Институциональные преобразования управляющих структур хозяйственной системы России

Теоретические основы формирования институциональной экономики

При проведении экономических реформ нельзя обеспечить хозяйственное переустройство на основе чистой экономической теории. Макро– и микроэкономическая политика, финансовая стабилизация, проблема общих экономических преобразований зависят не только от изменения народнохозяйственных агрегатов, но и от многих других параметров, формирующих поведение людей. Определяющим является институциональное переустройство общества.

Институциональное устройство характеризуется определенными социальными институтами, которые выступают в форме организации, регулирования и упорядочения общественной жизни, а также поведения людей. Обычно выделяют экономические, политические, культурные, воспитательные институты. Они включают, с одной стороны, совокупность социальных норм и образцов поведения людей; с другой – совокупность норм права, регулирующих определенные общественные отношения. Первые проявляются в качестве определенного набора неформальных правил, включающих обычаи, традиции, навыки; вторые выступают в виде формальных составляющих, в число которых входят система учреждений (рынки, фирмы, банки) и система правовых норм (законы, указы, постановления, инструкции и т. д.).

Следует отметить, что в основе институционально-социологического направления лежит идея синтеза социологического и экономического анализа, материалистического и субъективно-психологического начала при обосновании общественных процессов. Необходимо иметь в виду, что возникновение двух самостоятельных ветвей развития в экономической теории произошло после завершения классического экономического направления, которое было осуществлено К. Марксом в виде теории трудовой стоимости. В этой связи П. Самуэльсон писал, что после выхода «Капитала» К. Маркса «дерево экономики раздвоилось» на марксизм и маржинализм.

Генезис институционализма. Термин «институты» включает в себя, с одной стороны, «институции» (обычаи, традиции, навыки); с другой – собственно «институты» (учреждения, законы) и объединяет, таким образом, формальные и неформальные «правила игры».

Понятие институционализм впервые ввел в научный оборот американский экономист У. Гамильтон в 1916 г. для обозначения системы взглядов на общество и экономику. К американской школе институционализма позднее примкнули западноевропейские экономисты. Между первыми и вторыми имеют место существенные различия. Европейские ученые, имея богатую историю, опирались при разработке институциональной экономики на национально-историческую и социокультурную специфику. Америка – страна «без истории», и потому для американского исследователя характерен подход с позиций рационального индивида. Исходя из этого американцы более активно использовали применительно к институциональной экономике математический аппарат, а европейцы упор делали на традициях, обычаях, культурных нормах – всем том, что составляет новизну и преимущества институционализма.

Обычно различают две основные ветви институционализма:

1. Традиционный, или старый.
2. Новый, или неоинституционализм.

1. Традиционный институционализм – это совокупность разнородных концепций, предложенных Т. Вебленом, Ж. Комонсом, У. Митчеллом, Дж. Гэлбрейтом. Всего четыре важнейших направления, характеризующих институционализм:

1. Психологическое – во главе с Т. Вебленом (1857–1929).
2. Социально-правовое – во главе с Дж. Коммонсом (1862–1945).
3. Эмпирическое – основатель У. Митчелл (1874–1948).
4. Социологическое, видным представителем которого является Дж. Гэлбрейт (1908).

Первое направление – психологическое, представленное Торстейном Вебленом. Его по праву называют основателем теории институционализма. Он считал, что основой социальной жизни является материальное производство. В производственной сфере он видел владельцев капитала и организаторов производства.

Первые заинтересованы только в прибыли на капитал, который они не вкладывают в производство, а лишь предоставляют кредит. Вторые, организаторы производства – рабочие и инженеры, – являются производительным классом, не имеющим своего капитала.

Отсюда Т. Веблен считал собственников капитала праздным классом. Разрешение противоречий между собственниками капитала и организаторами производства произойдет путем перехода власти в руки технократии. При изучении поведения людей Т. Веблен исходил из того, что человек – это биосоциальное существо, руководимое врожденными инстинктами: инстинкт самосохранения и сохранения рода, инстинкт мастерства, а также склонности к соперничеству, подражанию, праздному любопытству. Экономическое поведение людей, по его мнению, имеет более сложный, часто иррациональный характер. Институты определяют непосредственные цели, подчиняющие себе поведение людей, а если говорить о благоприятных условиях экономического развития, то они возникают лишь тогда, когда система институтов и конечные цели, вытекающие из инстинктов, совпадают. Кроме психологического фактора изменение институтов определяется техникой, технологией. При этом Т. Веблен подчеркивает, что техника доминирующую роль играет лишь в период машинного производства. В итоге он делает вывод, что институты изменяются за счет того, что, с одной стороны, на них воздействует человеческая психология, с другой – оказывает влияние поток технических факторов. Такая двойственная психолого-технократическая концепция явилась той основой, на которой создаются современные теории институционализма.

Второе направление институционализма возглавил Джон Коммонс, которое вошло в экономическую теорию в виде социально-правовой разновидности. Основой его методологии является примат права над экономикой. В его работах главная идея – мирное разрешение конфликтов и достижение социального согласия при помощи использования правовых норм. Взгляды Дж. Коммонса изложены в знаменитой теории сделок, которая рассматривается им как теория совместной деятельности людей и их оценок во всех сделках, с помощью которых участники побуждают друг друга к достижению единства мнений и действий.

Понятие сделки, по мнению Дж. Коммонса, включает в себя три составные части:

• конфликт, проявляющийся в виде столкновения интересов участников сделки;
• взаимозависимость, взаимообусловленность интересов участников конфликта;
• порядок, т. е. завершение конфликта и заключение сделки.

С помощью таких сделок в виде юридических соглашений, по мнению Дж. Коммонса, можно разрешить любое противоречие, возникающее в процессе заключения того или иного трудового соглашения. Роль арбитра берут на себя правовые структуры государства. Отсюда, по мнению Коммонса, существующий институционализм сменится не технократизмом, как полагал Веблен, а административным капитализмом.

Третье направление – эмпирический институционализм, основоположником которого явился американский экономист Уэсли Митчелл. Он исходил из того, что предметом политической экономии является хозяйственное поведение людей, подчиняющихся определенным психологическим мотивациям. При этом в качестве важнейшего фактора, влияющего на деятельность хозяйствующих субъектов, выступает, по его мнению, денежный фактор: обращение денежных знаков, функциональная деятельность финансово-кредитных учреждений.

Широкое распространение получило выражение У. Митчелла: деньги, возможно, и не корень всех зол, но они, во всяком случае, «корень экономической науки». Он считал, что денежная система является лучшей формой хозяйственной организации.

Как лидер эмпирического направления институционализма он в течение ряда лет совместно со своими сотрудниками составил около тысячи динамических рядов различных народнохозяйственных показателей. Путем экстраполяции этих рядов он составил прогнозы хозяйственной конъюнктуры. В 1917 г. возник известный Гарвардский барометр, который давал весьма достоверные результаты.

Однако накануне Великой депрессии 1929–1933 гг. он предсказал процветание, в результате чего потерпел фиаско.

Четвертое направление – социологическое, видным представителем которого является Джон Гэлбрейт. За основу своей теории он берет теорию факторов производства.

Отсюда делает вывод, что на ранней стадии развития в качестве внешнего фактора производства выступала земля и вся власть – и политическая и экономическая – находилась в руках земельных собственников. Затем таким фактором стал капитал, а когда последний получил всеобщее распространение, решающими факторами становятся организаторы производства, технические специалисты, которым принадлежит власть. Специализированные знания и их координация, как утверждает Дж. Гэлбрейт, становятся определяющим фактором экономического успеха, а власть сосредоточивается в руках «техноструктуры».

Появление институционализма явилось реакцией реформистски настроенных экономистов на негативные социально-экономические стороны капитализма.

Принципиальное отличие этой концепции от других состоит в том, что в ней экономические процессы объяснялись не только экономическими, но и социально-политическими, правовыми, социально-психологическими, этическими условиями жизни, а также обычаями, традициями и привычками, существующими в жизни как отдельного человека, так и общества в целом.

2. Неоинституционализм. К этой ветви институционализма относят теорию прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан); теорию общественного выбора (К. Эрроу, Дж. Бьюкенен); новую экономическую историю (Д. Норт); теорию агентов (Т. Стиглиц); трансакционную теорию организаций (О. Уильямсон).

Возрождение институционализма вслед за наметившимся спадом после Второй мировой войны связано с работой Дж. К. Гэлбрейта «Новое индустриальное общество» (1961), которая посвящена анализу и роли в экономике «техноструктуры». Главная роль в техноструктуре отводится менеджерам, осуществляющим управленческую деятельность в зрелых корпорациях. С исследованиями Дж. К. Гэлбрейта связаны наиболее значительные приобретения индустриально-социологического направления: теории уравновешивающей силы, общества изобилия, нового индустриального общества с его зрелой корпорацией и техноструктурой.

Отвергая социализм, но признавая его социальные достижения, с одной стороны, защищая капитализм, но видя его негативные черты, с другой стороны, «старые» институционалисты пришли к выводу о необходимости объединить лучшие стороны обеих систем. Это обстоятельство подтолкнуло к развитию на основе синтеза «старого» институционализма и «обновленной» неоклассики институциональной экономики (теория конвергенции, постиндустриального, постэкономического общества, экономика глобальных проблем), которая оппозиционна к классическому «мейнстриму». Она отвергает методы маржинального и равновесного анализа и выбирает такие методы исследования, которые выходят за пределы рыночного хозяйства.

Дальнейшая модификация исследовательской программы получила название «новой институциональной экономики». Данный термин был введен О. Уильямсоном в работе «Рынки и иерархия» (1975), а появление самой теории связывают с именем лауреата Нобелевской премии (1991) в области экономики Р. Коуза (р. 1910). Ключевые идеи нового направления изложены им в статьях «Природа фирмы» (1937) и «Проблемы социальных издержек» (1960). Так, отвечая на вопрос, какая причина заставляет индивидуальных предпринимателей объединяться в фирму, он отмечает, что для успешного функционирования на рынке предприниматель должен иметь о нем достоверную и обстоятельную информацию, которая требует больших издержек, называемых трансакционными. Эти издержки связаны не с производством как таковым (внутренние затраты), а с сопутствующими (внешними) затратами. Организация же фирмы позволяет снизить их (а именно: поиск информации о ценах, ведение переговоров, разработка системы стандартов и контроля над ней, содержание юридической службы и т. д.). Вот что по этому поводу писал другой лауреат Нобелевской премии (1993) Д. Норт: «Коуз показал, что неоклассическая модель, которая служит фундаментом большинства экономических теорий западных ученых, справедлива лишь при чрезвычайно жесткой предпосылке о том, что трансакционные издержки равны нулю; если же трансакционные издержки положительны, то необходимо учитывать влияние институтов».

Таким образом, если проблема неоклассического направления состояла в создании теории без институтов, то традиционный институционализм пытался объяснить институты без теории. Наиболее сильной и убедительной частью подхода, использовавшегося традиционными институционалистами, была и остается критика неоклассической теоретической системы. Подытоживая рассмотренные течения, А. Е. Шаститко сформулировал следующие черты новой институциональной экономики, которые позволяют говорить о ней как об относительно самостоятельном направлении.

Во-первых, в отличие от неоклассической для новой институциональной теории, как и для традиционного институционализма, институты играют важную роль при объяснении поведения экономических агентов, а также размещении ресурсов. Вместе с тем новая институциональная теория делает акцент на аспекты, связанные с эффективностью, объясняя их (институтов) формирование на основе модели рационального выбора. Более того, трансакционные издержки как одно из ключевых понятий новой институциональной экономической теории определяются через общественно значимую оценку ресурсов, направленных на формирование, сохранение и использование институтов.

Во-вторых, в рамках нового институционализма институты рассматриваются через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. Институты в виде набора правил и норм не определяют всецело поведение человека, а лишь ограничивают набор альтернатив, из которых индивид может выбирать в соответствии со своей критериальной функцией. Более того, индивид может выбирать между правилами. С этой точки зрения неоинституционализм можно рассматривать как своеобразную форму синтеза различных идей в экономической теории.

В-третьих, в отличие от неоклассики институты рассматриваются не только как технологические образования (как в случае с фирмой или домашним хозяйством), но и как упорядочивающие взаимодействие между людьми структуры, что требует специального исследования процессов обработки информации, получения и использования знания, структуры стимулов и контроля в различных формах экономической организации. Вот почему неоклассическая теория фирмы получила название технологической, тогда как институциональная – контрактной, которая предполагает изучение внутрифирменных обменов.

В-четвертых, институциональные альтернативы сравниваются друг с другом, а не только с идеальным положением вещей, как в неоклассике (где точка отсчета для анализа рыночных структур – совершенная конкуренция), на предмет возможностей экономии трансакционных и трансформационных издержках. В упрощенном виде механизм возникновения избыточных издержек может быть представлен следующим образом. Сначала исследователи изображают идеальную экономическую систему, затем сравнивают с ней фактическое положение вещей либо то, что кажется таковым. После этого определяют, что необходимо предпринять, чтобы достичь идеального положения вещей. Одна из важнейших и роковых абстракций в такого рода построениях – игнорирование издержек, связанных с реализацией предлагаемых изменений.

В-пятых, более широкий подход к определению ситуации выбора в рамках нового институционального направления по сравнению с неоклассическим позволяет ослабить жесткие ограничения на метод сравнительной статистики. Если в неоклассических моделях сравнительная статистика предполагала определения значения таких показателей, как цена и количество, то в новой институциональной экономической теории таких значимых параметров становится существенно больше.

На наш взгляд, эти отличительные особенности не вскрывают методологическую основу новой институциональной экономики как относительно самостоятельного направления. В них поднимаются частные положения, характеризующие данное новое направление, включающее поведенческие особенности агентов, упорядоченность их взаимодействия, сравнимость при определении издержек (вместо: идеальное положение – реальное – идеальное, предлагается реальное положение одного агента – реальное другого агента), ослабление ограничений как метода сравнительной статистики, а также ослабление предпосылок поведения человека.

Отсюда видно, что данные особенности не раскрывают фундаментальных отличий нового неоклассического институционализма от традиционного. Известно, что неоклассический институционализм вобрал в себя новые направления экономической теории, которые кроме чисто экономических включают в себя социально-политические, правовые, социально-психологические, этические условия жизни. Их возникновение явилось результатом не только усложнения экономических процессов, но и таких явлений, как конвергенция, которая основывается на синтезе теорий трудовой стоимости и предельной полезности.

Именно с этих позиций следует рассматривать условия жизни отдельного человека и общества в целом. Исходя из этого нами сделана попытка изобразить графически развитие классических и неоклассических теорий и направлений экономической теории (рис. 28.1).

Перечисленные выше принципы позволяют говорить о новом институционализме как о самостоятельном исследовательском течении.

Институциональная структура и принципы формирования институтов

Переходя к российской проблематике, следует отметить, что при проведении экономических реформ определяющей является проблема состыковки формальной структуры экономики с правовыми и неформальными нормами поведения, закрепленными в обычаях и традициях населения. В нашей стране при осуществлении реформ были преувеличены представления об универсальности рыночных институтов, сложившихся в западной экономике, и проигнорированы собственные исторически сложившиеся институты, использование которых при проведении определенных институциональных преобразований могло дать позитивные результаты.

Экономические институты и формирование рыночных отношений. Введение в анализ экономических институтов позволяет дифференцировать основные направления формирования хозяйственного механизма всей экономической системы и выявить неоднозначность реагирования хозяйствующих субъектов на изменения внешней среды.

При составлении рыночных отношений, на наш взгляд, можно выделить три группы институтов, формирующих институциональную структуру:

• инфраструктурные;
• нормативно-правовые;
• психологические.

Инфраструктурные. Они выступают в виде образования системы рыночных учреждений – биржи, банки, рынки; создания фирм, основанных на использовании разнообразных форм собственности. Следует отметить, что экономические институты по своему содержанию отличаются от понятия «организация». Если первые являются набором правил и законов, определяющих взаимодействие и поведение людей, то «организация» представляет собой совокупность людей, объединенных для достижения какой-либо цели на основе общих интересов и разделения обязанностей. Некоторые коллективные объединения могут выступать как институтами, так и организациями. Например: биржа, фирма, церковь.

Нормативно-правовые. Поведение хозяйствующих субъектов в рыночных условиях осуществляется путем использования нормативно-правовых методов. Эти методы подразделяются на экономические и административные регуляторы.

Экономические регуляторы используются для налаживания взаимодействий элементов управляющей системы и координации их взаимодействия. В качестве регуляторов, воздействующих на субъекты хозяйствования, применяются разнообразные инструменты. К их числу относятся система платежей, взимаемых за ресурсы, выбросы; штрафные санкции; меры фискального характера в виде налогов, взимаемых не явно как субсидии, займы, кредиты; методы финансирования.

К административным регуляторам относятся: законы, устанавливающие права и обязанности хозяйствующих субъектов; инструкции, разъясняющие законы со стороны ведомств; комментарии к законам; штрафы, устанавливающие ответственность за определенные деяния; пени, возмещающие потенциальный ущерб; стандарты, определяющие совокупность нормативных требований к объекту; правила, определяющие требования, предъявляемые к субъектам хозяйствования в рамках законов.

При выборе регуляторов развития производства широкое распространение получило мнение: внедрение и использование экономических методов регулирования является проще и эффективнее, чем использование административного контроля. Обычно это обосновывается тем, что сбор платежей и налогов является более простым и доступным, чем использование контроля, системы штрафов и законов. Кроме того, считается, что экономические регуляторы являются более действенными, чем административные. В действительности, на наш взгляд, все обстоит гораздо сложнее. Установлено, что издержки по административному контролю за соблюдением стандартов гораздо ниже, чем затраты, связанные с использованием других методов, так как при растущих объемах они остаются относительно постоянными. В то же время использование экономических методов в виде сделок, например торговля правами на использование природных ресурсов, требует тщательного контроля за каждой сделкой, что ведет к высоким дополнительным затратам. На практике моменты бюрократизма при осуществлении экономических мер наблюдаются гораздо чаще, чем при использовании административных методов. Отсюда можно сделать вывод, что выбор экономических или административных регуляторов должен определяться конечной результативностью. Наивысший результат достигается тогда, когда оба метода дополняют друг друга и используются совместно.

3. Психологические. Эта группа факторов определяется природной средой и условиями жизнедеятельности. Последние формируются под воздействием социальной структуры общества, элементарной ячейкой которого является семья.

Последующими уровнями выступают социальные группы, социальные слои населения, а также поселения укрупняющихся территориальных образований. При экономических преобразованиях, связанных с переходом на рыночные условия, необходимо учитывать психологию хозяйствующих субъектов, которая складывается на базе устоявшегося правосознания под воздействием таких факторов, как местные традиции и образ жизни; культурные и хозяйственные навыки; склонность населения к определенной интенсивности и дисциплине труда.

Необходимо учитывать, что психологические явления отличаются весьма высокой инерционностью и их адаптация к новым свойствам структурных изменений в экономике происходит весьма медленно и характеризуется длительностью преобразований.

Для становления современной рыночной экономики России более сложным является не работа самого рыночного механизма, а соответствующее дополнительное оснащение в виде институтов, которые формируют и направляют поведение людей. Хозяйственное поведение предпринимателей при переходе к рынку формируется не столько новыми принятыми законами и созданием новых рыночных учреждений (банков, бирж, фондовых рынков), сколько неформальными нормами, возникающими в процессе хозяйственной деятельности.

Их становление является наиболее сложным и длительным процессом.

В экономической литературе сформулированы два основных подхода осуществления упорядоченной совместной деятельности людей:

1. Технологическая упорядоченность.
2. Социальная упорядоченность.

1. Технологическая упорядоченность. Она устанавливается либо методом проб и ошибок, либо методом научной организации труда в соответствии с требованиями технологических процессов. В этом случае совместная деятельность выступает как комбинация трудовых функций, а отдельный человек – как ресурс наряду с другими ресурсами, как рабочая сила, а не как субъект, обладающий волей.

2. Социальная упорядоченность совместной деятельности осуществляется посредством рефлексивных норм, или рефлексивных правил. Рефлексивные нормы образуют правовые нормы и условные правила. Правовая норма предполагает принуждение. Условные правила – это обычаи, правила этикета, корпоративной или сословной чести. Правовой норме соответствует правовой институт. Условной норме – социально-культурный институт.

Закрепление внешней нормы в общественной практике называется институционализацией.

Институционализация – это совместная деятельность, упорядоченная институтами, которые выступают в виде формальных и неформальных правил, создаваемых людьми, а также механизмов, обеспечивающих их соблюдение.

Принципы институционализма. В качестве важнейших исходных положений, на основе которых формируется механизм регулирования совместной деятельности людей, выступают принципы, к числу которых относятся: институтоцентризм, несводимость, методологический социализм, коллективизм, единство и историзм.

Принцип институтоцентризма. Этот принцип свидетельствует о том, что экономическая наука формирует свой предмет как упорядоченное единство с учетом рефлексивных норм и обеспечивает создание механизма регулирования совместной деятельности людей.

Любой фактор, оказывающий влияние на процесс совместной деятельности людей и его результаты, действует через институты и благодаря институтам. Это означает, что экономическая жизнь выступает как жизнь, определенным образом оформленная.

Принцип несводимости устанавливает четкую границу между экономическим и естественнонаучным знанием. Каждое из них имеет особый предмет. Экономический мир – это мир социальной жизни, упорядоченный рефлексивными нормами, т. е. формальными и неформальными институтами. Естественный мир подчиняется другим законам. Сводить оба мира к единым основаниям методологически некорректно. В категории экономической жизни, как справедливо заметил К. Маркс, нет ни атома вещества природы. Категории экономической жизни имеют отношения только с экономическими отношениями. Отсюда следует, что при исследовании институтов следует разграничивать влияние на хозяйственную жизнь общества, исходящее со стороны естественных условий, и влияние, идущее со стороны экономических процессов.

Принцип методологического социализма (методологического коллективизма) направлен против так называемого методологического индивидуализма. Последний составляет один из центральных пунктов неоклассической школы, когда исследование велось с позиции эгоистического индивида, изученного еще А. Смитом. Принцип методологического коллективизма присущ неоинституционализму. В соответствии с ним институты создаются путем соглашений. Анализ любого соглашения убеждает в том, что оно, во-первых, заключается по каким-то уже существующим правилам; во-вторых, поведение участников соглашения несет в себе отпечаток обязательств и прав, вытекающих из других, ранее заключенных соглашений. Следовательно, институты новой экономики можно изучать лишь после детального анализа норм и соглашений, существовавших ранее.

Принцип единства утверждает, что не существует «материи социальной жизни» с самостоятельно складывающимися в ней «отношениями», которые можно было бы представить отдельно от норм права и других институтов. Принцип единства гласит: экономическая наука не может существовать без правовой оформленности, а следовательно институционального своеобразия.

Принцип историзма – социальная система представляет собой конкретную исторически развивающуюся целостность. Применительно к экономической науке это значит, что, во-первых, явления экономической жизни можно объяснить только как явления определенной культуры. Когда говорят о необходимости комплексного междисциплинарного исследования экономических процессов и явлений, сотрудничества экономистов с юристами, культурологами, социо-психологами, имеют в виду именно этот принцип историзма. Во-вторых, принцип историзма не признает существования абсолютных экономических так называемых социологических законов, которые, подобно законам природы, действуют во все времена. В-третьих, принцип историзма указывает на особый характер необходимости. Историческая необходимость имеет дело с возможностями, из которых должен быть сделан выбор.

Какой именно выбор был сделан, по какому пути пошли исторические события, решают конкретные обстоятельства времени и места, все факторы, которые потом, когда события уже состоялись, будут названы его причинами и приобретут статус «необходимых» событий.

Это справедливо как для широкомасштабных в жизни народов, так и для мелких эпизодов и индивидуальных судеб отдельных людей. Принцип историзма отрицает фатальную предопределенность социальных явлений и процессов. В частности, он отвергает любую теорию о предопределенном общем пути развития, который якобы с железной необходимостью уготован народам Земли. Отсюда можно сделать вывод, что экономику западного типа, как, впрочем, любую другую, не следует рассматривать в качестве неизбежной для всех стран мира и навязывать ее в виде наилучшего образца жизни.

Этапы институциональных преобразований

Оценивая экономическое развитие России в ХХ в., нами выделены четыре этапа реформ, направленных на институциональные преобразования с целью вывода ее экономики на мировой уровень.

Первый этап – институциональные преобразования, предпринятые А. А. Столыпиным и С. Ю. Витте. Они намечали за 25 лет после 1905 г. вывести страну на мировой экономический уровень:

• в промышленности экономическая политика была направлена на усиление государственной системы хозяйства: проведение курса протекционизма; сосредоточение в руках государства железных дорог; организация государственных кредитных учреждений; введение системы казенных заказов и субсидий;
• в кредитно-финансовой системе предполагалось широкое привлечение иностранного капитала в банки, в промышленность, в строительство железных дорог;
• в области построения денежной системы были введены золотое денежное обращение и свободный обмен кредитных билетов на золото;
• в аграрной сфере намечалось разрушить общинную систему хозяйства и с помощью долгосрочных займов перейти к системе хозяйства, основанной на частной крестьянской земельной собственности.

В целом с помощью институциональных преобразований намечалось осуществить индустриализацию страны, управляемую государством.

Второй этап институциональных преобразований был предпринят в годы НЭПа. В 1921 г. 10-й съезд РКП(б) принял решение при сохранении командных высот в экономике (земля, тяжелая промышленность) в руках государства широко использовать товарно-денежные отношения для развития производительных сил путем введения мелкого частного предпринимательства в промышленности и сельском хозяйстве, а также государственного предпринимательства в виде коммерциализации «хозрасчета трестов и синдикатов. В результате в 1926 г. было достигнуто насыщение потребительского рынка, доля частного сектора в промышленности достигла 40 %, 1/4 предприятий была сдана в аренду».

Вместе с тем накопления для крупномасштабной программы индустриализации в этот период не были созданы. Это послужило основой для отхода от НЭПа и введения централизованной системы хозяйства, направленной на ускоренную индустриализацию производства.

Третий этап охватывает период с середины 1960-х гг. Экономические реформы проводились под руководством А. Н. Косыгина. В этот период институциональные преобразования сопровождались расширением рыночных методов хозяйствования, которые сводились к следующим моментам:

• резко сокращалось количество централизованно устанавливаемых показателей, доводимых до предприятий министерствами и ведомствами;
• предприятиям разрешалось устанавливать прямые хозяйственные связи с поставщиками и потребителями; заключать хозяйственные сделки; предъявлять иски и отвечать по своим обязательствам;
• усиливались материальное стимулирование и материальная ответственность;
• устанавливалась плата за фонды;
• внедрялась оптовая торговля средствами производства и т. д.

Хотя сами по себе экономические реформы не были реализованы в полном объеме, тем не менее повысились темпы роста производства, произошли определенные структурные сдвиги. Практика показала, что экономические реформы того периода имели ограниченный характер и поэтому не дали ожидаемого эффекта.

Четвертый этап институциональных преобразований начался с середины 1980-х гг.

Уже на первых порах начатые реформы в виде перестройки закончились полной неудачей. В 1989 г. денежные доходы населения выросли на 13 %, вчетверо больше, чем производительность труда, дефицит госбюджета в 1989 г. достиг 10 %, эмиссия наличных денег увеличилась в 4,5 раза по сравнению с 1985 г. В итоге потребительский рынок оказался полностью разваленным, золотовалютные резервы съеденными. Именно тогда началось массовое расхищение государственного имущества и формирование криминальной экономики.

Все это явилось следствием того, что при осуществлении институциональных преобразований не было ясной теоретической базы, идеологии реформ.

Проведение реформ в 1990-е гг. не улучшило экономическое положение, оно продолжало резко ухудшаться вплоть до 2000 г. Неудачи при проведении экономических реформ в России нередко объясняют «болезнью роста». В этом отношении следует сопоставить институциональные преобразования КНР и России. В этих странах при проведении реформ была принята единая цель – активизация человеческого фактора и повышение на этой основе эффективности производства. Однако результаты оказались прямо противоположными. В КНР – резкий рост, в России – спад.

Во-первых, в КНР рыночный механизм был встроен в систему государственного регулирования. Это позволило обеспечить сочетание интересов трех сторон – государства, пред- приятия, отдельного работника. Оно достигается путем сохранения планового управления на макроуровне, рыночного регулирования – на микроуровне, оживления предпринимательской деятельности на уровне отдельного работника. В России при переходе к рынку была избрана либеральная модель, отказ государства от оперативного управления хозяйственной деятельность предприятий, который стал основой проведения экономических реформ.

Во-вторых, в КНР на первое место были поставлены интересы экономики, оживление хозяйственной активности предприятий государственного сектора путем отделения права собственности от права хозяйствования. В России в качестве важнейшего положения была выдвинута проблема разгосударствления, осуществления массовой приватизации в кратчайшие сроки без учета ее последствий.

В-третьих, в КНР реформы начались с потребительского сектора. Это обеспечило быстрое увеличение объема потребительских товаров, прирост урожайности и постепенное улучшение жизненных условий всего населения. В России реформирование началось фронтально по всем направлениям. В этих условиях для решения возникших проблем были необходимы огромные инвестиции, которых не было в стране. В результате начался спад производства, произошло ухудшение общей экономической ситуации.

Особенности институциональных преобразований в СССР

Рассматривая институциональные преобразования в России, необходимо учитывать, что наряду с психологическими моментами на их формирование оказывают воздействие трансакционные издержки, выступающие в качестве определяющего фактора. Но и они находятся под влиянием психологии поведения людей. Напомним, что трансакционные издержки возникают в связи с необходимостью нести затраты, связанные с рыночными сделками: поиск информации; ведение переговоров; заключение контрактов; обеспечение контроля и т. д. Отсюда следует, что степень рыночности определяется целесообразностью для хозяйствующих субъектов и общества в целом нести такие издержки в сопоставлении с возможными выгодами и потерями от них. Для соблюдения условий обмена создаются сложные институциональные структуры, которые устанавливают определенные границы экономического поведения хозяйствующих субъектов. Функционирование последних также складывается под влиянием среды обитания и условий жизнедеятельности.

Термин трансакционные издержки введен в научный оборот Р. Коузом, хотя необходимость учета затрат на организацию непосредственно рыночного обмена впервые подметил К. Менгер. В 1871 г. он писал «об экономических жертвах, которые требуют меновые операции».

Здесь следует отметить, что в экономической литературе кроме «трансакционных издержек» используется понятие «организационные издержки». Если первые связываются с рыночными сделками, то вторые – с издержками нерыночного типа, которые возникают внутри фирмы в процессе ее укрупнения.

Введение категорий трансакционных и организационных издержек позволяет качественные характеристики экономического устройства общества (его институты) оценивать количественно: на макроуровне – через сопротивление экономической результативности работы тех или иных институтов; на микроуровне – через выбор наиболее эффективных форм организации фирм.

Институциональные нововведения в экономике СССР. Экономисты-институционалисты исследование трансакционных издержек осуществляли применительно к капиталистической экономике. Однако данная категория может в одинаковой мере применяться к любой общественно-хозяйственной системе. Речь идет о том, что не только производство продукта, но и операции по обмену (в виде рыночных сделок, плановых заданий или в любой другой форме) также требуют своих затрат, от которых нельзя абстрагироваться.

С этих позиций заслуживают внимательного рассмотрения институциональные нововведения в экономике СССР. Обычно представляют, что за счет административного устройства функционировала вся хозяйственная система: отсутствовали кризисы перепроизводства; сохранялись устойчиво высокие темпы развития экономики в течение длительного периода; обеспечивался стабильный уровень ценообразования в течение десятилетий. Решение всех этих и многих других хозяйственных и социальных проблем требовало не только административного, но и сложной системы воздействия на производственно-хозяйственную деятельность в виде экономических рычагов, комплекса механизмов мотивации труда; установления контроля и ответственности за соблюдение трудовой и технологической дисциплины; а также выработки условий, обеспечивающих социальное поведение человека, его способность к устойчивому и эффективному участию в многоцелевых и многоуровневых структурах взаимодействия.

Особый интерес представляет работа финансовой системы в условиях полной монополизации экономики (движение денежных потоков, использование кредитных ресурсов).

В экономику СССР была внедрена оригинальная финансовая система. Она сформировалась в условиях общественной собственности на средства производства и выступала в виде общегосударственной системы безналичных расчетов.

Разделение денежных оборотов на обслуживание движения потребительских товаров в качестве обращения потребительского (наличного) рубля и движения инвестиционных товаров, а соответственно инвестиционного (безналичного) рубля, резко сокращало объем использования наличных денег в обороте, который не превышал 10–15 % от общей денежной массы и сдерживал раскручивание инфляционных процессов.

Создание общегосударственного расчетного центра позволяло оперативно и весьма экономно обслуживать гигантское по размерам народное хозяйство через систему взаимозачетов долгов и обязательств конкретных хозяйствующих субъектов в рамках общего госбюджета.

Следствием данной системы явилось превращение предприятий в центры эмиссии безналичных денег. М. Бернштам, например, отмечал, что в России государственное финансирование реально осуществлялось не государством, а предприятиями. «Не государство дает деньги (сколько считает нужным), а предприятия берут (сколько им надо). Последние даже не берут деньги у государства, а сами их безналично выпускают».

Следует отметить, что идея о необходимости децентрализовать эмиссию денег высказывалась английским экономистом Ф. Хайеком. Он является одним из авторов концепции «децентрализации денег». Ее суть состоит в передаче права эмиссии денег в частные руки, поскольку невозможно достичь денежного равновесия с помощью высокополитизированных кредитно-денежных учреждений.

В процессе реформ правительство отказалось от функционирования эффективно действующей финансовой системы и, пожалуй, самое главное – была разрушена сложившаяся социально-психологическая система, встроенная в общую систему более высокого порядка.

Сложившаяся финансовая система отличалась адаптивностью, высокой приспособленностью, прошедшей за многие десятилетия итеративных процедур координации отдельных решений, принимаемых на разных стадиях развития. Конкретные схемы реализации были обусловлены исторически сложившимися факторами, и прежде всего уровнем развития производительных сил.

В этих условиях нужно было не отказываться от эффективно функционирующей системы, от принципа действия единого расчетного центра, обслуживающего предприятия, а перестроить данную систему в направлении реального разделения финансов государства и предприятий через создание специальных государственных (государственно-частных) инвестиционных банков, работающих с бюджетными средствами. Тем более, что к 1989 г. объем безналичной денежной эмиссии увеличился до 3 трлн руб. при величине наличных денег немногим более 105 млрд руб. Такое разделение позволило бы избежать массового кризиса неплатежей.

Беспроцентные кредиты. Другим важным положением денежно-кредитной системы СССР были беспроцентные кредиты. Такая мера обеспечивала свободный (но не неограниченный) доступ социалистических товаропроизводителей к кредитным ресурсам на исключительно льготных для них условиях. Это явилось важным условием устойчивого роста советской экономики в течение длительного времени. Аналогичная политика в финансовой сфере проводилась вплоть до 1970-х гг. в Японии (ссудный процент здесь обычно устанавливается в пределах 0,5–1,0 % годовых). Промышленные компании, не имея достаточных внутренних накоплений под обеспечение финансовых обязательств, получали кредиты от городских банков. Размеры и темпы их кредитной эмиссии определялись правительством через Центральный банк страны. Такая кредитная политика успешно стимулировала экономический рост Японии.

Идея «беспроцентной экономики», осуществленная в СССР, ранее выдвигалась немецким экономистом Сильвио Гезелем (1862–1930), которого считают основателем такого направления. Гезель доказывал, что растущие проценты по ссудам являются главной причиной инфляции, усиления социального расслоения, истощения ресурсов. В этой связи он предлагал отказаться от платности за ссуду и вместо нее ввести плату не за предоставление кредита, а за «хранение или простой денег» в руках их владельцев. Это побуждало бы последних возвращать деньги в оборот.

Идею беспроцентной экономики в определенной мере использовал Дж. Кейнс при обосновании действий мультипликатора в периоды вывода экономики из состояния спада (хотя и критически отнесся к системе Гезеля). Автономные инвестиции в виде государственных инвестиционных расходов, направленных на расширение спроса, фактически выступают в качестве «беспроцентных денег» (Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. XIX–XX вв. – СПб., 1998. – С. 541–542).

Переводной рубль. Его появление относится к 1964 г. в рамках СЭВ. Расчетным центром в тот период выступал Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС).

Позднее аналогичные международные валюты возникли в развитых капиталистических странах. В частности, в условиях отказа от золотого стандарта в денежном обращении возникла необходимость создания новых видов мировых денег. В 1970 г. появляется особая форма международных кредитных денег – «специальные права заимствования» (SDR), а в 1979 г. была введена международная коллективная валюта экю. ЕС с 2002 г. перешел на использование вместо национальных денежных единиц коллективной валюты евро.