Шмидт В.А., Ханапина А.Е., Қуандық А.Н.

Костанайский государственный университет им.А.Байтурсынова,

«Голландская болезнь» (Эффект Гронингена) — негативный эффект, оказываемый укреплением реального курса национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в отдельном секторе экономики. Теоретически причина бума не имеет значения, но на практике эффект как правило связан с открытием месторождений полезных ископаемых или ростом цен на экспорт добывающих отраслей. Этот эффект получил свое название после открытия Голландией месторождений природного газа в 1959 году. Рост экспорта газа привел к увеличению инфляции и безработицы, падению экспорта продукции обрабатывающей промышленности и темпов роста доходов в 70-х гг. Рост цен на нефть в середине 70-х и начале 80-х гг. вызвал подобный эффект в Саудовской Аравии, Нигерии, Мексике. Резкое увеличение экспортных доходов за счет добывающего сектора экономики ведет к дополнительному притоку иностранной валюты в страну. В итоге номинальный курс национальной валюты растет, а иностранной — падает. Таким образом, реальный курс растет, что означает укрепление национальной валюты. Кроме того, резкий рост доходов создает дополнительный спрос как на обмениваемые, так и на необмениваемые блага. Поскольку обмениваемые блага участвуют в международной конкуренции, их внутренняя цена принимается фиксированной на уровне мировой (при условии, что страна является маленькой относительно мировой экономики). Поэтому дополнительный спрос не оказывает влияния на цену обмениваемых благ. Однако цена необмениваемых благ определяется равновесием на внутреннем рынке (равенством спроса и предложения). Поэтому резкое увеличение спроса на них ведет к росту цен. Результатом этих процессов является рост инфляции и ещё большее укрепление реального курса. В результате сокращается выпуск и экспорт обрабатывающих отраслей, что может привести к росту безработицы, увеличивается импорт, снижается чистый экспорт и, в конечном итоге, валовой внутренний продукт. Однако доходы сервисного сектора, не конкурирующего с внешними производителями (производящего необмениваемые блага), вследствие роста спроса также растут, и он начинает расти. Этот эффект может некоторое время поддерживать рост ВВП, маскируя сокращение производства в обрабатывающих отраслях. Это означает, что одним из следствий ГБ может служить значительная дифференциация благоприятности экономических условий для разных секторов. В долгосрочной перспективе «голландская болезнь» приводит к перемещению ресурсов из обрабатывающего сектора в сырьевой и сервисный, которые создают меньшую величину добавленной стоимости. Кроме того, длительная зависимость экономики от экспорта природных ресурсов ослабляет стимулы для развития обрабатывающих отраслей и создания новых технологий.

Традиционные отрасли, не нуждающиеся остро в обновлении технологий, могут продержаться значительно дольше. Итак, приток капитала в страну увеличивает потребительский спрос, однако испытывающая давление голландской болезни промышленность не успевает за ростом доходов, что усиливает инфляцию. При том, что именно технический прогресс, а не накопление факторов производства, является источником долгосрочного роста. Примером страны, в которой эффект Гронингена развивается давно, является Российская Федерация. Обсуждения  современными  специалистами  подверженности  российской  экономики  «голландской  болезнью»  заговорили  не  так  давно,  всего  несколько  лет  назад.  В  2000  году  впервые  о  возможности  ее  появления  заговорил  Герман  Греф  —  министр  экономического  развития  и  торговли  России,  выступая  со  своим  докладом  перед  депутатами  Государственной  Думы.  Возможной  точкой  отсчета  начала  «заражения»  России  данной  болезни  можно  считать  70-е  года  20-го  столетия,  когда  правительство  СССР  во  внешнеэкономической  политике  стало  ориентироваться  на  экспорт  нефти  и  природного  газа,  в  обмен  на  продукцию  обрабатывающей  промышленности  других  стран. Для лечения «голландской болезни» в  экономической  сфере  нужно  стимулировать  развитие  торгуемого  сектора  всем  набором  мер,  доступных  правительству  страны  (см. Таблица 1).

Таблица 1

Товарная структура экспорта Российской федерации (в фактически действовавших ценах)

Проанализировав данные о долях продовольствия, продукции химической промышленности, машинах и оборудовании в структуре экспорта России из таблицы, можно утверждать, что подобный спад имеет место быть. И не просто спад, а застой. Поясним, почему для определения уровня развития секторов экономики мы используем структуру экспорта Российской Федерации. Если сектор экономики функционирует достаточно эффективно, то продукция, которую он производит должна отправляться на экспорт. Ведь ни для кого не секрет, что в условиях глобализации, поставкой товаров и услуг лишь на внутренний рынок не проживешь. А если определенный сектор развивается, то доля его продукции в экспорте должна расти, чего нельзя сказать ни об одном из секторов экономики. Вернемся к анализу таблицы. 81,3% российского экспорта (67,4% - минеральные ресурсы и 12,9% - металлы, драгоценные камни и изделия из них) составляет продукция добывающего сектора экономики. То есть, государство поставляет сырье, получает доход и тратит его на покупку, в основном, машин и оборудования (43,4%), товаров продовольствия (18%) и продукции химической промышленности (16,7%).                                                                                                                                                     

Казахстан так же, как и Россия входит в число стран, где прогрессирует «голландская болезнь». Но у нас этот эффект имеет свои особенности, которые хотелось бы разъяснить. Как мы знаем, наша страна очень богата нефтяными ресурсами, но при этом мы не получаем реального дохода от их использования. В нашем случае проблемой является неспособность страны не к быстрому, а эффективному освоению доходов от природных запасов. Ведь если бы за эти годы накопления Нацфонда мы вместо сохранения денег рационально их осваивали, то сейчас имели налаженную индустрию нефтепереработки и нефтехимии и не испытывали никакого дефицита нефтепродуктов. На этот процесс большое влияние оказывает преобладающий в структуре нефтяного рынка экспорт. На внутренний рынок мы поставляем лишь 12% от всей добываемой нефти и импортируем до 60% нефтепродуктов, вывозя таким образом капитал из страны, сопоставимый с его ввозом от экспорта нефти. Все это находит отражение в изменении курса национальной валюты. 11 февраля 2014 года Национальный банк РК выпускает официальный пресс-релиз: «Чтобы не допустить дестабилизации финансового рынка и экономики в целом, Национальным банком будет установлен коридор колебаний курса тенге по отношению к доллару США от нового уровня 185 тенге за доллар США плюс-минус 3 тенге». По данным на 10 февраля 2014 года курс составлял 155,7 тенге за доллар. После чего правительство отказывается от жесткого регулирования обменного курса. Повышение цен на нефть и соответствующее усиление рубля привели к притоку валюты и спекулятивному давлению по усилению на тенге.

В то время как тенге усилился немногим больше, чем на 1 процент (в номинальном выражении) против доллара начиная с января, сумма выпущенных краткосрочных нот НБРК выросла с 4 млрд. долл. до почти 10 млрд. долл.  (или 113 процентов от валюты в обращении) в течение года до апреля месяца. По итогам 2012 года реальное удорожание тенге по отношению к валютам стран дальнего зарубежья - 30,8%, а по отношению к группе стран – основных торговых партнеров  и, в частности, России произошло реальное ослабление национальной валюты на 16,1% и на 20,4%, соответственно. На курс можно влиять, оказывая изменения на фундаментальные факторы. Мы видим две глобальные модели лечения голландской болезни: китайский путь, норвежский путь. Согласно китайскому пути необходимо отделить народ от создаваемых экономикой благ, сделать прибыль недоступной. Так, китайская экономика сохраняла свою высокую конкурентоспособность за счет недоступности для населения создаваемых экономикой благ – чистый торговый профицит изымался из страны и аккумулировался во внешних активах. Это позволило удерживать валюты недооцененной длительное время (теоретически национальную валюту можно удерживать сколько угодно недооцененной, если все время не позволять экспортной выручке поступать в страну), поддерживать стоимость ресурсов на низком уровне.                                            

Другой положительной чертой такой модели является высокая норма совокупных сбережений китайской республики – это позволило увеличить количество и стоимость активов, принадлежащих китайским резидентам во  всем мире. Очевидно, что при большем притоке  экспортной выручки в страну, а также при более высоком потреблении в Китае, экономика этой страны не росла столь высокими требованиями, а стоимость принадлежащих Китаю активов во всем мире была бы меньше. Китайский путь борьбы с усилением национальной валюты для Казахстана крайне маловероятен к реализации: так как это предполагало бы повышение налогового/таможенного бремени в стране, либо повышение внутренних заимствований государством (последующее повышение ставок и возможно повышение инфляции в зависимости от того, какой сценарий будет выбран для обслуживания долга). Норвежский же путь заключается в построении развитой, цивильной экономической среды с низким уровнем коррупции, защитой рыночных и конкурентных механизмов. Норвежский путь – благодаря развитости и поддержке на высоком уровне рыночных институтов, производительность труда должна расти на уровне не ниже укрепления национальной валюты вследствие наличия в экономике сырьевого сектора. Высокие темпы роста производительности труда должны не только обеспечивать сохранение конкурентоспособности секторов норвежской экономики, но также и размывать долю добывающего сектора в экономике. Норвегия добывает нефти на душу населения больше, чем Казахстан в 5 раз (10 лет назад этот показатель превышал 10). При этом голландская болезнь не мешала стране достичь ошеломляющих результатов. Страна сумела обратить нефтяное богатство в другие формы богатства. Многие факторы лежат в основе успеха Норвегии (перечисление которых должно вылиться в отдельный обстоятельный документ), однако большинство экономических работ, посвященных успеху Норвегии и положительному опыту борьбы с сырьевым проклятьем сводятся к тому, чтобы в качестве основной причины успешной политики называть развитость институциональный среды в самом широком ее смысле. Таким образом, Необходимо понимать, что хорошая институциональная среда это один из самых важных факторов построения экономики с высокой производительностью труда.                                                 Все истоки этой болезни исходили из Нидерландов, какой же путь лечения выбрала эта страна? В 1980-е годы преодолеть неблагоприятные последствия «голландской болезни» Нидерландам помог типичный для Европы и США «правый поворот». Он заключался в приватизации части государственных предприятий и сокращении государственных расходов. В результате с 1985 года экономика страны вышла из рецессии и в следующие десять лет ежегодно росла на 2,53 процента. Наиболее серьезные перемены произошли в структуре экономики — подобно тому, как это было в ФРГ, в хозяйстве страны наибольшую роль стали играть мелкие и средние компании, в то время как доля крупных корпораций и государства сократилась. Евроинтеграция и транснационализация мировой экономики в конце 1990-х — начале 2000-х годов оказали благотворное влияние на Нидерланды. В конце 1990-х годов страна сумела извлечь значительную выгоду от снижения курса национальной валюты, гульдена, к доллару. Солидная база позволила правительству в 1990-е годы увеличить расходы на здравоохранение, социальные меры и образование, тем самым вновь оживив представления о Нидерландах как об обществе «всеобщего благосостояния». Однако экономическое чудо конца 1990-х годов оказалось краткосрочным. Повышение зарплат негативным образом сказалось на конкурентоспособности голландской экономики и вызвало всплеск инфляции. Увеличение цен, в свою очередь, привело к оттоку капитала и снижению иностранных инвестиций.  Можно сделать вывод, что, несмотря на рост показателей ВВП, экономическое развитие страны остается кажущимся, а сам рост ВВП зависит от роста цен на нефть.        

Проведя анализ, мы пришли к выводу, что вылечить «голландскую болезнь» в нашей стране лишь узким  спектром мер, вроде накопления средств или протекционистской политикой, невозможно, потомучто для этого необходима полная перестройка всей экономики государства. Если в такихевропейских странах, как Голландия и Норвегия такие меры были еще весьма приемлемы (в силу развитости их промышленности и других неэкономических особенностей), то  для успешного   развития Казахстана, необходимо применять комплекс мер. Следует создать благоприятную социальную обстановку, поощряя уважение закона, стимулировать развитие реального общественного производства, а также деловую активность граждан.   Необходимо и не забывать о человеческом капитале, и о развитии науки — для этого нужно усовершенствовать либо реформировать систему образования.

Литература:

1. Федеральный образовательный портал ЭСМ. http://www.ecsocman.edu.ru

2. «Как поддерживать экономический рост в ресурсно-зависимой экономике», Р. Аренд, М, ж. Вопросы экономики, № 7, 2006

3. http://yvision.kz

4. http://slon.ru

5. http://www.eeg.ru