Проблемы теории государства и права (Фаткуллин Ф.Н., 2003)

Индивидуальное правовое регулирование. Правоприменение

Понятие индивидуального правового регулирования

Ранее уже отмечалось, что в линейную цепь блоков юридического механизма правореализации при определенных обстоятельствах включается индивидуальное правовое регулирование, происходящее на несколько ином уровне. Попутно давалась ему некоторая характеристика, из которой вытекает, что индивидуальное правовое регулирование:

а) является видом правового регулирования общественных отношений со всеми его родовыми признаками;

б) служит продолжением общего (нормативного) правового регулирования, наступающим при необходимости индивидуально регламентировать упорядочиваемое общественное отношение;

в) заключается во властной деятельности уполномоченных на то органов и лиц по разрешению конкретных юридических вопросов (дел) на основе действующих правовых норм и в соответствии с ними.

Применительно к юридическому механизму одного обособленного цикла правореализации показывалось, что речь идет о таких вопросах, как:

  • установление юридических фактов (фактического состава),
  • восстановление нарушенных прав,
  • конкретизация общерегулятивных прав и обязанностей,
  • принуждение к выдаче вознаграждения за специально поощряемое поведение,
  • конкретизация и осуществление мер государственного принуждения за отклоняющееся поведение и т. д.

Подчеркивалось, что путем индивидуального правового регулирования конкретизируется не сама норма права, а складывающаяся в процессе ее реализации модель диспозиционного или обеспечительного правоотношения. На это обстоятельство, имеющее принципиальное значение, в новейшей литературе справедливо обращается внимание.

Сказанным, однако, охватываются не все возможные проявления индивидуального правового регулирования. Оно происходит в ходе и правотворческой деятельности, когда вышестоящий орган поручает нижестоящему принять тот или иной нормативный правовой акт, и в учредительной деятельности, состоящей в создании юридического лица или определенного государственного органа, и в созыве очередной сессии представительного органа, и в оперативно-распорядительной деятельности, сопровождаемой изданием предписаний-поручений по улучшению работы подконтрольной организации, и в оценке состояния дел и т. д. Любая деятельность уполномоченных на то органов по решению конкретных юридических вопросов на основе действующих норм права, принятие индивидуальных правовых предписаний (решений) по таким вопросам может и должна рассматриваться как индивидуальное правовое регулирование.

Разумеется, что речь идет о предписаниях властного характера, относящихся к строго определенным фактам, органам и лицам, разрешающих затрагиваемый вопрос по существу и обязательных к исполнению. Если же этих признаков нет, то следует говорить либо о других разновидностях государственной, хозяйственной или общественной деятельности, либо о сложных формах саморегуляции, сопряженных с взаимным согласованием тех или иных моментов организуемых жизненных отношений непосредственными их участниками (скажем, поставщиком и заказчиком, перевозчиком и получателем груза).

Правоприменение как разновидность индивидуального правового регулирования

Правоприменение за последние десятилетия привлекало к себе повышенное внимание отечественных юристов. Этой проблеме посвящены специальные работы И.Я. Дюрягина, В.Н. Карташева, В.В. Лазарева и П.Е. Недбайло, в которых обстоятельно освещены многие ее стороны.

Достигнутый уровень теоретических представлений не оставляет сомнений в том, что применение права существенно отличается от саморегуляции, т.е. от сообразования непосредственными участниками диспозиционных и обеспечительных правоотношений собственного поведения с реализуемыми нормами права, с вытекающими из них правами, свободами, обязанностями и полномочиями. Справедливо подмечено, что оно являет собой "нечто совсем иное, чем саморегулирование".

В трактовке правоприменения пока единодушия не наблюдается. Есть более чем широкое объяснение его как одной из форм государственной деятельности, направленной на реализацию правовых предписаний в жизнь. Но подавляющим большинством авторов под правоприменением подразумевается властная, управленческая деятельность уполномоченных на то органов и лиц, состоящая в рассмотрении конкретного юридического вопроса и вынесении по нему индивидуального решения, призванная продолжить в казуальной форме общее правовое регулирование, творчески организовать реализацию созданных правовых норм путем разрешения на их основе конкретных юридических вопросов (дел), принятия по ним индивидуально-правовых предписаний.

При таком подходе различают оперативно-исполнительную и правоохранительную формы правоприменения, понимая под первой - организацию исполнения правовых норм с помощью индивидуальных актов, путем создания, изменения или прекращения конкретных правоотношений, под второй - использование мер государственного принуждения к правонарушителям, по охране норм права от каких бы то ни было нарушений.

Поскольку эти признаки, так или иначе, присущи индивидуальному правовому регулированию в целом, подчас отсюда делается вывод о том, что оно по своей юридически глубинной характеристике представляет собой правоприменение, и именно при таком подходе последнее "получает адекватную условиям строгой законности трактовку". Здесь, однако, надо учесть следующее.

Верно то, что индивидуальное правовое регулирование, являясь в необходимых случаях продолжением властного упорядочения общественных отношений, осуществляясь в строгом соответствии с действующими нормами права и организуя претворение в жизнь их требований, обусловливается методом (режимом, принципом) законности, способствует его укреплению в жизнедеятельности как регулирующей, так и регулируемой подсистем. Но эти процессы происходят двояким образом.

В одних случаях индивидуальное правовое регулирование производится на основе и в соответствии с нормами права, определяющими компетенцию органа или лица, осуществляющую эту деятельность. Например, Президент РФ с согласия Государственной Думы РФ назначает Председателя Правительства РФ соответственно ст.83 Конституции России. В подобной ситуации индивидуальное правовое регулирование "на основе закона и в соответствии с ним" означает, что при этом реализуется исключительно компетенционная норма: индивидуальное правовое предписание принимается в осуществление должностных полномочий, однако оно не является специфическим средством применения какой-либо другой правовой нормы, для реализации которой надо было бы властно подтвердить определенный юридический факт, конкретизировать субъективные права или принять иные подобные меры, организующие как бы со стороны правореализацию участниками регулируемого именно этой нормой общественного отношения. Считать такую деятельность правоприменением допустимо лишь при условии, если последнее свести к осуществлению соответствующим органом или лицом своих полномочий. Это - прямой путь к смешению разных по своей сути способов организации общественных отношений, т.е. регуляции с саморегуляцией.

Картина меняется весьма существенно, когда компетентные органы и лица, осуществляя опять же свои полномочия, устанавливают юридические факты, конкретизируют права и обязанности, индивидуализируют меру ответственности и т.д. применительно к определенной правовой норме, подлежащей реализации. Скажем, арбитражный суд после установления соответствующих фактов признает сделку недействительной ввиду совершения ее под влиянием заблуждения, реализуя тем самым правило ст.178 ГК РФ. В таких случаях сами полномочия компетентного органа осуществляются для того, чтобы организовать реализацию той или иной правовой нормы применительно к установленному конкретному жизненному обстоятельству. Соответственно, формула, "индивидуальное правовое регулирование на основе и согласно закону" - приобретает несколько иной, более емкий смысл, поскольку подразумевается как закон, определяющий компетенцию данного органа (должностного лица), так и закон, очерчивающий общие контуры решения возникшего юридического вопроса.

Причем с первым из них орган индивидуального правового регулирования сообразует свои собственные действия, а при помощи второго - в казуальной форме, но властно доводит до завершения организацию регулируемого отношения, совершает применительно к нему операцию над фактом с использованием закона. Это, пожалуй, первая, как бы "надводная", особенность той разновидности индивидуального правового регулирования, которая действительно служит правоприменением.

Другая, менее заметная особенность такой деятельности состоит в том, что она предпринимается в рамках специфического правоотношения, которое не характерно для других разновидностей индивидуального правового регулирования. В юридической литературе уже указано на существование такого правоотношения, складывающегося между правоприменителем и непосредственными участниками общественного отношения, которое регулируется применяемой нормой права. Это - вертикальное "властеотношение", в содержании которого юридический пласт образуется из полномочий компетентного органа или лица на разрешение возникшего вопроса и из права других субъектов требовать его разрешения, а фактический пласт - из правомерных актов по осуществлению этих полномочий. Любое отклоняющееся поведение выходит за пределы содержания правоприменительного правоотношения, вызывает меры ответственности и восстановления нарушенного состояния.

Кстати, напомним, что в данной области правовой деятельности встречается такая разновидность отклоняющегося поведения, как правоприменительная ошибка, являющая собой такое индивидуальное правовое предписание по применению нормы права, которое оказалось необоснованным по обстоятельствам, не известным правоприменителю в момент разрешения данного юридического дела, и признано ничтожным в установленном законом порядке. Это - скрытые, непреднамеренные заблуждения, относящиеся к разряду "извинительных". В уголовном, гражданском и арбитражном судопроизводствах они исправляются в порядке пересмотра правоприменительного акта по вновь открывшимся обстоятельствам (ст.ст.333-337 ГПК, 384-390 УПК, 192-196 АПК РФ).

В современном обществе правоприменение осуществляется в заранее определенном порядке, обеспечивающем его законность, обоснованность и справедливость. Простые формы правоприменения, состоящие из отдельных операций, упорядочиваются процедурными нормами. В качестве примера сошлемся на процедуру наложения контролером штрафа на пассажира, не имеющего билета на проезд, или применения работником ГИБДД предупреждения в отношении водителя, допустившего незначительное нарушение правил дорожного движения. Известная в науке позиция, сторонники которой усматривают в подобном правоприменении юридический процесс, представляется недостаточно оправданной.

Все же юридический процесс - атрибут сложных форм правоприменения, состоящих из множества взаимосвязанных, иерархичных, развивающихся постадийно и сопровождаемых доказыванием операций, производимых при активном участии всех заинтересованных в решении данного юридического дела лиц. Процессуальными нормами устанавливаются не только внешние параметры каждой из таких операций, но их общие условия, основания, последовательность совершения, способы обжалования и т. д.

Юридический процесс не сводится к единичному правоприменительному предписанию, он предполагает целую цепочку взаимно дополняющих и обусловливающих друг друга актов, из которых один служит основным, а остальные имеют вспомогательный характер, поскольку подготавливают принятие основного акта, позволяют определить его законность и обоснованность, обеспечивают его надлежащее исполнение.

Особенности правоприменения при пробеле или коллизии в праве

Правоприменитель в своей работе порою сталкивается с пробелом или с коллизией в действующем нормативно-правовом массиве. В такой ситуации правоприменение, более глубоко вторгаясь в регулирование общественных отношений, расширяет свободу усмотрения правоприменителя и имеет некоторые особенности. Рассмотрим это поподробнее.

Пробел означает "брешь" в нормативной системе, отсутствие в ней нормативных установлений относительно тех или иных жизненных обстоятельств, которые находятся в сфере правового регулирования. Он порождается разными причинами:

  • неполным или неточным изложением нормативных правовых предписаний,
  • недостатками правотворческой техники,
  • высокой динамичностью самих общественных отношений.

Пробел должен восполняться правотворческим органом путем издания нового нормативного правового акта. Однако пробел не освобождает правоприменителя от необходимости разрешить возникший юридический вопрос, принять по нему индивидуальное правовое предписание.

Своеобразие правоприменения при пробеле в праве выражается в том, что здесь требуется:

а) определить, входит ли данное фактическое обстоятельство в сферу правового регулирования, нуждается ли оно в юридическом опосредствовании и разрешении по существу;

б) установить, допускается ли в данной отрасли права использование каких-либо индивидуальных правовых средств преодоления пробела, имея в виду допустимость последних повсюду, где на этот счет нет специального запрещения законодателя;

в) найти именно то индивидуальное правовое средство, которое в данном конкретном случае является наиболее оптимальным с точки зрения юридического обеспечения изменяющихся потребностей социальной жизни, защиты прав, свобод и законных интересов участников данных отношений, укрепления законности и правопорядка.

Средства преодоления пробела заложены в самом действующем праве, независимо от частоты их использования находятся как бы в боевой готовности. Ими являются аналогия закона, аналогия права и субсидиарное применение правовых норм.

Аналогия закона выражается в использовании для преодоления пробела нормы той же отрасли права, регулирующей сходное общественное отношение и, стало быть, способное временно "замещать" недостающее нормативное правовое предписание. В случае отсутствия такой нормы, когда исчерпаны возможности "механизма" данной отрасли для решения обсуждаемого юридического вопроса, допустимо субсидиарное применение законоположений смежной, родственной отрасли права, выступающее, по мнению некоторых авторов, как более высокий уровень аналогии закона (В.И. Леушин, Я.Г. Янев). Если же и это невозможно, то приводится в движение аналогия права, при которой пробел преодолевается путем разрешения рассматриваемого вопроса на основе общих начал, принципов и целей законодательства, позволяющих по вполне объективным критериям принять законное и обоснованное индивидуальное правовое предписание.

Гражданский кодекс РФ, например, прямо указывает, что в случаях, когда входящие в предмет гражданского права отношения не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применяемый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям применяется регулирующий сходные отношения гражданский закон (аналогия закона), а при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (ст.6).

В подобной ситуации правоприменительный акт не восполняет пробел, он только временно, для данного конкретного случая "заделывает брешь" (преодолевает) в правовой системе. Содержащееся в нем индивидуальное правовое предписание носит сугубо казуальный характер, признание его некоторыми авторами "правилом для данного дела" является, по совершенно справедливому замечанию С.Н. Братуся, скорее метафорой. Оно помогает выработать соответствующее правоприменительное положение, которое в случае восприятия правотворческими органами может стать впоследствии нормой права.

Под коллизией в праве следует подразумевать наличие двух и более параллельно действующих правовых норм, которые хотя и призваны регулировать одни и те же общественные отношения, однако противоречат друг другу или просто различны по содержанию. Н. А. Власенко резонно отмечает, что коллизия в одних случаях выступает как противоречие, в других - как различие, являющееся следствием недостаточной согласованности между нормативными правовыми предписаниями. В ныне действующем российском законодательстве, к сожалению, есть и то, и другое.

В принципе коллизии в праве устраняются правотворческими органами в ходе обновления и совершенствования нормативно-правового массива страны. В правоприменении они преодолеваются в соответствии с хорошо известными специалистам правилами о том, что:

а) при коллизии норм разного иерархического уровня применяются нормы высшего уровня;

б) при коллизии норм, исходящих от одного и того же органа, применяется норма, изданная позднее ;

в) при коллизии общей и специальной нормы применяется последняя.

Некоторые указания на сей счет есть в самом законе. Пример - Гражданский кодекс РФ, предусматривающий, что законы должны соответствовать этому кодексу, в случае противоречия указа Президента или постановления Правительства Российской Федерации закону применяется закон (ст.3), а если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные российским законодательством, применяются правила международного договора (ст.7).

Но так или иначе, правоприменительным актом не отменяется и не пересматривается та правовая норма, которая остается не примененной в соответствии с правилами правоприменения при коллизии. Создается лишь индивидуальное правовое предписание для данного конкретного случая, которое приобретает общий характер только в странах, где правоприменительный прецедент считается источником права.

Доказывание в правоприменении

Как уже отмечалось, сложные формы правоприменения, связанные с юридическим процессом, предполагают доказывание. В юридическом процессе правоприменитель может получать необходимое знание о тех явлениях внешнего мира, которые имеют значение для правильного разрешения рассматриваемого им дела, и обосновать свои выводы по ним не иначе как путем процессуального доказывания.

Вопросы процессуального доказывания регламентируются многими нормативными правовыми актами, в том числе уголовно-, гражданско- и арбитражно-процессуальным законодательством, Налоговым и Таможенным кодексами РФ, Кодексом об административных правонарушениях и т.д.

В теоретическом отношении они наиболее обстоятельно исследованы в науках уголовного и гражданского процессов. Есть отдельные работы по доказательствам в административном процессе (Е.В. Додин). В общей же теории права эти вопросы до недавнего времени сводились к установлению и анализу "фактической основы" правоприменения, и пока сделаны первые шаги по их осмыслению на обобщающем уровне. В рамках настоящего издания ограничимся следующими соображениями.

Под доказыванием в юридическом процессе надо понимать многогранную деятельность правоприменителя и других уполномоченных на то лиц по выявлению возможных версий, по собиранию, проверке и оценке доказательств и их источников, а равно по обоснованию выводов по делу. Это - разновидность социального познания, складывающаяся из диалектического единства мыслительных и юридико-практических операций по воссозданию реальной картины значимого по делу фрагмента действительности, определению его правовых свойств и последствий, удостоверению вытекающих отсюда выводов.

Поскольку доказывание есть вообще опосредствованное познание, в правоприменении оно осуществляется при помощи определенных средств, именуемых средствами процессуального доказывания. Ими служат доказательства, их источники и способы получения, проверки, оценки доказательств и их источников.

Доказательствами в юридическом процессе признаются конкретные фактические данные, на основе и с помощью которых устанавливаются искомые по делу факты и их юридически значимые признаки, подтверждаются вытекающие из них выводы. В роли таких фактических данных в правоприменении выступают:

  • содержащиеся в определенных источниках сведения об искомых фактах;
  • установленные на их основе доказательственные факты;
  • сохранившиеся к моменту рассмотрения данного юридического дела и доступные непосредственному восприятию правоприменителя явления реальной действительности (скажем, место происшествия, орудие совершения деяния);
  • знания, выраженные в виде общеизвестных фактов, аксиом и преюдиций.

Источниками доказательств считаются процессуальная форма, при помощи которой доказательственная информация вовлекается в сферу правоприменения, и ее носители. Это - показания свидетелей, потерпевших, гражданского истца, ответчика или обвиняемого, документы, заключения экспертов и т.д.

Способами получения, проверки и оценки доказательств и их источников служат соответствующие процессуальные действия (допросы, осмотры, проведение экспертиз, оглашение документов и т.п..

Все названные выше средства процессуального доказывания неразрывно связаны между собой, поскольку доказательства являются непосредственной основой правоприменительных решений, их источники - средством сохранения и передачи доказательственной информации, способы собирания, проверки и оценки доказательств и их источников - средством вовлечения их в юридический процесс и оперирования ими при правоприменении. Поэтому те разногласия по поводу трактовки их сути, взаимозависимостей, соотношения и назначения, которые есть в юридической литературе и отразились частично в действующем российском законодательстве (например, ст.49 ГПК, ст.69 УПК, ст.52 АПК, ст.321 Таможенного кодекса), представляются неоправданными. Они в какой-то мере являются как раз следствием слабого внимания к данной проблеме в общей теории правоприменения.

Такое понимание доказательств, их источников и способов получения (исследования, проверки) подробно изложено в работе «Проблемы процессуального доказывания». Оно имеет не только общетеоретическое значение, но и может способствовать закономерной унификации правового регулирования доказывания при правоприменении в различных отраслях права, значительному улучшению качества работы всех правоприменителей, достижению обоснованности принимаемых ими решений.

Цель процессуального доказывания в принципе состоит в установлении истины по делу. Должны быть истинными, т.е. соответствующими действительности, констатации и выводы правоприменителя относительно искомых фактов, их юридически значимых свойств и тех правовых мер, которые подлежат применению по данному делу на основе реализуемой нормы права. То, что было сказано о проблеме истины при рассмотрении методологии юридической науки и практики в первом разделе данной работы, относится и к цели доказывания в правоприменении.

Достижение этой цели предполагает четкое определение предмета и пределов процессуального доказывания. Предмет состоит из всей системы искомых по делу фактов (обстоятельств), включая сюда: факты, образующие юридический факт, фактический состав, факты, имеющие иное юридическое значение; доказательственные факты. Пределы доказывания означают такие границы этой деятельности, которые выражают полноту проверяемых версий, глубину исследования подлежащих установлению фактов, объем доказательств и их источников, обязательных для признания наличия или отсутствия этих фактов, и достаточность обоснования выводов по делу.

Правоприменителем и другими участниками юридического процесса всесторонне оцениваются все средства процессуального доказывания, т. е. и доказательства, и их источники, и способы собирания и проверки доказательств и их источников. Доказательства оцениваются с точки зрения их конкретности, согласованности и доброкачественности, относимости к делу, способности подтверждать искомые факты и достаточности для определенных выводов по делу. Оценка источников доказательств заключается главным образом в выявлении таких их свойств, как допустимость каждого отдельного источника, его доброкачественность, полнота собранных по делу источников доказательственной информации и их достаточность для обеспечения требуемых пределов процессуального доказывания. В содержание же оценки способов получения и использования доказательств и их источников входит выяснение того, не запрещены ли законом действия, предпринятые субъектами доказывания, совершены ли они доброкачественно и соблюдался ли при этом существующий процессуальный порядок.

Средства доказывания оцениваются во всей их совокупности по внутреннему убеждению, руководствуясь законом и правосознанием, представляющим собой систему укоренившихся в обществе правовых взглядов, идей, представлений и чувств, относительно основных начал, целей, существа и назначения права, законности и правопорядка.

Правоприменительные акты. Их юридическая сила

Результаты процессуального доказывания и правовой квалификации установленных фактов, а равно принимаемое по ним решение находят свое объективированное выражение в правоприменительном акте, который являет собой единство совершаемого при этом правоприменительного действия, принимаемого посредством его индивидуального правового предписания по разрешаемому делу и их документального оформления.

В юридическом процессе правоприменительный акт не сводится к одним действиям с теми или иными юридическими последствиями, а имеет одновременно свойства и акта-действия, и акта-решения, акта-документа. В качестве решения он являет собой официальным ответом, индивидуализированным выводом, властным предписанием по делу, в качестве документа - официальной формой закрепления, существования и функционирования такого предписания, в качестве действия - средством его формирования, объективизации и документального удостоверения. Причем именно документальная форма позволяет точно и обстоятельно сформулировать и зафиксировать принятое индивидуальное правовое предписание и его основания, проверить его законность, обоснованность и справедливость, организовать надлежащее его исполнение.

Только простейшие акты правоприменения, не нуждающиеся в полнокровном юридическом процессе, возможны в устной форме, как, скажем, при предупреждении автоинспектором водителя, допустившего впервые незначительное нарушение правил уличного движения без вредоносных последствий. Однако и они не могут низводиться до конклюдентных действий, т.е. молчаливого поведения, свидетельствующего о каком-либо намерении правоприменителя. Любой правоприменительный акт должен быть четко сформулирован в виде конкретного и однозначно выраженного индивидуального правового решения.

В структуре правоприменительного акта-документа различаются вводная, описательно-мотивировочная и резолютивная части. В первой из них указываются наименование акта и принимающего его органа (должностного лица), дата, разрешаемое дело и основные его участники, во второй - излагаются констатации относительно обстоятельств дела, исследованных по ним средств доказывания и их оценки, в последней - приводится само принятое решение с обозначением порядка его обжалования и опротестования. Во многих случаях закон прямо предусматривает мотивировку правоприменительного акта (например, ст.ст.143,168,175,184,195,209,301 УПК РСФСР).

Мотивировка предполагает изложение лежащих в основе правоприменительного акта фактов, доказательств и закона, приведение юридической, фактической и логической аргументации выраженных в нем выводов по делу. Она способствует повышению убедительности принятого решения, дает его адресатам ясное представление о тех основаниях и мотивах, из которых исходил правоприменитель, являясь тем самым одной из гарантий сознательного отношения к правоприменению. Следует согласиться с мнением, чтобы она считалась обязательным элементом всех правоприменительных актов.

Правоприменительный акт должен быть законным, обоснованным, справедливым. Этим принципиально важным требованиям удовлетворяет акт, который принимается уполномоченным на то органом или лицом с соблюдением установленного процессуального (процедурного) порядка, соответствует имеющимся фактам и действительному существу применяемой правовой нормы, содержит индивидуальное правовое предписание, отражающее адекватно представления о возможном и должном.

По своим видовым особенностям правоприменительные акты весьма разнообразны. В юридической литературе они классифицируются по многим основаниям, в том числе:

  • по их назначению в механизме правового регулирования,
  • по субъектам правоприменения,
  • по месту в юридическом процессе и т.д.

Особое значение придается делению правоприменительных актов на исполнительные и правообеспечительные (С.С. Алексеев, И.С. Самощенко, В.А. Юсупов и др.). Первые из них принимаются в ходе исполнительно распорядительной деятельности, вторые - в обеспечении масштабов поведения и велений, предусмотренных в самих нормах права. И те, и другие могут быть основными либо вспомогательными.

Если основные правоприменительные акты содержат итоговое решение по существу юридического дела, то вспомогательные - подготавливают это решение, подтверждают его законность и обоснованность, корректируют процессы его исполнения.

Сугубо властная природа правоприменительного акта, отмечаемая практически во всех новых работах по данной проблеме, органически сочетается с его юридической силой, под которой подразумевается специфическое свойство данного акта, выражающееся в его обязательности, завершенности, исполняемости. Эта сила складывает из двух начал - из властного характера компетентной деятельности правоприменителя и из содержательных качеств реализуемых норм права, а именно из их общеобязательности, юридической обеспеченности.

Такие акты правосудия, как приговор по уголовному и решение по гражданскому (арбитражному) делам, наделяются законной силой (ст.ст.208,209,305 ГПК, 356-358 УПК, 135,180,192 АПК РФ). Это означает, что они постановляются от имени самого государства и приобретают такие качества, какие присущи индивидуальным правовым предписаниям высших органов государственной власти. Названные акты становятся также неопровержимыми и исключительными, т.е. неоспоримыми в кассационном порядке, исключающими возможность повторного рассмотрения того же дела при неотмененном приговоре или судебном решении и имеющими преюдициальное значение. Эти дополнительные качества обусловливаются особым положением суда как органа правосудия, олицетворяющего непререкаемый авторитет государства в цивилизованном обществе.