолженность, то к ней применяются известные меры финансового наказания. Но более важно, что директора фонда консультируют страну и дают рекомендации, как устранить создавшуюся неуравновешенность. Однако они не требуют от страны, чтобы она вызвала у себя депрессию и сократила национальный доход до такого низкого уровня, при котором объем ее импорта был бы приведен в соответствие со средствами, которыми она располагает. Вместо этого стране сначала разрешается самостоятельно провести обесценение своей валюты на 10%. Это должно способствовать восстановлению равновесия в ее торговле благодаря расширению экспорта и сокращению импорта.

Если этого все же недостаточно, чтобы исправить так называемую «переоценку» валюты страны-должника, то руководство фонда после должной консультации может разрешить дальнейшее обесценение валюты этой страны. Но заметьте, что все изменения курсов производятся в определенном порядке. Международная устойчивость сохраняется на протяжении более длительного времени. Кроме того, предусмотрена также возможность изменения в случае необходимости валютных курсов, что значительно лучше, чем бездействие в ожидании большого международного взрыва или даже катастрофы.

Все большее число экономистов полагает, что свободно колеблющиеся валютные курсы в конечном итоге приведут к лучшим результатам, чем твердые валютные курсы. Они доказывают, что лучше производить регулирование ежедневно, нежели откладывать его; тогда девальвации можно будет предвидеть заранее и отпадет необходимость в «упорядоченных» девальвациях. Так, если в 60-е годы возникнет необходимость в девальвации доллара, то такая девальвация могла бы быть проведена более безболезненно в том случае, если бы в 1961 г. доллар котировался по свободному курсу.

Рассмотрим вкратце, не вдаваясь в технические подробности, возможности предоставления краткосрочных кредитов Международным валютным фондом. Прежде всего все страны — члены фонда имеют определенные квоты, которые устанавливаются пропорционально национальному доходу и объему внешней торговли каждой из них. Квота США составляет приблизительно 1/3 общей суммы квот и равна примерно 4 млрд. долл. Каждая страна вносит большую часть квоты в ее собственной валюте, а остальную сумму уплачивает золотом; однако эта сумма не должна превышать 10% официального запаса золота и американских долларов данной страны.

Обычно страна покрывает свой импорт экспортной выручкой или долгосрочными займами. Но предположим, что экспорт и займы недостаточно велики и какая-либо страна, скажем Англия, нуждается в краткосрочном кредите фонда. Каким образом фонд помогает такой стране-должнику получить, например, доллары? Он помогает ей, расширяя ее «покупательные права». Он просто разрешает англичанам приобрести некоторую сумму долларов из собственных средств фонда в обмен на английскую валюту. Для того чтобы фонд не получил слишком большого количества фунтов стерлингов и не лишился своих долларов, англичанам в течение года не разрешается покупать доллары на сумму, превышающую 1/4, их первоначальной квоты. Таким образом, у фонда никогда не скопится такого количества английских фунтов стерлингов, больше чем в 2 раза превышающие первоначальную квоту в этой валюте.

После того как платежный баланс Англии улучшится, она выкупит на золото (или на доллары) фунты стерлингов, которые она раньше продала фонду. Следовательно, у фонда никогда не истощатся запасы долларов или любой другой валюты, в особенности если он своевременно примет меры, которые предотвратили бы возможность длительного отсутствия равновесия.

Вначале фонд не оправдывал возлагавшихся на него надежд. Послевоенное напряжение оказалось значительно более сильным, чем это предполагали в 1944 г.; средств фонда не хватало, чтобы справиться с нарушениями равновесия. К счастью, его функции частично взял на себя Европейский платежный союз, который был создан после объявления программы помощи по плану Маршалла, чтобы обеспечить европейским странам краткосрочные кредиты и возможность клиринговых расчетов; часть функций фонда взяла на себя также созданная для консультаций Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС). В свою очередь внутри Британского содружества стерлинговая зона координировала торговые взаимоотношения района этой «ведущей валюты». Позднее, в послевоенный период, значение фонда стало расти и эксперты ожидают значительного расширения его функций.

План Маршалла, военная помощь и другие программы

Табл. 34-1 показывает, каких огромных размеров достигли американские программы помощи. После того как Администрация помощи и восстановления Организации Объединенных Наций (ЮНРРА) помогла удовлетворить неотложные нужды, возникшие сразу же после окончания войны, США, для того чтобы способствовать восстановлению Европы, ввели в действие драматический план Маршалла.

Позднее американская помощь приняла форму субсидирования Организации Североатлантического пакта (НАТО) и других военных союзов. (Так, «доктрина Трумэна» оказала финансовую помощь Греции, когда той угрожал коммунизм. Помощь была оказана даже красной Югославии, а также националистам в Китае, Южной Корее и французам в Индо-Китае.) Помощь, которую мы оказывали Азии, Африке и Латинской Америке в целях экономического развития, имела беспрецедентные в истории масштабы. Побудительным мотивом для многих из этих программ был, несомненно, наш страх перед распространением коммунизма. Полные желудки, возможно, не спасут демократию, но пустые желудки могут окончательно обречь ее на гибель. Если мы вручаем в руки наших друзей современное оружие, то это помогает им в их обороне и спасает жизнь американских солдат.

Однако внимательное изучение событий, которые привели к возникновению плана Маршалла и других программ иностранной помощи, показывает, что в послевоенный период Соединенные Штаты действовали также под сильным влиянием побуждений «творить добро». Если хотите, назовите это альтруизмом или расчетливостью, основанной на дальновидности. Мы знаем, что на земном шаре на каждого американца приходится 15 неамериканцев и что поэтому само наше будущее зависит от стабильности международного правопорядка, который не был бы враждебен западному обществу. Во всяком случае, тщательное рассмотрение фактов опровергает гипотезу, что США прибегли к программам помощи потому, что это был единственный способ предотвратить глубокую депрессию в Соединенных Штатах. Напротив, американская помощь была наиболее обильная именно тогда, когда проблемы внутренней инфляции стояли острее всего; и одним из самых тяжелых последствий нашей помощи были все возрастающие размеры недостатка необходимых нам ресурсов.

Четвертый пункт: смелая новая программа

Кроме существенной материальной поддержки, США могут оказать другим странам еще один важный вид помощи, который, кстати говоря, обходится нам очень дешево: мы можем помочь им приобрести технические знания, что дало бы этим странам возможность повысить производительность и уровень жизни.

Эта форма помощи получила известность под наименованием «программы четвертого пункта», потому что впервые она была провозглашена как четвертый пункт обращения Трумэна при его вступлении на пост президента в 1949 г. Чтобы охарактеризовать этот вид помощи, лучше всего привести выдержку из послания Трумэна:

«В-четвертых, мы должны приступить к осуществлению смелой новой программы, состоящей в том, чтобы сделать доступными блага наших научных достижений и индустриального прогресса для совершенствования и роста слаборазвитых районов... Я считаю, что мы должны сделать доступными для миролюбивых народов блага от накопленных нами запасов технических знаний, чтобы помочь им осуществить свои устремления к лучшей жизни... Мы призываем другие страны объединить свои технические ресурсы в этом... охватывающем весь мир усилии для достижения мира, изобилия и свободы».

Дополняя эти правительственные программы, мы экспортировали наши «секреты производства» за границу и частным образом. Многие из наших крупнейших компаний учреждают за границей свои филиалы; зачастую для этого мобилизуется значительная часть капитала за границей, а американцы предоставляют технические знания. Некоторые недальновидные люди в ужасе вскидывают руки при мысли о том, что мы помогаем другим нациям превратиться в наших конкурентов в области промышленного производства. Они забывают о том статистическом факте, что международная торговля ведется наиболее оживленно между развитыми индустриальными нациями, а не между высокоразвитыми и отсталыми странами. С точки зрения эгоистически понятых долговременных экономических интересов для этого мрачного взгляда на вещи имеется известное основание; об этом, свидетельствует, в частности, экономическое возрождение Европы посте окончания действия плана Маршалла. Но с точки зрения и долговременных политических интересов и альтруизма помощь развитию других стран определенно является хорошей политикой для США.

Свободная многосторонняя торговля

Предложенная Корделлом Хэллом программа взаимных торговых уступок, предусматривающая снижение тарифов США и других стран, действует у нас вот уже более 25 лет. Вопреки широко распространенному мнению, высокие тарифы 30-х годов были нами значительно снижены (в некоторых случаях они были сокращены наполовину, а затем вновь наполовину). В результате этого, как показывают тщательные подсчета, определяющие степень, в которой все нации мира ограничивают торговлю, Соединенные Штаты заняли в 1961 г. одно из первых мест среди стран с «относительно свободной торговлей». Разумеется, мы должны были бы (и в наших собственных интересах и в интересах других) пойти даже еще дальше, — ведь, по общему признанию, остальной мир так и не сможет узнать, когда именно конгресс США решит повысить тарифы. Но все же те, кто толкует о внешнеторговой политике США, должны были бы изучить действительное положение дел и не становиться жертвами запоздалой информации.

В предыдущих главах мы убедились в том, что специализация, базирующаяся на многосторонней торговле, значительно более продуктивна, чем специализация, основанная на двусторонней торговле. Сэр Дональд Макдугалл из Оксфордского университета считает, что, говоря статистическим языком, классическая теория сравнительного преимущества отражалась на довоенной практике следующим образом: торговля между Англией и США, по-видимому, была небольшой по объему; в первую очередь именно на третьих рынках мира Англия продавала дешевле те товары, в производстве которых она имеет относительное преимущество; а мы продавали дешевле на тех же рынках товары, в производстве которых мы обладаем сравнительным преимуществом.

От восстановления плодотворной многосторонней торговли имеют шансы выиграть все страны. Создание ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле) поэтому является весьма важным шагом в направлении к международному сотрудничеству.

Европейский общий рынок и зона свободной торговли

В последних главах мы анализировали экономические выгоды, связанные со свободой торговлей. Чтобы устранить препятствия, стоящие на пути развития торговли, несколько стран могут образовать таможенный союз. Внутри такого союза тарифы и квоты могут быть снижены или совсем отменены; но они все же могут сохраняться в торговле со странами, не входящими в союз. История дает нам немало подобных примеров. Можно представить себе 50 штатов, входящих в состав США, как большой таможенный союз. Сто лет назад многочисленные независимые германские государства образовали Zollverein, или таможенный союз. Сравнительно недавно Бельгией, Люксембургом и Голландией был создан Бенилюкс.

Одним из наиболее выдающихся международных событий нашего века было создание Европейского «общего рынка» в составе б стран. В 1957 г. Бельгия, Франция, Италия, Люксембург, Голландия и Западная Германия подписали соглашение о создании «общего рынка» (одновременно эти шесть стран подписали еще одно соглашение о создании общего пула по ядерной энергии, известного под названием Евратом).

За некоторыми исключениями, каждая страна должна в течение переходного 12-15-летнего периода постепенно отменить тарифы и импортные квоты на товары несельскохозяйственного производства, изготовленные внутри данного района; ввести общий тариф для импорта товаров из стран, не входящих в «общий рынок»; допустить свободное передвижение капитала и рабочей силы; учредить Европейский инвестиционный банк, задача которого состоит в предоставлении займов на цели экономического развития; при этом каждая страна должна внести свою квоту в этот банк. Сельскохозяйственные продукты пока еще не охвачены соглашением; не разрешена и трудная проблема заморских территорий европейских стран. Несмотря на то, что некоторые ограничивающие оговорки все еще не отменены, «общий рынок» за последние годы достиг поразительных успехов.

Этот «общий рынок» мог бы стать второй по величине зоной свободной торговли в мире. Если к нему присоединится Великобритания, то это будет сильно стимулировать массовое производство и торговлю в Европе — на этом крупнейшем рынке мира. Англия колеблется, потому что она входит в стерлинговый блок Содружества, который, установив благоприятные тарифные ставки, именуемые «имперскими преференциями», сам пытался в 30-х годах способствовать развитию торговли между его членами.

Встревоженные успехами «Общего рынка», семь других европейских стран образовали зону свободной торговли. В эту зону - внешней семерки» входят Австрия, Дания, Норвегия, Португалия, Швеция, Швейцария и Англия. Эта свободная федерация имеет конечной целью установление свободной торговли, но ее успехи пока не идут ни в какое сравнение с прогрессом «общего рынка».

Некоторых экономистов беспокоит вопрос, действительно ли взаимное снижение пошлин странами, входящими в какой-либо блок, является шагом в направлении к более эффективной мировой структуре. «Нет ли здесь опасности, — спрашивают они, — что тарифные ставки, установленные для стран — членов союза на уровне ниже средних, будут деформировать «нормальную» структуру торговли еще в большей степени, чем тарифы отдельных стран? Не приведет ли это к еще большему увеличению разрыва между импортом и экспортом и не вызовет ли столь же серьезную деформацию торговли, какая имела место и раньше?»

Другие экономисты отвечали на это: «Злом зла не поправишь. Если вы не можете избавиться от всех помех, стоящих на пути развития торговли, то освободитесь по меньшей мере от тех из них, от которых вы в состоянии избавиться. Тогда, быть может, небольшое число крупных таможенных союзов в конце концов сольются в единую мировую зону свободной торговли».

По этому вопросу не существует такого ответа, который охватил бы все случаи. Вероятно, большинство экономистов осмелилось бы высказать предположение, что снижение тарифов в Европе оказало бы там такое благоприятное воздействие на разделение труда, что этот эксперимент был бы вполне оправдан.

От нехватки долларов к внешнеторговому дефициту США

Эту главу можно закончить описанием поразительного сдвига, происшедшего не так давно в системе мировой торговли. После второй мировой войны, как и после предшествующей мировой войны, экспорт США резко возрос. Весь остальной мир испытывал сильнейшую потребность в американских товарах. Это относится как к странам, которые были разорены в результате войны и послевоенной дезорганизации, таким, как Германия и Япония или Греция и Италия, так и в значительной мере к нашим союзникам военного времени. Как можно было удовлетворить и контролировать этот огромный добавочный спрос на экспортные товары?

«Нехватка долларов». Выше мы уже отмечали, что Америка взяла на себя осуществление широких программ помощи, начиная от даров, предоставлявшихся в порядке послевоенной помощи в целях восстановления других стран, и до большого плана Маршалла, направленного на экономическое возрождение Европы. Следовательно, часть так называемой «нехватки долларов» покрывалась односторонними дарами и займами правительства США. Кроме того, другие страны в больших масштабах стали прибегать к валютному контролю и сдерживали крупный спрос на американские товары и доллары путем нормирования, декретирования, квот и лицензий. Наконец, в 1949 г. значительная часть западного мира оказалась вынужденной прибегнуть к девальвации, рассчитывая, что вызванное этим обесценение валют по отношению к доллару будет способствовать улучшению их платежных балансов.

В течение пяти послевоенных лет многие были настроены крайне пессимистически и считали, что «нехватка долларов» будет длительной. Они приписывали ее более быстрым темпам технического прогресса в США, стремлению других стран подражать американскому уровню жизни и покупать наши товары и чрезмерной готовности этих стран допускать рост цен и заработной платы. Но в то время как люди становились вес большими пессимистами, все сильнее давали о себе знать существенные изменения в этой области.

В 1950 г. США были втянуты в корейский конфликт. Несколько лет после этого США испытывали большую нужду в иностранной валюте, для того чтобы вести военные действия и выполнять свои растущие военные обязательства; следовательно, уже в начале 50-х годов события начали принимать иной оборот. Как показано на 154, наше положительное сальдо по частным счетам начало уменьшаться по сравнению с 1947 г., когда оно достигло наивысшего уровня после окончания войны. Поскольку правительственный дефицит по текущим операциям неуклонно возрастал, у США постепенно начал образовываться дефицит по текущим операциям. Кроме того, как это отмечалось выше, в главе 31, США непрерывно продолжали предоставлять другим странам займы, которые проходили по статье движения долгосрочных капиталов и в значительной части складывались из крупных прямых инвестиций наших корпораций за границей, и это способствовало появлению еще одной дебиторской статьи в нашем платежном балансе.

В результате к середине 50-х годов, если бы не произошло событие, не имевшее к нам прямого отношения, Соединенные Штаты, как это очевидно, начали бы терять золото и оказались бы вынужденными прибегнуть к краткосрочным внешним займам. Когда Египет взял в свои руки Суэцкий канал и перевозки с Ближнего Востока были блокированы, американский экспорт нефти и других товаров, хотя и временно, но увеличился в огромных масштабах. В 1957 г. тенденция к образованию пассивного платежного баланса осталась скрытой.

Сдвиг стал явным. После 1957 г. США по-прежнему имели значительный внешнеторговый дефицит следующего типа:

Весь наш дефицит по текущим операциям плюс дальнейшее предоставление займов другим странам означали, что США должны были оплачивать разницу либо золотом, либо путем выдачи иностранцам краткосрочных обязательств в долларах. Иностранцам при этом предоставлялся выбор: если они хотели, они брали золото, если же вместо этого они предпочитали хранить некоторую часть своих средств в США в форме депозитов или других краткосрочных обязательств в долларах, то им предоставлялась и эта возможность.

В действительности они делали и то и другое. Иностранцы брали золото, и к 1961 г. нага золотой запас уменьшился до менее чем 18 млрд. долл. против наивысшего уровня в 24 млрд. долл., достигнутого в начале послевоенного периода. Более того, иностранцы брали наши краткосрочные обязательства в долларах на миллиарды долларов в год.

Теперь уже больше не говорят о нехватке долларов. Наоборот, толкуют о кажущемся хроническом дефиците платежного баланса США. Так как Западная Германия накопила золота на 6 млрд. долл., то слышатся разговоры о «нехватке марок», и Германию убеждают расширить импорт, повысить курс марки, участвовать в оказании помощи другим странам, нести большее бремя военных расходов, твердо держаться правил старой игры в золотой стандарт и усилить внутреннюю инфляцию. В таком положении находится не одна только Западная Германия. Японские транзисторные радиоприемники и другие товары очень охотно раскупаются в США и других странах, в результате чего Япония имеет значительное активное сальдо платежного баланса.

Причины хронического дефицита платежного баланса

Называют множество причин, вызвавших сдвиг в балансе международной торговли. Большинство их правильно отражает действительность, однако, как мы увидим дальше, изменение, оказавшее наиболее сильное влияние на баланс международной торговли, следует искать в значительном повышении за последние годы технической производительности в других странах. Перечислим причины, которыми наиболее часто объясняют этот поворот.

1. Слишком сильная инфляция в США. Если в данной стране уровень заработной платы и цен повышается быстрее, чем в соседних странах, и если это повышение не сопровождается компенсирующим различием в темпах роста производительности рабочих, тогда у этой страны действительно может образоваться дефицит платежного баланса.

Если мы перейдем от предположений к фактам, то, рассматривая любой из обычных общих индексов цен и заработной платы, выраженных в деньгах, увидим, что инфляция в США была не более сильной, чем в других странах. Напротив, среди 20 основных стран мира США занимают одно из последних мест по темпам роста цен за последнее десятилетие. То же самое относится и к индексам ставок денежной заработной платы.

Это утверждение содержит крупицу истины. Однако, если от общих индексов перейти к индексам цен на продукцию некоторых важных отраслей, то выяснится, что цены на сталь, например, в США повысились в большей степени, чем за границей. Не удивительно поэтому, что японская сталь наводняет тихоокеанское побережье, что иностранные стальные изделия, в частности колючая проволока (a что же могло бы быть более американским, чем именно она?), захватили многие из наших традиционных внутренних рынков, что английская и бельгийская сталь утвердилась на наших рынках, чему, в частности, способствовали длительные забастовки в США. Подобного рода явления наблюдаются и в различных отраслях нашего машиностроения. Сильное повышение цен на продукцию этих отраслей было вызвано большим ростом спроса во время бума, связанного с обновлением оборудования в 1956-1957 гг., тогда как рост цен на сталь, по мнению Объединенной экономической комиссии конгресса, явился скорее результатом «роста издержек производства» из-за повышения заработной платы и сохранения прибылей на неизменном уровне.

2. Чрезмерная щедрость программ помощи и военных расходов США. Когда речь заходит об уменьшении дефицита США на 1 млрд. долл., естественно, на ум приходит мысль о возможности просто сократить на эту сумму помощь другим странам и военные расходы. Однако было бы ошибкой предполагать, что такое сокращение приведет к уменьшению дефицита на ту же сумму в 1 млрд. долл. Дело в том, что значительная часть американского экспорта фигурирует в платежном балансе по кредиторским статьям только потому, что иностранцы подучили средства на его оплату через американские правительственные программы. Следовательно, уменьшение этих программ на 1 млрд. долл. приведет к сужению американского частного экспорта и в свою очередь сократит дефицит США на сумму, меньшую чем 1 млрд. долл., но на какую именно, это трудно в точности определить.

Вместо слишком большого активного сальдо в США теперь хронический дефицит:

Рис. 154. Активное сальдо внешней торговли США (в млрд. долл.). Наше активное сальдо по частным текущим операциям, как это показывает темная черта, уменьшалось в результате роста производительности за границей. Поскольку дефицит по текущим правительственным операциям, образовавшийся в связи с программами помощи и военными программами, остается высоким, имеется тенденция к хроническому дефициту платежного баланса. Обратите внимание, что чистое активное сальдо, показанное редкой штриховкой, сменилось полями, заштрихованными более густо и показывающими дефицит. (Источник. U. S. Department of Commerce.)

Вне зависимости от того, что произойдет в дальнейшем с американскими правительственными программами помощи другим странам, увеличение дефицита США, как показывает рис. 154, не явилось результатом прежде всего возрастающей щедрости этих программ, так как последние увеличились относительно ненамного. Правильно скорее другое, а именно: из-за сокращения положительного сальдо по частным операциям США теперь уже не имеют возможности быть столь щедрыми, как прежде.

3. Отсутствие доверия к доллару. Это факт, что иностранцы питали такое большое доверие к доллару, что вместо золота предпочитали брать краткосрочные ликвидные активы. Тем не менее за границей, несомненно, росло беспокойство. Поэтому, когда США снижают процентные ставки по краткосрочным обязательствам, чтобы бороться с ослаблением деловой активности, как это было в 1960 г., то это побуждает многих иностранных инвесторов переводить деньги в столицы других стран, где им обеспечен более высокий доход.

США все еще имеют больше золота, чем какая-либо другая страна. Многие скажут, что с точки зрения наилучшего распределения золота в мире золотой запас США слишком велик. Если бы речь шла только о том, что США потеряют золота еще на несколько миллиардов, а затем вновь достигнут равновесия, то многие сочли бы всю эту проблему скорее благом, нежели злом. Однако достижение такого равновесия в ежегодном движении нашего платежного баланса все еще не предвидится. До тех пор пока не будет снова обеспечено равновесие в этом движении, инвесторов по-прежнему будет беспокоить вопрос, где держать свои активы, и можно ожидать, что в отношении перспектив доллара будет существовать известная неуверенность.

4. Дискриминация за границей в отношении американских товаров. Пока другие страны испытывали нехватку долларов, можно было понять, почему они, как правило, возводили барьеры против американских экспортных товаров. Поскольку «общий рынок» уменьшил препятствия, стеснявшие внутриевропейскую торговлю, имеются веские основания выступать за устранение или ослабление сохранившихся дискриминационных мер в отношении американских товаров, и за последнее время в этом отношении был достигнут значительный прогресс.

5. Быстрый рост производительности за границей. С точки зрения длительного периода основной причиной изменения международных позиций США может казаться удивительное ускорение темпов роста производительности в Западной Европе и в Японии. Их технология производства все еще сильно отстает от нашей, однако этот разрыв, в особенности в области производства товаров, на которых США специализируются и которые обычно экспортируют, уменьшился. Даже если реальная заработная плата будет повышаться за границей быстрее, чем в США, иностранцы могут производить для себя товары дешевле, чем мы производили для них. Следовательно, у них больше возможностей, чем у нас, продавать на третьих рынках дешевле, и они, возможно, начнут продавать дешевле нас и на наших собственных рынках.

Структура сравнительного преимущества изменяется, и этот процесс редко протекает, как спокойный переходный период. Кроме того, это отнюдь не вопрос о простом перемещении факторов из одной отрасли в другую. До тех пор пока в США издержки производства, выраженные в долларах, сохраняются на высоком уровне во всех отраслях, американскую валюту можно считать «переоцененной валютой». Страна с переоцененной валютой подвержена дефицитам в международных расчетах, терпит поражение в конкурентной борьбе по многим видам товаров и находится под угрозой СИЛЬНОЙ безработицы и избытка производственных мощностей. Она может оказаться перед необходимостью снизить цены и заработную плату по сравнению с ценами и заработной платой в других странах либо путем их абсолютного понижения, либо путем более медленного, чем в других странах, повышения их уровня. Даже если и не возникает необходимости в изменении реальной заработной платы, то все же, как мы знаем, в современном демократическом смешанном обществе отнюдь не легко провести дефляцию заработной платы и прочих издержек производства, а также цен.

Рост производительности за границей зачастую может приводить к повышению реальной заработной платы в США благодаря удешевлению импортных товаров. Но если о», во-первых, принимает форму роста производительности в области товаров, в производстве которых мы специализировались, и, во-вторых, отражает тот факт что американские корпорации обнаружили, что их производственные секреты могут быть применены и в отношении неамериканских рабочих, тогда весь процесс мог бы фактически замедлить темпы повышения реальной заработной платы в США и привести к утере дополнительной выгоды, получаемой американским потребителем от внешней торговли.

В результате такого хода событий американские лидеры в 60-х годах столкнулись с некоторыми весьма реальными международными проблемами.

Способы лечения хронического дефицита

Экономисты знают такие программы, которые в обычных условиях могут положить конец хроническому дефициту платежного баланса. Но легко проповедовать, и не всегда легко следовать советам.

1. Можно уговорить американских рабочих и промышленников повысить производительность оборудования в стране. Увещеваниями не всегда многое достигается, но давление на профсоюзы и администрацию со стороны общественности может содействовать этому, так же как и помощь в исследовательской работе и в применении технических нововведений.

2. Можно уговорить американских экспортеров улучшить методы продаж за границей. Поскольку иностранным продавцам также постоянно напоминают о том же самом, то одни только увещевания не могут намного улучшить общее положение.

3. США могут настаивать на дальнейшем смягчении дискриминационной политики, проводимой другими странами в отношении доллара. Такая дискриминация кое-где еще сохраняется.

4. Американцы могли бы просить, чтобы процветающие нации западного мира взяли на себя большую долю бремени расходов на оказание помощи, развитие и оборону.

5. США могли бы поддерживать свою экономику в депрессивном состоянии, не допуская низких процентных ставок, необходимых для расширения и роста, сокращая спрос на импортные товары и оказывая давление на размеры прибылей в экспортных отраслях. Такое решение нежелательно для тех, кто заинтересован в высокой занятости и экономическом росте, и они поэтому настаивают на том, чтобы США прибегали в большей мере к фискальной, нежели денежной политике.

6. США могли бы восстановить протекционизм. Тарифы и квоты не приведут к повышению реальной заработной платы — и причины этого были изложены в предыдущих главах, — но они могут несколько компенсировать неподвижность денежной заработной платы, вызвав общее повышение цен. Против такого решения будут все, кто ценит выгоды, связанные со специализацией, осуществляемой в соответствии с принципом сравнительного преимущества, и все, кто считает, что Соединенные Штаты обеспечат себе политическое преимущество, покончив со своей старой репутацией плохого соседа.

7. Можно было бы провести одностороннюю девальвацию доллара по отношению к золоту и тем самым вызвать обесценение доллара по отношению к другим валютам. Подобный выход представляется, однако, маловероятным в 1961 г., несмотря на опасения, которые испытывали в год выборов спекулянты на европейском континенте.

Быть может, более вероятно, что в будущем наступит такой период, когда все большие страны сочтут желательным повысить цену на золото, чтобы сообразоваться с тем фактором, что мировое производство и торговля расширялись более быстрыми темпами, чем добыча золота, в результате чего во всем мире наблюдается тенденция к недостаточной ликвидности. Все это, разумеется, в значительной мере предположения. Возможно также, что будет принята какая-либо более сложная международная денежная система вроде системы, предложенной Робертом Триффином из Йельского университета и основанной преимущественно не на золоте, а на некоей международной денежной единице. Международному валютному фонду, несомненно, будут приданы новые функции.

Существует еще множество других возможных мероприятий в этой области, но всех их рассмотреть здесь нельзя. Пример. Мы могли бы изменить или вовсе отменить требование, согласно которому золотой запас федеральной резервной системы должен составлять 25% выпущенных банкнот.

Заключение

В то время как перед США новая тенденция в международной торговле ставит определенные проблемы, остальному миру, как нетрудно заметить, она несет большое облегчение. Ни одна зрелая нация не рассчитывает, что события всегда развиваются в ее пользу, и в той мере, в какой американцы, по своим взглядам, являются космополитами, они должны приветствовать повышение уровня жизни в других районах мира.

Вместе с тем надо сказать, что в Соединенных Штатах понимают необходимость принять трудные решения. При росте издержек производства, о чем упоминается в последующих главах, и при наличии проблемы платежного баланса экономике США предстоит решить трудную задачу на основе преобладания неоклассического синтеза старых и новых принципов. Было бы трагедией, если бы современные нации, накопив столько знаний в области стабильности и роста, снова упали в болото депрессий, где классические правила подвергаются опасности в значительной степени потерять свое значение.

Выводы

1. Увеличение экспорта по сравнению с импортом благодаря действию мультипликатора будет иметь для страны экспансионистский эффект. Если до этого в стране имели место безработица и избыточные мощности, то результатом явится расширение занятости и выпуска продукции. Если же в стране наблюдалось инфляционное напряжение, то оно усилится еще больше.

2. Политика разорения соседа, которой характеризовался период депрессии 30-х годов и путем которой каждая нация тщетно старается экспортировать безработицу за границу, бьет по этой нации другим концом.

3. Международный банк, Международный валютный фонд, широкие программы плана Маршалла и военной помощи, четвертый пункт, программа торговых соглашений о взаимном снижении тарифов, Европейский общий рынок — все это важные факторы в послевоенном стремлении к более рациональной мировой торговле.

4. Возникшая сразу же после войны нехватка долларов перешла в дефицит, иными словами, наш платежный баланс по текущим операциям долгосрочные займы образовали значительное дебетовое сальдо, которое требовало покрытия золотом или краткосрочными обязательствами в долларах. Основная причина этого заключалась, по-видимому, в более быстрых темпах роста производительности в Западной Европе и в Японии по сравнению с США, а не в каком-либо увеличении нашей щедрости или инфляции в стране. Эта несбалансированность ежегодного международного движения платежей, естественно, вызвала некоторое беспокойство и сомнения в целесообразности вывоза за границу золота и ликвидных активов; она серьезно сковывает процесс роста и политику стабилизации внутри страны.

Чтобы исправить это положение к лучшему, следовало бы обеспечить участие других стран в деле оказания помощи и разделения бремени военных расходов, ослабление дискриминации, осуществление программ, направленных на повышение производительности, усовершенствование методов продаж, более действенное сдерживание давления, оказываемого в сторону увеличения издержек производства, и различные другие мероприятия. Прибегнуть к протекционизму значило бы пожертвовать экономическим и политическим преимуществом, а девальвация американской переоцененной, по-видимому, валюты явилась бы последним отчаянным шагом, продиктованным крайней необходимостью. Вместе с тем следует отметить повышение благосостояния за границей, даже если оно и диктует необходимость известной перестройки в США (возможно даже небольшое замедление роста заработной платы и дополнительных выгод, получаемых потребителями от внешней торговли).