Проблемы стоимости

Видовое разграничение концепций

Приступая к обобщению материала, изложенного в данном разделе, необходимо разграничить теории, тем или иным способом объясняющие содержание стоимости — трудовую теорию и теории издержек и факторов производства, и теории, которые обращаются непосредственно к явлению цены, избегая даже использования термина «стоимость». Имеются в виду теория полезности и теория спроса и предложения.

Первые три теории объединяет то, что они направлены на раскрытие субстанции стоимости, исходя из тех или иных осуществляемых затрат на производство благ, предназначенных для обмена. Они олицетворяют собой производственный подход. Если оставить в стороне вопросы, относящиеся к выявлению причин присвоения доходов, происхождения прибыли, процента, заработной платы, ренты, а сконцентрировать внимание на содержании меновых отношений — стоимости, то станет очевидным родство теоретических подходов. Теории издержек и факторов производства можно свести воедино с помощью факториальных издержек — затрат труда, капитала, земли.

Если принять во внимание, что в отличие от труда и земли капитал представляет собой чисто экономическое явление, т.е. является производным от хозяйственной деятельности, то его вполне можно представить как ранее трансформированные в средства производства затраты труда в овеществленной, омертвленной форме. Поэтому с учетом сделанных оговорок факториальные издержки можно свести к трудовым затратам. Что касается земли, то ее продуктивность может быть обоснована трудовыми затратами в той ее части, в которой она связана с вовлечением в процесс производства труда и капитала. Остается вне экономического, трудового содержания природная сила земли, которая имеет не экономическое, а природное происхождение. Для упрощения анализа ее можно свести к общим условиям производства, повышающим производительную силу труда и капитала, следовательно, в конечном счете, производительную силу живого и овеществленного труда.

Конечно, в данном случае это допущение условно — точки соприкосновения трансформируются в точки противостояния, если ставится вопрос не просто о стоимости в целом, а о ее составных частях и источниках их образования. Поэтому, не рассматривая вопросы эксплуатации, сотрудничества или партнерства всех владельцев факторов производства, в рамках выявления самой субстанции стоимости ее содержание представляет собой материализацию разноплановых, но тем не менее относительно однородных затрат. Последние, однако, не следует сводить к издержкам производства, так как при выходе на поверхностный уровень экономических отношений — уровень цен обнаружим заколдованный круг взаимообусловленности: издержки производства определяют цену товаров, а цена последних — издержки производства. Поэтому здесь следует ограничиться лишь субстанцией стоимости. О цене речь пойдет ниже.

Что касается теории полезности (в том числе предельной) и теории спроса и предложения, то здесь отчетливо прослеживается взгляд не со стороны производства (во что обошлось производство тех или иных товаров), а со стороны их обращения, т.е. сферы реализации, в которой сталкиваются покупатели и продавцы. Согласно теории полезности хозяйственные субъекты «высказывают суждение» о ценности тех или иных приобретаемых благ. Из субъективных равнодействующих оценок продавцов и покупателей вытекает меновая ценность, лежащая в основе рыночных цен.

Дальнейшее развитие данной теории на основе использования математического аппарата маржиналистской концепции предельных величин (полезности, доходности, издержек, производительности) позволит выявить, что сами субъективные оценки благ, получившие некоторую социальную объективацию у Дж.Кларка в виде предельного класса покупателя, предопределяются наличием цен и величиной дохода потребителя. Ярким подтверждением этого служат кривые безразличия, когда и комбинация благ, и предпочтения покупателей жестко предопределены ценой и доходом. Опять возникает заколдованный круг на явленческом уровне: цена определяется суждением покупателей о ценности блага, его предельной полезностью, а полезность, суждение зависит от цены и величины дохода, который в свою очередь зависит от собственности на соответствующий фактор.

С точки зрения теории спроса и предложения вообще устраняется какая-либо видимость субстанционализированного обоснования цены. Соотношение спроса и предложения на рынке на тот или иной товар предопределяет его цену. Как правило, эта цена является равновесной ценой, т.е. ценой, при которой спрос равен предложению. Но здесь снова возникает заколдованный круг: спрос и предложение предопределяют цену, а уровень цен в свою очередь — спрос и предложение, как в случае с издержками производства на уровне рыночных цен (это опять-таки общность, родство).

Однако цена устанавливается и при отсутствии равновесия между спросом и предложением. Она тоже цена, одна из множества цен, но что их предопределяет, остается тайной. Проблему экономического содержания легко обойти с помощью инструментария функции. При функциональном подходе вопрос о содержательной стороне экономической категории снимается, так как, поочередно меняя местами функцию и аргумент (зависимую и независимую переменные), можно обойтись без выяснения сущностного содержания изучаемых экономических процессов и явлений.

Итак, выделив сущностные, субстанциональные и явленческие направления экономической теории, ограничивающие исследование видимой частью хозяйственной действительности, перейдем к рассмотрению важнейших моментов их взаимодополнения на уровне реальных экономических отношений хозяйственных субъектов в процессе обмена. Обратимся прежде всего к трудовой теории стоимости как наиболее последовательной концепции, пытающейся проанализировать и разграничить сущностные и явленческие моменты в создании блага и акте его купли-продажи. При этом каждый раз будем обращаться к другим концепциям с целью поиска общих точек соприкосновения с ними.

Общественно необходимые затраты труда< и действительные издержки производства

Теперь мы знаем, что стоимость товара вовсе не определяется величиной овеществленного в нем абстрактного труда в физиологическом смысле. Следовательно, затраты абстрактного труда в его социальном содержании указывают на подвижность данной субстанции и связаны с производством не отдельно взятого товара или всей массы данного вида товаров, а всей совокупности товаров и услуг, произведенных и поставленных на рынок. Конечно, и каждый отдельно взятый товар представляет собой не что иное, как сгусток овеществленного в нем труда. Однако данный физиологический аспект труда указывает не на величину затрат и, главное, общественную значимость затраченного труда, а только на общую трудовую природу, общий источник происхождения товаров и услуг. Мало того, эти затраты труда не могут быть непосредственно измерены и не поддаются исчислению в отдельно взятых благах.

Социальная природа трудовой субстанции стоимости начинает проявляться только на стадии обмена, ибо только в нем, в акте купли-продажи выявляются два важнейших момента: признание необходимости, потребности в данном товаре и признание общественной значимости затраченных на его производство ресурсов, сводимых к абстрактному труду. Иначе говоря, оба момента непосредственно проявляются в цене, в которой сталкиваются интересы продавцов и покупателей. Но если со стороны продавцов осуществляется выявление величины и важности затраченных ими усилий на производство товаров, т.е. общественно необходимых затрат труда, то со стороны покупателей — определение ценности, общественной значимости предлагаемых им товаров, которая находит свое проявление в готовности заплатить за соответствующие товары вполне определенные цены, содержащие трудовую субстанцию в денежном выражении.

Таким образом, можно сказать, что в ценности находят свое проявление, с одной стороны, общественно необходимые затраты труда, с другой — полезность произведенного товара для покупателя. Поэтому ценность товара выступает опосредующим звеном между сущностью и явлением, стоимостью и ценой. Сам акт покупки свидетельствует о ценности для общества как собственно продукта в его натуральном обличье, так и затраченного обществом труда на его производство. Обращаем внимание на ценность затрат труда обществом, а не отдельным товаропроизводителем. В этом заключается суть затрат труда не в физиологическом, а в социальном смысле как «связного», «совместного» труда, перераспределяемого между всей товарной массой произведенных продуктов через рыночный механизм спроса и предложения. При такой трактовке сущностной и явленческой сторон товарного производства станут понятны взаимосвязь стоимости, ценности, цены и тот факт, что цена окончательно формируется соотношением спроса и предложения, которые имеют дело с уже имеющейся стоимостью. Степень отклонения цены, «обособленной» от стоимости, или их совпадение определяются законом соответствия распределения совокупных общественных затрат труда (ресурсов) объему и структуре совокупных общественных потребностей.

Это фундаментальное положение трудовой теории стоимости, в котором находят свое отражение и стоимость, и ценность, и цена, может служить исходным моментом для проведения сравнения данной теории с другими теоретическими разработками. В этом отношении заслуживает внимания теория полезности, противостоящая трудовой теории стоимости, в которой было выдвинуто положение об альтернативных возможностях производства, из которых, в свою очередь, вытекало определение действительных издержек производства. Согласно этому положению действительные издержки производства того или иного товара равны наивысшей полезности тех благ, которые общество могло получить, если бы по-другому были распределены затраченные на выпущенную продукцию производственные ресурсы.

Сопоставление данного положения с положением трудовой теории стоимости о соответствии затрат труда обществом его потребностям свидетельствует об их близости. Но в теории полезности издержки производства рассматриваются с точки зрения их полезности, что не чуждо и трудовой теории.

Во-первых, как мы уже знаем, полезность благ определяется потребностями, степенью их насыщения. В этом находит свое проявление и в той, и в другой теории ценность, общественная значимость благ с точки зрения покупателя.

Во-вторых, ОНЗТ и действительные издержки указывают на отклонение реально осуществленных в первом случае совокупных затрат труда, во втором случае — в производственных ресурсах от той их структуры, которая наилучшим образом удовлетворила бы потребности всех слоев общества (в первом случае), обеспечила бы наивысшую полезность предложения благ (во втором случае).

В-третьих, обратим внимание на то, что и субъективные суждения покупателей о ценности благ (хотя мы уже знаем, что это субъективное у Дж. Кларка трансформировано в социально-объективационное суждение предельного класса покупателей), и признание обществом общественно необходимыми (от себя добавим полезными) затраты труда в трудовой теории стоимости на самом деле указывают на одних и тех же носителей интересов общества в товарном производстве, покупателей — в рыночном хозяйстве. Это их суждение, выраженное в расходах на покупку, указывает на полезность, ценность для общества произведенного блага (общественную потребительную стоимость) и затраченных на него производственных ресурсов или труда (здесь мы отсылаем читателя к уже рассмотренному выше аспекту «редуцирования» материальных ресурсов к труду).

В-четвертых, если бы в обществе были произведены блага в полном соответствии с объемом и структурой его потребности (наибольшей полезности благ), то ОНЗТ (действительные издержки производства) были бы полностью выражены ценой, т.е. стоимость и цена совпадали бы. Общество при этом достигло бы наивысшей экономической эффективности использования имеющихся производственных ресурсов и наивысшей полезности произведенных благ.

Наконец, в-пятых, как правило, цены на товары в большинстве случаев отклоняются от ОНЗТ (стоимости), действительных издержек производства. Однако в рамках трудовой теории стоимости это отклонение ОНЗТ (стоимости) товара от цены приемлемо лишь при условии физиологической трактовки затрат труда, тогда как их социальное содержание указывает на то, что цена движется за стоимостью; и они всегда совпадают, так как корректирующей составляющей перераспределения совокупных затрат труда выступает ценность как выражение общественной потребительной стоимости, т.е. потребительной стоимости не как естественного свойства вещи, а как социальной значимости, нужности этой вещи обществу. Продукт может обладать естественной способностью удовлетворять ту или иную потребность, но его не покупают, он не становится товаром, а следовательно, признается бесполезным для общества при запрашиваемом уровне цены. Ее понижение может трансформировать эту естественную потребительную стоимость в общественную, т.е. социально значимую для общества. Тем самым одновременно с помощью цены будет выражена действительная стоимость данного блага, его трудовая субстанциональная значимость.

Дальнейшее развитие маржиналистской теории путем дополнения предельной полезности предельными издержками, предельной производительностью, предельной доходностью указывает на то, что теория полезности была вынуждена прибегнуть к этому, чтобы каким-то образом раскрыть содержательную сторону и цены спроса, и цены предложения. Поэтому в противоположность монистической концепции трудовой стоимости маржинализм встал перед необходимостью принятия плюралистической концепции ценообразования, правда, при довлеющей роли составляющей полезности.

Что касается теории спроса и предложения, то она никогда и ни на какой стадии своего развития не была в состоянии раскрыть содержательную сторону цены, но блестяще справлялась и справляется в рамках экономикса и политической экономии с явленческой характеристикой цены. Тем не менее вне законов спроса и предложения любая теория остается неполной и несостоятельной, ибо они «осязаемые», видимые на поверхности рыночных отношений, а следовательно, стоит вопрос о выявлении принципов взаимодействия реальных агентов этих отношений.

Раскрыть сущностные основы экономических отношений пыталась и классическая политическая экономия. Экономикс же сконцентрировал свое внимание на видимой части отношений, ориентируясь на решение возникших практических задач выявления поведенческих моментов хозяйственных субъектов, отбросив «стоимость» и всю систему стоимостных отношений.

В заключение хотелось бы предостеречь от далеко идущих выводов из только что сделанных обобщений материала данного раздела.

Во-первых, это только попытка осуществить синтез различных теоретических концепций для осмысления их общих моментов. Конечно, здесь очевидно не обошлось без эклектики, но это тоже один из способов мышления, который может указать «выход» на новую парадигму. Важно синтезирование тех или иных выделенных анализом различных аспектов меновых отношений.

Во-вторых, автор не ставил целью «примирить» различно социально ориентированные теории. Это нереально, так как только в отношении заработной платы, и то с натяжкой, можно выявить их общность в определении ее источника — труда. В отношении остальных доходов: прибыли (промышленной, торговой, сферы услуг), дивиденда, процента, земельной ренты теории занимают непримиримые позиции. Поэтому выше внимание было сконцентрировано непосредственно на общих категориях стоимости, ценности и цены в их единстве, а не на факторах, создающих стоимости, ценности и обеспечивающих присвоение доходов как составных частей любой цены, их распределение, перераспределение на основе отношений владения и распоряжения в их экономическом содержании собственности.

Содержание стоимости и пределы стоимостных отношений

Теперь сосредоточим свое внимание на стоимости, содержанием которой является труд. Почему именно труд? Да потому, что все накопленное богатство нации в конечном счете — результат трудовой деятельности во взаимодействии с природой. Определяющим, несомненно, является труд. Под богатством можно и надо понимать и материальное, и духовное достояния, скорее всего, в их неразрывном единстве и противоположности. Дело в том, что, наращивая материальное богатство, можно развиваться и интеллектуально, и духовно, но можно его наращивать, и подавляя, уродуя душу человека, его отношение к самому себе, окружающему миру, природе.

Что же касается капитала (реального), то фактически все экономические школы признают его экономическую, т.е. производную от деятельности, природу. Уточним, производную от труда. Капитал можно воспринимать как прошлый, овеществленный труд, но взаимодействующий с живым трудом, и, следовательно, как «оживающий». В процессе этого взаимодействия возникает производительная сила синергизма прошлого и настоящего труда. Причем под «оживающим» трудом следует понимать не просто овеществленный труд непосредственных создателей средств производства (капитала), но и труд творцов техники и технологии — научный труд, а также труд тех, кто формировал новую рабочую силу (наука, образование, культура, здравоохранение), способную привести в движение эти средства производства. Именно в этом необходимо видеть эффект синергизма «совместного труда», безусловно участвующего в создании общественной стоимости благ и услуг.

В связи со столь широкой интерпретацией сферы и источников создания стоимости обращает на себя внимание точка зрения о приравнивании «стоимости» и «экономики». Иначе говоря, к экономике необходимо относить все, что просматривается через призму стоимости, исключительно системы рыночных отношений, остальное — неэкономическое. Разграничение, сделанное нашим современником, проф. Ю.М. Осиповым, между «экономическим» и «неэкономическим» хозяйством по стоимостному критерию, очень удобное, но далеко от совершенства и фактически сводится к новой интерпретации товарного и нетоварного производства. Но проблема гораздо сложнее, если рассматривать единый народнохозяйственный комплекс с его «экономическим» и «неэкономическим» секторами.

Нам представляется, что, опираясь на другой принцип, выдвинутый опять-таки Ю.М. Осиповым: «стоимость — категория воспроизводственная», мы совершенно обоснованно включаем в отношения стоимости так называемый «неэкономический» сектор, руководствуясь тем, что ядром процесса воспроизводства является сам человек во всем многообразии отношений его жизнедеятельности. При объединении «экономического» и «неэкономического» как частей единого целого — общественного процесса воспроизводства отпадает необходимость объявлять «трансцендентным» феномен стоимости, хотя и сохраняется ее многоликость и в некотором смысле тайна. Но несомненно, что это — всеохватывающая категория бытия человека. Исторический процесс развития товарного производства, в ходе которого «неэкономические» сферы становились «экономическими», указывает на всеобщий характер категории стоимости, тем более на стадии, когда сферы духовного производства уже невозможно отделить от «экономического» процесса.

В связи с этим обратим внимание на специфику труда в духовном, в частности, научном производстве. В нем труд не только овеществляется в произведенных благах, но и «одухотворяет» их, но не после, а до их появления в материально-вещественной форме, когда только еще формируется «идея продукта», если хотите, его «душа», когда еще нет меновых отношений, через которые только и проявляется стоимость, но ее формирование идет уже полным ходом. И если с точки зрения рынка появляется «провальный», нереализованный продукт, то это не значит, что имеет место «провальная» стоимость, т.е. ее отсутствие. Ничего подобного.

Товара нет, а стоимость остается, ибо были затраты нематериального производства, а посему они не могут бесследно исчезнуть. Дело в том, что эти усилия были не чем иным, как отвлечением ресурсов из других секторов экономики, в которых они принесли бы определенные плоды, полезные результаты. Но с точки зрения общества, эта «безрезультативность» и есть результат, и далеко не бесплодный, ибо он указал на ложность избранного варианта блага или способа его получения и предотвратил затраты на последующих стадиях его воспроизводства.

Остановимся на качественно новых моментах в практике категории стоимости.

1. Под субстанцией стоимости понимаются затраты всех жизненных сил и усилий, осуществляемых совокупным работником в сфере материального производства. Сейчас очевидно, что нельзя ограничиваться сферой чисто материального производства, так как превалирующим в формировании стоимости общественного продукта индустриально развитой части мира является нематериальное производство. Следовательно, понятие «совокупный работник» даже в рамках стоимостных отношений существенно расширяется. Мало того, с нашей точки зрения, нельзя под совокупным работником подразумевать лишь наемных работников. В понятие «совокупный работник» должно быть включено все занятое активное население вне зависимости от сферы, вида, формы и способа деятельности. Поэтому стоимость — это прежде всего совокупный общественный труд, взятый в единстве его отраслевого и территориального аспектов. Поэтому истинное движение стоимости — не от отдельного товара к общественной стоимости, а наоборот, от общественной стоимости к отдельному товару.

2. Стоимость — это и общественный капитал, его воспроизводство, движение, его межотраслевая и межрегиональная миграция и интеграция. Именно эта мобильность общественного капитала, его перемещение обусловливают формирование цены производства как модификации стоимости товара, придаваемой ему общественным капиталом. Такая модификация стоимости, как нам уже известно, привела к сближению позиций сторонников средней нормы прибыли и средних издержек, происходящих из различных теоретических положений. Взаимодействие совокупного общественного труда и общественного (совокупного) капитала придает социальное содержание абстрактному труду, воплощенному в стоимости товара. Из такого функционирования труда и капитала, их движения проистекает и подвижность субстанции стоимости в противоположность физиологической «окаменелости» овеществленного труда в товаре.

3. Необходимо отойти от положения о затратной модели стоимости. Конечно, в основе стоимости лежит затратная составляющая совокупного общественного труда и капитала. Но здесь и ее противоположность — экономия труда, капитала, ресурсов. В этом суть диалектического единства и противоположности затрат и экономии. Введение новой составляющей, по нашему мнению, позволяет подойти вплотную к введению в систему хозяйствования, экономики «неэкономических» сфер и факторов.

Если обратиться к экологии как составляющей экономики, то станет очевидным, что ущерб, наносимый природе, — это надбавка к стоимости, ибо ущерб представляет собой не что иное, как будущие затраты по его нейтрализации. Поэтому груз экологических проблем — это то бремя текущей стоимости, которое должно не откладываться и переноситься на будущие поколения, а становиться реальным элементом общественной стоимости.

Что касается нематериальной, так называемой неэкономической, части экономики (здесь мы возвращаемся к соотношению материального и нематериального в экономической системе), то следует заметить следующее. Во-первых, что касается того нематериального производства (торговля и сфера услуг), которое уже напрямую участвует в рыночных отношениях, то его причастность к общественной стоимости не может вызывать сомнения.

Во-вторых, наиболее сложным аспектом является та колоссальная социальная сфера, которая стоит как бы в стороне от собственно экономики. Это образование, наука, здравоохранение, просвещение, культура, т.е. сфера духовного производства. Специфике духовного, в частности, научного производства в учебнике посвящена отдельная глава. Поэтому, не останавливаясь на особенностях участия этой сферы в создании продукта, его стоимости, обратим внимание на один из ее принципиальных воспроизводственных моментов.

Возьмем за основу принцип воспроизводства всех составляющих хозяйственной и социальной жизни общества. Только так в неразрывном единстве и необходимо их рассматривать, ибо даже с чисто экономической точки зрения объектом социальной сферы является человек, который рано или поздно становится реальной главной производительной силой.

Каким же образом происходит участие духовного производства в создании общественной стоимости? Объяснение лежит в сфере единства и противоположности затрат и экономии в формировании стоимости. Суть заключается в том, что затраты, осуществленные в данной сфере, приобретая нематериальную форму своего бытия, оборачиваются ростом производительной силы труда и капитала и экономией используемых как людских, так и материальных ресурсов в результате своей материализации, «вживления» в процесс синергитического взаимодействия с живым трудом работников материального производства и сферы услуг. В данном случае необходимо усвоить переходность затрат в экономию. Сэкономленные материальные ресурсы, фонд заработной платы означают сокращение затрат, которые бы потребовались для воспроизводства ресурсов в случае отсутствия их экономии. Это, можно сказать, альтернативные затраты капитала, обеспечивающие наибольший социально-экономический, а не чисто экономический эффект, находящий свое самое непосредственное отражение в общественной стоимости.

4. В последнее время в экономической литературе появилась точка зрения, согласно которой использовать категорию стоимости в экономической науке необходимо, но следует оставить попытки отыскать ее субстанцию то ли в труде, то ли в издержках, то ли в полезности и принять ее как «трансцендентную, принадлежащую экономике, ее глубине, а не человеку». Предлагается не отрицать, а просто принять стоимость. Не будем оспаривать право данной точки зрения на существование, равно как и других. Но возникает необходимость разрешения проблемы единства социального и экономического, экономического и этического как ядра новой, набирающей силу системы жизнедеятельности человека и общества.

Если строго придерживаться воспроизводственного принципа как единства производства, распределения, обмена и потребления, то в народном хозяйстве не остается места для «неэкономического». Ведь с точки зрения потребления, на которое собственно сориентированы и производство, и распределение, и обмен, все становится «стоимостным», ибо оно предопределяется доходами и тех сфер экономики, которые, казалось бы, не участвуют в создании товаров и услуг. Это относится также к тем товарам и услугам, которые население получает на безвозмездной основе. Хозяйственный субъект — государство берет на себя бремя расходов, связанное с оплатой этих «бесплатных» товаров и услуг; для него они платные. Более того, эти «бесплатные» товары и услуги базируются на реальных стоимостных издержках «неэкономических» секторов экономики, так как ресурсы, используемые для создания таких благ, имеют строгую стоимостную (рыночную) оценку, включая заработную плату работников этих секторов народного хозяйства.

5. Трудовая интерпретация стоимости позволяет перекинуть реальный мостик в сферу этики. Ведь и в трудовой теории стоимости, и православной этике труд рассматривается как главная ценность. Именно поэтому, очевидно, и нашла данная теория (помимо всех прочих политических моментов) благодатную почву в России. Принцип «кто не работает — тот не ест» по своему содержанию не только и не столько социалистический, сколько евангелистский. Поэтому «труд» — и экономическая, и социальная, и нравственная категория.

Полезность, факторы производства и распределения доходов

Теперь обратимся ко второму закону Госсена, в котором сформулирован принцип максимального удовлетворения потребностей в условиях ограниченного запаса благ. Как нам уже известно, этот принцип базируется на необходимости добиваться одинаковой интенсивности удовлетворения потребности во всех областях, или равновесия однорублевых предельных полезностей всех товаров. Совершенно очевидно, что при формулировании принципа альтернативных возможностей производства (действительных издержек) в его основу был положен второй закон Госсена, так как достижение наивысшей полезности благ есть не что иное, как максимизация функции удовлетворения потребностей. Следовательно, отсюда можно сделать вывод, что максимальное (наилучшее) удовлетворение потребностей в обществе зависит, прежде всего, от достижения такого распределения доходов в нем, при котором все социальные группы, слои и классы общества предъявляли бы равноценный спрос на имеющиеся ограниченные запасы благ.

Что касается действительных издержек производства на основе его альтернативных возможностей, то мы уже выявили их органическую взаимосвязь с оптимальным распределением совокупного общественного труда относительно совокупных общественных потребностей, как это сформулировано в трудовой теории стоимости. Особняком стоит проблема равновесной интенсивности удовлетворения потребностей, или равновесного состояния предельных полезностей, приходящихся на одну и ту же денежную единицу. Чтобы выйти на трудовую теорию стоимости, необходимо соответствующим образом интерпретировать доходы.

С точки зрения теории предельной полезности, выход на доходы предопределен как предпосылка объяснения наряду с ценами предельной полезности. Но уже на данном уровне анализа напрашивается вывод о необходимости достижения относительной социальной справедливости в распределении доходов с целью обеспечения условий для достижения одинаковой интенсивности удовлетворения потребностей. Однако это всего лишь одна из возможностей такого распределения доходов, так как равновесного состояния предельных полезностей всех благ можно добиться и в поляризованном обществе, когда богатые «сорят» деньгами на приобретение престижных и «роскошных» товаров, а бедные экономят буквально на всем, чтобы поддержать свое существование, но в целом интенсивность удовлетворения потребностей бедных и богатых окажется уравновешенной. Поэтому необходимо усвоить, что сам принцип — это всего лишь одна из возможностей, которая может получить разнообразные формы своей реализации.

Попробуем прокомментировать эти возможности исходя из других теорий, прежде всего из теории факторов производства, в соответствии с которой распределение доходов осуществляется в соотношении с их производительностью. Поэтому теория предельной полезности вынуждена обратиться не к действительным издержкам производства, а к факторам производства, в соответствии с которыми их собственники получают доходы: собственники рабочей силы (труда) — заработную плату, капитала — прибыль (процент), земли — ренту. Именно от соотношения доходов между собственниками факторов производства зависит степень уравновешенности интенсивности удовлетворения потребностей в благах, так как ценность последних для каждой социальной группы, слоя, класса определяется размерами их доходов.

С точки зрения трудовой теории стоимости, объемы и структура общественных потребностей также зависят от распределения совокупного дохода между социальными группами общества. Однако принцип распределения уже совершенно иной — на основании отношений собственности на труд и средства производства, т.е. отношений найма и эксплуатации труда капиталом. Не углубляясь в данную проблему, заметим, что распределение выручки, полученной от реализации произведенной продукции, между предпринимателем и наемными работниками символизирует их противоположные интересы, так как совершенно очевидно, что одна и та же сумма выручки, как бы она ни делилась между двумя сторонами, всегда порождает сомнение в отношении справедливости избранного способа ее распределения.

В то же время, если оставить в стороне способ распределения доходов и оценку его справедливости и обратить внимание на то, что «совокупный работник», включающий в себя все активное самодеятельное население, получает «совокупный доход», который и предопределяет объем и структуру потребностей общества, то станет очевидной взаимосвязь между теориями полезности, факторов производства и трудовой стоимости в отношении ценности произведенных благ для общества. Причем очевидна зависимость и полезности, и общественной потребительной стоимости как выражения ценности благ и доходов. Но если в теории полезности для объяснения ценности необходимо обратиться к теории факторов производства с тем, чтобы показать источники происхождения доходов у потребителей и дать на их основе оценку благам, то в трудовой теории стоимости эти доходы покупателей органически вытекают изхозяйственной деятельности всех субъектов, участвующих (прямо или косвенно) в производстве благ и их стоимости. В последнем случае сами факторы производства и их носители участвуют во всем кругообороте ресурсов и производственных благ, а посему становятся участниками и производства, и распределения, и обмена, и потребления. Поэтому с точки зрения любой теории достижение оптимального удовлетворения потребностей населения страны сопряжено с достижением оптимальной структуры его доходов.

В заключение необходимо отметить, что высказанные критические замечания в адрес экономикс и сделанные пояснения и дополнения к политической экономии не исключают их теоретической и практической важности для определения путей развития экономической теории.

Выводы

1. Теория трудовой стоимости и теория издержек и факторов производства позволяют увидеть затратную модель стоимости товара. Причем все виды затрат могут быть сведены к затратам труда.

2. Сопоставление действительных издержек в концепции альтернативных возможностей производства и ОНЗТ в социальном смысле в рамках трудовой теории стоимости свидетельствует о их совпадении.

3. Категория «ценность» позволяет выявить общность между полезностью (в теории полезности) и общественной потребительной стоимостью (в трудовой теории стоимости). Кроме того, второй закон Госсена, максимизирующий функцию потребления, весьма близко примыкает к закону более полного удовлетворения потребностей на основе распределения совокупных общественных затрат труда между сферами и отраслями производства в соответствии со структурой совокупных общественных потребностей.